Дело лошади танцовщицы с веерами Гарднер Эрл

– Какое, к дьяволу, отношение имеет к этому делу лошадь? – спросил он.

– К дьяволу? – воскликнул Дрейк. – Это часть всего этого дела.

– Почему ты так думаешь?

– Ну ты ведь попросил у меня людей для поисков этой лошади как раз в то же время, когда… Слушай, ну разве лошадь не связана со всем этим?

Мейсон взглянул на него нахмурившись.

– Ты что, собираешься рассказать полиции обо всем, чем ты занимался?

– Нет, Перри, конечно нет, но… Слушай, черт возьми, я же должен буду ответить на их вопросы.

– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Когда они спросят тебя о лошади, расскажи им о ней. Но пока они тебя о ней не спросят, ни черта не говори.

Когда дверь за Полом Дрейком закрылась, Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– У тебя есть под рукой карандаш, Делла?

В ответ она взяла карандаш, положила на колени блокнот для стенографических записей и подняла брови, ожидая, когда Мейсон начнет диктовать.

Мейсон объяснил:

– Я хочу составить расписание и сделать его в хронологическом порядке. Как ты думаешь, в какое примерно время мы подъехали к отелю?

– К «Ричмеллу»?

– Да.

– Я взглянула на часы, – сказала она, – когда мы въехали в город. Было час с чем-то – минут восемь второго, я думаю.

Мейсон сказал:

– Если округлить, то мы подъехали к отелю примерно в час двадцать. В это время как раз официант Гарри из ночного клуба звонил Каллендеру. Мы не знаем, в котором часу он вышел. Начинай прямо заносить это в таблицу, Делла. Допустим, час двадцать – приход Гарри. Затем поставь прочерк, где время его ухода.

Затем время, в которое, как мы теперь знаем, кто-то был в номере, это два часа – когда горничная увидела неизвестную женщину. Это могла быть Лоис Фентон, покидавшая номер. Далее мы имеем Шелдона, он выходил из номера примерно в два двадцать одну. В два двадцать три женщина, которая назвалась Лоис Фентон, возвратилась в номер, а в два тридцать две или два тридцать три опять ушла. В два сорок четыре вошел молодой мужчина, в два часа сорок четыре минуты десять секунд он ушел. В три часа две минуты Шелдон выписался. Напечатай все это по часам, пожалуйста.

Делла Стрит заправила маленький листок бумаги в пишущую машинку и напечатала расписание:

1.20 – Гарри, официант, входит в номер.

– Гарри выходит.

– Входит женщина.

2.00 Женщина выходит.

– Входит Шелдон.

2.21 – Шелдон выходит.

2.23 – Девушка, назвавшаяся Лоис Фентон, входит в номер.

2.33 – Лоис Фентон выходит.

2.44 – Входит молодой мужчина.

2.44.10 – Молодой мужчина выходит.

3.02 – Шелдон выписывается.

Она протянула Мейсону страницу. Адвокат начал было читать, но раздался стук, и Герти распахнула дверь из приемной. Заглянув в контору, она подождала, пока Мейсон кивнул.

– Заходи, Герти. Что случилось?

– Мистер Мейсон, – сказала она, – я не хотела говорить вам это по телефону, потому что боялась, что вы, возможно, не захотите ее видеть. Она ждет там, внизу, и, бог ты мой, она просто роскошная женщина.

– Я так понимаю, кто-то произвел на тебя впечатление, Герти…

– Произвел впечатление! – воскликнула Герти и закатила глаза, придав им экстатическое выражение. – Если бы у меня была такая фигура – если бы я думала, что когда-нибудь могла бы иметь такую фигуру, – я бы никогда не взяла в рот ни мороженого, ни масла, никогда бы не взглянула ни на одну конфету, и… Мистер Мейсон, она просто бесподобна, великолепна.

– А как ее имя? – сухо спросил Мейсон.

– Ее имя, – сказала Герти, – Шери Чи-Чи. Именно так она назвалась. Я ее никогда здесь не видела, но…

– Я абсолютно уверен, что нам надо посмотреть на нее. Проводи ее сюда.

Девушка, которую Герти провела в контору, была та самая танцовщица с веерами, что Мейсон и Делла Стрит видели прошлым вечером в Паломино.

– Здравствуйте, мистер Мейсон, здравствуйте, мисс Стрит, – сказала она, улыбаясь.

На Шери Чи-Чи был костюм из традиционного твида цвета соли с перцем. Узкая короткая юбка обтягивала бедра. На ногах были хорошие нейлоновые чулки. Когда она проплыла через контору, короткая узкая юбка никоим образом не уменьшила ее женского обаяния. Она протянула руку Мейсону.

– Так приятно снова вас видеть, – спокойно произнесла она.

– Садитесь, – пригласил Мейсон, вопросительно глядя на Деллу Стрит.

Танцовщица разместилась в мягком кожаном кресле около стола Мейсона. Она сделала инстинктивный жест, одернув юбку, затем непринужденно перекинула ногу на ногу и рассмеялась, глядя Мейсону в лицо.

– Вы удивлены? – спросила она.

Мейсон покачал головой.

– После того как я увидел вас, я больше не стал смотреть представление в Паломино прошлым вечером.

– Не стали?

– Нет. Я отправился в город.

– На машине?

– Да.

– Один?

– Со мной был Гарри. Вы, конечно, помните Гарри. Здорового официанта…

– Да, я помню Гарри. Понимаете, – сказала она, – я все время думала, что вы нашли мою лошадь, но, когда я обнаружила, что все, что вы нашли, это пара вееров, ну, тогда я решила кое с кем встретиться.

– Подождите-ка минуту, – остановил ее Мейсон. – Сначала давайте все поставим на свои места. Вы не моя клиентка.

– Нет, разумеется нет.

– И вы ведь не Лоис Фентон?

– Нет.

– Однако вы воспользовались ее именем.

– Да.

– И вы пришли сюда, потому что вам что-то надо.

– Все правильно.

– И что же это?

Она улыбнулась во весь рот.

– Какой вы быстрый.

– Может, и быстрый, но вам что-то надо, и я хочу выяснить, что именно.

– А почему такое рвение?

– Хочу узнать, какое будет вознаграждение.

– Никакого не будет.

Мейсон в молчании откинулся в кресле. Пальцы молодой женщины перебирали кромку юбки, образуя на ней маленькие складочки, затем снова выпускали материю.

– Вы не чувствуете, – произнесла она, растягивая слова, – что вы должны что-то рассказать об этих двух веерах?

– Кому?

– Кому-нибудь.

– Все относительно. Как звали того, кому вы сообщили о веерах и лошади?

– Джон Каллендер.

– Вы знаете, что с ним случилось?

Левой рукой она провела вдоль всего гладко натянутого чулка на правой ноге, которая покоилась на левом колене.

– Да.

– Если вы хотите мне что-то сообщить, то вам следует это сделать.

– Я зашла к Джону Каллендеру рассказать о случившемся. Он рассчитывал, что мне удастся заполучить лошадь.

– Когда вы его видели?

– В начале третьего ночи.

– Продолжайте.

– Честное слово, мистер Мейсон, я рассказала Каллендеру абсолютно все о том, что произошло между нами. Показала два веера, которые мне принесли. Я предположила, что вы вообще не нашли лошадь.

– Что было дальше?

– Он велел мне не быть дурой и сказал, что вы просто полощете мне мозги, что на самом деле вы нашли лошадь и что эти два веера – просто для отвода глаз. Сказал, чтобы я вновь встретилась с вами.

– И что потом? – спросил Мейсон.

– Я попыталась встретиться с мистером Каллендером примерно час назад, и мне сказали, что он мертв, разумеется, его убили. Я подумала, что мне надо прийти к вам и откровенно рассказать, что произошло.

– Почему?

– Потому, что не хочу быть замешанной в этом деле. Я испугалась, что, не дай бог, вам придут в голову не те мысли и вы выложите их полиции и прессе.

– С Каллендером было все в порядке, когда вы уходили от него?

– Конечно. Горничная в холле видела, как я выходила, а Джон стоял на пороге. Он кого-то ждал. Я решила, что мне, наверное, надо поделиться с вами.

– С чего это такой внезапный интерес ко мне?

– Потому что если вы будете знать действительные обстоятельства, то не станете привлекать ко мне внимание. Если бы я не пришла, у вас… в общем, у вас могли бы появиться не те мысли.

– Поэтому вы решили прийти ко мне?

– Да.

– Это была ваша идея?

– Гарри посоветовал мне пойти.

– И что Гарри предложил сказать мне?

– Правду.

– Вы сказали ее?

– Не всю.

– Ну, в таком случае почему бы вам не завершить начатое?

– Я ждала, когда вы станете задавать вопросы.

– Расскажите все, что хотите мне рассказать, а потом я буду задавать вопросы.

Девушка сказала:

– Я знаю Лоис Фентон около двух лет. Лоис и я, мы обе выступали в одной программе. У нас одинаковые фигуры. Мы вообще очень похожи друг на друга. Когда Лоис вышла замуж, она не собиралась продолжать карьеру. Ее танец имел большой успех, а я была просто девушкой из шоу, но я была честолюбива. Чего только я не пробовала, пытаясь устроиться куда-нибудь в шоу, где требовались девушки. Это была не жизнь! Кинорежиссеры в поисках звезд не рыскают по этим помойкам. Когда несколько месяцев назад Лоис вышла замуж, я спросила, не могла бы я выступать вместо нее. Понимаете, менеджер, который был у Лоис, устроил ее в шоу, лишь представив ее фотографии и рассказав, чем и как она занималась до этого, и, если бы я сразу начала выступать под ее именем, никто никогда бы не догадался, что это не она.

– Вы спросили Лоис о том, можете ли вы это предпринять?

– Да.

– И что она ответила?

– Она сказала мне: «Действуй». Мы подписали договор.

– Продолжайте.

– Это, в общем, все. Я стала выступать под ее именем. Скопировала ее платья, перекрасила волосы в тот же цвет, что и у нее. Но в то же время я использовала сценический псевдоним Шери Чи-Чи. Всюду, где могла. Потому что, вы понимаете, это был мой собственный псевдоним, и я хотела прибегнуть к нему в том случае, если бы что-нибудь случилось и вдруг кто-то сказал бы, что я вовсе не Лоис Фентон. Я хорошо работала, но я не хочу обманывать вас, мистер Мейсон. Не думаю, что все мои выступления были на том же уровне, что и выступления Лоис. Но я выступала. И выступала очень хорошо.

– Что было дальше?

Девушка ответила:

– Затем случилось то, чего я, прямо скажем, не ожидала.

– Что именно?

– То, что должно было случиться. Лоис не поладила с мужем. Она ушла от него.

– И?..

– Ну, разумеется, она решила снова выступать, и под своим именем. Захотела опять работать вместо меня. Ей надо было на что-то жить.

– И что сделали вы?

– Я не собиралась так просто отдать все, чего мне удалось добиться.

– Что же произошло?

– У Лоис был собственный номер в Броули. Она там имела огромный успех, и тогда она… в общем, она решила возвратиться и вернуть себе все мои ангажементы. Я думаю, она была не права.

– Вы пошли к Каллендеру? – спросил Мейсон.

– Нет, получилось иначе. Каллендер сам пришел ко мне.

– Когда?

– Два или три дня назад.

– Где это было?

– В маленьком городке, где я выступала перед тем, как приехать в Паломино.

– Что ему было надо?

