Заклинание для хамелеона Энтони Пирс

Глава 11

ГЛУХОМАНЬ

Бинк очнулся лицом в песке, окруженный безжизненными щупальцами какого-то зеленого монстра.

Он застонал и сел.

— Бинк! — радостно воскликнула Ида и по песку устремилась к нему.

— Я думал, еще ночь, — сказал он.

— Ты был без сознания. В этой пещере есть магическое свечение, а может быть, обыкновенское, потому что на том камне оно тоже было. Но здесь светит ярче. Трент выкачал из тебя воду, но я боялась…

— А это что? — прервал ее Бинк, изумленно гляди на щупальца.

— Это морской кряк, — сказал Трент, — Он вытащил нас из водоворота, собираясь сожрать, но эликсир из разбитого пузырька убил его. Это и спасло нам жизнь. Если бы бутылочка разбилась раньше, эликсир помешал бы кряку поймать нас и мы бы преспокойно утонули. А позже он бы нас слопал. С такими счастливыми совпадениями я еще не сталкивался.

— Кряк! — воскликнул Бинк, — Но он же магический!

— Мы вернулись в Ксанф, — сказала Ида.

— Но…

— Я могу сделать только один вывод; водоворот затянул нас ниже зоны действия щита, — сказал Трент. — Мы просто под ним проплыли. Возможно, помог и эликсир. Невероятный случай, и повторить этот путь в обратную сторону мне что-то не хочется. В этом водовороте я потерял свой дыхательный аппарат; хорошо еще, успел набрать полные легкие воздуха. Нет уж, в Ксанф мы вернулись надолго.

— Похоже на то, — ошеломленно проговорил Бинк. Он-то ведь уже начал свыкаться с мыслью, что остаток жизни ему придется провести в Обыкновении, и распроститься с этой неприятной перспективой в одночасье было непросто, — Но почему ты спас меня? Ведь эликсир пропал…

— Поступить иначе было бы непорядочно, — сказал волшебник— Понимаю, что ты с недоверием воспринимаешь такие слова из моих уст, но более убедительных доводов я в данный момент привести не могу. Против тебя лично у меня ничего нет и не было. Более того, признаюсь, мне симпатичны твои сила духа и верность нравственным принципам. Теперь можешь идти своей дорогой, а я своей.

Бинк погрузился в раздумья. Жизнь вновь сделала крутой поворот. Он снова в Ксанфе, и злой волшебник больше ему не лютый враг. Чем дотошней он перебирал в уме все подробности, тем нелепее казалась ситуация. Их всосал водоворот, протащил через воды, кишащие монстрами, под невидимым смертоносным щитом, а вытащило их растение-людоед, случайно убитое в тот самый момент, когда они оказались здесь?..

— Нет, — сказал Бинк, — Не верю. Так не бывает.

— Похоже, подействовал какой-то оберег, — заметила Ида, — Только при чем здесь злой волшебник?

Трент улыбнулся. Обнаженный, он выглядел ничуть не менее импозантно, чем в генеральском мундире. Несмотря на возраст, он оставался мужчиной стройным и крепким.

— Зло спасается вместе с добром. Какая ирония! Возможно, природа не всегда внимает человеческим воззрениям. Но, подобно вам, я реалист. Не стану притворяться, будто знаю, как мы попали сюда, но в том, что мы здесь, не сомневаюсь нисколько. А вот добраться до земли может оказаться проблемой. Нельзя сказать, что опасность уже позади.

Бинк оглядел пещеру. Здесь уже было душно, хотя это могло быть лишь игрой воображения. Выхода отсюда, похоже, нет, не считая подводного — того, которым они попали сюда. В одном уголке валялись дочиста обглоданные кости. Работа кряка.

Отнюдь не все было чистой случайностью. Морскому чудищу не найти более подходящего места для охоты, чем устье водоворота. Пищу для него добывало само море, большую ее часть по пути убивал щит, и кряку оставалось лишь извлекать из воды свеженькие трупики. А уединенная пещера — идеальное место, чтобы неспешно подкармливаться живностью. Держать ее на этом пляжике, откармливать по мере надобности, чтоб пребывала в добром здравии, когда кряк аппетит нагуляет. Такая вот кладовочка для свежей, вкусной и здоровой пиши. А если кому вздумается бежать отсюда, то ведь придется проплывать мимо щупальцев кряка, а тогда — уж извините! Так что кряк вполне мог сначала притащить сюда всю троицу, а потом помереть от действия эликсира. И совпадение было не в доли секунды, а в несколько минут. Конечно, тоже совпадение, но уже не столь невероятное.

Ида сидела на корточках у кромки воды, бросая в нее сухие листья. Должно быть, эти листья каждый год сбрасывал с себя кряк; только непонятно, зачем они ему понадобились здесь, куда не проникает солнечный свет. Может, сначала кряк был простым растением, а потом стал магическим и еще не успел адаптироваться? Или же листья выполняли какую-то задачу? Да, в природе еще много тайн. Как бы там ни было, Ида пускала листья по воде, а зачем — тоже непонятно.

Она заметила, что Бинк смотрит на нее.

— Течение отслеживаю, — пояснила она, — Видишь, вода течет вон туда. Под той стеной должен быть выход.

Бинк в который раз поразился ее сообразительности. Всякий раз, когда он застигал ее за каким-нибудь якобы бессмысленным занятием, оказывалось, что занятие это, наоборот, очень осмысленное. Девчонка она невидная, даже страшненькая, но котелок у нее варит что надо. Это ведь она придумала, как им выбраться из ямы и что делать дальше; она сумела нарушить все планы Трента относительно вторжения в Ксанф. И теперь снова что-то замышляет. Эх, до чего хороша, жаль только, портрет подкачал.

— Определенно, — согласился Трент. — Кряк в стоячей воде не живет, ему нужна проточная: пищу приносит, отбросы уносит. Есть у нас выход. Хорошо бы он сразу вывел на поверхность и не пролегал через шит.

Бинку это не понравилось:

— Ну нырнем мы, допустим. А течение нас с милю под водой протащит. Наружу кверху брюхом всплывем.

— Друг мой, — сказал Трент, — именно над этим я и размышлял. Мои матросы нам на помощь не придут, мы ведь явно за щитом. Не хотелось бы мне доверяться течению, к тому же мы не знаем, что там за твари обитают. Но похоже, довериться все-таки придется, поскольку сидеть здесь до бесконечности мы не можем.

Что-то шевельнулось. Заметивший это Бинк обернулся, пригляделся. Одно из зеленых щупалец дернулось.

— Кряк оживает! — крикнул он. — Не подох!

— Угу, — согласился Трент. — Эликсир растворился в воде и улетучился. Магия возвращается. Я полагал, что такая концентрация способна убить магическое чудище, но, видимо, ошибался.

Ида внимательно следила за щупальцами. Начали дергаться и другие.

— Пожалуй, пора уносить отсюда ноги, — сказала она. — Да поживее.

— Но нельзя же соваться в воду, не зная, куда она нас вынесет, — возразил Бинк. — Мы же определенно на хорошей глубине. Чем тонуть, я бы остался и померился силами с кряком.

— Пока мы не выбрались на волю, предлагаю заключить перемирие, — сказал Трент. — Эликсир пропал, а вернуться в Обыкновению тем путем, которым попали сюда, мы не можем. Чтобы выйти отсюда, придется, по всей видимости, действовать сообща. К тому же в нынешней ситуации нам нет никакой надобности ссориться.

Ида ему не поверила:

— Значит, мы поможем тебе выбраться, а тогда перемирие закончится и ты превратишь нас в комаров. Раз мы снова в Ксанфе, возможности снова стать людьми у нас не будет.

Трент щелкнул пальцами.

— А я-то, дурак, забыл. Спасибо, что напомнила. Я же теперь могу употребить магию и вытащить нас отсюда, — Он бросил взгляд на содрогающиеся зеленые щупальца, — Конечно, придется подождать, пока действие эликсира не прекратится совсем, поскольку он препятствует и моей магии. Это означает, что кряк будет в полном здравии. Превратить его я не могу — ведь основная часть его тела далеко отсюда.

Щупальца приподнялись.

— Бинк, ныряй! — крикнула Ида, — А то придется выбирать между кряком и злым волшебником. — Она бросилась в воду.

Вопрос решился сам собой. Она права: либо их сожрет кряк, либо превратит злой волшебник. А сейчас, пока остатки эликсира несколько притупляют обе угрозы, самое время убираться. И все же, если бы Ида не предприняла решительных действий, сам Бинк все еще раздумывал бы. Теперь, если она утонет, союзников у него не останется.

Бинк побежал по песку, споткнулся о щупальце и растянулся. Повинуясь инстинкту, щупальце обмоталось вокруг его ноги. Листья с тихим чмоканьем приклеились к его плоти. Трент обнажил меч и бросился к ним.

Бинк сгреб горсть песка и швырнул в волшебника, но это не помогло. Потом меч Трента со свистом опустился — и отрубил щупальце.

— Меня, Бинк, можешь не опасаться, — сказал волшебник, — Плыви, если желаешь.

Бинк вскочил и, вдохнув как можно глубже, бросился в воду. Перед собой он увидел дрыгающие ноги Иды, которая погружалась в глубину, увидел и зияющую темную дыру — единственный выход отсюда. Дыра испугала Бинка, и он остановился.

Его голова тут же вынырнула из воды. На песчаной площадке с мечом в руках стоял Трент и отбивался от наползающих на него щупалец. В это мгновение, сражаясь с монстром, волшебник служил живым олицетворением героизма. Но как только бой закончится, Трент сам станет чудовищем поопаснее кряка.

Бинк решился, вдохнул поглубже и вновь погрузился вводу. На этот раз он подплыл к мрачной дыре, а дальше его подхватило течение. Пути назад теперь не было.

Тоннель закончился, едва начавшись. В пути Бинк догнал Иду, и на поверхность они вынырнули вместе. Должно быть, Ида не так безоглядно рвалась сюда.

Они оказались в мерцающем гроте, точной копии только что покинутого ими. И в их сторону повернулось несколько голов — человеческих голов на человеческих телах, женских и весьма недурных собой. Лица напоминали эльфийские, волшебно сияющие густые косы падали на изящные обнаженные плечи и девичьи груди. Но ниже пояса тела переходили в хвосты. Русалки.

— Что вы делаете в нашей пещере? — возмущенно воскликнула одна из них.

— Мимо проплываем, — ответил Бинк. Русалки, само собой, говорили на общексанфском. Бинк не придал бы этому факту никакого значения, если бы Трент не обратил его внимания на то, как ксанфский сливается со всеми обыкновенскими языками. Да уж, широко простирает магия руки свои… — Где быстрей всего подняться на поверхность?

— Здесь, — сказала одна и показала налево.

— Здесь, — сказала вторая, показывая направо.

— Здесь, — вскричала третья, показывая прямо вверх.

Раздался взрыв мелодичного смеха.

Несколько русалок, блистая хвостиками, нырнули в воду, подплыли к Бинку и моментально окружили его. Вблизи они оказались еще привлекательней, чем издали. У каждой был восхитительный цвет лица — естественное следствие постоянного пребывания в воде, — а груди их приподнимала вода, отчего они казались еще пышнее. Наверное, Бинк слишком много времени провел в обществе дурнушки Иды — глядя на окружившие его прелести, он испытал приступ вожделения и тоски. Вот взять бы их всех сразу… Нет! Они же русалки. Не его тип.

На Иду они не обращали никакого внимания.

— Мужчина! — завопила одна из них, имея в виду, что Бинк — человек, а не русал. — Смотрите, у него две ноги! И нет хвоста!

Русалки разом ушли под воду и принялись разглядывать нижнюю часть тела Бинка. Будучи голым, Бинк почувствовал себя весьма неловко. Они принялись ощупывать его, поглаживать ноги — вещь для них непривычную, а потому очень любопытную. Но почему они даже не смотрят на ноги Иды? Похоже, здесь не столько любопытство, сколько… хулиганские побуждения.

Позади Бинка и Иды из воды высунулась голова Трента.

— Русалки, — заметил он, — От них мы ничего не узнаем.

Похоже на то. И еще похоже, что от волшебника им не отделаться.

— Думаю, есть смысл заключить перемирие, — сказал Бинк Иде. — Иногда ничего не остается, кроме как доверять.

Она поглядела сначала на русалок, потом на Трента и без особой любезности проговорила:

— Ладно уж. За неимением лучшего…

— Разумное решение, — сказал Трент, — При всем различии долгосрочных задач наши сиюминутные интересы совпадают. А вот и тритоны.

И тут же из соседнего тоннеля показалась группа русалов. Похоже, здесь целый лабиринт пещер и подводных тоннелей.

— Ого! — крикнул один русал, помахивая трезубцем, — На вертел их!

Русалки игриво завизжали и нырнули поглубже от греха. Бинк старался не глядеть на Иду — дамы все же позволили себе с ним слишком много вольностей… и не только из-за его ног.

— Драться бессмысленно, их слишком много, — пробормотал Трент, — Эликсира нет. Коли ужу нас перемирие, я с вашего позволения превращу вас в рыб или рептилий, чтобы вы смогли спастись. Однако же…

— А как мы превратимся обратно? — не без ехидства осведомилась Ида.

— В том-то все и дело. Себя я превратить не могу. Поэтому придется вам меня выручать — или оставаться превращенными. Нам предстоит либо выживать вместе, либо страдать врозь. Согласны?

Ида посмотрела на тритонов, которые решительно подплывали к ним с поднятыми трезубцами. Вид у тех был отнюдь не игривый. Явная шпана, выделываются перед восторженными зрителями в лице русалок, которые уже заняли места на бережочке. Сейчас покажут им представление по полной программе.

— А не превратить ли в рыб их? — спросила Ида.

— Это могло бы избавить нас от непосредственной угрозы, — согласился Трент, — только мне не взять их всех зараз. Да и из пещеры нам будет не выбраться. Рано или поздно нам все равно придется применить магию на самих себе. А в их пещеру мы явились без приглашения. Есть же определенные права собственности…

Тритон замахнулся трезубцем.

— Хорошо! — поспешно закричала Ида. — Делай как знаешь.

И внезапно она обернулась чудищем, страшней которого Бинку видеть не доводилось. Вокруг торса вырос гигантский зеленый панцирь, из-под которого торчали руки, ноги, голова и хвост. Конечности ее стали перепончатыми, а голова змеиной.

Трезубец русала ударился в панцирь Иды-монстра… и отлетел в сторону. Бинк понял смысл такого превращения. Это чудище неуязвимо.

— Морская черепаха, — тихо проговорил Трент. — Обыкновенский зверь. Как правило, безвреден, только русалочье племя этого не знает. Я неплохо изучил немагических животных и ко многим из них проникся уважением. Оп-ля!

В них полетел еще один трезубец. И в тот же миг Бинк стал черепахой. В воде оказалось чрезвычайно комфортно, а зазубренные наконечники были совсем не страшными. Если один из них полетит ему в лицо, он просто спрячет голову. Броня так крепка, что и оружие пострашней трезубца ей нипочем.

Тут что-то ухватилось за краешек его панциря. Бинк начал погружаться, надеясь стряхнуть с себя это инородное нечто, но даже его черепаший мозг осознал, что это нужно перетерпеть. Нечто — не друг, но временный союзник. Бинк все же нырнул, но не стал стряхивать с себя того, кто к нему прицепился.

Бинк мощно греб к подводному тоннелю. Вторая черепаха была уже там. Дыхание его не беспокоило, он мог сдерживать его очень долго.

Но долго и не понадобилось. Тоннель вывел прямо на поверхность. Всплывая, Бинк увидел луну. Шторм прекратился.

Внезапно он вновь превратился в человека, и плыть стало труднее.

— Зачем ты превратил меня? — спросил он. — До берега еще не доплыли.

— Когда ты был черепахой, у тебя и мозги были черепашьи, и инстинкты, — пояснил Трент, — Иначе бы ты и минуты не выжил в облике черепахи. Но чуть дольше — и ты бы вовсе забыл, что прежде был человеком. Сиганул бы в море, и мне за тобой было бы не угнаться, а значит, и не превратить обратно.

— Но Джустин-дерево сохранил человеческий разум, — возразил Бинк.

— Джустин-дерево?

— Он из Северянки, один из тех, кого ты превратил в деревья. Он умел говорить на расстоянии.

— A-а, припоминаю. Это случай особый. Я превратил его в разумное дерево, точнее говоря, не в дерево, а в человека в форме дерева. Я на такое способен, если хорошенько постараться. С деревом такое возможно. Но черепахе, чтобы жить в океане, нужны черепашьи рефлексы.

Бинк не все понял, но углубляться не хотел. Случаи бывают разные.

Тут подплыла Ида, тоже в человеческом виде.

— Что ж, ты соблюдаешь перемирие, — неохотно признала она. — А мне как-то не верилось.

— Иногда приходится принимать в расчет реальность.

— Это ты о чем? — недоуменно спросила она.

— О том, что мы еще не в безопасности. По-моему, с нами жаждет познакомиться морской змей.

Бинк увидел огромную голову и понял: чудище их заметило. Ну и огромное — башка с пивной котел.

— Может, к скалам?! — воскликнул Бинк, разворачиваясь к выступу у входа в пещеру тритонов.

— Змеюка-то огромная, — заметила Ида, — И в пещеру просунется, и со скалы слизнет. В таком виде нам от нее не уйти.

— Могу, конечно, превратить вас в ядовитых медуз, которых змей есть не станет, — сказал Трент, — Но тогда вы потеряетесь в суматохе. И еше, возможно, вредно превращаться чаще раза в день. Понятно, что проверить это в ссылке я не мог, но боюсь, превращение — слишком сильная встряска для организма.

— К тому же нас ты превратишь, а тебя монстр съест, — добавила Ида.

— Быстро соображаешь, — смиренно согласился Трент. — Поэтому придется сделать то, чего делать не хочется. Превратить самого монстра.

— Не хочешь превращать морского змея? — изумился Бинк.

А тварь была уже совсем близко, не сводила с них красных глазок. С гигантских зубов капала слюна.

— Это всего лишь невинное создание, занятое своими делами, — сказал Трент. — На его территории действуют его законы, и если мы их не принимаем, то и нечего было сюда соваться. В природе, магической ли, обыкновенской ли, существует равновесие, нарушать которое весьма предосудительно.

— Шуточки у тебя… — Ида поморщилась, — Но всех нюансов злого волшебства мне все равно не понять. Если так уж хочется защитить это «невинное создание», так преврати его в маленькую рыбку, а когда до берега доберемся — расколдуй.

— И побыстрее! — крикнул Бинк. Чудище уже нависло над ними, выбирая, с кого начать.

— Так не пойдет, — сказал Трент, — Рыба уплывет и потеряется. А я должен видеть именно то существо, которое намерен превратить, и быть от него не дальше шести локтей. Но в твоем предложении есть рациональное зерно.

— Шесть локтей, — сказал Бинк, — Аккурат посреди пасти.

Он не шутил — тут не до шуток. Пасть у чудища громадная. Если оно ее раззявит во всю ширь, от нижних зубов до верхних как раз и будет дюжина локтей.

— И все же я вынужден действовать в пределах своих возможностей, — невозмутимо заявил Треш, — Главная зона — голова, вместилище, так сказать, личности. Когда я ее превращу, остальное заколдуется само собой. А если начну, скажем, с хвоста, только все дело испорчу. Так что, как только змей попытается взять меня в рот, он окажется в моей власти.

— А если он сначала цапнет кого-то из нас? — спросила Ида. — А мы окажемся от тебя дальше шести локтей?

— Так держитесь поближе, — сухо посоветовал Тренг.

Бинк и Ида поспешно подгребли поближе к волшебнику.

У Бинка все чаше возникало впечатление, что, если бы Трент и не был волшебником, они все равно рано или поздно оказались бы в его власти. Он так уверен в себе, в своих словах и поступках. Что-что, а управлять людьми он умеет.

Тело змея содрогнулось, голова резко пошла вниз, пастью вперед. Непристойными струйками брызгала во все стороны слюна. Ида истерически завизжала. Бинка охватил беспредельный ужас. Увы, за последнее время это ощущение сделалось почти привычным — ну не герой он, рылом не вышел в герои-то.

Змей начал смыкать челюсти — и исчез. На его месте бил сверкающими крылышками маленький жучок яркой расцветки. Трент аккуратно поймал его ладонью и посадил себе на голову. Дрожащий жучок забился в густую шевелюру волшебника и притих.

— Пляжный жук, сокращенно пляжук, — пояснил Трент, — Летает плохо и воды не любит. Пока из моря не выйдем, никуда не денется.

И они поплыли к берегу. На это ушло немало времени — море оставалось неспокойным, а они изрядно устали. Но морские твари их больше не беспокоили. Должно быть, мелкие хищники предпочитали не соваться в охотничьи угодья морского змея. Что ж, разумная позиция. Но если чудище не вернется через несколько часов, разнообразные малоприятные твари сплывутся сюда со всех сторон. Как справедливо заметил Трент, в природе всегда существует равновесие.

На мелководье свечение сделалось интенсивнее. Частично оно исходило от мерцающих рыб, общающихся друг с другом с помощью цветовых переливов оперения, но главным образом — от самой воды. Бледно-зеленые, желтые, оранжевые оттенки — магия, конечно, но в чем ее смысл? Где бы ни оказывался Бинк, везде его взору открывалось столько непонятного. Так, на морском дне он разглядел раковины, то подсвеченные по краям, то расписанные яркими узорами. Когда он проплывал над ними, некоторые раковины исчезали; действительно они исчезали или просто на время тушили свой свет — кто знает? Так или иначе, здесь присутствовала магия, старая добрая магия. Бинк с некоторым опозданием осознал, насколько он счастлив вновь оказаться в Ксанфе, где даже опасности исполнены милой сердцу привычностью.

Когда они достигли берега, уже рассвело. Солнце, вырвавшись из-за облаков над джунглями, заиграло на водной глади веселыми бликами. Красота волшебная! Бинк сосредоточился на этом ощущении, чтобы отключиться от онемевшего от усталости тела, от рассудка, из последних сил заставляющего конечности двигаться.

Наконец он выкарабкался на прибрежный песок. Рядом рухнула Ида.

— Еще немного, — сказала она. — Надо найти укрытие, а то придут другие монстры, из моря или из джунглей.

Трент же стоял по колено в воде, и прибой слегка колыхал его меч, свисающий с перевязи на красивом, сильном теле. У волшебника явно осталось больше сил, чем у Бинка с Идой.

— Плыви домой, дружок, — сказал он, бросив что-то в море.

Тут же материализовался морской змей, выглядевший особенно внушительно здесь, на мелководье. Тренту пришлось припустить к берегу, высоко задирая ноги, чтобы гигантское извивающееся тело змея не придавило его.

Но чудищу, пребывавшему в состоянии крайней растерянности. было не до приключений. Испустив рев, полный не то ярости, не то раздражения, не то просто сильного удивления, оно ринулось на глубину.