Сокровища Айседоры Робертс Нора
– Ладно, ладно. – Ведя за собой девушку, Уилл протиснулся в дверь. – Встретимся позже.
Даже не пытаясь скрыть восхищение, Джед уставился на мерно покачивающиеся бедра Лорейн.
– Скиммерхорн, подбери глаза с пола, а то на них кто-нибудь наступит.
– Через минуту. – Он повернулся к Доре, только когда Лорейн исчезла из виду. – Какое дежурство?
– Следить, чтобы мама не вцепилась в волосы поставщику. Идем. Я отведу тебя на платформу над колосниками. Оттуда открывается необычный вид на сцену.
С течением вечера Джед перестал спрашивать себя, действительно ли ему здесь нравится. Хотя он не любил столпотворения и болтовню с незнакомцами, ему совершенно расхотелось уходить из театра, тем более когда он столкнулся на балконе первого яруса с Чэпменами.
– Привет, Джед. С Новым годом. – Мэри Пэт поцеловала его и снова перегнулась через перила. – Потрясающая вечеринка. Никогда не видела ничего подобного.
Джед тоже взглянул вниз: яркая толпа, шум, смех, музыка.
– Конрои уникальны.
– Мне можешь об этом не рассказывать. Я познакомилась с отцом Ли. Мы танцевали джиттербаг[16]. – Мэри Пэт раскраснелась от смеха. – Я даже не подозревала, что умею танцевать джиттербаг.
– Ей особенно нечего было делать, только повторять его движения, – заметил Брент. – Этот парень умеет двигаться.
– Наверное, хорошо подзарядился, – предположил Джед, заметив внизу Квентина в сдвинутом набекрень блестящем картонном цилиндре.
– Где Дора? – спросил Брент. – Я еще не видел ее.
– Где-то здесь. Индиго хотел потанцевать с ней.
– Индиго?
Мэри Пэт еще глубже свесилась с балкона, чтобы побросать конфетти.
– Вы наверняка его видели. Лысый черный гигант в красной коже.
– О боже! – воскликнула Мэри Пэт, найдя в толпе Индиго. – Как жаль, что я не умею так танцевать. – Она оперлась локтями о балюстраду и слегка задвигала бедрами в ритме музыки.
– Есть новости? – спросил Джед Брента.
– Еще рано. – Брент отхлебнул пива. – Мы разослали фоторобот. Если на парня есть досье, узнаем что-нибудь после праздников. Я сам немного побегал. Искал его среди известных нам насильников и взломщиков. Пока ничего. – Брент взглянул на свой пустой стакан, поправил очки. – Пойдем раздобудем еще пива.
– О нет. – Мэри Пэт выпрямилась и схватила Брента под руку. – Ты будешь танцевать со мной, лейтенант. Уже почти полночь.
– Может, лучше остаться здесь и пообниматься? – Брент потащился за женой, едва волоча ноги. – Или, может, Джед с тобой потанцует.
– Я иду искать свою женщину.
Когда троице удалось протиснуться к оркестру, ведущий поднял руки и закричал в микрофон, требуя тишины:
– Внимание! Все сюда! До полуночи осталась одна минута, так что найдите свою половину… или любую ближайшую пару губ… и приготовьтесь к новогоднему поцелую.
Не обращая внимания на дикий шум и интересные предложения от нескольких одиноких женщин, Джед продолжал протискиваться сквозь толпу к своей цели.
Дора стояла на сцене рядом с братом и, весело смеясь, разливала шампанское в протянутые бокалы.
Отставив пустую бутылку, она взяла другую и повернулась к оркестру проверить, у всех ли есть шампанское. И увидела Джеда.
– Уилл. – Не сводя глаз с Джеда, она сунула бутылку брату. – Дальше ты сам.
– Меня затопчут! – вскрикнул Уилл, но она уже шла к краю сцены.
– Приготовьтесь, друзья! – прогремел голос ведущего. – Считайте вместе со мной. Десять, девять…
Доре казалось, что она медленно, очень медленно плывет в теплой шелковистой воде.
– Восемь, семь…
Она наклонилась, положила ладони на плечи Джеда. Он обхватил ее за талию.
– Шесть, пять…
Стены покачнулись. Дора ступила в пустоту, в разноцветный дождь конфетти, почувствовала, как переливаются его мышцы, и обхватила его ногами.
– Четыре, три…
Дюйм за дюймом скользила она вниз по его телу, глядя ему в глаза, судорожно дыша.
– Два, один…
Ее губы, жаркие и голодные, раскрылись навстречу его губам. Два вздоха удовольствия слились в один под взрыв веселых криков. Дора чуть повернула голову и впилась в его рот, погрузив пальцы в его волосы.
Джед был уверен, что все в нем сейчас взорвется: голова, сердце… все. Даже когда ее ноги коснулись пола, ее тело продолжало облеплять его.
Дора сбивала с ног сильнее, чем виски, кружила голову сильнее, чем шампанское. Он понял, что мужчина может опьянеть, впитывая не алкоголь, а женщину.
Джед оторвался от ее губ, продолжая прижимать ее к себе. Веки ее были чуть опущены, губы приоткрыты. Под его взглядом она легко провела языком по своим губам, как будто хотела насладиться послевкусием поцелуя, и прошептала:
– Еще.
Не успел Джед выполнить ее просьбу, как откуда-то появился Квентин и обнял их обоих.
– Счастливого Нового года, дети мои. – Вскинув голову, он продекламировал звучным, хорошо поставленным голосом:
- Под новогодний колокольный звон
- Забудь тоску и прежние обиды.
- Под новогодний колокольный звон
- Открой объятья истинной любви.
– Теннисон, – прошептал Джед, почему-то тронутый до глубины души, и Квентин ослепительно улыбнулся ему.
– Совершенно верно. – Он поцеловал Дору, затем – с не меньшим чувством – Джеда.
Не успел Джед оправиться от шока, как на них обрушилась Трикси.
– Обожаю праздники. – И новая волна поцелуев. – Уилл, иди сюда и поцелуй свою мамочку.
Уилл покорно спрыгнул со сцены и обнял мать, затем поцеловал отца и повернулся к Джеду.
Джед не собирался сдавать позиции.
– Только попробуй, и мне придется тебя стукнуть.
Уилл только ухмыльнулся.
– Извини, мы – экспансивная семейка. – Несмотря на предупреждение, он крепко обнял Джеда. – А вот и Ли с Джоном.
Еще надеясь выжить, Джед отступил, но оказался прижатым к сцене. И, сдавшись, философски принял поцелуй Ли и объятия Джона… с которым даже не успел познакомиться.
Его лицо так отчетливо отражало все его чувства, что Дора рассмеялась и подняла бокал шампанского:
– За тебя, Скиммерхорн. Это всего лишь цветочки.
Ди Карло все никак не умирал. Уайнсэп терпеливо ждал, изо всех сил пытаясь отключиться от жалобных призывов на помощь, бессвязных просьб и тихих рыданий.
Он не знал, как Финли управился со слугами. И не хотел знать. Но не один раз в течение казавшегося бесконечным трехчасового ожидания он молился, чтобы Ди Карло наконец вспомнил о приличиях и умер.
А когда стало смеркаться и звуки в саду смолкли, Уайнсэп пожалел, что Ди Карло не протянул подольше.
Вздыхая, Уайнсэп вышел из дома, прошел мимо распростертого тела к южной лужайке, к каменному сараю для садовых инструментов.
Следуя инструкциям Финли, он нашел большой рулон брезента, заляпанного белой краской, взвалил его на плечо и, сгибаясь под тяжестью, вернулся в сад… и легко смирился с привычными обязанностями, представив себя на месте Ди Карло, слепо уставившегося в темнеющее небо. Весь процесс просто перестал беспокоить Уайнсэпа.
Он расстелил брезент на белых камнях, липких от крови. Мухи… Все-таки отвратительная работа. И грязная.
Согнувшись, шумно дыша, Уайнсэп перекатил тело Ди Карло на середину брезента. Затем решил передохнуть. От физического труда он всегда обильно потел. Развернув носовой платок, он вытер лицо и шею, затем скомкал платок и бросил его под труп.
Присев на корточки, стараясь не испачкаться в крови, он двумя пальцами вытянул бумажник Ди Карло и решил сжечь его при первой же возможности вместе с деньгами. Затем тщательно обыскал карманы, чтобы исключить все шансы на опознание трупа.
Из окна второго этажа доносилась музыка: какая-то итальянская опера. Видимо, Финли готовился к праздничному вечеру.
В конце концов, завтра праздник.
17
Прохладный ночной воздух казался совершенно прозрачным. Боковое окно «Тандерберда» подернулось ледяной паутиной, сверкающей в свете уличных фонарей. В салоне тихо и деловито жужжала печка, внося свой вклад в льющуюся из радиоприемника музыку.
Тепло, блюз и медленное движение убаюкали бы Дору. Если бы не оголенные, готовые взорваться нервы. Чтобы справиться с напряжением, она безостановочно болтала о вечеринке, о гостях и музыке, почти не рассчитывая на ответы Джеда.
Когда автомобиль остановился, все темы были практически исчерпаны.
– Все в порядке?
– Что в порядке? – переспросил Джед.
Ее пальцы крепче сжали вечернюю сумочку.
– Полицейские, которых поставил Брент.
– Ты из-за этого так взвинчена?
Дора отвернулась. Над задней дверью горел фонарь, и она оставила свет в своей комнате.
– Мне почти удалось забыть об этом.
– Все в порядке. – Джед наклонился и сам отстегнул ее ремень безопасности. – Оба патрульных на месте.
– Хорошо.
В молчании они вышли из машины. Пока Джед отпирал наружную дверь, Дора пыталась проанализировать свои ощущения. Напряжение не спадало, и оно не имело никакого отношения к грабителям или охранникам. Она дергалась из-за того, что непременно произойдет, как только они окажутся внутри и наедине.
Полная чушь, решила Дора, входя в коридор и копаясь в сумочке в поисках ключей. Она хочет его, хочет как можно скорее покончить с тем, что происходит между ними.
И все же…
Джед вынул ключи из ее непослушных пальцев и отпер дверь.
Все дело в контроле над ситуацией, поняла она, выскальзывая из пальто и бросая его на спинку кресла. Прежде она всегда держала руль в своих руках и могла повернуть в любую сторону.
Но сейчас руль держит Джед, и они оба это знают.
Дверной замок щелкнул за ее спиной, и она чуть не подпрыгнула.
– Хочешь выпить?
Не оборачиваясь, не дожидаясь ответа, Дора отправилась за коньяком.
– Нет.
– Нет? – Ее рука замерла над графином, опустилась. – Я тоже.
Дора прошла к музыкальному центру и включила, даже отдаленно не представляя, какой диск оставила внутри.
– Через несколько дней придется выбросить елку. – Она коснулась ветки. – На двенадцатую ночь. Уберу игрушки, сожгу несколько веточек в камине. Мне всегда от этого становится грустно.
Она вздрогнула, когда Джед положил руки на ее плечи.
– Ты нервничаешь.
– Я? – Дора рассмеялась и пожалела, что не налила себе выпить: горло пересохло.
– Мне нравится.
Чувствуя себя необыкновенно глупо, она повернулась и выдавила улыбку.
– Конечно. Тебе нравится быть главным.
– Вот именно. – Джед опустил голову и поцеловал уголок ее рта. – И кроме того, я могу не сомневаться, что ты запомнишь это, надолго запомнишь. Пойдем со мной.
Джед не отпускал ее руку на всем коротком пути в спальню.
Он не хотел спешить, хотел узнавать ее дюйм за дюймом, смакуя каждое мгновение. Пока она не станет совсем беспомощной и полностью принадлежащей ему.
Джед включил лампочку у кровати и взглянул на Дору.
Она судорожно вздохнула, когда он коснулся губами ее губ. Нежность… самое последнее, что она ожидала от него, и самый ценный его дар. Как трогательно… Ее капитуляция была безусловной и окончательной.
Ее губы раскрылись. Голова откинулась назад, но он продолжал играть ее губами медленно и нежно.
– Ты дрожишь, – прошептал Джед, проводя губами по ее щеке, подбородку, скользя языком по теплой гладкой коже, наслаждаясь ее вкусом и ароматом.
– Это ты дрожишь.
– Может, ты и права.
Его губы вернулись к ее губам. От поцелуя у нее закружилась голова. Вздохи, стоны, задыхающийся шепот, бешеный ритм двух бьющихся сердец…
– Я расстелю постель, – прошептала Дора, отворачиваясь, но Джед снова притянул ее к себе, прижал спиной к своей груди, лаская губами чувствительную кожу за ухом.
– Это может подождать.
От его прикосновений желание свернулось тугим узлом в глубине ее тела.
– Не думаю, что я смогу.
– Это не будет быстро. – Его руки скользили по ее телу. – Это не будет легко.
– Джед… – Его имя закончилось стоном. Его руки уже ласкали ее грудь, зубы слегка покусывали шею, удовлетворяя первобытное желание почувствовать вкус плоти.
Джед начал расстегивать крошечные пуговки, тянувшиеся от ее горла до самых ног. Ее дыхание утихло, стало более глубоким, словно она впала в транс. Неторопливые, мучительно медлительные прикосновения его большого пальца словно воспламеняли ее кожу на месте каждой расстегнутой пуговицы.
– Я всю ночь задавал себе вопрос, – тихо сказал он, наклоняясь к ее уху, сдерживая жадность своих рук. – Всю ночь представлял, что под этим комбинезоном.
Он медленно раскрыл комбинезон, пробежал пальцами по обнаженному телу. Там не было ничего, кроме женщины.
– Боже милостивый. – Джед опустил лицо в ее волосы, пытаясь справиться с пронзившим его желанием. Он хотел возбудить в ней такое же неудержимое, такое же отчаянное желание.
Как во сне, Дора подняла руку и обняла его за шею. Она плывет, плывет в мерцающем, как полированное серебро, воздухе. Вот сейчас он снова коснется ее, и этот нежно сияющий воздух вспыхнет, как меч, отразивший солнечный луч.
Его руки блуждали по ее телу, переполняя ее гордостью и изумлением.
Повернув голову, Дора нашла влажными жадными губами его губы и впилась в них. Она уже не могла определить фокус наслаждения. Слишком много ощущений кружилось в ней. Его губы, да, наслаждение было и в давлении губ, и в царапанье зубов, и в ласкающем языке.
И еще больше наслаждения в ощущении его твердого, как скала, тела, прижимающегося к ней, в легкой дрожи, словно нашептывавшей о непреклонно контролируемом неистовстве. И излучаемый им жар, свидетель темных и отчаянных желаний…
И снова руки. Господи, его руки, властные и ласковые, но не позволяющие забыть о еле сдерживаемой грубости.
Ей стало страшно. Еще немного, и она взмолится о пощаде… или о большем.
Воздух вырывался из ее груди тихими гортанными стонами, ее тело покачивалось в убыстряющемся ритме, прижимаясь к нему.
Рука Джеда оказалась между ее ног, он ощутил жар и влагу. Одними кончиками пальцев он довел ее до кульминации. Ее тело оцепенело, изогнулось, она вскрикнула от неожиданного оргазма. Ее ноги подкосились, и она ошеломленно застонала.
– Еще?
У нее кружилась голова. Чтобы сохранить равновесие, она обхватила его шею обеими руками.
– Да.
И снова ее глаза потемнели, подернулись дымкой, и она простонала его имя. Да, можно опьянеть от женщины, как от алкоголя, как от наркотика. Он развернул ее лицом к себе и сдернул с плеч комбинезон.
Свирепое выражение его лица, неистовство в глазах должны были испугать ее. Ее сердце чуть не выскользнуло из груди, но не от страха.
– Я хочу тебя. – Ее голос был низким и хриплым. Руки дрожали, когда она стягивала через голову его рубашку. Но в ее глазах сверкала уверенность. Она дернула вниз «молнию» его брюк, откинула голову и прижалась к нему. – Я хочу тебя во мне. Немедленно.
В ответ он обхватил ее бедра и упал вместе с ней на кровать.
Они перекатились дважды, нетерпеливо срывая друг с друга одежду, и наконец влажная плоть схлестнулась с влажной плотью. Но когда Дора обхватила его ногами и уже хотела вобрать его в себя, он соскользнул ниже, наслаждаясь вкусом ее тела, лаская губами грудь, пока судороги ее извивающегося тела не превратили ласку в невыносимо сладостную пытку.
Задыхаясь, она вцепилась в его волосы.
– Сейчас, ради бога, сейчас.
Он поймал зубами ее сосок и втянул его в рот, не обращая внимания на ее ногти, впившиеся в его плечи.
– Теперь я хочу больше.
Но чем больше он получал, тем больше жаждал. Она отдавалась безусловно, абсолютно, подчиняясь потоку ощущений. Однако ему было мало.
Как он и обещал себе, он обследовал каждый уголок ее тела, пробуя, вдыхая, прикасаясь. И что бы он ни просил, она давала. Что бы она ни предлагала, он брал.
Свет лампы скользил по ее влажной коже, и ее тело мерцало, как ее фарфоровые статуэтки. Но она была живой – кровь и плоть. Ее руки были такими же любопытными, как его, ее рот – таким же алчным.
Покрывало скользило под ними, как вода. Музыка окутывала их. Рыдал саксофон, выбивали ритм ударные.
Когда он скользнул в нее, хриплый стон сорвался с ее губ в его рот. Медленно, наслаждаясь, он скользил все глубже и глубже, глотая ее отчаянные вздохи, пробуждая новые.
Джед навис над нею, отчаянно вглядываясь в ее лицо, следя за вспышками безумного наслаждения. Она снова содрогнулась в оргазме, заставив его испытать бурю новых ощущений.
Ее глаза широко распахнулись и сосредоточились на его лице. Она попыталась заговорить, но с дрожащих губ сорвался лишь новый стон. Джед. Она видела только его, чувствовала только его и только его хотела. Ее тело превратилось в клубок оголенных нервов и безудержных желаний. И Джед разжигал их все сильнее, пока она не обвилась вокруг него, забыв обо всем…
Она снова вскрикнула. Джед прижался лицом к ее волосам и забыл о самоконтроле.
…Музыка изменилась. Элтон Джон запел свою оду Мэрилин. Дора лежала, раскинувшись поперек кровати, ее онемевшее тело почти не ощущало тяжести Джеда. Она чувствовала легкое прикосновение его губ к своей груди, слышала биение его сердца. Она нашла в себе силы поднять руку, провести пальцами по его волосам и плечу.
Джед пошевелился. Он чувствовал себя так, словно без лыж скатился с очень высокой горы и приземлился посреди теплой весны.
Он поцеловал ее в грудь, следя за расцветающей на ее губах улыбкой.
– Ты в порядке?
– Нет, я ничего не вижу.
Теперь он улыбнулся.
– У тебя глаза закрыты.
– Оп! – Дора открыла глаза и вздохнула. – Слава богу! Я думала, что ослепла. – Повернув голову, она взглянула на него. – Вряд ли стоит спрашивать, как ты себя чувствуешь. Ты выглядишь слишком довольным собой.
Джед подтянулся, чтобы поцеловать ее. Ее волосы мятежными кудрями рассыпались вокруг лица, как он и представлял себе. Губы распухли, глаза сонные.
Он что-то почувствовал. Не вновь разгоревшееся желание, как он ожидал, и не самодовольство, а что-то еще.
– Все равно спроси.
– Ладно. – Дора откинула волосы с его лба. – Как поживаешь, Скиммерхорн?
– Хорошо.
– Твое красноречие меня ошеломляет.
Джед рассмеялся, снова поцеловал ее и, скатившись с нее, прижал к себе.
– Прости, но я не могу вспомнить ни строчки из Теннисона.
Дора представила, как он, голый, декламирует стихи, и ее улыбка стала мечтательной.
– А как насчет Шелли? «В сладких грезах о тебе я очнулся ото сна. Заколдованная ночь звездной тишины полна».
Джед пристыженно помолчал, потом нежно поцеловал ее.
– Мило. Очень, очень мило.
Довольная, Дора теснее прижалась к нему.
– Как все Конрои, я воспитана на поэзии и драматургии.
– Труды твоих воспитателей не пропали даром. – Она только улыбнулась под его испытующим, напряженным взглядом. – Я снова хочу тебя.
– Я надеялась на это.
– Дора, ты выглядишь ужасно.
– Спасибо, Ли. Как бы я жила, если бы ты не подпитывала мое самомнение!
Ли продолжала изучать бледное лицо сестры, круги под глазами.
– Может, ты заболеваешь? Сейчас повсюду грипп. Думаю, тебе следует на сегодня закрыть магазин.
– Именно поэтому ты – наемный работник, а я – босс. – Нацепив на лицо веселую улыбку, Дора вышла из-за прилавка навстречу покупательнице: – Доброе утро. Чем я могу помочь вам?
– Вы Дора Конрой?
– Да. – Дора протянула руку. Она представляла, как выглядит сама из-за недостатка сна, но женщина, сжавшая ее пальцы, казалось, вот-вот упадет от изнеможения. – Не хотите ли кофе? Чаю?
– Я… – Женщина стянула с головы синюю вязаную шапочку. – Я бы выпила кофе, но мне нельзя. – Она приложила ладонь к выступающему животу. – А чай с удовольствием.
– С молоком? С лимоном?
– Нет, просто чай.
– Пожалуйста, присаживайтесь. – Дора провела женщину к креслу. – Мы все еще не пришли в себя после праздников.
В магазин вошла молодая пара, и Дора кивнула Ли, чтобы та занялась ими, а сама налила чай в две чашки.
– Спасибо. Я Шарон Роумен.
– Простите, не припоминаю. О! – Дору словно током ударило. Она выпрямилась в кресле и коснулась руки Шарон. – Вы – племянница миссис Лайл. Мне очень жаль. Когда я в последний раз звонила в больницу, мне сказали, что она еще в коме.
– Она пришла в себя прошлой ночью.
– О, я так рада это слышать.
– Но состояние еще критическое. – Шарон поднесла чашку к губам, но, не отпив, со стуком поставила ее на блюдце. – Врачи не могут сказать, когда она поправится и поправится ли вообще. Она… она очень слаба.
Глаза Доры наполнились слезами.
– Вам сейчас очень тяжело. Не знаю, есть ли что-либо хуже подобного ожидания.
– Вы правы. – Однако искреннее сочувствие незнакомой женщины помогло Шарон расслабиться. – Мы всегда были очень близки. Почти как подруги. Тетя была первой после мужа, кому я сказала о ребенке.
– Вы выглядите очень усталой, – ласково сказала Дора. – Не хотите подняться в мою квартиру? Вы могли бы полежать и отдохнуть.
Шарон чуть не расплакалась.
– Я не могу остаться. Мне нужно вернуться в больницу.
– Шарон, такой стресс вреден вам и вашему ребенку.
– Я стараюсь не перенапрягаться, насколько это возможно. – Шарон смахнула слезу со щеки. – Поверьте, я делаю все, что велит врач. – Она глубоко вздохнула. – Мисс Конрой…
– Дора.
– Дора. Я приехала поблагодарить вас за цветы. Тетя Элис очень любит цветы. Ее сад – настоящее чудо. И медсестры сказали мне, что вы несколько раз справлялись о ее здоровье.
– Я рада, что ей лучше.
Читать бесплатно другие книги:
