Добрая фея Проскурин Вадим

1

Степа смотрел в окно виртуальной машины и не верил своим глазам. В окне красовался зеленый экран смерти операционной системы, причина смерти была одна из самых распространенных – неверный код команды BE EF FA CE, сразу видно, что случилось переполнение буфера и управление передалось в нераспределенную память. Если не знать, что предшествовало фатальной исключительной ситуации, можно подумать, что ничего особенного не произошло. Ну, рухнула The Wall, ну, бывает, не первый раз и не последний. Немного странно, что система рухнула из-за ошибки в обычной прикладной программе, это верный признак критической уязвимости в ядре, но таких уязвимостей каждый год находят штук десять. Но если знать, что именно сделала программа, обрушившая систему, приходится признать, что только что произошло нечто из ряда вон выходящее.

То предположение, которое пришло в голову Степы вчера в ресторане, было ошибочным, все оказалось намного проще. Цифры, которые написала Инна на листке из блокнота, представляли собой попросту машинный код процессоров Outfax, тех самых, что стоят внутри почти каждого современного компьютера. Команды были самыми обычными, они загружали в определенные регистры определенные числа, затем делали простую цепочку арифметических операций, и эта цепочка давала совершенно неожиданный результат – управление передавалось на адрес, содержащийся в определенном регистре, при этом полностью отключалась аппаратная защита памяти. Если бы по указанному адресу лежал не мусор, а осмысленный код, он бы выполнился, причем не просто выполнился, а в режиме ядра, с ничем не ограниченными правами доступа. Ну-ка, попробуем вписать в регистр осмысленный указатель…

Снова зеленый экран смерти. Почему? А, понятно, здесь надо использовать не просто абсолютный линейный адрес, а смещение относительно чего-то. Относительно чего? Сейчас проверим…

После пятого зеленого экрана Степа понял, что смещение отсчитывается от текущего значения третьего целочисленного регистра, который, кстати, предыдущими командами никак не инициализировался. Получается, там мусор лежит? Что обычно кладут в третий целочисленный регистр? Счетчики циклов, значения сдвигов для криптографических преобразований, что-то еще…

– Ребята! – позвал Степа. – Что осмысленное может лежать в ir2?

Он не ожидал, что получит вразумительный ответ, но ответ пришел, причем почти немедленно.

– This! – сказал Вася Васильченко, не отрываясь от дизассемблера.

– Чего? – переспросил Степа.

– This, – повторил Вася. – Текущий объект. Ну, если программа написана на ++D, и текущая функция – член класса, то ссылка на экземпляр объекта передается в ir2.

Степа задумался. Он не умел программировать на объектно-ориентированных языках, кое-какое общее представление имел. Значит, ссылка на экземпляр объекта. Если объект, например, является картинкой, то содержимое картинки лежит внутри тела объекта, при этом смещение от начала заголовка, скорее всего, будет константой, а значит… Неужели рандомизация адресного пространства не работает? Да, точно, не работает! Как бы хитро и запутанно система ни строила карту памяти, сбить с толку эксплойт ей не удастся, загрузчик всегда точно укажет на вирусный код, надо только, чтобы атакуемая программа была написана на объектно-ориентированном языке и чтобы внутреннее представление объекта было известно нарушителю заранее. То есть, если нарушитель имеет конкретную версию конкретной программы и знает, что в атакуемой системе стоит она же, тогда нарушитель направляет этой программе специальный пакет данных и, когда этот пакет начинает обрабатываться, управление передастся внутрь пакета, прямо на вирус. При этом вся аппаратная защита отключается, вирус получает неограниченные полномочия, устанавливает полный контроль над системой и дальше делает с ней все, что захочет. А если версия программы не та? В худшем случае будет зеленый экран, а скорее всего, вообще ничего не случится – если программа сильно переделана, вряд ли новая версия соберет в регистрах процессора ту самую волшебную комбинацию чисел, которая активизирует эксплойт. А если нарушитель точно не знает, какую программу атакует, он может отправить в атакуемую систему несколько пакетов данных, каждый из которых будет заточен под свою конкретную версию. Если пакет данных большой, например видеоклип, можно заложить в разных его местах разные загрузчики, хоть один, да сработает. При этом версия и даже тип операционной системы не имеют никакого значения, регистры-то везде одни и те же.

Выходит, то, чего боялись спецслужбы всего мира, кроме Магеллании, все-таки случилось. Магелланские инженеры вложили-таки в самый популярный процессор в мире аппаратную закладку, и любой, кто знает о ней, способен установить контроль над любым компьютером мира.

Нет, на самом деле не над любым. Кроме аутфаксов, есть и другие процессоры, их немного, но они есть. Кроме того, допустим, нарушитель проэксплуатировал аппаратную закладку и внедрил вирус куда хотел, как он будет передавать электронному шпиону команды и как будет получать от него донесения? Сетевой трафик проходит через множество промежуточных узлов, любой из них может обнаружить подозрительную активность и забить тревогу. На самом деле, защититься от этой закладки не так уж и сложно, надо, чтобы… Ладно, это уже технические детали, о них пусть другие люди думают, от Степы это не требуется, от него требуется одно – все проверить и дать толковое описание. Причем можно сильно не торопиться, эти закладки стоят повсюду уже не первый год, несколько дней ожидания роли не сыграют.

Кстати! А не работает ли эта закладка прямо здесь и сейчас? Это несложно проверить, поток команд вируса, запущенного с ее помощью, должен иметь в заголовке… ну-ка, посмотрим… Нет, таких потоков в этой системе нет, слава богу. Или не слава богу? Может, есть способы скрывать их следы от администратора, заподозрившего неладное? Ладно, над этим потом подумаем, сейчас есть более первоочередные задачи.

Через полчаса Степа собрал нормальный рабочий загрузчик вируса, использующий только что обнаруженную закладку. В качестве вируса Степа взял классический MetaHost (с ампутированной боеголовкой, естественно) и вскоре обнаружил, что закладка специально заточена под этот вирусный движок, очевидно, заокеанские коллеги построили информационное оружие судного дня именно на нем. Еще через час была готова демонстрационная версия вируса под Penguix, а вскоре после обеда Степа с ужасом понял, что в стандартных драйверах Интернета и для The Wall, и для Penguix распределение регистров специально подобрано так, чтобы эту закладку было легче эксплуатировать. Или, наоборот, выбор регистров для активизации закладки основан на том, чтобы ее можно было активизировать через Интернет, не передавая никаких картинок, а просто послав специальный сетевой пакет. Если начнется реальная информационная война, один атакующий компьютер сможет выводить из строя компьютеры противника десятками в секунду, а если еще организовать экспоненциальное распространение вируса…

2

Саша снял трубку после второго гудка.

– Привет, Костя, – сказал он.

– Привет, – отозвался Костя. – Удобно сейчас говорить, не занят?

– Не очень, – ответил Саша. – В смысле, не очень занят. Что сказать хотел?

– Ну… – замялся Костя.

Готовясь к этому разговору, он так и не смог решить, с чего начать, думал, что все как-то само получится…

– С тем вчерашним парнем нормально все прошло? – спросил Костя.

– Вроде да, – ответил Саша. – Точно я еще не узнавал, обычно такие дела быстро не делаются, думаю, к концу недели будет известно что-то определенное, но вряд ли раньше. А что, беспокоишься?

– Ну да, беспокоюсь, – сказал Костя. – Видишь ли, мы с Инной уехали из того… ну…

– Я знаю, – сказал Саша. – Мне уже доложили, что вы вернулись в твою квартиру, я не возражаю, вышестоящее начальство тоже. Если начнутся проблемы, я позвоню, предупрежу.

– Тут еще вот какое дело… Андрей…

Костя опять замялся, пытаясь поаккуратнее сформулировать то, что хотел сказать, но оказалось, что формулировать ничего не нужно.

– Что Андрей хочет к вам переехать, я знаю, – сказал Саша. – Мы с ним вчера говорили об этом. Я не возражаю. Ты, кстати, новую квартиру покупать не собираешься?

– Подумываю. А что?

– Если купишь квартиру и вы в нее переедете, эту Ольге отдашь?

Костя понял, куда клонит Саша, и рассмеялся.

– Конечно, – ответил он. – Она тебя тоже уже достала?

– Ну… в общем, да, – признался Саша. – Я теперь понимаю, почему ты ушел от нее. Знал бы заранее… но чего уж теперь…

Костя хотел было сказать, что на самом деле он не уходил от Ольги, она сама его бросила, грубо и цинично… Но Саша и сам все прекрасно понимает, эти его слова – не ошибка, а оговорка.

– Хорошо, – сказал Костя. – Тогда, значит, Андрей переедет, как только так сразу. Да хоть завтра.

Саша странно хмыкнул и сказал:

– Вообще-то, он еще вчера почти все вещи собрал. Он вчера очень расстроен был, когда говорил, что ты велел ему ждать.

– Ну… – Костя немного подумал и принял решение. – Хорошо, давай не будем ждать. Сегодня мне никуда ехать не надо, дождусь звонка и сразу поеду к нему. Или вообще, сразу поеду, не дожидаясь звонка.

– А вот этого не надо, – серьезно сказал Саша. – Это его обидит. Подростки любят верить, что сами принимают важные решения, а когда понимают, что все решено за них старшими, они обижаются. Пусть лучше он думает, что это он тебя уговорил. Ты можешь как бы поколебаться, поразмышлять, посопротивляться немного для виду, он только рад будет.

Внезапно Косте стало противно. Саша – неплохой мужик, честный, порядочный, не злой, обещания всегда выполняет, но есть у него эта мерзкая черта, из-за которой нормальные люди так ненавидят кобнюков. Он все время манипулирует людьми, не со зла, просто настолько привык к этому, что все получается как бы само собой. Все эти гадкие психологические трюки он воспринимает как нечто естественное, само собой разумеющееся, иногда он забывает, что разговаривает с человеком, который этим трюкам не обучен и, более того, считает их аморальными. Саша подсознательно стал считать Костю своим, а перед своими можно не изображать приличного человека, можно быть самим собой, особенно если считаешь, что в той стороне личности, которую ты не показываешь чужим, ничего плохого нет. Когда Костя и Ольга начали жить вместе, ее поначалу шокировало, что он привык ходить по квартире в старых застиранных спортивных штанах, а он считал, что все нормально, и искренне недоумевал, почему она возмущается. Наверное, Саша думает, что применять поганые психологические трюки тоже нормально, если применять их для хороших дел. В чем-то он прав, но где граница между хорошими делами и плохими? Кто может ее провести, кроме самого субъекта, принимающего решение? Саша считает, что проводит эту границу правильно, и, должно быть, он прав, Инна не раз забиралась к нему в голову своей телепатией, и все равно считает его хорошим человеком. Но если все начнут думать и действовать, как он…

– О чем задумался? – спросил Саша.

– Так, ни о чем, – поспешно ответил Костя. – Ерунда. Насчет этих… нанодеятелей… какие-нибудь новости есть?

– Нет, ничего нового не слышно, – сказал Саша. – Я кое с кем проконсультировался, мы решили пока ничего не предпринимать, пусть они вам с Олегом бесплатную рекламу пока делают. Не волнуйся, ситуация под контролем, я держу руку на пульсе, мне каждый день докладывают.

– Ладно, хорошо, – сказал Костя. – Ну, давай, удачи тебе.

Саша неожиданно захихикал.

– Наш человек, – сказал он.

– Кто? – не понял Костя.

– Ты, – объяснил Саша. – При прощании желают удачи бандиты, менты и мы, кобнюки кровавые.

Косте показалось, что он ослышался.

– Я думал, это оскорбительное прозвище, – сказал он.

– Нет, – сказал Саша. – Мы себя тоже так называем, это такой здоровый цинизм. У меня над столом одно время висела цитата из Пушкина «Души прекрасные порывы», потом пришлось снять, зашел один босс без чувства юмора, ругаться стал… Ладно, удачи тебе, Костя.

Костя нажал кнопку отбоя, воткнул мобильник в зарядное устройство и стал думать, что делать дальше. Пожалуй, Саша прав, надо дождаться, когда Андрей сам позвонит. Изображать размышления и колебания Костя не будет, это низко, да и актер из него, как из дерьма пуля. Андрей уже достаточно взрослый, чтобы самому выбирать, с кем из родителей ему жить, и пусть Ольга думает по этому поводу все, что хочет. Как же она орать будет… ну и пусть орет, черт с ней.

Костя включил телевизор. Шла реклама, рекламировали очередное чудодейственное лекарство от «Центра человека». Странное это было лекарство, оно содержало одновременно и свободный кислород, и антиоксиданты, прямо-таки кащенизм медицинский, взаимоисключающие параграфы. Может, они порохом людей кормят? А что, чем сера не антиоксидант? Если хорошую концентрацию установить, ни один паразит не выживет, больной, правда, тоже долго не протянет, но это уже его проблемы. А ведь есть люди, которые этот бред всерьез воспринимают. Боже мой, какие люди тупые…

Реклама закончилась, начались новости. На экране появилась рожа президента, опять выступает с заявлением, дурилка говорящая. Снова что-то про Каледонию, нагнетание, типа необходимо разрядить обстановку мирными средствами, остановить безответственные силы… Лучше бы в стране порядок навел. Если подсчитать, сколько денег в масштабах страны тратится на взятки – дрожь берет. Но куда ему порядок навести… И неспроста он так похож на Дениса, не портретно, а жестами и гримасами. Наверняка такой же дурак, пыжится все время, щеки надувает, болтает безостановочно, пытается умного изображать, а на деле ни одного решения принять не может. Надо не болтать, а либо атаковать, либо оставить каледонцев в покое, воинственными словами ничего не добьешься, только уважать перестанут. Блатные не зря говорят: «Достал нож – бей!» А наши военные только оружием бряцать горазды, да и не только оружием, а и еще кое-чем. Учения какие-то устроили, тащатся сами от себя… тьфу на них!

Костя выключил телевизор и включил компьютер. Новости лучше читать в Интернете, там хотя бы иногда правду пишут.

3

Степа смотрел на экран компьютера и наслаждался. Он только что хакнул свою собственную виртуальную машину, при этом он не вводил никаких паролей, а просто отправил ей сетевой пакет, содержащий те самые волшебные числа. Этот пакет произвел тот же эффект, что слова «Сезам, откройся», произнесенные Али-Бабой у входа в пещеру. Виртуальная машина отключила защиту и радостно отдалась вирусу, вот, уже прикладные плагины подгружаются… Все, полный удаленный контроль установлен. Степа провел стандартный набор тестов: попереносил файлы туда-сюда, запустил удаленную командную строку, почистил аудит, все работало. Прекрасно, можно докладывать начальству.

Наверное, лучше будет не просто доложить на словах, а совместить доклад с наглядной презентацией, сразу продемонстрировать всю мощь новой технологии. Это, конечно, нарушает кучу приказов и инструкций, но Аркадий Павлович не обидится, он привык, что все всё нарушают.

Ну, поехали. Как у него компьютер называется? Ага, вот он, кажется, вбиваем адрес, немного ждем… готово. Просто-то как! Теперь надо внедриться в терминальную сессию, захватить управление мышкой и клавиатурой, открыть «Блокнот» и написать в нем на глазах изумленного Аркадия Павловича: «Я понял, как поработить мир. Капитан Хорьков. Разрешите зайти и доложить подробности?» или что-нибудь еще в том же духе. Надо только хорошо продумать, что именно писать, слова на экране должны выглядеть умно и внушительно.

Ага, вот она, терминальная сессия. На экране компьютера распахнулось окно, в котором Степа увидел копию того, что видит сейчас Аркадий Павлович. Винамп… странно, он, оказывается, панк-рок слушает… документ какой-то… Ой!

Документ, который сейчас правил Аркадий Павлович, назывался «характеристика хорьков ыыы какое название лол. doc». Это название покоробило Степу, он давно привык, что коллеги постоянно смеются над его фамилией, но начальник никогда не позволял себе такого. А теперь выяснилось, что он тоже смеется над ним, только не в глаза. Ну-ка, что там внизу написано… Неприлично, конечно, читать чужие документы, но писать такие гадости про подчиненных тоже неприлично, даже если никто, кроме тебя, их не читает. Так что нечего мучиться совестью, тем более что никто не узнает, что Степа это читал.

Характеристика начиналась стандартно, с перечисления основных биографических данных. Хорьков Степан Егорович, старший сотрудник, капитан, дата и место рождения, ариец, невоцерковленный христианин, холост, служит с такого-то времени. Занимаемой должности соответствует, проявил себя высококвалифицированным специалистом, государственную и военную тайну хранить умеет, личным оружием владеет уверенно. Что за ерунда? За всю жизнь Степа стрелял из пистолета только два раза, у них в отделе вообще не проводятся учебные стрельбы, и никого это не беспокоит, потому что начальник пишет в документах туфту и всех отмазывает. И вот, ниже написано: нормативы по физической подготовке сдает на хорошо и отлично. Тоже неправда, за все время службы Степа не сдавал ни одного физкультурного норматива, он вообще считал, что в технических подразделениях физкультура не предусмотрена должностным регламентом. Это непорядок, надо будет на офицерском собрании поднять вопрос, чтобы занятия по физподготовке реально проводились. А то половина сотрудников с животами ходят, как беременные, многие курят, здоровье вообще не берегут, это никуда не годится. Вообще, в отделе очень многое делается неправильно, офицерские собрания, например, проводятся чисто формально, а бывает, что вообще не проводятся, только в плане мероприятий начальник галочку ставит. Этот вопрос надо будет тоже поднять.

Ну да ладно, посмотрим, что ниже написано. А как посмотреть, кстати? Если перелистнуть экран, Аркадий Павлович сразу заметит, а файл скопировать нельзя – он на запись открыт. Хотя нет, есть обходной путь, можно скопировать резервную копию и открыть у себя… Сделано.

Степа перелистнул собственную характеристику на вторую страницу и стал читать. То, что он прочел на второй странице, ему очень не понравилось. Ярко выраженный эпилептоидный тип с выраженными шизоидными проявлениями, психологически неуравновешен, склонен к импульсивным поступкам. Психологическое тестирование проводилось тогда-то, результат устойчиво отрицательный, оставлен на службе в виде исключения по решению руководства номер такой-то от такого-то числа в связи с исключительно высокими результатами в профессиональной деятельности. Привлекать к активным мероприятиям, а также служебным и оперативным нарядам категорически запрещается. Доступ к служебным базам данных ограничен распоряжением таким-то от такого-то числа. На начальника отделения возложить обязанность по негласному наблюдению за капитаном Хорьковым, результаты докладывать рапортами еженедельно.

Это возмутительно! За ним постоянно следят! Он доверял Аркадию Павловичу, а тот за ним следит и строчит рапорта каждую неделю. Что он там пишет, интересно… Ага, вот они, рапорта, тут целая папка, издевательски озаглавленная «наблюдение хорьков лол».

Через пять минут Степа с ужасом обнаружил, что за ним реально ведется очень плотная слежка. То, что он пишет под псевдонимом статьи в журнал «Хакер», вовсе не было тайной, Аркадий Павлович знал об этом с самого начала, даже написал специальную докладную записку, довольно толковую, надо признать. Он написал, что капитан Хорьков хоть и нарушает десяток приказов и инструкций, но принимать к нему дисциплинарные и оперативные меры нецелесообразно ввиду явной безвредности его неуставной деятельности. А вот еще одна справка… е-мое!

Примерно полгода назад Степа лазил по хакерским сайтам, собирал информацию, случайно кликнул баннер и попал на порносайт с голубыми неграми. Раньше он никогда не интересовался порнографией, да и потом, в общем-то, не интересовался, но в тот момент его одолело любопытство. Ему стало интересно, как конкретно голубые негры занимаются этим самым делом, за несколько минут он удовлетворил свой интерес, и больше никогда не возвращался к этому вопросу. В справке, правда, написано, что он провел на сайте полтора часа, но это явная ошибка. А ведь эту справку не Аркадий Павлович писал, а психолог из управления, интересно, что он там написал… Нет, не интересно, сплошные медицинские термины. И ссылка на какой-то неофициальный документооборот. Что это такое, как документооборот может быть неофициальным? Почему Степа ничего об этом не знает? Наверное, потому, что его доступ к базам ограничен тем самым решением руководства. Но у Аркадия Павловича этот доступ есть, а Степа сейчас работает под его учетной записью. Странно, этот неофициальный документооборот – обычный форум, только развернут не на интернет-сайте, а в локальной сети. Ага, вот эта ветка, забавно, у всех пользователей ники и аватарки, как на обычных форумах, причем такие же дурацкие. Правда, в скобочках после ника всюду пишется фамилия и должность. Блин, какой маразм непередаваемый! Вот, например, последние комментарии:

ГенералБардак (Львов, нач. упр.): нефиг мозги компостировать скажи прямо пидор он или нет

Дервиш (Гнунян, зам. нач. 2 отд.): ахтунг в каментах пидары))) лол)))))))

доктор_хауз (Зайченко, псих. конс. упр.): если прямо то хз

ГенералБардак (Львов, нач. упр.): ну и пох пусть хоть педофил, имеет право, главное шоб не попадалсо

Дервиш (Гнунян, зам. нач. 2 отд.): а я тоже имею право? или я тварь дрожащая?))) лол)))))

ГенералБардак (Львов, нач. упр.): дервиш не флуди зобаню тварь дрожащую:-)

ГенералБардак (Львов, нач. упр.): ребята я серьезно не травите парня уважайте тайну личности сцуки:-) фсе тема закрыта

Нет, это нельзя так оставить. Раньше Степа искренне считал, что КОБ – одна большая семья, что все офицеры должны стоять друг за друга и быть друг другу как братья, а теперь вдруг выясняется, что к нему относятся как к клоуну, не уважают и смеются над каждым его шагом. Он должен изменить это. Но только как это можно изменить?..

4

Черный «Гелендваген» подъехал к школьному забору и остановился поодаль, метрах в пятидесяти. Обычно родители, привозящие детей в школу на собственных машинах, паркуются у самых ворот, загораживают проезд, мешают друг другу и пешим школьникам, пару раз Андрей видел, как малыши в последний момент уворачивались от машины, которая внезапно решила сдать назад. Саша никогда так не делал, он всегда парковался далеко в стороне. Как-то раз Андрей спросил его, почему он так поступает, ведь если бы он на своем крутом джипе подкатил к самым воротам, ему бы никто и слова не сказал. Саша тогда ответил:

– А зачем мне кому-то доказывать свою крутизну? Я не лох какой-нибудь, у меня самооценка адекватная, я не нуждаюсь в таком мелочном самоутверждении.

– Мои друзья думают, что ты стесняешься, – сказал Андрей.

Саша рассмеялся и спросил:

– Какое мне дело, что думают обо мне твои друзья?

Андрей тогда не нашелся, что ответить на этот вопрос. Понятно, что Саша прав, он вообще почти всегда прав, но обидно как-то. Как здорово было бы с понтом вылезти из дорогущей красивой машины на глазах у ребят и девчонок… Если бы Саша еще мыл ее регулярно…

– Пока! – сказал Андрей и потянул на себя ручку, открывающую дверь.

– Погоди, – неожиданно сказал Саша.

Он выглядел неуверенным и смущенным, Андрей впервые видел его таким. Саша немного помолчал, как будто собираясь с духом, и сказал:

– После школы позвони отцу. Мне почему-то кажется, что он передумал насчет твоего переезда. Ну, или скоро передумает.

Андрей подозрительно уставился на отчима.

– Откуда ты знаешь? – спросил Андрей. – Ты за ним следишь?

Саша издевательски улыбнулся.

– Не надо впадать в паранойю, – сказал он. – Мы вчера с Костей разговаривали по телефону по другому делу, среди прочего этот вопрос тоже обсудили. Мне показалось, что он вот-вот передумает.

– Понятно, – сказал Андрей. – А почему ты так смущаешься?

Саша смутился еще сильнее.

– Ну… – Он сделал вынужденную паузу, мучительно подбирая слова. – Я не хотел, чтобы ты решил, что я тебя выгоняю. Ты ведь можешь подумать, что я решил от тебя избавиться, сбагрить тебя отцу…

Андрей рассмеялся и сказал:

– Скажешь тоже, сбагрить… Спасибо, Саша. Знаешь, я иногда думаю, что хорошо было бы, если бы у меня было двое отцов – папа и ты.

Лицо Саши приняло ехидное выражение, и он сказал:

– Ласковый теленок двух маток сосет.

– Ты на что это намекаешь? – спросил Андрей, безуспешно пытаясь придать голосу свирепость.

– Ни на что не намекаю, – рассмеялся Саша. – Давай дуй в школу, школота.

Выходя из машины, Андрей хлопнул дверью сильнее обычного и сразу же устыдился этого. Совсем по-детски получилось, настоящие мужчины не реагируют на дружеские подначки, даже на обидные. Прав был Саша, Андрей – пока еще школота.

Он позвонил папе перед последним уроком, папа как будто ждал звонка, он совсем не удивился, только спросил, когда заканчиваются уроки. И когда Андрей выходил из школы, папина «Зафира» уже стояла у ворот, почти вплотную к ним, папа вылез из машины и вяло переругивался с каким-то усатым колхидцем в бейсболке. Увидев Андрея, папа замахал рукой, дескать, иди быстрее, садись да поедем.

Андрей сел, и они поехали. Колхидец крикнул вслед что-то обидное, папа опустил стекло и крикнул в ответ:

– От козла слышу!

Улыбнулся глупой улыбкой, которую наверняка счел демонической, сильно надавил на газ, пытаясь эффектно тронуться с места, со свистом покрышек, но машина все равно тронулась плавно, лишь двигатель взревел громче обычного да на приборной панели обиженно мигнула желтая лампочка. Странно сравнивать папу и Сашу, они совершенно разные, в чем-то это забавно, а в чем-то обидно. Обидно, что Саша такой взрослый, уравновешенный, матерый, а папа до сих пор ведет себя как подросток. С другой стороны, папа изобрел лекарство от рака, а Саша ничего не изобрел, он, наверное, хорошо умеет командовать другими такими же серьезными мужиками, но для того чтобы сделать гениальное открытие в науке, наверное, надо быть чуть-чуть подростком в душе.

Хорошо, что Андрей еще не успел распаковать большую часть своих мешков и коробок. Мама пилила его за это, а он как будто предчувствовал, что ненадолго задержится в Сашиной квартире, что скоро придет время возвращаться обратно. Мама расстроится, когда узнает, что он уехал к папе… ну и черт с ней! Отец такой же родной, как мать, не больше и не меньше, а сам Андрей уже достаточно взрослый, чтобы выбирать, с кем из родителей жить. И вообще, нечего было все время приставать по пустякам, дети не для того предназначены, чтобы вымещать на них свои обиды и раздражения.

Огромный багажник «Зафиры» забился под завязку, пришлось даже сложить заднее сиденье. А потом они поехали домой, да, именно домой, именно эта квартира – настоящий дом Андрея, так было, так стало и так будет впредь.

Инна была дома, она встретила их в прихожей и все порывалась помочь разгрузить мешки и коробки, но папа и Андрей не позволили ей этого, причем было очевидно, что Инна просто изображает желание помочь, а на самом деле ничего таскать не собирается, потому что не женское это дело. Обычно такое поведение раздражало Андрея, но сейчас он совсем не злился на Инну, на нее вообще невозможно злиться, настолько она милая и обаятельная. И такая молодая, она Андрею скорее в сестры годится, чем в матери. Впрочем, она и не пытается изображать мачеху, она относится к Андрею как к равному. Это очень приятно, сразу чувствуешь себя взрослым.

Вскоре коробки и мешки заняли свое место в комнате Андрея, папа пошел отгонять машину в гараж, Андрей помыл руки и вдруг понял, что стесняется переодеваться в домашнюю одежду. Обычно он носил дома замызганные майки и еще более замызганные тренировочные штаны, продранные на коленях, но сейчас, когда дома Инна, приобретать такой затрапезный облик казалось неправильным. Это не было связано с тем, что Инна – красивая девушка, при Саше он тоже стеснялся выглядеть оборванцем и носил дома джинсы. Когда живешь в одном доме с чужим человеком, хорошим, но пока еще чужим, поневоле стараешься выглядеть лучше, не потому, что относишься к чужим людям лучше, чем к родным, а просто потому, что от родных нечего скрывать. Интересно, как скоро Инна станет для него родной? И в каком смысле она станет родной? Нет, это глупая мысль, Инна – девушка папы, глупо и неприлично думать о том, как отбить ее у родного отца. Впрочем, помечтать об этом можно, главное – понимать, что мечты на то и мечты, чтобы никогда не сбываться.

5

Решение пришло само собой, это произошло утром, когда Степа ехал на работу. Степа вспомнил про девушку-экстрасенса, которая продиктовала ему ключ доступа к аппаратной закладке, эта девушка творит чудеса, и вряд ли ее чудеса ограничиваются одними лишь информационными технологиями. Может, она умеет решать и другие проблемы? Это надо выяснить!

Обычно рабочий день Степы проходил напряженно и суматошно. Он приходил на работу, заваривал первую чашку чая, и сразу же начиналась суета. Аркадий Павлович постоянно требовал писать всякие рапорта, отчеты и аналитические справки, все время нервничал по поводу отчетности и сроков, а как тут выдержишь сроки, если все всё время спрашивают Степу, как сделать то, как сделать сё, всем нужны консультации, Степа – общепризнанно лучший хакер отдела, и очень многие этим пользуются. Наверное, надо время от времени кому-то отказывать, но Степа никогда никому не отказывал, потому что он добр и покладист. Так было в прошлом, тогда он еще не знал, что его считают сумасшедшим.

Но сегодня Степу весь день никто не дергал и не отвлекал. Вначале Степа подумал, что это удивительное, невероятное везение, но незадолго до обеда он нашел в локальной сети секретное распоряжение Аркадия Павловича, сообщающее всем сотрудникам отдела, кроме Степы, что капитан Хорьков работает над заданием исключительной важности и привлекать его к другим делам категорически запрещено. Знали бы они, над чем конкретно Степа сейчас работает…

Добраться до девушки-экстрасенса было непросто. Все материалы по ней были засекречены по самой высшей категории, доступа к таким секретам не было не только у Степы, но и у Аркадия Павловича. Аркадий Павлович, как выяснилось, вообще не знал, чем занимается Степа, он знал только то, что проект очень важный, срочный и секретный. Генерал Львов, называющий себя во внутренней сети ГенералБардак, тоже ничего толком не знал, ему позвонил лично председатель и приказал оказывать максимальное содействие некоему полковнику Гридневу из двенадцатого управления. А вот этот полковник был уже в курсе дела.

Когда Степа добрался до нужной базы, вначале он подумал, что попался в программную ловушку, специально настроенную против таких хакеров, как он. Уж очень бредовая информация содержалась в этой базе. Оказывается, Землю уже несколько лет посещают инопланетяне, которые живут среди людей, ничем не отличаясь от них внешне, и занимаются какими-то непонятными делами, некоторые эксперты даже подозревают, что они хотят захватить мир. Оказывается, в составе КОБ есть особое управление, которое занимается только пришельцами, есть особая патрульная служба, которая их обнаруживает, захватывает и передает в другое особое подразделение, где ученые изучают анатомию и физиологию пришельцев, и безуспешно пытаются изучить их психику. Та девушка – вовсе не экстрасенс и даже не человек, она инопланетянка, обладающая уникальным свойством исполнять желания. И еще она умеет читать мысли людей и устанавливать удаленный контроль над психикой, ужас-то какой! Ее поймали и посадили в тюрьму для пришельцев, но она овладела сознанием охранников и сбежала, ее быстро обнаружили, но решили оставить в покое, потому что она действительно исполняет желания. Одному ученому-биологу она продиктовала формулу лекарства от рака, а Степа получил от нее ключ к абсолютному господству над компьютерными сетями всего мира. Только об этом никто еще не знает.

Сразу стало ясно, что делать. Надо найти инопланетянку, подойти к ней и потребовать исполнить еще одно желание. Хотя нет, разговаривать с ней необязательно, достаточно просто некоторое время побыть рядом, оказывается, она исполняет желания не сознательно, а автоматически, это у нее свойство такое – исполнять желания всех, кто рядом с ней. Надо просто найти ее, и все исполнится само собой.

Но найти ее непросто, эта информация, похоже, сейчас является самой охраняемой тайной всего комитета. Даже тайные планы военного нападения на Каледонию защищены не так сильно, Степа на них случайно набрел, когда осаждал информационную цитадель, в которой хранился домашний адрес инопланетянки. Он понимал, что терять время неразумно, но не смог удержаться и потратил почти час на изучение военных тайн. Оказывается, план атаки Каледонии давно уже подготовлен и утвержден президентом, а в плане военных учений, которые сейчас проходят в предгорьях Рифейского хребта, явно прописано, что в случае поступления приказа учения плавно перейдут в широкомасштабную войсковую операцию. Есть отдельные инструкции, что должно быть сделано, если приказ придет в первый день учений, что, если во второй день, и так далее. Причем все инструкции составлялись заранее и очень тщательно, операция распланирована до мельчайших подробностей. И на каждый день есть два разных плана – на случай, если президент даст добро на ядерный удар, и на случай, если не даст. Оказывается, военные серьезно рассматривают возможность ядерной атаки каледонских укрепрайонов, есть даже утвержденный президентом график дежурств для экипажей бомбардировщиков и расчетов ракетных установок, они пребывают в постоянной готовности, президенту надо только кнопку нажать, отправить специальное кодированное письмо по электронной почте. До сегодняшнего дня Степа не знал, что все так серьезно, он думал, это обычное обострение обстановки на границе, какое каждый год происходит один-два раза. А на самом деле президент еще весной решил преподать каледонцам образцово-показательный урок, и военные с нетерпением ждут первого удобного случая. Впрочем, в основной базе Министерства обороны почти нет информации по политической составляющей конфликта, можно залезть в отдельную базу военной разведки… нет, в другой раз, сейчас и так слишком много времени потеряно зря.

Степа решительно закрыл военную базу и продолжил поиски загадочной инопланетянки Инны. Примерно через час он понял, что вся информация, которая может навести на ее след, удалена из всех баз, но удалена очень топорно, следы можно отыскать. Те, кто удалял информацию, просто затерли отдельные записи, а перекрестные ссылки не проверили, в результате осталась куча битых ссылок и косвенных данных, по которым все можно восстановить. Пожалуй, восстановить информацию будет даже проще, чем если бы ее вообще не удаляли, надо просто получить по запросу все битые ссылки… нет, слишком большая выборка… а если кластеризовать? Самый большой кластер должен соответствовать искомым данным. Ну-ка… Нет, самый большой кластер – это про то, как они какого-то прокурора-педофила от скандала отмазывали. Тьфу, гадость! Похоже, такие удаления информации стали обычным делом, второй кластер тоже к делу не относится, тут вычищали сведения о каком-то международном наркокартеле. А третий кластер… да, это то, что надо. Вот он, Бирюлев Константин Николаевич, человек без фотографии и прописки. А в Интернете, интересно, он случайно не засветился? Засветился, да еще как! Это, оказывается, и есть тот самый гениальный изобретатель лекарства от рака, о котором во всех новостях говорили на прошлой неделе. А вот и фотография… Так это тот самый мужик, который с Инной был, когда они обедали! Тогда Степа подумал, что они муж и жена, и если они действительно живут вместе… Ага, вот оно! Вот в одной базе фамилия без прописки, а вот в другой базе прописка без фамилии, объединяем и – вуаля! Вот где живет гражданин Бирюлев, далековато, но за час доехать можно.

Степа снял трубку внутреннего телефона и набрал номер начальника.

– Аркадий Павлович, – сказал он, – капитан Хорьков беспокоит. Разрешите убыть по служебным делам до конца дня? Это связано с тем делом, ну, которое…

– Конечно, Степа, убывай, – сказал Аркадий Павлович. – Результаты по делу когда доложишь? А то начальство уже требует…

– Еще дня два поработать надо, – сказал Степа. – Разрешите, я все сразу доложу, когда окончательно во всем разберусь. Ну, чтобы не докладывать непроверенную информацию.

– Конечно, – сказал Аркадий Павлович. – Как все проверишь, так и доложишь. Давай, Степа, работай, удачи тебе.

6

В столице стояло бабье лето, теплое и сухое, первые осенние дожди прошли, куртки и зонтики отправились на вешалки, казалось, снова вернулось лето, и только желтые листья напоминали, что зима неотвратимо приближается, и каждый теплый день может оказаться последним в году. Костя и Инна сидели на лавочке, Костя пил пиво, Инна ела мороженое. Андрей поехал кататься на велосипеде с друзьями, он, похоже, сильно соскучился по ним за последнее время. Это понятно – когда переезжаешь в другой район, отношения со старыми друзьями поневоле становятся менее тесными. В сетевые игры можно играть по-прежнему, а если захочешь покататься на велосипеде, сразу понимаешь, что придется переть велосипед через три станции метро, и задумываешься: а стоит ли оно того вообще? Ерунда, казалось бы, но это только на первый взгляд, многие вещи кажутся ерундой, пока не сталкиваешься с ними вплотную.

Ольга позвонила вчера вечером, она не закатила телефонную истерику, как опасался Костя, она вообще не кричала, и от этого было еще тяжелее. Похоже, она была пьяна, говорила невнятно и несвязно, все время путалась в словах, перескакивала с одной темы на другую. И уж очень странные вещи она говорила, в какой-то момент Косте даже показалось, что снова вернулись те давно ушедшие времена, когда они не были безразличны друг другу. Когда они думали, что их совместное существование – не просто взаимовыгодный симбиоз двух взрослых зверей в жестоких каменных джунглях, но и нечто большее, что-то такое, что люди называют красивым словом «любовь».

Костя нечасто признавался Ольге в любви, она тоже не любила говорить вслух о своих чувствах. Она тем и привлекла Костю, что в ней почти не было бестолковой женской эмоциональности, она хоть и блондинка, но только по цвету волос, внутри она всегда была здравомыслящей и уравновешенной, даже больше, чем он сам. Они никогда не обсуждали, кто глава в их семье, но в те редкие минуты, когда Костя задумывался над этим вопросом, он понимал, что это Ольга. Она принимала все важные решения, не потому, что Костя глуп и неспособен размышлять, а просто потому, что Косте так было удобнее. Ее решения были правильными, а в тех редких случаях, когда она ошибалась, Костя понимал, что на ее месте он бы тоже ошибся. Поначалу она всегда спрашивала его мнение, но Костя говорил, что ему все равно, она делала по-своему, и оказывалось, что это хорошо. Костя витал в облаках, решал научные задачи, писал диссертации и статьи, возился с аспирантами и приносил домой неплохие деньги, ему повезло, ему удалось попасть в тот мизерный процент отечественных ученых, которые способны нормально содержать семью. Это давало ему право не вмешиваться во внутрисемейные дела, типа, я мужчина-добытчик, а ты решай сама, как поступать с добычей, и не забивай мою голову ерундой. Чаще всего так оно и происходило, только в крайних случаях Ольга требовала от него совета, тогда они устраивали нечто вроде мозгового штурма, и правильное решение находилось, причем почти всегда его находил Костя. Тогда Ольга говорила ему, что он очень умный и очень жаль, что его ум такой нежитейский, а Костя говорил, что за нежитейский ум больше платят, некоторое время они шутливо препирались, а потом отправлялись в койку. Друзья говорили, что их семья на удивление гармонична, и это было правдой, они не придавали большого значения внешним проявлениям хороших отношений, Костя никогда не покупал Ольге цветы, и она не обижалась и не требовала, она понимала, что доброе отношение не всегда проявляется красивыми жестами. Он не писал ей стихов, она не устраивала ему романтических вечеров, они оба любили шутить, что слишком умны для этого. И все у них было прекрасно почти до самого конца.

Теперь Костя понимал, что финансовый кризис стал лишь последним толчком, подкосившим виртуальное здание их семьи. Их спокойная и мудрая любовь постепенно превращалась в привычку, все меньше времени они проводили вместе и все чаще они весь вечер сидели, уткнувшись в экраны своих компьютеров. И все чаще, ложась спать в одну постель, они сразу засыпали. Они шутили, что так приближается старость, оба они понимали, что в этой шутке есть доля шутки, но они не любили размышлять об этом. Все чаще мелкие недоразумения превращались в обиды, до истерик и бойкотов дело не доходило, Костя и Ольга слишком умны для этого, но их отношения менялись, плавно, но неотвратимо. Они понимали, что серьезных разногласий между ними нет, что все поводы для обид мелки и незначительны, и именно поэтому они не придавали значения своим обидам.

А потом как-то неожиданно получилось, что заокеанские инвесторы, щедро раздававшие гранты толковым ученым, вдруг стали придерживать свои инвестиции. Грантов становилось все меньше, их условия становились все хуже, и туристический бизнес, который вела Ольга, утратил статус «чтобы не было скучно» и стал основным источником доходов их семьи. Они по-прежнему не бедствовали, на предметы первой необходимости денег хватало, но Костя перестал быть мужчиной-добытчиком, щедро оделяющим свою семью и потому имеющим право не вдаваться в детали того, как именно жена обустраивает их общую пещеру. Он не хотел признавать это, он пытался вести себя как раньше, но Ольга не позволяла ему этого. Все чаще, когда он возвращался домой, она спрашивала его: «Деньги принес?». Это считалось шуткой, но они оба понимали, что это не просто шутка. Он злился, Ольга злилась в ответ, они старались меньше разговаривать друг с другом, чтобы меньше злиться, и все чаще они задумывались, не пора ли прервать надоевшие отношения и начать семейную жизнь заново, с чистого листа. У Кости дело не пошло дальше смутных и неопределенных мыслей, а Ольга решилась перейти от слов к делу. Она вообще решительная женщина.

Инна доела мороженое, встала со скамейки и направилась к ближайшей урне, чтобы выбросить обертку. Костя проводил ее взглядом и понял, что Инна прочитала все его последние мысли. Наверное, ей неприятно было ощущать своим телепатическим чувством, как любимый мужчина с грустью и нежностью вспоминает ту, кого любил раньше. Наверное, Инна ревнует, просто не показывает вида, чтобы не огорчать любимого.

– Я не ревную, – сказала Инна, вернувшись на скамейку. – Я не умею ревновать. Жаль, что вы, люди, моногамные, а то мы могли бы жить втроем.

Костя представил себя с Инной и Ольгой в одной постели, понял, что Инна понимает, о чем он думает, и смущенно хихикнул. Инна добродушно рассмеялась.