Восход Михалков Игорь

Воздух засвистел в ушах, просачиваясь даже под плотно прижатые наушники шлемофона. Антон скользнул к заснеженному полотнищу долины. Правая рука конвульсивно сжала крепление спускового механизма, левая вцепилась в рукоять автомата.

Снизу, укутанное красноватым свечением, поднималось пузырящееся нечто. Черное, непроницаемое, точно огромный кусок угля. Во все стороны от него разрастались вширь уже знакомые щупальца. Сотни ложноножек слепо шарили вокруг медленно поднимающегося тела. Одна из них на долю секунды прошла сквозь нижнего десантника, и тот застонал, разжал руки. Неконтролируемый механизм каната доставил на землю уже неподвижное тело.

Солдаты на полном ходу врезались в черную громадину. Поднялся дикий вопль нескольких мужчин, субстанция заволновалась, пропуская людей. Антон выматерился, глядя, как умирают люди – микроорганизмы убивали одним прикосновением. Но спустя мгновение подошвы его ботинок уже влепились в черноту, почувствовалось слабое сопротивление.

Закричав, Аркудов пронесся вниз. К вибрациям каната прибавился тихий хлопок, будто взорвалась петарда. Уши заложило отвратительным писком. Колония микростражей взвизгнула, волнуясь, и вдруг оглушительно лопнула мыльным пузырем. Брызнули невесомые частички. Система защиты Звена была уничтожена. Сияющая колонна в центре заповедника померкла и стала почти невидимой.

– Что за?.. – выдохнул Антон уже на земле.

Воздух пестрел от черных снежинок. Казалось, ученый находится в экране старенького телевизора – пришлось зажмуриться, чтобы не болели глаза.

Шумно поднимая волны снега, появился телохранитель Валентина. Рядом опустился хакер. Не удержался на ногах, покатился по разрыхленному грунту и едва не сбил с ног Ветрова. Вцепившись в крепления бронежилета и куртку Романа, Лихутов поднялся.

– Ага! – воскликнул он. – Я так и знал! Ты прошел сквозь них! Точняково, что…

Слова Лихутова потонули в раскатах очередей. Из маленькой дежурки, расположенной у входа под деревянной стеной заповедника, стреляя из «Калашникова», показался старик в зеленом ватнике; до ушей гостеприимно улыбался в длинную бороду. Дед не попал – Ветров присел на одно колено и снял его скупой очередью в три патрона.

– Вот тебе на – встретили, ёпт… – выругался Роман. – Сторож лешак, едва не угробил.

Следом за стариком из дежурки высунулись еще трое, но их положили десантировавшиеся пехотинцы.

На какое-то время над Аркаимом воцарилась тишина. Слышно было, как издалека нарастает гул моторов – спешил «Лексус» Ивана Петровича и неслись БТРы.

Бойцы «Свободной Земли» находились на возвышенном квадратном гостинце, вписанном в идеальный круг в самом центре Аркаима. Ниже его опоясывали два уровня деревянных стен, за которыми прятались древние металлургические печи и дома представителей давно исчезнувшей цивилизации. С востока, поднимая снежную крошку, приближались бронетранспортеры. За ними неслось широкое облако, похожее на бурю в пустыне.

– Эт-то что такое? – удивленно спросил Ветров, прикладывая руку козырьком ко лбу. – Кажется, за дедом погоня.

– Не может быть! – Хакер во все глаза уставился на восток.

Действительно, по равнине, преодолев пригорок, катилась цепь черных точек. За ними спешили военные вертолеты.

– Подкрепление? – вслух предположил Антон.

– Может быть, – прищурившись, простонал Валентин. – Не хватало нам своих проблем.

Алое кольцо т-энергии пульсировало яростными всполохами. Антон видел, как под землей движется что-то большое – не черное, как колония микростражей, а серебристо-белое. С каждой секундой оно все больше увеличивалось, становилось материальным. Ветров и Валик тоже его увидели. Роман неожиданно перекрестился, а хакер отступил на шаг.

– Они поднимают кавалерию, короче. – Хакер постучал себя ладонью по бедру. – Даже не верится, что мы стали объектом такого пристального внимания.

Внезапно, протрещав мимо них, сквозь гостинец пробилась красная молния. На высоте она раскололась пополам и ударила сдвоенной головой в вертолеты. Металл оплавился, стекла окошек со звоном вылетели. Машины столкнулись и, с треском ломая винты, обрушились у северной стены Аркаима.

– Надо бежать к Звену, – встрепенулся Антон и первым сорвался на бег.

Вход располагался под низеньким столиком в дежурке сторожей. Ветров сорвал с пола грубо оструганные доски и обнаружил добротный стальной люк, с виду весящий под сотню килограммов. Из верхушки торчал обтянутый кожей винт, его незамедлительно покрутили и распахнули проход. В земле обнажилась тускло поблескивающая в свете маленьких продольных лампочек лестница из гофрированного металла.

Однако спуститься не успели. Заповедник вдруг затрясся, метель принесла в сторожку вибрирующие отзвуки взрывов.

– Прям как на войне, – присвистнул Иван Петрович.

Он стоял, крепко сжимая автоматно-гранатометный комплекс А-91М, заменивший полюбившийся старику «АДС». Из-за спины Сохана выглянула раскрасневшаяся Людмила. Она шатнулась было к Ветрову, но он остановил ее взглядом – не время; но хорошо, что сумели пройти.

– Нас там потрясло немного, – сообщил Иван Петрович. – Кочки какие-то зубатые из-под земли полезли, шины у самого въезда пожевали. Но в целом все нормально.

– А кто там за вами ехал?

– Хрен его знает, – пожал плечами старик. – В нас не стреляли – да и ладно.

Взрывы звучали все ближе. В общем шуме нарастал шипящий гул подлетающих самолетов. В стену дежурки забарабанило – вонзились пули.

– Надо проверить, – не дожидаясь коллективного решения, Ветров скользнул к двери и, выглянув мельком во двор, скрылся.

Аркудов последовал за ним. Рядом сопел недовольный Лихутов, цепляясь за локоть молчуна-телохранителя.

Вокруг Аркаима ревела настоящая война, и команда «Свободной Земли» не была ее единственной причиной. Пехотинцы прятались за стенами, в ворота вползали бронетранспортеры, но никто не спешил стрелять – выстрелы доносились из-за внешнего периметра заповедника.

Вместе со стрекочущим гулом на Аркаим обрушились военные вертолеты. Они прилетели откуда-то с востока, пронеслись над заповедником, и стены брызнули щепой. Звено ответило – из гостинца во все стороны устремились молнии. Два вертолета столкнулись с разрядами т-энергии и взорвались, раскинув обломки лопастей. Остальные заложили вираж и вернулись обратно. Там, со стороны города, катили увеличивающиеся точки.

– Танки! – ахнул Валентин, дрожа от нетерпения. – Что же творится-то?

Боевые машины начали стрелять издалека. Первым взорвался частокол на верхушке комплекса, следующим треснула левая стенка башенки ворот, и внешняя стена покосилась.

Молнии Аркаима хищно изогнулись, словно рассерженные змеи. Полоснули по снегу, устремляясь к стреляющим танкам. Машины звучно лопались расколотыми орехами, даже с большого расстояния было слышно, как трещит металл. Откуда-то принеслась размытая огненная клякса, упала рядом с заповедником. Гулко вздрогнула земля.

– Ракеты теперь… – констатировал Ветров. – Серьезный задел.

Ранее с трудом различимый гул усилился. Небо пропороли пухлые линии следов турбулентности. Над Аркаимом шмыгнули самолеты. Не останавливаясь, смертоносные «птицы» сбросили бомбы и устремились к востоку. Лента двигающихся танков замерла, ее накрыло волнами поднявшейся земли и снега. По равнине пронеслась волна пламени, засвистели тяжелые осколки брони. Тотчас по самолетам ударили тонко воющие шершни, один попал, и покореженная крылатая машина упала вниз.

Следом за истребителями горячая волна принесла на себе вертолеты. Жужжа, они набросились на скопление танков: ракеты раскололи пространство на рваные обрезки, огонь не утихал ни на минуту. На помощь танкам вернулись потерпевшие от молний вертолеты. Все перемешалось в треске пулеметных очередей и разрывах ракетных снарядов. Антон видел, как из поврежденной техники текут лиловые ручейки предсмертных мук, т-энергия просачивалась в землю, чтобы напоить Звено, одарить его новыми силами.

Аркаим не терял времени даром. Молнии, едва выбравшись из-под земли, тут же устремлялись в атаку. Они не щадили никого – сжигали каждую машину, к которой могли прикоснуться.

Десять минут сражения показались вечностью. Когда она утекла в потоке мгновений, оказалось, что все танки уничтожены, а уцелевшие два вертолета их прикрытия улепетывают, преследуемые тройкой вертолетов – защитников Аркаима.

– Кто-то атакует Звено! – догадался Лихутов.

– Мы без тебя ни в жисть не разобрались бы… – ядовито проскрипел Иван Петрович. – Голова – два уха, а между ухами – проруха!

– Нетрудно догадаться, кто это затеял, – задумчиво сказал Аркудов.

– Кто? – набросился на него Валентин.

– Нифелимы, наверное. – Антон переступил с ноги на ногу. – Кто же еще.

– Этого нам еще не хватало! – взвыл Лихутов.

– Идем к Звену?

Предложение Сохана было дельным. Оставаться на возвышенности в центре Аркаима никому не хотелось – деревянные стены не слишком защищали от рвущихся неподалеку снарядов. Тем более снова возвращались самолеты, и никто не знал, кому они принадлежат: то ли защитникам, то ли нападавшим.

Когда бойцы «Свободной Земли» уже входили в сторожку, раздался жуткий треск. Стены у ворот поднялись вместе с обнаженным грунтом, столбы частокола обрушились. Из-под Аркаима выползало нечто очень большое – именно это так долго поднималось из мрачных глубин Звена. В отличие от колонии микростражей, оно было абсолютно материальным: каменная гора, опоясанная разноцветными прожилками руды.

– Вот это махина! – восхитился Лихутов, задерживаясь в исковерканном пулями проеме сторожки. – Даже не верится, что у них остались наземные транспортники.

– Это транспортник?! – ужаснулся Ветров, останавливаясь. – Как же тогда выглядят их боевые машины?

– Лучше не спрашивай…

Транспортник аннунаков размерами был с уложенный на торец девятиэтажный дом. Из раскрывающихся широких трещин со скрежетом вылезли трубообразные пушки. Гигант на миг остановился, позволяя орудийным стволам высвободиться, и пополз к залитому пламенем месту боя. Далеко, почти на границе видимого горизонта, летел крошечный рой вертолетов – к нифелимам спешили подкрепления. Добраться до заповедника вертушки не сумели: транспортник аннунаков содрогнулся, пушки выплюнули всего лишь два фиолетовых сгустка, но этого оказалось достаточно. Небо на востоке вздыбилось ослепительной зарницей, огненный вал смешал вертолеты в бесполезную кучу горящего металла.

Однако нифелимы ответили достойно. Из залитого огнями горизонта, завывая, принеслась угольно-черная ракета, размерами едва уступавшая транспортнику.

– Каменная! – вскрикнул Антон, поражаясь увиденному, когда сигара на долю секунды повисла в воздухе и с грохотом ударилась в бок исполина.

Огненный столб достиг, казалось, края стратосферы. Обугленные валуны пролетели над Аркаимом, с грохотом ударяясь в искалеченное тело равнины. Воздух наполнился хаосом языков текущего пламени, комков земли и пара. Из ноздрей Антона хлынула кровь, он видел рядом с собой зажимающего уши Ветрова, беззвучно орущего старика, окровавленного телохранителя…

Русский эмигрант был пополам перерублен тяжелым острым камнем, свалившимся ему на плечо. Еще больше валунов упало на бронетранспортеры и пехотинцев. Уцелели только двое зомбированных солдат и неведомо откуда взявшийся спецназовец Лихутова – то ли Витя, то ли Федя.

Обоняние капитулировало перед жутким смрадом и отказалось служить. Антон обнаружил, что практически ослеп из-за резкого перепада давления.

Аркаим превратился в груду обломков, среди которых возвышалась одинокая стена, прижавшиеся к ней сторожка и несколько маленьких домиков. Все покрывал бурый налет и тяжелые лепестки пепла, словно сгорел исполинский лист бумаги.

– …О…е…о… – прошамкал дед.

– Чт… – спросил Аркудов, не слыша себя.

– Повезло, блин! – заорал Лихутов, размазывая по лицу копоть и натекшую из носа кровь. – Нам невероятно повезло! Кой чёрт дернул этих идиотов использовать боеприпас из межпланетного набора?! Если бы в нас попало – жопа нам без копчика. А так броня транспортника спасла. Хорошо, что заземляющий круг Звена поглотил радиацию.

Он даже забыл про свое обычное «короче».

Битва за Аркаим вскипела с новой силой. Над полем боя зазвучало многоголосое рассерженное шипение – из-под земли поднимались чешуйчатые тела стражей. Их было так много, что казалось, будто вокруг заповедника расстелился ковер из прямоходящих змей. Едва очутившись на свободе, стражи бросились на новую группу танков, которая преодолела воронки в месте первого столкновения и подкатывалась ближе. Создания атаковали в лоб – проскакивали сквозь броню, на мгновения растворялись в ней, а затем появлялись позади машин или над танковыми башнями. По когтистым лапам на рыжий от сгоревшего топлива снег стекали ручейки еще теплой крови.

– А вот и другие наши друзья, – проговорил дедушка Сохан, поднимаясь и оглядываясь.

Из гущи сражения в дыму показались белые микроавтобусы и бронетранспортеры. Дверки открывались на ходу, в грязь выпрыгивали люди. Были они одеты по-разному: военнослужащие, обыватели, даже несколько мужчин и женщин в дорогих, явно деловых костюмах, присутствовали дамы в вечерних платьях, соболиных и норковых шубах. Впрочем, различия стерлись в момент. Прибывшие хрипло завыли, одежда разошлась по швам. Человеческие тела увеличивались, обрастали блестящей шерстью, челюсти удлинялись, головы разбухали, словно переспелые плоды. Спустя мгновение по разбомбленному полю уже бежали сотни нифелимов. Они столкнулись с аннунаками в кутерьме среди обломков и оторванных гусениц.

Брызнули первые ленточки темной крови. Чудовища бросались друг на друга, отрывали конечности и головы, вгрызались длинными клыками во вражескую плоть. Казалось, что даже на таком расстоянии слышен треск раздираемых мышц и предсмертные хрипы.

– Да-ааа… – протянул Ветров. – Хорошо, что любимая не видит. Сцена для фильма про оборотней и вампиров.

– Обожаю такие киношки! – воскликнул хакер, во все глаза уставившись на сражающихся тварей. – Вечно бы смотрел. Особенно люблю картину, где, короче, пьют кровушку из сисястой азиатской телки. Она еще в «Ангелы Чарли» играла, кажись.

– Нам пора! – напомнил старик. – Не желаю становиться обедом для кого-нибудь из них.

– Я тоже не хочу, – согласился Антон. – И так до хрена времени потеряли.

Спускаясь по лестнице, они негромко переговаривались. В первую очередь интересовало, почему никто не предложил укрыться в первые же минуты боя.

– Не подумал… – признался Ветров, весьма сконфуженный данным фактом – уж кто-кто, а бывалый боец спецназа должен был разобраться в обстановке.

– Я тоже, – пробормотал Антон, стараясь как можно тише ступать каблуками на гулкие металлические ступени.

– Никто не почувствовал? – спросил с таким восхищением Лихутов, что даже остановился. – Ну вы даете, ламаки! Воздух весь кипел от энергетических призывов Отцов и Правителей. Неужели вы не слышали эти призывы? У меня руки даже дрожали – так хотелось в атаку пойти.

– Пошел бы ты в атаку на Курской дуге, – предложил ему старик. Выглядел Сохан неважно, глаза слезились, идущая из правой ноздри кровь никак не хотела сворачиваться. – Или под танковую дивизию тебя в окоп. Руки бы у тебя так задрожали, что, писая, пипетку себе оторвал бы запросто.

– Меня другое интересует. – Антон опустился на одну ступеньку ниже и схватил хакера за рукав запачканной грязью ватной куртки и верхний край бронежилета над ней. – Ты почему не сказал об опасности, раз все знал?

– Дык, – забегал глазами Валик, – посмотреть охота была! Не каждый день такое кино демонстрируют. Убери руки, короче!

Он оттолкнул ученого и поспешил следом за Ветровым. Аркудов посмотрел на замыкающую шествие Людмилу, девушка только брезгливо сморщилась, глядя на хакера, и они продолжили спуск.

На глубине метров сто от входного люка располагался небольшой металлический пятачок. За ним начиналась еще одна лестница – винтовая, просверленная с необычайной точностью вертикальная шахта; стенки были очень ровными и отполированными до блеска. Здесь также было светло – через каждые десять ступенек встречались маленькие фосфоресцирующие светильники зеленого цвета. Освещения хватало, чтобы разглядеть ступеньку и не упасть. Перила отсутствовали.

Благоухало здесь уже знакомым Аркудову кисловато-приторным. Запах очень напоминал о подземельях Стамбула, и Антон все время опасался, что из стен полезут шипящие твари. Впрочем, никто на пути не повстречался.

Первого и единственного обитателя Звена они увидели, когда лестница закончилась и открылся широкий подземный коридор, освещенный изумрудным сиянием. Он упирался в массивную металлическую дверь, такую внушительную на вид, что казалось, будто выдержит прямое попадание баллистической ракеты. В проеме между приоткрытой створкой и тяжелым железным откосом слабо шевелился мужчина в кожаном мясницком халате. У лежащего напрочь отсутствовала правая рука и часть грудной клетки. Было странно видеть, что после таких ранений человек еще жив.

Оторванная конечность вместе с ошметками плоти и обломанной плечевой костью обнаружилась сразу за дверью. Металлический пол застилали неподвижные тела – окровавленные и изувеченные до неузнаваемости. Кровь была даже на гладких стенах и на потолке. Свежая – беззвучно текли темно-алые ручейки.

Главная комната Звена образовывала правильный прямоугольник. Из центра его поднимался обелиск из неизвестного материала, мертвенно поблескивающий зеркальной поверхностью; казалось, что центральная фигура вырастает из пола и растворяется в потолке, являясь его продолжением; почти у самого потолка обелиск окольцовывали три рельефные ленты. Присмотревшись, Антон определил, что там закреплены маленькие черные цилиндрики. Такие же, как игрушка Лихутова.

Вокруг обелиска ютились, видимо расположенные по сторонам мировой розы ветров, невысокие каменные алтари. Восемь штук. Шесть были пусты, на других лежали обнаженные тела. Мужчина и женщина. Славянской наружности. У обоих грудь была распилена посередине, ребра раскрыты, отсутствовали сердца. Кровь стекала по едва заметным желобкам на пол, текла по нему и растворялась в узких щелочках, прорубленных у основания обелиска. Людмила охнула и спряталась за спину Романа, чтобы не видеть жуткую картину.

Антон же видел этот ужас даже с закрытыми глазами. Т-энергия здесь не просто бурлила, а сбивалась в плотную, почти материальную волну. Бесконечным шлейфом она вливалась в комнату, перекатывала через алтари, исчезая в них, и растворялась в обелиске. Разноцветная субстанция, перемешавшись, превратилась в жуткую алую кашицу, отдающую каскадом негативных человеческих эмоций – страха, ненависти, похоти, жажды убийства, зависти и предсмертного ужаса. Даже находиться рядом с таким отвратительным местом Аркудову было невыносимо. Т-энергия проходила сквозь него, заставив присесть, обхватить себя руками за плечи и содрогнуться в рвотном рефлексе.

– Из живых вырезали, – со знанием дела заметил Лихутов. – Представляете, короче, какой энергетический потенциал высвобождается в предсмертных конвульсиях? Сила!

Глаза паренька лихорадочно горели, приклеившись к поверхности обелиска.

«Наверное, – подумал Антон, – этот дебил сейчас видит перед собой могущество. Ну да ничего, мы это поправим».

Он с трудом поднялся и пошел сквозь плотную пелену т-энергии к центру Звена. В ушах пульсировала злоба, отвращение к делам нечеловеческой расы. Чужой расы, пусть даже она стала прародительницей человека. Такое не может существовать! Их всех необходимо уничтожить!

– Не советую этого делать, малыш, – донесся до него знакомый голос.

Ученый от неожиданности выдохнул и остановился.

Из-за обелиска выступила высокая угловатая фигура. Гладкая лоснящаяся шерсть, приоткрытая пасть с раздавшейся в виде цветочного бутона челюстью; большие глаза с вертикальными звериными зрачками, острые уши.

– Опаньки! – вскричал Валентин. – Какая встреча! Узнаешь меня, старая собака?

– Узнаю, – сказал полковник, приближаясь.

Впервые за долгое время Антона сковал леденящий ужас. Он отступил, зацепился ногой за тело в мясницком халате. И начал падать.

Роман подхватил его под руки, оттащил назад. Иван Петрович открыл огонь, не беспокоясь, что в замкнутом пространстве рикошет скорее навредит, чем поможет.

– Где твой сраный телепорт?! – заревел Ветров, обращаясь к Лихутову.

– Сзади. – Валик указал глазами за обелиск.

Из зеленого сияния выступили две фигуры. Нифелимы…

– Помощников привел? – поинтересовался хакер, делая шаг навстречу полковнику. – Пробрались, козлы, сквозь вентиляцию? Как нашли черный ход? Неужто старички-нифелимы впервые за долгие годы не обосрались, а даже сумели спланировать нормальную военную акцию? Удивил ты меня, Павлуша. Очень удивил! Пока основные силы дрались на открытом воздухе, хитрые бестии прошли под землей, да?

Антон задохнулся от догадки. Бледный, как лунный диск, он смотрел на хакера. И не мог поверить…

– Ты говорил, что полковник никогда не называл тебе своего имени, но в джунглях Юкатана назвал его Павлом. А еще эти цилиндры… Это не технология нифелимов! Вон они – воткнуты в обелиск. И еще твои знания. Кто ты?!

– Неужели трудно догадаться? – пожурил Антона Лихутов. – Цилиндр – это Хранитель сознания погибшего человека или аннунака. Если подсунуть его некоему глупому пареньку, то после смерти его физического тела в него вольется чужое сознание из Хранителя. Не узнал, Антоша? Я ведь часто называл тебя детским именем, находясь в теле этого сосунка. Противно было притворяться – корчить дурака не по мне. Но пришлось…

Аркудову судорогой свело челюсть. Он догадывался, но поверить не мог. Это невозможно!

– Антон Игоревич Аркудов, – официальным тоном известил полковник. – Ты являешься единственным в своем роде экспериментом – ребенком нифелима и аннунака. В тебе нет и грамма человеческого, поэтому ты здесь. Извини, что тебе пришлось пройти так много…

– Что? – шевельнул пересохшими губами ученый. – О чем вы…

– К сожалению, я аннунак, – улыбнулся Лихутов. – А также и твой отец.

Сознание Антона поплыло, он с трудом остался на ногах, вцепившись за руку Ветрова. Захрипел «как же так» и пошатнулся.

– Ирония вышла жесткая, да? – Валентин обращался к полковнику. – Нечеловек пытается спасти человечество. Впрочем, он в меня пошел – вряд ли бы пальцем о палец ударил, если бы ты не шантажировал его жизнью моей внучки. Сволочь ты, Паша. Причем незаурядная сволочь.

– А ты, профессор, не лучше меня, – басовито прогремел Павел Геннадиевич. – Ты сука похуже многих. Я бы никогда на собственном сыне эксперимента не поставил. И Разрушителя не ждал бы.

– А я вот жду. – Тонкие губы Лихутова расплылись. – Мне судьба братьев куда важней каких-то личных привязанностей. Да и ты не особо о людях-овечках помышляешь. Скорее хочешь подмять все про себя.

– Зря ты с Ретранслятора возвратился. Ты на каком сейчас уровне? – спросил полковник, не сводя глаз с Валентина. – Далеко ушел?

– На последнем, – радостно ответил Валентин – Игорь Васильевич Аркудов, родной отец Антона, покойный археолог, разоблачитель правды о жизни древних цивилизаций. Чистокровный аннунак. – Но ты не переживай. Хранитель сознания, – он вытащил из кармана и сунул обратно цилиндрик, – меня еще долго тут подержит. Успею посмотреть, как вы вместе с людишками низвергнетесь в ад. Нибиру-то уже близко.

– Хрен ты угадал, мудила. – Полковник шагнул вперед, низко опустив поросшую шерстью башку. – Наши Звенья сумеют ее остановить.

Лже-Лихутов расхохотался.

– В отхожем месте Звенья твои, полудурок. Я их все изменил. Скажи спасибо моему замечательному сыночку.

Антон тихо охнул и закрыл лицо руками. Было огромной ошибкой допускать Валентина к частичкам Цепи. Земля теперь осталась без прикрытия системы планетарной обороны.

– Паша, погоди атаковать, – поднял руку аннунак. – Вы же проиграли. Лучше падай на колени и надейся, что я найду тебя на Ретрансляторе и позволю возродиться при следующем возвращении Разрушителя. Давай, собака, пади на колени перед своим хозяином!

– Это ты сейчас упадешь, – рыкнул полковник, делая еще один шаг и поднимая когтистую лапу.

– Забыл сказать, – добавил поддельный Валентин, – на помощь вашей базы под Иерусалимом можешь не надеяться. Знаешь, почему она уже более полгода транслирует только стандартные сигналы в Цепь? Не знаешь, да? Мы ее еще весной атаковали. Вы сильно лоханулись, друг мой, когда пропустили вместе с жертвенными овцами одного из моих братьев.

Полковник страшно завыл в безысходной муке.

Информационный радиоканал radio.nibiruplanet.ru

Аудиозапись программы «Немыслимое рядом»

Тема «Я вернулся с того света»

17 декабря 2012

Ведущий:…В прошлой передаче мы рассказывали о свидетельствах существования НЛО, а профессор Самарянц поведал нам о том, что инопланетяне высаживаются не только на Землю, но и на Солнце. В нашей студии мы увидели качественные фотоснимки и даже видеозаписи со спутников NASA STEREO, на которых запечатлены неопознанные летательные объекты, садящиеся прямо в солнечную корону. Тема так нам понравилась, что мы решили пригласить профессора Самарянца еще раз. Продолжение беседы с Юрием Иосифовичем вы обязательно услышите завтра, как и всегда, в 23.00 по московскому времени.

Сегодня же тема нашей программы еще более захватывающая и, несомненно, таит в себе множество загадок. Передо мной за студийным столом на сей раз сидит не совсем обычный гость. Вернее, еще неделю назад он был самым что ни на есть обычным служащим корпорации «Технолес», основного подрядчика по озеленительным работам в российском историко-архитектурном заповеднике «Аркаим». Сегодня же он настоящий дес-волкер, то есть живущий после смерти. Итак, в нашей студии Ростислав Олегович Терехов. Здравствуйте, Ростислав Олегович. Очень приятно видеть вас в здравии.

Ростислав Терехов: Здравствуйте, Исидор. Здравствуйте, добрый человек.

Ведущий: Итак, расскажите мне вашу занимательную историю. Наши слушатели уже дрожат от нетерпения.

Ростислав Терехов: Ну, эта…

Ведущий: Решусь напомнить нашей многочисленной аудитории, что программа выходит благодаря поддержке гражданской организации «Они рядом с нами». Вливайтесь в наши ряды и узнайте, что пришельцы существуют! Ближайшая встреча запланирована на третье декабря этого года. В программе: знакомство с самыми настоящими грэями, желтыми карликами и летающими барракудами. Также будет проведена лекция с детальным описанием строения летательного аппарата. Каждый участник получит фирменную футболку с надписью «Я – Контактёр» и сможет принять участие в благотворительной лотерее. Главный приз – возможность отправиться в открытый космос уже в новом 2013 году на самой настоящей тарелке!

Итак, Ростислав Олегович, вернемся же к вашей истории.

Ростислав Терехов: Ну, эта… А с чаво начинать-то?

Ведущий: Наверное, с самого начала.

Ростислав Терехов: Ну, эта… Родилси я в уральской твери. Поселок Мазурынкинское, знаете?

Ведущий: На Урале, стало быть?

Ростислав Терехов: Ага. Вот. Родилси я на Урале. Поселок у нас совсем махонькый, даже продукты иной раз ленились на вертухах подвозить. Мы в основном охотой промышляем да сами все выращиваем. Мамка моя умерла, дай Бог ей свету побольше на небеси, когда мне два года было. Папка мой пил очень долго…

Ведущий: Простите, Ростислав Олегович. История вашей жизни имеет непосредственное отношение к тому, что с вами случилось две недели назад?

Ростислав Терехов: Ну, эта… Имеет, канешна. Мамка-то моя…

Ведущий: Итак, Ростислав Олегович, мне редактор подсказывает, что время программы ограничено из-за трансляции в прямом эфире. Вы не могли бы начать рассказ о событиях двухнедельной давности?

Ростислав Терехов: А, чаво? Конешна, могу.

Ведущий: Итак, что с вами случилось в декабре этого года?

Ростислав Терехов: Эта… Мы просеку к зиме готовили. Сперва начальство наше приказало весной молодых деревьев навтыкать, а по осени чегой-то там не сошлось, и нас послали часть леска энтого молодого срубить. Дорогу вроде как прокладывать собиралися…

(Протяжный звук – кто-то в студии предположительно высморкался.)

Ведущий: Да-да, Ростислав Олегович, продолжайте.

Ростислав Терехов: Ну, эта… Мы с самого утра хотели пилить. Соляры нам на пилы не дали, пришлось топорами по старинке орудовать. Ну, мы бахнули по осьмушке где-та… От нервов, так скать. Где ж это видано, шоб заслуженный пильщик района топором-то махал, а?

Ведущий: Действительно, вопиющая несправедливость. Далеко не на пользу правительству.

Ростислав Терехов: От и я говорю, шо не на пользу. Сволочи там сидять одни. Икорку жруть, а соляры на пилы не высылають.

Ведущий: Вернемся же к вашей занимательной истории.

Ростислав Терехов: Ага. Вот мы сидим с Мышкой и Славкой… В смысли, шо рубим. Вы не подумайте, шо мы работу не делали. Так – отдохнуть присели.

Ведущий: Это понятно. Налицо нечеловеческое трудолюбие.

Ростислав Терехов: Ну, эта… Сперва чуток взрывы слыхали, но это недолго. Мы даже не выглянули. Рубим. И видим, шо над заповедником вертухи летять. Много. Больше десяти. И, эта… Земля дрожить. Так дрожить, шо аж деревья закачалися. Снег аж подпрыгивает, с веток осыпаетси. Типа, это… землетрясение! Мы всполошилися – повыскакивали из вагончика. Славка, сволоча такая, бутылку даже перекинул, так испугалси.

Ведущий: Какой драматический эпизод с бутылкой! Очень интересно…

Ростислав Терехов: Да какое там? Не до интересу было. Мы Славку даже не ударили ни разу. Побежали на край просеки – туды, где теперича воронка образовалася. Стоим у деревьев и видим, шо следом за вертухами танки едуть. Много. Точно больше десяти. А Мышка и говорит: «Все, п…дец, китайсы на Родину напали». И к «газону» побежал – там у него ружжо припрятано. Мы топоры покрепше взяли – ружей-то больше нету. И глядим, шо дальше буит.

Вертухи над заповедником повисли. Ну, эта… Над старым городищем, куды туристы каждое лето пруть. Правда, перед зимой их не пускають, холодно. Там в городище только сторожа до весны остаютси. Вертухи повисли, а Славка, даром што пьяный в сусло, говорит: «От, Димка-то в городище верняк, видать, в штаны наделал, когда вертухи поналетели». А я даже не засмеялси, патаму ша с другой стороны – кудысь от Магнитогорска сумалёты полетели. Меньше, чем вертух. Поди, пяток где-то был.

От они налетели. Пронеслися, ну прям как конь Онуфрия, который прошлым летом от сказу откинулси. И давай эти сумалёты по танкам стрелять. Бам-бам! Железяки в разные стороны. Огонь поднялси, дыма хреновы тучи. А за танками какие-то еще махины ползли. Они по сумалётам стрелять начали. Швых-швых. Одного подбили. Он где-то за Караганкой, рекой тоесь, упал. Летчики, видать, не дураки – поняли, што посбивают их к херям. И свалили к чертовой матери за Урал.

Ведущий: Прямо настоящая война. Получается, новости правду говорят, что рядом с Аркаимом проводят военные учения?

Ростислав Терехов: Ну, эта… Какие ж там учения, добрый человек. Я на свои глаза видел, шо там люди гибнуть. Когда за сумалётами еще и вертухи прилетели, и стрельба началась, вот этими самыми видел, шо из танков человеки в огне выпрыгивають.

Ведущий: Судя по всему, Ростислав Олегович, выпили вы немало. Вы уверены?

Ростислав Терехов: Вот те крест! И вертухи падали тоже. В воздухе такая мясорубка была, шо токо держися! Особенно страшно стало, когда из-под заповедника во-от такая хрень вылезла. Большая, шо наш горсовет.

Ведущий: Как это из-под заповедника?

Ростислав Терехов: А вот так – земля провалилася прямо перед главным входом в городище. И оттуда вылезла бо-ольшая такая хрень. Каменная! И пушки у нее каменные были. Не, вру, добрый человек. Не могу чисто точно сказать, была ли она из камня. Далеко было – мы добро не рассмотрели.

Ведущий: Продолжайте, Ростислав Олегович, продолжайте.

Ростислав Терехов: Ну, эта… Стала эта каменина пулять по небу. Огнем таким плеваласи, как его, фиголетовым.

Ведущий: Невероятно!

Ростислав Терехов: А то! Больше половины положила из тех вертух, которые вместе с танками прилетели. Стреляла бы еще, если бы не херь какая-то черная с неба упала.

Ведущий: Какая?

Ростислав Терехов: Черная, говорю ж. С той стороны упала, куда самолеты свалили. На сосиську похожа, токо черная. И размерами с мой дом. Прямо в ту, што из земли выползла, удариласи. Взрыв такой был, шо нас с товарищами на землю швырнуло. А грязи-то поднялоси, грязи! Цельная стена, добрый человек. Валом весь заповедник накрыло. Димка, сторож-то аркаимовский, как пить дать загнулси. А дальше вопше такое началося, хоть лапти вяжи да в горы сваливай.

Из-под земли энтой начали чудики вылезать. Здоровые, шо медведи. Только без шерсти, голые – на солнце мокро так, точно водой их облили, блестели. Много. С тыщу где-то. И давай на танки бросатьси, которые взрывом не опрокинуло. По ним из вертух стреляли. Ой стреляли. Бомбы синим светом горели, ну прям как болотные огоньки. Дымом все накрыло, в дыму только руки-ноги летали. А еще шипение было сильное. Будто бы змей кто-то выпустил.

Ведущий: А дальше?

Ростислав Терехов: Ну, эта… Дальше-то в том месте, где заповедник был, начали молнии бить. Из земли прямиком. Да все по вертухам и по танкам. Вот этими самыми видел я, шо железо на вертухах точно пластилин стекает. Но самое страшное не это было. Чудики, которые из земли вылезли, начали сквозь танки пробегать. Гляжу – прыгнул это блестящий, да прямо сквозь лобовую броню. И тут же выскочил сзади. А за ним – только дым што-то брызгает. Короче, привидения это были.

Ведущий: Да-аа… Вы, кроме выпить, случайно ничего не курили?

Ростислав Терехов: Ага. «Беломор»!

Ведущий: Да вы рассказывайте, Ростислав Олегович. Не отвлекайтесь.

Ростислав Терехов: Ну, эта… Блестящие энти недолго там плясали. За танками автобусы приехали. Много. Больше десяти. И из автобусов энтих еще какие-то твари повыскакивали. Темные. И волосатые, кажись. Как они начали с теми, шо из земли, биться. Столько крови я в жизни не видал. А орали и ревели-то…

(трубное сморкание)

Ведущий (смущенно): Пожалуйста, продолжайте, Ростислав Олегович. Наше время ограниченно.

Ростислав Терехов: Ну, эта… А дальше-то и рассказывать нечего. Мы больше ничего не видели – тока дым и рыки звериные, точно из лесу медведей набежало. А дальше и вообще п. дец мне приснился.

Ведущий: В смысле?

Ростислав Терехов: А вот так. Убили нас троих.

Ведущий: Что вы говорите?!

Ростислав Терехов: Ага. На нас вертуха упала. Последнее, шо помню: деревья ломаютси, и нас троих железным пузом сметаеть. И лопасти обломанные вертятси. Еще взрыв был, его я тоже запомнил.

Ведущий: Не могу поверить.

Ростислав Терехов: Верь мне, добрый человек. Я в жизни не сбрехал – хоть у кого у нас в городке спроси.

Ведущий: Наконец мы с вами добрались до сути рассказа.

Ростислав Терехов: Ага. Убило меня, короче. Стою и вижу, што мое тело под обломанным крылом вертухи лежить. Волосы слегка обгорели. Вона – видите? Полголовы лысые и черные.

Ведущий: Ужасная рана, дорогие радиослушатели.

Ростислав Терехов: А болит как, ты не представляешь. Просто пи…

Ведущий: Вы рассказывайте, Ростислав Олегович. Мы внимательно слушаем.

Ростислав Терехов: Ну, эта… Стою и вижу свое тело. И Мышку со Славкой вижу. Но они воопше мертвые. Одному кусок башки отбыло, а у другого в пузе лыжа вертухина торчить. И огонь везде горить, к нам подбираетси. Ну, я и думаю: «Сгорю ж!» Беру себя за ноги и тащу подальше. Тяжело волочить было, тяжелый я. Но за вагон себя оттащил.

Ведущий: Невероятная история!

Ростислав Терехов: Ага. А дальше страх шо началось. Чую, меня за голову што-то тащить. Точно невидимыми руками хапнуло и не отпускаеть. Смотрю, а я уже над деревьями поднялси. Вечереет, небо темное. И я в него прямиком летю. Плохо мне так стало, хоть плачь. Понимаю, што это душу мою грешную на тот свет забирають. Вижу поселок наш вдалеке, реку нашу звонкую, поля наши широкие, горы наши… тоже вижу. И все уменьшаетси на глазах, уменьшаетси.

Ведущий: Не верится даже.

Ростислав Терехов: И мне не верилось. Но понял я, шо умер, когда передо мной черный туннель открылси. Лечу в туннеле, лечу. И тут вижу перед собой – пятнышко такое светлое. Света точечка круглая. Мелкая, холодная, но приближаетси. Огонек! Ну, думаю, Врата Небесные открылися. Даже поверить не могу, грешный, што меня наверх забирають. Я ж и долги не отдал, и в краже участковому не созналси. А все ж в Царствие Божье забирають! Не сдержалси и заплакал.

Ведущий: Настоящее путешествие после смерти, друзья! Как же мне нравится наша передача!

Ростислав Терехов: Шо?

Ведущий: Да вы рассказывайте, Ростислав Олегович.