Хранитель Порталов Дулепа Михаил

В следующий момент сбоку от первого идущего вспыхнуло окно на солнечную поляну, и из него с ревом кинулся на свою жертву огромный воин, на ходу замахиваясь топором.

Что было дальше — я не видел, я уже несся верх, перепрыгивая через три ступени!

Прыгнуть в дверь своей комнаты, удар в стенную панель, дернуть рукоять — сигнал тревоги. Оружейный сейф, не запирается никогда, распахнуть… Баллончик боевого оптимизатора, раскрыть рот, нажать кнопку, солено-горькие капли с неприятным привкусом осели на языке, задержать дыхание. Гадость. «Гниль».

Мир прояснился. Окончательно ушли эмоции, сознание рывком стало механистичным и однозначным, тело — послушным абсолютно, на грани сознания пошел отсчет.

Рука дергает не глядя из стойки оружие, я только отмечаю, что выбор правильный — штурмовая винтовка, когда в доме свои, не годится, — перевязь, подсумок, подхватываю с полки два коротких цилиндра. Брони не нужно, мой вирт-костюм — это и есть броня третьего класса защиты, шлем сейчас лишний, но не сбрасываю, можно получить дополнительное преимущество. Коробка боевого тактика, пнуть, мигает иконка загрузки боевого режима. Время — 0.07.

Коммуникатор мигнул желтым. Защита второго, маминого этажа, активирована.

Задача первая — экипировка и оповещение. В процессе.

Задача вторая — контроль обстановки. В процессе.

Задача третья — безопасность охраняемых. Высший приоритет!

Задача четвертая — по возможности ликвидация угрозы. В процессе.

Время — 0.11.

Подхватываю очки, три секунды на отключение, сунуть в футляр на перевязи.

Если они тут — кто-то снял охрану. Менты? Эсбэшники? Как быстро придет помощь? Нет смысла уводить, Сеть отключена, количество нападающих неизвестно.

Время — 0.14.

Вывод — работаю сам.

Шлем на связи с тактиком, с легким шелестом вылетает облако дронов, тут же уносясь по одной из схем патрулирования.

Шаг к окну, открыть, руку вверх, продеть в петлю, шаг в воздух… короткий визг катушки, меня тормозит на уровне окна первого этажа, оно никогда не закрывается.

Время — 0.18.

Первая отметка, почти сразу — вторая и третья.

Не профессионалы, дроны не замечены.

Время — 0.22.

Четвертый. Все еще в холле. В зеркале две дырки, можно считать, что враждебные намерения подтверждены.

Вооружение — два дробовика и два пистолета, снаряга милицейская, идут двойками, пользуются «сипунами», голоса не слышны, хотя один из дронов заметил, как третий что-то говорит. Как на тренировке, ситуация стандартная, да еще и не самая сложная. Секунда на размышление — от нападающих отделяет лишь стенка. Я вижу их в дрон-снимке, они меня все еще не заметили. Оружие в руках, они готовы стрелять.

Поднять забрало, цилиндр «глушилки» снять левой рукой, нажать кнопку, катнуть по ковру в их сторону.

Вспышка!

Мигнул и погас шлем, но это не важно — два выстрела сквозь стену, уйти в сторону, прислушаться, еще выстрел, сместиться.

Голоса, крики… только двоих. Интонация агрессивная, смысл не важен. Важно, что стреляют в ту сторону, где я был. Стреляет — один.

Время — 0.27.

Присесть, цилиндр второй «глушилки» в руку, нажать, кинуть… выстрелы на шум, выглядываю из-за угла, два выстрела в мелькнувшие ослепленные тени, сместиться.

Рука отработанно тянет очки из экранирующего футляра, активной электроники у них больше нет. Мигает индикатор загрузки, под ногой едва не хрустнуло что-то, машинально переношу вес. Дроны сожгло импульсами, не хватает информации.

— Ольга Артуровна! Мы не враги!

Время — 0.34.

Очки прогрузились. Две секунды на связь с тактиком, чуть-чуть шевелю руками. На периферии взгляда появляется картинка с вертолетиков. Они шумные, в отличие от боевых дронов, но это не имеет значения.

— Ольга Артуровна! Мы направлены сюда по вызову! Прошу, не стреляйте! Я безоружен! Вот… Я безоружен!

В проем вылетает пистолет. Последний сидит за кирпичной колонной, достать его сложно.

Не враги. Но оружие с глушителем и огонь открывается без предупреждения. И прибыли раньше, чем я запросил помощь.

Это все мелькает на грани, это не имеет значения.

— Прошу, свяжитесь с Виктором Ильичом, он подтвердит! Мы патрульная группа, здесь замечены мародеры! Не стреляйте!

Время — 0.47.

Наконец оба вертолетика влетают в холл, дают картинку — плохую, только в световом диапазоне, но очки сами дорисовывают.

— Сука бешеная! Не настрелялась еще, дрянь?!

Потом надо обдумать эти слова. Потом.

Он сидит в углу, согнувшись. Ранен, но в состоянии действовать.

Руку прижимает к животу… но ранен в бедро. Продолжаю.

Шаг в сторону, скользящий, еще один. Не слышит, вертит головой, что-то кричит. Шаг, еще шаг. Здесь.

Напрягаю запястье, один вертолет влетает за стенку, зависнув в воздухе.

Враг вертит головой, пытаясь в темноте разглядеть источник жужжания, корректирую прицел. Сняв шлем, кидаю в сторону стеклянного шкафа и враг дергается на звук.

Выстрел!

На картинке цель падает. Дома и стены помогают, особенно если сам помогал их ставить. Осторожно осматриваю все сначала дроном… потом вторым. Тело, заваливаясь, выпрямляет руку со вторым пистолетом. Нестандартный набор вооружения у этой команды.

Оглядываю, не подходя, все трупы, выпускаю вертолет на улицу, проверяю. В сотне метров от наших ворот — машина, мини-фургон. Пустой. Если бы была внешняя поддержка, то меня сняли бы, как только открыл окно. Забылся, упущение, это не вирттренировка.

Чем отличается настоящий труп от виртуального? Пахнет. В летнем лагере после забоя и разделки скота нас всегда заставляли убирать за собой. К виду и запаху все быстро привыкали, максимум раза с пятого. Фимке даже нравилось. Вот и сейчас здесь этот запах.

Последнему выстрелом сквозь стену расплескало голову.

Если бы не активатор, мне бы это сильно не понравилось. Мама ковры сама подбирала.

Время — 1.02.

Список задач? Обновлен.

Противник? Уничтожен. Потерь нет.

Ведя вирпилы впереди, прошел весь дом — чисто. Полная Дама — в доспехах и смотрит сурово, защита активна, дверь все еще закрыта. Если мама выпила снотворное, как грозилась еще у деда, то за пологом могла и не услышать происходящего. Но тогда информатор нападавших — из наших.

Время — 2.14.

Норматив тревожной группы — три минуты, но их могут задержать.

Встаю в углу, на первом этаже. Отсюда видно обе лестницы на второй, и один из вертолетов ушел к черному входу, давая картинку. Заряда у них еще минут на пятнадцать, мне хватит.

Достаю ампулу антидота, снимаю колпачок.

Хорошая штука боевой оптимизатор, но не зря его называют «гниль».

Готовится специально под человека, усиливая естественные склонности. Фимка под ней становится безбашенным рукопашником, я, наоборот, успокаиваюсь до полного исчезновения эмоций. Ее и назвали-то так лишь для того, чтобы поставить дополнительную преграду перед соблазном использовать почаще. Так хорошо быть собой, не отвлекаясь на окружающее. Хорошо быть собой настоящим. Только опасно. Раз в год применять — и к тридцати у меня своих эмоций может и не остаться.

Покатав в пальцах ампулу, вспоминаю произошедшее, собираю пазл воспоминаний. Убираю.

Связь, тактик, записи, файл… редактор.

На манипуляции и подчистку уходит две минуты, а в начале третьей я уже сижу на стуле, задумчиво смотря на зеркало. Две дырки — как глаза, только чуть скошены, словно глядящий оттуда в сомнении наклонил голову.

— Внимание! Это преторианский патруль!

В дверь сначала влетают дроны-разведчики, мгновенно считав меня, один зависает выше, другие разлетаются по дому. Мой дробовик лежит на коленях, я дома и я в своем праве. Да и не может здесь сейчас быть никого, кто меня не знает.

— Виталий Олегович?

Здоровенный какой… ну да. Опускаю голову так, чтобы не было видно лица.

— Здравствуйте, Дмитрий. Нападение, четверо, отключили связь и питание. Уничтожены. Мама и сестра наверху, я не беспокоил их. И вам не советую.

Голос монотонный, без чувств. Можно принять за последствия шока?

Холл постепенно наполняется людьми. Вспыхнувший свет заставляет еще больше опустить голову. Задумчиво рассматриваю длинную царапину на прикладе. Забавно, это когда же меня достали? Ох, ждет меня дополнительный курс тренировок, да не один.

Слушаю голоса. Кроме патрульных здесь три эсбэшника, четверо милиционеров. Наши кучкуются вокруг Ильича, остальные бродят, изображая активную деятельность. Связь пока не восстановили, но уже ясно, что где-то рядом лежит генератор помех, наверняка армейский. И наверняка «утерянный со склада».

— Что, золотой мальчик, считал себя хозяином жизни и смерти? Убил, а теперь задумался? Каково оно, убивать молящего о пощаде? Безоружного?

Молчу.

— Капитан Нелидов, сейчас не время…

— Самое время! Этот молодчик убил четверых, причем один сдавался и даже выбросил оружие, то есть не мог представлять угрозы!

Молчу.

— Что молчишь, Виталий? Если думаешь, что тебе поможет должность твоего деда, то ты крупно ошибаешься! Это дело в ведении милиции, я его забираю.

Возражение от кого-то, не слушаю. Молчу. Сейчас.

— Может, поднимешь голову? Что, так распереживался?

— Нет. — Я поднимаю взгляд от царапины, и капитан, что-то почувствовав, в последний миг пытается отдернуться. Не успевает.

Удар в лоб прикладом, подсечка. За спиной рванулся один из ментов, но тут же был уронен на пол эсбэшниками. Два других милицейских смотрели на происходящее равнодушно, как и стоящие рядом преторианцы. Понятно.

— Капитан Нелидов, узнать подробности боя вы могли, лишь подключившись к моему регистратору. Данное действие незаконно без оформления соответствующего ордера. Я молчал, потому что был занят проверкой базы данных администрации: ордер не выдавался.

— Что ты, щенок, возомнил о себе? Да ты…

Удар, он давится, я навис над ним, прижимая к полу. Кто из… ах да.

— Виктор Ильич, есть вопрос.

— Да, Виталий?

— Почему эта сволочь такая наглая?

— Он в команде господина Ивлева. Федерального инспектора. Отца Лизы.

— Вот оно что? С каких это пор федералам побоку законы Республики? Впрочем, какая разница… Капитан Нелидов, это второе намеренное и злостное нарушение вами закона, после предъявления заведомо ложного обвинения случайному очевидцу происшествия месяц назад. Неизвестно, как вы обошли защиту без ордера, но согласно республиканскому закону об удвоенном наказании ответственных лиц и учитывая складывание приговоров, с заменой двадцатилетнего срока смертной казнью я, гражданин Виталий Князев, в присутствии свидетелей выношу приговор. Мы, граждане, видя угрозу нашей жизни и свободе, возвращаем себе делегированные права и…

Я ждал момента, когда он задергается, и успел вдавить ствол так, чтобы кроме желания вдохнуть, у него ничего не оставалось. Мы оба, он — слезящимися глазами поверх моего плеча, а я — на обзорной картинке очков, видели, что за спиной у меня нет никого, кто бы помог ему, и мы оба знали, что я сейчас дочитаю формулу приговора гражданского суда и выстрелю.

Просто потому, что он пришел со своими правилами в мой дом. В дом, который я защищаю!

— Виталик?

— Мама? С тобой все в порядке?

— Да. Ильич говорит, у вас тут было весело?

Ильич умный. Его я бы не послушал.

— Вот, «судебку» сообщнику нападавших читаю.

— Ковер не испорти…

Кто-то из преторианцев, слушающий наш разговор на открытом канале, нервно хмыкнул.

— Как мелкая?

— Спит, все в порядке. Гони всех из дома, пусть пришлют кого-нибудь почистить и свалят наконец.

Я помолчал. Вирпилы все так же давали обозрение комнаты. Хрипел и пытался вывернуться капитан, спокойно стояли наши, нервно крутил головой удерживаемый в неудобном положении, но уже не дергающийся помощник капитана.

— Ильич. Будьте добры, на завтра выделите время для решения одной из задач.

— Слушаю, Виталий?

— Мама просила не запачкать ковер мозгами, так что или адвокатское сопровождение мне, после того, как я его все-таки дочитаю в более подходящем месте, или контроль за депортацией капитана из области. Можете выбрать сами.

— Лучше второе, это можно поручить кому-то. Много работы. Если не возражаете.

Последнее он сказал для лежащего с мокрыми штанами Нелидова. Я убрал оружие, и тот теперь неудержимо кашлял, согнувшись пополам.

Машинально перевел вирпилы за спину, проверил оружие, поставил на предохранитель и вышел на террасу, где привычно встал в тень и достал ампулу шприца.

Антидот сработал штатно, только облегчения это не дало. Вместо двух минут — почти двадцать, этого многовато. Нет облегчения и возврата к краскам и чувствам, есть только перевод с внешних факторов на эмоции.

Подумав, я отошел от дома, сев на ступеньки беседки. В глубине на скамейке белело покрывало, которое забыли снять перед дождем. Гроза, словно выполнив свою задачу, перешла в мелкую надоедливую морось, временами погромыхивая где-то далеко. У дома остановились еще три машины, в окне второго этажа мелькнула тень и дернулась занавеска.

Мама знала? Конечно, знала, она даже мелкую к себе забрала, и полог включила, хотя редко это делает. Наверное, и за домом следили, давая мне отработать.

Теперь понятно, почему сразу не одернули капитана. Это должен был сделать я, для каких-то выгод, которые получит семья. Мне весь вечер подсказывали, что нужно сделать и как, заранее зная, что под «гнилью» я это все вспомню. Ну что же, значит, я снова оправдал ожидания семьи. Могли бы и заранее сказать. Хотя наверное, там считывались реакции, для чего-то нужно было, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что это исключительно моя личная затея.

Плюс я под «гнилью» кажусь совсем бесчувственным. Вот картинка, должно быть — жертва хрипит, пытается одной рукой ствол изо рта вытащить, а я с каменной физиономией зачитываю приговор. Наверное, и это было учтено. Хотя… дед ведь сам сказал — нет конечных результатов, есть только промежуточные ступени. Что бы я ни сделал, на все уже есть сценарий, наиболее выгодный для семьи. Потому и не сказали мне ничего, пару раз намекнули — и хватит. У них нет сомнения в том, как я поступлю. Нас, похоже, совсем прижали, раз пошли на подобный шаг. Видимо, дела гораздо хуже, чем мне говорят… точнее — чем мне не говорят.

Мысли привычно путались, то слетая обратно в бесчувственность, то снова расцвечиваясь эмоциями. Пройдет, это знакомо. Надо будет потом выпить пару литров минералки.

Если бы меня подстрелили, то готов спорить — мама добила бы их, я ей в тактической стрелковке два боя из пяти сливаю, опыт все-таки. Женщина, защищая дочь и мстя за сына, убивает… да всех, включая того же капитана. Черта с два ее кто-то смог бы остановить. Или захотел бы остановить.

А если бы я не отредактировал файл? Не убрал из него десять секунд, на которых видно, что последний из нападавших вооружен? Какой у капитана был приказ? Вывести меня из себя? И был ли; может, это личная инициатива? Или это были его люди? Может и его, уж больно они нахально вломились. Ни разведки, ни внешней поддержки… или им пообещали, что все это будет? И капитана подставили так же, как и меня? Почему здесь Ильич и здоровяк Дима, но нет дяди Леши? Что эти двое должны были сделать?

Две стороны разыграли несколько фишек втемную, только одну накрутили заранее. Я вообще везучий, да.

— О чем задумался, юный падаван?

Мама села рядом, положив пистолет на ступеньку, и обняла меня.

— Мм? А… о том, что формулировка «судебки» какая-то корявая.

— Знаешь, тогда ее было некогда шлифовать. Лишь бы какая-то видимость законности, а как она звучит — дело десятое.

— Людям нужны правила.

— И хоть какое-то обоснование своих действий. Даже самым отморозкам. Мы не живем без идеи, пусть даже это «я живу без правил».

Мы несколько минут сидели молча. Наверное, Олька сейчас спит, но вряд ли по своей воле. Чуть-чуть снотворного еще у деда в доме и внутренняя комната, в которую без специального снаряжения не войти — достаточно для безопасности. А к утру следы стрельбы уже уберут.

Узнает отчим — ой, что тут будет…

— Мам, только честно — зачем ты меня в игру упрятала?

— Ты уже ответил. В городе возня, «варяги» нагрянули, дядьки твои опять глупостями заняты.

— И?

— Ты у меня парнишка увлекающийся. Дай тебе деревянный кубик — и то найдешь как его открыть. Не сразу. И пока будешь открывать, не будешь шататься по улицам.

— На это «не сразу» и расчет?

— Многотысячная аудитория, популярность, собственный фан-сайт. Кажется, я все правильно рассчитала?

— Да уж.

— Помни, Виталик: мама — умней!

— Мам, ты меня этой песенкой достала!

— Ха! Может, я и детей завела только для того, чтобы петь ее по праву?

— На тебя это похоже…

Надо же, что мама, что Вика, обе выбрали один способ убрать дорогих им людей от опасностей реального мира — послав нас в виртуальный. Со мной не сработало… Надо Марату придумать занятие в игре на ближайшие дни. Кажется, кризис придется как раз на них, не нужно этому идейному бойцу по улицам шататься.

— И что ты скажешь нервничающей матери?

— Акуна матата, мам!

Она вдруг сгребла меня за шею и притянула, начав дергать за уши и ворошить волосы.

— А ну не бурчи! Имеет мать право помучить собственного сына?!

Пришлось терпеть. Да и не так уж это неприятно…

Спустя еще час в доме все потихоньку успокоилось. Мама ушла к себе, десяток преторианцев разошлись по дому и участку, теперь на вполне законных основаниях — нападение на дом дочери консула, вести расследование — их прямая обязанность, в холле возились рабочие, меняя стенные панели. Надо будет потом все самому проверить. Я убрал оружие в сейф, долго пытался запить вкус «гнили», но безуспешно, его не просто так придумали. Запаха никакого, а привкус…

Пощелкав каналами, понял, что не тянет ни спать, ни играть, ни вообще что-то разумное делать. Дядя Валя говорил, что после пятого «пьешь, закусывая». Теперь можно проверить, но мне пить — только продукт переводить, да и с химией алкоголь не сочетается. Что он там еще говорил?

Я машинально вызвал список адресов, нужный светился зеленым. Поздно, уже утро почти, но она же все равно не спит?

— Вика, я приеду сейчас? Да, через двадцать минут.

Подавив мысль взять свой мопед в гараже, вызвонил снова Ильича, попросил сопровождающего и спустя пять минут ехал по городу, под шум снова разошедшегося дождя.

35

За мерцающей пленкой входа в подземелье обнаружилась небольшая комната. Пыльно, чуть-чуть намусорено, какие-то черепки в углу, но в целом довольно мило. Усадив эльфарку на здоровенную каменюку, я плюхнулся в кресло и приготовился ждать команду. Это подземелье нельзя пройти в рейде, есть только групповая версия, причем Васька с пеной у рта настаивал на том, что вся наша четверка должна быть в одной группе. Вот и жду пока все подтянутся… Плюс храна — в возможности быстро попасть куда угодно. Минус — в необходимости там всех дожидаться.

Муторное занятие — ждать, пока все соберутся и мы займемся тем, что мне, откровенно говоря, уже окончательно перестало нравиться.

Но если начал, то нужно закончить. Тем более что если я ничего не путаю, то и осталось-то…

— Тут уже?

— Привет, друг народа!

— Привет, гроза федералов.

О, явно начал снижаться накал страстей. Драконид прошел мимо, глянул за угол, убедился, что там ничего опасного нет, потянулся, задевая крыльями потолок и стены, после чего сел в углу, показательно на меня не глядя.

То, что на следующий день после нападения на всех городских форумах появилась запись — причем полная версия! — моих ночных приключений, на отношение Марата ко мне повлияло довольно слабо. Так, всего лишь еще один повод прицепиться к мажору-«толстяку». А вот то, что он наутро застал меня в комнате своей сестры! О, это было… громко! Причем ведь хрен бы он поверил, что мы весь остаток ночи до утра сидели, как в первый раз — я на кровати, она в кресле — и болтали. Сначала о произошедшем, потом вообще обо всем. В полумраке хорошо беседуется с девушкой, особенно с умной. И уже когда я решил было сократить дистанцию, приперся этот громила и начал бороться за нравственность, причем сам он не дома ночевал! Так что мы чуть-чуть поцапались и два дня были слегка на взводе. Лишь вчера, когда Паладин начал чудить, как раз начали успокаиваться.

— Иногда хочется взять оружие и всех вас, «толстых», перестрелять к чертям.

— Уже забыл? Однажды брали. Кончилось тем, что твои родители стали, как ты говоришь, рабами.

— Может, в этот раз повезет?

— Не-а. Удача сопутствует подготовленным.

— Как твоему деду?

— Как обоим моим дедам. У вас все тихо?

— Ага. Треть сидит в комнатах, работы нет, так что голый паек жуют. Да и в городе не сильно шумно.

— Насчет армии не подумал?

— Задолбал. Куда я сестру брошу?

— Я позабочусь об этом. Заодно хоть стрелять научишься!

— Заботливый.

Да, накал в самом деле снизился. Почти нормальный разговор.

Капитан на следующий день был депортирован по всем правилам, наша милиция внезапно выкатила немаленький список должностных преступлений, так что на родине его ждет много неприятных минут.

Удивительным образом вдруг скакнул рейтинг деда Артура. Еще бы — уже восемь лет гражданские суды проходили только по административным делам вроде неудачно припаркованной машины или разводимой строителями грязи, и вдруг — судебка, зачитываемая представителю власти, да еще по абсолютно законному поводу — и, как вишенка на торте, это делает Князев из нового поколения. Значит, дед его хорошо воспитывает, значит, семья все еще на страже законности! Удивительные люди существа, их же напоказ припугнули, а они обрадовались «крепкой руке».

Забежал к отцу, поскандалил — и тот дал почитать кое-какие документы. На бумаге; у него даже когда просто сейф открывается, вся электроника в комнате сдыхает. Интересно, только все равно ничего конкретного. Давят Республику, хотят прогнуть под центр. Князевых, как более одиозных, вроде бы хотели вынудить отдать кого-то на показательный процесс — с того же дяди Леши до сих пор не сняли ярлык «военного преступника». Озеровым одновременно делали всяческие намеки на экономическое сотрудничество. Интересно, неужели хоть кто-то еще верит в сказочку о «страшной вражде» консула и диктатора?

— Говорят, всех пенсионеров будут автоматом переводить в социки.

— Разумно. И стол, и кров, и занятие по силам. Если не хотят — пусть на свои пенсионерствуют.

— И как быть тому, кто не заработал?

— Работать дальше.

Марат было вскинулся, но тут прогнулась пленка на входе, пропуская в подземелье еще одного приключенца.

— Привет, молодежь!

— Привет, старичок. Снова будешь буянить?

Паладин хмыкнул явно смущенно.

— Иногда бывает необходимо расслабиться, но теперь я снова стальной воин правосудия!

— Производства «Кибердайн системз»?

— Не, «ОуСиПи-корпорейшн»!

— Значит, в тебе еще осталось что-то человеческое.

— Ага. Постоянно зудит и чешется.

— Может, совесть?

— Откуда совесть у паладина? Я вчера ничего не натворил?

— Практически ничего. Если не считать, что ты трижды угробил группу, собирая немеренные кучи монстров, потом сказал мне, что «все Светики — суки!», выкинул меч и лег спать прямо на поле боя, — то ничего.

Паладин прикрыл лицо рукой. Потом пожал плечами и сел рядом.

— Какие-то неприятности в реале?

— Вроде того. Мои извинения, перебрал немного.

— Страшно подумать, что же ты творишь, если всерьез напьешься.

— Сплю. Просто сплю.

— Та же фигня.

Замигал контакт Альдрика, и в чате появилось текстовое сообщение. У него, оказывается, ребенок сейчас спит, так что голосом пользоваться некоторое время не сможет.

«Сейчас еще две зверушки подтянутся. Читеры которые».

— Будут экспоедами?

«Ага, прокачаем их немного. Врут сценаристы, что тут есть что-то, ребята „туманку“ сутки били, подземелье все целиком зачистили — пусто».

— До сих пор не ошибались.

Страницы: «« « ... 2122232425262728 » »»