Оляна. Игры с Артефактами Пашнина Ольга

Откуда же я знала? И зачем мне об этом говорить? Чтобы локти кусала?

Я не успела ничего ответить. Слух никты был очень чутким, и свист стрелы я услышала еще до того, как Альдред охнул и начал заваливаться на бок. Я прыгнула и спряталась за лошадь. И увидела, что из плеча мужчины торчит стрела с ярко-красным оперением. Я узнала ее…

– Олианна, ты в порядке? Что он с тобой сделал? – прогрохотал над ухом вышедший из леса отец.

Я с трудом оторвала взгляд от Альдреда, который морщился и лежал, не шевелясь. Наконечники этих стрел были смазаны крайне неприятной гадостью, усиливавшей ощущения раз в десять. Сейчас мужчине очень больно, но вряд ли это продлится долго. Отец обычно добивает раненых.

– Ничего. – Я собственный голос и не узнала. – Хотели найти способ избавить от силы. Они не хотели меня убивать.

Отец кивнул, удовлетворенный ответом. Это не противоречило его догадкам, и расспросы прекратились. В этом весь отец.

– Поехали отсюда, – сказала я, – скоро здесь будут люди Альдреда.

Я не стала спрашивать, есть ли поблизости люди отца. И даже не стала раздумывать, взял ли Альдред кого-то в помощники. Потому что наверняка была уверена: не взял. Но Гаерт должен пойти вслед за ним, и он наверняка пойдет этой же дорогой.

– Подожди. – Почему-то при этих словах сердце упало куда-то вниз.

И кто говорит, что никтам недоступен страх? Хотя, пожалуй, все это было результатом работы Артефакта Виктора. Я знала, что мне нельзя лишаться силы! Она делала меня слабой.

– Чего подождать? – спросила я, надеясь, что голос звучит ровно.

Вместо ответа отец бросил мне длинный охотничий нож. Таким можно было убить кабана, наверное, хоть я и не представляла, как это делается.

– Добей, – коротко приказал он, не отрывая от меня взгляда.

– Что? – переспросила я прежде, чем опомнилась.

– Добей. – Он кивнул на Альдреда. – Ты мечтала об этом два года. Я практически бросил его к твоим ногам, так закончи дело. Добей, забирайся, и поехали отсюда, Олианна.

Я сжала рукоять ножа и перевела взгляд на Альдреда. Он почти не двигался, только приподнялся на локтях. Но явно понимал суть разговора. Правда, на меня не смотрел, и на том спасибо. Не пытался воззвать к прежней Оляне.

– Быстрее, Олианна! – В голосе отца звучал такой холод, что я мгновенно все поняла.

Он знал, что я ходила к Пределу. Обо всем догадался, видимо, каким-то непостижимым образом. И я уже была записана в предательницы, а убийство Альдреда даст мне возможность выиграть время, пока не доберусь до замка, где все равно буду пленницей. Выстраивая свою игру, я где-то допустила грубейшую ошибку, но где именно?

В любом случае было поздно идти на попятный. И поздно делать вид, что я образцовая дочка. Жаль только, что у меня нет посоха. И у отца его, кстати, не было. Он прятал его, хотя я много раз просила показать. Будто что-то чувствовал.

– Олианна, мне самому сделать это?

Сила потекла по венам вместе с черной кровью. Прости, бедное животное. Так часто бывает – невинные существа становятся жертвами в играх людей. Как в шахматах. Дай ход королеве, пожертвуй слоном.

Лошадь под отцом испуганно заржала и встревожилась. Он тщетно пытался ее успокоить, применяя заклинания и обычные методы. Она все сильнее и сильнее билась, а потом наконец упала на бок. Отец не был неповоротливым и неподготовленным, а потому спрыгнуть успел. И уже понял, что это моих рук дело. Он рванулся было в мою сторону, но остановился, когда я выставила вперед руку.

– Только подойди, и я с удовольствием отправлю тебя опять к Пределу, – проговорила я.

Некоторое время отец молчал, оценивая ситуацию. Откуда-то взялся ледяной ветер, его порывы то и дело норовили обдать морозом. Но я долго могла так простоять, готовая пустить в ход силы, о которых отец не знал. Только Альдред не мог так долго лежать со стрелой в плече. Ему надо было к лекарям, или, на худой конец, просто в тепло. Вопрос был лишь в том, кто из нас первый сдастся. Мы оба друг другу врали, и оба догадывались, на что способны. Кто ошибся?

– Надо было лучше промыть тебе мозги, – процедил сквозь зубы отец.

– Надо было внимательней смотреть за своим зверинцем.

– И что? Ты надеешься вот так меня одолеть?

Я улыбнулась. На обычных людей эта улыбка действовала сродни дубине, но отец даже не шелохнулся.

– Ты не уверен в том, что победишь, – произнесла я. – Ты не знал обо всех моих способностях и теперь пытаешься разгадать, что я еще умею. Уверяю – многое. Захочешь проверить, с удовольствием продемонстрирую. Но вряд ли ты на это решишься. Один, без своей свиты и верных никт ты не так страшен. Полагаю, сейчас ты просто уйдешь, оставив нас в покое. А встретимся мы позже.

Отец чувствовал магию даже на расстоянии и понимал, что один на один он может и не выстоять. Слишком расслабленным был рядом со мной, не установил щиты, не отбил атаку. Теперь уже поздно, остается уповать только на собственную силу. Отец не из тех, кто привык рисковать.

Поэтому он отступил на пару шагов. И я очень надеялась, что на моем лице не отразилось облегчение, ибо на самом деле способностей у меня больше никаких не было. И победить меня оказалось бы проще, чем он думал.

– Ты выбрала не ту сторону, девочка.

– Да, ты тоже. Надо было остаться по ту сторону Предела.

Его окутал вихрь из снега и листьев. Я знала, что он умеет переноситься в пространстве при помощи силы, вытянутой из какого-то Артефакта. Кажется, это были туфельки, и они принадлежали юной ведьме-целительнице. Она использовала их, чтобы мгновенно переноситься к больному, а отец – чтобы в нужные моменты приходить и уходить. Не знаю, как он это делал, и не хочу знать.

Но на этот раз он отступил, и это было самой большой удачей. Когда о его присутствии напоминали лишь небольшие вихри снега, я подскочила к Альдреду, который был еще в сознании, но морщился от боли, причиняемой ядом. Он его не убьет, а стрела не задела важные органы, так что драматически кричать и реветь я не стала. Напряглась, задействовав все резервы обновленного организма, и поставила его на ноги. До замка не дотащу, если не будет помогать.

– Слушай, – я старалась говорить спокойно и серьезно, – надо шевелить ногами, иначе я тебя оставлю здесь и пойду в замок сама. А сюда, во-первых, может вернуться отец. А во-вторых, когда я заявлюсь в замок, не факт, что встречу кого-то дружелюбного. И если меня отправят в клетку, ты тут можешь пролежать довольно долго. Так что шевели ногами хоть немного, тащить я тебя не смогу.

– Выпорю, – простонал Альдред, но с моей помощью сделал несколько шагов вперед. – Как только дойдем, выпорю.

Я только закатила глаза, потому что разговаривать с ним мне хотелось меньше всего. Сейчас, когда прошел первый страх после побега и исчезла угроза, я была жутко зла на произошедшее в душе. И если он думал, что я оставлю это просто так, то глубоко ошибался.

– Стрелу не вытаскивай, – тихо сказал Альдред.

– Уж догадываюсь. Будь добр, молчи и шагай, от тебя и так мало пользы. Хоть не отвлекай.

Альдред, к счастью, послушался. Потому что меня на разговоры и дорогу к замку не хватило бы. Я и так, едва мы оказались у дверей, просто отпустила мужчину, не заботясь о том, чтобы он мягко приземлился. Немножечко отомстила. Ну и устала, конечно. Так устала, что мой стук услышали минуты через три, когда я уже почувствовала, что содрала кожу на костяшках пальцев. Вдобавок ко всему начал пробирать мороз. А уж какую гамму эмоций испытывал Альдред, я и представить не могла.

Да, собственно, и не хотела.

Двери открыл Гаерт, что в общем-то меня не удивило. Здесь не военный пост и не содержание пленников, а магический эксперимент под названием «Олианна». Что ж, тем лучше. А вообще, будет урок Альдреду, отец может и сюда добраться, если будет необходимо. И ему следует лучше защищать родителей.

– Что вы…

Гаерт так и застыл с открытым ртом.

– Может, поможешь? – Я снова заставила Альдреда подняться. – Знакомство с папой прошло не то чтобы успешно.

Я с облегчением выдохнула, когда нам удалось усадить Альдреда в кресло. Мельком осмотрелась; это была жилая часть замка. В камине потрескивал огонь, все помещение было залито мягким светом, а на стенах висели снежные пейзажи. Мелькнула мысль, что было бы неплохо немного отдохнуть перед камином и ни о чем не думать.

– Да, мерзкая штука, – протянул Гаерт.

Уж он-то о свойствах отцовских стрел знал очень хорошо. Надеялась я, что и о противоядии он знает не меньше.

– Отключился, слава Хранителям, – пробормотал Гаерт. – А ведь бил специально мимо. Хотел забрать?

– Хотел заставить меня добить.

– Как я смотрю, не вышло.

– Виктор – идиот! – Я в сердцах пнула несчастный диван. – Я была близка к цели! Он все испортил! Не привези вы меня сюда, максимум через полгода отец был бы мертв. А теперь меня будет искать вся проклятая нежить этого мира. И кому от этого стало лучше? Виктору? Нет, он как был по уши в проблемах, так и остался. Альдреду? Стрелу получил, наверняка порадовался. Отцу? Ему плевать. Мне? Мне остается тут в роли комнатной собачки сидеть и тестировать их новые разработки? Идиоты! Надо было раньше это понять.

– Подержи. – Гаерт сунул мне в руки огромные ножницы. – Надо стрелу вытащить.

– Давай лучше я, у меня скорость выше и силы больше.

Нехотя и с явным сомнением, но право вытащить стрелу предоставили мне. Хотя Гаерт наверняка знал, что это решение правильное. Вдруг с первого раза у него не получится? А я уж точно вытащу и не с таким справлялась.

– Ты, когда злишься, – приоткрыл Альдред глаза, – так и просишься в койку.

Он скривился и стиснул зубы, когда я вытащила стрелу.

– Ты сказала, сделаешь быстро! – воскликнул Гаерт.

– Извини, не вышло. – Я даже не стала делать виноватый вид.

Альдред тяжело дышал, но тихо смеялся. Весело ему. Я посмеюсь позже, когда наступит отходняк от яда. Вот и выскажу заодно все, что думаю. И что не думаю, тоже выскажу. На будущее.

Обиженный Гаерт принялся обрабатывать рану Альдреду и помощи моей не просил. А я и не стала предлагать, прекрасно понимая, что в этом ничего почти не смыслю. Не удалось Риран привить мне любовь к лекарскому делу. Была бы здесь Дарька, возможно, все было бы проще. Но она была в Тригоре, далеко отсюда. И наверняка смотрела на море каждый день. Вот о море я жалела, пожалуй, больше, чем о жизни в замке или обучении магии. На море я еще обязательно взгляну.

– Ты же не собираешься сейчас сбежать? – Гаерт бросил на меня подозрительный взгляд.

– Куда? – хмыкнула я. – Благодаря вашим играм в добрых лекарей, спасающих принцессу от проклятия, мне некуда идти. Так что поставь на ноги этого. – Я кивнула в сторону Альдреда, который снова отключился.

– То есть теперь мы играем по твоим правилам? – осведомился Гаерт.

– А у вас есть какие-то другие? По-моему, вы сами не знаете, что творите. И как выпутываться из всего этого, понятия не имеете. А у меня есть информация, которой я поделюсь с королем.

– Только с королем? Мне ты не доверяешь.

Это прозвучало как констатация факта. Я пожала плечами. Что Гаерт надеялся услышать? Я вообще после некоторых событий осторожно отношусь ко всем людям. К нему – особенно. Предал отца, вполне может предать и нас. Узнать бы, что его так держит на стороне Виктора. Тогда подумаю, есть ли смысл его посвящать в собственные умозаключения.

– Знаешь, они описывали тебя не такой.

– Люди меняются.

Этот разговор уже начинал мне надоедать. Не хотелось обсуждать, как и в чем я изменилась. Что толку? Все сложилось так, а не иначе.

– Они считали, будто смогут вернуть прежнюю Оляну.

– Они ошиблись.

– Может, нет? Ты ведь не обычная никта. Может, оттого, что в тебе еще живет та девушка?

– Гаерт, зачем этот разговор? – Я поднялась. – Ты знаешь, что собой представляет отец. Он умеет ломать людей.

– Но тебя сломить не получилось.

– Нет, – вздохнула я. – Но кто сказал, что после этого можно остаться наивной доброй девочкой?

Гаерт кивнул, возвращаясь к ране Альдреда. Я потянулась, чтобы хоть как-то размять тело. Тяжелый день, тяжелое время. Даже для меня.

– Ладно, схожу в душ, – сказала я Гаерту. – Присмотри за ним. Будет лучше, если он останется жив.

Я категорически не хотела возвращаться в свою клетушку с обшарпанным холодным душем. Поэтому нашла пустующие покои в жилой части замка, убедилась, что в них никто не живет, и прошла в ванную комнату. Она сияла чистотой и свежестью. Большая белая ванна стояла посреди комнаты, окруженная зеркалами. Всюду висели ароматические мешочки. И вообще была какая-то сказочно-снежная атмосфера. Наверное, благодаря холодным цветам.

– Удивительно, что ты выбрала именно эту комнату.

Жизнь давно научила не пугаться, когда внезапно рядом раздается чей-то голос. И я спокойно повернулась к Хелен. Она почему-то улыбалась.

– Знаете, – мрачно сказала я, – ваш сын схлопотал стрелу в плечо. Ваша помощь не помешает.

– Там Гаерт, он присмотрит за ним. Мое присутствие совершенно излишне, ибо оставаться хладнокровной, когда страдает сын, ни одна мать не может. Я могу пригодиться тебе.

– Мне? – Я хмыкнула. – Это как же?

– Ты наверняка хочешь искупаться и привести себя в порядок. – Женщина пожала плечами. – Позволь мне тебе помочь. Не волнуйся, я не враг. Да ты и сама чувствуешь, что я не могу ничего тебе сделать. Я просто помогу справиться с колтуном на голове и надеть нормальное платье.

– У меня нет нормального платья, – сказала я.

На лице Хелен появилась улыбка.

– Ты выбрала правильную комнату. Альдред надеялся переселить тебя сюда, когда подействует их средство.

И тут же она поправилась:

– Если подействует. Платья здесь есть.

– Да, им не впервой подбирать мне одежду.

Это замечание Хелен оставила без внимания.

– Я наберу для тебя горячей воды. Залезай и отдыхай, пока приготовлю платье.

Я с удовольствием погрузилась в ароматную и горячую воду, скрытую за пушистой белоснежной пеной. В замке отца такой роскоши, конечно, не было. Бортик в том месте, где должна была быть голова, оказался мягким и удобным. И если бы мне был необходим сон, я непременно уснула бы. А так просто наслаждалась недоступными ранее женскими радостями.

Хелен поставила рядом стойку, где рядами стояли разные пузырьки. Я взяла один, но надписей никаких не было. По запаху он напоминал что-то цветочное, свежее. В принципе вкусно.

На голову мне полилась теплая вода. И, как в детстве, я зажмурилась, пока мне намыливали волосы, пока смывали, мазали разными бальзамами и маслами. Потом женщина принялась расчесывать отросшие за два года пряди.

– Лучше, правда?

– Ага, – вздохнула я. – По крайней мере, после нескольких дней исключительно холодного душа. Или недель?

– Холодная вода прочищает разум, – сказала Хелен. – Альдред думал, так будет проще вернуть тебе человечность.

– Слушайте, ну я же не нечисть.

– Вижу, но мы думали иначе. Не было ни единого шанса, что ты сохранила личность. Как у тебя это получилось?

– Долгая история. Вернее, получилось-то просто: я знала, что от меня требуется, и поскорее изобразила нужный результат. И отец оставил попытки превратить меня в полноценную никту. А дальше действительно долгая история, и она не для вас, простите.

– Ничего. Я удивлена, Оляна. Ты такая молодая, а уже ведешь такие игры.

– Жизнь и не такое заставляет делать.

Мать Альдреда расчесывала волосы медленно и аккуратно. Я такой любовью к шевелюре не отличалась и обычно обходилась обычной щеткой. В последние же дни мне и гребешка не дали, так что представляю, какой там колтун. Надо бы умыться.

И тут у меня вырвался вопрос, задавать который я не собиралась в силу гордости и какой-то детской обиды:

– Он правда женат?

Хелен вздохнула. Теплый поток воздуха обдал мою многострадальную голову, и волосы вмиг стали сухими. Я растерянно потрогала кончики – мягкие, вкусно пахнущие, золотистые.

В зеркале напротив отражалась я. Смешная, с красивыми золотыми волосами, исцарапанными плечами и руками, ногами в синяках, абсолютно черными глазами и нет-нет, да просвечивающими через тонкую кожу венами, по которым бежала черная кровь. Красотка, что и говорить.

– Это важно для тебя? – спросила Хелен.

– Вы издеваетесь? – Я сказала это резче, чем собиралась.

– Извини. Да, формально Альдред женат.

Она подала мне полотенце, и я вылезла из воды, закутавшись с ног до головы.

– Оляна, ты должна знать Виктора. Он потребовал, чтобы Альдред женился, и Альдред женился. Взял какую-то молодую девушку, он ее видел всего два раза.

– На свадьбе и в брачную ночь?

Хелен улыбнулась.

– На подписании бумаг и на свадьбе. Брачной ночи у них не вышло, хотя отец Альдреда и требовал у него наследника. Гаерт дал знать, что все готово для твоего похищения, и Альдред сорвался сюда. Но не думаю, что он стал бы с ней спать. Ей вроде семнадцать, и это противоречит законам Тригора. Придется подрасти.

– А, очень удобно, – холодно произнесла я. – Пока жена растет, он спит со мной.

Женщина покачала головой.

В гостиной Хелен помогла мне переодеться в простое, но удобное темно-зеленое платье. Оно, конечно, было длинным и вдобавок имело жесткий корсет, но все же лучше, чем одежда, в которой я приехала в замок. И вообще, в этом платье я казалась непривычно взрослой. Даже красивой, насколько вообще красивой может быть никта.

– Оляна, Альдред был огорчен твоим исчезновением. Ему было все равно, жениться или еще что. Сейчас не время для разборок с бумагами, но если ты захочешь, он пообещает развестись.

– Ага, – пробормотала я, чтобы закончить этот разговор.

Хелен видела, что не убедила меня, но не стала возражать.

– Как насчет вина и чего-нибудь вкусного? Знаю, пища тебе не требуется, но ведь никто не отменял радость от вкусного десерта, верно?

Альдред пролежал в постели дня три, причем большую часть времени спал из-за зелья Гаерта, нейтрализовавшего яд. Все это время я провела в тех покоях, что изначально планировались для моего проживания. Читала, записывала мысли, приходящие по поводу отца и всего происходящего. Иногда выбиралась, чтобы поужинать с Хелен, которая оказалась приятным собеседником и умной женщиной. Не считая тех моментов, когда она начинала говорить о сыне.

Вообще у меня сложилось такое ощущение, что она возвела меня в разряд не то племяшки, не то невестки и усиленно «очеловечивала». Не хотелось разочаровывать добрую женщину, поэтому я даже иногда улыбалась. А иной раз и сама верила в то, что просто живу в замке и жду чего-то. Вот только чего – непонятно.

Когда ждать надоело, я направилась к Альдреду.

Он, как оказалось, читал. Сидел, опершись на спинку кровати, и читал огромную книгу в черном кожаном переплете. Плечо было перевязано, но никаких иных признаков тяжелой болезни я не увидела.

– Зашла наконец-то, – хмыкнул он, не отрываясь от чтения. – Я думал, будешь прятаться вечно.

– Я не пряталась. Я отдыхала. Тебя в последнее время слишком много вокруг меня.

– У Оляны появился язык. А ты им только говорить умеешь?

– А у тебя только в этом направлении мысли движутся?

Мы обменялись красноречивыми взглядами.

– Когда ты рядом – да, – усмехнулся Альдред. – Рука так и тянется выпороть, как вспомню, сколько времени ты водила нас за нос.

– Это было не так уж сложно.

Он покачал головой и небрежно бросил книгу на пол. Она упала с глухим стуком. Раньше я непременно бы возмутилась таким обращением с великим наследием предков, но с появлением у меня способностей никты стала как-то безразлична к вещам. Людям бы выжить, а вещи – дело наживное.

– Иди сюда. – В глазах Альдреда зажегся недвусмысленный огонек.

Он издевается? Или серьезно не понимает, как себя сейчас надо вести?

– И что, ты думаешь, я вот так прыгну к тебе в постель просто потому, что ты поманил? – Я даже рассмеялась. – Как был самонадеянным, так и остался. Давай разберемся. Ты женат, а я – нечисть. И мы несовместимы, прости.

– Тебе уже говорили, что ты изменилась? – Альдред пропустил мои слова мимо ушей.

– Раз двести. От того, что скажешь еще раз, ничего не изменится. Из-за несчастных случаев люди теряют руки, ноги, зрение или здоровье, а я всего лишь изменилась.

Он хмыкнул и пробормотал что-то невразумительное. Я осмотрела комнату. Много мебели, все в коричневых и красных тонах. Мало свечей, из-за чего царил постоянный полумрак. На стенах – вышитые картины каких-то битв и магических явлений.

– Мама дарит. Ей скучно здесь, но она слишком любит отца, чтобы уехать.

Отца его, к слову, я так и не видела. Говорят, он частенько уходил на охоту и пропадал там неделями. У каждого свой способ расслабления.

– Хочешь поиграть, Олианна? – меж тем как-то очень хитро произнес Альдред.

– Альдред…

– На кону слишком много, чтобы сразу отказываться. Подумай.

Заинтриговал. Я не очень любила споры, пари и сделки, но если у Альдреда есть то, что мне нужно…

– И что это? – спросила я.

Он видел, что я заинтересовалась, и довольно улыбнулся.

– Сделаю все, что скажешь. Любой твой план, любая твоя цель. Скажешь – поедем в Тригор и будем делать то, что нужно тебе. Что ты считаешь правильным.

– Следовать моему плану? Чтобы взрослые мужчины послушались девушки, нечисти, да еще и бывшей принцессы? Да Виктор на собственном ремне удавится!

– Я сумею его уговорить. Тебе всего лишь нужно одолеть меня в честном, настоящем поединке. Теперь, когда ты – никта, а я ранен, это не составит труда, так? И если выиграешь, будешь главной.

Я закусила губу. Альдред обычно держит слово, значит, это мой шанс все же завершить то, что я начала. Шанс, конечно, существовал и без этого, но с поддержкой Альдреда вероятность больше.

– А если я проиграю?

– Ты – моя, – просто ответил Альдред. – На всю ночь без перерывов и дополнительных условий.

Он смотрел мне прямо в глаза, тем самым демонстрируя чистоту намерений. Ни подвохов, ни дополнительных условий. А я оценивала шансы на победу. Он наверняка знает границы моих возможностей, но, быть может, переоценивает свои? Все же с раной в плече не очень удобно драться. Пусть и с девчонкой.

– Я в платье, – наконец нашла подвох я.

В платье я вряд ли смогу совершить хоть один нормальный удар.

– Переоденься, – пожал плечами Альдред.

– Идет, – решилась я.

Он с улыбкой пожал мою руку.

– Дай мне три минуты, я переоденусь. Готовь пока речь для Виктора.

– Советую надеть меньше одежды, – крикнул мне вслед Альдред. – Снимать проще будет.

Чем-то все это напоминало игру, впрочем, не вызывающую такого отторжения, как их игры с Виктором. В этой игре я принимала участие добровольно, стремилась к победе и, если уж быть честной с собой, оценивала риски. И готова была проиграть. Так что быстро переоделась в брюки и свободную рубашку, распустила волосы, стараясь не думать, зачем, и посмотрелась в зеркало. Видом своим осталась довольна, только глаза выглядели жутковато. А так, в вечернем полумраке, даже не было заметно мои вены. А глаза… это придется потерпеть. Без силы никты я никогда не смогу отправить отца по ту сторону Предела.

Я вернулась в спальню Альдреда и с удивлением застала его на ногах. Плечо было все так же перебинтовано, но выглядел мужчина вполне здоровым. Закралось подозрение…

– Готова? – с ехидной улыбочкой спросил он.

Мне тут же вспомнились тренировки в деревне, словно бывшие в прошлой жизни.

– Разумеется.

Если он думает, что я осталась сказочной принцессой, которая не способна никого ударить, он ошибается.

Мы встали друг напротив друга, и Альдред, вероятно, предоставил право первого удара мне. Я выбросила вперед кулак, целясь ему в живот, но мужчина легко отвел мой удар, и тогда второй рукой я несильно ударила прямо в больное плечо. Он охнул и согнулся. Но инстинкты взяли свое, и на пару шагов отошел. Я не собиралась давать ему времени опомниться и ударила ногой в другое плечо.

Все будет проще, чем я думала. От боли он уже ничего не соображал, так что надо было лишь уложить его на лопатки и добить, чтоб минут десять встать не мог. Я ударила его под коленки и бросилась сверху, чтобы прижать всем весом к полу. И когда уже потянулась к его рукам, чтобы зафиксировать, почувствовала, как лечу на бок. И после короткого, совсем слабого удара в солнечное сплетение, теряю возможность нормально дышать. Тело знало, как спастись, но мне не хватило какой-то секунды. Альдред дернул меня за ногу и уселся сверху, сжав мои запястья у меня над головой, у самой ножки кровати.

– Может, у тебя и есть сила, но мозгов еще маловато.

Я несколько раз дернулась, впрочем, уже понимая, что проиграла.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Но меня обмануть было сложно, тяжелое дыхание Альдреда выдавало его с головой. А вот свое я контролировала, чем, похоже, выводила его из себя.

– И что дальше? – наконец спросила я.

– Дальше, моя милая, мы будем играть по моим правилам. Свою игру ты уже провела – там, в душе.

Я не могла сказать, что это справедливо, но любопытство пересилило желание поспорить. Глаза Альдреда горели в предвкушении… и я решила в порядке исключения за последние два года позволить кому-то брать верх. К тому же перед моим исчезновением мы кое-что не закончили.

Он потянулся к кровати и достал что-то из-под нее. Не отпуская моих рук. Я скосила глаза и увидела…

– Что?! – Даже дернулась пару раз.

– Тихо, – пробормотал Альдред и скользнул вверх по пуговичкам, расстегивая рубашку.

Потом, когда я перестала пытаться его укусить, вернулся к рукам. Быстро, профессионально и крепко примотал их к ножке кровати. Я даже опешила от такой прыти.

– И часто ты это делал?

– Не очень, – с какой-то странной усмешкой сообщил мужчина. – Но твои руки мне мешают. В прошлый раз ты меня на тот свет чуть не отправила. Пускай побудут пока так. Или ты против?

В его глазах горел такой огонек, что я просто не смогла сказать «да», и все, на что меня хватило – покачать головой, отдавшись во власть новых ощущений. Не только я изменилась. Или я просто никогда его и не знала?

Я то и дело порывалась высвободить руки. Инстинктивно скорее, нежели действительно этого хотела. За два года я привыкла, что любое ограничение свободы воспринимается как посягательство на мою жизнь. А привычку просто так не искоренить.

Он медленно снимал с меня рубашку, а когда понял, что просто так стащить ее не удастся, просто разрезал. Я даже не стала возмущаться, хоть это и была единственная рубашка в моем гардеробе. Заберу одну его, не убудет.

Мы почти не целовались, хотя я чувствовала, как краснеет каждая клеточка от… от всего. Кто бы мог подумать, что никты умеют смущаться.

– Ты запер дверь? – задыхаясь, спросила я.

– Зачем? – невозмутимо поинтересовался Альдред.

– Кто-то может зайти, – пробормотала я. – Гаерт или твоя мать.

Он чуть прикусил чувствительную кожу на шее, и я вскрикнула.

– Никто не зайдет. – Альдред хмыкнул. – Не дергайся, а то свяжу совсем. Я умею, веришь?

Верила. И какая-то часть меня очень хотела его подразнить, но другая отчаянно сопротивлялась и требовала законного финала.

Лишенная возможности двигать руками, я прислушивалась к ощущениям от поцелуев и медленных, неторопливых движений, на этот раз дарящих далеко не боль. В один момент я не выдержала и куснула Альдреда за плечо, отчего тот замедлил движения и посмотрел мне в глаза.

– Ты удивительно любишь кусаться, принцесска. Можешь сказать что-нибудь в свое оправдание?

Я надеялась, что не выдала насмешки. Повернула голову и укусила еще раз, на этот раз за руку, на которую он опирался, чтобы не придавить меня своим телом.

– Сама напросилась, – шепнул Альдред. – Теперь до утра не выпущу.

А я, собственно, была и не против.