Дневник миссис Фрай Фрай Эдна
Честное слово, Стивен иногда приводит меня в отчаяние. Только что он пытался надуть меня, накидав подушек на свою сторону кровати, чтобы я думала, будто он спит, а не в пабе развлекается. Зря он не накрыл подушки одеялом.
Кот научился открывать холодильник. Теперь для него придется подыскивать другое место.
Сегодня похоронили двоюродную бабушку Одасию. Приятно, что все получилось не слишком официально, чему поспособствовали хризантемы вместо роз и розовый лимузин «хаммер» — другого автомобиля у приятеля Стивена, Барри, в свободном доступе не оказалось. И прекрасно. Лимузин мы делили с предсвадебным девичником, и гроб отлично поместился под каблуками девушек. Надо сказать, без этих девчонок церемония лишилась бы изрядной доли joie de vivre, особенно когда во время погребения они затянули «Я все переживу».
Преподобный Тимберлейк провел красивую и простую службу — без лишних подробностей: кому нужны имя покойной и факты ее биографии. Затем паства (состоявшая в основном из сотоварищей Одасии, постояльцев дома для престарелых, которым сказали, что их везут на экскурсию в Маргейт) отправилась к нам домой на поминки, где я, прежде чем разлить чай, прочла скорбящим самолично сочиненное стихотворение.
- Продуктов накуплю и разорюсь на чай.
- Детей — к телевизору с наказом молчать.
- Пирог на стол поставлю, а в сейф — хороший ром.
- Скорбящие, прошу, пожалуйте в мой дом.
- На стерео Эния, в черных шариках двор.
- Сыры и манго кладу на лучший фарфор.
- Орешки, жвачка, курево — бери не хочу.
- Кончатся сандвичи, еще наверчу.
- А вот буженина и яйца-пашот,
- Корейка на тостах и «угадайте что»,
- «Картошка» из крекеров, мед и халва…
- Боялась, студень останется, и была не права.
- Умяв все до крошки, гости ушли;
- Грибов след простыл, и креветки смели,
- Паштет, соус карри… Скажу без затей:
- Умеет Э. Фрай (миссис) развлечь гостей!
Наверное, это была плохая идея — поручить Стивену готовить пунш, пока все остальные были в церкви, но в целом, если не считать капризных требований Стивена подать ему шезлонг и его же громкого храпа, все прошло удачно. Однако, когда я уже ничего не ждала от сегодняшнего вечера, в дверь позвонили. К моему изумлению, на пороге стоял американский доктор из дома для престарелых — мы едва не касались друг друга. Промокшая рубашка плотно облегала его крепкую, мускулистую фигуру.
— Привет, — поздоровался он, отряхиваясь. По его точеным скулам струилась вода, капая на пол с мощной квадратной челюсти. — Могу я войти, на улице дождь.
— Дождь?… А я и не заметила.
Я провела гостя в ванную, дала ему полотенце и одну из наиболее приличных футболок Стивена.
— Доктор Хаусманн, — представился он, выйдя из ванной и протягивая мне свою крупную ладонь. — Доктор Лори Хаусманн.
Как же он разительно отличался от Стивена — шикарный, образованный, трезвый… Я пожала его руку и почувствовала, как между нами проскочила искра.
— О, простите, — сказала я. — Это все из-за нейлоновых полотенец.
Доктор улыбнулся:
— Послушайте, я должен был вас увидеть.
— Правда? — Мой голос почему-то звучал немного тоньше, чем обычно.
Затем доктор поведал причину своего визита. Его рассказ ошеломил меня. Оказывается, женщина, с которой я беседовала в доме для престарелых, вовсе не приходилась мне двоюродной бабкой и не звалась Одасией — на самом деле ее звали Мод Бленкинсопп, и до выхода на пенсию она трудилась регулировщицей движения при школах и детсадах. Месяц назад она воображала себя Боудиккой.[29] Администрация дома для престарелых утаила от меня правду, потому что их бюджет трещит по швам в связи с постоянно возрастающими похоронными расходами, и они были только рады свалить на нас со Стивеном хлопоты о покойнице. Доктор Хаусманн случайно об этом узнал и счел своим долгом немедленно поставить меня в известность.
Задним числом я понимаю, что у меня должны были возникнуть подозрения: все эти имена на моем семейном древе — Луи Пастер, Мэрилин Монро, Шерлок Холмс… Я вздохнула. Моя жизнь опять утратила смысл. Я обманута кухонным полотенцем.
Не зная, что сказать, я предложила доктору чаю. Он посмотрел на часы.
— Боюсь, мне пора, — с сожалением произнес он сочным трансатлантическим голосом. — Меня переводят обратно в Лос-Анджелес. Самолет вылетает через час. — Затем он нежно поцеловал меня в щеку. — Искренне надеюсь, что мы еще увидимся.
С этими словами он ушел. Прочь из моего дома. Прочь из моей жизни. Закусив губу, я долго смотрела сначала на спящего Стивена, потом на дверь. «Черт, — подумала я, — надо было попросить его вынести мусор».
Ночью мне приснился очень странный сон. Будто я стою у кухонной раковины, и внезапно на меня набрасывается гигантский кебаб, но я не могу бежать, потому что у меня на ногах цепь с огромным чугунным шаром. Вдруг откуда ни возьмись на кухню врывается этот чрезвычайно симпатичный и насквозь мокрый доктор, разрезает цепь хирургической пилой и выносит меня в безопасное место. И вот еще что, во сне я была голой. Доктор тоже. А происходило все на закате. Ничего не понимаю. Непременно спрошу у миссис Уинтон, что, по ее мнению, все это значит.
Стивен был сегодня особенно невыносим. Требовал, чтобы ему предоставили право проводить с детьми каждый второй выходной. Пришлось объяснить, что такую привилегию дарует исключительно развод. Впрочем, развод легко устроить.
Получила письмо, которое меня всерьез насторожило. От юридической фирмы «Эмерсон, Лейк и Палмер»,[30] они приглашают нас завтра к себе в офис. Зачем, любопытно знать? Надеюсь, Стивен не воспринял всерьез наш вчерашний разговор. Я никогда с ним не разведусь. Мне достанется много больше, если он погибнет при несчастном случае.
Ну и дела! Кто бы мог подумать? 80 000 фунтов! Кто бы мог вообразить, что эта милая, расчудесная старушка прятала столько денег под своей широкополой шляпой? Наверное, такое случается только в онлайновом покере. Выяснилось, что старушка вовсе не умерла, когда я была там. Просто виски на нее так подействовало. В действительности скончалась она ночью, но прежде переписала завещание. А заодно сочинила парочку-другую лимериков. Надо полагать, виски она пила редкого качества. Словом, в кои-то веки нам по-настоящему повезло. Решила посоветоваться со Стивеном, как нам лучше распорядиться этими деньгами, но он был слишком занят — увлеченно листал каталоги водных мотоциклов и аквабайков.
Еще один сюрприз! За ужином Стивен объявил, что завязывает с полировальной замшей и ведром. Попросил меня обойти клиентов, у которых он моет окна, и сообщить о его решении. Мог бы и сам пойти, но говорит, что ему будет невыносимо больно видеть их потрясенные лица.
Стивен оказался прав как никогда. Его клиенты и впрямь были потрясены, услыхав, что он уходит с этой работы. Они думали, он ушел много лет назад.
Апрель
Сказали детям, что в их шкафу живет клоун-убийца. Это не первоапрельская шутка. Просто мы подумали, что пора им рассказать.
Провели семейный совет. По-моему очень важно всем вместе обсудить, что нам делать с этим весомым даром небес. Мы уселись в гостиной, и все было так мило, никто не выкрикивал с места, не перебивал. Каждый по очереди делился своими соображениями о том, как потратить деньги.
Естественно, Бранджелина захотела пони. Венетта — операцию по увеличению груди; Стивен-младший — лимузин, пожизненный запас рома и подписку на канал «Плейбоя», а близнецы пожелали одинаковых «Малюток Узи». Хью-младший нес какую-то околесицу про стетоскоп и биологически точную модель пищеварительной системы человека, Стивен же высказался в пользу замка со стриптизом и биологически точной модели Анджелины Джоли. В итоге мы решили отложить дискуссию на некоторое время, а пока взять немного денег и поехать куда-нибудь на выходные. Стивен пообещал подыскать местечко через Интернет. Жду не дождусь!
