На улице нашей любви Янг Саманта

ГЛАВА 23

Элли не хотела поднимать лишней суеты вокруг визита в клинику, поэтому было решено, что она отправится туда только в сопровождении Элоди и Кларка. Меня удивило, что прием был назначен на воскресенье. Выяснилось, что Брэден пустил в ход все свои связи и обаяние, только бы Элли не пришлось лишний день ждать приговора специалиста.

С тех пор как Элоди и Кларк заехали к нам и забрали Элли, оставив взамен Ханну и Деклана, прошло около часа. Брэден и Адам никуда не ушли. Все впятером мы сидели в гостиной, гипнотизируя взглядами часы и свои телефоны. Я один раз встала, чтобы сходить в туалет. Брэден сделал всем кофе. Адам не двинулся с места.

Через два часа Деклан задремал в кресле. Ханна притулилась у меня под боком, а Адам сидел, крепко зажмурившись. Даже Ханна почувствовала его тревогу и тихонько сжала его руку. Адам благодарно улыбнулся девочке и поцеловал ее в макушку. У меня защемило сердце. Ханна была такой трогательной, такой милой. И ужасно походила на свою старшую сестру, за которую все мы волновались.

Входная дверь открылась.

Мы повскакивали на ноги. Все, кроме Деклана. Мальчуган вывалился из кресла, так до конца и не проснувшись.

Первой в гостиную вошла Элоди. Выражение ее лица ничего мне не сказало. Элли шла следом, Кларк обнимал ее за плечи. Сама не знаю, как мне удалось сдержать слезы.

— Ну, что?

Адам бросился к Элли, Кларк выпустил ее из объятий.

Элли прижалась к Адаму и слабо улыбнулась:

— Что вы все вскочили? Садитесь. Сейчас я все расскажу.

— Я приготовлю чай.

Элоди направилась в кухню, а мы все послушно опустились на краешек дивана.

Элли перевела дух:

— Новости неплохие. Моя опухоль — это большая киста, внутри которой находятся две маленькие опухоли. Она расположена в правом полушарии, на поверхности мозга, и удалить ее не составит трудности. Доктор Данхэм считает, что опухоли, скорее всего, доброкачественные. Скорее всего, киста возникла уже давно, росла медленно и долгое время никак не проявлялась. Через две недели мне сделают операцию, пошлют кисту на гистологию, и тогда все окончательно станет ясно.

Элли попыталась улыбнуться, но губы ее дрогнули.

— Конечно, я немного боюсь операции, но что поделаешь. Доктор Данхэм считает, что риск очень незначительный, всего около двух процентов. А вероятность того, что опухоль окажется злокачественной, еще меньше.

Мы все одновременно вздохнули с облегчением, волна радости смыла нас с дивана и закружила по комнате. Брэден подскочил к Элли и душил ее в объятиях до тех пор, пока она не начала жалобно верещать. Кларк втолковывал не до конца проснувшемуся Деклану, что Элли скоро будет совсем здорова. Брэден, звонко чмокнув свою ненаглядную сестренку в лоб, наконец выпустил ее, и она тут же угодила в объятия Адама. Прежде чем она успела отдышаться, он поцеловал ее в губы. На глазах у всех. Это был настоящий поцелуй. Долгий.

— Тайное становится явным! — усмехнулся Кларк.

Элли рассмеялась, не отрывая своих губ от губ Адама. Представляю, как она была рада прервать наконец надоевшую игру. Все эти месяцы они с Адамом так старательно изводили друг друга, что успели от этого страшно устать.

— Что вас так развеселило? — спросила Элоди, входя в комнату.

Я воспользовалась моментом, чтобы обнять Элли.

— Честно тебе скажу, лапочка, в моей жизни давно не было таких хреновых двадцати четырех часов, как те, которые только что кончились.

Элли с участием взглянула на меня:

— Мне очень жаль, что я заставила тебя пройти через все это.

— Зачем ты извиняешься? Ты ни в чем не виновата. Это мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

Я бросила взгляд на поднос с чаем и кофе, который внесла в комнату Элоди, и заявила:

— По-моему, эти напитки не слишком соответствуют ситуации. По такому случаю надо выпить чего-нибудь покрепче.

— А у вас в доме есть что-нибудь покрепче, девочки? — вскинула бровь Элоди.

— Боюсь, что нет, — покачала я головой. — Но совсем рядом есть паб, в котором мы еще ни разу не были. Думаю, настал подходящий момент его посетить. У них наверняка отыщется то, что нам сейчас нужно.

— Отличная идея, — подхватила Элли.

— Превосходная, — поддержал Кларк.

— Но с нами дети, — напомнила Элоди.

— Детей пускают в паб, если с ними взрослые, — успокоила ее я, хватая сумочку, лежавшую на кофейном столике. — Уверена, Деклан и Ханна с удовольствием выпьют кока-колы.

Элоди, похоже, не разделяла моей уверенности.

— Мы не будем там долго сидеть, — убеждала ее я. — Пропустим по стаканчику, чтобы отпраздновать радостное известие, и все.

— Хорошо, — смилостивилась Элоди. — Только я пить не буду. Кто-то ведь должен отвезти домой детей и Кларка.

Все принялись шумно собираться.

Первыми, конечно, на улицу выскочили дети, за ними их родители. Адам и Элли, как и положено влюбленным голубкам, ни на секунду не расцепляли рук. Для человека, которому через две недели предстоит серьезная операция, Элли выглядела на удивление счастливой. Правда, с другой стороны, она целые сутки подозревала, что у нее рак, и сейчас самые страшные подозрения развеялись… и они с Адамом наконец перестали скрывать свои чувства.

Мы с Брэденом шли позади всех. Он без промедления начал приводить свои угрозы в действие, пуская в ход все доступные ему средства и разжигая мою похоть. Пальцы его наглаживали мою задницу с достойным лучшего применения упорством.

Мерзавец знал, какая это чувствительная зона.

Я повернулась, чтобы запереть дверь, но в этот момент Брэден сделал какое-то неуловимое движение, и мы столкнулись так, что моя грудь коснулась его груди.

— Прошу прощения, — нагло ухмыльнулся он.

Соски мои моментально затвердели, внизу живота поднялась жаркая волна. Тем не менее я постаралась изобразить на лице нечто вроде саркастической усмешки.

— Не стоит извинений.

Брэден негромко рассмеялся. Пока я запирала дверь, он торчал у меня за спиной, на меня падала его тень. Рука его уперлась в дверь около моей головы. Обернувшись, я обнаружила, что попала в живую ловушку.

— Нужна какая-нибудь помощь? — издевательски осведомился он, увидав мой растерянный взгляд.

— Отвали, пока я не сделала из твоих яиц брелок для ключей, — процедила я, злобно прищурившись.

Он попытался сдержать смех, но без особого успеха.

— Детка, тебе так идет злиться! Ты становишься еще сексуальнее.

— Из какой кретинской мелодрамы ты позаимствовал эту фразу?

— Плевать, откуда я ее позаимствовал. Главное, она произвела на тебя впечатление.

— Ни малейшего.

— Ничего, тебе все равно не устоять передо мной. Это дело нескольких дней.

Он чмокнул меня в щеку и отскочил прежде, чем я успела дать ему затрещину.

— Давайте быстрее, — обернулась к нам Элли, когда мы наконец вышли на улицу.

Элоди, Кларк и дети были уже в баре.

— Почему вы так долго возились?

— Джоселин упрашивала меня заняться с ней сексом, но я ответил, что время неподходящее, — громко провозгласил Брэден.

Все прохожие, естественно, захихикали.

Ярость так распирала меня, что я боялась разлететься на клочки.

— Ничего, зайка, я переживу твой отказ, — провозгласила я так же громко. — У меня есть отличная игрушка, с которой твой вялый стручок не идет ни в какое сравнение.

С этими словами я прибавила шагу и юркнула в дверь бара. Тут можно было немного расслабиться. При детях он не посмеет меня изводить.

Конечно, я вела себя как школьница. Учитывая, по какому случаю мы собрались в паб, подобная выходка была полнейшей дикостью. И все же меня переполняло самодовольство при мысли, что последнее слово осталось за мной. Так ему, паршивцу, и надо. Знай наших.

В четверг я не стала встречаться с Райан и Джеймсом. Вместо этого я послала ей письмо по электронной почте, рассказала, что случилось с Элли, и объяснила, что сейчас я не хочу оставлять ее одну. Наверняка Райан показалось странным, что я не смогла выкроить для нее двух часов. Наверняка ей показалось еще более странным, что я написала ей, вместо того чтобы позвонить. Но она не подала виду и не стала выяснять со мной отношения.

Честно говоря, в эти дни я почти не видела Элли. Адам переселился в ее спальню, и они оба выходили оттуда только для того, чтобы перекусить и принять душ.

Правда состояла в том, что мне не хотелось встречаться с Райан и Джеймсом.

Почему?

Да потому, что не так давно я наставляла на путь истинный Райан, решившую сбежать от Джеймса из страха перед будущим. А сейчас сама оказалась в таком же положении. И мне не хотелось, чтобы Райан учила меня уму-разуму и упрекала в лицемерии.

Тем более у них с Джеймсом одни проблемы, а у нас с Брэденом — совершенно другие.

Я-то это понимаю.

Хотя что там скрывать, я боюсь будущего. Ужасно боюсь. И у меня есть для этого все основания. Стоит проанализировать, как я реагировала на случай с Элли, чтобы понять — нас с Брэденом ожидает не жизнь, а сплошная нервотрепка. Спрашивается, зачем мне это надо? Без него мне куда спокойнее. Никаких эмоциональных бурь, никаких истерических всплесков. В чувствах полный штиль, на душе — мир и гармония… ну, хотя бы относительные. Брэден внес в мою жизнь хаос. За те месяцы, что мы провели вместе, я успела жутко вымотаться. Теперь-то я это понимаю. Если вычесть из наших отношений секс — восхитительный секс, не буду кривить душой, — что мне останется? Правильно, терзания и тревоги. Я буду постоянно бояться, что ему надоем. Что он меня разлюбит. Изводиться от ревности. До встречи с Брэденом я даже не подозревала, что так щедро наделена способностью ревновать. А теперь выпускаю когти каждый раз, когда к нему приближается особь женского пола. Я буду переживать за него, за его здоровье, за его дела и все такое прочее. Переживать сильнее, чем за себя. Ну и на что она мне, вся эта морока?

Нет, прежняя Джосс, Джосс добрэденской эпохи, нравилась мне гораздо больше.

Любо-дорого вспомнить, какой она была невозмутимой и независимой.

А нынешняя Джосс — просто жалкая влюбленная кошка. И к тому же законченная истеричка.

То обстоятельство, что Брэден нерушимо держал свое слово, никак не улучшало ситуацию. При любой возможности он появлялся в нашей квартире, хотя я и твердила, что Элли сейчас не до него. Но этот настырный мерзавец не отступал от задуманного плана.

— Когда я мыла посуду, он подкрался ко мне сзади, обхватил за талию и поцеловал в шею, — пожаловалась я. — Я была готова прибить его на месте.

— За что? — фыркнула доктор Причард. — За то, что он вас любит?

Я сердито покачала головой:

— Доктор Причард, я не понимаю, на чьей вы стороне?

— Конечно, на стороне Брэдена.

Вечером в четверг, через два дня после Рождества, я работала в баре, заменяя одного из коллег. До операции Элли оставалось два дня.

Неделя выдалась тяжелая. Я кошмарно устала, отбиваясь от домогательств Брэдена и успокаивая Элли в те редкие моменты, когда она выходила из своей комнаты. У Брэдена, как назло, оказалась пропасть свободного времени. И это несмотря на то, что Даррен, менеджер клуба «Пламя», уволился. Его беременная жена настояла на том, чтобы он нашел себе работу с нормальным графиком с девяти до пяти, а Брэден устроил его управляющим в отель, который принадлежал его другу. Теперь Брэдену надо было натаскивать нового менеджера, тем не менее каждый день по нескольку часов он ухитрялся меня изводить. Помимо инцидента у раковины — который довел меня до белого каления, потому что вызвал к жизни воспоминания о родителях, — Брэден измыслил еще множество провокаций. То он входил в ванную, когда я принимала душ, и невозмутимо спрашивал, куда подевался пульт от телевизора. То завтракал в кухне с обнаженным торсом, а в ответ на мой возмущенный взгляд сообщал, что «нечаянно» залил рубашку кофе и сунул ее в стиральную машину. В общем, перечислить все его происки нет никакой возможности. Удивляюсь, как он не догадался напялить мои трусики. Я уже готова была сдаться, когда он вдруг уменьшил натиск.

Нет-нет, на самом деле я вовсе не собиралась сдаваться.

Я слишком хорошо понимала, к каким печальным последствиям это приведет.

За несколько дней до Рождества Брэден, как я уже сказала, немного утихомирился и за обедом у родителей Элли вел себя как примерный мальчик. Единственный неловкий момент возник, когда мы обменивались подарками. Дело в том, что подарки мы с Брэденом купили задолго до Рождества, и они были куда более значительными, чем дарят друг другу обычные друзья. Брэден ухитрился раздобыть экземпляр книги моего любимого автора с его автографом. Не представляю, как ему удалось это сделать. О такой мелочи, как бриллиантовый браслет, я и не упоминаю. Я тоже расстаралась и достала первое издание его любимой книги «И восходит солнце» Хемингуэя. Никогда и никому я не выбирала подарок так тщательно. И стоило видеть, как он просиял, развернув оберточную бумагу!

Черт.

Надо держать себя в руках, мать твою.

Наверное, я ожидала, что он рассыплется передо мной в умильных благодарностях. Но Брэден все сделал в точности до наоборот. Он просто… исчез.

Эта была какая-то новая, неизвестная мне тактика.

В четверг Брэден продолжал эту тактику разрабатывать. В баре он не появлялся — ни один, ни в обществе Адама и Элли. Это не могло не настораживать. В прошлый раз, когда я работала, он проторчал в баре весь вечер. Устроился на диване так, чтобы хорошо меня видеть, и напропалую флиртовал с девушками, в промежутках буравя меня взглядом. Ну да, конечно, он ведь обещал не только распалять мою похоть, но и доводить меня до белого каления. Скотина держит слово.

Так что, не увидев его в четверг, я удивилась. И насторожилась.

Когда я вернулась домой, Элли еще не легла. Она вышла из своей комнаты, бесшумно прикрыв дверь.

— Адам спит, — шепотом сообщила она, входя вслед за мной в гостиную.

— Естественно, — усмехнулась я. — Представляю, как ты заездила беднягу.

— Ну уж ты скажешь, — округлила глаза Элли. — Хотя… без этого, конечно, тоже не обходится.

Светясь от счастья, она опустилась на диван рядом со мной:

— Но представь себе, главным образом мы разговариваем. Обо всем. Удивительно, до чего мы были глупыми. И как мучили друг друга. А ведь на самом деле Адам давно уже меня любит.

— Да что ты. Кто бы мог подумать?

— Это так забавно.

— На редкость подходящее слово. Кстати, о забавном. Сегодня Брэден не удостоил наш бар своим появлением.

— Наверное, возился с новым менеджером, — вздохнула Элли, пристально глядя на меня. — Вводил его в курс дела. А ты, я вижу, разочарована?

— Глупости, — поспешно ответила я.

Может быть, слишком поспешно. Черт, где она, хладнокровная Джосс добрэденской эпохи?

— Просто я ощутила, что в баре какая-то разреженная атмосфера. Когда там Брэден, она насквозь пропитана его самомнением.

Вопреки моим ожиданиям, Элли не рассмеялась. Напротив, взглянула на меня с нежным, почти материнским упреком:

— Брэден совершенно прав. Ты влюблена в него по уши. Скажи, почему ты это скрываешь? Тебе нравится его дразнить? Нравится, что он за тобой бегает?

Я удивленно вскинула бровь:

— Я смотрю, опухоль в мозгу здорово тебя изменила. Теперь ты видишь людей насквозь?

Элли состроила недовольную гримасу:

— Считаешь, шутить над опухолью еще рано?

Элли прищурилась:

— Или, по-твоему, опухоль никогда не станет подходящим объектом для шуток?

— Никогда, Джосс. Никогда.

— Прости, — сморщила я нос. — Это была отвратная шутка.

— Ничего страшного, Джосс. Просто не надо лишний раз упоминать об этой чертовой опухоли. И вот что я тебе скажу. Я тебя люблю, но брата я люблю тоже. И я не понимаю, что за игру ты с ним затеяла.

— Никакая это не игра. Если я решила с ним порвать, так для его же блага.

Я замешкалась, пытаясь найти слова, которые смогли бы ее убедить.

— Видишь ли, я не из тех людей, кто умеет справляться с жизненными трудностями. Гордиться тут, конечно, нечем, но и себя мне не переделать. Помнишь, как я сбежала от тебя в самый трудный момент? С Брэденом я поступлю так же.

— Но ведь ты вернулась, — возразила Элли. — Просто ты пережила потрясение. А когда оправилась, пришла ко мне на помощь.

— Если бы не Брэден, я бы этого не сделала, — призналась я. — Он вправил мне мозги. Но все равно после этого случая я до жути остро осознала, что в жизни невозможно избежать бед и несчастий. Особенно мне. За мной они просто идут по пятам, и я ничего не могу с этим поделать. Рано или поздно беда случится с теми, кого я люблю. И я не могу гарантировать, что не брошусь наутек. Брэден никогда не сможет на меня положиться. Наша жизнь станет пыткой. А он этого не заслуживает. С этой сукой, своей бывшей женой, он уже пережил настоящий ад. И возвращаться в ад снова ему совершенно ни к чему.

— Джосс, тебя послушать, можно подумать, что над тобой висит какой-нибудь кошмарный диагноз. Вроде шизофрении. Но ведь это не так. Твоя единственная проблема состоит в том, что ты не можешь смириться с потерей семьи и перестать бояться жизни.

— Ты говоришь, как доктор Причард.

— Это еще кто?

— Мой психотерапевт.

— Ты ходишь к психотерапевту? Надо же, а мне даже не сказала!

— Было бы о чем рассказывать, — невесело ухмыльнулась я.

— Вот в этом ты вся.

Элли не на шутку разозлилась, в голубых глазах вспыхнули искры — в точности такие, как у Брэдена.

— Не рассказать своей лучшей подруге о том, что ты ходишь к психотерапевту! Уму непостижимо! А Брэден хотя бы знает?

— Да, — буркнула я с видом школьницы, которую распекает учитель.

— И на том спасибо. — Элли сокрушенно покачала головой. — Пора смириться с тем, что твоих родных больше нет, Джосс. Как только ты это сделаешь, все жизненные проблемы и неурядицы перестанут тебе казаться такими уж страшными. Ты поймешь, что сможешь выдержать все, когда рядом Брэден. Поймешь, что оберегать его от своей любви — невероятная глупость. Он большой мальчик. Он знает тебя намного лучше, чем я. И, о чудо из чудес, несмотря на это, он хочет быть с тобой.

— Мне кажется, в твое тело вселилась доктор Причард. Вот уж действительно, чудо из чудес.

— Я не шучу, Джосс. Прекрати эту дурацкую игру, пока не поздно.

— Я же сказала, это не игра.

Элли пристально смотрела на меня. Что-то в выражении ее лица заставило меня насторожиться.

— Ты что-то знаешь? Говори, не темни!

Несколько секунд Элли молчала, словно решая, стоит ли со мной откровенничать. Все это время в животе у меня ползали муравьи. Или какая-то другая противная живность.