Глэд. Полдень над Майдманом Борисов Олег
– Этот дикий болван и ночная тварь!
– Тебе следовало внимательнее слушать наставников. Колонг может плясать на углях и запивать все это раскаленной лавой. А если наш Дикий вождь хочет поджарить себе лапу, так это его личное дело.
Хмурый отшвырнул захохотавшего колонга и стал яростно прибивать затлевшую шерсть. Колотун засуетился и прыжками поскакал за сумкой. Прибежавшие на вопли орки с интересом наблюдали, как Дикому вождю бинтуют обгоревшую лапу. Послушали радостные вопли ушастого демона, танцующего в огне какой-то древний дикий танец. Постояли немного, покачали головами, похмыкали и вернулись обратно, к оставленным кострам.
Какое-то время спустя старый шаман уже с удовольствием уплетал похлебку, изредка бросая косые взгляды на Хмурого, который шипел себе что-то под нос при каждом неловком движении больной лапой. Колотун мрачно помешивал варево в чашке. Облизав ложку, он неожиданно хлопнул ею по лбу колонга, старательно вылизывающего щербатую плошку:
– Из-за тебя, урода, я рассыпал травы, и теперь ужин проще скормить волкам, чем доброму орку!
– Ш-ш-ш-што?!
– Закрой пасть, крылатая говорилка! – рассвирепел еще больше шаман. – За что мне такое наказание – два балбеса у моего костра! Вы собачитесь каждый вечер со времен Усыпальницы, а теперь уже начали активно членовредительством заниматься! А потом, когда кто-либо отдаст душу тьме, с меня спустят шкуру или Хранители или Многоголовый…
– Он начал первый!
– А мне без разницы!
Колотун схватил за ухо колонга и швырнул его на Хмурого, после чего сунулся к ним и оскалил кривые пожелтевшие клыки:
– Мне без разницы, кто из вас попытается сдохнуть первым. Но клянусь всеми духами преисподней, я лично освежую второго, если он сдуру останется в живых. А потом со спокойной душой можно и самому в мир иной…
Мох отложил пустую миску, ухмыльнулся и достал любимую трубку.
– Да, тут ты прав, приправы чуть не хватает… Одного не пойму, Дикий вождь, чего ты его в костер поволок, тебя ведь хорошие шаманы учили. Должен помнить, как этому демону соли на хвост насыпать.
Хмурый осторожно спихнул с себя зверя и пожал плечами:
– Забыл.
– Ты и не помнил, – буркнул колонг и прыгнул на оставленное место, настороженно кося в сторону маленького шамана, который с мрачным видом начал ужинать.
– Но я вспомню…
Хмурый осторожно пристроил второй котелок с водой и сел у костра ждать, когда можно будет заварить травяной чай. Крылатая тень неслышно возникла рядом с ним и нахально уселась на жарко тлеющую головешку.
– Сегодня я сорвался. Подумал, а почему бы и не попробовать. Не попробуешь – не узнаешь. Но поверь, так бездарно случилось в последний раз. Потому что если я снова возьму тебя за загривок, то это будет твой последний день. Я обязательно вспомню, как именно надо оторвать твою ушастую башку…
– Дур-р-рак! – Колонг скривил морду и перебрался в глубь костра. – Что ты можешь знать про меня и мой народ? Что ты можешь знать о том Мраке, где мы прозябаем сейчас? Что ты можешь вспомнить о временах, когда вы и вам подобные изгнали нас с теплых скал за песками жаркого королевства Зур? Ты всего лишь тупой орк…
– А ты расскажи. Глядишь, тупой орк научится чему-то большему, чем просто умению слушать ветер.
– Ветер нельзя слушать. На ветре можно лишь замерзнуть.
– Значит, я не один тупой у этого огня, – усмехнулся Хмурый, продолжая баюкать обожженную лапу.
– Ладно, пока вы тут рассказываете сказки друг другу, давай я гляну твои ожоги, – подсел к нему старый шаман, держа в лапах несколько банок с лечебными мазями.
– Когда мы встречаемся с проводниками? Уж какой день в пути, скоро эти горы насквозь пройдем.
– Не суетись, мы уже с ним встретились.
Колонг с интересом разглядывал маленького крепкого гнома в темной одежде, который сидел на краю света и тени. Гость с благодарностью принял из рук Колотуна большую миску с едой, весело подмигнул всем сидящим у костра и с удовольствием принялся за ужин.
– Повтори еще раз, я беспокоюсь. Если от волнения или боли ты что-либо перепутаешь, то погубишь и себя и нас.
– Сколько можно? Я повторял уже раз пятнадцать!
– Надо будет – еще сотню-другую пропоешь, – недобро окрысился землистого цвета гном, кутающийся в толстую шерстяную накидку.
Глонг вздохнул, но предпочел не спорить с хранителем библиотеки. Спорить с ними все равно что пытаться головой пробить скалу. Упертые и сварливые без меры.
– Я лежу в центре, до приказа не шевеля руками или ногами. Если не будет сил терпеть – кричу что есть мочи. Главное – не шевелиться. Когда вы дадите приказ…
– Какой приказ?
– Вы пропоете на пару «Имя расторгнет круг», потом ударите по краю стола Молотом Звезд. – Глонг скосил глаза на покрытый зеленью молоток с непомерно длинной рукоятью. – Как только вы отдаете мне этот приказ, с моих рук снимают ремни, и я должен затушить ладонями свечу, которая будет стоять у меня на груди. После этого я должен замереть и лежать до конца обряда…
– Вот именно. До конца обряда. Итак: без движения, слушая нас. Потом – тушишь свечу и, не разнимая рук, снова замираешь. Все просто.
Несколько гномов суетились у центра глубоко скрытой в бесконечных катакомбах пещеры. Круглый зал с низко нависшим потолком прятался во тьме. Лишь в центре под слабо мерцающим магическим шаром покоилось огромное каменное колесо, неизвестно каким образом попавшее сюда. Плоскую поверхность отполировали много лет тому назад. В дыру, насаживаемую на ось, кто-то засыпал россыпь магических кристаллов, немного не достающих до края отверстия. Гномы в темных балахонах осторожно крепили по ободу бесконечную череду коротких свечей, испещренных разноцветными знаками. Нагой Глонг поежился от царящего в пещере холода, всем сердцем желая быстрейшего завершения пугающей его процедуры.
Во тьме у дальней стены на маленьком раскладном стуле сгорбился Гаттарам. Старого магистра мучили недобрые предчувствия. Обряд должен изменить личную привязанность именного амулета Глонга. После чего гном обязан ощутить, где именно находится старый кусочек камня, подаренный им человеку за много миль отсюда. К своему несчастью, магистр успел прочесть весь манускрипт, где описывались необходимые действия. В конце длинного свитка перечислялись последствия возможной неудачи. Смерть можно считать самым милосердным для изменяемого гнома и тех, кто будет ему в этом помогать. Гаттарам уже жалел, что согласился с таким вариантом развития событий.
Хранители встали по разные стороны каменного исполина, ученики замкнули круг. Глонг аккуратно устроился в центре полированной поверхности, ощущая спиной дыру. Не торопясь, пристроил на груди серую свечу и зажег ее. Его руки и ноги закрепили ремнями, и крохотные огни замигали над свечами. Магический шар медленно погас, и в наступившей тьме, терзаемой яркими огоньками, послышались первые слова песни-заклинания, читаемые нараспев гномами в серых одеждах.
– Имя твое потеряно… (Свечи моргнули…)
– Но память не спит в ночи… (Свечи колыхнулись и затрепетали…)
– Память не спит и плачет… (Пара огней мигнула и погасла, но остальные набрали силу и начали расти в размерах…)
– О свете далекой свечи…
Мерцающие огни сожрали до конца маленькие свечки, но не погасли. Теперь вокруг обода колеса плясала сплошная завеса фиолетового пламени, мечущаяся сполохами от одного звенящего во тьме голоса к другому. Тело лежащего в центре круга медленно наливалось темно-красным цветом, пульсирующим в такт каждой строке древних заклятий.
Постепенно в пещере становилось все светлее. Разливающийся багровый свет растекался с распятого тела, перехлестывая через сполохи и медленно затапливая все потайные углы. Фигуры в серых балахонах казались размытыми и нереальными, но их голоса звучали уже мрачно, подстегивая сминающие этот мир древние строки.
Вскочивший на ноги Гаттарам с ужасом смотрел, как тело Глонга вспыхнуло, и на стоящих вокруг колеса пахнуло жаром раскаленного вулкана. Но песня не прекращалась, теперь к ней добавились ритмичные удары, выбиваемые ногами закутанных в серые балахоны. Одновременно с продолжающейся песней кто-то из хранителей библиотеки стал читать заклятие, гулкими звуками отражающееся от низкого потолка. С каждым новым звуком яростный огонь, пожирающий гнома, поднимался все выше и все злее лизал камень сводов.
На одной из пронзительных нот хранитель взметнул над собой древний молоток на длинной ручке и взревел:
– Имя расторгнет круг!!!
После чего обрушил удар Молота Звезд на фиолетовую стену огня, расколов его на несметное количество брызг, ринувшихся к стенам пещеры. Неизвестно кем освобожденные руки Глонга факелами метнулись к груди и сомкнулись над невидимым в яростном пламене огоньке одинокой свечи. Стоящих вокруг колеса качнуло, и жесткая невидимая рука размазала старого гнома по стене, пронеся его как пушинку над отлетающим в угол стулом. Но хранители подхватили слова заклятия, и взметнувшееся пламя ударилось о сгоревшие пеньки свечей, закружилось кольцом и медленно стало затухать, огненным хвостом кружась все быстрее и быстрее перед лицами поющих. Огромная каменная глыба заскрипела натужно, приподнялась над полом и стала медленно поворачиваться. Качнувшись пару раз, она замерла, дождалась последних звуков заклятия и с тяжким стоном осела обратно на пол. Огни погасли, и в полной тьме единственным звуком осталось лишь сиплое дыхание магистра, пытающегося собрать остатки своего тела на жестком полу.
Мертвенный бледный свет от магического шара заливал центр пещеры. Гаттарам с трудом глотал воду из переданной ему фляги.
– Как он?
– Спит. – Хранителя библиотеки просто распирало от гордости. – До вечера будет спать, мои ученики отнесут его сейчас в приготовленную комнату. Но какова работа?!
– Да, да, замечательно… – Магистр закашлялся, поперхнувшись. С трудом отдышавшись, он вернул флягу. – Но вы уверены, что Глонг теперь знает, где искать его амулет?
– Разумеется. Более того, он настолько настроился на проводимый обряд, что мы сумели почувствовать претендента вместе с ним. Когда наш брат проснется, он легко определит направление, в котором следует идти.
– Насколько новое знание опасно для него?
– К сожалению, если его подарок разрушить, раскрошить каменный именной амулет – Глонг умрет. С этого момента они одно целое – камень и гном.
Гаттарам замер, осознавая сказанное.
– И еще одна проблема. Глонг сможет всегда указать направление, где искать именной амулет. Но не сможет сказать, насколько близко он находится. Только когда до камня останется пара миль, тогда зов станет достаточно явным.
– А если камень будет потерян?
– То мы найдем камень, но никогда не найдем нынешнего владельца…
Мимо пронесли на руках спящего гнома, бережно закутанного в теплые медвежьи шкуры. Магический огонь не опалил ни одного волоска на его теле, и теперь Глонг безмятежно улыбался, наблюдая что-то приятное в нахлынувших снах.
– И еще одно, – осторожно склонился над сидящим магистром хранитель библиотеки, дождавшись ухода последнего из учеников. В его ладони показалась тонкая витая цепь, на конце которой тускло светилась капля оплавленного металла. Гаттарам прекрасно разбирался в рудах и получаемых из них металлах, но увиденное поставило его в тупик.
– Что это?
– Упоминание про это я нашел в архивах. Там сказано, что когда людские маги свергли Владыку во тьму, молнии и огонь расплавили трон, на котором он восседал в последней битве. Бегущие от беспощадной резни остатки нашей армии подобрали пару остывших капель. Это все, что осталось от куска стали, помнящей запах нашего Повелителя.
– Сталь?
– Да. Сталь и магия. После того как я наткнулся на это в архивах, я перерыл все кладовые и все же сумел найти этот талисман. Про него есть пара упоминаний в некоторых книгах, но большинство из хранителей представления не имеют, что это за вещь.
– И чем он может помочь нашему новому Повелителю, ради возвращения которого мы все это затеяли?
– Амулет спрячет владельца от внутреннего взора порождений Мрака. Ни нежить, ни Хранители, ни Спящие… Никто не сможет увидеть Его при помощи магии, где бы Он ни находился. Только при личной встрече они смогут распознать нашего будущего Господина.
Гаттарам осторожно принял дар и внимательно рассмотрел его.
– На вид ничего особенного.
– И это хорошо! Никто не позарится на безделушку и вряд ли обратит внимание. Если мы скроем Повелителя от алчных взглядов других – это убережет Его от многих опасностей. К сожалению, если в Нем нет крови Владыки, и Он не является нашим будущим Повелителем – амулет будет для Него бесполезен. Но я верю, что мы нашли Избранного, который возродит наш народ. Книги не лгут!
– Да, именно так. Нам лишь нужно успеть использовать полученный Глонгом дар и найти Его первыми. Найти и передать готовые доспехи и этот амулет. Кроме того, готов небольшой отряд из преданных мне лично гномов, они постараются защитить Господина от предстоящих битв, прикроют Его крепкими щитами.
– К сожалению, мы не сможем принять Его здесь в ближайшие дни. Нам придется скрывать Его до тех пор, пока не будет подтверждено Его истинное Имя и Он не примет посвящение. Слишком многие в совете свыклись с правом казнить и миловать, данным им лишь во временное владение. Слишком многие не хотят ничего менять.
Гаттарам осторожно спрятал амулет и заторопился к выходу.
– Заложите вход, чтобы выглядел как раньше. Никто не должен найти это место! А я отправляюсь в Верхние Ярусы. Завтра после обеда орки прибудут на дальнюю заставу, вечером нам предстоит принять их посольство с надлежащим почетом. У вас будет только два дня, чтобы привести нашего посланника в чувство и собрать в дорогу. Как только посольство соседей тронется в обратный путь, следом за ними по тайным штольням выступит и наш отряд. У Трех Старых Ключей они выйдут на поверхность и позже двинутся к Городу павших.
– Не беспокойтесь, все будет выполнено в срок.
– Ты посмотри только на этих идиотов! Прут, как голодное стадо свиней на свежие рисовые посевы!
Охранник оперся на древко копья и аккуратно сплюнул через перила моста. Его напарника настолько разморило жарой, что он даже и не подумал ответить, пытаясь найти хоть какую-нибудь жалкую тень под полуденным жарким солнцем.
Уже какой день подряд мимо них тянулся бесконечный ручеек людей. Один караван сменялся другим, солнце вставало и снова убегало за горизонт, но череда разного рода оборванцев не прекращалась.
– Да будут благословенны дни его величества! Если бы не его горячее желание прибрать к рукам восточные холмы, никто бы и не пообещал двинуть войска в это забытое богами место. А стоило лишь войскам начать паковать походные мешки, как куча жуликов и идиотов побежали поближе к будущим гарнизонам. Удобно быть умным и успешным, когда всех орков пустили на корм червям в паре недельных конных переходов отсюда.
– Ох, отстань, и без твоей болтовни тошно! Пивка бы холодненького…
– Ага, и десятника в придачу. Он бы из тебя это пиво живо выколотил… Нет, но ты все же послушай. Сюда бы десяток мохнатых ребятишек, и весь этот сброд той же бодрой толпой проскакал обратно, визжа от ужаса!
– Ты в самом деле хочешь, чтобы орки появились в наших краях?
Охранник глянул в приближающийся в пыли очередной караван на потрепанных телегах, задумался о чем-то своем и замолк.
– Нет, ты все же ответь! Неужели ты в самом деле хочешь, чтобы орки пришли сюда, к нашей маленькой заставе? Нас тут ровно десять человек, сколько минут мы продержимся, если эти мохнатые твари придут сюда?
– Расслабься, я так, всего лишь фантазировал… Разумеется, мне эти кочевники здесь не нужны. Тем более мы получаем по грошу с каждой проходящей телеги. Я попытался посчитать, сколько остается с учетом отдаваемой десятнику половины… Получается, за вчерашний день я наскреб себе четверть золотого!
– Счастливчик, – печально вздохнул напарник. Не торопясь, он ухватился за перила и стал вставать из спасительной тени. – А я спустил вчера весь заработок в кости. Хорошо еще, что не остался должен.
– Тебе говорили, что Аклам плутует, а ты все слушать не хочешь…
Поправив амуницию, охранники шагнули к бодро громыхающему по мосту каравану. Больше десятка повозок заполнили самые разные люди: молодые и старые, бедно одетые и кутающиеся в совершеннейшее рванье. Самые легкие на подъем жители богатых провинций двигались к заветной мечте о стабильно оплачиваемой работе, о крове над головой перед надвигавшейся зимой, о земельном наделе где-то на окраине могучего государства.
На первой повозке с достоинством восседал вербовщик. С каждой пригнанной им головы ему причиталось неплохое вознаграждение. Оставалось не так уж долго, и пожилой детина с лицом законченного пройдохи уже пытался подсчитать, сколько он положит себе в карман через пару дней за эту толпу бывших крестьян.
– По два гроша с повозки – и можешь катить дальше.
– Как?! Как по два, мой господин? Всю жизнь брали один, один-единственный грош!
– Заткнись, или я тебя искупаю в реке… Я не знаю, где это тебя пропустили за грош, а тут ты заплатишь сколько положено. Или пойдешь беседовать с десятником. Но клянусь богами степи, он за беспокойство сдерет с тебя еще четвертной.
– Но, может быть, мы обойдемся без вашего уважаемого десятника? У меня одиннадцать подвод, это двадцать две монеты. Давайте я дам вам лично каждому по пять, а еще сверху добавлю пару караваев свежего хлеба? Мы недавно проехали деревню и запаслись провизией.
– Вот идиот. Хочешь сказать, что мы берем для себя лично? Разуй глаза. Вон за мостом наша сторожка. На каждую проехавшую телегу оставляют пометку мелом на доске. Если вечером мы недодадим положенного, то получим плетей. В назидание следующему караулу. Так что двадцать две монеты и два каравая хлеба. Радуйся, что мы сегодня щедрые и не трясем каждую телегу.
– Караваи-то при чем? Это наглый грабеж!
– Деньги десятнику, караваи – нам. Или хочешь ночевать на том берегу? Так ведь это просто. Достаточно проверить лишь подорожные у твоих мальчиков, которые набились в телеги как девки на выданье.
С ворохом стенаний вербовщик стал отсчитывать деньги, рассматривая каждую монетку как единственное любимое дитя. Потом порылся в куче шкур и добыл из-под них два ароматных кругляка хлеба.
Телеги покатили дальше, гремя колесами на неровно уложенных деревянных плахах моста. Когда последняя телега выкатила на дорогу, на мост выскочил наездник, с трудом удерживающийся на старой кляче. Дорожная пыль равномерно покрывала плащ путника и несчастную лошадь.
Похоже, что он тащился за обильно пылящим караваном уже не первую милю.
– Стой, стой, куда прешь!
– Помогите, люди добрые! Помогите! Я боюсь, заплутал!
– Чего? Как здесь можно заплутать?
– Я еду за моими друзьями с самого утра, они подобрали меня в деревне недалеко отсюда. Мы едем на новую стройку, мне обещали там хорошее место.
– Опа, да он же слеп! – удивился один из воинов, заглянув под пропыленную накидку в серое от грязи лицо наездника.
– И что? Я хоть и потерял глаза на службе садовником у господина писаря, но мои руки еще помнят землю, и я смогу ухаживать за огородом и поливать его!
– Чего ты можешь делать?
– Ухаживать за огородом! Мои друзья сказали мне, что здесь будут построены несколько крепостей, а гарнизону понадобится добрая брюква, капуста и листья волчанки к долгим зимним вечерам! Я смогу, я такой! Да, мои друзья сказали мне, что это самое лучшее место для старика в наше неспокойное время! И мои друзья помогли мне, они дали мне этого доброго коня, и я еду теперь с караваном, заплатив за постой вечерами! Главное, не отстать от них совсем, где еще найдутся такие добрые люди!
– Добрый конь?! – Охранники с трудом сдерживали смех. – Дед, ты хоть в своем уме? Отправиться на край земли слепым, надо же учудить!
– Не беспокойтесь, – засуетился сгорбившийся слепец, – я знаю закон! Я должен заплатить грош за проезд, я знаю! Вот, сейчас.
Он лихорадочно стал шарить в огромном кошеле, висевшем у него на шее. Судя по обеспокоенности на лице, денег у старика осталось совсем мало.
– Да где же это? Ох, поиздержался я в эти дни… А! Да, вот он, добрый старый грош! Мне говорили – это именно он! Я узнаю его на ощупь!
Старик передал монету стражнику. Тот удивленно посмотрел на нее и попытался открыть рот, за что немедленно получил в живот от товарища.
– О, как приятно иметь дело со знающим путешественником! Прошу вас, проезжайте. Ваши друзья уже поднимаются на косогор. Если вы пустите лошадь вскачь, догоните их через милю! Удачного пути!
– Спасибо, добрые люди, да хранят вас боги! – И старик затрусил дальше.
– Ты чего дерешься? – зашипел толстяк, с трудом переводя дыхание.
– Не хватало еще, чтобы ты заверещал на всю округу, что он дал нам четвертной. Бедного старика раздевают как липку по всей дороге, а ему и невдомек. А лошадь-то, лошадь – «добрый конь»!
И охранники в голос захохотали, колотя друг друга по спинам от избытка чувств.
– Бедный идиот, он вряд ли доберется до границы! Ну да ладно, пусть помогут боги этому старикану…
– От тебя шарахаются даже гномы, уважаемый Дикарь, – ухмыльнулся Колотун, стягивая задубевшие сапоги.
– Что поделать, выгляжу я не очень, – согласился вождь, с печалью разглядывая опустевшую кружку.
– Еще пару недель – и от твоего крылатого приятеля ты будешь отличаться только размерами. Да еще его новая дурная привычка сидеть у тебя на плече…
– И куда я его дену? Он всегда шляется за мной. А после того как перепуганные гномы чуть не зашибли его молотом – повадился использовать меня вместо лошади.
– Ладно, расслабься. Все идет хорошо. Завтра проверим первую партию оружия, пересчитаем причитающееся нам, и можно отправляться обратно. Хорошо хоть сегодня не ночевать под открытым небом.
– Не люблю камень. Я бы с удовольствием устроился среди скал на снегу, а не в этих каменных клетках.
– Не скажи! Тепло, кормят так, что чуть не лопнул, а какие бочки с горячей водой нам приготовили! Обязательно окунусь пару раз…
– Угу, в этих бочках тебя и сварят…
Колотун лишь улыбнулся в ответ, старательно растирая уставшие от ходьбы лапы. Хмурый поставил кружку на стол и поднялся.
– Схожу, поищу еще выпить, а то глотку сухостоем дерет.
– Сходи, отчего не сходить. Про меня не забудь. Заодно хвостатого змееныша забери, а то я опять его чем-нибудь приголублю…
Хмурый осторожно шел по длинному коридору. На плече у него сидел колонг, скалившийся каждому попавшему навстречу. Гномы почтительно отступали в сторону и настороженно смотрели на огромного орка, покрытого клочьями шерсти, и маленькое чудовище, злобно шипевшее на любое движение окружающих.
– Кухня? Кухня туда? – Хмурого мучила жажда после съеденного на званом ужине. Получив утвердительный жест, он продолжал идти по коридору, стараясь не зацепить освещающие дорогу факелы. Гномы не пожадничали и отвели для посольства большие комнаты, соединенные широченными коридорами. Судя по всему, раньше здесь размещали склады. Но как бы ни было, орки могли ходить здесь не нагибаясь.
Через полчаса вождь Диких медленно брел обратно. На найденной им кухне бравого воина напоили отборным элем без каких-либо ограничений, да еще дали в придачу приличных размеров бочонок, который он теперь покачиваясь нес под мышкой. Крылатое чудовище удрало куда-то, и теперь Хмурый с трудом соображал, где искать несносную тварь.
На одном из переходов кто-то осторожно коснулся руки орка. С трудом сфокусировав глаза, он разглядел маленького гнома с широкой белой бородой. С потолка над гномом скалился Брат Теней.
– Я с ним говорил. Он знает Хранителей. Он будет говорить с тобой. Я буду следить за тишиной. Никто не побеспокоит вас… – прошипел зверь и умчался в глубь коридора.
Хмурый положил бочонок на пол и попытался собраться с мыслями.
– Если не ошибаюсь, вы почтенный вождь Диких орков?
– Не ошибаетесь… ик…
– Вас называют правой рукой Многоголового. Ваше слово будет много значить в ближайшие дни. Я имею в виду – после вашего возвращения.
– Я не правая рука… ик… Ох и крепкая же зараза… – Хмурый осторожно пару раз сглотнул, вроде полегчало. В голове все плыло, но соображать получалось. – Я всего лишь воин, одинокий воин перебитого народа…
– Нет, это не так. После этой поездки вы будете существенно больше, чем одинокий воин. Мало того, Хранители указали на вас. Вряд ли кто согласится тронуть пальцем избранного ими.
– Не знаю, я не думал об этом.
– Уважаемый, у меня к вам есть маленькая просьба. Наши добрые правители готовы решить вопросы с поставками оружия, в чем вы уже убедились. Но они не хотят баламутить народ и разрешать открыто собирать ополчение. Да и немногие реально могут сейчас взять в руки оружие и пойти вместе с вами. Но с десяток сорвиголов все же нашлось, и они с радостью присоединятся к вам через пару недель.
– Десяток? И что мне делать с десятком?
– Не могли бы вы их принять у себя? Они оплатят за постой, за еду и крышу над головой. А если случится, то встанут под ваши знамена и доброй сталью покажут этим зазнайкам с юга, как стоит продавать оставшуюся жизнь…
– Десяток? А почему бы и нет?
– Я навел справки о вас. Все рекомендуют вождя Диких как великого воина, который держит данное слово. Если вы пообещаете мне присмотреть за моими сорвиголовами, я буду спокоен.
– Колонг говорит, вы знаетесь с Хранителями. Ну что же. Друг моего колонга – почти мой друг… Присылайте ваших каменноголовых, я похлопочу за них. Только не обессудьте. Если меня отправят на плаху за излишнюю популярность, они последуют за мной.
– Не беспокойтесь, плаха подождет. Вот знак, который они покажут. – Гном развернул маленький кусок материи. – Благодарю вас за уделенное мне время. Я не забуду вашу доброту.
И гном откланялся. Хмурый постоял чуть-чуть, поборол неожиданно возникшее желание запеть, взвалил бочонок на плечо и потопал дальше. Через десять метров откуда-то сверху на него свалился крылатый демон, следивший за спокойствием в коридоре. Еще через полчаса веселая компания в комнате допивала принесенный эль, не пытаясь даже сдержать веселую песню, рвущуюся из изголодавшихся по выпивке глоток.
– Согласно решению совета, все переданное вооружение и помощь в обучении правилам пользования метательными машинами будет производиться бесплатно! Мы просим вас не готовить в качестве оплаты скот, шкуры или еще какие-либо материальные блага. Мы лишь просим вас принять наше ответное посольство в конце зимы, когда ветра будут не столь яростны и мы сможем пройти по перевалам к вашим северным стоянкам. Скажем, на третье полнолуние в новом году?
– Именем Многоголового и дарованной мне его волей я подтверждаю сказанное. Мы с радостью примем наших друзей у горячих костров. Какие вопросы желают обсудить представители огненного народа в наших юртах?
– Мы будем признательны, если в следующий раз за общим столом сумеем обсудить границы, пролегающие по горным лугам. Их травы хранят кости павших там гномов. Эти земли дороги нам как память.
– Я передам сказанное моим вождям. Будьте уверены, ваши слова нашли дорогу к нашим сердцам.
– Сказано и скреплено печатью.
Тяжелая печать ударила по расплавленному воску, красной кляксой лежащему в конце длинного пергамента. Сидящие за столом радостно загомонили и начали двигать стулья. Заканчивался второй день переговоров. Уже через пару часов орки собирались выступать обратно, увозя с собой первую партию оружия. Обе стороны успели поупражняться в красноречии, старательно обходя любые упоминания про третью сторону, сидящую во мраке Усыпальницы, не забывая при этом отнести успех проведенных переговоров исключительно на личную удачливость и умение общаться со строптивыми соседями.
– Кто же мог подумать, что тут так холодно… Конечно, лохматый орк легко не замечает ни ветра, ни дождя… Но про дождь я погорячился, не хватало еще познакомиться с местными ливнями. Успеть бы до них убраться подальше в степь… Стой, моя хорошая, стой. Сейчас дочищу, стреножим тебя, и отдыхать будешь. Много мы сегодня проехали, утомилась с непривычки… Завтра тяжелый день, надо убраться подальше от границы…
Глэд споро управлялся с купленным четырехногим имуществом. Похудевшие переметные сумы уже уложены среди камней, прикрытые потертым плащом. Через десять минут лошадь паслась в диком кустарнике, а ее хозяин пристраивал на маленьком костерке котелок. Еще через полчаса он аккуратно загасил огонь и устроился спать. Выбранное место ночлега скрывали высокие травы, перемежающиеся с кустарником. От пронизывающего ветра прикрывал невысокий холм, ничем не выдающийся в череде подобных, тянущихся вдоль обжитых земель Поххоморана.
В километре от заснувшего путника, меж двух крупных валунов устраивались на ночлег следопыты, ведущие в полон двух маленьких орков. Десять человек разожгли два костра, еще пятеро ушли в дозор близ лагеря. Когда занимавшиеся хозяйством собрали достаточно дров, двое двинулись к ручью – набрать свежую воду, редкую в эти дни гостью в степи. Через полчаса они бесшумными тенями возникли, донеся, не расплескав, полный котелок. Один из следопытов стал возиться у костра, второй присел рядом со старшим отряда.
– Тор, след видели.
– Орк?
– Нет, человек. Мягкая обувь, еле у ручья заметил. Если бы он с камня не оступился, так бы и прошли мимо. След на ту сторону ведет. Дзонго у ручья залег, я чуть прошел по следу.
– Одиночка в это время в степи… Странно.
– Странно другое. По следу – человек. А идет как орк. След так же путает, в кустарник ушел. Я так понимаю – за водой ходил, по времени уже поужинал, ночует где-то рядом с нами. Дымом от костра не пахнет.
Старший недобро нахмурился:
– Не нравится мне это. Кто-то на границе шорохается, да еще таится как орк. Придется посмотреть. Поднимай пару, пусть дозорных предупредят.
– Дзонго хромает, скрадывать не сможет.
– Пусть за лошадьми и орчатами смотрит. Еще одного на камни посадим – вдруг это не одиночка. На засаду бы не напороться. Лагерь сверху, с камней прикроем. Как соберемся, ты покажешь место у ручья. Если спящим взять не выйдет – кончать его надо. Ни к чему нам неожиданности в паре переходов от наших земель.
Дак неторопливо поднялся, неспешно скользнул обратно во тьму. Его напарник глянул на старшего следопыта, прочел ответ в его глазах, перевесил удобнее широкий нож и продолжил готовить ужин. Часы не успели отмерить еще и половину часа, как в камышах уже собралась чертова дюжина бойцов, с короткими копьями, мечами и полными колчанами стрел у лучников.
Холодная луна безразлично озаряла медленно скользящие по степи тени. Двое беззвучных следопытов распутали клубок следов у ручья и быстро определили место возможного ночлега загоняемой дичи. Люди с обнаженной сталью медленно стали окружать один из невысоких холмов, выверяя каждый шаг, стараясь не треснуть не вовремя попавшей под ногу веткой…
– Что вас так тревожит, почтенный Гаттарам?
– Рано мы тебя отправляем, слишком рано. Ты только встал на ноги, а переход дальний…
– Не волнуйтесь, я до обряда уже вполне выздоровел, а уж после такие силы у меня появились! Как на крыльях готов лететь!
– Ладно тебе, на крыльях. Ножками пройдешь большую часть пути, ножками. С тобой будет еще девять гномов. Ты десятым. Вот только боевого опыта у тебя нет, поэтому десятником я поставил Опалыша…
– Добрый воин, я с ним караваны водил.
– Да, добрый. Остальные не хуже. К сожалению, больше тебе в подмогу я никого дать не в силах. И так эти души придется расписать по работам в дальних штреках. Одна надежда, что по дальним шахтам родня и преданные мне люди не выдадут.
– А что со мной?
– Тебя заменили чахоточным. Старик совсем истомился, родные не узнают в лицо. Личный амулет мы спрятали, опознать не получится. Поэтому ты сейчас в бреду лежишь в глубоких ярусах, под присмотром доброго Гурдо. Пусть помогут вам боги, чтобы вы прошли тихо – как мыши. Никто из наших не должен вас случайно увидеть. До Малых Снегов тайными тропами – неделя пути. Там возьмете лошадей, уже все готово. И к Хмурому в Город павших. Дикий вождь вас укроет на какое-то время. Осмотритесь, разберетесь, как поиски организовать.
– Все будет хорошо. Мы обязательно найдем Его.
– Я верю тебе, Глонг. Если вы не найдете, огромные труды пойдут прахом. Но не забывай! Сюда вести Его пока нельзя. Совет не готов не то что властью поделиться, совет не готов даже принять претендента. Поэтому постарайтесь уговорить человека поселиться рядом со сторожкой в Малых Снегах. Там место тихое, можно будет переждать зиму. Весной ситуация станет более понятной.
– А с орками что?
– С орками сложно. Они рады оружию, но ваш отряд идет туда в качестве просителей, за вами будут смотреть. Постарайтесь не показать, зачем мы ищем этого человека.
– Тяжело… Мы будем обязаны передать Ему оружие и доспехи. Понимающий в этом воин легко разберется, что за металл мы приносим в дар.
– Придумайте там что-нибудь. В любом случае, ваша задача – охранять жизнь нашего будущего Повелителя. Охранять жизнь, а не ввязываться в драку, которую затевают у наших южных границ.
– Я понял.
– Вот и хорошо. Доспехи упакованы, лично за них отвечаешь. Вот еще… – Гаттарам осторожно достал из кармана застывшую стальную слезу на витой цепочке. – Хранители библиотеки утверждают, что этот амулет спрячет истинного сына от любой магии…
Глонг с поклоном принял невесомую вещь, аккуратно уложил ее в кошель, повесил на шею и спрятал под легкую броню. Гаттарам обнял невысокого гнома и выпустил его в низкую залу, где уже ждали девять воинов маленького отряда. Через полчаса их факелы освещали стены бесконечных туннелей, ведущих к дальним южным границам Города-государства.
Сильно постаревший за эти дни верховный магистр Верхних Ярусов обессиленно присел рядом с рабочим столом. Губы беззвучно шептали:
– Пусть помогут вам все боги! Пусть этот странный человек окажется истинным Сыном Владыки, носителем крови избранных! Если мы ошиблись, судьбы многих будут втоптаны в камень… Когда еще надежда заглянет в наши темные пещеры…
Раскрашенный яркими красками шаман неодобрительно скосился на сидящего напротив него вождя.
– Ой, великий вождь, сожрет тебя этот дым! Пристрастился ты к недоброму зелью, лучше бы молодых самок покрывал!
– Если тебе надо еще табаку – скажи. Я поделюсь. А молодых самок нужно на той неделе на север отправлять… Вместе с молодняком и остатками Диких… Люди скоро пойдут в степь… Нам нежить поднимать… Нехорошо, если молодняк останется в эти дни здесь, среди мертвых стен…
Глубокие морщины бороздили мохнатый лоб Многоголового, тяжкие думы ворочались в его голове.
– Чем на мою трубку коситься, лучше расскажи, как там остальные шаманы поживают? Что подумывают, что поделывают?
– Пока молчат, ждут возвращения посольства. Дымы костров поведали, что оружие наши братья везут, обещанную помощь от Хранителей. Будем готовить следующие караваны за доброй сталью и машинами метательными. Будем учеников туда отправлять. Времени совсем ничего осталось.
– Это я уже слышал. Меня больше мои мохнатые заклинатели духов беспокоят.
– Большой Совет пока молчит. Даже самые толстолобые понимают – без тебя не выстоять. Поэтому пока смирились, на будущие дни надеются. А из самых опасных вне шаманов – только Дикий вождь. Но он в эти дни без поддержки, войска за ним не пойдут. Только если ближе к весне, когда силу наберет, себя в битвах покажет…
– С Хмурым плохо. Я обещал ему родных найти. Обещание пока не сдержал. Если выполню, верным братом мне станет, грудью закроет…
– Мы обшарили степь, их следов нет…
– Я зашел до тебя к Поющим, они подали весточку. Один дозор пересекся с ящерами, которые идут к нам на подмогу. Те видели пару кочевий у истоков Сестер. Малая часть Диких ушли туда, к воде, в камыши. Правда, клан Хмурого в эти безопасные места до сих пор не добрался. Я приказал дозору пройти рядом с западной границей. Если где есть родичи Дикого, так только в тех краях…
Орки замолчали, прислушиваясь к пению ветра за стенами юрты…