Русская фантастика – 2016 (сборник) Гелприн Майкл

Дмитрий Лукин

Не тот уровень

Ожидание затягивалось.

Поначалу Григорий честно старался не показывать свое превосходство над незадачливыми конкурентами. Зачем этим убогим знать, что он купил прошлогодние тесты? Три месячных оклада не пожалел (все, что удалось выцарапать у бывшей жены). А как иначе? В город счастья нужно отправляться подготовленным. Ушлые ребята не обманули: нынешние вопросы почти не отличались от купленных. Теперь главное – ничем себя не выдать.

Григорий теребил усы, поправлял пиджак, время от времени прохаживался по приемной, изображал волнение. На конкурентов не смотрел. Разве что мельком. Нервные, дерганые, в креслах ерзают. Это все от жадности. Решили сэкономить на тестах, а теперь места себе не находят. Скряги – по глазам видно. Но вырядились как на парад!

Ушлые ребята советовали Григорию раствориться в группе и не высовываться. «Не расслабляйся, пока не выйдешь в город, не ухмыляйся, не разглядывай конкурентов, не заводи с ними разговоры, спросят – отвечай односложно…» А в конце консультации еще раз повторили: «Расслабишься, и про сказку забудь. Не твое. Концентрация и самоконтроль все время до выхода в город. Пять-шесть часов. Не сможешь – сам виноват». Советы ушлых ребят Григорий выучил наизусть.

Пока что он справлялся. Не такая уж трудная задача – раствориться в группе да изображать волнение.

К концу первого часа Григорий засомневался.

Обещали золотые горы, сказочные пейзажи, волшебную архитектуру. Красотой манили несусветной. Не город, а ювелирная шкатулка со сказкой внутри. Ларец блистающий. Вход свободный. Выход – тоже. Оплати обратный билет (на всякий случай) – и добро пожаловать! Хочешь, Григорий, в сказку? Он хотел. И что? Прямо на корабле обыскали, заставили пройти через две рамки в «рукаве» и только потом завели в каркасный барак. «Двое из ларца» под локоток по «рукаву» сопроводили. Как преступника. Даже на небо взглянуть не дали, так торопились.

Вот она – архитектура. Любуйся, Григорий! Панельками серыми утеплитель накрыли и думают, хорошо сделали! А украшения кто приклеивать будет? Дома склады красивее отделывают!

Потом еще с уродами расфуфыренными за один стол посадили. На три часа. Тест писать. Посиди, Григорий, помучайся, а мы посмотрим: достойный ли ты человек, или так, генетический мусор, брать тебя в наш чудо-город или домой отправить под зад коленом? Уроды, видать, тоже в сказку попасть захотели. Мечтать не вредно. Они в зеркале-то себя видели? Куда приперлись? Внешность – прямое отражение внутреннего мира. Сказано же в роликах: население города – сплошь духовно развитые люди. Стало быть, все красавцы. Вон какие мальчики их встретили и тесты раздавали – хоть сейчас каждого на съемочную площадку бери. Город-рай, город-счастье, город-чудо!

А если это тоже испытание? Вдруг расфуфыренные конкуренты – всего лишь статисты? Вдруг за год горожане придумали что-то новенькое? Вопросы практически не изменились, но сама структура теста могла стать иной. Ушлые ребята прямо сказали: «Возможны сюрпризы».

Или вообще все обман? Бумагу-то какую дали с этими тестами! Разве что не жеваную. Пожелтевшая, грубая – в руки взять противно! С ней только в туалет ходить. Если и с девками надурили, то в гробу он такой рай видал. Хоть обратно беги. А каких куколок высокодуховных в роликах показывали!

Григорий закатил глаза и вздрогнул: представил, как он выглядит со стороны.

Вера в сказку пошатнулась, но мечта о красивой жизни никуда не исчезла. В конце концов, дома-то ему точно податься некуда. Даже в модном костюме. Если хоть половина сведений о городе правда, игра стоила свеч. А значит, нужно быть паинькой и спокойно дождаться результатов.

К середине второго часа Григорий стал сдавать. Советы ушлых ребят он еще помнил, но следовать им уже не мог. Нервы. И хотя в приемной, куда перевели его группу дожидаться результатов теста, никаких серых панелей не наблюдалось, а стены были выкрашены в нежный периковый цвет, Григорий чувствовал себя то узником в подземелье, то школьником, пойманным со шпаргалкой, то «провалившимся» шпионом. Тревога и раздражение усиливались с каждой минутой. Ушлые ребята сказали бы, что он переигрывает, но какое уж тут актерство?! Унять бы дрожь в коленках! Не спасали ни мягкие кресла, ни ажурная хрустальная люстра (сколько можно на нее смотреть?!). Стальная черная дверь казалась Григорию все более зловещей (Почему дверь черная?! Нельзя было коричневую сделать?!). Табличка КАРАВАЕВ КОНСТАНТИН ФЕДОРОВИЧ к середине второго часа тоже стала угнетать (Да кто он такой?! Не много ли на себя берет?! И почему буквы курсивом?!).

«А вдруг они узнали? Вдруг они догадались? – беспокоился Григорий, утерев пот со лба. – Чего так долго тянут? За полтора часа только одну уродицу в кабинет пригласили. И то не выйдет никак. Метр с кепкой, нос «кнопкой», от волнения споткнулась и чуть не упала. Сколько же еще ждать?»

Чтобы хоть как-то успокоиться, он сосредоточился на конкурентах.

Если верить теории вероятности, у каждого есть шанс (пусть и не очень большой). Даже у этой кракозябры с кавалеристскими ногами и жабьей мордой. Почему нет? Мир не без добрых людей. Наверняка кто-то сжалится над уродицей. Дадут пятый уровень – и вперед – полы драить по ночам. Счастье-то у всех разное. Каждому свое. Только бы глаза лишний раз не мозолила.

Или вот этот юноша-тростник. Дома бы с таким и разговаривать не стали. Дунули – он бы и улетел. Чего время на убогого тратить? Чай, не в богадельню пришел. А тут сидит, ждет. На равных со всеми. Тоже счастья хочет.

Григорий немного отвлекся и стал размышлять о счастье в общефилософском ключе. Тема показалась ему интересной, а в чем-то даже полезной, но толком осмыслить ее он не успел. Открылась «зловещая» дверь, и в приемную вышла счастливая конкурентка. Теперь она виделась Григорию не такой уж и страшной. На лице – улыбка, на шее – композитный определитель с желтой цифрой «9» и восклицательным знаком.

Конкуренты приободрились, а Григорий наоборот – осунулся и уткнулся взглядом в пол.

– Григорий Александрович?

Нет, не обманули ролики. Девки тут что надо. Фигуристые, сладенькие. Только зачем их наряжать стюардессами? Еще бы школьную форму надели!

– Григорий Александрович?

– Да! Да! Это я! Простите.

– Задумались?

– Скорее размечтался.

«Стюардесса» улыбнулась:

– Идемте со мной. Результат вашего теста готов. Не отставайте.

Григорий поднялся и уже шагнул к черной двери, представляя, как пожмет руку Константину Федоровичу, но проводница почему-то оказалась у другой двери, а потом и вовсе вышла в коридор. Сконфуженный, Григорий засеменил следом.

«Почему же не к Константину Федоровичу? – думал он, не отрывая взгляда от пола и туфелек проводницы. – Меня забраковали! Наверное, отказы оформляют в другом кабинете. Специально увели, чтобы народ не пугать!»

Шли долго. Коридорами-переходами, лестницами, снова коридорами, дважды прокатились на лифте – и опять коридоры. Наконец, когда Григорий уже в третий раз собирался спросить: «Долго ли нам еще?», туфельки впереди куда-то исчезли, а сзади мягко закрылась дверь.

Даже не попрощалась!

Григорий огляделся. Музей какой-то. Сейчас бахилы дадут. Такие кабинеты он видел только на обложках дорогущих журналов по дизайну. Все блестит, сверкает, ни одной пылинки, ни одной лишней вещи. Кремовый ковролин, обитые гобеленом стулья, огромный деревянный стол с пустой столешницей, черное кресло-трон, боковые стены закрыты стеллажами с папками и книгами (одна к одной), фронтальная стена пряталась за салатовыми шторами. Не кабинет, а конференц-зал.

И никого.

– Здрасьте, – прошептал Григорий, не решаясь подойти к столу.

Бахилы никто не предложил.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем он заметил хозяина кабинета. Мужчина лет сорока стоял за креслом и не сводил глаз с Григория. Каменное выражение лица, короткие русые волосы, белая рубашка.

Григорий опустил взгляд и тут же услышал вежливое:

– Проходите, присаживайтесь.

У него все оборвалось внутри. Похожие ощущения он испытал дома три года назад, когда его задержали и привели в полицейский участок, подозревая в убийстве. Тогда Григорию много пришлось пережить. Чего стоила собственная фотография на стенде РАЗЫСКИВАЮТСЯ! ОСОБО ОПАСНЫ! Потом тот же портрет, но уже в «ориентировке», ему показал следователь. Пришлось долго всматриваться, чтобы понять: нет, просто похож. Следователь сомневался до вечера. Вопросы задавал, вежливо и культурно. Только от его вежливости бежать хотелось, как от змеи ядовитой.

Григорий подошел к стулу, положил руки на спинку и пролепетал:

– Спасибо, я постою.

Все это может быть частью испытания. Главное – сохранять спокойствие, что бы ни случилось.

Мужчина вышел из-за кресла, обогнул стол и остановился рядом с Григорием.

– Меня зовут Игорь Петрович. Не буду вас мучить, скажу сразу: тест вы прошли, причем с очень высоким результатом. Семнадцатый уровень. Поздравляю!

– Спасибо, я понял, – спокойно ответил Григорий, не замечая протянутую для приветствия руку. Ушлые ребята могли бы им гордиться.

– Хм… Странная реакция. – Игорь Петрович провел пятерней по волосам. – Обычно переспрашивают: «сколько-сколько?» или вообще вопят от восторга. А вы, я вижу, расстроены. Что-то не так?

– Пожалуй, мне и правда лучше присесть. Я, наверное, просто не расслышал. Какой вы сказали уровень?

– Семнадцатый.

Григорий блаженно улыбнулся.

– Еще раз повторю: «Ваш результат необыкновенно высок». – Почему-то вместо «необыкновенно» Григорий услышал «неправдоподобно». – И я просто обязан спросить…

– Как мне это удалось?

– Что привело вас в наш город.

– Там в тестах…

– Я ознакомился. – Игорь Петрович повернул соседний стул и сел напротив Григория. – Давайте просто побеседуем. Не могу отказать себе в удовольствии пообщаться с семнадцатым уровнем. У меня самого сегодня – всего лишь одиннадцатый…

(Григорий приосанился. Если у одиннадцатого уровня такой кабинет…)

…Вчера диверсанта ловили. Только под утро депортировали. Вот я и перенервничал. Много мыслей нехороших в голове крутилось. Итак? Я вас внимательно слушаю.

Григорий не торопился с ответом. Ему вдруг стало неудобно. Он уже хотел было передвинуть стул, чтобы общаться с Игорем Петровичем лицом к лицу, а не косить глаза и не поворачивать голову, но застеснялся: кто знает, вдруг у них не принято двигать стулья в чужих кабинетах? вдруг это их местная традиция – проводить собеседование, разглядывая человека в профиль (так сказать, взгляд со стороны)? или, может быть, прямой зрительный контакт между разными уровнями считается неэтичным?

Григорий провел рукой по столешнице, но, увидев на полированной поверхности влажные следы от своих пальцев, опустил руки на колени.

Смотрел в пустое черное кресло. Чувствовал «взгляд со стороны». И «улыбку со стороны». Услышал декоративное покашливание.

– Да что ж вы мучаетесь? – сжалился Игорь Петрович. – Сядьте удобнее. Самое страшное позади. Вам уже готовят определитель. Не надо так волноваться.

– Мне удобно, – ответил Григорий и покосился на Игоря Петровича.

– Хорошо, будь по-вашему. Давайте вернемся к тестам. У вас любопытная статистика. Слово «любовь» и однокоренные вы использовали пятьдесят восемь раз. Слово «духовный» и однокоренные – сорок пять. «Гармония» – тридцать раз. Дальше там тоже очень интересно.

Григорий сосредоточился на пустом кресле.

– Открою вам один секрет: я вырос в системе духовно интеллектуального ранжирования. Она лежит в основе нашего города, и от нее никуда не деться. Но тем не менее ваша любвеобильная метафизическая лексика меня очень удивила. Как же вы дома жили с такими мыслями?

– Трудно мне было.

– Столько любви! Столько духовности!

– Для меня это не просто слова, – пояснил Григорий, не глядя на собеседника, – а действительно очень важные вещи!

– Тут мы с вами солидарны.

Григорий снова почувствовал «улыбку со стороны».

– Вы написали, что хотите помочь нашему городу стать лучше, хотите ускорить нашу эволюцию во имя всеобщего блага…

– Я такого не писал! – испугался Григорий. – Я просто поставил галочку напротив этого варианта.

– Верно. Но желание сделать нас лучше у вас есть?

– Почему нет? Всегда готов помочь хорошим людям.

– А чем вам не нравимся мы нынешние? Что именно вы хотите в нас исправить?

Григорий искренне улыбнулся. На такую должность нужно ставить уровень повыше. Неужели этот Игорь Петрович всерьез пытается вывести его на чистую воду?

– И в мыслях не было исправлять горожан! Видите ли, нравственные, тонко чувствующие люди всегда сталкиваются с кучей проблем (я это по себе знаю). Вот и решил помочь по мере сил.

– Каким образом?

Григорий не смутился:

– Еще не знаю. Но думаю, способы найдутся. Как говорят у нас дома, было бы желание.

– Неужели вы приехали к нам только ради этого? Только ради помощи?

– Не совсем, – скромно ответил Григорий. – Сказать так – значило бы соврать. А мне претит ложь.

– Понимаю.

– Видите ли, в чем дело… – Григорий сам не заметил, как повернулся к Игорю Петровичу. – Дома я оказался в трудной ситуации, в довольно щекотливой ситуации. Болезненная тема.

– А мы осторожно. Не будем лезть вглубь. По верхам пройдемся, – на одном дыхании проникся Игорь Петрович.

– Даже не знаю, как бы это лучше объяснить…

– Я вам помогу. Вы встретили Настоящую Любовь, и мир вокруг перевернулся. Прежние связи оказались ошибкой, но не слишком серьезной, чтобы запятнать самое светлое чувство на земле. Не раздумывая, вы положили на алтарь все, что у вас было, бросив жену с двумя детьми, однако счастье длилось недолго: через месяц юная возлюбленная выгнала вас из уютного гнездышка, потому что ею заинтересовался успешный финансист. Вас предали, ваши чувства растоптали. Мир снова перевернулся и померк. Вы решили начать жизнь с чистого листа, но дома это сделать не получилось: мосты сожжены, много искушений, кругом разврат, насилие, горе, да и знакомые забыться не дадут. И тогда вы надумали приехать к нам, поскольку лучшего места для духовного роста не нашли. Здесь вы планируете вплотную заняться работой над собой. При этом надеетесь, что ваш опыт будет полезен и горожанам в плане достижения гармонии человека с миром. Я прав? Если опустить подробности. Или этого вы тоже не писали?

– Писал. Не совсем так, но…

– Что же вами движет: желание забыться или научить наш город гармонии с миром?

– Я бы хотел совместить.

– А родители, Григорий Александрович. Как быть с ними? Мы не принимаем людей старше пятидесяти лет.

– Это ничего! Так им будет даже лучше. Они очень переживали за меня дома и пожелали удачи, когда я уезжал к вам. Сказали, теперь им будет намного спокойней.

– Я их понимаю. Что ж, раз уж вам полегчало, думаю, мы можем перейти к официальной части.

Игорь Петрович встал, обогнул стол и опустился в кресло. Потом вынул из верхнего ящика тумбы тетрадку с ручкой.

Григорий снова вспомнил кабинет следователя.

– Так. С метафизикой разобрались. Давайте перейдем к эмпирике. Скажите-ка мне, Григорий Александрович, что вы умеете делать руками?

Молчание.

Григорий задумался.

– Я поясню. Работа над собой – это прекрасно. Никаких сомнений. Но как вы собираетесь зарабатывать на жизнь? Город оплатит вам неделю в гостинице, включая трехразовое питание, а что потом? Нравственному человеку совесть не позволит жить за чужой счет. По тестам я так и не понял, кем вы работали дома. Все слишком расплывчато и обтекаемо. С образованием тоже ясности нет. Поэтому и спрашиваю, что вы умеете делать руками?

Молчание.

– Нам все сгодится. Работа на огороде, на стройке, на заводе. Любые навыки. Ну же, не стесняйтесь. К физическому труду мы относимся очень уважительно.

– Я могу выкрутить лампочку.

– А вкрутить? – не моргнув спросил Игорь Петрович.

– Тоже могу.

– Записано. «Может заменить лампочку». Дальше…

Молчание.

Григорий огляделся, мучительно вспоминая собственные навыки. Так шею вывернул, что даже часы на задней стене увидел. Крупные зеленые цифры напомнили про обед.

– Это все?

– Однажды, когда у нас меняли унитаз, я стоял и смотрел, как работает сантехник. Иногда даже помогал. Думаю, тут ничего сложного нет.

– Записано. «Может помогать сантехнику менять унитаз». Дальше…

– Послушайте, – Григорий подался вперед, – зачем вы это все пишете?

– Чтобы помочь вам найти работу.

– Честно говоря, я привык работать головой, мыслями…

– Вы имеете в виду интеллектуальную деятельность?

– Именно!

– Что ж сразу не сказали? Ученые и преподаватели нам очень нужны. А может, вы программист? В какой области интеллектуальной деятельности вы достигли успехов дома?

– Кхе-кхе! Честно говоря, дома я больше всего занимался творческой деятельностью.

– Это хуже. У нас творческая деятельность немного ограничена из-за техники. Возможно неадекватное срабатывание определителей. – Игорь Петрович покрутил ручку в пальцах. – Впрочем, как сказал великий, хороших поэтов много не бывает. Итак, в каком виде творческой деятельности вы добились успехов дома?

– Я надеялся добиться их здесь. Дома мое творчество не нашло бы должного понимания.

– Что именно вы творите?

– Я хочу написать книгу.

– Сочувствую, но надеюсь, мы что-нибудь придумаем.

Тетрадь с ручкой отправились обратно в ящик, а вместо них на столе появился журнал в полсантиметра толщиной.

Игорь Петрович глянул на часы и пододвинул журнал к Григорию.

– Это вам. Здесь подробная информация о нашем градоустройстве. Настоятельно рекомендую изучить. О, вот и определитель. Пожалуйста, откиньтесь на спинку, сожмите зубы и расслабьте шею.

Григорий повиновался. Шагов он не услышал. Чьи-то пальцы схватили его за подбородок. Потом что-то коснулось шеи и сдавило ее, будто туго повязанный шарф. Григорий почувствовал пульсацию, раздался щелчок, и «шарф» ослабили. Снова щелчок. Шея полностью освободилась. Григорий подумал, что сейчас последует вторая попытка, и внутренне напрягся.

– Все, можете сесть как вам удобно. Теперь вы полноправный горожанин.

Григорий нащупал определитель на шее.

– Надо же. Почти не чувствуется.

– Разумеется. Иначе кто бы согласился его носить? Остались последние формальности. Я должен вас предупредить. Там, в городе, вы часто будете встречать людей с уровнем ниже вашего.

– Это ничего! – в запале выдохнул Григорий и даже рукой махнул великодушно. – Я привык! Дома постоянно приходилось со всякими…

Игорь Петрович остановил его жестом.

– Также вы встретите людей с уровнем выше вашего.

– Это ничего, – по инерции повторил Григорий, но уже на два тона ниже. – Я готов.

– Тоже придется привыкнуть.

Григорий кивнул.

– Низкие уровни не могут навредить более высоким, а высоким нет резона издеваться над нижними. Так что вам ничего не угрожает. Вы будете в безопасности. Город поделен на общие и уровневые районы. В общих районах может находиться любой гражданин города. Посещение уровневых районов и заведений – согласно вашему определителю. Если уровень заведения такой же, как у вас, или ниже – добро пожаловать. От посещения районов и заведений более высокого уровня лучше воздержаться. Да вам и самому не захочется туда идти. Определитель об этом позаботится. Похожий принцип действует в общении граждан между собой, правда, тут есть нюансы. Почитаете в журнале. Всего уровней тридцать. Но тридцатый – это идеал, вряд ли достижимый в реальном мире. По крайней мере, в городе такого уровня нет и не было ни у кого. Как и двадцать девятого. Пятый уровень – самый низкий. Четвертый уже под запретом. Таких мы в город не допускаем или депортируем. Уровни в определителе обозначаются разным цветом. С пятого по седьмой – красный цвет, с восьмого по десятый – желтый, с одиннадцатого по пятнадцатый – синий, с шестнадцатого по двадцатый – зеленый, выше – белый. Более подробная информация в журнале. Не забудьте внимательно ознакомиться. Вопросы?

– Почему на вас нет ошейника?

– Это определитель. Здесь он не имеет смысла. Мне надевают его, когда я выхожу в город. Еще вопросы?

– Могу ли я повысить свой уровень или навсегда останусь семнадцатым?

– Можете. Но для этого тесты не нужны. Определитель сам решает, в какой момент ваш уровень изменился. Еще что-нибудь?

Григорий покачал головой.

– Тогда осталось самое приятное.

Игорь Петрович встал с кресла и раздвинул шторы насколько хватило рук. Григорий тут же зажмурился от яркого света.

– Прошу вас.

Пришлось встать и подойти к окну.

Вот она сказка. Правду в роликах показывали. Не город – шкатулочка. Ларец блистающий. Два колеса обозрения, одно ближе, другое дальше, парк вокруг озера, башни, речка с ажурными мостами, фонтаны, золотые купола, что ни дом – то украшение. И чем дальше, тем интереснее.

– Красиво!

– Видите пятиэтажное здание сразу за площадью?

– Да.

– Это ваша гостиница. Заблудиться невозможно. Сейчас мы находимся в здании мэрии. У нас на первом этаже – служба занятости. Сразу у главного входа. Там есть список вакансий согласно навыкам и уровням. Списки обновляются каждый день. Служба работает с восьми утра. Думаю, вы обязательно что-то подберете. У вас будет неделя, чтобы освоиться, посмотреть город и определиться. Все. Не смею вас больше задерживать. Если вы не передумали, моя помощница проводит вас к багажу и выходу. Оля!

В этот раз Григорий решил не затягивать, а сразу познакомиться с проводницей поближе. Шансы у него неплохие. Все-таки семнадцатый уровень на дороге не валяется. Он приосанился, поправил определитель, погладил усы, глубоко вдохнул, но тут в коридор вышел Игорь Петрович.

– Чуть не забыл про карту города. Держите, пригодится. И еще одно. Очень рекомендую, вспомнить, как вы помогали слесарю менять унитаз. Писателей у нас полно, а хорошие сантехники на вес золота. Нужны просто позарез. Плата достойная. Жилье предоставим. Поначалу будете учеником, но, учитывая вашу привычку работать головой, в учениках вы продержитесь недолго. Станете слесарем, потрудитесь на благо города, а там, глядишь, и книга созреет. Желаю удачи и жду вас у себя через неделю! Если раньше не определитесь.

Григорий выдохнул.

Вот и пообщался с девушкой! Все-таки одиннадцатый уровень – это никуда не годится. Совсем человек не просекает.

– Не отставайте, Григорий Александрович!

И опять в сконфуженном молчании – коридоры, лифты, лестницы, коридоры…

Помощница вернулась в кабинет Игоря Петровича. Сняла туфельки у порога и на носочках подбежала к окну.

– Любуешься нашим высоконравственным чудом?

– Ага! Семнадцатый уровень! Кто бы мог подумать!

– Спаси его, господи. Гостиницу предупредила?

– Давно уже. Мальчики в курсе.

– Каждый раз один и тот же цирк! – в сердцах выдал Игорь Петрович.

– Пап, ну ты чего? – Оля зашторила окно. – Если так переживать из-за гостей…

– При чем тут гости? Я о городе переживаю. Мы всем растрезвонили о нашем нравственном императиве, о духовных приоритетах – и что? В городе до сих пор нет ни одного Поэта, ни одного Писателя. Рабочих рук дефицит. Но каждый второй приезжий – творческая личность!

– Зато у нас хорошие ученые, врачи, инженеры, учителя. Электронщики хорошие. Архитекторы. Театр. Самодеятельность шикарная!

– Это да. Помнишь, на площади трубу прорвало? Самому пришлось взять ключ и гайки закручивать, пока заводские не подъехали. Не хватает у нас рабочих рук. Еле-еле две аварийные бригады наскребли. Это нормально, чтобы мэр сам гайки закручивал в луже по колено? А помнишь, когда дворников депортировали, мы вдвоем в нерабочее время площадь подметали? Так никто и не присоединился.

– Швартовщики хотели помочь. Ты сам их прогнал!

– Они бы мне весь город распугали! Я от других людей помощи ждал. Не хотелось в приказном порядке…

– Пап, не надо.

– Позорище!

– Прекрати! Ты самый лучший мэр в мире! Хоть с метлой, хоть с трубным ключом в руках! И я тебя очень-очень люблю. – Она расставила стулья как было, подошла к отцу и поцеловала его в лоб. – Пап, ну улыбнись! Будет у нас Поэт! Обязательно! И работяги будут. Не все сразу.

– Сколько там еще двузначных уровней?

– Четверо.

– Зови следующего.

– Уже в пути!

Она побежала к двери на манер балерины и даже попробовала исполнить шпагат в прыжке. Получилось забавно. Потом быстро нырнула в туфельки, выдала отцу: «Сию минуту, господин мэр!» и мягко закрыла за собой дверь.

– Вот коза! – не выдержал Игорь Петрович.

С огромным рюкзаком за спиной Григорий бодро шагал через площадь по разноцветным гранитным плитам. Пиджак нес в руке, перекинув через предплечье. По сторонам почти не смотрел: обзор достопримечательностей решил отложить на потом. Сейчас бы в душ и пожрать! Народу на площади не было, разве что у крыльца мэрии да перед гостиницей прогуливались люди в форме. То ли охранники, то ли местные полицаи. Зачем нужны полицейские, если есть определители, удивился Григорий, но развивать эту мысль не стал и на людей в форме больше не смотрел. Его волновало другое. В голове все крутилось последнее напутствие Игоря Петровича.

Ага! Стоило ехать в сказку, чтобы унитазы высоконравственным горожанам менять да дерьмо их нюхать! Это с его-то семнадцатым уровнем! Дельный совет, ничего не скажешь! Как бы тут найти работенку, чтобы и душевно было и не особо плохо пахло? Ладно, впереди целая неделя. Придется конкретно пошевелить мозгами!

В гостинице Григория уже ждали. Только за ним закрылись автоматические стеклянные двери, как двое ребят (лет восемнадцати), ни о чем не спрашивая, подошли, помогли снять рюкзак, аккуратно положили его на хромированную тележку с аркой и повезли к стойке. Потом один из них (цифра девять на определителе) протянул Григорию ключ со словами:

– Ваш номер сорок четыре, третий этаж. Коля проводит. Завтрак в девять, обед в два, ужин в семь. Вот памятка. Сегодня обед вам оставили, подойдите минут через двадцать, но в дальнейшем лучше не опаздывать. Столовая прямо перед вами. Когда уходите, ключ оставляйте нам. Все вопросы и пожелания – тоже к нам. Счастливого отдыха! Коля, проводи гостя.

Оставшись в номере, Григорий, не разуваясь, упал на кровать и две минуты тупо разглядывал потолок. Только сейчас он понял, как умаялся в дороге. Даже разобрать рюкзак не было сил. Хотелось отключиться, но мысль об обеде заставила действовать. Григорий встал, вынул из рюкзака туалетные принадлежности и пошел в душ. Долго рассматривал перед зеркалом свой определитель. Зеленые цифры «1» и «7» смотрелись очень симпатично. Восклицательный знак картины не портил. Григорий остался доволен.

Обед оказался вполне съедобным. Салат из огурцов и помидоров, суп с кусочками мяса, котлета, а в качестве гарнира – то ли репа тушеная, то ли кольраби. Но самое приятное – это корзиночка с белковым кремом к чаю. Крема положили от души. Немного огорчило полное отсутствие сервиса. К его приходу на столике номер сорок четыре уже стояли и нулевое, и первое со вторым, и даже чай с пирожным. Полюбоваться на местных официанточек не получилось.

Немного расстроенный, Григорий вернулся в номер и проспал три часа.

Проснувшись, он первым делом умылся, вытерся и так с полотенцем в руках вышел на балкон. Конечно, из кабинета Игоря Петровича вид открывался поприличней, но и отсюда было на что посмотреть. Площадь с фонтанчиками, мэрия, та же речка с ажурными мостами. Дома-то он лишний раз и к окну не подходил, чтоб зря не расстраиваться, а тут красотень! Горожане на велосипедах разъезжают!

Григорий мучительно соображал, чем бы ему заняться дальше. До ужина всего час: много не погуляешь. Но не сидеть же целый час в номере! Он уже решил сходить в мэрию, посмотреть вакансии и подобрать что-нибудь подходящее, но в последний момент передумал: «А вдруг они уже закрылись? Чего зря туда-сюда топать? Лучше завтра схожу».

Григорий вернулся в номер, улегся на кровать и решил проглядеть журнальчик, подаренный Игорем Петровичем. Начал с содержания. Особенно понравилась глава «Бонусы и привилегии». Ее Григорий прочитал полностью. Узнал много интересного. Оказывается, он может кататься на всех аттракционах сколько душе угодно. Бесплатно. А уже для пятнадцатого уровня вводились ограничения: не больше трех раз в день на одном аттракционе. Каждый гость выше седьмого уровня имеет право на один бесплатный поход в театр. Порадовало, что во всех общих закусочных и столовых семнадцатый уровень получает бесплатный комплексный завтрак, обед или ужин (исключение – гости, они питаются в заранее оговоренном месте). А вот бесплатное жилье полагалось только с двадцатого уровня. Григорий решил, что это хороший повод для работы над собой. Про выборные и властные привилегии он тоже прочел, но не очень понял. «Потом разберусь, не горит». Следующая глава называлась «Безопасность». Тоже пришлось прочитать полностью. Выяснилось много интересного. Ошейник-то – штука не простая. В случае удушения он сам раскрывается. Но если специально такое подстроишь – депортируют. К тому же ошейник влияет на мозг. Блокирует агрессию, направленную на вышестоящие уровни.

Григорий вышел с журналом на балкон, сел в плетеное кресло и, любуясь фонтанчиками, призадумался.

А можно ли бить нижние уровни? В журнале об этом ни слова, агрессия по отношению к нижним, стало быть, не блокируется, Игорь Петрович тоже высказался туманно, вроде как это не имеет смысла. Наивный человек. Драка вообще не имеет смысла! И чем бессмысленней, тем беспощадней.

Другие главы читать не стал. Утомился.

На ужин Григорий спустился без десяти семь в надежде полюбоваться симпатичными официанточками. Но спешил он зря: надежды не сбылись. Столики обслуживали юноши-восьмерки. У Григория аж аппетит пропал. Чуть позже, ковыряя вилкой овощное рагу, он сделал еще одно неприятное открытие: вокруг было слишком много синих и зеленых номеров. «17!» он не увидел ни у кого, но вот «15!» и «16!» встречались часто. Конкуренты наступают на пятки, как тут спокойно поужинать?! Обилие восклицательных знаков тоже раздражало. Он-то думал, что попал в городскую гостиницу, а тут, оказывается, одни гости. Григорий опечалился, но взять с собой в номер булочку и пакет молока не забыл. Перед сном-то наверняка кушать захочется.