Монологи эпохи. Факты и факты Вассерман Анатолий

О переходе ущербного количества в опасное качество

Дискуссии о защите прав сексуальных меньшинств идут уже довольно давно. Из общих соображений следует признать: каждый человек вправе самостоятельно выбирать, каким именно образом сокращать свою жизнь. Но — свою…

Доказано: синдром приобретённого иммунодефицита — СПИД — возник вовсе не в последние годы. Он бытовал в истории человечества уже очень давно. Например, знаменитый философ и публицист эпохи Возрождения Эразм Роттердамский, судя по всем приметам, умер именно от иммунодефицита.

Более того, нынешняя форма вируса иммунодефицита человека — ВИЧ — развилась в результате мутации из более древнего иммунодефицита обезьяны ВИО. Американские учёные из Нового Орлеана показали: обезьяньему вирусу нужно несколько раз передаться от человека к человеку для превращения в ВИЧ. Это гораздо вероятнее в условиях крупного города либо в ходе массовой вакцинации, как случилось в Конго в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. Знаменитый английский эволюционный биолог Уильям Гамильтон, исследуя пути распространения СПИДа, высказал предположение: как раз тогда вакцины от полиомиелита готовились на субстрате из тканей обезьян, которые могли быть заражены.

Однако новейшие изыскания, основанные на расчёте скорости мутаций вируса, говорят: самые первые ВИЧ появились в крови человека не позднее начала тысяча девятисотых годов. А скорее всего, мутация происходила за историю человечества не один раз.

Отчего же СПИД не выкосил человечество прежде, чем вирус обнаружили и дали ему имя? Прежде всего потому, что вероятность заражения, по счастью, очень мала. ВИЧ опасен только при попадании в кровь — туда, где находятся подверженные его нападению клетки, в норме обеспечивающие иммунитет — защиту организма от внешних атак и внутренних перерождений. Во всех прочих тканях и клетках он способен существовать считанные минуты. С человеком, поражённым ВИЧ, можно даже целоваться — если во рту нет ранок.

При обычном половом контакте вероятность заражения ВИЧ ничтожна. В нём микротравмы — редкое исключение, вызванное крайней степенью безразличия — а то и жестокости — к партнёру. И человек, уже страдающий СПИД, до своей — увы, неизбежной — смерти просто не успевает заразить стольких, чтобы завелась цепная реакция, то есть эпидемия самоподдерживалась. Тот же Эразм Роттердамский, не менее любвеобильный, нежели прочие звёзды… звёзды эпохи Возрождения, не оставил вокруг себя личного кладбища.

Увы, при мужских гомосексуальных контактах микроскопические ссадины и трещины образуются часто: природа приспособила прямую кишку для иных функций. Соответственно и вероятность передачи ВИЧ этим путём на многие порядки выше, чем в нормальном интимном контакте между женщиной и мужчиной.

Само по себе это тоже было не так уж страшно для человечества. На протяжении большей части его истории гомосексуализм, мягко говоря, не поощрялся. Соответственно поиск новых партнёров был весьма сложен. Даже если вирус попадал в кровь какого-нибудь гея — он опять же не успевал заразить стольких, чтобы сформировалась самоподдерживающаяся эпидемия.

Итак, до поры до времени отдельные очаги заражения ВИЧ рассасывались локально: СПИД, несмотря на всю свою медлительность, убивал свои жертвы задолго до того, как они успевали распространить смертельную заразу.

По нашему мнению, положение радикально изменилось к концу тысяча девятьсот семидесятых годов. Именно тогда западная демократия пришла к мысли о защите любых меньшинств — без серьёзного исследования причин пребывания в меньшинстве. Ругать гомосексуалистов на Западе стало так же неприлично, как рыжих.

Более того! Странность стала модой. Бисексуальностью стали развлекаться даже те, кто отродясь ни малейшего пристрастия к своему полу не испытывал. Да и чисто гомосексуального партнёра стало так легко найти, как будто вся светская тусовка Нью-Йорка — города, с давних пор бегущего далеко впереди прогресса — в одночасье стала чисто гейской.

Конечно, в столь благоприятных условиях первый же вирус, попавший — пока неведомым путём — в Вавилон-на-Гудзоне, встретил необычайно благоприятную питательную среду. Дотоле его свойства препятствовали накоплению критической массы. Теперь же размножение пошло лавинообразно.

Нью-Йорк связан со всем миром бесчисленными коммуникациями. Громадная масса сверхактивных вирусоносителей выплеснулась из него во все уголки мира. Деловые контакты, секс-туризм и многие иные формы человеческого взаимодействия разнесли смертельную заразу даже туда, где её — судя по всем данным медицинской истории — не бывало веками.

По счастью, человечество уже достаточно развито, чтобы в дополнение к естественным препятствиям распространению ВИЧ выставить искусственные барьеры. А изрядная часть человечества уже достаточно разумна, чтобы этими средствами пользоваться. Поэтому можно надеяться, что угроза, пришедшая к нам через посредство геев, окажется смертельной не для всего человечества.

Казалось бы, после всего случившегося к голубым уже можно относиться терпимо: вряд ли они могут принести что-то существенно худшее, нежели СПИД. Но нельзя забывать классический анекдот — пессимист говорит: «Ну, всё — хуже уже не будет», а оптимист радостно возражает: «Будет, будет!»

Нормы поведения людей выработаны опытом сотен тысяч лет существования человечества и сотен миллионов лет развития животного мира. Неприспособленные вымирают — а в числе средств приспособления далеко не последнее место занимают формы поведения.

За выяснение одной из причин отрицательного отношения к гомосексуализму человечество уже заплатило многими миллионами жертв СПИД. Надо серьёзнее относиться к опыту, накопленному предками, и не стараться выходить за пределы биологических, в конце концов общечеловеческих, норм.

О войне идей-1

В конце октября 2008 года в русском сегменте Интернета на разных ресурсах обсуждалось фактически официальное признание США того, что они не первый год ведут войну идей.

Это было совершенно открыто объявлено тогдашним заместителем госсекретаря США по публичной дипломатии Джеймсом Глассманом во время очередного брифинга. Он поведал о спецпрограмме госдепартамента под кодовым названием «Команда по цифровым внешним контактам», которая вроде бы направлена всего лишь на противодействие арабским террористам. Команда также работает над продвижением положительного имиджа США в сети. Указание о её создании последовало на самом высоком уровне еще в 2006 году.

Главную задачу в «войне идей» американское правительство видит в «создании глобальной среды, которая будет враждебна по отношению к насильственному экстремизму».

«Мы делаем это двумя путями. Во-первых, мы противостоим и подрываем идеологию, которая оправдывает и поддерживает насилие, а, во-вторых, мы уводим молодых людей с пути, который ведёт их к насильственному экстремизму», — заявил Глассман.

Вкратце суть программы состояла в том, что некоторое количество креативных людей провоцировали сетевое сообщество на разговор о США, мониторили мнение людей, пишущих в Интернет на форумах, в чатах, гостевых книгах, на популярных сайтах. И если мнение этих людей неблагоприятно для Америки — словом и делом, символом и образом специалисты влияют на них так, что те своё мнение меняют. Официально подразделение состояло из восьми или девяти профессиональных «блогеров». А сколько ещё неофициальных! Вот то-то и оно!

В ходе своего брифинга Глассман сообщил, что отчитывался о ведении «войны идей» за рубежом лично перед Джорджем Бушем и Ричардом Чейни. Высокий уровень говорил о серьёзности намерений США, рассматривающих войну идей в сети как один из краеугольных каменей своей национальной безопасности и внешней политики.

Американский чиновник обмолвился, что и русскоязычная часть Интернета уже попадает в сферу интересов его цифровой команды.

Российские блогеры считают, что и «отечественные спецслужбы давно проводят в Интернете подобную деятельность». Якобы с 2003 года на политических сетевых площадках работает некая команда «Г» из сотрудников ФСБ, которая выявляет и оспаривает суждения, расходящиеся, как говорится, «с официальной политикой партии».

Есть даже и такое мнение, что в сети нарочно растиражировали сообщение об американской цифровой команде по сетевым контактам, чтобы получить дополнительные средства на собственную деятельность для противодействия янки. Так в сеть под шумок запущен ролик «Американское шоу», в котором кукла, смахивающая внешне на Буша-младшего, секретничает, как его дед был банкиром, который финансировал приход к власти Адольфа Гитлера.

Идея предшествует всему, она относится к такой сфере общественного бытия, которая никогда не будет чётко выражена в правовой, строго юридической форме. Мир идей — это перпендикулярная к нам реальность, прошмыгнув откуда идея способна подчинить себе ресурсы этого мира. Надо чётко понимать, что претензии Штатов на «единственно правильно мнение в электронном пространстве» лишь продолжение Американской Идеи мирового господства.

В 1816 году в Штатах на выборах президента боролись две партии — федералистов и демократов-республиканцев. Победила вторая, президентом стал Джеймс Монро, с именем которого связывается американская идея, получившая имя в его честь, то есть так называемая «доктрина Монро». На втором сроке президентства им были достигнуты значительные дипломатические успехи по вопросам расширения территории Штатов за счёт бывших европейских колоний в Америке. Он полюбовно решил вопрос с британцами о Великих озёрах. Купил у Испании Флориду. Поддержал освободительную войну латиноамериканцев. Отвёл попытки России прибрать к рукам тихоокеанское побережье Америки. В тексте послания Конгрессу Монро декларировал следующее:

«С этого момента Западное полушарие не подлежит европейской колонизации; всякая попытка установить здесь политический контроль или нарушить независимость существующих государств будет рассматриваться как враждебный акт. США обещают воздерживаться от вмешательства в европейские дела и ожидают, что Европа также будет воздерживаться от вмешательства в дела на американском континенте».

Когда Соединённые Штаты высадили войска во Франции в конце Первой Мировой, а потом был заключён Версальский мир, можно сказать, «доктрина Монро» уступила место новой идее, по которой сферой распространения добродетелей американской демократии становился уже весь мир. Вудро Вильсон дал добро на формирование при себе Совета по международным отношениям, включавший крупных банкиров и аналитиков, построенный по образу и подобию тайной массонской ложи…

И ведь 60 лет спустя Горбачёв и его окружение всерьёз уверовали в подброшенную им идею участия Москвы в похожем, уже Мировом, Правительстве, для преодоления глобальных проблем человечества!

Тогда как на самом деле речь шла о глобализации по-американски. Москве помогли создать ещё в конце 1970-х Институт системных исследований, который в том числе прорабатывал разные последствия теории конвергенции — о слиянии в скором будущем капитализма и социализма воедино, поскольку и коммунизм и западная демократия берут начало от общих корней…

Слиться в экстазе не удалось. Советский Союз был развален, Россия потеряла треть своих территорий, по сути поступилась ими в пользу США, единственной из оставшихся на тот момент сверхдержавы.

И вот на повестке дня новый этап развития американской идеи, возможно, «доктрины Обамы» или его сменщика на высоком посту — глобальный контроль за всеми проявлениями и сферами жизнедеятельности человечества, как целого.

Так что Интернет — это цветочки.

Другой вопрос, допустит ли человечество, чтобы его контролировали во всём и всюду. Не приведёт ли глобализация по-американски к ещё большему насильственному экстремизму, то есть противодействию американской голубой мечте.

Да и Мировая Энтропия по науке всячески сопротивляется глобальному упорядочению.

О войне идей-2

СССР и США всегда вели войну идей! И, кстати говоря, во времена превосходства наших идей Советский Союз имел и колоссальную интеллектуальную поддержку части зарубежного общества, эти идеи приветствующей в тех же США. Вспомните историю группы Розенберга, работавшей на советскую разведку исключительно по идейным соображениям. Когда пришло время войны иного толка — кто больше заплатит за чужой секрет, — мы им стали проигрывать. Но это так, частность для примера…

Если же брать войну идей в стратегическом масштабе, это выглядит приблизительно так. Большинство из нас учило в курсах общественных наук, что есть базис и надстройка. Базис — это вся материальная часть чего-либо, а надстройка — все интеллектуальные, идеологически и прочие институты, которые на этом базисе зиждутся.

Базис российской мощи последних лет — это экспорт углеводородов и ядерное оружие. Якобы два весомых аргумента в руках России в борьбе за влияние в мире. Но, во-первых, углеводороды даны нам свыше, мы их не заработали в буквальном смысле, а открыли. Во-вторых, цены на нефть меняются, что не раз доказала историческая практика. Никакие углеводороды не помогли Советскому Союзу, а даже сыграли в его судьбе роковую роль, расслабили в самый неблагоприятный момент эпохи. В-третьих, ядерный задел нам достался ещё со времён СССР, в основном ничего нового с той поры в эту область мы не привнесли. И даже если бы мы держали его на том же уровне, что и Союз, в современном мире ядерное оружие уже не является неоспоримым аргументом.

Сейчас мы должны поговорить о том, кто побеждает за влияние в мире. И практика такова, что победу одерживают лишь те страны, чей серьёзный базис, экономическое развитие дополняется сильными общественными науками, яркими идеями и развитыми идеалами. И науки общественного цикла, и уровень проработки общественных идей, а также просвещённость населения являются доминирующими факторами в названной борьбе.

К сожалению, лидером в современном мире по числу разработок и идей, оказавших наиболее сильное влияние на жизнь человечества, и их продвижению в этом мире являются Соединённые Штаты. Это факт.

Причём не шибко хитроумный механизм того, как они добиваются успеха. Просто и частные и государственные деньги с большой отдачей и своевременно были вложены в сеть современнейших учебных, и одновременно исследовательских университетов. Исследование и обучение в университетах США неразрывны в одних стенах. И потому они становятся местом притяжения талантливой молодёжи со всего мира. В котле конкурирующей между собой молодёжи выплавляются лучшие из генераторов будущих идей.

«Молодец среди овец, а как дойдёт до молодца, то сам овца», — гласит известная пословица. Дабы доказать, что ты лучший, надо, к сожалению, констатирую, ехать в лучшие американские университеты.

И так хитроумно устроили американцы, что и сами «мозги» добровольно текут к ним, те же «мозги» продуцируют идеи, которые продвигают имидж Соединённых Штатов во всём мире и поднимают над ним «звезданутый» флаг.

С другой стороны все вовлечённые в процессы и механизмы генерации становятся и носителями Американской Идеи, и орудием идеологического наступления Америки по всему миру.

Что касается нашей ситуации, приведу цитату директора знаменитого ИНИОНа, где я сам получал в былые годы колоссальную подпитку в Советское время, когда учился в аспирантуре в МГУ.

Так вот, по нелицеприятной оценке директора Института научной информации по общественным наукам, академика РАН Юрия Пивоварова «впервые в истории России социально-гуманитарные науки оказались не нужны российскому государству, сложившейся политической системе, российскому обществу в целом. Власть сидит на нефти, на газе, на чём-то другом, и ей кажется, что всё и так хорошо, без всякой науки». Сказано было в 2009 году, кстати, в то время, когда стоимость барреля подходила к 150 долларам, и эйфория была полная… пока цена не покатилась вниз.

Власть, если тогда не понимала, то хотя бы сейчас должна понять, что генерация идей и поддержка реальных исследований, а не сонма псевдоучёных и грязного потока фальшивых диссертаций, единственный путь по поддержанию авторитета страны в мире. Причём идей не только общественно-политических, но и в науке вообще.

В Советском Союзе, где конец двадцатого века был ознаменован разгулом догматизма в общественных науках, тем не менее находились точки роста для людей, производящих идеи (как тот же ИНИОН, как ряд кафедр МГУ и Ленинградского университета). Даже догматически зашоренный, Советский Союз заботился о поставках всё новых и новых бойцов на фронт войны идеи.

Сейчас этого догматизма нет. Но идеологическую войну Россия проигрывает. Высшее наше достижение — концепция о суверенной демократии.

Передовые американские учёные считают, устаревшие экономические теории приводят к неправильному выбору целей и путей развития, то есть к неправильному распределению ресурсов. На реальное продвижение ресурсы не попадают, растрачиваются, и государство несёт колоссальные потери.

Идеи и экономические теории прибыльны, причём куда более прибыльны по большому счёту, чем торговля обычными вооружениями и нефтью. Вложение в интеллект является в новом мире одним из самых прибыльных. Просто для правильного вложения надо понимать сам предмет.

Несомненно выдающийся мыслитель планетарного масштаба Карл Маркс утверждал, что «мысли господствующего класса в каждую эпоху оказываются господствующими мыслями». Но у нас пока что-то не видно тех великих мыслей, которыми бы наш господствующий класс был проникнут.

Значит, и всему обществу ничего великого ждать не приходится и ничем великим не владеть.

Разнообразие, смешение и… рассредоточение

В основе теории вероятности — закон больших чисел: предположение о том, что наблюдаемая частота тем ближе к теоретической вероятности, чем больше однотипных событий мы наблюдаем. Но на практике от числа событий радикально зависят сами вероятности. В том числе и вероятность гибели всей человеческой цивилизации.

Есть ли у мира творец — можно спорить очень долго. Но если есть — судить об его планах можно по результатам творения. А главный из этих результатов — разнообразие, смешение и… рассредоточение.

Экологи то и дело сообщают об исчезновении очередного вида живых существ. Только видов этих на свете многие миллионы. И дело не в том, что «на наш век хватит». Главное — взамен погибших непрестанно нарождаются новые. Мы их не замечаем, поскольку от появления вида до его обнаружения — не говоря уж о полном научном описании — могут пройти многие годы, а то и века. Но в целом разнообразие природных сообществ не уменьшается.

Более того, в каждом таком сообществе сосуществуют бок о бок самые разнообразные существа. Даже в пустынях, где солнце, казалось бы, способно выжечь всё живое, или в убийственных арктических морозах грамотный биолог найдёт многие сотни животных и растений, взаимодействующих самыми разными способами — от взаимного поедания до столь же взаимной защиты.

Именно разнообразие, смешение и сосуществование — основа выживания. Если, допустим, стебелёк гороха в поле обовьётся вокруг стебля пшеницы — горох получит опору и будет лучше освещаться солнцем, а пшеница станет снабжаться азотом из клубеньков на корнях гороха.

Но вот в поле приходит человек. И для простоты и удобства сеет в нём только пшеницу. После чего ей, естественно, не хватает азота, и человеку приходится удобрять почву искусственно. А на соседнем поле — с горохом — ставить подпорки, чтобы обеспечить эффективное усвоение света.

Правда, грамотный хозяин посеет пшеницу на следующий год после гороха — чтобы использовать хотя бы азот, накопленный за сезон в почве. Но что делать, если рынку нужно больше пшеницы, чем гороха?

Во время первого визита в США едва ли не сильнейшее потрясение Хрущёв испытал, наблюдая высочайшую интенсификацию сельского хозяйства. Прежде всего — благодаря монокультуре. Например, знаменитый в ту пору фермер Гарст из Айовы на вопрос о севообороте в его хозяйстве ответил: «Corn — corn — Miami — corn» (кукуруза — кукуруза — Майами — кукуруза), т. е. сеет он только кукурузу, а прибыли ему хватает, чтобы отдыхать на популярнейшем (и соответственно самом дорогом) морском курорте страны. Но для поддержания такого «оборота» хозяйство Гарста расходовало столько минеральных удобрений, что после возвращения в СССР вождь распорядился развернуть строительство многих десятков крупнейших в мире предприятий по их производству.

Вдобавок дело не только в необходимости искусственного ухода за природой, перекроенной по человеческим требованиям.

По ходу войны с бурами — переселенцами из Нидерландов в Южную Африку — британцы, чтобы избавиться от партизан, стали массово сгонять гражданское население в большие охраняемые лагеря. Они, естественно, получили название концентрационных. И очень скоро стали местами массовых смертей и главным символом ужасов войны. Люди, скученные сверх всяких природных пределов, заражались всяческими инфекциями с пугающей лёгкостью.

Этого вообще-то следовало ожидать. Издавна главными очагами эпидемий были города — просто потому, что люди там жили плотно.

Скажем, Пелопоннесская война закончилась победой Спарты не потому, что её жители с раннего детства тренировались для войны — демократические Афины явили ничуть не меньшую воинскую доблесть, а союзников вокруг них сплотилось куда больше. Но Афины, сжатые сравнительно малой — ради надёжности обороны — крепостной стеной, оказались поражены жестокой болезнью (её традиционно зовут чумой, хотя клиническая картина, дошедшая до нас в письменных источниках той поры, не имеет с нынешней чумой ничего общего). Спартанцы же, ради демонстрации веры в собственные силы занявшие под город больше места, остались здоровы.

Словом, концентрация — как и интенсификация — может быть удобна человеку. Но явно нежелательна человечеству. Ибо количество всегда переходит в качество. И если количество чего бы то ни было оказывается избыточным, качество неизменно становится нежелательным.

Интенсификация всего сельского хозяйства США, так поразившая Хрущёва, обеспечивалась не только монокультурой. Не меньшую роль играла безотходность производства. Хрущёв был в полном восторге от мощных установок, перемалывающих в муку перья, кости, а то и целые тушки павших животных и птиц. Мука добавлялась в корма для тех же птиц и животных. Как говорили на легендарных чикагских бойнях, в дело шло всё, кроме предсмертного визга.

Конечно, по ходу переработки мука прогревалась достаточно сильно, чтобы никакие бактерии — или даже вирусы — в ней не выживали. Потому, собственно, и шли в дело трупы, поражённые любыми болезнями: мол, такая обработка любую заразу остановит.

Увы, природа в очередной раз оказалась изобретательнее человеческой фантазии. У неё в запасе оказался ещё один вид заразы, не опасающийся высоких температур. Прионы — короткие белковые цепочки, служащие матрицами для деформации других белковых молекул, — при нагреве не разрушаются.

Правда, прионы не могут использовать всё многообразие отработанных эволюцией способов размножения сложных молекул. Поэтому болезни, порождённые ими, развиваются годами и даже десятилетиями. Не зря они получили название медленных инфекций.

Увы, прионная природа некоторых инфекций оказалась выявлена слишком поздно. Уже после того, как мозги сотен тысяч голов крупного рогатого скота оказались поражены коровьим бешенством — размягчением мозга (и прежде всего — двигательных отделов, что заставляет животное чуть ли не танцевать, чтобы удержать равновесие). И, между прочим, после того, как деликатесами из этих голов полакомились многие миллионы человек. А когда механизм развития болезни прояснился, учёные пришли к выводу: болезнь Крёйтцфельдта — Якоба, разрушающая мозг человека, вызывается теми же прионами — значит, ею можно заразиться от бешеной коровы. Даже после кулинарной обработки.

Правда, когда всё это стало ясно, немедленно последовали жёсткие — и даже эффективные — меры. Малейший намёк на заболевание становился причиной уничтожения целых стад — в том числе и ценнейших элитных пород. Многомиллиардные убытки удалось компенсировать изощрёнными финансовыми механизмами. Умный человек всегда найдёт выход из положения — даже такого тяжёлого и сложного, что мудрый туда ни за что не попадёт.

В самом деле, много ли мудрости требовалось, чтобы понять: наши сведения о болезнях никогда не станут столь полны, чтобы любой труп можно было сделать вполне безопасным. А если бы это поняли вовремя, то муку из овец, поражённых вертячкой, никогда не стали бы скармливать коровам. И болезнь Крёйтцфельдта — Якоба осталась бы в учебниках, а не в архивах клиник.

В дикой природе, конечно, тушки больных животных тоже кто-нибудь съедает. Но хищники и трупоеды, как правило, устойчивы даже к самым страшным болезням: неумолимая эволюция миллионы лет назад уничтожила тех, кто мог чем-то заразиться от своих жертв. А животные не столь устойчивые обходят падаль с отвращением. Если даже корове попадёт на зуб вместе с травой овечья косточка, живая машина по переработке растительности в молоко немедленно её выплюнет — и останется здорова.

Эволюция жизни на Земле идёт уже миллиарды лет. Трудно даже представить себе, сколько подобных защитных механизмов отработано за всё это время. Человеку предстоит ещё много веков постигать их, прежде чем появится хоть малейшая надежда на умение заранее рассчитывать все свои шаги так, чтобы ни один из них не проломил природную защиту. А пока подобные расчёты нам не доступны, надо хотя бы шагать поосторожнее.

Дела китайские

И вновь о стратегии и тактике. Когда в Лондоне прошёл саммит двадцатки, который выявил, что в мире сложились три основные консолидированные группы «игроков».

Одна — во главе с Китаем (к ней всё ближе сдвигается и Россия). Вторая — англосаксы: Соединённые Штаты и Великобритания с большинством стран Британского содружества.

Третья — Объединённая Европа во главе с Германией и Францией. Причём Меркель и Саркози заняли тогда столь схожую позицию, что, по сути, Германия и Франция выступили в роли федеративного государства. При всех успехах Европа, впрочем, не готова определять тренд мирового развития в кризисный и посткризисный периоды. Её влияние будет существенно меньше воздействия взаимоотношений между США, Китаем и третьими сторонами.

Китай проводит взвешенную стратегическую линию. Он последовательно идёт — и уже вплотную приблизился! — к давно поставленной цели: занять в мире место, подобающее своему величию. По валовому внутреннему продукту, паритету покупательной способности, Китай обошел Индию и Японию (вместе взятые). Китайская экономика по оценкам ряда экспертов — уже вторая в мире.

По военной же технологии Китай ещё даже не в пятёрке, но по накопленной мощи (и номенклатуре вооружений, и числу профессионалов, обученных её использованию) не уступает крупнейшим традиционно военным державам. Правда, почти всё китайское оружие грамотно содрано с зарубежных — прежде всего советских и российских — образцов. Но это упрёк не Китаю, а нам. У них изобилуют специалисты, чья квалификация достаточна для копирования (а в последнее время — и модернизации) даже сложнейших конструкций и технологий. У нас же отсутствует система, именно система, защиты собственных экономических и политических (не говоря уж об оборонных) интересов.

Сейчас главный вопрос: сколь Китай грамотно использует свой стремительно растущий вес в мире. Не станет ли он бездумно употреблять силу направо и налево? Мы знаем, к чему это привело в судьбе СССР, мы знаем, сколь тяжкая обстановка складывается в США из-за их собственных стратегических просчётов. Но китайцы — хорошие ученики. Не случайно Дэн Сяопин в своё время мудро призывал Китай сосредоточиться на собственных делах.

Правда, это вовсе не отменяет китайскую экспансию — в том числе и посредством классических военных баз. Может показаться, что Китай их не строит. Но реально он располагает базами технического обеспечения в Намибии — ещё со времён национальной борьбы этой страны за независимость — и в Пакистане.

Пакистан — вообще отдельная статья китайских интересов. Он для Китая стратегический партнёр: и прямой выход в Индийский Океан — к нефтяным маршрутам и другим коммуникациям, а также военный контроль в регионе. Пакистан отсекает Индию от Средней Азии, а при любых изменениях, возможных в обозримом будущем, Индия и Китай останутся в положении противовесов. С другой стороны, после ухода Первеза Мушаррафа внутри Пакистана — в стране, обладающей ядерным оружием! — нарастает хаос. Этот хаос, а также разброд и шатание в соседнем Афганистане — факторы, обещающие превратить весь регион в поле противоборства разных группировок. Если так дело пойдёт дальше, то в руках сильнейшей — но вряд ли умнейшей! — группировки окажется контроль над ядерным оружием.

Полагаю, что Китай внимательно отслеживает эту ситуацию и сможет поставить у власти нового диктатора, а также в силах сменить другого диктатора в Северной Корее, который уже мешает Поднебесной в его мировой игре.

В сложившихся обстоятельствах США могут войти в открытое противостояние с Китаем сразу по нескольким направлениям. Тут и прямое вмешательство США в пакистанские дела, и попытка построения стратегического альянса США с Индией…

Кстати, Китай на саммите двадцатки вопреки всем ожиданиям не стал говорить о сильнейшем антиамериканском инструменте — наднациональной валюте. Дело в том, что сейчас семь десятых валютных резервов Китая — доллары США: где-то полтора триллиона!

Обрушив доллар, Китай рискует крупно проиграть. Он ударит по залогу внутренней стабильности — материальному благополучию собственных граждан. Поэтому, чтобы избавиться от долларовой зависимости, Китай спешно скупает подешевевшее сырьё — нефть, минеральные ресурсы… Приобретает он и предприятия всюду, куда его пускают и не пускают: в Юго-Восточной Азии (чьи инвесторы ещё недавно создавали в Китае свои заводы), в Африке, на постсоветском пространстве… Когда Китай снизит пропорцию долларов хотя бы до «пятьдесят на пятьдесят», он начнёт потихоньку продвигать идею наднациональной мировой валюты.

Раз Китай озвучил эту идею, он её будет реализовывать. Просто так китайцы слова не произносят.

Мы в последнее время много и шумно говорим, пиаримся, рассуждая о рубле как альтернативной валюте. Китай же тихо и мирно делает свой юань — причём предназначенный для внутреннего обращения фактически конвертируемым.

С начала финансового кризиса Народный банк Китая разработал трёхлетний план по обмену своей национальной валюты (на сумму почти шестьсот миллиардов юаней) с органами по управлению национальными валютами своих международных партнёров. Среди них: Аргентина и Южная Корея, Гонконг и Малайзия, Белоруссия и Индонезия. Путём валютных обменов Китай поддерживает и развивающиеся страны, что способствует не только стабилизации обстановки в соседних с Китаем странах, но и её формированию в китайских интересах.

Задача Китая — добиться конкретных результатов, а мы надуваемся, точно лягушка, пожелавшая стать похожей на быка. Россия — вопреки почти вековой верности официальному марксизму — живёт по формуле ревизиониста Бернштейна: «движение всё, конечная цель — ничто». Китай — точно уж в этом отношении марксистский — действует ровно наоборот. Словом, Поднебесная является несравненно более самодостаточной страной, чем полагают наши аналитики.

Таков мой взгляд на вещи.

Дела китайские-2

И ещё раз хотел бы вернуться к теме Поднебесной, то есть стремительному возвышению Китая.

Мы как-то говорили об успехах китайцев в деле продвижения своего юаня в качестве международной валюты. Но ведь деньги — это лишь представитель всех товаров, которые можно на них купить — и всех граждан, кто может покупать. А с последним пунктом у Китая ещё недавно было очень плохо.

В современной экономике массового производства с многоэтапным разделением труда участвовало менее десятой части китайского населения, а уж с высокими технологиями были связаны лишь особые экономические зоны на южном побережье. Основная масса китайской промышленной продукции шла за рубеж, так что страна в целом в высшей степени зависела от уровня жизни импортёров.

Более того, громадные валютные резервы Китая сформировались не в последнюю очередь потому, что их вложение в американские ценные бумаги стимулировало заокеанский спрос и тем самым обеспечивало работу большинства китайских предприятий. Американское процветание в последнем десятилетии обеспечено почти исключительно фактическим невозмещением китайских затрат.

Но Китай добился главного — за счёт развития собственной инфраструктуры он в разы увеличил число рабочих мест для своих граждан.

До финансово-экономического кризиса объём ежегодно возводимого жилья в Китае составлял более 1300 миллионов квадратных метров, из них в одном Пекине более 40 миллионов. Китай и после кризиса по разным оценкам тратит на строительство от шестнадцати до двадцати процентов валового национального продукта. Ещё двадцать лет назад в Китае не было ни одного небоскрёба, а теперь в одном только Шанхае их за четыре тысячи. В ближайшие семь — десять лет в стране будут построены миллионы новых зданий.

Актуальной задачей строительной отрасли Китая сейчас становится уже даже не увеличение объёмов ввода жилья, а переориентация на сооружение объектов с экономным расходом энергии, земли, воды и материальных ресурсов. Это и сбережение миллионов тонн топлива, это и новые программы, требующие умных мыслей и умелых рук.

Согласно плану формирования сети железных дорог, в Китае в ближайшие семь — десять лет будет значительно увеличен объём пассажирских перевозок. Между административными центрами провинций, а также крупными и средними городами будут построены скоростные пассажирские линии. В настоящее время в Китае ведётся строительство двух десятков железнодорожных линий общей протяжённостью почти шесть с половиной тысяч километров. И находятся в стадии проектирования ещё двадцать железнодорожных линий протяжённостью более одиннадцати тысяч километров. Китайцы с успехом следуют своей поговорке: «Хочешь быть богатым — строй дороги». На ум приходит констатация горького отечественного факта — о дураках и дорогах.

Китайские власти с некоторым отставанием прибегли к тушению пожара кризиса финансовыми вливаниями, но превзошли уже всех как по качеству, так и по количеству этих инъекций. Только за первый месяц этого года денежная масса у них увеличилась почти что на двадцать процентов, кстати, в долларовом исчислении наша денежная масса на данный момент, напротив, вдвое сократилась.

Инфраструктурные проекты стали ключевым блоком китайской антикризисной программы. В начале года банки Китая выдали отечественных кредитов почти в три раза больше, чем год ранее, и большая часть этих денег должна пойти на ипотечное строительство.

Всё, что делает Китай по части инфраструктуры, должны делать и мы! Хотя наша экономика куда менее диверсифицирована, чем китайская. Так, скажем, нельзя допустить обвального падения цен на московскую недвижимость. Цепная реакция пойдёт по всей стране… Как раз напротив, надо всячески развивать и поддерживать наш строительный рынок, используя его в качестве локомотива по выводу всей экономики из кризиса. Есть люди, нуждающиеся в жилье, есть люди — нуждающиеся в работе, есть технологии и мощности — нужна воля и реальные меры по разогреву внутреннего рынка России.

Кстати о гарантиях. У тех же китайцев значительную часть кредитов полугосударственные предприятия получают от полугосударственных банков. Деньги вращаются в окологосударственном секторе, а вопрос гарантий тем самым прикрывается. У нас же, чтобы что-то гарантировать, банки вздули процент реальному сектору до двадцати пяти процентов годовых! Абсурд! В таком варианте кредитуются только спекулянты и сырьевики в период ажиотажного спроса. Даже семи-восьми процентов, до которых обещают снизить кредиты в условиях кризиса, это показатель жадности.

В ближайшие пять — десять лет любая опора на добывающие сырьё отрасли совершенно бесперспективна, рост у них не более пары процентов в год. Рост экономики возможен за счёт инфраструктурных проектов, то есть за счёт строительства, а также — повышения качества и количества материалообработки.

Здесь сравнение тоже не в нашу пользу. Россия в наши дни тратит на закупки современных металлообрабатывающих станков в двадцать пять раз (!!!) меньше, чем Китай, и в три раза меньше, чем Индия! И это страна, которая при Советской власти и потом ещё некоторый срок — по инерции — поставляла индусам и китайцам основные продукты металлообработки?

Китай систематически развивает внутренний спрос. Уже пять лет назад автомобилей там было куплено больше, чем в США. Сейчас и автомобилей американского производства там покупается больше, чем в самих США — то есть растёт и потребление дорогих сложных товаров.

Конечно, и при всём своём многолюдии Китай не сможет в обозримом будущем полностью заместить экспорт потребностями внутреннего рынка — слишком уж велик разрыв уровней жизни, да и спектр интересов потребителей в Китае и за его пределами определяется качественно разными традициями. Но уже очевидно: благодаря стимуляции собственных потребителей спад в Китае даже в худшем случае будет меньше среднемирового и уж подавно куда меньше, чем в США. Таков мой взгляд на вещи.

Степень свободы — функция интеллекта

Давно известно, что конкурентные преимущества бизнеса создаются именно знаниями. Поскольку своих мозгов в наш век высоких технологий и большого информационного шума не хватает уже никому, создаются целые команды изобретателей. Они успешно служат основателям бизнеса и называются «фабриками мысли».

Но здесь я хотел бы привести элементарный и одновременно красивый пример, как интеллект увеличивает степень свободы самого обычного человека, хотя, конечно, развивает и сферу его обслуживания.

Предо мной до сих пор ярко и во всех подробностях предстаёт одно из моих алтайских путешествий. Всё было замечательно: природа, погода, спутники и спутницы. Одна маленькая деталь удручала: невыносимо было смотреть, как одна из них всю дорогу страдала от аллергии на полынь.

Я тогда задумался: неужели какая-то пыльца так осложняет жизнь деятельному человеку — не позволяет в полной мере насладиться природой, заставляет ходить в марлевой повязке, скрывая лицо, точно от жестоких москитов. Неужели нельзя сделать ничего кардинального?

Потом — уже через пару лет — я столкнулся с описанием двух вариантов медикаментов, способных облегчить жизнь аллергику. Первый — гомеопатические препараты одной всемирно известной фирмы, рекомендуемые при аллергии дыхательных путей. Второй — мазь тоже импортная, способная улавливать частицы пыльцы аллергенных растений и тем самым защищать от них дыхание.

Я подозревал, что в этом направлении ведутся перспективные зарубежные разработки. И следил за периодикой, чтобы отыскать наиболее современные средства. Но сведений об устойчивых результатах всё не было.

Сейчас, наконец, есть достоверная информация, которая будет несомненно полезна всем аллергикам — им уже не надо будет в поездках ориентироваться на сезонные условия конкретных стран. Пусть читатель оценит красоту решения и его близость к идеальному конечному результату.

Итак, от аллергии можно принимать так называемые аллопатические препараты. Их все знают: cупрастин, тавегил и другие. Но на все случаи жизни не напасёшься. Постоянный приём этих препаратов вызывает сонливость и прочие побочные эффекты. Гомеопатические средства почти что безвредны, но их лечебное действие ограничено, помогают не во всех случаях.

Механические респираторы, маски, носовые фильтры-затычки из мелкопористого материала, во-первых, затрудняют дыхание, а во-вторых, просто бросаются в глаза окружающим. Да и с мазью в носу не побегаешь…

Словом, натуральное техническое противоречие, разрешением которого явилось бы новое изобретение, если верить ТРИЗ — теории решения изобретательских задач.

По законам развития технических систем, если система исчерпывает свои возможности по основным параметрам, то бесполезно заниматься улучшением других её параметров.

И вот некая крупная фирма, производившая мази, задалась целью — улучшить этот продукт. Но когда изобретатели принялись за дело, исходная бизнес-задача «сделайте наши мази конкурентоспособными на рынке» свелась к улучшению совсем другой технической системы.

Специалисты поняли: сами по себе мази уже нельзя усовершенствовать — они исчерпали себя в качестве самостоятельного продукта, пригодного для борьбы с аллергией.

Решили разбираться с фильтрами. И поэтому сформулировали такое техническое противоречие: «поры в носовом фильтре должны быть одновременно и маленькими, чтобы задерживать частицы пыли размером 5–10 микрон, и поры должны быть одновременно большими, чтобы не препятствовать дыханию».

Пыль наносит вред не только живому организму, размышляли изобретатели, она ещё и вредна для технических систем. Проблема улавливания микрочастиц остро стоит в той же химической и цементной промышленности, в микроэлектронике, в производстве медицинской техники и в энергетических установках.

Возникает вроде бы абсурдный вопрос, а нельзя ли спасти от пыли живой организм теми же средствами, что спасают и технический?

Высокоэффективное и сравнительно дешёвое средство очистки газов от мелкодисперсных частиц в химической промышленности — циклон. Это подчас огромный аппарат, где загрязнённый воздух как бы завихряется. Газ в основных типах циклонов поступает в верхнюю часть корпуса через приваренный к корпусу входной патрубок. Пылеулавливание и очистка газов происходит под действием центробежной силы, возникающей при движении газа между корпусом и выхлопным патрубком. Уловленная пыль попадает в бункер, а очищенный газ выбрасывается через выхлопной патрубок в атмосферу или поступает на дополнительную газоочистку.

Ещё более дикая, безумная идея: запихать многометровую конструкцию в человеческий нос, причём роль насоса, создающего напор, играют лёгкие.

Но даже если уменьшить циклон до лилипутских размеров, чтобы уместить в правой и левой ноздре, то ведь пыль-то всё равно надо куда-то девать!

Тогда, чтобы завихрить воздух, поступающий к лёгким, решили сделать носовой циклон спиралеобразным, а внутреннюю поверхность его намазать клейким веществом, которое бы задерживало пыль. Поскольку носовые фильтры всё равно принято менять, получался своеобразный циклон периодического, а не непрерывного действия.

Промышленники, производители реальных циклонов, когда к ним со своей разработкой обратились изобретатели, сперва подняли чудаков на смех. Но расчёты и последующие испытания на аэродинамической модели полости носа подтвердили, что идея рабочая.

Сейчас производство мини-циклонов для аллергиков уже налажено… ну, конечно же, в Японии…

Разумеется, человек нет-нет, но дышит и через рот. Поэтому циклоны в носу не спасут его от аллергии на все сто процентов. Но всё же они упрощают жизнь, резко снижают потребную дозировку противоаллергических средств. А главное — это решение куда красивее (во всех смыслах), чем толстая марлевая повязка на лице. На мой взгляд, простое и эффективное решение.

Памяти Фритьофа Нансена

В 2011 году всё прогрессивное человечество, как у нас говаривали, отмечало 150 лет со дня рождения выдающегося норвежского путешественника Фритьофа Нансена. Человека, которого едва не выбрали королём Норвегии! Но он был настолько умён, что предпочёл личную свободу, и в полной мере как никто иной из современников распорядился своей жизнью на благо мира.

Рисковые путешествия в последние десятилетия XIX века, вначале — сквозь Гренландию, затем — дрейф в ледовом плену почти до самого Северного полюса, высоко вознесли Нансена (а с ним и саму Норвегию) в глазах мировой общественности.

«Вмёрзнуть на судне во льды и предоставить себя полярному течению. С помощью этого течения проникнуть в ту область, которую тщетно пытались достигнуть все те, кто раньше шёл против течения. Если попытаться работать заодно с силами природы, а не против них, то мы найдём вернейший и легчайший способ достичь полюса», — писал Нансен. «Мы отправляемся не для того, чтобы отыскать математическую точку, составляющую северный конец земной оси; достижение этой точки само по себе малоценно, но чтобы произвести наблюдения в обширной неисследованной части земного шара, окружающей полюс», — говорил он.

Географы всех стран считали дерзкий проект Нансена бессмысленным самоубийством и чистым безумием. Но в Норвегии идея Нансена превратилась в дело национальной чести. Многие норвежцы жертвовали сбережения ради того, чтобы на Северном полюсе взвился флаг их страны.

Нансен полагал, что если придать обводам корабля яйцевидную форму, то судно при сжатии льдов будет выпираться наружу. Судно получило имя «Фрам», по-норвежски «вперед!». Когда выяснилось, что течение не принесёт вмороженный в лёд «Фрам» к полюсу, Фритьоф cо своим молодым штурманом покинули судно. Они двинулись к самой северной точке планеты на собачьих упряжках, а потом — на лыжах. Норвежцам удалось продвинуться ещё более чем на двести километров к желанной цели, выше восемьдесят шестого градуса. Но дальше, сквозь ледяные торосы можно пройти только «на своих двоих» (и не вернуться). Нансен и его спутник, скрепя сердце, повернули назад.

Они шли на юг несколько месяцев, и на исходе человеческих сил, полумёртвыми выбрались к Земле Франца-Иосифа. Там они сложили хижину из камней, питались же мясом убитого белого медведя. Несмотря на жесточайшие испытания, Нансен вёл записи о флоре, фауне и геологии Арктики.

Удача улыбнулась Нансену. На остров прибыла английская полярная экспедиция, которая спасла норвежцев. В Скандинавию он вернулся, даже опередив «Фрам». Нансена считали погибшим, теперь же его ждал триумф. Не в одной Норвегии, во всей Европе, мире!

Но слава, доходившая до обожания, страшила Нансена, как и всякого нормального человека: «Никогда я не чувствовал себя таким бедным, ничтожным, как теперь, в качестве героя, которому курят фимиам, — признавался Нансен. — Я так устал от всей суматохи, суеты. Куда же это приведёт… Моя душа словно разграблена, обшарпана незваными людьми. Я хотел бы убежать и спрятаться, чтобы вновь найти самого себя».

Желая способствовать славе родины, знаменитый корабль «Фрам» несколько позднее Нансен предоставил в распоряжение соотечественника — Амундсена. Тот отплыл на «Фраме» к берегам Антарктиды и покорил Южный полюс. В то же время сам Нансен огибал Шпицберген в северной части Земли на собственной небольшой яхте.

Еще до Первой Мировой Нансен пересёк и Россию и даже оставил о том свидетельство своих литературных талантов — книгу «В стране будущего», где признавался в любви к «этой огромной стране». В Хабаровске Нансен познакомился с Владимиром Арсеньевым, автором романа «Дерсу Узала». «Это человек от бога, состоявший в несомненной связи с высшими силами», — скажет Арсеньев о норвежце.

После войны исследователь представлял Норвегию уже в Лиге наций, вёл переговоры по возвращению военнопленных по домам и весям, в том числе и русских. Более четырёхсот тысяч солдат благодаря усилиям Нансена вновь обрели отчизну! А когда в Советской России на Волге вспыхнул голод, именно он оказался тем единственным европейцем, который силой своего авторитета и бескорыстия, не считаясь с ложью и клеветой в свой адрес, привлёк из-за рубежа колоссальные частные пожертвования. Частные! Ведь Лига наций постановила считать оказание помощи гибнущим людям делом не государственной важности.

Нансен обвинил Запад в том, что там милее построить новый дредноут, чем следовать гуманизму. Он заявил, что Запад просто боится «укрепить советскую власть». На одном из заседаний Лиги Нансен сказал: «Но допустим даже, что это на самом деле так. Найдётся ли в этом собрании хоть один человек, который мог бы сказать: пусть погибнет лучше двадцать миллионов людей, чем помогать советскому правительству. Допустим ли мы, чтобы зима навсегда остановила сердца миллионов людей?

Время ещё есть. Но его осталось немного. Если вы знаете, что это значит — бороться с голодом и морозом, тогда положение в России будет вам ясно… Именем человечности, именем всего благородного, я призываю вас — вас, которые сами имеют жён и детей, — подумать о том, какой это ужас — видеть, как жена и дети идут навстречу голодной смерти. С этой трибуны я призываю правительства, народы Европы, весь мир оказать помощь. Спешите, действуйте, пока ещё не поздно!»

Голодающим России отдал Нансен и свою нобелевскую премию. Принёс он в жертву миру и свою научную карьеру, отказавшись от новых экспедиций.

Но его трудом были спасены миллионы жизней! Светлая память великому человеку!

«Русский народ имеет большую будущность, и в жизни Европы ему предстоит выполнить великую задачу, — писал Нансен. — Это будет Россия, которая в не слишком отдалённом будущем принесёт Европе не только материальное спасение, но и духовное обновление».

Он говорил, разумеется, о России Советской. Будущность нынешней, если быть реалистами — пока под вопросом.