Воспользовалась тем, что никого из детей нет дома, чтобы заняться мелкими домашними делами, которые всегда оставляешь на потом, — вычистить духовку, разморозить холодильник, сменить замки…
Сегодня я пережила небольшой шок. Вернулась из похода по магазинам раньше, чем обычно, и обнаружила Стивена лежащим на диване. Разумеется, не это меня шокировало, а то, чем Стивен занимался, лежа на диване, — прихлебывая бренди, он слушал не что-нибудь, но классическую музыку! Понятно, он вскочил, стоило ему завидеть меня в дверях. А потом хитро улыбнулся, как только Стивен умеет, и прокричал: «Первое апреля!» И у меня сразу от сердца отлегло. Стивен никогда не знает, какой сегодня день.
Позвонила в школу, где учится Стивен-младший. Мне совсем не нравится, что ребенку приходится резать лягушек. Несомненно, существуют иные способы обучать детей дробям.
Принесли билеты — наш мини-отпуск начинается! Я нетерпеливо разорвала конверт. Куда Стивен повезет нас? В Брайтон, Эдинбург, Корнуолл? Посмотрела на билеты: Ливерпуль. Заглянула в календарь. На выходные там Большие национальные скачки. Могла бы и раньше догадаться.
В 10.22 мы сели на поезд до Ливерпуля. Приятное путешествие, разве что за несколько рядов от нас неумолчно орал ребенок. Наверное, мне было бы комфортнее, отнеси я его в соседний вагон.
Стивен шиканул слегка, поселив нас на трое суток в «Трэвелмэншен», рядышком с ипподромом Эйнтри. Какая же тут роскошь! У нас семейный номер с джакузи, приборами для приготовления чая, кофе, шампанского и диваном, в разложенном виде он с трехкомнатный сьют. А к мини-бару прилагается специальный мини-бармен.
К завтраку мы спустились рано, чтобы не проворонить лакомые куски, но зря беспокоились. Корытца и подносы ломились от бекона, колбас и фуа-гра.
После завтрака мы отправились в туристическом автобусе с открытым верхом на экскурсию по тем заветным местам, где отметилась самая худшая в мире группа, перепевающая «Битлз». Группа прославилась такими хитами, как «Земляничная водка навсегда» и «Огород слизня». И эти хиты нам играли на волынке, когда мы проезжали мимо домов, где музыканты провели детство, и клуба, где они тусовались подростками. Нам даже мельком показали городской символ — знаменитый «Пивняк». Поистине незабываемая прогулка по ливерпульским задворкам.
Днем Стивен повел меня в самые изысканные магазины, чтобы на завтрашних скачках я, как выразился мой муж, «не слишком выделялась». Он купил мне сумку в бутике «От сумы не отказывайся» и шляпку в «Сено-соломке», а потом потащил нас всех ужинать в мясоццерию «Микки Голливуд». Я и дети выбрали «Свинину юрского периода», Стивен же заказал огромный бифштекс с кровью «Апокалипсис сегодня». Мне каждый раз неловко, когда я ужинаю в ресторане со Стивеном. Он вечно бог знает что вытворяет с едой. А она — с ним. Сейчас он спит, утомленный поединком. Надеюсь, скоро проснется. Официанты уже поднимают стулья на столики.
Я была сыта со вчерашнего вечера, поэтому на завтрак лишь выпила кофе и съела немного икры на поджаренном хлебе. Стивен же, как всегда, умял полный английский завтрак. И как в него только влезает. Потом мы двинули прямиком на скачки, разодетые в пух и прах. Народу там была тьма. Стивен сразу же заявил, что ему нужно пойти переговорить с кем-то о лошадях, — ох уж эти его забавные эвфемизмы! Ясно же, ему просто приспичило. Вернулся он веселым и бодрым. Сказал, что мы сделаем ставку-аккумулятор (кажется, так он это назвал). Ставишь сразу на несколько забегов, и то, что выигрываешь на первом, переходит на следующий, пока не закончатся все забеги. Я заметила Стивену, что схема выглядит очень запутанной, но он подмигнул, как обычно подмигивает мне воскресным утром, и сказал: «Не утруждай свою хорошенькую головку». Якобы его расчеты «убийственно точны», что бы это ни значило. Развернув бюллетень о скачках, он попросил меня выбрать лошадь для каждого из четырех забегов. Я отказывалась, тогда он сказал, что я — его счастливый талисман. Видимо, атмосфера на скачках подействовала на Стивена чрезвычайно благотворно: в кои-то веки в нем проявились его лучшие черты.
Я проглядывала списки в надежде, что меня осенит. И надо же, осенило — я таки выбрала лошадей. Стивен немедленно рванул к букмекеру, затем к конюшням — наверное, для того, чтобы скормить нашим лошадкам лишний кусочек сахара, ведь мой муж — чистое дитя!
Первый забег начинался в четверть третьего, и у нас было достаточно времени, чтобы хорошенько осмотреться вокруг. Как же здесь было интересно! Мы увидели загон для победителей, где важно расхаживали скакуны, выигравшие забег, и загон для проигравших совсем рядом с фабрикой, на которой делают клей. К сожалению, первые два забега мы пропустили, однако Стивена это ничуть не расстроило. Когда мы наконец покинули шатер, где угощались шампанским и пивом, выяснилось, что выбранные мною Безрассудная Эдна и Байбак пришли первыми, а наш выигрыш автоматически переходит на третий забег.
Очень долго казалось, что у нашего коняги нет шансов. Он сильно отставал от других лошадей — на 12–14 фарлонгов, как сообщил Стивен, не пояснив, правда, сколько это миль.[31] В общем, думала я, наша ставочка бита… пока по каким-то необъяснимым причинам все прочие лошади не упали на последнем препятствии, а Папочка Хью засеменил к финишу в гордом одиночестве.
Последняя лошадь в нашей аккумуляторной ставке участвовала в самом главном забеге — Большом национальном. И забег получился совершенно непредсказуемым. Кто бы мог вообразить, что столько лошадей занемогут, охромеют и даже околеют буквально перед самым стартом? Мне было жаль нашу бедную лошадку — некому было составить ей компанию в этой гонке по кругу; впрочем, Стивен не разделял моей грусти — выделывая коленца, он распевал «Мы купаемся в деньгах», «Деньги крутят земной шар» и даже, ни с того ни с сего, «Крепко веет отроческим духом».
Мечта Бранджелины плелась по кругу, умудряясь непонятно как брать препятствия, пока не добралась до финального барьера. Ей надо было всего лишь перепрыгнуть через барьер — и дело в шляпе. С замиранием сердца мы смотрели, как она устало приближается к препятствию. И затаили дыхание, когда она прыгнула. Вот она подалась вперед. И приземлилась. Наша взяла! Мы орали как сумасшедшие, когда она поволоклась к финишу.
Но вскоре мы умолкли, потому что Мечта Бранджелины внезапно развернулась и выбежала с круга всего в двух шагах от финишной черты. Понуро мы поплелись в отель — тяжело у нас было на душе. И тяжелее всех у Стивена, как ни странно. Он сразу отправился в постель, даже не притронувшись к бакарди и какао.
Опять великолепный завтрак, хотя этим утром его было трудновато переваривать: чемоданы оттягивали руки, и за нами гнался швейцар. Пока мы неслись к вокзалу, Стивен не переставал ругаться и обвинять меня в том, что я выбрала не тех лошадей. Но откуда мне было знать, какие они? А также откуда мне было знать, что мой идиот муж поставит все наше наследство на выигрыш в скачках?
И уж конечно, мы и представить не могли, что, вернувшись домой, обнаружим ту самую лошадь из последнего забега в спальне Бранджелины. До сих пор для меня загадка: где девчонка раздобыла жокейскую униформу?
Ох, дневник, вот лежу я, уставясь в потолок, и пытаюсь понять, за что мне все это. Как Стивен мог так поступить? Швырнуть все наши деньги на кон, словно они для него ничего не значат. Словно я для него ничего не значу. Зло берет. Прибила бы его, честное слово. Нет, лучше сотру в порошок.
Что ж, иначе было нельзя. Больно такое говорить после стольких лет, но, боюсь, в сложившихся обстоятельствах ничего иного мне не оставалось. Я побеседовала со Стивеном, четко дала ему понять, на каком мы свете. Справедливости ради замечу: он выслушал меня в целом мужественно. Если не считать парочки отборных ругательств, толики пролитых слез и разлетевшегося на черепки десятка эксклюзивных, ограниченного выпуска тарелок с изображениями знаменитостей, каких больше нигде не купишь. Но в итоге он собрался и ушел.
Похоже, сотрудница службы занятости отнеслась к нему с большим пониманием. Она согласилась с тем, что причиной пробелов в его трудовом стаже — особенно с 1992-го по 2007 год — является хроническая летаргия. Вряд ли ее сильно впечатлили профессиональные устремления Стивена — он хотел бы стать лауреатом конкурса караоке или аргонавтом, — но она вызвалась подыскать сферу деятельности, в которой его рабочие навыки могут быть использованы с максимальной отдачей. В службе занятости Стивен провел восемь часов, а когда вернулся, заявил, что завтра опять туда пойдет. К тому времени сотрудница определит, в чем конкретно состоят его рабочие навыки.
В итоге у Стивена вообще не обнаружилось рабочих навыков. Его отправили в отдел сложных случаев, где ему с уверенностью пообещали подобрать место, на котором он сможет себя проявить. А пока он проявляет себя на своем традиционном месте — лежит на диване с ведерком куриных крылышек, водруженным на грудь.
Занятие по литературному творчеству снова отменили. Толком не поняла почему. Преподаватель что-то бормотал о черной полосе. Вроде бы это как-то связано с охотой на альбатроса.[32]
Сегодня мне везет! Нашла 50 пенсов за диваном. Ну, еще и ребенка.
Желая побаловать семейство, приготовила мою фирменную пиццу. Вот по такому рецепту.
В моей фирменной пицце «Четыре сезона» я использую лучшее, что можно найти в Англии весной, летом, осенью и зимой. Прежде всего, не бывает удачной пиццы без добротной основы. По опыту знаю, что для основы лучше всего подойдет какое-нибудь тесто. Я предпочитаю обычный английский хлеб, тонко порезанный, — или толсто, если сковорода глубокая, — хотя зерновой или ячменный в качестве альтернативы тоже приемлемы. Сминаю куски в шар и раскатываю их в виде большого круга (или, скорее, этакого шестиугольника). Смазываю основу томатной пастой, кетчупом или концентрированным томатным супом, а затем щедро посыпаю самым английским из всех сыров — плавлеными треугольничками «Дэарили».
После чего покрываю пиццу начинкой в соответствии с временем года.
Весна: конечно, баранина. Кто, глядя на новорожденного ягненка, резвящегося на сочной зеленой травке, сразу же не вспомнит о пицце? Однако, если бюджет не позволяет свежей баранины, в супермаркетах имеется широкий выбор консервированных, обработанных промышленным способом заменителей. Моя любимая марка «Спам-б».
Лето: наиболее характерные признаки английского лета — кожаный мяч и ивовая бита. Но если в ближайшем супермаркете таких продуктов не водится, сгодится и клубника со сливками.
Осень: сезон туманов и тучного плодородия. И «Мармайта». Вряд ли найдется продукт, в котором до такой степени сконцентрированы дух и коричневатость опавших листьев, как в этом вкуснейшем дрожжевом экстракте для бутербродов!
Зима: в это время дозволяется только наиболее ярко выраженная праздничная начинка — размолотая печенка с пряностями, как для глинтвейна.
И под конец, единственный импортный ингредиент. Хорошую пиццу необходимо приправить качественными травами, и я пользуюсь исключительно французскими — из проверенного пакетика ароматической смеси.
Выпекать от 20 до 40 минут или, наоборот, от 40 до 20, на отметке 220.
Перед подачей сбрызнуть пивом для вкуса.
Подсказка: если хотите придать трапезе подлинно итальянский оттенок, почему бы не переодеть мужа посыльным из пиццерии? Или гладиатором?
Вечером, перед тем как ложиться спать, попробовали поменяться ролями: теперь я сижу допоздна у телевизора и смотрю футбол, а Стивен притворяется, будто у него болит голова.
Ну и денек выдался! Совсем не похожий на нормальное воскресенье. Утром Стивен вскочил с постели с криком «Европа!» — полагаю, он имел в виду «эврика». Натянул свитер и выскочил из дома. Вскорости он вернулся, чтобы натянуть штаны, и опять вылетел вон.
Второй раз он возвратился несколько часов спустя и гордо объявил, что побывал в офисе фирмы «Садись-прокачу», расположенном поблизости. Так что отныне Стивен — таксист. Какое счастье!
Сегодня у Стивена очень важный день. Сначала ему пришлось отправиться в учебный центр сдавать экзамен на таксиста, который еще называют «экзаменом для тех, кто ничего не знает». К счастью, Стивен сдал с блеском, хотя был один скользкий момент, когда, отвечая на вопрос № 17 Стивен сказал, что не склонен винить иммигрантов за то, в каком состоянии находятся британские дороги, больницы и система образования.
Затем, горделиво зажав в руке диплом, он поехал в «Драндулет секонд-хенд», куда относительно честный Эл свозит подержанные автомобили, и выменял наш фургон на «форд виагру». Признаться, я с грустью смотрела вслед старенькому фургону. Мы были счастливы в нем, пока не родились дети. Последний раз это случилось месяцев девять назад. Но все равно я страшно рада, ведь Стивен опять при деле, и новая работа вызывает у него неподдельный энтузиазм. Говорит, ему не терпится поскорее уйти из дома и выбраться на большую дорогу, чудо мое!
Утром пила кофе с приятельницами. Поскольку занятие по литературному творчеству опять не состоялось — преподаватель не сможет с нами встретиться, потому что его преследует большой белый кит,[33] — я предложила организовать книжный клуб. И была приятно удивлена отчетливо позитивной реакцией на мою идею, при том что миссис Уинтон постоянно бастует на итальянский манер (сидит дома, ничего не делая, — таким образом она выражает протест против истребления амазонских лесов), а миссис Биггинс страдает бумагофобией. Памятуя о проблемах с грамотностью у миссис Нортон, я решила, что мы будем читать по одной книге в месяц — с последующим обсуждением. Навязывать свои вкусы (по крайней мере, в первый же день), более развитые, чем у прочих, я не хотела, поэтому попросила дам высказаться. Отвергнув «Антологию поэзии» (выбор миссис Уинтон) и «Ежемесячник судоку», за который ратовала миссис Биггинс, мы в итоге сошлись на «Головоломке Брауна», предложенной миссис Нортон. Вроде бы бестселлер, хотя я о такой книге слыхом не слыхивала.[34]
Заказала в онлайне книгу, о которой говорила миссис Нортон. Похоже, это какой-то мистический триллер. Люди берут этого Брауна в одном пакете с «Котом в шляпе»[35] и чудо-шваброй. Словом, больших надежд я на эту книгу не возлагаю…
До чего же утомительно выдумывать каждый день, чем бы занять детей во время пасхальных каникул. Слава богу, сегодня они идут собирать чернику. А если их не поймают, то завтра пойдут по айподы.
Еду в супермаркет. По-моему, наш дом нуждается в хорошей весенней уборке, так что я составила список необходимых для этого мероприятия предметов.
1 банка лечебной (область таза) мастики для пола
Несколько коробок туалетной бумаги «Встряхни и вытри»
«Силлит-ураган» — супербольшая емкость
2 бутылки пятновыводителя «Долой стыд»
Чистик для туалета «Лебединая шея»
1 упаковка одноразовых пылесборников для «Отребьесоса Делюкс 3000»
Будем надеяться, теперь я во всеоружии. Пора, наконец, отыскать нашего грудничка.
Стивен в «Красном льве» на вечере караоке в честь Дня св. Георгия. Собирается пленить публику трогательным попурри из английской классики — «Боже, храни королеву», «Иерусалим», «Лапа тигра».[36]
Полночь миновала. Стивен не показывался, а я ложусь в постель с головной болью. Какая жалость: настоящая идеальная головная боль пропадает зря.
Пасхальное воскресенье. Утренняя охота на яйца прошла невероятно успешно. Дети нарыли массу всего — яйца беркута, сапсана, Фаберже…
День безделья. Просто сидели и смотрели фильмы, которые обычно показывают в понедельник после Пасхи, — «Большой побег», «Звуки музыки» и «Резня бензопилой в Техасе». Сказать по правде, втайне я считаю себя современной Джулией Эндрюс. Сходство разительное. Я тоже пою, танцую и как раз сегодня соорудила прелестные шторы из детской одежонки.
Доставили книгу, предложенную миссис Нортон. На обложке окровавленная бегония, если я не ошибаюсь. Что ж, всем известна моя абсолютная непредвзятость, так что приступим…
Профессор Цирк Дюваль, двухметровый блондин с квадратной челюстью, преподаватель религиозного садоводства в английском Кембриджском университете, снял зеленую телефонную трубку:
— Факультет религиозного садоводства. Профессор Дюваль слушает. Что вы говорите, Жизелъ? Профессор Джонсон мертв? Убит? Забит до смерти мотыгой? Немедленно выезжаю.
Профессор Дюваль швырнул телефон на антикварный письменный стол тикового дерева и схватил свой твидовый пиджак. Тот, что с кожаными заплатками на локтях. Тот, перед которым женщины не в силах устоять. Профессор вышел в дверь. И закрыл ее за собой. Такой уж он был человек.
Боже правый! Какая чушь! И за эту макулатуру еще деньги берут! Ладно, как я уже говорила, моя непредвзятость — притча во языцех. Пожалуй, дочитаю первую главу, прежде чем отнести эту книгу в «Оксфам»[37] вместе с плакатами «Проказниц», которыми Стивен все стены увешал…
Буквально заставила себя снова взять в руки эту дурацкую книгу. В конце концов, как я буду вести заседание книжного клуба, не прочитав хотя бы парочки глав? В общем, у этого профессора Дюваля имеется теория, согласно которой сады Эдема были спроектированы известным ландшафтным дизайнером Умником Брауном. И вот профессор ездит по миру вместе с французской ассистенткой Жизель, писаной красавицей, в поисках этих садов. А еще там все время гибнут люди при загадочных обстоятельствах от руки однорукого садовника, который, возможно, действует по заданию древней секты под названием Интерфлора.
Ей-богу, я уже устала от этой несусветной чепухи. И если автор не возьмется за ум, не знаю, стану ли я читать последнюю главу.
Сегодня мы торжественно открыли наш маленький книжный клуб. Поверишь ли, дневник, я была единственной, кто прочел эту бестолковую книгу! Мало того, я — единственная, кто ее купил. Но нет худа без добра. Мне удалось припомнить содержание почти целиком, и дамы с явным удовольствием слушали пересказ; правда, миссис Уинтон пришлось нас покинуть спустя шесть часов, чтобы забрать дочку из школы. Словом, заседание получилось чрезвычайно плодотворным. Уверена, наш книжный клуб ждет большое будущее!
Вечер выдался на славу! Завтра у миссис Барроумен слушания по делу о разводе, и она пригласила меня, миссис Нортон, миссис Уинтон и миссис Биггинс на предразводный девичник. В принципе я не одобряю такой подход к разводу, но когда я в последний раз веселилась на девичнике? И должна признаться, этот вечер стал в каком-то смысле для меня откровением!
Детей я оставила на Стивена. Или Стивена на детей… не помню. Я считаю, что отцу крайне необходимо деятельно общаться с детьми. Или просто общаться.
Вечеринка началась в так называемом «скорострельном баре». Обстановка меня не очень впечатлила, потому что напитки подавались уж больно крошечными порциями; впрочем, они были такими многоцветными и смотрелись очень мило — особенно когда их поджигали. Почти бывшая миссис Барроумен подарила нам всем футболки со сделанной на заказ надписью: «Счастье есть: избавься от мужа и оторвись!» Я надела футболку под некоторым давлением — и под кардиган. Она была мерзкого розового цвета с вишневым отливом, совершенно не мой оттенок, хотя надпись на футболке не сказать чтобы в корне противоречила моим убеждениям.
Покинув бар, мы посетили еще ряд заведений, все — не в моем вкусе, но финал вечеринки превратился в поистине ярчайшее событие. Почти бывшая миссис Барроумен заказала билеты на представление Арнольда Астрала, который занимает второе место в мире среди ясновидящих чревовещателей. Вот это было шоу! Зал сотрясало так, что половицы трещали, когда Астрал выпрыгнул на сцену под грохочущую рок-музыку, взрывы разноцветной пиротехники и под руку со своим духовным наставником мистером Прононсом.
Уточню: как правило, я довольно скептически отношусь к подобным вещам (мою родную тетю Маргарет, известную также под именем мадам Суфле, трижды признавали виновной в мошенничестве после того знаменитого сеанса в Клеркенвелле с участием домашних питомцев). Однако уж не знаю, что тут сыграло роль — приятные ли манеры Астрала, его честные глаза или вращающийся галстук-бабочка, — но выглядел он очень убедительно. А когда он воздел руки к потолку и жалобно воззвал: «Мать, услышь меня!» — я была покорена окончательно.
Мы охнули в изумлении, когда наставник, сам ни на что не способный, заговорил голосом Мэрилин Монро; затем завороженно внимали речи Элеоноры Рузвельт, пока Астрал пил воду из стакана, а потом слушали Элвиса Пресли, Астрал в это время ел чизбургер. Затем наступил ударный финал. Мистер Астрал попросил публику задавать вопросы своим близким, тем, что находятся «по ту сторону». Миссис Уинтон была тут как тут — она пожелала узнать у своего отца, как ему живется на небесах. Удивительно, но папаша проводит свои дни, наслаждаясь какой-то бубылкой бива. Через мистера Прононса духи с готовностью отвечали на любые, самые каверзные вопросы. Внезапно мне в голову пришла мысль. Не соображая, что делаю, я подняла руку.
— Да? — произнес мистер Прононс. — Воброс од дабы в дредьеб ряду?
— Э-э… да. Я хочу спросить мою двоюродную бабушку Одасию… то есть Мод Бленкинсопп, — поправилась я. — Вы не могли бы сказать… что же не так с моим Стивеном?
Ох, дневник, боюсь, я не могу дальше писать, голова идет не просто кругом — вихрем. И причиной тому не только абсент, смешанный с «Ред Буллом».
Проснулась утром. Чувствую, меня колотит. Выпила две таблетки «Алкозельцера» и снова легла спать.
Проснулась днем, трясло по-прежнему но уже не с похмелья. В дрожь меня бросало при воспоминании о том, что я услыхала от Мод Бленкинсопп прошлым вечером. Ее скрипучий голос эхом отдавался в моей голове — точно так же, как вчера вечером этот голос эхом раскатился по залу «Бакарди». Кто бы мог подумать? За 16 лет брака ничего подобного ни разу не пришло мне в голову. Мой Стивен? Не могу поверить! Но должно быть, это правда. Ведь эти слова слетели с уст того, кто озвучивает самого Астрала.
Май
Сил моих больше нет! Не могу долее таиться. Сомнения гложут меня аж с прошлой пятницы. Пора донести до Стивена ужасные откровения Мод Бленкинсопп; посмотрим, что он скажет. Так и поступлю — после обеда. Я не вынесу супружеской ссоры, чреватой роковыми последствиями, на пустой желудок…
Это была настоящая битва. Надеюсь, мне никогда больше не придется затевать подобный разговор. Стивен заявил, что представления не имеет, о чем я говорю, особенно его озадачила фамилия Прононс. Он упорно все отрицал, но в конце концов вынужден был сознаться — сквозь зубы.
Я до сих пор не могу поверить. Мой родной муж — вегетарианец! Конечно, теперь, задним числом, многое становится понятным. Недоеденный чили с солониной, куски бифштекса и ошметки почек в цветочных горшках, неконтролируемая рвота. А все эти кебабы и бургеры, которые он заказывал на дом, были лишь хитроумной попыткой скрыть от меня правду. Об одном жалею: зачем он не признался мне, прежде чем я закупила годовой запас «Спама»? Думаю, он тоже об этом жалеет.
Выходной в честь Майского дня. Дети обожают народные танцы, особенно моррис.[38] Любуюсь в окно на то, как они беззаботно приплясывают вокруг пылающего, согласно обычаю, «морриса-минора».[39]
Гадала по чаинкам — ничего хорошего не увидела. Сварила кофе.
Честно скажу, энтузиазм, с которым Стивен относится к своей новой работе в такси, меня необыкновенно впечатляет. Он тянется к рулю, как утка к водке. Еще полдень не забрезжил, а Стивен уже встал, полностью оделся и вперед: рыскать в поисках пассажиров до глубокой ночи. Его преданность делу не может не восхищать. Говорит, что в этой работе его более всего привлекает ощущение свободы на открытом пространстве шоссе. Ну и благодарные слушатели.
Утром заседание книжного клуба. Надеюсь, на этот раз наши дела пойдут лучше. И все члены клуба по крайней мере прочтут книгу месяца. Поскольку собрались мы у миссис Уинтон, справедливости ради мы предоставили ей право выбора. Недолго думая, она предложила книжку под названием «Каллы с утра». Во всяком случае, я так расслышала. Под «музыку ветра» и диск «Вот что я называю вувузелой» нелегко было разобрать, что говорит миссис Уинтон. Кроме всего прочего, она сказала, что эта книга на многое открывает глаза и прочитать ее будет полезно всем нам, особенно мне и Стивену. Уж не знаю, что она имела в виду. Но знаю, что я искала эту книгу в Интернете целую вечность. Меня постоянно норовили поправить, якобы я неправильно пишу название — не «каллы», а «кама» и как-то там дальше.
Признаться, я не без проблем приспосабливаюсь к нашему таксомоторному счастью. Вчера Стивен опять вернулся очень поздно. Я не ложилась спать, ждала его, хотя, возможно, не стоило разбивать о его голову гипсового моряка. Обнаружилось, что между «сегодня я вез в моем такси Мерил Стрип» и «сегодня я вез в моем фургоне Мерил Стрип» имеется существенная разница.
Кроме того, приходится каждое утро готовить Стивену бутерброды в дорогу. Я не допущу, чтобы он покупал насыщенную жирами, напичканную калориями еду в круглосуточных антисанитарных кафе на автозаправках, когда то же самое он может получить дома и задарма. Но в целом я нахожу наш таксо-опыт весьма позитивным. Это все равно что заполучить новенького мужа — такого, который почти не попадается мне на глаза.
Я решила, что мы со Стивеном должны проводить больше времени вместе, и не просто так, но увлекательно-познавательно. Для этого мы и внесли свой вклад в фонд «Национальное достояние», а взамен получили скидку на осмотр любого самого выдающегося достояния Британии плюс красивую наклейку на машину — соседям будет о чем посудачить. С большой пользой для себя пролистала алфавитный справочник фонда «Где есть где». Столько замечательных мест можно посмотреть — Дом Эйкборна, Титчмарш-каприз[40] и, разумеется, Мирренхендж (Стоунхендж — это вроде бы уже не актуально). Жалко, страница с буквой «ф» отсутствует. Наверное, в типографии напортачили, хотя такое впечатление, будто страничку вырвали. Предвкушаю нашу первую экскурсию — на ферму Ламли. В путеводителе сказано, что эта элегантная недвижимость солидного возраста особенно придется по вкусу джентльменам, не лишенным утонченности. Однако я уверена, что Стивену там все равно понравится. Едем завтра.
Изумительная поездка! Хозяйский дом в Ламли просто великолепен. Вот и я могла бы жить в таком доме, если бы не вышла замуж за никчемного мойщика окон. Мы со Стивеном решили взять двухчасовой аудиотур, который, как обещало объявление, «расширяет познания посетителя и возрождает прошлое». К сожалению, Стивен по ошибке взял детский тур, и в результате внутри дома мы провели минут пять, а остальное время — в сувенирном магазине и на тематической игровой площадке.
И все же я очень довольна: экскурсия невероятно оздоровила нас и культурно обогатила. В следующий раз думаю отправиться в Приют выдр имени кавалер-дамы Джуди Денч.
Ума не приложу, где носит Стивена. Его нет дома уже 12 часов — ушел на работу и до сих пор носа не кажет.
Прошло тридцать шесть часов. Такое случается не впервой, но если он не появится в обозримом будущем, я начну волноваться.
Доставили книгу. Да такую старую, пыльную! Пролистала наскоро. Похоже на руководство для влюбленных столетней давности — и с чего, спрашивается, миссис Уинтон вообразила, будто нас со Стивеном это увлечет? В предисловии сказано, что книга написана востребованным автором «Радостей пеших прогулок» и научного исследования «Сто один вопрос о процессе размножения, который вы никогда не задавали — и правильно делали».
На каждой странице четкий рисунок с пояснениями, как вместе с партнером выполнить в точности и без ущерба для себя проиллюстрированное упражнение, причем каждому упражнению непременно предшествует заголовок, например: «Встретиться глазами в комнате, где полно народу», «Совершить энергичную прогулку вдвоем», а в самом конце «Свадебная церемония». Если Стивен вернется к вечеру, думаю, можно попробовать задание на стр. 46 — «Расширенная кадриль».
Уже семьдесят четыре часа, как его нет. И даже эсэмэски не прислал. А не заглянуть ли в этот его Твиттер? Может, он там написал, куда отправился. Впрочем, он знает, что я в Твиттер не полезу, так что зачем ему утруждаться.
Значит, так, если верить @StephenFry, он улетел в Нью-Йорк на открытие Музея современной эстетики. А прошлый вечер он якобы провел в опере «Метрополитен», слушая «Тоску»; завтра же у него съемки документального фильма о жизни Джорджа Гершвина. Возмутительный бред. И зачем я только туда сунулась. Бог его знает, где Стивен на самом деле; возможно, у этой из дома № 38. Скажите на милость, зачем человеку Твиттер, если все, что он пишет там, — отъявленное вранье? Можно подумать, его реальная жизнь недостаточно интересна. Я хочу сказать, что если кому и жить в онлайновом мире фантазий, так это мне: все лучше, чем полночи не спать, ломая голову, куда запропастился Стивен. А что, так и поступлю! Почему нет? Миллионы людей читают его дурацкие россказни, так неужто они не станут читать мои? В самом деле, это же очевидно. Решено. Иду в Твиттер. Зарегистрируюсь прямо сейчас. Но сначала нужно создать себе имя…
Я всегда страшусь этого дня. Стивен такой суеверный, и каждую пятницу 13-го он — комок нервов. В прошлый раз он весь день проторчал в пабе: они перекрашивали вывеску, и Стивен не мог заставить себя пройти под лестницей, опасаясь козней дьявола. Бедняжка… где бы он ни был сейчас.
Полночи придумывала себе звучное имя для Твиттера. @безусталипреданнаяженаимать, @интеллектуальнаякрасиваяинеобычайноначитаннаяледи и @повармировогоклассаиэкспертпокультуре оказались уже занятыми, поэтому в итоге я решила взять имя, в котором отражаюсь я вся, целиком и полностью, — @миссисСтивенФрай. Теперь надо придумать, о чем бы таком написать, или «прочирикать», как они это довольно неуклюже называют.
До сих пор ничего не придумала. Все не так просто, как кажется, и с этими микрозаписями сплошное мучение. Ужасно трудно втиснуть все, что хочешь сказать, в 140 знаков. Наверное, сперва надо потренироваться. Прямо здесь, в дневнике…
Дорогой дневник, вот моя первая экспериментальная запись в 140 знаков. Надеюсь, их хватит, чтобы поведать о невероятно волнующем событии, кото
Пересчитала. Не хватает. Наверное, не стоит тратить знаки на «дорогой дневник». Тогда их останется достаточно, чтобы рассказать о потрясающе
О боже, кажется, я далеко не продвинулась. Думаю, тревога за Стивена, сгинувшего неведомо куда, создает мне проблемы, мешая сосредоточиться.
Ого, похоже, получается. Вот что я скажу, после всего, что между нами было, на отлучки Стивена я уже не обижаюсь. А злюсь, потому что ему на
плевать на мои чувства.
Нет, так не годится. Чириканье определенно не мой способ самовыражения. У меня слишком богатое воображение, слишком насыщенная, образная речь. Свободный дух вроде моего нельзя засунуть в произвольно установленные рамки. К тому же Стивен прислал эсэмэску, и надо накрыть стол к ужину, прежде чем он явится. Как я поняла, у него разрядился навигатор, вот почему он 12 дней добирался до Гатвика[41] и обратно.
Стоит мне подумать, что я знаю Стивена вдоль и поперек, как он вдруг выдаст что-то такое, совершенно неожиданное, и я уже ни в чем не уверена. Вот и сейчас. У его приятеля Кевина, тоже таксиста, скоро день рождения, и Стивен хочет устроить ему вечеринку-сюрприз у нас дома. Он попросил меня помочь, и я как дура согласилась. Что означает: придется организовывать все самой. Но дело мастера боится, ведь я — эксперт в том, что касается общественных сборищ. Поминки по принцессе Диане с регги и ризотто, которые я устроила на нашей улице, многие до сих пор забыть не могут.
На таких мероприятиях личный элемент я считаю очень важным, и, когда меня зовут в организаторы, в дизайне и угощении я стараюсь как можно полнее отразить интересы и хобби виновника торжества. По словам Стивена, Кевин в некотором роде библиофил и гурман (то есть на самом деле мой муж сказал следующее: «Он читает без продыху и парится у плиты»). А также Кевин увлекается скульптурой, кино и историей морского флота. Честно говоря, их дружба меня слегка удивляет: судя по рассказам Стивена, Кевин сильно смахивает на сноба. Не представляю, о чем они друг с другом разговаривают. Обычно Стивен, исчерпав свои любимые темы — модели, футбол и подружки футболистов из разряда моделей, — хватает ртом воздух, не зная, что еще сказать.
Я принялась соображать и прикидывать. Надо придумать тему вечеринки, украсить комнату, испечь торт и купить подходящий подарок. И все это за один день. И все исключительно своими руками. Справедливости ради замечу, что Стивен пытался помочь. Он предложил объединить увлечения Кевина по принципу «два в одном»: высечь скульптуру айсберга и соорудить модель «Титаника» в соответствующем масштабе. Но я отвергла его идею — еще накличет на нас катастрофу.
Хотя я все тщательно распланировала, вечеринка-сюрприз для Кевина прошла не совсем так, как я ожидала. В качестве темы праздника я выбрала работу таксиста, предполагая, что среди гостей будут преобладать коллеги-водители, которые вряд ли являются знатоками искусства, в отличие от меня и Кевина (уж в чем, в чем, а в нечуткости меня никто не упрекнет). Я превзошла самое себя, честное слово. Кроме баннера, на котором я собственноручно написала «С днем рождения, Кевин», комнату украшали плакаты с изображением Джада Херша[42] и Тревиса Бикла[43] в натуральную величину а с каждого светильника свисали ароматизированные еловые ветки. Венцом моих творений был, разумеется, праздничный торт — из бисквита и черной глазури я создала идеальный макет лондонского такси, не упустив ни единой, самой мельчайшей, подробности: там был и крошечный водитель, и марципановый студент, которого тошнит на заднем сиденье.
Минут без пятнадцати восемь Стивен сказал, что выйдет на улицу поджидать Кевина, а меня попросил спрятаться пока за диваном. Странно, но никто из друзей Стивена до сих пор не появился, — обычно к этому времени по крайней мере один уже где-нибудь валяется, под столом или в ванной, — однако я без возражений скрючилась за диваном, предварительно проверив, не торчит ли моя шляпа из-за спинки. Ждала я, как мне показалось, долго-долго в темноте и тишине, пока у меня не затекла левая нога. Вскочив, я несколько минут попрыгала, ойкая. Когда боль унялась, я собралась было вернуться за диван, но тут вдруг зажегся свет — передо мной стоял Стивен с улыбкой до ушей, а по обе стороны от него миссис Нортон, миссис Уинтон и миссис Биггинс.
— Сюрприз! — хором пропели они. — С днем рождения, Кевин!
Я взглянула на баннер:
— Но…
Стивен ухмылялся, как Чеширский кот. Оказалось, что нет никакого Кевина — Стивен его выдумал с целью заморочить мне голову.
Не нахожу слов, чтобы описать, что я чувствовала. Я была совершенно ошарашена. Отчасти скрытностью Стивена, отчасти собственной доверчивостью, но в основном тем обстоятельством, что мой день рождения в сентябре. И все же главное — внимание, и разве Стивен в данном случае не повел себя как заботливый супруг? А перчатки для вождения наверняка пригодятся, если я когда-нибудь научусь водить.
У Стивена банный вечер. Как бы я хотела, чтобы он не поднимал столько шума по этому поводу. И ведь так каждое 23 мая.
Чудесный семейный вечер. В полном составе сидели у телевизора и смотрели классическую романтическую комедию восьмидесятых об одиноком парне, чья надувная кукла ожила, — «Вот как ты заговорила».
Литературное творчество опять откладывается. Нашему преподавателю просто фатально не везет. Бедняга, на этот раз его подвел транспорт — он ехал в поезде, где его застрелили, закололи и отравили попутчики.
Стивен-младший опять не пошел в школу, но его новая учительница (они у него постоянно новые) не в претензии. Она из тех, для кого класс наполовину полон, а не наполовину пуст.
Только что вернулась из прачечной и застала Стивена и нашего меньшого играющими в футбол. Не забыть: нанять ребенку няню. А Стивену сообразить футбольный мяч.
Один из моих самых любимых вечеров в году — конкурс песни «Евровидение». Как обычно, мы устроили по этому поводу небольшой праздник — я приготовила мое знаменитое европейское рагу.
И конечно, рагу стало гвоздем вечера. В нем каждая соревнующаяся страна была представлена одним ингредиентом: паштет от Франции, макаронные колечки от Италии, а от Великобритании дар ее лесов — ежик из сыра с кусочком ананаса; все это, залитое моим фирменным соусом из «Гиннесса» и банки томатной пасты, 12 часов томилось в огромной кастрюле.
Я даже обеспечила всех табличками для записи очков и маленькими ручками. Ну, технически говоря, не столько я, сколько фирма «Аргос», но все же.
В этом году финал проводили в княжестве Булгравия в основном по той причине, что другие европейские страны не могут себе позволить такой роскоши. Все население княжества в количестве 608 человек набилось в местный общественный центр. Конкурс открывали телевизионная знаменитость Булгравии и по совместительству караванный магнат Хьяркин Вурдаласт вместе со своей очаровательной женой и сестрой Марионеттой.
Как всегда, мы увидели захватывающие музыкальные номера, причем уровень певцов с каждым годом пусть и чуть-чуть, но повышается. Бельгию представляла босоногая монахиня, подпевали ей затянутые в кожу монахи, на финальных аккордах они сорвали с певицы рясу. За Швейцарию выступал морской лев; случилась и накладка — норвежцы с испанцами перепутали костюмы, первые оделись матадорами, а вторые викингами. Фаворитом букмекеров был номер из Азербайджана в исполнении Саши, транссексуалки, находящейся в стадии смены пола, и ее бригады медиков.
Разумеется, мы болели за артистку из Объединенного Королевства, победительницу телевизионного реалити-шоу «Взять одним местом». Британская публика проголосовала за нее в едином порыве, когда она спела под музыку Филипа Гласса «Мы любим Европу, правда любим, честно-честно». Исполненные оптимизма и памятуя о новых правилах голосования, мы ждали решения жюри, не сомневаясь, что этот Нобелевский комитет поддержит нашу птичку певчую, и неважно, что фигурой она напоминает курицу.
Боюсь, Стивена конкурс не слишком воодушевил, с куда большей поглощенностью он дегустировал «Пиво из 37 стран». Откровенно говоря, «Евровидение» — это не для Стивена. В том, что касается музыки, медведь ему на оба уха наступил. Но я это всегда знала, с тех самых пор, как услышала промоутерскую запись — единственную — его самодеятельной группы: «Салат под стол… Хавай кебабы для умом слабых».
В итоге победила с большим отрывом «Бим-бом-дин-дон-бу-у-ум», красивая баллада о мальчике, который потерял отца при взрыве атомной станции. Словом, награда осталась в Булгравии, а значит, там же состоится следующий конкурс — пятый год подряд.
Господи, завтра заседание книжного клуба, а я почти не открывала книжку. Хорошо бы нам со Стивеном опробовать описанные в ней упражнения. Можно начать с «Застенчивого взгляда поверх веера».
Заседание книжного клуба. Поначалу я обрадовалась: участницы выглядели намного более заинтересованными, чем в прошлый раз. Все купили книжку и явно прочитали, судя по истрепанным страницам. Однако вскоре я обнаружила, что их книжки несколько отличаются от моей. Во-первых, название звучало чуть-чуть иначе, а во-вторых, обложки были куда более… м-м… смелыми. Далее выяснилось, что различия не ограничиваются только обложкой. В общем, все, кроме меня, приобрели пошлую современную версию этой книги, написанную совершенно антихудожественным языком и снабженную столь же примитивными иллюстрациями. Не сказать чтобы я удивилась. Разумеется, я немедленно указала этим простофилям на ошибку и конфисковала книжки. Просто ума не приложу до чего бы они без меня докатились.
Приятный, тихий вечер. Сижу с чашкой чая, задрав ноги на журнальный столик, и смотрю передачу «Трудная жизнь знаменитостей». Я старею, и мне уже не под силу гоняться за детьми каждый вечер. Полиция с этим куда лучше справляется. У меня ведь нет электрошокера.
Июнь
Вечером Стивену захотелось заняться этим при свете, но я предпочитаю темноту, поэтому мы пошли на компромисс. Я выключила свет, а он надел очки ночного видения.
Доставили книгу, выбранную книжным клубом на июнь, — «Скрюченный викарий», детектив с убийством. Выбирала миссис Нортон, иного я от нее и не ожидала. Честное слово, эта женщина помешана на чернухе. Одно время она даже переписывалась с заключенным из Техаса. Говорит, письма, стихи, рассказы и судоку которые она ежедневно посылала, служили громадным утешением этому джентльмену. Вплоть до того момента, когда его усадили на электрический стул. Помнится, миссис Нортон очень расстроилась, ведь ее корреспондента должны были двумя неделями позже выпустить на свободу, но губернатор, учитывая сложившиеся обстоятельства, особым распоряжением облегчил его участь.
Стивен отправился смотреть на бои без правил. Лично я нахожу это отвратительным, но Стивен утверждает, что участницы откровенно наслаждаются битвой.
Утром прочла первую главу «Скрюченного викария». Ничего особенного, как и предполагалось. Название меня сразу покоробило: писатель со вкусом и тактом выразился бы иначе — «согбенный». И в первом же абзаце авторша имела наглость начать предложение с «и». Курс грамматики ей явно не повредил бы, а также толковый словарь. В самом деле, не позаниматься ли ей на курсах литературного творчества (я бы порекомендовала те, куда сама записана, но, к несчастью, наш преподаватель до сих пор залечивает раны на голове после того, как на него надели железную маску). Несмотря на мой богатый читательский опыт, не припомню, чтобы уже в первой главе появлялось столько персонажей! Слава богу, к началу второй 12 из них укокошили, иначе я бы сроду не разобралась, кто есть кто. А уже на 20-й странице я с ужасом поняла, кто здесь убийца. Впрочем, я всегда отличалась сильным аналитическим умом. Он у меня развился в браке со Стивеном. Я ведь могу читать своего мужа, как книгу, — такую большую и толстую.
Утром сводила детей в соседний парк. Там есть все, что нужно: пруд с утками, игровая площадка и пункт обмена одноразовых шприцов. А еще детей зазывали на поисковую игру «Незабываемые приключения в лесу», хотя отыскать предлагалось всего лишь миссис Дженкинс из дома № 14, которая пряталась за живой изгородью. Погода была прекрасная. Солнце выбралось из-за туч, пели птицы. То есть я так думаю, что пели, — трудно было их расслышать из-за полицейского вертолета и орущего мегафона. Бедный мистер Ковальски. Такой милый старичок. Вроде бы когда-то он участвовал в Олимпийских играх. А сегодня он стоял, одинокий, потерянный, на краю песочницы, угрожая прыгнуть.
На ужин сегодня одно из моих наиболее экзотичных фирменных блюд — «спам с ароматом ламы ом-ам». Стивену и детям так понравилось, что сразу же после ужина они рванули в «Бургер Кинг», настолько им не хотелось прерывать процесс еды.
Ну и утро! Пришлось ехать в «Сладкие сны», чтобы вернуть им так называемую «легко отстирывающуюся» простыню, купленную на прошлой неделе. Сняв с продавщицы наушники, я сунула ей под нос чек и решительно потребовала возвратить полную стоимость простыни. Естественно, я возмутилась (мягко выражаясь), когда продавщица объяснила мне политику магазина: возврат денег осуществляется только в виде лотерейных билетов. Тогда я пожелала увидеть ее начальника, но того не оказалось на месте. И не будет еще полтора года. Или год, при условии хорошего поведения.
Отвела близнецов в детский сад. Какая-то мамаша спросила, как я их различаю. Ответила ей, что все очень просто: у Запа уши слегка поменьше, а Тап — девочка. Как правило, в восьмидесяти процентах случаев я не ошибаюсь.
Дошла до шестой главы «Скрюченного викария». Оказывается, леди Фитц-Морис вовсе не убийца. Ее саму убили в пятой главе. Как и Мориса. Обоим вонзили в сердце отравленный зонтик. Я сильно подозреваю вороватого дворецкого. У него есть мотив, возможность и зонтик с отравленным наконечником.
Не-а, опять неправильно. Дворецкий не мог убить, потому что погиб уже в четвертой главе, когда кто-то вылил целую ванну воды на его электрический тостер. Похоже, надо читать повнимательнее, если я хочу решить эту загадку. Может быть, коротенько конспектировать по ходу чтения?
Легла пораньше спать, прихватив в постель книгу. На Стивене были только стринги, как у Тарзана, — я разозлилась, потому что пришлось вставать, когда полиция привезла его домой.
По случаю воскресенья приготовила на обед Стивену и детям невероятную вкуснятину — «фальшивый хамон», с виду окорок, а на самом деле безе. Право слово, я их балую.
Занятие по литературному творчеству снова отменили — преподавателя всю ночь мучили кошмары. Что-то про ходячие деревья, лошадей, поедающих друг друга, и мужчину, рожденного не женщиной. А еще он не сумел уговорить свою собачку Пятнышко выйти на прогулку. Впрочем, при том, что сейчас творится на улицах, я не могу судить эту крошку слишком строго. Стоит нашим крошкам дорваться до фейерверка — жди беды.[44]
Со мной сегодня такое приключилось… Как обычно по вторникам, я наведалась в паб «Особый случай» (говорят, изредка полезно для здоровья) — и вдруг почувствовала, что у меня разыгрался аппетит. Сразу скажу, в отличие от многих женщин чуть старше моего возраста я не любительница чипсов, орешков и прочей калорийной снеди; силуэт песочных часов — вот идеал, которого я неустанно придерживаюсь. Однако на этот раз, признаюсь, искушение взяло верх и, сама не знаю как, я оказалась у кассы в супермаркете с упаковкой пива в одной руке и сливочным тортом с шоколадной помадкой и клубничным кремом в другой. Передо мной стояла только одна милая старушка, которая, закупив провизии на неделю, расплачивалась, как заведено у милых старушек, банкой, полной монеток по 1 пенни, и продовольственными купонами. Здешний рабочий коллектив явно не обучили правилу «в чрезвычайной ситуации вызывать другого служащего, с тем чтобы открыть еще одну из 12 касс», и к тому времени, когда старушка закончила, за мной уже выстроилась очередь в десяток нетерпеливых покупателей. Проворно выложив покупки на конвейерную ленту, я полезла в сумочку за деньгами и мускатным спреем — он помогает обслуживающему персоналу сконцентрироваться, средство проверенное, — и тут я обнаружила, что мой кошелек весит намного меньше, чем обычно. Порывшись в отделениях, я насобирала лишь фунт мелочью. Ощупала подкладку, и — о радость! — там лежало несколько бумажек. Я торжествующе извлекла их, но изрытая угрями 13-летняя кассирша заявила, что они не принимают лотерейные билеты.
Наверное, у меня был очень печальный вид, когда, повесив голову от стыда, я плелась мимо фабрики «Спам» с пустыми сумкой и желудком. Я взглянула на билеты, зажатые в ладони, и уже собралась порвать их и выбросить в мусор, как вдруг в мою опущенную голову закралась мысль. А что, если?… Я решительно отмахнулась от наваждения. Выброшу билеты — и дело с концом. Зачем мучить себя надеждой? И однако, наперекор разуму, я продолжала об этом думать. Ведь всегда есть шанс, пусть и самый маленький…
Подняв голову, я поняла, что забрела в парк. Тяжело опустилась на скамейку, огляделась. Казалось, все вокруг улыбаются, смеются, начиная с группы тай-цзи в составе афро-карибских граждан старшего возраста и кончая молодой парой, занимавшейся этим самым прямо у автоматов для пустой посуды, а также маленьким мальчиком, норовившим поджечь лебедя. Я закусила губу. Неужто я не заслужила толики счастья? Самой-самой малости. Я ведь не многого прошу, верно?
Вынув один из трех билетов, я поскребла монеткой первую серебристую строчку. Один чайник. Поскребла вторую. Два чайника! Нужен еще один, и я получу 1000 фунтов! Будто в лихорадке, я скребла последнюю строчку, покрытую серебристой краской. Кружка. Я вздохнула. Но — оставалось еще два билета.
Принялась за следующий. Один чайник. Два чайника. И… снова кружка. Да, вот так оно всегда и бывает. Куда ни сунешься, всюду пусто. Я начала скрести третий билет — мой последний шанс в этой лотерее на выживание.
Один чайник. Опять. Два чайника. Это уже было. Три чайника.
Стоп. Погодите. Три чайника? Не может быть! Я не верила своим глазам. Тут какая-нибудь ошибка. Вынула из сумки очки для чтения, потом сняла очки и прищурилась. Я вчитывалась и вчитывалась. И пересчитывала. Никаких сомнений. Я выиграла!
Не могла уснуть. Всю ночь глядела в окно спальни, размышляя, как поступить с выигрышем. Наконец, когда небо начало розоветь, а голуби устремились в атаку на молочника, у меня возникла идея. Ну конечно же! Все утро я выжидала, пока Стивен уйдет на работу, затем отправилась прямиком на кухню, поставила чайник и открыла шкафчик над раковиной. Пошарив между большими банками «Спама», потом между семейными банками «Спама» и банками «Спама» для супербольшой семьи, я нашла то, что искала. С этим я двинула в гостиную, прихватив чашку свежезаваренного чая и коктейль «Гарибальди».
Прихлебывая чай, я листала тетрадь, лежавшую у меня на коленях, — тяжелую тетрадь, полную вырезок из журналов и мыслей о будущем, зарождавшихся в голове 10-летней девочки. Поймала себя на том, что не заглядывала в тетрадку целый год. Видно, год выдался удачнее, чем обычно. На каждой странице порывистым молодым почерком я когда-то написала заглавие: «Мой дом», «Моя семья» и прочее, а под заголовком поместила либо картинку, либо мой собственный детский (однако вполне качественный) рисунок или фотографию, взятую из каталога моей матери «Мечтать не вредно». С грустной улыбкой я разглядывала эти изображения. До чего же беспросветно наивной девчушкой я была. Бассейн в доме? Конюшня? Муж, стригущий газон? Чистая фантазия! И тем не менее я не сомневалась, что именно эта тетрадь подскажет, куда деть мои 1000 фунтов…
Открыла страницу «Мой муж» и на миг затаила дыхание. Вот он стоит — видение 10-летнего ребенка, идеальный партнер: бронзовый загар, гладко выбритые щеки, солнечные очки, сдвинутые на темя, золотистая, волосок к волоску, шевелюра и блейзер, небрежно наброшенный на плечи. Мужчина, твердо знающий, что ему нужно от этой жизни, — и правда, вон с какой решимостью он и его приятель тычут пальцем куда-то вдаль. Со вздохом я подумала о моем Стивене. Может, он и не идеален, но все же лучше многих. Ну, по крайней мере, некоторых. Ладно, того мужика, что торгует газом для зажигалок, он точно лучше. Я перевела взгляд на пустой диван с глубоким отпечатком крупной фигуры Стивена и вдруг отчетливо поняла, на что я потрачу деньги. На новый диван и кресла.
Глава 12. Все страннее и страннее. Личный тренер леди Фитц-Морис не мог этого сделать, потому что в момент убийства он находился в теплице с порнозвездой и послом ООН Виагрой де Тра. В то же самое время пожилой садовник Сет окучивал в рододендронах четвероюродную кузину профессора Хадсона, а лорд Фитц-Морис занимался тем же с хозяйкой сувенирной лавки. А тот факт, что все это происходило в выходной, когда в деревню съезжаются толпы туристов, еще больше сбивает с толку. Сверюсь-ка я с моим конспектом. И с теорией множеств.
Отличные новости! Мы ужасно гордимся Стивеном-младшим. Его взяли в школьный оркестр! Играть он будет на национальном бермудском инструменте — треугольнике.
День, который перевернет нашу жизнь, настал! Сегодня мы выбираем новую мебель. Я перелистала кучу брошюр и каталогов — безрезультатно, поэтому Стивен с утра везет меня в «Плетеный мир», чтобы я могла лично все осмотреть и пощупать. Он не горел желанием ехать со мной в магазин, пока я не сообщила ему, что старый диван заберут через две недели. (Договорилась с антропологическим факультетом местного колледжа. Им позарез нужен этот диван: они предполагают, что из пятен, оставленных на нем, можно выделить недостающее звено ДНК, связывающее нас с далекими предками.)
Время обедать. Я наслаждаюсь достаточно приличным чаем и чем-то вроде маффина, пока Стивен бегает по автостоянке в поисках карты. Я так и знала, что на спутниковую навигацию полагаться нельзя. В прошлый раз мы поехали посмотреть на собор в Солсбери, а оказались на парковке супермаркета «Сайнсбери». Или это был «Теско»?
Время пить чай. Еще одна чашка чая с маффином. Должна сказать, что здесь чай лучше, чем на предыдущей стоянке, хотя, если подумать, наверное, он такой же, как на третьей и пятой. Стивен все еще не купил карту, зато ему удалось купить шесть пирожков, футболку «Я Лландудно»[45] и огромное надувное лохнесское чудовище. И не попробовать ли снова включить спутниковую навигацию?
Наконец-то мы приехали в «Плетеный мир». Вроде бы. Сию минуту бегу в магазин, дождусь только, когда Стивен закончит колотить ботинком по навигатору.
Примерно через полчаса Стивен успокоился, надел ботинок и мы попытались отыскать магазин. Увы, сказывалась нехватка дневного света, хотя сегодня самый длинный день в году. К нашему счастью, сверкнула молния, и мы обнаружили, что припарковались посреди развязки, а следующая вспышка высветила щит со сделанной от руки надписью «Плетт-на-Уире приветствует осторожных водителей». Стивен схватил то, что осталось от навигатора, и забросил на дерево. Постепенно наши глаза привыкали к темноте, и мы уже различали очертания домов вокруг; свет сквозь занавески сочился только в одном приземистом каменном здании, находившемся чуть поодаль. Опять сверкнула молния, и мы увидели деревянную вывеску над входной дверью: «Постоялый двор „Овечья шкура“».
Для столь крупного мужчины Стивен передвигается на удивление быстро. К тому времени, когда я протиснулась в тяжелую дубовую дверь гостиницы, Стивен уже сидел за стойкой бара, поднося к губам пинту пива — вторую.
Смахнув с горлышка четвертинку лайма, я медленно потягивала эль из бутылки и разглядывала паб. Он был точно таким, каким и должен быть настоящий старинный британский паб, — при условии, конечно, что мы все еще в Британии. На стене висела лошадиная сбруя, рядом — доска для метания дротиков, вся в пробоинах; в камине трещал огонь, а рисунок на обоях изображал пентаграммы. Ужасно не хотелось уходить отсюда в дождь, в непогоду, но надо было найти где переночевать, о чем я и напомнила Стивену.
Хозяйка услышала и сказала, что в соседней деревне, что в трех милях отсюда, и вправду имеется отель, но не безрассудство ли покидать надежное укрытие в такую страшную грозу, да при полной луне, да при том, что по округе прокатилась волна загадочных убийств, а в том отеле все равно нет спутникового телевидения. И она предложила нам комнату наверху. Комната принадлежала ее дочери Татанье, однако на кровати запросто уместятся трое. Хозяйка это точно знала. Кивком она указала на блондинку 19 лет с весьма развитыми формами — в данный момент девушка развлекала клиентов танцем у дубовой балки. От удара грома задрожала крыша. Я поинтересовалась, нет ли другой свободной комнаты.
Хозяйка опустила свои тяжелые руки на стойку. Потом опустила на руки тяжелую грудь. А потом на грудь — тяжелый подбородок.
— Что ж, есть еще комната моего мужа. — Хозяйка поглядела куда-то поверх моего плеча. — Сдается, она будет пустовать… этой ночью.
Я посмотрела в окно на полную луну.
— Мы спим в разных комнатах, — продолжила хозяйка. — С той поры, как…ну, сами знаете, как оно бывает.
Внезапно что-то липкое, холодное словно взяло меня в тиски. Это был Стивен. Я выдала ему 10 фунтов и опять повернулась к хозяйке.
— Значит, та комната свободна? — спросила я не без колебаний.
— Ну да. И не сомневайтесь, комната придется вам по вкусу. Мужа не будет всю ночь, он ушел… на охоту.
— Правда? — нахмурилась я. — В такую ночь? На кого же он охотится?
— Да мало ли на кого. На всяких разных существ. На тех, кому случится… выйти из укрытия.
Читать бесплатно другие книги:
