Дневник миссис Фрай Фрай Эдна

Июль

Традиционное фотографирование в конце учебного года. Дети, отправляясь в школу, выглядели еще более инфантильными, чем обычно, — волосы расчесаны, галстуки аккуратно повязаны, татуировки прикрыты. В этом году Лен Длинный Объектив предлагает различные приемы съемки на выбор: панорамный вид, размытый фокус для наиболее эстетически проблемных детей и — его любимое — «пойманный кадр» в инфракрасных лучах. Мы, как всегда, не мудрствовали, выбрав самый дешевый вариант: рот открыт, глаза зажмурены.

Утром выходного дня без Стивена я словно не у себя дома. Все намного тише, и потею я куда меньше. Бог знает, кому понадобилось такси ранним субботним утром. А когда Стивен не за рулем, он сидит в своем сарае. Я почти не вижу его в последнее время. Нам определенно нужно поехать в отпуск. Желательно всей семьей на этот раз. И желательно в реально существующее место.

Поделилась своими соображениями насчет отпуска со Стивеном, когда ближе к вечеру он наконец заявился домой. Поначалу он, как ни странно, не проявил энтузиазма, но, поразмыслив, сказал, что «наверное, было бы неплохо сбежать от всего этого» на пару недель. От чего именно он собрался бежать, я представления не имею, ведь все, что делает, это разъезжает на такси день-деньской — без забот, хлопот и стрелки на спидометре.

Разумеется, планирование отпуска неизбежно превращается в компромисс, если ваша семья состоит из восьми человек. (Или из девяти? Постой они смирно хотя бы минуту, я бы сумела их пересчитать!) Очень трудно найти место, которое устроило бы всех, и Стивен тут не помощник: заядлым путешественником он никогда не был. Он предпочитает британский образ жизни — карри, водка, караоке; меня же всегда тянуло постигать неизведанное. Как же я люблю бесцельно бродить по булыжным мостовым, здороваться с деревенскими жителями на их родном языке, вкушать местные блюда, какими бы несъедобными они ни были, и на сущую ерунду выменивать у местного умельца вазу, расписанную вручную, или джин с тоником.

Интересы детей тоже приходится учитывать. Их необходимо развлекать — во всяком случае, так сказано в путеводителе, — в идеале 24 часа в сутки. Хорошо, что у нас в доме не переводятся туристические проспекты, главным образом потому, что без них на книжных полках останется лишь говорящая кукла Джо Паскуале,[46] принадлежащая Стивену и его же «Энциклопедия мяса», которую он получил, когда вступил в клуб «Кебаб месяца». (Нормальные книги мне приходится запирать в комоде, иначе Стивен ужасно возбуждается.)

После долгих дискуссий мы сошлись на острове Стелиос в Средиземном море. Забронировали двухнедельное проживание в комплексе «Носки и сандалии», который находится на восточном побережье. А также на западном. И на северном, и на южном. В общем, курортный комплекс занимает весь остров, с тем чтобы «встречи лицом к лицу с коренным населением не нарушили покой гостей, пребывающих в раю». Однако там имеется регулярное паромное сообщение с материком, так что моя страсть к бродяжничеству будет удовлетворена, и аквапарк, чтобы дети не скучали, и пивной парк, чтобы Стивен не скучал.

Стивен заказал нам семейный номер «все включено». Говорит, ради меня — в кои-то веки на отдыхе я не буду париться у плиты. Полагаю, он прав, хотя две недели без моих кулинарных шедевров наверняка закончатся тем, что вся семья будет умолять меня снова взяться за консервный нож. Отель на снимках выглядит очень мило. Из всех комнат открывается вид на море, все двери выходят в коридор, и — в качестве бонуса — в каждом номере стоит телескоп.

Учительница Стивена-младшего опять не вышла на работу, — опять похмелье, связанное со стрессом. Я решительно не понимаю, в чем ее проблема. С таким уровнем прогулов в школе ей приходится учить не более 10 детей зараз. Как бы то ни было, вызывать подмену в столь маленький класс финансово неоправданно, но директор вышел из положения, посадив в класс полдюжины подменных учеников.

Бранджелина только что вернулась со школьной экскурсии. Их класс возили в новый образовательный центр «Наука! Реально!». В брошюре центра говорится, что там «обучают посредством игры и развлечения». Лично я вовсе не уверена, что в образовании детей уместны игры и развлечения, — да и в их жизни в целом, если уж на то пошло, — однако Бранджелина, кажется, многому научилась во время экскурсии.

Начальный курс естественных наук в этом центре преподают так: с гравитацией дети знакомятся на канате, смазанном жиром и натянутом на высоте 200 футов, с трением — скатываясь на лыжах по склону из битого стекла и щебенки, а для более глубокого ознакомления с силой взаимного притяжения детей одевают в магнитные костюмы и бросают на гигантский холодильник. В центре даже сумели объединить изучение броуновского движения и поведения животных — в стальную коробку особой конструкции на полчаса заперли весь класс и одного волка.

Разумеется, больше всего Бранджелине понравился сувенирный магазин, где она купила футболку с надписью «Наука! Реально!», пенал «Наука! Реально!» и ампулу «Наука! Реально!» для инъекции, вызывающей ступор.

Прибираясь в комнате Венетты, испытала легкое потрясение. Я вытирала пыль в тайнике, устроенном в ящике для трусиков, и случайно наткнулась на книгу. По-моему, я — человек столь же широких взглядов, как и все, кого я знаю, если, конечно, эти «все» — не миссис Нортон. Однако я была изрядно шокирована языком автора и вычурностью физических упражнений, которые он описывает. И какое же облегчение я испытала, когда сообразила, что это всего лишь дневник Венетты!

Примерила купальник. Естественно, выгляжу я в нем ошеломляюще, особенно когда надеваю купальную шапочку из красного бархата. Но пожалуй, не повредит сбросить фунт-другой, поэтому мы со Стивеном садимся на диету. (Пусть на сторонний взгляд Стивен и не производит впечатление человека, обремененного лишним весом, я убеждена, что вся эта еда, заказанная на дом, и вечернее обжорство в пабе никуда не деваются, но хранятся где-то у него внутри, словно жировая бомба с часовым механизмом, а поститься в одиночку Стивену не хватает силы воли.)

Я даже подумывала включить в этот проект всю семью с целью приучения детей к коллективной деятельности. В конце концов, по телевизору и в журналах про знаменитостей нам постоянно твердят об эпидемии ожирения среди подрастающего поколения британцев. Впрочем, я на сей счет не слишком беспокоюсь, ведь я не только сделала детям прививку от тучности, но и неустанно пекусь об их физической форме: обильное питание в любое время суток — вот мой секрет.

Вечером было так тепло, что Стивен не надел пижамные штаны. Вряд ли в пабе кто-нибудь это заметил.

Мы со Стивеном записались в спортзал рядом с нашим домом, чтобы немного подтянуться перед отпуском. Для этой цели у них имеется специальная программа «Размерчик-супер». В спортзал Стивен шел с явной неохотой, но после вводного занятия с нашим персональным координатором по фитнесу воодушевился. По его настоянию мы даже купили персональное видео координатора «Келли-Энн-Мэри знает, как вас раскочегарить», просто чтобы «не утратить энтузиазма».

О господи, ну и денек! Бедняжка Венетта заперлась в своей комнате. Разумеется, мне, как заботливой матери, пришлось идти к ней и выяснять, в чем дело. В конце концов она принялась рыдать, едва проснувшись, а «Сердечный ритм» закончился на прошлой неделе, — значит, не сериал ее так расстроил.

Не без труда я уговорила ее открыть дверь. Мы сели на кровати, и я положила руку ей на плечо, следуя инструкции на стр. 16 «Руководства для матерей». Когда рыдания стихли, Венетта поведала о причине своих слез. Не скажу, что я удивилась. Скорее уж куда поразительнее тот факт, что она до сих пор оставалась не затронутой беременностью.

Я спросила, уверена ли она, и Венетта вынула из-под подушки доказательство. Сомнения отпали. Вот оно, черным по белому:

ПОДРОСТКА ИЗ «ПОЛМИНУТКИ СЛАВЫ» ПОДВЕЛ РЕБЕНОК

Я свернула газету, положила ее обратно под подушку и крепко обняла дочь (стр. 42). Материнский инстинкт подсказывал, что сейчас не время спрашивать, кто отец ребенка. Бедняжка плохо переносит, когда на нее давят. Попозже, когда у нее будет время порыться в памяти, я предложу ей в качестве подспорья опросник с вариантами имен.

Венетта попросила не говорить Стивену, и я заверила дочь, что на этот счет она может не беспокоиться. Стивен ничего не заметит до самых родов, а возможно, и тогда не заметит. Только сменив Стивену-младшему подгузник, он сообразил, что в больнице я лежала не в связи с чрезмерным вздутием кишечника. Должна сказать, Венетта своим видом и впрямь пробудила во мне материнский инстинкт. Захотелось ей помочь. Хорошо помню, как я себя чувствовала, когда впервые забеременела, — испуганной, растерянной, одинокой. Завтра утром отправлюсь в книжный магазин.

Ездила в центр города за пособиями для Венетты. Выручили «Остатки сладки» — ни в одном магазине Британии не найдешь столь обширного отдела «Подростковая беременность». В результате купила несколько книг: «Девять месяцев в аду», «Здравствуй, рвота» и «Льготы, выпивка, бунгало: практические советы одиноким матерям». Ну и еще «Откуда берутся дети» — это для Стивена.

Вечером ходили со Стивеном в спортзал. Первый раз на специальный курс для пар. Пришлось поднапрячься — Стивен молотил по боксерской груше кулаками и пятками, а я его оттаскивала, повторяя как мантру: «Оставь его. Он того не стоит». Домой вернулись страшно усталые, но довольные. На следующей неделе тема занятия «Кто пролил мое пиво, ты?».

В ссорах со Стивеном самое лучшее — спонтанный секс. А самое худшее — отстирывать наволочку от косметики.

Все утро вычищала холодильник, наш предотпускной оздоровительный режим требует иного подхода к продуктам. Выбросила высококалорийное пиво, масло «Дьявол внутри нас» и всю готовую еду «Завтра ты можешь попасть под автобус». Освободившееся место заняли супердиетический «Бифштекс с жареной картошкой», супернизкокалорийная пицца «Кебабная» и семейный «Супер-Суп» (маленькая банка). Однако, несмотря на то что в этих продуктах намного меньше жиров, калорий и питательности, разницу на вкус уловить очень трудно. Разве что суп немного отличается от обычного, но это легко исправить, добавив гренки. Или баранью ногу.

Стивен вернулся из «Красного льва» рано. Очень на него не похоже. Говорит, вечеринка в честь «Синей замши»[47] не задалась — хозяин паба по ошибке нанял парня, изображающего эльфа. Тот был безумно счастлив получить работу в это время года и перестарался, когда принялся расспрашивать завсегдатаев, «слушаются ли они маму с папой».

Надеялась вместе со Стивеном попасть на открытие клуба «Зеркальный шар», что на 34-й улице, где все будет как в семидесятые. К сожалению, Стивен сейчас не способен танцевать, потому что жутко страдает от субботне-вечерней аллергической лихорадки. Мы все испробовали: бугиназол, фанкоцилин и даже курс траволтарола — ничего не помогает. Поэтому, как всегда, в субботу вечером помирали от скуки дома. Даже микроволновка казалась не такой интересной, как обычно, пока я не сообразила, что смотрю телевизор.

Сегодня была такая чудесная погода, что мы решили устроить барбекю. По традиции Стивен все взял на себя: разведение огня, готовку, вызов пожарных и поиски места, где бы переночевать…

Спортзал был сегодня закрыт на ежегодную инвентаризацию и бухгалтерский учет, и мы опробовали домашний курс фитнеса для пар под названием «Диванный». Наверное, следовало подождать, пока близнецы лягут спать, но, говорят, в их возрасте если какое-нибудь впечатление и способно нанести травму, то столь незаметную, что родителям совершенно не о чем беспокоиться.

В школе День спорта. Точнее, не в самой школе, поскольку игровая площадка, спортивные сооружения и часть зала на этой неделе срыли бульдозером, чтобы освободить место для нового, спроектированного известным архитектором и обеспеченного высоким уровнем безопасности, следственного изолятора. Таким образом престижность района сразу повысилась, и школа поспешила воспользоваться этим обстоятельством: состязания не отменили, но перенесли на соседние площадки. Программа получилась весьма насыщенной и разнообразной.

Сначала бег с препятствиями, который проходил в торговом центре «Шангри-Ла». Спортсменам проставили задачу как можно быстрее преодолеть расстояние от продуктового отдела до выхода, по пути нацепив на себя как можно больше предметов одежды, но при этом избегая столкновения с вешалками, тележками и охранниками.

Канал послужил идеальным местом для народной забавы «Котята в мешке»; затем в близлежащем парке устроили бег на трех ногах — в этом виде также соревновались домашние питомцы.

Завершился День спорта неизменно популярным родительским пивным спринтом на 100 ярдов, помещение для которого предоставили около десятка пабов на центральной улице. Жаль, что Стивену в этом году запретили участвовать в спринте — из-за прошлогоднего скандала с наркотиками. Анализы убедительно показали полное отсутствие наркотиков в организме Стивена, и устроители сочли это неспортивным поведением, дающим незаслуженное преимущество над другими участниками.

Но были и позитивные моменты: Стивен-младший вернулся домой с грудой медалей, хотя пока не ясно, позволят ли ему оставить их себе. Сперва они хотят выяснить, не соответствуют ли медали описанию тех, что пропали из магазина «Военный антиквариат».

Сегодня детям рассказали об опасности, исходящей от незнакомцев, и учили, как себя с ними вести. Учил какой-то мужчина, явившийся посидеть с нашими детьми. Понятия не имею, откуда он взялся.

Бранджелина познакомилась со своей новой учительницей. Похоже, все так хотели заполучить Бранджелину в свой класс на следующий год, что преподаватели тянули жребий (или, как пошутил мистер Бернсайд, сыграли в русскую рулетку), дабы узнать, кто же тот счастливчик, который удостоится этой почетной привилегии. Победила мисс Кэмпбелл, новая молодая учительница, уроженка маленького островка у шотландского побережья. На своей малой родине мисс Кэмпбелл с блеском закончила Аграрно-педагогический колледж для девушек из хороших семей, и, судя по всему, она ужасно милая. Желая получше узнать детей, учительница попросила нарисовать то, что им больше всего нравится, и рисунок моей дочурки произвел на нее столь огромное впечатление, что она даже назвала Бранджелину «маленьким Иеронимом Босхом»! Чем я невероятно горжусь.

Детей отпустили на летние каникулы, и я даже этому рада. Признаться, мне слегка надоело вскакивать каждый будний день ни свет ни заря и звонить на горячую линию школы, предупреждая, что кто-нибудь из них (или все разом) сегодня не придет.

Вечером семейный поход в кино. Я надеялась посмотреть скандинавский артхаусный фильм «Для внутреннего пользования», но, как всегда, при голосовании мое предложение не прошло. Впрочем, «Придурок, где моя русалка 2» тоже местами неплох.

Стивен взял выходной, что случается крайне редко (вроде бы его начальство заставило), и мы подумали, а почему бы нам в промежутках между грозами не устроить семейные игры на свежем воздухе.

Я всегда говорила, что на нашем заднем дворе даже кошке негде поиграть, но Стивен доказал мою неправоту, соорудив свингбол из бельевой веревки и соседского котенка. Дети с удовольствием плескались в бассейне-лягушатнике. Я сказала «в бассейне», но, технически говоря, это был потоп в связи с засорившимся водостоком.

Я тоже не сидела без дела — накидушки для телевизора сами собой не вяжутся, — Стивен же смотрел то ли крикет, то ли соревнования по бильярду по черно-белому переносному телевизору, а Хью-младший стоял на крыше сарая и держал антенну. Выбор пал на Хью-мл., потому что он уже стоял на сарае, держа молниеотвод.

В общем, мы прекрасно провели время. Приятно знать, что в наших обстоятельствах и возрасте мы со Стивеном способны придумать для развлечения нечто особенное — и не только то «особое видео», которым он торгует в пабе по пятницам.

Пришлось забрать близнецов из детского сада раньше времени. Воспитательница услыхала, как за ее спиной они обзывают ее неприличными словами. Зап и Тап сказали, что им просто не повезло, а «у миссис Какашки уши на затылке». Честное слово, порою я серьезно сомневаюсь, правда ли, что они мои дети. В конце концов, сколько историй рассказывают о младенцах, которых случайно перепутали в родильной палате. Разумеется, я от них не отказываюсь. Просто, насколько мне помнится, я рожала одного ребенка.

Воробьи опять поживились нашим молоком. Ума не приложу, как им это удается, — ведь молоко теперь в пластиковых пакетах. И конечно, я всегда держу дверь холодильника закрытой.

Стивен снова взял выходной — заднее сиденье его такси отмывают от рвоты. Он пытался заставить оплошавшего клиента заплатить, но тот уперся: мол, Стивен первый начал.

Обычный тихий вечер перед телевизором. Впрочем, не совсем обычный, — скорее уж из ряда вон выходящий. Стивен заварил мне чаю. Поразительно.

Опять застукала Бранджелину за разрисовыванием стен, пришлось поставить девочку в угол. Сказала, что в углу она будет стоять, пока не вернется отец. Двоим там места не хватит.

Утром Стивен принес мне завтрак в постель. Надеюсь, он не просто подлизывается с какой-то пока неведомой мне целью.

Выяснила, почему Стивен был столь нехарактерно заботлив. Он нашел книги, которые я купила для Венетты, и решил (возможно, имея на то основания), что я беременна. Естественно, мне ничего не оставалось, как сказать ему правду. В первый момент он обрадовался. Во второй расстроился. Потом опять обрадовался. А когда смысл сказанного дошел до него в полном объеме, Стивен принялся настаивать на определении отцовства. Но я была тверда: он точно отец Венетты.

Август

Прикрепила рисунки Бранджелины на холодильник. Гляжу на них и радуюсь — как же они помогают выдерживать диету!

Наконец получили школьные фотографии наших детей. Трудно сдержать эмоции, когда сравниваешь эти изображения с прелестными мордашками на ранних снимках. Но известно же, второй альбом всегда комом.

С тех пор как дети на каникулах, они вообще ничего не делают, только сидят перед телевизором и смотрят мультипликационный канал. Сегодня целиком повторяют их любимый сериал «Страх и ах!». В телепрограмме написано, что это мультик о «забавных приключениях 2000-вольтного электрического угря и его друзей, обворожительных кроликов». В сегодняшних сериях фигурировали в основном обворожительные кролики.

О боже, обнаружила еще один седой волос. Больше никогда не буду заказывать еду в «Нянюшке» — этим волосом была обвязана моя куриная котлетка.

Отправились в спортзал на финальное взвешивание. Благодаря моему упорству Стивен с легкостью достиг отпускного веса, и я, разумеется, тоже. Правда, только после того, как меня вынудили снять шляпу, под которой обнаружилась плитка шоколада и кусок бекона. Я стояла ни жива ни мертва, а Стивен ухмылялся, на меня глядя. И не удивительно — ему всегда нравились мясистые женщины.

Заказала нам одежду для отпуска на сайте «Любопытные вещицы». Правила там такие: сражаешься на аукционе с другими покупателями за неизвестно что. В итоге можно купить вещи очень дешево, если не боишься рисковать. В прошлом году мне удалось приобрести две пары бермуд, полдюжины футболок и футляр для зубной щетки с изображением Дэвида Хассельхоффа[48] — и все это меньше чем за 10 фунтов!

Господи, какая жара! И Стивен, как водится, разгуливает повсюду в одном носовом платке. Мне так неловко за него. Пожалуй, было бы лучше, носи он этот платок на голове.

Мы со Стивеном позвонили в муниципальный совет, чтобы выразить свое возмущение. Запрет на использование воды вне дома начинает неприятно сказываться на нашем досуге — а как же обливания на свежем воздухе? И конечно, страшно подумать, каково приходится людям, у которых имеются лужайки.

Как бы я ни мечтала от отпуске, сборы в дорогу приводят меня в уныние. Какой же это тяжкий труд — стараться запихнуть как можно больше в малюсенький чемодан. И потом еще и попрыгать на нем. А Стивен, конечно, разобидится, когда я велю ему прекратить прыжки и не мешать мне укладываться.

Голову сломаешь, прикидывая, что брать с собой, а что оставить. Выбирая одежду, надо учесть особенности местного климата, а выбирая мясные консервы — особенности местной кухни. В принципе, я считаю, что изысканный купальник и грубый свитер сгодятся на все случаи жизни, а семейной банки «Спама» в день более чем достаточно, если питаться только в кафе и ресторанах.

Вот несколько соображений, способных облегчить заграничное путешествие.

1. Будучи идеальной приправой к любой иностранной еде, соус «Тысяча островов» обладает в придачу солнцезащитными свойствами, если использовать его не жалея.

2. Носки займут меньше места, если свернуть их в тугие комки; правда, при ходьбе на дальние расстояния может возникнуть легкий дискомфорт.

3. Повышенный уровень безопасности означает, что в аэропорту вас на каждом шагу проверяют на наличие так называемых подозрительных предметов, — не лучше ли, дабы сэкономить служащим время и не вгонять их в лишние хлопоты, оставить бутылочки с детским питанием, зажигалки и обувь дома?

4. Объемистое фотооборудование занимает в чемодане много ценного пространства. Поэтому по прибытии покупаем открытки с изображением людей, похожих на нас и наших детей.

5. Оставить в багаже достаточно места для тех предметов, о которых вспоминаешь в последнюю минуту, — зубных щеток, дезодоранта и ребенка (платить за перевес ручной клади весьма накладно, а в эти шкафчики над головой часто не втиснешься).

До отпуска осталось три дня. Большая охота на паспорт начинается сегодня. С моими и детскими документами проблем нет — я храню их под замком в ящике для носков и корректирующего белья. Но со Стивеном, конечно, все иначе. Его «ксива» может валяться где угодно — за диваном, за холодильником, в дальнем углу ячейки камеры хранения на Юстонском вокзале. Словно он не хочет, чтобы этот документ попался мне на глаза! Подозреваю, все дело в фотографии. Дуралей, переживает из-за сущей ерунды, ведь жуткая рожа в паспорте — это нормально. А вот что точно не нормально, так это называть себя «человеком Ренессанса», когда на самом деле работаешь таксистом. Впрочем, рисовать в паспорте поддельные штампы Лос-Анджелеса, Сиднея и Торонто тоже нормой не назовешь.

Осталось два дня! Отвели пса в приют «Сухая корочка». Печально, но даже в наше время впасть в бешенство — для собаки опасность весьма реальная. Однако другого приюта мы позволить себе не можем.

Стивен нашел свой паспорт. В клетке гиббона в Лондонском зоопарке. Разумеется, туда бы я заглянула в последнюю очередь.

Поездка в аэропорт — всегда нервотрепка, и до чего же удобно, когда муж у тебя — таксист! Так я думала поначалу. Однако, если бы наш вылет не задержали на шесть часов, мы опоздали бы на регистрацию, которая заканчивалась в 6 часов вечера. Стивен будто нарочно выбирал кружные пути. Мало того, он еще и домогался чаевых.

Добравшись наконец до терминала 3, мы ринулись прямиком к экспресс-контролю (не более пяти единиц багажа), где побросали наши сумки на конвейерную ленту. Девушка, проверявшая билеты, была ужасно дружелюбной — и даже слегка чересчур ужасно дружелюбной со Стивеном. Нам едва хватило времени затариться в дьюти-фри, прежде чем объявили посадку на рейс.

Пишу в самолете, который вот-вот взлетит. Когда мы расселись по своим местам, я внезапно ощутила легкую тревогу. Не то чтобы я боюсь летать — ничего подобного. Это просто смешно — разве такой заядлый путешественник, как я, может бояться самолетов?! Хотя крошечная порция джина для успокоения нервов еще никому не повредила. Нет, я тревожусь из-за Стивена: на большой высоте его мужицкие манеры могут проявиться с особой остротой, а тем более когда выпивку раздают бесплатно и по первому требованию. Глаз с него не спущу — не дай бог, он выкинет что-нибудь слишком приземленное.

Проснулась с жуткой головной болью, во рту пересохло, голова кружится. Наверное, последствия смены часовых поясов. Попробую-ка еще поспать…

Ну вот, так-то лучше. Однако не сказала бы, что наш номер в отеле производит грандиозное впечатление. Здесь почти нет мебели, а кровать твердая как камень. Я уж не говорю о ведре в углу! Определенно, фотографии в проспекте более чем изрядно приукрашивают действительность. Интересно, где остальные? Наверняка буянят где-нибудь…

Наконец явился Стивен — к вечеру, чтобы внести за меня залог. Говорит, в самолете случился инцидент. Я не очень поняла, в чем там было дело, но, кажется, это как-то связано со мной, миниатюрными порциями джина и чрезвычайной посадкой. К счастью, поле, на которое мы сели, располагалось куда ближе к курорту, чем к аэропорту.

Мой первый завтрак в отпуске. Просторный обеденный зал, в центре огромный стол как с континентальными, так и с английскими блюдами, а рядом высится гигантская статуя бога Нептуна с трезубцем, слепленная из различных местных сыров и копченостей (и того, что осталось от вчерашнего завтрака).

Стивен уже записал детей в клуб для несовершеннолетних, которым руководят Фредди-Уж, Чарли-Вьюн и Джонни-Костяшки Дженкинс. Каждый день, когда детей забирают из номера, они орут и пинаются от радости, настолько им не терпится поучаствовать в разнообразных развлекательных мероприятиях: охоте с острогой на все, что попадается на мелководье, гонках на водных велосипедах российской сборки и соревнованиях «кто заплывет дальше всех в открытое море». Мне особенно любопытно посмотреть представление, которое они покажут через неделю, — мюзикл «Полуночный экспресс».[49]

Лишенные родительских радостей, мы со Стивеном провели день у бассейна, подставляя солнцу все, что можно. Впрочем, я никогда не обожествляла загар. По-моему, жариться на солнце — не та деятельность, которая способна обогатить духовно, в отличие, например, от заваривания чая. Хорошо, что в аэропорту я купила кое-что почитать, иначе я бы взвыла от скуки. Среди обычной женской прозы я, к своему восторгу, обнаружила подлинно классическое произведение (и как только оно туда затесалось?), повесть о молодой женщине-биологе Викторианской эпохи, которая отчаянно борется за передовые позиции в обществе, где доминируют мужчины, — «Прекрасная Флора и мерзкая фауна». Исключительно захватывающее чтение. Я дошла до того места, где ее отец, успешный промышленник и охотник на крупного зверя, Джедвардия Ревус, грозит оставить дочь без единого пенни, если она не прекратит кампанию за предоставление права голоса животным и не возглавит задуманную им экспедицию по выбраковке дронтов.

Проснулась утром под хорошо знакомые звуки ливня. Включила телевизор, чтобы узнать прогноз погоды, но по единственному каналу, который нам удалось найти, непрерывно показывают сериал «Коломбо». К счастью, гостям предоставлен широкий выбор занятий в закрытом помещении: звонок в обслуживание номеров, мини-бар…

Сегодня дети давали представление. Они репетировали всю неделю, умнички. Как жаль, что мы не смогли пойти, — как раз в это время показывали серию, в которой Коломбо знакомится с прославленным актером, звездой боевиков, а затем выясняется, что этот симпатичный человек убил своего дублера, выполнявшего за него трюки. Подумать только, ведь его ни за что не поймали бы, если бы, скрываясь от погони, он не прыгнул в пропасть.

За завтраком совершенно случайно оказались за одним столиком с Миддлсмитами, очаровательным семейством из Танбридж-Уэльс;[50] судя по всему, они только что приехали. Адриан — бухгалтер, его жена Саманта — мануальный терапевт, или, как они выразились, Адриан выравнивает цифры, Саманта — позвоночники. Стивен нашел эту шутку страшно забавной, когда я объяснила ему, кто такой мануальный терапевт. А также бухгалтер. Их дети, Шелдон и Мэйзи, — просто прелесть, разве что в обществе они держатся более скованно, чем наши отпрыски; с другой стороны, их поведение за столом послужило живым укором нашим детям. Такое впечатление, будто они инстинктивно знают, когда и какой вилкой или ножом нужно пользоваться, — и вообще знают, зачем нужны столовые приборы.

Боюсь, мы со Стивеном не из тех, кто заводит друзей на отдыхе. Часто бывает, что разговоришься вроде бы с приятной парой, а потом не знаешь, как отделаться от этих чрезмерно фамильярных, настырных зануд. Но с Адрианом и Самантой я сразу почувствовала: это не тот случай. Поэтому по окончании завтрака предложила встретиться завтра вечером на берегу, где для постояльцев отеля будут жарить барана на вертеле. Похоже, отпуск наконец-то налаживается!

Вечером на берегу жарили барана. Все отлично повеселились, то есть все, кроме Адриана и Саманты, — они, вероятно, забыли об этом мероприятии. Несмотря на то, что я напоминала им сегодня за завтраком. И за обедом. И весь день посылала записки. Ума не приложу, что с ними могло приключиться. Надеюсь, они не заболели, — по-моему я слышала тихое покашливание, когда подсовывала пятую записку под их дверь.

Не понимаю, зачем Стивен привез с собой ноутбук (здесь точно такие же покерные турниры и женщины с голой грудью, только настоящие), но по крайней мере благодаря ноутбуку я могу регулярно отслеживать, как там Венетта справляется без нас.

Жаль, что ей не разрешили лететь с нами. К беременности это не имеет никакого отношения — скорее, к Интерполу.

Бедняжке явно приходится туго одной. Правда, если верить ее страничке в Фейсбуке, сегодня у нее гости — «Вечеринка для желающих забеременеть» начнется через пару-тройку часов. Хорошо, что ее окружают друзья. Но только бы они не забрели в нашу со Стивеном спальню. Судиться нам сейчас не по средствам.

Честное слово, если бы не организованные экскурсии, Стивен весь отпуск пролежал бы у бассейна. Среди прочего нам предложили посещение фабрики по производству презервативов и тюрьмы строгого режима. Поскольку у Стивена жуткая аллергия на латекс, а я не испытывала ни малейшего желания провести еще один день в тюрьме, мы выбрали поездку на ближайший виноградник, однако кое-кто из постояльцев отеля отправился в тюрьму с целью пообщаться с друзьями и родственниками, которых они не видели с прошлогоднего отдыха. Я пригласила Адриана и Саманту поехать с нами, но они сказали, что не могут оставить малыша Шелдона. Он все еще хворает после того, как одна из девочек в клубе для несовершеннолетних попрыгала у него на голове, а ее брат и сестра, двойняшки, тем временем украли у Шелдона игрушечного динозавра. Странно, я полагала, что клубные воспитатели обязаны присматривать за детьми. Надеюсь, у Бранджелины, Зап и Тапа не возникнет подобных проблем.

Виноградник — известный своей нелицензионной маркой шампанского «Хрустальное» — покорил нас. Гид Шондрель поведала много интересного, хотя я не всегда понимала, что она говорит. Кажется, она сказала, что родилась в Болтоне.[51] Производство вина, похоже, страшно сложный процесс, если учесть, что виноград давят босыми ногами. Затем в течение целых шести дней в дубовых бочках происходит ферментация, и в результате получается «выразительный букет, который и без пузырьков освежает и взбадривает». В конце экскурсии нас угостили бокалом вина, хотя хватило бы нескольких глоточков, чтобы по достоинству оценить его уникальный вкус и плотность, и к тому времени, когда мы осушили наши бокалы (а также бокалы туристов, которые почему-то ушли раньше), иллюзий не осталось: мы продегустировали нечто, чего больше нам никогда не доведется попробовать. Главным образом, по причине драконовских европейских законов о контроле за качеством.

Дорогой дневник, прости, что пренебрегла тобой вчера, но у меня просто не было минуты времени, чтобы взяться за перо.

Я жаждала культурных стимулов, а поскольку Миддлсмитов нигде не было видно, я оставила Стивена коричневеть у бассейна, а сама отправилась к паромной пристани. Паром оказался много меньше, чем я ожидала. Я также не ожидала, что мне придется грести почти всю переправу: капитан сказал, что в отпускной сезон трудно заполнить штат. Наконец мы причалили к материку. Капитан предупредил, что в моем распоряжении — до обратного рейса на остров — всего пять часов. Устало улыбнувшись, я отдала ему весло и зашагала по пыльной дороге. В надежде, что мне хватит времени для ознакомления с жизнью ближайшей деревушки.

Ближайшая деревушка обнаружилась всего в полумиле от берега. В упоении я петляла по лабиринту средневековых улиц, пригибаясь то и дело, чтобы не задеть бельевые веревки, натянутые от одного балкона к другому. Задрав голову, я разглядывала осыпающиеся здания с наглухо закрытыми от полуденного зноя ставнями. Местные жители, очевидно, наслаждались прохладой сиесты, поскольку улицы были пусты, если не считать меня и собаки с довольно-таки густой пеной на морде.

После шумного курорта, что может быть лучше покоя и одиночества! Однако я обрадовалась, когда услышала голоса. Завернув за угол, я увидела нечто вроде таверны — очаровательное белое здание с каким-то экзотическим растением, обвивавшим арочный вход, и отчетливым благоуханием сигар, средства после бритья и крепкого алкоголя.

С некоторой робостью я распахнула двустворчатые двери. Голоса немедленно смолкли, а местные насекомые застыли в неподвижности, когда я, стуча каблучками, направилась к единственному незанятому столику в этом маленьком сумрачном помещении. Едва мои глаза начали привыкать к тусклому свету, исходившему от настенных свечей, как мой столик погрузился в совершенную тьму, поскольку над ним нависла человеческая фигура.

— Выпить? — прохрипела фигура.

Я подняла глаза: смуглая кожа, усы — больше ничего нельзя было разобрать.

— Э-э… да, — ответила я и устремила взгляд на соседний столик. — Мне… э-э… пожалуйста… то же самое.

— Хорошо, мадам, — заулыбался бармен. — Или… мисс?

— Мадам, — коротко подтвердила я.

— Ну да. — Бармен поклонился. — Как жаль.

Я опять посмотрела на трех женщин за соседним столиком. Они возобновили беседу; сдвинув головы, они явно обсуждали что-то очень забавное, и то у одной, то у другой из носа выстреливала струйка лиловой жидкости, точно такой же, что плескалась в их рюмках. Одеты они были согласно местным обычаям, и, однако, они сильно кого-то напоминали, только я не могла понять кого.

— Ваш заказ.

Бармен поставил передо мной маленькую рюмку. Я потянулась за кошельком, но он схватил меня за руку.

— Нет. — Когда он улыбался, кончики его усов слегка приподнимались. — Это за счет дома.

— Заведения, — поправила я, высвобождая руку.

— О да. — Виновато улыбаясь, он сделал шаг назад. — Конечно, заведения.

Я огляделась. В таверне было чисто прибрано, но женской руки здесь определенно не хватало — скатертей, салфеточек, заварного чайника…

Женщины за соседним столиком поутихли, когда к ним присоединилась еще одна дама. Она отличалась от прочих: надменная, в несуразной шляпке, — и стоило ей присесть, как она тут же завела пространную речь о своем никчемном муже (уверена, я правильно уловила смысл ее высказываний). Сколько-нибудь сочувственного отклика она не добилась, а когда отворачивалась, чтобы заказать выпивку, ее приятельницы даже презрительно фыркали. Но дама в шляпке словно и не замечала, как к ней относятся… Право слово, нельзя же быть настолько не в ладах с реальностью!

Я перевела взгляд на вино, стоявшее передо мной. Цвет предрассветного неба сочетался в нем с тягучестью сиропа от кашля. Подняла рюмку к губам. И внезапно поняла, что вокруг стало опять очень тихо. Все в таверне пристально наблюдали за мной. Я одарила присутствующих надменной улыбкой. Не могла же я допустить, чтобы они приняли меня за какую-нибудь хилую, робкую иностранку, которая боится хлебнуть местного зелья…

Очевидно, жара подействовала на меня сильнее, чем я предполагала, потому что меня ненадолго сморил сон. Очнувшись, я поглядела по сторонам — в таверне никого не было, кроме бармена, который возился с ведром и шваброй.

— Проснулись, — сказал он, не прерывая своего занятия.

Я поправила шляпку, посмотрела на часы. Жара, видно, и на них подействовала — цифры словно растеклись… Внезапно меня будто током ударило.

— Паром! — закричала я. — Я на него опоздала?

— Когда паром? — осведомился бармен.

— В пять часов.

Прислонив швабру к барной стойке, он вытащил из штанов маленькие карманные часы:

— В этом случае, да, вы опоздали.

— Который час?

— Одиннадцать тридцать две.

Это просто немыслимо. Я глянула на бармена с гневным укором:

— Вы подмешали что-то в мое вино?

Он наморщил лоб:

— «Подмешали в мое вино»? Не понимаю.

— Я слыхала о таких, как вы, — взвилась я. — Охотитесь на бедных, наивных отдыхающих, затаскиваете их в свои гаремы, а потом по очереди грязно их используете. Я обращусь к властям! В Британское посольство! Я позвоню Джереми Кайлу![52] Отвечайте же, любезный, я требую! Вы подлили какой-то отравы в мое вино?

Бармен уставился на меня, в его темных глазах светился ужас:

— Вы что? Никто никогда меня так не оскорблять. Даже моя бывшая жена. Отравить вино? — Он гордо выпятил свой крепкий подбородок. — Я в жизни не сделаю ничего такого страшного.

Видно было, что он искренне огорчен.

— Простите! — сказала я. — Но…

— Фу! — Он сплюнул. — Антонио никогда не пасть так низко. Разбавлять вино? Никогда — даже отравой! — Он снова взялся за швабру. — А теперь прошу извинить. Я очень занят. Бар скоро открывать.

— Не поздновато ли? — как можно мягче спросила я. Мне не хотелось еще больше его расстраивать.

— Нет, — бармен яростно орудовал шваброй, — я всегда открываю в полдень.

— Хотите сказать, в полночь… — рассмеялась я. Но, глянув в окно, осеклась. Занавеска пылала желтизной. — Боже правый! Неужто я проспала всю ночь?! Я… э-э… пожалуй, пойду. Не знаете, когда следующий паром?

Антонио опять оторвался от работы:

— Этого не может быть. Все рейсы отменили до завтра. К нам идет очень большой ветер. Телевидение так говорит. По всем каналам… ну, кроме того, где «Коломбо». Говорят, идет тропическая буря Эдна. Все боятся, Эдна приносит хаос и разрушение всюду, куда ни придет.

Я поерзала:

— Неужели… это действительно так?

— Да. Поэтому вам надо остаться здесь. Эдна, она очень опасная.

— Понятно.

— Прошу, живите здесь. Мой дом — ваш дом.

Я слабо улыбнулась:

— Что ж, отлично.

Бармен радостно протянул мне руку:

— Антонио.

— Э… тель, — ответила я.

— Этель. Красивое имя. — И Антонио, взяв мою руку, нежно поцеловал ее.

— Правда? — зарделась я.

Вернулась на остров. Приближаясь к двери нашей комнаты, я вспоминала вчерашний вечер. Изумительную еду, которую Антонио приготовил для нас двоих, — какое-то экзотическое куриное блюдо по особому рецепту его матушки. Вспоминала бурю, свечи, местное вино…

Я тряхнула головой. Бедняга Стивен. Наверное, извелся от беспокойства и чего только не передумал за время моего отсутствия. Бедняга. Собравшись с духом, я повернула дверную ручку и вошла.

Стивен действительно извелся, но не от беспокойства. Эти два дня он пролежал в постели, в бреду. Я предупреждала его, не надо было пить воду. Его организм к ней просто не привык.

Во время посадки на обратный рейс я чувствовала одновременно облегчение и печаль — странное сочетание. И конечно, с моим-то везением, в самолете мы оказались рядом с Миддлсмитами, так что следующие четыре с половиной часа мне пришлось поддерживать оживленную беседу; Стивен же ни на секунду не отрывался от журнала, издаваемого авиакомпанией, и фирменного бутерброда «Длиною в милю». Впрочем, время пролетело незаметно, и не успела я заскучать, как мы уж приземлились, а пилот благодарил нас за то, что мы выбрали авиалинии «Полет в неведомое». Я быстренько обменялась контактами с Адрианом и Самантой. (Точнее, я дала им наши контакты. Вроде бы они недавно переехали и пока не выучили наизусть номер своего телефона. И номер дома. И название города.) После чего мы покинули самолет.

Впереди оставалось лишь одно серьезное испытание — таможня. До сих пор мы ни разу не прошли через нее без того, чтобы Стивен не устроил какое-нибудь представление. Я приготовилась к худшему, когда таможенник спросил у него, должен ли он что-нибудь продекларировать, а Стивен в ответ лишь помахал у него перед носом соломенным осликом.

Я вздохнула с облегчением, когда таможенник переключился на меня, задав тот же вопрос.

— Нет, — ответила я. — Ничего. Совсем ничего. Я ничего такого не делала. Честное слово. Просто началась буря, и я выпила довольно много вина, и…

Решив, что со мной все ясно, я двинулась к выходу, но вдруг почувствовала руку на своем плече, и меня под конвоем отвели в маленькую комнату без окон для так называемого «выборочного досмотра». (Почему-то меня всегда подвергают выборочному досмотру, когда я путешествую со Стивеном. И разумеется, никогда ничего не находят.)

— Послушайте, — накинулась я на крупного джентльмена в форме, сидевшего за столом, — я понятия не имею, зачем меня сюда притащили…

— Тсс. — Джентльмен показал мне кулак. — Это что?

Он разжал пальцы — на ладони лежал прозрачный пакетик, наполненный каким-то мелким порошком. С ума сойти! Значит, Антонио потчевал меня и подливал вина не просто так, но с целью использовать иностранную гостью для контрабанды запрещенных субстанций. Должно быть, он подложил пакетик мне в карман, когда я прилегла вздремнуть после ужина. Наверняка в Англии у него есть сообщник, который нашел бы способ забрать у меня порошок в удобное для него время. Я была в ярости. И в печали. Но больше в ярости.

Провела ночь в аэропорту, в отделе безопасности. С удивлением обнаружила там Адриана и Саманту. Мило поболтали. Кто бы мог подумать, что они — международные воры, специализирующиеся на драгоценностях! По крайней мере, это объясняет их необщительность. Признаться, у меня камень с души свалился. А то я уже начинала подозревать, что им не понравился Стивен.

Наконец-то дома. Меня освободили, когда из лаборатории пришли результаты анализа. Не предъявлять же мне обвинение в хранении загадочной смеси из 11 трав и специй. Видимо, вино, которое мы пили за ужином, было немного крепче, чем мне казалось. Надеюсь, матушка Антонио не прогневается на меня за то, что я, пребывая под воздействием винных паров, прихватила малюсенькую часть ее секретного рецепта.

Что ж, прекрасно. Возвращаемся к нормальной жизни. Стивен, как обычно по утрам, отправился водить такси, а я разбирала багаж. Странно — не припомню, чтобы мы брали с собой игрушечного динозавра.

Все еще сама не своя — ох уж эта постотпускная депрессия! Но я приняла меры — отправилась в центр города для небольшого сеанса розничной терапии. Рождественский календарь (с датой Второго пришествия) и пасхальные яйца вернули мне оптимизм и веру в будущее.

Сентябрь

Чудесная новость! Стивена-младшего приняли в Школу драматического искусства для юных правонарушителей. В актерской профессии появится фамилия Фрай! Сбылась моя мечта. Стивен, разумеется, не мог не произнести традиционную речь «Это не мой сын» (сколько же раз я слышала эту речь? Тысячу! Особенно эмоционально она звучала, когда родился Хью-младший), но в итоге был вынужден смириться, пусть и с неохотой. Так что через две недели Стивен-младший стартует в драматическую вселенную.

Как же это по-мужски, однако! Стивен налепил расписание игр футбольной лиги на потолок в спальне. Зеркала теперь практически не видно.

Повела детей в «Одеться за фунт», чтобы купить им новую школьную форму. Обычно я не допускаю столь возмутительной экстравагантности — Хью-младший донашивает за Стивеном-младшим, Бранджелина за Венеттой, а близнецы друг за другом. Таким образом, расходы ограничивались лишь Стивеном-младшим и Венеттой, но, поскольку обоих большую часть учебного года не допускают к занятиям — в основном за то, что они не носят школьной формы (а в случае Венетты еще и за то, что она вообще мало что носит), — проблем, как правило, не возникало.

Однако в этом году все изменилось. Школу не только объединили с детсадом ради экономии средств (кошмар логиста: отныне по закону в каждом классе должно быть красивое компьютерное оборудование, полное собрание сочинений Шекспира и песочница), но и после того, как г-жа Триплекс преждевременно вышла на пенсию, муниципальный совет назначил на пост директора «супермозговитого» мистера Де Кларксона — в отчаянной попытке «довести школу до ума».

Вчерашнее электронное сообщение, разосланное мистером Де Кларксоном, гласит: «Классный снаружи — классный внутри», то есть одно из основных требований — новенькая школьная форма. Пришла пора ярко-красных пуловеров с горделивой эмблемой школы, галстуков в полоску и школьных головных уборов. И закончилась пора «кенгурушек», футболок с группой «Н-Дабз» и кобуры на поясе.

Все это, конечно, замечательно, но отдуваться приходится бедным родителям. Сомневаюсь, что у меня останется хоть какая-нибудь сдача с 20 фунтов.

Сказала Стивену, что сегодня я не в настроении играть в хозяйку поместья и батрака-соблазнителя, но он упорно продолжает рыхлить почву во дворе.

Первый день нового учебного года. После полутора месяцев тесного общения с обожаемыми детками всегда так ужасно грустно смотреть, как они покидают родной дом с рюкзачками за спиной. К счастью, окно нашей спальни выходит на задний двор и я избавлена от этого зрелища.

Похоже, Хью-младший быстро освоился в новой школе. Вчера он с таким восторгом рассказывал о корпусе естественных наук, оснащенном не только чашкой Петри, но и горелкой Бунзена. Его интерес к учебе кажется совершенно искренним. Мальчик определенно пошел в мать.

Получила еще одно сообщение от мистера Де Кларксона. Он пишет, что, «будучи не понаслышке знаком с главнейшими социально-экономическими вызовами, которые стоят перед структурами, призванными продвигать образование в массы», он решил ввести новые дисциплинарные методы. Причем не откладывая в долгий ящик. С завтрашнего дня на территории школы запрещены непристойные выражения, ножи и наркотики; запрет распространяется также и на учеников.

Вчера вечером Стивен опять облегчался в платяном шкафу. Пьян он не был. Просто его бесит новая рубашка, которую я ему купила.

Только что получила эсэмэску от Стивена. Из «Красного льва» он перебрался к «Мятному Ронни». Вот что я ценю в Стивене — он заботится о моем самочувствии. Забредая в пьяном угаре в джазовый клуб или на стриптиз, он каждый раз ставит меня в известность — и, более того, часто заглавными буквами (РЖУНИМАГУ или ГОСПАДИ!).

Какой приятный сюрприз. Если на свете и существует культурное событие, способное объединить семью Фраев, так это «Мордобоймания», главный конкурс года в боевых искусствах. В этом году соревнования впервые проведут на парковке «Красного льва», и Стивен купил нам всем билеты на завтра. Разумеется, я не любительница подобных зрелищ, но, будучи личностью, напрочь лишенной эгоизма, я с удовольствием сделаю над собой усилие ради сплочения семьи.

Боже, что за вечер! «Мордобоймания» не разочаровала ни в коей мере. Мы пришли рано и заняли места на мусорных ящиках. Парковку очистили от бумажных оберток, блевотины и пар, экспериментирующих с сексом, превратив эту площадку в современный Колизей, где зрители, затаив дыхание, ждут выхода гладиаторов, которые будут биться за вожделенный титул «Бесспорного чемпиона парковок при пабах».

Очень скоро пространство перед пабом было забито до отказа, публика возбужденно шумела. Когда пробило 11, все вокруг стихло. Прожектора притушили, и глаза присутствующих устремились на дверь в комнату отдыха. Внезапно из музыкального автомата в пабе грянула энергичная поп-классика семидесятых — а конкретно, песня группы «Спаркс» «Этот город слишком мал для двоих», — прожекторы врубили на полную мощность, и из комнаты отдыха вразвалочку вышел первый участник; его приветствовали — кто бешеными аплодисментами, а кто словесными оскорблениями. Держа в руках микрофон, хозяин паба представил участника: «Стероид — пятифутовый с двумя дюймами генератор пограничного психоза из объединения „Гольфклуб“». Стероид, он же Шейн Уоткинс, двинулся к залитому светом мату, раздавая по пути тумаки зрителям в первом ряду, и в этот момент на арене появился его противник Маменькин Сынок, и опять под энергичную поп-классику группы «Спаркс» «Этот город слишком мал для двоих». У музыкального автомата в пабе очень ограниченный репертуар. Либо «Спаркс», либо Эния.