На улице нашей любви Янг Саманта
За исключением нескольких маленьких шероховатостей, обед прошел отлично. Брэден был рад отделаться от такой обузы, как ресторан. По непонятным причинам я обнаружила, что его радость передалась мне. Выйдя из «Тигровой лилии», мы отправились к нему. В нашей с Элли квартире приходилось вести себя тихо, а секс, лишенный шумового эффекта, терял часть своей прелести. У Брэдена мы дали себе полную волю, наши стоны, визги и вопли раздавались во всех комнатах.
До краев наполненная блаженством, я лежала посреди смятых простыней и смотрела в потолок. Спальня Брэдена, как и вся его квартира, была обставлена в современном стиле. Низкая японская кровать, встроенные платяные шкафы, не занимавшие места. Кресло в углу у окна. Две тумбочки около кровати. Вот и вся обстановка. Неплохо бы повесить здесь пару картин, решила я.
— Почему ты не хочешь говорить о своей семье? — вдруг спросил Брэден.
Я напряглась и затаила дыхание. Вопрос застал меня врасплох. Повернувшись к Брэдену, я попыталась придать лицу выражение крайнего недоумения. Он смотрел на меня с некоторой опаской, словно ожидая, что я закачу истерику. В то же время взгляд его выражал решимость довести разговор до конца.
— Не хочу, и все, — буркнула я, глядя в пространство.
— Это не ответ, детка.
— Моих родных больше нет, — вскинула я руки, защищаясь. — И говорить о них незачем.
— Неправда. Мне бы, например, очень хотелось узнать, какими они были. Как вы жили все вместе. И почему они умерли…
Несколько мгновений я отчаянно боролась с подступившей яростью. Конечно, он не хотел быть жестоким. Я это сознавала. Это самое обычное любопытство, в котором нет ничего преступного. Но мне казалось, мы понимаем друг друга. Казалось, он понимает меня.
А теперь выяснилось, что это всего лишь самообман. Пустая иллюзия.
— Брэден, я знаю, у тебя самого все складывалось не безоблачно. И все же ты и представить себе не можешь, что я пережила. Не надо соваться в мое прошлое. Надеюсь, мы оба не страдаем садомазохизмом.
Он сел, опершись на подушку. Взгляд, устремленный на меня, был исполнен боли. Реальной боли. Никогда раньше я его таким не видела.
— Зря ты думаешь, что я непробиваемый, Джоселин. Это не так. Верь мне, это не так.
Я молчала и ждала. Интуиция подсказывала мне, сейчас что-то произойдет.
Он вздохнул и уставился в окно.
— Моя мамаша — самая эгоистичная женщина на свете. Другой такой эгоистки я в жизни не встречал. К счастью, я проводил с ней не особенно много времени. Меня отправляли к ней на летние каникулы, и мы мотались по Европе на средства каких-то богатых кретинов, которых ей удавалось подцепить на крючок. Во время школьного года я жил в Эдинбурге, с отцом. Мой папенька, Дуглас Кармайкл, был деловым сукиным сыном, не склонным к родительским нежностям. Но он меня любил, и этим выгодно отличался от матери. К тому же благодаря отцу в моей жизни появились Элли и Элоди. За одно это я ему чертовски признателен. Элоди — чудесная женщина, я не знаю никого добрее. Но папаша обращался с ней так же грубо, как с другими. Иначе он просто не умел. В результате она ушла от него и вышла замуж за Кларка. А у Элли остался старший брат, готовый ради нее разбиться в лепешку. Отец, конечно, любил Элли, но в общем ему было на нее наплевать. А вот со мной он связывал определенные планы. И поэтому давил на меня, как винный пресс. А я, как и положено гребаному сыночку, выкобенивался и заявлял, что не желаю идти по папиным стопам.
Брэден фыркнул и покачал головой.
— Если бы можно было вернуться назад. Если бы можно было научить уму-разуму того безмозглого пацана, каким я был.
Да, вернуться назад. Мне бы тоже этого хотелось.
— В результате я связался со всякой мразью, быстренько научился курить травку, напиваться в стельку и встревать в каждую драку. Драки стали главным моим увлечением. Понимаешь, я был чертовски зол. На всех и вся. Злость из меня просто перла, и я давал ей выход с помощью кулаков. Когда мне исполнилось девятнадцать, я познакомился с девчонкой из бедного квартала. Мать ее сидела в тюрьме, отец скрылся в неизвестном направлении, а брат был законченным наркоманом. Славная девчонка, которой сильно не повезло в жизни. Так вот, как-то ночью она прибежала ко мне в жутком виде. Билась в истерике, заливалась слезами, одежда вся порвана, волосы перепачканы рвотой.
Взгляд его стал непроницаемым, как будто покрылся тонким стеклом. Я поняла, что сейчас услышу о чем-то ужасном.
— Ее брат, эта обдолбанная скотина, просадил на героине последние мозги. Короче, он ее изнасиловал.
— Господи боже, — прошептала я.
Боль этой девчонки, которую я никогда не видела, пронзила меня насквозь. Страшно представить, что чувствовал тогда Брэден.
— Когда я это услышал, у меня просто крышу снесло. Я рванул из дома и всю дорогу несся как бешеный.
Брэден смолк, сжав челюсти.
— Джоселин, когда я на него набросился, мне было уже не остановиться. Я колошматил этого подонка до тех пор, пока не вышиб из него дух. То есть почти вышиб.
Он взглянул на меня, и я увидела, как глаза его потемнели от раскаяния.
— Ты сама видишь, парень я крепкий. И тогда, в девятнадцать, тоже был не из хиляков. Но я еще сам не сознавал силы своих кулаков.
Я ушам своим не верила. Не верила, что он так откровенен со мной. Не верила, что такое могло с ним случиться. Мне казалось, он живет в мире, который состоит из стильных квартир и шикарных ресторанов. Выяснилось, ему довелось побывать в совсем другом мире. Жестоком и грязном.
— И что дальше? — выдохнула я.
— Я ушел, оставив его валяться на полу. Позвонил в «скорую помощь», не называя себя. Рассказал его сестре о том, что я сделал. Она ни в чем меня не обвиняла. Когда дело дошло до полиции, мы оба покрывали друг друга. Впрочем, никто нас особенно не теребил. Всем было известно, что потерпевший — отпетый наркоман. Свидетелей не было. Копы не сомневались, что это очередная разборка между наркоманами. Он провалялся в коме несколько дней. Это были самые паршивые дни в моей жизни. А потом он очнулся и сказал копам, что не помнит, кто на него напал. Мы с его сестрой пришли к нему в больницу. И она напомнила ему, что он сделал… с ней. — Голос Брэдена дрогнул. — И тогда он заплакал. Знаешь, это было самое кошмарное зрелище, какое я только видел, — он заливается слезами, лежа на больничной койке, а она смотрит на него с ненавистью в глазах. Она ушла, и мы с ним остались наедине. Он обещал, что будет молчать о том, кто его изувечил. Сказал, что заслужил это. И что было бы лучше, если бы я его убил. Я ничего не мог для него сделать. Больше я его не видел. А с девчонкой, его сестрой, я порвал после того, как она подсела на иглу. Понимаешь, она хотела забыть весь этот кошмар и не видела другого способа. Все мои попытки ей помочь принимала в штыки. Последний раз я слышал о ней несколько лет назад. Она умерла.
Я коснулась его руки, чувствуя, что не только сердце, но и все тело ноет от сострадания.
— Брэден… мне так жаль…
Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.
— С тех пор я ни разу не дрался, клянусь. Ни разу не пускал в ход кулаки. О том, что случилось, знал один-единственный человек — мой отец. Я открылся ему, и он помог мне выкарабкаться из этого дерьма. Я его вечный должник.
— Мы все — чьи-нибудь вечные должники, — грустно улыбнулась я и погладила его по щеке.
Меня переполняла благодарность. Он доверился мне.
Господи боже.
Почему он решился на такую откровенность? Ждал, что я отплачу тем же? Или просто хотел облегчить душу? Он ведь знает, что я никогда и никому его не выдам. Знает, что я не буду его осуждать.
Но разве все это имеет значение? Я лежу рядом с ним, ощущаю его боль как свою, и это действительно важно. Я знаю — он никогда и никому меня не выдаст. Не станет меня осуждать. И мне тоже хочется облегчить душу. Отчаянно хочется.
— Дрю. — Это имя сорвалось у меня с губ прежде, чем я сумела побороть свое желание.
Брэден мгновенно напрягся.
— Дрю?
Я кивнула, избегая встречаться с ним взглядом, и уставилась на его живот. Кровь стучала у меня в ушах, пальцы так тряслись, что я вцепилась в край простыни.
— Мы с Дрю были лучшими подругами. Вместе выросли. Когда мои родители и сестренка погибли, на всем белом свете у меня остался один-единственный близкий человек — она. И больше никого.
Я судорожно сглотнула.
— Сам понимаешь, после того, что случилось, меня здорово переклинило. Я таскала Дрю по вечеринкам, где сопливым девчонкам нечего было делать. Мы занимались вещами, до которых еще не доросли. Так прошел год… в общем, как-то раз мы отправились на вечеринку в пабе у реки. Я тогда меняла парней как перчатки, просто чтобы забыться. Напивалась до одурения и… ну, сам понимаешь. А Дрю… она была влюблена по уши… пыталась набраться смелости и подкатить к Кайлу Рэмси.
Я невесело усмехнулась.
— Этот парень, Кайл, доводил меня до бешенства. Вечно подкалывал, но при этом… в общем, он был единственным человеком, кроме Дрю, конечно, с кем я могла нормально разговаривать. В общем, он был славным мальчишкой. Мне он нравился, — едва слышно призналась я. — Очень нравился. Но Дрю сходила по нему с ума, и мне не хотелось становиться ей поперек дороги.
Я немного помолчала, перевела дух и заговорила вновь:
— В тот вечер ей не хотелось никуда идти. Но я ее уговорила. Сказала, что на вечеринке будет Кайл. В общем, вытащила ее из дома едва не силком. Вечеринка была в самом разгаре, Дрю нигде не было видно, и я решила, что они с Кайлом уединились где-нибудь в укромном уголке. Сама я в тот вечер флиртовала с капитаном школьной футбольной команды. Вдруг к нам подошел Кайл и сказал, что ему нужно со мной поговорить. Мы нашли тихое местечко, и он начал наставлять меня на путь истинный. Сказал, что на самом деле я совсем не такая отпетая, какой хочу казаться. И будь мои родители живы, им было бы больно видеть, что я вытворяю.
Голос мой невольно дрогнул.
— А потом сказал, что ему тоже больно на меня смотреть. Потому что ему не наплевать, что со мной происходит. Потому что ему кажется, что он меня любит. А я… мне все было до лампочки. Я позволила ему себя поцеловать. Сами того не заметив, мы жутко возбудились. Пыхтели, как паровозы, и лапали друг друга горячими липкими ручонками. Но он сумел остановиться, прежде чем дело зашло слишком далеко. Сказал, хочет, чтобы у нас все было по-другому. Что я должна стать его девушкой. Я ответила, что это невозможно. Что в него втрескалась Дрю и я не смогу подстроить подруге такую пакость. Мы еще долго выясняли отношения. Наконец мне все это осточертело, и я заявила, что хочу выпить, иначе у меня мозги протухнут. Когда мы вернулись в зал, одна из приятельниц Дрю, уже бухая в задницу, подошла ко мне и обозвала потаскухой. И я поняла: Дрю видела, как мы с Кайлом уединились.
Я закрыла глаза и представила себе Дрю. Искаженное ненавистью лицо, полные слез глаза.
— Дрю я нашла на берегу. Она была пьяна в стельку. Пыталась раскачаться на тарзанке, знаешь, такой веревочной штуковине, которая выносит тебя чуть ли не на середину реки. Этой тарзанкой давным-давно никто не пользовался, и веревка прогнила от старости. Я умоляла ее выслушать меня, обещала все объяснить. Но она только твердила, что я предательница, проблядь и все такое.
Я смолкла и наконец решилась посмотреть Брэдену в глаза. Взгляд его был полон участия.
— Она раскачалась на этой чертовой тарзанке и рыдала в голос. Я никак не могла ее остановить. Веревка оборвалась, и она упала в реку. Течение в ту ночь было сильным. Она закричала, призывая на помощь, и я, не раздумывая, бросилась в воду. Но оказалось, что Кайл вышел вслед за мной и ждал в темноте, чем закончится наш разговор. Он тоже бросился в воду. Плавал он куда лучше, чем я. Он не дал мне доплыть до Дрю, схватил и вытащил на берег. Тело Дрю выбросило на берег в нескольких милях от того места. А с Кайлом я больше никогда не разговаривала.
— Детка, — прошептал Брэден, касаясь моего лица.
Я резко отодвинулась и вскинула руку.
— Брэден, я ее убила. Не нужно мне сочувствовать. Я этого не заслуживаю.
— Ты никого не убивала, — покачал головой Брэден. — Это всего лишь трагический случай.
— И причина этого случая — мое идиотское поведение. Я виновата, Брэден. Убеждать меня в обратном не имеет смысла.
Прежде чем он успел открыть рот, я прижала ладонь к его губам.
— Никакие доводы разума на меня не действуют. Я знаю, что это моя вина. Хотя, наверное, можно выбрать точку зрения, с которой все выглядит иначе. Но от этого моя вина не становится меньше. Тем не менее я пытаюсь с этим жить. Рассказав все тебе, я преодолела огромный барьер. Поверь, это было непросто.
Брэден привлек меня к себе и сжал в объятиях.
— Спасибо, что доверилась мне, — прошептал он, щекоча мне шею дыханием.
Я погладила его по щеке и устало вздохнула.
— Думаю, прямо сейчас нам стоит заняться сексом.
— Почему? — удивленно сдвинул он брови.
— Похоже, мы совсем забыли, зачем сюда пришли. Забыли, почему мы вместе.
Брэден прищурил глаза.
— Не беспокойся, — пробурчал он, запустив руку мне в волосы. — Об этом нет необходимости напоминать.
Я не нашлась что ответить, да Брэден и не ждал ответа. Он припал губами к моему рту и обхватил меня за плечи, уютно устраивая у себя под боком. Потянулся к выключателю и выключил свет.
— Спокойной ночи, детка.
Потрясенная откровениями этой ночи, я долго лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к его ровному дыханию. Наконец усталость взяла свое, и я провалилась в сон.
— Как вы чувствуете себя теперь, после того, как рассказали Брэдену о Дрю?
Я оторвала взгляд от диплома доктора Причард, висевшего на стене в рамочке, и посмотрела ей в лицо.
— Честно говоря, мне немного страшно. И в то же время я испытываю облегчение.
— Почему вам страшно? Потому что вы открылись еще кому-то, кроме меня?
— Да.
— А почему вы испытываете облегчение?
Я заерзала на стуле.
— Всю жизнь я скрываю от других людей свои болевые точки. Знаю, это трусость, но мне так проще. Когда я рассказала обо всем Брэдену, мир не перевернулся. Я преодолела свою трусость. Конечно, сознавать это — настоящее облегчение.
ГЛАВА 18
Утверждать, что после этой ночи в наших с Брэденом отношениях ничего не изменилось, означало бы прятать голову в песок. Мы стали ближе друг другу. Во взглядах, которыми мы обменивались, сквозило понимание. Мы больше времени проводили вместе. При этом я старалась не думать о будущем. Сегодня все было прекрасно — я занималась сексом с фантастическим партнером, который по счастливому совпадению стал мне настоящим другом. Завтрашний день меня пугал. Завтрашний день грозил разрушить эту хрупкую гармонию. Все, что мне оставалось, — наслаждаться настоящим.
Суббота наступила неожиданно быстро. В городе началась Неделя первокурсника, а в «Пламени», клубе Брэдена, должен был выступать знаменитый диджей. Мне, конечно, не особенно хотелось оказаться в толпе возбужденного молодняка, и Брэдену тоже. Но он должен был присутствовать в клубе из уважения к приглашенной знаменитости, о которой я, кстати, прежде слыхом не слыхивала. А я, Элли и Адам собирались в клуб из уважения к Брэдену. Утром знаменательного дня я совершила ошибку, отправившись по магазинам в обществе Элли и Ханны, — под их напором я купила мини-платье. Вообще-то, я терпеть не могу мини. Но перед этим платьем — ярко-бирюзовым, простого покроя, с высоким воротом и абсолютно голой спиной — устоять было невозможно. Не то чтобы оно едва прикрывало задницу, но все-таки кончалось на несколько дюймов выше коленей. Никогда раньше я не появлялась на публике в таком рискованном прикиде.
Нет, шорты я, конечно, ношу. Но шорты и платье — это далеко не одно и то же.
Я эффектно заколола волосы и позволила Элли сделать мне макияж. Он получился куда более ярким, чем обычно. Туфли — замшевые лодочки — я подобрала в точности под цвет к платью. Элли, как всегда, была неотразима в облегающем золотистом платье и босоножках из тонких золотых ремешков.
С Брэденом мы встретились прямо в клубе, в его кабинете, куда доносился грохот музыки. Стоило ему взглянуть на меня, он помрачнел, как туча.
— Что такое? — испуганно спросила я, прижимая руки к бедрам.
Он оглядел меня от носков туфель до макушки. Взгляд его стал острым и опасным, как оточенный кинжал.
— Что это ты на себя нацепила? — хрипло процедил он.
— Думаю, тебя это не касается, — отрезала я.
— А я думаю, что она выглядит классно, — вставила Элли.
Я пожала плечами, старательно делая вид, что реакция Брэдена на платье, которое мне самой казалось потрясающим, ничуть меня не задела.
— Давайте выпьем, — предложила я.
Я повернулась на каблуках и с удовлетворением услышала, как Брэден резко выдохнул у меня за спиной. Мое декольте его доконало.
Проходя через непривычно пустынный клуб, я услышала сзади шаги. Мы приехали рано, публика еще только начинала собираться. Главный танцпол в «Пламени» был огромным и состоял из двух уровней. Четыре длинные изогнутые ступеньки отделяли бар от малого танцпола, окруженного диванами и столиками. На черном потолке мерцали огни, по углам колыхались искусно подсвеченные языки бумажного пламени. С потолка свисала огромная современная люстра в форме колеблющегося костра, придававшая обстановке особую экстравагантность. Посетители, входя в клуб, попадали на нижний уровень, откуда одна лестница вела к главному танцполу, а другая — на два подземных этажа, где находились маленький танцпол, коктейль-бар и комнаты отдыха.
Не успела я дойти до бара, как Брэден схватил меня и прижал к груди. Рука его скользнула по моей талии и сжала бедро.
— Зря ты думаешь, что твое платье меня не касается, — прошептал он мне на ухо. — В нем ты такая аппетитная, что просто слюнки текут.
Я запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Оказывается, все дело в том, что в нем взыграл пещерный человек. Глупо, что я не поняла этого сразу же.
— Ну, утешайся тем, что никто, кроме тебя, не знает, какая ослепительная красота скрывается под этим платьем, — самодовольно усмехнулась я.
Он хищно улыбнулся, не слишком успокоенный этим аргументом.
— Ладно, иди к Элли и Адаму. Они уже за столиком, который я для вас зарезервировал. Выпивку принесут туда.
— А ты что, не посидишь с нами?
— Мне надо встретить друзей. Помелькать перед представителями прессы. Скоро я к вам присоединюсь.
Я кивнула, поднялась по лестнице и увидела сидевших за столиком Элли и Адама. Судя по их разгоряченным лицам, между ними происходил чертовски напряженный разговор, которому никак не следовало мешать. Я уже собиралась смыться, когда Адам заметил меня и взглядом скомандовал «садись!». Попытавшись ответить взглядом «хорошо, сяду, но ты все равно кретин», я опустилась на диван рядом с Элли.
— Брэден пришлет нам выпить, — сообщила я. — Оказывается, он пригласил кучу народа. А я думала, будем только мы и обычные посетители.
— Нет, — поджала губы Элли. Настроение у нее успело испортиться. — Все его бывшие подружки обожают этот клуб. Разумеется, он не мог отказать им в удовольствии потусоваться здесь сегодня. Так что ожидается целый парад его отставных любовниц и подруг с сексуальными полномочиями. Ну, разумеется, и друзей мужского пола тоже.
Если Элли хотела меня задеть, ей это удалось. У меня глаза на лоб полезли. Мягко говоря, не слишком приятная неожиданность. Мало того что сегодня соберутся все женщины Брэдена, среди них, оказывается, есть подруги с сексуальными полномочиями. А я воображала, что первой удостоена этого звания.
— Элли, что ты несешь? — с укором произнес Адам.
Элли всем своим видом выразила величайшее недоумение. Адам кивнул в мою сторону. Элли повернулась ко мне. Как видно, выражение моего лица было так красноречиво, что она побледнела.
— Ох, Джосс, не сердись. Все это ерунда. Я хотела сказать, все эти девицы ничего для него не значат и…
— Давайте лучше выпьем, — оборвала я ее растерянный лепет.
— Не думаю, что это хорошая идея, — пристально глядя на меня, покачал головой Адам. — Лучше дождемся Брэдена.
Но ожидание затянулось куда дольше, чем мы рассчитывали. Несмотря на тусклое освещение, я прекрасно видела Брэдена, со всех сторон осаждаемого шикарными женщинами. Он скалился в улыбке, как последний кретин, и угощал их выпивкой.
Измученная бесконечными уколами ревности — чувства, к которому я совершенно не привыкла, — я решила призвать на помощь прежнюю Джосс Батлер, неуязвимую для сердечных ран особу, которая никогда не жила на Дублинской улице. Воплощая собой ходячее хладнокровие, я спустилась на танцпол. За мной потянулась Элли. Брэден на секунду оторвался от флирта со своими гостьями и проводил нас глазами. Я с ледяной улыбкой помахала ему рукой. Он хотел что-то спросить, но тут очередная девица налетела на него, как вихрь. Элли куда-то исчезла, я отправилась на поиски и обнаружила ее у барной стойки. Бедняга пожирала глазами Адама, любезничающего с какой-то вульгарной особой, которую я видела первый раз в жизни. Ох уж эти мне мужики. Кобели проклятые.
Похоже, я немного перебрала.
Я уже собиралась подойти к стойке и попросить стакан воды, когда на мою голую спину легла чья-то холодная рука. Обернувшись, я, к великому удивлению, увидела улыбающуюся физиономию Гэвина — персонального тренера из спортзала.
— Джосс! — Улыбка его стала еще шире. — Рад вас видеть.
— Привет, Гэвин! — воскликнула я с преувеличенным энтузиазмом и тоже расплылась в широчайшей улыбке.
Не то чтобы я была так уж счастлива встретить его здесь. Но мне хотелось хоть как-то отомстить Брэдену, ради которого я перенесла смену и притащилась в этот идиотский клуб. Брэдену, который в результате позабыл о моем существовании.
Гэвин окинул меня взглядом и восхищенно присвистнул. На ногах он держался не слишком твердо. Явно успел набраться.
— Выглядите отпадно, — сообщил он.
— Спасибо, — в очередной раз улыбнулась я.
— Решили провести вечерок в клубе?
— Да… я знаю владельца.
Гэвин прищурился и медленно кивнул:
— Понятно.
— А вы часто здесь бываете?
— Иногда. Я люблю танцевать. И сегодня надеюсь потанцевать с вами.
Рука Гэвина скользнула по моей голой спине и устроилась на заднице.
— Вот как? — расхохоталась я.
— Почему бы нет?
Бац!
Рука Гэвина, нежившаяся на моей заднице, взметнулась в воздух, а сам он кубарем отлетел прочь. Я с ужасом наблюдала, как кровь хлынула у него из разбитого носа. Брэден потрясал распухшим кулаком и метал глазами молнии, грудь его тяжело вздымалась от ярости. Толпа подалась назад, с любопытством наблюдая за разборкой, к нам торопливо протискивались Адам и Элли. Вокруг раздавались охи и ахи.
— Какого черта ты распускаешь руки? — завопила я, перекрикивая музыку.
Брэден метнул в меня бешеный взгляд.
— Да будет тебе известно, это тот самый школьный приятель, который за моей спиной трахал мою жену. Анну-Лизу. Какого черта ты воркуешь с ним, как с самым драгоценным другом?
С отвисшей челюстью я уставилась на Гэвина, который уже успел встать на ноги. Изумление и отвращение переполняли меня, выплескиваясь через край.
— Он — тренер в спортзале, в который я хожу, — пролепетала я. — Однажды оказал мне услугу. Клянусь, я не знала, что… что он…
Гэвин утер расквашенный нос и громко фыркнул.
— Вижу, Брэй, вкус у тебя стал лучше, — ухмыльнулся он, нахально пялясь на меня. — Похоже, история повторяется? Я уже несколько недель хочу проверить, что там у нее между ног! И она тоже не прочь, верно, Джосс? Хочешь, чтобы тебя оттрахал настоящий мужик?
Брэден отреагировал мгновенно. Стремительное, почти неуловимое движение — и Гэвин вновь растянулся на полу, мотаясь из стороны в сторону под градом ударов. Адам бросился к Брэдену и оттащил его. Подоспевшие охранники помогли окровавленному Гэвину подняться.
Адам крепко держал Брэдена, который пытался испепелить противника взглядом.
— Слышишь, ты, хрен собачий, держись от нее подальше, — прорычал он.
Хотя на разбитое лицо Гэвина было жутко смотреть, он скривил губы в ухмылке.
— Какая муха тебя сегодня укусила, Брэй? Когда я оттрахал твою благоверную, ты меня пальцем не тронул. Стоило мне поболтать с твоей нынешней шлюхой, ты как с цепи сорвался. Что, ее киска сделана из золота?
Брэден зарычал и дернулся, собираясь продолжить расправу, но Адам и один из барменов держали его крепко.
— Вышвырните его отсюда, — распорядился Адам и, угрожающе прищурившись, взглянул на Гэвина. — Слышишь, парень, лучше тебе не попадаться мне на глаза. Иначе во рту у тебя вряд ли останется хоть один зуб.
Гэвин состроил презрительную физиономию, однако не стал сопротивляться, когда охранники потащили его к дверям.
Я в изумлении смотрела на Брэдена. Смысл слов, сказанных Гэвином, только что дошел до меня. Брэден сам рассказал мне, что с девятнадцати лет никого не ударил. Ни разу. Ни при каких обстоятельствах. Даже когда застукал жену в постели со своим давним другом. А сегодня он снова пустил в ход кулаки. Нарушил свой зарок. Из-за меня. Или, может, все-таки из-за своей бывшей жены?
Кровь шумела у меня в ушах, мешая думать.
Брэден стряхнул руки Адама.
— Что, остыл немного? — спросил Адам.
Брэден, не отвечая, уставился на меня. Потом вцепился мне в запястье и потащил в свой кабинет. Я не упиралась, понимая, что сопротивление бесполезно. Оглянувшись через плечо, я заметила испуганное лицо Элли.
Брэден втолкнул меня в кабинет, с шумом захлопнул дверь и запер ее на замок.
Затаив дыхание, я ожидала дальнейшего развития событий. Кто знает, на что способен этот разъяренный неандерталец? Брэден угрожающе приблизился ко мне.
— Сначала ты напялила платье, которое вызывает у всех мужиков желание затащить тебя в койку, — проскрежетал он. — Потом стала кокетничать с уродом, наставившим мне рога.
Я уперлась кулаком ему в грудь, чувствуя, как во мне закипает злоба.
— Эй, сбавь обороты! Во-первых, оставь в покое мое платье. Оно мне нравится, и я буду его носить, когда сочту нужным. Во-вторых, откуда мне знать, кто наставлял тебе рога, а кто нет.
Лицо его так перекосилось от ярости, что стало просто неузнаваемым. Я попыталась отступить, но путь мне преградил стол. Широкий удобный стол, на котором Брэден обещал мне рай сексуальных наслаждений.
— Плевать, знала ты или нет, — рявкнул он. — Ты с ним кокетничала!
Никогда раньше он на меня не кричал. Я тряслась, как овечий хвост, одновременно испуганная и доведенная до крайней степени злости. Пытаясь дать этой злости выход, я несколько раз ударила его в грудь, крепкую, как кирпичная стена.
— Так, значит, я перед тобой провинилась? — язвительно процедила я. — Интересно, чем? Может, тем, что притащилась сюда по твоей просьбе и весь вечер любовалась, как ты щиплешь за задницы своих бывших подружек, любовниц, сексуальных партнерш или кто там у тебя?
Обида, захлестнувшая меня, победила злость, голос мой дрогнул.
— Ты думаешь, мне приятно было на это смотреть, Брэден?
Яростные огни в его глазах потухли, руки обвились вокруг моих бедер. Я ощутила прикосновение его напряженного члена, и у меня, как всегда, перехватило дыхание. Электрический разряд сексуального притяжения, пробежавший между нами, на этот раз высекся из злобы и раздражения, полностью их нейтрализовав.
— Детка, я не хотел тебя обидеть, — промурлыкал он низким хрипловатым голосом и коснулся, лбом моего лба. — Все, что я хотел, — устроить грандиозную вечеринку. А все эти девицы обожают тусить по клубам. И у них куча друзей, таких же тусовщиков.
— А зачем надо было флиртовать с ними?
— Я не думал, что это так тебя заденет.
Я усмехнулась, решив, что необходимо спасти остатки собственного достоинства.
— Ты ни капельки меня не задел. И не обидел. Кто ты такой, чтобы я на тебя обижалась?
Губы Брэдена сжались в жесткую линию, в глазах снова вспыхнула злоба. В следующее мгновение я ощутила спиной твердую поверхность стола. Брэден властно раздвинул мои бедра, задрал платье и заставил поднять ноги. Стол холодил голую кожу, и я невольно поморщилась.
— Не смей врать мне, Джоселин, — выдохнул Брэден.
Я попыталась его оттолкнуть, но, разумеется, не достигла успеха. Одной рукой он не давал мне сдвинуть ноги, другой принялся расстегивать брюки.
— Я не вру, — завопила я.
Горячий напряженный член коснулся моего тела, дыхание Брэдена щекотало мне ухо.
— Врешь, — прошептал он и поцеловал меня в шею.
Потом, к великому моему удивлению, он перевел дыхание и пробормотал:
— Прости, если я тебя обидел.
Я молча кивнула, понимая, что дальнейшее выяснение отношений бесполезно.
— Детка.
Брэден подался назад, в глазах его мелькнуло какое-то непонятное мне чувство.
— Я его ударил, — хрипло прошептал он. — Готов был забить его насмерть.
Я поняла, что во взгляде его светится растерянность. Словно он сам не верил случившемуся.
— Когда я увидел его с тобой… увидел, как он тебя лапает… я был готов его убить.
Он нарушил свой зарок из-за меня. Я погладила его по щеке, и страх без остатка растворился в нежности.
— Он это заслужил, — шепнула я, почти касаясь губами его губ. — Так ему и надо.
Он впился губами в мои губы и сорвал с меня трусики. Жадный язык проник мне в рот, не менее жадный член одновременно проник в предназначенное для него отверстие. Я едва не задохнулась при этом двойном вторжении. Спина моя выгнулась дугой, а он, вцепившись руками мне в бедра, входил все глубже и глубже, заставляя меня стонать от наслаждения. Он тоже стонал, уткнувшись мне в шею.
— Джоселин, ляг на спину, — скомандовал он.
Я безропотно повиновалась. Брэден поднял мои ноги выше, и это позволило ему войти еще глубже. Я извивалась на столе, полностью подчинившись сладостному плену. Это была настоящая пытка, изысканная, утонченная пытка, и оргазм наступил в рекордно короткий срок.
Для меня, но не для Брэдена. Подхваченная обжигающей волной, я наблюдала, как он распластался на мне, подгоняя свой оргазм. На смену одной горячей волне поднималась другая. Брэден запрокинул голову так, что натянулись жилы на шее, и, скрипя зубами, продолжал движения бедрами. Ощущение полного слияния двух тел было таким упоительным, что мне казалось, я вот-вот расплавлюсь от наслаждения. С губ моих срывались дикие вопли, плоть пульсировала, обнимая его член.
— Боже мой, — пробормотал Брэден.
Во взгляде его по-прежнему светилось неутолимое желание.
Наконец мышцы мои расслабились, я закрыла глаза и перевела дыхание.
Все еще оставаясь внутри меня, он тихо прошептал:
— Сегодня я вел себя как последний хам.
— Да, — выдохнула я.
Читать бесплатно другие книги:
