Спальни имеют окна Гарднер Эрл

– Сейчас я угощу вас чашечкой кофе. Как насчет кофе? Я все утро читал газеты и чертовски проголодался.

– Я уже съел три завтрака и выпил три чашки кофе.

– Ну тогда оставайтесь и усаживайтесь поудобнее. Мне, возможно, придется получить разрешение, прежде чем я вас выпущу. А вы вроде бы славный парень.

– Что же произошло прошлой ночью?

– Вы же знаете.

– Нет, не знаю, – сказал я.

– Но должны знать.

В его движениях была какая-то естественная легкость и даже изящество. Он налил воду в кофейник. Потом просунул голову в дверь спальни и крикнул:

– Эй, малышка!

Сонный голос отозвался:

– Кто там?

– Ты никогда не догадаешься, – сказал Лаури. – Приведи себя в порядок и выходи.

Я услышал шаги. Дверь спальни отворилась. На пороге стояла рыжеволосая красотка. На ней был мужской купальный халат. Слишком длинные рукава были подвернуты дюймов на шесть-восемь. Халат был обернут вокруг нее полтора раза и свисал до пола. От этого она казалась необычайно маленькой.

– Взгляни-ка на него, – сказал Лаури. – Это тот самый парень, который ускользнул от нас прошлой ночью, тот самый, которого мы не могли найти среди товарных вагонов.

– Ну и ну, – сказала рыжеволосая, – и он решился прийти сюда?

– Ну да.

– А что ему нужно?

– Этого я еще не знаю. Почисть зубки, детка, и умой глазки. Мы позавтракаем и все обсудим.

– Ладно, – сказала она и хлопнула дверью.

Через минуту в ванной зашумела вода.

– Красотка, – сказал Лаури.

– Да, это верно.

– Вы же ее не видели. Вот погодите – она снимет халат… И нрав веселый. Маленькая чертовка… Как вам приготовить яйца?

– Я уже трижды завтракал. Спасибо.

– Да, да. Вы говорили. Мне нужно хорошо позавтракать. Без хорошей пищи мне не сохранить форму… Она красотка, конечно, но готовить не умеет.

– Почему бы вам ее не обучить?

– Конечно, я попробую. Но, в общем-то, мне все равно.

Он нарезал ветчину, бросил ее на сковородку, поставил сковородку на газ и сказал:

– Должен отдать вам должное. Вы сообразительный.

– Не такой уж я сообразительный. Просто мне повезло.

– Я открылся, – признался он, – и это была ужасная глупость с моей стороны. Никогда бы не подумал, что вы сыграете со мной такую шутку. А где вы были? Под вагоном?

– Именно так. Под вагоном.

– Господи, какой же вы сообразительный! Не успел у вас кончиться бензин, а вы уже сообразили, где можно спрятаться.

– Чего вы хотели?

– Вы знаете, чего я хотел, черт возьми! Я хотел стукнуть вас пару раз и забрать у вас фотографии. Хотел поучить вас немножко, чтобы вы не совали свой нос в дела, которые вас не касаются.

– Почему?

– Видите ли, – сказал он, убавляя огонь под сковородкой, – это вопрос профессиональной этики. Вы лучше с кем-нибудь другим поговорите на эту тему.

– Я хочу поговорить на эту тему с вами. Почему Боб Элджин велел вам избить меня?

– Не трещи, приятель. У меня и так голова раскалывается. Я еще не завтракал, и мне неохота бить тебя на голодный желудок.

– Ну ладно. Мне и так все ясно.

– А я все думал, появитесь вы здесь или нет. А вы не такой уж дурак. Я бы даже сказал, умный. Зачем вам нужны были фотографии?

– Я расследую дело о страховке.

– Какое отношение к страховке имеет парочка жуликов?

– Возможно, очень большое.

– Можете рассказать мне об этом, пока я ем.

Ветчина начала шипеть, и он перевернул ее вилкой. Дверь спальни отворилась, и рыжеволосая красотка вышла к нам. Она была в туго обтянутых брюках и свитере.

– Видите? – сказал Лаури с гордостью. – А что я вам говорил?

Я кивнул.

– Займись яичницей, детка, – сказал Лаури, – а я пойду в ванную.

Она подошла к плите, улыбнулась мне, потом повернулась спиной и начала регулировать пламя под сковородкой.

Лаури сказал:

– Не трогай огонь. Я только что его отрегулировал.

Она не обратила на него никакого внимания и нагнулась, чтобы заглянуть под сковородку.

– Видите? А что я вам говорил? – крикнул Лаури, уже заходя в ванную. – Шикарная фигура! Посмотрите на этот изгиб!

– Ах ты! – сказала она голосом, в котором не было и тени недовольства.

Лаури закрыл дверь ванной. Она опять поправила огонь, потом повернулась ко мне и улыбнулась.

