Трибьют Робертс Нора
— Ну…
— Мы пока не будем к тебе с этим приставать. Сильно, — вставила Патти. — Мы будем приставать к тебе со свадьбой. Вы уже назначили дату?
— Нет еще. Мы только…
— Уже слишком поздно, чтобы успеть этой осенью. Листопад начнется через шесть недель. А еще столько дел.
— Мы думали о свадьбе под открытым небом, на ферме. Простой, — сказала Силла.
— Превосходно, — Патти принялась загибать пальцы. — Май, начало мая — как ты считаешь? В мае так чудесно, и у нас хватит времени, чтобы все устроить. Сначала платье. Это главное. Нам нужно пройтись по магазинам. Я сгораю от нетерпения! — Патти снова обняла Силлу.
— Капитан Морроу прибыла на сборный пункт, — отрапортовала Кэти, входя в кухню с сумками в руках. — Что это тут у вас? Все резали лук?
— Нет, — всхлипнула Патти. — Силла и Форд. Они женятся.
— О! — Кэти взгромоздила сумки на стол и поправила одну из них, чтобы ее содержимое не вываливалось на пол. Потом повернулась, сияя улыбкой. — Поздравляю! Какая приятная новость. И когда наступит этот день?
— Наверное, в мае, — сказала ей Патти. — Правда, в мае? Боже, она будет самой красивой невестой! Свадьба на свежем воздухе на ферме. Разве это не чудесно? Только представьте, как будет выглядеть сад в следующем мае.
— Это будет событием года. Все просто, — прибавила Пенни, и по блеску в ее глазах Силла поняла, что они, наверное, по-разному понимают это слово. — Событие года.
— Вы обе пугаете девочку, — со смехом сказала Кэти и обняла Силлу за плечи. — Сейчас она просто сбежит.
— Нет. Я остаюсь здесь. Это здорово, — улыбнулась Силла. — Мы сделаем это событием года. Все просто.
— Вот и хорошо, — Кэти сжала руку Силлы. — А теперь, дамы, если мы не займемся делом, нас ждет толпа голодных людей и катастрофа года.
Все оказалось гораздо проще и приятнее. Под лучами послеполуденного солнца десятки людей разбрелись по саду. Они собирались у взятых взаймы столов для пикника, устраивались на ступеньках, садились за карточные столы, расставленные на веранде. Они ели и пили, восхищались домом и садом. И никто, казалось, не обращал внимания на отсутствие мебели и другие условности.
Она смотрела на Добби, который сидел на принесенном с собой садовом стуле и ел ее салат с пастой, и чувствовала странный прилив гордости. Может, ее дом, думала она, еще и не закончен, но он уже готов принять людей.
Она подошла к Гэвину, который переворачивал гамбургеры на гриле.
— Как это ты получил наряд на кухню?
— Дал Форду отдохнуть, — он улыбнулся Силле. — Учусь быть тестем. Это хороший праздник, Силла. Приятно, что здесь опять устраиваются праздники.
— Я рассматриваю его как первый из ежегодных празднований Дня труда на ферме. В следующем году будет еще лучше.
— Мне приятно слышать это от тебя. В следующем году.
— Папа, я наконец нахожусь там, где хочу быть. Здесь еще столько предстоит сделать. И мне еще столько нужно узнать, — она вздохнула. — Утром я говорила с мамой.
— Как она?
— Зрелая, элегантная и победоносная, если верить прессе. Ей будет трудно приехать сюда, на ферму. Она приедет на свадьбу, но для нее это будет трудно. А для тебя?
— Что ты имеешь в виду?
— Ее присутствие.
— Ни капельки, — удивление, сквозившее в его тоне, успокоило ее. — У нас все было не так уж плохо, Силла. Все закончилось тем, что я оказался именно там, где хотел бы быть, а твоя мать стала зрелой, элегантной и победоносной.
— Тогда я вычеркиваю этот пункт из списка своих сомнений. Я хочу, чтобы свадьба была здесь. Теперь это наш дом, Форда и мой. И мне приятно сознавать, что здесь впервые поцеловались мои родители. Что по этому саду гуляла моя бабушка. Что твой дедушка вспахивал эти поля. Я мечтала об этом всю жизнь. Посмотри на дом, — прошептала она.
— Он никогда еще не выглядел таким прочным, таким жилым, как теперь.
— Я всегда этого хотела. Ты приходил сюда после смерти Джонни?
— Несколько раз. Похоже, она радовалась, когда видела меня. Последний раз месяца за два до ее смерти. Летом я работал в Ричмонде. Отец заболел, и я приехал его навестить. Узнав, что она здесь, я пришел к ней. Ей было лучше — по крайней мере, она старалась. Разумеется, мы говорили о нем. Наверное, она все время о нем думала. Она никого с собой не привезла—в отличие от прошлых лет, когда дом был полон народу. Мы проговорили около часа, вдвоем, в ее гостиной.
— На розовом диване с белыми атласными подушками, — прибавила Силла.
— Точно, — усмехнулся он. — А откуда ты знаешь?
— Слышала о нем. В стиле «тетушки Тэбби».
— Должно быть. Наверное, я что-то сказал по этому поводу, потому что помню, как она говорила, что хочет, чтобы в доме опять появились яркие краски. Нужно что-то новое и яркое, и поэтому она привезла из Лос-Анджелеса этот диван.
Он потыкал вилкой в жарящихся цыплят и перевернул гамбургер.
— Она уехала на следующий день, а я вернулся в Ричмонд и пробыл там остаток лета. Так что это был последний раз, когда я ее видел. Приятное воспоминание, честное слово. Дженет на этом розовом голливудском диване и ее собака, храпящая под кофейным столиком.
— Мне бы хотелось иметь ее фотографию на этом диване. Дедушка Форда принес мне много снимков. Нужно еще раз их просмотреть. Если я найду такую, то сделаю тебе копию. Подай-ка мне то блюдо, — она взяла большую тарелку, на которую Гэвин складывал гамбургеры, хот-доги и жареных цыплят. — Я отнесу это и поищу Форда.
Она прошла сквозь толпу, заполнившую задний двор, обогнула тех, кто сидел на веранде, и вошла в кухню. Она увидела, что Патти или Пенни уже вымыли стопку тарелок и чашек. Почувствовав легкий укол совести, она решила, что тоже вымоет два блюда, которые принесла с собой, а не просто положит их в раковину.
Она мыла посуду и радовалась этим нескольким минутам одиночества, наблюдая за гостями через окно кухни. Она видела отца, который все еще стоял около гриля, теперь вместе с отцом Форда и Брайаном. Вот Бадди с женой за столом для пикника вместе с Томом, Кэти и Патти, остановившиеся рядом с ними, чтобы поболтать. Вот Мэтт, кидающий мяч своему маленькому сыну, и Джози с младенцем на руках.
Пенни была права, усмехнувшись, подумала Силла. У них с Фордом будут прекрасные дети. Здесь есть над чем подумать.
Когда зазвонил телефон, который Силла оставила заряжаться на кухонном столе, она взяла его с улыбкой на губах.
— Это Силла. Почему вы до сих пор не у меня на празднике?
— Мисс Макгоуэн?
— Да. Простите.
— Это детектив Уилсон. У меня есть для вас информация.
Когда Форд вошел в кухню, она стояла у мойки.
— Смотри, мы с тобой настоящие хозяева. Ты моешь посуду, я выношу мусор. Уже загрузил два мешка в твой пикап. Завтра кому-то из нас придется все это вывозить.
Он подошел к ней сзади, обнял, притянул к себе и тут же почувствовал неладное.
— В чем дело? — он повернул ее к себе и стал пристально вглядываться в ее лицо. — Что случилось?
— Хеннесси мертв. Он убил себя. Сделал петлю из рубашки и…
Он крепко прижал ее к себе. Она дрожала, но затем сумела справиться с собой.
— О боже, Форд. Боже.
— Некоторых людей невозможно спасти, Силла. Им ничем не поможешь.
— Он так и не пережил этого, не смог. Того, что случилось с его сыном. Все эти годы у него была цель. Когда сын умер, этой цели не стало.
— Его убило не только это, — он слегка отстранился и посмотрел ей в глаза, чтобы быть уверенным, что она понимает его. — Его убила ненависть, Силла.
— Я не виню себя. Я должна это повторять себе, должна так думать. Но я не могу. Я была частью этого. Он сделал меня частью этого. Наверное, это еще один способ отомстить. А его бедная жена, Форд. Она лишилась всего. И что самое ужасное, Форд, какая-то часть меня испытывает облегчение.
— Он причинил тебе боль и пытался тебя убить. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя? Хочешь, я пойду и скажу, чтобы гости расходились?
— Нет. Нет. Хватит с него, — она посмотрела на людей, собравшихся на ее лужайке. — Я не дам ему испортить наш праздник.
— Форд, ты-то мне и нужен, — Гэвин протянул ему лопаточку и щипцы, а сам взял блюдо. — Твоя очередь. — Свободной рукой он держал пиво. — И моя.
— Ты уверен, что эта молодежь умеет обращаться с грилем?
— Мы дадим вам сто очков вперед, — ответил Брайан. — В любое время, в любом месте.
— Кажется, назревает состязание. Но до его начала я хотел бы поэксплуатировать своего будущего зятя. Хочу тебя попросить. Мне нужно, чтобы ты пришел и побеседовал с моими учениками.
— А. Угу. Гм, — промямлил Форд.
— Вообще-то мы хотели сделать программу из трех или пяти уроков, посвященную сочинению рассказов — при помощи текстов и рисунков. Нашему учителю рисования очень понравилась эта идея.
— А, — повторил Форд, и Брайан засмеялся.
— Ты вспоминаешь старшие классы, когда был президентом клуба ботаников?
— Три года насмешек.
— Мы с Мэттом и Шанной спасали тебя, когда могли.
— Не так уж часто.
— Даю слово, под моим присмотром твоя задница не пострадает.
— Я могу захватить вооруженную охрану? — Форд бросил на Гэвина кислый взгляд.
— Нам нужно обсудить детали, даты и все, что тебе может понадобиться. Тебе следует связаться с Шарон, учительницей рисования. Кстати, ей нравятся твои работы. Я дам тебе ее телефон. Черт… — он посмотрел на свои занятые руки. — У тебя есть где и чем записать?
— Нет.
— У меня есть, — улыбаясь, Том достал из кармана маленький блокнот в кожаном переплете и ручку. — Говоришь, Шарон?
Гэвин продиктовал номер и, передавая Форду листок, подмигнул ему.
— Ты же хочешь жениться на моей дочери, да?
— Да, — Форду ничего не оставалось, как сунуть листок в карман.
— Я отнесу блюдо в дом, а потом расскажу в основных чертах, что у меня на уме.
— Я догадывался, что без подвоха не обойдется, — пробормотал Форд, когда Гэвин ушел.
— Привыкай, — Том сжал плечо Форда. — Теперь, когда ты помолвлен, а у Мэтта чудесная семья, пришла пора определиться последнему из мушкетеров.
— Твоя очередь, — сказал Форд Брайану.
— Сукин ты сын, — улыбнулся Брайан. — Ладно, мы продолжим этот праздник покером — только, парни, у меня дома. С тебя оставшееся пиво и еда, Рембрандт.
— Я слаб в покере.
— Поэтому я тебя и зову.
— Не знаю…
— Видишь? — подмигнул Брайан отцу. — Он уже под каблуком. А ты спрашиваешь, почему я не женат.
— Я не…
— Все такой же ботаник. Только теперь дело в женщине.
— Господи. И почему я с тобой дружу?
— В девять часов. Принеси пиво.
Уборка не отняла много времени — мусор был собран в мешки, остатки еды сложены в контейнеры. Последние гости помогли отнести все, что нужно было отнести, в дом Форда.
— Целых два дома, — заметила Энжи, — и не хватает места. Что делать с этим пирогом?
— Форд может забрать его к Брайану.
— Вряд ли я…
Силла улыбнулась.
— Иди, будь мужчиной. Оставь мне на пару часов мои два дома. Со мной все в порядке.
— Конечно, в порядке, — Патти плотно закрыла маленькую миску с остатками салата из фасоли. — Почему она не должна быть в порядке? Или что-то случилось? — спросила она, перехватив взгляд Форда. — Что-то не так?
— Прошлой ночью Хеннесси покончил жизнь самоубийством. Форд волнуется, что я приняла это слишком близко к сердцу.
— Милая!
— Да, и кроме того, я не хочу оставлять тебя одну, — сказал Форд.
— Мы останемся, — заявила Патти. — У нас будет своя — женская — вечеринка.
— Нет, не останетесь. Мне не нужны няньки. Я собираюсь перебрать фотографии, которые дал мне твой отец, — возразила Силла, передавая миску матери Форда. — Пара часов в одиночестве — это как раз то, что мне нужно. Не обижайтесь.
— Но…
— И я хочу зарисовать пару идей по поводу тренажерного зала и студии, не опасаясь, что ты заглядываешь мне через плечо. Иди. Я буду здесь, пока ты не вернешься, — прибавила она, видя, что он собирается возразить. — Брид, богиня-воительница, не нуждается в телохранителях. А теперь иди.
— Хорошо. Я на пару часов, не больше.
— Так, девочки, разбираем тарелки и пойдем. Я развезу всех по домам, раз уж мужчины нас бросили, — Пенни положила руки на плечи Силлы. — Завтра я тебе позвоню, и мы назначим время и место, чтобы вместе со мной и Патти устроить первое совещание по организации события года.
— Я должна бояться?
— Очень, — Пенни поцеловала ее в щеку. — Ты хорошая девочка.
Наблюдая, как Пенни подгоняет всех к двери, Силла подумала, что у нее будет весьма интересная свекровь, с которой они найдут общий язык.
— Теперь ты, — сказала Силла Форду.
— Я могу задержаться на час.
— Форд, никто меня не будет беспокоить. Хеннесси мертв, и газетчики ухватятся за это. Мне нужен тихий, спокойный вечер. И я не хочу, чтобы кто-то из вас волновался, когда я провожу тихий, нормальный вечер дома. Кроме того… — она нагнулась и почесала Спока за ухом, — у меня есть телохранитель.
— Все равно запри дверь.
— Запру, — она поцеловала его на прощание и вытолкала за дверь. — Не ставь на неполный «стрит», — прибавила она, захлопнула дверь и заперла ее на ключ.
Потом она повернулась к Споку и тяжело вздохнула:
— Я думала, они никогда не уйдут.
Довольная, она поднялась наверх за коробкой с фотографиями.
Глава 30
Ей доставляло огромное удовольствие перебирать старые фотоснимки. Силла подумала, что Форд, наверное, захочет выбрать некоторые карточки, чтобы поместить их в рамку и повесить на стену. Например, групповое фото. Его отец, его мать, ее дядя, Дженет и… кажется, это молодой и красивый Том Морроу. Брайан явно на него похож.
Она стала сортировать фотографии по тематике, а потом каждую стопку в хронологическом порядке.
Она смотрела, как росла ее мать — сначала ребенок, потом девушка, потом молодая женщина. Просто удивительно, думала Силла, насколько лучше они ладят, когда их разделяет большое расстояние. И не очень удивительно, добавила она про себя, что они гораздо лучше находят общий язык, когда ее мать собирает хвалебные отзывы.
Никакого сарказма, предупредила себя Силла, добавляя снимок Дженет в дверях дома к стопке, которую она собиралась поместить в рамки.
Интересно, есть ли на каком-то из групповых снимков ее любовник? Или они были достаточно осторожны, чтобы не фотографироваться вместе? Или сохраняли внешнее спокойствие и непринужденность, хотя внутри у них кипели страсти?
Не надо строить догадки, еще раз напомнила себе она. Но она была не в силах удержаться от предположений, перебирая фотографии. Может, это заметно? Силле казалось, что все мужчины, сфотографированные рядом с Дженет, выглядят влюбленными в нее. У нее был такой дар.
Боже, даже Бадди выглядит очарованным на снимке, где они стоят на веранде и Дженет дурачится, делая вид, что бьет его по голове его же трубным ключом.
Она была неотразима — и в мешковатых джинсах, и в элегантном платье. Неотразима в этом красном сарафане на фоне белого рояля. Рождество, подумала Силла и взяла фотографию, чтобы лучше рассмотреть ее. Красные свечи и падуб на блестящей крышке рояля, сверкающие огни в окне.
Последнее Рождество перед смертью Джонни. Ее последний праздник. Слишком печально, чтобы вставлять этот снимок в рамку. Или любой другой, сделанный в тот вечер. У нее сжималось сердце, когда она видела своих родителей, стоящих вдвоем на фоне елки. И бедного Джонни, с улыбкой держащего белую омелу над своей головой.
И всю молодежь — Гэвина, Джонни, Дилли, мать Форда, Джимми Хеннесси и мальчика, который погиб вместе с Джонни в ту ночь, — сгрудившуюся на диване в своих нарядных костюмах и с улыбками на лицах.
Нет, эту фотографию она тоже не повесит на стену.
Силла отложила снимок и взяла следующий, где был запечатлен Том. Она не сразу поняла, что женщина рядом с ним — это Кэти. Тогда у нее были волосы красно-коричневого цвета и нелепая прическа в виде пышного шара. Она выглядела такой застенчивой, взволнованной, скованной. Сильно поправилась во время беременности, вспомнила Силла, а платье и прическа только подчеркивали это. Крупный жемчуг и блеск бриллиантов свидетельствовали о деньгах, но она явно еще не обрела уверенность в себе.
Хотя ей, возможно, будет приятно иметь копию этой фотографии.
Силла продолжала перебирать фотокарточки, пока не наткнулась на снимок, на котором Дженет примостилась на подлокотнике дивана рядом с Кэти. Обе женщины смеялись, а Кэти здесь выглядела гораздо лучше. Более непринужденная, в ее естественной улыбке даже можно было разглядеть намек на ту женщину, в которую она превратилась теперь.
Силла протянула руку, чтобы положить фотографию к остальным, но вдруг нахмурилась и еще раз внимательно посмотрела на нее. Что-то не давало ей покоя. Она начала раскладывать фотографии, которые, как она полагала, были сделаны на этой последней рождественской вечеринке, и в это время раздался звонок в дверь.
К звонку присоединился испуганный лай Спока.
Форд нажал кнопку «кола» на автомате с напитками, который стоял в коридоре у Брайана. Но и без спиртного он плохо играл в покер. Перед игрой мужчины, которые скоро лишат его денег, собрались у стойки бара, сооруженной Мэттом в комнате, которую Брайан называл «комнатой настоящих мужчин».
Бар, бильярд, стол для покера, огромный плоский телевизор, почти всегда настроенный на спортивный канал, кожаные кресла, диван. Много спортивной атрибутики. И разумеется, второй телевизор для видеоигр.
Ему тоже нужен такой в студии, подумал Форд. У мужчины должен быть свой угол. Он скажет Силле, чтобы она отделила телевизор от рабочей зоны.
Кстати, нужно ей позвонить. Он сунул руку в карман и, вытаскивая телефон, уронил из кармана на пол листок бумаги.
— Никаких женщин, — закричал Брайан. — В том числе и по телефону. Давай его сюда.
— Нет уж, — Форд наклонился и поднял листок.
— Подкаблучник. Эй, Мэтт, Форд уже звонит домой, чтобы отметиться у Силлы.
— Господи, даже я до этого еще не дошел.
— Телефоны сюда — оба. И вообще все, — объявил Брайан. — Никаких телефонов за столом. Таковы правила. Положите их на стойку бара. Давай сюда, — обратился он к Форду.
— И за что я только тебя люблю?
— Потому что ты можешь обыграть меня в «Автогонки».
— Точно, именно за это. — Он отдал свой телефон и тут же почувствовал себя голым и беспомощным. У меня отобрали телефон, подумал он, плюс покер, и еще — он взглянул на записку — придется идти в школу.
Чего только не сделаешь ради любви.
Он хотел спрятать листок в карман, но вдруг остановился и внимательно посмотрел на него.
Сердце дернулось у него в груди, а потом провалилось куда-то вниз.
Почерк был немного неровным и небрежным — Том все же писал стоя.
Ему хотелось все отрицать. Он не может быть ни в чем уверен. Это просто невозможно. По крайней мере, пока он не сравнит этот листок с письмами, положив их рядом. Или не отошлет к графологу. Все равно это абсурд.
Отец Брайана. Этого просто не может быть.
Но это объясняло все.
Он смотрел на Тома, который стоял вместе с его отцом и отцом Силлы; они открывали бутылки с пивом. Он вспомнил, как Том однажды помог ему запустить воздушного змея, когда они вместе поехали в Виргиния-Бич. Ставил для них палатку, чтобы мальчики ночевали в ней на просторном дворе Морроу.
А потом он подумал о Стиве, лежащем в больнице, и о Силле, разглядывающей разбитую плитку. И о кукле в розовом бальном платье, повешенной на красном клене, который посадил Брайан.
Форд подошел к Тому и похлопал его по плечу.
— Мне нужно с вами поговорить.
— Конечно. Хочешь совет насчет покера?
— Может, выйдем?
— Давай, — брови Тома поползли вверх. — Глотнем свежего воздуха, пока твой отец не зажег эти сигары.
Мы с Фордом выйдем на улицу, я дам ему пару советов.
— Удачи! — крикнул Брайан. — Только быстро. Скоро начнем делать ставки.
Нет смысла терять время, подумал Форд. Нет смысла откладывать разговор. Все равно он не сможет сидеть и играть в покер с этой тяжестью в груди.
— Черт, как холодает к вечеру, — заметил Том, когда они вышли на террасу. — Еще одно лето проходит.
— У вас был роман с Дженет Харди.
— Что? — Том резко оглянулся. — Ради всего святого, Форд.
— Она сохранила ваши письма. И вы это знали. Один из тех парней, что работали у Силлы, услышал, как она рассказывала о них Гэвину. Большинство из них работают и на вас. Такая новость. Просто невозможно не рассказать другим.
— Я был едва знаком с Дженет Харди. Это абсурд, думать…
— Не надо. Почерк совпадает, — Форд вытащил записку. — У меня глаз наметан на такие вещи. Форма букв, стиль, наклон. Готов поспорить, вас обучал письму отец. Хотел, чтобы вы были лучшим.
Лицо Тома застыло, складки в углах его рта стали глубже.
— Это не только оскорбительное обвинение, это еще и не твое дело.
Форд удивлялся собственному спокойствию. Им овладела холодная ярость.
— Силла — это мое дело. То, что случилось с ее бабушкой, и то, что случилось с ней, — это мое дело.
— Ее бабушка покончила жизнь самоубийством. А в том, что случилось на ферме, виноват Хеннесси. Ты меня удивляешь, Форд. И разочаровываешь. Я возвращаюсь в дом. Не желаю больше слушать этот бред.
— Я всегда уважал вас и любил Брайана, — наверное, именно его голос, очень спокойный и очень тихий, остановил Тома. — Поэтому я стою здесь, с вами. Поэтому я говорю с вами, прежде чем пойти с этим в полицию.
— С чем? С пачкой неподписанных писем тридцатилетней давности и запиской, которую я нацарапал сегодня днем?
— Я не говорил, что они без подписи, — Форд отвернулся.
— Подожди. Постой, — Том схватил Форда за плечо, и в его голосе зазвучала паника. — Полиция тут ни при чем, Форд. Никому не принесет пользы, если это всплывет. Ты хочешь, чтобы я признался? Хорошо, хорошо. Я был очарован ею, и я изменил жене. Я не первый мужчина на земле, который оступился. Тут мне нечем гордиться. И я прервал эту связь — еще до твоего рождения, черт возьми. Когда я пришел в себя, когда я понял, что натворил, я порвал с ней. Зачем наказывать меня, причинять боль Брайану и Кэти за ту ошибку, которую я совершил, когда был моложе, чем ты?
— Вы пытались вернуть себе письма и отправили человека на больничную койку.
— Я запаниковал, — Том поднял руки. — Я всего лишь хотел найти письма и уничтожить их. Я запаниковал, когда услышал, что он подъезжает к амбару. У меня не было никакой возможности выйти. Я не хотел ударить его так сильно. Это инстинкт, просто инстинкт. Боже, я думал, что убил его.
— А зачем опрокидывать на него мотоцикл — чтобы быть уверенным?
— Говорю тебе, я был в шоке. Я думал, что он мертв, — что еще мне оставалось делать? Единственное, о чем я подумал, — что это может выглядеть как несчастный случай. Теперь он поправился. Он в порядке. Какой смысл ворошить все это?
Форд молча смотрел на него. И это человек, которого он уважал и даже любил, которого всю жизнь считал едва ли не вторым отцом.
— Он чуть не умер, Том. Он мог умереть. И вы сделали это ради спасения своей репутации, которая могла пострадать из-за того, что вы оступились?
— Я сделал это, чтобы защитить свою семью.
— Неужели? А что еще вы сделали, чтобы «защитить свою семью»? Вернемся назад. В прошлое. Вы убили Дженет Харди?
Слегка раздраженная, что ей помешали, Силла подошла к двери и посмотрела в боковое окно. Раздражение сменилось удивлением, когда она узнала Кэти.
— Все в порядке, Спок, — сказала она, открывая дверь.
Он перестал дрожать, прыгнул вперед и ткнулся в ноги Кэти, приветствуя ее.
— Прости, — начала она. — Но через пять минут после того, как Пенни привезла меня домой, я обнаружила, что оставила у тебя кольца, — Кэти прижала руку без колец к груди. — Я всегда снимаю их на кухне. По крайней мере, надеюсь, что сняла их и на этот раз. Боже, если я их потеряла… Нет, они там. Просто я немного волнуюсь.
— Я бы тоже волновалась. Уверена, что они там. Мы пойдем туда прямо сейчас.
— Спасибо, Силла, я чувствую себя такой глупой. Не знаю, что я буду делать, если я их потеряла.
— Подожди, я возьму ключ, — она взяла связку с маленького столика у входной двери. — Пойдем, Спок, погуляем.
Услышав слово «погуляем», Спок пулей вылетел за дверь и радостно закружился на веранде.
— Они должны быть там, — убеждала саму себя Кэти. — Я уверена, что они там. Много лет назад я уже уронила кольцо, которое Том подарил мне в честь помолвки, и обручальное кольцо в канализацию. Я тогда похудела, но не стала уменьшать кольца. Я была в ужасе, пока Бадди — которому я позвонила в истерике — не разобрал трубы и не нашел их. Поэтому я всегда снимаю кольца перед тем, как мыть посуду, принимать душ или… Кажется, я много болтаю.
При свете луны они перешли через дорогу.
— Не волнуйся, я уверена, что они лежат там, где ты их оставила.
— Конечно, — согласилась Кэти, но Спок, уловивший напряжение в ее голосе, стал беспокойно повизгивать. — Я положила их в маленький стаканчик — я точно помню — рядом с мойкой. Если только кто-то не увидел их и…
— Мы их найдем, — Силла сжала дрожащую ладонь Кэти.
Читать бесплатно другие книги:
