Виллы, яхты, колье и любовь Жукова-Гладкова Мария
– Мы с Пашей выходим первыми и снимаем всех остальных, – дала команду я. – Не толкайтесь, соблюдайте очередь.
– Как скажете, Юлия Владиславовна, – подал голос Артур Небосклонов.
Никто не возражал. Все радовались прибытию на твердую землю.
– Ой, Артур! – вдруг воскликнула Аленка. Небосклонов напрягся. – Чуть не забыла вас спросить… Мы с подружкой недавно спорили…
– Короче, – подал голос продюсер.
– У вашего подопечного есть специальное музыкальное образование?
– Нет, он потрясающе талантлив от природы, – с самым серьезным видом сказал продюсер.
– Я ходил в театральный кружок в родном городе, – с улыбкой сообщил Небосклонов.
Для нас с Татьяной и Пашкой это стало новостью. Сообщим соответствующим людям в холдинге.
– И кого ты там играл? – спросила я.
– Вначале зайчика, а потом я очень быстро вырос и стал жирафом.
– Это не включено в его официальную биографию, – продюсер внимательно посмотрел на меня.
– Не волнуйтесь. И я, вообще-то, по криминалу, вы же в курсе.
Шлюпка уткнулась носом в песок, я выпрыгнула первой, держа кроссовки в руках. Они за время путешествия высохли. Отлично! Татьяна сказала, что возьмет нашу сумку. Пашка выбрался за мной, прижимая к груди драгоценную камеру. Мы с ним заняли нужную позицию, я что-то сказала «для телезрителей» о нашей радости, потом попросила моряков немного отвести шлюпку назад и дала команду:
– Начали!
В воду спрыгнул Важа Георгиевич, чуть не перевернув шлюпку, ему на руки рухнула Валька-Магдалина, – и мы стали снимать выход из моря двух влюбленных.
– Что здесь происходит? – раздался знакомый голос из-под деревьев, росших вдоль берега. Правда, я не сразу определила, чей.
– Идет съемка, – ответила я, даже не поворачиваясь. Потом посмотрю. – Важа Георгиевич, скажите что-нибудь в камеру!
– Я люблю Валю! – расплылся в радостной улыбке герой сюжета, Валька-Магдалина тут же впилась ему в губы поцелуем, пара не удержала равновесия и рухнула в воду с радостным визгом.
Народ в шлюпке зааплодировал, стал подбадривать влюбленных, Пашка все снимал.
– Вы откуда здесь? – спросил другой знакомый голос.
Я все-таки удосужилась повернуться и увидела Юрия, начальника охраны Владимира Павловича, и самого олигарха рядом с ним.
– Как вы здесь оказались? – поинтересовался Владимир Павлович.
– Потерпели кораблекрушение, – спокойно ответила я.
Но больше ничего сказать не успела. Из шлюпки вылетела рыженькая «Свиристелка» в своем странном одеянии, по пути потеряла кусок юбки, которым прикрывалась от солнца, и в купальнике, то есть ниточках, с каким-то странным завыванием понеслась к Владимиру Павловичу. Олигарх не успел увернуться, и рыженькая повисла на нем, как могла бы обезьянка – обвила шею руками и туловище ногами. Девица выдала за минуту тысячу слов, рассказывая о своих несчастьях, но даже я, при них присутствовавшая, не все поняла. Пашка невозмутимо снимал. Я как-то прокомментировала происходящее.
– А две другие где? – спросил у меня Юрий.
– Понятия не имею. Может, уплыли на другой шлюпке, может, утонули. Кстати, к острову больше никто не причаливал?
– К счастью, нет, – ответил Юрий. – Нам хозяин вообще-то гарантировал, что не будет никого из посторонних.
– Что здесь происходит?! – раздался теперь незнакомый властный голос. – Отчаливайте отсюда немедленно. Это частная собственность. Давайте по-быстрому!
Я посмотрела на вновь прибывших. Вероятно, «проснувшаяся» охрана. Она состояла из трех крепких молодцев в белых майках и «багамах». Пока я их разглядывала, у них стали округляться глаза и отвисать челюсти.
Я повернулась к шлюпке. Оттуда при помощи двух моряков, стоявших в воде, выбиралась Аленка в шляпе с полями, блузе с бантом, трусах-парашюте со слониками и куском юбки в руке.
– Это я, – тоненьким голоском пропищала Аленка. – Здравствуйте!
Молодцы переглянулись, развернулись и бросились бегом с пляжа. Что это с ними? Но гадать было некогда, требовалось работать, чтобы не делать второго дубля. Артур Небосклонов выходил на берег, напевая свой хит про чернокожую Кармен. Надо отдать ему должное, он умел петь и без фонограммы. Прямо за ним следовал продюсер, правда, вернулся и помог выбраться спасенной нами девчонке.
– Здесь врач есть? – спросила я у Юрия.
– Есть.
– А связь с цивилизацией?
Он странно посмотрел на меня.
– Да или нет? У нас ни у кого мобильные не работают. А нам нужно сообщить о случившемся.
– Здесь такая цивилизация, как вам и не снилось, Юлия Владиславовна, – молвил Владимир Павлович, пытавшийся высвободиться из объятий, но пока безуспешно.
– Мы сможем перегнать запись в Россию? – уточнила я.
– Да, – ответил олигарх и выронил рыженькую, а сам бросился к морю.
Из воды выходила Татьяна с сумкой и распущенными волосами, которые почти высохли. Правда, их желательно в самое ближайшее время вымыть пресной водой. Но раз тут цивилизация…
– Ты прекрасна, Таня! – воскликнул Владимир Павлович и сжал ее в объятиях.
Подруга выглянула из-за плеча олигарха, взглядом спрашивая у меня, что делать. Я пожала плечами. Рыженькая же бросилась вслед за Владимиром Павловичем и ухватила его за белые штаны сзади. В результате все трое оказались в воде. А у Татьяны только одежда и волосы высохли! За содержимое поясной сумки я не беспокоилась. Она уже доказала свою непромокаемость. В данном случае меня волновало здоровье Татьяны. Ведь у баб в период приступов ревности просыпается недюжинная сила. Нам с Пашкой приходилось снимать результаты, причем среди представителей самых разных социальных слоев.
– Тане помогите! – крикнула я только что выбравшимся на берег счастливым Важе Георгиевичу с Валькой-Магдалиной.
Они тут же бросились назад, за ними последовали продюсер с Артуром Небосклоновым. Начальник охраны спасал мокрого патрона с разорванными штанами, в которые так хотелось залезть «Свиристелке».
– Пойдемте, я познакомлю вас с хозяином острова, – обратился ко мне несколько потрепанный и мокрый олигарх. Юрий тем временем занимался воспитательной работой с рыдающей рыженькой.
К нему вскоре присоединилась Аленка и взяла воспитательную работу на себя. Татьяна, чертыхаясь, подошла к нам с Пашкой. Олигарх не отставал от нее ни на шаг.
Вскоре мы всей компанией тронулись в глубь острова, где продолжала греметь музыка. Мы с Пашкой возглавляли шествие. Он временно выключил камеру. За нами следовал Юрий, дававший указания, куда идти, и мокрые олигарх с Татьяной, потом Артур Небосклонов, который временно замолчал, с продюсером, потом спасенная девчонка, моряки и, наконец, Аленка со своей подопечной.
– А что с вами делала Елена Сергеевна? – тихо спросил Юрий, перемещаясь к моему левому боку. Справа шел Пашка.
– Какая еще Елена Сергеевна? – не поняла я.
– Ну… крупная дама в шляпе… – видимо, Юрий не знал, как лучше выразиться.
– А-а, Аленка! – поняла я. Юрий крякнул. – А вы с ней знакомы?
– Я просто знаю, кто она, – ответил мужчина. – И мне совершенно непонятно, что она делает в вашей компании.
Я честно сказала, что она попросила меня вернуть ее мужу.
Юрий врезался лбом в пальму, которую не заметил. Олигарх, услышавший мой ответ, несмотря на увлеченность Татьяной, издал странный звук, который я скорее определила бы, как крайнюю степень удивления.
– Возможно, у вас получится, – сказал Юрий, когда искры прекратили сыпаться у него из глаз.
– Я бы забрал Елену из одного уважения к вашей предприимчивости, Юлия, – подал голос Владимир Павлович, который, вероятно, уже составил общее представление о кораблекрушении, поскольку члены нашей группы горели желанием поделиться своими переживаниями и счастьем с теми, кто ничего не знал.
Правда, в тот момент я не поняла, что он имеет в виду.
Через несколько минут мы оказались на большой площадке рядом с бассейном, над которым уже включили подсветку. Пашка включил камеру. Я никогда не видела, как на вертеле жарят целую тушу. Здесь же имелось специально отведенное место, у которого колдовали два повара. Стояли накрытые столы для фуршета, тусовался народ, часть которого я видела на вечеринке у нашего хозяина Василия Степановича сразу же после нашего прибытия во Францию.
Правда, не хватало многих светских львиц. Мне было бы интересно узнать, где они сейчас находятся. Кстати, а они собирались сегодня сюда прибывать?
Спиной к нам стоял господин Золотой Прииск и объяснял трем моделям, возвышавшимся над ним на две головы каждая, что он больше не женится никогда, потому что любит свою первую жену, до конца жизни будет любить только ее и прилагать усилия к тому, чтобы ее вернуть.
– Врет, – тихо сказал мне в ухо Юрий. – Это у него отговорка такая. У каждого олигарха свои фирменные.
Я считала, что Юрию в данном вопросе можно поверить. Но я воспользуюсь возможностью сделать доброе дело для Аленки. Пусть потом господин попытается отвертеться! Ведь все зафиксировано на пленке, пусть и с видом сзади!
Рядом маячил один из крепких молодцев, появлявшихся на пляже, или очень похожий на него. Он все время пытался ему что-то сказать, но господин отмахивался от него, как от назойливой мухи, и продолжал общаться с моделями.
Однако он услышал, что кто-то приближается, вероятно, голос Артура Небосклонова, спрашивающего у меня, когда ему снова начать петь.
Господин Золотой Прииск резко развернулся, увидел меня, моргнул и заорал:
– Смирнова, как вы здесь оказались?! Что, еще и труп будет?
– Я не знаю, – сказала я.
– Тогда по чью душу вас сюда принесло?!
– По вашу.
Мой собеседник на мгновение замер на месте, три модели стояли за его спиной, как почетная стража из гвардейцев женского пола.
– Что вы хотите со мной сделать? – шепотом спросил он.
– Исполнить ваше желание, – ответила я.
Господин Золотой Прииск захохотал и заявил, что если бы вдруг поймал золотую рыбку, то заставил бы ее придумать для него три желания. Отсмеявшись, он добавил, что, если мне удастся его удивить, он переведет на мой счет сто тысяч долларов. Пашка это зафиксировал.
– Я возвращаю вам вашу жену, – сказала я. – Аленка!
Народ расступился, как по команде, и взору собравшейся на острове публики предстала Аленка в очень колоритном наряде. Свои огромные трусы со слониками она тщетно пыталась прикрыть куском моей юбки.
Господин Золотой Прииск не смог пережить такого счастья и рухнул в обморок. Аленка тут же кинулась к нему. Модели отпрянули. От толпы отсоединился мужчина, сообщая, что он врач, я его быстро перехватила, пояснив, что с господином Золотым Прииском его жена сама справится, а помощь нужна другому человеку. Передав спасенную нами с яхты девчонку в руки специалиста, я поняла, что на вечер осталось только одно важное дело – переправить отснятый материал в Россию.
Надо отдать должное Владимиру Павловичу, он быстро договорился с кем-то из обслуги, и нас с Пашкой повели в дом. Олигарх явно действовал в корыстных интересах – желал приватизировать Татьяну. С нами отправился Юрий, желавший посмотреть, что мы сегодня наснимали.
Пока мы шли по дому, я обратила внимание на попадавшиеся на пути столы и столики всех размеров. Во всех случаях столешницы стояли на спинах драконов или дракончиков, ножки представляли собой лапы с когтями. Из пастей торчали языки. Странный вкус. Или это что-то значит? Юрий не знал и просто сказал, что в домах, где ему доводилось бывать в последние годы, он видел много странностей, и эта не самая большая.
В кабинете, где мы оказались, за компьютером сидел молодой парень, который занялся работой по пересылке вместе с Пашкой. Это был первый нормальный стол в доме, который мы увидели. Я села за телефон и сообщила Ивану Захаровичу, Виктории Семеновне, а также принимавшему нас во Франции Василию Степановичу, что мы живы, здоровы, но ночевать к «графу Монте-Кристо» сегодня не придем. Юрий успел сообщить нам по дороге в дом, что остров, к которому мы причалили, принадлежит господину Золотому Прииску. Мне стали понятны слова Владимира Павловича о моей предприимчивости. Может, он подумал, что и кораблекрушение организовала я?
Последнему я позвонила Андрюше, нашему другу из Управления, и вкратце описала ситуацию, а также спросила, не желает ли комиссар Дидье получить съемку с яхты, на которую не удосужился забраться никто их французов, пока она плавала по морям, по волнам. Андрюша обещал перезвонить и вскоре сделал это. Французский комиссар, конечно, желал съемку, но не мог понять, как нам взбрело в голову на эту яхту залезать. Он спросил у Андрюши, что сделают наши люди, если вдруг увидят бесхозную яхту в Балтийском море. Будут ли звонить в полицию? Представитель российских органов ответил, что, в конце концов, кто-нибудь, возможно, и позвонит, но вначале все попытаются забраться на борт и осмотреть. Только руководствоваться будут разными соображениями. Целью может быть и мародерство, и «для прикола», и просто посмотреть, не требуется ли кому-то помощь. Но наши люди полезут однозначно, особенно если услышат изнутри яхты странные звуки. Наши сразу же попробуют помочь сами и только потом, если это не удастся, позвонят в МЧС. И если бы с этой яхтой рядом не оказались мы, то девчонка, которую там держали, точно умерла бы. Комиссар не нашелся, что ответить.
Потом мы с Пашкой в сопровождении Юрия отправились перекусить. К тому времени тушу уже перенесли в другое место – не над огнем, но не это было главное.
Туша издавала какие-то звуки, напоминающие… мычание.
– Фирменное блюдо! – объявил шеф-повар.
– Вот так и развлекаются наши богатые люди, – шепнул мне на ушко Юрий. – Все стараются как-то удивить гостей.
«А то я не знаю», – подумала я.
– В пасть маленький диктофончик засунули? – спросила я вслух. – Небось нечто японское.
Юрий покачал головой.
– Это ноу-хау русского повара по использованию французских лягушек. Это они там квакают, а звук в пасти искажается.
Не успел Юрий дать это объяснение, как пара лягушек каким-то образом вырвалась из пасти туши и упрыгала в ночь. Женщины визжали.
– Хорошо хоть не мыши, – заметил Пашка. – Но я, пожалуй, отрежу себе кусочек от бедра…
– Лягушки-то не из болота, – засмеялся Юрий. – Можно сказать, стерилизованные.
– И специально дрессированные? – хмыкнул Пашка.
Если честно, я так и не поверила, что это были настоящие лягушки. Возможно, хитрые электронные игрушки, управляемые пультом дистанционного управления. Вот если бы удалось подержать одну в руках… Не верю, что они могли выжить в горячей пасти.
– А в брюхо никого не засовывали? – уточнила я.
Юрий покачал головой. Все приступили к трапезе.
Каждый из прибывших на шлюпке оказался окружен группой людей, желавших услышать о наших приключениях. Рыженькая быстро утешилась в компании какого-то пузатого лысого дядьки, который громогласно пообещал оплатить ей сольную карьеру.
Господин Золотой Прииск с Аленкой отсутствовали.
Юрий после трапезы предложил мне прогуляться по бережку.
– Слушай, здесь из баб кто-нибудь пятки чешет? – спросил у него Пашка.
– Вообще и полизать могут, если заплатишь, – невозмутимо ответил Юрий, подхватывая меня под локоток.
Пашка поинтересовался таксой, а услышав, вздохнул, заявив, что у нас с ним на пару с собой столько нет, даже если он возьмет у меня в долг. Я вспомнила про обещанные сто тысяч долларов и предложила поискать господина Золотого Прииска. Может, он в счет той суммы выделит моему любимому оператору на так понравившееся ему чесание пяток, которое он впервые попробовал в японской комнате релаксации у Василия Степановича.
Мы втроем отправились на поиски хозяина острова. Юрий, как я видела, жаждал пообщаться со мной без свидетелей и делал все, чтобы Пашка побыстрее отбыл к лижущим или чешущим пятки. Мне было интересно, о чем он желает со мной поговорить. И еще я смутно надеялась, что он все-таки видит во мне женщину…
Мы находились на прекрасном острове, стояла теплая ночь, пахли непривычные для нас растения, в небе сияли звезды. В конце концов, на отдыхе я или нет?! Мне хотелось немного расслабиться и не думать об антиквариате, мощах, оружии, пропавших девчонках, убийствах, кораблекрушении и французе, потомке известной авантюристки. У меня был трудный день, да и не только этот. Но сегодня я была на волосок от смерти. Ведь взрыв мог оказаться сильнее. Может, неправильно заложили взрывчатку? И мне просто хотелось любви…
Аленка с господином Золотым Прииском сидели на бережку. Его голова покоилась у нее под мышкой. Они вспоминали студенческие годы и стройотрядовские времена. Никогда потом они оба не были так счастливы, как в те далекие, не самые сытые годы.
– Извините, мы просто хотели уточнить, все ли с вами в порядке, – сказала я.
– Я помню про сто тысяч долларов, – сказал господин Золотой Прииск. – Не беспокойтесь.
Я ответила, что нисколько не беспокоюсь, но попросила обеспечить своему оператору чесание пяток, даже если это и обойдется в такую сумму. Господин Золотой Прииск пообещал устроить Пашке личную жизнь бесплатно. Пашка тут же встрял и заметил, что сам готов доплатить за то, чтобы ему личную жизнь не устраивали, ему бы только пива и пятки почесать. Всем остальным он доволен.
Откуда ни возьмись появился крепкий молодец в белой майке и предложил следовать за ним. Пашка нас покинул. Мы с Юрием отправились на прогулку по острову.
Я спросила, не сидит ли тут под каждым кустом по молодцу с большими ушами. Юрий ответил, что не должно, поскольку спасение утопающих – дело рук самих утопающих, а в обязанности молодцев входит охрана хозяина и поддержание порядка на месте основной тусовки.
В это мгновение мы оба услышали шум в кустах.
– Кто здесь? – спросила я, опять пожалев, что у меня нет с собой фонарика. Надо было в доме попросить.
– Юль, ты? – послышался голос Вальки-Магдалины, и через секунду рядом с нами оказались Сухоручко с Важей Георгиевичем. – Я как раз хотела с тобой поговорить.
– Я первый! – воскликнул Юрий.
– У меня важная информация, – безапелляционно заявила та.
Юрий застонал.
– Юля, я знаю, кто взорвал яхту, – объявила Валентина.
Глава 30
Я на мгновение опешила. Юрий тихо выругался. Важа Георгиевич, как я поняла, уже все знал.
– Я видела, как она уплывала, – невозмутимо продолжала Валька-Магдалина.
– Я тогда как раз в душ пошел, – добавил Важа Георгиевич. – Я тебе рассказывал.
– Кто уплывал? Куда? – не поняла я.
– Норка. А куда, я не знаю. Но прочь от корабля.
Валька-Магдалина быстро пояснила, что Норка занимала соседнюю с ними каюту и развлекалась с кем-то из моряков. Потом моряк ушел – по крайней мере, больше никаких специфических звуков не слышалось. А потом Валя смотрела в иллюминатор на море, залитое солнцем, и услышала звук, который вначале не смогла определить. В дальнейшем она поняла, что это открывали иллюминатор. В каютах работали кондиционеры, и открывать иллюминатор не требовалось.
Затем раздался всплеск. Валька-Магдалина приникла к иллюминатору и увидела, как кто-то плывет под водой прочь от судна. Чтобы лучше рассмотреть, она открыла свой иллюминатор и высунулась в него.
– Ты уверена, что это была Норка? – уточнила я.
– Почти стопроцентно.
– Но куда она могла рассчитывать доплыть?! – воскликнул Юрий. – Как я понял, взрыв произошел вдали от любой земли.
Я же вспомнила, как незадолго до взрыва мимо нашего судна проплывала небольшая яхта. На борту находился мужчина, пытавшийся познакомиться с нашей компанией на диком пляже. Или у Норки был другой сообщник?
Я могла сказать однозначно, что, когда мы спасались с тонущего корабля, рядом не маячила никакая яхта. Или Норка так хорошо плавает? Хотя она ведь доплыла до берега с «Пенелопы»…
Потом мы с Юрием и Валька с Важей Георгиевичем разошлись в разные стороны.
– Интересно ты живешь, – заметил Юрий, обнимая меня за плечи. – Может, искупаемся, чтобы никто не мешал поговорить? Или ты сегодня уже наплавалась? – он усмехнулся.
Я хотела нормально искупаться. Вода теплая, воздух теплый, не нужно думать о спасении собственной шкуры. Или, наоборот, нужно?
Я замерла на месте.
– Ты чего? – посмотрел на меня Юрий, уже раздевшийся до плавок, потом захохотал. – Неужели ты подумала, что я тебя топить собираюсь? Во-первых, как я понимаю, это не так просто сделать…
– Я не сомневаюсь, что тебя обучали многим способам убийства всеми подручными средствами и голыми руками, – заметила я. – Ты же прошел советскую школу подготовки. А тогда учили на славу…
Я замолчала, вспоминая одного знакомого журналиста, которому довелось побывать в лагере террористов в одной из бывших советских республик. Его туда и обратно везли с завязанными глазами. Обучались в лагере представители различных национальностей, руководил ими «воин ислама», правда, выпускник известного советского военного училища. Журналист тоже служил в Советской армии, а побывав на плацу в лагере террористов, понял, что азы советской военной подготовки никаким исламским фанатизмом не вышибить. Да, были перекосы, но людей на самом деле обучали не дать себя убить и поразить врага.
Юрий спросил, о чем я подумала, и я ответила. Он не хохотал, а просто обнял меня и прижал к себе.
– Расслабься ты наконец, – прошептал он и поцеловал меня.
Руки были сильными, тело упругим, губы требовательными. Мне на самом деле захотелось почувствовать себя слабой женщиной. На один вечер, на один час…
Его руки гуляли по моему телу, легко сняли с меня купальник, дернув за завязочки, а потом Юрий опустил меня на песок, сухой, но немного прохладный. Он сам оказался рядом, опять поцеловал меня, я обвила его шею руками – и наконец расслабилась.
Потом мы купались обнаженными и занимались любовью и в воде. Я никогда не делала этого в море и где-то читала, что могут быть неприятные ощущения. Но мне было хорошо, и легкий привкус соли на губах и на теле доставлял удовольствие.
Мужчина был одновременно нежным и сильным, угадывал каждое мое желание и проявлял настойчивость… Мне было легко, мне было спокойно с ним. Волны удовольствия то накатывали, то отступали, будто подстраиваясь под ритм морских волн, которые то и дело набегали на берег.
Потом мы обсыхали на берегу и не чувствовали никакой прохлады. Дело было не в теплом вечере, а в жаре, исходившем от наших тел. Но и теплый вечер, и диковинные, пусть и несколько пряные ароматы играли свою роль.
– Ты еще долго будешь здесь? – спросил Юрий.
– До конца недели, – ответила я.
– А о твоих планах можно спросить? Куда еще планируешь залезть? – он легко рассмеялся. – Возьмешь с собой? Может, я на что-то сгожусь? Шею кому-нибудь свернуть голыми руками или подручными средствами?.. Куда бы ты хотела забраться?
Я не знала, спрашивал он всерьез или шутил, но задумалась по-настоящему.
– Вообще я хотела бы снова побывать в той пещере, куда мы плавали, – заявила я.
– Зачем? – опешил Юрий. – Это же просто шоу-площадка, или как там лучше выразиться… Эти деревенские жители зарабатывают на жизнь…
– Чем? – спросила я с самым серьезным видом и подперла голову локтем.
Юрий резко замолчал и задумался.
– Ты считаешь, что в тех горах обитают контрабандисты? – наконец снова заговорил он.
Я кивнула.
– И что тебе даст поездка туда, кроме, возможно, свернутой шеи? Что ты хочешь найти?
– Что удастся.
– Это глупо, Юля, и очень опасно.
Я спросила, какую, по его мнению, цель преследует Важа Георгиевич.
– Я считаю, что тешит собственное самолюбие. Денег у него на несколько жизней хватит…
– Денег много не бывает.
– Бывает, – со знанием дела сказал начальник охраны одного из олигархов. – И вот тогда наступает момент, когда нужно придумать, чем себя занять. Чем заинтересоваться? Что еще не наскучило? Как развлечься, чтобы на самом деле было весело? У меня, знаешь ли, такой пример перед глазами.
– Странное развлечение, – заметила я, имея в виду внезапный интерес Важи Георгиевича к мощам.
– Может, он пожертвование хочет сделать какой-то церкви? – высказал предположение Юрий. – Например, привезет какие-то мощи в Россию. Сейчас многие делают пожертвования. Храмы строят. И чтоб себя показать, и грехи замолить. Вдруг потом зачтется?
– Ты в это веришь?
– В то, что зачтется? Не очень. А в желание себя, любимого, показать, очень даже. Важе Георгиевичу ведь явно приятно, когда его называют меценатом, покровителем, может, даже спасителем чего-то и кого-то. Ведь мощи еще, кажется, никто из бизнесменов не привозил.
– Современная «святая кража», – хмыкнула я, вспоминая рассказ Вальки-Магдалины про то, что творилось в Средневековье.
– Почему кража? Он и купить их может. Кстати, в той же деревне, где вы были, или ее окрестностях.
– Вот давай съездим и посмотрим окрестности. Если ты, конечно, все еще предлагаешь свои услуги.
– Как я понимаю, ты в любом случае найдешь попутную лошадь, и ваша компания отправится туда, никому ничего не сказав. Юля, это опасно!
Я пожала плечами.
– Юля, контрабандисты – это не шутка! Ты знаешь, что я здесь…
– Конфисковал оружие из дома Вяземского? Знаю.
Юрий застонал.
– Кстати, куда ты его дел? Я просто ради интереса спрашиваю. Я не собираюсь его забирать. И зачем оно тебе? Ведь явно твои подчиненные обеспечены всем необходимым, раз твоему олигарху деньги некуда девать.
– Ему нужно отмыть его доброе имя. И этим занимаюсь я.
– В каком смысле отмыть? – не поняла я.
– Ну ведь когда взорвался Вяземский, на яхте был наш спирт. Возникли лишние вопросы. А Владимир Павлович быть абсолютно незапятнанным! Он приложил немало усилий для создания образа.
– А он не соответствует действительности?
– Я этого не говорил.
– А трудное детство, детский дом соответствуют?
Юрий молчал.
– Камера не работает, диктофон не включен. Мы с тобой голые на пляже лежим. Негде мне спрятать записывающее устройство. Просто скажи. Мне любопытно: все рассказы в официальной версии о детстве – вранье? Чтобы пробить на жалость?
– Нет. На самом деле все было гораздо ужаснее, чем в представлении народу.
Юрий рассказал, что Владимир Павлович – старший из тринадцати детей. Родители давно умерли, спившиеся и лишенные родительских прав, и ему повезло, что он родился первым. Тогда они еще мало пили, а мать, возможно, не пила вообще. Младшие все родились дебилами. Оба родителя работали на стройке, в суровом северном климате. Наверное, не пить было невозможно. Отец еще то и дело отправлялся в места не столь отдаленные, по возращении гонял мать по их городку, потому что каждый раз видел нового младенца, отцом которого оказаться никак не мог. Правда, все дети были записаны на его фамилию.
Жили они в одной большой комнате в коммуналке, и Владимиру Павловичу опять повезло – его любили соседки. Вообще, если бы не соседки, детям пришлось бы туго. Мамаша часто вообще о них забывала и регулярно тратила все деньги на выпивку. Удивительно то, что родительница никогда ничем не болела и знать не знала ни про какие гинекологические проблемы, хотя часто засыпала на голой земле не в самом теплом климате. И никто из детей не умер в младенчестве, возможно, унаследовав от матери здоровье. Владимир Павлович не помнит, чтобы он сам или кто-то из братьев и сестер болели бы какими-то детскими болезнями.
– А братья и сестры живы? – спросила я.
Оказалось, что кое-кто изолирован от общества в связи с неадекватностью. Одного попробовали выпустить, так он кислотой ни в чем не повинной девчонке в лицо плеснул, потому что хотел назад на родную койку, к своей миске. Он так доказывал, что с диагнозом ошиблись, выпуская его на волю, в жестокий мир. Владимир Павлович анонимно оплатил девчонке пластические операции.
Другие или пьют по-черному, или отправились в мир иной. Кроме Владимира Павловича, нормальным человеком не стал никто.
Будущего олигарха усыновила одна бывшая соседка после того, как их дом расселили и она получила отдельную квартиру. Женщина всегда его подкармливала, потом навещала в детском доме после лишения родителей родительских прав, потом добилась усыновления, в чем ей помогли и социальные службы, и участковый, и школьные учителя, и врачи местной поликлиники. Семейку знали все.
После усыновления у Владимира Павловича наконец началась нормальная жизнь. Женщина дала ему свою фамилию, что оказалось очень кстати в дальнейшем: когда он разбогател, никто из родственников, соседей, одноклассников из первой школы, где он учился, или ребят из детского дома не выступал с «откровениями» и не обращался с просьбами или требованиями помочь.
А им двигало неумолимое желание выбиться в люди, стать кем-то, никогда не испытывать нищеты. К сожалению, он стал олигархом уже после того, как умерла старая учительница, которая очень много с ним занималась, но вырастившей его женщине он обеспечил самые лучшие условия жизни. Она умерла в самой дорогой швейцарской клинике, в окружении светил мировой медицины. Вот только продлить ей жизнь они не смогли.
Но «для народа» и опять же спокойствия Владимира Павловича, не желающего общаться ни с кем из прошлого, версия была подретуширована.
Моя подруга Татьяна, по словам Юрия, оказалась похожа на вырастившую олигарха женщину. У той тоже были длинные волосы, точно такого же цвета, и она точно так же их укладывала.
– Можешь ему сказать, что я им восхищаюсь, – заявила я.
– Я тоже, – сказал Юрий.
Я поинтересовалась, не пытался ли Владимир Павлович каким-то образом изменить судьбу родственников. Кого-то лечить, пристроить на приличную работу или что-то в этом роде?
Юрий пояснил, что, по мнению олигарха – и его собственному, – делать что-то для его родственников бессмысленно, хотя он и отслеживает судьбу тех, кто пока остается в живых. Вместо них олигарх помогает ребятам из бедных семей, которым без поддержки не вырваться из нищеты никогда. Специальные люди отыскивают талантливых, каждый случай Владимир Павлович проверяет лично. Он ищет тех, кто похож на него самого.
Юрий помолчал и спросил, чем по жизни занимается Татьяна – кроме влипания вместе со мной в разные истории.
– А ты не выяснил? – поразилась я.
Читать бесплатно другие книги:
