Лисий хвост, или По наглой рыжей моське Жданова Светлана

– Почему «был»? Это же не титул. Он и остается лэй’тэ. Просто с приставкой «старший». Мой отец уже в том возрасте, когда по заморским странам особо не побегаешь, но занудства и язвительности для муштровки молодежи – хоть отбавляй. И пока мы здесь – он там. Но не в этом суть, – потряс головой Хельвин. И без того неидеальная прическа превратилась в растрепанную метелку.

Не удержавшись, я схватила его за прядку, упавшую на плечо. Волосы у полукровки оказались жесткими, как проволока, неудивительно, что торчат в разные стороны.

– Да, все оборотни одинаковые – любят шерсть. Ядвига меня тоже за волосы таскает частенько, – пояснил он. – Мне тогда лет шестнадцать было, но я хорошо помню, как она появилась во Дворе. Вошла в главные ворота, лицо наглое, гордое… а у самой колени дрожат и разве что хвост не поджимает. Да и то лишь из-за отсутствия такового в человеческой ипостаси. Мальчишка за ней волчонком насупленным по пятам идет, из-под челки на всех как зверь загнанный зыркает. Сразу стало понятно, что надо их из логова оборотничьего забирать, ничего хорошего там нет для такой семейки. Отец взял Рейвара под свою опеку. Ядвига тоже у нас осталась.

– А этот ваш… правитель который, – не смогла выговорить я имя, – он так просто позволил им остаться?

– На тот момент у него не было выбора. Стороны вроде как бы примирились. Мой отец назвал Рейвара своим преемником, а по нашим правилам, лэй’тэ не может претендовать на трон, это совсем другая ветвь власти.

– В обход собственных детей?

– Хе-хе! Да я когда узнал, радовался больше всех. Только представлю, какая на нем лежит ответственность, сразу плохо становится. Меня за эти полгода, что Рейвар в графстве торчит, так измочалили – жду не дождусь его возвращения. Ноэль у нас в мать пошел – тоже лекарь отменный, жаль терять такой талант, когда он еще в будущем пригодится. Отец настаивает, чтобы это был последний поход Елны. Она с нами вообще-то пошла только ради сына Рейвара, а застряла на все полгода. – Хельвин закусил сорванную травинку. – Так или иначе, пока Рейвар был ребенком, его старший брат вроде как вел себя спокойно. Но чем старше парень становился, тем ярче проступали в нем черты вампиров, их предков по отцовской линии. Сейчас Рейвар очень не любит пользоваться магией, хотя именно вампирская дается ему лучше всего. Если поставить рядом Октинхейма и Рейвара, уже по внешности становится понятно, что один – политик, а другой – воин. Но так сложилось, что последним народ доверяет больше. А тут Рейвар увлекся моей младшей сестрой, родители даже хотели их поженить, чтобы породниться еще ближе. Но насколько бы это укрепило позиции Рейвара как будущего лэй’тэ, настолько бы пошатнуло уверенность в себе Октинхейма.

– Но почему? Разве Рейвар не перестал быть опасен?

– Рейвар предан своей стране и заветам отцов. Время в клане Волков научило его ценить стаю. Своих он никогда не предаст и не оставит. И порвет любого, посмевшего обидеть его подданных. За это Рейваринесиана очень любят и ценят в народе. Но он принц, и его дети могут быть претендентами на трон. Дети, а не внуки, понимаешь?

– Угу.

Раньше я относилась к его монаршему высочеству скептически, скорее даже насмешливо – тоже мне, принц выискался! А оказывается, они не только изнеженными красавчиками на белых конях бывают, но и вот такими здоровенными ширококостными мужчинами на вороных жеребцах.

Как-то незаметно мы с Хельвином приотстали от основной группы. Немного подумав, я поделилась с ним пирожком, он со мной – травяным настоем, сваренным Елной на дорогу. День выдался жаркий, воздух плавился, земля была раскаленной, так что освежающий напиток пришелся как нельзя кстати. Скинув куртку, я жалела, что не могу избавиться от чего-нибудь еще, поскольку это могло грозить приключениями на мой многострадальный хвост.

А вот полукровки хвостов не имели, поэтому смело раздевались, смущая обнаженными руками и торсами, видневшимися из-под распахнутых рубах. Лично у меня возникло ощущение, что я попала на конкурс «Мистер Вселенная» или в эротическую мечту полоумной озабоченной маньячки. Потому как меня окружали мужчины с такими телами, что дух перехватывало.

Вот только через пару минут задыхаться надоело. Все равно ведь не пощупать, тогда чего переживаю? Нет, конечно, с чисто эстетической точки зрения все очень занимательно. Но, по моей версии, это все равно что попасть в кондитерский цех – сначала голова кругом от ароматов, а потом даже слегка подташнивает.

При этой мысли я усмехнулась – подташнивать должно бы после общения с этим «сладким». Да и на солененькое тянуть.

