Скажи прошлому «прощай» Любимова Ксения

Глава 9

Эрик заглянул в комнату Валентины Ивановны. Она по-прежнему сидела в кресле и слушала телевизор.

– Кто там? – спросила она, услышав скрип двери, и стала вглядываться в посетителей. – А! Это мой любимый сыщик! – обрадовалась бабуля. – Вернулся? А я тебя ждала. Да, да! Надеялась и верила, что не забудешь старуху, почтишь ее своим вниманием.

– Скорее, внук любимого сыщика, – усмехнулся Эрик. – Кстати, спасибо за «любимого». А вот ваша сестра приняла меня холодно. Даже рассердилась, что я нарушил ее покой.

– Анька всегда была дурой, – хихикнула бабка. – Вела себя, как крепость неприступная. Губы сожмет и давай по всем мужским недостаткам как из пушки палить. Разве ж кому-то это будет приятно? Поэтому и мужика нашла себе страшненького. Ты видел ее девчонок? Правда, они не красавицы?

– Да вроде ничего… – осторожно заметил Эрик.

– Вот именно, что ничего, – Валентина Ивановна покачала головой. – Ничего особенного. Разве ж они с моей Светкой сравнятся? Жаль, она петь перестала. А ведь какой был голос! Почти четыре октавы брала.

– А где Светлана? – спросил сыщик.

– Так ты к ней? – бабуля насупилась.

– Вы же знаете, мы по делу, – принялся оправдываться Эрик. – Вашей дочери грозит опасность, поэтому я должен…

– Глупости все это! – тоном, не терпящим возражений, сказала Валентина Ивановна. – Кому Светка нужна? Разве ж только старым поклонникам. Но они не будут заниматься такими глупостями. Вот подкараулить возле дома – это пожалуйста! Сколько раз такое бывало. А писать письма… Нет, это вряд ли.

– Раису вместе с мужем убили, – заявил сыщик, прерывая болтовню бабули. – Сожгли в собственном доме. Это, по-вашему, ерунда?

– Как сожгли? – осеклась та.

– Напоили снотворным и подожгли дом.

– Не может быть!

– Где Светлана? Я должен уточнить у нее некоторые вопросы.

– Внизу, в гостиной, наверное. Это ее любимое место в доме. А что уточнить-то? – спохватилась она. – Может, я смогу помочь?

– Может, и сможете, – Эрик внимательно посмотрел на бабку. – Мне кажется, это преступление из прошлого, раз оно касается трех женщин, которые с детства дружили между собой. Вот я себя и спрашиваю, нет ли здесь чего-то, что объединяет их всех в единое целое. Например, происшествие какое-то или незначительный эпизод… Может, кто-то затаил на них зло еще со школы, такое тоже часто бывает. Когда началась их дружба?

– Классе в пятом. Света перешла из другой школы и долгое время ни с кем не дружила. Она была красивой девочкой, а таких не очень любят.

– Почему? На мой взгляд, все должно быть наоборот. Красота притягивает взгляд, ею хочется наслаждаться!

– Какой вы наивный! – бабуля покачала головой. – Вы забываете, что в каждой школе есть мальчики. И девчонки охраняют их почище цербера.

– Девчонки? – удивился сыщик. – А я думал, что это мальчики защищают девочек от чужих посягательств.

– И это тоже. Но мальчики делают это на виду у всех, а девчонки строят козни и плетут интриги. В общем, все, как у взрослых.

– Буду знать!

– Когда пришла Света, ее дружно игнорировали все девочки, зато мальчишки глаз с нее не сводили. Один портфель донесет, другой на контрольной подскажет. Вот одноклассницы и точили на нее зуб. А потом она подружилась с Васькой. Та тоже была довольно смазливенькая. Хотя и не такая эффектная, как моя Светка. Василису девчонки также терпеть не могли. Да и как иначе? Она-то красавица, сами же – ни рожи, ни кожи, а гонору много. А потом в их класс перевели Раю. Почему ее не приняли в свой коллектив девчонки – сказать не могу, Рая красотой не блистала – как раз их контингент. Зато она была умная. Светка и Васька сразу преобразились, как подружились с Раей. Если раньше они открыто враждовали со всем классом, то теперь совершенно не обращали внимания на их злые выходки, но исподтишка делали мелкие пакости. В итоге девчонки обозлились на них еще больше.

– Значит, они дружили втроем? – уточнил Эрик.

– Почему втроем? Вчетвером, – сказала Валентина Ивановна.

– А кто четвертый? – встрепенулся сыщик. – Вы об этом ничего не сказали.

– Так я как раз к этому и подошла, – бабка осуждающе посмотрела на Эрика. – Просто кто-то не имеет терпения, чтобы дослушать до конца.

– Извините! – искренне произнес сыщик, но в его глазах запрыгали смешинки.

– Так вот, для особо нетерпеливых, рассказываю дальше. Девчонки так и дружили втроем до восьмого класса, а потом к ним прилип Ленька Кучин.

– Кто такой Ленька? – снова влез Эрик.

Валентина Ивановна вздохнула и пояснила:

– Ленька – это их одноклассник. Что-то у него не сложилось в коллективе – ни с мальчиками, ни с девчонками. И он прилип к нашей верной троице. Сначала девицы его гоняли, но он, как побитый щенок, все время возвращался обратно. Ну, они его и пожалели. Поручали ему портфели донести, за мороженым сбегать, ну и все такое… А он и рад стараться. Скоро его стали воспринимать как четвертую подружку и даже дразнили по этому поводу. Только ему было все равно. Для него главным было дружба. Правда, потом оказалось, что он влюбился в Василису. Светка посмеивалась над подругой по этому поводу, но в душе ей завидовала. Я знаю, потому что нашла ее дневник и позволила себе прочитать пару страниц. А затем парень влюбился в Светку. Теперь дочка ходила довольная, а Васька ей завидовала. А я все думала, какие же они еще глупенькие. Ладно, было бы чему завидовать! А то маленький, щупленький, в очках. Он вечно смотрел девчонкам в рот, сам не мог сделать и шагу без их одобрения.

– А потом он полюбил Раю? – хихикнула Мариша.

– Нет, очевидно, ему нравились только красивые девочки. Он пришел к выводу, что Света ему нравится больше, и сказал, что будет ее добиваться. Но девчонки лишь посмеялись над ним и продолжали считать своей подружкой. А затем они поругались. Не знаю, что именно там произошло, но Леня перестал с ними ходить и превратился в одиночку. Это уже был десятый класс, последняя четверть. Девчонки не особо расстроились, а что думал Леня – никто не знал. Пришло время экзаменов, было не до выяснения отношений. Ну, а потом все быстренько разбежались в разные стороны и даже не встречались на протяжении всех этих лет. Я знаю об этом, моя хорошая подруга работает в той школе. Она рассказывала, что все классы уже не раз провели вечера встреч, а наши даже не вспомнили, что просуществовали вместе десять лет. Кроме наших девочек, конечно. Рая, Вася и Света продолжали все эти годы дружить. Встречаться, правда, удавалось редко, но зато потом было что вспомнить. Василиса все время жила в городе, никуда не уезжала. Искала подходящих женихов. Рая жила с мужем, почти на другом конце страны, и только пару лет назад вернулась домой. У мужа закончился контракт. А несколько месяцев назад и Света оставила сцену.

Девочки собирались встретиться, да все никак не могли выбрать время. Сначала Вася бегала за очередным мужиком, потом Рая искала новую работу. Да и Светка никуда не вылезала – пребывала в депрессии. И вот, когда они наконец-то договорились о встрече, пришли эти дурацкие письма. Светка очень расстроилась, я видела, хотя и старалась не подавать вида. Честно говоря, я не отнеслась к этому серьезно. Ей и раньше присылали подобные штучки. Но она только улыбалась и говорила, что «людям делать нечего, вот они и забавляются как могут».

– А у вас остались Светланины снимки школьных лет?

– Конечно! Света увлекалась фотографией и щелкала все подряд. У нее несколько альбомов. Да вы попросите, она с удовольствием вам их покажет.

Эрик поблагодарил бабулю и пошел разыскивать Светлану. Как и говорила Валентина Ивановна, женщина обнаружилась в гостиной вместе с дочерью и Арсением. Они что-то тихо обсуждали вполголоса и замолчали, едва увидели сыщика.

– Вы вернулись? – скорее утвердительно произнесла Женя.

– Да, у меня появилась идея. Я слышал, у вас много школьных фотографий…

– Да, – кивнула Светлана. – Несколько альбомов. Хотите их посмотреть?

– Это было бы замечательно.

– Я принесу, – вскочила Женя.

– Они на антресоли, – крикнула ей вслед женщина.

– Я знаю, – отозвалась та, выскакивая в коридор.

– У меня к вам еще вопрос, – произнес Эрик, снова обращаясь к Светлане.

– Я слушаю.

– Почему последнее письмо, в котором содержалась угроза, так вас расстроило? Ведь вы подобные записки получали и раньше?

– Получала иногда, – кивнула она. – Но раньше все воспринималось несколько по-другому. Я только смеялась над этими писульками. А в этот раз почему-то отнеслась серьезно. Может, здесь сыграл свою роль стресс, когда мне пришлось уйти со сцены. А может, это было предчувствие. Ведь все, что доходило до меня раньше, было обычной чушью. А в этот раз обернулось гибелью моих подруг.

– Вы сильно переживаете?

– Сильно – это не то слово. Такое впечатление, что внутри меня все замерзло. Я ничего не чувствую. Ни боли, ни радости. Как будто мне все равно.

– Но вам не все равно?

– Нет, конечно. Я знаю за собой такую особенность. У меня замедленная реакция на события. Я умом понимаю, что произошло, а через сердце еще не пропустила. Я даже не переживаю за свою жизнь. Хотя должна бы. Женя говорит, что от меня исходит волна страха. Но видимо, это у меня на подсознательном уровне. Я боюсь того, что может произойти через некоторое время. Боюсь своей реакции на все произошедшее. Я даже не хочу идти завтра на похороны Васи. Пока я не вижу ее мертвой… – Светлана сглотнула комок в горле, – я считаю ее живой. Я не хочу думать по-другому. Не могу.

Женщина выдохлась и посмотрела в окно. Там уже стемнело, и ничего не было видно. Но Светлана все равно упорно вглядывалась в темноту.

– А какой реакции вы боитесь? – прервал молчание сыщик.

– В прошлый раз, когда умерла Ольга – моя костюмерша, я потеряла голос. Никто не знает, но я лежала месяц в больнице с нервным срывом. Мне кололи препараты, от которых становилось хорошо-хорошо. Я не хотела оттуда уходить. А потом пропал голос, и мне пришлось оставить сцену. Затем умер Владимир, отец Жени. Но я не спешила возвращаться домой. Мне было страшно. И я еще некоторое время ездила с концертами, «пела» под фонограмму. Но потом все кончилось. Мой продюсер разорвал со мной контракт и занялся новым проектом. И я вернулась домой. Вы не представляете, как мне было плохо. Стоило мне открыть рот, как я начинала то пищать, то разговаривать басом. Врачи сказали, что это результат изменений работы голосовых связок. Я ненавидела себя за это.

– Сейчас вы говорите без видимых проблем, – заметил Эрик.

– Сейчас – да. Все пришло в норму. Но раньше мне было очень плохо. Да и дом без Володи стал пустым. Спас меня Арсений. Как-то раз я заехала в фитнес-клуб, решила нагрузить себя по полной программе. Так, чтобы руки и ноги болели и физическая боль перебивала мое душевное состояние. Здесь меня и встретил Сеня. Он быстро привел меня в чувство. Можно сказать, Арсений взял надо мной шефство. И я стала оттаивать. И вот, когда я снова была готова начать жить, пришли эти дурацкие письма. Ну, за что мне это, а? – глаза Светланы наполнились слезами.

– Не переживай, дорогая, – тут же подскочил к ней Арсений. – У тебя есть я. И я никому не дам тебя в обиду.

– Нашла! – послышался с порога голос Евгении, и она втащила штук пять больших, тяжелых альбомов. – В этом доме не хватает лифта, вам не кажется? – сказала она, с облегчением сбрасывая альбомы прямо на пол.

– Еще лифта нам не хватало! – фыркнула Светлана и добавила: – А пешком ходить полезно. Здоровее будешь.

– Только не с такой тяжестью!

– Поддерживаю, – откликнулся Арсений. – Это большая нагрузка на позвоночник. А зачем ты притащила сразу все? Можно было и один альбом взять.

– Нет уж, я не хочу постоянно бегать вверх-вниз.

Эрик подхватил альбомы и перенес их на столик.

– С какого можно начать? – поинтересовался он.

– Берите любой, – ответила женщина. – Там все посвящено школе. Снимки более позднего периода в другом месте.

Сыщик принялся листать фотографии. Мариша уселась рядом и с интересом поглядывала на лица бывших школьников. Сама она уже не застала обязательную школьную форму и сейчас изумленно рассматривала коричневые платья и черные фартуки.

– Как это можно было носить? – вырвалось у нее. – Неужели нельзя было сшить что-то более симпатичное?

– Ученики в Советском Союзе не должны отличаться друг от друга, – тоном нудной училки произнесла Светлана. – Они должны быть опрятными, скромными и ничем не выделяться от остальных. Так говорила завуч нашей школы. Мы ее терпеть не могли. Она вечно придиралась и запрещала все, что можно было запретить. Распущенные волосы нельзя, сережки нельзя, каблучки нельзя.

– Почему? – удивилась Мариша.

– Откуда я знаю? Так было положено. Представляешь, как было приятно носить все эти убогие серые вещи, которые смотрелись на тебе как на пугале. Девочки в старших классах умудрялись перешивать форму, делая платья более короткими и обтягивающими. А потом ходили и закрывались портфелями от вездесущей Варвары Петровны. Надо же! Даже имя завуча вспомнила! – изумилась Светлана. – Сейчас я вам ее покажу.

Она полистала альбом и ткнула пальцем в женщину средних лет с короткой стрижкой, в очках и в сером бесформенном костюме.

– Вот она. Ни одна общая фотография не обходилась без ее физиономии. А вот это Васька, – и она показала на милую, хорошенькую девочку с длинными косами. – А это – я.

Мариша с интересом уставилась на яркую, черноволосую девицу, с вызывающим взглядом и плотно сжатыми губами.

– Варвара меня отругала прямо перед тем, как сниматься. Я здесь злая, как черт. Даже не хотела фотографироваться. Но с Варькой разве поспоришь… А это Рая, – сказала она, перелистав несколько страниц. – Она пришла к нам позже. Это седьмой класс.

С фотографии на них смотрела серьезная русоволосая девочка с умными глазами. Она была спокойной и невозмутимой, и казалось, ничто не способно вывести ее из себя. На фоне симпатичных улыбчивых подруг она смотрелась несколько несуразно. Угловатые плечи, тонкие губы, длинный нос. И только глаза придавали лицу некое очарование – они были глубокими и очень выразительными. От лица Раи не хотелось отводить взгляд. Словно она хочет что-то сказать, но сомневается, можно ли доверить вам эту тайну. Конечно, мальчики вряд ли обращали на Раю внимание. В этом возрасте важна внешняя красота. О внутренней сути мало кто задумывается.

Светлана закрыла альбом и взяла другой.

– А здесь наша жизнь вне школы. Вот мы с девчонками на пикнике, а тут в лесу – ходили за грибами, вот речка. Кстати, Райка в тот день чуть не утонула. Все пыталась показать нам, как нужно нырять.

– Вы сами фотографировали? – полюбопытствовал Эрик.

– Да, я ходила в кружок. Там меня многому научили. А вот здесь, смотрите, мы втроем. Я села на пень, Вася забралась выше, а Рая улеглась прямо на землю. Правда, живописная картина получилась?

– Да, здорово! – кивнула Мариша. – А кто вас фотографировал в лесу?

– Никто. Я поставила фотоаппарат на пенек и нажала такую штучку, чтобы отсрочить время.

– Автоспуск?

– Да. И получилась замечательная фотография. У нас много таких фоток.

– А где фотографии с Леонидом Кучиным? – спросил Эрик, откладывая и этот альбом в сторону.

– С Леней? – Светлана внимательно посмотрела на сыщика. – Откуда вы о нем узнали?

– Ваша мама рассказала.

– Странно, что она о нем помнит. Я уже почти забыла. Сейчас найду, где он есть. Наверное, в этом, синем альбоме.

Она принялась перелистывать страницы.

– Да, вот он. Как раз в тот день, когда мы приняли его в свою компанию.

– А что случилось? Почему он примкнул к вам? Мальчикам нетипично дружить с девочками в этом возрасте.

– Значит, были причины. Мальчики у нас были все как один шумные, крикливые, все время носились, устраивали подвижные игры. А Леня был тихим домашним мальчиком. Мы иногда от него и слова не слышали, хотя он ходил за нами словно хвостик. По-моему, была в его жизни какая-то неприятная история. Он жил не с мамой, а с дальней родственницей. И, похоже, она его не особо любила. Подробностей не знаю, но, вероятно, это обстоятельство могло повлиять на его характер. Ему всегда хотелось быть как можно незаметнее. Иногда его даже на уроках отмечали как отсутствующего. Так тихо он сидел. Потом мы узнали, что он влюбился сначала в Ваську, а затем в меня. И долгое время пытался скрыть этот факт. Но мы, конечно, обо всем узнали и принялись подтрунивать над ним. Но он не обижался.

Мариша уставилась на мелкого, невысокого мальчика в очках, с длинной челкой, падающей прямо на глаза. Он казался ниже, чем был на самом деле, видимо, за счет опущенной головы и поникших плеч. Сам он был какой-то неопрятный, даже неряшливый.

– А это мы на год старше, – пояснила Светлана, перелистав еще несколько страниц.

Странно, но мальчик совсем не изменился. Подруги вытянулись, Вася со Светой стали еще красивее, а он как был малорослым, хилым очкариком, так им и остался.

– А это десятый класс. Первое сентября, – она ткнула в очередную фотографию.

«Десятый класс, – повторила про себя Мариша. – Девочкам лет по шестнадцать. Они совсем взрослые. И Светлана, и Василиса по-настоящему расцвели. Они стояли рядом и представляли собой эдакий букет – белое и черное. Симпатичная блондинка с тонкими чертами лица и яркая брюнетка с большими черными глазами и пухлым ртом». Чуть поодаль расположилась невысокая девица, ничем не примечательная, разве что только глазами, выразительными и красивыми.

– Это Рая, – пояснила Светлана. – Она почему-то в старших классах перестала фотографироваться рядом с нами. Мы даже ссорились по этому поводу.

– А Рая сильно изменилась. Я бы ее не узнала, если бы не глаза, – внимательно разглядывая фотографию, сказала Мариша.

– Мы все изменились. Сейчас она вообще другая стала – представляете, ни с кем не общается, кроме нас с Васькой. Она людям не доверяет, – Светлана улыбнулась. – Да и я изменилась. А вот Васька какой была, такой и осталась. Правда, в глазах уже нет того задора. Она переживала, что около нее иссяк поток мужиков. И все мучилась, отчего так происходит. А я ей говорила: поменьше думай об этом. Живи легко. Мужики не любят сложных женщин. Правда, дорогой?

– Тебя я люблю во всяком виде и в любом настроении! – тут же отозвался Арсений.

– Но она не могла себя перестроить, – продолжила Светлана, улыбнувшись парню. – Видимо, после долгих лет поисков и постоянных неудач в ней что-то сломалось. Она стала занудливой и требовательной. А кому это понравится? О! А вот и Леня. Он, как всегда, в сторонке. Здесь мы еще в хороших отношениях. Так… – Светлана продолжала листать фотографии. – Это Новый год, это Восьмое марта, а здесь первое апреля. Кстати, веселый получился праздник! Нужно было принести смешные снимки своих товарищей и составить из них галерею. Вот после этого мы и рассорились с Леней. Я вывесила его снимки, а он на меня обиделся.

– А что за снимки?

– Сейчас найду. У меня точно оставались вторые экземпляры.

Женщина пролистала альбом, затем просмотрела его более тщательно и наконец радостно вскрикнула:

– Нашла! Вот они!

Она достала несколько фотографий, сложенных в бумажный пакет.

– Смотрите.

Мариша с интересом уставилась на снимки. Фото были действительно смешными и в то же время очень обидными. На первом снимке Леня сидел на полу, а вокруг него были выставлены детские машинки. Много машинок. Он построил для них дорогу и катал их по этой трассе. У Лени было такое серьезное выражение лица, что кроме смеха ничего не вызывало.

На другом – парень стоял перед зеркалом обнаженный по пояс и с удовольствием рассматривал себя. Все бы ничего, если бы он при этом не обнимал себя за плечи, а его губы не были бы сложены в бантик, словно при поцелуе. Учитывая, что Леня являлся самым скромным и тихим мальчиком в классе, смотреть на эту фотографию было действительно забавно.

Третья фотография отражала спящего Леонида в собственной кровати. Рядом с ним лежал большой плюшевый мишка, на морде которого была приклеена фотография Светланы, а на груди – сердце с надписью: я тебя люблю. Пожалуй, этот снимок вызывал наибольшее умиление. А если учесть, что Леня спал, крепко обнимая игрушечного медведя, то не посмеяться над этим снимком было просто невозможно.

Мариша похихикала над каждой фотографией и передала их Эрику.

– Жестко, ничего не скажешь! – сказал он, слегка приподняв брови. – В этом возрасте такие вещи не прощают. Особенно подобные личные фотографии, выставленные на всеобщее обозрение.

– Может быть, – согласно кивнула Светлана. – Но раньше мы над этим не особо задумывались. Смешно, и ладно! Правда, Леня рассвирепел. Он потребовал убрать снимки со стены, но я не согласилась и встала грудью, чтобы сохранить фотографии в классной галерее. Мне помогали мальчишки, отталкивая Леньку подальше от меня, и, наверное, именно это стало последней каплей. Он высказал все, что думает обо мне. Сказал, что я всегда была задавакой и воображалой. Что я никогда не пыталась войти в положение другого человека. Будто мне все равно, что ощущает парень, который давно и глубоко любит девочку, но не видит от нее никаких эмоций, кроме насмешек и издевательства. В общем, он сожалеет, что потратил на меня несколько лет своей драгоценной жизни, и с этого момента считает себя свободным от любых чувств, которыми награждал меня все эти годы.

Вместо того чтобы успокоить Леню, я стала над ним смеяться. И в самом деле, выглядел он довольно смешно. Красный, растрепанный, злой, он бросался словами, которых никто никогда от него не слышал. Все это звучало настолько нелепо, что я расхохоталась в голос, чем вызвала новую бурю его эмоций. Он встал и торжественно произнес: «Будь ты проклята, Светланка! Я надеюсь, что не будет тебе в жизни счастья. Нельзя так издеваться над людьми, даже если считаешь их никчемными и мелкими. Помни, в душе каждого из них есть надежда на счастье и чувство собственного достоинства. Я обещаю, что как только буду готов, я лишу тебя возможности радоваться жизни. Сначала я украду у тебя подруг, потом любимого, а когда вокруг тебя в этом мире никого, кроме меня, не останется, я покажу тебе, что значит осмеянная любовь. Берегись, Светуля! И помни, я всегда рядом».

А потом он развернулся и ушел с гордо поднятой головой, что вызвало новый взрыв смеха. От Леньки такого никто не ожидал. И слова его всерьез никто не воспринял. После этого он перестал меня замечать. Проходил мимо, будто и не было этих лет дружбы. Я сначала обиделась, пыталась с ним помириться, а после решила: не хочет, как хочет. Ему же хуже. В общем, Леньку я почти не вспоминаю, словно и не было ничего. Посмотрите, правда, он смешной? – и она ткнула пальцем в очередную фотографию.

Однако Эрик не спешил переводить глаза на снимок. Он внимательно смотрел на Светлану, которая продолжала разглядывать фото.

– Что такое? – воскликнула она, поймав взгляд сыщика. – Почему вы на меня так смотрите?

– А вы не понимаете?

– Нет, что-то случилось?

– Вы и сейчас не смекаете, кто мог желать смерти вам и вашим подругам?

– Нет, а почему я должна… – она вдруг замолчала.

Какое-то время Светлана, нахмурившись, смотрела в альбом, а потом перевела взгляд на Эрика.

– Вы считаете, что во всем виноват Леня, да?

– Возможно, – ответил он, не сводя глаз с женщины.

– Нет, такого не может быть. Леня не такой. Он спокойный, тихий, добрый.

– А слова, которые он вам кричал, тоже добрые и душевные?

– Так это он сгоряча. Мало ли что не скажешь в сердцах.

– Но вы после этого случая не помирились…

– Нет, мы даже не смотрели друг на друга.

– А после школы встречались?

– Один раз. Я приехала домой в отпуск после гастролей и увидела Леньку. Я очень обрадовалась. Тот разговор давно выпал у меня из головы. Но он, заметив меня, тут же перешел на другую сторону улицы.

– И вы по-прежнему считаете, что Леня добрый и сердечный?

– Ну, да… – уже не так уверенно произнесла Светлана.

– Я в этом очень сомневаюсь. По-моему, мы нашли того человека, который затаил злобу на вас и ваших подруг.

– Бред! – фыркнула Светлана. – Он бы не стал ждать столько лет, чтобы отомстить. Да и не верю я, что Леня на такое способен.

– А вас и не просят верить. Давайте смотреть фактам в глаза. У нас есть единственный подозреваемый, который мог затаить на вас зло. Или у вас есть другие кандидатуры?

– Нет, никого. Но почему он так долго ждал, по-вашему?

– А когда ему осуществлять свой план? Вы стали ездить с гастролями. В город приезжали редко. Сказать заранее, когда вы будете дома, не мог никто. Рая с мужем уехала на другой конец страны. А значит, и она на какое-то время стала недосягаемой. Ну, а Василиса, сама по себе, нашего героя не интересовала. Скажите, когда вы вернулись, вам на телефон не приходили странные сообщения или звонки с незнакомых номеров?

– Нет, ничего подобного не было, – растерянно произнесла Светлана. – Хотя…

Она замолчала и перевела взгляд на Арсения.

– Что, дорогая?

– Помнишь те звонки, я брала трубку, а там – тишина и чье-то дыхание…

– Помню. Ты еще обвиняла меня, что это мне звонят мои бывшие дамочки. Хотя я тебе сто раз объяснял, что до тебя у меня не было никаких отношений.

– Вообще? – уточнил сыщик.

– Нет, конечно, – смутился Арсений. – У меня была девушка. Мы прожили с ней два года. Но это было давно. Еще пять лет назад. К сожалению, кроме разочарований, я ничего в тех отношениях не приобрел. Потом встретил Свету. Именно с ней я и почувствовал себя настоящим мужчиной.

– А про Леонида вы ничего не знали?

– Нет, первый раз я услышал о нем сегодня. И, кстати, полностью с вами согласен. Я сразу сказал Светуле, что поклонники не могут вести себя таким образом. Кто-то еще присутствует в этой истории.

– А знаете, такое вполне может быть, – медленно произнесла женщина. – Я вспомнила одну вещь… – она замолчала.

– Какую? – нетерпеливо спросил парень.

– Василиса рассказывала мне, что несколько раз встречала Леню на улице. И он всегда интересовался мной. Вася даже подумала, что он забыл все обиды и просто хочет меня увидеть. В последний раз, перед тем как мне вернуться, Василиса встретила Леонида и рассказала ему, что я потеряла голос, мой муж умер, а сама я нахожусь в ужасном нервном напряжении. Леня поцокал языком, покачал головой, будто сочувствуя. Но, попрощавшись с ним, Василиса вдруг обернулась, словно ее что-то кольнуло, и увидела на лице Лени странную ухмылку. Она не поняла, что это может значить. Леня сразу развернулся и ушел.

Когда Вася мне об этом рассказала, я не приняла ее слова всерьез. У меня вообще вылетел этот разговор из головы. А сейчас я об этом вспомнила и, честно говоря, разволновалась. А вдруг Леня и в самом деле имеет к этой истории отношение?

– Давайте так. Вы сейчас несколько минут поразмышляете, способен ли этот товарищ на такой поступок. И если есть вероятность, что Леонид мог сделать такой ход, я займусь им вплотную. Хотя я в любом случае это сделаю. Я никогда не оставляю версии без проверки.

Эрик замолчал, дав возможность Светлане подумать. Она закрыла глаза и на какое-то время отстранилась от реальности. Все дружно ждали, что она скажет.

– Я думаю, это вполне вероятно, – наконец сказала она. – Леня всегда был закрытым человеком. А как говорится, в тихом омуте черти водятся.

– Значит, будем искать Леонида. Проверим его алиби. А вы пока подумайте, нет ли еще каких недругов? Вспомните прошлые письма. От кого они были? Может, всплыли старые обиды?

– Хорошо, я подумаю, но вряд ли что-то вспомню. Я и Леню-то припомнила с трудом. Если бы вы о нем не заговорили, так бы и мучилась от неизвестности.

Эрик хлопнул себя по коленкам и резко поднялся с кресла.

– Завтра я разузнаю побольше о вашем бывшем товарище. Кстати, у вас не осталось его координат?

– Я помню, где он жил с теткой. А телефонов тогда еще не было. Я сейчас нарисую. К сожалению, адрес я не знаю, но думаю, вы не заблудитесь.

Светлана нашла в тумбочке листок бумаги и принялась чертить план.

– Вот это ориентир, наша школа. Вам надо доехать до нее, а дальше прямо, через два дома. Первый этаж, квартира номер три.

– Хорошо, завтра же я постараюсь разыскать вашего товарища, и тогда будет понятно, замешан он в этой истории или нет.

Эрик машинально повертел листок. На обратной стороне был нацарапан какой-то список. Хлеб, масло, колбаса, макароны, салфетки, стиральный порошок, оливки, семга, краска для волос, пара детективов…

– Вам не нужен этот список? – поинтересовался он, показывая бумагу Светлане.

– Нет, – покачала она головой, взглянув на листок. – Это для Арсения. Он ездил сегодня в магазин, вот я и написала, чтобы он ничего не забыл. Мужчины, они, знаете ли, забывчивые…

– Что же вы с ним не поехали? Проветрились бы.

– Так я собиралась к Рае. Если бы я зарулила в магазин, то уже никуда бы не попала. Шопинг – это моя болезнь. Стоит мне увидеть витрины, как я тут же обо всем забываю.

«Интересно, – подумал Эрик, бросая последний взгляд на Светлану. – Был ли Арсений на самом деле в магазине? Или этот список стал просто предлогом, чтобы выбраться из дома?»

Глава 10

К дому Насти они подъехали, когда совсем стемнело. Мариша посмотрела на часы и ужаснулась – половина двенадцатого!