Дело одинокой наследницы Гарднер Эрл

– Я просто пытаюсь сказать вам правду.

– Ладно, – послышался голос из темной части комнаты, – вернемся к бриллиантам.

– Они были среди драгоценностей, подаренных Эндикоттом моей матери. Я получила их в наследство, когда она… умерла.

Из самого конца затемненного пространства послышался режущий ухо, насмешливый голос, который только делал неприятные замечания и бросал обвинения в адрес Марлин Марлоу:

– Ваша мать работала медсестрой. Она ухаживала за Эндикоттом. Она получила кругленькую сумму, когда он отправился на тот свет. А вы уверены, что она не помогла ему сыграть в ящик?

Марлин Марлоу привстала со стула.

– Вы обвиняете мою мать в убийстве? – вспыхнула она. – Как вы…

Огромная рука опустилась ей на плечо и усадила обратно.

– Не кипятись, сестричка. Просто отвечай на вопросы. Не надо ругаться. Когда вы последний раз виделись с Розой Килинг?

– Я… я точно не помню.

– Сегодня?

– Я… точно не могу вспомнить… Я виделась с ней…

– Хватит мямлить. Джо, приведи сюда другую дамочку.

Открылась дверь. Вошла женщина, которая остановилась в тени, за границей слепящего света. Она представилась Марлин расплывчатым, неясным объектом.

– Посмотрите на нее, – сказал голос. – Видели ее когда-нибудь?

– Я не могу разобрать, кто это, – ответила Марлин Марлоу.

– Мы обращаемся не к вам, – заметил ехидный голос, – мы разговариваем со свидетельницей. Вы раньше когда-нибудь встречали вот эту женщину, сидящую на стуле? В лучах света?

– Да, – послышался хорошо поставленный женский голос.

– Так, хорошо. А где?

– Это та женщина, о которой я вам рассказывала, я описала ее вам. Я видела, как она выходила из квартиры Розы Килинг, она…

– Достаточно! – предупредил голос. – Не надо все сообщать подозреваемой. Вы уверены, что это та женщина, которую вы видели и о которой нам до этого рассказывали?

– Да. Абсолютно уверена.

– Хорошо. Это все. Джо, уведи ее.

Женщина исчезла за дверью.

– Ну что, малышка, – сказал голос, – давай все начистоту. Пора заканчивать с этим делом.

– Я пыталась встретиться с Розой Килинг, – пролепетала в замешательстве Марлин Марлоу.

– Конечно. Вы были у нее сегодня на квартире. Расскажите нам, что там произошло. А если попытаетесь наврать, то ваша красивая шейка окажется в веревочной петле.

– Я… я просто ходила туда.

– Хватит играть с нами. Вы вошли внутрь. Эта свидетельница видела, как вы спускались по лестнице и выходили из дома. Она вас описала. Ей показалось, что что-то не так, и она следила за всеми, кто входил и выходил. У нас есть весь график. Если вы попытаетесь что-то утаить, то окажетесь за решеткой. Если же вы все честно нам расскажете, мы постараемся вам помочь. Почему бы вам не признаться, что вы заходили в квартиру Розы Килинг?

– Я… я с ней не виделась.

– Что вы имеете в виду?

– Она…

– Продолжайте.

– Мы ничего не добьемся от этой дамочки, – раздраженно сказал сержант Голкомб. – Она ходит вокруг да около. У нас есть вся информация. Благодаря нашей свидетельнице мы знаем, кто там был, и время, в которое они приходили и уходили.

– Она была уже мертва, когда я зашла! – в отчаянии воскликнула Марлин Марлоу.

В комнате наступила тишина. В воздухе чувствовалось напряжение. Никто не двигался. Все молчали. Казалось, что какое-то мгновение никто даже не дышал.

Марлин Марлоу в отчаянии продолжала:

– Я пришла туда, чтобы с ней встретиться, поднялась в квартиру – и она была уже мертва.

– Как вы вошли?

– У меня был ключ, но мне не пришлось им воспользоваться: дверь оказалась открыта.

– Кто дал вам ключ?

– Роза. Она хотела поиграть в теннис и дала мне ключ, чтобы я прямо заходила и поднималась к ней.

– А что вы с ним сделали?

– Оставила на столе.

– А где он теперь?

– Не знаю. Думаю… кто-то мог его взять. Кто угодно мог его взять.

– Конечно!

– Я говорю вам, кто угодно!

– Ладно, давайте на какое-то время забудем о ключе. Как развивались события, когда вы вошли?

– Она была мертва.

– Почему вы нам раньше этого не сказали?

– Я… не хотела быть замешанной в это дело.

– Теперь замешаны. Выкладывайте все начистоту. Что произошло дальше?

– Она лежала на полу так же, как… как вы нашли ее.

– Продолжайте, продолжайте, – сказал ехидный голос. – Не забывайте, что у нас есть сведения обо всех, кто входил и выходил. Мы хотим знать правду без всяких увиливаний. Объясняйте, пока мы еще слушаем ваши объяснения.

Марлин призналась в отчаянии:

– По моей просьбе пришел мистер Мейсон.

Еще раз последовало напряженное молчание.

– Продолжайте, – опять сказал ехидный голос.

Когда все внезапно замолчали, Марлин Марлоу поняла, что дала им информацию, которой раньше у них не было, что все специально подстроено.

– Я не собираюсь вам больше ничего рассказывать, – заявила она.

– Интересно, – опять послышался ехидный голос. – Она сама себя сажает в ловушку, признается, что оказалась в комнате с убитой и находилась там, когда совершалось преступление, а затем заявляет, что не хочет это с нами обсуждать. Наши желания расходятся.

– Меня не было там в это время!

– Нет, была, дорогуша. Не пытайтесь теперь врать. Уже слишком поздно.

– Я говорю вам, что нет!

– Да, вы утверждаете, что пришли позднее. А куда вы спрятали нож?

– Я ничего не знаю ни о каких ножах. Я не имею никакого отношению к убийству. Я…

– Итак, вы позвонили Перри Мейсону, – прервал сержант Голкомб. – А что сделал он?

– Я уже сказала вам, что больше ничего говорить не собираюсь. Если вы хотите получить от меня заявление, то я настаиваю, чтобы присутствовал мой адвокат.

– Нет смысла запирать конюшню, когда лошадь уже украдена, – снова послышался голос Голкомба. – Вы признались, что были там, позвонили Перри Мейсону и уговорили его прийти. Ну и что вы вдвоем напридумывали? Как Мейсону удалось вас оттуда вывести?

– Я не собираюсь ничего больше говорить.

– Вы утверждаете, что позвонили Мейсону. А почему же тогда на телефонной трубке не осталось ваших отпечатков?

Марлин Марлоу плотно сжала губы.

Со всех сторон сыпались вопросы. Ее глаза устали от безжалостного яркого света. Уши болели от слов, раздражающих барабанные перепонки. Нервы были напряжены до предела после полученной встряски. Ей хотелось сжаться в комок, словно на нее обрушился град ударов.

– А что вы скажете насчет письма от Розы Килинг? Что вы с ним сделали? Почему вы его уничтожили? Кто вам посоветовал его уничтожить?

Она пыталась сохранять внешнее спокойствие.

– Хватит молчать, – снова обратился к ней Голкомб. – Давайте выкладывайте все остальное. Вы же знали, что, если она изменит свои показания, вам не видать наследства. Чтобы она не смогла этого сделать, вам оставалось только одно – убить ее.

– Да, – подтвердил ехидный голос. – В этом случае вы смогли бы воспользоваться ее показаниями во время первого слушания дела по утверждению завещания.

Марлин Марлоу продолжала молчать.

– Обратите внимание, что она этого не отрицает, – издевался голос. – Мы обвинили ее в убийстве, и она этого не отрицает. Запомните это.

– Я отрицаю! – закричала Марлин.

– Да? Мы думали, вы прекратили говорить.

– Я отрицаю, что убила ее.

– Но признаете, что находились в квартире, когда Роза Килинг уже была мертва, и не поставили об этом в известность полицию?

– Я…

Она внезапно поняла, что ее опять хотят загнать в ловушку и заставить сделать еще какое-либо признание, и снова сжала губы.

– Продолжайте, – подбадривал сержант Голкомб. – Выкладывайте все до конца.

Она молчала, содрогаясь внутри, но стараясь внешне сохранять спокойствие.

– Хорошо, – сказал сержант Голкомб. – Впустите фотографов из газет.

Открыли дверь. В комнате появилась масса людей. Кто-то обратился к Марлин Марлоу:

– Подними чуть-чуть голову, Марлин.

Замелькали вспышки, но ее глаза уже привыкли к яркому свету, так что она практически не обращала на них внимания.

Вспышки следовали одна за другой. Фотографы пытались сделать снимки с разных ракурсов, затем к ней обратился один из репортеров:

– Не хотите ли сделать заявление, мисс Марлоу? Это возможность донести до читателей ваши слова.

– Никаких заявлений, – сказала Марлин.

– Не упрямьтесь, мисс Марлоу. Вы ведете себя глупо. Такое поведение вам только навредит. От общественного мнения много зависит, а оно, в свою очередь, здорово полагается на первое впечатление. Пусть читатели узнают вашу версию в самом начале. Посмотрите, сколько убийств совершается женщинами, которым потом удается выкрутиться. Они с самого начала доверяли читателям газет.

– Никаких заявлений, – повторила Марлин.

Они осаждали ее еще минут пять, используя всякие уловки, чтобы заставить говорить.

Они сделали несколько снимков и ушли.

За нее снова взялась полиция, но к этому времени Марлин Марлоу уже настолько устала, что только повторяла, как автомат:

– Никаких заявлений… Никаких заявлений… Я не стану ничего говорить без своего адвоката… Я требую, чтобы вы позвали моего адвоката.

Они напоминали свору лающих собак. Ей хотелось бежать, если бы только кто-то указал куда…

Открылась дверь. Марлин увидела, что в проходе стоит высокая фигура.

– Что все это значит? – спросил тихий мужской голос.

– Пытаемся получить заявление у мисс Марлоу, – ответил сержант Голкомб.

– Каким образом?

– Задаем ей вопросы. Мы…

– Выключите этот свет! – приказал лейтенант Трэгг. – Причем немедленно!

Щелкнул выключатель, и усталые, до боли перенапрягшиеся глаза Марлин Марлоу наконец смогли расслабиться, когда яркий свет перестал бить ей прямо в мозг.

– Я послал сюда мисс Марлоу для допроса, – рассерженно сказал лейтенант Трэгг. – Но я не имел в виду, что вы должны ее запугивать и угрожать ей. Она просто свидетельница.

– Свидетельница, черт побери! – воскликнул сержант Голкомб. – Я не хочу показывать вам неуважение, господин лейтенант, но она призналась, что находилась в квартире примерно в то время, когда было совершено убийство. Она утверждает, что Роза Килинг уже была мертва, но не может доказать свои слова. Затем она позвонила Перри Мейсону, уговорила его прийти, а он, очевидно, все подстроил таким образом, чтобы она смогла исчезнуть со сцены. Она призналась, что звонила из квартиры Розы Килинг. Вспомните, на телефонной трубке ее отпечатков не оказалось, только отпечатки Мейсона. Трубку явно как следует протерли.

– Тем не менее, – злобно заявил Трэгг, – я не позволю унижать мисс Марлоу. Мы не инквизиторы. Пожалуйста, господа, возвращайтесь на свои рабочие места. Я подготовил для вас всех задания. Выполняйте. Попытайтесь собрать доказательства при помощи головы или ног, а не глотки.

Теперь, когда яркий свет потух, Марлин Марлоу могла ясно разглядеть лейтенанта Трэгга – высокого, стройного, хорошо сложенного мужчину с правильными чертами лица. На него было приятно смотреть после грубых лиц полицейских, кровожадно наблюдавших за ней.

Послышался треск отодвигаемых стульев, шарканье ног. Мужчины угрюмо выходили из комнаты, пока наконец лейтенант Трэгг и Марлин не остались вдвоем.

– Я должен извиниться перед вами, мисс Марлоу. Все было ужасно?

– Кошмарно, – в ее голосе послышались истерические нотки. – Этот свет просто сводил меня с ума – и никуда от него было не деться. Я…

– Я знаю, – с симпатией в голосе сказал Трэгг.

– У меня ужасно разболелась голова и… я просто не соображаю, что говорю.

– Я все понимаю. Не могли бы вы пройти в мой кабинет?

Они направились по коридору в глубь здания. Он усадил ее в удобное кресло, повернул лампу таким образом, что девушка оказалась в тени, а свет падал лишь на письменный стол и на самого Трэгга.

Лейтенант достал сигару из кармана и уже собирался зажечь ее, но остановился и спросил:

– Вы не возражаете?

– Нет.

Он зажег сигару, удобно устроился в кресле и сказал спокойным, ровным голосом:

– Жизнь полицейского далека от идеальной.

– Да, наверное, вы правы.

– Я мотаюсь весь день, причем все вопросы приходится решать оперативно. Естественно, для вас случившееся – трагедия. Для меня – это еще одно дело, которое необходимо расследовать.

Он вынул сигару изо рта, потянулся, зевнул, с минуту посмотрел на кончик сигары, а затем выпустил изо рта клубы голубого дыма.

– Насколько я понял, Роза Килинг была несколько странноватой, – заметил Трэгг.

– Согласна с вами.

– Почему она написала вам это письмо?

– Какое письмо?

– То, что послала вам. Кажется, вчера. У Эндикоттов – его копия, сделанная под копирку.

– Понятия не имею, зачем Роза это сделала.

– В нем есть хоть доля правды?

– Нет. Не думаю, что было хоть какое-то мошенничество с составлением завещания. Я говорила с Розой еще до смерти матери и несколько раз слышала ее рассказ о том, что произошло, так что просто не могу объяснить это письмо.

– Кстати, – как бы вскользь заметил Трэгг, – копия под копирку – не лучшее доказательство. Конечно, мы можем ее использовать, если возникнет такая необходимость, потому что нет сомнений в ее подлинности и в том, что это почерк Розы Килинг. Но все равно мне бы хотелось иметь оригинал. Он у вас с собой?

Он протянул руку так небрежно, словно за спичкой.

– Я… нет, его у меня с собой нет.

– Значит, оно у вас в квартире?

– Я… я не знаю, где оно.

Трэгг в удивлении поднял брови.

– Вы ведь получили его вчера – или это было сегодня утром?

– Сегодня утром.

– О, понятно. Именно поэтому вы пошли к Розе Килинг?

– Нет. Если честно, господин лейтенант, не поэтому.

– Нет?

На лице лейтенанта Трэгга появилось удивление.

В дверь тихо постучали. Трэгг нахмурился и сказал:

– Пожалуйста, не мешайте, я занят.

Дверь приоткрылась.

– Подождите, – бросил Трэгг через плечо. – Я занят. Не отвлекайте меня.

– Простите, господин лейтенант, – прозвучал мужской голос. – Я – помощник шерифа и должен немедленно вручить вам эти документы.

– Послушайте… хорошо, давайте их сюда.

Помощник шерифа вошел в кабинет, держа в руках какие-то бумаги.

– Простите, господин лейтенант, – снова извинился он. – Но вы понимаете, что я выполняю свои обязанности. Мне приходится это делать, а то этот адвокат уже достал меня.

– Вы о чем говорите?

– «Хабэас корпус» в отношении Марлин Марлоу, – объяснил помощник шерифа, – приказ о том, чтобы она предстала перед судом в два часа послезавтра, и, если ей в настоящее время не предъявлено никаких обвинений, ее должны отпустить под залог в сумме две с половиной тысячи долларов. Мистер Мейсон сейчас находится внизу у секретаря и уже внес эти деньги. Через несколько секунд он будет здесь с распиской об оплате.

– Спасибо, что поставили меня в известность, – поблагодарил Трэгг. – А теперь уходите.

Помощник шерифа вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.

– Это вам никак не поможет, – раздраженно заметил Трэгг. – Адвокаты обычно используют такую тактику, если их клиенты виновны.

Марлин Марлоу сидела молча.

– Расскажите мне поподробнее, – продолжал Трэгг, – почему вы пошли к Розе Килинг и…

В дверь постучали, она открылась, и появился Перри Мейсон.

– Простите, господин лейтенант. Сеанс закончен.

– Убирайтесь отсюда ко всем чертям! – заорал Трэгг. – Это мой личный кабинет. Я…

– Ну и оставайтесь здесь, пока не сгниете. Пойдемте, мисс Марлоу. Вы уходите.

– Черта с два, – сказал Трэгг.

– Она уходит, – заявил Мейсон. – Она освобождается под залог в соответствии с «хабэас корпус». Вот квитанция об уплате залога, а вам уже вручили необходимые документы, поэтому вы должны быть в курсе дела. Она выпускается на свободу.

– Если только ей не предъявлено обвинение, – заметил Трэгг.

– Давайте предъявляйте. А я добьюсь ее освобождения под залог.

– А если я предъявлю ей обвинение в убийстве?

– Ну, тогда залога не будет – в этом случае подобного разрешения не получишь.

– Хорошо, вы вынуждаете меня. Я предъявлю ей обвинение в убийстве.

– Ой-ой-ой! – воскликнул Мейсон. – Тогда вы снесете яйцо, из которого никогда не вылупится цыпленок.

– Если и дальше станете давить на меня, я так и сделаю, – пригрозил Трэгг.

– Давайте. Я давлю. Я представляю мисс Марлоу. Она освобождена в соответствии с «хабэас корпус». Она уходит со мной. Вот должностное лицо, в обязанности которого входит проследить за исполнением судебного постановления. В нем особо указано, что она выходит на свободу после уплаты залога в сумме две с половиной тысячи долларов. Деньги уплачены – вот квитанция. Пойдемте, мисс Марлоу.

Марлин встала со стула. На какое-то мгновение ей показалось, что у нее подогнутся ноги и она упадет лицом на пол. Она глубоко вздохнула и пошла, ожидая, что в любой момент ее остановит лейтенант Трэгг.

Однако враждебно настроенный Трэгг оставался молча сидеть на месте. Мейсон взял мисс Марлоу под руку, помощник шерифа поддерживал ее с другой стороны.

– Вы еще об этом пожалеете, Мейсон, – пригрозил Трэгг.

– Не думаю.

– Кстати, у меня есть вопросы к вам.

– Пожалуйста, в любое время приходите ко мне в контору, – пригласил адвокат.

– Не исключено, что вам придется пожаловать сюда.

– Только по ордеру, господин лейтенант.

– Я могу получить ордер.

– Это ваша привилегия.

Дверь закрылась.

– Мои услуги, кажется, больше не требуются, мистер Мейсон? – спросил помощник шерифа.

– Пожалуйста, проводите нас до выхода из здания, – попросил Мейсон.

Адвокат помог Марлин Марлоу спуститься по ступенькам.

– Вы дрожите, – заметил он.

– Я разваливаюсь на части, – призналась она. – Я хочу сейчас где-нибудь сесть и поплакать. У меня будет истерика.

– Так плохо?

– Все было кошмарно.

Мейсон пожал руку помощнику шерифа и поблагодарил его.

– Я просто выполнял свои обязанности, мистер Мейсон, – сказал тот. – Вы подготовили все документы, а мне лишь приказали их вручить, что я и сделал.

– Еще раз спасибо.

Марлин услышала хруст денег и заметила, как промелькнула зеленая купюра, которую Мейсон дал помощнику шерифа. Потом адвокат помог ей сесть в машину, и они сразу же отъехали от полицейского управления.

– Что случилось? – спросил Мейсон.