Ритуал смерти Робертс Нора
– Звучит логично.
– Это мнимая логика, – возразила Алиса. – Я обманывала себя, была слишком самоуверенной. Черную магию я стала изучать поначалу чисто академически. Я беседовала с теми, кто избрал этот путь, пытаясь уяснить, что же отвернуло их от пути света. Это было так увлекательно, – усмехнулась она горько. – До поры до времени.
«Она дитя, – подумала Ева. – Дитя с внешностью взрослой женщины. Умное, сообразительное, но все же дитя. Из таких людей до смешного легко вытягивать необходимую информацию».
– И тогда вы познакомились с Селиной Кросс?
Алиса побледнела и подняла руку, словно желая закрыться от Евы.
– Откуда вы о ней знаете?
– Наводила кое-какие справки. Мне же надо было подготовиться к нашей встрече, Алиса. Вы внучка полицейского, и вам это должно быть понятно.
– Остерегайтесь ее, – сказала Алиса сквозь зубы. – Остерегайтесь!
– Чего мне остерегаться? Селина Кросс – мелкая мошенница, приторговывающая наркотиками.
– Нет, она человек куда более опасный. – Алиса снова схватилась за свой амулет. – Поверьте мне, лейтенант. Я видела. Я знаю. Она обязательно захочет до вас добраться. И победить.
– Вы думаете, она имеет какое-то отношение к смерти Фрэнка?
– Я знаю это наверняка. – Глаза Алисы налились слезами, прозрачная капля покатилась по бледной щеке. – И все это из-за меня.
Ева наклонилась к девушке, чтобы утешить и скрыть ее слезы от окружающих.
– Расскажите мне о ней и о том, что произошло.
– Мы познакомились с ней около года назад. На шабаше в канун Дня Всех Святых. Я уверяла себя, что просто занимаюсь исследованием. Тогда я еще не понимала, насколько была уже во все это вовлечена, не понимала, что подпала под чужую власть. До этого я не принимала участия ни в каких обрядах, просто наблюдала со стороны. А на шабаше я познакомилась с Селиной и с тем, кого они называют Альбаном.
– Альбаном?
– Он у нее в услужении. – Алиса прижала пальцы к вискам. – Ту ночь я помню смутно. Теперь я понимаю, что они тогда меня околдовали. Я позволила им ввести себя в круг, дала снять с себя одежду. Я слышала звон колоколов и песнопения в честь Князя Тьмы. Я видела, как принесли в жертву козла, и вместе со всеми причастилась его кровью.
Словно не в силах бороться со стыдом, она уронила голову на руки и некоторое время молчала, потом снова подняла голову.
– Я пила кровь жертвенного животного, и мне это нравилось. В ту ночь мое тело использовали как алтарь. Меня привязали к каменной плите. Как и кто это сделал, я не помню. Но страшно мне не было, я пребывала в каком-то восторженном возбуждении.
Голос ее упал до шепота. Между тем музыка сменилась – теперь звенели колокольчики, звучали барабаны, и ритм их был бодрым, зазывным. Но Алиса никак на это не реагировала.
– Все члены общины касались меня, натирали меня благовониями и кровью. Тело мое пело, в душе разгоралось пламя. И тут Селина легла на меня. Она… делала со мной всякие вещи. У меня не было никакого сексуального опыта, но мне все это очень нравилось. Потом она скользнула выше, уселась мне на живот, а Альбан вошел в меня. Он сжимал руками ее грудь, его член был во мне, а она смотрела мне в лицо. Я хотела закрыть глаза, но не могла. Не могла! Я смотрела ей в глаза. И казалось, что это она во мне.
Алиса плакала, и слезы капали на стол. Ева старалась заслонить ее собой, но несколько человек в зале уже с любопытством на них поглядывали.
– Тебя накачали наркотиками, Алиса. А потом использовали. Ты не должна стыдиться – твоей вины здесь нет.
Алиса подняла на нее взгляд, и сердце у Евы содрогнулось от жалости.
– Но почему же мне так стыдно? Я была девственницей, мне было больно, но все равно меня это возбуждало. И удовольствие, которое последовало, было огромным. Они мной пользовались, а я умоляла их продолжать! Потом это сделал каждый из присутствовавших.
Когда взошло солнце, я уже была их рабой. Я очнулась в кровати, между Селиной и Альбаном. Я стала их преданной ученицей и игрушкой в их руках.
Слезы ручьями текли по ее щекам. Она допила свой бокал, и Ева услышала, как ее зубы стучат о стекло.
– В сексуальном плане я позволяла делать с собой все – им или тем, кого они выбирали. Я приняла силы тьмы. И стала беспечной и самоуверенной. А потом кто-то рассказал обо всем деду… Он не сказал кто, но я знаю, что это был кто-то из виккан. Дед пытался поговорить со мной, убедить, но я смеялась над его словами. И велела ему не вмешиваться в мои дела. Я думала, что он меня послушал.
Ева, не говоря ни слова, протянула ей свой бокал, и Алиса залпом осушила его.
– Несколько месяцев назад я обнаружила, что Селина с Альбаном проводят тайные церемонии вдвоем. Я вернулась из колледжа на день раньше и отправилась к ним. Войдя, я услышала ритуальные песнопения. Я заглянула в залу и увидела, что они вдвоем совершают жертвоприношение. – Руки у нее задрожали. – Но на сей раз это был не козел. Это был ребенок! Маленький мальчик.
Ева сжала запястье девушки.
– Ты видела, как они убивали ребенка?
– Убийство – это неподходящее слово… – От ужаса она даже перестала плакать. – Прошу вас, не заставляйте меня рассказывать об этом!
«Придется, – подумала Ева. – Но с этим можно подождать».
– Расскажи то, что можешь.
– Я видела Селину, видела ритуальный нож. Кровь, крики… Клянусь, мне казалось, что его крики превращаются в черные облака и зависают в воздухе. Останавливать их было уже невозможно. – Она посмотрела на Еву, взглядом умоляя поверить в ее слова. – Даже если бы у меня хватило смелости попробовать их остановить, все равно было бы слишком поздно!
– Ты была одна, пребывала в шоке, – попробовала успокоить ее Ева. – Женщина была вооружена, ребенок – мертв. Ты не могла бы ему помочь.
Алиса посмотрела на нее долгим взглядом, потом закрыла лицо руками.
– Я стараюсь в это поверить. Изо всех сил стараюсь. Я не могу с этим жить… Я убежала. Просто убежала.
– Ты не могла ничего изменить. – Ева держала Алису за руку. Однажды она тоже видела, как погиб ребенок. Тогда она опоздала всего на несколько мгновений. Правда, она не убежала, она убила преступника. Но ребенка это не могло оживить. – Нельзя ничего изменить. Придется тебе жить с этим дальше.
– Я знаю. Исида тоже так говорит. – Алиса судорожно вздохнула. – Они были так поглощены своим занятием, что меня не заметили. Во всяком случае, я на это надеюсь. Я не пошла ни к деду, ни в полицию. Я была в ужасе, в панике. Не знаю, сколько времени прошло, пока я добралась до Исиды. Она верховная жрица, которая когда-то посвятила меня в виккане. И Исида приняла меня. Даже после того, что я совершила, она приняла меня.
– Ты не рассказывала Фрэнку о том, что видела?
Алиса вздрогнула.
– Тогда – нет. Я провела какое-то время в размышлениях. Потом Исида совершила надо мной обряд очищения. Еще она лечила мою ауру. Мы с Исидой решили, что мне лучше некоторое время побыть в затворничестве, постараться обрести дорогу к свету, встать на путь искупления.
Ева наклонилась к девушке. Взгляд ее был пронизывающим и суровым.
– Алиса, ты видела, как убили ребенка, и не сказала об этом никому, кроме знакомой колдуньи?
– Я понимаю, что это кажется диким… – Нижняя губа у нее задрожала. – Но помочь ребенку я уже не могла. Я могла лишь молиться о том, чтобы его душа обрела покой. Дедушке я боялась об этом говорить. Боялась того, что он может предпринять. И того, что Селина тогда сделает с ним. Но месяц назад я не выдержала и рассказала ему все. Теперь он мертв, и я знаю, что виновата в этом она.
– Откуда ты это знаешь?
– Я ее видела.
– Подожди-ка, – встрепенулась Ева. – Ты видела, как она его убила?
– Нет, я видела ее за своим окном. В ту ночь, когда он умер, я посмотрела в окно и увидела ее. Она стояла и смотрела вверх. На меня. Тут позвонила мама и сказала, что дедушка умер. И Селина улыбнулась. Улыбнулась и кивнула мне. – Алиса снова закрыла лицо руками. – Она наслала на него проклятие. Использовала свое могущество и остановила его сердце. И все это из-за меня. Теперь каждую ночь к моему окну подлетает ворон и смотрит на меня.
«Боже, – подумала Ева, – куда нас это заведет?»
– Птица?
Алиса положила руки на стол. Они заметно дрожали.
– Она умеет менять обличья. Принимает тот облик, который захочет. Я старалась защитить себя, как могла, но, очевидно, вера моя не столь уж сильна. Они пытаются меня достать.
– Алиса! – Еве было искренне жаль девушку, но она чувствовала, что терпение ее на исходе. – Селина Кросс, возможно, и в самом деле замешана в гибели твоего дедушки. Но если мы выясним, что он умер не своей смертью, из этого не следует, что он погиб от заклятия. Это, наверное, было хорошо подготовленное убийство. И, если это так, будет проведено расследование, состоится суд, и она понесет наказание.
– Вы не найдете никаких следов, – покачала головой Алиса. – Доказать это невозможно.
Ева решила, что с нее хватит.
– Пока что ты свидетельница преступления. Возможно, единственная, и если ты боишься, тебе будет предоставлено надежное убежище. – Она говорила ровным голосом – четко, размеренно, как и надлежит полицейскому. – Мне нужно, чтобы ты описала ребенка, и тогда мы будем искать его среди пропавших детей. Если ты сделаешь официальное заявление, я смогу получить ордер на обыск помещения, в котором, по твоим словам, произошло убийство. Мне нужно, чтобы ты вспомнила все подробности. Даты, имена, места. Я могу тебе помочь.
– Вы не понимаете, – сказала Алиса, медленно покачав головой. – Вы мне не верите.
– Я верю в то, что ты разумная женщина, которая попала в плохую компанию. Я верю в то, что ты страшно расстроена. Если хочешь, я познакомлю тебя с человеком, который поможет тебе во всем разобраться.
– С человеком? – переспросила Алиса сухо. – По-видимому, с психиатром? Вы думаете, что я выдумываю? – Она встала, дрожа от возмущения. – Сейчас опасность грозит не моему рассудку, а жизни! Жизни, лейтенант Даллас, и душе. Если вам придется вступить с Селиной в бой, вы мне поверите. Да поможет вам Богиня.
Она развернулась и выбежала прочь.
– Кажется, встреча принесла мало пользы? – сделал свой вывод подошедший к Еве Рорк.
– Девочка в ужасном состоянии. Она напугана до смерти. – Ева тяжело вздохнула и встала. – Давайте поскорее отсюда сматываться. – Она подала знак Пибоди и направилась к выходу.
На улице поднимался туман. Начал моросить мелкий противный дождик.
– Вот она, – пробормотала Ева, заметив, как Алиса сворачивает за угол. – Пибоди, проследите за ней, удостоверьтесь в том, что она добралась до дома в целости и сохранности.
– Будет сделано, – кивнула Пибоди и поспешила за Алисой.
– Бедняжка вся искорежена, Рорк. Они трахали ее всеми известными человечеству способами. – Ева содрогнулась от отвращения и засунула руки в карманы. – Возможно, я должна была вести себя иначе, но я не знаю, как бороться с ее иллюзиями. Заклятия, колдовство, оборотни… Черт знает что такое!
– Милая моя Ева, – сказал он, целуя ее в лоб. – Практичный и здравомыслящий полицейский в тебе не умрет никогда.
– Судя по тому, что она рассказывает, она стала невестой Сатаны. – Ева мрачно направилась к машине, но остановилась и повернулась к нему. – Знаешь, как это случилось, Рорк? Алиса захотела поиграть с черной магией и влипла в отвратительную историю. Она девочка милая и искренняя, это и без магического кристалла видно. Отправилась на одно из их сборищ, где ее накачали наркотиками, а потом сообща изнасиловали. Сволочи! Она была не в себе, и парочке негодяев легко было убедить ее в том, что она стала одной из них. Два-три незамысловатых фокуса – и она в их руках. А сексом они привязали ее к себе еще больше.
– Но она все-таки пришла к тебе, – заметил Рорк.
– Пришла… Черт возьми, ты же ее видел! Девочка из хорошей семьи. И прекрасна, как Алиса из сказки. Может, она тоже верит в говорящих кроликов? – Ева вздохнула и подумала, что ей самой надо успокоиться. – Но мы не в сказке, Рорк. Она уверяет, что была свидетельницей ритуального убийства. Говорит, что погиб маленький мальчик. Мне необходимо отправить ее к доктору Мире. Она-то сможет отделить факты от выдумки. Но я верю в то, что убийство действительно произошло и, скорее всего, были и другие жертвы. Такие люди как коршуны – падки на беззащитных.
– Знаю. – Он обнял ее. – Ты вспоминаешь свое?
– Нет. Со мной все было иначе. И с тобой тоже. – И все же, пожалуй, Рорк в чем-то прав – иначе почему она так разнервничалась? Ева взяла Рорка за руку. – Ну почему Фрэнк сразу не заявил о том, что она ему рассказала? Наверное, сейчас он был бы жив…
– Потому что решил сначала расследовать все лично.
Ева вдруг пристально посмотрела на Рорка.
– Господи, ну до чего же я тупая! – Она обняла его обеими руками и горячо расцеловала. – Ты гений!
– Знаю. – И тут Рорк заметил, как из-за деревьев к машине метнулась какая-то тень. – Смотри-ка, черная кошка, – сказал он и с удивлением почувствовал необъяснимое волнение. – Говорят, она приносит несчастье.
– Где? – Ева отодвинулась от Рорка и взглянула на кошку, которая сидела теперь рядом с машиной и не спускала с них глаз. – Голодной ты не выглядишь, милочка. Для бродячей чересчур упитанная и гладкая. Надо же, как хороша! – Ева протянула к ней руку, чтобы погладить, но кошка зашипела, выгнула спину и выпустила когти. Ева едва успела отдернуть руку, иначе кошечка располосовала бы ее в кровь. – Не слишком ты дружелюбна, киска.
– А ты что, не знаешь, что с бродячими животными следует быть поосторожнее?
Рорк стал отпирать машину, не отводя взгляда от горящих зеленым огнем глаз кошки. Ева села, и тогда он что-то тихо сказал. У кошки шерсть встала дыбом, она подняла хвост трубой и метнулась в ночную тьму.
Рорк сам не мог понять, почему велел кошке убираться по-гаэльски. А ее реакция озадачила его ничуть не меньше.
– Слушай, Рорк, я не могу просить помощи у Фини. Во всяком случае, пока майор не смилостивится. Можно, конечно, обратиться к родственникам Фрэнка и попросить у них разрешения просмотреть его личные файлы, но тогда мне придется им что-то объяснять.
– А тебе бы этого не хотелось?
– Пока нет. Что, если я попрошу тебя найти доступ к домашнему компьютеру Фрэнка?
Настроение у Рорка заметно улучшилось.
– А что я за это получу, лейтенант? Меня зачислят в полицию?
– Нет. Но секс с полицейским вам гарантирован, – ответила Ева, не в силах сдержать улыбки.
– С полицейским по моему выбору? – Он не успел договорить, как Ева впилась ногтями ему в плечо. – О, вероятнее всего, я выберу вас! По-видимому, вы хотите, чтобы я приступил к заданию сегодня же?
– В этом-то все и дело.
– Согласен. Но сначала – секс. – Она хихикнула, и Рорк прикусил губу, чтобы не рассмеяться в ответ. – Как вы думаете, Пибоди сегодня еще долго будет занята? Шучу, шучу! – поспешил добавить он и на всякий случай отодвинулся от нее подальше. – Но сегодня вечером она выглядела весьма привлекательно.
Рорк с хохотом увернулся от занесенного над ним кулака и протянул руку к Евиной груди.
– Слушай, парень, ты слишком многое себе позволяешь! Сексуальные действия в движущемся транспортном средстве запрещены законом.
– Ну, арестуй меня, – посоветовал он.
– Возможно, я так и поступлю. Чуть позже. – Она метнула в его сторону грозный взгляд. – Вы не вовремя поделились своими наблюдениями относительно сержанта Пибоди. Теперь секс только после того, как вы выполните мою просьбу.
Он снова взялся за руль, одарив ее загадочным взглядом.
– Поспорим?
Ева усмехнулась.
– На пятьдесят долларов.
– Договорились. – И он стал тихонько насвистывать себе под нос какой-то веселенький мотивчик.
4
– А теперь расплачивайся.
Ева перевернулась на бок и провела рукой по обнаженному бедру, пытаясь определить, не осталось ли на нем следов от ковра. Тело все еще сладостно содрогалось, помня о недавнем оргазме, и она снова прикрыла глаза.
– Что-что?
– С тебя пятьдесят. – Рорк наклонился и нежно поцеловал ее в сосок. – Вы проиграли, лейтенант.
Она распахнула глаза и увидела над собой его довольное ухмыляющееся лицо. Они лежали на ковре в его кабинете, а одежда, насколько Ева могла припомнить, была разбросана по пути следования. Начиная с лестницы, где он прижал ее к стене и начал… выигрывать пари.
– Я абсолютно голая, – заметила она. – И не имею обыкновения хранить деньги в…
– Мне будет довольно векселя. – Рорк встал, подошел к столу, взял листок бумаги и протянул ей. – Прошу вас.
Ева уставилась на листок и поняла, что достоинство утеряно безвозвратно – равно как и пятьдесят долларов.
– По-моему, ты в восторге от происходящего.
– Еще в каком!
Ева хмыкнула и начала писать:
– «Я, лейтенант Даллас, обязуюсь выплатить Рорку пятьдесят долларов». Ты удовлетворен? – спросила она, швырнув ему листок.
– Во всех смыслах. – Рорк, не чуждый порой сентиментальности, подумал, что эту расписку он будет хранить вместе с пуговицей от ее костюма, которую он подобрал в день их знакомства. – И я вас обожаю, лейтенант Даллас!
Ева мгновенно растаяла – от его взгляда, от голоса, – и по телу снова побежали волны…
– Не верю я тебе. Ты хотел только выманить у меня этот несчастный полтинник! – Испугавшись, что он снова отвлечет ее от дел, Ева поспешила встать. – Где, черт подери, мои джинсы?
– Представления не имею.
Рорк подошел к стене, нажал на кнопку, и из распахнувшегося встроенного шкафа достал халат – как всегда, тончайшего шелка.
Он постоянно покупал ей роскошные вещи и ухитрялся развешивать их по всему дому.
– Это не рабочая одежда! – запротестовала Ева.
– Можем, конечно, поработать и нагишом, но тогда, боюсь, ты проиграешь еще полтинник. – Ева судорожно выхватила у него из рук халат, и он достал еще один – себе. – Дело не быстрое, так что, думаю, кофе нам не помешает.
Ева пошла к кофеварке, а Рорк направился к столу. Компьютер, стоявший у него в кабинете, был из самых мощных, но при этом официально он не был зарегистрирован. Но отдел компьютерной безопасности не смог бы вычислить Рорка, так что он мог безбоязненно взламывать любые системы. И все-таки, даже учитывая эти преимущества, поиск личных файлов был делом кропотливым и долгим.
Рорк сел в кожаное кресло и принялся за работу.
– Почему ты думаешь, что искать надо в его домашнем компьютере? – через некоторое время поинтересовался он.
– Все, что было у него на работе, уже просмотрено. Если он хотел сохранить какую-то информацию для себя лично, то должен был делать это частным образом.
– Ты знаешь его домашний адрес? Впрочем, это не важно, – он сам ответил себе, не дав Еве вставить слово. – Найду. Так… В каком он был звании?
– Сержант.
– Сейчас посмотрим. Фрэнк Вожински, сержант… – Рорк взял у Евы чашку с кофе, и тут раздался звонок. – Можешь ответить?
Он сказал это тоном человека, привыкшего отдавать приказания. Ева собралась было возмутиться, но потом вспомнила, что в данной ситуации она и должна быть на подхвате.
– Ева Даллас. Пибоди, это вы?
– Ваша рация почему-то не отвечает.
– Да, я… – Одному богу было известно, где сейчас валялась ее рация. – Что случилось?
Говорила Пибоди спокойным голосом, но Ева сразу почуяла неладное.
– Плохи дела, Даллас. Очень плохи. Алиса мертва. Я не могла ничего предотвратить. Не успела. Она…
– Где вы находитесь?
– На Десятой улице, между Бродвеем и Седьмой. Я вызвала «Скорую», но ничего…
– Вы плохо себя чувствуете?
– Нет. Просто все это произошло на моих глазах, а я не смогла…
– Оставайтесь на месте, сержант. Доложите в диспетчерскую. Я сейчас буду. Вызовите патрульную машину и оставайтесь на месте. Понятно?
– Да, мэм.
– О господи! – пробормотала Ева, отключив связь.
– Ее убили?
Ева молча кивнула.
– Я тебя отвезу. – Рорк уже стоял с ней рядом.
– Нет. Это моя работа. Я буду тебе очень благодарна, если ты останешься здесь и постараешься получить всю возможную информацию.
– Хорошо, Ева. – Он крепко обнял ее за плечи. – Посмотри на меня. Ты понимаешь, что твоей вины в этом нет?
Она с тоской взглянула на него.
– Мне остается на это только надеяться.
Слава богу, хоть зевак не было – в два часа пополуночи мало кто прогуливается по ночным улицам. У обочины стоял фургон, а рядом, уронив голову на руки, сидел водитель, с которым беседовал врач.
На мокрой от дождя мостовой лежала освещенная прожектором Алиса – лицом вверх, раскинув руки, словно в приветствии. Кровь просочилась сквозь тонкую ткань платья и растеклась вокруг.
Пибоди стояла рядом, помогая патрульному полицейскому установить вокруг тела заграждение.
– Сержант Пибоди! – позвала Ева вполголоса. Та обернулась, расправила плечи и подошла к ней. – Слушаю вас.
– Согласно вашему приказу, лейтенант, я следовала за ней до ее дома. Видела, как она вошла в здание, видела, как на третьем этаже, во втором окне слева, зажегся свет. По собственной инициативе я решила подождать пятнадцать минут, чтобы удостовериться, что она осталась дома. Но все получилось не так…
Пибоди обернулась, чтобы взглянуть на тело, но Ева сделала шаг в сторону, загородив его собой.
– Докладывая, смотрите на меня, сержант.
– Слушаюсь, мэм, – отчеканила Пибоди. – Объект наблюдения покинул здание через десять минут. Она казалась взволнованной, все время оглядывалась. Двинулась в западном направлении. Я соблюдала дистанцию и поэтому не смогла ее остановить. – Пибоди судорожно глотнула воздух. – Я соблюдала дистанцию…
– Прекратите! – одернула ее Ева и тряхнула Пибоди за плечи. – Продолжайте докладывать.
Пибоди взглянула на Еву. Глаза у нее были пустые и безжизненные.
– Слушаюсь, мэм. Объект остановился, сделал несколько шагов назад… А потом она заговорила. Я была слишком далеко и не могла расслышать ее слов, но у меня создалось впечатление, что она с кем-то разговаривала.
Пибоди старалась восстановить все произошедшее, шаг за шагом – как ее учили.
– Не исключая возможности опасности для объекта, я сократила дистанцию. На улице, кроме объекта, никого не было. Возможно, мне мешал туман, но я никого больше не видела.
– Так что же, она стояла и разговаривала с пустотой?
– Выглядело это так, лейтенант. Она была крайне взволнована. Просила, чтобы ее оставили в покое. Дословно: «Неужто вам этого недостаточно? Разве вы мало получили? Почему вы не хотите оставить меня в покое?»
Пибоди смотрела себе под ноги, но было ясно, что она видит все заново, слышит дрожащий от отчаяния голос Алисы.
– Мне показалось, что я услышала чьи-то еще слова, но в этом не вполне уверена. Объект говорил слишком громко и слишком быстро. Я решила подойти поближе, позволить ей заметить мое присутствие.
Теперь Пибоди смотрела куда-то за Евино плечо.
– В этот момент и появился фургон, направлявшийся на восток. Объект развернулся и бросился на мостовую, прямо под колеса. Водитель пытался затормозить, свернуть, но не смог…
Она прерывисто вздохнула и снова опустила голову.
– Понятно. Продолжайте.
– Через несколько секунд я уже была у тела. Увидела, что девушка мертва, вызвала «Скорую», потом попыталась связаться с вами по рации. Мне это не удалось, поэтому я подошла к автомату и позвонила вам домой по телефону. Следуя вашим приказаниям, я сообщила о случившемся в диспетчерскую и вызвала патрульную машину.
Ева отлично знала, как это страшно – опоздать. Никакое сочувствие не поможет избавиться от чувства вины. Поэтому она его и не предлагала.
– Очень хорошо, сержант. Это водитель?
– Да, лейтенант, – ответила Пибоди безжизненным голосом, продолжая смотреть куда-то в пустоту.
– Распорядитесь, чтобы автомобиль отправили на техническую экспертизу, потом проконсультируйтесь с медиками и выясните, в состоянии ли водитель давать показания.
– Слушаюсь, мэм. – Пибоди вдруг пристально посмотрела на Еву и сжала руку в кулак. – Всего час назад вы разговаривали с ней в клубе. И вам безразлично, что с ней произошло? – говорила она тихо, но по голосу чувствовалось, что она сдерживается изо всех сил.
Ева не стала отражать удар, дождалась, пока Пибоди отошла, потом шагнула к телу Алисы.
– Нет, не безразлично, – прошептала она. – В этом-то и проблема…
И, открыв чемоданчик, Ева приступила к своим обязанностям.
Это не было убийством. Формально, после доклада Пибоди, Ева могла передать дело в отдел дорожно-транспортных происшествий. Но, наблюдая за тем, как тело Алисы грузят в машину для отправки в морг, Ева отлично понимала, что делать этого она не будет.
Она еще раз осмотрела место происшествия. Дождь, так и не смыв до конца следы крови, почти прекратился. Горсточка зевак стала расходиться, туман отступал. Фургон прицепили к полицейской машине, чтобы отвезти на экспертизу.
– У вас был долгий день, Пибоди. Считайте, что ваше дежурство закончено.
– Я бы хотела остаться, лейтенант. До конца.
– Вы мне мало чем поможете, если сейчас же не возьмете себя в руки.
– Я могу исполнять свои обязанности, мэм. Мои чувства – это мое личное дело.
Ева закрыла свой чемоданчик и пристально посмотрела на Пибоди.
– Здесь вы правы. Только постарайтесь меня ими не нагружать. – Вынув диктофон, она протянула его Пибоди. – Включайте запись, сержант. Мы должны обследовать жилище погибшей.
– Собираетесь ли вы известить родственников?
– Да, после осмотра жилища.
Они направились к дому, где жила Алиса. «Она успела недалеко уйти, – подумала Ева. – Прошла всего квартал. Что заставило ее выйти? И что заставило броситься под колеса?..»
Жила Алиса в солидном кирпичном четырехэтажном доме. Камера наружного наблюдения над огромной стеклянной дверью работала идеально, все кодовые замки были в полной исправности. Ева открыла их своей пластиковой карточкой, и они с Пибоди оказались в маленьком уютном вестибюле с полом из искусственного мрамора. В лифте висело огромное зеркало в бронзовой раме. Несомненно, у Алисы был хороший вкус. И были деньги, позволявшие ей жить так, как хочется.
На третьем этаже было три квартиры, и Ева снова воспользовалась своей карточкой.
– Лейтенант Ева Даллас и ее помощница сержант Делия Пибоди входят в квартиру погибшей для осмотра, – сообщила она в переговорное устройство.
Автоматического включения света не последовало. Пибоди пошарила у двери и щелкнула выключателем.
– Ей, видно, нравились ручные выключатели, – заметила она.
Комната была яркой и уютной: на столах и креслах разбросаны цветастые накидки и скатерти, стены увешаны гобеленами с изображением прекрасных обнаженных фигур и мифологических животных. На столах, на полу, на полках – всюду стояли свечи, а еще было множество ваз с живыми и сухими цветами, чаш с засушенными лепестками и очень много хрусталя.
На стене висела большая картина с подсветкой – изображение луга, усыпанного полевыми цветами. Казалось, были слышны шелест травы на ветру и пение птиц.
– Ей нравились красивые вещи, – сказала Ева. – И их здесь немало. – Она подошла к картине. – Наверное, она смотрела на нее, желая расслабиться и успокоиться.
Ева прошла в соседнюю комнату. Спальня была небольшой и тоже очень уютной: кровать застлана тканым покрывалом с рисунком из звезд и полумесяцев, под потолком висят стеклянные фигурки фей. Они тихо звенели от ветра, залетавшего в комнату из открытого окна.
– Наверное, вы увидели свет именно в этом окне.
Читать бесплатно другие книги:
