Еще один великолепный МИФ Асприн Роберт
— Восхитительно! — воскликнул я без малейшего следа скромности.
Ааз бросил на меня пасмурный взгляд.
— Жуть! — подавился Квингли. — Как вы это делаете?
— Профессиональный секрет, — подмигнула ему Танда.
— Отправляемся! — скомандовал Ааз. — И ты тоже, Скив.
— Но, Ааз, разве мне нельзя…
— Нет, нельзя. Мы уже обсуждали это. Задача слишком опасна для такого неопытного паренька, как ты.
— О, ладно, Ааз, — удрученно проговорил я.
— Выше нос, мальчуган, — приободрил меня Квингли. — Твой день еще настанет. Если нам не удасться, то задача ляжет на тебя.
— Полагаю, что так. Ну, желаю удачи.
Я повернулся к Танде, но та уже пропала, исчезла, словно ее проглотила земля.
— Слушайте! — воскликнул Квингли. — А ведь она быстро двигается, не так ли?
— Я же сказал, что она управиться одна, — гордо ответил Ааз. — Теперь твоя очередь, Скив.
— Правильно, Ааз!
Я повернулся к дракону.
— Оставайся здесь, Глип. Я скоро вернусь, а до тех пор делай то, что скажет Ааз. Понял?
— Глип? — чуть склонил голову на бок дракон.
Какую-то минуту я думал, что он все испортит, но затем он повернулся и неслышно подошел к Аазу и стал там, глядя на меня скорбными голубыми глазами.
Все было готово.
— Ну, до свидания, удачи вам! — бросил я на прощание и медленно поплелся обратно на взгорок, надеясь являть собой картину жалкого горя.
Однако как только я вышел из поля зрения, я повернулся и помчался как можно быстрее, по широкому кругу огибая трактир.
На поверхности наш план был довольно прост. Ааз и Квигли должны были дать Танде достаточно времени, чтобы обойти кругом трактир и проникнуть в него через крышу конюшни. Затем они должны были смело войти в него через парадную дверь. Предположительно, это отвлечет внимание, позволив Танде магически напасть на Иштвана с тыла. Я должен был ждать в безопасности на взгорке, пока стычка не закончиться чьей-либо победой.
Нам самом деле наш план был немножко сложнее. Неведомо для Квингли, мне тоже полагалось обойти трактир кругом и найти незаметный вход. Затем, в надлежащий момент, мы с Тандой отвлечем внимание с помощью магии, позволив Аазу применить приобретенное им на Деве секретное оружие.
Путь мне преградил овраг. Я без колебаний поднялся в воздух и перелетел через него. Я должен вовремя выйти на позицию, иначе Ааз окажеться без всякой магической поддержки.
В действительности магия давалась здесь крайне легко. Трактир стоял прямо на пересечении двух наземных силовых линий, в то время как непосредственно над ними проходила воздушная силовая линия. Чтобы там не случилось в предстоящей магической битве, мы не будем страдать из-за отсутствия энергии.
Я желал бы побольше знать о секретном оружии Ааза. Он же упрямо хранил его в тайне, и ни мне, и ни Танде не удалось ничего у него выпытать. Он сказал, что его требуется применять на близком растоянии. И сказал, что его нельзя будет применить, пока Иштван наблюдает за ним. Еще он сказал, что оно — наша единственная надежда побить Иштвана, и что ему положено быть внезапным.
Восхитительно!
Может быть, когда все это кончиться, я найду наставника, не обладающего чувством юмора.
Я замедлил шаг. Теперь я подходил к задворкам трактира. Прямо у стены росли кусты, что облегчило мне приближение.
Я остановился и снова проверил, нет ли полога.
Ничего.
Пытаясь выкинуть из головы пророчество Ааза: «Легко войти, трудно выйти», я обвел взглядом верхние окна. Ни одно из них не было открыто, так что я выбрал ближайшее и леветировал к нему. Паря там, я осторожно толкнул, я потом потянул за раму.
Заперто!
Я поспешно подтянулся вдоль стены на руках к следующему окну.
Тоже заперто.
Мне пришло в голову, что это будет ирония судьбы, если после всех наших магических приготовлений нас остановит что-то столь заурядное, как запертое окно.
К моему облегчению, следующее окно уступило под моим давлением, и через минуту я уже стоял в трактире, пытаясь умерить сердцебиение.
Комната, где я оказался, была меблированной, но пустой. Судя по пыли на постели, она оставалась пустой немалое времени.
С миг я гадал, а где же спали демоны, если они вообще спали, а затем выбросил эту проблему из головы. Время истекало, а я еще не занял позицию.
Я бесшумно метнулся через комнату и попробовал дверь. Не заперто!
Опустившись на четвереньки, я осторожно открыл ее и прополз через нее, закрыв ее за собой толчком ноги.
После столь тщательного изучения внутренних помещений трактира по чертежам Квигли на земле, казалось странным действительно здесь очутиться. Я находился на длинной стороне Г-образного мезонина, дававшего доступ к комнатам верхнего этажа. Глядя сквозь решетку шедших вдоль мезонина перил, я мог видеть внизу собственно трактир.
Столик внизу в настоящее время занимали три человека. В двух из них я узнал личинные черты Хиггенса и Брокхерста. Третий сидел, сгорбившися, спиной ко мне, и я не мог разглядеть его лица.
Я спорил сам с собой, не переместиться ли мне на другую позицию для получения лучшего обзора, когда вошла четвертая фигура, несшая огромный поднос с громадным кувшином вина, ровно как и с целым набором грязных бутылок.
— Этот круг за счет заведения, мальчики! — весело хохотнула фигура. — Пейте за счет старого Иштвана!
Иштван! Это Иштван!?
Ковылявшая внизу фигура, казалось, не демонстрировала никаких угрожающтх черт, каких я ожидал увидеть от человека, метящего в правители измерений.
Я быстро проверил его на магическую ауру. Никакой. Не было и личины. он действительно так выглядел. Я внимательно его изучал.
Он был высоким, но полнота скрадывала его рост. Его длинные седые волосы и еще более длинная седая борода почти полностью покрывали ему грудь своей густотой. С постоянно улыбающегося, как казалось, лица смотрели яркие глаза, а нос и щеки раскраснелись, хотя не могу сказать, то ли от выпивки, то ли от смеха.
И это — темная, олицетворяющая зло фигура, которой я страшился все эти дни? Он выглядел в точности тем, что говорил про него Квигли…безвредным, старым трактирщиком.
Мой глаз уловил движение на противоположном конце мезонина. Танда! Она, как и я, пригнулась за перилами по другую сторону лестницы, и я подумывал сперва, что просто увидел движение, когда она прокралась занять позицию. Затем она посмотрела в мою сторону и снова осторожно махнула рукой, и я понял, она сигнализировала, привлекая мое внимание.
Я помахал ей рукой, давай знать, что заметил. Она должно быть, заметила это, так как перестала сигнализировать и перешла к другому роду действий. Взглянув украдкой на фигуры внизу, чтобы удостовериться, что ее не заметили, она начала странную пантомиму.
Сперва она сделала несколько повторных жестов вокруг лба, а затем настойчиво указала на стену у нее за спиной.
Я не понял и покачал головй, чтобы передать это.
Она повторила жесты более подчеркнуто, и на этот раз я понял, что она на самом деле показывала на место внизу и позади нее. Конюшня! Что-то начет конюшни. Но что именно?
Я снова обдумал ее первый жест. Она, похоже, тыкала себя в лоб. Что-то стукнуло ее на конюшне? Она убила кого-то на конюшне?
Я снова покачал головой. Она разочаровано оскалила зубы.
— Трактирщик!
При этом реве я подскочил на целый фут.
Через дверь только что вошли Квингли и Ааз. Что бы там ни пыталась сообщить мне Танда, с этим попросту придется обождать. Началась наша атака.
— Две бутылочки твоего лучшего вина… и пошли кого-нибудь позаботиться о моем единороге.
Все речи вел, конечно, Ааз. Мы согласились, что направлять разговор будет он. Квингли этому не слишком обрадовался, но в конце концов согласлися говорить только тогда, когда в этом будет абсолютная необходимость.
Их вход произвел удивительно мало впечатления на собравшихся внизу. Фактически Иштван был единственным хотя бы посмотревшим в их направлении.
— Заходите, заходите, господа, — улыбнулся он, приветственно раскрывая объятия. — Мы вас ждем!
— Ждете? — выпалил Квингли, откликаясь на мои мысли.
— Конечно, конечно. Вам не следовало бы пытаться одурачить старого Иштвана, — он с шутливой строгостью погрозил им пальцем. — Нам только что принес известие…о, извините, я еще не представил вас своему новому торговому агенту.
— Мы встречались, — прозвучал голос сгорбленной фигуры, когда та повернулась лицом к нам.
Фрумпель!
Так вот что пыталась сказать мне Танда! Боевой единорог — единорог Квигли, стоял в конюшне. При всей нашей скорости Фрумпель опередил нас.
— Кто вы? — спросил Квингли, приглядываясь к нему.
По какой-то причине это, казалось, полило из глаз Иштвана жемчужины смеха.
— Нам предстоит нынче в полдень здорово повеселиться!
Он сделал рассеянный жест, и дверь трактира захлопнулась. Позади меня внезапно пробежала рябь глухих щелчков, и я понял, что двери комнат заперлись. Мы оказались замурованными! Все до одного.
— По-моему, я не развлекался так хорошо с тех самых пор, как занимался любовью со своей неделю как умершей сестрой.
Голос Иштвана все еще искрился весельем, но он задел во мне ледяную ноту страха. Я понял, что он не только могущественный маг, но и совершенно безумен.
ГЛАВА 24
«Надо действовать тонко!»
М. Хаммер.
Воцарилось напряженное, выжидающее молчание, когда четверка нагнулась вперед, изучая своих пленников. Впечатление складывалось такое, словно две певчие птицы попытались пробиться сквозь толпу стеревятников стащить немного корма только для того, чтобы обнаружить, что едой предназначено стать им.
Я стоял на коленях, глядя, замерев от ужаса, в ожидании засвидетельствовать немедленную кончину двух своих союзников.
— Поскольку Фрумпель уже представил нас, — гладко сказал Ааз, — я полагаю, более нет нужды сохранять эту личину.
Уверенный тон его голоса укрепил мои расшатавшиеся нервы. Мы теперь вступили в игру, и выиграем мы или проиграем, мы должны просто продолжать идти вперед.
Я быстро закрыл глаза и удалил Гаркинскую личину с Ааза.
— Ааз! — в восторге воскликнул Иштван. — Мне следовало бы знать, что это ты.
— Это тот, который…. — начал было Брокхерст.
— Вы знаете друг друга? — спросил Фрумпель игнорируя беса.
— Знаем ли мы друг друга? — хохотнул Иштван. — Мы с т а р ы е враги. Когда мы встретились в последний раз, он и пара других прохвостов чуть не уничтожили меня.
— Ну, теперь наша очередь, верно, Иштван? — улыбнулся Хиггенс, лениво потянувшись за арбалетом.
— Ну, ну, ну! — утихомирил его Иштван, бзяв беса за голову и слегка встряхнув. — Не нужно торопить события.
— Мне кажется, — презрительно улыбнулся Ааз, — что у тебя возникают трудности с подыскиванием достойных союзников, Иштван.
— О, Ааз, — засмеялся Иштван, — ты по-прежнему остер на язык, а?
— Бесы, — голос Ааза переполняло презрение. — Брось, Иштван. Даже ты мог бы действовать лучше.
Иштван вздохнул и уронил Хиггенса обратно на стул.
— Ну, всяк делает, как может. Инфляция, знаешь ли.
Он печально покачал головой, а затем снова просветлел.
— Ах, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, Ааз. Я думал, мне придется ждать, пока мы покорим Извр, прежде чем я отомщу, и тут ты просто-напросто заходишь сюда. Теперь ты не посмеешь испариться до того, как мы сведем счеты.
— Я уже говорил тебе, — перебил его Фрумпель. — Он потерял свои способности.
— Способности? Ха! Он никогда не обладал никакими способностями, — вступил в разговор Квингли, выманенный из своего испуганного молчания оскорбленностью за то, что его игнорировали.
— Ну, а это кто у нас тут? — улыбнулся Иштван, в первый раз посмотрев на Квигли. — Мы встречались?
— Слушай, Иштван, — перебил его Ааз. — Ты не против, если я отведаю немного этого вина? Нет причин доходить в этом деле до варварства.
— Разумеется, Ааз, — приглашающе махнул ему Иштван. — Займись самообслуживанием.
Жутко было слушать весь этот разговор: внешне цивилизованный и дружеский, он нес в себе подспудную игру в коши-мышки, противоречившую его небрежному тону.
— Следи за ним! — прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.
— Ах, Фрумпель! Какой ты перестраховщик! — побранил его Иштван. — Да ведь именно ты и заверял меня, что он потерял свои способности.
— Ну, по-моему он говорит дело, — проворчал Брокхерст, поднимаясь и отходя прочь, когда Ааз приблизился к столу. — Если ты не против, Иштван, я буду следить отсюда.
Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на мезонин, где спрятались мы с Тандой. Говорил он непринужденным тоном, но было ясно, что он ждет только сигнала Иштвана, спускающего его на беспомощную пару.
— О, вы бесы, хуже, чем деволы! — нахмурился Иштван.
— Это само собой разумеется, — сухо заметил Фрумпель.
— Слушай, Фрумпель… — начал было сердито Хиггенс.
— А что касается того, кто эта фигура, — показал Фрумпель на Квигли, игнорируя бесов, — то это ученик Гаркина. Именно он-то и занимался магией за нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои способности.
— В самом деле? — с энтузиазмом спросил Иштван. — Ты умеешь делать фокус с чашкой и шариками?[4] Я очень люблю фокусы с чашкой и шариками.
— Я не понимаю, — растерянно пробормотал Квингли, отступая от собравшихся.
Ну, если мы вообще собирались отвлекать внимание, то это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Явным выбором для его личины был… я!.
— Видите, — гордо сказал Фрумпель. — Я же говорил вам!
— Трокводл! — воскликнули одновременно бесы.
— Что? — подозрительно сузил глаза Фрумпель.
Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил черты Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.
— Ух, да это и впрямь Трокводл! — воскликнул Иштван. — О, вот это забавно!
— Минуточку! — прошипел Брокхерст. — Как ты можешь быть Трокводлом, когда мы превратили тебя в статую, прежде чем догнали Трокводла?
Это выжало из Иштвана еще большие жемчужины смеха.
— Прекратите! — призвал он, задыхаясь. — Ох, прекратите, ох! У меня заболели ребра. На этот раз, Ааз, ты превзошел самого себя.
— Это еще цветочки, — скромно признал Ааз.
— Здесь что-то не так, — объявил Фрумпель.
Он сунул руку глубоко за пазуху халата, не отрывая глаз от Квигли. Почти слишком поздно я сообразил, что он делает. Он лез за своим кристаллом, тем, что позволяет ему засекать личины. Когда сверкающая погремушка появилась на свет, я резко вступил в действие.
Простая левитация, мелкий мысленный щелчок, и кристал вылетел из пальцев у Фрумпеля и шлепнулся в кувшин с вином.
— Фрамц! — выругался Фрумпель, принимаясь было выуживать свою собственность.
— Руки прочь от вина, Фрумпель! — осадил его Ааз, шлепнув его по запястью. — Ты получишь свою игрушку, когда мы прикончим кувшин!
Словно для иллюстрации этого довода, он поднял кувшин и начал вновь наполнять все графины на столе.
— Хватит этого безумства! — взорвался Квингли.
Я вздрогнул из-за употребления слова «безумство», но Иштван, казалось не возражал. Он лишь нагнулся вперед, наблюдая за Квигли.
— Я не Скив и не Трокводл, — продолжал Квингли. — Я — Квингли, обыкновенный охотник на демонов. Пусть оспорит это всякий, кто посмеет: хоть человек, хоть демон, и я покажу ему, кто я такой!
Это оказалось уж чересчур для Иштвана, и тот действительно рухнул от смеха.
— О, он забавен, Ааз, — выдохнул он. — Где ты нашел такого забавного человека?
— Его послал мне ты, помнишь!? — сказал Ааз.
— А, верно, так оно и есть, — припомнил Иштван. Даже этот факт он находил истерически смешным.
Других это не столь позабавило.
— Так значит, ты охотник на демонов, да? — зарычал Фрумпель. — А ты, собственно, чем недоволен?
— Причиненные мне демонами обиды слишком многочисленны, чтобы все их перечислять, — высокомерно отпарировал Квигли.
— Мы покуда никуда не торопимся, — в разговор вмешался Брокхерст с лестницы. — Ты тоже. Перечисли нам некоторые из этих обид.
— Ну… — начал Квингли, — вы украли мой магический амулет и мой магический меч…
— Мы ничего не знаем о магическом амулете, — ощетинился Хиггенс. — А твой так называемый магический меч мы отдали…
— Что еще сделали демоны? — перебил Фрумпель, явно не слишком стремясь сворачивать беседу на мечи.
— Ну…вы заколдовали моего боевого единорога, и теперь он думает, что он дракон! — вызывающе бросил Квингли.
— Твой боевой единорог привязан в настоящее время на конюшне, — решительно заявил Хиггенс. — Его привел Фрумпель.
— Мой единорог привязан за дверью! — стоял на своем Квингли. — И он считает себя драконом!
— Твой единорог привязан на конюшне! — рявкнул в ответ Хиггенс. — И мы считаем, что ты псих!
— Господа, господа, — сумел, несмотря на свой смех, поднять руки Иштван. — Все это крайне забавно, но…ну, посмотрите-ка на это!
Последнее было сказано таким удивленным тоном, что внимание всех присутствующих обратилось к точке, на которую он смотрел.
В воздухе завис, не дальше чем в двух ладонях от головы Иштвана, маленький красный дротик с черно-золотым оперением.
— Дротик убийцы! — дивясь, определил Иштван, осторожно вытягивая снаряд оттуда где он парил. — Ну, кто здесь такой озорной, чтобы пытаться отравить меня сзади?
Брокхерст вдруг сообразил, что он стал объектом внимания всех. Глаза его в страхе расширились.
— Нет! Я… Подождите! Иштван! — он полуподнялся, вскидывая руку, словно защищаясь от удара. — Я не… Нет! Не надо. Нее…
Это последнее было произнесено, когда его руки вдруг взлетели к его же горлу и приняли с силой душить его.
— Иээх…ууу… эээ….
Он упал спиной на лестницу и принялся неистово кататься туда-сюда.
— Иштван, — начал колеблясь, Хиггенс, — обыкновенно я не стал бы вмешиваться, но тебе не кажется, что сперва надо выслушать, что он хочет сказать?
— Но я ничего не делаю, — моргнул Иштван с видом оскорбленной невинности.
Глаза мои метнули взгляд в другой конец мезонина. Танда пригнулась там, закрыв глаза. Она, казалось душила невидимую личность на полу перед собой. С запаздалым пониманием я начал все больше и больше ценить тонкости работы тренированного убийцы.
— Ты ничего не делаешь? — завизжал Хиггенс. — Ну так сделай что-нибудь! Он же умирает!
С миг я думал, что это нелепое заявление снова ввергнет Иштвана в приступ смеха, но на сей раз этого не случилось.
— Ах, — вздохнул он. — Все это так запутанно. Да, я полагаю, ты прав.
Он щелкнул пальцами, и Брокхерст перестал метаться и опять начал дышать, делая длинные неровные вздохи.
— Вот, старик, — предложил Ааз. — Хлебни малость вина.
Он предложил Брокхерсту наполненный до краев графин и бес принялся с благодарностью пить большими глотками.
— Ааз, — строго сказал Иштван, — я думаю, что ты с нами не честен.
— Я? — невиннно переспросил Ааз.
— Даже ты не мог бы вызвать без помощи столько безобразий. Так откуда же они происходят?
Он закрыл глаза и на мгновение обратил лицо к потолку.
— А-а! — вдруг провозгласил он. — Вот оно.
С другого конца мезонина раздался крик, и невидимые руки подняли Танду в поле зрения.
— Хиггенс! — воскликнул Иштван. — Еще один! Ну и ну, день полон сюрпризов.
Танда хранила молчание, когда ее левитировали к стулу на одном уровне с другими.
— Посмотрим теперь, — пробормотал про себя Иштван. — Не упустили ли мы еще кого.
Я почувствовал внезапное давление невидимых сил и понял, что следующим буду я. Я отчаянно попытался придумать личину, но единственное, что пришло мне в голову, это Глип…поэтому его-то я и попробовал.
— Дракон! — воскликнул Брокхерст, когда я появился в поле зрения.
— Глип! — заявил я, отчаянно вращая глазами.
— О, ну это уже чересчур, — надулся Иштван. — Я хочу видеть с кем имею дело.
Он рассеянно взмахнул рукой и личины исчезли…все до одной. Я стал собой, Квингли стал Квингли, Танда стала Тандой, бесы стали бесами, а девол — деволом. Ааз, конечно, остался Аазом. На личины явно объявили мораторий….большинством голосов одного — Иштвана.
Я подплыл к столу и присоединился к другим, но мое прибытие, в общем, не произвело впечатления из-за других событий.
— Танда! — с восторгом воскликнул Иштван. — Ну и ну! Вот так встреча, не правда ли?
— Лай себе на луну, Иштван, — вызывающе прорычала Танда.
Квингли переводил взгляд с одного на другого с такой скоростью, что я думал, у него отвалится голова или выскочат глаза.
— Ничего не понимаю! — жалобно захныкал он.
— Заткнись, Квингли, — проворчал Ааз. — Позже объясним.
— Это допускает, что будет какое-то позже, — фыркнул Фрумпель.
Я был склонен согласиться с ним. Атмосфера в помещении не носила больше даже подобия веселья. Все кончено. Мы проиграли. Мы все раскрыты и взяты в плен, а Иштван оставался сильным, как всегда. Чем бы ни было тайное оружие Ааза, оно явно не сработало.
— Ну, боюсь, что все хорошее должно кончаться, — вздохнул Иштван, осушая свой графин. — Боюсь, что теперь мне придеться отделаться от вас.
Он казался искренне опечаленным, но я почему-то не мог найти сочувствия к его бедственному положению.
— Только один вопрос, прежде чем мы приступим, Ааз, — спросил он удивительно нормальным тоном.
— Какой именно? — отозвался Ааз.
— Зачем ты это сделал? Я имею в виду, как ты мог надеяться побить меня с такой слабой бригадой?
Иштван, казалось, совершенно искренне недоумевал.
— Ну, Иштван, — протянул Ааз, — это вопрос мнения.
— Что это предположительно значит? — с подозрением спросил Иштван.
— Я не «надеюсь», что мы сможем побить тебя, — улыбнулся Ааз. — Я знаю, что мы можем.
— В самом деле? — хохотнул Иштван. — На чем же ты основываешь свою логику?
— Да как же еще? Я основываю ее на том факте, что мы уже выиграли,
— невинно моргнул Ааз. — Все кончено, Иштван, независимо от того, понимаешь ли ты это или нет.
ГЛАВА 24
«Одно лишь то, что вы побили колдуна, еще не означает, что вы побили колдуна»
Тот-Амон
— Ааз, — строго сказал Иштван, — приходит время, когда даже твой юмор становится вымученным.
Читать бесплатно другие книги:
