Эффект плато. Как преодолеть застой и двигаться дальше Салливан Боб

или Почему все хотят верить в чудеса

Вы находитесь в аэропорту Ньюарка. Сейчас 11:30 утра.

На табло рядом с номером вашего рейса на Вашингтон, который должен был вылететь в десять утра, намертво приклеилась надпись «ЗАДЕРЖКА». Вы смотрите на одну строчку ниже. Напротив рейса в 11 утра той же компании, летящего в тот же город, висит та же надпись – «ЗАДЕРЖКА». А у рейса, отправляющегося в полдень, появляется надпись «ПОСАДКА».

Вы впадаете в гнев и недоумение, задаваясь вопросом: «Почему меня и мой рейс отодвинули в сторону? Почему не отдать пассажирам десятичасового рейса готовый к вылету самолет и не заставить немного подождать следующую группу?» Это кажется вполне здравой мыслью, но когда в последний раз авиакомпания (или любая другая глобальная отрасль) следовала здравому смыслу?

Если вы летаете достаточно часто, то вам приходится время от времени с печалью наблюдать, как другие улетают, а вы продолжаете который час сидеть в зале аэропорта. Но это происходит по правильной – нет, скажем точнее – по очевидной причине: авиакомпании, правительственные агентства и даже потребители часто измеряют и подсчитывают неправильные вещи. Эту болезнь мы назовем «плохими показателями». Это первая техника искажения, с которой вы часто сталкиваетесь в том цирке плохих данных, в котором большинство из нас живет каждый день.

Добро пожаловать в комнату кривых зеркал Хью и Боба! Посещать такие заведения приятно субботним утром с бутылочкой пива в сопровождении подружки, однако эта комната плохих зеркал оказывается настоящим кошмаром для любого, кто пытается разобраться со своими личными отношениями, бизнес-моделью или обучением любого рода. Скажите, вы вряд ли сели бы на диету, увидев свой невероятно большой живот в кривом зеркале? Однако большинство из нас каждый день совершает подобные глупости. Что хуже, чем полное отсутствие данных? Наличие плохих данных.

Ниже вы найдете «механический» раздел, показывающий, как можно выстраивать платформу для регулярного преодоления эффекта плато. Эта же глава расскажет вам, каким образом нас подводит наше собственное восприятие. Эпоха Просвещения подарила нам научный метод, поскольку толковые люди поняли, что не могут доверять своим собственным глазам: для познания истины им понадобилось развить метод очистки от «загрязнений» и искажений. Тем не менее большинство из нас игнорируют эту мудрость и живут в комнате кривых зеркал – месте, где полуправда заставляет нас впадать то в один, то в другой ступор. Неверные истины заставляют нас совершать массу неверных поступков: это и подсчет неправильных вещей, и неправильный расчет рисков и альтернативных издержек, и магическое мышление, и использование неизмеряемых показателей, и преклонение перед данными, и бабушкино мнение, и плохие нормы, случайное подкрепление, и несколько других трюков. Однако против каждого из них существует свое противоядие.

А теперь давайте вернемся в аэропорт.

Подсчет неправильных вещей

Почему авиакомпания так мучает пассажиров десятичасового рейса? Все просто. В своей работе она использует показатель процентной доли прилетов и отлетов, произошедших вовремя. Поэтому на бумаге, чтобы наверстать изначальное опоздание, более правильным будет отложить один рейс на пять часов, чем каждый из пяти рейсов на час. Ведь 83 процента прилетов, состоявшихся вовремя, лучше, чем ноль, не так ли? Вот пример действия плохих показателей на практике (существуют и другие причины, по которым авиакомпании решают подобные проблемы именно таким образом){103}.

Цель внедрения этих показателей состояла в том, чтобы повысить степень ответственности и прозрачности работы, однако они не учитывали такой фактор, как удовлетворенность пассажиров. Есть здравый смысл, а есть показатели. Бездумное следование неправильным показателям может приводить к бедствию (и часто так и происходит). В свое время СМИ изо всех сил набросились на компанию JetBlue, когда она в 2007 году продержала нескольких пассажиров в самолете на взлетной полосе в течение десяти часов. Никого совершенно не интересовало, что в тот день все другие рейсы JetBlue летали без малейшей задержки.

Плохие показатели часто оказываются причиной фальшивого плато – и это может оказаться даже хуже плато истинного. Фальшивые плато способны убедить вас остановиться и перестать делать что бы то ни было для положительного результата. Вы хотите быть более здоровым, поэтому начинаете заниматься спортом и меняете свою диету. Но что если вы измеряете «состояние здоровья», ориентируясь лишь на потерю веса? Вы уже знаете, что могло бы произойти далее. Вы теряете три килограмма. Затем проходит несколько недель, но весы так и кажутся застрявшими на прежней отметке. Вы разочаровываетесь, и это разочарование оказывается сильнее, чем нежелание признать себя неудачником. Вы начинаете снова есть конфеты и пропускать занятия в спортзале.

Но на самом деле состояние вашего здоровья улучшается, даже когда вес не меняется. Зачастую вы используете слишком узкие показатели для оценки своих улучшений. Может быть, вам удается наращивать мышечную массу или снижать уровень холестерина. А может быть, вы стали немного сильнее, чем прежде. Однако если все, что вас беспокоит, – это вес, то вы потерпите поражение, даже если на самом деле преуспеваете. Вы перестанете заниматься спортом, наберете вес, вновь начнете заниматься спортом, вновь потеряете вес, окажетесь в той же точке, вновь остановитесь и т. д. Вы оказываетесь на плато, в ловушке, заставляющей вас ходить кругами. А все из-за того, что вы дали слишком узкое определение своего успеха.

Часто самый важный вопрос звучит так: каким образом можно эффективно измерить степень прогресса по направлению к цели? Бегуны на длинные дистанции не планируют, скажем, финишировать быстрее чем за четыре минуты. Они решают пробежать четверть мили за 58 секунд, затем пробежать два интервала по четверти мили за 62 секунды каждый, а затем надеются пробежать оставшуюся часть за 59 секунд.

Разбивка цели на интервалы (четверть, половина и т. д.) может быть не менее важной, чем сама цель. Почему?Цели носят слишком общий характер. А мы каждый день живем интервалами: сколько калорий я употребил в пищу за последние сутки?

Плохие показатели – не единственная причина, по которой кажущийся рациональным и основанным на фактах процесс принятия решений может пойти не так. Если вы скажете бегуну на 1600 метров, что первую четверть он прошел за 64 секунды (предположим, у тренера сломан секундомер), и он начнет ускоряться на середине дистанции, это неминуемо приведет к поражению в финале. Если вы хотите сделать правильный выбор, то, перефразируя слова вашей мамы, должны понять, с какими данными проводите свое время.

Мы живем в эпоху почти безграничной информации, однако это нередко приводит в замешательство наш мыслительный процесс и приносит больше вреда, чем блага. Все мы знаем, что нужно ставить перед собой цели и что для их достижения необходима высочайшая, «лазерная» концентрация. Как минимум об этом нам говорят и пишут разные «гуру». И это вполне справедливо, но лишь когда наши цели не слишком узки, не особенно негибки и естественны.

Понимание того, что мы живем в комнате с кривыми зеркалами, должно помочь по-новому посмотреть на интервалы и показатели, которыми вы пользуетесь каждый день для оценки успехов и неудач. Однако, скорее всего, вы уже делаете все правильные вещи, просто не отдаете себе в этом отчета. Весы вновь замерли на определенной отметке на целую неделю? Прекрасно! Ваше тело перестраивается, и об этом может свидетельствовать улучшение индекса его массы.

Каждый день мы принимаем решения, оказывающие серьезное влияние на наших друзей, нашу работу, наших любимых людей и наше будущее. Возможно, принятие более грамотных решений может считаться самым важным из всех ваших дел. Поэтому давайте продолжим. Следующий номер нашей программы – забавы с цифрами!

Неправильный расчет рисков

«Количество атак со стороны акул в 2010 году выросло на 25 процентов!» – гласил броский газетный заголовок{104}. Под статьей было размещено изображение знака, поставленного на одном из пляжей в США: «ОСТОРОЖНО! Нападения акул. Пляж закрыт».

Иными словами, статья говорила нам о начале «акуломагеддона».

Точнее, об этом довольно ясно говорили приведенные в ней данные. Однако к этому моменту вы уже должны понимать, что цифры лгут. Мы решили окунуться в мир цифр чуть глубже и произвели дополнительные расчеты по количеству акульих атак. И вот что мы выяснили.

В 2010 году произошло 79 атак, а за год до этого – всего 63. И это действительно прирост на 25 процентов. Но человека не должно особенно беспокоить фактическое количество атак. Куда более важен вопрос, каковы шансы на то, что вы станете объектом атаки. Действительно ли Мировой океан стал опаснее на 25 процентов? Мы будем игнорировать тот факт, что пять из этих атак были результатом действий всего двух разозлившихся акул, устроивших оргию по поеданию людей в течение четырех дней. Давайте поговорим о шансах.

Предположим, что на планете живет более 3 миллиардов людей{105}. Давайте также предположим, что в любой заданный день из них купается один процент… Нет, давайте-ка забудем об этом и просто скажем, что в любой заданный год 1 процент из них плавает в океане или другом водоеме, где может оказаться акула. Это составит 30 миллионов человек. Давайте предположим, что каждый из этих пловцов совершает по пять заплывов в год. Иными словами, это 150 миллионов путешествий в воды, населенные акулами.

2009: 0,0000042 атаки на один заплыв (63/150 миллионов).

2010: 0,0000053 атаки на один заплыв (79/150 миллионов).

Иными словами, 99,99958 процента заплывов в 2009 году не привели к атакам акул, а в 2010 году этот показатель составил 99,99947 процента. С точки зрения риска это не 25 процентов прироста, не так ли?

Все мы слышали известное определение безумия как повторение одних и тех же действий в расчете на разный результат. Однако мы постоянно попадаем в эту ловушку повторяющегося цикла. Поэтому, при всем уважении к Ницше, само знание этого факта не приносит нам никакой пользы.

Существует множество причин, по которым люди раз за разом принимают неэффективные решения. Они получают плохую информацию. Они получают ограниченную информацию – к примеру, оценивают состояние здоровья лишь по весу тела. Иногда они плохо оценивают информацию: врач советует пойти на операцию, а сосед рекомендует пить травяной чай каждый вечер в течение месяца, и люди рассматривают эти два мнения как равноценные. Существует и еще одна, куда более распространенная проблема: люди плохо реагируют на получаемую информацию. Мы предпочитаем игнорировать важную информацию, говорящую нам о том, что в течение ближайшего полугода мы останемся без работы или что новый конкурент усовершенствовал наш продукт и начинает переманивать у нас потребителей.

Мы называем такое положение дел плохой оценкой рисков, поскольку люди в целом склонны отрицать очевидное и тем самым защищать себя от страха перед неизвестностью. Их ошибка, однако, состоит в неправильной оценке рисков, связанных с бездействием. И проблема начинается с основной ошибки измерений всех времен – игнорирования измерений.

Если коллапс фондового рынка 2008 года чему-то нас и научил, так это одной простой вещи: мы не умеем оценивать риски. Под словом «мы» мы подразумеваем не только американцев, а вообще всех людей. Вряд ли можно сознательно провести другой эксперимент с точки зрения масштаба, сложности и ясности полученных результатов. Большинство людей в мире заключают пари, сознательно или бессознательно, и большинство из них проигрывают. По сути, мы потеряли 45 процентов всего мирового богатства. Бесчисленные триллионы долларов превратились в пыль под действием бухгалтерской магии Уолл-стрит. И это не может не огорчать.

Мир полон доказательств того, что мы отвратительно справляемся с работой по оценке рисков. Мы боимся акул, но занимаемся сексом без презервативов и не моем руки. Мы боимся турбулентности, но при этом садимся за руль в нетрезвом состоянии. Мы заставляем пожилых дам проходить детальный досмотр в аэропорту и при этом все равно пропускаем на борт лиц, включенных в списки разыскиваемых террористов. Мы покупаем лотерейные билеты, часто называемые налогом на безграмотных в математике людей, хотя знаем, насколько низки шансы на выигрыш.

Возможно, вы выше всего этого. И возможно, вы считаете правильным возлагать вину за все потери на рынке на другие факторы: отсутствие информации, ужасный совет, даже криминальное поведение. Все это правильные доводы, однако они лишь подчеркивают нашу точку зрения. Мы ошиблись, позволив преступникам давать нам неверные советы и прятать не устраивающие их данные от рынка.

Оценка риска представляет собой один из важнейших инструментов, необходимых людям – а по сути, и всем животным, – для того, чтобы прожить долгую и полноценную жизнь. Сидя за рулем автомобиля, вы верите, что на вашу полосу не свернет машина, едущая навстречу. Вы заходите в душ, веря, что не поскользнетесь и не раскроите себе череп. Вы спокойно ходите по хорошо освещенным и людным улицам, но при этом избегаете темных аллей. Люди постоянно занимаются оценкой рисков.

К сожалению, эти наши навыки так и остались в первобытном состоянии. Исследования мозга показывают, что, когда люди сталкиваются с рисками, их так называемый мозг рептилии, как принято называть его в популярной литературе по психологии, берет верх над разумом{106}. Мозг рептилии, представляющий собой, по сути, ствол мозга и мозжечок, отвечает за базовые функции, которые имеются у всего животного мира, – реакции по типу «сражайся или беги». Он был создан для того, чтобы люди могли убегать от больших и голодных зверей в критической ситуации. К сожалению, в ситуациях, касающихся решений относительно денег или инвестирования, многие верят, что за ними гонится саблезубый тигр, и ведут себя соответственно. Они убегают (с метафорической точки зрения, разумеется).

Наш мозг рептилии может оказаться полезным для оценки степени риска при спуске с «черной» горнолыжной трассы, однако мы сравнительно плохо оцениваем с его помощью риски работы со взаимным фондом[31], риски влияния инфляции или доверия к своему нынешнему месту работы. В результате многие оказываются склонны к излишнему риску, не понимая, чем он может грозить.

Мозг рептилии, как можно себе представить, умеет обращаться с деталями так же хорошо, как аризонский ядозуб. По сути, в нем постоянно вращаются две мысли – «покупать и продавать», «убегать или оставаться». Разумеется, он не в состоянии подумать о вопросах типа «усреднения издержек в долларовом выражении на падающем рынке». Скажем так, когда речь заходит о деньгах, в нашем мозге появляется еще одна, дополнительная мысль – оттолкнуть! Люди находят финансового управляющего и говорят: «Пожалуйста, Господин-в-Белой-Рубашке, позаботьтесь о моих деньгах, с тем чтобы мне не пришлось самому о них думать». (Специалисты в области неврологии используют вместо термина отталкивать технический термин замереть, однако, думаю, вы понимаете общую идею.)

И поверьте, Господин-в-Белой-Рубашке будет счастлив взять деньги из ваших замерших рук, при этом приговаривая, что вы не сможете прожить без его советов до конца своей финансовой жизни. Он станет посылать вам многостраничные отчеты, сути которых вы не поймете. Иногда в них будет написано, что ваша гора золота стала еще больше, и тогда вы будете счастливы. Иногда гора станет уменьшаться в размерах, и тогда ваш мозг рептилии примется вопить: «ПРОДАВАЙ!» Вы позвоните Господину-в-Белой-Рубашке, и он успокоит вашу внутреннюю рептилию – потому что лучше всего он умеет как раз разговаривать с этой частью вашего мозга. И вы вновь примете решение купить. Вы станете принимать это решение снова и снова (то есть будете вести себя в соответствии с классическим определением безумия – а заодно и определением плато).

Либо же вы поступите так, как большинство американцев: просто перестанете открывать ежемесячные отчеты. Кто-то (возможно, как раз Господин-в-Белой-Рубашке) когда-то сказал вам, что лучшее, что вы можете сделать со своими инвестициями, – игнорировать их, то есть «вложить и забыть» о деньгах, которые откладываете себе на пенсию. Иногда ваше пенсионное планирование может быть одной из фоновых задач, о которых мы говорили во вступлении к книге. Но обычно планирование вашего будущего таким образом – не особо хорошая идея. Помните, что слова «не беспокойтесь, я займусь вашими деньгами» – секретное послание, направленное напрямую вашему мозгу рептилии. Просто не обращайте на это внимания, и все будет хорошо! Мог бы кто-то дать такой совет древнему галлу? Слава богу, наши предки не покупались на такой трюк. Представьте себе, что они перестали бы проверять, не съели ли насекомые-паразиты их урожай в амбарах за долгие зимние месяцы.

Однако в 2008 году большинство взрослых жителей США предпочли вложить свои деньги и забыть про них. Разумеется, ничего хорошего из этого не вышло. Однако особого толку не было и во второй по распространенности стратегии – положить деньги под матрас.

Как можно вырваться из цикла «все или ничего» и «покупай или продавай», которым командует мозг рептилии? Путем измерений и изучения результатов этих измерений. Вы должны перестать принимать решения той частью мозга, которая в восьмилетнем возрасте решала, стоит ли вам прыгать с высокой стены в школьном дворе.

Существуют и другие отрасли с миллиардными оборотами, которые основаны на одной лишь оценке рисков, – в основном это страховая отрасль. Мы обещаем упоминать слово страхование в этой главе еще не более трех-четырех раз, однако в данном случае поговорить о нем крайне важно. Ваши бывшие одноклассники-«ботаники», которые предпочитали специализироваться в старших классах школы на математике, а не на истории искусств или физике, потратили многие годы на создание сложных математических формул, имеющих единственную цель – предсказание будущего. Они не могут решить эту задачу в полной мере, однако способны с большой долей уверенности рассчитать шансы на то, что вы потеряете руку в результате ДТП в течение следующих сорока лет, или предсказать вероятность того, что протекающая мимо вашего дома река в какой-то момент смоет все ваше имущество. Они впитывают данные из тысяч источников и создают модели, которые буквально пытаются воссоздать вселенную, чтобы проводить над ней сложные тесты. Если бы вам довелось играть с ними в покер, вы бы наверняка проиграли, поскольку они способны рассчитать вероятность выпадения любой возможной комбинации. Для мозга рептилии риск предполагает две возможности: «я в безопасности» и «я под угрозой». Для страховой компании будущее содержит тысячи возможностей. Изменение шансов с 12 до 13 процентов может означать для них многие миллионы долларов, и это пари они выигрывают почти всегда.

Альтернативные издержки

Если хорошенько подумать, то работники страховой отрасли должны быть настроены довольно оптимистично, не так ли? Они не замкнуты на прошлом, а почти полностью живут в будущем, и это будущее, на котором мы хотим сконцентрироваться уже сейчас и изменить то, что нам по силам. У работников отрасли страхования (всё, мы больше не будем упоминать это слово!) можно многому научиться, однако для целей преодоления эффекта плато мы сконцентрируемся на одном-единственном элементе оценки риска – альтернативных издержках. Эта концепция довольно проста: каждый раз, делая выбор, мы от чего-то отказываемся. Вы едете в отпуск в Ирландию? Значит, вы не едете на Карибы. Вы покупаете один дом, следовательно, не покупаете другой. Вы выходите замуж за одного мужчину, значит, лишаете надежды многие миллионы других. Это простая идея, которую, однако, не так уж просто усвоить. Разумеется, никто не выбирает себе партнера для жизни, сравнивая его с миллионами других. Люди неспособны рассчитать последствия миллиардов потенциальных будущих исходов – у них есть слишком много вариантов. А кроме того, такие размышления часто приводят к так называемому когнитивному диссонансу – неприятному ощущению, которого мы любой ценой стремимся избежать. Поэтому мы склонны загонять себя в ментальный туннель и добровольно ограничивать имеющиеся варианты. Но даже в этом случае выбор дается нам совсем не просто.

Главная проблема состоит вот в чем: при использовании имеющихся технологий нам крайне сложно предсказывать будущее. Кое-кто даже считает, что это вообще невозможно. В результате люди склонны значительно больше концентрироваться на том, что у них есть прямо сейчас, и на том, что они могут видеть, а не на вполне заметных им возможностях. Наше знание всегда переигрывает незнание. Если дверь номер один открыта или прозрачна, то мы часто предпочтем ее тайне, скрывающейся за дверью номер два. В рамках одного знаменитого испытания исследователи обнаружили, что испытуемые почти всегда предпочитали известный и умеренно дискомфортный исход другому, неизвестному (возможно, желательному, а возможно, и некомфортному){107}.

И основная проблема здесь – недостаточно развитое воображение.

Ничто не делает людей столь же несчастными, застрявшими на одном месте, незанятыми и раздраженными, чем неудача в попытке представить себе другие возможные исходы – или, говоря более прямо, невозможность увидеть альтернативные издержки, связанные со стоянием на месте.

Концепция альтернативных издержек – чуть ли не первая, которую изучают будущие экономисты на первом году обучения. Будущие венчурные инвесторы учатся вкладывать миллионы долларов в стартапы, выбирая всего лишь три из 50 потенциальных проектов. Но, к большому сожалению, концепция альтернативных издержек – чуть ли не последний урок, который получают люди. Поэтому они продолжают встречаться с неподходящими партнерами, совершать неудачные инвестиции и работать на своих невыносимых начальников, не понимая, какие альтернативные издержки возникают вследствие этих действий.

Рассчитывать альтернативные издержки достаточно сложно, но почти невозможно оценивать то, что еще не случилось или что может никогда не случиться. (Вот отличная идея для книги в жанре научной фантастики. Кто-то изобретает суперкомпьютер, умный настолько, что позволяет имитировать многие миллиарды перестановок, возможных в жизни, примерно так же, как суперкомпьютеры обрабатывают модели погодных колебаний.) Согласитесь, здорово было бы увидеть все эти модели и выбрать ту, которая нравится больше других. И если прогнозам погоды можно верить хотя бы частично, мы вполне понимаем, что в любом случае с нами может случиться что-то неожиданное.

При столкновении с неизвестным мозг рептилии реагирует прямолинейно – беги! или сражайся! Однако столь же часто у мозга появляется третья ответная реакция: замри! Замереть – это плохая идея, если вы олень, а за вами гонится лев. Эта идея столь же плоха, если вы занимаетесь бесперспективной работой.

Если двинуться глубже в эмоциональную часть вашего мозга, лимбическую систему, вы вряд ли найдете там помощь. На самом деле все становится хуже. Сталкиваясь с реальностью разрыва с любимым человеком, большинство из нас может представить себе лишь ужасное будущее: одинокую жизнь в окружении нескольких котов. Разрывы с другим человеком ударяют по самым глубоким инстинктам и часто сопровождаются импульсом «сражайся или беги». Кроме того, они внушают большинству из нас ощущение ужаса от будущего – эмоции, которые не испытывают рептилии. Друзья вполне логично скажут, что вы сможете найти кого-то еще. Однако в период сильного стресса (наподобие личного разрыва или резкого падения рынка) у мозга рептилии или лимбического мозга нет никаких препятствий к тому, чтобы отключить работу коры, отвечающую за логическое мышление. Брошенные любовники просто не в состоянии представить, что можно найти другого, куда более подходящего партнера. Лишь самые оптимистичные из нас способны оставить работу, школу или дружбу, веря, что будущее принесет что-то новое и хорошее. Однако на практике так происходит почти всегда. Обратите внимание, насколько часто окружающие говорят: «Слава богу, что она со мной рассталась» или «Как хорошо, что мы наконец-то порвали друг с другом».

Хуже всего, что против людей в таких ситуациях начинает играть еще один часто не осознаваемый ими экономический принцип – проблема невозместимых издержек. Возможно, вы уже слышали о них раньше, но не понимали, что имеете с ними дело. Вот вам пример. Вы покупаете акцию за 30 долларов. Затем ее цена падает до 20. Вы ругаетесь и расстраиваетесь, после чего говорите себе, что подождете, пока цена вновь вырастет до 30, а затем избавитесь от акции. Понемногу ваше богатство начинает таять на глазах – 19, 18, 17, 13,5… Как это ни печально, рынок вообще не волнуется о том, сколько вы заплатили за акцию. Его интересует только, сколько платят за акцию в момент, когда вы хотите ее продать. Если вы держитесь за акции, стоившие 30 долларов (и превратившиеся в 20), то эти 30 долларов представляют собой невозместимые издержки. Они ушли безвозвратно. И этот факт не должен оказывать никакого влияния на ваше решение двинуться дальше. Однако простые смертные редко могут согласиться с ним вследствие действия еще одной концепции, известной как «зацикленность».

Вы наверняка оказывались жертвой действия этой концепции, когда вас обманывал дилер при покупке машины. (Вы думаете, что обмануть вас в таких ситуациях невозможно? Тогда ваши дела обстоят куда хуже, чем у большинства других людей.) В зацикленности нет ничего сложного. Первая цифра, которую слышат люди при проведении переговоров, – своего рода калибровка, от которой потом сложно избавиться. Дилер говорит, что машина, которую вы хотите купить, стоит 20 тысяч долларов. Если потом он предлагает вам купить ее за 17 тысяч, вам кажется, что вы оказываетесь в выигрыше (притом что без начальной цены вы не согласились бы с тем, что автомобиль стоит больше 15 тысяч). Зацикленность дает людям неосознанную отправную точку, позволяющую многим продавцам оставаться в бизнесе. Поэтому, когда вы покупаете акцию по 30 долларов, фиксаторы в вашем мозге запоминают эту цену, после чего вам становится очень сложно принять решение о продаже акции за 20 долларов.

Такой менталитет в стиле «держать, пока цены вновь не вырастут» существенно усугубил Великую рецессию 2008–2010 годов, поскольку многие продавцы домов отказались признать, что теперь их дома стоят значительно дешевле, чем раньше. Наверняка такие продавцы имелись среди ваших соседей. Может быть, даже вы сами продавали недвижимость, рассуждая так: «Но ведь Смиты смогли продать свой дом пару лет назад за 425 тысяч долларов. Поэтому наш дом просто должен стоить не меньше 400 тысяч. Эта сумма нам нужна, чтобы вернуть ипотеку – 350 тысяч!»

Продавцы домов, совершенно не умеющие рассчитывать правильные цены на них, теряют десятки тысяч долларов, нереалистично ожидая появления каких-то чудесных покупателей и основывая свои решения на устаревшей или неправильной информации – своей цене привязки или величине невозместимых издержек. Дом стоит ровно столько, сколько за него готовы заплатить другие люди прямо сейчас. Цена, которую давали два года назад, сегодня не значит ровным счетом ничего. И разумеется, рынку нет никакого дела до того, что вам нужно рассчитаться за ипотеку.

Невозместимые издержки всегда связаны с жизнью в прошлом. Цена, которую вы заплатили за сотню акций корпорации X (по 30 долларов за акцию) – то есть 3 тысячи долларов, – это типичный пример невозместимых издержек. Сумма в 350 тысяч долларов, которую вы заняли для покупки дома, – это тоже невозместимые издержки. Каждая будущая сделка никоим образом не связана с этими цифрами из прошлого.

Разумеется, люди редко видят вещи таким образом: «Я занимался этой работой 20 лет – это что-то да значит!» Однако это не значит ровным счетом ничего, если не помогает вам накопить на пенсию. Не значит ничего и то, что вы на протяжении многих лет держали деньги в каком-то фонде или вкладывали их в неудачный бизнес. Однако после того как вы во что-то достаточно много инвестировали, человеческая природа заставляет вас держаться за свои вложения в надежде, что вы вернете обратно хотя бы часть инвестиций. В этом нет никакого смысла, но это глубоко заложено в каждом из нас. Именно поэтому мы часто не в силах предсказывать свое будущее и чрезмерно доверяем прошлому. Сталкиваясь с вопросом риска, люди обычно переключаются на свою базовую природу, на мозг рептилии, и игнорируют предоставленные им данные. Вместо измерения реального риска – риска изменений против риска сохранения существующего положения – они пытаются обратить внимание лишь на половину истории. И первый шаг на пути принятия решений, основанных на верных критериях, – способность автоматически изучать обе стороны любой истории, связанной с риском.

Но даже когда мы открыты к данным и изменениям, то часто пытаемся перехитрить самих себя, подобно авиакомпаниям, играющим с показателями своевременных прилетов и вылетов. Даже если вам удалось преодолеть свойственный рептилиям импульс «сражаться, бежать, замереть», даже если вы научились управлять страхами в своей лимбической системе и верите, что научились отлично измерять риски, не исключено, что вы все равно окажетесь жертвами того или другого из описанных ниже искажений, лишающих человека права выбора, перемешивающих имеющиеся у него данные и показывающих происходящее как в кривом зеркале.

Магическое мышление

В 1970-х и 1980-х на телевизионном шоу The Tonight Show{108} Джонни Карсона часто появлялся фокусник Удивительный Рэнди, работавший своего рода домашним магом. С годами Рэнди все сильнее страшило, что его навыками манипуляции стали пользоваться различные мошенники, продававшие на ночных программах кабельных ТВ-каналов «магические» травы или услуги ясновидцев. Он создал фонд James Randi Educational Foundation для изучения и поддержки здорового скептицизма. С тех пор Рэнди несколько лет учит людей, как не поддаваться на обман. Его мысли в отношении трюков и магии заставляют по-новому взглянуть на множество вещей.

«Дело не в трюке, а в цели», – уверен Рэнди. С его точки зрения, у фокусников – и мошенников – особенно хорошо развит один уникальный навык. Это не ловкость рук, не бесконечные часы учебы и не бархатный голос. «Это способность выявить тех, кто хочет оказаться одураченным».

В волшебство хочет поверить каждый. Именно волшебство в том или ином виде в первые годы жизни помогало нам справляться с травматичными ситуациями: и с первым походом к стоматологу, и с первым полетом на самолете, и с первой ангиной. Мы верили, что именно благодаря волшебству под нашей новогодней елкой появляются подарки. Разумеется, мы хотим верить в чудо. Мы хотим верить, что когда даем 5 тысяч долларов Господину-в-Белой-Рубашке, то он сможет превратить их в 20 тысяч (к тому же без налоговых вычетов). Мы хотим верить, что определенный сорт чая поможет нам излечиться от рака, а если мы правильно заполним очередную электронную таблицу, то руководство нас заметит и продвинет по карьерной лестнице.

Проблема с магическим мышлением состоит в том, что оно иногда оказывается правильным. Действительно, бывает, что инвестиция в 5 тысяч долларов может принести настоящее состояние. И для людей, склонных к магическому мышлению, подобные истории могут служить пищей на протяжении многих лет. «Вот Джон это сделал, и у него все получилось!» – говорят они.

Человек с магическим мышлением всегда опаздывает на встречи, в кино и на свидания – не потому, что он не уважает других, а в силу чрезмерного оптимизма. Вот вам конкретный пример. Предположим, что обычный путь от дома до кинотеатра составляет около 35 минут. Однако как-то раз этому человеку невероятно повезло, и он смог добраться туда за 26 минут! Благодаря какому-то щедрому подарку со стороны вселенной все светофоры горели зеленым, обычная высокая загрузка куда-то испарилась, а прямо перед дверью кинотеатра оказалось свободное место для парковки. Для человека с магическим мышлением такой разовый позитивный опыт служит достаточным подтверждением и своего рода маркером того, что добраться до кинотеатра за 26 минут вполне возможно. При следующих поездках в кинотеатр он начинает паниковать на каждом светофоре и беситься из-за любых задержек, которые, как ему кажется, специально подстроены именно против него. Обычно он опаздывает на встречи на десять минут и больше, раздражая друзей и членов семьи. Все это продолжается до тех пор, пока им не надоест его приглашать. Он же сам каждый раз пытается воссоздать тот самый волшебный момент – 26-минутную поездку.

Магическое мышление – это огромная проблема. Оно заставляет людей подписывать ипотечные договоры с невыгодными условиями, вступать в брак с неподходящими партнерами и дурачит компании, заставляя их годами двигаться в неверном направлении.

Против магического мышления есть лишь одно лекарство – это точные данные. И, говоря о них, давайте обратимся к любимому времяпрепровождению американцев.

Измеряемые и неизмеряемые величины

Брайан Дойл был братом довольно известного игрока команды Boston Red Sox Дэнни Дойла. Брайан, довольно слабый игрок, безуспешно пытался повторить успех своего брата, пока не наступило безумное лето 1978 года{109}. По мере того как New York Yankees оказывалась все дальше от лидеров – к середине июля она проиграла 14 игр, – у игроков возникало все больше и больше травм. Однако в августе, при приближении решающих игр, ведущая команда Red Sox начала сдавать позиции, и Yankees смогли к ним приблизиться. В сентябре Брайана позвали в резерв команды, однако в конце месяца второй бейсмен Yankees, Уилли Рэндольф, получил травму и был вынужден закончить игру в сезоне. После пяти долгих лет ожидания Брайан оказался в центре одного из самых тяжелых противостояний в мире спорта – игре против собственного брата. Во время первых 39 игр Брайан смог отбить мяч всего десять раз, однако затем каким-то невероятным образом Yankees удалось переиграть Red Sox, одержать победу в плей-офф и войти в состав участников Мировой серии. А после этого случилось настоящее чудо. Брайан смог отбить мячи в 7 случаях из 16 и стал лидером Yankees по результативности в этом показателе. В крайне важной игре он отбил мяч на удивительное расстояние, и ему почти удалось выиграть титул лучшего отбивающего в Мировой серии. На завершающем сезон параде в Нью-Йорке Дойл сказал, то чувствует себя как Золушка, и мало кто мог с ним поспорить.

Если бы вы были генеральным менеджером в какой-нибудь спортивной команде зимой 1979 года, то вам наверняка показалось бы, что Брайан Дойл – неграненый бриллиант, заслуживающий многомиллионного контракта. И если бы вы заключили с ним такой контракт, то вас, скорее всего, уволили бы из команды в течение следующих двух лет.

Вскоре после своего триумфа Брайан вошел в длинный список несбывшихся бейсбольных сенсаций. В 1979 году он смог отбить мяч всего четыре раза за 20 игр. А в 1981-м его продали в команду из Окленда, где он смог отбить мяч всего пять раз за весь сезон, а затем ушел из спорта. Так что, если бы вы были менеджером команды и заключили контракты с людьми типа Брайана Дойла, то, скорее всего, у вас собрались бы игроки, у которых имелось множество случайных волшебных моментов в прошлом. Не исключено, что в иных обстоятельствах вы, следуя той же логике, неудачно вложите деньги в фонд, показавший хорошие результаты в прошлом году.

Иногда все складывается как надо. Порой в бейсбольных командах удается собрать игроков, имеющих за плечами «годы карьеры» и показывающих невероятные результаты. Однако такая ситуация никогда не длится вечно. Спортсмены регрессируют до среднего уровня. Хладнокровные менеджеры в сегодняшнем бейсболе пытаются не увлечься впечатляющими успехами в рамках одной игры – они хотят иметь достаточно времени для оценки игрока. Им нужны люди, показавшие, что умеют отбивать мячи в мае, июне, июле и августе. Иными словами, они хотят игроков, результаты которых достойны того, чтобы поместить их на оборотной стороне сувенирной бейсбольной карточки. Такие менеджеры не хотят волшебства. Им нужны данные. А мы же должны задаться крайне важным вопросом: «О каких данных идет речь?»

Майкл Льюис, автор книги Moneyball[32] и целого ряда других бестселлеров, создал себе отличную карьеру за счет того, что объяснял руководителям американских компаний, что в точности значат данные, а также (что еще более важно) как найти скрытую ценность с помощью необычной обработки данных, позволяющей переиграть конкурентов. На протяжении многих лет менеджеры и владельцы компаний, одержимые статистикой, оценивали хиттеров[33] по средней результативности отбитых бросков – безумной и старомодной формуле, фактически наказывающей хиттеров, которые просто переходят к следующей базе[34]. В классическом примере измерения неправильных вещей большинство команд предпочитали брать к себе хиттера, способного отбить мяч в трех с половиной случаях из десяти, а не того, который мог отбивать каждый четвертый из десяти бросков, именно из-за предубеждения против хиттера, которому везло и он чаще переходил на следующую базу. На первый взгляд, такое представление кажется вполне справедливым, однако на самом деле, когда речь заходит о победе в игре, в нем нет никакого смысла.

Команда Oakland A’s, имевшая чуть ли не самый скромный бюджет среди бейсбольных команд, отчаянно пыталась найти и использовать недооцененные активы и с помощью представителя нового поколения «игроков с данными», генерального менеджера Билли Бина, приняла на вооружение показатель «процент попаданий на базу», который фактически говорит «пройти до базы так же хорошо, как отбить мяч и добежать до нее, пока его ловят». Команда Бина, на которую до сих пор никто не обращал внимания, начала одерживать одну победу за другой, поскольку новая формула обеспечила ей тайное преимущество.

Льюису очень понравилась стратегия Бина. После окончания колледжа он продавал облигации. Не будучи профессионалом по меркам Уолл-стрит (во время учебы Льюис концентрировался на изучении истории искусств), он тут же заметил одну глупость – сделки почти не были связаны с реальной ценой облигаций. Однако самый главный навык в этой области заключается в том, чтобы найти переоцененные или недооцененные активы лишь за несколько мгновений до того, как их найдет вся остальная банда с Уолл-стрит. Такая модель спрятанного сокровища работает в любой отрасли. Стоит отметить, что для поиска людей, которым это действительно удается, недостаточно составить сводную таблицу и найти лучшего продавца в стране или игрока с наивысшим показателем прибыльности сделок. В конце концов, каждый считает себя ценным. Самое главное состоит в том, чтобы сделать шаг в сторону от магического мышления и найти настоящий «неграненый алмаз» – талантливого работника вашей собственной организации, на которого не обращали внимания прежние руководители или который задвигался на второстепенные роли вследствие негибких процедур оценки сотрудников.

Можете ли вы создать для своей компании необычные показатели, помогающие найти спрятанные сокровища? Способны ли вы организовать работу интровертов в процессе принятия решений? Как насчет случайных «холодных» звонков клиентам с просьбой об оценке степени удовлетворенности – не тем клиентам, с которыми у вас хорошие отношения, а остальным? Как насчет внутрикорпоративных опросов по принципу «360 градусов», дающих коллегам шанс прокомментировать действия друг друга и показать, с какими людьми им нравится работать больше всего?

Разумеется, ключевым условием успеха всех упомянутых способов анализа служат хорошие данные. Неудивительно, что успех Oakland A’s привел к тому, что действия команды тут же принялись имитировать все остальные. Как только менеджеры других команд поняли всю ценность нового показателя, игроки перестали быть недооцененными, и тем самым резерв для поиска неграненых алмазов был исчерпан. Поэтому командам пришлось искать новые способы выявления талантов. Были созданы новые показатели, позволявшие рассчитать, насколько результативность хиттера помогла или помешала его собственной команде. Питчеров (игроков, бросающих мяч) начали оценивать не только по грубому показателю удач/неудач, поскольку на этот показатель влияло множество внешних факторов (к примеру, несправедливые штрафы для питчеров). Были созданы специальные тепловые карты, показывающие (с точностью до нескольких сантиметров), в каком месте игрок с битой будет ударять по мячу, а также частотные карты, в точности показывавшие диапазон приземлений отбитых в поле мячей. В настоящее время новые бейсбольные стадионы строятся с учетом этих показателей. Интерес к данным, связанным с бейсболом, усилился настолько, что внезапно измерениям начало подвергаться все связанное с игроками. Точнее, почти все.

Новый показатель, использовавшийся Oakland A’s, можно считать обычным трюком. Настоящая революция, начатая Билли Бином, заключалась в сломе устоявшейся в бейсболе схемы. До начала новой эры игроков оценивала довольно узкая прослойка людей, принимавших решения на основании своих интуитивных предпочтений. Они были убеждены, что игрокам требуется определенное «бейсбольное телосложение» и что каждый питчер должен уметь бросать мяч со скоростью не менее 150 км/ч. Пятнадцатилетний игрок, умевший отлично отбивать подачи, мог не попасть в поле их зрения из-за того, что не умел хорошо ускоряться для бега между базами. Эти ребята ошибались, но просто сказать им об этом было недостаточно: вряд ли они бы поверили. Они нуждались в доказательствах и получили их от Oakland. Подумайте о магическом мышлении – опыт этих ребят вас должен впечатлить. Ваши инстинкты мешают вам перейти на следующий уровень. Иногда единственный способ, которым ваш мозг может выиграть войну против инстинктов, состоит в том, чтобы загрузить его информацией (подобно тому, как это сделал Билли Бин, ошеломивший высшую лигу бейсбола). Зачастую лучшим инструментом для этого оказываются хорошие данные.

Однако с учетом эффекта плато измерения также имеют свои ограничения. Те, кто безоговорочно верит данным, неминуемо потерпят поражение, поскольку, вопреки распространенному убеждению, вы не можете измерить «движения сердца». Вернемся еще на минутку к бейсболу. Фанатики этой игры много лет говорили о том, что Дерек Джетер был ужасным шортстопом[35]. Но на самом деле они просто не обращали внимания на его действия. Он допускал меньше ошибок, чем другие, а в важнейшие для игры моменты всегда собирался и делал все как надо. По сути, в самый решающий момент Джетер смог спасти игру. Отойдя от своей привычной и всеми ожидавшейся позиции, он сумел поймать отбитый мяч и тем самым сохранить минимальный перевес в игре. Одно это небольшое действие стоило команде Oakland победы над Yanks в 2001 году и символизировало начало конца успешной гонки Билли Бина. У данных есть свои ограничения. Иногда их недостаточно – нужно еще и сердце.

Преклонение перед данными

Использование данных для прорыва через плато может восприниматься как континуум. Если вы ранее не использовали никаких данных, нужно действовать, не откладывая дело в долгий ящик. Если же вы уже пользовались данными, следует критически оценить степень их точности. Но даже если вы верите, что ваши показатели точны и созвучны вашим интересам, вас ждет еще одна ловушка – преклонение перед данными.

Мы живем во времена невероятной переоценки роли данных. Компании создают цели для сотрудников и заставляют их докладывать к середине года о «завершении работ на 35 процентов», что обычно означает отсутствие какого-либо серьезного прогресса. Любители урезать корпоративные расходы измеряют затраты на аренду офиса в расчете на квадратный метр и игнорируют негативное влияние на результативность транспортных неудобств, возникающих при слиянии офисов. Проще говоря, многие компании уверены, что того, что нельзя измерить, не существует. Это идея Moneyball, доведенная до крайности. Менеджеры по продажам уже давно знают, что случайно возникающий билет на футбольный матч или хороший ужин в дорогом ресторане – факторы, значительно влияющие на успех при заключении большой сделки. Однако какой именно ужин принесет желанный контракт? Никто не знает. Но все знают, что, не будь таких ужинов, не будет и контракта. Как можно измерить гудвилл[36]? Или доверие? Лояльность? Эти качества – становой хребет любого успешного проекта, однако они остаются за бортом во времена, когда компании начинают ставить измерения превыше всего остального. Это глупо, особенно когда данные выступают проблемой сами по себе. И, как вы наверняка уже множество раз слышали, существуют ложь, наглая ложь и статистика.

Что важнее – продукт, который продавался лучше всего в прошлом месяце, или тот, что лучше всего продавался в прошлом году? Что лучше для рекламодателя – телевизионная программа, на которую переключено большинство телевизоров, программа, которую смотрит большинство людей в возрасте от 25 до 54 лет, или же программа, основная аудитория которой – люди с максимальной величиной личного дохода? Все зависит от того, какую историю вы пытаетесь рассказать. Данные способны привести к немалым бедствиям, причем довольно быстро, если вы не следите за ними с достаточным вниманием. А в руках людей, склонных к манипуляциям, они могут быстро превратиться в чистое зло.

Один из возможных кризисов, связанных с данными, возникает при использовании так называемых показателей соответствия. Компании склонны измерять те же самые вещи, что и все остальные, поскольку их инструменты могут лишь это. Отчасти это связано с подражанием, а отчасти – с зацикленностью. На протяжении многих лет сайты публиковали данные о количестве полученных ими «хитов», а кое-кто хвастался, что получает до миллиарда «хитов» в месяц. В определенный момент рекламодатели разочаровались в этом показателе, поскольку он имел множество недочетов. К примеру, в состав «хитов» включались случаи, при которых один и тот же человек множество раз перезагружал одну и ту же страницу. Вследствие этого стандартный метод начал учитывать уникальных посетителей – рекламодатели хотели демонстрировать свои материалы максимально возможному количеству людей. Поэтому все сайты принялись хвастаться своими посетителями и делать все возможное для увеличения их количества. «Подождите-ка! – сказали рекламодатели. – Показ рекламы миллионам случайных посетителей неэффективен. Нам не важно, сколько у вас миллионов читателей. Нам важно, сколько из посетителей вашего сайта заметят нашу рекламу и будут готовы купить наш продукт. Мы хотим нацеливаться лишь на этих людей», и цикл начался заново.

Кроме того, даже хорошие данные не всегда убедительны. Неумение читать считается национальным скандалом, заслуживающим создания крупных некоммерческих программ по исправлению ситуации. При этом мало кто обращает внимание на то, что около 50 миллионов взрослых жителей США не могут сделать такую простую вещь, как рассчитать суммы чаевых после получения счета за обед{110}. Это одна из причин, по которым данные не занимают подобающего места в нашей повседневной работе. Когда люди чего-то боятся, они начинают создавать фальшивых богов. Когда люди не понимают цифры, то начинают их игнорировать. «Не обращайте внимания на все эти цифры в ипотечном договоре, – говорит инвестиционный брокер. Просто сконцентрируйтесь на выплате за первый месяц. Это все, о чем вам нужно беспокоиться». Подобный совет обычно приводит к плохим последствиям.

Заставьте своих сотрудников, боящихся цифр, использовать данные для выявления недооцененных активов, и вы наверняка получите ту же ответную реакцию, которую психологи иногда называют переполнением. Переполнившись избыточной информацией, мозг отключается. После этого людей можно уговорить почти на что угодно: все, чего они хотят, – это выбраться из стрессовой ситуации. К вопросу переполнения сотрудников информацией следует относиться с большой осторожностью – вы можете создать целый класс манипуляторов, действующих так, будто они знают всё, но на самом деле им известно немногим больше, чем их бесчисленным коллегам. Некоторые психологи называют это явление дауншифтингом. В период стресса некоторые люди опускаются вниз – от осмысленных решений, принимаемых в коре головного мозга, к решениям импульсивным и основанным на эмоциях{111}. Однако результат будет тем же: вы просто станете следовать за плохими данными, которые рано или поздно сбросят вас и ваш бизнес со скалы в пропасть.

Бабушкино мнение

Эта проблема присутствует и у руководителей: многие из них не только плохо владеют математикой, но и могут попасть под очарование красиво составленной круговой диаграммы. Хуже того, руководители иногда пользуются мнением со стороны, которое перевешивает мнения тысяч сотрудников, а это приводит их к неудаче чаще, чем бы нам всем хотелось. Мы называем такой вид внешнего влияния бабушкиным мнением.

В журналистике существует хорошее выражение для этого явления, которое время от времени поднимает свою уродливую голову: «Новости – это то, что происходит с редакторами по дороге на работу». Стоит редактору проехать через шумную стройплощадку утром по дороге на работу, и он тут же направляется к журналистам и требует написать статью о масштабных проблемах, вызванных в последнее время строительными работами. А если он видит сбежавшую от хозяина собаку, то размещает статью об ужесточении правил обращения с собаками. Возможно, это единственная сбежавшая собака на весь город, однако, как только ее видит редактор, мелкий факт становится тенденцией, заслуживающей места на первой странице.

Вы знаете, что подобные вещи происходят в любом бизнесе. Бабушка руководителя компании за ужином по случаю Дня благодарения замечает: «Внучек, мне кажется, что розовый цвет на твоем сайте выглядит просто ужасно». И к вечеру понедельника все дизайнеры компании работают над тем, чтобы убрать любое напоминание о розовом цвете с сайта.

Конечно, мы не хотим обвинять во всем одних только бабушек. Множество тестов показало, что люди в принципе довольно плохо умеют взвешивать информацию. Часто это проблема времени, которую бихевиористы называют новизной. Вы можете прочитать 300 страниц отчета о преимуществах интеграции вашей компании с Facebook, а затем подготовить резюме о свойствах Facebook своим подчиненным. Однако если, стоя в очереди в Starbucks, вы слышите, как кто-то жалуется на проблемы с безопасностью Facebook, шансы, что вы пересмотрите свою позицию, велики. Самая свежая информация часто перевешивает многие недели обучения.

Новизна оказывает огромное влияние на процесс принятия плохих решений, поскольку технология превратила новизну в факт нашей повседневной жизни. Как мы уже говорили выше, наши мозги заточены на то, чтобы замечать изменения. Скорее всего, наши предки выработали такую способность, чтобы вовремя замечать смертельную опасность.

Поступление нового электронного письма сразу же привлекает наше внимание, равно как и новый твит или пост в Facebook. Мы уже говорили о первой проблеме, связанной с ними (отвлечении), однако на вас окажет влияние и новизна таких прерываний. Если перед собранием, посвященным снижению продаж, вы получите твит, позволяющий по-новому посмотреть на конкретные данные из презентации команды продавцов, то наверняка измените свое отношение к происходящему.

Другая плохая привычка – склонность к чрезмерным обобщениям – заставляет нас брать небольшой кусок информации и применять его слишком широко, к окружающему миру в целом. То есть наш редактор, увидев единственную сбежавшую с привязи собаку, тут же предполагает, что дикие собаки заполонили город. Чрезмерное обобщение заметно и в истории об акульих атаках. Спросите любого человека на пляже, действительно ли в последнее время происходили атаки акул. Скорее всего, вам скажут, что эти атаки происходят все чаще – ну они же и правда растут на 25 процентов, так? Проблема не в игнорировании данных, а в их изучении вне контекста – что может оказаться даже хуже, чем полное отсутствие. Если акула атаковала кого-то накануне вечером, вы можете сделать неверное допущение, что такие атаки происходят ежедневно… Но только если вы не читали книгу «Эффект плато». Выбор неправильной точки старта и финиша может существенно исказить ваши данные, однако это очень простая форма чрезмерного обобщения, которую математики называют ошибочной экстраполяцией. Единственное, что будет удачным в этом случае, – экстраполяция вашего плато.

Плохие нормы

Позвольте провести быстрый эксперимент. Подумайте о пяти людях, с которыми вы проводите максимум времени в течение недели. Как бы спросить повежливее… Не кажется ли вам, что они несколько крупнее, чем должны быть? Сколько из них в последнее время набрали вес? Простите нашу дерзость, но мы просто пытаемся вам помочь. По данным исследования, проведенного двумя сотрудниками Гарвардского университета, если ваши друзья толстеют, то и у вас имеется немалый риск набрать вес. Исследователи выявили пары друзей, вычленили из них тех, кто набрал вес во время исследования, а затем попросили взвеситься и их друзей. Удивительно, но друзья этих недавно располневших людей имели на 171 процент больше шансов также набрать вес.

Возможно, сейчас вы начинаете вспоминать предостережения своих родителей, внушавших, что нужно тщательно выбирать, с кем дружить. Большинство людей тяготеют к тому, что считают для себя нормальным. Эта естественная тенденция может сдерживать нас, когда «нормальное» оказывается хуже наших целей и потенциала. Движение в сторону нормального может удерживать нас на орбите посредственности и вести к плато. Психологи называют такое поведение соответствием – оно представляет собой акт адаптации к окружающим обстоятельствам.

Но что такое норма? Для финансиста из Нью-Йорка вполне нормально работать по 14 часов в день, ездить на метро и зарабатывать по нескольку сотен тысяч долларов в год. Для школьных преподавателей вполне нормально отдыхать летом. Норма определяется вашей локальной средой, а не средними значениями, рассчитанными исходя из данных, полученных по всей стране или даже по всему миру. На наши решения могут оказать глубокое влияние локальные нормы.

Для того чтобы уяснить, в чем состоит влияние локальных норм и соответствия, взгляните на линию слева на рисунке, приведенном ниже. А теперь посмотрите на три линии справа от нее. Какая из них имеет ту же длину, что и линия на первой картинке: A, B или C? Очевидно, что правильный ответ – C. Но что если бы мы дали вам чуть больше информации перед тем, как вы сделаете свой выбор?

В ходе знаменитого эксперимента, проведенного психологом Соломоном Ашем, участники помещались в комнату с другими пятью-семью людьми, участвовавшими в эксперименте{112}. Эту вторую группу людей мы назовем сообщниками. Сообщникам давалось распоряжение отвечать определенным образом, то есть право на самостоятельный выбор ответа был только у объекта исследования. Затем исследователи просили всех людей, находившихся в комнате, ответить на приведенный выше вопрос. Перед каждым испытанием сообщникам говорили, какой ответ нужно давать. Исследователь ходил по комнате, давая каждому человеку возможность произнести свой ответ вслух. Объект эксперимента всегда отвечал последним или предпоследним, то есть мог слышать ответы других, а затем выбрать свой вариант ответа. В ходе первого и второго испытаний сообщники получали инструкцию давать правильный ответ, что позволяло выстроить в группе определенную степень доверия. На третьем испытании их попросили дать неправильный ответ. Всего было проведено 18 испытаний, и сообщники должны были дать неправильный ответ в 12 из них.

Результаты шокировали исследователей. Объекты исследования начали соглашаться с неправильными ответами, которые давала остальная часть группы. По сути, 75 процентов «реальных» субъектов были обмануты или стимулированы к тому, чтобы дать очевидно неправильный ответ хотя бы один раз. Они предпочли соответствовать мнению толпы. Для сравнения, в контрольной группе – где у исследователей не было сообщников и где они не могли влиять на выбор ответа – лишь три процента участников дали хотя бы один неправильный ответ. Результаты Аша подтвердились во многих других вариациях эксперимента, которые пришли к одному и тому же заключению: большинство людей предпочитают соответствовать окружающим. Мы стремимся к норме, даже если она неверна.

Корни желания сохранять порядок вещей «нормальным» кроются в биологии. Человеческий организм способен сделать очень многое для сохранения стабильности и противодействия изменениям. Медицинское сообщество называет это явление гомеостазом{113}. По этой причине мы потеем, когда на улице жарко: наши тела упорно стараются сохранить внутреннюю температуру на уровне 36,6 градуса. Когда нам холодно, мы дрожим, что позволяет создать тепло в мышцах. Однако движение тела к гомеостазу, к норме, может работать против вас. К примеру, если у вас лишний вес, то путь к лучшей жизни связан с физическими упражнениями, однако организм при этом пытается сопротивляться, поскольку вы движетесь в сторону, противоположную гомеостазу.

Важно понимать, в чем заключается тяга к нормальному для нашего тела и жизни в целом. Соответствие помогает нам гармонировать с миром. Однако также оно не позволяет нам достигать своего максимума. Соответствие оказывает огромное влияние на нашу жизнь – как личную, так и профессиональную.

Эксперимент Аша показал, что группа заговорщиков может принудить человека к принятию плохого решения. Желание соответствовать другим приводит к плохим решениям чуть ли не каждый день. Иногда оно приобретает форму давления со стороны сверстников, однако самая коварная форма этого давления называется групповым мышлением, при котором члены группы изменяют свои мнения во имя согласия в группе{114}. Групповое мышление ограничивает возможности для развития новых идей. Группа становится замкнутой, закрытой, начинает сопротивляться новым жизнеспособным идеям.

Групповое мышление проявляется даже в семьях. Кому-то приходит в голову идея, что бабушке может понравиться хрустальный шар с искусственным снегом внутри, и он принимается дарить ей такие шары в подарок на каждое Рождество. К нему присоединяются и другие члены семьи. С годами в бабушкином шкафу оказывается несколько десятков таких шаров, и только потом кто-то случайно узнает, что она их ненавидит.

Конечно, утром после Рождества групповое мышление может быть забавным. Однако в бизнесе оно становится фатальным. Вспомните о пузыре доткомов[37], когда казалось, что нормальное правило отрасли – компании должны зарабатывать прибыль – временно не действовало. Если вы не принимали участия в IPO нового проекта, все считали вас дураком. Если вы не соглашались на работу в стартапе с минимальной зарплатой и высокими опционами, то все считали, что вы упускаете отличный шанс. А что насчет пузыря на рынке недвижимости? Если бы вы арендовали жилье в 2005 году, то поступили бы крайне неразумно – по крайней мере, так решили бы все ваши друзья.

Однако это не обязательно должно быть так. Понимание того, какое именно давление оказывает на вас групповое мышление, может помочь от него освободиться или даже использовать его в своих интересах. Некоторые обнадеживающие результаты в области психологии показывают, что мы можем сами установить норму, выбрав для общения людей, с которыми начинаем себя сравнивать. Одна группа таких людей может использоваться для оценки физической формы, а другая – стать нормой с точки зрения успешной карьеры. Если будете достаточно избирательны в выборе людей, с которыми устанавливаете связи, то естественное движение в сторону «нормального» для них будет работать в вашу пользу. Вместо того чтобы замыкаться и оставаться на плато соответствия, вы можете сформулировать для себя новую норму, которая волшебным образом потянет вас в сторону прорыва. Вы сможете самостоятельно принимать решения, как проводить свое время, в какие отношения вкладывать силы и как выстраивать свои взаимодействия. Если вы управляете этими взаимодействиями и устанавливаете для себя позитивные локальные нормы, то можете достичь новых высот за счет естественного движения к гомеостазу.

Случайное подкрепление

И вот мы пришли к рассказу о самом любимом нами препятствии на пути к корпоративному успеху – случайном раннем успехе. Ничто столь упорно не заталкивает компании или человека в самую середину огромного плато, как удача новичка. В основе принятия плохих решений лежит четверка факторов: немного магического мышления, немного отрицания, немного новизны и огромная удача.

Представьте себе, что вы поместили крысу в лабиринт. Если ей удается найти выход, она получает пищу. Идея эксперимента состоит в том, чтобы научить крысу преодолевать лабиринт максимально быстро. Но давайте скажем, что вы работаете в лаборатории, пострадавшей от урезания финансирования, и ваш лабиринт для крыс не обновлялся с 1960-х годов. При этом вам в любом случае необходимо провести эксперимент и вы бросаете крысу в лабиринт. Крыса пугается, и первое, что она делает, – в испуге бьется о стену лабиринта. Он шатается, и старое устройство для выдачи пищи ошибочно вываливает на крысу запас еды, пока та борется с головокружением после удара.

Что происходит дальше? Крыса жадно сгребает еду в кучу, удовлетворенно ее пожирает, а затем начинает долбиться головой о стену, ожидая еще больше еды. И что бы вы ни делали, крыса поступает по-своему. Она быстро усвоила, что удар головой об стену означает поступление еды, и поэтому будет пробовать биться головой снова и снова. Эта пытка известна всем нам под названием случайного подкрепления.

Если сознательное подкрепление (например, вручение собаке лакомства за то, что она способна смирно сидеть какое-то время) – лучший инструмент для обучения, то случайное подкрепление – это его злобный близнец. Вам нужны доказательства? Если вы случайно уроните кусочек еды со стола, сколько пройдет времени, прежде чем собака научится постоянно сидеть под столом, за которым вы едите? А сколько ей понадобится времени, чтобы отучиться от этой привычки?

Отвыкнуть значительно сложнее, чем научиться. Вот почему случайное подкрепление считается темной стороной процесса обучения. Если вам когда-либо приходилось обучать заполнению какой-нибудь формы постоянно отвлекающуюся группу взрослых людей, то вы отлично знаете, что происходит, когда вы оговорились и после этого каждый из двадцати трех человек начинает спрашивать, почему вы изменили свою точку зрения относительно того, включать ли промежуточный инициал в поле «Имя». Кажется, будто вы, случайно уронив коробку с новорожденными щенками, безуспешно пытаетесь собрать их обратно, а они то и дело выбираются из нее.

Однако на этом неприятности не заканчиваются.

Любой социолог подтвердит, что случайное подкрепление приводит в действие суеверное поведение. Мы знаем, что когда-то вы сидели в своем любимом кресле в вывернутом наизнанку свитере Dallas Cowboys, а Тони Ромо сделал тачдаун[38] и выиграл матч. Но сколько раз с тех пор и сам Ромо, и ваш свитер, и ваша команда разочаровывали вас? Фанаты всех профессиональных спортивных команд регулярно очаровываются молодыми спортсменами, которые поначалу поражают всю лигу, а затем оказываются всего лишь звездами одного сезона, что приводит их к особенно печальному виду магического мышления. («Но он же был так хорош во время сентябрьских матчей в прошлом году – он сделал целых семь хоумранов[39]!» Этот трюк многие годы используют владельцы казино и шулеры. Дайте новичку выиграть пару партий в блэк-джек, и он затем проиграет еще десять партий, перед тем как сдастся (проиграв в два, а то и три раза больше денег, чем выиграл сначала). Или какой-то больной выздоровел после того, как ему поставили пиявки. Для того чтобы мы отказались от этого метода лечения, должно было погибнуть бесчисленное количество людей. А как часто вы сами, в своей собственной жизни, продолжаете ставить себе пиявки?

Порой ранний вкус победы оказывается вашим худшим врагом. Люди редко считают, что их успех вызван простой удачей (хотя при этом, как ни странно, винят в своих бедствиях неудачу). Поэтому молодой руководитель часто пробует радикальные шаги – например, приглашает консультантов, которые делят работников на группы по типу личности, и продажи растут на 40 процентов. Но что если этот рост лишь отчасти вызван его действиями или просто оказался совпадением? Этот вопрос никого не волнует. Идут годы, и после каждого снижения продаж компания приглашает все новых консультантов по типам личности. Сколько ей потребуется времени, чтобы перестать биться головой о стену в надежде на то, что кто-то сверху даст за это еду? Складывается такое ощущение, что внутри компании постоянно имеется командный голос, который просто не может представить себе свою неправоту. Компания начинает бегать по кругу. Она затерялась в комнате с кривыми зеркалами без какой-либо надежды найти выход. Эффект плато действует в полную силу.

Хотя именно случайное подкрепление способно привести в замешательство группу, даже всю компанию, комната с кривыми зеркалами имеет множество других обманок, способных привести к всевозможным искажениям в вашей жизни. Силы и факторы, вызывающие плато, присутствуют повсеместно, вокруг каждого из нас. Они становятся видны, как только мы начинаем искать их следы. Выявление этих злодеев – одно дело, и совсем другое – преодоление их влияния.

Давайте же обратимся к этой второй задаче. Для того чтобы преодолеть влияние эффекта плато, вы должны понять, как работают описанные выше силы и ментальные структуры. Однако это понимание будет бесполезным, если вы сами не займетесь работой, о которой мы детально поговорим в следующей части книги.

Если вы не обращаете внимания на практическую работу, то не достигнете цели.