Эндана Романова Галина
Он поймал под уздцы жеребца и сказал:
– Ваше высочество, положите раненую, вы причиняете ей боль. Надо позвать знахаря, пусть осмотрит. Похоже, у нее проблемы со спиной.
Герэт тут же сдернул с себя плащ и помог Леа лечь. Она слабо улыбнулась братьям, а ее спутница быстро залопотала что-то на своем языке. Леа в ответ погладила ту по руке и ответила. Девушка немедленно замолчала, а ее высочество позвала старшего брата:
– Герэт, мне надо тебе кое-что сказать.
Молодой человек торопливо опустился на колени.
– Никто не должен знать, что со мной случилось, никто, даже отец. Это очень важно, обещай мне. – Тихий голос принцессы был тверже стали.
– Леа, когда мы привезем тебя домой, все и так… – начал возражать наследный принц, но был тотчас прерван неожиданным заявлением упрямой сестренки:
– Я не поеду во дворец. Вы заберете только Арану. Герэт, позаботься о ней. Эта девушка дважды спасла мне жизнь.
– Но ты больна! Я не могу бросить тебя на пороге смерти и спокойно вернуться в Награну!
– Я останусь с ней до выздоровления! – тотчас вставил слово Эдвин.
Леа, еле слышно вздохнув, устало сказала:
– Никто из вас со мной не останется.
Братья ничего не ответили, только Эдвин осторожно потянул вверх край рубашки, пытаясь рассмотреть раны сестры.
– Не надо! – попыталась возразить ее высочество, но не успела.
– Что с твоей спиной?!! – ахнул юноша.
Герэт, с трудом отведя взгляд от исполосованного, в загноившихся рубцах, черного от синяков тела, севшим голосом прохрипел:
– Кто посмел?!
– Вы должны молчать! Я все потом расскажу, но сейчас вы должны молчать. Обещайте! – Ярость и боль, так неожиданно прозвучавшие в голосе едва живой девушки, заставили принцев согласно кивнуть.
Леа перевела взгляд на Арану: в туннеле снова зазвучал чужой гортанный язык. Во время короткой речи ее высочество не сводила с девушки взгляда, пока не дождалась краткого ответа и кивка.
– Чтоб меня демоны взяли, если мы теперь добьемся от этой девицы хоть какого-то рассказа! – огорченно прошептал Эдвин на ухо старшему брату, и тот признал, что братишка прав.
Неожиданно снаружи раздались изумленные крики:
– Дракон! Дракон летит!
Эдвин выскочил из туннеля успокаивать стражу – он первым догадался, кто пожаловал к древним скалам.
– Помоги забраться, – попросила ее высочество Герэта, и тот подставил ей плечо.
Конечно, принц предпочел бы отнести сестру на руках, но после увиденного попросту не решался к ней прикоснуться. Боялся причинить неловким движением боль.
Сипхората подставила крыло, позволив людям подняться по нему. Герэт чувствовал себя очень неуютно, ступая по пружинящей «лестнице», – принцу казалось, что он спит, что все это не по-настоящему. Он устроил сестру в небольшой ложбинке за холкой, с тревогой проследил, как дракониха опускает встопорщенные пластины, прикрывая драгоценную ношу.
– Я вернусь весной, – пообещала на прощанье Леа и еще раз напомнила: – Позаботься об Аране!
– Не тревожься, я не дам ее в обиду, – дал слово принц и сбежал вниз.
Дракониха взмахнула крыльями, заставив принцев попятиться от порывов ветра, а затем взлетела.
Когда прекрасная Сипхората превратилась в маленькую точку, Эдвин недовольно спросил:
– Герэт, а почему Леа не поручила мне присмотреть за подругой?
– Даже не знаю, что тебе на это ответить. Действительно, почему, а? – иронично хмыкнул Герэт и посмотрел на подопечную.
Девушка так и осталась сидеть на прежнем месте, изумленно глядя на происходящее. Рыжий жеребец, шарахнувшийся было в сторону при появлении дракона, уже с наслаждением пощипывал зеленую траву.
Его высочество, учтиво поклонившись, улыбнулся испуганной чужеземке:
– Пойдемте, леди Арана. Вам надо поесть и отдохнуть перед долгой дорогой. Мы поедем домой!
Девушка, напряженно вслушивающаяся все это время в непонятную для нее речь, облизнула губы и приняла протянутую руку. Встав, она пристально посмотрела в глаза юноши, видно решая, стоит ли ему доверять, а потом несмело улыбнулась.
– А она хорошенькая, когда не боится! – удивленно присвистнул шалопай Эдвин.
Герэт промолчал, он и сам изумился, глядя, как преобразилось от улыбки личико девушки. А когда она вышла к столу, накрытому в скромной трапезной гарнизона, отмытая от походной грязи, одетая хоть и в мужскую, но чистую одежду, то примолкли все. Лицо девушки было полно таинственного очарования. Принца тронула эта красота, и эта беззащитность, и та доверчивость, с которой девушка смотрела на него, на Герэта.
– Герэт, – шепнул неожиданно Эдвин, – может, все-таки позволишь мне ее опекать?
– Нет, – твердо ответил наследный принц и так посмотрел на брата, что тот понял: с этого момента ему к чужеземке даже на расстояние вытянутой руки не подойти.
Но юношу это совершенно не обидело. Он лишь многозначительно хмыкнул и вышел предупредить командира гарнизона, что дополнительная лошадь не потребуется, а рыжего жеребца оставляют набираться сил.
Юный принц рассудил: что бы там брат ни говорил, но его дорога станет намного приятнее, если в объятьях окажется симпатичная девушка.
На следующий день, глядя, как вспыхнули щеки первого наследника, когда чужеземка устроилась перед ним на коне, и как бережно Герэт обнял девушку, Эдвин понял, что не ошибся в решении.
Мраморные плиты храма за всю историю своего существования еще ни разу не видели такого гостя. Огромная изумрудная дракониха опустилась во двор, разом заполнив его небольшое пространство.
Служительницы Омари и их ученицы побросали все дела, чтобы посмотреть на нежданную гостью. Щедрое варнабское солнце даже зимой не пряталось за тучи, и дракониха предстала во всем сияющем великолепии. Воительницы не стали хвататься за оружие, они понимали: визит нанесли не из праздного любопытства или желания поживиться. Одна из женщин отправила самую легконогую ученицу разыскать Верховную жрицу.
Весть о необычном госте заставила Арзилу прервать увлекательное изучение свитков, доставленных на днях, и поспешить во двор. Она смело подошла к драконихе, разглядывая ее с еще большим интересом, чем древние рукописи минутой раньше. Дракониха в свою очередь внимательно посмотрела на жрицу и расправила правое крыло, приглашающе вытянув его к ногам Арзилы. Та, ничем не выдав удивления, словно проделывала это каждое утро, спокойно взошла наверх, быстро наклонилась и тут же позвала ученицу: дракониха прилетела не одна.
Жрицы бережно перенесли вниз худенькую наездницу, пребывавшую в жарком беспамятстве. Светлые, слипшиеся от пота волосы девушки выдавали подданную Энданы.
Не успела Верховная жрица спуститься вниз, как для больной уже принесли носилки. Арзила распорядилась, куда доставить гостью и какие подготовить лекарства, а потом повернулась к драконихе и с благодарностью поклонилась.
Та в ответ прошипела:
– Вылечи ее, женщина.
Снова поднялась в воздух и, прежде чем затеряться в бездонном небе, низко пролетела над городом. Бесстрашные азанаги проводили дракониху восторженными взглядами, уличные мальчишки не уступили им в храбрости, забравшись на крыши домов, чтобы лучше ее рассмотреть. Но большинство жителей Орамбима предпочли редкому зрелищу надежность каменных стен: дома как-то спокойнее, а дракониха… Что ж, мало ли какие чудеса бывают на белом свете, на все не наглядишься.
Единственное, что надолго заняло умы горожан, так это вопрос – зачем дракониха приземлялась в храме воительниц. То ли что-то рассказать, то ли, наоборот, о чем-то расспросить. Ходил, правда, по городу слух, что она прилетела не одна, а с наездницей, но этим сплетням мало кто верил. Разве дракон лошадь, чтобы людей вот так запросто на спине катать? Хотя… Всякое в жизни бывает, ведь появилась же у служительниц Омари на попечении гостья, о здоровье которой так тревожилась сама царица Санага.
Жрицы сутками напролет просиживали у постели чужеземки, а по храмовым коридорам тянулся горький аромат лечебных настоев и мазей. Верховная жрица часами простаивала перед статуей Омари, молясь о здоровье больной.
Наконец в одно тихое дождливое утро девушка открыла глаза и попросила пить. Обрадованная сиделка тут же убежала выполнять просьбу и заодно сообщить о радостном событии наставнице. Скоро легкое постукивание посоха возвестило о приходе Верховной жрицы. Она присела на край кровати, привычным жестом потрогала лоб больной, удовлетворенно кивнула сама себе и ласково погладила девушку по руке.
– С возвращением, ваше высочество, – улыбнулась Арзила.
Леа попыталась сесть, жрица помогла ей, заботливо придержав за плечи. Девушка прикусила губу и наклонилась вперед – прикасаться спиной даже к мягким подушкам было по-прежнему мучительно.
Жрица, заметив это движение, тут же спросила:
– Как спина?
– Хорошо, – соврала Леа.
Девушке не хотелось возвращаться в прежнюю позу, за время лечения она належалась на животе на всю оставшуюся жизнь.
Жрица недоверчиво покачала головой:
– Мне кажется, вы слишком торопитесь, принцесса Леа. Я обработала раны мазью всего лишь три дня назад. Ваша спина сейчас, должно быть, сильно болит. Придется потерпеть еще дня четыре, зато шрамы исчезнут, кожа станет чистой, как у младенца. Вам повезло: еще пару дней, и рубцы остались бы на всю жизнь. А вот шрам на руке мы уберем позже, когда наберетесь сил. И татуировку, если пожелаете.
Леа выпростала из-под одеяла руку, посмотрела на пересекающий плечо безобразный рубец и твердо сказала:
– Нет, ийаду, пусть этот шрам и эта татуировка останутся памяткой… моей глупости.
Арзила понимающе кивнула:
– Как пожелаете. Это можно сделать и позже, когда прошлое станет для вас не важно. Ну, отдыхайте, набирайтесь сил, принцесса.
Верховная жрица сделала было движение, чтобы подняться, но Леа ее остановила:
– Ийаду, мне кое-что надо вам рассказать. Об одном видении… У вас случайно не пропадала жрица?
Арзила нахмурилась:
– От одной из моих учениц давно не было вестей.
Леа вздохнула:
– Боюсь, что вы ее больше не увидите.
После чего поведала свой странный сон и еще более странное пробуждение.
Жрица долго молчала, рассеянно поглаживая сапфир на посохе, а потом спросила:
– Что вы по этому поводу думаете, принцесса?
Девушка, невесело усмехнувшись, ответила вопросом на вопрос:
– Мне скоро предстоит отправиться в Телгет?
Арзила покачала головой:
– Опять спешите, ваше высочество. Мы еще найдем время поговорить об этом, а пока вы должны лечиться, отдыхать и хорошо питаться, а то от вас одни кости остались.
Дверь отворилась, пропуская служанку с чашкой дымящегося бульона.
Жрица встала:
– Поправляйтесь, принцесса Леа. Ближе к ночи я пришлю обезболивающий отвар, чтобы вы могли спокойно спать, но пока придется потерпеть. Я приду к вам завтра.
Леа кивнула, сглотнув набежавшую слюну, – принцессе отчаянно захотелось есть.
Жрица понимающе улыбнулась и приказала служанке:
– Пока не больше чашки. Через два часа принесешь еще столько же. Если все пройдет нормально, разрешаю кормить бульоном каждые два часа маленькими порциями.
– Я бы целого мерлога сейчас съела, – пробормотала принцесса.
– Не сомневаюсь, ваше высочество, но это вряд ли принесло бы вам пользу, – строго сказала жрица и вышла.
Девушка, тоскливо вздохнув, приняла из рук служанки горячую чашку. Смакуя каждый глоток, медленно выпила ароматную жидкость и сразу почувствовала себя намного лучше. Правда, тут же захотелось спать, поэтому она снова перевернулась на живот, почти сразу провалившись в исцеляющий сон. В первый раз за все время странствий Леа приснился дом и крошечная темноволосая девочка, восседающая на пушистом ковре среди разбросанных игрушек. Радостно смеясь, малышка протягивала к ней руки. Неожиданно из пухлой ладошки ребенка выпорхнул маленький сверкающий огонек и коснулся щеки принцессы, оставив ощущение тепла.
«Это моя сестра. Кажется, у нас в семье родилась колдунья», – удивленно успела подумать принцесса, прежде чем вихрь других сновидений закружил ее в пестром калейдоскопе.
Прошла почти неделя, пока Леа смогла наконец выбраться из надоевшей постели. Теперь девушка целыми днями просиживала в храмовом саду, подставляя лицо слабенькому зимнему солнцу. У ее ног привычно возлежало величественное животное – ручной грифон. Он прилетел через несколько дней после появления хозяйки.
За время болезни ее высочество сильно изменилась: повзрослела, оформилась. Больше ничто не напоминало в этой юной красавице того худого стриженого мальчишку, который явился верхом на драконе всего пару недель назад. Леа каждый день с удивлением рассматривала себя в зеркале, словно заново знакомясь. За этим занятием ее и застала любимая подруга, вихрем ворвавшаяся в храмовую лечебницу.
Она крепко стиснула принцессу в объятьях, затем отстранилась и довольно рассмеялась:
– Тебе придется отращивать волосы! За мальчика больше не примут!
Леа лукаво усмехнулась:
– А если грудь утянуть?
– Тогда еще одно место утягивать придется, – снова рассмеялась Гуалата. – Фигура у тебя вполне женственная. Хотя, если штаны пошире, тунику подлиннее… Можешь сойти. Везет тебе с этим, – по старой памяти вздохнула девушка.
Саму царевну во что ни обряди, а выдать за мужчину вряд ли получилось бы. Статная, крепкая, высокая, она привлекала взгляды мужчин, как варенье – ос. Казалось, укутай Гуалату хоть в сорок покрывал, а все равно не перестанут оглядываться вслед, потому что даже через покровы заметно, как хороша эта девушка.
– Давай рассказывай! – потребовала Гуалата и уселась на шелковый ковер, скрестив ноги.
Леа с интересом посмотрела на подругу, которая, похоже, обзавелась новой привычкой, и, подложив руки под голову, растянулась рядом на спине.
Некоторое время ее высочество задумчиво разглядывала длинную трещину на потолке, затем тихо прошептала:
– Не могу, пока не могу. Как-нибудь позже.
Царевна разочарованно пожала плечами, но тут же улыбнулась:
– Тогда я расскажу, что произошло со мной!
Рассказ Гуалаты получился веселым и красочным. Она очень талантливо описала и свои мучения под тяжестью покрывал, и отчаянье наставницы, когда Гуалата дважды ввязалась в спор с каким-то попутчиком из каравана. Мужчина, оказавшийся знатным вельможей, был весьма удивлен смелостью молодой девушки.
На этом месте царевна прервала рассказ, пренебрежительно фыркнув:
– Конечно! Они привыкли, что женщины больше похожи на безгласные тени предков, чем на людей!
Через несколько дней пути, когда на караван напали кочевники, промышляющие разбоем, она, несмотря на эти дурацкие покрывала, смогла пристрелить из лука пару бородатых негодяев.
Вот тут-то изумление вельможи перешло все границы. С этого дня он проходу не давал наставнице, выдававшей себя за мать Гуалаты. Она играла роль скромной вдовы, муж которой, купец, преждевременно покинул этот мир. Мужчина уговаривал отдать «несравненный цветок красоты, прекрасную небесную гурию» за него второй женой, обещая «бедной вдове» обеспеченную старость и разное барахло. С каждым днем размер «выкупа» становился все больше.
Гуалата с удовольствием перечислила подруге все отрезы ткани, золотые и серебряные украшения, посуду, а также крупный и мелкий рогатый скот, что сулил «матери» за согласие вельможа.
– И все бы ничего, – трагически вздохнула царевна, – но «жених» не отстал от нас и по приезде! Из-за него я целый месяц носу на улицу не казала! Да еще выслушивала ежедневное ворчание «матушки» по поводу неосмотрительного поведения.
Наконец терпению обеих воительниц подошел конец, для вельможи сочинили сказку о внезапной болезни его отрады. «Вдова» так достоверно рыдала и так доходчиво описала симптомы страшной болезни, что пылкий возлюбленный, признав в ней «кровавую сыпь», сразу охладел к предмету страсти и предпочел раскланяться. Хотя, к его чести, все-таки прислал лекаря. Хорошо, что отвага целителя была приблизительно такой же, что и у жениха, поэтому он даже за порог не ступил. «Смерть» дочери не заставила себя ждать, после чего скорбящая мать переехала в другой дом, сопровождаемая лишь верной рослой служанкой.
– Мне пришлось научиться мести пол, половики вытряхивать и за водой ходить, – с притворным вздохом сказала царевна и тут же рассмеялась. – Подозреваю, что Хида специально выдавала меня за служанку! В наказание за непослушание. Зато я теперь умею заворачиваться в ткань и изображать скромницу не хуже любой жительницы Медоры!
С этими словами Гуалата сдернула простыню с ложа подруги, умело обернула ее вокруг себя, задрапировав красивыми складками, и прикрыла одним концом волосы и лицо. Потом девушка опустила голову и прошлась по комнате мелкими шажками. Эти скромные женщины иногда появлялись на базарах Орамбима в сопровождении охранников и слуг.
Леа покатилась со смеху, так непривычно выглядела в роли покорной женщины ее воинственная подруга. Царевна тут же присоединилась к ней, и, отсмеявшись, принцесса поняла: пожалуй, она все-таки может рассказать о далекой холодной стране. И вместе с рассказом ушли из сердца щемящая боль и обида, оставив после себя странную пустоту.
Гуалата слушала очень внимательно, но под конец, не выдержав, сжала кулаки:
– Вот мерзавка! Попадись она мне!
Леа посмотрела в глаза подруги:
– Гуалата, ни ты, ни я больше не имеем права вести себя так, как нам хочется. Пообещай, что не сделаешь ничего ни этой глупой девчонке, ни ее… никому из ее окружения!
Царевна удивленно присвистнула, немного помолчала, а потом спросила:
– Мы что, и правда выросли?
– Правда, – невесело усмехнулась ее высочество. – Вот мне, например, на днях сказали, что раз Путь воина пройден, значит, я теперь совершеннолетняя и могу вернуться в Эндану.
– Мама сказала? – не удивилась Гуалата.
– Да, вчера со мной говорила царица Санага, – подтвердила девушка. – Так что я через несколько дней улетаю домой.
– Почему так скоро? – Смуглое лицо царевны вытянулось от огорчения. – А я рассчитывала, что ты хотя бы месяц прогостишь у нас во дворце! Там, кстати, сейчас Куруни. Она тоже хотела тебя видеть!
Леа задумалась, потом прищурилась:
– Месяц, говоришь?
Царевна, торжественно ткнув себя кулаком в грудь, с пафосом заявила:
– Месяц! И ни на день больше!
Леа медленно поднялась, притворно вздохнула и развела руками:
– Ну что с тобой сделаешь… К тому же в твоем дворце я еще не была.
Они рассмеялись, и Гуалата унеслась искать Арзилу, чтобы сообщить: гостья покинет храм сегодня же.
В один из дней на главном базаре Орамбима в оружейные ряды явились две девушки-воина: легкие плащи не скрывали мечей и коротких туник. Девушки привлекали всеобщее внимание своей красотой. И если брюнетка была из народа азанагов, то ее спутница приехала из Энданы.
Светловолосая красавица подошла к одному из гномов и что-то ему показала. Тот встрепенулся, поклонился с достоинством, выражая крайнюю степень почтения, и девушка передала ему скрученный свиток. Оружейник, снова поклонившись, ответил на заковыристом гномьем языке.
А еще через пару дней письмо отправилось в рундуке длиннобородого гнома в сторону гномьего тайного хода под Ледяным хребтом.
Глава 21
Легкий порыв ветра, игриво подхватив горсть розовых лепестков с цветущих деревьев, осыпал ими темноволосую девушку и молодого человека, сидящих на мраморной скамье.
Юноша зачарованно посмотрел, как запутались в каштановых кудрях собеседницы лепестки, и, не задумываясь, поднес к волосам руку, желая прикоснуться к этим тяжелым волнам, но в последний момент, спохватившись, отдернул:
– Вы неправильно произносите это слово, милая Арана. Не «эсть», а «есть».
– Есть, – послушно повторила девушка. – Вы много делайте мне, ваш высочеств.
– Много делаете для меня, – привычно поправил ученицу молодой человек, тут же добавив: – Вы сделали для моей сестры гораздо больше, Арана. К тому же мне просто приятно общаться с вами.
Девушка вспыхнула и замолчала. Наследный принц с удовольствием наблюдал, как заливает краска смущения бледную кожу чужеземки. Ему и в самом деле очень нравилась эта девушка. Нравилась настолько, что он готов был проводить рядом с ней все дни напролет, да и ночи, пожалуй, тоже…
Поймав себя на этих мыслях, его высочество тоже смутился и прокашлялся:
– Давайте вернемся к нашему уроку. Почему вы называете принца Эдвина «сестра Герэт»? Он сильно обижается.
– Эдвин сестра ваш высочеств. Леон сестра ваш высочеств и высочеств Эдвин, – недоуменно моргнула девушка.
– Нет, Леа сестра, а Эдвин брат! – рассмеялся наследник. – И Энн тоже сестра.
Арана напряженно нахмурила лоб, ее губы шевелились, видно было, как она пытается осмыслить сказанное. Герэт снова улыбнулся – нет слов, как ему нравилась эта девушка!
Арана, заметив его улыбку, расцвела в ответ:
– О, я поняла! Вы так шутить!
Герэт вздохнул – почему-то смышленая гостья никак не могла уяснить самое простое понятие и безнадежно путалась с определением пола его родственников. Один раз он решил объяснить Аране на наглядном примере. Он указал на проходящего мимо придворного и сказал: «мужчина». Потом кивнул на служанку: «женщина».
Всего несколько примеров хватило, чтобы Арана ухватила суть слова. Обрадовавшись, что поняла, она дотронулась до своей груди пальцем и радостно заявила:
– Женщина! – А затем прикоснулась к Герэту. – Мужчина!
От этих простых слов и от этого осторожного касания тонких пальчиков у его высочества внезапно пересохло во рту – ему отчаянно захотелось поцеловать девушку. Наверное, что-то изменилось тогда во взгляде молодого человека, потому что у Араны порозовели щеки и она отодвинулась от принца на другой край скамьи.
После этого случая Герэту было крайне тяжело объяснять милой девушке любую разницу между мужчиной и женщиной: молодой человек начинал краснеть и путаться в словах. И это он – любимый ученик мастера риторики!
Не ведавшая сумбурных мыслей «учителя», девушка продолжала смотреть на принца, ожидая объяснений.
Когда Герэт, вздохнув, приготовился зайти на второй круг, раздался насмешливый голос:
– Нет, Арана, мой брат не шутит.
У соседнего дерева, небрежно прислонившись к нему плечом, стояла Леантина собственной персоной. Стояла, судя по усыпавшим ее лепесткам, довольно давно. Герэт с изумлением смотрел на любимую сестру.
Как же она изменилась! Маленькая шалунья Леа из нескладного, худого подростка превратилась в изящную стройную красавицу. И мужской наряд больше подчеркивал ее женственность, чем скрывал. Наверняка теперь не один юноша оборачивался девушке вслед, провожая взглядом и унося в мечтах ее образ. И еще, Герэт был почти уверен, что ни один из этих молодых людей не посмел подойти к Леа с разговором. Красота его сестры была подобна красоте сверкающего клинка или морозной ночи в горах. Взгляд синих глаз скорее предостерегал, чем заманивал, а два боевых ножа за поясом ясно давали понять: попытка познакомиться против воли их владелицы чревата последствиями.
У Герэта новый облик принцессы отозвался секундной болью в сердце.
В кого судьба превратила беспечную девчушку, так любившую мир?!
Леа, заметив что-то во взгляде брата, повела бровью, словно говоря ему: «Да, вот такая я теперь», а вслух сказала:
– Я действительно сестра Герэта, Арана! – И что-то добавила на чужом гортанном языке.
Раздался громкий всхлип, Герэт посмотрел на ученицу и оторопел: по лицу девушки беспрестанным потоком текли слезы. Она смотрела на Леа с благоговением и отчаянием, а потом вовсе кинулась к принцессе, обняла ее, что-то быстро затараторив по-своему.
Леа, отстранив девушку, ответила. Голос принцессы был мягок и ласков, словно она успокаивала ребенка. Казалось, они обе совершенно забыли про еще одного участника разговора.
Неожиданно Герэт почувствовал себя обделенным и сердито сказал:
– Леа, не могла бы ты объяснить, что происходит?
Ее высочество отвлеклась и укоризненно посмотрела на брата:
– Не обижайся, Герэт, просто Арана в сильной растерянности. Видишь ли, до настоящего момента она была уверена, что я мужчина.
Герэта эта новость нисколько не успокоила. Напротив, в его душе выпустило острые когти новое незнакомое чувство, которое так и подталкивало сказать какую-нибудь колкость сестре. Герэт знал, как называется это чувство – ревность. Он не желал делить внимание Араны даже с Леа!
Осознав происходящее, его высочество устыдился недостойного поведения, обнял принцессу и сказал:
– Прости, не ожидал тебя увидеть. И я очень рад! Мы все по тебе соскучились! Пойдем, тебя родители ждут не дождутся!
– Пойдем, – согласилась принцесса. – Только сначала нам с тобой и Эдвином надо кое-что обсудить. Иначе отец и дядя все-таки вытянут из вас всю правду.
– Да мы еще полдня будем искать этого шалопая! – попробовал воззвать к голосу разума Герэт.
– Не будем, – возразила ее высочество. – Он сейчас пытается подкрасться ко мне со спины и думает, что у него это получается.
– Ну хоть бы раз сделала вид, что меня не слышно! – проворчал Эдвин.
– А зачем? – невозмутимо поинтересовалась принцесса.
– У меня, знаешь ли, тоже самолюбие есть, – надулся принц, но Герэт встал на сторону сестры.
– Было бы у тебя самолюбие, давно бы научился передвигаться бесшумно.
– Да ну вас, зануды! – рассмеялся юноша, притянул сестру и крепко обнял. – Наконец-то ты приехала! Мне без тебя было невыносимо скучно!
– Так я тебе и поверила, – рассмеялась принцесса, попытавшись высвободиться из горячих объятий. Товарищ по шалостям сильно вытянулся, оброс мускулами и перерос старшего брата на четверть головы. – Пусти, медведь! Кости помнешь!
– Тебе больно? Спина, да? – тотчас встревожился Эдвин, немедленно разжал руки и даже спрятал их на всякий случай за спину.
– Не больно, все уже зажило, – успокоила братьев Леа, повернулась к бывшей служанке и о чем-то спросила. Девушка, радостно кивнув, подхватилась с места и поспешила в сторону дворца.
– Куда ты ее отправила? – ревниво спросил Герэт.
– Попросила принести одну вещь и заодно дать поговорить с вами, – спокойно ответила принцесса и строго посмотрела на брата: – Кстати, Герэт, ты зачем кружишь голову бедной девочке? Я ведь так рассчитывала на твою рассудительность. Она мне как сестра, я не позволю ее обижать!
Эдвин рассмеялся, а наследный принц, так неожиданно оказавшийся в виноватых, покраснев, сердито посмотрел на сестру:
– А с чего ты взяла, что я ее обижаю?
– С того, что Арана уже смотрит на тебя влюбленными глазами. Ты ведь не хочешь сделать ее несчастной?
– Правда? – расцвел блаженной улыбкой его высочество, пропустив мимо ушей второй вопрос.
– С ним все ясно, – вздохнула принцесса и вновь попыталась образумить счастливого от свалившейся новости брата: – Герэт, я хочу найти Аране достойную партию. Выдать замуж, чтобы она жила тихо и спокойно рядом с любящим мужем! Эта девушка и так слишком настрадалась. Только безответной любви ей не хватало!
– Нет! – сверкнул глазами молодой человек.
– Он к ней никого на полет стрелы не подпускает, – тут же наябедничал Эдвин. – Даже меня!
– Ну, тебя-то он правильно гоняет, – усмехнулась вредная сестра. – Слава о твоих похождениях докатилась уже до Варнабы!
И снова повернулась к старшему брату:
– Герэт?
Наследный принц устало сел на скамью и вздохнул:
– Не дави на меня, ладно? Дай подумать пару дней. Я попробую разобраться в собственных чувствах.
– Разбирайся, – великодушно разрешила Леа. – Но заниматься с Араной с этого дня буду я.
– Где ты так научилась командовать? – желчно осведомился Эдвин. – Может, прекратишь смущать несчастного влюбленного и расскажешь, что с тобой произошло?
Девушка погрустнела и задумалась.
– Не знаю, с чего начать, – призналась она.
Читать бесплатно другие книги:
