Последний полет «Баклана» Калашников Сергей

Вир уже полгода на флоте и знает, чем закончится «легенда». Но Жанна – совсем зеленая. И «покупается».

– Как же надо для этого поступать? – В глазах девушки неподдельный интерес.

– Своевременно и в полном объеме обслуживать технику, – ставит точку Раомина.

* * *

Неплохо поболтали. Женщины вспомнили и протонных обжорок, и заобшивочных клопов, не забыто было и ужасное своей непредсказуемостью черное пятно, встречающееся за пределами планетных систем красных звезд. Вир время от времени доставал из шкафчика и перебрасывал им то мармеладку, то галетку. Потом обсудили сказания о тарелочниках, уходящие своими корнями в глубокую историю. Повеселились над тем, что все о них знают, некоторые видели, но никто не смог зафиксировать разборчивых изображений.

Жанна даже поковырялась в корабельной памяти и вывела на правый монитор инструкцию немыслимо лохматого года, обязывающую командиров кораблей при встрече с подобными объектами немедленно удаляться с наибольшей возможной скоростью на максимально доступное расстояние и оповещать всех, до кого дойдет сигнал, о необходимости удалиться из района, где нечто подобное обнаружено. А тех, кто такой сигнал принял, выполнять его требования беспрекословно и передавать дальше.

Что удивительно, изображение корабля в этом предписании оказалось внятным. Приводились размеры, виды с нескольких сторон. Нет, на тарелку он не тянул. Скорее блюдечко. Наблюдавшиеся ускорения выглядели нереально, хотя характеристики отраженного сигнала ничего странного в себе не несли. Казус, в общем. Задокументированный.

* * *

Так за разговорами и скоротали время до прибытия ракеты, запущенной в их сторону патрульным кораблем более часа тому назад. Посылки ее локатора прослеживались с момента старта, потом объект «подхватила» оптика, и вычислитель спрогнозировал ее дальнейшую траекторию. Явный промах. Повезло. Подрыв заряда создал облако осколков, самый край которого задел «Баклана», сделав четыре крошечных пробоины в «обертке». Под ней пострадал один из датчиков инфракрасного диапазона, укосина причальной консоли и был зафиксирован удар в прочный корпус без пробития.

Одновременно полыхнули пиропатроны, установленные на выносках. Это сработали придуманные Виром обманки, чтобы дать вспышки со спектром льда, характерного для глыб колец Затурна.

Пара минут томительного ожидания повторного пуска ракеты, и – нет! Патрульник увеличил мощность двигателя. Если раньше обнуление скорости прогнозировалось рядом с авианосцем, то теперь ускорение его составляло не две сотых, а две десятых «g».

Через шесть минут после этого сближение прекратилось, а работа ходовых ускорителей продолжилась. Расстояние стало прирастать. Преследователь уходит! Принял их обмотанный пленкой «Баклан» за ледяную глыбу.

* * *

Виру беспокойно. Все получилось неправдоподобно легко. В ситуации содержится что-то неправильное, нелогичное, неопределенное. Итак, авианосец продолжает дрейфовать, то есть, тьфу, лететь по баллистической орбите в направлении центральной части Золнечной системы. И куда он прилетит?

Вывел на большую голограмму прогноз траектории. Ух, ты! Дуга их маршрута плавно выгибается, Затурн потихоньку отползает по своей орбите, Зюпитер тоже не мешается, он далеко, да и не попадают они на пересечение с его орбитой, хотя Зарс уже пробежал мимо где-то далеко впереди. А Емля проделала это уже дважды. Но «Баклан» по-прежнему остается между орбитами двух последних планет. Они слишком медленно летят.

Достаточно. В пассивном режиме им предстоит многолетний путь, а рабочего тела в их распоряжении немного. Раомина уже прикинула. Еще в течение недели запасов достаточно, чтобы вернуться к Затурну. Причем чем дольше они будут удаляться, тем длительней окажется возвращение. И, как следствие, уменьшатся возможности для маневрирования рядом с планетой. Солидный резерв можно получить, израсходовав санитарные запасы. Заметный выигрыш даст облегчение корабля, то есть можно выбросить массу вещей, вплоть до переборок. Избавиться от ангаров, турельных установок, причальных консолей и даже внешних крышек люков, загерметизировав трюмы изнутри. Но по максимуму это добавит им еще полторы недели срока до момента поворота. Если до этого момента мятежные корабли не прекратят поиск в этом районе и не удалятся, пассивный полет прерывать нельзя. Сразу набросятся.

Ну-ка, просчитываем возможность заправиться на одной из ледяных глыб, вместе с которыми они покинули кольца.

Вир чувствует, что думает не о том. Вернее, о том, но не так. Он все еще уборщик мусора, заброшенный в пилотское кресло по чистой случайности. И предполагает выбрасывать за борт массу, которую теоретически следует преобразовать в импульс. Тот самый импульс, в который и преобразуется результат разгона и выброса за корму реактивной струи. Вся проблема в ионизаторах. Смогут они отодрать электроны от атомов, составляющих предметы, от которых он намерен избавиться, – заправляться не придется. А ведь именно эти моменты были им пропущены, когда читал книжку об устройстве корабельных механизмов.

Быстро вызвал на монитор нужные материалы и ушел в них с головой.

* * *

– Командир! Нас обнаружили! – вопль пилотессы сотряс внутренности мостика – ходовой рубки – центрального поста.

На большом голографере воспроизводится в ускоренном темпе изображение передвижений патрульной флотилии Мансманна за время, пока он размышлял. После самоликвидации пущенной в них ракеты все они сманеврировали и теперь летят совсем не так, как раньше. Вот прогноз. «Баклан» берут в полусферу. А в группах, начавших прочесывание колец Затурна, тоже перегруппировка. Характер перемещений изменился. Выходит, после ударов осколков по авианосцу неприятель сделал вывод не о естественном происхождении данного объекта, а как раз наоборот. Об искусственном. И слегка отошел, занимая оптимальную позицию для атаки на расстоянии два мегаметра.

Ой!

Императрица, кстати, поглядывает на все это без явно заметной паники. Кто их поймет, этих женщин?

Расчет времени между тем дает Виру минут сорок. Ну не сблизятся с ним остальные патрульные на уверенный залп раньше. Конечно, если пустят ракеты всей тучей, да с два пи стерадиан сторон, то труба «Баклану» будет невообразимого диаметра. Но это означает только то, что сам он должен немножко их опередить.

И подумать о том, что случится, когда к избиению подтянутся эскорты и эсминцы. Затурн по-прежнему рядом, со всеми его восхитительными кольцами. Два-три часа лету, если поспешать, и торпеды, в принципе, можно пускать. Короче, танец смерти начнется. А так хотелось обойтись без обильного кровопускания!

– Пилот! Застабилизировать корабль! Баллистик! Приготовиться к ведению огня главным калибром!

Вращение звезд, демонстрируемое вспомогательными экранами, плавно остановилось, а в центре главного замер ближний патрульный корабль. И сформировалось изображение прицела. Медленные довороты, есть наводка.

– Один снаряд. Огонь!

Конечно, никакого огня нет. Вообще никаких ощущений. Разгон снаряда в трехсотметровом стволе длится почти полсекунды. Скорость его на выходе – два километра в секунду – по космическим масштабам невелика. Здесь все относительно.

Пробный выстрел прошел штатно. Попадание маловероятно, но сам факт стрельбы, как и снаряд, неприятелем не может быть обнаружен, а начинать действия, не будучи уверенным в том, что главный калибр в принципе стреляет, как-то неловко.

– Продолжаем кувыркаться!

Пилот опять придала маневровым маховикам вращение, отчего «Баклан» снова принялся вращаться, сделав вид, что ничего не понял.

* * *

И вот тут Вира проняло. Чувство страха – это неприятно, особенно когда прохватывает глобально, на все тело. Одних оно парализует, других вводит в состояние паники. У каждого человека своя реакция. Емлян с младых ногтей учат бояться – очень уж много опасностей таит окружающий их мир. Поэтому те, кто намерен пожить подольше, вынуждены использовать гормональный выброс к своей пользе. Страх должен стать мобилизующим фактором, иначе придется погибнуть.

А поскольку сильнейшее оружие человека – разум, то именно его и следует пробудить к самым решительным действиям. То есть бояться нужно осмысленно.

Тепличные условия, в которых находится любой член экипажа космического корабля, сыграли с парнем недобрую шутку. Даже осложнение, вызванное нападением мятежников, не смогло поколебать спокойную уравновешенность, возникшую и окрепшую за полгода пребывания в прочном стальном чреве авианосца, где все опасности предусмотрены, а защита от них обеспечена конструкторами, автоматикой и регламентом.

Да и что греха таить, до сего момента угроза не вводила его в состояние настоящего всеобъемлющего ужаса своей безысходной неотвратимостью. В каждый момент было понятно, что именно сейчас нужно делать, а это лишало опасность значительной части влияния на чувства.

И вот теперь Вир словно очнулся, поняв – скоро, очень скоро их будут хладнокровно убивать.

– Экипажу облачиться в скафандры и перейти на запасной командный пункт. – Пришлось предпринять заметное усилие, чтобы дрожание голоса не сделало фразу неразборчивой.

Женщины ответили уставным: «Есть» – и приступили к выполнению. Сам капитан немного задержался, поскольку не все ресурсы ситуации он до сих пор задействовал. Пока не поздно, пока шрапнель, осколки и, может быть, ракеты не исхлестали ангары и ремонтные боксы, необходимо перетащить муммики – постановщики мишеней – в отсек загрузки ТВЭЛов, туда же поместить несколько ремонтных автоматов и сформулировать им задачу так, чтобы нужный результат оказался достигнут с первого раза.

Запасной командный пункт в какой-то мере бронирован. Если считать, что ускорители направлены назад, то сверху, снизу и с боков это скромное помещение прикрыто маневровыми маховиками, расположенными соосными парами. Тут нет никаких удобств – только пять кресел, мониторы и органы управления. Места не хватает даже на создание мало-мальски приличной голограммы – только несколько камерных объемных моделей позволяют рассматривать положение дел в локальных областях.

Угнездившись и застегнув привязные ремни, Вир просмотрел отчеты о герметизации внутренних люков, готовности ремонтных механизмов к заделке пробоин, подаче к турельным орудиям импровизированных боеприпасов и боезапасе главного калибра. Все! Больше того, что у них есть – не будет. Пора начинать ломать планы неприятеля, иначе они обречены.

– Стабилизировать полет носом на ближнего патрульного. Главный калибр наводить.

Появившееся изображение прицела перестало перебегать с экрана на экран и плавно совместилось с пятнышком-отметкой ближайшего неприятельского корабля. Значение дальности до цели прекратило прыгать, поскольку теперь данные выдавались стабильной парой оптических приемников. Два мегаметра.

Перекрестие скачком сместилось и изменило цвет. Поправки рассчитаны и внесены.

– Главный калибр готов к стрельбе. Вероятность поражения полтора процента, – доложила императрица.

Теоретически такая фраза должна означать, что три снаряда из двухсот имеют шанс попасть. Но в том-то и заключается великое лукавство ситуации, что на самом деле летящий со скоростью два километра в секунду снаряд будет добираться до цели семнадцать минут. Если мишень пассивно подчиняется законам небесной механики – тогда расчет верен. Но командир патрульника не идиот. Он прекрасно понимает, почему «глыба льда», только что кувыркавшаяся, стабилизировалась, показав наименьшее сечение. Ясно, что на него навели орудие, и пора немножко отодвинуться с траектории невидимых в полете крошечных снарядов.

– Половинная тяга, идем на сближение. Выполнять!

– Есть! – Пилот подрабатывает рычажком, и в кабине появляется тяготение.

Чувство, что сидишь на опрокинутом на спинку стуле. Значение расстояния до цели начинает сокращаться, но это изменение прекращается быстро. Противник «держит дистанцию», направив выхлоп ходовых ускорителей в их сторону. Вот эта ситуация уже перспективна, поскольку вероятность поперечного маневра цели отсутствует.

– Баллистик! Двести снарядов, огонь!

– Есть!

По два выстрела в секунду из двух стволов. «Канонада» не длится и минуты. Она неслышна и неощутима. Летит цель, за ней гонится авианосец и выпущенные им снаряды. По мере того как возрастают скорости кораблей, движение снарядов относительно цели замедляется. Зато он не смещается с траектории «гостинцев». Дразнится, пользуясь своей быстроходностью. Держит дистанцию.

– Пилот, прибавь самую капельку, только чтобы они заметили, что мы ускорили разгон.

– Есть!

Тяготение в кабине прибавилось действительно только самую малость, и расстояние стало сокращаться. И перестало. Патрульник тоже «притопил».

Минута, вторая, третья. Пора.

– Убавить ускорение. Тоже немного.

– Есть!

Теперь скорость прирастает медленней, и расстояние увеличивается. Ага, вражина тоже сбрасывает тягу. Очень хорошо. Получается, он просто выполняет команду держать предписанное командиром флотилии расстояние. Тогда ускорение следует еще немножко убавить – пусть думает, что мы экономим рабочее тело, но все равно пытаемся его достать. Наверняка знает, что опытных военных на авианосце нет, и издевается над неумехами. Да сколько угодно, лишь бы не сходил с прямой и не набрал скорости, превышающей скорость полета снарядов. А то они его никогда не догонят.

Баллистик выводит цифру ожидаемого времени, когда выпущенные по цели обшивочные болты, на которые насажены репки, доберутся наконец до удирающего от них корабля, а заодно их относительную скорость в момент «единения». И по мере того как пилот в час по чайной ложке убавляет тягу, эти оценки все более и более оптимистичны. Терпение и терпение – вот что требуется в такого рода сражении. А еще – выдержка и точный расчет. Надо «гнаться», но только до тех пор, пока в дело не вступят другие патрульные корабли.

Все. Ускорение нулевое. Патрульный тоже выключил двигатели – свечения вокруг дюз не наблюдается. Очень хорошо. Снарядам в протонном пучке «выхлопа» может не понравиться. Сметет он их или испарит – без разницы. А так, глядишь, и угодит хоть один в корму.

Все. Если не попали, то промахнулись. Никаких видимых признаков поражения цели не наблюдается. Зато наблюдается приближение оставшейся части патрульной флотилии. Вынужденные повернуть, чтобы не пролететь мимо начавшего двигаться авианосца, они сильно сблизились между собой. Еще не плотная группа, но на глазах стягиваются.

– Перехвачено радио с Букир-Катара. Открытым текстом сообщают о потере хода, – вступил скрипучим голосом процессор радиорубки.

В это же мгновение на поверхностях крестника отчетливо обозначились вспышки, идентифицированные как пуски ракет. Дебют этой партии завершен, начинается мясорубка миттельшпиля. «Баклан» поворачивается носом в сторону идущей к нему группы и дает полный ход. Авианосцу нечего делать на пути пущенных в него дальнобойных реактивных снарядов, тем более что с двух мегамеров их шанс удачно навестись на цель заметно выше, чем с десяти. И в любом случае встретиться с нападающей группой лучше, имея высокую относительную скорость, чтобы сократить время контакта. Встречными курсами.

Разгон длится минуты, а рабочее тело уходит в реактивную струю. Последние, считай, капли. Вир наблюдает через внутренние камеры, как муммики готовятся к подаче в ионизаторы электродов, наскоро приготовленных из разного металлического оборудования, без которого можно обойтись, запасов материалов, которые уже не имеет смысла хранить, и всего, всего, всего, что обладает проводимостью и не более ценно, чем жизни трех человек. Лишь бы оформлялось в прут.

Есть. Дорасходовались. Манипуляторы отключают от ионизаторов водяные коммуникации, вскрывают крышки, ставят на места удаленных деталей вновь изготовленные. Минуты утекают, противник накатывает, пилот почти провертел в кресле дырку, изнывая от нетерпения. Руки механизмов действуют точно и безошибочно, но все требует времени. Наконец готово. Доработка завершена, дуга испаряет металл, а электрическое поле отдирает электроны от возогнанных в вакууме атомов. Есть тяга. И неплохая. Ну, конечно, при той же кинетической энергии импульс, или количество движения, тяжелого иона больше, чем легкого атома кислорода или водорода.

А противник, обнаружив, что авианосец потерял ускорение, уже рассчитал его траекторию и спустил если и не весь боезапас, то значительную его часть. Даем тягу и пытаемся уйти. А бортовые турельные пушки сжатым воздухом выталкивают из своих стволов мешочки металлического хлама, пакеты с крупой и брикеты с горохом – все, что нашлось на борту, вплоть до контейнеров с мусором, лишь бы повисло в пространстве на пути десятков малокалиберных ракет, уже «взявших» цель. Воздух раздирает упаковки, и они лопаются в вакууме, разбрасывая содержимое.

Вспышки подрывов или самоликвидаций ракет, стук по корпусу обломков и шрапнели, подрывы на внешней обшивке, «Баклана» ощутимо встряхивает несколько раз. По одному гаснут обзорные экраны, отключаются каналы спектрометрии и радиолокации, количество информации, поступающей снаружи, уменьшается на глазах, зато сообщения о повреждениях заполняют мониторы диагностических табло. Разрушения, пробоины, обрывы. Чтобы экипаж не скучал, не иначе, на опустевших панелях демонстрируется, как муммики затыкают чопиками отверстия, как накладывают на пролом пластырь и сверкают сваркой, а вот вырезают кусок с виду целого кабеля и волокут его через распахнутый настежь шлюз наружу – в отсеке вакуум.

С неприятелем тем временем разошлись. Нечем было нанести ему повреждения. Наведение орудий главного калибра в таких условиях практически бесперспективно. Мало времени. Весь расчет делался на крепкую шкурку литой метеороидной стали, что досталась «Баклану» в силу его ненормального происхождения. Настоящий корабль после такого обстрела превратился бы в груду хлама. Хотя им тоже перепало от всей души. Теперь только тикать и чиниться.

Вот ожили камеры первой очереди, с «глаз» мобильного манипулятора идет панорама наружной поверхности. Ангары, консоли, фермы – все снесено или исковеркано. Четыре турельных орудия, каким-то чудом удержавшиеся на обшивке, покореженные так, что их демонтируют и затаскивают внутрь, во имя восстановления балансировки, нарушенной при утере значительной части навешенных снаружи пристроек. В прошлом навешенных. То, что еще не отстрелили, пойдет в печку, на электроды для движителей.

Меняют одну секцию на разгоннике главного калибра, удаляют осколки из трансмиссии условно правого маховика, латают фрагмент канала четвертого двигателя, отчего остановлен осесимметричный ему второй. В работе – первый и третий. И вот они-то тянут вовсю. Девять сотых «g» – это для «Баклана» очень много при половинной тяге, хотя после утраты части массы из-за отстреленных попаданиями надстроек, он стал подвижней. Тем не менее патрульная флотилия Мансманна вряд ли станет его преследовать. Автоматика пересчитала пуски, произведенные с кораблей, – ракеты исчерпаны. Зато эсминцы и эскорты отделились от колец Затурна и разгоняются наперехват авианосцу. Вот их торпедам противопоставить решительно нечего, и шансов уйти нет ни малейших – слишком велика разница в подвижности неуклюжего учебного корабля и быстроходных миноносцев.

Остается выигрывать время. Интересно, как идут дела в трюме загрузки ТВЭЛов?

Хорошо идут. Мобильные манипуляторы наводят последний лоск на макете дисколета. Мишенная пленка, натянутая на каркас, уже закреплена. Пока расстояние до преследователей велико, надо выталкивать муляж-обманку.

Есть, пошел, родимый. Последняя надежда отделаться по-легкому, в расчете на то, что преследователи его обнаружат и выполнят старинную инструкцию, как только разглядят эту самоделку и опознают в качестве летающего блюдца, при встрече с которым следует бежать без оглядки. Часа через полтора их радары его засекут, а оптика и того раньше. Начнут рыться в файлах, и… а вдруг? «Баклану» же следует нестись со всей мочи, делая вид, что ни о чем, кроме бегства, он и не помышляет. Есть в его нынешнем положении и некоторые положительные моменты.

Главное – он имеет ход, и это надолго. А чуть погодя, когда вступит в дело еще пара движков, ускорение удвоится. Еще важен тот момент, что преследователи пока направляются внутрь Золнечной системы – успели набрать скорость, а авианосец вышел из боя с заметным компонентом вектора в противоположную сторону. Эту разность неприятелю придется преодолевать. Ну и, наконец, впереди находится пояс астероидов. Нет, это вовсе не плотная масса роящихся тел – между ними миллионы и сотни миллионов километров. Но все-таки это достаточно много для космоса. И маршрут выбирает тот, кто убегает.

Баллистик уже прикинула траекторию, по которой они трижды пролетят прямо, а те, кто догоняет, – по кривой. Возможно – притормаживая. Или отклоняясь в сторону, а потом возвращаясь к нормальному полету. Поскольку на их пути окажутся разные твердые тела. Так или иначе, пусть крошечный, призрачный, но шанс на выигрыш малой толики так нужного им времени. И потом, в этой зоне нередки микрометеороиды, вероятность встречи которых со многими кораблями больше, чем с одним. Если начнутся «прострелы», возможно, кому-то захочется прекратить погоню. Или «золотое» попадание создаст преследователям проблемы.

Кстати, жилые и учебные секции авианосца, располагающиеся в носовой части, пострадали так, что вакуумированы, и ремонтники попросту снимают с них часть неповрежденного оборудования, чтобы восстановить те зоны, без нормального функционирования которых нет ни малейшего шанса унести ноги.

Глава 6

Вираж

Погоня в безмерных просторах космоса – процесс длительный. Удирающий старается лететь прямо, а догоняющие пытаются его перехватить, сократив расстояние «наискосок». Естественно, для того, чтобы лишить погоню возможности слишком заметно выиграть при этом, тот, кто «рвет когти», должен направить выхлоп в их сторону. Вот это сейчас не вполне разумно. Раомина просчитала расхождение с малой планетой, а для того, чтобы выполнить этот маневр с пользой для себя, приходится отклониться от классического подхода.

Небольшой козырь в рукаве припасен и включен баллистиком в расчет. Завершение ремонта четвертого двигателя и ввод его в действие приведет к удвоению тяги. Это собьет с толку эсминцы. Расстояние до них будет велико, угловые смещения ничтожны, а радиолокационная оценка расстояний на таких удалениях еще не слишком надежна. Пусть выигрыш крошечный, но пренебрегать не стоит ничем.

Теснота запасного командного пункта, надоевшие скафандры стесняют движения, но системы воздухоочистки и климатконтроля работают хорошо. Автоматы постепенно заменяют наружные камеры, и картинка на обзорных экранах становится все более и более полной. А вот и радар правого борта ожил. Носовые инфракрасные датчики отчитались в том, что приступили к работе, гамма-спектрометр подает первые признаки жизни – идет его калибровка. По перспективам восстановления рентгеновского дифрактометра и ультрафиолетовых детекторов прогноз неутешительный. ЗИП уничтожен в кладовой. Телескоп-рефрактор тоже безнадежен, а рефлектор с частично поврежденной поверхностью монтируют в бывшей ходовой рубке, направив в проем выбитого иллюминатора. Наводить его теперь будет можно только поворотами всего «Баклана». Это если удастся все как следует отъюстировать.

Хранилища провианта уничтожены, так что у экипажа имеется на три-четыре месяца картофельных чипсов, шоколадных батончиков и вяленых ананасов. Запивать это им предстоит сухими винами из капитанского погребца и минералкой «Тюбо», что сохранилась в запасах старшего механика. Стальные плиты биологической защиты реактора выдержали все попадания, так что с энергией дела обстоят неплохо, только вот радиаторы охлаждения разбиты, из-за чего большинство внутренних трубопроводов включено в циркуляцию теплоносителя второго контура, и муммики освобождают их от термоизоляции, а где могут, снабжают импровизированными радиаторами, превращая в ершики.

Штатно функционируют только центральный ствол – средоточие основных коммуникаций и процессоров, а также четыре «трубы» вдоль продольных ребер корабля. В них расположены двигатели и там все равно должен быть вакуум, так что наличие некоторого количества пробоин в обшивке ситуацию не меняет.

Пробоина в отделении заряжания одной из четырех пушек главного калибра привела к ударной декомпрессии, из-за чего погиб боезапас – репки полопались. Их бренные останки муммики срочно соскребают со стенок и смораживают в цилиндры, нанизанные на все те же обшивочные болты. В Вире с каждой минутой крепнет уверенность, что в экипаже «Баклана» не три разумных существа, а четыре. Сам корабль, а точнее, его система управления со всеми входящими в нее контроллерами, процессорами и вычислителями тоже ведет себя, как субъект, заинтересованный в решении той же задачи, что и люди.

Там, позади, произошел интенсивный радиообмен, поддавшийся частичной расшифровке. Слов «дисколет», «тарелка» или «блюдце» уловить не удалось. Зато изо всей своры на хвосте явно просматриваются только четыре отметки, а остальные летят в другие стороны. Поскольку смысла сохранять радиомолчание больше нет, а антенны уже налажены, запросили станцию наведения Зяпета об окружающей обстановке.

Сообщение о необходимости всем космическим кораблям срочно покинуть окрестности Затурна пришло вне очереди, правда, без комментариев. Потом было доставлено уведомление о необходимости выполнять распоряжения адмирала Макартура, назначенного комендантом Золнечной системы. Опять же не указывалось, по чьему приказанию произошло назначение. И, наконец, как завершающий штрих, прозвучал приказ вышеуказанного адмирала всем кораблям, услышавшим данное уведомление, проследовать на орбиту вокруг Зитана – спутника Затурна, и дожидаться досмотра кораблями имперского космического флота.

Вывод – беспорядок, наведенный в результате действий мятежников, нарастает.

Потом Вир вступил в переговоры с командирами преследующих его кораблей. Все они оказались истинными джентльменами, и на сообщение, что с ними имеет честь общаться командир учебного авианосца «Баклан» подрядовой Цикловир Канарейко, отрекомендовались по полной форме. Так что стало ясно – их преследуют четыре самых ходких эсминца флота: «Загребущий», «Забирающий», «Загоняющий» и «Заставляющий». Для всех паспортное крейсерское ускорение шесть метров в секунду за секунду. На форсаже вдвое больше.

К чести этих офицеров надо сказать, что склонить Вира к сдаче они не пытались и вообще не позволили себе ничего лишнего. Обе стороны, кроме неискреннего выражения радости по поводу знакомства, постарались не слишком распространяться. Чувствовалась напряженность.

На вопрос о возможности перенаправить выстрел двух из четырех орудий главного калибра в сторону кормы процессор управления артиллерийским огнем ответил неуверенно.

* * *

Шли часы. Отметки преследователей визуально сблизились и стали отчетливей. Радар показывал, что расстояние до них бесконечно, а оптическая дальнометрия предлагала оценку погрешности, соизмеримую с рассчитанной дальностью. Тем не менее их уже догоняли. Более того, речь шла о считаных часах, необходимых для сближения на дистанцию пуска торпед.

С первым из астероидов, к которым подгадывала императрица, они сблизились в момент, когда преследователи висели на хвосте в каком-то миллионе километров. «Баклан» проскочил буквально под самым носом у каменного сфероида диаметром вчетверо меньше Емли. Женщины маневрировали, варьируя тягу и направление реактивных струй, а Вир не вмешивался. Раз люди что-то делают, значит, соображают.

Действительно соображают. После прохождения в опасной близости от космического скитальца курс изменился на добрых двенадцать градусов.

– Зет-Ар-Ша девятнадцатый на удивление массивен, – улыбнулась Раомина. – А прошли мы от него очень близко. Правда, забавно? Нас швырнуло с ускорением два «же», а мы чувствовали только тягу собственных движков.

– Забавно. – Понятно, что их поворот был похож на тот, который получается, если на бегу схватишься за что-нибудь рукой. – Но ведь эсминцы не проскочили мимо и по-прежнему приближаются к нам. А теперь еще и расстояние срежут.

– Геометрически мы, несомненно, потеряли. А вот насчет времени сближения дела обстоят иначе, – баллистик выглядит ужасно довольной. – Скорость, которую преследователи набрали вдоль вектора первоначальной погони, им придется гасить примерно столько же времени, сколько они ее набирали, а гравитация нашего помощника будет мешать им разгоняться в новом направлении. Тут всего по чуть-чуть, но исключительно к нашей пользе.

Замыкающий группы, «Заставляющий», оказался в наилучшем положении. Прогноз взаимного расположения к одному из моментов проводил его всего в трех мегаметрах от «Баклана». Правда, пуск торпеды оставался малоперспективным из-за того, что запасов хода этого снаряда на уверенное поражение цели оказывалось недостаточно. Тем не менее пуски были отмечены в момент, когда до достижения минимальной дистанции оставалось, по крайней мере, полчаса. Баллистически это давало солидный выигрыш, но при двадцатиминутном пассивном участке полета ракет.

Вот тут-то их, все четыре штуки, и расстреляли из главного калибра. Приятно было смотреть на задвинутое в самый угол экрана перекрестие прицела. На сосредоточенную работу пилота и баллистика. Кроме того, после отстрела восьми сотен баночек из-под витаминов, наполненных гайками, шайбами и кисленькими драже, «Баклан» повернулся носом почти прямо к Золнцу и выдал наконец-то тягу восемнадцать сотых «g». Ремонт четвертого ускорителя завершился.

* * *

Данных о судьбе обстрелянных торпед получено не было. Во всяком случае, оптика вскоре перестала их надежно обнаруживать, поскольку покрашены они в цвет окружающей пустоты, а пусков двигателей, сопровождающихся выбросами ярких факелов реактивных струй, не наблюдалось. Посылки же их радаров прекратились как раз в то время, когда выпущенные снаряды, по расчету, должны были оказаться поблизости от этих гостинцев.

«Баклан» тем временем нагонял очередное небесное тело. Траектории в момент встречи должны были пересечься под углом около сорока градусов, при относительной скорости около тридцати километров в секунду. Взглянув на голограмму прогноза, Вир понял красоту затеянного маневра. В результате взаимодействия с относительно некрупным телом направление движения «ломалось» еще градусов на десять. И тут снова требовалась идеально согласованная филигранная работа пилота и баллистика. И вычислителей, конечно.

Чтобы не мешаться, выбрался в соседний отсек, куда муммики натащили уцелевшего оборудования с пострадавшего при обстреле пищеблока, и приготовил перекус. Чай «каркаде» на этот раз. И «салат» из чипсов с вялеными ананасами.

Капитан сейчас немножко лишний, но это не страшно. Не стоит мешать специалистам, занятым своим делом, и лезть к ним под руку с вопросами. Положение дел понятно. Баллистик играет на своем хорошем знании местных условий и на том обстоятельстве, что на космических расстояниях определение параметров траектории любого тела – занятие длительное. Ведь, грубо говоря, наблюдатель знает только направление на объект и, с солидной погрешностью, дальность. Таких комплексов данных ему требуется как минимум три, ведь прямые траектории в пространстве так редки!

В результате удирающий, если он хорошо считает, имеет шанс довольно долго водить преследователя за нос, играя на запаздывании поступающей к тому информации. Если провести аналогию из привычного нам плоского мира, не можешь убежать – увернись.

Конечно, итог должен быть печальным для добычи. Просто потянуть погоню – это не принципиальное решение. И вот тут вступают в права соображения второго порядка важности. А именно – расход рабочего тела. Или потеря массы корабля за счет расходования того самого, что нередко называют для простоты горючим или топливом.

На кораблях-преследователях его немало, но это конечное количество, которое рано или поздно будет исчерпано. А вот ресурсы авианосца практически беспредельны, потому что он пожирает сам себя. Индукционная печь выдает электроды для ионизаторов и опять же электроды, которыми муммики варварски неровными резами расчленяют корабль, отрезая от него фрагменты, не выполняющие теперь никакой полезной работы. Оставляют только ребра, обеспечивающие общую жесткость, и несущие участки, где закреплены датчики, камеры, антенны, реактор, двигатели, орудия и то, что необходимо для их нормальной работы. И скромное помещение для маленького экипажа. Его оборудованием сейчас заняты манипуляторы, для которых пребывание в разгерметизированных отсеках некомфортно. Механизмы от ударной декомпрессии не погибают, как живые существа, но поведение смазки или электрической изоляции, которая в вакууме начинает «газить», теряя прочность, – от этих неприятностей они, предназначенные для функционирования в нормальных климатических условиях, не защищены.

Вот и ведут прокладку кабелей, извлекая их из мест, ставших незащищенными, и крепят вместе с разъемами, распределителями, колодками, гнездами для процессоров. Тут сваривают концы, обтягивая изоляцией места соединений, там идет раскладка пучка толстых силовых жил на клеммник, а вот малыш размером с ладошку наполовину погрузился в жгут оптоволоконных «шнурочков», а на его хвостике выразительно помаргивает огонек – связь идет по световому каналу, только непонятно, кто корреспондент.

Корабельная сеть ведет себя как старпом, обеспечивающий оптимальный график работ по приведению корабельного хозяйства в состояние, соответствующее решаемой задаче – унести ноги. И перемещение всех объектов подчиняется требованию улучшения балансировки этой огромной неоднородной массы. Иначе приходится неравномерно нагружать двигатели, то есть часть их недодает тяги, что снижает суммарное ускорение. Масса корабля, истапливаемая на прокорм ходовых ионизаторов, уменьшается заметно медленней, чем если бы они тратили воду. Тяжеловесные ионы железа, составляющие основную долю выхлопа, неохотно фокусируются в канале, да и обдирание электронов с их оболочек требует существенных энергозатрат, поэтому ток пучка заметно меньше, чем тогда, когда «топили» водой. Но муммики уже прокладывают параллельную линию от генератора и над магнитными линзами колдуют. По расчету выходит, что увеличения тяги еще в полтора-два раза они добьются. Нескоро. Тут делов еще море.

– Командир! – Это, кажется, голос процессора управления артиллерийским огнем. – Мы сможем вести огонь назад при разгерметизации отделения заряжания и ручной подаче снарядов в дульный срез. Их придется пропихивать туда банником до самой катушки, и чаще чем раз в пятнадцать секунд стрелять не получится.

– А сколько времени потребуется на подготовку к такому… хм… мероприятию? – Вир заинтересовался, потому что три неизрасходовавших торпеды эсминца уже явственно стягиваются в заднем секторе друг к другу.

– Одиннадцать минут, шесть с половиной секунд. – Железяка, кажется, вспомнила, что она механизм и должна отвечать избыточно точно. Как в фильмах про роботов.

– Тогда готовь второе и четвертое орудия к пальбе назад, и пусть на восьмой экран выведут картинку с носового среза. Мне важно наблюдать процесс заряжания.

* * *

Женщин пришлось кормить. Тонкая доводка параметров тщательно просчитанного маневра поглотила их внимание всецело. Колонки цифр, довороты, изменения тяги. Стрелять в условиях, когда каждая доля градуса взята на учет, – кощунственно.

«Баклан» плавно обогнул астероид, успев получить от его гравитационного поля нужное поперечное ускорение, отчего его траектория снова изломилась, второй раз поставив преследователей в неудобное положение. Запаздывали они к аналогичному маневру.

Женщины отправились передохнуть, а командир остался в командном посту один. На этот раз до сближения с неприятелем на опасное расстояние есть часа три. Надо же, сколько мотались, а Затурн так никуда и не девался. Вот он, неподалеку, со всеми своими кольцами. Как раз на его фоне просматриваются отметки преследователей. Их все еще четверо – израсходовавший торпеды эсминец даже заметно опередил остальных, поскольку стал легче. Процессор управления артиллерийским огнем имитирует наводку на него переориентированных пушек и прогнозирует ничтожную вероятность попадания.

Баночки из-под витаминов, конечно, увеличили бы шанс поражения за счет рассеяния начинки, но стрелять этими штучками назад не получится. Попав в вакуум, они сразу лопнут. Еще до того, как будут помещены в ствол. А если крышка прилажена неплотно, то нет причины для превращения одиночного тела во множество мелких предметов. Так и полетит снаряд единой компактной упаковкой. Нет очевидного способа заставить его разделиться после вылета из ствола. Поэтому преследователя необходимо подпустить поближе.

Женщины вернулись. Не то что выглядят отдохнувшими, но приободрились. Обстановка сейчас к длительному сну не располагает. Не поспевают они к следующему массивному телу для очередного виража. Сближение с догоняющими явно опережает расчетный график.

Расстояние тает, «Заставляющий» определенно форсирует двигатели. Видимо, хочет подобраться вплотную и пустить в ход оборонительную пороховую артиллерию. Это что, он не боится главного калибра? А, ясно! Если «Баклан» начнет отстреливаться, то перестанет ускоряться, поскольку будет вынужден развернуться. Тогда эсминец сосредоточится на маневрах уклонения, а тем временем подтянется остальная группа. Нормальный расклад. Пусть подходит. Главное – ничего не менять.

* * *

Интересно смотреть, как постановщик мишеней, удерживаемый парой обшивочных ремонтников, загоняет в дульный срез отлитый в индукционной печи стальной шарик. Нет, досылка банником не требуется – тяготение само затягивает снаряд до места, так что стрельба ведется практически со скоростью опускания ядер в ствол. И до момента попадания в преследователя времени проходит немного, он быстро приближается.

Ни разрывов, ни пробоин – ничего не видно. Просто эсминец гасит двигатели и продолжает стремительное сближение по инерции. Не повезло ему. С пятисот километров оптика уже демонстрирует и отверстия пробоин, и дымок замерзающего на лету воздуха, что рвется наружу, и даже отлетающие в сторону осколки. Радио фиксирует сообщения о повреждениях, потере управляемости, гибели членов экипажа. Уже наблюдаются вспышки взрывов – что-то совсем плохи дела у мятежников.

Стрельбу приходится прекратить, потому что маховики разворачивают «Баклан» поперек собственного курса – надо срочно уходить с пути несущегося со всей дури преследователя. А следующая за ним троица тоже начинает доворачивать и уменьшать разгон. Кажется, они все-таки чересчур разогнались.

Расчеты для стрельбы готовы, хотя упреждение приходится брать огромное. Строчку уходящих к цели снарядов не видно, перекрестие прицела ползет по боковому экрану, инерция проносит мимо две торпеды, отчаянно стремящиеся затормозить, отчего они выглядят летящими хвостом вперед. Какое счастье, что их автоматика производит подрыв в момент, когда обнаруживает, что расстояние до «Баклана» начинает нарастать.

Кажется, в экипажах эсминцев произошли кадровые перестановки. Совсем недавно. Буквально в начале погони. Не позаботиться о том, чтобы встреча с «добычей» произошла при близких скоростях – это надо очень плохо знать механику. Автоматика уже пересчитала израсходованные в никуда торпеды. Боезапас преследователи исчерпали и, судя по всему, должны сейчас начинать экономить рабочее тело. По крайней мере, торможение будет им стоить практически всего запаса воды.

Раомина чуть не плачет от огорчения. Она выстраивала длинную красивую комбинацию, а эти обормоты все поломали, совершив ошибку, которая пристала нетерпеливому юнцу, а не искушенному космическому волку. Теперь эту группу даже взглядом не проводишь – истаяли в просторах Вселенной. Им немало потребуется терпения на то, чтобы затормозить и вернуться.

Однако Вир вынужден честно признаться самому себе, что, будь он на месте мятежников, то легко совершил бы такую же оплошность, если не отчудил бы чего похлеще. Очень уж отличаются привычные обитателю планетной поверхности реалии от условий, где нет ни трения, ни среды, на которую можно опереться.

* * *

Вот. От погони избавились. Скорее всего, надолго. А планов на дальнейшее у них никаких нет. Следуя элементарной логике, надо лететь к Емле, высаживаться и прятаться на поверхности. Много там подходящих для этого мест. Но есть проблема: войти в атмосферу «Баклан» не может – не будут там работать ходовые ускорители. А и работали бы, их тяги для посадки недостаточно. Все шлюпки и боты, как и штурмовики с истребителями, снесены вместе с ангарами. Поэтому, кроме как причалить к орбитальной станции, варианта у них нет. Скорее всего, там их ждет теплый прием. Имеется в виду императрицу.

Собственно, и «капитана» с «пилотом» встретят не с коврижками. В уставах очень много букв, так что злые дяденьки обязательно найдут, за что наказать пару ребятишек, не захотевших помирать. Вир не слишком верит в справедливость.

Контроллер системы связи и процессор декодирования по команде вывесили на экранах сервисного канала сводку обо всем, что было принято и расшифровано за период, прошедший с начала мятежа. Вир с удовольствием убедился, что премия на его вклад поступила, и на душе стало спокойней. Члены семьи имеют доступ к этому счету, так что, можно полагать, заработок его для них не пропадет по-любому. Можно спокойно, без оглядки на последствия, продолжать спасать свою шкуру. Это хорошая новость.

Раомина тоже выловила из потока информации какие-то важные для себя известия, отчего заметно успокоилась. А вот Жанна приняла высокомерный вид. Или упрямый. Тоже нашла в этом винегрете сообщение для себя. Но главное – все корабли мятежных подразделений императорского флота Золнечную систему уже покинули. Поврежденный патрульник поставлен в ремонт на орбите вокруг Зитана, и экипаж с него перешел на вернувшиеся на свои базы эскорты. Судьба пронесшихся мимо «Баклана» эсминцев никого не интересует уже несколько часов, поскольку никто к ним не обращается и на их запросы не отвечает.

А вот сами они сняли уцелевших членов экипажа с сильно поврежденного «Заставляющего» и занимаются активным торможением, продолжая тем временем удаляться от Затурна.

Понятно, что во внешнем мире произошли некоторые события, изменившие некие неизвестные расклады неведомым образом. Никаких распоряжений относительно необходимости срочно уничтожить учебный авианосец в эфире не фиксируется уже много часов. И примерно в течение этого же времени все коды прозрачны. Уж не означает ли это провал восстания?

Глава 7

Затишье

Как-то долго длится молчание в рубке. Каждый что-то понял для себя, но не торопится делиться открытиями с остальными. Все-таки они – бесконечно далекие друг другу люди, случайно сведенные по воле случая в один довольно удачный экипаж. Отличный пилот, превосходный баллистик и он, сумевший никому ни в чем не помешать. Это тоже ценное качество. Редкое.

– Вир! – вдруг нарушила молчание императрица. – У тебя есть какое-нибудь большое желание?

«Уж не о последнем ли желании вопрос?» – пронеслось в голове.

Среди емлян думать о человеке недоброе до того, как он совершил какое-то непотребство, считается неправильным. А вот по отношению ко всем остальным это рекомендуется. Презумпция виновности, так сказать. Поэтому сосредоточился, подумал и ответил:

– Мои мечты уже осуществились, леди.

Не соврал, кстати. Он удачно воспользовался выпавшим на его долю случаем, и теперь в семье есть денежки на приобретение комб-коммуникатора. Если вернется – попользуется. А нет? Это от него зависит. Надо постараться. И лицо при этом терять не хочется.

Императрица, услышав ответ, даже не подумала улыбнуться.

– Жанна, – обратилась она к девушке, – а ведь и твоя мечта тоже сбылась. Ты, управляя неуклюжим, почти безоружным кораблем, отбилась от нападения новейших эсминцев. Для военного пилота это существенная заслуга. Перед самой собой, по крайней мере.

Пока длится пауза, Вир наблюдает за изменением выражения лица брюнетки. Удивление, разочарование, озарение – вся гамма чувств просматривается как на ладони. Вот не привык этот человек мыслить такими сложными категориями, только учится.

– Как ни крути, нам, пока не прояснилась обстановка в империи, лучше не приближаться к местам, откуда можно ждать нападения, – рассуждает Вир. – То есть еще довольно много времени придется скучать без дела. Для начала предлагаю рассчитать маневр сближения с тем эсминцем, с которого сняли экипаж. Осмотрим его. Ну и неплохо бы позаботиться об удобствах для собственного личного состава.

* * *

Догонять промчавшийся мимо них эсминец пришлось долго. Разница в скоростях оказалась существенной. Тройка его «товарищей», вышедших из боя без повреждений, проследовала к Затурну далеко в стороне, причем их скорости относительно «Баклана» были очень велики. Это смотрится особенно забавно, поскольку все продолжают удаляться от планеты с кольцами. Просто одни ускоряются, а другие тормозятся.

Когда имеется тяготение, пусть крошечное, но постоянное, множество бытовых вопросов решается легко и непринужденно. Душ вместо обтирания влажными салфетками, ложка вместо соски – даже эти простые удобства много значат для тех, кто провел в невесомости длительное время. Плата за это – боль в мышцах, отвыкших от регулярного участия в работе опорно-двигательного аппарата. Тренажеры, конечно, позволяют ослабить последствия, но идеального не бывает ничего.

Работы по перестройке «Баклана» не прекращаются ни на минуту. Бывшие кладовые учебного инвентаря превращаются в просторные комфортабельные каюты, где монтируются помывочные боксы из капитанских покоев и кают для высокопоставленных проверяющих. Это такие кабинки на одного с загубником для дыхания и всякими приспособлениями типа душа, обдува теплым воздухом, ультрафиолет, ионизатор, струйный массаж. В невесомости можно отлично выкупаться, если защитить от брызг окружающее пространство и собственные органы дыхания.

Тут же устроена кают-компания и буфетная, куда приволокли остатки оборудования с камбуза и из офицерского салона. Тренажерный комплекс тоже собрали из фрагментов уцелевшего после обстрела инвентаря. Виру созидательная работа в радость, а пользоваться помощью муммиков он давно наловчился. Или сам им ассистирует. Однажды, когда он затянул кабель не в тот канал, контроллер распределителя электропитания обозвал его тупицей, отстранил от участия в завершении работ и направил на вытряхивание мусорных мешков в распоряжение контроллера вентиляционной системы. Похоже, сетка заметно перенапрягается от обилия задач, которые он ей ставит, постоянно внося в планы дополнения, пришедшие в голову двум женщинам, решившим переставить в доме мебель.

Поврежденный эсминец «достали» почти через неделю. Наружные муммики провели взаимную фиксацию корпусов, а потом началось мародерство. Вир планировал разжиться водичкой и провиантом, но аппетит рос по мере того, как обнаруживались интересные находки. Собственно, первыми на зуб попались мобильные манипуляторы, затем – узловые элементы управляющей сети – контроллеры, процессоры, вычислители. Запасы крепежа и корабельной фурнитуры. А потом – пошло-поехало.

В конструкции эсминца все подчинено задаче с максимальной скоростью доставить в точку пуска четыре грозные торпеды. Соответственно, все остальное следует облегчить, в первую очередь – защиту реактора, как заведомо массивного элемента. Поэтому от нее оставлен только «кружок», в «тени» которого, если лампочкой считать активную зону, находится весь корабль. Таким образом, задняя полусфера окружающего пространства облучается на всю катушку, но ни корпуса, ни тем более экипажа там нет. Зато трубы ходовых ускорителей приходится разносить так, чтобы реактивная струя ничего не повредила. То есть расположены они друг от друга далеко и сверху опоясаны кольцом прыжкового переходника, как называют оборудование для переставления пространства «за спину». Это для межзвездных перемещений.

«Похудевший» после сноса пристроек «Баклан» в этот габарит тоже может вписаться и обрести возможность покинуть Золнечную систему. Но трудов предстоит немерено. Юстировки, отладка программ целого комплекса технических средств. Важнее всего для этого качественная работа устройств наблюдения, поскольку требования к точности ориентации возрастают многократно. Работы тут на месяц с лишним.

Хотя торопиться им нынче некуда. Съестных припасов прибыло, вода, поступившая в системы санитарно-гигиенического контура, сняла напряженность в бытовой сфере. На корабле многие системы замкнуты и при наличии энергии позволяют долго не испытывать неудобств.

* * *

Раомина изучала поступающие новости, благо рейсовый почтовик проходил своим маршрутом регулярно, а возможности военного корабля позволяли принимать практически все радиосообщения, циркулирующие в межпланетном пространстве. Обстановка на центральной планете все более и более запутывалась. Низложенный император избежал ареста и сопротивлялся, используя части, сохранившие ему верность. Зато количество претендентов на его место постоянно колебалось в пределах от двух до пяти, что затрудняло объединение оппозиционных сил.

Свара шла такая, что разобраться в обстановке было почти невозможно. Императрица иногда по «ночам» жаловалась Виру на то, что данные не позволяют ей понять происходящего. Судя по всему, около десятка удаленных планет должны были заявить о своем суверенитете, но вместо этого от империи отделились три наиболее развитых системы, причем в двух из них тут же вспыхнули междоусобицы, а в оставшуюся направили силы умиротворения сразу четыре «императора».

В Золнечной системе ничего существенного не происходило. Курсировали рейсовики. Причем оба не отклонились от обычного графика. Экипаж «Баклана» просаживал жалованье на спутниках Затурна, станции наведения в оптику сопровождали бывший учебный авианосец, в урочные часы получая телеметрию с его устройств. Попыток связаться с ним тем не менее не предпринималось. Имеется в виду затребовать отчет или передать распоряжение никто не пробовал. А с ростом расстояния запаздывание прихода радиосигнала возрастало.

Вир поломал немножко голову над странностями происходящего, да и прекратил это бесперспективное занятие. Четыре боевых лазера и восемь турельных картечниц – вот к чему надо приложить усилия разума, чтобы разместить их толково. А не отвлекаться на разные вещи, повлиять на которые невозможно. Еще следует пристроить спасательную шлюпку и посадочный бот. И не забыть по окончании разграбления эсминца снять с него весь черный металл. Имеется в виду рафинированное, отделенное от естественных в космосе присадок железо. Это переплавят на боезапас главного калибра.

Вообще-то, такая нелегированная сталь у кораблестроителей ценится высоко, поскольку ее можно цеплять магнитными захватами. Исполнительные механизмы или рабочие тоже пользуются этим свойством для перемещения, а обычной коррозии в пустоте нет. Для этого на космических металлургических заводах проводится сепарация – разделение собственно железа и щедро подмешанного в него никеля и других природных добавок. Получение сплавов с заданными свойствами – главная задача первого передела. А уж формование отливок, по большей части пустотелых, – это отдельная песня.

* * *

Спасательная шлюпка – это просто ящик с устройствами жизнеобеспечения и двигателями ориентации и ближнего маневрирования. При необходимости покинуть корабль – удобная штука. Можно продержаться с месяц вдесятером, дожидаясь помощи, или переместиться в пределах близких орбит и состыковаться с исправным кораблем. Запас хода на ней невелик. Экономичные и непритязательные жидкостные реактивные двигатели малогабаритны, но ни о каких межпланетных перелетах с использованием такой техники никто речи не ведет.

При нормальных условиях эти корытца используют в качестве разъездных суденышек, перелетая в них на соседние корабли или не слишком удаленные орбитальные станции, при удачно совпадающих траекториях, естественно.

А вот посадочный бот – это скорее самолетик с треугольным крылом. Двигатели на нем заметно мощнее и запас топлива солидный. Эти устройства предназначены для аварийных посадок на окруженные атмосферой планеты. Кстати, если потом с поверхности каким-нибудь носителем вывести их к границе атмосферы да подразогнать как следует, то могут и на орбиту выйти, и состыковаться с нужным объектом.

Оба типа аппаратов невелики по сравнению с огромной тушей «Баклана», и подходящее местечко для них отыскалось без труда. Снабженные герметичными крышками бывшие ремонтные боксы, куда раньше из ангаров, ныне безвозвратно утраченных в бою, перемещали поврежденные при полетах учебно-тренировочные машины. В результате внешний габарит авианосца не возрос, что важно для нормального функционирования аппаратуры перехода.

* * *

Вир уже не думает, что императрица намерена убить его и Жанну. Общее впечатление от происходящего таково, что знание об истинной сущности преподавателя баллистики Анны Смит как бы подразумевается в деяниях многих людей, ныне находящихся здесь, в Золнечной. По отношению к их кораблю проявляется такая тактичность, что даже маленько не по себе делается. Обмен данными по радиоканалам ведется интенсивно. Ра посылает огромное количество запросов и банковских поручений. И во всех случаях получает ответы. Кстати, суммы, которыми она ворочает, – чудовищны. Капитанский допуск позволяет ознакомиться с содержанием всей корреспонденции, приходящей и исходящей.

Просмотр ретроспективы перечислений показал, что до начала мятежа императрица финансизмом почти не занималась. Изредка отправляла в какие-то адреса команды на изменения ставок или норм отчислений, случалось, распоряжалась о задержке некоторых операций или их возобновлении. Не каждый месяц такое случалось. Создавалось впечатление, что преследуемый и гонимый род Каяли – первых императоров – не вполне отошел от дел в коридорах власти. Но влияние на политические процессы оказывает тайно, манипулируя перемещением денежных масс.

* * *

Жители центральных планет не напрасно считают емлян неудачниками. Планета у них далеко не курорт. Но и тупицами ее жители не являются. Да, сплошные атлеты. Без тренированных мышц здесь легко быть сбитым с ног ветром, порывы которого плотны и внезапны. Но и мозги у местных жителей далеко не атрофированы, и школы не стесняются сообщать ученикам самую актуальную информацию не только о достижениях науки и техники, но и о направлениях ведущихся исследований.

Вир давненько увлекается кристаллографией. Но без путевого вычислителя ничего интересного в этой области ни познать, ни придумать не удается. Речь не идет о простеньких однокомпонентных структурах, описанных во всех букварях. Сапфиры – кристаллы на двухкомпонентной основе, например, это тоже несложно. Но, уже начиная с серьезных соединений, где присутствуют три и более типов атомов, конструирование и расчет свойств решеток становятся задачами, непростыми для доступных на Емле недорогих счетных устройств.

Вот для того, чтобы разжиться толковым информационно-вычислительным комплексом, и нанялся Вир в подрядовые. То, что легкодоступно даже небогатым жителям центральных планет, им, жителям периферии, стоит немалых трудов.

Зато сейчас в новой капитанской каюте «Баклана» установлены не просто мощные, а, можно сказать, наилучшие средства для проведения нужных ему расчетов. А еще в его распоряжении вакуум или любое нужное давление. Невесомость или возможность создать тяготение в некоторых управляемых пределах. Множество материалов и действующее оборудование, позволяющее придавать этим материалам форму нужных ему деталей, приспособлений и установок.

Опыт выращивания простейших кристаллов у Вира имеется. Скажем – поваренной соли. Но сейчас его интересует нечто иное, чем выполнение лабораторной работы по плану учебного курса. Родилась у него идея организации плотной упаковки атомов тяжелых стабильных изотопов со связями, идущими так, чтобы узлы кристаллической решетки оказывались в промежутках между узлами другой. Модель чисто умозрительная, но выглядит убедительно, и расчеты прочности дают просто замечательные оценки. Но вот как это построить – уму непостижимо.

А как оно будет сохраняться при колебаниях температуры? А что произойдет на границе среды? Там ведь часть связей не найдет, к чему прицепиться, следовательно, поверхностный слой необходимо выстраивать иначе. И как заставить атомы сцепиться именно так и никак иначе? Их ведь не возьмешь пинцетом и на свое место не поставишь, подключив нити связей нужным образом. Одним словом, есть над чем поломать голову. Пока процессор вентиляционной системы не послал его снова вытряхивать мешки. Субординационные цепи управляющей сети в последнее время так забавно сбоят. Например, Жанну то и дело уведомляют о необходимости приступить к обязанностям помощника повара в корабельном пищеблоке, а Раомину, то есть преподавателя баллистики Анну Смит, предупреждают о сроке сдачи в учебную часть плана очередного занятия.

Глава 8

Рояль – означает императорский

Понятно, что ни капитан, ни первый пилот в реальной обстановке разобраться неспособны. Их жизненный опыт не связан с расплетением сложных политических узлов. Причем если Жанна еще не безнадежна, все-таки росла она в окружении информационного пространства мира интриг и сплетен, то Вир, воспитанный в патриархальных условиях, несмотря на начитанность и образованность, ни за что не сможет правильно выловить крупицы истины в потоке взаимоисключающих сведений. Поэтому женщины не слишком озабочены тем, чтобы он участвовал в их болтовне. Да он не особенно и интересуется. Родилась у него идейка, как прогладить лучиком лазера границу фазовых сред, а потом сменить газ и, уже при другом давлении, снова возбудить электроны внешних оболочек, ударить разностью потенциалов, дать тяжелым ионам добраться до поверхности и снова поменять газ.

Понятно, что любые политические рассуждения в его присутствии – только отвлечение от главной мысли. Он буквально вянет при упоминаниях о должностных лицах, лидерах группировок, путает представителей законодательной и судебной власти, не отличая их, впрочем, от народных представителей. Жанна понимает значительно больше него. По крайней мере, не задает вопросов типа: «А кто это?»

Они частенько проводят часок-другой в кают-компании за разговорами на самые разные темы. Сегодня ход беседы задала пилот. Она, оказывается, проводила время не за макияжем, а изучала документы, касающиеся истории военно-космических сил империи. И накопившийся в ее красиво стриженной головке пузырь знаний сегодня прорвался.

– Рао! А ты знаешь, что наш флот не потерпел ни одного поражения в конфликтах с неприятелем?

Что-то в тоне девушки настораживает Вира. Точно. Он ведь уже разобрался в том, что она не глупая, а просто такая вот, взбалмошная, что ли.

– Да, это известный факт, – соглашается императрица. Но как-то слишком лаконично.

– И достоверный, – чуть не выкрикивает ее собеседница. – Потому что на нас никогда никто не нападал. Все эти корабли неустанно совершенствовались, их экипажи проходили напряженную боевую подготовку, проводили сложные маневры и масштабные учения. Но ни разу не воевали. Почему?

– Если спросила, значит, наверное, тебе известен ответ? – Императрица продолжает «мучить» пилота, отчего-то довольно улыбаясь.

– Могут быть разные ответы. Например – все так боятся нашего грозного флота, что не решаются на враждебные действия по отношению к империи.

Ирония, что слышится в голосе девушки, снова настораживает Вира, и он ждет продолжения.

– А может быть, дело в том, что до империи с ее внутренними проблемами просто никому нет дела? – переходит она вдруг на полярно противоположную точку зрения. – Ведь никаких данных о военных приготовлениях, направленных против нас, в разведывательных сводках не упоминается ни разу.

– Так кто же станет готовиться к войне, если нападать боязно? – выдает контраргумент Раомина.

– Могли бы готовиться, например, к обороне от наших посягательств, – не унимается Жанна.

Некоторое время висит тишина, но потом звучит не вполне понятный ответ:

– Нагнетание напряженности всегда негативно влияет на торговый баланс.

После этих слов юная девушка долго смотрит в угол салона, и эмоции на ее лице сменяются, как в калейдоскопе. Последняя – уныние. Вир снова ничего не понял. У него в голове гвоздем сидит вопрос о коммуникациях третьего продольного канала.

Работы по переоборудованию учебного авианосца приближаются к завершению, и на сладенькое вылезли десятки тонких мест, в которых нужно все сделать по-умному, чтобы не страдать потом от последствий непродуманных решений.

Корабль, с тех пор как круговерть событий бросила его в этот непредсказуемый полет, преобразился. Его корпус очистился от надстроек, и даже восемь турельных артиллерийских установок практически не видны, не говоря о лазерах. Колечко переходника гармонично опоясывает центральную часть, короткие консоли антенных решеток не выглядят чужеродными. А уж о внутреннем убранстве нечего и говорить. В этом железном ящике, по привычке именуемом авианосцем, кроме двигателей и орудий главного калибра, сохранился только избыточно массивный корпус, значительная часть которого уйдет в реактивную струю и боезапас.

* * *

– Вижу, что все хорошо отдохнули и готовы наброситься на меня с расспросами. – Раомина подкладывает на тарелки вторую порцию порошкового омлета, приготовленного с консервированными помидорами. – Ешьте, не отвлекайтесь, я вам сама все, что нужно, расскажу. – «Баклан» оставил наконец почти полностью разобранный эсминец и во весь дух мчится по рассчитанной баллистиком траектории. Период, когда на борту есть вес, – праздник для всех. Праздник ноющих мышц и полноценного питания. – Муляж «Баклана» мы оставили возле разграбленного остова, автоответчик – тоже. И дождались редкого момента, когда обе следящие станции и на Зянусе, и на Зитане нас не видят. Этих трех часов как раз хватит, чтобы перебраться к одному симпатичному астероиду и тихонько пришвартоваться.

– Так вот почему мы подгадывали к определенному сроку. – Капитан практически не удивлен. Возможно, ему об этом даже говорили, но хозяйственные заботы – это такой кошмар! А в должности он недавно, только учится.

– Ты ведь приносил присягу? – это снова вопрос к нему. Кивнул. – А кому ты клялся в верности?

– Законному императору.

– И кто же у нас нынче таковой? – На этот раз на лице баллистика написан явный интерес.

Ну да, сообщение о низложении предыдущего главы межзвездного государства в новостях было. А о возведении на престол нового – ни гу-гу. Явно от него ждут какого-то вывода. Хм.

– Ну, если в империи бунт, и мятежники за кем-то очень гоняются, получается, что ты и есть легитимный властитель. По крайней мере, если так считают люди, несомненно, лучше меня информированные, не вижу причины сомневаться.

Услышанное повергло Жанну в шок. Как-то она привыкла проще рассуждать. Очень уж тут много всего накручено. Неочевидного, прямо скажем. Но на то, чтобы не задавать вопросов и не спорить, ума у нее хватило. Хоть она никому и не присягала, но корабельный устав распространяется на всех, кто находится на борту. Кому служит капитан, тому – и остальные члены экипажа.

* * *

Собственно, капитана устроило положение, когда не требуется принимать решений в условиях дефицита информации. Раомина просто взяла на себя инициативу и попросила не требовать от нее объяснений. Имеется в виду немедленно. Вот так он истолковал крошечный демарш, произведенный ею только что. При этом у него нет сомнений, что Ее Величество справиться с управлением «Бакланом» способна и без их помощи. Возможно, пилот этого еще не поняла, но это ни на что не влияет. Практически всю ранее имевшую место партию с патрульными кораблями и эсминцами баллистик провела с помощью автоматики, остальные присутствовали, делая вид, что участвуют.

Несколько часов интенсивного маневрирования, и авианосец пришвартован к астероиду. Муммики засверлились в скалу, загнали туда анкеры и организовали надежное крепление. Несколько полотнищ мишенной пленки сильно изменили вид «Баклана», отбросив на него причудливые тени. Тяготение в одну тысячную земного – не слишком надежная гарантия уверенного сцепления со столь легким телом, а так все выглядит устойчиво. Только на прогулку не тянет. Боязно, что, неверно рассчитав шаг, покинешь не только поверхность, но и орбиту вокруг миниатюрной бесформенной планеты.

* * *

Закончив контроль последних работ по доводке до ума системы отвода тепла от энергетической установки, Вир погрузился в мир кристаллов. Все мобильные манипуляторы завершили свою кипучую деятельность и «развесились» по стенам. Их стало намного больше, чем раньше. Конечно, это субъективное ощущение, поскольку самих помещений теперь меньше раз в десять. Так что создается впечатление, что при надобности любой предмет эти устройства передадут, не сходя с места, из захвата в захват. Откуда угодно и куда потребуется.

Жанна, как оказалось, продолжает усиленно заниматься военным самообразованием. Правда, сейчас, после перехода в режим радиомолчания, затребовать данные извне уже невозможно, но на учебном корабле и без этого масса информации. А еще эта упрямица занимается совершенствованием боеприпасов. Она насмотрелась на многочисленные отверстия, проделанные в броне картечинами и осколками, полученными от залпа, выпущенного патрульной флотилией на встречных курсах, и теперь хочет добиться аналогичного результата на больших удалениях. Так, чтобы не только при расхождении с противником на минимальной дистанции могла быть достигнута столь впечатляющая плотность твердых предметов на единицу площади, но и в случаях пальбы на предельных удалениях.

Императрица просто слушает эфир, вылавливая из радиообмена крупицы нужной ей информации. Идут дни, астероид, к которому они пришвартованы, постепенно расходится с останками поверженного эсминца и муляжом корабля. Только раз провели испытательные стрельбы, проверяя придумку пилота в области создания идеального снаряда.

Требования скрытности сильно ограничивали возможности постановки мишеней, и для оценки скорости расхождения картечи возникла потребность в снижении скорости вылета снаряда из дульного среза стволов главного калибра. Вир вынырнул из череды неудачных опытов и связался с процессором управления артиллерийским огнем. Полученная информация повергла его в шок.

Оказывается, эта самая скорость – величина регулируемая. И значение два километра в секунду установлено для решения задач учебных стрельб. Чтобы не слишком далеко оттаскивать мишени и не тратить на них чересчур много мишенной пленки, в которой к тому же становилось почти невозможно обнаружить пробоины попаданий на больших удалениях. Для боевых стрельб рекомендовалось выставлять десять километров в секунду. Это требовало всего лишь перенастройки схем управления, ну и роста потребления электроэнергии, конечно.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Таинственный дар, унаследованный Эриком Тревельяном от предка-инопланетянина из расы фата, стал прич...
Виртуальную жизнь и реальную разделяет тонкая, как лезвие бритвы, черта. Преодоление ее мучительно. ...
Дочь Александры ушла из дома и исчезла. Отчаявшаяся мать наняла детектива и вдруг выяснила, что у бо...
Бывает ли женская дружба? Спросите что полегче, к примеру, есть ли жизнь на Марсе. Инопланетяне, как...
Бывший десантник, а ныне капитан милиции Николай Лесовой попадает на работу в отдел исследования ано...
Не всем нравятся мегаполисы, бешеные скорости и сумасшедший ритм современной жизни. Некоторые предпо...