– А вы славный, – сказала она.

– Стараюсь, – ответил я.

– Я рада, что мы не нашли вас прошлой ночью. Сэм бывает иногда слишком груб. Он и не подозревает, какая в нем сила.

– Могу представить, – сказал я.

Она разгладила складки на свитере, поймала мой взгляд и улыбнулась.

– Какая там погода на улице?

– Прекрасная.

– Солнышко?

– Ни облачка.

– Будет жарко.

– Не думаю.

– Посмотрите на этот столик, – сказала она, указывая на красивый полированный стол, который в этой комнате был явно не к месту, – ну разве это не чудо?

– Конечно, чудо, – подтвердил я.

– Сэм купил его мне на день рождения. Он сделан из миртового дерева. Держу пари, что вы никогда в своей жизни не видели ничего более симпатичного.

– Это правда.

Она положила на стол кусок толстой фланели, а сверху постелила скатерть.

– Вы нам составите компанию? Позавтракаем вместе, – сказала она, – и забудем о том, что было.

– Очень хорошо. Но я уже…

– Я знаю. Тогда выпьете с нами чашечку кофе.

Я наблюдал за тем, как она двигается по комнате. Она была хороша и знала это. Ей нравилось, что я за ней наблюдаю.

– Итак, вы получили, что хотели? – спросила она.

– Угу.

– Вы очень сообразительный. Сэм ужасно хохотал, когда понял, что вы сделали.

Она еще раз перевернула ветчину.

– Вы какую яичницу любите?

– Нет, нет, спасибо. Больше в меня не влезет.

– Послушаем новости? – спросила она.

– Я могу вам принести утреннюю газету.

– Фу! Я не люблю читать. Слишком хлопотно. Давайте лучше послушаем.

Она подошла к приемнику и включила его, поймав какую-то радиостанцию, которая передавала новости.

– Я сделаю погромче, чтобы Сэму было слышно, – сказала она и повернула регулятор громкости до отказа.

Диктор завершил обзор международного положения, прокомментировал волнения среди рабочих и перешел к местным новостям.

Это был маленький радиоприемник, но с хорошей настройкой, и голос диктора слышался очень отчетливо.

«Последняя информация об убийстве Люсиль Холлистер. Благодаря усилиям сержанта Селлерса из криминальной полиции был выявлен преступник – сексуальный маньяк, задушивший девушку ее же собственным чулком.

Интуиция не подвела сержанта Селлерса и на этот раз. Он занялся проверкой деятельности одного частного детектива, расследовавшего дело, к которому Холлистер имела отношение, какое именно – полиция еще не установила.

Только что нам сообщили, что полиция сделала следующее заявление: убийцей оказался частный детектив Дональд Лэм из агентства „Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования“. Сестра убитой опознала Дональда Лэма на фотографии, предъявленной полицией. По ее словам, это тот самый человек, которого она увидела в своей спальне сразу же после совершения убийства. Кроме того, отпечатки пальцев, снятые с целлофановой обложки книги, которую читал незваный гость, полностью совпадают с отпечатками пальцев Дональда Лэма.

Более того, хозяйка мотеля опознала в убитой молодую женщину, с которой Дональд Лэм приезжал в мотель, где снял домик под вымышленным именем Доувер Фултон и зарегистрировал спутницу как свою жену.

Несмотря на то что сержанту Селлерсу принадлежит несомненная заслуга в раскрытии этого чрезвычайно запутанного дела, он держится весьма скромно и старается оставаться в тени. Переломный момент, сказал он, наступил, когда он обнаружил, что описание убитой полностью совпадает с описанием молодой женщины, зарегистрированной в мотеле „Коузи Дэлл“ как миссис Доувер Фултон. Зная, что эта молодая женщина была связана с частным детективом, сержант Селлерс немедленно отправился в мотель, нашел хозяйку и привез ее в морг, где она опознала труп. После этого сержант Селлерс связался с сестрой убитой, Розалиндой Харт, чтобы установить, не являлся ли Дональд Лэм тем самым незваным гостем, который читал книгу в ее спальне.

Сегодня, комментируя мотивы преступления, сержант Селлерс заявил: „Дональд Лэм – человек, несомненно, одаренный и даже блестящий, но его психическое здоровье всегда внушало некоторые подозрения. Его компаньон утверждает, что женщины часто влюбляются в него, многие пытаются заигрывать с ним, но он, как правило, остается холоден и равнодушен“.

Полиция пока что не подготовила описания подозреваемого для передачи по радио, но в следующей программе новостей, через час, мы постараемся передать подробный портрет преступника. Полиция предупреждает, что все выходы из города перекрыты. Селлерс уверен, что Лэм будет задержан в ближайшие часы. Однако, – сказал диктор мрачно, – преступник, находясь в безвыходном положении, может оказать отчаянное сопротивление при попытке задержания».

Затем диктор перешел на другую тему. Девушка встала, чтобы выключить приемник.

Сэм Лаури вышел из ванной.

– Ну, – сказал он. – Разве это не сюрприз?

Я закурил.

– Что будем делать? – спросила рыжеволосая.

– У вас есть пистолет? – спросил Лаури.

– Нет.

– Вы виноваты в убийстве?

– Нет.

– Как же случилось, что вы оставили отпечатки пальцев на книге?

– Я объясню, когда придет время.

– Сейчас как раз самое время, черт возьми! – сказал Лаури и стал между дверью и мной.

– Сэм Лаури, – завизжала рыжеволосая, – смотри не попади в меня! Где твой пистолет?

– Мне не нужен пистолет, – сказал Лаури.

Я продолжал курить.

– Надо позвонить в полицию, – сказала девушка.

– Минутку, минутку, не суетись, – сказал Лаури.

– В чем дело?

– Наверное, за эту птицу полагается вознаграждение. Если, конечно, они сами не найдут его до завтрашнего утра. Предположим, он сейчас смоется… Ты знаешь, что обычно бывает, когда сексуальный маньяк гуляет на свободе? Полиция начинает бить в барабаны, а город назначает вознаграждение за поимку преступника.

Рыжеволосая посмотрела на меня с отвращением.

– У вас вид совсем нормального человека. Как вы могли сделать с женщиной такое? Какое удовольствие вы получаете от…

– Заткнись, – сказал Лаури. – У меня появилась идея. Лэм, встань.

Он двинулся в мою сторону, мягко ступая на подушечки пальцев.

– Не вздумай выкидывать фортеля, приятель! Встань и повернись ко мне спиной.

Я встал и повернулся к нему спиной. Он тщательно ощупал мою одежду.

– Что ты знаешь об этой малышке? Он говорит правду. У него действительно нет пистолета.

Я сел.

– Не оставляй меня с ним наедине! – закричала девушка.

Лаури кивнул и окинул меня оценивающим взглядом. Глаза его ярко блестели на опухшем лице, носившем отпечатки кулаков и основательно пострадавшем за время спортивной карьеры.

– Я не убивал ее, – сказал я.

– Я знаю, – сказал Лаури, ухмыляясь, – она тебя поцеловала, и вдруг ее охватил непреодолимый порыв: она схватила чулок, затянула его на шее и задушила себя. А ты смотрел на нее, оцепенев от ужаса, беспомощно опустив руки… Я знаю, как все это было, приятель.

Рыжеволосая сказала:

– Если ты позволишь ему хотя бы приблизиться ко мне, Сэм Лаури, я убью тебя.

– Не волнуйся, малышка, – сказал Лаури, – он к тебе не приблизится. Присмотри за ветчиной. Она же у тебя уже горит!

– Ты ведь сам себе готовишь, – сказала она. – Я не могу…

– Подойди к плите и переверни ветчину, – сказал он, – а я присмотрю за этой птичкой. Если у тебя подгорит ветчина, я уйду и оставлю вас наедине.

Угроза возымела действие. Она схватила вилку, бросилась к плите и вынула ветчину из сковородки.

– Теперь сделай подливку: налей воды, молока, добавь муки, – сказал Лаури.

– Не учи меня. Сама знаю. Тысячу раз готовила.

– Ладно. Не хочу с тобой спорить. Давай жми!

Она сделала подливку.

Лаури облизал свои толстые губы и сказал:

– Мне кажется, я смогу на тебе заработать, Лэм.

– Вы собираетесь продержать меня здесь довольно долго, как я понял, но, когда вы будете сдавать меня полиции, я расскажу, что вы меня держали здесь специально для того, чтобы получить вознаграждение.

Он засмеялся:

– Твое слово ничего не стоит сейчас. Ты станешь рассказывать полиции, что не убивал, а отпечатки твоих пальцев найдены на обложке книги. На твоем платке пятна помады. Что бы ты ни говорил полиции – это их не убедит и тебе не принесет никакой пользы. Поэтому я вполне могу провернуть это дельце и заработать немного монет.

– Не вздумай оставлять меня с ним, – сказала девушка, – я…

– Заткнись, малышка. Мне нужно все хорошенько обдумать. Что ты хочешь за эти фотографии, Лэм?

– Я расследовал одно дело.

– Какое дело?

– Ну, обыкновенное дело. Двойное самоубийство, то есть убийство и самоубийство.

– То, которое произошло в мотеле? – спросила девушка.

Я кивнул.

Она смотрела на меня широко раскрытыми, испуганными глазами.

– Эта девушка поехала с вами в мотель, и вы там записались как муж и жена?

– Это полиция так считает.

– Вы хотели заманить ее туда, чтобы… Вы хотели затянуть чулок на ее шее и…

– Заткнись, малышка. Вылей подливку в тарелку, помой сковородку и сделай яичницу. Лэм, ты хочешь яичницу?

Я покачал головой.

– Ладно. Тогда разбей четыре яйца, малышка.

– Я не голодна, – сказала она. – Меня тошнит, и я ничего не хочу.

– Разбей яйца в сковородку, – скомандовал Лаури, сделав угрожающее движение в ее сторону.

Она замолчала и принялась готовить.

Лаури сказал задумчиво:

– Это дело следует обдумать.

– Если ты собираешься оставить меня с ним наедине, ты сумасшедший, – сказала она.

– Вот это-то меня и беспокоит, – признался Лаури. – Как мне управиться с этим делом? Мне нужно связаться с Бобом Элджином, но… я не хочу, чтобы он видел тебя здесь. – Наступила тишина. Потом Лаури сказал: – Я могу дать тебе пистолет, малышка. Ты будешь держать его под прицелом. Просто сиди и держи его на мушке…

– Я тебе уже говорила, что не останусь с ним наедине ни минуты… независимо от того, сколько пистолетов ты мне дашь.

Лаури лихорадочно думал.

– Мы бы могли объединиться, Лаури, – сказал я, – и вы бы заработали немного денег.

– Каким образом?

– Пора бы уже и повзрослеть. Вы что, хотите всю жизнь быть ночным вышибалой?

– В этом мире ты имеешь то, что тебе дают, а не то, чего ты хочешь, – сказал Лаури.

– Может быть, подумаем вместе?

Девушка поставила завтрак на стол. Лаури начал есть.

– Будь осторожен, – сказала малышка с негодованием, – уж больно он ловкий… Если ты вздумаешь заключать с ним какие-то сделки, только ты меня и видел.

– Что ты мне предлагаешь? – спросил Лаури.

– На карту поставлены восемьдесят тысяч долларов страховки, – сказал я. – Страховая компания собирается возместить только годичный взнос и освободиться от обязательств. Им чертовски не понравится, если их нагреют на восемьдесят тысяч долларов.

– А кому понравится? – перебил меня Лаури, бросая большие куски ветчины в рот.

– Я собираюсь их нагреть. Я как раз занимался этим делом. И пришел к этой девушке. Она в это время одевалась и велела мне подождать в соседней комнате. Кто-то шел за мной по пятам. Я думаю, что это были вы.

– Только не он, – заявила девушка. – Вы не посмеете навесить это дело на нас. Я была с ним все время, каждую минуту, с тех пор как вы украли нашу машину. Мы остановили машину, попросили немного бензина, заправили вашу машину и отогнали ее на вашу стоянку. Потом взяли такси и приехали сюда.

– Кто-то еще знал этот адрес, – сказал я.

– Какой адрес?

– Адрес убитой.

Лаури ухмыльнулся и сказал:

– Ты сочинил великолепную историю, однако. Давай прокрутим ее еще раз. Итак, ты вошел в спальню несчастной и увидел, что она одевается, так?

– Так.

– И она тебя поцеловала?

Я кивнул.

– И ты, конечно, такой застенчивый, что не захотел смотреть, как она одевается. А она такая стыдливая, что не захотела одеваться при тебе и вытолкала тебя в спальню сестры.

– Можете мне не верить, но так оно и было.

Он расхохотался:

– Что бы ты подумала о такой девушке, малышка? – спросил он.

– Не втягивай меня в этот разговор, – заявила она. – Подумать только, как мы рискуем! Боже мой, бедная девочка!

– Пожалуй, я съем парочку яиц, – сказал я. – Я проголодался. Не беспокойтесь, я все приготовлю сам.

Я приготовился встать.

– Сиди и не двигайся, – сказал Лаури. – Малышка, если уж ему так хочется яиц, приготовь ему яичницу.

Она надула губки:

– Я не собираюсь ничего готовить для сексуальных маньяков. Пусть сам себе готовит.

– Уж больно быстро он проголодался, – сказал Лаури. – Меня не проведешь. Он хочет готовить сам! Ты знаешь почему? Как только ему в руки попадет сковородка с кипящим жиром, знаешь, что он сделает? Плеснет мне в глаза. И представляешь, что потом будет с тобой?

– Ой, ой! – закричала она.

– А вы подозрительный, – сказал я.

– Да, ты прав. Я чертовски подозрительный. – Лаури усмехнулся. – Я уже один раз имел с тобой дело. У меня есть опыт.

Девушка встала и пошла готовить яичницу. Я сидел и смотрел, как шипит на сковородке жир. Она, конечно, не умела жарить яичницу. Дно сковородки было покрыто корочкой. Она даже не потрудилась ее снять. А по бокам застыли пузыри. И яичница представляла собой отвратительное месиво, плавающее в жире.