Легенда об ангеле. Книга 1. Провидение Макгвайр Джейми

ГЛАВА 6

ПРАВДА(Ы)

Терпение — добродетель, которой я не наделена. Очереди в парке аттракционов, пребывание в приемной врача или ожидание письма о зачислении в колледж — все это могло свести меня с ума. Дождаться свидания с Джаредом оказалось настоящим мучением. Ни одна лекция не вызвала у меня интереса, и к середине первой половины дня я вообще бросила вести конспект. Я дрыгала коленками вверх-вниз, стучала карандашом по столу, ерзала на стуле и издала не меньше дюжины тоскливых вздохов.

Бет прикоснулась к моей руке.

— Не нарушай моего нетерпения. Это невежливо, — шепнула я ей.

Бет сжала губы, чтобы не прыснуть со смеху.

— Перестань сходить с ума. Это всего лишь свидание, причем не первое для тебя.

— Но не с Джаредом.

Постучав указательным пальцем по моему предплечью, Бет улыбнулась и сказала:

— Не навестить ли нам Райана после занятий?

— Ты гений, это точно, — сказала я, растирая последний кусочек ластика.

Когда профессор Хантер произнес: «Свободны», я уже засовывала последнюю тетрадь в рюкзак, а в голове успел созреть план, как быстрее добраться до «бимера». Бет отчаянно старалась не отставать; когда мы оказались у машины, она совсем запыхалась и раздраженно пробурчала:

— Ты ведешь себя просто глупо.

— Нечего жаловаться. У тебя ноги длиннее моих.

Бет возмущенно вытаращилась, а я завела мотор «бимера».

Райан выглядел намного лучше — был уже не такой бледный, и сеть трубок и проводов, оплетавшая его накануне, значительно поредела.

— О, привет, — сказал он, расправляя плечи. — Сегодня меня переводят из реанимации.

— Фантастика! — заулыбалась я. — Совсем скоро ты выйдешь отсюда. Ты уже знаешь номер палаты?

Райан мотнул головой:

— Когда узнаю, позвоню и скажу.

— Это будет нелишним. Иначе как мы пронесем контрабанду? — сказала Бет.

— Кстати говоря… вы принесли мне бургер?

Бет отрицательно покачала головой:

— Нина очень спешила к тебе.

Райану такое объяснение не слишком понравилось.

— Удивительно. А я думал, ты кинешься в «Эндрюс», чтобы подготовиться к свиданию.

Он старался говорить как ни в чем не бывало, но я улавливала скрытую обиду.

Я посмотрела на Бет, потом на Райана. Лицо вспыхнуло от негодования. Райан сделал большие глаза:

— Спокойствие, Нина. Джош видел тебя в Крысярне. Его взбесило, что там был Джаред. Джош ему не доверяет.

— Ему-то какое дело? — резко возразила я.

— Джошу-то? Никакого. Просто он считает, что я лучше подхожу для тебя, чем этот недоделанный агент ноль-ноль-семь. Я с ним согласен, — заявил Райан и, морщась от боли, сел на постели повыше.

— Благодаря этому недоделанному ноль-ноль-семь мы все живы, — сквозь зубы сказала я.

— Да ладно вам, ребята. Это может подождать, — вздохнула Бет.

— Ты же не собираешься на самом деле встречаться с ним, а? — с отвращением в голосе спросил Райан.

— А то как же, собираюсь. И мне наплевать, что ты, или Джош, или другие твои приятели об этом думаете.

— Приятели? — повторил Райан, удивленно выгибая брови. — Кто сейчас так выражается?

— Заткнись, — прошипела я. — Идем, Бет. Время визита вышло.

— Ну-ну, Най. Хватит беситься. — Райан усмехнулся и протянул мне руку.

— Я сказала, ты можешь назвать меня так только раз. И этот раз уже прошел.

— Нина, извини. Не уходи. Конечно, это не мое дело, с кем ты встречаешься. Но, думаю, ясно, почему для меня это проблема. — Он опустил глаза и хмуро рассматривал свои руки.

Я взглянула на Райана. Трудно было сердиться, когда он лежал на больничной койке.

— Надеюсь, тебе тут помогут справиться со всеми проблемами, прежде чем выпишут, и ты больше не будешь так себя вести.

— О, я не так уж плох. Ты придешь завтра?

— Приду, — сказала я и погладила его по волосам.

Райан отпихнул мою руку:

— Только я ничего не хочу знать о твоих свиданиях, ладно?

— Уверена, мы найдем другие темы для разговора.

— Пошли, Най. Нам еще так много надо сделать, — монотонно проговорила Бет.

Я показала Райану язык и пошла к машине следом за ней.

В поисках наилучшего наряда мы с Бет выпотрошили весь мой шкаф. Одежда валялась повсюду. Одно платье было слишком темное, другое — чересчур в обтяжку, третье совсем свободное, это чрезмерно, а то недостаточно коротко — вещи заполонили все пространство. Наконец я остановила выбор на белом шерстяном платье-свитере с рукавами длиной три четверти, любимом коричневом поясе, который украшала крестообразная пряжка с жемчужиной в центре, и босоножках на высоком каблуке. Бет уверяла меня снова и снова, что подчеркивающее формы платье создает прекрасный баланс между сексуальностью и элегантностью. Посмотрев на себя в наше высокое узкое зеркало, я забеспокоилась: платье слишком короткое, я превратилась в сплошные ноги.

Чтобы убить время, я долго принимала душ, с особой тщательностью брила голени, выщипывала брови и красила ногти на ногах. Но как ни старалась, все равно была готова к выходу минут за двадцать до предполагаемого приезда Джареда. Каблуки щелкнули, когда я шагнула в кабину лифта. Не в силах стоять спокойно, я поправила волосы и одернула платье. Шествуя через вестибюль, я посматривала на часы; до назначенного времени оставалось еще пятнадцать минут. Едва я подошла к выходу, как дверь распахнулась: передо мной стоял Джаред в строгой черной рубашке и угольно-серых слаксах. Волосы были слегка смазаны гелем, благодаря чему лежали мягкими игривыми волнами.

Я тихо ахнула и приложила руку к груди.

— Прости, я напугал тебя?

— Да! Не думала, что ты уже здесь, — ответила я, тяжело дыша.

Джаред протянул мне маленький, но изящный букет белых и розовых тюльпанов, моих любимых, и застенчиво улыбнулся:

— Я не мог дождаться половины седьмого.

Чтобы не выдать страшную правду, я сжала губы, но это не помогло, и с языка сорвалось:

— Я тоже.

Лицо Джареда расплылось в торжествующей улыбке, и он помог мне надеть пальто потом мягко привлек к себе и шепнул мне в ухо:

— Ты выглядишь сногсшибательно.

У меня запылали уши. Краска залила щеки. Хоть бы она поскорее ушла. Счастливая, я вышла на свежий воздух.

— Куда мы едем? — спросила я, когда Джаред отрулил от поребрика.

— Увидишь, — ответил он с улыбкой радостного возбуждения на лице. — Хорошо, что ты согласилась на встречу. После того вечера я не был уверен, что ты скажешь «да».

— Ну, после того как ты устроил засаду в Крысярне и напал на меня при всем честном народе, едва ли у меня оставался выбор.

— Принудительные меры входили в мой план, — посмеиваясь, сказал Джаред, потом протянул руку и прикоснулся к моим пальцам.

— Так, значит, место, куда мы едем… к чему мне готовиться? Кухня будет еще более странная или на этот раз мне бояться нечего?

Я будто невзначай перевернула руку ладонью вверх, чтобы наши пальцы переплелись. Раньше я так далеко не заходила, но правила имеют свойство меняться. Мы оба знали: когда мы вместе, все происходит по-особенному.

— Это сюрприз.

Я сморщила нос:

— Не люблю сюрпризы.

— Еще как любишь!

— Точно, — фыркнула я. Сойти с ума, откуда ему все обо мне известно? — Может быть, сегодня я что-нибудь узнаю о тебе.

— В том-то и план.

Джаред свернул в узкую улицу и припарковался у тротуара перед каким-то зданием с неосвещенными окнами. Не знаю точно, что это был за ресторан, но, похоже, он не работал. Джаред подал мне руку и повел по проулку, помогая обходить лужи.

— Твой порез совсем зажил, — сказала я, — следов уже почти не осталось.

Джаред молча кивнул, уводя меня все дальше в темноту.

Он выпустил мою руку лишь для того, чтобы достать из кармана ключи. Потом отпер дверь и жестом пригласил в пустоту.

— Мы будем подниматься по лестнице, — объявил он.

Каблуки клацали по металлическим ступенькам, пока я медленно взбиралась на маленькую верхнюю площадку. Тут Джаред протиснулся мимо меня и вновь воспользовался ключами. На этот раз он вошел первым и придержал для меня дверь.

Я оказалась в просторной мансарде, отделанной в серо-голубых тонах. Освещение было тусклое: жалюзи закрыты, чтобы подчеркнуть красоту свечей, расставленных по всей комнате. На серых, сложенных из шлакобетона стенах висели китайские панно и рукописные свитки из разных частей мира, подсвеченные цепочками лампочек. Мебели было совсем мало; она не заполняла пространства, а может, все просто стояло на своих местах. В комнате царил абсолютный порядок. Воздух был напитан ароматами специй, а на маленьком круглом столике красовались пустые бокалы для вина и белые тарелки.

— Это твоя квартира? — спросила я, глядя наверх, куда уходила деревянная лестница.

Джаред стоял рядом и стягивал с меня пальто.

— А что? Я решил, это лучшее место для разговора по душам, — ответил он чуть раздраженно.

— Да нет, все прекрасно. Это удивительно… ты готовишь сам? — спросила я, изучая обстановку.

— Ну вроде того. Постарайся только не впадать в излишний восторг. — Он заправил волосы мне за уши. — Садись, уже почти все готово.

С этими словами Джаред забрал у меня букет и улизнул с ним на кухню, чтобы поставить в воду. Вернулся он с вазой с цветами; она была поставлена в центр стола. Потом Джаред принес кастрюльку и вытащил из нее кусок мяса, наколов его на двузубую вилку.

— Тушеная говядина? — спросила я.

— Ну, там есть и другое… — Он сделал жест в сторону кухни.

— Нет, нет, это то, что надо… я люблю тушеную говядину. У моего отца был близкий друг. Когда я была маленькой, он часто приглашал нас к себе на ужин, и его жена удивительно вкусно готовила мясо в горшочках. Я пробовала его очень давно, но запах помню, сильно похож на этот.

Джаред смотрел на меня странно, будто не знал, как реагировать на мою маленькую историю, после чего опять ушел на кухню. Он принес миску тушеных овощей, тарелку с домашними пресными хлебцами и печеный картофель… то, что я люблю.

— Ты все продумал до мелочей, — сказала я, дивясь изобилию, появившемуся на столе.

— В духовке еще стоит пирог «Пища ангелов», — добавил Джаред, садясь напротив меня.

— Ангелов я тоже люблю… — Я оборвала себя на полуслове, поняв, что говорю лишнее. — Ты ведь знал это?

— Да, — подтвердил Джаред с неуверенной полуулыбкой. Его «да» прозвучало скорее как вопрос, а не как ответ.

— Мы собирались поговорить, — напомнила я, глядя в тарелку.

— Да, собирались. Но давай сперва поужинаем.

— Это я могу, — сказала я с ухмылкой, откусила кусочек мяса и тут же превратилась в семилетнюю девочку, сидящую в уютной кухне.

Вокруг меня витают аппетитные запахи. Синтия вежливо смеется каким-то словам Гейба, друга отца, а жена Гейба обходит по кругу стол и накладывает всем на тарелки овощи.

— Нравится? — оторвавшись от еды, спросил Джаред, и это вернуло меня в настоящее.

Я покачала головой, подыскивая слова; хотелось по достоинству оценить вкус блюда.

— Очень давно не ела такого… — я прожевала кусок, — с детства. Где ты научился готовить?

Джаред пожал плечами:

— Это рецепт моей матери.

Я улыбнулась. Впервые он заговорил о своей жизни.

— Вы с матерью близки? — спросила я, поудобнее устраиваясь на стуле.

— Сейчас да. Но в юности я провел много времени вдали от нее.

Я с интересом подняла брови, ожидая продолжения рассказа.

— Нам с Клер очень легко давалась школа, и мы оба рано закончили учиться, а потом перешли к более специализированным областям.

— Специализированным? В том, что ты умеешь? Я имею в виду драться.

Хоть я и была готова к странным объяснениям, все равно удивилась, что он начал с детства.

— Правильно, — подтвердил Джаред. — Отец научил нас многому из того, что мы умеем. Он возил нас по всему миру, чтобы мы совершенствовались.

— А в чем вы совершенствовались? — спросила я.

Джаред поерзал на стуле. Во мне все сжалось, когда я заметила внутреннюю борьбу; мне захотелось как-то облегчить его мучения. Я протянула руку и вложила свои пальцы между его.

— Ведь я здесь для этого, правильно? — сказала я и ободряюще улыбнулась.

Джаред немного расслабился и тихонько сжал мои пальцы:

— Мы учились защищать себя, оберегать других и прошли обучение, какое получают во всех родах войск, включая тактику, структуру захвата, разведку и патрулирование, единоборства, маскировку, владение оружием, полевую медицину… улавливаешь смысл?

— Зачем? — спросила я, выказывая большее недоумение, чем мне хотелось.

Джаред продолжал жевать мясо, обдумывая, что ответить. Я не могла ждать, пока он подберет подходящие слова, и подсказала:

— Твой отец был в охранном бизнесе?

— Больше занимался личной безопасностью.

— Телохранитель, ясно, — кивнула я.

Джаред хмыкнул:

— Да уж ясно, телохранитель.

— Значит, Клер прошла такую же подготовку?

Я представила себе, как малышка Клер тренируется вместе с «морскими котиками», и меня передернуло. Не знаю, оттого ли, что мне стало страшно за нее, или потому, что она показалась мне еще более опасной, чем раньше.

— Нас надолго разделили. Когда она доказала, что во многих дисциплинах, которые мы проходили вместе, развивается быстрее…

— Развивается быстрее?

— В одиннадцать лет Клер поражала мишень с расстояния в сто пятьдесят ярдов. Вероятно, она лучший снайпер всех времен и народов. — Джаред ждал от меня реакции, но мое лицо оставалось спокойным. Видя это, Джаред продолжил: — Можешь себе представить, сколько элитных правительственных и частных служб из кожи вон лезут, чтобы заполучить ее, и считают дни до момента, когда ей стукнет восемнадцать. — Эти слова Джаред произнес тоном заботливого отца, который обсуждает первое свидание дочери.

— Вы с ней близки? — спросила я, вспоминая, как они вели себя друг с другом в пабе.

Джаред нахмурился:

— Я люблю ее. Она моя сестра. — У него на переносице углубилась складка. — Она неуправляемая и, как большинство девочек-подростков, слишком зациклена на себе, но в каком-то убийственном смысле; все из-за полученных навыков. — Джаред вдруг отдалился от меня. — Клер многое пришлось испытать. У нее не было нормального детства из-за условий, в которых нас растили. И она на многое злится.

— А ты?

— Нет. — Джаред произнес это мягко, но с глубокой убежденностью.

Между моим вопросом и его ответом не было паузы. Он взглянул мне в лицо с таким сильным чувством, что мне стало неуютно, и я заерзала.

— Почему так? — спросила я; его напряженный взгляд продолжал тревожить меня.

— Мы вернемся к этому позже. Десерт? — спросил он и пожал мне руку, прежде чем уйти.

Как только он убрал руку, я почувствовала холод. Забрав мою почти пустую тарелку, Джаред принес вместо нее другую — с аккуратно отрезанным куском ангельского пирога. Ни глазури, ни слоя крема в середине — все, как я люблю.

Я откусила кусочек и прикрыла глаза.

— У вас не один талант, мистер Райел, — сказала я; пирог был невообразимо вкусный — воздушный и сочный. — Расскажи мне побольше о себе. Мне интересны мелочи. Тебе известно все о моих предпочтениях; будет честно, если я узнаю о твоих.

Джаред хохотнул:

— Хорошо. — Он вытер рот салфеткой и откинулся на спинку стула. — Мелочи… Я родился в Провиденсе девятого мая. Мне двадцать три, — уточнил он. — Из всех приемов пищи больше всего мне нравится завтрак. Мое любимое время года — лето. У меня нет любимого цвета, но я всегда был неравнодушен к безумному зеленовато-медовому оттенку твоих карих глаз. А еще я питаю слабость к печеной картошке.

— Ну вот. Теперь мне кое-что о тебе известно. — Я криво улыбнулась.

— Видишь? Я открытая книга.

Я вытаращилась:

— Продолжай…

— Лучше всего мне думается, когда я еду на мотоцикле. У меня нет времени на хобби. Но есть сестра; ты с ней встречалась.

Я кивнула.

— И младший брат Бекс, ему одиннадцать. Они оба живут с моей матерью, но Клер много времени проводит здесь… иногда слишком много. — Джаред поморщился.

Я усмехнулась.

— И у тебя собственный охранный бизнес? — спросила я и тут же пожалела об этом.

В глазах Джареда заиграла гроза.

— Я привел тебя сюда сегодня, Нина, чтобы поговорить начистоту.

— Знаю, — сказала я, стараясь не выказать испуга.

Что бы он ни сказал, я выслушаю, приму на веру и найду способ жить с этим. Альтернативы не было. Я встретила Джареда, и моя жизнь никогда не будет такой, как прежде. Кому угодно другому согласиться на подобное могло показаться слишком эксцентричным, но я достаточно навидалась за последние месяцы, чтобы понять: невозможное возможно.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне все.

Джаред отвел глаза:

— Когда эта ночь закончится, ты можешь изменить свое мнение.

Я склонила голову, чтобы поймать его взгляд.

— Неужели после всего случившегося ты полагаешь, я не задаю себе вопрос: а нормально ли все, что вокруг меня происходит? И поэтому я здесь, не так ли?

Джаред наклонился и погладил меня ладонью по щеке. Я не удержалась и потерлась о его руку — как всегда, такую теплую, что все мое существо охватил жар.

— Ну, тогда ладно. Правда. — Он глубоко вздохнул. — Мой отец был близок… с твоим отцом долгое время. — Джаред посмотрел, как я отреагирую, но к такому признанию я была готова. Он продолжил: — Отец служил охранником у Джека, и, ты сама понимаешь, это была работа без отдыха. Твой отец постоянно приводил в ярость разных непростых людей.

Я поморщилась. К такому же выводу меня привело изучение папки «Порт Провиденса», но Джаред подсыпал соли на рану.

— Нина, прости. Мне совсем не нравится говорить тебе такое — это противоречит принципам, на которых меня воспитывали. — Джаред потянулся через стол к моей руке.

— О чем ты?

— Вот чем занималась наша семья, Нина. Мы защищали твоего отца… и твою мать… и тебя.

Я покачала головой:

— Ничего не понимаю. Твоя семья защищала мою? Когда это началось?

— Мой отец знал Джека еще до твоего рождения… и даже до женитьбы на твоей матери.

Я невольно нахмурилась:

— Почему мы раньше не встречались?

Джаред сжал мою руку:

— Мы встречались. Одно из моих самых ранних воспоминаний — как Джек учит тебя делать первые шаги. В отпуск мы ездили семьями; я помню, как ты задувала свечи на торте в день рождения; видел, как ты училась ездить на своей первой машине; мы всегда были рядом на заднем плане.

Я снова покачала головой:

— Когда мы с тобой ужинали в ресторане, я спросила, встречались ли мы раньше. Ты ответил, что нет.

Я очень расстроилась, и мои слова прозвучали резко, а мне этого совсем не хотелось.

— Мы не встречались в том смысле, какой ты имела в виду, — заметил Джаред. — С того момента, как я сел рядом с тобой на скамейку, я очень старался не лгать тебе, Нина. Я поклялся: если наступит день, когда я объявлюсь в твоей жизни по-настоящему, я буду абсолютно честен с тобой.

Я прищурилась и посмотрела на него:

— Значит, твой отец защищал моего.

Джаред кивнул.

— А кто твой отец?

— Гейб Райел.

— Гейб — твой отец? Но… я не помню тебя. Ведь я бывала в доме Гейба. А тебя там не было.

— Да, нас с Клер не было. Нам пришлось рано начать обучение, чтобы подготовиться ко времени. Бексу одиннадцать, и он уже окончил школу. Последние восемнадцать месяцев он на тренинге. Так это работает.

— Что так работает? — раздраженно спросила я, и Джаред поморщился от моего тона.

Каждая новая порция информации давалась ему с трудом. Он говорил так, будто ожидал, что от каждого нового факта я могу вскочить и убежать.

— Я еще дойду до этого. — Он нервно поерзал.

Я убрала свою руку и положила на колено:

— Ничего этого я не помню.

Джаред с болью в глазах следил за моим отчуждением.

— Так и было задумано. Твой отец делал все возможное, чтобы оградить тебя от знакомства с темными сторонами его жизни. Он любил тебя, Нина.

Я покачала головой, стараясь сдержать слезы. Об ответе нельзя было и думать. Джаред какое-то время смотрел на меня, а потом снова заговорил:

— Ты уверена, что хочешь слушать дальше?

Я сморгнула слезы и собралась с духом:

— Да. Я уверена.

Знать правду, даже если она причиняет боль, лучше, чем жить во лжи.

Джаред втянул в себя воздух:

— Итак, я уже был готов к самостоятельной работе, ты к этому времени стала более независимой. Но прошло полтора года, прежде чем мои навыки были востребованы. А до тех пор я чувствовал себя нянькой.

Я скривилась. Ну и словечки он подобрал!

— За пять дней до твоего шестнадцатилетия Джек замутил эту сделку с копами. Ну, ты видела фотографии, сделанные с камеры наблюдения. Отец говорил Джеку, что это плохая идея, но за всем этим стояли большие деньги, и те люди… — Джаред говорил с отвращением. — Обойти систему с их помощью было легче всего. Когда Джек понял, что грязные копы — это другая порода преступников, то есть люди, которые еще меньше, чем отъявленные бандиты, уважают закон, было поздно. Джек привык быть мишенью для врагов, но он не был готов к тому, что его недруги возьмутся за тебя. До сих пор еще никто не проявлял такой глупости и не заходил так далеко.

— За меня? Мы говорим о деле трехлетней давности, и я не имела об этом ни малейшего понятия? Как же так?