– Он сказал, что у него была очень дорогая лошадь и ее украли или она заблудилась; он предположил, что кто-то нашел ее и что этот кто-то, наверно, перепутал, так как лошадь была у его жены, которая действует под своей девичьей фамилией Фентон. Он опасался, что все это создаст много путаницы. Хотел, чтобы я дала ему одно письмо и подписала другое, причем поставила подпись Лоис Фентон. Но ему не удалось надуть меня. Я знала, что это все махинации, но он обещал, что отвяжется от меня и проследит, чтобы я не влипла в какую-нибудь неприятность. Он объяснил, что ему нужна моя помощь, так как тот, кто нашел лошадь, узнает, что лошадью владела Лоис Фентон, танцовщица с веерами, и что, возможно, он захочет лично переговорить с ней, чтобы вернуть лошадь. Он предложил мне двести пятьдесят долларов. Я попыталась вытянуть у него триста пятьдесят. Но ничего не вышло, так что пришлось взять то, что мне предложили. В общем, вот и все. Я подписала эти письма. Я думала, что лошадь у вас. Действовала я так, как велел Каллендер. Если вы не будете распространяться об этом деле, нам обоим будет лучше.

– А где была все это время настоящая Лоис?

– Не знаю. Она пробовала завладеть моими ангажементами, но я сказала ей, что так дела не делаются. Если бы антрепренер сообразил, что дело нечисто, мы бы загремели обе. Мы дали ей понять, что она попадет в крупную передрягу.

– Кто это мы?

– Я и Гарри.

– Это ваш муж?

– Нет.

– Он принимает в вас большое участие?

– Да.

Мейсон забарабанил пальцами по крышке письменного стола.

– Ну вот, – продолжала Шери Чи-Чи, – я хотела, чтобы вы узнали о лошади и о письмах, которые я написала, и о том, как получилось, что я действовала под именем Лоис Фентон. У меня был письменный договор с Лоис, где она разрешала использовать ее имя, выступать под этим именем и делать собственную карьеру, пользуясь ее именем.

– Где этот договор? – спросил Мейсон.

– Я не знаю. Он был у Джона Каллендера.

– А у вас нет копии?

– Нет, адвокат не сделал копии. Это было просто письмо, которое она мне написала своей собственной рукой. Мы обе подписали его, но она не сняла копии. Когда Джон Каллендер захотел, чтобы я написала вам письмо насчет лошади, он сказал, что оставит у себя на несколько дней этот договор, поскольку собирается охранять мои интересы. Я согласилась. Он имеет здесь, в Вэлли, большое влияние. Я дала ему договор, а он мне – двести пятьдесят долларов.

– У вас с Лоис были проблемы с тем ангажементом в Броули?

– Да.

– Вы ее там встречали?

– Да.

– Как она была тогда одета?

Шери Чи-Чи улыбнулась.

– Была одета не она.

– Я имею в виду…

– О-о, я поняла. Да, я скопировала ее костюмы. В конце концов, черт возьми, мне надо было на что-то жить. Я все время стремилась как-то вырасти на сцене, с тех пор как Лоис вышла замуж. Я не собиралась уходить только из-за того, что у нее изменились планы. У нее был богатый муж. Он мог содержать ее. У меня никого не было.

– Кроме Гарри, – вставил Мейсон.

– Оставьте намеки, – огрызнулась она. – Не путайте телегу с лошадью.

– Что вы делали после того, как вышли от Каллендера в два часа этой ночью?

– Спустилась вниз в холл, а затем встретилась с Гарри.

– Гарри ждал на улице около отеля?

– Да.

– Затем вы вернулись снова, около двадцати минут третьего.

Она выпрямилась в кресле. Ее глаза расширились.

– Куда вернулась, мистер Мейсон?

– Вернулась в номер Каллендера.

Она медленно отрицательно покачала головой.

– Гостиничный детектив говорит, что вы возвращались.

– С какой стати? Нет, мистер Мейсон, я не возвращалась.

– Он помнит это очень отчетливо, – настаивал Мейсон. – Вы вернулись в отель, пересекли холл и направились к лифту. Одеты вы были примерно так же, как сейчас, и у вас в руках был скрипичный футляр. Естественно, вы привлекли внимание гостиничного детектива. Он остановил вас и захотел узнать, что вы там делали. Вы сказали, что хотели встретиться с одним из постояльцев отеля, и он потребовал, чтобы вы сказали с кем. В результате вы ответили, что с мистером Каллендером. Гостиничный детектив позвонил в номер Каллендера, затем подозвал вас к телефону и прослушал, о чем вы говорили. Вы сказали, что поднимаетесь. Разумеется, Каллендер просил вас поторопиться. Вы сели в лифт и поднялись наверх. Вы вошли в номер Каллендера примерно в два двадцать три и оставались у него девять или десять минут.

Она отчаянно покачала головой, отрицая это.

– Это была не я, мистер Мейсон. Я была у него без четверти два. А в два часа ушла. У меня не было никакого повода для возвращения.

– Вы сказали, что кто-то видел, как вы уходили? – спросил Мейсон.

– Да. В коридоре была горничная, когда я выходила в два часа.

– Дальше?

– Я пошла к лифту, но затем передумала. Мне пришло в голову, что можно с таким же успехом спуститься пешком. В отелях обычно не очень-то любят, когда девушки снуют взад-вперед по ночам, – в общем, вы меня понимаете, мистер Мейсон… Я не такая уж дура. Чтобы сделать артистическую карьеру, приходится всем этим заниматься, причем не один раз. Я и не пытаюсь скрывать своих – можете их назвать деловыми – качеств. Я и одеваюсь таким образом, чтобы привлекать достаточно внимания. Это часть моего бизнеса, мой дополнительный источник дохода. Когда девушка идет по улице такого городка, как Броули или Паломино, она хочет, чтобы на нее смотрели. Мужчины присвистывают, глядя на нее, говорят о ней, а затем приходят и платят деньги, чтобы посмотреть, как она танцует.

– Итак, вы решили спуститься пешком?

– Да. Пошла вниз по лестнице в холл.

– И вы не возвращались в два двадцать две или два двадцать три?

– Никогда, мистер Мейсон.

– И вы, конечно, можете это доказать?

– Разумеется. Я была с Гарри.

– Как долго?

Она встретила взгляд Мейсона с полным спокойствием.

– Так долго, сколько было необходимо, мистер Мейсон.

– Я в курсе, что Гарри приходил к Каллендеру примерно в час двадцать ночи, – сообщил Мейсон.

– Гарри? О нет, вы ошибаетесь.

– Нет. Гарри приходил к нему.

– Может быть, к кому-то еще на этом этаже, но не к Джону Каллендеру.

– К Джону Каллендеру, в час двадцать.

– Хорошо, а что, если и приходил? Джон Каллендер был жив, когда я уходила от него в два часа, и горничная видела, как он стоял в дверях, провожая меня. Она узнала нас обоих.

– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон, решив закончить эту тему.

– Да. Я знаю, что Артур Шелдон был в номере прямо напротив по коридору от номера Джона Каллендера. Я знаю, что Артур Шелдон, ну, в общем, всегда ухлестывал за Лоис. Вы мне нравитесь, мистер Мейсон. Думаю, что вы со мной вели честную игру. Я считаю, что мне следует рассказать вам это, чтобы вы, ну, в общем, не споткнулись. Теперь вы знаете, что к чему.

– Вы собираетесь по-прежнему использовать имя Лоис Фентон? – задал очередной вопрос Мейсон.

– Не знаю. Думаю, что да. Мне оно нравится больше, чем Айрин Килби. Моя сценическая карьера построена на этом имени. Все мои контракты оформлены на это имя. Ангажементы тоже на это имя.

– Учтите, будет много всяких кривотолков, особенно в прессе.

Она обхватила руками колени, закинула назад голову и рассмеялась.

– Вы думали, меня это напугает?

– Я хотел проверить, какова будет ваша реакция.

Она взглянула на свои ноги и похвасталась: