Адский огонь Робертс Нора

Эпилог

Рина сидела, завернувшись в наброшенное на плечи одеяло, в кухне своей матери и мелкими глотками пила охлажденное вино. Ей не нужен был брат-доктор, чтобы понять, что она еще не отошла от шока. Ей не нужна была ни помощь медиков, ни снотворное.

Ей нужно было просто быть здесь. Просто быть.

Ань смазала ее ожоги каким-то бальзамом. Это сразу принесло облегчение.

— Ушибы есть, но ничего не сломано, насколько я могу судить. — Сандер нахмурился, глядя на ее избитое лицо. — Рина, тебе нужно сделать рентген.

— Позже, док.

— Вторая степень. — Ань бережно бинтовала ей лодыжки. — Тебе повезло.

— Знаю. — Рина нащупала руку сидевшего рядом Бо и улыбнулась отцу. — Знаю, что мне повезло.

— Сейчас ей надо поесть, а потом ей надо отдохнуть. Она не будет сейчас заниматься полицейской работой, — свирепо проговорила Бьянка, обращаясь к Янгеру.

— Да, мэм. Мы завтра этим займемся, — сказал он Рине.

— Когда пройдем по слоям, мы обязательно найдем таймеры. Я думаю, он не собирался умирать. По крайней мере, не сейчас. Просто он не хотел быть униженным. Побежденным, как его отец. Для него это было невыносимо, как и медленная смерть. Поэтому он сделал выбор.

— Тебе надо поесть. Сейчас я сделаю яичницу, и все сядут за стол. — Бьянка рванула на себя дверцу холодильника, потом вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась.

Гиб двинулся к ней, но Рина коснулась его руки и покачала головой.

— Позволь мне.

У нее перехватило дыхание от приступа боли, когда она поднялась на ноги, но она подошла к матери и обняла ее.

— Мама, все хорошо. Мы все живы. Мы в порядке.

— Моя девочка. Моя маленькая девочка. Bella bambina [54].

— Ti amo, Mama [55]. И я в порядке. Но я проголодалась.

— Va bene [56]. Ладно. — Бьянка руками отерла слезы со щек. — Садись. Я приготовлю.

— Я тебе помогу, мама. — Белла тоже вытерла слезы и поднялась.

Бьянка изумленно подняла брови:

— Я еще не забыла, как готовить завтрак.

Да, именно это ей сейчас и нужно, подумала Рина. Шум, суета, звуки и запахи материнской кухни. Она ела все, что перед ней ставили, с аппетитом, удивившим ее саму.

Позже она вышла к отцу и Джону, сидевшим на ступенях крыльца. Они пили кофе. Над городом занимался рассвет, жемчужная дымка обещала еще один невыносимо жаркий день.

В душе у Рины не было никаких сомнений: она никогда в жизни не видела ничего более прекрасного.

— Сколько лет прошло с тех пор, как мы впервые вот так сидели, — задумчиво произнес Джон Мингер.

— Тогда мы пили пиво, помнишь?

— И еще выпьем.

— У меня тогда была хандра, — сказал Гиб. — Сам не знаю, какое у меня настроение сегодня. Ты мне тогда говорил, что мне везет. Все верно. Красавица жена и прекрасные дети. И ты был прав, когда сказал, что Рина у нас самая умная. Тут ты тоже угадал. Я чуть не потерял ее, Джон. Прошлой ночью я чуть не потерял мою девочку.

— Ты ее не потерял. И тебе по-прежнему везет.

— Найдется еще одно местечко? — Рина вышла на крыльцо. — Опять будет жаркий день. Я обожала жаркие летние дни, когда была маленькой. Они тянулись бесконечно, да самой ночи. Я лежала в постели и слушала. Вот Фрэн возвращается со свидания, вот старый мистер Франко выгуливает свою собаку. Вот Джонни Руссо промчался на своем мотоцикле без глушителя. Помнишь, как ты его за это гонял, папа? — Она наклонилась и поцеловала отца в макушку. — В такое утро люди поднимаются и из дома выходят рано, еще до жары. Идут в парк или в магазин, болтают на крыльце или на заднем дворе через забор. Идут на работу. Поливают цветы, слушают новости, если у них выходной. Если хотите знать мое мнение, нам всем повезло.

Они долго сидели молча, глядя, как наступает утро, потом Джон ласково похлопал ее по колену.

— Пойду взгляну, что там у меня дома, посмотрю, что надо сделать.

— Мне очень жаль, что так получилось с вашим домом, Джон, — сказала Рина.

— Мне жаль, что так получилось с твоим, милая, — ответил Джон.

— У нас есть много рук, чтобы помочь вам с ремонтом, — сказала Рина. — И один мой хороший знакомый — отличный мастер.

Джон наклонился и поцеловал ее в макушку.

— Твой напарник гордился бы тобой. Я свяжусь с вами. Береги ее, Гиб.

— Спасибо, Джон. За все.

Рина проводила его взглядом, когда он отъехал на своей машине.

— Он помог мне стать тем, кто я есть. Надеюсь, тебя это не смущает.

— Мне нравится, что ты стала такой. — Рина видела, что в глазах у отца стоят слезы, хотя он сидел, не поворачиваясь к ней, устремив взгляд вдаль. — Мы с твоей мамой денек-два еще понервничаем, а потом успокоимся.

— Я знаю. — Рина прижалась к отцу, глядя, как кругом становится все светлее. — Ты тоже помог мне стать тем, кто я есть, — сказала она. — Ты и мама. Vi amo. Molto [57]. — Обняла отца. — Molto.

Гиб посмотрел на дочь, погладил ее по волосам.

— Ты собираешься замуж за этого парня?

— Да. Я выйду за него.

— Хороший выбор.

— Я тоже так думаю. А сейчас я пойду, со всеми попрощаюсь и попробую их всех отправить восвояси. Вам с мамой надо как следует выспаться.

— Мне бы не помешало.

Рина нашла Беллу одну в кухне.

— Ты и завтрак готовишь, и посуду моешь?

— У Фрэн какие-то спазмы. Мама отвела ее наверх.

— У нее схватки?

— Может быть. А может, просто Брэкстон-Хикс [58]. Над ней хлопочут двое врачей, мать и ее муж, ну что с ней может случиться?! — зло проговорила Белла. — Ох, Рина, прости! Я веду себя как последняя стерва. — Она отшвырнула кухонное полотенце. — Сама не знаю, что со мной происходит.

— Мы все устали, Белла. Имеешь право.

— Я ей завидую. Она может позволить себе эту безмятежность, это спокойствие. Словно вокруг все прекрасно и нет никаких проблем. Носит эту безмятежность как костюм, сшитый на заказ. Но дело даже не в этом. Я завидую тому, как Джек на нее смотрит. Можно просто растаять. Ты только пойми меня правильно: я рада за нее. Но мне так хочется, чтобы у меня тоже так было.

— Мне очень жаль, что ты расстраиваешься, Белла.

— Что же делать? Я сама постелила себе эту постель. — Белла положила ладонь себе на живот. — Между прочим, я опять беременна.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Я научилась определять это чуть ли не заранее. Я беременна. Я нарочно забеременела. Может, это было глупо с моей стороны, может, эгоистично, но дело сделано. И я не жалею, что будет еще ребенок.

— Ты сказала Винсу?

— Он в восторге. Он и вправду любит детей, хотя меня не любит так, как я хочу. Теперь какое-то время он будет внимательным и милым, и он постарается получше скрывать свои делишки. Хотя в последнее время мне грех жаловаться: после того, как ты промыла ему мозги, он остерегается заводить романы.

— Ты сумеешь с этим справиться, ты будешь счастлива, Белла!

— Работаю над этим. Я с ним не разведусь. Не отдам то, что у меня есть. Значит, из того, что у меня есть, придется выжать максимум. Не говори пока маме с папой. Пусть сперва Фрэн родит своего малыша, и пусть ему достанется все внимание, какое положено. Не хочу отнимать у него ни капли блеска и славы.

— Ты молодец, Изабелла, — улыбнулась Рина. — Ты всегда была молодцом.

Рина смотрела в окно, пока Бо вез ее домой. Люди выходили из своих домов. Кто-то направлялся в парк на прогулку или на пробежку, кто-то выгуливал собак, кто-то вышел с детьми. Люди спешили на работу. До нее донесся запах свежего хлеба из булочной.

Ее настроения не испортил даже запах гари, когда они подъехали к дому.

Она кивнула полицейским, оставшимся дежурить у ее дома.

— Мне надо немного поспать, потом я хочу пойти в церковь, зажечь свечу в память об О’Доннелле, — сказала она Бо. — А тебе надо отправиться к миссис Мэллори. Сестре О’Доннелла.

— Обязательно, — кивнул Бо. — Сегодня же пойду, попозже.

— Я пойду с тобой. И я хочу, чтобы ты был со мной, когда я пойду навещать его жену. Но сначала я хочу войти в дом.

— Я уложу тебя в свою постель, а потом мы пойдем в церковь, зажжем свечу, пойдем навестить его семью. Но сначала тебе надо съездить в больницу, пройти осмотр.

— Кости целы, ожоги обработаны. Нет, ты только не подумай, что я не выжму из Сандера каких-нибудь чудо-таблеток. Выжму обязательно. Но после того, что было, мне больше всего нужна постель, и твоя мне отлично подойдет. Но сначала я хочу заглянуть к себе. Я должна это увидеть.

Рина отперла дверь. В ноздри ей ударил запах, резкий запах гари. Она осмотрела почерневшие от копоти стены и молча начала подниматься по лестнице. Зубы у нее стучали.

Огонь обуглил дверную раму в ее спальне, растекся по полу. Комод был обожжен, древесина покоробилась, по границам прогара на стенах можно было судить, как высоко поднялось пламя.

Она сразу узнала то место, где упало тело Джоуи. Он заглушил под собой огонь на полу.

— Он был не настолько безумен, когда это началось. Но это безумие пожирало его изнутри, пожирало его разум, а может, и душу. Как огонь пожирает горючее. Как рак пожирает его отца. Джоуи оно сожрало без остатка.

— Ты никогда не была причиной всего этого. С самого начала ты была лишь поводом.

Рина повернулась и окинула Бо изумленным взглядом.

— Ты прав. Бог свидетель, ты прав! А то, что ты сейчас сказал… Это кажется отпущением грехов. Мне повезло. Я знаю, что мне повезло. Несколько шишек, синяков, ожогов. Но мне становится грустно, когда я гляжу на эту комнату. Знаю, она не была идеальной. Но она была моей.

— Она все еще твоя. — Бо нежно обнял ее за талию. — Я могу все исправить, ты же знаешь.

Рина тихонько рассмеялась, напряжение отпустило ее, она прижалась к Бо.

— Я знаю. Конечно, ты можешь.

И так, обнявшись, они пошли домой. Рина и парень, живущий по соседству.