Ритуал смерти Робертс Нора
– Мы придем, как только закончим здесь, – сказала Ева Рорку и снова обернулась к Пибоди. – Тело за оградительным щитом. Заберите камеру у полицейского – он плохо с ней справляется. К тому же у него руки трясутся… Мне нужны замеры всех ран и лужи крови. Я пока установлю предполагаемое время смерти. Медэксперты сейчас подъедут.
Рорк проводил взглядом отошедшую Еву и понял, что здесь ему больше делать нечего.
Джеми находился под охраной раздраженного до крайности Соммерсета.
– Запомни, тебе не позволено передвигаться по дому и запрещено к чему-либо прикасаться, – чеканил Соммерсет. – Если ты хоть что-то сломаешь или испачкаешь, я буду вынужден прибегнуть к крайним мерам.
Джеми вышагивал из угла в угол по малой гостиной. Время от времени он брал в руки и разглядывал какую-нибудь безделушку.
– Ой, я весь дрожу! Ты меня страшно напугал.
– Твои манеры явно оставляют желать лучшего, – заметил Рорк, входя в гостиную. – Неужели тебя не учили уважать старших?
– А вашего сторожевого пса не учили быть с гостями полюбезнее?
– Гости обычно не отключают сигнализацию, не перелезают через стены и не разгуливают без разрешения по частным владениям. Так что ты – не гость.
Джеми замялся – под ледяным взглядом Рорка ему стало не по себе.
– Мне нужно было повидаться с лейтенантом. И я не хотел, чтобы кто-нибудь об этом узнал.
– В следующий раз попробуй позвонить, – посоветовал Рорк. – Все в порядке, Соммерсет. Дальше я сам справлюсь.
– Как вам будет угодно. – Соммерсет удалился, окинув Джеми презрительным взглядом.
– Где вы нашли этого старого мистера Зануду? – поинтересовался Джеми, плюхаясь в кресло. – В морге?
Рорк присел на кушетку и вытащил из кармана сигареты.
– Соммерсет таких наглых мальчишек, как ты, на завтрак кушает, – проговорил он с невозмутимым видом и щелкнул зажигалкой. – Уж я-то его хорошо знаю.
– Да? – Джеми бросил осторожный взгляд на дверь. В этом доме все было так необычно, что, пожалуй, и от дворецкого можно всякого ожидать. – Кстати, о завтраке. У вас не найдется чего-нибудь поесть? Я что-то проголодался.
– Ты хочешь, чтобы я тебя покормил? – Рорк удивленно поднял брови и выпустил дым.
– Ну… Нам же все равно здесь торчать. Можно было бы и подкрепиться.
«Вот маленький наглец! – подумал Рорк не без восхищения. – Только юный организм может после всего увиденного требовать еды».
– А чего бы ты хотел? Оладьи, омлет? Может, хлопья с молоком?
– Да нет, лучше пиццу или, на худой конец, гамбургер. – Джеми усмехнулся. – Моя мама помешалась на правильном питании. Дома мы едим только полезное и питательное дерьмо.
– Ты готов есть пиццу в пять утра?
– Пицца хороша в любое время суток.
«Пожалуй, он прав, – подумал Рорк. – Можно будет к нему присоединиться».
– Тогда пошли.
– Здесь у вас как в музее, – заметил Джеми, выходя вслед за Рорком в холл, увешанный картинами и заставленный статуями. – Правда здорово. Неплохо вы устроились. Про вас говорят, что деньги сами плывут вам в руки.
– Так и говорят?
– Ага. А еще про то, что вы не всегда были в ладах с законом. Но теперь, связавшись с Даллас, вы обязаны быть примерным гражданином.
– Да уж, – пробурчал себе под нос Рорк и открыл дверь в кухню.
– Ого! Роскошно! А у вас есть прислуга, которая вам готовит? Ну, повара всякие?
– И такое бывает. – Рорк смотрел на парнишку, который сразу потянулся к пульту микроволновки. – Но сегодня утром этого не жди. – Он подошел к холодильнику. – Так что тебе, гамбургер или пиццу?
– А можно и то, и другое? – улыбнулся Джеми. – И от бутылки пепси я бы не отказался.
– Начнем с банки. – Рорк открыл холодильник. – Садись, Джеми.
– Жадничаете, да? – протянул Джеми, усаживаясь на табуретку.
В конце концов Рорк согласился на две банки, которые и достал из холодильника.
– Наверное, ты хочешь позвонить маме? – спросил он. – Аппарат вон там.
– Нет. – Джеми сунул руки под стол и вытер ладони о джинсы. – Она все равно в отключке: не может справиться с собой. Из-за Алисы. Ее все время накачивают таблетками. Мы… Похороны сегодня.
– Понятно, – кивнул Рорк и оставил эту тему. Он протянул Джеми пепси и, вытащив из плитки дымящиеся пиццу и гамбургер, положил их на тарелку.
– Обслуживание первоклассное! – Джеми с аппетитом, свойственным юности, впился зубами в гамбургер. – Ого! Парень, да это же настоящее мясо! – завопил он с набитым ртом. – Мясо!
– А ты бы предпочел сою? – спросил Рорк, сохраняя полнейшую невозмутимость. – Любишь все вегетарианское?
– Ну уж нет! Это мама у меня вегетарианка. – Джеми утер губы рукавом и расплылся в блаженной улыбке. – Угощение классное. Спасибо.
Рорк взял нож и принялся резать пиццу.
– По-видимому, нарушение границ частной собственности возбуждает аппетит, – усмехнулся он.
– Я всегда голодный. – Джеми, нимало не смущаясь, набросился на пиццу. – Мама говорит, это потому, что я расту, но я вообще люблю есть. Она действительно помешалась на здоровом питании, поэтому всякими вкусностями мне приходится лакомиться тайком. Сами знаете, какие они, эти мамочки.
– На самом деле – не знаю. Но верю тебе на слово. – Рорк положил кусок пиццы себе на тарелку, решив, что с удовольствием посмотрит, как мальчишка будет поглощать все остальное.
– Вообще-то она у меня ничего, – сообщил Джеми и задумался: продолжать ли есть пиццу или переключаться на гамбургер. – А вот отца я не видел несколько лет. Он живет в Европе. В Морнингсайде, под Лондоном.
– Очень тихое местечко. Добропорядочное, – кивнул Рорк.
– Ага. Тоска там смертная. Даже травка растет ровными рядами. Но ему и его жене – третьей, между прочим, по счету – так нравится. – Он пожал плечами и глотнул пепси. – Он не слишком любит играть в папочку. Алису это страшно огорчало, а по мне – так все равно.
«Нет, – подумал Рорк, – вряд ли. Раны так и не зажили. Удивительно, как глубоко могут родители обидеть ребенка».
– А твоя мама больше замуж не выходила?
– Нет. Она не по этой части. Когда отец свалил, ей пришлось туго. Мне тогда было только шесть, а теперь шестнадцать, но она все еще считает меня ребенком. Несколько недель пришлось ее уговаривать, чтобы она разрешила мне получить права. Так надо мной трясется… – Он вдруг замолчал, уставившись на свою тарелку, словно не мог понять, откуда на ней взялась еда. – Она этого не заслужила! Она делала все, что могла. Любила дедушку… Они были по-настоящему близки. А теперь Алиса. Алиса, конечно, была странная, но…
– Она была твоей сестрой, – сказал Рорк. – Ты любил ее.
– Это не должно было с ней произойти. – Джеми медленно поднял голову и посмотрел на Рорка. – Когда я найду тех, кто это сделал, я их убью…
– Думай, что говоришь, Джеми, – перебила его вошедшая в кухню Ева. Она была бледна, под глазами круги, джинсы забрызганы кровью. – Оставь, пожалуйста, мысли о мести. Этим займется полиция.
– Они убили мою сестру!
– Следствием не установлено, что твоя сестра была убита. – Ева подошла к кофейнику и включила его. – Знаешь, ты меня не доводи, – добавила она. – Ты и так достаточно натворил.
– Будь умницей, – сказал Рорк, заметив, что Джеми уже открыл рот, чтобы что-то сказать. – Помолчи.
Пибоди, войдя на кухню, удивилась царящей там тишине. Она посмотрела на мальчика, и ее сердце сжалось: у нее был братишка того же возраста. Сержант собралась с духом и улыбнулась:
– Пицца на завтрак? А меня угостите?
– Прошу! – Рорк указал ей на табуретку. – Джеми, это сержант Делия Пибоди.
– Мой дед о вас говорил. – Джеми внимательно на нее посмотрел.
– Правда? – Пибоди положила себе кусок пиццы. – По-моему, мы никогда не встречались. Я, конечно, знала, кто он такой… Когда он умер, все в участке очень переживали.
– Он тоже про вас знал. Говорил, что Даллас делает из вас полицейского.
– Пибоди – уже полицейский, – перебила мальчика Ева, положив себе на тарелку последний кусок пиццы. – Она же холодная!
– А мне и холодная нравится, – заявила Пибоди, подмигнув Джеми. – Обожаю холодную пиццу на завтрак.
– Верно, есть надо, когда выдается такая возможность, – кивнула Ева, впиваясь зубами в пиццу. – День будет долгим. – Она бросила на Джеми уничтожающий взгляд. – Впрочем, он уже начался. Без твоего опекуна или его представителя я не имею права допрашивать тебя официально. Ты это понимаешь?
– Я не идиот. И я не ребенок. Я могу…
– Ты можешь помолчать! – перебила Ева. – Даже при отсутствии твоего опекуна я имею право посадить тебя за решетку за нарушение границ частного владения. Если Рорк захочет, он может предъявить тебе обвинение.
– Ева, неужели…
– Ты тоже помолчи. – Она пронзила Рорка взглядом. – Это не игрушки. Произошло убийство, репортеры уже налетели: почуяли запах крови. Да ты из собственного дома теперь не выйдешь спокойно!
– Думаешь, это меня сейчас больше всего волнует?
– А меня – волнует. Чертовски волнует! Я не должна работать в своем доме. Не должна…
Ева заставила себя замолчать и опустила голову. Именно это ее сейчас бесило больше всего: кровь у ворот собственного дома. И виной этому она сама, лейтенант Даллас.
Взяв себя в руки, Ева продолжала:
– Но сейчас речь не об этом. Тебе придется дать нам кое-какие объяснения, Джеми. Ты хочешь побеседовать здесь? Или мы свяжемся с твоей матерью и повезем тебя в участок?
Он ответил не сразу – долго смотрел на Еву оценивающим взглядом. Точно такой же был у него, когда она сказала ему, что его сестра погибла. Взгляд абсолютно взрослого человека.
– Я знаю парня, который умер. Его зовут Лобар. Он один из тех мерзавцев, которые убили мою сестру. Я его видел.
9
Лицо Джеми пылало гневом. Ева внимательно посмотрела на него и спросила:
– Ты хочешь сказать, что видел, как Лобар убил твою сестру?
Джеми вздрогнул и, немного помолчав, пробормотал:
– Нет. Но я знаю… Знаю, что он был одним из них. Я его с ней видел. Я всех их видел!
Подбородок мальчика задрожал, голос сорвался на крик. Ева вспомнила, что ему всего шестнадцать. Но у глаз Джеми не было возраста.
– Однажды ночью я туда пробрался. В ту квартиру…
– В какую квартиру?
– Этой мрази – Селины. – Джеми нервно передернул плечами. – Я видел одно из их бесовских представлений. – Он схватил банку с пепси и допил остатки.
– Они позволили тебе наблюдать за церемонией?
– Они ничего мне не позволяли. Они не знали, что я там. Скажем так… я сам себя туда впустил. – Он взглянул на Рорка. – Их охранная система вашей и в подметки не годится.
– Приятно слышать.
– Ты толковый парень, Джеми, – проговорила Ева с невозмутимым видом. – Решил стать профессиональным взломщиком?
– Нет, – ответил мальчик без тени улыбки. – Я собираюсь стать полицейским. Как вы.
Ева вздохнула и на мгновение прикрыла лицо ладонями.
– Полицейские, которые пользуются противозаконными методами, попадают за решетку.
– Но у них была моя сестра!
– Они что, держали там Алису против ее воли?
Джеми нахмурился.
– Они манипулировали ее сознанием. А это то же самое.
«Деликатная тема, – подумала Ева. – Трудно обвинять парнишку в том, что он проникал в чужие владения. Кстати, его дед, будучи отличным полицейским, пытался сделать то же самое, но безуспешно. А мальчишке это удалось».
– Ладно, я окажу тебе любезность, потому что любила и уважала твоего деда. Мы не будем составлять протокол. Так что официально тебя там никогда не было. Никогда, понял?
– Естественно, – пожал плечами Джеми.
– Расскажи, что ты там видел. Только не преувеличивай. И не рассуждай. Одни факты.
– Дедушка тоже всегда так говорил.
– Конечно. Если хочешь быть полицейским, выдай мне отчет по всем правилам.
– Хорошо. Когда Алиса связалась с ведьмами и колдунами, она совсем перестала заниматься. Говорила, что хочет бросить университет. Мама ужасно расстраивалась. Она думала, что Алиса влюбилась, но я знал, что дело не в этом. Хотя мне сестра тоже ничего не рассказывала. Вообще перестала со мной общаться!
Он замолчал и с мрачным видом уставился в пространство. Потом встряхнулся, собрался с духом и продолжил:
– Но я-то ее отлично знал. Конечно, она могла потерять голову из-за парня, могла ходить точно лунатик и ни на что не реагировать. Но здесь все было иначе. Сначала я решил, что сестра начала баловаться наркотиками. Я знаю, мама говорила с дедушкой, а он – с Алисой, но все без толку. Поэтому я сам решил все выяснить и несколько раз следил за ней. Поразительно, но она ни разу меня не засекла. Никто меня не засек! Люди вообще не обращают внимания на подростков, а если и обращают, то считают их безобидными кретинами.
– Я тебя безобидным не считаю, Джеми, – сказала Ева, не сводившая с мальчика глаз.
Он криво усмехнулся, сообразив, что Ева вовсе не шутит.
– Так вот, однажды я дошел с ней до клуба. Это был «Атам». Первый раз я ждал ее снаружи. Она вошла около десяти, а вышла в двенадцать, в компании каких-то кретинов.
Ева удивленно вскинула брови, и Джеми снова усмехнулся.
– А потом… В общем, объект наблюдения покинул заведение в обществе трех человек – двоих мужчин и одной женщины. Вы уже их знаете, поэтому я скажу, что позже они были мной идентифицированы как Селина Кросс, Альбан и Лобар. Они отправились пешком в восточном направлении и вошли в особняк, принадлежавший Селине Кросс. Наблюдатель заметил свет, зажегшийся на верхнем этаже. Взвесив все обстоятельства, наблюдатель решил проникнуть в здание. Охранная система была преодолена им без особых усилий… Можно мне еще пепси?
Рорк молча убрал со стола пустую банку и протянул мальчику другую.
– Внутри было абсолютно тихо, – продолжил Джеми, открыв банку. – Как в могиле. И совершенно темно. У меня был с собой фонарик, но я не стал его включать. Поднялся наверх, отключив электронные замки и камеры слежения. Замки были вполне примитивные – по-видимому, они считали, что ни у кого духу не хватит входить туда без приглашения. Но оказалось, что там никого нет. Я не мог понять, что произошло. Видел, как они входили, видел, как зажегся свет, но в доме не было ни души. Я стал осматриваться. Там было много всего странного. И запах… Даже не запах, а вонь. Я зашел в одну из спален – туда, где стоит статуя. Ну, парень с головой кабана и с фаллосом в полной готовности.
Он осекся и покраснел, неожиданно вспомнив, что перед ним не просто полицейские, а женщины.
– Извините.
– Не смущайся, я видела мужские члены, – кивнула Ева. – Продолжай.
– Ладно. Ну вот, я стоял и смотрел на него, и тут вошел этот парень. Я уж подумал, что попался, но он меня не заметил. Достал что-то из шкафа и вышел. – Джеми отхлебнул пепси, вздохнул и продолжил: – Я немного подождал, а потом подошел к двери и выглянул – как раз в тот момент, когда он отодвигал потайную панель в стене. – Мальчик усмехнулся. – Я думал, такое только в кино бывает. Ну, я еще подождал несколько минут, а потом пошел за ним.
Еве стало не по себе. Она стиснула руки так, что костяшки пальцев побелели.
– Ты пошел за ним?
– Ага. У меня был удачный день. Я оказался на лестнице и услышал музыку – вернее, не музыку, а чье-то пение. И запах стал сильнее. Я спустился вниз и увидел ту комнату… Она раза в два меньше этой и с зеркалами на стенах. Там было множество свечей и опять эти статуи. И что-то такое витало в воздухе, потому что у меня закружилась голова. Я даже старался не дышать.
Джеми замолчал и уставился на банку пепси. Было очевидно, что ему трудно говорить.
– Там стояла… такая резная платформа. Что на ней было написано, я не смог разобрать. На платформе лежала Алиса. Голая. Эти трое стояли над ней и что-то говорили, а потом запели. И они делали всякое… С ней и друг с другом.
Джеми судорожно сглотнул. Лицо у него стало смертельно бледным, только на щеках играл лихорадочный румянец.
– У парней были какие-то сексуальные игрушки, а Алиса… она им все позволяла. Обоим. В общем, они были с ней, а эта сука Селина за ними наблюдала…
Ева протянула мальчику руку, и он крепко сжал ее.
– Я не мог там оставаться. Мне стало плохо. Этот запах, звуки, то, что я видел… Мне надо было уйти. – В глазах у Джеми стояли слезы. – Она бы этого им никогда не позволила! Они сделали что-то… с ее сознанием. Она не была шлюхой. Не была!
– Я знаю. Ты об этом кому-нибудь рассказывал?
– Я не мог. – Он прикрыл глаза ладонью. – Маму это бы просто убило. Я хотел все высказать Алисе: я так на нее разозлился. Но не смог. Наверное, мне было стыдно, что я видел ее такой. Она же моя сестра.
– Успокойся, Джеми.
– Через несколько дней я снова пошел в клуб.
– Тебя пустили?
– Я прошел по поддельным документам. В таких местах всем плевать, кто ты, лишь бы документ имелся. Я почти сразу нашел Алису – она была с этим ублюдком Лобаром. Потом они пошли наверх. Туда я не добрался, но видел, как они куда-то исчезли вдвоем. И я догадался, что где-то там тоже есть тайная комната, как в особняке. Я несколько дней разрабатывал план, как бы оказаться там после закрытия клуба, но тут Алиса их бросила. Она некоторое время пообщалась с Исидой, а потом сняла себе квартиру и пошла работать. Ни в клуб, ни в особняк она больше не ходила.
Мальчик вздохнул, помолчал, потом снова заговорил:
– Я решил, что она во всем разобралась, поняла, с какими мерзавцами связалась. И знаете, она даже снова стала со мной разговаривать.
– Алиса рассказывала тебе о людях, с которыми общалась?
– Нет. Говорила только, что совершила ужасную ошибку. И что ей нужно очиститься, искупить грех – ну, всю эту ерунду. Я чувствовал, что она чем-то напугана, но расспрашивать не решился. А потом она поговорила с дедом, и я решил, что все войдет в прежнюю колею… Они и его убили, да?
– Доказательств этому нет. И обсуждать это с тобой я не стану, – добавила Ева, перехватив его взгляд. – Ты тоже про это ни с кем не говори. И ни к клубу, ни к особняку приближаться не смей. Если не послушаешься и я об этом узнаю, – а я наверняка узнаю, – то поставлю тебя на контроль. Станешь ходить с браслетом, и все твои передвижения будут отслеживаться по компьютеру.
– Но речь идет о моих родных.
– Понимаю. Но ты решил стать полицейским, поэтому запомни: надо научиться сохранять объективность. При любых обстоятельствах.
– Мой дед был объективным, – тихо проговорил Джеми. – И погиб.
Ответа на это у Евы не было. Она встала и сказала:
– Теперь нам надо вывести тебя отсюда так, чтобы тебя не засекли репортеры. Они толпятся у ворот.
– Выход всегда найдется, – подал голос Рорк. – Я все устрою.
В этом Ева не сомневалась.
– Мне нужно переодеться, я еду в участок, – решительно заявила она. – Пибоди! Побудьте здесь. – Она многозначительно посмотрела в сторону Джеми.
– Да, слушаюсь.
– Вас оставили меня стеречь? – сурово спросил Джеми, когда Ева с Рорком вышли.
– Ага. Хочешь еще пепси?
– Пожалуй.
Пибоди достала из холодильника еще одну банку, а себе налила кофе.
– Ты давно решил стать полицейским?
– В раннем детстве.
– Я тоже.
И они стали беседовать на интересовавшую обоих тему.
– Я доставлю его на вертолете, – сказал Рорк, когда они с Евой переодевались.
– На вертолете?
– Да. Я все равно собирался им сегодня воспользоваться.
– Но в этом районе запрещено пользоваться личным воздушным транспортом!
Рорк не смог сдержать смех и предусмотрительно закашлялся.
– Знаешь, у тебя лучше получается, когда ты в форме.
Ева вполголоса выругалась и надела рубашку.
– Отвезешь его домой, хорошо? Парнишке повезло, что он остался в живых.
– Он умен, сообразителен, изобретателен. – Рорк с улыбкой рассматривал приборчик Джеми. – Если бы у меня в его возрасте была такая штучка, какие возможности передо мной открылись бы…
– Достаточно и того, что у тебя золотые руки.
– Возможно. – Он сунул прибор в карман, решив, что попросит своих инженеров его разобрать и постараться сделать такой же. – Боюсь, молодежь в наши дни не довольствуется тем, что можно сделать руками. Знаешь, если Джеми передумает и не захочет стать полицейским, я с удовольствием возьму его к себе.
– И не заикайся об этом. Ты его развратишь.
Рорк усмехнулся и, взяв со столика свои золотые часы, защелкнул браслет.
– А ты отлично с ним общалась. Твердо, но не жестко. Уверенно и немного по-матерински.
– Да? – удивилась Ева.
– Ты знаешь, как вести себя с детьми.
– Это профессиональное. – Она нахмурилась и поспешно перевела разговор на другую тему: – Я сейчас поеду в участок, напишу отчет, а то, что в него не войдет, сообщу Уитни устно. Имя Джеми в отчете я упоминать не стану. Надеюсь, вы с ним придумаете, что рассказать его матери.
– Запросто, – улыбнулся Рорк.
– Так. По предварительному обследованию ясно, что Лобар был убит около трех тридцати. То есть приблизительно через час после того, как мы покинули клуб. Трудно точно сказать, сколько времени тело находилось у ворот. Скорее всего, минут пятнадцать. Потом его увидел Джеми. Маловероятно, что те, кто Лобара сюда притащил, оставались поблизости. Но если они все же заметили Джеми, то он может стать новой жертвой. Я хочу, чтобы парня взяли под наблюдение, но, пока Уитни не развяжет мне руки, я не смогу приставить к нему полицейского.
– Ты хочешь, чтобы я поручил это кому-то из своих?
Ева взглянула на него в зеркало и тяжело вздохнула.
– Прости. Я постоянно впутываю тебя в свои дела…
Рорк подошел к ней, развернул к себе, обнял.
– Ты не можешь отделить то, что ты делаешь, от того, чем ты являешься. Я и не жду от тебя этого. Только запомни: то, что волнует тебя, волнует и меня.
– Но из-за последнего дела, с которым я работала, ты чуть не погиб. – Она прижалась к нему, обняла за плечи. – Я совсем разучилась без тебя обходиться. И в этом виноват прежде всего ты сам.
– Совершенно согласен. – Рорк наклонился и поцеловал ее в макушку. – Я этого долго добивался. А теперь отправляйтесь на службу, лейтенант.
– Слушаюсь. – Она шагнула к двери, но остановилась и оглянулась. – Должна сказать, мне не хочется выслушивать от воздушной полиции жалобы на то, что мой супруг пользовался личным вертолетом в запрещенных местах.
– Ты и не будешь. Я не скуплюсь на взятки.
Ева не выдержала и расхохоталась. После чего направилась за Пибоди.
Не успели они сесть в машину, как услышали жужжание мотора. Обернувшись, Ева увидела стеклянную кабину и серебристые лопасти взмывшего вверх мини-вертолета.
– Ого! Вот так игрушка! Это Рорк полетел? А вы на нем летали? – Пибоди едва шею не свернула, пытаясь разглядеть вертолет.
– Заткнитесь, Пибоди.
– Никогда не летала на личном вертолете, – с завистью вздохнула Пибоди. – Наши полицейские вертолеты рядом с ним похожи на неповоротливых трутней.
– Раньше, когда я приказывала вам заткнуться, вы хотя бы пугались.
– О, добрые старые времена! – Пибоди с насмешкой закинула ногу за ногу. – А вы отлично говорили с мальчишкой, лейтенант.
– Я умею допрашивать свидетелей, Пибоди.
– Но с подростком не всякий справится. Они резки и ранимы. А этот… Он к тому же видел слишком много такого, чего ему не следовало видеть.
– Знаю. Но Джеми видел. – Ева подумала, что тоже многое повидала в его возрасте. Может, поэтому она его так хорошо понимала. – Приготовьтесь, Пибоди. Сейчас на нас набросятся стервятники.
Пибоди взглянула на толпу репортеров у ворот. На машину были направлены десятки камер.
– Надеюсь, они снимут меня в наиболее выигрышном ракурсе.
– Вы в любом ракурсе выглядите замечательно.
– Благодарю за комплимент. – Пибоди постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение. – Что-то я не вижу Надин Ферст, – удивилась она.
– Наверняка она здесь, – сказала Ева, приготовившись нажать на пульт, чтобы открыть ворота. – Она такого не упустит.
Рассчитав время, Ева проскочила в ворота, едва они распахнулись, но репортеры тут же окружили машину. Нацелив на них объективы, они начали выкрикивать вопросы. Ева заметила, что кое-кто имел глупость шагнуть за ворота, и на всякий случай запомнила, кто именно это сделал.
– Расследование ведется, – сообщила она в мегафон. – В полдень полиция сделает официальное заявление. Все журналисты, нарушившие границы частного владения, будут отвечать за свои действия. Кроме всего прочего, их лишат доступа к любой информации по данному делу. – Она закрыла за собой ворота и выключила мегафон. – Где, черт возьми, полицейские, которых я оставила здесь дежурить?
Читать бесплатно другие книги:
