Рунетология. Кто управляет русским Интернетом? Спиридонов Максим
– Да, это правильный вопрос. Я не могу сказать, что я мастер делегирования и чемпион управления. Я всегда довольно свободно делегировал, у меня никогда не было ревности, борьбы за то, что я должен контролировать каждый байт и каждый бит.
Аркадий гораздо более сбалансированный в этом плане. У нас давно есть традиционные контрольные точки. Встречи руководства проходят регулярно. Есть традиции, которые помогают держать руку на пульсе.
– Традиции или какая-то механика?
– И механика, и традиции. Есть смешные традиции. Есть собрание, которое называется Хурал. Оно трансформировалось раз пять за эти годы. Когда-то мы на нем придумывали проекты, потом был момент, когда мы на совещании в понедельник распределяли ресурсы. Сейчас это такая «политинформация». Теперь на понедельничные встречи приходит много людей, они с удовольствием слушают, обмениваются мнениями. Именно там возникают многие важные контакты.
– Это собрание, в котором участвуют руководители?
– Это «партхозактив». Туда может прийти любой. Помните такое понятие?
– Я помню.
– Туда мог прийти знатный бригадир, начальник и рабочий коммунист, который много болванок делает и поэтому является знатным стахановцем.
– Чем у вас определяется знатность? Любой стахановец может прийти?
– К нам может зайти любой стахановец. Это открытое собрание. Оно снимается на видео и выкладывается в интранет. Все, кто считает себя стахановцем, – пожалуйста, приходите. Там есть стахановский костяк, который ходит много лет и тянет это все.
– Костяк – это руководство?
– Не только, это менеджеры, разработчики и так далее.
– Давайте персонализируем руководство «Яндекса». Это Аркадий Волож, Илья Сегалович, Елена Колмановская. Кто продолжает этот список? Назовите персоны, которые встречаются на самых узких собраниях.
– Самые главные люди – Митя Иванов и Леша Мазуров. Они-то все и делают, если честно.
– Кто это?
– Это руководители менеджмента и разработки. Но это все внутри, они не светятся снаружи. Светимся мы, Андрей Себрант, Лена.
– Это какой-то продуманный шаг?
– Нет, так вышло само собой. Для того чтобы светиться, тоже необходимо время. Я сейчас с вами разговариваю, а не хожу по компании и не разговариваю с сотрудниками. Читаю ваши каверзные вопросы, думаю, что отвечать.
– «Яндекс» многие называют работой мечты. Вы такое определение поддерживаете?
– Я считаю, что это круче, чем мечта, это «космос». Это лучшая компания на свете. Надо волшебные слова сказать? Это компания, в которой можно сделать очень многое, получить очень многое и совершить все это, оставаясь в человеческих условиях, в отношениях, в которых вы не унижаетесь, а добиваетесь своего в спорах, в нахождении консенсуса. Интересы дела и сохранение человеческих отношений важнее, чем иерархия, формальные законы, указы.
А второй момент – у вас есть возможность сделать многое, что востребовано вашими друзьями, соседями по лестничной клетке.
– Кстати говоря, о кадрах: Mail.ru сейчас очень активен в поиске кадров. Насколько я знаю, у вас существует договоренность не переманивать людей из компаний друг друга. Прямо или косвенно «Яндекс» занимается вербовкой ценных кадров из других компаний?
– Мы звоним и пишем людям, которые нам интересны, но целевым хантингом по компаниям у нас никто не занимается. Мы занимаемся другими вещами – например, спонсируем TopCoder (соревнование программистов), SIGIR. У нас самая большая затратная часть в HR-бюджете – поддержка образования и академических программ. Есть свой университет – «Школа анализа данных». Это двухлетняя магистратура для физтеха, вышки, вечерняя школа для мехмата. Также поддержка олимпиад, летних школ. Это колоссальный объем физических усилий, времени сотрудников, денежных средств, это перекрывает все хантинги в десятки раз. Мы, наверное, чемпионы среди частных компаний России по затратам на образование.
– Делаете вы это из соображений лучшего воспитания кадров или есть какие-то иррациональные соображения?
– В чем-то иррациональные. Мы считаем, что у нефтяников все зависит от хорошей скважины, а у нас все зависит от хорошего человека. У нас много умных ребят. Россия – страна, в которой потрясающая математическая школа в принципе. В одной Москве десятки великолепных школ, много хороших вузов, но они не очень сфокусированы на обучении людей для интернет-рынка.
Наша задача – сфокусировать их на отрасль, которую можно назвать «искусственный интеллект». В этой отрасли проходит около двухсот международных конференций в год, при этом на них бывает всего три-пять человек из России. Наша задача – перефокусировать образование на то, чтобы производить нужных в разных областях специалистов
Мы не то чтобы пытаемся заменить всех и вся, мы просто чуть-чуть точнее понимаем, что нужно. Поэтому пытаемся более правильно готовить студентов и получать уже хороших специалистов.
– Инициативы государства по образованию пересекаются с инициативами «Яндекса»? Вы верите в успех программы в Сколково?
– Я ее всячески поддерживаю. Если в результате MIT (Massachusetts Institute of Technology) действительно откроет cвое отделение в Сколково – появится еще одно место, где целенаправленно учат людей, которые будут программировать нам наше будущее.
– Почему получилось так, что только в четырех странах мира: Корее, Китае, Чехии и России – доминируют национальные поисковики, а во всех других языковых зонах Google взял свое?
– Я здесь вижу два момента. Первый – в России всегда была и есть определенная технологическая культура «программизма», люди умели и любили делать продукты для рынка, была культура, были команды, которые делали свои продукты. Чем люди писали в девяностые годы? Я писал, извините, Лексиконом. Это странно, необычно, но был отечественный продукт, были спелчекеры русские, бухгалтерия 1С и другие. Была и есть культура использования отечественного продукта.
И это связано не только с тем, что люди код хороший пишут, но и с неким, скажем так, ощущением, PR. Например, российские пользователи все девяностые годы видели отечественные поисковики, которые делают качественный продукт, и десять лет здесь были западные поиски, которые пытались продвигать свой продукт, не добавив морфологию. Они получили плохое реноме.
Второй момент – языково-культурный барьер. Например, Facebook и «ВКонтакте». Но он случайный: Fаcebook завоевал Германию и Турцию, но не завоевал Польшу, там почему-то Nashaklassa популярна. Иногда такой барьер важен, иногда нет.
– Что интересно, Facebook Германию завоевывал постепенно. Там долгое время доминировали местные социальные сети, буквально последние год-полтора Facebook взял свое.
– Это была бифуркация – когда система из одного стабильного состояния внезапно, резким скачком переходит в другое стабильное состояние. Спичкой к этому скачку послужили гастарбайтеры, насколько я знаю. Их было очень много, они перешли на Facebook и заразили им всех своих немецких друзей. Вся Германия перешла на Facebook. Наверное, есть способ изучить и понять этот механизм и причинно-следственные связи. Пока же я этот процесс рассматриваю как Божье провидение; но то, что он влияет, – это безусловно.
– Когда Google выкатил морфологию, стал активно заниматься русским рынком, как вы стали сдерживать давление? Есть какой-то специальный отдел, который занимается борьбой с Google?
– Этим занимается вся компания, потому что нужно просто делать хороший продукт. Важно не допустить момента бифуркации.
Герман Клименко (основатель Liveinternet.ru) в середине 2008 года опубликовал статью, в которой написал, что осталось шесть или восемь месяцев до того, как Google съест «Яндекс».
– Да, я помню.
– Это была большая, очень обоснованная статья. Там был описан сценарий бифуркации в начальной фазе. Мы начали сближаться с Google. Если наложить тогдашние графики, то они в точности повторяли изменение на графиках польского, французского, итальянского, испанского, английского рынков поиска. Можно было угадать с точностью до недели, когда Google нас догонит. Чтобы этого не случилось, нужно было просто делать качественный продукт. Мы смогли это сделать.
– Были знаковые моменты, которые позволили повернуть ситуацию в вашу пользу? Было что-то такое, что позволило собраться команде и принять какое-то решение?
– Переломным я считаю момент в конце 2006 года, когда у нас на Новый год был серьезный сбой в базе данных: мы частично неправильно выкладывали базу в течение десяти дней, что сильно повлияло на нашу долю, качество поиска. Все были в отпуске, никто не мог ничего починить. После этого Аркаша очень активно взялся за дело, мы в офисе дневали и ночевали, но решили эту проблему, сделав очень много изменений, в том числе структурных.
– Был ли психологический момент, когда вы поняли, что справляетесь с задачей, что господин Клименко ошибается и что напор Google в ближайшей перспективе вы выдерживаете?
– Когда появилась статья Германа Клименко, мы уже знали, что это все ерунда. В этот момент мы выкатили новый алгоритм «Магадан». В нем были учтены некоторые технологические моменты, которые требовалось разрешить, чтобы чувствовать себя комфортно. В «Магадане» мы переделали кое-какие важные вещи, а дальше было понятно, что нужно делать, руки уже «горели», ребята занимались этим. В 2009 году мы сделали наш Матрикснет – систему машинного обучения, и мы уже знали, что она «зажжет». Дальше уже все стало понятным, все было выстроено. Когда Герман Клименко говорил про победу Google, мы смеялись.
– Вы сконцентрированы на поиске и на заработке посредством контекстной рекламы. Не проигрывают ли от этого сервисы «Яндекса»? Например, блогхостинг «Я. ру». Его доля невелика на рынке. Мне помнится, очень красиво и долго умирали «Яндекс. Закладки». Вы говорили в других интервью о том, что собираетесь взяться за это, но так и не взялись. Может, стоит на сервисах больше сконцентрироваться?
– В компании есть люди, которым это интересно. Это очень хорошие специалисты, которых мы стараемся от социальных сервисов не отпугивать, а давать возможность их делать. Но мы понимаем, что с социальными сетями есть тонкий момент. Они ведут себя совершенно непредсказуемо. Почему «Одноклассники» стали популярны в России? Разве это был такой уж хороший сервис в момент, когда они стали популярны?
– Мне кажется, что настолько была велика ясность того, что люди хотели найти своих одноклассников. Они пробирались через эти безумные интерфейсы и шли на сайт.
– В тот момент там каждая школа была продублирована от трех до тридцати раз, а ведь это основная функция для такой сети.
– Как мне кажется, «Одноклассники» – это некое знамя и символ того, как попадание в своевременность и маркетинговое точное определение сути проекта творит чудеса.
– Знаете, что это было? Это точное угадывание времени. Classmates – это сервис 95-го года. Classmates – очень понятное английское слово, которое несет ту же коннотацию, то же ощущение однозначности. В Classmates была вся Америка. Все, кто сейчас на Facebook, в какой-то момент были на Classmates, потом на Myspace.
– Они вначале были на Friendster, потом на Myspace, затем на Facebook.
– Да, совершенно верно. Угадать, что людям что-то понадобится, несложно, но надо угадать и со временем. Например, Newton был потрясающим наладонником. Вы знаете страшную историю о том, что производство Newton окончательно было свернуто за три месяца до появления первого Palm, который открыл новую эру наладонников? Они восемь лет копали это направление, но слишком рано сделали.
С «Одноклассниками» люди потрясающе угадали со временем, в интернет пришло десять миллионов человек – критическая масса, которой не хватало этого сервиса. Они все сделали вовремя. Но это редкость, поэтому с нашими социальными сетями связываться страшно.
– Если посмотреть на то, что сейчас происходит на Facebook, то все становится понятно. Это сейчас явная доминанта. Вы присутствуете на Facebook?
– Facebook – это очень хорошая тема. У меня складывается ощущение, что «Яндекс» – проект про информацию. Я надеюсь, что вся компания меня в этом поддерживает. Как может портал про информацию и поиск взаимодействовать с социальными сетями? Первая стратегия – давайте их будем побеждать, разрушать, давайте сами станем социальной сетью и съедим их.
Другой вариант: у вас userbase, а у нас информационный слой, мы будем помогать людям находить эту информацию. Если не ставить задачу съесть друг друга, то социальная сеть и поиск будут комфортно пересекаться, подходить друг другу. Я не вижу здесь войны. Я знаю, Юрий Мильнер считает, что все должно быть в социальной сети. Он мне доказывал, что социальная сеть съест поиск. Он говорил, что двадцать процентов поисковых запросов – видео, а все видео у них, поэтому социальные сети съедят поиск.
Мне это кажется безумием. Социальные сети – про общение, там много хороших монетизируемых вещей, связанных с играми, дополнительными сервисами. А информационный слой в социальных сетях маленький. Карта, основной поиск, realtime-поиск, социальный поиск – это веб-поиск, это «Яндекс», Google.
– Каждый будет смотреть со своей точки зрения. Поскольку у Юрия Мильнера в активах DST много социальных сетей, в том числе часть Facebook, то он смотрит на ситуацию с той стороны и использует очень убедительные аргументы.
– Не знаю. Я выступаю за мирное сосуществование. Я не считаю, что мы должны поглотить социальную сеть или стать ею. Мы должны с ними дружить, помогать им, приносить им аудиторию, хорошо их индексировать, хорошо помогать соединять людей, давать им правильные точки соединения и обмена информацией – всяких share, like, connect должно быть много в сети. Открытый веб должен быть наполнен связями, точками входа от социальных сетей. Социальные сети – это пользователи и их id, они оживляют обычный веб. А поисковая система – про обычный веб и про то, чтобы эти люди хорошо находили информацию. Одно другому не противоречит.
– Хорошо. Говоря о поиске и замыкая логичным образом этот разговор: сейчас «Яндекс» начал искать по мировому интернету. Насколько велики амбиции? Вы будете всерьез конкурировать с Google в английском сегменте?
– Понимаете, это вопрос не к нам, вопрос к английскому сегменту. Готовы ли они нас видеть в качестве конкурента Google в ближайшее время? Я думаю, что не готовы.
– Быть может, вы готовите какие-то удивительные планы? На это у вас есть головы.
– Мы готовим, у нас есть головы и хорошая картина того, как мы будем использовать yandex.com. Понятная вещь – локальные рынки. Для локальных рынков нужен поиск по мировому интернету. Этот компонент поиска на локальных рынках англоязычный. Его нужно приделывать не только к поиску по России, но и к поиску по Белоруссии, Украине, Казахстану и другим странам, окружающим нашу большую Родину. Это понятная мотивация.
Если говорить о технологическом развитии, то, конечно, у нас есть свои интересные вещи. У нас интересный мультимедиапоиск с фишками, которых нет у других. У нас есть свои прибамбасы в веб-поиске, которых также нет ни у кого. Но достаточно ли этого, чтобы завоевать западноевропейскую и американскую аудиторию? Не думаю. Надо в эту сторону размышлять, искать и находить что-то необычное.
Можно развиваться по-разному: можно развиваться латерально, захватывая страны, а можно вертикально, придумывая необычные поиски, например realtime, социальный. Оба пути нам не заказаны, мы, наверное, должны думать в обе стороны. Пока мы видим для себя латеральное, географическое развитие. Тем более мы научились неплохо искать с учетом географии и региона.
– Хорошо. Как бы вы нарисовали будущее «Яндекса» через пять лет?
– Трудно сказать. Пять лет – большой срок. Но я думаю, что это будет Россия. «Яндекс» – российская компания, работающая на российском рынке. Это бесспорно.
– Вы голландская компания.
– Нет, мы российская компания. А «Газпром-Медиа» – кипрская? А Google – делавэрская компания, раз они там зарегистрированы? Есть такой штат Делавэр, со скалами. На этих скалах под крик чаек и пингвинов двое несчастных программистов в гараже, обливаясь холодной водой, сидели и писали Google. Так вы себе это представляете?
Давайте я поясню эту аналогию. Есть компания, созданная русскими людьми на русские деньги, которая работает в Москве, в которой 2500 работникам платят зарплату, платят налоги с этой зарплаты; работающая в России и создающая продукт для России. Эта компания называется российской. При этом она инкорпорирована за границей. Иностранные акционеры вследствие отсутствия правильного закона об акционерных компаниях в России боятся создавать тут юридическое лицо.
Суд города Пензы может засудить из-за одной акции. У нас в законодательстве нет брачных контрактов и акционерных соглашений. Если бы были акционерные соглашения, то мы были бы российской компанией. Да, акционерный договор сейчас лежит в Голландии.
– Перейдем к вопросам слушателей. Борьба с SEO идет во вред или на пользу самим пользователям? Когда «Яндекс» проведет исследование «Чего хочет рядовой юзер»?
– Наша задача состоит в пользовательском счастье, а борьба с SEO должна ему помогать. Мы в первую очередь смотрим на это. Все наши эффекты нейтрализации SEO – не борьба, мы хотим просто нейтрализовать их влияние – самый наблюдаемый и тщательно изучаемый вопрос. Когда мы внедряем эти способы, обязательно смотрим на реакцию пользователей.
– Часто ли «Яндекс» набирает сотрудников из молодых и перспективных стартапов? Как вы их замечаете? Где?
– Довольно часто. Но проблема вот в чем. Одна история – сделать продукт. Для этого нужно продуктовое видение, нужно быть сконцентрированным и сфокусированным человеком; а какие-то технологические умения, умения работать в большой команде и подчиняться ее правилам, дружить с коллективом чужих людей уже не так важны. Важно быть с визионером в компании из пяти человек, согласованно и быстро что-то делать, не особо заботясь о правилах, тогда получится хороший продукт.
Дальше этот продукт приходит в «Яндекс», мы им восхищаемся, думаем, как бы нам взять всех его создателей. Начинаем собеседовать этих ребят и понимаем, что из этих восьми только двое или трое действительно подходят по всем параметрам, которые я назвал. В этом заключается проблема. Я пока что не знаю, как ее решить.
– Какие книги читает или хотел бы прочитать Илья Сегалович? Порекомендуйте что-нибудь общечеловеческое.
– Я недавно в самолете прочитал детектив шведа Стига Ларссона. Вся Европа его читает. Когда я летел в одну сторону, его читали восемь человек, когда летел обратно – двенадцать. Это книга про девушку с татуировкой в виде дракона. Это супербестселлер. Очень смешная книга.
Если говорить о серьезном, то я не так уж много читаю. Есть какие-то любимые книжки, мне очень нравится товарищ Исигуро. Это такой грустный современный Кафка. Еще мне нравится Сафран Фоер, которого я недавно прочитал. Он написал «Полную иллюминацию» и «Жутко громко и запредельно близко», про нью-йоркские башни-близнецы. Читаю в основном по-английски. По-русски, например, мне понравился роман, который я прочитал два года назад, написанный ритмической прозой. Называется он «Бухта радости», автор Андрей Дмитриев. Мне он понравится именно своей ритмичностью и трогательностью, он необычный.
– В течение многих лет вы участвуете в театральных и клоунских представлениях. Это хобби или значительная часть жизни?
– Это значительная часть жизни. Это все выходные на протяжении последних двадцати лет. Сейчас уже далеко не все, конечно, но когда-то были тотально все.
– Как вы к этому пришли? Многие проводят выходные на шашлыках, например.
– Да. Лучший отдых – смена вида деятельности. Так говорила мне моя мама. Например, после решения математических задач можно покидать лопатой снег. Это действительно так. Я поддерживаю эту теорию. Как-то я втянулся в это, я отдыхал и отдыхаю в этой среде.
– Вы втянулись сами или ваша жена проявила инициативу?
– Жена, но я был правой рукой, довольно активной всегда.
– У вас несколько своих детей?
– Да. Когда мы с женой начали жить вместе, у нее было трое своих детей, через какое-то время появился мой ребенок. Потом у нас на протяжении разных периодов времени жили несколько приемных детей. Недавно у нас родился еще один свой ребенок.
– Геолокация – один из главных трендов в интернете. «Яндекс», кстати, собирается делать нечто подобное?
– Смотрите, вот какая история. Есть социальная сеть, там есть пользователи, для которых нужно строить новые сервисы общения. То, что показал Foursquare, – это прикольная идея, когда можно одной кнопочкой в телефоне сказать всем своим друзьям, что ты пришел в такое-то кафе. Это оказалось настолько зажигательно, что масса людей начала играть в AlterGeo. «ВКонтакте» сделал эту же вещь.
Еще пара слов насчет неоднозначности. Сейчас постоянно идет демонизация «ВКонтакте» за то, что они чего-то не сделали. По-моему, это перебор. Ребята честно делают сервисы, очень стараются, многие вещи делают очень быстро. В какой-то момент их было мало, может, сейчас их тоже мало, и они не успевают чего-то сделать. Вокруг этого возводятся теории заговора.
У меня ко «ВКонтакте» очень позитивное отношение. Я не хочу сравнивать их с Facebook, к которому у меня тоже хорошее отношение. Я не хочу противопоставлять их. Я признаюсь в любви и к Дурову, и к Цукербергу. Молодцы ребята.
– На ноте любви и закончим. Спасибо вам за интервью.
С момента нашей беседы «Яндекс» вышел на IPO, чем окончательно закрепил свой статус многомиллиардной корпорации и репутацию самого крупного игрока интернет-рынка России. Сейчас, продолжая закреплять свои позиции в России, компания смотрит и на другие рынки. Так, вслед за украинским, белорусским и казахстанским буквально на днях «Яндекс» начал осваивать турецкое интернет-пространство.
Дмитрий Степанов
(«Рамблер»/«Афиша»)
«Афиша» была основана в апреле 1999 года и сегодня является лидером среди журналов и сайтов о развлечениях. Компания издает журнал «Афиша», выходящий в трех версиях – для Москвы, Петербурга и 20 других городов России.
Аудитория одного номера журнала составляет около 1,4 миллиона человек. Сайт «Афиши» ежемесячно посещают более 4,5 миллиона человек.
Родился 7 января 1980 года в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург). С 1997 по 2000 год учился в Санкт-Петербургском государственном политехническом университете на физико-механическом факультете. С 1998 по 1999 год вместе с Павлом Фроловым вел популярное ежедневное интернет-обозрение «Бинокль». С 1999 по 2000 год занимал должность веб-редактора в издательском доме «Питер». С марта 2000 по февраль 2001 года работал в компании Mail.ru на должности менеджера по маркетингу, позднее – директором департамента сообществ.
С февраля 2001 по март 2002 года занимался информатизацией РЖД на позиции главного инженера ряда проектов. В марте 2002 года вместе с Никитой Корзуном запустил Хостинг-центр РБК, проработал его директором до июля 2003-го. Летом 2003 года перешел в компанию «Афиша» на позицию исполнительного директора «Афиши Диджитал», которая сегодня объединяет сайт «Афиша» с аудиторией более пяти миллионов человек в месяц, сайты «Афиша-Еда» и «Афиша-Мир», а также лидирующий клубный портал Nightparty. Является соучредителем Sports.ru и продюсером ежегодного московского фестиваля «Пикник Афиши» и гастрономического фестиваля «Праздник Еды». С августа 2010 года – директор по продуктам объединенной компании «Афиши» и «Рамблера». Женат. Живет и работает в Москве.
Одним из самых профессиональных электронных журналов Рунета (если не самым профессиональным) для меня всегда была Afisha.ru. Особое уважение вызывает и то, что проект не только хорош для пользователя, любим им, но и работает как часы с точки зрения бизнеса, принося немалые дивиденды. Очень интересно было в свое время познакомиться с Дмитрием Степановым, чья заслуга в восхождении сайта весьма велика. Но еще интереснее наблюдать сегодня, как Дмитрий и люди из команды Afisha.ru прменяют свои знания и опыт в постройке обновленного Rambler. Интрига в том, что же получится в результате их усилий.
– В Западной Европе канун Рождества, европейцы активно покупают подарки и готовятся к празднику. Мы тоже. Наш сегодняшний гость – Дмитрий Степанов, один из руководителей объединенной компании «Афиши» и «Рамблера».
В чем причины того, что «Афиша» настолько энергично развивается и так успешна?
– Главное – это то, что удалось собрать блестящую команду, удалось создать атмосферу, которая привлекает в компанию талантливых, неравнодушных и неленивых людей. Их не устраивает статус-кво, они обладают авторским взглядом на окружающий мир, у них шило в известном месте. Главные авторы этой атмосферы, конечно, основатели компании – Эндрю Полсон, Антон Кудряшов и Илья Ценципер.
– Есть подозрение, что, как и во многих удачных медийных продуктах (и не только медийных), продукт в конечном счете – сумма личных вкладов и авторских позиций тех людей, которые занимаются этим продуктом. Согласен?
– Абсолютно. Это особенность не только медийных продуктов, это особенность всех удачных продуктов. Действительно удачные продукты – сумма личных вкладов, общих ценностей, энергий.
– Я правильно понимаю, что сейчас ты занимаешься маркетингом и управлением?
– Скорее проектированием продуктов, управлением ими и маркетингом в широком смысле слова.
– В интернете ходит легенда, что ты не попал на вакансию веб-дизайнера в Mail.ru и устроился туда маркетологом, при этом особо не имея представления о том, что такое маркетинг.
– Да, мне тогда было всего девятнадцать лет. В середине девяностых в России было всего две IT-профессии: компьютерщик и интернетчик. Компьютерщик мог собрать компьютер, интернетчик мог спрограммировать сайт, сверстать его, прописать его в каталогах и т. п. Он должен был обладать изрядным количеством знаний и умений. Я работал в издательском доме «Питер» на позиции интернетчика. В 1999 году вернувшийся из Штатов Леша Кривенков бросил университет и на деньги американских инвесторов открыл Mail.ru, который в рекордные сроки стал одним из лидеров тогда еще совсем юного Рунета. Это было настоящим чудом, чрезвычайно романтической историей, локализацией американской мечты.
Компания бурно развивалась, и мне хотелось быть причастным к этому чуду. Тогда все хотели стать веб-дизайнерами, я тоже, и, соответственно, активно предлагал себя на эту позицию в Mail.ru. Сейчас вспоминать смешно, но в тот момент это было довольно серьезно. Мои товарищи в Mail.ru говорили мне: «Ты, конечно, что-то умеешь, но нам не нужны дизайнеры в Питере, мы только что открыли офис в Москве и будем набирать там дизайнеров, потому ничего тебе предложить не можем».
Через какое-то время один из моих товарищей пишет мне, что они ищут менеджера по маркетингу. Я сказал: «Круто! А что это такое?» Он написал: «Я не знаю, что это такое, но если тебе надо, выясняй и приходи завтра на собеседование». Я пошел на собеседование. Как сейчас помню, вышел из станции метро на канале Грибоедова, зашел в Дом книги и купил книжку «Практический маркетинг». Пока шел, читал эту книжку, успел прочитать четыре страницы. Собеседование проводила Маша Черницкая, которая тогда была директором по маркетингу Mail.ru (сейчас Мария Черницкая владелец и генеральный директор агентства контекстной рекламы iCionText. – М.С.). Она мне задала вопрос: «Что ты подразумеваешь под маркетингом?» Я, разумеется, пересказал те четыре страницы, которые успел прочесть, чем, как мне показалось, произвел некоторое впечатление. Так я попал в Mail.ru.
– Забавная история времен начала Рунета. В Mail.ru у тебя все складывалось хорошо, но ты оттуда ушел. Почему?
– Началась депрессия на интернет-рынке. В России это было эхом лопнувшего пузыря доткомов в Штатах. Mail.ru потерял финансирование, судорожно начал искать альтернативу, нашел ее в виде слияния с компанией Net Bridge. Процесс слияния происходил долго и болезненно. Это было первое крупное слияние на российском интернет-рынке, опереться на чей-либо опыт было невозможно.
В конце 90-х и самом начале 2000-х была уверенность, что вот-вот наступит повсеместный интернет и мы все вмиг станем богаты и знамениты, но это светлое будущее все никак не наступало, а затем вместо него пришел кризис. Как в свое время точно заметил Билл Гейтс, «мы все время переоцениваем скорость ближайших изменений и все время недооцениваем скорость более долгосрочных».
Я разочаровался в интернет-бизнесе и по приглашению своего бывшего коллеги ушел заниматься «реальными делами» – информатизацией Российских железных дорог – в компанию «Микротест», которая тогда была генеральным подрядчиком Министерства путей сообщения. Мне было двадцать лет, я рассчитывал на то, что за пару лет мы совершим революцию в транспорте.
– Удалось?
– Локальные революции существенной кровью удались, но глобальная, конечно, нет. На тот момент РЖД еще не были юридическим лицом, это было тотальное болото. Юридический статус и его последствия противоречили любому развитию, все старались прикрыть свою попу, никто не хотел рисковать, меняться, учиться. Вся эта структура чудовищным образом управлялась, но кое-что удалось сделать, в частности мы автоматизировали систему фирменных транспортных перевозок. Основной источник дохода РЖД – транспортные перевозки. Это колоссальный, жизненно важный для экономики бизнес.
Второй проект, в котором мне удалось поучаствовать, – проект по пассажирским перевозкам. Мы запустили первую версию портала «РЖД» в части пассажирских перевозок, появилась возможность смотреть расписание, что на тот момент казалось невероятным прорывом, мы подготовили базу для продажи билетов через интернет.
– Через год ты устал от общения с министерством и решил заняться чем-то более свободным?
– Огромное количество времени и сил приходилось тратить на бюрократию. Никита Корзун (мой товарищ, крайне деятельный и чрезвычайно энергичный человек) пришел в компанию РБК, начал собирать команду и пригласил меня. Я сразу согласился, даже не обсудив условия работы.
– Под его руководством ты строил Хостинг-центр РБК?
– Да. Я и название придумал, и дизайн нарисовал. Поскольку компания РБК в тот момент была устроена таким образом, что ресурсов постоянно не хватало и не все дизайнеры были готовы обеспечить качество, которое мне было необходимо, мне пришлось эту проблему решать самостоятельно – пригодился опыт 90-х.
– Насколько интересно тебе было заниматься построением проекта? Как я понимаю, это был твой первый управленческий опыт.
– Это был первый проект, в котором я себя чувствовал предпринимателем. Если в случае Министерства путей сообщения нужно было выяснить требования заказчика, затем спроектировать и выпустить продукт, с Хостинг-центром РБК нужно было разработать бизнес-план, «продать» его руководству, собрать команду, сформировать ценовую и технологическую политику, политику продвижения. За полтора года, которые я проработал в РБК, мы вошли в пятерку крупнейших хостинг-центров, то есть это был стремительный взлет. Я горжусь этой хорошей историей.
– После РБК ты перешел в «Афишу»?
– Меня порекомендовал мой близкий друг Даня Лурье, который в разное время работал в «Афише» главным редактором питерской «Афиши», управляющим редактором журнала «Афиша-Мир» и, собственно, директором сайта.
Я с радостью пришел, потому что с огромной симпатией относился ко всему тому, что делает «Афиша», у меня было там много друзей. Я считал, что люди в «Афише» занимаются самым увлекательным из всех дел – совершенствованием окружающей действительности. Я так, к слову, по-прежнему думаю. Я пришел на собеседование, где с порога сообщил: «Дорогие друзья, я ничего не понимаю в продвижении печатной прессы и на заявленную позицию совершенно точно не подхожу. Я воспользовался случаем для того, чтобы познакомиться с вами, потому как мне близко то, что и как вы делаете, я хочу работать в “Афише”, но никак не могу придумать, для чего я вам могу быть нужен, ведь основной мой опыт связан с системной интеграцией и телекоммуникациями». Мы долго болтали, понравились друг другу, мне было предложено возглавить сайт, и я с радостью принял это предложение.
– «Афиша» рассматривалась как самостоятельный бизнес?
– Да. Семь лет назад это было невероятно круто, потому что абсолютно все офлайновые медиа избегали интернета, боялись, что их аудитория и рекламодатели уйдут в интернет, который тогда практически не монетизировался. Руководство «Афиши» имело на этот счет прогрессивную точку зрения, они считали, что интернетом нужно заниматься, что его бояться нельзя, так как «если не мы, то кто-нибудь другой». «Афиша» первая среди российских медиа стала полностью публиковать весь контент своих печатных журналов в интернете.
– Какие действия ты стал предпринимать, когда пришел в «Афишу», учитывая то, что ты начал заниматься тем, чем не занимался прежде? Для тебя многое было новым.
– До моего прихода сайт «Афиша» управлялся как продукт – от затрат, с моим приходом он стал управляться как бизнес – от перспектив. Мы нарисовали финансовую модель, утвердили ее у акционеров, получили гигантские (целых $800 тысяч!) инвестиции.
– Ты прописал акционеру успокаивающее лекарство, по сути дела?
– На тот момент это, как теперь ни смешно, было революционным подходом, тогда практики моделирования на пять лет вперед в интернете практически не было. Она появилась три-четыре года назад, а семь лет назад разговор с инвесторами по поводу интернета выглядел следующим образом: «У нас есть семь программистов, нам нужно нанять еще двух, еще пять редакторов и одного дизайнера, который будет переформатировать картинки». Акционер резонно спрашивал: «Когда эти деньги вернутся или хотя бы когда вы перестанете приходить ко мне за очередной порцией?», на что люди, которые вели переговоры, говорили: «Это будущее, в которое нужно инвестировать, поэтому нечего пререкаться! Неужели ты не веришь, что интернет станет главным медиа через три года?»
– Ты говоришь, что строил «Афишу» как бизнес-проект, в то же время друзья характеризуют тебя как мягкого, спокойного и дружелюбного человека. Для лидера эти качества необычны. В большинстве случаев лидеры – жесткие люди. Каков твой стиль управления?
– Из любого правила есть исключения. У меня перед глазами есть несколько примеров лидеров, которые не являются жесткими.
– Разумеется. Просто интересен твой опыт. Ты выводишь для себя какие-то константы того, как рулить людьми?
– Да. Я стараюсь находить людей, которых не столько я интересую, сколько идея, проект, – людей, которые увлечены темой, технологией, продуктом, брендом. Мне интересны люди, которым я могу что-то дать и которые могут что-то дать мне и проекту. Это не отношения «начальник-подчиненный», это партнерские отношения. При таких отношениях мы компенсируем слабые стороны друг друга и дополняем сильные стороны одного сильными сторонами другого.
Например, Витя Ламбурт, директор по разработке объединенной компании «Афиша» и «Рамблер», – феноменально хорошо организованный человек, сильный менеджер проектов, а я высокой степенью организованности похвастаться не могу, зато я, как говорят, хорош в менеджменте продуктов. Если я про возможности, то он про риски, и мы оба понимаем, в чем мы сильны и в чем слабы. Мы с симпатией относимся друг к другу и с уважением относимся к сильным и слабым сторонам друг друга. Я верю в сочетание людей, а не в одного человека – я не верю в классическую иерархию, а только в ту, в которой начальник подчиненным не приказывает, а вовлекает их.
– Сейчас у тебя в подчинении порядка 300 человек. Как справляешься?
– В «Пикнике “Афиши”» каждый год работает порядка 4000–5000 человек. Другое дело, что «Пикник» идет один день, в его подготовке участвуют примерно 250 человек. Специфика другая, но масштаб привычный. Конечно, никогда таким количеством разработчиков я не управлял, и мне приходится многому учиться. Это, конечно, вызов.
– Помимо «Афиши» есть проект Sports.ru – любопытное спортивное издание, которым ты занимаешься вместе с Дмитрием Навошей, Василием Уткиным. Кто-то еще в этом участвует?
– Да, Даня Лурье и еще один партнер. Проект получился потому, что несколько разных людей встретились друг с другом, понравились друг другу, и соединились люди с разными талантами, компетенциями и темпераментами. Благодаря тому что нам удается договариваться друг с другом, проект и получился.
Приведу пример. На начальном этапе у Димы была глубокая экспертиза только в журналистике. Он хорошо разбирался в контенте, у него были хорошие отношения с большинством российских спортсменов, с клубами, федерациями – в контенте он был гуру. При этом на тот момент он ничего не понимал ни в технологиях, ни в маркетинге и ни в продажах. Он пригласил меня и Даню. Я взял на себя коммерческие вопросы, бизнес-планирование, принимал активное участие в разработке стратегии, в поиске ключевых технологических людей, Даня помогал Диме с продуктом, а чуть позже с продажами. За пару лет Дима всему научился, и на данном этапе развития Sports.ru я и Даня принимаем в проекте очень скромное участие.
– Ты доволен тем, как развивается Sports.ru? Он играет на довольно конкурентном поле, в отличие от «Афиши» он входил тогда, когда были сильные лидеры на рынке, сильные конкурентные ресурсы. При этом, насколько я могу судить, ресурс сумел сделать себе имя и довольно успешен как бизнес.
– Да, он действительно успешен как бизнес и сумел сделать имя. Мы с самого начала очень четко очертили сегмент – мы сказали, что хотим работать на новое поколение спортивных болельщиков, на средний класс, у которого зарождается интерес к спорту. Хотя в нашем случае было бы точнее делить болельщиков не по их доходам, а по их ценностям.
– Просто материальный ценз четко проходит через образовательный ценз.
– Да, я согласен. Это тоже дифференциатор, но он не ключевой. Ключевым является уровень образования, социальный класс, место работы. Это то, что мы в «Афише» долгое время называли вестернизированной аудиторией, сейчас смысл этого слова немного потерялся, но мы все понимаем, о чем идет речь (это продвинутая публика). В тот момент, когда мы Sports.ru перезапускали (три года назад), такая спортивная аудитория только зарождалась. Подавляющей частью аудитории были немолодые, не очень успешные, не очень богатые люди, которые несколько десятков лет болеют за любимую российскую команду. Другой частью были оголтелые фанаты, у которых агрессия бьет через край. Я не говорю, что все фанаты оголтелые, но какая-то их часть именно такая.
– Они вряд ли интересны рекламодателю и издателю.
– Именно. Мы видели, как зарождается нужная нам аудитория, и нам показалось, что эта аудитория будет только расти. В самом начале мы действовали интуитивно, затем положительный опыт, который я получил в «Афише», мне стало любопытно перенести на другое поле.
Мы построили финансовую модель, изучили российский, европейский, азиатский, североамериканский рынки и обнаружили, что российским спортом в интернете интересовалось семь процентов аудитории. При этом другой страны в мире с таким низким уровнем интереса к спорту нам найти не удалось. Везде эта цифра была двадцать процентов, а то и тридцать, и сорок. Мы предположили, что доля «спортивной аудитории» будет только расти. Мы посчитали, что прирастать эта аудитория будет в основном именно цивилизованной спортивной публикой, и решили ориентироваться именно на нее.
Также мы видели дефицит контента, сервисов, произведенных для этой аудитории. На тот момент я три-четыре года занимался рекламным бизнесом в интернете, поэтому неплохо представлял спрос со стороны рекламодателей. Для меня было очевидно, что на рынке есть целый ряд брендов, которые хотели бы ассоциироваться со спортом и продвигаться среди аудитории, которая интересуется спортом, но не среди пожилых неудачников или агрессивных парней националистического толка. Они хотели бы продвигаться среди спортивной аудитории, для которой не было в то время площадки, то есть не было инструмента для продвижения.
– Сейчас можно сказать, что ожидания оправдались?
– Да. Иногда кажется, что финансовые модели – это профанация, «эксель» все стерпит. Разумеется, рынок очень динамичный, сложно угадать, есть масса рисков. Конечно, те финансовые модели, которые мы в разное время рисовали и в «Афише», и в Sports.ru, содержали ошибки, но в общем и целом их разработка была крайне полезным упражнением, которое заставляло нас глубоко разобраться в рынке. Sports.ru движется очень близко к тому плану, который мы изначально рисовали.
– Прекрасно. Процесс объединения «Рамблера» и «Афиши» длится до сих пор?
– Да. Я думаю, что о единой компании можно будет говорить только через год.
– Устраивает ли тебя такой процесс? Как ты считаешь, стоило ли объединять два этих бизнеса, учитывая то, что один из них успешный, а другой теряет пользователей. Насколько верным было это решение?
– Как-то Уинстона Черчилля спросили: «Как вы оцениваете результаты войны 1812 года?» Он сказал, что пока слишком рано делать выводы. Мне кажется, что это похожая история. Я верю. Если бы я не верил в то, что все это может закончиться оглушительным успехом, я бы не вписался в эту историю.
– В одном из интервью ты говорил о том, что увидел в коллективе людей, которые, несмотря на репутацию неудачников, увлечены продуктом, являются профессионалами, что все не так плохо, как рисуют некоторые аналитики.
– С точки зрения цифр и текущих продуктов все довольно безрадостно. Делать вид, что все прекрасно, глупо. Но я вижу в команде большое количество талантливых людей. Это вопрос организации процессов, вопрос пересборки команды, которая сейчас происходит, вопрос дополнения этих людей адекватными партнерами: иногда в качестве начальников, иногда в качестве подчиненных. Я уверен в том, что у объединенной компании большое будущее.
– Как будет развиваться «Афиша»? В чем она прибавит? В чем она будет урезана?
– Детали давать не стану, но направления нашего внимания я озвучить могу. Первое – регионы. Мы активно движемся в регионах. Мы начинали как московский проект, сейчас у нас региональная аудитория составляет порядка 50 процентов, и это далеко не предел. Для всех очевидно, что российский интернет растет прежде всего за счет регионов. Там наблюдается дефицит информации о городских развлечениях.
Я не могу сказать, что «Афиша» в регионах имеет безупречный продукт. Есть огромное пространство для маневра. Меня приятно удивляет то, что мы видим спрос в регионах, интерес локальных бизнесов и, что самое невероятное, интерес властей. В частности, вчера я встречался с людьми из Пермского края, который является для меня одним из образцовых российских регионов. Они понимают, что процессы, происходящие в интернете, могут поспособствовать развитию края. Мы обсуждали историю по созданию площадки на базе «Афиши» для локальных развлекательных инициатив, которые могли бы привлекать в край людей, то есть использование интернета для развития края таким тонким, точным и эффективным способом. Так вот, первое направление – регионы.
Ты, наверное, знаешь, что мы купили afisha.ua, соответственно, мы будем осваивать Украину. Мы активно развиваем продажи билетов в кино, получаем хорошие цифры, отличную динамику. Что самое приятное, у нас невероятная возвращаемость к сервису. Те люди, которые однажды купили билет в кино с нашей помощью, в 60–70 процентах случаев возвращаются к нам вновь в течение месяца.
– Это очень много.
– Да, мы приятно удивлены этому. Еще один фокус – мобильные приложения. Это очень быстрорастущий рынок, и, возможно, в будущем мобильное средство будет основным способом получения информации о развлечениях. На сегодняшний день у нас порядка 160–170 тысяч скачанных приложений для iPhone. С учетом того, что в России порядка миллиона устройств, эти цифры также не могут не вдохновлять.
– Скажи, пожалуйста, будет ли «Афиша» внедряться в структуру «Рамблер»-портала или будет оставаться отдельным продуктом, так же как и «Лента. ру»?
– У нас единая продуктовая стратегия. Но что касается стратегии по части брендов, мы будем использовать дифференцированный подход. Мы не планируем заниматься ребрендингом «Афиши», «Ленты» или «Прайса. ру». Нам незачем это делать, потому что это сильные бренды, сильные продукты. Безусловно, мы не будем дублировать эти темы на самом портале, мы будем действовать асимметрично. Интеграция будет, но она будет происходить неформальным методом (ссылки с «Рамблера» на «Афишу» и с «Афиши» на «Рамблер»). Благо интернет – это не печать или телевизор, все довольно прозрачно, все можно оценить, померить, посмотреть, протестировать.
– Мы с тобой встречаемся накануне Нового года, а в это время принято подводить итоги. Давай поговорим о самых знаковых событиях русского сегмента интернета. В начале ноября Mail.Ru Group привлекла свыше 900 миллионов долларов в ходе IPO на Лондонской бирже. Таким образом, Mail.Ru Group стала крупнейшим по капитализации интернет-холдингом в Европе, что является национальной гордостью для россиян. Твоя оценка этого события?
– Я считаю, что пакет, который входит в размещение, сформирован блестяще. Там удачным образом размещены разные бизнесы, в том числе и Facebook. Исходя из каких соображений покупатели приобретали эти акции, никто не знает, в том числе и они сами. Я это говорю не без иронии, но с искренним уважением. Если оценивать Mail.ru и Одноклассники без Facebook, то мне кажется, что на сегодняшний день компания переоценена. Очень оптимистичные прогнозы по росту компании озвучены в инвестиционном проспекте. Даже неважно, сколько акций Facebook есть в этом пакете, важно, что они есть. Facebook в текущий исторический момент – магическое слово, которое открывает любые двери и любые кошельки. Впечатляющие результаты.
– Следующее событие, которое мы решили выделить как одно из знаковых, – регистрация доменов в зоне рф. Таким образом, Россия стала одной из первых стран, получившей право на создание доменной зоны на национальном языке. На сегодняшний день делегировано около 690 тысяч доменов рф. Напомню, что прогнозы самого координационного центра: не более 50 тысяч доменов к концу года. Как ты относишься к этой истории с доменами?
– Я считаю, что это лохотрон. Сейчас можно запустить любую новую доменную зону, и те же самые люди бросятся покупать эти домены на всякий случай, благо деньги небольшие. Есть хорошая поговорка «Посмотри на мир глазами Дерипаски, почему бы не купить?». Мне кажется, что большая часть людей, которые покупали эти домены, руководствовалась именно этими принципами. Тридцать долларов – это немного, а вдруг кто-нибудь займет?
– Хорошо. Поехали дальше. Мир охватила Groupon-лихорадка, которая затронула и Россию. В середине августа текущего года крупнейший игрок нового рынка, американский Groupon, который увидел свет в ноябре 2008 года, купил свой российский аналог DarBerry, который был запущен в марте. Это один из наиболее заметных интернет-бизнесов последних полутора-двух лет, как мне кажется.
– Можно стоя аплодировать, но одновременно с этим во всей истории с Groupon есть одно опасное следствие: Groupon устроен сложнее, чем кажется непосвященным. Клоны Groupon множатся с невероятной скоростью, невероятное количество людей в подобных проектах задействовано, во все эти клоны вливаются существенные деньги. Для того чтобы такой проект выстрелил, необходим целый ряд ингредиентов – не все так просто, как кажется на первый взгляд.
– Как и в любом бизнесе, тот, кто вступает в него, не подумав или польстившись на быстрые деньги, как правило, теми же деньгами и наказывается. Как ты считаешь, показал ли пример DarBerry, что быстрое и удачное копирование успешного американского бизнеса – стоящая идея?
– Это не механический процесс. Если говорить про DarBerry, понятно, что они покупали. Из этих же соображений в свое время, я думаю, Google пытался купить «Бегуна». Отчасти они покупали технологические решения, но прежде всего они пытались купить канал дистрибуции. Необходима была также технология продаж, которой у Google в России не было. Сегодня Google получил канал дистрибуции методом партнерства, а не методом приобретений. Если мы пытаемся провести аналогию, то для Groupon синергия находится прежде всего в этом. Они хотели выйти на рынок, они увидели блестящую команду, они передали этой команде целый ряд знаний и опыта, которых ей не хватало. В лице команды они получили не столько технологию, не столько идею, сколько канал продаж. В этом и был пойнт этой продажи.
– Одним словом, даже буквальный клон – это все равно бизнес, который должен строиться по законам бизнеса, учитывать местные реалии и прежде всего иметь людей, которые разбираются в том, что они делают.
– В этом смысле показательна история, которая произошла со всеми рекламными агентствами. Они в конце 90-х появились как группы энтузиастов и сейчас являются частями крупных холдингов. Почему крупные международные холдинги их приобрели? Потому что они покупали экспертизу, команды, понимание рынка.
– Пойдем дальше. В декабре в Москве состоялась конференция TechCrunch, посвященная IT-стартапам. Это говорит о том, что Москва и Россия в целом становятся частью глобальной инфраструктуры веб-бизнеса, веб-проектов.
– Это одна из тем, которая меня очень увлекает. Россия только становится частью глобального мира, а российский интернет уже стал частью глобального интернета. Места для клонов практически не осталось. Я думаю, что DarBerry и Groupon – один из последних примеров такого рода сделок. Я уверен, что в ближайшие два-три года мы увидим несколько ярких, крупных проектов международного масштаба, сделанных в России. Первые ласточки уже появились. Например Evernote. Я уже не говорю про Касперского. На днях мы разговаривали с Долговым, генеральным директором русского Groupon. Он сказал, что браузер Chrome сделан российскими разработчиками. Я думаю, что не только нас ждет конкуренция с глобальными игроками, но и глобальных игроков ждет конкуренция с нами на глобальном поле.
– Хорошо. Движемся дальше. Facebook вырос, «ВКонтакте» улучшился. Российская аудитория Facebook, согласно данным Comscore, с января по октябрь 2010 года выросла на 345 процентов. Ты сказал, что она составляет порядка четырех миллионов.
– Да, примерно столько.
– «ВКонтакте» будет терять за счет роста Facebook? Они фактически столкнулись лбами.
– Я считаю, что в перспективе трех-пяти лет они как минимум сравняются, а в перспективе семи-десяти лет «ВКонтакте» станет частью кого-то.
– Возможно, «ВКонтакте» будет менять свой профиль, потому что сегодня его основная составляющая – файлохранилище видео, музыки. С точки зрения социальных связей и возможностей он сильно проигрывает Facebook. Он не интернационален, что тоже важно. Ощущение того, что Facebook находится в тренде глобализации, все больше будет наступать на потребителя.
– Согласен.
– Идем дальше. Массовый приход представителей властных структур в интернет. Губернаторы все как один открывают блоги. На федеральном уровне публикуются для обсуждения важные законопроекты. Что ты думаешь по этому поводу?
– Крайне положительная тенденция. Есть интересная книжка The Tipping Point (в переводе на русский «Переломный момент»). Это книга про то, как функционируют социальные сети в офлайне, как появляются тренды, как они зарождаются, как они становятся модой, как мода становится массовым явлением, как бренды становятся популярными и модными. Там есть несколько наглядных примеров. Один из них я приведу для того, чтобы ответить на твой вопрос. Автор книги провел эксперимент. Он в одном маленьком американском городке на улице раздал письма с именами людей из другого маленького американского городка. Он попросил этих людей для целей эксперимента передать через своих знакомых эти письма в другой город. Интересно не то, что подавляющая часть этих писем в течение месяца дошла в городок, а то, что в этот город письма дошли по цепочке через шесть человек. Это узлы общества, коммуникаторы. Подавляющая часть таких людей в России являются активными пользователями интернета.
Эти люди во многом определяют будущее. Если ты хочешь сохранить контакт с реальностью, тебе нужно быть с ними на связи, прислушиваться к ним. То, что наши властные структуры начинают понимать, как работает социум, отрадно.
– Есть мнение, что это небезопасно. Осознав глубину возможностей интернета, освоив его самостоятельно, они начнут строить козни и ограничивать интернет.
– Такое возможно, но также возможно, что они сами будут меняться. Я, будучи оптимистом, скорее верю во второе.
– Ок. Еще один тренд года – это то, что в Рунете работы стало больше. Растут зарплаты, сменился профиль наиболее востребованных профессий. Тенденция, которая в общем-то противоречит всему тому, что происходит в стране.
– Что я могу сказать? Все верно. Единственное, мы можем столкнуться с ситуацией, с которой мы столкнулись в начале 2000-х, когда люди были серьезным образом переоценены. Возврат инвестиций с каждого конкретного человека был очень низким. Это было связано с огромным количеством денег, которые идут в интернет, с кризисом образования и с возрастающей конкуренцией со стороны западных игроков, которые приходят в Россию, – все вместе рождает невероятный спрос на кадры, и не всех это мотивирует. К сожалению, я часто сталкиваюсь с людьми, которые заняты в интернет-бизнесе и являются неплохими специалистами, но которые особенно рубиться не хотят. Они прекрасно понимают, что никто их на улицу не выкинет, а если и выкинет, то они завтра же найдут работу, которая будет с высокой долей вероятности оплачиваться лучше. Часть людей эта ситуация, к сожалению, демотивирует, и производительность труда падает.
– Будем надеяться, что вместе с количеством рабочих мест будет расти и сознательность людей.
– На тему сознательности людей есть прекрасные слова Марка Цукерберга. На вопрос «С кем вы конкурируете, у кого планируете отбирать аудиторию?» он ответил: «Мы занимаемся созданием ценностей. Мы не хотим ни с кем конкурировать, мы не пытаемся использовать чью-то сложившуюся бизнес-модель только для того, чтобы обогатиться, мы хотим создавать новое, решать большие пользовательские проблемы, улучшать мир». Мы тоже. Мне кажется, что это огромная возможность. Пытайтесь мыслить так же, это невероятно мотивирует.
– Хорошо. Спасибо тебе большое.
– Всего доброго!
Мне искренне симпатичен Дима Степанов. За почти юношеской внешностью скрывается крайне энергичная, целеустремленная личность, умный и расчетливый маркетолог, отличный руководитель. Кстати, мы никак не можем встретиться последнее время. Дима, позвони мне!:)
Максим Фалдин
(Wikimart.ru)
Wikimart Место рождения российской компании Wikimart – студгородок Escondido Village, Кремниевая долина, США. Позиционирует себя как «торговый центр онлайн». Ближайший западный аналог – компания Amazon. Взрывной рост Wikimart начался в 2009 году, когда число магазинов выросло со 150 до 1500, а количество посетителей – с 5000 до 30 000 человек.
Читать бесплатно другие книги:
