Ритуал смерти Робертс Нора
– Знаю его репутацию. Крайне сомнительная.
– Мне там надо поговорить кое с кем. В связи с делом, которое я сейчас расследую. – Ева задумалась. – Послушай, ты случайно не знакома с какими-нибудь колдуньями?
– Кое с кем знакома. Пара официанток в «Голубой белке» этим занимались. Когда я работала на улицах, тоже с кем-то сталкивалась.
– А ты в это веришь? В заклятия, в хиромантию?
Мэвис пожала плечами.
– По-моему, все это сплошное надувательство.
– Ты никогда не перестаешь меня удивлять, – призналась Ева. – Я была уверена, что ты полна предрассудков.
– Когда-то мне самой приходилось участвовать в подобных представлениях. Я была Ариэлем, реинкарнацией королевы фей. Знаешь, сколько простаков платили мне денежки, чтобы я пообщалась с их умершими родственниками или предсказала будущее?
Чтобы продемонстрировать Еве свое умение, Мэвис закатила глаза, приоткрыла рот и медленно воздела кверху руки.
– Чувствую присутствие духа – горестного и страждущего! – Голос ее стал ниже, она говорила с легким акцентом. – Темные силы нацелены на вас. Они притаились и готовы принести зло. Берегитесь! – Она опустила руки и усмехнулась. – А потом говоришь, сколько денег потребуется, чтобы оградить клиента от сил тьмы. Ему достаточно положить в конверт, скажем, тысячу наличными. Конверт следует запечатать, а ты пропоешь над ним магическое заклинание и в ночь убывающей луны зароешь его в тайном месте. Когда пройдет полный лунный цикл, ты выкопаешь конверт и вернешь его клиенту. Темные силы рассеются.
– И люди отдавали деньги?
– Ну, конечно, приходилось проделать подготовительную работу, чтобы сразить их наповал именами и подробностями. Но вообще-то все было очень примитивно. Люди хотят во что-то верить.
– Почему?
– Да потому что жизнь – такая утомительная штука.
«Да, – подумала Ева, когда осталась одна, – пожалуй, порой жизнь действительно утомительна». Ее собственная бывала такой подолгу. Сейчас она жила в роскошном особняке с человеком, который по какой-то непонятной причине любил ее. Но Ева никогда не верила, что это всерьез и надолго, хотя честно пыталась приспособиться. Этим вечером она даже решила не зарываться в работу, а выйти и часок погулять по осеннему парку.
Ева была человеком, привычным к суматохе городских улиц, и ее всегда изумляли просторы вокруг особняка Рорка. Это был огромный ухоженный парк, тихий и спокойный. В воздухе пахло осенними цветами и опадавшей листвой. А тот мир, который знала она и который знал ее, был где-то далеко, за воротами. Здесь Ева могла хоть ненадолго забыть о делах, забыть о существовании Нью-Йорка – огромного, необузданного, опасного. Тишина и свежий воздух стали ей необходимы. Она шла по густой траве и задумчиво вертела на пальце кольцо с древним узором.
Неподалеку от северного крыла дома стояла небольшая, увитая плющом беседка. Здесь они с Рорком сочетались браком – по старинному обряду, с принесением клятв. Да, это был настоящий обряд: музыка, цветы, свидетели и слова, которые повторялись из века в век…
Ева неожиданно подумала, что так же живут своей жизнью и другие обряды – обряды, в которые многие верят до сих пор. Так повелось со времен Каина и Авеля. Один был пастухом, другой – земледельцем. Оба принесли дары Господу, но дары одного были приняты, а другого – отвергнуты. Некоторые считают, что так зародились добро и зло. И друг без друга они не существовали. Эти верования бытовали на протяжении тысячелетий. Наука и разум опровергали их, но обряды сохранялись. Курение благовоний, песнопения, причащение вином, символизирующим кровь…
И принесение в жертву невинных.
«Философствовать глупо и бесполезно, – одернула себя Ева. – Убийства совершаются людьми. Теми людьми, которых должно наказать правосудие. Вот в чем на самом деле вечное противостояние добра и зла».
Ева уселась на землю под усыпанным алыми цветами деревом, вдыхая в себя горьковатые ароматы вечера.
– Это на тебя не похоже, – услышала она знакомый голос. Рорк бесшумно подошел сзади и сел с ней рядом. – Общаешься с природой?
– Наверное, я слишком много времени сегодня просидела в помещении.
Рорк протянул ей алый цветок, она улыбнулась, взяла его и взглянула на своего мужа. Он полулежал на траве, спокойный, умиротворенный. Она подумала о том, что на дорогом костюме наверняка останутся пятна и Соммерсет придет от этого в ужас. От Рорка пахло ухоженным мужским телом. Ева вдруг почувствовала, как в ней просыпается желание.
– День был удачным? – спросила она.
– Пожалуй, в ближайшее время от голода мы не умрем.
Она коснулась кончиками пальцев его волос.
– Дело ведь не в деньгах, правда? Тебе просто нравится их делать.
– И в деньгах тоже.
В глазах его заплясали веселые искорки, он вдруг быстрым движением обхватил Еву за шею, притянул ее к себе и страстно поцеловал.
– Поосторожнее!
Она упустила всего пару мгновений, и Рорк успел повалить ее наземь. Его губы жадно ласкали ее шею, и Ева чувствовала, как язычки пламени бегут по всему телу – от макушки до пяток.
– Подожди, Рорк! Я хочу с тобой поговорить…
– Хорошо. Ты говори, а я пока помогу тебе избавиться от одежды. Оружие не сняла? – спросил он, нащупав кобуру. – Собираешься пристрелить здесь какого-нибудь зайчика?
Рука Рорка коснулась ее груди, но Ева схватила его за запястье.
– Я серьезно! Мне действительно надо с тобой поговорить.
– А мне нужно заняться с тобой любовью. Посмотрим, кто победит.
Он уже успел расстегнуть ее блузку, и, когда губы его коснулись соска, она едва не застонала от наслаждения. Но Ева не собиралась так легко сдаваться. Тело ее обмякло, она провела слабеющей рукой по его волосам, по плечам и прошептала:
– Сними пиджак!
Рорк отвлекся всего на несколько секунд, и тут же преимущество оказалось на ее стороне. Один из основных законов рукопашного боя – ни на мгновение не ослаблять бдительность. Ева вывернулась, оседлала Рорка и придавила ему живот коленом, а горло локтем.
– Какая хитрая!
Он прикинул, что локоть-то сбросить легко, но вот колено… Кое-чем никакой мужчина понапрасну рисковать не станет. Не сводя с Евы глаз, Рорк медленно провел ладонями по ее обнаженным плечам.
– А ты не обидчивый. – Палец Рорка коснулся ее соска, и она задышала прерывисто. – Мне нравится это в мужчинах.
– Ну ладно, ты победила. – Он расстегнул пуговицу на ее джинсах, коснулся пальцами живота и с удовольствием заметил, как напряглись ее мышцы. – Сдаюсь.
Ева ухмыльнулась, убрала локоть с шеи и обеими руками зажала его голову.
– Не верю я тебе!
Наклонившись, она поймала его губы своими, и Рорку пришлось придержать ее за плечи.
Он обнял ее обеими руками, впился пальцами ей в плечи.
– Колено! – с трудом выговорил он.
– Что-что? – Ева была уже полностью во власти желания, губы ее скользнули к его шее.
– Убери колено, радость моя! Ты едва не лишила меня мужского достоинства.
– О! Прошу прощения. – Она, фыркнув, опустила колено и быстро поцеловала его. – Совсем забыла.
– Очень правдоподобно… Ты могла совершить непоправимое.
– Вот ужас-то! – Ева ловко расстегнула его ширинку. – Попробуем исправить положение.
От ее ласк взгляд его потемнел, их губы снова слились в поцелуе, неожиданно нежном. Кромка неба алела, как цветы на дереве над ними. Закатные тени были длинными и округлыми. Ева слышала пение птиц и шелест ветра в редеющих кронах. Прикосновение рук Рорка, казалось, прогоняло прочь все мерзости и ужасы мира, в котором она жила весь день.
А Рорк думал о том, что она даже не подозревает, как важно ей успокоиться. Он ласкал ее, гладил, расслаблял, и возбуждение нарастало постепенно. Романтика осеннего вечера, закатного света, сильная и отважная женщина, готовая отдаться…
Он вошел в нее, не сводя глаз с ее лица, и первый оргазм был как буря – тело Евы содрогалось, дрожало, извивалось. Словно зачарованная его взглядом, она тоже не закрывала глаз и, хотя дышала прерывисто, все же пыталась подладиться под его размеренный ритм. Когда Ева увидела, что взгляд Рорка затуманился, она обняла его лицо руками и приникла губами ко рту, словно желая проглотить исторгнутый им стон наслаждения…
Когда тело его обмякло и он зарылся лицом в ее волосы, Ева обняла его за плечи.
– Ну как, я заслужила прощение? Я и в самом деле не хотела тебя обижать.
– Благодарю. Ты стоически все перенесла.
– Многолетняя выучка! Хороший полицейский должен быть стоиком.
Рорк пошарил рукой в траве, нашел ее куртку.
– Ваш значок, лейтенант.
Она, хмыкнув, легонько шлепнула его.
– Ну-ка слезай. Ты весишь не меньше тонны.
– Поговори со мной так же нежно еще немного – и я за себя не ручаюсь. – Рорк медленно перевернулся на спину, взглянул на небо, которое из синеющего превратилось в жемчужно-серое. – Умираю с голоду. Ты меня отвлекла, а между тем давно пора ужинать.
– Придется тебе еще немного потерпеть. – Ева села и начала одеваться. – Ты поимел то, что хотел, парень, теперь моя очередь. Нам надо поговорить.
– Мы могли бы поговорить за ужином… – Поймав ее ледяной взгляд, Рорк тяжело вздохнул. – Впрочем, почему не здесь? Что случилось? Есть проблемы? – спросил он и дотронулся до ямочки у нее на подбородке.
– Скажем так: у меня возникли кое-какие вопросы.
– Возможно, я помогу найти ответы. Так в чем дело?
– Начнем с того, что… – Ева вдруг замолчала: Рорк сидел рядом с ней почти обнаженный и удивительно походил на довольного сытого кота. – Ты не мог бы одеться? А то я отвлекаюсь. – Она швырнула ему рубашку. – Я пришла домой и застала там поджидавшую меня Мэвис.
– Да? – Он встряхнул рубашку, что ей мало помогло, и, вздохнув, натянул ее на себя. – А почему она не осталась у нас?
– У нее сегодня выступление в клубе. Рорк, почему ты мне не сказал, что «Эклектик» – твоя компания?
– Секрета я из этого не делал. – Он натянул на себя брюки и протянул ей кобуру. – Я многими компаниями владею.
– Ты отлично понимаешь, о чем я говорю! – воскликнула Ева и тут же одернула себя: тема была уж больно деликатная. – «Эклектик» предложил Мэвис контракт.
– Знаю.
– А я знаю, что ты знаешь, – огрызнулась она и, заметив, что он хочет погладить ее по голове, увернулась. – Черт возьми, Рорк, ну мне-то ты мог сказать? Я была бы готова к тому, что Мэвис меня спросит.
– Спросит о чем? Это совершенно стандартный контракт. Ей, разумеется, следует воспользоваться услугами агента, но…
– Скажи, ты это сделал для меня? – перебила его Ева.
– Что я сделал для тебя?
– Предложил Мэвис контракт на диск, – ответила она, сдерживаясь изо всех сил.
– А разве ты собралась оставить карьеру полицейского и переквалифицироваться в агента? – спросил Рорк, скрестив руки на груди.
– Естественно, нет. Я…
– В таком случае это тебя никоим образом не касается.
– Ты что, собираешься убеждать меня в том, что пребываешь в полном восторге от музыкальных талантов Мэвис?
– Пожалуй, я не стал бы говорить о собственно музыкальных талантах.
– Вот именно.
– Но талант ее, я полагаю, может оказаться вполне… коммерческим. А «Эклектик» как раз и работает с коммерческими исполнителями.
Ева нервно забарабанила пальцами по коленке.
– Значит, это чистый бизнес?
– Разумеется. А к бизнесу я отношусь серьезно.
– Может, ты меня и дуришь… – Ева задумчиво взглянула на него. – Но все равно спасибо.
Довольный тем, что он принадлежит к числу немногих, способных задурить Еве голову, Рорк ласково ей улыбнулся.
– Так или иначе, сделка заключена. Это все?
– Нет. – Вздохнув, она наклонилась к нему и чмокнула его в щеку. – Есть еще одно дело. Сегодня мне надо съездить в «Атам», повидать одного парня. – Ева заметила, как он напрягся, и выпалила: – Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной.
– Вот как? Несмотря на то, что это твоя работа?
– Ну, во-первых, я думаю, ты мне поможешь, а во-вторых, я решила сэкономить время. Иначе мы бы начали спорить, и в конце концов ты бы все равно за мной увязался. А так… Я тебя позвала, ты согласился, но при этом понимаешь, что ответственность лежит на мне.
– Умный ход! – Он протянул ей руку, помогая подняться. – Согласен. Но только после ужина. Я ничего не ел с утра.
– Да, еще одно. Почему на моем обручальном кольце вырезан кельтский узор, защищающий от зла?
Рорк удивленно поднял брови.
– Прости, я не вполне понял.
– На сей раз тебе не удастся меня провести! Ты отлично понимаешь, о чем я. Мне сегодня рассказала об этом одна знакомая колдунья.
– Понятно. – Чтобы скрыть замешательство, он взял ее за руку и стал пристально рассматривать кольцо. – Очень милый узор.
– Не пудри мне мозги, Рорк! Я как-никак профессионал. – Она заглянула ему в глаза. – Признайся: ты в это веришь? Во все эти штучки-дрючки?
– Дело не в этом…
– Господи, да ты смущен? – изумилась она. – Тебя же ничто и никогда не смущает. Как странно… И, я бы сказала, трогательно.
– Я не смущен. Мне просто… немного неловко объясняться по этому поводу. Я люблю тебя. – Ева хмыкнула, но он решил не обращать на это внимания. – Ты постоянно рискуешь собственной жизнью, а твоя жизнь мне дорога. И это… – он коснулся пальцем кольца, – …это хоть немного тебя оберегает.
– Очень мило, Рорк. Правда. Но ты ведь не веришь в эту магическую белиберду?
Он поднял взгляд, и глаза его сверкнули в темноте. «Как у волка», – подумала Ева и вдруг вспомнила, что волку она должна довериться.
– Видишь ли, твой мир очень юн, Ева, ты никогда не прикасалась к древним камням, напоенным мощью тысячелетий, не видела старинного узора на дереве, которому сотни лет, не слышала шороха вечности в травах, растущих на Святой земле.
– Это что, ирландские корни в тебе заговорили? – спросила она озадаченно.
– Можно и так сказать, хотя это нельзя свести к какой-то определенной культуре. Дело еще и в том, что твой мир ограничен – ты живешь в материальном мире. – Он обнял ее за плечи. – Ты человек предельно честный и целеустремленный. А я вел жизнь, скажем так, весьма разнообразную… Как бы то ни было, ты мне нужна, и я готов, чтобы оберечь тебя, пользоваться любыми средствами. – Он поднес ее руку к губам. – Давай считать, что я защищаю свой тыл.
– Хорошо. – Еве показалось, что она увидела в нем нечто новое, о чем раньше и не подозревала. – Надеюсь, у тебя нет какого-нибудь тайного помещения, где ты пляшешь обнаженным и распеваешь гимны?
– Раньше было. Но теперь я для простоты и удобства сделал из него рабочий кабинет.
– Умница. Ну ладно, пошли ужинать.
– Наконец-то! – Рорк схватил ее за руку и потащил к дому.
7
«Атам» оказался местом довольно изысканным, что сразу показалось Еве фальшивым – как улыбка невинного младенца на лице прожженного политика. Едва успев оглядеться, Ева тут же подумала, что предпочла бы оказаться в захудалом притоне, провонявшем дешевой выпивкой и застарелым потом.
В притонах, по крайней мере, все без прикрас.
Вдоль стен зала спиралью в два яруса шли балконы из дымчатого стекла с хромированными перилами, так что те, кто предпочитал вид сверху, могли выбрать себе место по вкусу. В центре располагалась пятиконечная стойка бара, за которой сидели завсегдатаи на табуретах в форме различных частей человеческого тела. Две дамочки в ультрамини, оседлав телесного цвета фаллосы, заливисто хохотали. Бритоголовый бармен пытался их угомонить, засовывая руку то под одну прозрачную блузку, то под другую.
В зеркальных стенах отражались блики ламп под красными абажурами. Танцплощадка была окружена стеклянными кабинками, сквозь матовые стекла которых можно было разглядеть лишь силуэты пар, достигших различной степени интимности. Столики были полированные, черные и походили на маленькие лужи.
На эстраде расположился ансамбль, игравший что-то жесткое и ритмичное. Ева подумала, что Мэвис наверняка пришла бы в восторг от разрисованных лиц музыкантов, татуировок на груди и кожаных, проклепанных металлом плавок.
– Мы сядем здесь? – шепнул ей Рорк. – Или закажем отдельную кабинку?
– Пойдем наверх, – решила Ева. – Там обзор лучше. Что это за запах?
Он шагнул за ней на эскалатор.
– По-моему, обычный для подобных заведений. Конопля, ладан, пот…
Она покачала головой. Пахло чем-то еще – чем-то с металлическим привкусом.
– Нет, это кровь. Свежая кровь.
Рорк пожал плечами.
– Знаешь, в таких местах часто пользуются искусственными ароматами – для усугубления атмосферы.
– Очень мило.
Они поднялись на второй уровень. Здесь вместо столов и стульев были огромные подушки, разбросанные на толстом ковре. Члены клуба возлежали на них, потягивая свои излюбленные напитки. Кое-кто стоял, опершись на перила, и рассматривал зал, очевидно выбирая спутницу на вечер, с которой можно удалиться в отдельный кабинет. Их здесь было не меньше дюжины, каждый за массивной черной дверью с хромированной табличкой. Названия были вполне в духе заведения: «Левиафан», «Погибель», даже «Ад» и «Проклятие».
Ева легко могла представить себе, какого рода личности могут найти это соблазнительным.
Какой-то мужчина с бессмысленным от избытка алкоголя взглядом полез под юбку своей спутницы, которая радостно захихикала. Строго говоря, Ева могла бы их обоих арестовать за сексуальные игры в общественном месте.
– Даже не думай. Что это даст? У тебя здесь есть дела поинтереснее, чем запихивать подгулявшую парочку из Квинса за решетку.
Рорк уже не первый раз прочитал ее мысли. Говорил он спокойно, с ленцой и на первый взгляд выглядел как человек, уставший от шума и суеты. Но внутренне он был готов и к атаке, и к защите – в зависимости от обстоятельств.
– А откуда ты знаешь, что они из Квинса?
Рорк не успел ответить, потому-то в этот момент юный белокурый красавец с обнаженным торсом опустился на ковер рядом с девицей, сказал ей что-то, и она в ответ захихикала, обхватив его за шею.
– Пойдем с нами, а? – спросила она с характерным акцентом. – Можем устроить манеж с утра.
Ева даже не сразу поняла, что означает в данном случае это французское слово. А юноша легко высвободился из объятий и повел спотыкающуюся парочку за собой.
– Я же сказал, Квинс! – усмехнулся Рорк. – А парень четко работает. Включат в счет стоимость отдельного кабинета – и все в порядке. Все счастливы.
– А утром что будет? Ведь цены на кабинет кусаются.
Ева обвела взглядом зал. Среди посетителей были и совсем юные – наверняка попавшие сюда по поддельным документам, – и почти старики. Но, судя по одежде и украшениям, это был клуб для людей состоятельных.
– Впрочем, кажется, проблем с деньгами здесь ни у кого нет. Я заметила штук пять проституток высшего класса.
– А я – больше десяти.
Рорк обнял ее за талию, и они пошли к перилам. На танцплощадке толпилось множество народа, тела жадно приникали друг к другу, слышались взрывы разнузданного смеха. На эстраде извивались две певички, прикованные серебряными цепями к заднику. Грохотали барабаны. Танцоры сплетались в один клубок в бешеной пляске, и публика не оставалась безучастной. Какой-то мужчина влез на эстраду и стал срывать с певичек их прозрачные туники, под которыми не было ничего, кроме приклеенных к грудям и лобкам позолоченных звезд. Когда он стал мазать их каким-то густым маслом, бедняжки взмолились о пощаде, а толпа отозвалась на это одобрительным гулом.
– Не чересчур ли? – пробормотала Ева. – Симуляция унижения провоцирует на настоящее насилие.
– Пока что все в рамках закона.
Рорк, нахмурившись, смотрел, как мужчина начал хлестать вокалистку плеткой. Когда один из музыкантов принялся за вторую певицу и их голоса слились в безумном дуэте, Ева заскрипела зубами.
– Я полагала, что подобные уродства остались в прошлом веке. Оказывается, нет. Что им всем надо?
– Они таким вот примитивным образом возбуждаются. – Рорк ласково погладил ее по спине. Он понимал: Ева слишком хорошо знает, что такое настоящее насилие, в котором нет ничего обаятельного. – Можно на это не смотреть.
– Но что заставляет их так себя вести? Почему женщина позволяет над собой измываться? Почему она не вмажет этому подонку изо всех сил?
– Потому что она не ты.
Рорк поцеловал ее в лоб и отвел от перил. Они направились дальше по балкону, и тут к ним подошла молодая женщина в строгом черном платье.
– Добро пожаловать! У вас заказаны места? Что вам предложить?
«Все, достаточно», – подумала Ева.
– Меня не интересует то, чем вы здесь торгуете, – ответила она и показала значок.
– Только хорошими закусками и выпивкой, – ответила женщина, бросив быстрый взгляд на значок. – Здесь все в полном соответствии с законом, лейтенант. Однако если вы желаете побеседовать с владелицей…
– Уже побеседовала. Мне нужен Лобар. Где я могу его найти?
– Он работает на другом этаже. – С заученным достоинством истинного метрдотеля она указала в сторону лестницы. – Спуститесь в главный зал. Вас там посадят за столик. Я пришлю к вам Лобара.
– Отлично. – Присмотревшись к женщине повнимательнее, Ева поняла, что ей лет двадцать с небольшим. – Почему вы этим занимаетесь? – спросила она и взглянула на экран, где орущую женщину привязывали к мраморной стеле. – Как вы можете?
Та снова бросила взгляд на Евин значок.
– А вы как можете? – усмехнулась она и отошла в сторону.
– Да, надо постараться слиться с окружающим, – мрачно сказала Ева, спускаясь вниз.
Музыканты продолжали играть что-то резкое и пронзительное, но действие теперь переключилось на огромный экран, висевший за эстрадой. Еве было достаточно одного взгляда, чтобы понять почему. Клуб не имел лицензии на показ полового акта «вживую», но это маленькое неудобство легко компенсировалось при помощи видео.
Девушки-певицы так и продолжали петь, прикованные цепями. Но сейчас они делали это за сценой, перед камерой, в обществе все того же мужчины из публики и еще одного, на котором не было ничего, кроме огромной маски кабана.
– Свиньи! – бросила Ева презрительно.
– Вот ваш столик, – улыбнулся подошедший к ним юноша и, открыв дверь кабинки, вошел туда первым. – Я Лобар. – Он снова усмехнулся, обнажив ряд белоснежных зубов с остро заточенными клыками. – Вы хотели меня видеть?
Если бы не демонический взгляд и оскал вампира, Лобар был бы вполне симпатичным юношей. «А сейчас, – подумала Ева, – он похож на мальчишку-переростка, вырядившегося на Хэллоуин. Похоже, ему еще нет и двадцати. Грудь у него неразвитая, безволосая, руки тонкие, как у девушки. Но, судя по выражению глаз, этот мальчик давно утратил невинность».
– Садитесь, Лобар.
– Пожалуй, я выпью, – заявил он, усаживаясь в кресло. – Из-за вас я трачу свое рабочее время, так что вам придется расплачиваться. – Он нажал на какие-то кнопки электронного меню и развернул кресло так, чтобы видеть экран. – Классное сегодня шоу!
Ева взглянула на экран через плечо.
– Сценарий слабоват, – сказала она сухо. – У вас есть документы, Лобар?
Он поднял вверх руки.
– При себе нет. Не думаете же вы, что у меня на коже потайные карманы.
– Ваше настоящее имя?
Он вдруг стер с лица улыбку, и взгляд у него стал, как у капризного ребенка.
– Меня зовут Лобар. Я не обязан отвечать на ваши вопросы, я не на допросе.
– У вас очень развито гражданское самосознание. – Ева подождала, пока он взял бокал с напитком, появившийся в раздаточном окошке. Это была какая-то мутно-серая жидкость, налитая в массивный стеклянный кубок. – Что вы знаете об Алисе Лингстром?
– Ничего, кроме того, что она была тупой сучкой. – Он отхлебнул из кубка. – Она здесь ошивалась, а потом чего-то испугалась и сбежала. По мне – так и ладно. Хозяину слабаки ни к чему.
– Хозяину?
Лобар сделал еще один глоток и усмехнулся.
– Сатане, – пояснил он.
– Вы верите в Сатану?
– Конечно. – Он вдруг наклонился, протянул к Еве руку со скрюченными пальцами и длинными, выкрашенными в черный цвет ногтями. – А вы разве нет?
– Поосторожнее! – остановил его Рорк. – Ты слишком молод и глуп. Так ведь можно и без руки остаться.
Лобар презрительно фыркнул, но руку убрал.
– Это ваш сторожевой пес? – спросил он Еву. – Богатенький. Мы знаем, кто вы такие, – сообщил он, вперив взгляд в Рорка. – Ты мешок с деньгами, но здесь у тебя власти нет. И у твоей сучки полицейской тоже.
– Придержи язык, – спокойно сказала Ева, бросив на Рорка предупреждающий взгляд. – А что касается власти… – Она наклонилась к Лобару и усмехнулась, взглянув на его голую грудь со сверкающими кольцами у сосков. – У нас ее достаточно, чтобы отвезти тебя в участок и допросить по всей форме. Ребята с тобой поработают с огромным удовольствием. Правда, он миленький, а, Рорк?
– Похож на ученика младшего из демонов. У тебя, по-видимому, дантист с фантазией.
Они сидели в кабинке, поэтому Рорк достал сигарету и закурил.
– Я бы тоже не отказался, – сказал Лобар.
– Неужели? – Пожав плечами, Рорк протянул ему сигарету. Лобар взял ее и выжидающе посмотрел на Рорка. Тот расхохотался. – Тебе нужен огонь? Извини, я думал, ты его добываешь щелчком пальцев.
– Я даром ничего не делаю. – Лобар потянулся к зажигалке Рорка, прикурил. – Слушайте, если вы хотите узнать про Алису, я вам помочь не могу. Она была не в моем вкусе. Заторможенная какая-то. И все время вопросы задавала. Я ее трахал пару раз – но это только вместе со всеми. Ничего личного, ясно?
– А той ночью, когда она погибла?
Лобар затянулся и покачал головой.
– В глаза ее не видел. Я был занят. У нас с Селиной и Альбаном была церемония на троих. Сексуальная. Мы протрахались до рассвета. – Он еще раз глубоко затянулся, выпустил дым из ноздрей. – Селине нравится трахаться с двумя, а когда она устает, то любит просто посмотреть. Точно, когда она угомонилась, уже светало.
– Значит, вы провели всю ночь втроем? И ни один не отлучался даже на несколько минут?
– Втроем так всегда бывает, – ответил Лобар, пожав плечами. – Все вместе. – Он многозначительно взглянул на Евину грудь. – Желаете попробовать?
– Не забывай, что ты говоришь с полицейским, Лобар. Кроме того, мне нравятся мужчины, а не тощие юнцы. Кто звонил Алисе и включал запись песнопений?
Читать бесплатно другие книги:
