Селеста Артемьев Роман

Глава 8

На неискушенный взгляд, внешнее кольцо стражников службу несло тщательно. Пять основных дорог, ведущих в порт, контролировались крупными отрядами по тридцать бойцов в каждом, расположились они в превращенных в маленькие форты одиноко стоящих зданиях. Вполне достаточная сила, чтобы сдержать одновременный набег трех-четырех крупных банд или стаи выродков Тьмы. При необходимости подтягивались секреты, дозоры, патрули, увеличивая численность осажденных едва ли не вдвое, а затем подходили основные войска герцога. Первоначально правитель города имел в своем распоряжении около двух сотен мечников, но после успешных действий против крупных шаек и благодаря незаурядному дипломатическому таланту он сумел привлечь на службу еще почти восемьсот человек. Восемьсот мужчин, владеющих оружием и готовых его применить. Огромная сила в современном мире. Причем сила активная, хорошо организованная, с четкими и ясными целями, готовая к экспансии.

Обойти стражников, как прикинула Селеста, можно. Долгие наблюдения и расспросы принесли нужный результат, удалось нащупать несколько проходов, которые остались без внимания наблюдателей. Где-то обычному человеку было просто не пройти, где-то произошла накладка из-за нечеткого разграничения границ патрулирования разных отрядов, в одном месте сержант-лентяй плохо следил за подчиненными. Короче говоря, дырки в заборе есть. Удалось даже найти несколько удобных лежек внутри внешнего периметра, в которых можно переждать день-другой. Долго исследовать обнаруженные маршруты не вышло, начал донимать голод, а охотиться на солдат упырицы не решились. Вопрос в том, что делать дальше. Не учитывая привычных угроз вроде солнца и крепчайшего дневного сна, каждый встреченный патруль имеет право проверить бирку, подтверждающую принадлежность человека к подданным герцога и его право находиться на данной конкретной территории. Бирки, положим, есть, и бирки разные, но ведь и проводить одинокую девушку до «дома» могут пожелать. Нет, документы должны быть максимально правдоподобные.

Система чем-то ностальгически походила на Советский Союз глазами западных кинематографистов. Патрули, запреты, регламентация передвижения, взаимная слежка… Контроль, естественно, тотальным не являлся, бюрократический аппарат тоже оказался неожиданно мал. Власти следили за тщательным учетом ресурсов, отсюда их странная политика. Поначалу строгость местных порядков поражала, однако позднее странности нашли объяснения. Простому человеку некуда бежать. За пределами герцогской земли правят бандитские шайки, упыри, порождения страшных ночных кошмаров нападают на существ с горячей кровью. В других городах ситуация намного хуже, переселяться в них бессмысленно. Выбор прост: или ты играешь по установленным правилам, или рискуешь собственной шкурой. Очень сильно. Большинство предпочитало согласиться и жить в относительной безопасности.

Рихард, естественно, удивился и расстроился, когда Селеста отказалась выполнить его просьбу. Он искренне полагал, что упырям ничего не стоит прикончить пять-десять воинов, тем самым ослабив банду его конкурентов. Главарь постарался скрыть свои эмоции, однако изменившийся тембр голоса и мимика лица его подвели. В еще большее изумление его привела причина отказа — низенькая упырица сослалась на необходимость выполнить какой-то срочный заказ. Да еще и весело фыркнула, дескать, неужели ты считаешь себя единственным, с кем мы дела ведем. В придачу озвучила ценник: доставка по городу десять диниров, сопровождение человека сдельно, сбор сведений по конкретной цели около двадцати. Дороже всего стоила работа в порту и на складах, но при наличии хороших документов Селеста соглашалась поработать и там.

Андрей, воспитанный поколениями земных политиков, четко усвоил: чем крупнее ложь, тем легче в нее верят. Поэтому блефовал без зазрения совести.

Стоило Рихарду услышать, как за относительно небольшую сумму кровососка согласна провести носильщиков мимо постов, он мигом представил себе открывающиеся выгоды. Сейчас главарю приходилось либо закупать оружие и продовольствие по официальным грабительским ценам, либо делиться с офицерами-командирами патрулей и чиновниками. В обоих случаях бандитская касса оставалась пустой. Попытки же обойти «таможню» успеха не приносили, стража имела приказ сразу стрелять на поражение при виде посторонних в пограничной зоне. И тут — реальная возможность сократить издержки!

— А моих людей провести сможешь?

— Сколько и когда? — слегка пожала плечами девушка. Она вообще редко шевелилась, предпочитая сохранять пугающую неподвижность.

— Ну, трех, дня через два — прикинул Рихард.

— Сквозь посты или обратно проведу, внутри порта разбирайтесь сами. Условия — не спорить, все приказы выполнять сразу и молча. Десять диниров. Да, я в плащик завернусь и лицо скрою. Сам понимаешь, о моей сущности распространяться незачем.

Медея осталась на хозяйстве. У восставших сложилось своеобразное разделение труда, пока что устраивавшее обеих. Селеста уходила далеко от дома, следила за людьми, влезала в различного рода авантюры. Иногда ночевала где придется, питалась пойманными крысами и кошками, стараясь не привлекать внимания местных обитателей. Попутно разведывала укромные уголки, в которых можно переждать яркий день, а при необходимости задержаться надолго. Затем ее сменяла Медея, которая исследовала территорию куда тщательнее, заодно выискивая в подвалах магазинов и других зданий различные полезные вещицы. Она же обустраивала временные жилища, придавала им весь возможный уют и следила за тем, чтобы в окрестностях не слишком часто появлялись люди.

Как девушки ни старались, долго скрывать свое присутствие не удалось. В конце концов, среди бандитов поползли слухи о наглых упырях, подобравшихся совсем близко к сохранившейся части города. Слухи, правда, неуверенные, ибо нападавшие вели себя нетипично и трупов не оставляли. Все-таки пришлось сменить охотничьи угодья и перебраться на самую границу разведанных земель, рисковать шкурой в тот момент, когда жизнь только-только начала налаживаться, подруги не собирались. «Переезд» провели за одну ночь, просто собрали наиболее ценные вещи в тючок, заклинили дверь в старый дом гнутым железным ломом и отправились на заранее подготовленное место. Не такое удобное, как прежнее, зато поближе к принадлежащей Рихарду территории.

Бандита о нежданном соседстве, естественно, в известность не поставили.

Впрочем, главаря сейчас больше интересовала намечающаяся сделка, и за состоянием собственных владений он следил постольку-поскольку. Свалив внутренние дела на помощников, он съездил в город и переговорил с нужными людьми, по очень выгодной цене предложив и скупив партию товаров. Обмен выходил рискованным и практически оставлял Рихарда банкротом, остатков денег едва хватало на покупку еды и топлива в грядущую зиму. С другой стороны, если все пройдет удачно, он сможет нанять еще двух или трех бойцов или купить одного ремесленника, слегка приподнявшись над соседними бандами. Вроде бы, мелочь, но как раз из таких мелочей складывается настоящая сила.

Хотя страсть как хочется сыграть по-крупному, получить все и сразу!

Ничего, пусть только упырица проведет его, покажет дорогу, а дальше он развернется! Опасную тварь, скорее всего, придется убить, возможным доходом бандит ни с кем делиться не собирался. Вот тогда можно будет постепенно подкопить оружия, нанять пару-тройку мелких шаек, что шакалят в Гнойнике, прижать к ногтю соседей… Чем он хуже Маша? Да ничем!

Борак, к сожалению, в этом походе хозяина не сопровождал. Верный помощник должен приглядеть за отрядом, есть там пара излишне самостоятельных людишек. Из тех, что сами не прочь стать вожаками. Самых тупых и выносливых Рихард забрал с собой, причем выбирал носильщиков очень придирчиво. Они и товара должны были много унести, и слушаться команд вожака беспрекословно, и притом не догадаться, что ведет их упырь. Опять же, если Селеста солгала или стража заметит, пусть «мясо» прикроет бегство командира. Жертвовать надо теми, кого не жалко.

Сейчас эти трое сидели у маленького костерка и тихо переговаривались между собой, изредка поглядывая по сторонам. Полуразрушенный дом стоял на отшибе и часто использовался для ночевок небольших отрядов, через узкие окна люди контролировали большую часть подступов. Ждали проводника. Главарь сидел чуть в стороне, хотел заранее услышать приближение упырицы. Его злила и пугала способность Селесты передвигаться совершенно бесшумно, он не привык чувствовать себя уязвимым. Поэтому сейчас легкий стук камушков со стороны улицы Рихарда обрадовал. Ненадолго.

— Это просто ветер — знакомый голос раздался над самым ухом, холодная рука не позволила выхватить оружие из ножен. — Дома разрушаются, ведь использованная архитекторами магия исчезла. Свойства материалов изменились. Вы готовы?

— Да — Рихард махнул своим, поднимаясь с места и разрывая дистанцию между собой и хищницей. — Готовы.

— Тогда идем.

Андрей старался не демонстрировать нервозности, но с каждым шагом затея казалось все более глупой. Для начала, ему не следовало пугать человека, тот до сих пор не оправился от короткого шока. Идет, передергивает плечами. Глядя на вожака, и носильщики стали с настороженной опаской поглядывать в сторону закутанной в широкий плащ фигурки. К чему приведет такое внимание, неизвестно. Лучше бы под ноги смотрели, уроды, на ровном месте запинаются, шумят, падают. Конечно, планируя маршрут, упырица помнила о человеческой слепоте, но все-таки рассчитывала на большую незаметность. Поневоле чувствуешь себя воспитательницей на прогулке с выводком неуклюжих детей. Чтобы успеть провести отряд до наступления рассвета, придется срезать пару углов, а делать этого не хочется — вдруг стража изменила привычкам и поменяла расположение секретов?

До чего же они слепые…

Поправляя и поддерживая людей едва ли не на каждом шагу, Селеста упрямо пробиралась задворками. Превратившийся в помойку город знающему существу давал много возможностей пройти незамеченным, но он же и мешал, перекрывал дорогу. В одном месте рухнуло здание, перегородив узкую улочку, хотя еще пару ночей назад оно выглядело крепким. Упырица легко проскользнула бы по камням и шатающимся доскам, сейчас пришлось оставлять спутников и искать обход. Подобные задержки нервировали и заставляли все чаще прислушиваться к собственным ощущениям, глаза привычно высматривали возможные убежища. Пока что в сон не клонило, признаков надвигающегося рассвета тоже не чувствовалось, но если они и дальше будут так плестись, то… То что? Вариантов много, и все они довольно неприятные. Изначально предполагалось, что ночью отряд проникнет в порт, днем люди отоспятся, получат товар, и с наступлением темноты Селеста выведет их обратно. Такой план позволял ей худо-бедно сдерживать жаждущего крови демона и не наброситься на спутников, особенно если удастся поймать крысу или бродячую собаку. Теперь, возможно, придется охотиться всерьез.

Взвесив «за» и «против», проводница покорилась судьбе. Ничего не поделаешь, следует рискнуть и спускаться под землю. Этот участок пути неудобен с точки зрения безопасности, в конце дорога проходит по длинному и узкому коридору, как в трубе. Метров тридцать вся группа будет как на ладони, одним арбалетным болтом стрелок сможет пронзить сразу двоих, а то и троих людей. Там как раз есть удобная широкая площадка, огороженная решеткой. Ладно, авось пронесет.

Вид ржавого люка энтузиазма не вызвал. К запрету на огонь бандиты отнеслись с пониманием, но лезть под землю без света было слишком опасно. В таких дырах, как эта, часто селились мутанты, дикие звери, просто сумасшедшие отшельники, готовые пустить кровь нарушившим покой их убежища сородичам. Порядок навел Рихард, треснув по морде самого говорливого:

— Заткнись, дерьмо. Проводница здесь уже бывала, ясно тебе?! Нет там никого, понял?

— Кое-что есть — сочла нужным уточнить Селеста. Пусть узнают заранее, не так испугаются, когда увидят. — Там при входе ловец-трава шевелится, с широкими листьями. Не обращайте на нее внимания, она маленькая и на людей не нападает. В крайнем случае, дерните ногой посильнее, трава сама отцепится.

Здоровенные лбы продолжали переминаться с ноги на ногу, поэтому первой спустилась вниз проводница. В принципе, со времен неолита в незнакомую пещеру первой запускали именно женщину, и в данном случае можно усмотреть своеобразную преемственность поколений. С древних времен мало что изменилось, во всяком случае, в плане практической этики.

Предупреждение, чего и следовало ожидать, не помогло. Первый же носильщик, спустившийся по скрипящей ржавой лесенке, почувствовал мягкое прикосновение к ноге и жутко испугался. Заорав, он начал дергать ногами, судорожно пытаясь стряхнуть обвившуюся лозу, одновременно вцепившись руками в перекладину и мешая встревоженным помощникам. Крик гулко разносился по подземным катакомбам, что творилось наверху, Селеста даже представить себе боялась. Подскочив к обезумевшему носильщику, она коротко и точно ударила его в основание шеи. Ор захлебнулся. Наступила тишина, прерываемая только хриплым дыханием людей и доносящимся сверху тревожным шепотом:

— Мясо? Мясо, ты как?

— Ему следовало бы дать другую кличку — ядовито сказала девушка. — Безмозглый, или Идиот подошли бы лучше. Рихард, посвети.

— Так стража…

— Нас уже услышали. Сейчас побежим, только разберемся с этим… телом.

Главарь спрыгнул вниз, показывая пример. В свете небольшого огонька стало видно, как трава медленно оплетает неподвижно лежащего носильщика. Пока остальные люди осторожно спускались, Селеста перерезала наиболее толстые стебли, после чего легко выдрала добычу из объятий хищного растения. Ловец-трава, по словам Медеи, появилась давно, чуть ли не в седые времена основания Талеи. Какой-то маг-экспериментатор придумал. Она успешно охотилась на мелких животных и насекомых, служила прекрасным средством охраны дома от грызунов, почти не представляя опасности для людей. За исключением тех случаев, когда человек был мертвецки пьян или тяжело ранен, а травы выросло очень много. Катастрофа, разрушившая прежний мир, траве пошла только на пользу. Теперь за ее ростом никто не следил, отчего она размножалась привольно, иногда превращаясь в настоящие заросли. Поэтому испуг мужчины в чем-то оправдан, понять его можно.

Хотя, как говорится, «понять — не значит простить». Если Рихард прибьет на месте струсившего бойца, выйдет прав. Ублюдок подверг опасности весь отряд. Предоставив главарю разбираться с приведенным в чувство бандитом, Селеста выскочила на поверхность и замерла, чутко прислушиваясь. Кажется, вблизи никого нет. Хорошая новость, она-то думала, все окрестные патрули уже спешат посмотреть, кто кричал. Повезло. Глубокий колодец, в недрах которого происходило действие, заглушил большую часть звука, а оставшуюся направил в небо или погасил в извилистых лабиринтах канализации. Впрочем, даже острый слух упыря не сможет уловить тихие шаги опытного следопыта или просто слишком далекое постукивание амуниции бегущих солдат. Остается надеяться, что их действительно никто не услышал, да постараться быстрее пройти опасный участок дороги. Как она и планировала ранее.

Благо, теперь и людишек подгонять не придется.

Тем временем Рихард всласть почесал кулаки о морду провинившегося (тот, что характерно, закрываться от ударов не осмеливался) и успокоился достаточно, чтобы озаботиться дальнейшими планами. Ему чутье тоже советовало бежать.

— Селеста, что там? — впервые назвал он проводницу по имени.

Восставшая легко спрыгнула вниз, мельком оглядела побитого носильщика и порадовалась, что ее лицо закрыто маской. Запах крови в тесном пространстве будил инстинкты, несмотря на недавнюю успешную охоту, хотелось выпить еще. И еще. Вцепиться в глотку, чтобы жадно глотать пряную солоноватую жидкость, мелко подрагивая от наслаждения. Клыки сами собой обнажились в полубезумном оскале, упырице пришлось наклонить голову, не позволяя разглядеть красноватый отблеск в глубине зрачков. Она сделала несколько шагов в глубь коридора и остановилась там. Подальше от источника запаха.

В каком-то смысле, это было достижением. Случись такая ситуация сразу после обращения, она наверняка выдала бы себя.

— Нужно уходить, и как можно скорее. Запалите факел, он не помешает — проводница отступила глубже в темноту. — Поторопитесь. У нас мало времени.

— Быстрее, сучьи дети! — зарычал на подчиненных Рихард. — Слышали, уходим!

Пропитанный горючей жидкостью кусок ветоши давал достаточно света, но люди все равно спотыкались и падали. Пусть никто не жаловался, заданный Селестой темп оказался слишком суров, долго поддерживать его не удалось. Девушка сознательно бежала чуть впереди, желая первой оказаться у опасного участка дороги и как следует рассмотреть возможное место засады. Пока Рихард и носильщики станут отдыхать, она тихонько пройдет вглубь коридора, скрытая тенями, заодно избежит ненужного внимания со стороны ведомых. Все-таки разница между сиплым, загнанным дыханием смертных, и ровной поступью проводницы обязательно вызовет недоумение. Сейчас бандиты промолчат, напуганные гневом главаря, но позже шепотки появятся. Совершенно ненужные шепотки.

Заблудиться она не боялась. Во-первых, этот участок канализации отличался весьма специфической планировкой, легко позволявшей ориентироваться, во-вторых, просевший грунт перекрыл большую часть переходов. И, кстати сказать, опасности попасть под новый обвал никто не отменял, усиливая тем самым желание Селесты поскорее выбраться из-под земли. Кое-где она оставила значки, облегчавшие путь и служившие дополнительными подсказками, поэтому уверенно вела людей вперед.

Чутьем уловив момент, когда загнанные носильщики готовы были окончательно свалиться на пол от усталости, упырица прекратила бег. По ее предположению, две трети подземной дороги они преодолели. Осталось разведать одно подозрительное место, успешно выбраться на поверхность и провести людей еще метров пятьсот, тогда обязательства можно считать выполненными. Пока бандиты приходили себя под чутким руководством Рихарда, вполголоса продолжавшего материться, Селеста тихонько двинулась вперед по коридору. Главарь, кстати сказать, держался неплохо, намного лучше своих подчиненных. Не валялся на земле, жадно хватая воздух ртом, а старательно прислушивался к исходящим из темноты редким звукам.

Ни в узком прямом коридоре, ни на замыкающей его площадке стражников не оказалось, но какое-то тревожное чувство не позволяло вернуться и потащить за собой маленький караван. Интуиция настойчиво советовала присмотреться внимательнее, а за проведенное в новом теле время Андрей/Селеста научился голосу подсознания доверять. Присев на корточки перед вбитыми в стенку скобами, служившими лестницей, восставшая неподвижно замерла, вбирая в себя увиденные детали. Грязь и пыль внизу, нападавшие сверху, следов сапог нет, прикрывающий выходное отверстие люк все так же плотно прижат к ободу фиксаторами, металл ступенек кое-где блестит в проникающем сквозь тончайшие отверстия свете звезд. Стоп. Блестит? В прошлый раз никакого блеска не было. Она присмотрелась внимательнее. Судя по всему, в канализацию кто-то спускался и ободрал со скоб ржавчину сапогами, причем совсем недавно. Черт, неужели наверху засада?

Селеста по-змеиному тихо вскарабкалась на самый верх и прижалась ухом к люку. Человек вряд ли бы услышал что-то полезное, звукоизоляция еще не окончательно протерлась, но для упырицы тихие шумы складывались в полноценную картину мира. Живя как загнанный зверь, ежедневно скрываясь, поневоле приобретешь ряд полезных навыков. Появляется скупость и плавность движений, экономящие энергию, слух начнет самостоятельно выбирать несущие угрозу нотки в приходящем непрерывном фоне, зрение приспособится выхватывать неестественные куски из окружающего пейзажа… Оказывается, дыхание человека очень громкое, и при желании его довольно просто услышать. Нужно только прижаться покрепче к чугунной поверхности, отрешиться от всего постороннего, сосредоточиться, отсечь лишнее, превратиться в единое чуткое ухо. Выкинуть мысли из головы, оставив одни инстинкты, чтобы точно сказать себе — нет, наверху сейчас пусто. Вот только дымом пахнет.

Немного поколебавшись, девушка откинула крышку и осторожно высунула голову. Действительно никого. Судя по следам, стражники были здесь, и были недавно, пепел от крохотного костерка еще не успел остыть. Неплохо устроились ребята, ничего не скажешь, без опаски сидели. С другой стороны, почему бы им не развести огонь? Кострище спрятали между двумя полуразрушенными стенами, много дров не подкладывали (отчасти потому, что древесина в городе высоко ценилась), сидели на своей территории, за внешней линией патрулей. Может быть, еще и поесть приготовили, вон следы на кирпичах от котелка. Хорошее место, уютное, всю ночь можно провести. Один недостаток — окрестности просматриваются плохо, контролировать подступы невозможно. Стражников не видно, но и они не смогут заметить нарушителей. Нормальный командир не станет задерживаться здесь сверх необходимого, проверит обстановку, даст людям чуть отдохнуть, и поведет отряд дальше. Вероятно, именно поэтому сейчас возле выхода никого нет.

Или они все-таки услышали дикий крик, изданный носильщиком. Забавно, если две группы людей разминулись из-за того, что одна шла по земле, а другая под ней.

Вернувшись, Селеста оглядела отдохнувших бандитов и успокоила встревоженного ее долгим отсутствием главаря:

— Стражники ушли, ждать не придется. Но обратно пойдем другой дорогой, этот маршрут теперь засвечен.

— Тьма! — мужчина раздраженно провел руками по волосам. — Сейчас-то дойдем спокойно?

— Да, просто завтра встретимся в другом месте.

Объяснив, где и как начинающие контрабандисты сумеют ее найти, проводница вывела людей на свежий воздух. Оставшийся путь не вызвал сложностей, поэтому, распрощавшись, Селеста с чистой совестью заторопилась обратно в канализацию. Рассвет уже скоро, надо поймать какую-нибудь добычу, хотя бы пару крыс, иначе завтра она может сорваться и наброситься на спутников. На случай неожиданностей следующей ночью тоже оставлен небольшой отрезок времени для охоты, демона внутри следует ублажать. Слава богу, не нужно искать лежку. По скрытому маской лицу пробежала улыбка — если бы только люди знали! Тот куст ловец-травы она лично притащила и высадила в свой первый визит, старательно полив и подкормив тельцем выпитой кошки. Теперь растение, не считавшее восставших добычей, игнорирующее их, скрывало широкими листьями проход в небольшую камеру.

Там она и проведет день.

Обратная дорога запомнилась урывками. Кровь вездесущих крыс принесла слабую пользу, десяток выпитых зверьков оказал примерно такой же эффект, как попытка затушить пожар литром воды. Упырица жаждала иной пищи, той, что течет в венах человека, и мучалась от ощущения пыхтящей сзади желанной, но недоступной добычи. Ей и прежде приходилось обходиться без еды в течение трех ночей, однако она впервые оказалась в такой момент рядом с источником крови. Сдержаться оказалось очень тяжело. Мысли путались и постоянно вертелись вокруг одной темы, приходилось непрерывно напоминать себе о неприкосновенности попутчиков. С каждым шагом демон внутри усиливал напор, бороться с ним становилось все труднее. Периодически накатывавшее безумие вынуждало ее отрываться от основного отряда и идти впереди, там запах добычи становился слабее, голод как-то удавалось усмирить. Хотя люди все равно что-то почувствовали. Носильщики неосознанно сторонились, Рихард периодически хватался за рукоять меча, в такие моменты от него пахло страхом и угрозой. Впрочем, что бы он ни думал или замышлял, ничего предпринять не осмелился. То ли вспомнил, рядом с каким монстром идет, то ли чутье подсказало.

Может быть, алые отблески в зрачках проводницы убедили человека не делать глупостей.

Одним словом, все вздохнули с облегчением, когда Селеста получила оговоренную плату и поспешно удалилась. В первую очередь — она сама. Жажда стала настолько сильной, что она едва не набросилась на бандита, остановилась в последний момент. Помогло воспоминание о ждущей неподалеку Медее, которая должна была поймать какую-нибудь добычу с горячей кровью к ее возвращению. Упырица не заметила, как перешла на бег, совершенно не обращая внимания на проносящиеся мимо дома. Скоро, уже скоро она сможет утолить голод. Если только подруга подвела…. Из горла вырвалось глухое рычание. Нет! Медея все сделает правильно, она знает, какие муки испытывает сейчас Селеста.

Маленькая упырица никогда не чувствовала себя столь же счастливой, как в тот миг, когда она заметила высокую изящную фигуру, застывшую в тени дома, и лежащий у ее ног длинный сверток. Человек, сладко пахнущий живой кровью. Селеста подскочила к желанной добыче, торопливо рванула когтями одежду и с довольным урчанием приникла к грязной шее жертвы. Наконец-то пища! Следующие несколько минут выпали из ее памяти. Когда в глазах прояснилось, а телом завладела приятная сытая истома, спокойно-рациональная часть личности взяла верх и заставила оторваться от добычи. Как ни велико разочарование, больше брать нельзя. Лишняя пара глотков особой пользы не принесет, а для донора может стать фатальной.

— Это кто?

— Бандит какой-то — Медея присела рядом, заботливо заглядывая в лицо. — Его все равно придется убить, пей, сколько хочешь. Как прошло?

— Хуже, чем ожидалось, и лучше, чем могло бы. Жажда замучила.

Обе понимали, что речь идет не о простой воде. Короткий рассказ о сделанных переходах внезапно вылился в наполненную напряжением и опасностью сагу. Только теперь они полностью осознали риск, на который пошли, предлагая сотрудничество бандитам. Поневоле призадумаешься, как действовать дальше. Отказаться от первоначальных планов значило предать все, к чему они стремились в своей после-жизни, но, может быть, есть способ как-то уменьшить трудности?

— То есть охотиться нужно не заранее, а непосредственно в ночь перехода? — переспросила Медея. — Слишком зыбко.

— Да, я понимаю. Подумаем. Может быть, туда отряд поведешь ты, обратно я, или график установим с учетом возможной охоты.

— Значит, следующий раз точно будет? — напряженно спросила красавица. — Рихард остался доволен? Он не попытается действовать самостоятельно? Ведь теперь он считает, что знает маршрут.

Андрей поглядел на встревоженную подругу и усмехнулся:

— Маршрута он не знает. Темнота, каменный лабиринт из разрушенных домов, подземные переходы, следы стражников… Если у него и водились нехорошие мыслишки насчет «кинуть кровососок», теперь они исчезли.

— Ненадолго, я думаю. Все-таки союз с Тьмой таит слишком много опасностей, и разумный человек постарается держаться от нас подальше.

— В общем, верно — признала младшая. — Как только мы перестанем быть ему нужны, Рихард нас предаст.

Медея со вздохом легла на землю, сцепив руки за головой.

— Вот видишь. Упыри никогда не смогут жить вместе с людьми.

— Все зависит от привычки. От знакомого зла не спешат избавиться из боязни, что на освободившееся место придет нечто похуже — философски заметил Андрей. — Между прочим, в моем мире есть сказки о существах, называемых вампирами. Очень похожих на нас с тобой. Тоже пьют кровь, днем спят в могилах, правда, предпочитают охотиться на родственников, и укушенный ими человек сам становится вампиром.

— Ты же говорила, у вас нет магии?

— Магии нет, фантазия у людей есть. Мало ли откуда пошли легенды о живых мертвецах? Я хочу о другом рассказать. Изначально вампиры представляли собой малоприятное и отталкивающее зрелище, во всяком случае, в древних преданиях они описываются в самых мрачных красках. Потом один писатель вывел образ «вампира страдающего», облагородил его, сочинил слезливую историю о вечной любви, и за какие-то жалкие сто лет отношение общества к детям Ночи переменилось. Про них начали книжки писать, фильмы снимать, причем — обрати внимание! — нежить стала считаться положительным героем. Не всегда, конечно, но в принципе вампир выглядит не как однозначно плохой персонаж. С ним можно договориться, сосуществовать.

— Ты еще скажи, они во дворцах живут — скептически хмыкнула Медея, заинтересованная рассказом.

— Во дворцах, поместьях, квартирах. Главное, что рядом с людьми. Ты не смейся, у меня соседка-соплюшка всерьез в них верила, шлялась по кладбищам и мечтала подставить шейку под укус. До тех пор, пока бомжи, то есть бродяги местные, чуть не изнасиловали.

— Селеста, есть разница между книжным героем и реальным существом. Если я попрошу того же Рихарда поделиться кровью, он мигом смахнет мне голову, как и любой другой житель Талеи.

— Я просто хочу сказать, что у нас есть ориентир, к которому надо стремиться. Ладно, хватит. Идем домой, скоро солнце встанет.

Там, где возникает закон, неизбежно появляется беззаконие. Старик Лао-цзы, о котором никогда не слышали в этом мире, уверился бы в верности своего учения при взгляде на бурлящую в порту деятельность. Несмотря на жесточайший контроль и учет, постоянные проверки и систему доносительства рынок запретных удовольствий с успехом продолжал существовать и развиваться. Не без попустительства властей, понимавших необходимость людей время от времени сбросить накопившееся напряжение.

Наиболее богатыми, помимо чиновников и офицеров, считались моряки. Вполне естественно, если вдуматься. Стоит надавить на команду чуть сильнее, и можно лишиться не просто корабля со всем уловом, но самого источника ценной пищи. Более того, вчерашний мирный рыбак с легкостью превратиться в опасного пирата, от набегов которых страдало побережье. Поэтому, совмещая методы кнута и пряника, хозяева порта позволяли командам тратить заработанные деньги в организованных кабаках. Официально открыть питейное заведение стоило довольно дорого, патенты выдавались немногим, зато существовало множество полулегальных от мелких рюмочных до настоящих притонов. Стража редко вмешивалась в их деятельность, еженедельно получая мзду за «закрытые глаза». Здесь предлагались способы удовлетворить любые пороки, за деньги хозяева исполняли любые желания. Кнутом же служила система скрытого заложничества — семьи рыбаков и торговцев (два корабля ходили на соседний архипелаг) находились под постоянным наблюдением. Рихард утверждал, из-за последнего обстоятельства попыток сбежать из Талеи морем давно не предпринималось.

Но там, где есть богатые, неизбежно появляются бедные. В порту существовала еще одна категория лиц, которую упырицы рассматривали в качестве будущего источника пищи. Одними пьяницами, драчунами и мелкими ворами утолять жажду опасно. Кстати сказать, почти весь преступный элемент крышевался чиновниками, которые могли всерьез озаботиться гибелью своих «торпед» и организовать расследование. Намного проще охотиться среди бесправных жителей городского дна. Простые люди, трудившиеся на разборке завалов, батрачившие на фермах, служившие источником рабочей силы для строящихся деревень с готовностью брались за любое, способное принести прибыль, занятие. Эта каста изначально сформировалась из пришлых беженцев, не имевших корней в городе и не знакомых с установленными новыми властями порядками. Люди просто стремились бежать от появившихся в селах и городках мутантов и инстинктивно стремились в крупнейший центр силы на побережье, каковым являлась Талея. Кому-то повезло, им удалось пристроиться на теплое место в страже или войти в одну из банд на окраине, остальные влачили довольно жалкое существование. Изначально поток беженцев был очень велик, равно как и количество жертв, однако со временем рост численности подданных герцога замедлился. По разным причинам — дороги стали намного опаснее, люди приспособились, научились выживать в сложных условиях, стражники заворачивали часть переселенцев. Пропускали только ремесленников, способных принести реальную пользу, или целые семьи с детьми, которых легко переселить на нужное место и занять полезным делом. Остальных считали бесполезными и задерживали на постах. Из последней категории формировались мародеры, мелкие окраинные банды, они же пополняли более крупные объединения или шли в охотники на нежить.

Еще высоко ценились молодые женщины, способные родить, их пропускали всегда. Судьба их складывалась по-разному, иногда удачно, иногда не очень. Оказаться проданной в наложницы офицеру или чиновнику считалось не самой худшей участью, даже родители торговали подросшими дочерьми. Сделку обе стороны полагали выгодной — мужчина получал статус, хозяйку в доме и возможность завести семью, продавец от десяти до пятидесяти диниров, в зависимости от личных качеств товара.

Сведением полученных знаний в единую картину портовой жизни занималась Селеста, Медея предпочитала заниматься устройством быта и слежкой за патрулями. Почему портовой? Склады все-таки охранялись тщательнее, народу возле них крутилось меньше, во дворец же сунуться осмелился бы только сумасшедший. Работа аналитика оказалась неожиданно сложной и трудоемкой, ведь каждую крупинку информации приходилось сверять с уже имеющимися. Источники сведений — подслушанные разговоры, допросы пойманных людей, рассказы Рихарда — тоже были довольно разрозненными и однозначных ответов на интересующие упыриц вопросы не давали. Ведь, собственно говоря, девушки хотели многого: жить среди людей, по возможности не завися от них. В комфорте, тепле, уюте. Андрей занимался бы изучением священных текстов и поисками уцелевших магов, Медея мечтала о простом общении. Для исполнения сего малюсенького желания, еще недавно казавшимся несбыточным бредом сумасшедшего, следовало обзавестись всего ничем: скрытым убежищем, источником постоянного дохода и сетью информаторов, каковым денежки и предназначались.

Убежища еще не было и в прогнозах. Для этого следовало проникнуть в порт и долго, вдумчиво исследовать территорию, используя временные лежки. Иными словами, тратить время и нервы (или аналог таковых).

Источник постоянного дохода… Грабеж жертв не считается. А значит, есть готовый сотрудничать Рихард, уже нацелившийся на второй переход через посты, и пара имен небрезгливых людей, полученных случайным образом. Все. Рихарду доверять бессмысленно, его можно только использовать, поэтому рассчитывать на его помощь в поисках постоянного дома не стоило. Сдаст при первой возможности. С остальными «акулами теневого бизнеса» еще предстояло встретиться, остаться в живых, убедить в своей полезности и вменяемости, предложить выгодные условия сотрудничества… Угнетающая необходимость охотиться отнимала много времени и сил, если бы не частые поиски добычи, наладить контакты с полезными людьми можно было бы давно. Увы, упырицы ясно понимали — пытаться бороться с собственной природой бесполезно.

Иногда Андрею казалось, что все его действия запрограммированы, что он попал в информационный коридор и не в силах действовать свободно. Каждое решение имело ограниченное число вариантов развития, вытекающих одно из другого. Словно его ведут, как крысу в лабиринте, неясно только, что ждет в конце — кусочек печенья или мышеловка. Даже появление бандитского главаря укладывалось в определенную схему, потому как рано или поздно пришлось бы искать агента самостоятельно. Так не лучше ли совместить выполнение двух задач разом? Устроиться в городе и одновременно искать возможность заработать. Да, поначалу придется очень тяжело. Идти придется в одиночку, Медея останется и станет служить страховкой на случай, если вернется Селеста в истощенном состоянии. Пусть собирает слухи, очаровывает Рихарда, исследует подземелья и каждую ночь проверяет в определенных местах, нет ли посланий от подруги. Так спокойнее. Красавица слишком увлекается, даже послесмертие не заставило ее подчинять чувства приказам разума. Странно говорить такое про восставшего, но Медея более тонко и полно чувствует жизнь, чем многие живые. Сейчас эта порывистость, импульсивность будет мешать.

Значит, идти одной, ночевать в канализационных закутках или заваленных подвалах, питаться крысами, кошками и ослабевшими от голода бедняками, старательно скрывая следы трапез. Таиться от стражи и простых людей, выверять каждый свой шаг. Реагировать на каждый шорох, замечать мельчайшие следы, учитывать все, способное принести пользу. Обычное дело, только на порядок тщательнее.

Просто замечательная перспектива.

Глава 9

Упырица пристально смотрела вслед уходящим людям. Как и следовало ожидать, Рихард снова погнал отряд через границу, на сей раз взяв с собой пятерых. Аппетит приходит во время еды, не правда ли, господа? Обратно отряд поведет Медея. Селеста вспомнила, с каким удивлением и затаенным довольством бандит выслушал это сообщение, и мрачно хмыкнула — главарь ее боится. Хорошо, пусть так и дальше будет. Поэтому на его вопросы отвечать не стала, отделалась фразой о неотложных делах, и быстро скрылась в темноте.

В один из прошлых походов она побывала в местной канализации и наметила несколько удобных для дневки мест, сегодня хотела устроиться поудобнее. Стоит пройти немного вперед, и она окажется у первых домов с жителями. Правительство разумно спланировало размещение подданных, удачно использовав все доступные ресурсы. В бывших садах и парках, окружавших некогда замок герцога, распахали землю и поселили там крестьян, приказав выращивать съедобные растения. Часть новоявленных огородников занимались своим ремеслом в небольших анклавах, кольцом расположившихся вокруг порта и снабжавших свежей пищей в основном отряды стражи. Урожаи, по доходившим слухам, особой величиной не отличались, но позволяли разнообразить надоевший рыбный стол и обеспечивали необходимыми витаминами. Если двигаться дальше, то дома становились беднее, одежда людей чаще напоминала лохмотья, здесь жил местный пролетариат. Источником существования бедняков служила плата за расчистку улиц от мусора и строительные работы, организованные правительством, а также различного рода наемный труд в порту и прилегающих кварталах. Селеста еще не добиралась так далеко, знала из рассказов, что мастеровые и ремесленники селились в бывших складах, в дальней части. Если представить себе порт в виде полукруга, обращенного на восток, то на концах будут располагаться казармы стражников, в верхней части — дома чиновников и офицеров, посередине разместятся кузницы и прочие производства, внизу же окажутся новоявленные трущобы со своими злачными заведениями. Впрочем, трущобами они называются напрасно, привыкшим к вседозволенности и жестокости Гнойника упырицам этот район казался относительно респектабельным. Во всяком случае, улицы патрулировались стражниками.

Наиболее перспективными казались места селения бедноты. Много развалин, обойденных вниманием городской администрации, усталые равнодушные люди, не интересующиеся проблемами окружающих, всеобщая атмосфера безнадежности позволяли оставаться незамеченными долгий срок. Всего-то нужно найти хорошее убежище, желательно под землей и с несколькими выходами на поверхность.

Устраиваясь в длинной трубе и припирая выход тяжелым куском камня (человеку не сдвинуть, упырь с трудом, но шевелит) Андрей мыслями переключился с завтрашних планов на Медею. Справится ли? В одиночку подруга обойдет любые патрули, опыта у нее даже больше, чем у Селесты, но вести за собой кучу народа ей еще не приходилось. Кроме того, носильщики подобрались не слишком приятные, могут польстится на красоту женщины и не посмотреть, что упырица. Раз уж находятся извращенцы, насилующие мертвых, то на не-мертвую запасть сам бог велел. Одна надежда на Рихарда и его жадность вкупе с чувством самосохранения, главарь должен догадываться, в какой ад превратится его жизнь, случись что с Медеей.

Безнадежные предположения Селесты подтвердились, покрывало с лица Медея сняла и теперь сияла белоснежной улыбкой. Как замечательно она поступила, покормившись вчера утром! Кровь еще не успела усвоиться организмом, и со стороны упырица выглядела обычной человеческой женщиной, правда, слегка бледноватой. Даже клыки не выпирали. Рихард казался совершенно очарованным своей прекрасной спутницей, как и все его подчиненные, смотревшие на новую проводницу малость остекленевшим взглядом.

Медея вздохнула и затушила факел:

— Увы, лорд Рихард, нам снова пора идти. Ваши люди отдохнули и набрались сил, стражники в это время покидают пост. Видите в той стороне слабые отблески? Это уходят патрульные. Сменщики же занимают здание напротив и не видят той улочки, по которой мы пройдем. Но на всякий случай я проверю, не задержался ли случайно кто-либо из старого патруля. Прошу меня извинить…

— Конечно, леди Медея — только и успел сказать бандит вслед упорхнувшей девушке.

Стоило девушке отойти, и улыбка слетела с ее лица, уступив место хмурому выражению. Поводов ощущать себя неуютно более чем достаточно. За прошедшее время она отвыкла быть в центре внимания и устремленные на нее взгляды раздражали. В монастыре Медея общалась исключительно со своими, после бегства ее единственной собеседницей долгое время была Селеста, поэтому большое количество незнакомцев вблизи нервировало. Кроме того, это ведь мужчины… За время, проведенное после Катастрофы, она научилась их бояться. И использовать, конечно же.

Грызла сердце тревога за подругу. Селеста всегда брала на себя самые сложные дела, как будто забывая, что Медея старше, опытнее и, не исключено, сильнее. Правда, младшая всегда добивается поставленной цели, этого не отнять. Но сегодня она рискует намного сильнее, чем раньше, даже бегство от Карлона представлялось не таким опасным. Что, если ее заметят? Или не найдется подходящего убежища на время дневного сна? Надо было пойти вместе, Рихард бы потерпел пару лишних ночей. Пока одна ищет жертву, вторая исследует территорию, или вместе ходят, присматривают друг за другом.

Нет, понадобилось геройствовать!

Типично мужское упрямство.

Иногда из-за маски молоденькой девушки выглядывал некто чужой, сильный, знающий. Он обладал собственной логикой, непостижимой для Медеи, рассчитывал только на себя, не верил в удачу и не совершал ошибок. Тот, кого она мысленно называла странным именем «Андрей», появлялся редко, в те моменты, когда требовалось принять серьезное решение. Он действовал хладнокровно-отстраненно, вне критериев жестокости или милосердия, исходя из каких-то своих понятий добра и зла.

Он пугал и притягивал.

Стройная упырица на мгновение остановилась, оглядываясь по сторонам. Людей не ощущается. Звуки разносятся ночью далеко, легкое позвякивание амуниции слышно иногда за сотню шагов. Абсолютно бесшумных засад не бывает, хочется ведь пошевелиться, поправить сбившуюся одежду, почесаться. В конце концов, людям требуется воздух и они громко дышат. Нежити в этом отношении проще. Местные стражники привыкли к дежурствам и расслабились, товары через контрольный периметр давно никто не таскал, а если и таскал, то его «не замечали». Скоро ситуация изменится. Сегодня Рихард проболтался, что в городе появились серьезные люди, готовые сыграть самостоятельно. Мелкие чиновники, считающие себя незаслуженно обделенными новой властью, лидеры небольших портовых банд, желающие пожить чуточку лучше, чем им позволялось. Они хотят торговать с поселками за пределами Талеи и готовы пойти на многое ради возможности заработать.

Девушка еще немного посидела, прислушиваясь, и уверенно заспешила обратно. Проход свободен, можно идти. Вести за собой спотыкающихся бандитов, старательно выбирая участки дороги поцелее, мило флиртовать с главарем, заставляя его хвалиться собственными подвигами. Выуживать и запоминать информацию, чтобы позднее передать ее Селесте. Мельчайшие детали могут оказаться ценным подспорьем, если подруга решится-таки переговорить с другими вожаками банд. Точнее говоря, когда решится. Нельзя надеяться на одного Рихарда, слишком скользкий тип, да и просто может случайно погибнуть.

— Прошу следовать за мной — пропела Медея, тихо возникая из темноты. — Полагаю, если мы поторопимся, то уже через час достигнем знакомых вам мест, господин Рихард.

— Было бы неплохо. Мне даже не верится, насколько все гладко идет — усмехнулся бандит.

— Не сглазьте — суеверно сложила пальцы щепотью проводница. — Еще ничего не закончилось.

— Прошу прощения. Хотя скажу откровенно, в прошлый раз идти было куда сложнее.

— Да, Селеста рассказывала о том нелепом происшествии с ловец-травой и новом маршруте. Вам повезло.

— Да уж… — Рихард помолчал, затем осторожно поинтересовался. — Надеюсь, в следующий раз я снова буду иметь счастье встретиться с вами? Дней через семь, скажем?

— Не могу сказать ничего определенного. Сегодня моя подруга должна получить кое-какие сведения, может быть, пообщаться с некоторыми людьми. Наши планы зависят от этих встреч.

— Вы помогаете многим?

Ответ на этот вопрос готовился заранее, поэтому упырица уверенно солгала:

— В основном, носим письма или торгуем конфиденциальной информацией. Иногда беремся провести через Гнойник или разыскать строго определенный предмет, книгу. Имен, прошу простить, назвать не могу.

— Кому в наше время понадобились книги? Сжечь их всех. Если бы не маги и их проклятые опыты, ничего бы этого — он обвел рукой разрушенный город — не случилось. Герцог напрасно позволил им жить у себя, лучше бы изгнал, или нам отдал. От такой родни нужно подальше держаться.

Отряд поддержал вожака согласным гулом.

— Сейчас в цене книги по агрономии и учебники по химии, магия ведь не действует — вывернулась Медея и ловко перевела разговор. — Я считала разговоры о живущих в крепости магах всего лишь сплетнями. Их же никто не видел.

— Я видел, один раз. Меня наняли охранять караван в одну из деревушек, там как раз отряд стражников устроил облаву на нечисть. Сотнику маг помогал, указывал, где логова расположены.

Рассказ получился слегка скомканным из-за принадлежности собеседницы к той самой «нечисти». Но девушка пожелала услышать подробности:

— И все? Никаких могучих заклинаний, разрывающих врагов на части, или выжигающих целые мили до состояния стеклянного катка?

— Ничего подобного, леди — презрительно усмехнулся бандит. — Он даже в темноте факелом себе светил. Магия ведь ушла.

«Да как сказать — подумала Медея. — Нечисть-то маг чувствовал. Карлон, ублюдок проклятый, тоже кое-что мог». Вслух она ничего не сказала и просто продолжила путь. Отвлекаться не стоило, будет обидно напороться на патруль почти в самом конце дороги.

В ту минуту, когда Медея мирно прощалась с главарем, старательно пряча клыки, Селеста висела вниз головой на карнизе третьего этажа. Не от хорошей жизни — забираться на высоту пришлось в попытке спрятаться от группы бедняков, ни с того, ни с сего решивших почтить своим вниманием хорошо сохранившийся дом. Искали дерево, все ценное мародеры растащили давным-давно. Прошлой зимой в качестве топлива использовали абсолютно все, начиная от дерева и заканчивая чадящими листами пластика, поэтому шансы найти дрова сейчас Селеста оценивала низенько. Люди, судя по всему, тоже, потому как энтузиазма в движениях не проявляли.

Как ни странно, кое-какие полезные предметы все-таки нашлись. Захватив несколько труб, выковырянных из стен мутновато-серых пластин, неизвестно откуда извлеченный рулон рубероида (или похожего на него материала) и еще несколько мелочей, большая часть группы удалилась. Остался один пацан, упрямо продолжавший обыскивать чердак и старательно не попадавшийся на глаза остальным искателям. Интересно, почему? Видеть его упырица не могла, зато прекрасно слышала производимый шум и приглушенную ругань, выдаваемую ломким подростковым голосом. По мнению Селесты, парень очень не вовремя появился. Помимо того очевидного факта, что он мог ее заметить, его присутствие сильно раздразнило чувство голода. Охотилась упырица в последний раз позапрошлой ночью и с тех пор сидела на крысах, каковой заменитель помогал плохо. Есть хотелось с каждым часом сильнее. Она надеялась на возросшую устойчивость, планировала продержаться до завтрашней ночи и поймать добычу уже за линией патрулей, вместе с Медеей, но, кажется, переоценила свои силы. Завтра будет поздно.

Еще немного подумав, она пришла к выводу — ситуацией надо пользоваться. Судьба сама дает ей в руки источник сведений (чахленький, ну да нельзя выигрывать во всем) и способ пополнить силы. Мальчишка очень удачно решил задержаться, следует только обставить знакомство так, чтобы беседа и последующая кормежка прошли по навязанному девушкой сценарию. Иными словами, тихо и без лишних следов.

Находись она на знакомой местности, действовала бы просто — оглушила добычу, связала и утащила в укромный уголок, где без опаски принялась бы задавать интересующие ее вопросы. Сейчас придется «потрошить» пленника на месте, ежеминутно прислушиваясь к ночным звукам на тот случай, если кто-то из взрослых захочет вернуться. Нет у нее подходящего места для допроса, рисковать немногими убежищами она не собиралась. Зато с объектом интереса повезло: физически слабый и мужчина. С мужиками работать легче, их действия в основном логичны и предсказуемы. Женщина же выкинуть может все, что угодно, поэтому следить за ней следует тщательнее.

Восставшая ловко перевернулась, зацепилась руками за карниз, подтянулась и неслышно вскочила на балкон. Здание для здешних мест выглядело довольно высоким, судя по официально-казенному стилю и сохранившейся обстановке, раньше здесь помещались офисы или конторы. Мальчишка сейчас хозяйничал на четвертом, последнем, этаже, и Селеста уверенно направилась в сторону производимого им шума. Проблем с поимкой она не предвидела. Оружия у парня, скорее всего, нет, вместо факела тот пользовался какой-то тускло светящейся гнилушкой, да и выглядел он не слишком крепким. Как и большинство подростков — еды-то не хватало.

Все произошло быстро. Раз, и темная тень вырастает за спиной наклонившегося мальца. Два, и неведомая сила вырывает у него палку, одновременно крепко хватая за горло. Три, слабо трепыхающееся тело прижато к стене. Крепко прижато, не вырваться. Пойманный только сейчас попытался сопротивляться, но уже поздно. Страшная оскаленная пасть приблизилась к лицу, налившийся кровавыми отблесками взгляд упырицы уперся в расширившиеся от ужаса глаза жертвы. Дышать нечем, горло крепко перехвачено холодной рукой, паника подавляет волю и заставляет биться в истерике.

Чудовище с легкостью оторвало парня от пола и слегка приложило спиной о стену. Расслабило кисть, позволило вдохнуть драгоценного воздуха, снова сжало, прошипело прямо в ухо:

— Будешь трепыхаться — убью. Ну!

В ее голосе было столько силы и власти, что исчезла сама мысль о сопротивлении. Мальчишка покорно обмяк. Селеста совсем недавно обратила внимание, что если посмотреть жертве в глаза, одновременно пытаясь мысленно подавить ее волю, то большая часть пойманных людей на какое-то время становится вялой и послушной. Иногда получалось, иногда нет. Если удавалось достаточно сильно растравить себя, действовать уверенно, без капли сомнения, давить волей как единым мощным прессом, то попытка всегда была удачной. Чем объяснялась неожиданное умение — накопившимся практическим опытом по части психологии или природным даром — она пока не определилась. От не-мертвого тела ожидать можно абсолютно всего, поэтому она не отвергала оба варианта.

— Как зовут? Отвечай?

— Ласкаш.

— Что ты здесь делаешь, Ласкаш?

— Староста сказал искать полезное. Дом скоро займут новые соседи, нужно успеть обобрать.

Селеста задумчиво осмотрела пленника. Близкое соседство с источником пищи раздражало, пробуждающийся голод настойчиво советовал наплевать на информацию и впиться клыками в грязное горло. Ставшим привычным усилием она подавила вспышку раздражения и сказала:

— Сейчас я тебя отпущу. Попытаешься убежать — сверну шею. Начнешь кричать, выброшу на улицу. Тело найдут утром и порадуются, что неудачник Ласкаш выпал в окно и одной обузой меньше. Будешь делать все, как я скажу, останешься жив. Понял?

Подросткам лестно слышать подтверждение своих мыслей из чужих уст, даже если мысли эти неприятные, а озвучивает их ночной монстр. Обострившаяся интуиция подсказала Селесте о конфликте пленника со взрослыми (не бог весть какое достижение, в четырнадцать лет все бунтуют). Верна догадка или нет, получится ли ее использовать, неясно, но попробовать стоит. Настроившись на одну «волну» с мальчишкой, допрашивать легче.

Парень отчаянно закивал головой. Упырица разжала руку и облегченно отступила на пару шагов, подальше от сладкого запаха. Так будет легче и для нее, меньше надо отвлекаться.

— Что за староста? Как его зовут и кем он управляет?

— Мастер Ро, в нашей общине он главный. — Видно было, что ответить парень хочет, но не может подобрать слова. И страшно, и не объяснить привычные понятия. — Живущие поблизости семьи объединяются в общину под начальством старосты. Мы вместе ходим на работу, отвечаем за порядок вблизи дома…

— Как интересно. Рассказывай, кому подчиняется староста?

— Квартальному надзирателю.

— А квартальный?

— Префекту района. Префектам приказывает граф Лаш — мальчишка догадался, чего от него хотят, и зачастил — или его помощник, виконт Сквайри. Больше никто.

Судя по словам пленника, управление на низовом уровне организовано довольно эффективно. Во всяком случае, такое мнение составилось у Селесты. Простой люд трудился, получая задания у вышестоящих начальников, которые, в свою очередь действовали, исходя из указаний аристократической верхушки. Идея с общинами оказалась очень удачной. Несколько семей (под этим термином понимались самые разные социальные образования, наличие трех мужей разного возраста у одной женщины никого не удивляло) добровольно-принудительно объединялись в своеобразную коммуну, во главе которой ставился преданный новой власти человек с лидерскими задатками. Селились все вместе, в каком-нибудь крепком здании.

Общинники вместе ходили на работу, получая взыскания за невыполненные нормы или поощрения за хороший труд. Если один из общинников совершал преступление, наказывали всех, причем в случае недоносительства или прямого обмана намного строже. Поневоле люди начинали шпионить за соседями. Властью староста обладал большой, в первую очередь, за счет доступа к продуктовым ресурсам. Еду, одежду, прочие полезные вещи на правительственных складах имел право получать только он или назначенный им помощник, обычный человек просто не смог бы обналичить динир. Кроме как на черном рынке. Жаловаться было бесполезно, случаи же гибели старост всегда расследовались. С другой стороны, система косвенного контроля все-таки существовала: в общины со стабильно низкими показателями назначали новых начальников.

Парень слегка успокоился и наконец разглядел, кто ему угрожает. Маленький рост и субтильное телосложение упырицы подарили было ему короткую вспышку надежды, быстро погашенную блеском клыков и воспоминанием о жестком прикосновении холодной кисти к горлу. Боль в спине тоже помогла вымести глупые мысли из головы. Селеста уловила короткое колебание пленника и улыбнулась пошире, осознанно внушая страх. Инциденты ей не нужны.

— Ты сказал, скоро сюда заселятся еще люди. Откуда они возьмутся? В Талею приходит не так много беглецов, да и тех предпочитают отправлять в деревни. Численность населения не растет.

— Из порта общину переселяют. Я слышал, хотят побольше народа поселить в сторону складов, объединить город.

Разумно. Сложившаяся «анклавная» система едва ли устраивает правителя, да и оборонять одно поселение проще, чем три. Конечно, между дворцом, портом и складами существовали хорошо сохранившиеся дороги с патрулями и постоянными укрытиями, но они отнимали ценные кадры, которые могли бы пригодиться в другом месте. Тем временем подросток осмелился задать вопрос:

— Вы меня не убьете?

— Нет нужды — девушка обдумывала новости и говорила слегка отвлеченно. — Тебе никто не поверит. Все знают, что слуги Тьмы не оставляют живых. Даже если ты покажешь след от моего укуса, рану сочтут случайной, и посмеются над выдумкой. Или побьют.

Лицо парня слегка побелело. Надо успокоить, пока он бед не натворил. Кроме того, у Селесты появилась идея, слегка бредовая, но в перспективе полезная.

— Не бойся, много не возьму. Больно не будет. Лучше скажи, заработать хочешь?

— Что?

— Денег заработать. — Упырица помахала перед носом бумажкой, немедленно привлекшей жадное внимание пленника. — Диниры на овощи, два.

— А… что делать надо?

— Ничего серьезного. Просто слушать внимательнее и запоминать, о чем старшие говорят. Расскажешь мне, какие планы у начальства, что за строительство в порту затевается. Вроде бы, собирались премии за убитую нежить увеличивать, тоже узнай. Сейчас отдам динир, аванс и плата за кормежку, через неделю встретимся, получишь еще один. Ну, как?

Остекленевший взгляд лучше других признаков указывал — «клиент не созрел» и на конструктивный диалог не способен. Между тем, есть хотелось все сильнее. Что ж, придется слегка форсировать события. Мысленно скривившись, девушка отточенным движением ударила мальчишку по сонной артерии, стараясь не нанести повреждений. Опыт не подвел, жертва ничего не почувствовала и даже не успела испугаться. Задрав рукав прожженной и грязной куртки, упырица с голодным урчанием проколола клыком вену на локтевом сгибе и жадно сделала первый глоток.

Устраиваясь поудобнее в сухом бетонном колодце, глубоко под землей, Андрей заново перебирал сегодняшние события. Чутье и логика дружно посчитали прошедшую ночь удачной. Порция свежей крови придала новых сил и позволила задержаться в порту лишнюю пару суток, которые можно потратить на усиленные поиски убежища. Уже найденные не подходят, это либо тупики без дополнительных выходов, либо какие-то заросшие ямы, жить в которых желания не возникает. Сомнения вызывала спонтанная комбинация с тем мальчишкой, Ласкашем, но плюсы все-таки перевешивали риск.

В самом худшем случае парень приведет стражу. Ну и пусть. Она специально подобрала удобное для встречи место и назначила время, позволяющее ей заранее обследовать окрестности. Для страховки можно Медею прихватить… Впрочем, это лишнее, взрослые вряд ли поверят словам мальчишки. Темных тварей на территории герцога не видели давно, солдаты расправились с ними быстро и эффективно. Говорят, народу тогда полегло немало, зато теперь по городу ходить можно без опаски. Было. С появлением подруг ситуация должна измениться в худшую сторону. Пусть какой-то запас времени у них есть, слухи об упырях неизбежно поползут и люди начнут осторожничать.

Если Ласкаш все-таки придет, его можно будет считать первой ласточкой будущей агентурной сети. А он, скорее всего, захочет продолжить знакомство. Очнувшийся пацан повел себя, как и предполагалось — сначала испуганно смотрел на упырицу, держась за побаливающую голову и одновременно судорожно зажимая рану у локтя. Смотрелось забавно, но улыбку Селеста сдержала. Она тихим, спокойным, увещевающим тоном принялась успокаивать «донора», уговаривая, что ничего страшного не случилось, все уже закончилось, вовсе ничего не болит, все хорошо и прочий лепет в том же духе. Постепенно мальчишка отошел от шока, ласковые слова, голос, налившееся красками лицо девушки успокоили его. Получив же динир, он и вовсе пришел в себя, обрадовался. Бедняки зарабатывали мало, выданная Ласкашу сумма являлась эквивалентом дневного заработка взрослого мужчины. К тому же добрая упырица посоветовала, каким образом объяснить дяде (ближайшему родственнику, в семье которого он жил) и старосте появление денег. И обещала через неделю дать еще, если он выполнит ее простенькую просьбу.

Диниров у подруг скопилось достаточно, все заработанное или отнятое у жертв шло в кубышку. Поэтому подкупить десяток-другой таких вот мальчишек труда не составит. Иное дело взрослые, им потребуются другие суммы, посущественнее. Новых заказчиков пока что нет, когда появятся, неизвестно. Придется до лучших времен довольствоваться информаторами из числа мелких сошек, совершенной бедноты. С другой стороны, буря валит деревья, не нанося вреда низкой траве, обращают на слуг внимания меньше…

В то, что щенок не проговориться, Селеста не верила. Проболтается обязательно. Дяде, лучшему другу, еще кому-нибудь. Плевать. Лишь бы помог на первых порах.