Искатели прошлого Коблова Ирина
Мерсмон удивленно приподнял бровь.
У Сандры выражение лица сначала стало зверское, а потом она закатила глаза к потолку, словно Залман ляпнул не то.
— Я не это имела в виду! Ладно, проехали. Валеас, когда здесь была наша экспедиция, почему вы не пошли на контакт?
— Мне тогда было не до контактов. Я в то время был заперт в маленьком персональном аду, в коконе боли, а Иссингри пыталась меня вызволить.
— А что вы скажете о расправе с теми участниками экспедиции, которые после хотели опубликовать материалы?
— Александра, это Высшие заинтересованы в том, чтобы запутать и похоронить сведения о прошлом — и о Камне Власти, и заодно о моей деятельности. Известная вам легенда гласит, что я намеревался, цитирую, "погрузить всю Долгую Землю во тьму", однако у меня были иные планы. Я хотел создать более многогранную культуру, чем та, что была до сих пор, прекратить войну между людьми и кесу, обеспечить параллельное существование двух несхожих, но взаимно терпимых цивилизаций — человеческой и кесейской. Из-за того, что мой эксперимент не удался, проиграли многие. В том числе те, кто сейчас об этом не подозревает и считает меня злодеем.
— Валеас, а как насчет массовых убийств? Лесная пехота Келларда, неугодные вам религиозные общины?
— Я уничтожал тех, кого использовали в игре мои противники. Лесная пехота — это люди Воителей, религиозными фанатиками управляли Монахи. С моей стороны было бы глупо с ними церемониться.
— А Консерваторы на кого опирались?
— Они держались в стороне, что не помешало им принять участие в последнем сражении. Их излюбленный контингент — добропорядочные обыватели. До последнего времени они были в силе, но сейчас их серьезно потеснили Воители.
Мерсмон достал плоскую флягу темного стекла, с роскошной золотисто-коричневой наклейкой, отвинтил пробку, сделал несколько глотков.
— Крепкая штука, — заметила Сандра. — Пьете?
— Греюсь. Высшие от спиртного не пьянеют, вы об этом знаете? Зато оно согревает кровь. Цепи, которыми я скован, холодны, как лед, и я постоянно ощущаю этот холод.
— Почему вы не сделали Высшими никого из кесу? Ярансу, Лайю, Иссингри? Ведь тогда бы вы вряд ли оказались в таком положении. Наверное, они пришли бы вам на помощь.
— В этом случае был бы слишком велик риск для людей. Я-то знаю кесу достаточно хорошо… Что бы там ни утверждала легенда, я никогда не мечтал извести под корень весь род человеческий.
— И к тому же хотели сохранить единоличный контроль над своим лагерем, правда? Разве это не главная причина? Если Высшие делают кому-то добро, то по чайной ложке в год. Или за хорошую плату — бухгалтерия у вас, как в супермаркете у Никесов. Шрамы у Залмана вы так и не убрали, хотя для вас это была пара пустяков.
— Александра, я убрал бы их, но Залман должен был меня об этом попросить. А он ни о чем не просил, несмотря на то, что очень хотел от них избавиться.
— Вот-вот, я как раз об этом. А сейчас уберете?
— Он сделает это сам, когда станет Высшим, — взглянув на Залмана, усмехнулся Мерсмон. — Не буду лишать его этого удовольствия.
Залман почувствовал себя слегка не в своей тарелке. Глупость какая… Он ведь сумасшедший, кто его сделает Высшим?
Сандра продолжала привязываться с вопросами к Темному Властителю:
— Камень Власти поможет вам освободиться от оков?
— Это не его функция. Мои оковы — внешние и, несмотря на все неудобства, душу и разум не затрагивают. Я в состоянии освободиться самостоятельно, лишь бы у меня был для этого достаточный запас времени. Если бы удалось бежать отсюда и где-нибудь укрыться от Высших, я бы эту проблему решил. Но те же цепи не позволяют уничтожить заклятье, привязывающее меня к небольшому клочку пространства. Александра, вы, насколько я помню, любите подарки?
— Смотря какие. Смотря от кого и по какому случаю.
— Думаю, мой подарок вам понравится. Сейчас я сменю Иссингри на посту около Лидии, и она немного отдохнет, а потом отправится в те помещения, которые находятся за пределами моей невидимой клетки. Она должна принести оттуда кое-какие вещи. Если желаете, можете составить ей компанию, вам будет интересно. В качестве компенсации за ваше заключение, чтобы вы не слишком на нас сердились.
— Думаешь, мне такой компенсации хватит? — хмыкнула Сандра после того, как Мерсмон ушел. — Ты, Залман, пойдешь в эти руины с нами. Может, что-нибудь хорошее найдем…
Сандра угадала, это оказались самые настоящие руины. Все полуразрушенное, как после взрыва. Лазили туда впятером — Иссингри, Сандра, Залман и двое мужчин-кесу, которых колдунья взяла с собой в качестве рабочей силы.
Нагромождения обломков, застарелая копоть на стенах, зияющие посреди коридоров провалы, дырявые потолки, обрывающиеся на середине лестницы и вдобавок какая-то анемичная поросль, напоминающая хлипкие бледные грибочки на тонких ножках. Среди этого хаоса порой попадались фрагменты, словно выхваченные из пригодных для жизни интерьеров: узорчатый чугунный диванчик на огрызке лестничной площадки или вырастающие из растрескавшейся стены бра в виде тюльпанов красного стекла, покрытые слоем пыли, но не пострадавшие.
Иссингри интересовала одежда, оставшаяся в одной из заброшенных комнат. Она вытаскивала из развалин шкафа, когда-то покрытого индигово-синим лаком и расписанного понизу серебряными ирисами, джинсы, рубашки, джемпера, придирчиво рассматривала и откладывала, что сохранилось получше.
— Иссингри, это для кого? — заинтересовалась Сандра. — Наргиатагу по размеру не подойдет, он выше и крупнее.
— Надо, — ответила кесу кротким мелодичным голосом. — Очень надо.
Сандра некоторое время задумчиво наблюдала за ней, потом начала давать советы:
— Про белье не забудь, и еще возьми носки. А эту плиссированную рубашку брось, они двести с лишним лет назад вышли из моды. Теплые носки тоже бери. Ага, и вот эти кроссовки.
Иссингри ее слушалась. Видимо, решила, что человек разберется в человеческой одежде лучше, чем она.
Отобранные вещи сложили в две большие матерчатые сумки на "молниях", которые дали тащить кесу-носильщикам. Как будто возвращались с барахолки или с распродажи в универмаге. На обратном пути Сандра заглядывала во все попадавшиеся по дороге комнаты и тоже прихватила для себя какие-то женские тряпки. Местами от лестниц почти ничего не осталось, приходилось пользоваться веревками с крючьями. Ничего, лазить умели все.
— Я выяснила, почему у мужчин-кесу нет клыков, — сообщила Сандра после ужина. — Иссингри сказала, клыки им подпиливают и зашлифовывают сразу, как те вырастают. А знаешь, почему у них такая дискриминация и матриархат? Потому что способности к колдовству есть только у женщин-кесу, это у них генетическое.
В ней появилось что-то беспокоящее. Вроде бы такая же, как всегда — энергичная, загорелая, каштановые брови вразлет, живые блестящие глаза — но что-то в ее облике бередило душу.
— К Высшим я теперь отношусь еще хуже, чем раньше. Если бы не их стремление все захапать и сгрести под себя, мой сын бы не умер.
— Разве у тебя был сын? — удивился Залман.
— Был. Ты его знал, но не помнишь.
Что же все-таки тревожит его в Сандре?.. Она стояла вполоборота у разбитого окна, в костюме из бордового бархата — жакет и длинная юбка с разрезом сбоку, маленькие позолоченные пуговицы, причудливая золотистая вышивка. В талии жакет едва ли не лопался по швам, а на груди, наоборот, морщился складками. Этот костюм Сандра нашла в одной из комнат в необитаемой части замка и по возвращении переоделась, потому что ее собственная одежда давно просилась в стирку.
— С ним что-то случилось? — спросил Залман, сглотнув застрявший в горле комок.
— Ничего не случилось. Он дожил до восьмидесяти шести лет и умер от старости. Просто он принадлежал к подвиду В, а я — С. Некоторые говорят, что появление подвида С стало причиной личных трагедий, мол, люди не должны жить и оставаться молодыми так долго, потому что другие, их близкие, живут гораздо меньше. Залман, это чушь! Почему выравнивание обязательно должно происходить по худшему варианту? Правильно, чтобы все долго жили и оставались молодыми. И если бы Высшие не решили придержать Камень только для себя, мой сын сейчас был бы жив. Он не хотел умирать, это было неправильно! Если бы… Ладно, молчу, а то вдруг тебе опять станет плохо.
Ему и так было плохо. Бордовый костюм вызывал у него острое щемящее чувство.
— Залман, что с тобой? — Сандра испугалась. — Опять приступ? Я же ничего такого не сказала…
— Твоя одежда. Когда на нее смотришь, хочется плакать. В первый раз вижу такую одежду. Странно, правда?
— Ох… — она закусила губу. — Иссингри сказала, это костюм Эфры. Наверное, у тебя с ним связаны какие-то воспоминания? Я зря его взяла, извини. Раз так, сейчас переоденусь.
Сандра вышла, а Залман озадаченно глядел в туманное окно: в дневнике про костюм из бордового бархата ни слова не было.
Еще три дня их держали взаперти, потом пришла Иссингри и сообщила, что "колдовство получилось", можно пойти посмотреть. В ее раскосых глазах светилось торжество.
— Они думают нас удивить, а я не удивлюсь, — усмехнулась Сандра, причесываясь перед осколком зеркала. — Залман, я знаю, что они сделали! Понятия не имею, как им это удалось, но что они затеяли, я догадалась еще во время экспедиции за одеждой.
Она тщательно подвела глаза, надела свою диадему. Появилась Иссингри в сверкающей парчовой тунике, и втроем они отправились в "покои Наргиатага". По дороге Залману подумалось: какие же это покои, если там все вдребезги? Но кесу называла их именно так.
В белом зале с черным мраморным троном ждали двое: Мерсмон в своем неизменном меховом плаще и молодой человек лет семнадцати-восемнадцати, стройный, темноволосый, симпатичный, совершенно неуместный в этом фантасмагорическом полуразрушенном замке, окутанном колдовскими туманами. Одет он был по-городскому, неброско, но хорошо, и всецело принадлежал к той жизни, где есть тротуары, телефоны и магазины, а свет загорается после щелчка выключателя — это Залман почувствовал в первый же момент. Равно как и то, что парень очень опасен. Не сам по себе, но его осеняла тень электростанции, его присутствие предвещало катастрофу.
— Привет, Лидия! — широко улыбнувшись, поздоровалась Сандра.
Залман начал непонимающе озираться: где же она Лидию тут увидела?
Лидия так и не появилась. Из-за предчувствия теперь уже неминуемой катастрофы состояние Залмана было рассеянным и тревожным — как будто накрапывает дождь, и его холодная поблескивающая морось штрихует все вокруг, стирая разницу между важным и неважным.
— …Это колдовство действует не на всех, только на носителей мнемотравмы — рэуману, как называют их кесу, — рассказывал Сандре Мерсмон. — У рэуману есть два варианта существования на выбор, кесу давно об этом знают. Отсюда и пошло поверье о том, что кесейские шаманки умеют воскрешать мертвых.
Молодого человека они называли Дэнисом. Глаза у него были изумрудно-зеленые с более темным ободком по краю радужки — как у того Дэниса, о котором написано в дневнике.
— Как у тебя с памятью? — поинтересовалась Сандра.
— У меня теперь двойная память, — ответил Дэнис. — Я помню то, что помнила Лидия, и то, что было со мной. Вспомнил даже, как я сорвался… И место, где выбросил Камень, смогу показать точно.
— А Танхалу помнишь? Ту Танхалу, в которой мы жили?
— Помню, — он улыбнулся.
— Здорово. Помнишь кондитерскую на углу Изразцовой и Большой Горчичной, где продавались офигенные взбитые сливки в шоколадных чашечках?
— Она так и называлась — "Шоколадная чашка". Мы с вами туда часто заходили.
— Давай на "ты". Ведь ты же больше не Лидия, и ты был взрослым, когда я была маленькая.
— Все это прекрасно и трогательно, — с оттенком иронии прервал их Темный Властитель, — но вы должны как можно скорее найти Камень Власти. Иначе от вас самих останется одно лишь приятное воспоминание.
— Они могут узнать, что здесь происходит? — сразу посерьезнев, спросила Сандра.
— Я могу поручиться за то, что в Гиблой стране чужих Соглядатаев нет, но Высших наверняка разбирает любопытство, и они строят предположения. Ваш перелет наделал достаточно шума. Кто-нибудь из них может догадаться о наших планах, врагов не следует недооценивать.
— Залману не станет плохо, когда он увидит Камень?
— Станет. Но к завтрашнему утру я приготовлю для него снадобье, которое ослабит болезненные ощущения. Если бы я мог, пошел бы с вами, однако мне из этой клетки не выбраться, — Мерсмон усмехнулся так, что Залману стало жутковато — хотя, наверное, сквозящая в усмешке угроза предназначалась не ему, а тем, кто засадил Темного Властителя в клетку. — С вами пойдет Иссингри, спуститесь туда вчетвером. Как только найдете Камень, вы должны немедленно им воспользоваться, все четверо. Ты тоже, понял?
Тяжелый взгляд Властителя остановился на Дэнисе. Тот что-то тихо пробормотал и кивнул.
— Сейчас вам предстоит выслушать лекцию, — продолжил Мерсмон. — Эти знания вам понадобятся, чтобы противостоять Воителям, Монахам и Консерваторам. Когда вы станете Высшими, вы вспомните в полном объеме все то, что видели, слышали, изучали в этой жизни — или даже в обеих жизнях, — он опять взглянул на Дэниса. — Поэтому запоминать, что я говорю, не обязательно, единственное условие — не спать.
Залман и захотел бы — не смог бы уснуть. У него снова ныло под ложечкой, и вдобавок его снедала тревога, похожая на моросящий дождь. Он попытался было уйти, но его не пустили. А Сандра и Дэнис слушали Темного Властителя с интересом, Сандра еще и вопросы задавала.
Наконец лекция закончилась, и тогда Сандра начала рассказывать анекдоты о Высших, с которыми ей приходилось общаться, пока она была Летней Властительницей. Пересказала также эпизод с Ингой и Инарой из дневника, добавив, что у Воителей убийственные критерии разумного и логичного. Залман не понимал, над чем смеются остальные, но тоже улыбался за компанию, хотя на душе было неспокойно.
— Вам, парни, хорошо, никаких проблем, — заметила Сандра, когда приковылял столик с помятым серебряным кофейником и чашками, — а мне еще предстоит объяснять Глебу Никесу, куда делась его дочь!
— А действительно, куда подевалась Лидия? — подхватил Залман.
Глава 8
После завтрака Сандра надела свой защитный костюм.
— Собирайся. Прошвырнемся по окрестностям.
— На гору полезем? — посмотрев в окно (там маячила в тумане большая темная гора), предположил Залман.
— Наоборот. В пропасть. Вместе с Иссингри и Дэнисом. Я слышала, кесу лазают, как цирковые акробатки, вот заодно и поглядим. Не беспокойся, это будет самая обыкновенная прогулка.
В ее тоне сквозило что-то фальшивое — так заманивают к зубному врачу или на вечеринку с малоприятными гостями. Залман насторожился.
— Лишь бы этот горе-альпинист опять не сорвался, — добавила Сандра. — По-моему, прошлого раза ему за глаза хватит.
— Какой альпинист?
— Дэнис. Вот интересно, если я скажу Никесам, что Лидия решила сменить воплощение в соответствии со своей предыдущей инкарнацией — эти здравомыслящие люди меня поймут, как ты думаешь?
— Наверное, нет. Я не понял. Заумно слишком.
— Вот именно. И еще мне не нравится, что он ночевал не с нами, а у Валеаса. Опять начинаются эти старые игры… Хотя, конечно, нельзя в чужой монастырь со своим уставом.
— Здесь не монастырь, — рассеянно возразил Залман, пытаясь рассмотреть очертания горы за утопленным в толстой каменной стене разбитым окошком.
— Это точно, не монастырь, — едко процедила Сандра.
Казалось, она из-за чего-то волнуется, но старается это скрыть.
— Все будет в порядке, Сандра. Вот увидишь.
— Хотелось бы надеяться… — она прислонилась к стене возле дверного проема, обхватив руками плечи. Из-за костюма создавалось впечатление, что плечи у нее шире, чем на самом деле. — Ставка такая громадная — и твое выздоровление, и все остальное… Ладно, об этом сейчас не надо. А Лидия была такая хорошая девочка, не спала с кем попало… Ничего, у Никесов еще шестеро осталось, как-нибудь переживут.
Потом пришли Темный Властитель, Иссингри и Дэнис. Залмана заставили проглотить полкубка жгучего напитка — будто бы лекарство. Сандра спросила насчет альпинистского снаряжения, Мерсмон ответил, что вместо него будет кое-что получше. Иссингри и Дэнис были в кесейской одежде из грубой темно-коричневой кожи с заклепками. Кесу меч не взяла, зато ножей у нее было несколько, некоторые довольно странной формы. А Сандра захватила свои револьверы.
Снаружи было безветренно и промозгло, вместо неба низко нависала непроглядная мутно-белая толща, так что не поймешь, на открытом пространстве находишься, или в громадном зале, заполненном белым дымом, или на небесах в облачной стране.
— Ни черта не видно, и подобраться может кто угодно, — вслух резюмировала Сандра. — Красота!
— Это хороший туман, — нежным контральто возразила Иссингри. — Защита. Прячет нас от врагов. Все видно, смотри!
Она выбросила вперед руку, проделав едва уловимое сложное движение кистью (Залман заметил, что перламутровый лак на ее слегка загнутых когтях почти весь облез), и в опаловом мареве открылся коридор.
— Туман послушный, — пояснила кесу. — Здесь давно никто не ходил, а раньше была тропа. Идем. По этой тропе ты ушел в Страну Мертвых, помнишь? — она посмотрела на Дэниса.
— Тогда не было тумана, — он неуверенно озирался. — Если бы я мог увидеть остальное…
— Придем к той пропасти, о которой ты сказал, и дальше будешь искать.
— А нам это правда нужно? — осторожно поинтересовался Залман.
Его одолевало навязчивое ощущение, что неплохо бы им прямо сейчас повернуть обратно.
— Пошли! — Сандра схватила его за руку и потащила за Иссингри и Дэнисом.
Они долго шли по извилистому туманному коридору, каменистая почва то повышалась, то понижалась, то снова повышалась. Наконец остановились, и когда туман, повинуясь жесту Иссингри, раздался в стороны, оказалось, что впереди находится то ли древний мост без перил, то ли естественный скальный гребень, и по обе стороны от него зияют пропасти, тоже заполненные туманом.
— Это было здесь, — сказала Иссингри.
— Здесь, — словно эхо, подтвердил побледневший Дэнис.
— Вспоминай, куда бросил. Я тебя страховать.
Они вдвоем ступили на гребень или мост, Сандра потянула Залмана следом. Мимо ног что-то скользнуло, шурша по камням, как будто проползла змея. Залман посмотрел: толстый узловатый побег — один его конец терялся позади, в молочной мгле, другой извивался, словно ручная тварь, возле высоких шнурованных мокасин Иссингри.
— Смотри!
Сандра кивнула.
— Здесь, — Дэнис остановился и показал на левую пропасть.
— Идите сюда, — оглянувшись, позвала кесу. — Будем спускаться вниз.
Ползучий побег поднялся, как змея на хвосте, и разветвился на четыре щупальца, каждое захлестнулось вокруг пояса одного из участников прогулки. Иссингри посоветовала:
— Надо держаться, чтобы не висеть головой вниз.
— Такие же штуки вы используете при прорывах, — заметила Сандра.
— Да, они удобные, — отозвалась кесу.
Стебель со своей ношей медленно опускался. Сбоку он выбросил еще один побег, набухший и развернувшийся в огромный мясистый лист, который предохранял висящих гроздью пассажиров от шорканья о скалу и от знакомства с торчащими из расселин кустами, похожими на дикобразов. С другой стороны клубился туман.
— Наргиянси Иссингри, зачем вам нужны прорывы? — спросил Дэнис.
— Справедливость. Или не так, иллюзия справедливости, потому что справедливость не существует. Зачем убили мой народ?
— Во время прорывов достается не тем, кто это сделал.
— Неважно, — возразила кесу обманчиво кротким нежным голосом.
— Когда я задала тот же самый вопрос Валеасу, он откровенно признался, что иначе здесь слишком скучно, — сообщила Сандра. — Воздержусь от комментариев… Ладно, я хоть сделала доброе дело — придумала защитные костюмы. Они, правда, понадобились мне самой для этой экспедиции, но всем остальным тоже пригодятся.
— Костюмы хорошие, — миролюбиво согласилась Иссингри.
Спуск продолжался так долго, что Залман задремал. Потом Сандра встряхнула его:
— Эй, проснись! Прибываем на первый этаж.
Какой же это первый этаж?.. Россыпь мокрых темных камей. Разбросанные пожелтелые кости — вроде бы, звериные. Сыро, сумрачно, только сплошной туман наверху опалово мерцает.
Руки и ноги занемели, так что Залман мешком уселся на камни. Сандра и Дэнис последовали его примеру, а Иссингри, поглядев на людей сверху вниз, подошла к скальной стене, приложила к ней ладони и замерла, как будто к чему-то прислушиваясь.
— Словно у врат Преисподней, — заметила Сандра вполголоса.
— Ага, — согласился Дэнис. Его изумрудные глаза ярко выделялись на бледном лице. — Я уже придумал, что буду делать дальше, если здесь ничего не получится — в менеджеры пойду, в какой-нибудь супермаркет. Меня хорошо натаскали.
— Во-первых, как ты устроишься на работу с документами на имя Лидии Никес? А во-вторых, так тебя отсюда и выпустят… Лучше найди Камень.
— Я знаю. Это я просто так сказал. Найду обязательно, я его чувствую, это похоже на тепло от батареи. Он в той стороне.
Дэнис показал в туман, и у Залмана от этого жеста почему-то защемило сердце. Ничего не надо здесь искать — но разве они его послушают!
Сандра встала и начала разминаться.
Вернулась Иссингри, молча сгребла Дэниса за ворот кесейской кожаной куртки и тоже поставила на ноги.
— Сейчас будешь искать. Надо быстро. Есть что-то плохое. Я не могла связаться с Наргиатаг — это много странно, потому что здесь все наше.
— Наргиянси Иссингри, пожалуйста, не делайте так больше, — напряженным голосом попросил Дэнис.
Кесу ощерила клыки и снова схватила его за куртку.
— Когда ты упал и разбился, я жалела, что не могу тебя оживить, чтобы медленно резать на куски. Из-за твой поступок нас победили. Наргиатаг молчал и не ел, в нем как будто погас огонь, люди это называют — он сломался. Если бы это не случилось, победили бы мы, ты можешь это понимать? От горя силы уходят. Я знаю, тебя убили, но ты сам помогал им тебя убить, потому что ушел. И я теперь должна быть к тебе вежливой? Быстро ищи то, зачем мы сюда пришли!
Сникший Дэнис хотел что-то сказать в ответ, но передумал. Когда Иссингри его отпустила, он несколько секунд стоял, словно к чему-то прислушиваясь, потом шагнул в сторону.
— Иссингри, у меня есть, что тебе возразить, но спорить лучше будем потом, — хмуро произнесла Сандра. — Скорее, так скорее. Залман, пошли.
Залман чувствовал себя плохо. Ноги начали заплетаться, как у пьяного, внутренности ныли, хотя настоящей боли пока не было, и на том спасибо. Его присутствие здесь — ужасная, катастрофическая ошибка, это все равно что ездить в трамвае без билета, или совать пальцы в розетку, или притащить из Лесу домой живого медузника… Он еле плелся, а когда Дэнис показал на грязный продолговатый камень с заостренными концами и сказал: "Вот он!" — внутри и вовсе что-то оборвалось, и Залман обессилено опустился на землю.
Поскольку он ожидал катастрофы, его не удивило, что Дэнис в следующий момент пошатнулся и упал, и то же самое произошло с Иссингри. В тумане прозвучало пять или шесть резких хлопков. Или сначала были хлопки, а потом уже Иссингри и Дэнис упали?.. Сандра выхватила оба револьвера.
"Это она их убила? — удивился Замлан. — Зачем?"
Странно, что все происходит в обратной последовательности: сначала они падают, и уже после Сандра хватается за оружие… Хотя, на то здесь и Гиблая страна.
Чей-то голос — как ему показалось, знакомый — приказал:
— Брось оружие! Или хочешь к ним присоединиться?
Сандра бросила револьверы.
Из тумана выступило несколько человек в пятнистой одежде. Среди них была Виринея Одис — Вир из дневника, стриженая под ноль поклонница лесной пехоты. Она с торжеством улыбалась, остальные тоже выглядели довольными.
Сандра выругалась, длинно и грязно. Вообще-то, она могла сказать вслух все, что угодно, но так отвратительно ругалась редко, только по особым случаям.
— Вы проиграли, бывшая Летняя Властительница, — усмехнулся невысокий моложавый мужчина с пронзительным взглядом.
— Бывает, Андреас, — ответила Сандра холодным тоном. — В Дэниса-то зачем было стрелять? Он никому ничего плохого не сделал, и вы отлично об этом знаете.
— Такие, как он, другого не заслуживают, — презрительно и непреклонно произнесла девушка с пышной шапкой темных волос. — Это справедливое наказание за его связь с Мерсмоном.
— А ты, Инга, сама что ли хотела залезть к Валеасу в постель, да он тобой пренебрег? Господи, до чего же вы мелочный народ… Рассуждать о справедливости вы горазды, но какое вы имеете к ней отношение?
Инга — она ведь тоже из дневника! Несмотря на близкое к обмороку самочувствие, Залман сумел отстраненно удивиться.
— Мы — составная часть справедливости, — ответил тот, кого Сандра назвала Андреасом. — Или солдаты справедливости, если тебе так больше нравится. Мы просчитали твой план и до сих пор не вмешивались, потому что были в нем заинтересованы. Камень Власти наконец-то найден, а тебе предстоит встреча с кордейской службой безопасности. Вероятно, тебя ждет тюремное заключение или ссылка. У Темного Властителя в данный момент крупные проблемы — другая наша группа сейчас находится в замке и проводит внеплановую операцию по обезвреживанию. Связывающие его заклятья будут восстановлены и усилены, зло не вырвется на свободу.
— Допустим, Валеас Мерсмон — зло, но неужели вы себя считаете добром?
Похоже, Сандра овладела собой, и даже угроза тюремного заключения не слишком ее напугала. А Залману по-прежнему было плохо.
— Мы противостоим злу, и ты об этом знаешь, — резко бросила Инга.
— Вы противостоите своим идеологическим противникам, — возразила Сандра. — Я не отрицаю того, что Темный Властитель — зло. И того, что добро, в принципе, существует, я тоже не отрицаю. Раз бывают такие люди, как Залман — значит, оно обязательно где-то есть. Но вы-то какое имеете к нему отношение? Если разобраться, вы никому добра не делаете. Валеас Мерсмон хотя бы для кесу сделал кое-что хорошее, и в его плане сосуществования двух цивилизаций, по крайней мере, был размах, а от вас никому никакой пользы.
— Ты не можешь судить о нашей деятельности, — оборвал ее кто-то из Высших (Залман уже понял, что все они, кроме Вир, Высшие).
— Да почему же не могу? Другое дело, вам неохота, чтобы кто-то со стороны объективно оценивал вашу деятельность — эту бессмысленную возню на протяжении веков, от которой в жизни людей ничего не меняется.
— Объективность — это ограниченная человеческая выдумка! — на этот раз Сандру перебила Вир. — Какой пользы ты хочешь от Высших — чтобы они решали за людей их проблемы, со всеми нянчились? Этого не дождетесь! А тебя вон куда завела скользкая дорожка — в Гиблую зону, к сговору с Темным Властителем! Мне тебя жаль. У тебя были хорошие задатки, и если бы твоим воспитанием занималась организация вроде Пламенного Легиона, из тебя могло получиться что-нибудь стоящее. Но ты в детстве брала пример с двух аморальных шалопаев, некрасиво шпионила за старшими, обжиралась сладостями, и я помню тот знаменитый снимок в газете, где ты берешь у Лайи обагренный кровью шоколад! Это был твой первый шаг по скользкой дорожке. Когда ты была маленькая, твои любимые слова были — "это мое"! Вот и доигралась…
— Ну, давай детство вспомним! Как ты мне люто завидовала… Да, я была маленькая, толстенькая, вредная, обжиралась сладостями, а ты — взрослая, красивая, таскала в кармане пистолет, спала с Залманом, и все равно даже в те времена до меня тебе было, как земле до неба. Потому что у меня есть то, чего у тебя нет и никогда не будет.
— Зато среди моих друзей нет педиков!
— А помнишь, Вир, как я обошла тебя на состязаниях за Летний трон?
— Теперь это не имеет значения, — жестко сказала Вир (Высшие — четверо мужчин и две женщины — больше не вступали в разговор, предоставив ей самостоятельно разбираться с Сандрой). — Камень Власти нашелся, я сейчас возьму его — и тогда тебе до меня будет, как земле до неба!
— Ошибаешься. Тебе даже Камень Власти не поможет. Вир, ты навеки останешься щенком Тешей из твоего поучительного комикса для малолетних легионеров, и всегда будешь смотреть снизу вверх на больших собак. Это у тебя хроническое. У тебя при одном упоминании о Темном Властителе поджилки трясутся, а я его не боюсь, мы с ним пили кофе и мило беседовали.
— Ему в ближайшее время будет не до кофе, — Вир злорадно ухмыльнулась. — Да и тебе в тюрьме тоже.
— Найму хорошего адвоката, — хладнокровно решила Сандра. — Процесс у меня получится такой же громкий, как у Сабари.
— Тебя будет судить военный трибунал, — в глазах у Вир опять блеснуло злорадство.
— А если вернуться к пресловутым вопросам добра и зла… Интересно, что даже Темный Властитель — то есть, зло — признает ценность истинного добра и относится к нему с определенным уважением, он ведь не пытался убить Залмана или разрушить его личность. Но вы — другое дело! Для вас представление об истинном добре невыгодно, поскольку при сравнении сразу вылезает наружу вся ваша фальшь и никчемность. С Мерсмоном вы воевали за власть, давайте уж будем называть вещи своими именами! Власть и ваши привилегии — это святое, это единственное, чем вы по-настоящему дорожите. Такие люди, как Залман, вам очень мешают. Во-первых, нежелательно, чтобы вашу братию с ними сравнивали — баланс не в вашу пользу. Во-вторых, план Залмана относительно Камня — это самое страшное, что вы можете вообразить. Сверхъестественные способности будут у всех — катастрофа хуже победы Темного Властителя! Ну, какой же ты Высший, если во всей округе не найдется ни одного низшего?
Высшим не нравилось, как Сандра с ними разговаривает. Их суровые лица не предвещали ничего для нее хорошего, но ответила ей снова Вир Одис:
— Да уж, сравнения с Залманом никто не выдержит! С этим блаженным идиотом, который сидит на земле и пускает слюни, на него даже пулю тратить не пришлось. Ты посмотри на эту живую развалину!
— Это вы его таким сделали, — сведя брови так, что между ними обозначилась резкая складка, прошипела Сандра.
— Залман, мы нашли в сейфе у Янари перепечатку твоего дневника. Я все прочитала, — Вир подошла к нему ближе, ее светлые глаза цвета скорлупы грецкого ореха смотрели с неприязнью. — Такого я не ожидала! Я думала, что мой соперник — Дэнис, он хотя бы с виду похож на человека. Я думала, что тебя надо от него спасать, и старалась, как могла. Но если бы я знала, что это Хэтэсси-кьян-Беалдри, я бы тебя пристрелила!
— Мой сейф распотрошили? Молодцы! — хмыкнула у нее за спиной Сандра.
— Да, я тоже читал дневник, о котором вы говорите, — окончательно растерявшись под этим враждебным взглядом, пробормотал Залман. — Там написано, что я любил Хэтэсси. Мне кто-то сказал, что ее убили. Жалко.
— Ему жалко! — выкрикнула Инга, сердито тряхнув копной вьющихся волос. — А ты знаешь, какие дела творила эта Хэтэсси во время войны? Не те вещи, чтобы слабонервным на ночь рассказывать!
— Началось, — ухмыльнулась Сандра. — Совсем как тогда с Инарой… Давай, Инга, блесни интеллектом!
— Мы достаточно тебя слушали, Янари! — гневно произнес кто-то из мужчин.
Залману показалось, что сейчас все они начнут Сандру бить. Превозмогая слабость, он поднялся на ноги, шагнул вперед, чтобы ее защитить — и тут каменистая земля сразу в нескольких местах взорвалась черными фонтанами.
Глава 9
Это были не фонтаны, а масса насекомых вроде пауков — они мгновенно облепили с ног до головы всех Высших, так что те превратились в шевелящиеся черные клубки.
— Наконец-то! — удовлетворенно процедила Сандра.
Ее эта напасть не тронула. Две твари покрупнее, тоже выбравшиеся из-под земли, устремились к Дэнису и Иссингри, каждая вцепилась своей жертве в запястье.
Залман смог сделать пару шагов и снова упал, ободрав ладони о камни.
Атакованные роем насекомых Высшие вели себя, как обыкновенные люди — кричали, хрипели, метались, кто-то самый сообразительный начал кататься по земле, давя тварей. Хитиновые панцири лопались с мерзким хрустом.
— Сандра, видишь! — Залман показал на Дэниса и Иссингри — те начали подавать признаки жизни. — Надо убрать этих, которые их кусают. Возьми револьверы, стреляй!
— Все в порядке, они их лечат. Это Валеас прислал медицинскую помощь. Где чертов Камень?!
Сандра озиралась, скаля зубы совсем как кесу.
Одному из Высших удалось освободиться, насекомые с него осыпались мертвыми комочками, но сам он был весь в крови и вдобавок без глаз.
Иссингри дернулась и рывком села — словно от инъекции адреналина. Окинула свирепым взглядом происходящее, потом метнулась вперед и обеими руками схватила продолговатый грязный кристалл, валявшийся в куче других камней. Обвившаяся вокруг ее запястья членистая тварь, видимо, сочла свою работу выполненной, перепрыгнула на спину к Дэнису и впилась ему в шею.
Высшие один за другим избавлялись от пауков. У того, кто освободился первым, снова появились глаза, и раны исчезли, только вместо пятнистого комбинезона болтались окровавленные лохмотья.
Кристалл в руках у Иссингри наливался изнутри сиянием — и вдруг вспыхнул, будто лампа, а через секунду и сама Иссингри начала светиться, словно превратилась в стеклянное изваяние, наполненное золотистым светом.
Двое Высших, мужчина и женщина, склонились над неподвижной Вир и что-то с ней делали. Еще трое заняли позиции вокруг преобразившейся Иссингри, лица у них были холодные, озабоченные, ожесточенные.
Инга шагнула к приподнявшемуся в луже крови Дэнису и нанесла удар ногой в грудь — так, что хрустнула кость, а слетевшие с кончиков ее пальцев молнии поразили двух членистоногих лекарей. Сандра бросилась к ней, но помешать не успела, Высшая развернулась и ударила ее кулаком в живот.
— Сука… — растянувшись на камнях, выдавила Сандра.
— Смотри, что ты натворила! — Инга показала на Иссингри. — Высшая-кесу, только этого нам не хватало!
И присоединилась к тем троим, которые стояли вокруг светящейся фигуры, непонятно чего дожидаясь.
Залман мог только смотреть, словно зритель в театре, находящийся вдобавок в полуобморочном состоянии. Он не понимал, что означает вся эта суета на окруженной туманом площадке. Единственное спасение от катастрофы — ничего не понимать. Клочья мыслей, чувств и ощущений кружились, словно остатки разорванного письма на ветру.
Сияющее изваяние снова превратилось в Иссингри с грязноватым кристаллом в руках, и на нее сразу набросилась четверка Высших. Сцепились в рычащий клубок — так собаки дерутся за кость, отнимая ее друг у друга.