Спальни имеют окна Гарднер Эрл

– Не знаю. Она ни перед кем не отчитывается за свои поступки.

– А что вы знаете о ее отношениях с покойным мужем?

– Ничего особенного. Он для нее ничего не значил. Она его даже не вспоминает.

– Последний муж оставил ей какие-то сбережения?

– По правде говоря, Дональд, я не знаю. Она всегда очень тщательно скрывала свои доходы. Думаю, что там были какие-то деньги, но не знаю сколько. Мне кажется, что дядюшка оставил ей в основном страховку.

– А как он умер?

– Очень неожиданно. Какое-то пищевое отравление или что-то в этом роде.

– В этом-то все и дело.

– Что вы говорите, Дональд?

– Я просто думаю вслух. Анализирую различные варианты. Когда он умер?

– Три или четыре года назад.

– Я все-таки думаю, что вашу тетушку шантажируют. А эта горничная… она давно у нее работает?

– Сюзи?

– Да.

– О, много лет.

– А когда дядюшка был жив, Сюзи у нее уже работала?

– О да, конечно.

– А как Сюзи относилась к вашему дяде?

– Сюзи всегда была очень предана тете Амелии. Их связывают очень прочные узы. И это кажется довольно странным.

– Вы считаете, что супружеская жизнь вашей тетушки не была особенно счастливой?

– Этого я не знаю, Дональд. Я видела ее очень редко. Она меня раздражала и… ну, в общем, вам и так понятно. Что я знаю наверняка? Она всегда хотела быть свободной. Она всегда искала любовных приключений.

Я встал, выглянул в окно, потом закурил сигарету и начал ходить по комнате взад-вперед. Потом опять сел.

– Почему вы думаете, что мою тетю шантажировали?

– Потому что считаю Тома Дэрхэма шантажистом.

– Сомневаюсь, что нам удастся выяснить, как обстояло дело в действительности, – сказала Клэр Бушнелл. – Но… я вспоминаю, что в смерти дяди было что-то странное, то есть я хочу сказать, что он умер как-то очень уж неожиданно. А у тети Амелии не было никаких симптомов отравления. Я помню, что она тоже вроде бы жаловалась на недомогание, но, по правде говоря, у нее был вполне цветущий вид, поэтому я не придала ее словам никакого значения и вскоре забыла.

– Минерву Карлтон шантажировали, – сказал я, – значит, кто-то подцепил ее на крючок. Я думаю, что это был Том Дэрхэм. Минерва, безусловно, знала, что Том пытается шантажировать и вашу тетушку тоже. Поэтому она и хотела собрать о нем всю информацию, какую только возможно. Почему она решила обратиться в частное сыскное агентство через вас? Потому что Том шантажировал именно вашу тетушку. Это был очень удобный случай, и Минерва им воспользовалась.

– Почему вы думаете, что Минерву шантажировали?

– Все указывает на это. Я…

В это время раздался звонок.

– Пусть звонят, – сказал я, – давайте не будем открывать.

Однако звонок не умолкал. Кто-то настойчиво пытался проникнуть в дом.

– Ладно. Узнайте, кто звонит. Если это полиция, вам придется открыть дверь. Ничего не поделаешь… Если вас спросят, что я делаю в вашей квартире, что вы скажете? Можете сочинить какую-нибудь басню?

– Запросто, – сказала она, собирая мои окурки и нанося на них помаду кончиком пальца.

Я засмеялся.

– Наверное, вас уже ловили на этом? Есть опыт?

– На чем?

– Ну, на том, что в вашей пепельнице были окурки без следов помады.

– А разве это не забавно? – сказала она обиженно.

– Нет, – сказал я.

Она подошла к переговорной трубке.

– Кто там?

В переговорной трубке раздался громкий голос Берты Кул:

– Это Берта Кул. Вы мне срочно нужны.

Клэр Бушнелл вопросительно посмотрела на меня.

– Погодите-ка, – сказал я, – скажите ей, что вы… хотя… пусть войдет.

Клэр нажала кнопку.

– А что мне сказать ей? Что вы здесь делаете? Прячетесь?

Я кивнул.

– Я спрячусь в стенном шкафу. Скажите Берте, что вы меня не видели.

– Хорошо.

Я открыл стенной шкаф и вошел внутрь. Клэр захлопнула за мной дверцу. Я слышал, как щелкнул замок. Через несколько секунд я услышал голос Берты Кул:

– Здравствуйте, мисс Бушнелл.

– Здравствуйте. Что привело вас сюда?

– Мы работаем по вашему заказу. Надеюсь, помните?

– Да, конечно. Пожалуйста, проходите. Садитесь.

Я услышал, как заскрипели половицы под тяжелой Бертиной поступью. Потом она плюхнулась в кресло и сказала:

– Ваш чек возвращен, дорогуша.

– Что вы имеете в виду?

– Чек на двести долларов, который вы нам дали, оказался недействительным. Черт побери! Я же сказала Дональду, чтобы он сообщил вам об этом. Я думала, что он у вас.

– Этого не может быть. У меня есть деньги в банке.

– А банк утверждает, что у вас их нет. Они говорят, что ваш чек был взят только на хранение, временно. Он выписан в другом штате и оказался недействительным. Поэтому они списали эту сумму с вашего счета.

– Как же так? Ведь это совершенно безупречный чек.

– А кто его выписал?

– Боюсь, что этого я вам сказать не могу, миссис Кул. Но я готова пойти в банк вместе с вами.

Я не видел выражения лица Клэр, но заданный ею тон поразил меня своей естественностью. Да, она была чертовски талантливая актриса. Я вспомнил, как ловко она размазывала помаду на кончиках сигаретных окурков, и удивился огромному опыту нашей клиентки в искусстве надувательства.

– Нам нужен обеспеченный чек, – сказала Берта.

– Но он и так обеспеченный, миссис Кул.

– А банк утверждает, что нет.

– Хорошо, я выясню отношения с банком.

– Мне плевать, с кем вы будете выяснять отношения и что вы будете говорить, – сказала неистовая Берта, – но прежде чем я уйду отсюда, у меня в руках должно быть нечто, что может уравновесить не имеющую никакой силы чернильную цифру в двести долларов на нашем счете. Ведь я внесла этот чек под честное слово.

– Ну да… конечно… я… если человек, давший мне чек… ну понимаете… я окажусь в затруднительном финансовом положении.

– Если вы не оплатите чек, вас ожидают гораздо большие затруднения, чем это, – мрачно сказала Берта Кул.

– К сожалению, у меня ничего нет, миссис Кул.

– Черта с два.

– Что вы имеете в виду?

– Не будьте ребенком, дорогуша. Пойдите к своему дружку и…

– У меня нет дружка.

– Тогда заимейте.

– Я… я… ну… видите ли… я…

– Вы видели сегодня Дональда Лэма?

– Нет.

– Господи! Какая неприятность, – сказала Берта. – Полиция обвиняет его в сексуальном убийстве и распространяет это сообщение по всей стране. Каков мерзавец!

– Сексуальное убийство! Не может быть!

– Да. Эта девушка была задушена собственным чулком в собственной спальне.

– Но мистер Лэм, что вы… разве… я бы никогда не сказала, что он способен на такое.

– Ну, я не знаю, – сказала Берта рассудительно. – Я его всегда любила. Но все-таки в нем есть что-то ненормальное. Женщины бросаются ему на шею, а он даже не реагирует. Я и сама начинаю удивляться этому теперь… когда слушаю радио.

– Но миссис Кул! Как вы можете говорить такое о своем компаньоне?

– Черт бы меня побрал, если я знаю, – сказала Берта, – я просто разговариваю.

– Разве вы не распутывали вместе множество дел?

– Конечно, распутывали.

– Разве не видно человека по его поступкам?

– Черт возьми, – вспылила Берта, – у нас сотрудничество чисто деловое. Я с ним не спала.

– Но я совсем не это имела в виду.

– Я вам голову хотела оторвать, – сказала Берта, – за то, что вам вздумалось нас перехитрить. Так вы видели его?

– Нет. А вы были в своей конторе, миссис Кул?

– Наскоками. Мне пришлось выехать по делу в Сан-Роублз. По дороге я включила радио и услышала эту историю о Дональде. Когда я вернулась в контору, там уже все всё знали. Девушки бились в истерике.

– Какие девушки?

– Секретарши. Элси Бранд, личная секретарша Дональда, совсем обезумела. Ее всю затрясло от возмущения. Она сказала, что готова ценой своей жизни доказать, что Дональд невиновен; что она купит ему дюжину чулок и в любое время останется с ним наедине в темной комнате.

Клэр Бушнелл тут же воспользовалась ситуацией, чтобы посыпать соль на мои раны.

– Да, конечно, в этой истории есть что-то подозрительное, – мстительно сказала она. – Вчера я беседовала с мистером Лэмом. Он ворвался ко мне, знаете, довольно бесцеремонно…

Раздался звонок, резкий, настойчивый. Клэр подошла к переговорной трубке. Я слышал, как она спросила: «Кто там?» Затем наступила тишина.

– Кто это? – спросила Берта. – Господи, что с вами? На вас лица нет.

– Какой-то Селлерс, – ответила она. – Сержант Селлерс из полиции.

– А, это Фрэнк, – сказала Берта, – славный малый. Он из криминальной полиции. Интересно, какого черта ему здесь нужно?

Через несколько секунд я услышал громкий, повелительный стук в дверь. Клэр впустила его.

– Вы Клэр Бушнелл? – спросил Селлерс.

– Да.

– Привет, Фрэнк, – сказала Берта.

– Привет, Берта, – сказал Селлерс. – Поверь мне, я не хотел этого делать, но монета упала не той стороной.

– Я тебя не обвиняю, – сказала Берта. – Если то, что я слышала по радио, правда, то пусть получает по заслугам. Беда с этими умниками… Вообще он всегда был довольно скрытный.

– Никогда не имел нормальных отношений с женщинами? – спросил Селлерс.

– Откуда мне знать, черт возьми? – рассвирепела она. – Женщины просто с ума по нему сходят… Возьмите его секретаршу… Она ведь помешалась на нем. А он обращается с ней как с младшей сестренкой. Каждый раз, как он входит в комнату, ее глаза загораются, как автомобильные фары. За каждым его движением следит, глаз не спускает. А он даже не замечает… Но надо отдать ему должное, он всегда к ней хорошо относился, добивался для нее повышения зарплаты, всячески старался облегчить работу и вообще сделать что-нибудь приятное.

– Типичные симптомы, – сказал Селлерс с категоричной самоуверенностью доморощенного психоаналитика. – Черт возьми, и как я не догадался раньше?!

– Могу я спросить у вас, о чем вы разговариваете? – спросила Клэр.

– Ее компаньон Дональд Лэм – убийца, сексуальный маньяк. Что вы знаете о нем?

– Ну, как вам сказать… Я видела его… разговаривала…

– К черту! Не будем ходить вокруг да около. Где он?

– Что вы имеете в виду?

– Вы знаете, что я имею в виду. Ведь вы прячете его у себя.

– Не понимаю, о чем вы говорите! – воскликнула Клэр с негодованием.

– Я знал, что, как только это дело откроется, Дональд ни за что не придет в контору. Уж слишком он сообразительный. Он обязательно пойдет туда, где, как он думает, его никто не станет искать. А оттуда позвонит Берте и попросит, чтоб она пришла к нему. Поэтому я и не стал его искать, а просто торчал у конторы и следил за Бертой. Как только она отправилась сюда, я потащился за ней. Я совершенно уверен, что она приехала сюда, чтобы встретиться с Лэмом. Он или уже здесь, или придет попозже.

– Ты ненормальный, Фрэнк! Ни с каким Дональдом я не разговаривала. Я представления не имею, где находится этот поросенок.

– Меня не проведешь, Берта. Ты можешь верить или не верить в то, что он убийца, но вы ведь компаньоны… И ты наверняка постараешься заполучить у него всю информацию по делу, прежде чем его упекут за решетку. Ведь расследование придется завершить тебе, если, конечно, ты хочешь немного заработать.

– Великолепная идея! Если бы я знала, как с ним связаться, я бы обязательно сделала это. А приехала я сюда потому, что эта молодая особа дала нам чек на двести долларов, не обеспеченный денежными средствами.

– А, да-да. Знаю, – сказал Селлерс. – Я хочу осмотреть квартиру.

– Осматривай, – сказала Берта. – Но ты все равно его не найдешь, потому что его здесь нет. Держу пари. Согласен?

– Сколько ставишь? – спросил Селлерс.

– Пятьдесят долларов, – быстро сказала Берта.

– Давай! Согласен.

Этот вызов явно обеспокоил Селлерса. Он долго молчал и наконец сказал:

– Пари не заключаю, а квартиру все равно осмотрю.

– Вы не имеете права устраивать обыск в моей квартире, – сказала Клэр.

– Такова награда за труды. Увы! – заметил Селлерс.

– Но вы не имеете права. У вас нет ордера на обыск. Вы врываетесь в чужой дом и… Откуда я знаю, что вы полицейский?

– Берта знает, что я полицейский, – сказал Селлерс. – Почему ты не хочешь, чтобы я обыскал квартиру, сестренка?

– Потому что это моя квартира. И мне не нравится, что полиция врывается в дом и устраивает обыск в любое время, когда ей вздумается.

– Все еще хочешь заключить пари? – спросил Селлерс Берту.

Последовала долгая пауза, потом Берта сказала с большим сомнением в голосе:

– Ставлю десять долларов.

– Поставь двадцать пять, – сказал Селлерс.

– Нет, десять. Это мой предел.

– Ты сбросила сорок долларов.

– А ты запел на другой лад.

– Ладно, – сказал Селлерс, – ставлю десять долларов. Посторонись, сестричка. Что за этой дверью?

Я слышал, как Клэр самоотверженно сражается с Селлерсом.

– Черт бы вас побрал, – говорила она, задыхаясь, – вы не имеете права. Вы…

– Посторонись, сестра, посторонись, – говорил Селлерс.

Замок щелкнул, дверца распахнулась, и… я вывалился наружу.

– Так-так, – сказал Селлерс. – Первая погремушка вывалилась из ящика. Входи, Лэм.

Я вошел в комнату.

Берта вскочила как ошпаренная. Глаза ее метали молнии.

– Ах ты чертов сукин сын! – визжала она. – Ты обошелся мне в десять долларов.

Фрэнк Селлерс покатился со смеху.

– Хорошо, – сказал он, – очень хорошо.

– Как ты мог, ты, неблагодарный… – Берту душил гнев.

Клэр беспомощно на меня посмотрела.

– Все в порядке, Клэр, – сказал я. – Вы, должно быть, вышли позвонить. Дверь была открыта, и я вошел, решил подождать, когда вы вернетесь. Но вдруг раздался звонок. Я не знал, кто это, поэтому спрятался в шкафу и дверцу за собой захлопнул. Очень сожалею, что причинил вам неприятность.

– Я действительно выходила. А вы, наверное, появились здесь перед самым приходом Берты? – сказала Клэр.

– Да.

Селлерс вдруг перестал смеяться. Он подошел к шкафу, в котором я прятался, и сказал:

– А ну-ка покажи мне, Лэм, как ты захлопнул за собой дверцу.

Я понял, что попался. На внутренней стороне дверцы не было ручек.

Селлерс ухмыльнулся:

– Да. Это очень странно. Давай-ка свои руки, Дональд.

– Погоди, Фрэнк, я хочу…

– Руки! – сказал он властно.

Я знал, что означает этот тон. Я понимал, что означает этот блеск в глазах. Поэтому я протянул руки, и он защелкнул на них наручники. Потом он обыскал меня, но оружия, естественно, не нашел.

– Ладно, теперь можешь сесть, – сказал он. – Ты арестован. Тебе предъявлено обвинение в убийстве Люсиль Холлистер. Если хочешь что-то сказать, говори. Но учти: все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. А теперь можешь говорить хоть до одурения.

– Я не убивал, – сказал я.

– Конечно, ты не убивал. Я знаю. Ты пришел и увидел, что она уже мертва. И тогда ты размазал ее помаду по своему лицу, пошел в спальню сестры и стал ждать… Не ожидал я от тебя такого, Дональд. Я знал, что ты странный… Но чтобы ты был способен на такое, никогда бы не подумал!

– Давай вернемся к самому началу, Селлерс, – предложил я.

– Еще чего захотел! – возмутился он, но быстро спохватился: – Ну ладно, валяй! Говори!

– Надеешься, что я проговорюсь. Хочешь использовать это против меня. А ты расслабься, Селлерс. Забудь, что ты полицейский. Освободись от предвзятых мнений, и давай вместе подумаем, что можно сделать.

– Нет уж. Это твоя вечеринка. Ты и сервируй стол.

– Давайте вернемся к истории вопроса: Люсиль Холлистер обожала свою младшую сестру Розалинду; Розалинда была влюблена в Стэнвика Карлтона; жена Карлтона любила… порезвиться – так думала Люсиль; она хотела развести Стэнвика с женой.

– Кто сказал тебе все это? – спросил Селлерс.

– Люсиль.

– Когда?

– Перед самой смертью.

В глазах Селлерса засветился огонек. Такой бывает у охотника, напавшего на свежий след.

– Итак, ты признаешь, что находился в ее спальне перед самой ее смертью?

– Да.

– Почему ты убил ее, Дональд? Это было сексуальное убийство?

– Глупости! Во-первых, я ее не убивал. Во-вторых, это не было сексуальное убийство. Кто-то убил ее, опасаясь разоблачений.

– Каких разоблачений?

– Вот об этом-то я и пытаюсь тебе рассказать.

– Валяй! – сказал Селлерс и обратился к Клэр: – Вы слышали? Он признался, что был с ней перед самой ее смертью.

Клэр послушно кивнула. Она была бледна и сильно нервничала.

– Люсиль Холлистер кое-что знала, она следила за Минервой Карлтон. Однако на этот раз никаких любовных интрижек не было.

– Понятно, – сказал Селлерс ехидно. – Она поехала в мотель с Доувером Фултоном, потому что он обещал научить ее играть в блошки[1], и она сняла кофту, чтобы не помять рукава.

– Минерва Карлтон вела очень сложную игру. Она дала Клэр чек на пятьсот долларов и попросила ее обратиться в наше агентство, чтобы установить личность человека, который бывает у тетушки Клэр.

Селлерс взглянул на Клэр. Она кивнула. Он заинтересовался.

– Валяй, Лэм, рассказывай. Только покороче.

– Я взялся за это дело. Установил за ним наблюдение и выяснил, что он остановился в гостинице «Вестчестер Армз» под именем Тома Дэрхэма. Теперь, как вы думаете, зачем Минерве Карлтон понадобилось устанавливать за ним слежку?

– Откуда мне знать, – сказал Селлерс, – я не умею читать чужие мысли.

– Когда Люсиль Холлистер выходила из коттеджа, она оставила на столе пачку сигарет и коробок спичек. На спичках был штамп клуба «Кабанита».

– Ну и что? – спросил Селлерс.

– В пачке сигарет был спрятан обрывок меню из клуба «Кабанита» с надписью на оборотной стороне: «Коузи Дэлл». Очевидно, Люсиль забыла об этом.

– Это был тот самый мотель, куда Люсиль Холлистер заманила тебя? – спросил Селлерс.

– Да.