– Значит, Нелли может быть в опасности?

– Нет, пока Нейллин здесь, у себя на родине, он в безопасности. К тому же его мать – человек, а это редко усиливает природные способности. Но все равно опасность сохраняется… Именно поэтому так важно, чтобы он занял положенное ему место. Отослав письмо не самому Рейвару, а его брату, Бартоломео едва не погубил своего племянника. Но на самом деле Октинхейму совсем не хочется иметь такого врага, как любимый народом лэй’тэ. И он простил Рейвару нарушение запрета, взяв с него обещание позаботиться о будущем мальчика в его родном графстве. Это понятно?

– Да. Ты упомянул о нарушении запрета. Какого запрета?

– Рейвар – верный пес своей страны. Меньше всего он хочет смуты. Если у него родится сын, достойный права занять престол, есть риск разлада в государстве. Октинхейм может предложить своего внука, а Рейваринесиан – сына. По нашим правилам престолонаследия, трон занимает сильнейший из представителей одной ветви. Октинхейм, опасаясь, что у его брата может родиться достойный сын, наложил на него запрет. Если у Рейвара рождается сын, он должен убить его собственной рукой, дабы избежать проблем в будущем.

– И Рейвар на такое согласился?

Не могу поверить, что такое вообще возможно! Как это – согласиться убить своего ребенка? Неужели Рейвар действительно способен на такое… убить Нелли, например?

– Я же говорил – Рейвар очень принципиальный. Он знает, что подвергнет страну опасности, если станет отцом. – Хельвин помотал головой. Жесткие волосы прилипли к загорелой мокрой коже на его шее. Он пах, как летний ветер, – свежестью, сеном и легким ароматом лесного пожара, и к этому добавлялся весьма специфичный мужской запах. – Дураком был тогда. И сейчас такой же дурак. Уперся, что не хочет рисковать, и хоть шею сверни. Наша страна стала для него домом, как и для многих полукровок, собранных лэй’тэ по всему миру. Рейвар и Ядвига никогда не рассказывают о своей жизни в землях клана оборотней. Но и без того понятно – им пришлось несладко. Волки довольно суровы к сородичам. В общем… – Рука полукровки опять оказалась в волосах. Так вот почему он всегда такой всклокоченный! – Рейвар согласился. Ядвига его в тот день чуть собственными руками не придушила, хорошо, Елна спасла. Женщины быстро поняли, чего будет стоить ему такое соглашение. Мудрые наши. Ну, догадаешься? Рейвар говорит, что ты сообразительная, Лисичка.

А я усмехнулась – какой занятный комплимент от моего врага.

Именно, он для меня все еще враг. Потому что… если не враг, то кто? Сладкая мечта или горькая явь? Друг или предатель? Любимый или ненавистный? Мое проклятие в этом мире. Здесь я все выдержу… кроме него. Что бы мне ни довелось испытать – Рейвар был самым страшным и бесценным опытом в моей жизни. В обеих жизнях.

– Дети по заказу не делаются, – горько усмехнулась я, все это время размышлявшая совсем о другом. Точнее, все о нем же.

– Молодая ты еще. Наша лэй’тэри смотрела глубже.

– Кто такая лэй’тэри? Вы так Елну называете, кажется?

Хельвин довольно сощурился, словно ждал этого вопроса. Может, и в самом деле ждал. Хотя все это выглядит ну очень странно, с чего бы полукровке так откровенничать со мной, а?

– Лэй’тэри – это жена лэй’тэ. Для тех, кто оказывается во Дворе, она становится… Говорят, моя мама любила печь пироги. Вставала на рассвете и замешивала тесто. А потом делала вкусные пироги с разными начинками. Она происходила из простой семьи народа тирсинэ. Поэтому считала незазорным для себя готовить на целую ораву малышни и гвардейских молодчиков. А это сотни две ртов, – гордо вздернул он нос. Это почему-то меня умиляло. Приятно, когда кто-то говорит о матери с такой гордостью и теплотой. – О ее выпечке до сих пор вспоминают. Как и о ласковых руках, способных усмирить даже самого дикого воспитанника, о добрых глазах, смотревших на мир открыто и с нежностью, об улыбке, согревавшей всех и каждого. Через несколько лет после ее смерти гвардия настояла на том, что отцу надо заняться поиском подходящей лэй’тэри. Нам без нее тяжело, холодно как-то. Еще через год во Двор, нагло распахнув двери, заявилась Елна. Она сказала, что пришла к нам за своей дочерью, которую мы забрали. Когда ей рассказали, откуда вытащили малютку, Елна долго плакала. Она была талантливой целительницей-полукровкой и работала при каком-то храме. Когда девушка забеременела и родила, от ребенка избавились, а ей сказали, что младенца отдадут в доброе семейство, если целительница продолжит свою работу во благо храма. В четыре года Ринэ носили на руках, она даже ходить нормально не умела. А сейчас в такую деваху вымахала, – усмехнулся он, – что нас гоняет. Отец ее приставил за казармами следить, вот удружил! Тогда же крохой была. Елна, как узнала, что ее дитя пропало, – любителей посудачить всегда навалом, – сбежала из храма и непонятными нам путями нашла Двор. И через полгода стала моей приемной матерью и лэй’тэри.

– Короче, Склифосовский! Эта ваша лэй’тэри – та, кто за порядком следит?

– Хе-хе, иди это Елне скажи, вот она посмеется. Лэй’тэ – спасает наши жизни, а лэй’тэри – лечит наши души.

– Ну да, мне она шкуру хорошо залечила. Даже шрамы убрала. Вот! – Я хотела показать свою руку, когда-то исполосованную когтями грифона, но забыла о наглухо застегнутых манжетах. Пришлось тянуть в сторону воротник, демонстрируя чистую кожу над ключицей, где оставил отметину маркграф.

– Это она умеет! А ты это, застегивайся давай. Не дайте боги, Рейвар увидит.

– Пф! Боялись мы того бурундучка!

– Ты-то, может, и не боишься, а вот мне и так предстоит лекция о семейных ценностях и волчатах.

– Ой, а у тебя дома собачки?

– Лис, у меня дома дети от оборотня. Они довольно лихо перекидываются, поэтому Рейвар их волчатами зовет.

– Извини, – изобразила я вселенское раскаяние. И тут же поморщилась – спина нещадно ныла.

– Потерпи немного – судя по картам, скоро поворот к замку. Там и расстанемся. Вы с охраной поедете в Каменный Грифон, и ты сможешь перебраться в седло Нелли без риска услышать зубной скрежет.

– Тогда надо срочно перебираться к Нелли. Мне-то ладно, потерплю и скрежет, зато кое-кто зубы сточит!

– Даже не надейся! – рассмеялся Хельвин. – Они у Рейвара крепкие. Да и вообще, навряд ли позволит такое. Хе-хе, в последнее время мой друг открывается мне с новой стороны. Ни разу не видел, как он сходит с ума от ревности, пока ты ему не попалась.

– Я не попалась, я попала! Причем глобально.

Несколько минут мы молчали. Я пила отвар и думала, куда бы окунуть голову, потому как у меня по шее уже пот ручьями тек. О чем думал Хельвин, не знаю. Но в итоге он выдал:

– Лис, я так и не понял, какого беса между вами происходит. Елна, мудрая женщина, попросила меня не вмешиваться, а просто рассказать тебе все это. Но запомни, хвостатая, если ты причинишь ему боль, придушу собственными руками.

Ой, что-то мне сразу так прохладно стало! Даже озноб появился.

– У него всегда было много женщин, – продолжал говорить Хельвин, все так же упрямо глядя перед собой. – Если мы где-то надолго задерживались, обязательно появлялась та, в чьих объятиях он мог хоть ненадолго забыться. Я даже не знаю, понимает ли сам Рейвар, зачем это делает, раз за разом уходя раньше, чем успевает привязаться. А ты… не отталкивай его, очень прошу! Если уж он выбрал тебя, не отталкивай.

И почему я опять чувствую себя теми макаронами?.. Пришел, заварил, съел, ушел.

– Может, мне еще и довериться ему, а? Хельвин, ты целый час мне по ушам ездил только для того, чтобы я твоего обожаемого Рейвара пожалела, да? Потому что он сирый и убогий? Черта с два! Он меня не пожалел в свое время, так почему я должна его жалеть?

Хельвин схватил меня за руку, заставив посмотреть на себя:

– Почему? Хотя бы потому, что ты его любишь.

– Себя я люблю больше! Отпусти меня, – дернула я руку. Потерев запястье, заметила: – Вот уж не думала, что все полукровки такие двуличные сволочи. Хоть какое-то постоянство в мире! А я еще как дура с ним пирожками делилась.

Последнее меня почему-то особенно задевало. Я ему, можно сказать, самое дорогое, а он мне час езды по ушам и синяки. В который раз убеждаюсь, что Дарвин ошибся лишь в одном: от обезьяны, а в частности от павиана, произошел только мужчина!

– Ну чего надулась? Не хотел я тебя обижать. Но и смотреть на то, что ты с ним творишь, мне не очень нравится.

– Я творю? – Вот это наглость!

– А кто же еще? Сколько он вчера с тобой носился? И с убийством этим, и с покушением. А ты ему хоть спасибо сказала? Могла бы и отблагодарить.

– И помочь тебе выиграть пари? Ну нет уж. Теперь я чисто из вредности обязана тебе насолить хоть в чем-то, – развеселилась я, наблюдая, как у полукровки вытягивается морда лица. Мне от такого даже на душе полегчало. Приятно вернуть себе привычное хулиганское амплуа. – Так что следующее мое: «Иди куда подальше со своими неприличными намерениями» – я посвящаю тебе!

Звук скрежетания зубов вскоре станет для меня уже привычным. Неплохая музыка.

– Ты… ты…

Вот только ничего стоящего Хельвин так и не успел придумать. Развернув коня, к нам направился Рейвар собственной остроухой персоной.

Значит, вампир с оборотнем, да?

Сейчас я была так зла на Рейвара, на Хельвина и даже на саму себя, что ничего не боялась. Наоборот, мне нестерпимо захотелось сделать им побольнее. Особенно этому злобному типу, который держит меня за кошку, с которой можно запросто общаться по типу: «Киса-киса… брысь под лавку!»

– Ну и что вы не поделили?

– У меня спина от седла болит и пониже нее – тоже. Я вообще хвост имею в виду, но то самое, о чем вы подумали, устало не меньше. А эта редиска, – ткнула я пальцем в Хельвина, пораженного такой наглостью, – не разрешает мне к Нелли перебраться.

– Почему? – Рейвар пристроил своего коня справа от моего Онки.

Меня это несколько взволновало. Во всяком случае, я поймала себя на том, что малость задыхаюсь. Легко говорить, когда он далеко. А вот стоит ему появиться, у меня мысли из головы сразу выветриваются и остается только просить саму себя: «Лиска, хватит пялиться куда не следует!»

Я пожала плечами:

– Странный он у вас. О зубах твоих беспокоился. У тебя с ними проблемы? – попыталась я заглянуть ему в рот. Ой, нет! Это была плохая идея – сразу проснулись пошлые мысли. Пришлось спешно прятать бесстыжие глаза.

– Проблемы будут у одного пустозвона, – грозно посмотрел Вареник на моего обидчика.

Я удивленно приподняла брови и тоже посмотрела на Хельвина, чтобы, пока Рейвар не видит, показать этому нехорошему типу язык. Будет знать, как обижать невинную лисичку.

Лиса снова приподнялась в седле, перекидывая длинный рыжий хвост на другую сторону. Густой мех закрыл от взора Рейвара бедра девушки, сжимающие бока жеребца, но то, как она выгибалась в этот момент, сторицей окупало отсутствие обзора. К тому же скоро она опять перекинет хвост, и покажутся стройные ножки, туго обтянутые тканью.

Хельвин перехватил его взгляд и усмехнулся, на что Рейвар едва заметно пожал плечами. Посмотреть-то есть на что!

И почему она такая упрямая? Не может простить, не хочет понять, не желает верить. Как будто сама поступила бы иначе в его ситуации. Разве она бы пожалела того, кто мог подставить ее обожаемого Нелли?

Странно все обернулось. Когда-то он ненавидел ее, насколько мужчина вообще может ненавидеть такое слабое существо, – за невинное личико, за пылкие взгляды и нежную улыбку, которые так ловко прятали подлость, погубившую его друзей. Ведь он действительно готов был убить хвису. Теперь же ненавидит она.

Еще через пять минут недовольного ерзанья в седле, в котором она и без того неважно держалась, Лиска покрутила головой и фыркнула:

– Ну и долго вы меня сторожить будете? Никуда я не сбегу, честное хвисье! У меня даже перекидываться не получается. – Чуть покраснев, она пояснила: – Я пробовала, когда в прошлый раз в кустики ходила. Чуть лоб себе не расшибла!

– С такой-то блокировкой могла и на хвостатую попу попадать с тем же успехом, – хохотнул Хельвин, прежде чем Рейвар успел заткнуть его чересчур болтливый рот.

– Что?

Теперь Хельвин точно попал. Причем вместе со своим другом, на которого вздумал кидать удивленные взгляды. Лиска тут же поняла, что ее водят за хвост, и рассердилась:

– Как это – блокировка? Рейвар, что ты на меня еще навесил, а?

– Прежде чем обвинять, сначала докажи, – щелкнул он ее по носу. Все же девчонка хороша, когда злится.

– Тогда что? – надулась она еще сильнее.

– Вышивка, – подсказал Хельвин. – В следующий раз будешь думать, прежде чем все подряд на себя напяливать.

– Вышивка? Нелли, мать твою… – заорала эта пакостница, фыркнула и закончила: – …надо поблагодарить! Отпустите меня, я проведу с этим шутником разъяснительные побои!

Держать ее никто не стал.

– Как она вообще может управлять своим жеребцом, если у нее коленки при езде болтаются? – озадачился Хельвин, в то время как Рейвар раздумывал, а не воспользовалась ли Лиска первым удобным случаем, чтобы избавиться от его компании.

– Что ты хочешь от хвисы? Она с ним договаривается.

– Я думал, ты поняла! – Это где-то впереди оправдывался Нейллин. Судя по сдавленности голоса, ему таки досталось. – Поэтому так и радовалась.

– А о том, что мне может просто понравиться вышивка, ты не думал? Или это вообще слишком сложный для тебя процесс?

Конечно, он не думал. Мальчишка слишком мало общался с женщинами и еще не понимает их. А уж о том, что хвиса в принципе любит тряпки, даже не догадывался. Молодой он еще, эгоистичный щенок.

– Интересно, откуда его мать вообще знает о подобной вышивке? Это же одно из тайных искусств всебогини.

– Даянира – умная женщина. И очень талантливая. Думаю, когда она поняла, что ее сын мог унаследовать от меня некоторые нечеловеческие качества, поспешила скрыть его способности от окружающих. Возможно, Даянира надеялась однажды добиться для Нейллина титула маркграфа. Люди могли бы простить ему многое, но не кровь нелюдя. Я видел у него пару таких же рубашек.

– Значит, она намеренно не давала ему развивать свою силу? Интересные женщины тебе попадаются. Одна умудряется забеременеть при всех твоих попытках этого избежать. Другая легко добивается дружбы и доводит тебя до такого нервного состояния. Как ты вообще вчера умудрился упустить такую возможность, а?

– Какую? Что я мог предложить после сумасшедшего дня? Ни себе, ни ей удовольствие бы не доставил. Но приди она ко мне, сопротивляться не стал бы.

– Еще бы! – откровенно заржал Хельвин.

– Ты мне лучше расскажи, за что Лиска на тебя взъелась? То вы мирно секретничаете, то она тебя изводить начинает. Какой бы мелкой пакостницей рыжая ни была – просто так досаждать не будет.

– Да ничего. Дурака я свалял, пожалуй. – Он привычным жестом запустил руку в волосы, взъерошивая и без того растрепанную копну. – А все ты виноват! Зачем мне такие зверские рожи строил, а? Неужто боялся, что я хвостатую раньше тебя соблазню? Она, конечно, очаровательная, но не в моем вкусе.

– Скорее уж боялся, как бы чего лишнего не наболтал. Судя по твоей кислой физиономии и Лискиному любопытному взгляду, ты сделал все, чтобы испоганить последние крохи ее хорошего отношения ко мне. Так, а где эта парочка, а?

Как оказалось, воспользовавшись суматохой и тем, что Рейвар с Хельвином отвлеклись, эти двое саботажников скрылись от отряда полукровок. Усмехнувшись, лэй’тэ настроился на маячок, оставленный в вещах сына, и, прихватив друга, направился в ближайшую рощу.

Нашли их быстро, они развалились под деревом и что-то жевали, делая ну совсем невинные личики и изображая непонимание. Хотя блеск глаз и чуть опущенные кончики губ выдавали легкую досаду и разочарование.

Значит, полукровок всего лишь испытывали. Ну-ну.

– Ой, а мы тут решили перекусить, – улыбнулся Нейллин.

– Ага, в надежде, что никто на мои пирожки больше покушаться не будет. – Лиска глянула на них так, что каждый подумал о своем.

Рейвар счел дальнейшее выяснение отношений лишним – и так понятно, что задумали эти сообщники. А вот Лиска здорово просчиталась.

Ухватив сына за ухо, он заставил его встать:

– Отец я тебе или нет? Пора за воспитание браться, раз ведешь себя, как шкодливый мальчишка. Хельвин, забери его. Будет дурить, разрешаю связать и перекинуть через седло, вернусь – самолично выпорю.

Судя по тому, как дернулась от этих слов макушка хвисы, на которую он положил руку, дабы не сбежала раньше времени, рыжая была под впечатлением. Пусть не забывает, с кем дело имеет. Немного покорности ей не повредит.

Хельвин вместе с присмиревшим Нейллином скрылся за ближайшими кустами, а Рейвар перевел взгляд на девушку, все так же сидящую на земле.

С таким настороженно-обиженным взглядом она казалась совсем девчонкой. В косе, заплетенной на один бок, торчал листок. Миленькая.

Но вот взгляд изменился, став подозрительным и немного колючим, пухленькие губки поджались, и стало понятно, что невинностью тут совсем не пахнет. У его ног сидела несколько инфантильная, но женщина. При этом достаточно симпатичная, чтобы привлечь мужской взгляд, и необычная, чтобы заинтересовать.

Но не увлечься же до такой степени!

– Не надо на меня так смотреть.

А румянец ей идет.

– Дуреха, – погладил он ее по голове. – И откуда ты взялась такая на мою голову?

Лиска покраснела еще сильнее, потом прихрюкнула и рассмеялась.

– Извини, неприличность подумала, – объяснила она свое странное поведение.

Странно, впервые за долгое время у него есть возможность спокойно с ней поговорить, а он даже не знает, с чего начать. Да и вообще о чем разговаривать? Вроде никуда не убегает, спокойно сидит под корнями старого клена и ждет, когда он созреет, чтобы сказать что-то важное. Но в голове, как назло, только глупости, из тех что надо шептать в пушистое ушко в более интимной обстановке.

Сейчас же условия ну никак не располагали к тесному общению: и время не то, и место неподходящее. К тому же он твердо убежден, что эта рыжая опять будет ломаться, несмотря на явную тягу к нему. В замке она никогда не скрывала своих чувств, да и сейчас не особо прячет то, что осталось от тех, надо признать, счастливых времен. Во всяком случае, Лиса по-прежнему желает его, и этого достаточно.

– Ну что ты над душой встал? – отвлекла его от мыслей Лиска. – Говори, что тебе нужно, и вернемся. Там Нелли волнуется… Хельвин зубоскалит. Кстати, хочешь пирожок? А то ты на меня смотришь, как Волк на Красную Шапочку… в неклассической постановке, – чуть тише добавила она.

Глядя на улыбающееся хитренькое личико Лиски, он вдруг понял – одного ее желания недостаточно. Если она совсем не станет вот так смотреть на него, если будет продолжать шугаться и бегать, как от прокаженного, зачем она ему в постели? В округе найдутся и более красивые и умелые женщины, чем молоденькая хвиса. Для чего тогда тратить время на приручение дикого зверька? Только из-за того, что ему хочется именно ее?

В ближайшее время лэй’тэ придется пропадать на границе, а сразу после того как Нейллин займет положенное ему место, Рейвар будет обязан вернуться во Двор, где его ждет долгая лекция от деда, отца Хельвина, от матери и от брата. В общем, за уши его будут дергать долго и планомерно все, у кого есть право слова. Как же, сбежал из этого сумасшедшего дома на целых полгода. А то, что он бы тут и еще столько же проторчал вместе с сыном и Лисичкой, – это никого не интересует.

Судя по запаху, пирожок – с капустой. То-то она его предложила – сама-то терпеть не может эту начинку. Добрая Лисочка.

Схватив руку с пирожком за запястье, он потянул девушку на себя:

– Вставай. С тобой серьезно говорить бесполезно.

– А чего тогда мы тут торчали?

– Зато Хельвин там уже, наверное, барыши собирает, – усмехнулся он, с удовольствием наблюдая, как по хорошенькому личику растекается злорадная улыбка.

Девушка наконец встала, махнула хвостом… и зачем-то начала отряхиват то место, на котором сидела. Зря. Вид аппетитной женской фигурки в непривычных брюках и раньше волновал его воображение и некоторые части организма, сейчас же рыжая стала просто до жути притягательной.

– Мне теперь для оборота рубашку снимать придется? – решила извести его окончательно Лиска.

Он специально пошел через лес впереди нее, чтобы не видеть и не соблазняться. Да и спиной повернулся в знак доверия… откуда же ей знать, что он прислушивается к каждому звуку, к треску веток под ее ногами, к шелесту листьев, к частому дыханию. Попытайся она напасть, заранее проиграет.

– Чтобы разомкнуть контур, надо расстегнуть пару пуговиц на манжетах. Сколько точно – не знаю, сама попробуешь. Но не сейчас, договорились? – Он остановился и посмотрел на девушку. Среди деревьев и травы она выглядела куда естественнее, чем в каменных стенах городского дворца. – Ты должна дать мне слово не сбегать из поместья. А еще лучше – поклянись самым дорогим. Иначе я велю посадить тебя под замок, будешь выходить, только когда я буду приезжать.

А он очень надеялся, что при хорошем раскладе сможет время от времени бывать в замке, рядом с Нейллином… и, по возможности, в постели вместе с этой рыжей вертихвосткой. Не будет же она сопротивляться ему и самой себе вечно.

– Ну ладно, – недовольно поморщилась она. – Клянусь Каем, что не убегу из поместья.

Судя по пакостному выражению лица, не все так просто. А кто такой этот Кай, интересно?

– Так-то лучше. Каменный Грифон не зря построен, это последний оплот власти во время войны, защищенный и безопасный. Там вам с Нейллином будет спокойнее всего.

Девушка вдруг погрустнела. Причем бросила на него такой взгляд, что хоть на колени вставай и проси прощения, хотя вины своей он не чувствовал. Лишь бы она так не смотрела.

Удивительно, но девушка даже не испугалась, когда он коснулся ее лица. Интересно, показалось или она действительно на мгновение прижалась к его руке? Странная… такая странная.

– Ничего. Нейллин не настолько на меня похож, потерпишь немного.

– Ты ни разу не пробовал смотреться в зеркало вместе с ним? Вы даже пахнете практически одинаково.

Пахнут?

Тут-то Рейвара и осенило. Он ведь еще удивлялся, почему последние несколько дней она себя так странно ведет. Мысли появились совсем уж дикие, типа забрать эту вертихвостку в свою страну. А сейчас принюхался… и все встало на свои места.

От нее всегда приятно пахло: поле цветущего клевера после дождя, тонкий цветочный аромат на фоне мокрой земли и свежести. Это не считая запаха меха. А сейчас появились такие интересные чувственные нотки, слегка пряные, волнующие кровь.

– Когда у тебя была последняя течка? – нахмурился он.

– Что? – Ее глаза удивленно округлились, а щеки заалели.

– Только не говори, что не знаешь, что это такое.

– Я подозреваю… но очень надеюсь, что ты хотел сказать другое. И просто сильно ошибся словами. Ведь ошибся, правда?

– Не ошибся. Значит, еще не было.

Боги, это кого же он с собой в постель укладывать собрался, если у нее такое в первый раз намечается? Совсем еще малышку? Этого только не хватало на фоне самого происшествия!

– Что значит «еще»? – вцепилась в него Лиска. А глаза испуганные!

– То и значит. У тебя запах изменился. Это почти неощутимо для обоняния. – Он нагнулся над ней и принюхался. Определенно кружилась голова, и тело начинало слегка ломить. А у него, как назло, из-за этой рыжей мегеры давно женщины не было. Так что воздержание давало о себе знать во всей красе. – Просто пара новых оттенков. Дальше будет хуже. Как ты умудряешься все делать не вовремя?

– Ну я же не специально!

– Может быть, ты-то и не специально, а вот твой организм очень даже намеренно. Очнулся, почуял… – Хотя знать, что желанная женщина так на тебя реагирует, очень приятно. Хвисы издавна питали особую слабость к оборотням, потомство здоровее получалось в итоге. А уж у такой милой девочки должны быть просто очаровательные лисята. Пара таких же рыженьких девочек, все в маму. Хотя его черты лица их бы тоже украсили.

Очнувшись от этой пугающей мысли, он осторожно погладил тонкую, чувствительную кожу на ее шее.

– Очень не вовремя, когда Елны нет рядом.

Поджав губы, Рейвар бросил на нее тяжелый взгляд и пошел к дороге, которая пряталась за рядом кустов и парой сосенок.

– Что у тебя за похоронное выражение лица? – удивился Хельвин, бросая обеспокоенные взгляды ему за спину, где плелась Лиса.

– Ты кого хотел им в охрану отправить? Проследи, чтобы там не было никого с кровью оборотней. И пусть следят за этой хвостатой. Как только начнет себя странно вести, надо будет запереть подальше и несколько дней пускать к ней только женщин. Даже Нейллина нельзя. Да и самим не стоит подходить. Если с ней что случится…

– Да ничего с твоей рыжей не случится. – Хельвин усмехнулся. – У нее… Хе-хе, как жаль, что тебя рядом не будет, не так ли? Ядвига такое выделывает в эти периоды, я неделю потом в себя прихожу.

Взобравшись в седло, Рейвар отвесил другу и по совместительству мужу матери хороший подзатыльник. Нечего языком трепать. У Лиски и так уже глаза круглые и испуганные.

– Надо послать Елне весточку, чтобы в замок ехала, – уже тихо, так чтобы слышал только Хельвин, сказал он.

– Даже так? Оставляешь нас без целителя ради хвисы?

– Я не уверен, что Лиска сама справится, у нее это в первый раз. Она еще несовершеннолетняя.

– Ты в этом уверен или снова хвисьи сказочки? Не выглядит она совсем уж девчонкой. Молоденькая, но вполне созревшая. Да и течки у них не раньше совершеннолетия бывают.

– Знаю… Но я совсем с ее возрастом запутался… И не только с возрастом.

– И вот я ему говорю, – громко вещал Нелли. А потом быстро зашептал: – Мотать отсюда надо. – И снова заорал так, что лошади полукровок шарахаются в стороны: – Ты кого мне оседлал, дурень старый?!

– Понятное дело!

А куда тут денешься-то? Нас окружает конвой из трех полукровок с четкой инструкцией довезти до замка и беречь как самое ценное.

– Я думал, у тебя план есть, раз ты согласилась ехать, – снова зашептал он, когда наш эскорт отъехал подальше.

– Это был подлый шантаж, потому и согласилась. Из замка уже сбежать не получится – я папаше твоему ушастому клятву дала.

– А зачаровать их можешь?

– Нет. Не выходит – я уже пробовала. Никак Вареник чего намудрил. У-у, корень зла!

Мы задумались. Ни мне, ни Нелли в замок ехать не хотелось. Да только выхода из этой ситуации я не вижу.

Ко мне подъехал Лизин, этот симбиоз эльфа и пирата. Блондинистость с ушастостью у него, конечно, на высоте, но вот морда – как у прощелыги.

– По-хорошему, Рейваринесиану стоило тебя связать, перекинуть через седло и отвезти в замок, чтобы самолично заклятия на комнату наложить. А не плестись, опасаясь, как бы твоя хвостатость с лошади не свалилась. Наш лэй’тэ так о тебе заботится, носится, как с драгоценной вазочкой, – то тут поставит, то там положит.

От этих слов находившиеся неподалеку полукровки сально заухмылялись, а я начала придумывать план мести.

– Рейвар с тебя пылинки сдувает, а ты его всю дорогу игнорировала. Не стыдно тебе, нет? Вот и я думаю, что хвисий стыд отсох, как неиспользуемое. Он же тебя не зря в замок посылает. Там безопасно.

– Угу, я так и поняла. Это из разряда: «Подальше положишь, поближе возьмешь»?

Тут уже грянул откровенный мужской хохот, а я покраснела. Да уж, на двусмысленности я мастер.

– И вообще, что вы все ко мне пристали? Хельвин по ушам ездил, ты… Нелли, ну хоть ты им скажи, а?

– А что я могу сказать? Всегда мечтал о такой мачехе!

– Предатель! – совсем повесила я голову.

Эх, судя по вон той рощице, еще немного – и покажется замок. Не раз с башни ее видела.

– Не хочу-у в замок! А давайте вы скажете, что по дороге на наш отряд напали злые разбойники и похитили нас, а? – невинно помахала я хвостиком. – Я даже синяк могу поставить для достоверности! Ну или дубинкой по затылку, вот такая шишка будет! Ну ладно, ладно. Можно и без последствий. Давайте вы скажете, что я с вас те штучки поснимала и зачаровала?

– Что ты с нас поснимала? – с усмешкой глянул на меня Лизин.

Я покраснела. Ну да – не лучшая идея. Может, он им резинку от трусов зачаровал. Маг-кудесник, блин! Угораздило же связаться.

И почему только от слов Лизина о том, как Рейвар ко мне относится, в груди теплеет? Пожалуй, мне слишком сильно хочется надеяться на чудо.

Не представляю замок без него.

Между деревьями уже показался прогал, когда у дороги обнаружилась сидящая цыганка. Черноволосая, смуглокожая, в тряпках одна другой ярче, звенит вся. В общем, Файра, размалеванная под трансвестита.

– Эй, любезный, – обратилась она ко всем мужчинам разом, говоря с характерным акцентом. – Дай руку, погадаю. Всю правду расскажу, что было, что будет, которая у окошка ждет, а какая забыла и давно с другим гуляет.

– Ой какая прелесть! – завопила я и, прежде чем меня успели остановить, нагнулась к «цыганке» и протянула руку: – Ну что там у меня на сердце?

– Дорогу дальнюю вижу, – начала вещать Файта. – Друзей верных. Боги какие-то, – уже нормальным голосом сказала она, вертя мою руку. Потом опомнилась и продолжала пророчествовать: – На сердце печаль-тоску вижу, по…

– Ну не при всех же! – округлила я глаза и начала слезать с лошадиной спины.

Оказывается, это не так уж легко, когда совсем никто не помогает. В прошлый-то раз Рейвар стягивал… всю попу облапал! А тут пришлось самой, так что в какой-то момент я едва не запуталась в стремени и не рухнула. Эх, надо было пару уроков верховой езды взять. Вечно ко мне хорошая мысля приходит опосля!

Лизин еще пробовал ворчать, но остальные полукровки повздыхали: «Все бабы одинаковые – любят побрякушки и гадалок!»

Мы с Файтой заговорщически переглянулись – мужские заблуждения вредно развеивать еще и потому, что они крайне выгодны для женщин! Ведь именно блондинки и поддерживают нужное мнение о себе, дабы глупые мужчины раньше времени не прознали о тайнах этих талантливых дам.

– Ну смотри, милая, – начала вещать циркачка.

Я-то настроилась на разговор, но, видно, Файта не оставила свои рисковые замашки – схватила меня за руку и резко потянула к ближайшим кустам. И, думаю, она весьма удивилась, когда я начала сопротивляться. Куда я без Нелли и своей сумы, забитой разными прелестями жизни? Там мои тряпки и чаша.

Все, что нажито непосильным трудом…

Полукровки, надо отдать им должное, сразу поняли, что дело нечистое, и кинулись спасать меня, на бегу доставая оружие. Интересно, как с таким арсеналом, появляющимся в руках в мгновение ока, мужики не звякают во время езды на своих лошадках?

Пока я отвлекалась на совершенно левые мысли, из кустов, как те Робин Гуды, выпрыгнули Фарт с Мики. Нет, ну я подозревала, что они лихие парни, но так геройствовать ради моей скромной хвостатой персоны? Хотя… судя по тому, как лихо четырехрукий отправил одного из полукровок в короткий полет с помощью одной только длинной дубины – не все так просто. Гибкий, изворотливый Фарт тем временем ловко уклонялся от меча Лизина. Нелли, глаза которого начали приобретать все более округлую форму, замер в седле, растерянно наблюдая за происходящим безобразием. Я, надо признать, тоже была недалека от такого состояния, меня от выпада в астрал останавливала одна мысль: «Если Мики и Фарт хотя бы поцарапают полукровок, Рейвар их потом тонким слоем размажет!»

Файта, кажется, поняла, насколько я права, и начала что-то выкрикивать на непонятном мне языке.

– Скажи, чтобы амулеты с них посрывали, может, тогда я смогу загипнотизировать.