Добрая фея Проскурин Вадим
– Который что?
– Который ничего, – отрезал полковник. – Знал бы ты, психолог, как хочется врезать тебе в бубен…
Иван улыбнулся еще вежливее.
– Я очень хорошо это знаю, – сказал он. – Типичная рабочая ситуация. Только не советую исполнять это желание.
При слове «желание» в лице полковника что-то неуловимо дернулось, это было странно. То ли он не так уж хорошо контролирует свою психосоматику, то ли… Подключить бы его к приборам еще раз…
– Я прекрасно понимаю ваши чувства, – сказал Иван. – Неспециалисту психология, особенно прикладная психология, кажется жуткой и пугающей. Кажется, что психолог устанавливает контроль над глубинными эмоциями, чувствами, желаниями (дёрг!), кое-кто даже всерьез полагает, что психологи умеют читать мысли (дёрг!).
Очень похожи эти два дерганья друг на друга, что-то здесь явно не то. Реакция на «читать мысли» понятна, это воспоминание о вторжении анчутки в психику, а дважды повторившаяся аномальная реакция на слово «желание»…
Иван вдруг расхохотался и провозгласил:
– Свойство этой анчутки – исполнять желания!
Гриднев отшатнулся и уставился на него с суеверным ужасом. Иван понял, что угадал.
– Что, она действительно желания исполняет? – спросил он. – В том числе и свои собственные? Захотела сбежать от нас и сбежала?
Полковник перевел взгляд на Людочку, Иван запоздало сообразил, что не стоило заводить этот разговор в ее присутствии. Но тогда разговора не получилось бы вообще.
– Людочка, выйди! – потребовал Иван.
Дождался, когда за ней захлопнулась дверь, и заговорил быстро, горячо и сбивчиво:
– Вы сами-то понимаете, во что вляпались? Это же монстр, рядом с ним мухи-убийцы – милые домашние зверьки! Представляешь, полковник, что она сделает с нашим грешным миром? Не представляешь? Так я тебе объясню. Сейчас она еще не осознала свою силу, она балуется по мелочам, помогает тому, кого законтачила, дарит ему великое везение, а вы губы раскатали, собрались подсовывать ей нужных людей, а она будет менять мир в нашу пользу, и никто не уйдет обиженным, правильно? Так хрен вам! Она уже начала понимать, что может играть на собственном поле по собственным правилам. Для нее самой ее желания важнее всего, и когда она поймет это окончательно, она поставит раком весь мир. Твою мать, полковник, это же долбаный чертов суперзлодей! Уничтожьте ее, немедленно, пока не поздно!
Иван сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и в этот момент полковник произнес свою ответную реплику.
– У председателя другое мнение по этому вопросу, – сказал он. – И я согласен с ним, а не с тобой. Не суетись, психолог, все равно уже ничего не изменишь.
И он вышел из комнаты.
9
– Вижу их, – произнес Огурец из трубки мобильника. – Стоят в крайнем левом ряду, Бирюлев за рулем, объект на пассажирском сиденье. Выражений лиц не вижу, а ближе подходить боюсь, срисуют.
– Хорошо, – сказал Чарли. – Продолжай наблюдение издалека, не высовывайся, оставайся на связи.
Чарли перевел мобильник в режим конференц-связи и набрал номер Елисеева.
– Что у вас, Чарский? – отозвался генерал. – Обнаружили объект?
– Обнаружили, – подтвердил Чарли. – Если работать по трем нулям, это будет реально три нуля, очень много народу вокруг. Самый центр города, огромная пробка, тут большая авария, у мини-вэна на ходу отлетело колесо, он влетел в маршрутку, есть жертвы, дорога перекрыта, пробка просто гигантская. К объекту авария отношения вроде не имеет.
Из трубки донесся чей-то взволнованный голос.
– Погоди минутку, – сказал Елисеев.
Ждать пришлось минуты две. В штабе операции что-то горячо обсуждали, Чарли напряженно вслушивался, но не мог разобрать ни слова, кроме отдельных матерных возгласов, очевидно, Елисеев прикрыл телефон ладонью. А потом генерал сказал в трубку:
– Чарский, ты еще на связи?
– Так точно, – ответил Чарли.
– Работай по двум нулям.
В переводе на русский язык – объект наблюдения уничтожить, но аккуратно, без лишнего кровопролития и по возможности сберегая личный состав.
– Это официальный приказ? – уточнил Чарли.
– Официальный, – подтвердил Елисеев.
– Есть работать по двум нулям, – сказал Чарли.
Отключил связь с генералом и сказал в трубку:
– Огурец, продолжай наблюдение.
Положил телефон на торпеду и обратился к ребятам в машине:
– Слышали?
– Слышали, – буркнул Джа. – Как будем мочить?
Чарли снова взял трубку.
– Огурец! – позвал он. – Поговори с ментами, долго они там еще будут возиться?
– Сейчас, – отозвался Огурец. – Погоди-ка… Чарли, атас, объект сдергивает! Прет прямо по разделительной, объезжает пробку, уходит на Великаново!
– Джа, заводи, – приказал Чарли. – Гони переулками вдоль пробки, подбираем Огурца и начинаем преследование. Огурец, двигай к голове пробки, и пошустрее!
Следующие три минуты были очень некомфортны. Джип прыгал вверх-вниз, жалобно скрипя рессорами, грязные брызги летели во все стороны, несчастные пешеходы едва успевали уворачиваться, двое, кажется, не успели. Хорошо, что у них все еще «Дефендер», а не паркетник.
В конце концов они вырвались на асфальт, запыхавшийся Огурец ввалился на заднее сиденье, оттеснил Юру от приборов, Джа спросил:
– Может, мигалку приделать?
– Обойдемся, – отрезал Чарли. – Гони, Джа. Огурец, как отдышишься – бери след.
Джип рванул с места, взвизгнул покрышками, вылетел на перекресток, и тут в правый бок что-то ударило, машину понесло влево, опять завизжали колеса, джип крутануло на месте, получился почти полицейский разворот. Чарли почувствовал, как правые колеса отрываются от земли, он сгруппировался, готовясь начать кувыркаться, успел порадоваться, что пристегнул ремень безопасности, и побеспокоиться, что Мухтар сейчас всех исцарапает к чертовой матери… Но колеса снова ударились о землю, Чарли подпрыгнул на сиденье, клацнул зубами, чудом не прикусив язык, и заорал:
– Джа, что за черт!
Джа длинно и витиевато выругался, единственными пристойными словами в его речи были «командир» и «не понял».
Чарли дернул ручку двери, убедился, что дверь заклинило, и выругался, но не так витиевато, как Джа.
Тем временем Джа заглушил мотор, врубил аварийку и вылез наружу. Чарли полез за ним, зацепился штаниной за ручной тормоз и снова выругался. Но в конце концов как-то выбрался из машины.
Снаружи зрелище было сюрреалистическим, в голову поневоле лезли мысли о машине времени. Здоровенный бритый детина в ветровке от «Версаче» держал Джа за грудки, осыпал матом и порывался начать бить морду. Сбоку ветровка заметно оттопыривалась, там явно прятался пистолет, причем не самый маленький. Удивительный персонаж, Чарли считал, что они вымерли еще в прошлом тысячелетии. Ничего, сейчас он пожалеет, что не вымер.
Чарли вытащил пистолет и стал заходить сзади. Сейчас надо ткнуть урода стволом в поясницу, Джа его обезоружит, а потом можно будет отвести душу, насовать реликту прошедшей эпохи в рыло, почки и другие чувствительные места. Нечего строить из себя самого крутого, к людям надо относиться с уважением.
– У него ствол! – закричал кто-то сзади.
Чарли молниеносно отпрыгнул вправо-назад, в прыжке развернулся, снял пистолет с предохранителя и поднял оружие на уровень глаз, все одним слитным движением. Только теперь он разглядел, кто в них врезался – черный «Хаммер» H1, а за ним еще один «Хаммер», очевидно, с охраной. Живая охрана в наше время – обалдеть! И сейчас эта охрана поспешно выдергивает свои пушки из-под ветровок…
Чарли сделал четыре беглых неприцельных выстрела, оба охранника упали как подкошенные. Вряд ли Чарли в них попал, скорее просто укрылись. Чарли тоже присел, прячась за моторным отсеком, бросил взгляд на предводителя бандитов – с ним все в порядке, Джа времени не терял, вырубил придурка, сейчас как раз обезоруживает.
Ударили автоматные очереди, это выбрались наружу Огурец и Юра. Теперь на нашей стороне подавляющее огневое превосходство, сейчас бандитам придет конец, полный и окончательный.
– Юра, гранату! – крикнул Чарли.
Огурец дал длинную очередь, оба «Хаммера» красиво засверкали рикошетами – бронированные, сволочи. Справа, у багажника «Дефендера» раздалось шипящее оханье, граната из подствольника прочертила воздух, оставила в воздухе слабый дымный след и разорвалась на асфальте безобидной хлопушкой, только уши заложило.
– Юра, твою мать, урою! – рявкнул Огурец из-под машины. – Прикрывай, зараза!
Еще одна длинная очередь, еще одно «пыххх», серо-стальной тусклый цилиндрик врезается в середину борта первого «Хаммера», четырехтонная зверюга вздрагивает и взметает вокруг себя вихрь стеклянных осколков – бронестекла асимметричны, внутренний взрыв выносит их мгновенно. А почему нет пламени?
Есть пламя! Горящая лужа быстро распространяется, приближается ко второй машине, если эти бойцы не совсем идиоты, им самое время начать сдаваться.
Ага, у одного проснулось чувство самосохранения, осторожненько, бочком, выбирается из-за машины, задрал ручонки вверх и весь трясется.
– Три шага влево, на колени, руки не опускать! – заорал Чарли. – Второй на выход, быстро, сейчас всех поубиваю на!..
– Он ранен! – крикнул в ответ сдающийся боец.
Сзади подал голос Джа:
– Командир, у нас проблема, этот тип из генпрокуратуры.
Чарли глубоко вдохнул и выдохнул, прочищая сознание и приводя мысли в порядок. Действительно, это проблема. О дальнейшем преследовании нечего и думать, анчутка ушла с концами, и черт с ней, по сравнению с разборкой, которая сейчас начнется, анчутка – сущая ерунда. Хорошо будет, если дело ограничится обычной межведомственной разборкой и не попадет в газеты. Страшно подумать, сколько теперь отписываться придется… Понятно, что эти прокурорские сами виноваты, ведут себя как бандиты, хрен отличишь…
– Здесь боевая группа КОБ! – крикнул Чарли, обращаясь к попрятавшимся правоохранителям. – Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!
10
– Поздно ты сегодня, – сказала Ольга. – Опять проблемы на работе?
– Угу, – буркнул Саша.
Проблемы – это мягко сказано. Сегодняшний день вместил столько событий, что их хватило бы на среднестатистический месяц. Вначале набег на ментовку, чтобы отпустили нужного человека. Потом телепатический сеанс с анчуткой, не дай бог еще раз такое пережить, до сих пор дрожь по спине. Потом организация побега этой самой анчутки из самой охраняемой тюрьмы не только столицы, но и всей страны, даже странно, что Сашу не арестовали, слава богу, что Владимир Яковлевич быстро разобрался, что к чему. Сейчас надо поужинать и хорошенько выпить за ужином, снять стресс и расслабиться. А завтра с новыми силами окунуться в работу, писать рапорта, Серову еще все придется объяснять…
– Ты обещал на кухне ящики починить, – напомнила Ольга.
Саша с трудом подавил желание разразиться матерной тирадой. Вот только ящики чинить ему сейчас не хватает для полного счастья! Он с этими ящиками лет пять уже прожил и ни на что не жаловался, а ее, видите ли, раздражает, что передняя стенка отваливается. Аккуратнее надо быть, и не будет ничего отваливаться, а если и будет, ничего страшного в этом нет, он привык, и она тоже привыкнет. Нечего устанавливать свои порядки в чужом доме, доверили вести хозяйство, так веди в рамках предоставленных полномочий и не выпендривайся.
Все это Саша только подумал, вслух он сказал совсем другое:
– Не сегодня. Я очень устал.
Ольга сложила губки бантиком, она всегда так делала перед тем, как начать выяснять отношения. Раньше эта гримаска казалась Саше милой, но теперь она бесила его, он отвел взгляд, чтобы не видеть укоряющего выражения на милом личике. Не время пускать в ход женские хитрости, когда в крови мужчины преобладает не окситоцин и не тестостерон, а та неведомая субстанция, в которую превращается перегоревший адреналин. Жаль, что женщины никогда этого не понимают.
Саша прошел в ванную, включил воду, стал мыть руки, Ольга стояла в дверях, прислонившись к косяку и изображая молчаливый укор. Вот и хорошо, пусть изображает, только молча. Интересно, долго она так продержится? Черт, накаркал.
– Саша, нам надо поговорить, – сказала Ольга.
– Не надо, – буркнул Саша, вытирая руки. – Я очень устал.
– Ты все время говоришь, что устал! – воскликнула Ольга.
– Я действительно все время уставший, – согласился Саша. – В последнее время у меня большие проблемы на работе, я много работаю и сильно устаю. Меня надо не дергать по пустякам, а оставить в покое и обращаться как с тухлым яйцом, не трогаешь – не воняет.
– Я не могу все время так жить, – сказала Ольга. – Раньше, когда мы не жили вместе, у тебя не было проблем на работе.
