Секретная миссия супермодели Жукова-Гладкова Мария
Она, к моему удивлению, заявила, что сюда из-за границы приходят цистерны, которые стоят в другом конце склада. Кухарка порекомендовала мне посмотреть на них, а если захочу – то и отпить прямо из крупной посуды.
Я отправилась на обследование склада, но не успела отойти и нескольких шагов, как услышала крик Людмилы:
– Наташка!
Я тут же вернулась к ней.
– Что, Люда?
– Открой мне бутылку, а потом шляйся сколько хочешь.
– Чего тебе?
– Водчонки какой-нибудь. Если нашу найдешь – лучше нашу. Нет, блин. Нашей тут нет. Давай спирт для покойников.
– Чего-чего?
– Бельгийский спирт. Им покойников протирают. Ну не наших, конечно. Кто же на наших такое добро будет переводить? – Людмила пьяно расхохоталась. – Бельгийских. Ну и других иностранных. Он и дешевый поэтому за границей. Его сюда и везут. И хозяин везет.
– Ты-то откуда знаешь?
– Вадик объяснял. Думал вызвать у меня отвращение к нему. Ха-ха! Да даже если бы с покойника это самое пойло стекло, я все равно бы его выхлестала. А этим-то еще не мыли…
– Но ты же говорила, что здесь весь товар – для себя и для гостей…
– Не только… Часть – для гостей. Часть – для себя. Часть – для продажи. Вина, коньяки тут все настоящие. Вадик с Ленькой их пьют – значит, хорошие. А спирт… Спирт не для себя. Для меня. Давай!
Я отправилась искать спирт. «Абсолюта» больше не было, по крайней мере рядом с входом. Я принесла ей две бутылки с разными названиями, которых раньше никогда не видела. Она схватила обе и махнула мне рукой: иди, мол, исследуй что хочешь. Перед тем как уйти на разведку, я уточнила:
– Слушай, ты меня, наверное, полной идиоткой посчитаешь, но скажи: «Абсолютом» тоже покойников моют?
– Нет, им не моют, – уверенно заявила Людмила. – И это не спирт, а водка. Была у хозяина небольшая партия… Закончилась. Слышь, принеси пару огурцов, а?
Терять зря время и возвращаться в дом за закуской мне совсем не хотелось, я убедила Людмилу закусить по доброй русской традиции рукавом, на что ей пришлось согласиться. Правда, кое-какие высказывания по этому поводу я выслушала – также в национальном стиле. Снабдив Людку выпивкой, я отправилась на исследование подвала.
За рядами ящиков стояли бочки и канистры с маркировкой «Ройал Американ». Далее… Я просто не поверила своим глазам: ровным рядком в луче моего сильного фонарика заблестели три огромные цистерны. Я протиснулась между ними и увидела пологий спуск, наверху имелась дверь, которую, наверное, правильнее было бы в данном случае назвать воротами: цистерны-то крупные. С одного боку от цистерн находились две громадные емкости. Назвать их ваннами у меня язык не поворачивается, но по форме они напоминали именно ванны. У каждой была лесенка с площадочкой наверху, на стене висели какие-то шланги с краниками, пластмассовые трубки, сбоку стоял насос.
Я поднялась по одной из лесенок и заглянула внутрь ванны. Ее до половины заполняла жидкость светло-коричневого цвета, вторая ванна была пустой.
Еще на этом складе я обнаружила мешки с сахаром, немыслимое количество растворимого кофе и ванилина. Я подумала, что надо будет уточнить у дяди Саши и Мариса, из чего готовят суррогаты, которыми травят наше стойкое население. Не просто же так здесь присутствуют кофе, ванилин и сахар.
Людмила зря говорила, что нашей водки «тут нет». Еще как есть. Но, возможно, она не знает точно, что хранится на складе? Кто станет ее информировать о новых поступлениях и последних отгрузках? Несомненно, содержимое регулярно обновляется. Она же может судить только по тому, что ей приносит Вадим. Я согласилась с кухаркой, что настоящее вино и коньяк были «для себя» – судя по их количеству, а вот спиртик явно использовался в производстве водки. Правда, никакой линии по розливу я не увидела, как не увидела и пустой тары, пробок, этикеток и что еще там требуется. Цистерны, ванны, бочки, канистры, шланги, насос – это все было. Может, здесь просто готовят зелье, которое потом отправляют по разливочным цехам? И сколько этих цехов у дорогого Вахтанга Георгиевича? Не зря же в него стреляли посреди ночи.
Так, склад я обследовала, но мне еще захотелось выяснить, куда ведут ворота на самом верху пологого спуска. Я поднялась к ним, дернула ручку, потом толкнула – они были закрыты, тогда я обследовала замок. Эх, дядю Сашу бы сюда! Насколько мне было известно после посещения завода, Никитин вооружен отмычками, и этот замок не составил бы для него проблемы. Как и любой другой. Но для меня проблема была серьезная.
Я стояла перед воротами наверху спуска и размышляла. Если кладовка так запылена, то, скорее всего, тем путем, которым воспользовались мы, хозяева постоянно не ходят. Заходят или в эти ворота, или со стороны продолжения подземного хода, где я пока не была. Мы пошли путем, оставленным на крайний случай. Но ведь этот самый крайний случай не исключается, а значит, должна быть или еще одна дверь в подвале, которую я пока не вижу, или где-то поблизости хранится ключ. Или и то, и другое. И ведь если сюда идут с другой стороны подземного хода, то их как-то открывают! Что-то следовало найти, причем действовать быстро – еще неизвестно, сколько времени будут отсутствовать мужчины. На Людмилу рассчитывать не приходилось: она тут ничего не знала, да и была не в состоянии мне помочь.
Я внимательно оглядела ближайшие стены, потом спустилась вниз и прошлась вдоль спуска, оглядывая его бока. Мне повезло: слева я разглядела очередную кнопочку, опять завуалированную под кусок засохшей краски. Не побывав в кладовке, я никогда не сообразила бы, что это такое, но теперь я знала, что на нее следует нажать. В маленьком тайничке лежала целая связка ключей.
Уже третьим я открыла ворота изнутри и оказалась в небольшом тамбуре между двумя дверьми. Еще один ключ подошел ко второй. Теперь я находилась в довольно просторном гараже, где не стояло ни одной машины.
Я снова задумалась: выходить на улицу или нет? Сориентироваться все-таки следовало. Когда еще представится такая возможность? Мельком взглянув на часы, я решила быстро обследовать территорию.
Кроме ворот, сквозь которые я прошла, в гараже имелись две двери. По их размеру было несложно определить, какая ведет в дом, а какая – на улицу. Я подошла к выезду на свежий воздух, но даже не успела вставить ни одного из ключей в дверь: с той стороны к двери подбежал очаровательный зверек – такой же, как те, что охраняют особняк Вахтанга Георгиевича. Это я поняла, выглянув в щелочку. Встречаться со зверьком у меня не было ни малейшего желания, наоборот, я попробовала дверь на прочность и убедилась, что она хорошо заперта. Тем временем снаружи к зверьку присоединился второй. «Только бы двуногих тут не оказалось», – подумала я, с опаской взглянула на ведущую в дом дверь, не решилась туда заходить, заперла две пары ворот и вернулась на склад.
В некоторой степени я удовлетворила свое любопытство и пошла к Людмиле, уже почти разделавшейся с первой бутылкой. Завтра, вернее уже сегодня, я скажу дяде Саше, что нужно искать дом, охраняемый такими же волкособаками, как хоромы Вахтанга Георгиевича. Если это вообще заинтересует дядю Сашу. Нужен ему этот склад или как? Но дело рядового – отчитаться перед полковником, а решения принимать уже должно начальство.
– Я угощусь винцом? – спросила я у Людмилы перед тем, как покинуть склад.
– Уг-гощайся, – кивнула она. – Поч-чувст-твуй наше вос-точ-чное гос-те-те-при-имст-ство!
Я выбрала себе бутылочку портвейна «Айгешат», помогла Людмиле подняться. Она схватилась руками за стену и нетвердой походкой направилась к выходу.
Еще раз бросив взгляд на часы, я все-таки решила проверить, куда ведет другая часть подземного хода. Людка вякнула мне вслед что-то нечленораздельное, но я бегом устремилась по нему и довольно скоро оказалась еще у одной лестницы, над которой нависал люк. Определить расстояние, двигаясь по подземелью, под нависающим потолком, мне было сложно. Я могла только на глазок прикинуть, какой путь преодолела. Думаю, что от начала (кладовка в особняке Вахтанга Георгиевича) до поворота на склад было метров сто пятьдесят, а оттуда до конца хода, закончившегося еще одной винтовой лестницей, – около сотни. Но сколько же надо было положить трудов, чтобы все это соорудить?
Я не стала поднимать крышку люка. Насколько я помнила расположение дома Вахтанга Георгиевича, на таком расстоянии от него уже должен был начаться лес. Наверное, крышка прикрыта сверху мхом или кореньями, так что никто из отдыхающих и не догадается, что она там есть. Мне самой не хотелось среди ночи оказаться в одиночестве в лесу. Я вернулась за Людмилой, и мы, прихватив бутылки, отправились назад в дом Чкадуа.
Я привела в кладовке все в изначальное положение, стоявшим в углу веником смазала наши следы, надеясь, что до того момента, как кто-то еще воспользуется этим ходом, здесь снова накопится слой пыли. Когда я зашла на кухню, Людмила разливала спирт по стаканам.
– Мне вино! – крикнула я.
– Сама и лей! – заявила кухарка, тут же выпивая налитую мне порцию.
Я потягивала портвейн, в очередной раз вспоминая моего предыдущего, знавшего толк в винах. А в чем он не знал толк? Мне опять вспоминалась поездка с Сергеем в Париж. Странная была какая-то поездка. Вроде бы отдыхать поехали, а Сергей частенько отлучался – «по делам», как он говорил. Где он бывал, с кем встречался – не знаю. Однажды Сергей страшно напился, что случалось крайне редко, и много всего наболтал мне – того, что никогда не сказал бы трезвым или в легком подпитии. Я тогда впервые услышала про Вахтанга. И про нефть. Все французские газеты неделю только и писали про русскую мафию – вначале про Вахтанга и K°, а потом про убийство, которое так и осталось нераскрытым. Сергей их внимательно изучал – газеты, в смысле. Убили какого-то русского бизнесмена. Из Тюмени, кажется. Поэтому Сергей и заговорил про нефть? Или я ошибаюсь? Убили-то точно – я еще фотографии на первых страницах газет видела, но вот из Тюмени ли? И что это меня сейчас вдруг взволновало? Потому что Сергей тогда забеспокоился, что зря влез в это дело? А теперь я за Волошина переживаю – все-таки не чужой он мне. Или у меня мысль сейчас плохо работает на пьяную голову? И вообще, что это я про Париж?
Ладно, пора возвращаться на грешную землю и попытаться выяснить у кухарки все, что она еще знает. Другой возможности, скорее всего, не представится.
– Люда, – позвала я. – А, Люда!
– Ась? – Кухарка посмотрела на меня затуманенным взором.
– А твой Вадим еще и в подвале работает? На разливе?
Людмила пьяно расхохоталась.
– Великий химик! Ну, он в самом деле химик. Вот. А тут нашел свое приз-зван-ние! Вместе с Ленькой. Но сами свои смеси не пьют! Сволочи! Народ простой травят, а сами – интеллигенты хреновы! – вина да коньяки! Которые за границу идут!
Людмила еще что-то говорила, но я получила ответ на свой вопрос. Не зря на даче Вахтанга Георгиевича постоянно жили четыре человека, а охраняла ее стая милых зверьков. Тот дом, под которым находится склад, наверняка тоже принадлежит Вахтангу. Или кому-то из его родственников. Брату, например. Вадим с Леней трудятся над созданием народных напитков, может, им помогает и Валентина, а несчастная алкоголичка Людмила волочет на себе все хозяйство, не задавая лишних вопросов, довольная тем, что есть. Ее нещадно эксплуатируют – это сготовить на всех надо, такой домище убрать! – время от времени давая напиться… Сволочь все-таки вы порядочная, Вахтанг Георгиевич. Я не говорю уж о душке Вадике.
Я посмотрела на часы. Долго что-то не едут мужики. Давно пора вернуться.
– Люда, ты поесть не хочешь? – спросила я.
Люда не хотела. Я встала, открыла один из огромных холодильников, нашла латку с мясом, которым нас потчевали за ужином, выложила пару кусочков на сковородку, разогрела. Мясо было просто обалденным! Не зря здесь все-таки держат Людмилу. Когда трезвая, повар она отменный. Не повезло бабе, очень не повезло в жизни. Может, если бы ее ребенок нашелся… Но это я размечталась. От алкоголизма вылечиться практически невозможно, в особенности женщине.
– Наташка! – снова подняла на меня затуманенный взор кухарка. – Ты в бункере не была и про него не знаешь. Тебя Вадька обязательно пытать будет, что я тебе выдала… Он знает, что я треплюсь, когда пьяная… Будешь говорить… что рассказала про сына своего, я про него всегда говорю, и про Гришку… а больше, мол, тебя слушала, про модельство… Или модельниччество? Как там правильно?
– А если он тебя спросит?
– Я все равно утром ничего не помню! – махнула рукой Люда. – Но на складе ты не была! Ни в коем случае!
– А как же бутылки? – кивнула я на стол.
– М-да… бутылки. «Абсолют» оставь. Я скажу, что это из старых… Что он мне давал… Или хозяин… А другие… За муку спрячь. Видела, откуда я доставала? Там место есть. Я потом выкину потихонечку. Только про бункер не знаешь! Клянись! Здоровьем своей матери!
На здоровье своей матери мне было плевать, ее вообще уже могло не быть в живых, так что клятва меня ни к чему не обязывала, хотя я и не собиралась продавать Людмилу душке Вадику, а вот дяде Саше с Марисом планировала рассказать все детали, но следовало все-таки попытаться выведать у Людки про это подземное строительство. Она ведь, кажется, говорила, что поселилась тут, когда дом еще не закончили?
– Люд, а Люд! – позвала я ее.
– Ну чего еще, Наташка?
– Слушай, а как такие проходы строили? Ведь это ж сколько земли надо вывезти было и…
Кухарка пьяно расхохоталась.
– Ну почему тебя это беспокоит, Наташка? О деньгах хозяйских печешься? Так их у него куры не клюют.
Людмила помолчала, а потом начала рассказывать то, что знала.
Вначале хозяин купил другой участок земли, ближе к лесу. Там стоял старый фундамент, оставшийся еще от финнов, которым раньше принадлежала эта территория.
– Видала, может, такие фундаменты? – спросила кухарка. – Остались же кое-где. Даже дома остались. Я тут слышала, как Вадик рассказывал, какую конфетку из одного такого кто-то там сделал. Правда, хозяина кокнули. Уже четвертый хозяин в том домике теперь живет. Ха-ха. Может, духи финнов им покоя не дают?
Я подумала, что на вечный покой этих новых хозяев отправляют не финские духи, а вполне реальные наши сограждане, но промолчала. Четвертый хозяин у навороченного особнячка – дело не такое уж редкое.
– Ну так вот, – продолжала Людмила. – Начали строительство. На том, на старом фундаменте. Фундамент-то хороший, финны надежно строят, на века. И ведь это же даже не в новые времена клали.
В общем, как поняла я из Людкиного повествования, строители обнаружили подземный бункер, находившийся во вполне приличном состоянии. Наверное, это навело Вахтанга Георгиевича на мысль устроить в нем склад. Но зачем делать склад под собственным домом? Это ж идиотом надо быть. Чкадуа быстро купил еще один участок, неподалеку от первого, возвел хоромы, в которых мы находились с Людмилой, соединил дома подземным ходом. Про выход в лес Людмила ничего не знала, но я подозревала, что он мог остаться еще со времен изначальных хозяев бункера, Вахтанг Георгиевич только добавил современную металлическую лестницу, обшил стены деревом и провел электричество.
– А второй дом тоже принадлежит хозяину? – уточнила я.
– Конечно, – как само собой разумеющееся, подтвердила Людмила.
Я же все-таки считала, что раз Вахтанг решил не устраивать склад под своим домом, то наверняка переписал второй на кого-то другого. Думаю, дяде Саше с его связями не составит труда узнать, на кого. Если это вообще нужно. Вадик, скорее всего, трудится управляющим и там присматривает за домом, а Ленька – за собаками. Ну и, естественно, оба химичат в подземном бункере. В этом поселке живет вполне определенная категория людей. Любопытных старушек, кумушек, которые от нечего делать целыми днями точат лясы, здесь нет. За домом присматривают – значит, с хозяином все в порядке. Может, кто-то там и бывает – в роли хозяина, а не бывает – так опять же соседям спокойнее.
Люда уже совсем клевала носом. Я несколько раз предлагала отвести ее наверх и уложить, но она упорно отказывалась, заявляя, что Вадик приказал дождаться его. Наконец со двора донесся шум раскрываемых ворот и на территорию дачи въехал «Лендровер».
Людмила в последний раз предупредила шепотом, чтобы я ничего не говорила про склад и про все остальное, что она мне успела растрепать. Я в очередной раз поклялась держать язык за зубами.
– Опять ужралась! – воскликнул Вадим, заходя на кухню.
Глава 13
Вадим повел Людмилу наверх, чтобы уложить спать, а я повернулась к дяде Саше и Марису и спросила, как прошло разведмероприятие.
– Завтра, – отмахнулся дядя Саша. – Все завтра. Устали как собаки. Спать хочется.
Мы разошлись по своим комнатам.
На следующий день я открыла глаза в четвертом часу, приняла контрастный душ и отправилась вниз, чтобы выпить кофе. Мужчины уже сидели за столом, им прислуживала хмурая Людмила, не издававшая ни звука. От ее вчерашней разговорчивости не осталось и следа. Она принесла мне стакан апельсинового сока и чашку кофе, и я обратилась к собравшимся:
– Ну так что?
– Наведаемся в гости сегодня вечерком, – заявил дядя Саша. – Когда все охраннички уже примут на грудь.
Я приподняла брови в немом вопросе.
– Там бардак, а не охрана, – пояснил Никитин. – Вчера, то есть сегодня ночью, шла грандиозная пьянка. Ну хоть кого бы оставили у ворот, так нет, заперлись – и пошло-поехало. Они даже собаку не выпускают. Ужрались, как сволочи. Все. Дисциплины никакой. И откуда таких набрали только?
– Но это нам на руку, – заметил Марис.
– Естественно, – кивнул дядя Саша.
– Но неужели хозяин не знает?.. – начала я и осеклась: чего это я вдруг забеспокоилась об охране собственности дражайшего Геннадия Павловича? Так ему и надо.
– Наверное, при хозяине ведут себя пристойно, – пожал плечами дядя Саша. – Вытягиваются по стойке «смирно», грудь колесом, шаг чеканят, то есть пускают пыль в глаза. А для него важна эта внешняя мишура, сам он ни черта не смыслит в охранной службе и считает, что набрал как раз тех ребят, что следовало. Но это мои предположения. Просто уже приходилось с подобным сталкиваться.
– Но должен же быть начальник службы безопасности, – высказался Вадим.
Дядя Саша опять пожал плечами.
– Он наверняка имеется, но сколько у него объектов? Да и каков поп, таков и приход. Мы, правда, пока только приход видели… Но по нему и о попе выводы сделать можно. Наташа, у Дубовицкого много предприятий?
– Я точно не знаю… – протянула я. – Но человек он богатый: нефтью же занимается.
– Богатый – понятие растяжимое, – заметил Марис. – Для кого-то штука баксов – богатство, а для кого-то и миллиона мало. Все относительно.
– Может, у Вахтанга Георгиевича спросить? Он, наверное, поточнее скажет, – предложила я.
– Ладно, обойдемся. Сейчас не в этом дело. Начальник службы безопасности, конечно, там есть. Но как подбирали этого начальника? Вот в чем вопрос.
– А вы как думаете? – обратился к дяде Саше Вадим.
Никитин молчал какое-то время, а потом заявил:
– Судя по тому, что я уже знаю об этом самом Гавнадии Павловиче… – дядя Саша усмехнулся, – то выбирал он этого холуя по принципу личной преданности, а не профессиональной пригодности. А моя мысль подтверждается тем, что творится на объекте.
Наверное, дядя Саша был прав. Я не знаю. Но, вспомнив все, что мне самой было известно про Дубовицкого, я не могла не согласиться с полковником Никитиным. Гавнадий Павлович высоко ценил личную преданность. Помнится, мой предыдущий что-то такое говорил… Про подбор профессиональных кадров, про высокую квалификацию… И что-то про Дубовицкого – что у него все наоборот.
– Значит, так, – сказал дядя Саша. – Мне нужно сделать несколько звонков, а потом начнем собираться. Наташа, Марис, вы сегодня выступаете в маскарадных костюмах. – Никитин улыбнулся. – Ну и я тоже чуть-чуть приукрашусь – мало ли с кем пересекались раньше или потом где встретимся… Наташа, поела бы нормально, а то неизвестно, когда снова за стол сядем.
– Я не привыкла с утра, – заявила я.
Мое заявление повлекло за собой взрыв хохота.
– Наташенька, детка, ты хоть на часы взгляни, – посоветовал Вадим.
– Все относительно, как тут недавно выступал Марис, – парировала я. – Для меня любое время после пробуждения – утро. Ну и что, если оно не совпадает с общепринятым? Нет одинаковых людей. И вообще, лучше быть нестандартной. Это больше привлекает.
Никто не стал мне возражать. Людмила убирала со стола.
– А здесь E-mail есть? – внезапно спросил Марис.
– Все есть, – ответил Вадим. – Я тебе открою кабинет шефа. Тебе и компьютер нужен для работы?
– Нет, у меня свой ноутбук, только отправить.
– А чего отправлять собираешься? – невинно поинтересовался дядя Саша.
– Я же откомандирован сюда своей газетой, – удивленно ответил Марис. – Мне статьи ваять надо. Сейчас сочиню что-нибудь, пока вы звоните, и отправлю.
– А… – протянул дядя Саша.
– О чем писать будешь? – подала голос я.
– Поднакопилось тут кое-что. Да мы же вместе с тобой материал собирали, если помнишь, Наташа. – Вид у Мариса был такой же невинный, как только что у дяди Саши. – Ты, конечно, могла не обратить внимания… Своими делами занималась…
– Ах да, вспомнила! – воскликнула я.
В этот момент Вадим повернулся к кухне, чтобы крикнуть Людмилу: ему захотелось еще кофе. Я в ту же секунду подмигнула Марису, чтобы дать понять: я знаю, о чем он говорит. Шулманис подмигнул мне в ответ. Ни он, ни дядя Саша явно не собирались посвящать Вадима во все дела, в особенности противозаконные, например, проникновение на территорию завода.
Через несколько минут Никитин и Шулманис удалились, пожелав нам с Вадимом приятного аппетита. Стоило двери за ними закрыться, как Вадим тут же серьезно посмотрел на меня и спросил:
– Что тебе вчера Людка трепала?
Я неопределенно пожала плечами.
– Да на судьбу жаловалась. Вадик, неужели ты не понимаешь, как ей тяжело? Как ее жизнь била? Пожалей ее хоть иногда, приласкай, ласка ведь и кошке приятна.
Я не забывала старую добрую истину о том, что лучшая оборона – это наступление. Я уходила от вопроса домоуправленца, пытаясь заставить его защищаться или хотя бы почувствовать себя виноватым. Но не тут-то было.
– Ее не за что жалеть. Сама во всем виновата, – жестко ответил Вадим. – Пытается всех, кто рядом с нею окажется, разжалобить. А выпивку она откуда взяла?
– А мне-то откуда знать? – Я сделала круглые глаза.
– То есть, когда ты пришла на кухню, бутылка уже стояла на столе?
– Под столом, – для правдивости сказала я.
– М-м-м… Вы одну выпили?
– Я практически не пила… Я люблю сладенькое. Виски со сливками, например. Слушай, а чего ты меня допрашиваешь? Хочешь выяснить, откуда Людка что взяла – пойди и спроси у нее. Она же, кажется, тебе подчиняется, а я-то, слава богу, еще нет.
Вадим пропустил мою реплику мимо ушей, но больше никаких вопросов не задавал, молча допил кофе и вышел из столовой. Вскоре я тоже отправилась к себе в комнату, решив еще немного полежать. Позовут, когда будет нужно.
Наконец мы были при полном параде, готовые идти заре навстречу. Правильнее будет сказать, закату, поскольку дело близилось к вечеру.
– Вас просто не узнать, – восхищенно заявил Вадим, правда, ему уже доводилось видеть меня в старушечьем обличье. Марис вообще был неузнаваем, дядя Саша выглядел самым молодым из нашей троицы, хотя тоже несколько преобразился.
– Ой, как здорово! – всплеснула руками Валентина, появившись из гаража в сопровождении Леньки. – Ну ничего себе!
– Когда вас ждать назад? – поинтересовался Леонид.
– Трудно сказать… – ответил Вадим. – Если что – трубка у меня всегда на поясе, ты же знаешь, да и у ребят свои при себе.
Мы дружненько загрузились в «Лендровер» Вадима, на заднее сиденье, где стекла были настолько темными, что разглядеть, сидит ли там кто-нибудь или нет, не представлялось возможным. Вадим высадил нас у последнего дачного кооператива, ближайшего к виллам, но так, чтобы наш десант не смогли заметить. Мы договорились с Вадимом, что он будет ждать нас на Новой дороге, первый раз через два часа, потом подъезжать на оговоренное место каждый час. На том и расстались, и мы унылою толпою из трех человек побрели к даче, оказавшейся генеральской. Ее охраняли солдатики.
С одной стороны, было некстати, что солдатики слушали нас с таким интересом. С другой – это было на руку на тот случай, если люди Дубовицкого все-таки начнут проверять, кто мы такие и заходили ли еще куда-нибудь.
Солдатики просто маялись от безделья и не отпускали часа два. Наверное, следовало договариваться с Вадимом не раньше чем через четыре. Правда, еще неизвестно, как пойдут дела дальше.
Нас напоили чаем, мужчин угостили куревом, приглашали еще заглядывать, в общем, мы расстались друзьями. Солдатики сообщили, что, поскольку сейчас будний день, практически нигде нет народу. На одной из дач живет бизнесменская жена с двумя детьми, кое-где имеются сторожа. Вот только на последней – они махнули в сторону леса и дачи Дубовицкого – народу много. Там каждый день пьянка-гулянка. Солдатики помялись и заметили, что нам бы, наверное, не стоило туда заглядывать… Неизвестно, как нас там примут…
Дядя Саша заверил их, что мы – люди божьи (какие божьи, мы ведь – Дети Плутона; но солдатики не заметили ляпа), поговорим с народом, может, кого и наставим на путь истинный. Как раз нужно идти – если там порок и разврат.
– А женщины там есть? – невинно поинтересовался дядя Саша.
– Да есть вроде какие-то, – протянул один парень. – Визги, бывает, на всю округу разносятся…
– По крайней мере, мы не видели, чтобы они бл… Ой, простите, вырвалось! В общем, не видели, чтобы на машинах туда женщин возили. В другие дома, когда хозяева на месте, – постоянно. А там… Но крики женские были. Точно были.
Тут ребята вспомнили, что однажды крики были не такие, как доносятся из соседних домов во время повальной пьянки-случки. Вроде на помощь женщина звала… потом замолчала…
– Что же вы, братья, не узнали-то? – сокрушался дядя Саша. – Братьям и сестрам нашим помогать надо. А если женщине больно делали? А вдруг силой ее туда затащили?
– Силой сюда никого не привозят, – возразил один из солдатиков: молоденький мальчик очень приятной внешности. – Здесь бывают только… – Он пытался подобрать нужное слово, которое можно употребить в общении с божьими людьми. – В общем, непутевые женщины. Они приезжают сами и знают, зачем. Так в чем им помогать? Они понимали, на что идут.
Дядя Саша опять пустился в разглагольствования на темы возврата братьев и сестер на путь истинный. Не ожидала я от него такого красноречия. Как выяснилось, Марис тоже неплохой оратор, я иногда вставляла по словечку, оценивающе оглядывая молоденьких пареньков. Только бы блуд в моих старческих глазах не заметили! А то еще подумают: мало, что старуха, да еще и божья, а туда же…
Наконец мы расстались с нашими новыми друзьями и побрели по другим домам, надеясь, что нас больше никуда не пустят. Кроме последнего, тринадцатого, естественно.
Надежды наши не оправдались: бизнесменская жена тоже помирала со скуки и принимала нас у себя больше часа. Я думала, что дядя Саша скоро охрипнет, но ничего, он успешно справлялся. Но, может, и хорошо, что нас приглашали в два места до похода в интересующий нас дом: мы как раз потренировались, отрепетировали версию происхождения и существования Детей Плутона, теперь и у меня уже от зубов отскакивали проповедуемые нами истины.
И вот мы приблизились к вилле Гавнадия Павловича.
У ворот курили двое парней лет по двадцать восемь—двадцать девять, в пятнистых штанах. Один был в грязно-белой футболке с какими-то иероглифами, второй – в кожаной жилетке, расстегнутой на груди. Жарко, конечно, для комбинезона, но тем не менее должны бы хоть как-то соблюдать форму. Ну, не мне их судить. У каждого на боку висело по автомату, имелись и наплечные кобуры то ли с револьверами, то ли с пистолетами – это я определить не могла. Ребята были явно с хорошего бодуна. Как, впрочем, и все, кого нам довелось встретить на этой вилле. Но это я забегаю вперед.
– Чего надобно, старцы? – спросил нас тот, что был в жилетке.
– Да вот, сынки, ходим, с людьми знакомимся, про услышанные нами истины рассказываем, – открыл рот дядя Саша.
– Ты чего, папаша, учение какое-то свое выдумал? В пророки записался? – Парни заржали.
– Ну что ты, сынок? Я просто Контактер. Передаю людям услышанное мной.
– Кто-кто? – вылупились парни.
– Контактер. Проводник Высшего Разума.
И дядя Саша пошел заливаться соловьем о том, как живущий на Плутоне Разум разговаривает с избранными, которые должны донести до остального человечества его волю.
– И чего повелевает твой Разум? – уже более серьезно поинтересовались парни.
Дядя Саша давил на уничтожение ядерного и бактериологического оружия, почему-то вспомнил войну во Вьетнаме. Парни слушали, раскрыв рты. Вскоре из ворот вышли еще четверо и присоединились к нашей честной компании. Этим охранникам тоже было нечего делать, как и солдатикам на даче генерала и бизнесменской жене, а тут такое развлечение. Дядя Саша – прекрасный рассказчик, жизнь у него была интересная, есть что вспомнить. Конечно, после стакана виски (не разбавленного сливками) он говорит гораздо лучше, но не станешь же у этих охранников просить горячительного, тем более мой любимый коктейль? С нашим внешним видом подобная смесь не очень согласовывалась.
– Эт-та что такое?! – внезапно резкий голос прервал монолог дяди Саши.
Из ворот появился мужик лет сорока пяти с опухшей красной физиономией, по форме напоминающей блин. Маленькие серые глазки с выделяющимися воспаленными капиллярами уставились на нашу троицу. На мужике были пятнистые штаны, как и на всех остальных обитателях виллы, но здорово обвисшие на коленях, и расстегнутая до пупа застиранная гимнастерка с темными кругами пота под мышками. От пота взмокли и его волосы на лбу.
– Кто такие? – сурово повторил он.
Просвещенные дядей Сашей молодые люди, явно ходившие в подчинении у потного дядьки, сообщили своему начальнику про нашу великую миссию перед человечеством. Дядька послушал своих орлов, потом снова повернулся к нам, и тут дядя Саша опять запел свою хорошо отрепетированную песню.
Дядька стоял, почесывая волосатую грудь. Теперь на улице перед воротами, казалось, собрались уже все парни, охраняющие дачу Геннадия Павловича. Вернее, те, кому в обязанность вменялось ее охранять. То, что они делали, трудно было назвать охраной объекта. Все были с перепоя. Среди этих орлов меня не отпускало желание закусить – столько паров шло в мою сторону. Представляю, как хотелось огурчика дяде Саше… Да ему бы и горло смочить не мешало – чтобы лучше говорилось.
Услышав про Вьетнам, потный дядька здорово оживился и спросил, не был ли там случайно сам дядя Саша – уж больно здорово он говорит. Никитин тут же заявил, что Дети Плутона живут по всему миру (ах, значит, мы состоим в международной организации – с интересом для себя выяснила я. Мелочь, а приятно ощущать себя членом интернационального братства).
– Да, – ответил дядя Саша, – доводилось. Во время одного из контактов мне было велено ехать туда, найти определенный госпиталь и поработать там четыре месяца.
– И вы работали?! – хором спросили несколько человек.
Оказалось, что да. У меня язык чесался выяснить, на самом ли деле так и было. Нужно отдать должное дяде Саше, рассказывал он очень правдоподобно. Наши люди просто обожают слушать всякую чернуху и ужасы, а дядя Саша умел здорово чувствовать настроение аудитории. Он расписывал последствия применения «Оранжа», которые бедные вьетнамцы ощущают до сих пор. Ему довелось увидеть жутких сиамских близнецов, детей, рожденных без кистей рук, одного уха, с шестью пальцами на руках или ногах и прочими уродствами. Их содержат именно в том госпитале, куда Высший Разум послал дядю Сашу. Это было его испытанием перед тем, как стать одним из Главных Контактеров. Он его выдержал с честью и теперь несет то, что говорит Плутон, в массы своих соотечественников.
– А чего сюда приехал? – спросил старший. – Ты что, не знаешь, что здесь за дачи? Что здесь за люди живут? Ходил бы по инженерам, что на своих шести сотках копаются, а ты сюда попер. А?
Никитин тут же нашел что ответить. Высший Разум велел ему говорить с власть имущими. С теми, кто имеет вес в обществе, обладает богатством и могуществом. Им и надо сообщать о повелениях Высшего Разума.
– Шел бы прямо в мэрию, – заметил дядька.
– Мы придерживаемся других правил общения, – пояснил дядя Саша. – Мы рассказываем о наших истинах в частной беседе. Говорим с людьми вот так, как сейчас с вами. Вы потом донесете это до своих друзей и начальников. Если они захотят, то снова пригласят нас. А мэрия – это мэрия. С кем нам там дадут поговорить? С вахтером? С дежурной в бюро пропусков? Прямо к мэру ведь никто не поведет. А когда человек приезжает на дачу, он расслабляется, благодушно настроен, может нас послушать…
– Так чего вы тогда пришли в будний день? – не унимался дядька.
– Мы и в выходной приедем, – ответил дядя Саша. – Вот сейчас мы вам рассказали про наши истины, вы своему хозяину сообщите о нас, мы приедем в субботу или воскресенье, поговорим с ним. Вроде как уже знакомые.
Дядя Саша упомянул беседу с солдатиками, которые нас так хорошо приняли, чайком напоили…
– Ну, мы можем предложить только водки! – захохотал мужик. – А как там ваш Плутон к алкоголю относится? Запрещает или как?
– Не запрещает в умеренных количествах, – пояснил дядя Саша. – Чтобы в радость и в удовольствие было. Тогда можно. И курить не запрещает.
– Вот эта религия мне нравится, – закивал потный дядька.
– Это не совсем религия… – пояснил дядя Саша.
– А с бабами чего?
– Есть и женщины-контактеры… – Дядя Саша сделал вид, что не понял вопроса. – Вот наша сестра, – он кивнул в мою сторону, – тоже иногда общается с Высшим Разумом. Реже, чем я, она еще не прошла Великое Посвящение, но и с ней Плутон время от времени разговаривает.
– Когда он с тобой разговаривает? – спросил меня мужик.
– Во сне, сынок, во сне, – залепетала я старушечьим голоском. Знал бы этот «сынок», что сам мне в отцы годится…
Дядя Саша снова взял инициативу в свои руки и сообщил, что Плутон со всеми разговаривает во сне, иногда Контактер просто внезапно погружается в сон, например, гуляя по лесу, вдруг ощущает желание сесть под дерево, опускается на землю и мгновенно засыпает, а через некоторое время просыпается, уже зная, что должен нести людям. Во время этого короткого сна Высший Разум и общается с ним.
– Мне тоже иногда голоса слышатся, – сообщил дядька. – Как приму лишнего.
Он заржал. Кое-кто из молодых парней тоже усмехнулся, но некоторые стояли с серьезными лицами. Видимо, им было интересно слушать дядю Сашу.
– Михалыч, – обратился к потному дядьке парень в расстегнутой кожаной жилетке – один из тех двоих, кто с самого начала стоял у ворот, – может, в дом стариков пригласим? Послушаем? Здорово дед говорит.
Остальные закивали.
– Ну чего ж, – кивнул Михалыч, – пусть поразвлекают нас, все не просто так вечер сидеть, тосковать… Значит, дед, говоришь, что Плутон тебе водку пить не запрещает?
– Не запрещает, – кивнул дядя Саша. – Рюмочку приму с хорошими людьми.
– Да чего только рюмочку-то? – засмеялся Михалыч, указывая дорогу к дому. – Разве это по-русски? Ты русский, дед?
– А не видно, что ль? – удивленно посмотрел на него дядя Саша. – Только помногу пить – здоровье уже не то, сынок. В твои-то годы я стаканами глушил… И самогон, и спиртик.
– Ну, ты крепкий дед, поджарый…
– Я же хожу много, сынок. Активный образ жизни веду. Вон, посмотри, и брат с сестрой тоже какие поджарые.
– Это твои брат с сестрой? – удивился Михалыч. – Не похожи…
– Нет, сынок, ты не понял. Мы, Дети Плутона, называем друг друга братьями и сестрами. И любой человек, слушающий нас, наш брат. Или сестра. Ну вот тебя могу и сынком назвать, потому что ты мне в дети годишься.
– А… – протянул Михалыч, заводя нас в дом через боковую дверь. Я обратила внимание, что какая-то собака непонятной породы спит, привязанная у своей конуры. Собака приоткрыла глаза и снова их закрыла. Она охраняла объект точно так же, как двуногие существа.
Мы оказались на огромной кухне, площадь которой значительно превышала ту, что занимала кухня в доме Вахтанга, да и сама вилла Дубовицкого была значительно больше.
У плиты трудилась девушка со множеством косичек. «Таджичка? Или узбечка?» – подумала я. Она повернулась, услышав звук открывающейся двери, и с удивлением уставилась на нашу компанию, но не произнесла ни звука. Вслед за нами на кухню пожаловали все молодые ребята. Девушка была совсем юной, правда, я затруднилась бы точно определить ее возраст – пятнадцать? семнадцать? девятнадцать? Не больше, чем мне, это точно, но могла оказаться и лет на семь-восемь моложе.
– Сулема, накрой чего-нибудь по-быстрому, – велел Михалыч. – Сашка, – он повернулся к одному из парней, – тащи ящик из гаража.
– Так там же ничего не осталось после вчерашнего, – выпалил Сашка.
– Как не осталось? – Михалыч искренне удивился. – Андрюха когда в подвал-то лазил? Ты чего, паря?
– Не осталось, шеф, – кивнул охранник в кожаной жилетке. – Все пустые.
– Ну ни хрена себе… – протянул Михалыч. – И когда это мы только… Так, ладно, мужики, кто-нибудь живо в подвал. Старче, ты какую водку предпочитаешь?
– Нашу, сынок, отечественную, – тут же ответил дядя Саша. – Не эту иностранную дрянь.
– Молодец, папаша, – кивнул Михалыч, хлопая дядю Сашу по плечу. – Наш человек. Андрюха, давай «Синопскую»!
Читать бесплатно другие книги:
