Глэд. Рассвет над Майдманом Борисов Олег
– Что вы говорите, вот не знал! Мои поздравления ему, пожалуйста. Кто же эта обворожительная счастливица?
– Дочь наших соседей, Цандра Клохорайн. Их земли лежат западнее наших.
– Я плохо помню эту семью, они не так давно в наших краях?
– О, их прапрадед с дружиной пришел под знамена Драконов из Поххоморана, но он из одного из царских колен и доблестно служил на благо новому отечеству. Сейчас барон Гарлет Клохорайн входит в совет Малых Холмов и только в личной дружине содержит более двух сотен блестяще подготовленных солдат. А его второму сыну прочат место при дворе нашего повелителя.
– Как интересно! А мы у себя рядом с этими болотными жителями скоро совсем отстанем от последних новостей и начнем квакать! И какое приданое барон предложил за дочь?
– Достойное, надо вам заметить, очень достойное. Конечно, мы приняли девочку в нашу семью не ради достатка, но наш сын составил замечательную партию. А какие наделы предложил сэр Гарлет за дочь, вы обязательно должны заехать к нам на досуге и оценить охоту в тех лесах!
– Странно, старший в тяжелом доспехе. Я бы еще понял, если бы он надел панцирь с золотой насечкой и чернением, так ведь обычная бронь, не парадная!
– А сейчас в Зур очень жарко, в броне на солнце прогреваешься, как на сковородке.
– Вот именно. Кстати, младший снарядился как на настоящую войну. Зачем им тащить железо на себе, если до южных лагерей у границы больше двух недель пути одвуконь, и гарнизоны прикроют от неожиданного нападения? Легко можно все отправить обозами.
– А стрел набрали пол-арсенала. Уже четвертый обоз ушел сегодня утром с провиантом и оружием. Бастарды забрали оруженосцев и не захватили ни одной юбки из Нижних кварталов.
– Чудеса, чтобы эти развратники забыли местных шлюх? В первый раз такое слышу!
Шумит зал, делится сплетнями, слухами. Дамы строят глазки и запоминают новые наряды, отцы и старшие братья обмениваются весомыми мнениями и договариваются о личных встречах в ближайшие дни. Дети чинно выстроены по краям ковровой дорожки и весело щебечут между собой. До осенних балов еще больше трех месяцев ожидания и подготовки, поэтому все приехавшие стараются впрок наобщаться перед затишьем в придворной жизни. Будет война или нет, это еще не известно, а ветреные умы больше занимает история про младшего распутного сына барона Амнордалла, владельца Трех Дубов. Сынка гнали полуголого от соседей на неоседланном коне, чуть не поймав его в спальне замужней дочери одного из воинственных соседей. Теперь приемную его величества засыпали гневные письма с взаимными обвинениями, и дело идет как минимум к дуэли.
Лишь сам Дарго знает, что к ночи отряды пойдут окружными дорогами не на юг, а на север, через земли самых преданных и молчаливых баронов. И лишь на границе Малых Холмов стальной кулак соберется вновь, присоединившись к уже стоящим лагерем войскам. Дадут отдых коням и будут готовиться к приближающейся битве, предчувствие, которое не просто витает в воздухе, а уже заполнило все Приречье. Драконы готовятся к решающему броску на север, за новой добычей.
Сотня пропыленных конников мчит от границ Поххоморана в столицу Кхур, меняя на ходу коней. Во главе отряда сверкает улыбкой всем встречным красавицам в деревнях Фрайм. Его прекрасное настроение не может испортить ни жаркая погода, поднимающая облака мелкой вездесущей пыли, ни солнце, что выжимает остатки влаги с вооруженных людей. Отряд сопровождает десяток пограничной стражи Драконов, поднятыми штандартами требующий от любого встречного уступить дорогу. Фрайм знает, почему такая спешка. Он греет на груди личное послание царя Гардолирмана, светоча мира, опору благой церкви и хранителя устоев западных берегов. Ночная беседа под крышей «Веселого мельника» в какой уж раз круто изменила его судьбу.
– Ладно, Фрайм, будем считать эту страницу нашей жизни перевернутой. Я оплатил услуги некоторых знающих людей, и через пару-тройку недель мы наверняка узнаем правду о происшедшем. Пока лишь могу сказать, что мы слишком близко сошлись с кланом Ищущих, это начинает мешать в работе. Нас чаще принимают за их верных слуг, чем за самостоятельных серьезных людей, чей голос имеет вес сам по себе.
– Но ведь мы и в самом деле работаем на Ищущих?
– Не совсем так. Мы выполняем для них щекотливые задания, о которых нежелательно болтать за вечерним столом. Но мы не должны забывать и про личные интересы. Я думаю, настала пора это обозначить – аккуратно, чтобы не злить наших постоянных заказчиков, но твердо, чтобы у них не вошло в привычку считать нас своей собственностью.
– Ищущие не любят, когда работающие на них смотрят в сторону. Мы можем и не успеть «обозначить» наши желания в какой-либо форме.
– А мы не будем лезть на рожон. Я объехал за эти дни наделы болотных королей, посмотрел на Драконов, заглянул в Зур и через столицу вернулся к нашим безглазым бедам. Спящие пока не требуют немедленно начинать поиск следующего претендента. Похоже, их больше не интересуют остатки Перворожденных, рассыпанных по другим мирам после поражения Владыки. Поговаривают, что в Южной империи хотят собрать детей с нужной наследственностью и попытаться из них вырастить Хранителя. Как бы ни было, руки у нас на ближайшие месяц-два развязаны.
Фрайм молча прикладывается к бутылке, не сводя глаз с Мима.
– Драконы собираются дать бой оркам. Наше участие на стороне королевств не будет забыто. Мало того, почтенный Гардолирман любит загребать жар чужими руками и будет рад помочь добрым крылатым соседям старой амуницией, перекованными лошадьми и телегами для обозов. Вместе с тем Ищущие не прочь расширить накопленное влияние в центральных землях. Они привыкли, что здесь к ним относятся как к верной опоре короны, и стали забывать, что все доброе отношение к Ищущим строится при дворе лишь на моих улыбках, щедро розданном золоте и разного рода услугах, о которых в приличном местном смердящем обществе стараются не говорить вслух.
– И что требует от нас клан?
– Совет Ищущих, которых я бы с удовольствием разогнал за ненадобностью и общался только с нашими темными нанимателями напрямую, желает поучаствовать в предстоящем походе. Как ни странно, но Спящие не против нашей активности в наступающей армии. Я так понимаю, они надеются прикрыть орков от полного разгрома. Лишняя пара глаз в стане врага для них во благо. Насколько у них получится остановить паутиной бегущего матерого секача, непонятно. Даже старье, что сбросит наш любитель горячих мальчиков, существенно поможет войскам Драконов в передвижении по степи. А также стройматериалы, рабочие для постройки будущих фортификаций, свободные кредиты под большие проценты – у местной казны грандиозные планы насчет предстоящей военной кампании. Кроме того, если Драконы загонят остатки орков в горы, то весь фланг Орочьего поля между Большим Шепоротом и Сестрами огородят замками бастардов любвеобильного Даша. Он успел за эти годы задрать юбки всем смазливым бабенкам, невзирая на древность рода и спесь близких родственников. Некоторые речные бароны с удовольствием ему в этом потворствовали, получая взамен землю, золото и сталь для ополчения. Ну а молодые бастарды теперь с радостью роют копытом землю, мечтая о собственном гербе и обильных пастбищах, которые раскинутся на орочьих костях.
– Ищущим нет смысла совсем изгонять орков из степи. Слишком многое связывает их с древним народом.
– Я думаю, это закоснелость мышления наших нанимателей. Просто уже какое столетие подряд они ведут запутанные игры вместе с шаманскими сборищами. Сила привычки лишает их возможности смотреть правде в глаза. Новой правде! Драконье королевство переполнено обедневшими крестьянами. Снизу этих напыщенных «ящериц» подпирают наемные отряды королевства Зур. Торговцы терпеть не могут спесивых Драконов и не дадут спуску королевской династии, если те попытаются тряхнуть стариной и отправиться с походом в пески. Бесконечная тяжба между Торговой гильдией и наследниками огнедышащих тварей вынудила Зур построить стену вдоль всей границы с северным соседом. Эти бастионы закованной в латы конницей не возьмешь. За Быстрым Шепоротом стоят отряды нашего любимого Гардолирмана. После мятежей в портах гарнизоны так и оставлены в усиленном составе. Не поймешь, то ли от лихого народа царь-батюшка бережется, то ли щиты выстроил от лихих соседей. А с запада трясины и леса прикрывают Болотное королевство. Хоть и не многочисленны его рати, но по лбу русые любители грога дадут так, что мало не покажется. Да и тропы, проходимые через топи, превратить в могилы для баронских дружин – дело недолгое. Не раз это уже проделывали раньше. Вот и выходит, что придется Драконам лететь на север, в орочьи степи. Больше просто некуда. Единственная проблема, которую останется решить, – это собрать орков в одну кучу, чтобы разделаться с ними сразу, а не ловить потом по степи каждую семью по отдельности.
– Не думаю, что орки просто так отдадут родные земли. Они никогда не забывают обид и при драке стоят насмерть. Кроме того, если даже им пустят кровь, Ищущие наверняка сумеют договориться и оставят земли за Городом павших во владении Диких племен. А это все северные луга, где хватит на прокорм многим и многим тысячам кочевников.
– А вот тут мои желания расходятся с желаниями собирателей Перворожденных. Все, что я узнал, говорит лишь об одном: Драконы не остановятся на полпути. Они прекрасно понимают, что соседи заставят их делиться. Торговцы потребуют себе послаблений в налогах при торговле и права проезда по всем новым землям. Поххоморан потребует отодвинуть границы в глубину степей. Болотное королевство потребует для себя пастбища за Сонными болотами. Компенсировать эти потери Драконы смогут только одним способом – захватив северные земли до самых дальних горных отрогов, до самых шахт, оставленных гномами. На всех этих землях достаточно будет места для начинающих волноваться крестьян, придушенных поборами и многочисленными податями. Именно это будет решением множества проблем, которые беспокоят сейчас срединное королевство. Именно в этом направлении я хочу им помочь. А что касается воинственности орков, то не много они смогут сделать против подготовленной и вооруженной конницы. Одно дело – жечь деревни, и совсем другое – держать строй при ударе конной рыцарской фаланги.
– И что нам с этого?
– А ты не задумывался по поводу того, как отблагодарят посредников, сумевших достать у соседей необходимые для войны припасы? Мы имеем возможность без лишней шумихи получить аудиенцию у самых высоких чиновников или даже у королей. Наши давние тайные игры позволят нам открыть двери банков, поспособствовать быстрому решению важных вопросов и закрыть рот недовольным. Мы с тобой очень полезные люди в этой ситуации. Если болотные владыки мало подвержены нашему влиянию, то здесь, в западных землях, у меня полно хороших знакомых, которые не прочь удвоить капиталы. Тем более что кровь для этого прольют другие. Я буду дергать здесь за веревочки, организую все необходимое, а ты будешь выступать в роли полномочного посла его величества. Бравый воин, известный личным участием во множестве кампаний, не связанный ни с кем из местных придворных группировок, ты прекрасная кандидатура для Драконьей столицы. Клан Ищущих хочет нашего активного участия в военной кампании? Мы будем участвовать! Они хотят знать, как обстоят дела? Мы расскажем им и покажем ту сторону, которая будет выгодна нам. На их деньги и с их благословения я собираюсь напитать эту схватку с орками такой мощью, чтобы конница баронов не могла остановиться до самых заснеженных скал. Чтобы в этой двухсотлетней тяжбе за степи поставили кровавую и окончательную точку. Для этого я приложу все силы, чтобы в походе так или иначе приняли участие все королевства над Перешейком. Их суммарной мощи оркам не выдержать.
– А потом?
– А потом нам никто не помешает обзавестись парой замков в более теплых землях и продолжить поиски нового Хранителя. Если этот Хранитель будет еще кому-либо нужен.
Мим поднял в приветствии бокал, и мужчины засмеялись.
Через неделю Фрайм получил аудиенцию у самого царя Гардолирмана, и ему лично в руки вручили свиток с пожеланиями лучших дней для царствующих хранителей Драконьей доблести. Этот свиток и лелеял он сейчас на груди, вместе со списками предлагаемых от чистого сердца шкур, мечей, табунов коней, обозных телег и множества другого, без чего война теряет наступательную и тяжелую поступь завоевателя и превращается в беспорядочный набег на соседей. Также наемник должен передать устное предложение повелителя Поххоморана о готовности обсудить в ближайшее время с уполномоченными послами вопросы будущей границы со столь стремительно расширяющимся Драконьим королевством.
Несколькими днями позже Мим собирался лично явиться с предложениями от банкиров и других не менее серьезных людей. Деньги не любят суеты.
– Ты спишшшь, маленький человек?
– Нет, ты же сам знаешь это.
– Я много чего знаю, но твое сознание сумрачно и зыбко, я не уверен ни в чем, когда вглядываюсь в твое прошлое. Лишь радуюсь, что ты лучше стал понимать мою речь за эти дни.
– Ты кто? И почему я слышу тебя здесь, среди тишины каменных стен?
– Меня зовут Хар, четвертый от первого предка, носящего это имя. Племя выбрало меня вождем, и я первым встретил грудью копья людей, которые пришли забрать наши земли и стали осушать болота, где веками солнце грело общинные гнезда. Я вспомнил песни смерти и повел воинов на битву.
– Ты дух?
– Я – память умершего. Хитрый темный эльф, живший дольше меня, видел подобное. Если сильный маг соберет должным образом слезы умирающего, в них можно отразить всю память и все знания погибающего. А потом, должным образом читая древние слова заклятий давно ушедших племен, новое тело примет память ушедшего. Многие тысячелетия тому назад поклоняющиеся еще существовавшим Драконам продлевали так жизнь вождям. Избранные лучшие воины принимали в себя дух вождя, перерождались и продолжали хранить покой народа. Но прошли века, и люди извратили смысл вечной жизни Владык, превратив это таинство избранных в банальную пытку. Мало того, первоначальные мантры нарушены, и теперь память предков не накладывают бережно на подготовленный должным образом разум, нет, сейчас тени умерших душ вколачивают насильно, круша новое хранилище страшнее тарана.
– Значит, ты – доставшаяся мне память, которую мне навязали против воли, не спросив даже подобия согласия. И много вас здесь в моей голове?
– Трое. Трое иных, с которыми тебе жить до конца дней твоих. Хотя, стоит признать, тебе досталась не худшая доля и достойная компания.
– С кем имею честь?
– Я, Хар Четвертый, хранитель обычаев ящеров, которые населяют протоки Сестер со времен Владыки до наших дней, меня ты уже знаешь. Приветствую тебя!
– Я, Громыхатель, носящий родовой тотем на пирах, лучший воин южных Диких народов, владелец пятнадцати жен и хозяин самого большого стада у Солончакового распадка, приветствую тебя!
– Я, Эллеро-рой из клана Пьющих яд, из лесов темных эльфов, приветствую тебя!
Глеб прислушался к внезапно повисшей тишине. Он уже настолько сжился со звучащими в его голове голосами, что тишина напугала его. Все же быть сумасшедшим в компании с нежданными собеседниками лучше, чем молчаливая тяжесть сырых каменных стен вокруг. Ужас поднялся мутной волной и уже собирался затопить слабый проблеск редкой ясности сознания, когда слабое покашливание дало подсказку.
– Прошу прощения, я плохо знаю ваш этикет. Я, Глеб, просто Глеб из города, приветствую вас!
– Разрази меня гром, так ты орк!
– Ради бога, с чего вы это взяли?
– Ты сам сказал – Глэд! Безглазый!
– Нет, это ошибка, мое имя может звучать похоже, но оно обозначает совсем другое. Что-то вроде глыбы, камня, скалы.
– Странно, на мой слух, разницы почти нет!
– Конечно, уважаемый орк, для вас различимы лишь рычащие и гремящие звуки, все остальные вы свалили в кучу и забыли разницу между ними.
– Как жаль, длинноухая обезьяна, что мы не встретились в прошлой жизни, я бы тебя поучил языку как следует!
– Действительно жаль, но я не успел добраться до ваших земель, чтобы засвидетельствовать сталью свое почтение.
– Вы опять тратите наше общее время, уважаемые!
– Тихо, прошу вас, тихо!
Глеб перевел дыхание.
– Я с трудом различаю вас, а когда вы начинаете говорить все сразу, я просто теряюсь. Прошу, не так быстро и не все сразу. Пожалуйста.
Память мертвых улыбнулась. Если она вообще могла улыбаться.
– Конечно. Мы понимаем. Мы будем говорить по очереди.
– Почему вы заговорили со мной сейчас? Ведь голоса я слышу уже очень давно.
– Тебя не было, Глэд.
– Глеб, меня зовут Глеб.
– Увы. Тебя уже так не зовут. Твоя судьба наложила на тебя новое имя, отражающее твой новый облик. Прости, Глэд, но это так.
– Ладно, мы обсудим это позднее. Пусть будет Глэд. Прости, я перебил тебя.
– Ничего страшного. Я говорю, тебя не было. Ты отсутствовал. Твое сознание спряталось куда-то, отгородилось от окружающего его мира. Мы помогали тебе есть, пить, мы старались заботиться о тебе, но вернулся ты лишь сейчас. Раньше ты лишь выглядывал на мгновения. Мы не знаем, где ты научился этому.
– Я болел. Давно. Мне нанесли тяжелые раны, и я долго лечился. Страдал от боли и старался ее перетерпеть, не обращать внимание. Может быть, после этого я научился отрешаться от окружающего.
– А что случилось потом?
– Ничего. Я выздоровел.
– Ты обманываешь самого себя. Не забывай, мы одно целое, мы знаем о тебе больше, чем тебе хочется.
– Но это так, я здоров. Я разбился на машине… Хочу сказать, я быстро передвигался по дороге, и меня выбросило на дерево, сильно поломало. Но я теперь здоров!
– Не совсем так. Ты здоров снаружи, но твоя душа спряталась после произошедшего. Твой страх не ушел совсем. Он остался в тебе и зачастую лежит в основе твоих действий и принимаемых решений. Хотя ты сможешь его изжить, если будешь помнить про него и принимать во внимание реальную оценку событий, а не подгонять происходящее вокруг под желаемые для тебя рамки.
– Я… Я не знаю, что ответить…
– Не торопись. Думай. Слушай. Только потом решай. К сожалению, у нас не так много времени.
– Почему? Ведь я теперь все чаще прихожу в себя, и мы сможем проводить больше времени вместе!
– Да, ты все чаще возвращаешься к нам. Но заклятие наложили неправильно. Наши знания, образы нашей памяти легли в твою душу. Ты всегда будешь помнить то, чего не видел и не чувствовал ранее. Ты сможешь быстро восстановить чужую жизнь, попробовать на вкус родниковую воду из моих лесов, вспомнить тошнотворный запах лягушек из болот ящера, вкус изысканных вин и подгнивших корней…
– Вкус жареной человечины!
– Да, почтенный Громыхатель, и это тоже. Ты обладатель памяти всех нас. Все хорошее и плохое теперь принадлежит тебе. Боль от топора при четвертовании и сладость текущей самки в болотах, радость от скачки по привольной степи и горечь невыполненных обещаний с петлей на шее. Это все теперь твое.
– Этого так много!
– С другой стороны, может, и хорошо, что наши силы так малы и никто из троих не смог подчинить остальных своей воле и не нашел твою личность, которая забилась так далеко в эти черные дни. Тебе достанутся знания и умения, а не диктат чужой умирающей воли. Может быть, за оставшиеся нам несколько месяцев мы успеем научить тебя не только бояться, но и жить, жить хотя бы ради того, чтобы отомстить врагам! Вполне достойный повод, кстати. Ты еще сможешь увидеть, как черная кровь орошает твой меч, услышишь крик умирающего недруга и тяжесть золота, доставшегося тебе в наследство.
– Ты ошибаешься. Да, я услышу, но не увижу. Я уже ничего не увижу.
Горькая улыбка тронула губы лежащего человека. Тихий смех услышал Глеб вместо ответа.
– Я вас рассмешил? Ну хоть этим я, несчастный калека, могу вас порадовать.
– Ты забавен, Глэд, право слово.
Пустые глазницы распахнулись, невидяще уставившись в темноту камеры. Человек резко сел на вонючей куче соломы, затаив дыхание.
– Ты говоришь – видеть? Это что, ваша магия? Ведь вы тут умеете колдовать, я правильно понимаю?
– Фуй, как грубо. Магия. Заговоры. Амулеты, теряющие силы в самый неподходящий момент. Нет, Глэд, местные маги вряд ли помогут тебе.
– Тогда о чем ты говорил?
– Я? Я лишь хочу тебе рассказать, что умение видеть у моего народа заключается не только в умении пользоваться глазами. Темные эльфы видят как ночные леопарды, и не столько по причине врожденной остроты зрения. Мы можем чувствовать окружающий нас мир, видеть истинную суть вещей. Мы ориентируемся в кромешной тьме подземелий не за счет глаз, мы используем другие чувства, которые вряд ли имеют название у человеческой расы. Но эти чувства доступны всему живому, и надо лишь уметь их развивать. Надеюсь, что с моим опытом это будет доступно и тебе.
– А также умение различать запахи добычи в налетающем ветре!
– И умение задерживать дыхание и не замерзать в самой холодной воде!
– У нас много талантов, Глэд, тебе надо лишь вспомнить их, ибо теперь это твои таланты.
– Видеть! Вы говорите – я смогу видеть! Неважно как, хоть третьим глазом, но тьма отступит от меня! Покажите мне, как это надо сделать, я хочу увидеть хоть что-нибудь сейчас, прямо сейчас!
– Глэд, ты еще очень слаб! Ты…
– Пожалуйста, я не могу больше ждать, я должен увидеть хоть светящуюся точку во тьме!
Голый человек сидел на корточках, до синевы сжимая кулаки, и отчаянным шепотом разгонял тишину камеры:
– Боже мой, как же я хочу видеть!
– Мы убьет его, Эллеро-рой. Он слишком слаб для этого.
– Но проблеск света вернет ему разум быстрее, чем долгие беседы и увещевания.
– Не знаю, если силы оставят его, мы погибнем все.
– Мы и так гибнем. Не все ли равно, раньше или позже. В любом случае, с чего-то надо начинать…
– Молю вас, не оставляйте меня, помогите мне!
– Хорошо. Хорошо, Глэд. Успокойся. Расслабься. Я помогу тебе. Но тебе придется слушать меня. И подчиниться мне полностью. Я покажу тебе, как пользоваться моими навыками, которые пока спят в тебе.
Через полчаса человек дышал медленно и размеренно, руки расслабленно лежали на коленях, глазницы прикрыты. Полная тишина снаружи и внутри окутывала его.
– Медленно поднеси правую ладонь к глазам.
Растопыренная пятерня замерла перед распахнувшимися веками.
– Смотри, человек, смотри, мы можем это сделать вместе!
Капли пота покрыли холодным бисером лицо, но внутреннее напряжение не сковало его, тело оставалось расслабленным, лишь пальцы поднятой руки мелко дрожали…
– Моя рука, она красная, она ярко-красная… Я вижу ее, я ее ВИЖУ!!!
Со слабой улыбкой Глэд завалился на бок.
– Ну что, ушастый, вот мы и увидели. Увидели приближающийся конец.
Хмурый не спеша помешивает длинной палкой кипящее в котле варево. Мясо полевых крыс, клубни растений, травы – от всего исходил прекрасный аромат. Стоило признать, питание у Многоголового хана отменное. Хмурый успел уже набрать лишний вес, шерсть стала блестеть как в детстве, и посол Диких племен при дворе местного повелителя чувствовал себя совсем неплохо. Молодого воина оставили в ставке могучего хана Разделенных для решения возможных вопросов и в качестве полномочного посла южных соседей. Неделю тому назад Безрогий и Драный Бок двинулись обратно во главе четырех конных сотен отборных воинов Разделенных. Вместе с ними двинулись три тысячи молодых воинов, набранных среди западных кланов, включая и часть присланных к Разделенным. Орки гнали перед собой множество отар диких козлов для пропитания войска и больше двух тысяч крепких коней. За войсками выступил многочисленный обоз с оружием, броней и запасами стрел, таранами и частями составных лестниц. Вся эта сила должна через две недели пути стать лагерем среди Диких племен и собрать воедино остальные отряды, разбросанные пока по степи. Орда начинала подготовку к набегу на человеческие поселения на берегах Шепорота. Вождям Диких племен нужно как можно быстрее выбрать старшего над собирающимися войсками, пока последние дни июня не уступили место июльской жаре, выжигающей степные травы, иссушающей ручьи и колодцы и создающей трудности для орочьей конницы в предстоящем походе. Времени для грызни и длительных сборов уже не осталось.
Тем временем одинокий Хмурый пил, ел, отдыхал, участвовал в пышных охотах и состязаниях с оружием. А еще слушал, смотрел вокруг широко открытыми глазами, запоминал и думал. Послу Диких о многом следовало крепко подумать.
По здравом размышлении Мим отказался от поездки в экипаже. Да, путешествие на мягких сиденьях и с различными винами под рукой имело свои прелести. Но закрутившиеся дела требовали быстрейшего прибытия в Кхур ко двору Даш-пятого. Отправив Фрайма в качестве посла, Мим занялся более сложными вопросами, аккуратно встречаясь с различными богатыми и очень богатыми людьми Поххоморана. Банкиры, владельцы крупных мастерских, члены различных трудовых гильдий и просто серьезные люди, способные заинтересоваться предложенными им вариантами участия в военном походе соседей. Появившиеся слухи, сплетни и срочно отправленное посольство заинтересовали многих сильных мира сего, и Мим смог собрать множество заманчивых предложений для Драконьего дома, многие из которых были скреплены соответствующими подписями. Самая последняя встреча состоялась с личным представителем Тоха, тайного короля криминального мира столицы. Через посредника старый и мудрый Тох предложил огромный кредит на вполне разумных условиях. Старик не хотел, чтобы золото преступного мира лежало мертвым грузом. Золото должно приносить новое золото. Если местные банкиры и прочие состоятельные законопослушные граждане боятся испачкаться в сделках с кровавым золотом Тоха, то почему не предложить его соседям, не называя конкретных имен? А за помощь в решении этой маленькой проблемы Мим получит полную поддержку со стороны очень серьезной организации, с которой вынуждена считаться не только тайная полиция Поххоморана, но и другие очень серьезные игроки на местной политической сцене.
Именно поэтому, отягощенный столь весомыми предложениями, требующими максимально быстрого решения, бывший тайный агент Ищущих сидел в седле, и его сменные кони только и успевали отсчитывать мили. С небольшим сопровождением из наемных телохранителей Мим быстро приближался к столице Драконьего королевства. К следующему шагу в политических и военных играх.
Всю дорогу его преследовал образ из старой истории, превратившейся в легенду. Истории о Мятежном бароне, последнем из сыновей обедневшего рода, который поступил на службу к Ищущим, сколотил себе состояние за время скитаний по всем землям Фэгефула, выкупил заложенный родовой замок и собирался уйти на покой. Но жадность сгубила барона. Он взялся выполнить последнее дело, найти некий древний артефакт, который использовался еще во времена войны с Владыкой. Барон добыл искомое в могилах Города павших и попытался найти серьезных покупателей. В этой попытке ему помогал клан Разделенных орков. В итоге Ищущие отрядили грандиозную погоню за найденным артефактом, барон обрел имя Мятежного, а орки полегли все до единого в схватке на Перешейке, куда их загнали вместе с бароном преследователи. Как ни странно, легенда гласит, что нежить пропустила барона в Южную империю, где он и продал реликвию, дожив оставшиеся годы в достатке и довольствии в богатом поместье рядом со столицей Южной империи – Ампиор. Ищущим пришлось оставить барона в покое, дабы не осложнять отношения со злопамятными цезарями, владыками империи.
Виды огромного поместья с вышколенными слугами, богато накрытыми столами, наложницами и золотом, укрытым за тяжелыми крышками сундуков, крутились перед внутренним взором Мима, звеня в голове оброненной ранее фразой, что он не докончил в разговоре с Фраймом:
– В орочьем вопросе надо поставить кровавую и окончательную точку. Этот вопрос включает в себя Диких и Разделенных орков, а также Ищущих, связанных с ними общностью интересов.
А после этого Мим готов заняться различными личными проектами, не оглядываясь постоянно за спину в ожидании окрика или рывка нитей, которыми так обильно опутывают марионеток. Оставшиеся ему годы Мим хотел прожить свободным, как Мятежный барон. Второй Мятежный барон. Или не барон. Титулы мало волновали Мима.
Концовку легенды об успешном бегстве Мятежного барона сочинили Спящие, которых беспокоило растущее недовольство деятельностью Ищущих. Сказка, как могучему клану щелкнули по носу, была полезна для общего дела, а Мятежный барон счастливо потратил накопленное золото только в песнях бродячих певцов. В реальности же он погиб первым из всего отряда, и орки бились с преследователями рядом с телом павшего предводителя.
Глава 4
ПЕРЕГРЕТЫЙ КОТЕЛ
Первыми тяжелый арбалет придумали гномы. От них это искусство пришло сначала к жителям Болотного королевства, а затем распространилось по всем человеческим землям. Дружины баронов активно использовали это страшное оружие в многочисленных схватках с орками на северных границах. К сожалению, длительное время перезарядки и большой вес позволяют успешно использовать такой тип оружия только в засадах и для обороны крепостных стен. В остальных случаях мы рекомендуем использовать хорошо обученных тяжелых пехотинцев под прикрытием лучников или легкой конницы.
Начала тактики. Приложение первое о различных видах осадного оружия. Библиотека барона Клохорайна
Июль – начало августа
Высокий человек в парчовой одежде стоял у проема окна, положив руки на широкий каменный подоконник. Окрашенная в рыжий цвет борода завивалась мелкими кольцами до середины груди и почти скрывала богато украшенную золотую цепь с висящими на ней многочисленными мелкими медалями. Каждая из медалей рассказывала понимающему человеку меру познания ее хозяином тех или иных тайн Торговой гильдии. Свайдл, заместитель главы Торговой гильдии королевства Зур и советник по внутренним вопросам, по праву мог гордиться своими энциклопедическими знаниями, нашедшими отражение в цепи для официальных приемов. Но сейчас Свайдл с удовольствием променял бы все парадные наряды и украшения на легкую льняную хламиду и кувшин охлажденного вина в тени деревьев рядом с домашним фонтаном. К сожалению, он так и не успел переодеться после официального приема у короля и теперь ждал начальника, обливаясь потом под тяжелой и жаркой парчой. В окно не доносилось ни дуновения ветерка, а взгляд на раскаленный солнцем город лишь усугублял пытку. Советник вернулся к столу, налил теплой воды из кувшина и медленно стал цедить, раздумывая, какую кару придумает ему Амиен, глава гильдии, если он все же сбежит с очередного заседания совета.
Сквозь распахнувшиеся позолоченные двери быстро вошел, как вбежал, маленький старик, лысая голова которого пускала сверкающих зайчиков от сияющих на стенах масляных ламп. Хитроумный Амиен, разменявший уже восьмой десяток, оставался все так же скор на ногу и быстр умом, приумножая мощь и богатство гильдии, во главе которой стоял уже пятнадцать лет.
– А, мой дорогой друг, я вижу, ты страдаешь от присущей молодым нерасторопности!
– Уважаемый учитель, не всем быть подобно молнии. Его величество сегодня отличался особенным косноязычием, а количество официальных приемов начинает ввергать меня в ужас.
– Хвала Солнцу, что возраст позволяет мне избегать такие сборища разорившихся аристократов! Что касается нашего с тобой величества, то надо понимать: отсутствие реальной власти приходится заменять ее видимостью. А сейчас, когда такая жара и охотиться можно лишь на девиц в гареме, Солнцеликий просто изнывает от безделья.
– Надеюсь, что в ближайшие дни он пресытится этими бесконечными заседаниями, а его старых придворных хватит удар до того, как я окончательно сварюсь в этих балахонах.
– Подожди, доживешь до моих лет, будешь цепляться за каждую возможность выйти в свет.
– Доживу ли? – Свайдл мрачно смочил остатками воды платок и ожесточенно стал отирать лицо и шею.
– А вот и наша защита и опора трона! – Амиен радостно приветствовал крупного загорелого мужчину в легкой кольчуге, входящего в зал. Глава братства наемников куратор Хилинг подошел к столу, чуть печатая шаг. Потомственный солдат, он занял этот выборный пост почти тридцать лет тому назад. Переизбирался большинством голосов каждый год. Наемники превыше всего ценили в избранном предводителе честность перед солдатами, жесткость в соблюдении работодателями условий контракта и регулярность выплат немаленького жалованья. Уже больше ста лет королевство Зур пользовалось услугами профессиональной наемной армии. Торговая гильдия, в действительности управляющая всеми делами королевства, считала более правильным содержать наемников, а не собственную крупную армию. Порядка стало больше, и времена старых смут и мятежей остались лишь в легендах. Мало того, наемничество настолько широко распространилось на щедро залитых солнцем землях, что Зур стал поставлять отряды профессиональных солдат и в другие королевства. Даже надменная Южная империя использовала подготовленные здесь экипажи для своих кораблей, которые боролись с пиратами на обоих океанах. Свайдл всегда поражался этому обстоятельству. Государство, раскинувшееся по большей части в пустыне, не имеющее выходов к морям или океанам и поставляющее профессиональных моряков – это просто не укладывалось у него в голове.
– Это я у его величества олицетворял богатство и могущество Торговой гильдии, – объяснил отливающий золотом наряд обмахивающийся веером Свайдл, поймав недоуменный взгляд. Хилинг кивнул и сел за широкий стол. Наемник отличался молчаливостью, предпочитая открывать рот только по делу.
– Ну что же, – начал совещание глава гильдии, раскладывая на столе необходимые бумаги. – Я попросил вас собраться сегодня вот по какому поводу. Его величество в целом одобрил представленный ему план военной помощи нашим северным соседям. Зур Солнцеликий считает, что чем дольше Драконы будут гонять орков по степи, тем меньше у них будет сил и желания беспокоить наши границы. Правда, его величество хочет полностью удовлетворить запросы северян и предоставить за повышенную плату то войско, что они просят. А это… – Амиен стал рыться в бумагах.
– Пять тысяч конницы и пять тысяч тяжелой пехоты. Плюс необходимый фураж для перехода к северным границам и дополнительное оружие для вооружения десяти тысяч ополчения, – без запинки отозвался наемник.
– Спасибо, – кивнул старик. – Конечно, мы существенно пополним казну, получив золото за такое количество солдат. Но вот что меня смущает, так это жертвы, которые мы понесем в схватках. Мне кажется, преждевременно телами наших солдат закрывать земли и замки чужих баронов. Пусть их люди проливают кровь, а мы предоставим небольшое войско, только чтобы обозначить присутствие Зур.
– Даш-пятый будет недоволен. Он специально указал в письме его величеству, что рассчитывает на нашу поддержку. Солнцеликий сегодня еще раз при всех сановниках сказал, как важно для нас поддерживать хорошие отношения с соседями. Его величество рад лишний раз подчеркнуть, что он делает все возможное, в отличие от некоторых богатых эгоистов, которые ставят интересы гильдии выше интересов государства. – Свайдл продолжал истязать веер.
– Ну его величеству надлежит делать хорошую мину при любых обстоятельствах. Он ведь не будет платить. Платить придется нам. Хотя перспектива беспошлинной торговли на новых землях очень заманчива, но когда это еще будет. А постой и подорожные солдатам надо звонкой монетой отдавать уже сейчас.
– Драконы оплатят полученные войска.
– Конечно, но задаток покрывает лишь пять сотен пехоты. Остается верить, что остальные деньги прибудут осенью, а не к следующей весне. У королей такая короткая память. Кроме того, кошелек Драконов редко бывает полон.
Амиен нашел какую-то маленькую бумажку, почесал быстро затылок и повернулся к Хилингу:
– Кстати, вы можете оценить наши возможные потери?
– По моей информации, атаковать будут Дикие орки. С их слабой организацией и старым оружием такое же по численности войско уничтожит половину из пяти тысяч пехоты и тысячу конницы. Орки очень сильны в ближнем бою, но против них эффективна тяжелая конница. С другой стороны, в степи наша конница будет нести тяжелые потери. Орки хорошо знают местность и прекрасно умеют нападать из засады. Если конницу будут использовать для преследования и обнаружения их стоянок, мы рискуем потерять весь состав. Люди баронов в этом случае предпочтительнее, они местные и лучше представляют ситуацию. А назначить полностью самостоятельного командира над наемниками нам не дадут. Их в любом случае подчинят кому-то из баронов или сыновей Драконов.
– Значит, у нас останется две с половиной тысячи пехоты, – подвел итог глава гильдии. – И оно нам надо? Нет, я не для того плачу нашим командирам, чтобы с такой легкостью хоронить подготовленное войско. Что вы можете предложить?
– Использовать нашу пехоту и конницу как одно целое, под командованием нашего полководца.
– Уважаемый Хилинг, я уже сказал, их северные величества на это не пойдут. Они терпеть не могут слушать кого-либо, кроме себя. А пустить под черно-красные знамена самостоятельный чужой отряд для Драконов хуже, чем поймать любимую жену в постели соседа.
– Тогда лучше послать пехоту и лучников с Больших Зубов, использующих большой лук. Соединив стрелков с тяжелой пехотой, мы получим хорошо сбалансированную боевую единицу. Пехота выстоит при таранном ударе орков, а лучники смогут их беспокоить на дальних дистанциях и легко пробьют доспехи в ближнем бою.
– И сколько мы можем выделить?
– Четыре тысячи пехоты и тысячу лучников. Такую группу при необходимости легко можно раздробить на четыре мобильные и управляемые части.
– Ну что же, так и предложим его величеству. Пока пехота дойдет, пока оружие и припасы доставят, пройдет месяц, а то и больше. К тому времени мы получим деньги и сможем придумать, как решить вопрос с конницей. Заодно наш любимый король сможет честно показать, как он горячо любит своих коронованных соседей. Не мне вас учить, господин куратор, кого поставить во главе ваших солдат, подберете сами.
– Я уже подобрал людей, имеющих опыт войн на севере, из которых назначу четырех тысячников. Во главе поставлю одного из сообразительных заместителей. Он сможет потом принять под командование и конницу.
– Вот и отлично. Я подписываю вам бумагу на получение всего необходимого из арсеналов. Караван с оружием должен уйти послезавтра. Войска нужно будет отправить сразу после каравана. С ними заодно отправим и часть посольства соседей. Чем быстрее Драконята улетят домой, тем мне спокойнее. Не смею вас больше задерживать.
Солдат поднялся, кивнул чиновникам и, крепко печатая шаг, вышел.
– Ну что же, дорогой Свайдл, остался последний вопрос, и вы сможете вернуться домой, в прохладу и негу.
– О боги, неужели опять про этого мага?
– Увы, именно про него. К сожалению, магические зеркала стали в последние годы бесполезны, пришлось вернуться к старой доброй голубиной почте. Поэтому вести пришли с опозданием, но это добрые вести. Наш человек пишет, что у него все готово. Мы получили возможность крепко щелкнуть по носу этих зазнавшихся Ищущих. Их кандидат по какому-то абсурдному обвинению брошен в темницу и охрана там в последнее время просто смешна. Наш агент заявляет, что сможет выкрасть пленника и переправить в южные порты Поххоморана. Оттуда его перебросят к нам. Если все пройдет, как задумано, то через пару месяцев этот человек поселится в наших подвалах. А мы сможем узнать от него много интересного. Я давно подбираюсь к тайнам избранных. Информация в этом деле открывает множество дорог для гильдии.
– Что требуется от меня?
– На досуге посмотрите в библиотеке, что у нас есть на Избранных. Я хочу, чтобы после приезда этого человека вы имели представление, что у него спрашивать и где могут пересекаться наши интересы.
– Я понял.
Свайдл поднялся и откланялся. Ему предстояло перетряхнуть архивы и отобрать информацию, чтобы потом с тяжким трудом собранные крупицы превратились в кирпичи в пирамиде растущего благосостояния гильдии. Старый глава умел давать задания. Но это все позже, а сейчас – домой, в прохладную ванну и отдыхать.
Пессес с трудом разогнул натруженную спину. Его дом с большим огородом стоял у самого подножия холма, но отсюда открывался замечательный вид на реку и на длинный большой деревянный мост, соединяющий берега. Сейчас по мосту крупные волы не спеша тащили четыре телеги, нагруженные с горой разнообразным скарбом. Перед караваном степенно выступало несколько мужчин в старой поношенной одежде. За телегами тянулся хвост женщин и ребятишек.
– Это куда они? – окликнула Пессеса жена.
– Староста вчера на сходе говорил о новых землях в полумиле отсюда. Там болотина, рядом луга богатые. Вот на них станицу и ставят.
– А наше стадо? Если новые поселенцы луга под себя займут, где мы коров пасти будем?
– Наши луга ближе, а вот заречный скот отгонят дальше в степь.
– Боязно мне что-то, это же миль пять-шесть от нас будет. А как орки нагрянут?
– Чтоб тебя жук-носач пожрал, накличешь еще! Где ты этих вонючих извергов видела? Разъезды их следов с поздней зимы не находили. А если какие разбойники и сунутся, мы им покажем! Вон, три сотни вооруженных стоят рядом со стадами, мигом порядок наведут. А коль мало покажется, то другие сотни у соседних мостов постой держат. Да и бароны не позволят их скот трогать. Так что нечего воду баламутить.
– Да ладно тебе, я просто волнуюсь.
– Ты лучше подумай о том, что в новую деревню торговцы поедут через нас. Уже сейчас можно будет новеньким корзины продать или еще что. Нам добрые соседи только на пользу. Я тебе сразу говорил, мы тут быстро отстроимся и в силу войдем.
Посмотрев вслед уходящему в степь каравану, крестьянин поддернул штаны и снова нагнулся над грядкой. Земля у реки отличалась плодородием и обещала дать богатый урожай. Если только сорняки не задавят. Пессес окинул взглядом щедро нарезанный его семье участок, вздохнул и продолжил прополку.
Маленький худой мужчина, суетливыми движениями напоминающий крысу, кутался в драную куртку и старался согреть грязные руки у ярко пылающего очага. За его спиной у стола восседал собеседник, с трудом втиснув огромный живот между стулом и дубовым столом. На темной от времени столешнице подставка с десятком свечей, которые освещали детальную карту, разложенную перед толстяком. Тот сосредоточенно водил пальцем по бумаге, прикидывая что-то в уме.
– Говоришь, каждую ночь с субботы на воскресенье калитка открыта?
– Да, да, каждую субботнюю ночь! Их старший едет в город, а офицеры ведь тоже люди, они любят выпить и покутить. В замке на это запрет, так они повадились в соседнюю таверну заглядывать. Там девочки, вино, развлечения, я там уже кучу монет просадил! Шельмуют в кости, стервецы, не иначе шельмуют!
– Ну стражу хоть ставят у калитки?
– Зачем?! Они же вечером быстро отойдут, отдохнут, а ночью или к утру вернутся. Им лишний шум и лишние глаза ни к чему. Там охрана остается лишь у центральных ворот и в переходах к казармам. А двор пуст, и лестницы в подвалы не охраняются. Как с подвалов с очередным караваном продовольствие и оружие отправили, так пост там и сняли. На той неделе пригонят новых рекрутов, тогда в замке станет не протолкнуться.
– Никто из ночных караулов обход не делает рядом с калиткой?
– Нет, они лишь по части стен проходят, а калитка выходит на тропу через болотце. С другой стороны попадаем сразу к подножию башни, там самовольщики давно факел убрали, темень сплошная. Мы в калитку нырнем, два десятка шагов – проход в башне, по коридорчику направо прошагаем и все – лестница вниз. Первый подвальный этаж – это кладовые, они пусты сейчас. Второй этаж – камеры. В какой-то из них и должен сидеть наш клиент.
– Не узнал, в какой именно?
– Ну об этом не болтают просто так. Я и без того столько вина влил и выпил, чтобы эту информацию собрать! А уж потратился – не пересчитать!
– Не суетись, Крапленый. Я твои намеки слышу, не глухой. Как живым мерзавца ко мне на галеру отгрузим, так и остальное получишь. А если все разведал верно, войдем и выйдем тихо, то и сверху накину.
– Обижаешь, Жук, вместе идем на дело, чтобы я запросто так шкурой рисковал? Все же замок, солдат больше, чем тараканов. Попадемся, мигом компанию клиенту составим и песни споем на дыбе. Так что я все разузнал, да не на раз перепроверил. Вон даже в архивах копию замка сделал.
– Хорошо, садись за стол, обговорим последние детали.
Крапленый суетливо приставил колченогий стул, быстро плеснул себе на дно бокала кислого пива и устроился слушать. В прожитые сорок лет он выглядел как человек без явно выраженного возраста. Постоянно спутанные грязные волосы, обветренное худое лицо с глубокими морщинами, старая одежда – простой прохожий вряд ли поймет, чем занимается этот человек. Да и сам Крапленый с трудом бы сказал, как себя называть. В бурной молодости он считал себя профессиональным вором, удачливо совершал набеги на состоятельные дома, пока не попался на сущей мелочи. Откупившись от больших неприятностей, отработал полгода на засолке рыбы в порту и вернулся к старому образу жизни. Но к тому времени сменился начальник городской стражи, и ночная гвардия начала наводить серьезный порядок. Старого главаря воровского мира подняли на копья, новый постарался подмять под себя всех свободных жуликов и грабителей. Одиночек ловили свои же и сдавали страже. Крапленый перепробовал все доступные ему способы быстро разбогатеть за чужой счет: дурил торговцев на рынках, участвовал в набегах на припортовые склады, помогал сбывать краденое. Но беспокойный характер и страсть к перемене деятельности и места приложения избытка сил не давали ему возможность закрепиться в выбранной области. Кроме того, он категорически не терпел чьего-либо командования над собой и сумел за год намозолить глаза всем вожакам крупных шаек в городе. После очередной стычки при дележе добычи Крапленого сильно избили и подбросили страже. В этот раз он осел в тюрьме уже на пару лет. В каменных стенах свободолюбивый вор сильно затосковал и быстро начал терять остатки здоровья. Здесь его и нашел Навозный Жук, доверенный агент Торговой гильдии на севере Поххоморана.
В то время Жук решал сложную головоломку. Гильдия сильно урезала его в деньгах, и мелкому пирату пришлось искать другие источники существования. На личной старой потрепанной галере он уже много лет перевозил грузы из Полана в северные порты, не брезгуя при случае мелким морским разбоем или контрабандой. Не ведая меры в еде и выпивке, Жук набрал к приближающейся старости лишний вес и множество долгов. Поэтому он с удовольствием стал выполнять различные поручения сомнительного характера от заграничных заказчиков. «Деньги не пахнут, а если будет сильно вонять, в море отстираем». Для решения ряда вопросов ему понадобился преданный человек, который знал все ходы и выходы среди разнообразных любителей тащить чужое. За этим человеком Жук и отправился в тюрьму. После месяца бесед, деловых встреч, подарков и подношений в Полане один судья и несколько человек в тюремной страже стали богаче, а Крапленый получил желанную свободу.
Какое-то время вор и его новый хозяин притирались друг к другу, но со временем их отношения переросли в некое подобие дружбы. Жук никогда не интересовался, как будут выполнены его поручения. Он лишь давал задания и уточнял сумму необходимых расходов. После оговоренного времени он получал результат и не обращал внимания на то, каким образом его подчиненный достиг поставленной цели. С другой стороны, среди городских преступников Крапленого стали считать членом пиратской команды, и отношение к нему также изменилось. Одно дело – проверить дубинкой прочность черепа одиночки, о котором забудут еще до того, как кровь засохнет на булыжной мостовой. Совсем другое – получить во враги крепких парней, которые при любой возможности хватаются за ножи.
Ставшая почти неразлучной парочка активно заботилась о личном благосостоянии. Выполняя изредка официальные заказы городской администрации по перевозке грузов, галера под полосатым красно-белым парусом в основном участвовала в криминальной жизни порта. Любые незаконные грузы, перевозка рабов, нападение и уничтожение неугодных судов, сбор дани с рыбаков и многое другое. Пару раз команда участвовала вместе с городскими бандитами в нападениях на портовые склады. Благодаря своей активности Жук умудрялся находить нужных ему людей в верхах и вовремя делиться частью добычи, что отводило от него угрозу быстрой и скорой расправы. В портовой администрации его судно числилось на хорошем счету.
Кроме того, по просьбе Торговой гильдии толстый пират собирал сведения о работе порта, отправляемых товарах, новых назначениях среди чиновников. Добытые данные позволяли торговцам конкурировать с местными производителями, а при случае и устраивать поджоги и нападения на тех, кто мог поколебать ту или иную монополию зарубежных поставщиков. Но возросшая активность у северных соседей резко уменьшила интерес к Поххоморану в целом, что повлияло на количество новых заданий и итоговые суммы за их выполнение. Поэтому к неожиданному заказу на похищение пленника из Пяти Сестер Жук решил отнестись с максимальной ответственностью. Тем более оплату обещали очень щедрую. Он послал Крапленого на разведку и снабдил его приличной суммой. Это благоприятно отразилось на результате. В тот же вечер Жук имел на руках подробную карту для проникновения в цитадель и все необходимые сведения о возможных препятствиях.
– Что у нас с замками в камерах?
– На каждой из складских дверей стоит по паре замков, а в камерах только внешние засовы.
– Хорошо. Тогда вот здесь, – толстый палец ткнул в бумагу – мы оставим экипаж с возницей. Если вдруг кто-то из вояк решит вернуться, он нам подаст знак фонарем. Мы успеем укрыться на тропе. С собой возьмешь пару матросов, чтобы тащили пленника. Я буду ждать тебя у калитки. Быстро и тихо спуститесь в подвал, возьмете добычу и вернетесь обратно. Если вдруг там будет несколько пленников, тебе надо из них выбрать одного, у которого выжжены оба глаза.
– Если таких будет несколько?
– Притащите всех, на болоте решим, кто нам нужен. Я подъеду в экипаже сразу после заката. А ты в таверне постарайся, чтобы выпивки гулякам хватило до середины ночи, не меньше. Нам ни к чему неприятности.
– Сделаю, Жук.
– Ну тогда давай перекусим, а завтра с помощью богов и закончим начатое дело.
Крапленый быстро скатал карту и начал выставлять на стол обильное угощение.
– Ты не поверишь, здесь творится невиданных размеров бардак. Папаша никому не доверяет, кроме сыновей. Сыновья теперь все в разъездах, а его величество по маковку завален неотложными делами.
Фрайм с довольной улыбкой грелся на солнце, вольготно раскинувшись на резной каменной скамейке. Он встречался с Мимом в дворцовом саду, у подножия главной королевской башни. Посыпанные белым песком дорожки затейливо кружили вокруг фонтанов и клумб. Уставших царедворцев манили заботливо расставленные скамьи, прикрытые буйной тропической зеленью. Поговаривали, что каждую осень редкие растения прячут в теплых подвалах замка, чтобы зелень не погибла под снегом. Как бы то ни было, но в наступившие жаркие июльские дни спастись от духоты можно только на открытом воздухе, рядом с водой. Кроме того, здесь можно было не бояться чужих ушей, которые могли прятаться в самых потайных уголках замка.
– Если им надо, пусть Драконы выстроят из неотложных бумаг новый замок, лишь бы дело сделали.