Избалованные смертью Робертс Нора

4

Приятно было вернуться домой. От поездки в Управление — с пробками, с оглушающими гудками автомобилей, с назойливо кружащимися над головой рекламными дирижаблями и пыхтящими двухэтажными автобусами — у Евы даже настроение поднялось.

«Отпуск — это, конечно, здорово, — думала она, — но по мне, так и в Нью-Йорке есть все, что нужно, и соевые чипсы в придачу».

Пекло было зверским, как проверка из налоговой, и сталь с бетоном просто излучали жар, но свой город Ева не променяла бы ни на какое другое место, хоть на Земле, хоть на спутниках.

Энергия в Еве била ключом, она отлично отдохнула, и ей не терпелось заняться делом.

Припарковавшись в гараже Управления, Ева села в лифт, пятясь и отступая под напором все новых и новых копов, втискивающихся на каждом этаже, пока не почувствовала, что кислород в кабине уже на исходе. Решив, что остаток пути она проедет на эскалаторе, Ева локтями проложила себе дорогу к выходу.

Все запахи здесь были родными: пахло копами, преступниками, людьми на взводе, недовольными или просто пофигистами. Запах пота и дрянного кофе смешивался в букет, который вряд ли найдешь где-либо, кроме полицейского участка.

И Еве это нравилось.

Двое патрульных тащили вверх по эскалатору тощего, как жердь, типа в наручниках. Тот всю дорогу, не умолкая, повторял сквозь зубы: «Чертовы копы, чертовы копы, чертовы копы», и Еве его проклятия были слаще музыки.

Сойдя на своем этаже, она направилась в убойный отдел. У торговых автоматов она заметила одного из своих, детектива Дженкинсона. Он с тоской в глазах изучал меню.

— Дженкинсон!

— Эй, лейтенант Даллас, привет! — Завидев ее, он повеселел.

Судя по виду, он уже пару дней спал прямо в одежде.

— Что, решил сверхурочно поработать?

— Да вот, поймали тут с Рейнеке позднюю пташку, — сообщил Дженкинсон и нажал кнопку на автомате. В лоток выпало что-то, что слепому можно было бы толкнуть за булочку с сыром. — Закругляемся уже. Клиент пошел в стрип-клуб оттянуться со стриптизершей. Заваливается туда один козел и с полоборота вскипает. Стриптизерша-то, оказывается, — его бывшая. Он ей пощечину, клиент тот ему в морду. Козла пинком на улицу. А он пошел домой, взял любимую бейсбольную биту и стал караулить у выхода из клуба. Клиент вышел, козел на него набросился. Отметелил да мозги-то сдуру и вышиб.

— Вот те и оттянулся в стрип-клубе, — прокомментировала Ева.

— И не говори. Козел этот, конечно, сам без мозгов, но изворотливый. — Дженкинсон сорвал с несчастной булочки упаковку и откусил добрую половину. — Биту бросил — и деру. Свидетелей выше крыши, отпечатки, имя с фамилией и адресом — все есть. Верняк! Нет бы сделать всем одолжение и подождать нас дома. Нет, он покантовался где-то пару часов и заваливается к своей бывшей. С цветочками. Выкопал из клумбы у дома, прямо с корнями и землей ей сунул.

— Сердцеед, — хмыкнула Ева.

— Ага, — кивнул Дженкинсон, приканчивая булочку. — Она его, конечно, не впустила — у стриптизерш и то мозгов больше — и быстренько полицию вызвала. А он там орет, в дверь колотит, пучком этим трясет — весь коридор землей закидал. Приезжает патруль, а он взял и в окно сиганул. С четвертого этажа. И букетик свой с собой прихватил.

Дженкинсон умолк, заказал в автомате кофе с двумя таблетками сахарозаменителя.

— Но дуракам везет. Внизу какой-то торчок дурь толкал, тот прямо на него и приземлился. Продавец — в лепешку, покупатель его — в реанимации, но козлу этому они падение смягчили.

Ева покачала головой.

— Нарочно не придумаешь, — бросила она.

— Дальше — лучше! — пообещал Дженкинсон, отпив глоток из стаканчика. — Нам-то его еще и ловить. Я вниз по пожарному, Рейнеке — по лестнице. А торчок внизу — в лепешку. Между прочим, то еще зрелище. Короче, Рейнеке выбегает, смотрит: этот тип уже улепетывает. Сунулся в китайскую забегаловку с черного хода, мы — за ним, бежим через кухню, китайцы врассыпную, он на нас кастрюли опрокидывает, жратву ихнюю и черт знает что еще швыряет. Рейнеке поскользнулся на каком-то дерьме, так и загремел. Нет, такое точно не придумаешь!

Он осклабился, хлебнул еще кофе.

— В общем, он оттуда вылетает и двигает к ближайшему клубу. А там у входа вышибала… видит, что на него какой-то маньяк несется, весь в крови. Но вышибала — чисто шкаф, козел этот от него просто отскакивает, пролетает метра два и врезается прямиком в меня. Ну, вообще. И вот я там, значит, стою, сам теперь весь в крови перемазан, подбегает Рейнеке, весь не поймешь в чем. А козел этот давай вопить про полицейский беспредел. Я еле сдержался, а то б точно ему там беспредел устроил. Короче, — Дженкинсон перевел дыхание, — мы с ним уже закругляемся.

«Нью-Йорк, — с нежностью подумала Ева. — Ну и как после этого его не любить?»

— Отлично сработано. Хотите с Рейнеке отгул?

— Да ну! Потерпим еще пару часов, потом поспим в комнате отдыха, когда козла этого в оборот пустят. Нет, Даллас, ты зацени масштаб: вся заваруха-то — из-за пары сисек!

— Да уж, все беды от любви.

— Точняк.

Ева пошла дальше через «загон», отвечая кивками на приветы уходящих с ночной смены копов, вошла в свой кабинет, оставив дверь нараспашку. Сержант Монэган, как она и думала, оставил все нетронутым. В комнате все было в точности так, как она три недели назад оставила, только стало чище. Окно сияло, а в воздухе ощущалась приятная свежесть, прямо как в лесах Ирландии, где она еще недавно гуляла.

Только без трупа.

Она заказала в автоповаре кофе, с довольным вздохом села за стол и стала просматривать отчеты и записи, сделанные за время ее отсутствия.

Пока она была в отпуске, отметила Ева, убийцы не отдыхали, но отдел работал четко. Она пролистала закрытые и открытые дела, заявки на отпуск, отчеты по сверхурочным, по расходам и учету личного времени.

Из коридора послышался приглушенный топот летних, на воздушной подошве, ботинок Пибоди, и Ева подняла голову, как раз когда та входила в дверь.

— Добро пожаловать домой! Ну, как все было? Шикарный отпуск?

— Нормальный.

Широкое лицо Пибоди немного загорело — Ева вспомнила, что та и сама взяла неделю отпуска со своим дружком Макнабом, спецом из отдела электронного сыска. Волосы Пибоди завязала в короткий, но кокетливый хвостик, ее светло-желтый жакет был на два тона ярче широких шаровар. Вишневая футболка была подобрана под цвет ботинок.

— Похоже, детектив-сержант Монэган тут, пока меня не было, все просто вылизал.

— Ага. Ни одной запятой не пропускает, но вообще мужик нормальный. Надежный и с бумагами обращаться умеет. На выезде работать, правда, не любит, но в офисе он вполне на месте. Ну так что ты от него получила?

— Гору отчетов.

— Да ладно, что ты получила от Рорка на годовщину? Я же знаю, он наверняка что-нибудь грандиозное отколол. Ну, признавайся! — умоляла Пибоди, но Ева смотрела на нее молча. — Я ж специально раньше на работу пришла. До начала рабочего дня еще пять минут, давай!

Ева отдала должное ее предусмотрительности и, поскольку Пибоди глядела на нее умоляюще, словно несчастный щенок из собачьего приюта, нехотя подняла руку и продемонстрировала новые ручные часы с компьютером.

— О-о!

«Прекрасно, — удовлетворенно заметила Ева. — Идеальное сочетание недоумения, разочарования и героического усилия все это скрыть».

— О, какая милая вещь! Прелестные часики.

— И практичные. — Ева покрутила рукой, любуясь простым ремешком и невыразительным серебристым дисплеем.

— Да, похоже, — протянула Пибоди.

— И с парочкой удобных дополнительных функций, — добавила Ева, продолжая любоваться часами.

— Мило, — повторила Пибоди и вытащила засигналивший коммуникатор. — Момент, у меня тут… Эй, да это же ты мне звонишь! — Пибоди с открытым ртом уставилась на Еву. — У тебя там что, микрокоммуникатор? Вот супер! Они обычно такие колоды, а у тебя — аккуратненький.

— Нанокоммуникатор. Помнишь, какую он мне тачку накрутил — специально, чтобы снаружи выглядела как обычная?

— «Обычная» в данном случае скорее «уродливая», — уточнила Пибоди. — Но так, по крайней мере, ее никто не станет разглядывать и не сунется под обшивку. И что, тут все так же?

В кармане у нее запищал телефон, она автоматически выхватила его и замерла.

— Опять ты? У тебя там что, полный функционал? В таких вот часиках?

— И не только связь. Еще навигация и скоростная передача данных — все по полной, он сам все мои дела сюда запрограммировал. Нужны мои файлы — могу прямо отсюда скачать. Водонепроницаемые, противоударные, с голосовым управлением. Температуру на улице… Ну и совсем уж ерунда — еще и время показывают.

Ева не стала говорить, что Рорк ей подарил еще и вторые такие же, только усыпанные бриллиантами. «Буду их надевать, когда надо вырядиться».

— Ну, это просто супер! А как тут…

— Не трожь! — Ева отдернула руку. — Я тут сама еще не до конца разобралась.

— Ой, это ж просто идеальный подарок для тебя! Суперидеальный. Ну, Рорк дает! И ты притом еще слетала в Ирландию, потом в Италию, а потом еще на этот его остров. Ну просто романтика и отдых сплошняком.

— Да, все примерно так и было. И еще убитая девушка.

— Ну а мы с Макнабом тоже недурно отдохну… Чего?! Какая еще убитая девушка? — уставилась на Еву Пибоди.

— Я б рассказала, да вот кофе что-то закончился…

Пибоди рванула к автоповару.

Допив пару минут спустя свой кофе, Пибоди покачала головой:

— Ты даже в отпуске занимаешься убийствами.

— Я не занималась, убийство местный коп расследовал. Я только консультировала, да и то неофициально. Ну а теперь мои практичные, но при этом клевые часы говорят, что пора заступать на службу. Топай к себе.

— Сейчас. Хотела только рассказать, как мы с Макнабом учились нырять с аквалангом и…

— И зачем это вам?

— Ну, так, вообще… Мне понравилось. А еще у меня интервью брали про книжку Надин, а она, если ты не в курсе, по-прежнему номер один в списке бестселлеров. Если не заполучим новое дело, может, сходим, перекусим вместе? За мой счет.

— Может. Давай, мне наверстывать нужно.

Оставшись наедине с компьютером, Ева подумала, что перекусить было бы нелишне. Это вроде как сделать переход от отпуска к работе, от безделья к ее повседневным делам.

Встреч никаких запланировано не было, открытых дел на ней не висело. Нужно, конечно, обсудить со следственными группами всю текучку, созвониться с Монэганом — поблагодарить. Но в остальном…

Ева, не отрываясь от отчета, вынула зазвонивший коммуникатор:

— Даллас, отдел убийств.

Сообщение для лейтенанта Евы Даллас, — послышался в трубке механический голос.

«Вот и перекусили, — подумала Ева. — Значит, переходный этап отменяется».

Джамаль Хьюстон умер за рулем лощеного и длинного, как кит, золотистого лимузина, аккуратно припаркованного на скоростной стоянке у аэропорта Ла-Гардиа. Даже не успел снять фирменную фуражку.

Поскольку стрела арбалета, пронзив шею жертвы, глубоко вошла прямо в пульт управления на щитке автомобиля, Ева предположила, что припарковал машину сам водитель.

Заизолировав руки и обувь, она принялась изучать входное отверстие раны.

— Ну, я вам скажу, даже если водила тебя продинамил — это уж перебор.

— Из арбалета? — спросила Пибоди, заглядывая в салон с другой стороны. — Уверена?

— У Рорка в его коллекции оружия есть парочка. Один стреляет вот точно такими стрелами. Вопрос на засыпку: зачем вообще кому-то садиться в лимузин с заряженным арбалетом?

Ева еще раз пробежалась по данным на шофера, полученным на ее запрос.

«Джамаль Хьюстон, чернокожий мужчина сорока трех лет, совладелец компании „Голден стар“, перевозчики. Женат, двое детей. Приводов во взрослом возрасте нет, юношеское досье опечатано. Рост — шесть футов и один дюйм, вес — 190 фунтов».

Одет убитый был в аккуратный черный костюм и белую рубашку с красным галстуком. Ботинки начищены до блеска. На руке у него красовались золотые, как и сам лимузин, часы, а на лацкане пиджака — эмблема компании в виде золотой звезды. В центре звезды переливался крошечный бриллиант.

— Судя по углу, под которым вошла стрела, стреляли с правого заднего сиденья.

— Тут все просто стерильно, — послышался из салона для пассажиров голос Пибоди. — Чисто, вещей никаких нет, пустых бокалов, стаканов или бутылок — тоже. Вся посуда в мини-баре на месте, значит, убийца или пассажир, кто бы он там ни был, ничего не взял. Салон прямо блестит. Глянь, Ева, тут по бокам даже вазы для цветов — с белыми розами. Настоящими. Та-ак, в боковом отделении коллекция дисков для видео, аудио и чтения, стоят все по порядку, не похоже, чтобы трогали. Три графина с алкоголем, полные. В мини-холодильнике прохладительные напитки, есть автоповар. В журнале значится: загружен в шестнадцать ноль-ноль, с тех пор не включали.

— Надо так понимать, — предположила Ева, — что клиент не был голоден, он выпил и закусил под музыку, посмотрел фильм и почитал книжку еще у себя дома. Посмотрим, что скажут «чистильщики».

Она обошла автомобиль кругом, залезла в кабину, пристроилась рядом с телом.

— Тут у него обручальное кольцо, нехилые часы, значок золотой с бриллиантом, в ухе — золотая серьга. — Ева пошарила под трупом, вытащила бумажник. — Карточки, баксов сто пятьдесят наличными, чеки по мелочи. Однозначно не ограбление. — Она попробовала включить встроенный в приборную панель компьютер. — Запаролен.

С телефоном ей повезло больше. Последний звонок был в диспетчерскую, Хьюстон сообщил, что он в Ла-Гардиа, забрал встречающего пассажира и ждет прибытия второго пассажира, потом заканчивает смену.

— Значит, он должен был здесь еще кого-то забрать, — размышляла вслух Ева. — Взял первого пассажира, привез сюда, судя по звонку, вовремя. Припарковался, но выйти, открыть дверцу первому пассажиру не успел — получил стрелу в шею. Между звонком и временем смерти — не больше пары минут.

— Какого черта кому-то заказывать машину до аэропорта, а потом убивать водителя? — удивилась Пибоди.

— У них должен быть журнал заказов — кто вызывал, где садился. Одним выстрелом, — пробормотала Ева, — без топота, зато хлопотно. И к тому же, как ни крути, оружие необычное.

Из карманов пиджака убитого она достала записную книжку, личный телефон, коробку мятных леденцов и носовой платок.

— Тут записано: двадцать два двадцать, небоскреб Крайслера, АС — ЛТС. Инициалы пассажира, наверное. Полного имени и адреса нет. Но это просто его личные записи. Надо поспрашивать, может, кто видел кого-нибудь подозрительного, и вызвать криминалистов. А мы с тобой пока поедем в его фирму.

Офис «Голден стар» располагался в здании «Астории». По дороге Пибоди навела справки о фирме. Хьюстон на пару с партнером, Майклом Чином, начинали четырнадцать лет назад с одного подержанного лимузина. Офис устроили дома у Хьюстона, жена его была у них диспетчером, бухгалтером и заодно секретаршей. С тех пор вымахали, гоняли уже дюжину тачек, все до одной — позолоченные элитные лимузины со всеми удобствами. И последние лет десять каждый год получали пятизвездочный рейтинг.

В штате теперь было восемь водителей и шесть сотрудников в офисе. Мэйми Хьюстон по-прежнему вела бухгалтерию, а Кимми Чин — жена Майкла — работала главным механиком. Сын и дочь Хьюстона тоже работали на неполную ставку.

Офис «Голден стар» оказался современным зданием с плавными обводами фасада и громадным наземным гаражом. Снаружи мужчина лет сорока поливал цветы в подвесном контейнере. Заслышав машину, он прервал свое занятие и обернулся к Еве с Пибоди.

— Доброе утро, — приветливо поздоровался он.

— Мы ищем Майкла Чина.

— Ну вот вы меня и нашли, — непринужденно улыбнулся мужчина. — Заходите, на улице такая жара. Еще десяти нет, а уже так печет.

Они зашли внутрь, и навстречу им пахнуло прохладой и ароматом цветов. На столе в просторной приемной стояли ваза и небольшой офисный коммуникатор. В углу — пара удобных глубоких кресел и столик с разложенными на нем глянцевыми буклетами. В другой половине комнаты была устроена конференц-зона с диванчиком золотистого цвета и несколькими креслами.

— Налить вам чего-нибудь холодненького?

— Нет, спасибо. Мистер Чин, я — лейтенант Даллас, а это — детектив Пибоди. Мы из Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка.

— О! — Улыбка мистера Чина осталась непринужденной, но его симпатичное лицо приняло слегка озадаченное выражение. — Какие-то проблемы?

— С сожалением вынуждены вам сообщить, что ваш партнер, Джамаль Хьюстон, мертв.

Лицо его мгновенно утратило всякое выражение, словно щелкнули выключателем.

— Что-что?

— Его тело обнаружили сегодня утром в одной из принадлежащих вашей компании машин.

— Разбился… — Чин попятился, натолкнулся на одно из кресел. — Джамаль разбился? Попал в аварию?

— Нет, мистер Чин. Мы полагаем, мистера Хьюстона убили. Вчера, приблизительно в десять двадцать пять вечера.

— Не может быть! Да нет, это какая-то ошибка. Я вчера в одиннадцатом часу сам с ним разговаривал. Буквально в десять двадцать вечера или около того. Он был в аэропорту, в Ла-Гардиа, подвез туда пассажира, — тот жену встречал.

— Все верно. Тело нашли сегодня утром в лимузине, припаркованном у Ла-Гардиа. Мы уже установили его личность.

— Подождите. — Чин закачался, схватился за спинку кресла. — Вы хотите сказать, Джамаль мертв? Его убили? Но как? Как? За что?

— Мистер Чин, может быть, вы присядете? — Пибоди мягко усадила его. — Принести вам воды?

Он помотал головой. Слезы выступили на его черных глазах, повисли на густых ресницах, а он все продолжал мотать головой.

— Джамаля убили. Боже, боже мой! Пытались угнать машину, да? Мы ведь не сопротивляемся при попытке угона, у нас в фирме такое правило. Жизнь дороже машины. Джамаль…

— Я понимаю, для вас это шок, — начала Ева, — вам сейчас очень тяжело, но нам нужно будет задать кое-какие вопросы.

— У нас сегодня ужин. Ужинаем все вместе, на природе, — продолжал Чин.

— Вчера вечером вы были в офисе. Работали диспетчером?

— Да. Нет. О господи! — Он потер полные слез глаза. — Я был дома, там звонки и принимал. Понимаете, заказ был поздний. Я сам его принял, потому что Кимми до этого две ночи подряд работала, Вест заступал ранним утром, а у сынишки Питера был день рождения, и… Впрочем, это все неважно. Мы с Джамалем бросили жребий: победитель выбирает — сидеть на телефоне или везти клиента. Ему досталось везти.

— А когда поступил заказ?

— Да буквально вечером.

— Как фамилия пассажира?

— Я… Я проверю. Не помню. Мысли путаются. — Чин уронил голову на руки, но тут же снова вскинулся. — Мэйми, дети. О боже, боже! Мне нужно бежать. Нужно позвонить жене. Надо ехать к Мэйми.

— Чуть позже. Сейчас главное, чем вы можете помочь Джамалю, — это ответить на наши вопросы. Мы полагаем, что убийца — или сам пассажир, или он возможный свидетель. Так кого же Хьюстон вчера подвозил, мистер Чин?

— Подождите. — Чин встал и подошел к столу. — Это какая-то бессмыслица. Я понимаю, что клиент был новый, но он же просто хотел жену удивить, с шиком встретить ее в аэропорту и повезти в ресторан. Я помню. Вот, нашел. Огастас Свит. Машину подать к Крайслер-биддинг. Он в тот вечер должен был работать допоздна и хотел, чтобы подъехали прямо к офису. У меня есть номер его кредитки. Мы всегда заранее собираем всю информацию. Вот тут у меня все.

— Можно нам копию?

— Да-да. Но он же жену хотел в аэропорту встретить. Просил нашего лучшего водителя, но они ведь с Джамалем даже знакомы не были. Не понимаю. Мог же я вместо него поехать. Любой мог. Это же просто …

«Просто так выпал жребий», — подумала Ева.

Когда они закончили и разрешили Чину позвонить жене, тот окончательно раскис. Приехала его жена, на полголовы выше мужа, рыжеволосая и сильно беременная. Майкл Чин бросился ей на шею и долго рыдал.

Ева видела, что и у его жены по щекам струились слезы, но она держалась.

— Обязательно возьмите нас с собой, — попросила она Еву. — Нельзя, чтобы Мэйми узнала обо всем от незнакомого человека. Уж простите, она же вас в первый раз видит. Нужно, чтобы рядом были родные. Мы — ее родные.

— Без проблем. Вы помните, когда в последний раз разговаривали с мистером Хьюстоном?

— Вчера, часов в пять, наверное. Я заезжала к Мэйми, она за Тиг… за нашим сыном приглядывала: няня у нас отпросилась на день. Мы уже уходили, а Джамаль как раз домой вернулся. Вечером собирался сделать рейс, заехал перед этим домой на пару часиков. Нужно, наверно, вам рассказать все как было. Майкл вернулся домой где-то полседьмого, мы все вместе с сынишкой поужинали. Майкл его искупал и без чего-то там восемь уложил спать, потому что у меня уже сил не было. Дома он еще поработал диспетчером, спать лег около одиннадцати. Это я помню, потому что сама не спала. У меня-то сил не было, — добавила она, потерев живот, — а вот у малыша их предостаточно.

Ева задала еще пару стандартных вопросов, но общая картина была и без того ясна.

У Хьюстонов был просторный симпатичный дом в пригороде, с широкими окнами, зеленой лужайкой и клумбами, напомнившими Еве об Ирландии. Мэйми Хьюстон в затенявшей лицо широкополой соломенной шляпе стояла над клумбами и срезала цветы на длинных стеблях, складывая их в неглубокую широкую корзинку.

Она обернулась к гостям, начала было улыбаться, махнула рукой, но улыбка замерла у нее на лице и рука медленно опустилась.

«Почувствовала, что что-то случилось, — решила Ева. — С чего бы это друзья и партнеры привезли к ней в дом каких-то посторонних».

Мэйми выронила корзинку и побежала к подъехавшей машине. Цветы рассыпались по зеленому газону.

— Что случилось? Что случилось?

— Мэйми… — Голос у Майкла прервался. — Джамаль. С Джамалем беда.

— Миссис Хьюстон, я — лейтенант Даллас из Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка, — начала Ева, а Кимми Чин подошла к Мэйми и обняла ее за плечи. — С сожалением сообщаю вам, что вашего мужа убили прошлой ночью.

— Это невозможно. Не может быть. Он поехал по вызову или… или в спортзал. Я… — Она похлопала по карманам рабочих брюк. — Я телефон дома оставила. Вечно его забываю, когда иду цветами заниматься. Майкл, пожалуйста, позвони со своего. Он же только недавно уехал по вызову.

— Он возвращался с работы? — удивился Майкл.

— Естественно, он возвращался! — едва не крикнула Мэйми и закусила губу. — Я…

— Миссис Хьюстон, давайте пройдем в дом, — предложила Ева.

— Не хочу я в дом, — резко обернувшись к ней, выпалила Мэйми. — Я хочу поговорить с мужем.

— А последний раз вы с ним когда разговаривали?

— Я… Вчера вечером, перед тем как он уехал по работе, но…

— Вас не смутило, что он не вернулся?

— Да он вернулся, просто, наверно, поздно. Он должен был вернуться поздно, велел ложиться, не ждать его, вот я и заснула. А утром он просто встал рано и уехал. Рано встал, поехал по вызову, а на обратном пути — в спортзал. У нас дома тоже есть тренажеры, но он любит туда съездить, с людьми пообщаться. Кимми, ты же знаешь, как он любит после работы заскочить в спортзал, посплетничать.

— Я знаю, милая, знаю. Пойдем в дом. Давай, идем с нами.

Войдя в залитую солнцем гостиную, Кимми села на диван рядом с Мэйми, продолжая держать ее за руку. Та смотрела на Еву невидящим стеклянным взглядом.

— Я ничего не понимаю.

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы выяснить, что произошло. Вы можете нам помочь. Вы не знаете, мог вашему мужу кто-нибудь желать зла?

— Нет. Он прекрасный человек. Кимми, скажи ей.

— Замечательный человек, — подтвердила та, поглаживая Мэйми по руке.

— С сотрудниками никаких конфликтов не было? — продолжала расспрашивать Ева.

— Нет. У нас небольшой штат. Эксклюзивный. Так… так специально было задумано.

— Его в последнее время ничего не беспокоило?