Мой сосед вурдалак Харрисон Лизи
Вечерний ветерок трепал ее волосы. Было несколько свежо для ее мини-платья цвета бронзы и черных атласных ботильонов, но у Клео было слишком праздничное настроение, чтобы одеться попроще.
— Привет! — прощебетала она.
Фрэнки — она была пока одна — сидела на краю озерца, теребя свои швы на запятье, словно кошка пряжу.
— Привет, — буркнула она, не поднимая головы. Даже ее серый махровый спортивный костюм выглядел жалко.
— День большой стирки?
Фрэнки подняла взгляд. Ее глаза, которые обычно были оттенка барвинка, сейчас выцвели до обычных синих на фоне ее дурацки-розового грима.
— Что случилось? Ты нашумела больше, чем Мэри-Кейт Олсен! — заметила Клео.
— Ничего.
Клео задумалась, не посоветовать ли нарезанный охлажденный огурец, кружку восстанавливающего нильского эликсира для кожи изготовления Хасины — ну, и радоваться тому, что имеешь. В конце концов, Фрэнки повела себя как благородный воин, когда отвергла требования Росса, и заслуживала толики доброты. Но с этим можно будет подождать до тех пор, пока не станет окончательно ясно, что «Мой сосед вурдалак» не превратился в полный пшик.
— А кстати, ты чего тут делаешь? — спросила Фрэнки, скорее с изумлением, чем с беспокойством.
— Я получила твою смс-ку насчет фильма. — Клео села. — И если еще не поздно, я хотела бы поучаствовать.
Фрэнки хмыкнула, не разжимая губ. Но не выказала ни малейшего стремления поделиться. Во всяком случае, до тех пор, пока не явятся остальные. Так что они сидели и ждали в молчании.
Вскоре двор заполнился ЛОТСами. Они тепло приветствовали друг друга, с объятиями и рукопожатиями. Это больше не была кучка народу, объединенная лишь общей тайной. Они почувствовали, что они — сила, инициативная группа, призванная изменить мир. Их гордость видна была невооруженным глазом. Вокруг Клео возникали и лопались мыльные пузыри разговоров, окропляя дворик головокружительным воодушевлением.
— НВО будут писать кипятком! Они любят все остросюжетное.
— Что, правда? А мне это казалось скорее комедией.
— Или бродвейским мюзиклом.
— Ага, и один автор попытается раздуть это на десяток серий.
— Думаете, Опра включит это в свой клуб?
— Конечно. Она просто прется от всяких изгоев.
— А вы видели эскизы Джексона? Он нарисовал всех нас в виде кукол.
— Прикинь, так вдруг находишь себя в киндер-сюрпризе!
— Ням-ням! Так себе и представляю! Кстати, мне мерещится или кто-то жарит мясо на гриле?
Несмотря на то что лучшие подруги ее игнорировали, Клео чувствовала себя на удивление хорошо. На самом деле она чувствовала себя царственной. Подобно мужественной царице, ведающей судьбу, что грозит ее народу, она приняла одиночество как побочный результат собственной мудрости, неизбежный для того, кто пребывает на вершине. Но ей недолго оставаться одинокой. Фрэнки потребует внимания, и через считаные минуты эти мыльные пузыри разговоров лопнут окончательно. А съемки для «Teen Vogue» подоспеют, чтобы сгладить неприятности.
— Спасибо, что пришли, — сказала Фрэнки.
Собравшиеся бурно зааплодировали. Среди этого буйства Ляля, Лагги и Клодин то и дело искоса поглядывали на Клео, видимо, пытаясь понять, что она здесь делает. Девл подмигнул ей, но предпочел остаться в компании товарищей по съемкам. Гоулия выжидающе уставилась на Клео своим обычным взглядом зомби. Клод и остальные братья Вольф победно взвыли. Мелоди с Джексоном стояли впереди толпы и улыбались так, что уголки ртов чуть не упирались в уши. Они понятия не имели, что сейчас будет.
Фрэнки встала на бортик, как и в прошлый раз. Но на этот раз она не предпринимала попыток утихомирить гремящий водопад. Вивека с Виктором стояли позади толпы, опустив глаза. Они уже знали.
— Я коротенько, потому что у многих завтра контрольная по биологии…
— Да-а, спасибо тебе большое, Джексон! — ворчливо выкрикнула Клодин из задних рядов.
Джексон покраснел.
— А я-то тут при чем?
— Миссис Дж тебе мама.
— Ну а тебе — учительница. И она сказала, что будет твоей учительницей и в следующем году, если ты не напишешь контрольную.
Все расхохотались, словно на выступлении Криса Рока. И вообще это больше походило на свободный микрофон в «Improv», чем на вечер понедельника после школьных занятий.
— Эй! — Фрэнки заискрила. Бретт мрачно стоял рядом с нею. — Замолчите на минутку и послушайте, ладно?
Толпа притихла.
— Мы серьезно вложились в «Моего соседа вурдалака» и…
Клод хохотнул.
— Да блин! — сорвался Бретт. — Это серьезно! Фильма не будет! Второй канал не хочет его показывать!
Фрэнки скривилась так, что хватило бы на всех. ЛОТСы загомонили все разом.
— Что?!
— Чисто мех?
— Чувак, скажи, что ты пошутил!
— Конечно, пошутил. Почему они не хотят показывать?
Клео закинула ногу на ногу и прикрыла глаза. Ей казалось, будто она погружается в теплую ванну, но вместо воды ее омывала справедливость. А вместо лаванды вода была настояна на утешительном аромате по имени «надо было держаться меня!»
— Телевизионщики сказали, что покажут фильм только в том случае, если вы там будете с открытыми лицами, — объяснил Бретт.
— Они не имеют права!
— Нам же тогда конец!
— Мы отказались, — заверила всех Фрэнки.
Во дворике стало тихо; слышался лишь шум падающей воды. На секунду Клео стало вправду жаль друзей. Не потому, что они лишились славы, а потому, что их попытка обрести свободу провалилась.
— Молодец, Фрэнки! — выкрикнул кто-то. Билли зааплодировал.
Поначалу аплодисменты были редкими, но затем принялись нарастать, и вскоре все присутствующие восхваляли Фрэнки и ее поклонников-КРУТов. Поддержка осталась, но легкомысленный энтузиазм исчез. Огонь превратился в струйку дыма.
Клео изящно встала. Расправив блестящие плечи, она пересекла лужайку. Пробираясь незамеченной между стоящими, она чувствовала себя, словно призрак в поисках утраченной души.
Первой ее заметила Клодин. Ее желтовато-карие глаза, подобные двум кабошонам «тигрового глаза», устремились прямо на Клео. Когда-то эти глаза горели восторгом при виде коллекции драгоценностей Клео, теперь же они были холодны и неумолимы.
— Привет, — запинаясь, произнесла Клео.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Ляля.
Красная помада Ляли размазалась по подбородку, но Клео не решилась сказать об этом.
— Я пришла узнать, могу ли я помочь чем-нибудь с фильмом, а тут…
— А как же твоя драгоценная карьера модели? — прорычала Клодин.
— Я отменила съемки. Вы были правы. Это важнее.
Девушки обменялись одобрительными улыбками. Клео уже готова была начать распространяться о том, какой разнос ей якобы устроила Анна Винтур, которая «возлагала большие надежды на многообещающего дизайнера и модель», но тут ее плеч коснулось теплое дуновение, пахнущее лимонным «Старбастом».
— Билли, прекрати шпионить!
— Извините, я не знал, что это конфиденциальный разговор.
— Если ты сейчас же не уберешься, я брызну на тебя автозагаром. Тогда-то ты узнаешь, что такое конфиденциальность! — Клео покачала мизинчиком. — И все мы узнаем!
Девчонки не сдержались и захихикали.
— О безысходность! — простонал Билли. И пахнущий лимоном ветерок удалился.
— Так чего, — произнесла Лагги, возвращаясь к прежней теме. — Ты считаешь, что сможешь заново договориться о съемках? Ну, теперь, когда фильму кранты.
— Не знаю. Я еще не думала об этом. — Клео вздохнула. — Попытаться могу.
Клодин намотала рыжеватую прядь на палец. Ее длинные ногти были накрашены желтым и коричневым, в тонкую полоску.
— Думаешь, они возьмут нас обратно? Или ты уже пообещала эту работу своим новым лучшим подружкам?
Клео в замешательстве наморщила лоб.
— Бекке и Хэйли, — пояснила Ляля.
— Да вы что! Я никогда не позвала бы их в модели. Вы что, не видели их фигуры? Они такие… нормальные!
Девушки закивали, соглашаясь с мнением Клео.
— Ну так есть шанс, что мы еще поучаствуем в съемках? — спросила Клодин. — Если поотрабатываем позы и потренируемся не закрывать глаза при вспышке.
— Ну, наверное, — небрежно произнесла Клео. — Если, конечно, вы этого хотите.
Девчонки закивали, завизжали и сообщили Клео, что они очень, очень, очень, очень хотят.
— Клодин, я тут подумала… — сказала Клео, прикоснувшись к кудрям подруги. — Можешь надеть те серьги на свой день рожденья, если хочешь — можно будет сделать гламурные фото с этой вечеринки.
— Ух ты! — взвизгнула Клодин. — Вот здорово!
— То есть вы меня прощаете за то, что я была такой эгоисткой? — спросила Клео.
— А ты нас прощаешь за то, что мы так плохо о тебе думали? — спросила в ответ Ляля.
— Только если ты меня простишь, когда я тебе скажу, что тебе надо стереть помаду с подбородка.
— Ну спасибо! — напустилась Ляля на Клодин с Лагги. — Вы чего мне не сказали?
— Мы так загляделись на твою подводку для глаз, что помаду уже не заметили, — хихикнула Лагги.
Все дружно расхохотались. Девл бросил взгляд через плечо и показал Клео большой палец — дескать, так держать! Клео подмигнула в ответ, а подруги обняли ее со всех сторон, образовав домик. С Девом она разберется потом.
— Муммочкин домик! — воскликнула Ляля.
— Муммочкин домик, — улыбнулась Клео.
Кому: КЛОДИН, ЛЯЛЕ, ЛАГГИ
11 октября, 21:28
КЛЕО: Съемки состоятся. Вы участвуете! Я буду там на месте весь день. Журнал пришлет за вами лимузин. Вас подберут в четверг после последнего урока.
Кому: КЛЕО
11 сентября, 21:29
КЛОДИН: Хорошо, что я забыла отменить эпиляцию в салоне! Жду с нетерпением! Спс. #####
Кому: КЛЕО
11 сентября, 21:31
ЛЯЛЯ: Потрясающе!::::::::::::::
Кому: КЛЕО
11 сентября, 21:33
ЛАГГИ: Зашибись! @@@@@@@@
ГЛАВА 23
ГНЕВ ЛОТСОВ
Раздалось гудение звонка.
Сегодня звонок должен был предвещать нечто большее, чем окончание последнего урока на сегодня. Он должен был стать призывом к оружию. Обратным отсчетом перед инаугурационной речью нынешнего поколения ЛОТСов. Приглашением на празднество в сарае у Бретта, в честь их первого открытого заявления о себе с тридцатых годов прошлого века. Но сейчас этот звонок казался Фрэнки траурным маршем на военных похоронах. Потому что мечты ее были мертвы.
Нормалы никогда не узнают, сколько усилий прилагает Клод Вольф ради спортивных достижений школы. Они никогда не увидят впечатляющую коллекцию солнечных очков, собранную Девлом — 381 экземпляр! — и не узнают, как Лагги мечтает стать профессиональным серфером. Они никогда не будут плакать над ужасом, пережитым Клодин, которую залили красной краской активисты движения за этичное обращение с животными, и не узнают, как ей сложно принимать душ в школьной раздевалке после физкультуры. Никогда не посочувствуют Джексону, которому столько неудобств причиняет борьба с потом, и Ди Джею, не имеющему возможности управлять собственной жизнью. Неулыбчивость Ляли и дальше будет укреплять ее репутацию зашуганной, а взгляд зомби Гоулии будет считаться признаком тупости. Хиту придется сидеть дома весь сезон аллергии. Никто из девушек не захочет встречаться с беднягой Билли, чтобы их не обвинили, что они разговаривают с пустым местом. Фрэнки так и будет прятаться под толстым слоем грима и балахонами. А Бретту с Мелоди придется хранить тайны их друзей-ЛОТСов.
Хотя лица их были запикселены и фильм не решил бы всех их проблем, он все-таки мог стать первым шагом — шагом, который они наконец-то решились предпринять вместе. Шагом, которого никто не предпринимал вот уже восемьдесят лет. Шагом, который ни к чему не привел. Конечно, Фрэнки не прекратит попыток. Но покамест у нее исчерпались идеи. Да и кто ей теперь поверит? Все, за что она берется, рассыпается прахом.
По необычному молчанию ясно было, что и у других тоже сейчас звучит в ушах похоронный марш. Только на Клодин, Лагги и Лялю их поражение, похоже, особо не подействовало. Да и с чего бы — ведь сейчас за ними должен был приехать сверкающий черный лимузин с табличкой за стеклом: «Teen Vogue». Держась за руки, они промчались по коридору с утонченностью драндулета, перевозящего жестянки с надписью «Молодожены» на капоте. Но вместо царапин на асфальте они оставляли за собою шлейф фруктового лосьона, цветочного аромата и идущих следом друзей.
Внезапно у шкафчика Фрэнки возникла запыхавшаяся Мелоди.
— Ты не поверишь!
Щеки Мелоди горели, глаза были как два блюдца, а черные волосы превратились в спутанную копну. Ее красота была неоспоримой, и ей не требовалось для этого ни грамма косметики. Укол зависти помешал Фрэнки спросить, что же случилось. В конце концов, ну чего такого особенно плохого могло произойти? Жизнь Мелоди была идеальна.
— Кандис сейчас дома, болеет, — продолжала Мелоди.
— Сочувствую, — отозвалась Фрэнки, ощущая, как неискренне звучит ее голос. — Надеюсь, она скоро поправится.
Она закрыла шкафчик и закинула серебристый рюкзак на плечо.
— Да фигня, она симулирует, — отмахнулась Мелоди. — Но она смотрела телевизор и увидела анонс «Моего соседа вурдалака»! Второй канал его показывает!
Фрэнки зашагала к выходу. Мелоди припустила за ней следом, словно щенок.
— Это какая-то ошибка, — решила Фрэнки, отказываясь надеяться. — Иначе нам бы наверняка кто-нибудь позвонил.
— Ничего не ошибка! Кандис позвонила к ним. Фильм покажут!
— Ты уверена?
Мелоди кивнула.
Высоковольтно!!!
Фрэнки остановилась посреди коридора, не обращая внимания на случайные толчки проходящих мимо учеников, и написала Бретту.
Он возник рядом в считаные секунды.
— Ты уверена? — спросил он.
Мелоди рассказала ему про новости от Кандис.
— Почему же Росс не позвонил мне?
Девушки пожали плечами.
— И с чего он вдруг передумал насчет запикселенных лиц?
— Может, почувствовал свою вину? — предположила Мелоди.
— Но они ведь хотели, чтобы участники приехали в студию.
— Ну так позвони им! — заявила Фрэнки.
Бретт четыре раза подряд набирал номер Росса. Его пальцы с черными ногтями летали по кнопкам с неимоверным проворством. Но каждый раз его звонок переадресовывался на голосовую почту.
— Ну ладно, — сказал Бретт, слишком взволнованный, чтобы неудача его обескуражила. — Давайте устроим совместный просмотр. Вы можете собрать всех ко мне в сарай к половине шестого? Я закажу пиццу.
Они разошлись в разные стороны, но теперь у них была новая цель. Фрэнки приподняла свою почтенного вида юбку — длинную, до самого пола, — и поспешила вниз по лестнице, делиться потрясающими новостями.
Не прошло и часа, как Бретт превратил свой музей монстров в уютный кинозал. Он повесил плоский телевизор, установил разношерстные стулья в четыре ряда и заставил стол коробками с пиццей, бутылками с газировкой и вазочками с конфетами. Дверь он оставил открытой, чтобы Джексон не перегрелся. Рядом с местом для Хита он поставил огнетушитель, для Вольфов припас три коробки мясной пиццы и даже поставил поближе обогреватель, на тот случай, если заглянет Ляля после фотосессии. А для Фрэнки стояла ваза с зелеными тюльпанами.
Комната быстро заполнилась народом, обсуждающим поворот судьбы. И по крайней мере пятеро сказали Фрэнки, как ей повезло, что у нее есть Бретт. Не нормал Бретт. Не КРУТ Бретт. Не Бретт, бывший парень Бекки. Все уточняющие определения исчезли. Границы были размыты. Он больше не был отделен от них. Он был просто Бреттом. Добрый знак. Если уж эта компания смогла ужиться, то смогут все.
— А вот и мы! — объявил он, прибавляя громкость.
Жевание и болтовня прекратились. Все расселись по местам, подпрыгивая от нетерпения. Бретт встал у телевизора, не в силах больше сдерживать волнение. Эта картина напомнила Фрэнки, как всего две недели назад она сама стояла, буквально уткнувшись носом в телевизор, и смотрела на него в больнице. Непредсказуемость жизни заставила ее улыбнуться. Надо же потерять голову, а секунду спустя — и сердце. Фрэнки Штейн наконец- то жила!
На экране появился Росс, и все радостно захлопали. Росс стоял рядом с доской, над которой красовалась надпись: «Школа «МЕРСТОН». Его внешность служила превосходной иллюстрацией поговорки, что «встречают по одежке». Росс, с его чистой кожей, большими карими глазами и ямочками на щеках, выглядел скорее как подросток из рекламы, чем как создатель сенсации.
— А разве он должен был показывать нашу школу? — спросил Девл.
Никто не ответил. Все, затаив дыхание, ждали, куда это все зайдет. Гоулия нервно подвинула очки повыше.
— С вами «Прожектор» второго канала, неделя Орегона, и наш девиз — «Второй — это истина» никогда еще не был более… хм, истинным. — Росс хохотнул. — Две недели назад я получил в частном порядке сведения о том, что здесь, в Сейлеме, живут монстры — да-да, самые настоящие монстры! — Он перешел на другую сторону доски. Там была уже другая надпись: «Школа «МОНСТР». — Неужели наихудшие кошмары оказались правдой? Или все-таки нет?
— Он сказал — «кошмары»? — переспросил Клод, щелкнув зубами.
Все дружно шикнули на него.
— Сейчас вы увидите интервью, которые мне удалось добыть у этих монстров. Некоторые из них заставят вас смеяться. Некоторые — плакать. А вместе они расскажут вам все, что вам требуется знать о «Моем соседе вурдалаке».
На экране появился заголовок, налился кроваво-красным и запульсировал под тему из «Психо».
— А куда они дели мою графику?! — возмутился Джексон.
Фррр!
— Извините, — сказал Хит, выпустивший струю огня. — Очень уж острая эта пицца с колбасой.
Внезапно сарай превратился в парилку. Но никто этого не заметил, потому что на экране появилась Бекка. Разодетая в белое платье с рюшками и вся красная от смущения, она сидела на скамье наподобие церковной. Все ахнули.
— Что она тут делает?! — спросил Бретт у телевизора.
Мелоди откинулась на спинку стула и прошептала:
— Что происходит?
Фрэнки рванула шов на шее.
— Понятия не имею.
— Камера показала веснушчатое лицо Бекки крупным планом, и та заговорила.
— Привет. Я — Бекка Мэдцен. Мой парень, Бретт, снял этот фильм, но он сделал это под принуждением. Существа, которых вы увидите, полностью подчинили его. Они втянули его в свою зомбирующую пропаганду и заставили отснять эти интервью, чтобы вы прониклись доверием к ним. Как только они его завоюют, они украдут ваши души и выпьют мозги. Но сейчас не время пугаться. Время действовать. Остановите их, пока они не остановили вас. И Бретт, если ты это смотришь — я люблю тебя. Ты можешь вернуться прямо сейчас. Я спасу тебя!
«Что происходит? Как это могло случиться? Кто это допустил?»
И шоу началось с интервью с Джексоном — с открытым лицом.
Мелоди ахнула.
— Бретт, что происходит?! — выкрикнул Джексон.
— Я не знаю!!!
— Нас обманули! — взвыл Клод, запустив в экран куском пиццы для любителей мяса. Пицца врезалась в телевизор, сползла и с чваканьем упала на пол.
— Теперь все узнают, где мы живем!
— Нас больше не пустят в школу!
— А как же моя учеба?!
— Где нам теперь прятаться?
— Как мы теперь будем?!
— Родители меня убьют!
— Я и так мертвая, а мои все равно меня убьют.
— Я теперь никогда не сыграю Джульетту!
— У меня же завтра экзамен на права!
— Этот ботан живет у меня внутри! — завопил Ди Джей. Лицо его блестело от пота. — Почему мама мне не сказала?! Почему никто из вас мне не сказал?!
Он протолкался через смешавшиеся ряды стульев и выбежал из сарая.
— Ди Джей, подожди! — крикнул Девл. Но было поздно. Ди Джей исчез.
— Жуть какая, — сказал Хит, покраснев.
— Ди Джей прав! Нам надо убираться отсюда!
— О боже, как нам это остановить? — спросила Мелоди посреди ширящегося хаоса.
— Понятия не имею, — ответила дрожащая Фрэнки.
У нее зазвонил телефон. Фрэнки переключила его на громкую связь, чтобы не подносить близко к искрящим контактам.
— Это что еще за мех?! — прорычала Клодин.
Фрэнки открыла рот, но не издала ни звука.
— Клео должна была знать об этом! — продолжала Клодин. — Она была неразлейвода с Беккой последние две недели! Она точно к этому причастна!
— Но почему она так поступила с нами?! — выкрикнула откуда-то сзади Ляля.
— Тебе-то чего беспокоиться? — воскликнула Лагги. — Тебя, по крайней мере, никто не увидел в лицо!
У Фрэнки внутри все забурлило.
— Ты на съемках? — поинтересовалась она, не зная, что еще сказать.
— В лимузине. Мы ехали на съемки, но увидели эту передачу по телевизору в машине. Я больше никогда в жизни не желаю видеть ни Клео, ни кинокамеру! Мы разворачиваемся и едем домой. Если только шофер не убьет нас по дороге. Он то и дело посматривает в зеркальце на нас и спрашивает, почему он не может разглядеть Лялю. Он думает, что мы как монстры действуем на его мозги. Он разогнал машину до ста сорока миль, клянусь! Мы с ума сошли, когда поверили Клео! Да чтоб на нее верблюд… Помедленнее!!! — закричала она. — Мы тебе ничего не сделаем, ясно? Фрэнки, будь осторожна с Мелоди и Бреттом. Возможно, они разработали этот план вместе с Беккой.
Мелоди ахнула.
— Это неправда! — закричала она в микрофон.
— В самом деле? У нас все было в порядке, пока не появилась ты.
— Клодин, я никогда…
— Не слушай ее, Фрэнки! Выбирайся оттуда как можно скорее! Мы скоро будем дома. Если этот ненормальный нас не убьет. Я сказала — помедленнее!!!
Связь оборвалась.
Фрэнки не знала, что и думать. Вдруг Клодин права? В ее теории был свой смысл. Бретт и Бекка… они встречались целую вечность. Он — режиссер-любитель, ищущий способ пробиться… и он случайно наткнулся на сенсацию столетия. Они придумали план… заслали Бретта с Мелоди к ним… чтобы завоевать их доверие и ее сердце. Его сарай был декорацией… афиши с дедушкой Штейном — бутафорией… сложным планом с одной лишь целью — просочиться в Голливуд.
— Как ты могла так поступить с нами?! — закричала Фрэнки на Мелоди.
— Фрэнки, я не понимаю, о чем ты!
Но Фрэнки больше не слушала ее. Мелоди — не более чем смазливое личико, которое использовали — как и всех прочих — в стремлении Бретта с Беккой к бессмертию. Какая ирония судьбы! Многим ЛОТСам бессмертие дано было от природы. Но Бретт с Беккой могли добиться его лишь так, как и прочие нормалы: продав душу за славу.
— Ты врал мне! — закричала Фрэнки. Но ее слова потонули в шквале оскорблений, угроз и объедков, летящих в Бретта. И все же она имела право кричать. Бретт недвижно стоял у телевизора и молча принимал бичевание.
— Бежим! — крикнул Девл. — Он не навечно окаменел!
И ЛОТСы выскочили из сарая и разлетелись в разные стороны, каждый сам за себя. Всякое ощущение единства исчезло. Они снова мчались, спасая жизнь. Фрэнки не знала, то ли ей бежать за ними, опрокинув Бретта на пол, то ли звонить родителям и требовать, чтобы они начинали собирать вещи.
И она побежала.
Она бежала, бежали и бежала, не зная куда. Искря и всхлипывая всю дорогу до Бейкер-стрит, Фрэнки не могла удержаться от мысли, что, возможно, Клео была права. Возможно, Виктору и вправду следует разобрать ее.
Читать бесплатно другие книги:
