Пройдоха Гарднер Эрл

– Нет, это не так. И вообще, что он знает о ней? Ему было на нее наплевать, по-моему. За пять лет он не написал ей ни одной строчки.

– Тем не менее мне показалось, что он знает о ней довольно много.

– Вот поэтому я и предполагаю, что он с Морганом заодно. Я думаю, Морган заморочил ему голову рассказами о Сандре, что она не может без мужика, что у нее все время новые любовники. Ни один мужчина не должен так говорить о женщине, тем более о жене.

– Насколько я понимаю, их семейная жизнь была совсем не безоблачной.

– Но это не дает мужу права говорить о жене всякие пакости. Ведь он давал слово любить и защищать ее. Иногда меня воротит от мужчин.

– Однако давай выясним: почему тебя так интересовало замужество Берты Кул?

– Что ты имеешь в виду?

– Мне показалось, что ты проявила необычайный интерес.

– Было любопытно слушать ее.

– Очевидно, особенно тому, кто хочет вступить в брак?

– Или хочет избежать его, – заметила Альма с улыбкой.

– И ты именно это и делаешь?

Она кивнула.

– Хочешь рассказать?

Она замялась, потом сказала:

– Нет, Дональд, лучше не надо, по крайней мере сейчас.

– Так он что? Из Канзас-Сити?

– Да. Он из тех сумасшедших, безумных ревнивцев, которым всегда нужна причина, чтобы назюзюкаться и потом бить все подряд.

– Да не возись ты с ним. Я таких хорошо знаю, – начал рассуждать я, – все они одинаковы. Они страстно хотят владеть телом и душой женщины. Он, наверное, говорил тебе, что ревнует только потому, что у него нет законных прав любить тебя, как он хотел бы? Если бы ты была его женой, этого бы не было, все было бы о'кей, а из-за того, что ты ему отказываешь, он напьется, устроит сцену, побьет стекла и…

– Такое впечатление, что ты его лично знаешь.

– Нет, не лично, но как тип мужчины.

– И ты советуешь отказаться от него?

– Без всякого сомнения. Когда мужчина не может быть мужчиной и подавлять свои недостатки, когда такой мужчина пытается самоутвердиться битьем посуды, от него бежать надо.

– Он любил разбивать рюмки в баре, – заметила она.

– Так ты не хочешь выйти за него замуж?

– Нет.

– И он в Канзас-Сити?

– Да, то есть был там, когда я уехала оттуда. Если бы он знал, что я здесь, он бы заявился.

– И затем?

– Не знаю. Опять бил бы посуду, наверное!

– Такие мужчины никуда не годятся. Они пойдут на что угодно, лишь бы утвердить себя.

– Знаю. О таких каждый день читаешь в газетах. Это они находят ушедших жен, убивают их и затем… как окончательное проявление своеволия и ничтожества кончают с собой. Я это ненавижу и боюсь этого.

Я посмотрел на нее внимательно.

– И потому хочешь иметь пистолет?

Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

– Да.

– Хочешь купить пистолет?

– Конечно.

– Деньги есть?

– Да.

– Это будет стоить долларов двадцать пять. Альма открыла ридикюль и дала мне бабки.

– Не сейчас: мы должны следить за Дерк. Интересно, почему Блеейти так уверен, что она пойдет куда-то, чтобы связаться с Морганом? Неужели она не может воспользоваться телефоном?

– Наверное, прослушивается?

– Нет, полиция ничего о ней не знает, иначе бы они следили за ней.

– Может быть, она думает, что телефон прослушивается? Или Морган так думает?

– Не логично. Но бывает… Да вот она идет.

Салли Дерк вышла из дому с дорожной сумкой в руках. Она была одета в роскошный голубой костюм: юбка по моде короткая, а ножки привлекательные. Голову украшала надетая набекрень голубая шапочка с бархатным бантиком. На фоне голубого ее белесые волосы казались золотистыми.

– Почему ты думаешь, что она красит волосы? – спросила Альма, нажимая на педаль.

– Да есть нечто в оттенках цвета.

– Отсюда она кажется естественной блондинкой. Красивая.

– Не буду спорить с экспертом в вопросах женской красоты. Пожалуйста, не слишком быстро, она направляется в сторону бульвара. Пусть она отойдет достаточно далеко, чтобы, оглянувшись, не увидела, как мы ползем за ней.

– Я бы вышла из машины и посмотрела, куда она идет.

– Не стоит. Хочешь, чтобы я вел машину?

– Ой, пожалуйста. Я очень волнуюсь.

– Хорошо. Приподнимись, а я подлезу под тебя.

Мы так и сделали, я перевел рычаг на первую скорость и медленно тронулся вдоль тротуара.

Салли Дерк дошла до угла и остановила такси. Я увеличил скорость и завернул за угол, чтобы следовать за ней. Затем я замедлил ход, чтобы Салли не заметила нас через заднее стекло. Но она не обернулась. Ее голова была хорошо видна, и смотрела она только вперед.

– Порядочек, – сказал я и приблизился к такси, которое вовсе не старалось оторваться от кого-либо.

Доехав до Шестнадцатой улицы, такси повернуло налево и остановилось у гостиницы Перкинса. Припарковаться мне было негде, и я сказал Альме:

– Вот сейчас ты поможешь мне. Сядь за руль и поезжай вокруг гостиницы. Я тем временем заскочу туда, чтобы узнать, какой номер она себе закажет. Конечно, буду стараться, чтобы она не узрела меня.

– Послушай, – сказала Альма просяще, – я тоже хочу участвовать.

– Да ты и участвуешь.

– Не так. Я хочу знать все, что происходит. А что ты собираешься делать?

– Узнать, какой ее номер, и самому получить номер напротив.

– Я хочу быть с тобой.

– Извини, но не выйдет. В гостиницах такого класса не принято, чтобы мужчина приводил женщину к себе в номер. Тебя могут начать шантажировать и…

– Ладно, запишемся как муж и жена. Только под какой фамилией?

– Под фамилией Дональд Хелфорт.

– Хорошо, я буду миссис Хелфорт, присоединюсь попозже, начинай.

Я вошел в гостиницу. Салли Дерк не было видно. Я попросил портье вызвать администратора.

– Две минуты назад сюда вошла блондинка в голубом костюме, – начал я. – Я хочу знать, под какой фамилией она записалась. Какой номер получила и какие номера поблизости свободны. Я бы хотел получить номер напротив.

– В чем дело?

Я вытащил пять долларов и, помяв их в руках, заявил:

– Я от самого себя и от имени правительства хочу, чтобы наши стоящие администраторы получали бы больше денег, чтобы мы могли содрать с них побольше налогов.

– О, я всегда сотрудничал с правительством. – Он хмыкнул и добавил: – Минуточку!

Я ждал в холле. Через некоторое время он сообщил, что женщина в голубом костюме зарегистрировалась как миссис Морган и заняла номер 618. Он добавил, что она ждет мужа. Единственный свободный номер на этом этаже 620-й. Миссис Морган забронировала два номера по телефону – 618-й и 620-й. Но, придя сюда, она отказалась от номера 620.

– Меня зовут Дональд Хелфорт. Через пять – десять минут придет моя жена. На вид ей лет двадцать пять. У нее каштановые волосы и карие глаза. Когда она явится, пожалуйста, проводите ее в мой номер.

– Ваша жена?

– Да, моя жена.

– Ах так.

– И вот еще. Мне нужен пистолет.

Он посмотрел на меня не очень дружелюбно.

– Какого типа?

– Небольшой, чтобы можно было положить в карман. Лучше автоматический. И еще коробку патронов.

– Для покупки оружия надо иметь разрешение полиции.

– Правильно. Но когда есть разрешение полиции, можно купить пистолет всего за пятнадцать долларов, а я собираюсь заплатить двадцать пять.

– Ах, вы собираетесь заплатить двадцать пять?!

– Да, именно.

– Ну посмотрим.

У конторки мне выдали регистрационную карточку. Я вписал себя и Альму под именем мистера и миссис Дональд Хелфорт и обозначил фиктивный адрес.

– Хотите за семь долларов в сутки? – спросил клерк.

– Что у вас на шестом этаже? Я не хочу жить слишком высоко, но желательно потише.

– Могу предложить вам номер 675, – сказал он, посмотрев на доску с ключами.

– В какой стороне?

– Восток.

– Что у вас на западной стороне?

– Могу предложить 605-й и 620-й.

– Что за номер 620?

– Две кровати и ванная. Семь с половиной долларов в сутки.

– А скостить полдоллара?!

Он оглядел меня и сказал, что сделает это специально для меня.

– Ладно, позже придет жена с вещами. Но заплачу я сейчас.

Я дал ему сколько надо, взял квитанцию и поднялся в свой номер вместе с администратором.

– Невозможно купить новый пистолет за двадцать пять долларов, – сказал он.

– А разве я говорил, что мне нужен новый? Зайди в комиссионку. Только за двадцать пять долларов, и ни цента больше. И не старайся слишком много заработать на этом. Достань оружие, которое стоит не меньше пятнадцати.

– Это противозаконно.

– Нет, нет!

– Почему?

Я вытащил из кармана бланк, который подписала миссис Кул.

– Я частный сыщик, – объяснил я.

Он взглянул на документ и сказал уже спокойно:

– Хорошо, постараюсь.

– Но побыстрее. Не уходи, пока не придет моя жена. Я хочу, чтобы ее проводили сюда.

– Хорошо, – сказал он еще раз и ушел.

Я осмотрел номер. Это была обычная комната с двумя кроватями, как в заурядной гостинице. Затем я вошел в ванную, в ней была дверь в 618-й номер. Я осторожно взялся за ручку общей двери и понял, что она заперта. Я прислушался: там кто-то двигался. Я вернулся в номер и позвонил Сандре Беркс.

Когда она взяла трубку, я сказал:

– Все в порядке. Я проследил за ней до гостиницы Перкинса. Она в номере 618 под фамилией Морган и сообщила портье, что ждет мужа. Альма и я тоже здесь, в номере 620, как мистер и миссис Дональд Хелфорт.

– Что, как супруги? – Сандра недоумевала.

– Да, Альма хотела присутствовать.

– При чем?

– При вручении бумаг.

– Я тоже хочу присутствовать. Хотя мне и не хотелось бы мешать вашему медовому месяцу, но я приду, и вместе с братом.

– Послушайте, – возразил я, – если Морган паче чаяния появится и увидит вас двоих, это может испортить все дело, и у нас уже никогда не будет возможности предъявить ему бумаги.

– Понимаю, приму меры предосторожности.

– Не выйдет! Можете с ним столкнуться в холле, лифте, коридоре. Возможно, он уже наблюдает за гостиницей. Он…

– Вам не надо было позволять Альме быть с вами в номере, – назидательно сказала Сандра, – это может всплыть в суде.

– Ерунда. Я ведь только вручу повестку.

– Боюсь, что вы не понимаете, – прощебетала она. – Альма не вынесет, если о ней напишут в газетах. Мы с братом сейчас приедем. Пока.

Я повесил трубку, снял пиджак, умылся, сел и закурил. Раздался стук в дверь. Прежде чем я успел подняться, дверь открылась и появился администратор с Альмой.

Стараясь не проявлять волнения, Альма сказала:

– Привет, дорогой. Я поставила машину на стоянку. Позже доставят кое-какие покупки.

Я подошел к администратору. Он, не скрывая, усмехался над словами Альмы.

– Скоро придут еще двое, – сказал я ему. – Принесите оружие до их появления.

– Мне нужны деньги.

Я вручил ему деньги, которые мне дала Альма.

– Побыстрее, да не забудьте патроны. Пусть все завяжут в пакет, и вы вручите его только мне. Ну, идите.

Он буквально выскочил из номера.

– Что за оружие? – поинтересовалась Альма. – Это то, что ты хотел достать для меня?

– Да. Сандра с братцем сейчас заявятся. Твоей подруге кажется, что я подмочил твою репутацию, пригласив тебя в номер.

Альма засмеялась.

– Моя закадычная подруга так печется о моей репутации? Однако она сама…

– «Однако она сама» что? – спросил я, когда голос ее затих, как исчезающий звук далекой радиостанции.

– Ничего.

– Признайся, что она сама?

– Да ничего. Ей-богу, я не собиралась ничего говорить.

– Тем не менее ты должна мне рассказать о Сандре.

– Это не имеет значения.

– Скоро она прибудет. А до того я хочу посмотреть на твою шею.

– На мою шею?

– Да, на твои синяки. Хочу рассмотреть их поближе.

Я подошел к ней и, обняв ее левой рукой, пальцами правой стал расстегивать воротник блузки.

– Пожалуйста, не надо, не надо.

Альма хотела оттолкнуть меня, но я успел расстегнуть воротник. Она откинула голову, и губы ее приблизились к моим. Она обняла меня, и я притянул ее к себе. Губы ее были теплые, льнущие. На сей раз без вкуса соленых слез.

Через несколько мгновений она сказала:

– Дональд, что ты думаешь обо мне?

– Что ты замечательная женщина.

– Я обычно так себя не веду. Но я чувствовала себя такой одинокой и сразу, как увидела тебя…

Я закрыл ей рот поцелуем. Отвернула воротник блузки, я рассматривал синяки. Она стояла как вкопанная. Я чувствовал ее ровное дыхание. Но на шее сильно пульсировал сосуд.

– Этот человек, который пытался тебя задушить, был крупный?

– Не знаю. Было темно.

– Толстый или худой?

– Не толстый.

– У него что, маленькие руки?

– Не знаю!

– Понимаешь, есть небольшие царапинки, оставшиеся от ногтей. Ты уверена, что это не женщина?

Альма судорожно вздохнула и переспросила:

– Царапины?

– Да, царапины от ногтей. У того, кто пытался тебя задушить, длинные и острые ногти. Ведь это могла быть женщина? Не так ли?

– Не думаю. Все же полагаю, это был мужчина.

– Ты абсолютно ничего не видела?

– Ничего.

– Было совсем темно?

– Да.

– И ничего не было слышно?

– Не было.

– Этот человек начал душить, а ты сумела вырваться?

– Да, я его оттолкнула.

– И не поняла, кто это был?

– Нет.

– Совсем?

– Да.

Я похлопал ее по спине.

– Хорошо, дорогая, я просто хотел узнать… Вот и все.

– Я, пожалуй, сяду. Меня дрожь бьет, как вспомню.

Она подошла к мягкому креслу и села.

– Расскажи-ка мне лучше о своем приятеле.

– Он в Канзас-Сити.

– Ты думаешь, он там не останется?

– Если узнает, где я нахожусь, то может явиться сюда.

– Может, он уже знает?

– Нет, этого не может быть.

– Тем не менее в глубине души ты думаешь, что он мог…

– Пожалуйста, не продолжай, я не выдержу.

– Хорошо. Застегни-ка лучше воротник блузки. Сандра с братом может появиться каждую секунду.

Она подняла руки к воротнику, и я увидел, как дрожали ее пальцы, когда она застегивала пуговицы. Солнце нагрело комнату. Стало жарко и душно. Не было и намека на ветер. Открытые окна, казалось, всасывали горячий воздух, пропитавший стены здания. В этот момент раздался стук в дверь, вошел администратор и сунул мне пакет в руку.

– Послушай, приятель, – сказал он, – постарайся не вляпаться с этой штукой. Она неплохая, но мне пришлось врать до хрипоты, чтобы старый еврей ее продал.

– Спасибо.

Я прихлопнул ногой дверь, сорвал бечевку и бумагу и вытащил вороненый автоматический пистолет. Он был местами затерт, но дуло было нормальное. Я вытащил патроны из пакета, вогнал их в магазин и спросил Альму:

– Знаешь, как с этим обращаться?

– Нет.