– Раньше не было, а теперь есть, – согласился Саша. – Но это временно.
– Ты все время так говоришь! Но когда я тебя спрашиваю, сколько времени это займет, ты не отвечаешь.
Саша вздохнул. Ну как ей объяснить, что он сам не знает, сколько времени это займет? Самое противное, что он понимает ее, на ее месте он тоже терзался бы подобными мыслями, тоже домогался бы по пустякам и портил бы себе нервы. Но он не на ее месте, он на своем месте, а она на своем, вот в чем беда. Хорошо быть анчуткой – все мысли собеседника как на ладони, не нужно ни о чем догадываться, не нужно мучительно подбирать слова, чтобы объяснить то, что невозможно объяснить… Впрочем, у анчуток тоже есть свои проблемы, например, их сажают в тюрьму и мучительно убивают в ходе научных экспериментов.
– Молчишь, – констатировала Ольга. – Знаешь, как я устала от этого?
Саша пожал плечами. Он примерно представляет ее чувства, ему искренне жаль ее, но он физически неспособен думать сейчас и о ее проблемах тоже, в своих бы разобраться… Вот посадят его в тюрьму… впрочем, руководителей такого уровня в тюрьму обычно не сажают, чаще с ними происходят несчастные случаи.
– Ужин приготовила? – спросил Саша.
– Тебе от меня только ужин нужен, – заявила Ольга. – Я для тебя как прислуга!
Саша молча открыл холодильник и бегло осмотрел его внутренности. Судочки какие-то, мисочки… Да ну ее к черту! Достать пельмени из морозилки и сварить, и пусть думает что хочет. Можно подумать, так уж ему нужна ее готовка.
– Тебе даже в духовку заглянуть лень! – возмутилась Ольга. – Все уже приготовлено, только руку протяни, так нет, лень ему! Какой ты беспомощный! Давай, смейся, вы все надо мной издеваетесь!
Саша открыл духовку и обнаружил там запеченные в мешочке куриные бедра, это блюдо получалось у Ольги особенно хорошо.
– Я весь день у плиты стояла, – ныла Ольга. – Готовила, старалась…
– Спасибо, – перебил ее Саша.
Она осеклась, на лице появилось обиженное выражение. Не умеет Ольга профессионально ругаться, в этом деле главное – прогнозировать развитие разговора и вовремя направлять в нужную сторону, не позволяя противнику приводить веские аргументы и давить на эмоции демагогией. Вот сейчас хотела она сказать «и ни слова благодарности», а не успела, одно очко в минус. Нет, милая, тебе меня не переспорить и не переругать, нас искусству полемики специально учат на курсах повышения квалификации.
Ольга села за стол напротив Саши, уперла локти в столешницу и уткнулась подбородком в сцепленные запястья.
– Я так устала… – сказала она.
– Прости, – сказал Саша и включил телевизор.
– Конечно, я тебе неинтересна, телевизор важнее, – сказала Ольга. – Давай смотри свой телевизор…
Она вышла из кухни, Саша проводил ее взглядом и снова уткнулся в тарелку. Умеют женщины демотивировать, никто с ними в этом искусстве не сравнится. Только наивные люди всерьез полагают, что любимая женщина дает моральную поддержку, такое тоже бывает, но редко, женщина – как вампир, разница только в том, что вампир пьет кровь, а женщина – душевные соки. И нет в этом ничего ужасного, так устроена жизнь, такова женская природа.
Тем временем диктор в телевизоре вещал:
– Нарастает напряженность в отношениях с Каледонией. В течение дня поступали сообщения о новых провокациях на границе, министр иностранных дел выступил с заявлением…
Еще один потенциальный геморрой, кстати. Маленькая, но гордая горная страна, отколовшаяся от империи в последнюю смутную эпоху, похоже, всерьез решила окончательно изгнать оккупационные войска со своей территории. Самое неприятное, что шансы у них есть, слишком много более развитых стран их поддерживает, слишком много современного вооружения им поставляют, слишком хорошо тренируют их армию зарубежные инструкторы. Если верить тому, что говорят по телевизору так называемые эксперты, решительную победу могут принести только ядерные удары, но нужна ли Родине такая победа? Понятно, что об этом должна болеть голова у ребят из генштаба, но если война реально начнется, двенадцатая управа КОБ тоже встанет на уши. Искоренять бизнес-диаспору – дело непростое и очень грязное. Правозащитники набегут…
– Срочное сообщение из пригорода столицы города Лаптевска, – произнес диктор. – Час назад в центре города произошла перестрелка с применением автоматического оружия и гранатометов. Сожжено два автомобиля, есть убитые и раненые. Наш источник, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что перестрелка произошла в результате задержания преступного авторитета, охрана которого оказала вооруженное сопротивление. Сейчас мы покажем эксклюзивные кадры, снятые случайным очевидцем на любительскую камеру.
На экране появился черный «Дефендер», перед ним суетились люди в гражданке, но с автоматами. Один лежал на асфальте лицом вниз, другой его обыскивал, за капотом «Дефендера» скрючился мужик с пистолетом, очевидно, командир боевой группы, из-под машины торчали чьи-то ноги, стрекотали автоматы, чуть в стороне пытался зарыться в асфальт кинолог с собакой, он-то как попал на задержание?
Тут в Сашином мозгу что-то щелкнуло, и все встало на свои места. Лаптевск, черный «Дефендер», собака, сейчас камера сдвинется и на экране покажется изрешеченная и горящая синяя «Зафира»…
Камера сдвинулась, и на экране показались два изрешеченных «Хаммера», один из которых внезапно вспыхнул. Нет, это не из той оперы, это что-то другое. Но «Дефендер»…
Саша взял мобильник Бирюлева и набрал свой собственный номер. Аппарат абонента временно недоступен или находится вне зоны действия. Что за черт… Впрочем, сейчас суетиться по-любому поздно, он уже сделал все, что мог. Сейчас надо молиться, чтобы дожить до пятницы без приключений и чтобы потом генерал армии Мерцалов не решил, что полковник Гриднев слишком много знает. Анчутку бы сюда, чтобы желание исполнила…
Глава восьмая
Эксплуатация
1
Найти место назначения оказалось намного проще, чем говорила Инна. Они долго ехали по пустынной дороге через глухой дикий лес, в этом лесу нет ни населенных пунктов, ни даже дачных поселков (если верить навигатору), но дальний свет фар вдруг высветил знак «второстепенная дорога справа», а затем знак «поворот направо запрещен».
– Вот оно, – констатировала Инна.
Костя сбавил скорость и повернул направо под запрещающий знак. Дорога была очень узкой, двум машинам едва-едва разъехаться, но асфальт был удивительно ровным, почти без выбоин. Они проехали под «кирпич», дорога сделала крутой поворот, далее следовал длинный прямой участок, в конце которого красовался шлагбаум, подсвеченный фонарем. Шлагбаум был закрыт.
Костя остановил машину перед шлагбаумом. Через секунду ночь осветилась ослепительным бликом фотовспышки, а еще через секунду шлагбаум поднялся.
– Поехали, – сказала Инна.
Они проехали еще два километра, если верить спидометру. Дорога сильно петляла, это показалось Косте странным, но вскоре он понял, в чем дело – изгибы дороги повторялись каждые триста метров, дорога была специально проложена змейкой.
Очередной поворот оказался последним, за ним обнаружилась высокая бетонная стена с колючей проволокой, пущенной поверху. Дорога упиралась в солидно выглядящие стальные ворота, никаких опознавательных знаков ни на стене, ни на воротах не было. Охранников тоже нигде не было видно. Когда «Зафира» приблизилась к воротам, они сами собой открылись, и машина въехала внутрь.
За стеной скрывался красивый ухоженный парк с фонарями и скамейками. От центральной аллеи ответвлялись боковые дорожки, в начале каждой стояло электрическое табло со стрелками, такие табло часто устанавливают на парковках торговых центров. Почти все табло демонстрировали красные крестики, только на третью справа дорожку указывала зеленая стрелка.
– Кажется, нам сюда, – сказал Костя. – Интересно, тут вообще есть живые люди?
– Есть, – ответила Инна. – Тут полно людей, я их чувствую. Просто здесь не принято показываться друг другу на глаза без необходимости. Вон в том домике, ну, за этими деревьями, – Инна указала на небольшую березовую рощицу, – сейчас отдыхает шпион, самый настоящий, нелегальный, он тайно приехал на Родину повидаться с детьми. А вон там, – она указала в другую сторону, – проводит тайную встречу кечуанская мафия, планируют поставки наркотиков в Магелланию.
– А почему они здесь собрались? – удивился Костя. – Где мы и где Магеллания?
Инна пожала плечами.
– Не знаю, – ответила она. – Там не только кечуа, там еще тольтеки есть и, кажется, массагеты. Да, точно массагеты. Возможно, это всемирный съезд мафии, не знаю, можно прислушаться к ним повнимательнее, но не хочется, они все пьяные до ужаса…
Дорожка сделала поворот и закончилась у порога небольшого двухэтажного коттеджа с черепичной крышей.
– Приехали, – констатировала Инна.
На первом этаже домика обнаружилась большая кухня, гостиная с большой плазменной панелью на стене и две спальни с двуспальными кроватями. На втором этаже была третья спальня и кабинет с компьютером. И еще в коттедже нашлись два ноутбука: один в гостиной, другой – в кабинете.
– Интересно, тут магазин какой-нибудь есть неподалеку? – спросил Костя. – Поздно уже, есть хочется.
– Еду доставляют в номера, – ответила Инна. – Сегодняшнее меню лежит около телефона в гостиной, это прямой телефон для связи с дежурной службой, номер набирать не надо, просто снимаешь трубку и делаешь заказ. Готовят не очень вкусно, примерно как в обычной столовой, но зато бесплатно. Алкоголь тоже можно заказывать.
– Алкоголь – это хорошо, – сказал Костя. – После такого стресса выпить надо обязательно.
Инна пожала плечами, дескать, я тебя понимаю, но с твоим мнением не согласна. Хорошо, наверное, иметь такую устойчивую психику, как у Инны. Похищение, тюрьма, побег, временная передышка в тихом вроде бы месте, но с непонятными перспективами, а она ведет себя, как будто ничего с ней не случилось, как будто весь день провалялась перед телевизором, смотрела сериалы и скучала. А может, это просто маска? Может, она изо всех сил старается продемонстрировать, что с ней все в порядке, чтобы не огорчить любимого человека, а на самом деле…
– Со мной все нормально, – сказала Инна, оборвав тревожную мысль Кости. – Ты за меня не волнуйся, моя психика действительно очень устойчивая.
2
– Интересный здесь сервис, – сказал Костя, наблюдая из окна, как женщина из обслуживающего персонала выгружает подносы с тарелками из миниатюрного электромобильчика на крыльцо коттеджа. – Они как будто боятся нас, никто ни разу с нами не заговорил, делают свои дела и убегают.
Женщина закончила выгрузку, нажала дверной звонок, тут же села в свою машинку и уехала, не дожидаясь, когда жильцы откроют дверь и заберут свой заказ.
– Здесь так принято, – сказала Инна. – Это очень секретное место, тут бывают разные люди, в том числе и знаменитости. Политики, миллиардеры… Представь себе, открываешь ты дверь, а там пьяный президент, пьяный премьер-министр, полуголые бабы, а под лестницей террорист блюет.
– Что, такое на самом деле здесь бывает? – удивился Костя.
– Нет, – улыбнулась Инна. – Это я фантазирую, на самом деле такого не было. Но мало ли что… О! К нам Саша едет.
Странно, но Костя воспринял эту новость с радостью. Казалось бы, что хорошего можно ждать от угрюмого лысого мужика, работающего на кровавую кобню, наставившего Косте рога и набившего морду? Но теперь, после последних событий, он стал почти симпатичным и почти родным. Косте открылась новая сторона мира, спрятанная от обычных людей, она пугала, и на фоне населяющих ее многочисленных агентов спецслужб Саша выглядел почти нормальным человеком. По крайней мере, он не причинял им с Инной явного зла.
Черный «Гелендваген» затормозил у крыльца, Саша выбрался из машины, улыбнулся во весь рот и направился к Косте, протягивая руку для рукопожатия.
– Что, беглецы? – обратился он к ним. – Как самочувствие, как настроение?
– Нормально, – ответила Инна. – Спасибо тебе.
Она подошла к Саше, привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Костя заметил, что в первое мгновение Саша непроизвольно дернулся, как будто собирался отпрянуть, но подавил это желание. Он принял поцелуй с улыбкой, эта улыбка выглядела добродушной, но неестественной.
– На здоровье, – сказал он. – Я могу войти внутрь?
– Конечно, заходи! – сказала Инна, взяла его за руку и повела к входной двери.
Костя почувствовал себя второстепенным актером, отыгравшим роль и ждущим, когда закончится очередное действие и можно будет уйти со сцены. То, что он больше не интересует КОБ – это хорошо, но то, что он больше не интересует Инну…
– Костя, не думай гадости, – сказала Инна. – Не надо меня ревновать, я тебя люблю. Саша, проходи в гостиную, кофе будешь?
– Не откажусь, – кивнул Саша.
– Располагайтесь там с Костей, расскажи ему новости, я сейчас кофе сделаю и тоже подойду.
– Ты новости уже прочитала в моей голове? – спросил Саша.
Инна ничего не ответила, только мило улыбнулась и удалилась на кухню.
– Значит, так, – начал Саша свою речь. – В первом приближении все кончилось хорошо. Большие боссы разрешили Инне не сидеть в тюрьме, а бегать на свободе. В виде исключения. Не совсем бесконтрольно бегать, она может покидать этот поселок в любое время, но вне этих стен за ней будет вестись круглосуточное наблюдение. Но в тюрьму ее сажать больше не будут, никаких опытов над ней ставить тоже не будут. Разве что если она сама согласится, но это будет не сразу и вряд ли будет вообще.
– Но это все равно тюрьма, просто более комфортная, – заметил Костя. – Если выходить можно только под наблюдением…
– Ну, извини, – развел руками Саша. – Это все, что я смог для вас сделать. Ты и сам должен понимать, что оставлять ее без присмотра опасно. Да даже если и безопасно, генералов в этом быстро не убедить.
Появилась Инна, она несла поднос с чашками и печеньками.
– А Костя? – спросила она. – С ним теперь что будет?
– Ничего, – ответил Саша. – Костя не совершил ничего противозаконного, ему никаких претензий не предъявлено. Да, кстати, чуть не забыл. Твой проект, Костя, на контроле в нашем управлении, есть приказ обеспечивать максимальное содействие. Если вдруг возникнут какие-то проблемы с бюрократией, или олигархами, или, там, шпионаж промышленный – сразу обращайся.
– У меня и так есть к кому обращаться, – сказал Костя, глядя на Инну.
Саша хихикнул и спросил:
– Знаешь анекдот про еврея и лотерейный билет?
Костя отрицательно покачал головой. Саша улыбнулся и стал рассказывать:
– Обращается еврей к богу: «Господи, почему я никогда не выигрываю в лотерею?» А бог ему отвечает: «Так ты за всю жизнь ни одного билета не купил».
– Намекаешь, что ты и есть мой лотерейный билет? – спросил Костя.
Неожиданно в разговор вмешалась Инна.
– Я не выбираю пути исполнения желаний, – сказала она. – Если ты пожелаешь, чтобы я решила проблему, которую может решить Саша, скорее всего, ты просто поймешь, что надо ему позвонить.
Костя начал злиться. Это неправильно, так не должно быть, получается, что кровавая кобня опять все контролирует, а Инна как бы довольна этим…
– Однако перейдем к делу, – сказал Саша. – Инна, у меня есть маленькая просьба.
– Хорошо, – кивнула Инна. – Я сделаю это.
– Что сделаю? – спросил Костя. – Что тебе еще от нее нужно?
– Сущая ерунда, – ответил Саша. – Тут неподалеку на трассе есть ресторан, не столовая для дальнобойщиков, а нормальный такой ресторанчик, маленький, но достойный, иногда, правда, его бандиты недобитые посещают… но это неважно. Вам надо будет время от времени там ужинать. Не каждый день, а примерно раз в месяц, может, почаще, не знаю. Это совсем не сложно, наоборот, даже приятно выехать, развеяться… Здесь за стенами тоже место приятное, но если никуда не выезжать…
– Погоди, – перебил его Костя. – Ты вроде говорил, что Инна может уехать отсюда когда угодно.
– Может, – кивнул Саша. – Но злоупотреблять не советую. Знаете, сколько у нас в комитете горячих голов? Знаете, сколько вчера успели отдать приказов уничтожить вас на месте, не считаясь ни с жертвами, ни с потерями? Три приказа, три разных генерала приняли такое решение независимо друг от друга. Если бы не Владимир Яковлевич… Знаете, как трудно было убедить начальство не махать шашкой, а спокойно разобраться в обстановке?
– Ты преувеличиваешь, – прервала его Инна. – От тебя почти ничего не зависело, ты хотел нам помочь, но реально не мог, я сама со всем справилась.
Саша натужно рассмеялся.
– Ничего от тебя не скроешь, – проворчал он. – Ну да, не мог, но хотел же! Вы, ребята, не представляете, что такое неадекватный генерал с шилом в заднице. Или неадекватный лейтенант, это еще хуже. Не дай бог, догадается, кого сопровождает, и решит со страху уничтожить инопланетную тварь, оказать великую услугу человечеству.
И тут Костю прорвало. Он понимает, что Саша говорит иронично, что на самом деле он на их стороне, но его слова звучат так цинично… И самое худшее в них то, что Саша говорит правду, и Костя понимает, что он говорит правду, и Саша понимает, что Костя понимает.
– Она не тварь! – рявкнул Костя. – Твари – это вы, кобнюки чертовы! Думаете, вам все позволено? Как бы не так!
– Пойду-ка я отсюда, – сказал Саша. – Костя, извини, не хотел тебя обидеть. Думал, ты… а, неважно. Пока, Инна, пока, Костя.
Саша помахал рукой и вышел из комнаты, на его лице сверкала приклеенная улыбка, но глаза глядели грустно. Через минуту перед крыльцом заурчал мотор «Гелендвагена».
3
– Зря ты его обидел, – сказала Инна. – Он хороший человек, он действительно нам помогает. Он не врал, когда все это говорил, ну, хвастался, конечно, но не врал. Не надо на него злиться.
Костя нахмурился и потер лоб.
– Я не могу не злиться, – сказал он. – Это неправильно, КОБ не должен иметь такой власти. У нас демократия, народ сам собой управляет, тайной власти не должно быть по определению. А они… они контролируют вообще все!
Инна печально улыбнулась и сказала:
– Если бы они контролировали все, меня не пришлось бы спасать из тюрьмы. В вашем мире слишком много неопределенности, КОБ пытается навести порядок, но у них почти ничего не выходит, они такие же, как все вокруг, бросаются из крайности в крайность, сначала мечтают о чуде, а когда чудо приходит, пугаются и пытаются вернуть все назад. Такова ваша человеческая природа.
Инна смотрела на Костю печально и снисходительно, он встретился с ней взглядом и осознал в очередной раз, что она не человек, что она принадлежит к совсем другому биологическому виду. Он привык считать ее своей любимой женщиной, но она не женщина, она имеет женскую внешность, с ней можно заниматься сексом, но на самом деле она инопланетное существо, более чуждое людям, чем любое земное животное. Когда они ехали сюда, у него мелькнула мысль, что она может быть клеткой чужого организма, врастающего в человечество, как раковая опухоль врастает в человеческое тело. Раковая клетка выделяет не только яды, но и полезные ферменты, улучшающие кровоснабжение тканей, другим клеткам поначалу удобно и комфортно от такого соседства, расплата приходит позже, когда опухоль подбирается совсем близко. Может, красота и обаяние Инны тоже своего рода ферменты, может, они помогают родоначальнице будущей социальной опухоли обмануть иммунитет, прийти к компромиссу с лейкоцитами, вынудить их оставить ее в покое, а потом… Она дала людям ТДМ от обычного, человеческого рака, но существует ли ТДМ от той болезни, частью которой является она сама? А даже если и существует, даст ли она его тем, кто в нем нуждается? Ох, вряд ли…
– Ты читаешь сейчас мои мысли? – спросил Костя.
Его голос прозвучал хрипло и неуверенно.
– Я всегда их читаю, – ответила Инна. – По-моему, ты не прав.
– По-твоему? То есть ты допускаешь, что это может быть правдой?
Инна улыбнулась и сказала:
– Если бы это было правдой, вряд ли я знала бы об этом. Допустим, общество – организм, а мы с тобой клетки, ты обычная клетка, а я – бактерия-симбионт. Допустим, чисто теоретически, что я не симбионт, а паразит. Должна ли я знать, что я паразит? И где граница между симбионтами и паразитами? И существует ли она вообще? Знаешь, что делают кишечные палочки, когда решают, что тело-хозяин вот-вот умрет?
– Конечно, знаю, я же биолог, – ответил Костя. – Они начинают бурно размножаться, больше не оберегая жизнь хозяина. Ты намекаешь, что ты кишечная палочка, а человечество скоро умрет?
– Я ни на что не намекаю, – сказала Инна. – Только на то, что все аналогии лживы. Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты все время пытаешься решать проблемы, которые не можешь решить. Фантазируешь, «а что будет, если», а когда понимаешь, что в любом случае ничего не сможешь поделать, расстраиваешься. Неужели так трудно просто жить, наслаждаться жизнью и не забивать себе голову вопросами, на которые нет ответов? Я действительно люблю тебя, я хочу, чтобы тебе было хорошо. По-настоящему хорошо, я ведь могу внушать тебе хорошие мысли, но я не буду этого делать, потому что хочу, чтобы тебе было по-настоящему хорошо. Не как от наркотика, а по-настоящему.
– Значит, ты согласишься поменять плохую тюрьму на хорошую?
– Я уже согласилась, – ответила Инна. – Когда я просила Сашу вытащить меня оттуда, мы обо всем договорились, и я намерена соблюдать эту договоренность. Тем более что она будут действовать недолго.
– Как это недолго? Почему? Они тебя обманут?
Читать бесплатно другие книги:
