Королева и фаворитка Касс Кира

Глава 9

– Красное, – стояла на своем Эмон. – В красном вы выглядите ослепительно.

– Но цвет не должен быть слишком простым. Может, что-нибудь более насыщенное. Например, бордовый. – Синдли достала платье винного цвета.

– То, что нужно! – восторженно ахнула я.

В отличие от некоторых девушек у меня не было внутреннего огня, да и Двойкой, к сожалению, я тоже не была. Однако, как настоящая женщина, я не могла не знать, что есть и другие способы блистать. Например, начав одеваться не как будущая принцесса, а как настоящая королева.

А чтобы понять, в чем тут разница, особого ума не требовалось. Девушки из Отбора носили легкие платья в цветочек. Платья же королевы отличались пышностью и особым великолепием, словно призванным подчеркнуть ее яркую личность. Тогда почему бы мне не последовать ее примеру?

Более того, я училась нести себя с достоинством истинной леди. Если бы в мою бытность в Гондурагуа меня спросили, что труднее: жарить целый день плоды кофейного дерева или сохранять прямую осанку в течение десяти часов, я, наверное, выбрала бы первое. Но сейчас я уже не была бы столь категорична.

Я жаждала освоить все психологические тонкости, проникнуть в тайну свойственной Единице неповторимой ауры. И сегодня вечером мне хотелось, чтобы в программе «Вести столицы» я смотрелась несомненной фавориткой Отбора. Возможно, если я буду выглядеть соответствующим образом, то мне удастся настроиться на нужный лад.

И всякий раз, как у меня возникала тень сомнения, я вспоминала о Кларксоне. Конечно, между нами еще не было ничего определенного, но когда мне начинало казаться, что я недостойна его, то вспоминала самые красноречивые моменты нашего знакомства. Принц сказал, что я ему нравлюсь. Он велел мне не сдаваться без боя. И если какое-то время он и держался в стороне, то в конце концов все же проявил ко мне живой интерес. И этого было достаточно, чтобы вселить в мое сердце надежду. Итак, я надела бордовое платье, приняла таблетку от головной боли и приготовилась продемонстрировать себя с наилучшей стороны.

Нас обычно не предупреждали, кому и когда придется отвечать на вопросы или принять участие в дискуссии. Полагаю, в этом и состояла стратегия Отбора: найти кандидатку, способную мыслить смело и самостоятельно. Поэтому я была страшно разочарована, что сегодня никому из кандидаток так и не удалось высказаться. Но я велела себе отнестись к этому философски. Будут и другие возможности. И все же, если остальные девушки вздохнули с облегчением, то я, положа руку на сердце, расстроилась.

Но тут появился Кларксон, и я сразу воспряла духом. Он шел ко мне. Он собирался пригласить меня на свидание. Я знала! Я знала!

Но принц остановился перед Маделин. Он что-то тихо сказал ей на ухо, она хихикнула и восторженно кивнула. Он вскинул руку, пропуская ее вперед, но, прежде чем последовать за ней, обернулся ко мне и прошептал:

– Дождитесь меня.

И удалился не оглядываясь. Однако теперь мне уже было все равно.

– Мисс, а вам точно больше ничего не нужно?

– Спасибо, Марта. Абсолютно точно.

Я оставила в комнате приглушенный свет, но платье снимать не стала. И собралась было послать за десертом, но потом подумала, что принц наверняка придет сытый.

Мое тело горело огнем, я кожей чувствовала, что меня ждет особенный вечер. Тогда пусть он будет идеальным.

– Но вы ведь за мной пошлете? Не собираетесь же вы сидеть одна-одинешенька?

– Как только принц уйдет, я тебя позову, – взяв Марту за руки, сказала я.

Затем я заглянула в ванную проверить прическу, почистить зубы и поправить платье. Нет, мне срочно нужно прийти в чувство. А то я вся как оголенный нерв.

Я села за стол, пытаясь сосредоточиться на кончиках пальцев, ладонях, запястьях. Локтях, плечах, шее. Я надеялась, что это поможет мне успокоиться. Однако все мои усилия пошли насмарку, когда Кларксон постучал в дверь.

Принц сразу вошел в комнату, не дожидаясь особого приглашения. Я собралась было сделать реверанс, но поняла, что сейчас это лишнее. Он медленно направился ко мне, не сводя с меня горящих глаз.

Я прижала руку к животу, где внезапно запорхали бабочки. Похоже, я окончательно пропала.

Ни слова не говоря, принц убрал выбившуюся из моей прически прядь волос и запрокинул мне голову. Потом улыбнулся своей неуловимой улыбкой и припал к моим губам.

Сколько я себя помнила, я всегда мечтала о том, как буду целоваться с Кларксоном. Но я даже представить не могла, какое это головокружительное ощущение.

Он притянул меня к себе, сжимая в железных объятиях. Возможно, я оступилась или споткнулась, но так или иначе мои руки оказались в его волосах. Он наклонился, и я послушно прильнула к нему всем телом.

Это был полный восторг. Восторг любви. Одним словом, то, о чем так много сказано и написано… и то, что теперь мне выпало счастье познать.

И когда он наконец отстранился, бабочки в животе успокоились, а нервное напряжение улеглось.

Грудь принца тяжело вздымалась, лицо покраснело.

– Сегодня вечером вы выглядели потрясающе. Я подумал, что вы должны знать. – Он провел пальцем по моим рукам, по ключицам и дальше по волосам. – Просто потрясающе!

Он снова на секунду приник к моим губам и, бросив на меня прощальный взгляд, закрыл за собой дверь.

Не чуя под собой ног, я добрела до кровати и повалилась навзничь. Конечно, не мешало бы попросить Марту помочь мне раздеться, но жаль было снимать это прекрасное платье.

Глава 10

Весь следующий день я была как в тумане. Любое движение, любое ласковое прикосновение ветра пробуждало к жизни то сладостное чувство, и всякий раз я мысленно возвращалась к Кларксону.

За завтраком я дважды поймала на себе заговорщицкий взгляд принца. Он смотрел на меня так, словно нас двоих связывала чудесная тайна.

И хотя мы, девушки, сомневались в достоверности ходивших о Тиа слухов, я решила на всякий случай никому не рассказывать о прошлом вечере. Тот факт, что ни одна живая душа не знала о моих отношениях с принцем, делал нашу тайну чем-то священным, и я берегла ее как зеницу ока.

Меня убивало лишь то, что после тех жарких поцелуев каждую минуту, проведенную вдали от Кларксона, я считала напрасно потерянным временем. Моя душа страстно рвалась к нему, а тело жаждало его прикосновений. И если бы меня спросили, как я провела день, я наверняка не смогла бы ответить. Мое сердце переполняла любовь, и, одеваясь к обеду в своей комнате, я была сама не своя. Однако меня окрыляла надежда на то, что я скоро увижу его.

Служанки, словно угадав мое тайное желание сохранить новый облик, приготовили платье, даже роскошнее вчерашнего. Медового цвета, с завышенной талией и юбкой колокол. Возможно, немного экстравагантно для простого обеда, но мне нравилось.

Я заняла свое место в обеденном зале. Кларксон, поймав мой взгляд, подмигнул мне, и я густо покраснела. К сожалению, недостаточно яркое освещение не позволяло разглядеть его лицо. Я завидовала девушкам на другом конце стола, сидевшим возле окна, в свете лучей заходящего солнца.

– Она снова злится, – повернувшись ко мне, пробормотала Келса.

– Ты о ком?

– О королеве. Только посмотри на нее.

Я бросила осторожный взгляд в сторону центрального стола. Келса оказалась права. Королева выглядела так, будто ее раздражал сам воздух в обеденном зале. Она подцепила вилкой кусочек картофеля, брезгливо прищурилась и демонстративно бросила вилку на тарелку с таким громким стуком, что некоторые девушки вздрогнули от неожиданности.

– Интересно, что с ней случилось? – прошептала я.

– Думаю, ничего не случилось. Просто она из тех людей, которые никогда не бывают довольны. Даже если король каждые две недели будет отправлять ее отдыхать, ей и этого будет мало. Она не успокоится, пока мы не разъедемся по домам.

Келса явно осуждала королеву за отвратительный нрав, что нетрудно было понять. И все же я слишком любила Кларксона, чтобы осуждать его мать.

– Интересно, что она будет делать, когда Кларксон наконец выберет свою суженую? – спросила я.

– Даже страшно об этом подумать, – отозвалась Келса, сделав глоток игристого сидра. – Из-за нее у меня отпадает всякое желание бороться за сердце принца.

– Ну, на твоем месте я не стала бы особенно беспокоиться, – пошутила я. – Дворец достаточно большой, и при желании можно сделать так, чтобы вообще никогда с ней не сталкиваться.

– Отличная идея! – Келса оглянулась по сторонам проверить, не подслушивает ли нас кто. – Интересно, а тут найдется темница, куда можно было бы ее заточить?

Я не выдержала и рассмеялась. Отличная идея! Даже если здесь и не было темницы с железными решетками.

Все случилось очень быстро, как это обычно и бывает. В окна полетели какие-то предметы, посыпались стекла. Кто-то из девушек испуганно завизжал. Похоже, один из влетевших в окно предметов попал Нове в голову, и она, закрывшись руками, упала грудью на стол. Девушки в страхе озирались по сторонам, не в силах понять, что происходит.

Я уставилась на странные штуки, лежавшие посреди обеденного зала. Они напоминали банки с консервированным супом, но только очень большие. Прищурившись, я попыталась разглядеть надпись на боку у ближайшей ко мне банки, но тут банка возле дверей взорвалась, и комната наполнилась едким дымом.

– Бегите! – крикнул Кларксон, когда взорвалась вторая банка. – Вон отсюда!

Забыв былые обиды, король схватил королеву за руку и выволок в коридор. Кларксон тем временем вытолкал за дверь двух выскочивших на середину зала девушек.

За считаные секунды комната наполнилась черным дымом, и, оглушенная отчаянными криками, я вконец растерялась. А когда попыталась отыскать сидевших рядом со мной подруг, то обнаружила, что они исчезли.

Ну конечно, они успели убежать. Я снова повернулась и мгновенно утонула в клубах дыма. Где же дверь? Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и закашлялась. Похоже, это не обычный дым, как, скажем, от костра. Поскольку мне случалось сидеть у костра, я сразу догадалась, что этот дым… совсем иной природы. И тут мое тело обмякло, отказываясь повиноваться. Я понимала, что это неправильно, что надо бороться.

Я запаниковала. Нет, нужно сосредоточиться. И найти стол. Если я найду стол, то тогда мне останется всего лишь повернуть направо. Кашляя и задыхаясь от дыма, я принялась слепо шарить руками по сторонам. Споткнувшись, я налетела на стол, оказавшийся вовсе не там, где я рассчитывала. Ну и ладно, уже хорошо. Я положила руку на столешницу, заставленную едой, и принялась продвигаться вдоль стола, опрокидывая бокалы и цепляясь за стулья.

Нет, ничего не получится.

Мне было трудно дышать, да и вообще я слишком устала.

– Эмберли!

Я подняла голову, но меня окутывала непроглядная тьма.

– Эмберли!

Я стукнула кулаком по столу, закашлявшись от сделанного усилия. Я больше не слышала его голоса, я тонула в клубах едкого дыма.

Тогда я принялась изо всех сил колотить по столу. Ничего.

Еще одна попытка – и тут я наткнулась на чью-то ладонь.

Крепко схватив мою руку, он поспешно поволок меня прочь.

– Ну давай же! – приговаривал он.

Казалось, эта проклятая комната никогда не кончится, и тут я стукнулась плечом о дверной косяк. Кларксон упорно тащил меня вперед, но единственное, чего мне хотелось, – это лечь на пол и уснуть вечным сном.

– Нет! Вперед! – подгонял меня Кларксон.

Мы вышли в коридор, и я увидела лежавших на полу девушек. Кто-то ловил ртом воздух, кого-то нещадно рвало.

Кларксон протащил меня мимо них еще дальше, и мы рухнули на пол, пытаясь отдышаться. Нападение, а я не сомневалась, что это было именно нападение, продолжалось не более двух-трех минут, но я словно пробежала марафон.

Я лежала на боку, в крайне неудобной позе, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Кларксон также лежал неподвижно, но я видела, как вздымается его грудь. Секунду спустя он повернулся ко мне:

– Вы в порядке?

Чтобы ответить, мне пришлось собрать всю свою волю в кулак.

– Вы спасли мне жизнь, – сказала я и, задыхаясь, добавила: – Я люблю вас.

Сотни раз я мысленно повторяла эти слова, хотя даже в страшном сне мне не могло присниться, что я произнесу их в такой ситуации. Однако на сожаления времени больше не оставалось: под крики подоспевших на помощь гвардейцев я медленно погружалась в сон.

Когда я проснулась, то почувствовала, как что-то давит мне на лицо. Оказывается, кислородная маска вроде той, что Саманта Рейл надевала во время пожара.

Повернув голову направо, я обнаружила, что лежу неподалеку от двери и стола, за которым обычно сидят медсестры, и что практически все койки больничного крыла заняты. Интересно, а сколько здесь сейчас наших девушек? И кому все-таки повезло, а кому нет?

Я попыталась сесть, чтобы лучше видеть. Это не ускользнуло от внимания Кларксона: он сразу же направился в мою сторону. Поскольку у меня не было ни головокружения, ни одышки, я с радостью сняла маску. Принц шел очень медленно, так как явно еще не успел восстановиться после газовой атаки. Примостившись на краешке моей кровати, он хрипло произнес:

– Как вы себя чувствуете?

– Как вы могли… – Я попыталась прочистить горло, мой голос показался мне чужим. – Как вы могли так поступить? Поверить не могу, что вы вернулись. Таких, как я, здесь больше двадцати. А вы у нас один.

Кларксон протестующе поднял руку:

– Эмберли, зря вы так. Вы тоже в каком-то смысле единственная и неповторимая.

Я плотно сжала губы, боясь расплакаться. Наследник трона рисковал ради меня жизнью. У меня вдруг стеснило грудь от переполнявших душу эмоций.

– Леди Эмберли, – надо мной склонился доктор Мишн, – я рад, что вы наконец очнулись.

– А как там остальные? С ними все в порядке? – спросила я.

Доктор едва заметно переглянулся с Кларксоном. Они явно что-то скрывали, но я решила не проявлять излишнего любопытства.

– Должен сказать, вам всем крупно повезло. Его высочество вытащил на свежий воздух пятерых девушек, включая вас.

– Совершенно с вами согласна. Принц Кларксон – невероятно храбрый человек. И я действительно очень везучая. – Я незаметно сжала руку принца.

– Да, – кивнул доктор Мишн. – Но, с вашего позволения, хотелось бы спросить, оправданна ли такая храбрость?

– Прошу прощения?

– Ваше высочество, – едва слышно произнес доктор, – как вы, наверное, понимаете, королю вряд ли понравится, что вы оказываете знаки внимания недостойной вас девушке. – (Боже, лучше бы он меня ударил!) – Шансы, что она родит вам наследника, более чем призрачны. А вы едва не лишились жизни, спасая ее! Я не стал докладывать королю о состоянии ее здоровья, поскольку надеялся, что, узнав правду, вы проявите милосердие и отошлете ее домой. Но если это будет продолжаться, мне придется сообщить королю.

В разговоре возникла длинная пауза. Наконец Кларксон нарушил молчание.

– Насколько я знаю, несколько девушек пожаловались на то, что вы, если можно так выразиться, лапали их во время осмотра, – ледяным тоном произнес он.

У доктора от возмущения глаза полезли на лоб.

– Что вы этим хотите…

– Кстати, кто-то из них утверждал, будто вы нашептывали ей на ухо непристойности. Впрочем, это не важно.

– Но я ни сном ни духом…

– Не имеет значения. Я принц. И мое слово закон. И если я хотя бы намекну, что вы осмелились трогать моих женщин неподобающим врачу образом, то вы живо окажетесь перед расстрельным взводом.

У меня отчаянно билось сердце. Мне хотелось остановить принца, сказать ему, что недопустимо угрожать человеку смертью. Ведь наверняка имеется способ мирно урегулировать проблему. Но я понимала: сейчас не лучшее время для споров.

Доктор Мишн нервно сглотнул, а Кларксон тем временем продолжил:

– Если вам хоть сколько-нибудь дорога ваша жизнь, не советую лезть в мою. Я понятно выразился?

– Да, ваше высочество, – поклонился доктор Мишн.

– Отлично. А теперь скажите, может ли леди Эмберли отправиться в свою комнату, чтобы отдохнуть в более комфортных условиях?

– Я немедленно распоряжусь, чтобы медсестра проверила ее анализы.

Кларксон махнул рукой, и доктор тотчас же испарился.

– Нет, ну каков наглец! Так или иначе, пора от него избавиться.

Я положила руку Кларксону на грудь:

– Нет. Пожалуйста, не причиняйте ему вреда.

Принц улыбнулся:

– Я всего-навсего собираюсь убрать доктора из дворца. Найти для него подходящее место. Многие губернаторы предпочитают иметь личного врача. С такой работой он вполне справится.

Я облегченно вздохнула. По крайней мере, никто не умрет.

– Эмберли, – прошептал принц, – а до разговора с доктором вы знали, что, скорее всего, не сможете иметь детей?

– Да, я волновалась по этому поводу. Там, где я живу, такое происходит сплошь и рядом. Но обе мои старшие сестры замужем, и у них есть дети. Поэтому я искренне надеялась, что и у меня они тоже будут.

Мой голос дрогнул, и принц остановил меня взмахом руки:

– Вам нельзя волноваться. Я еще к вам загляну. Нам надо поговорить.

А потом на глазах у всего больничного крыла он поцеловал меня в лоб. И все мои тревоги разом рассеялись. Хотя бы на время.

Глава 11

– Хочу открыть вам тайну, – прошептал Кларксон, и я проснулась. Он сидел на краешке моей кровати.

Я ничуть не удивилась. Мое тело, казалось, было готово к появлению принца. Звуки его голоса мгновенно помогли стряхнуть сон. Наверное, нет ничего приятнее, чем просыпаться вот так.

– Правда? – Я протерла глаза и увидела его озорную улыбку.

– Ну что, вы готовы? – спросил Кларксон и прижался губами к моему уху. – Вы станете следующей королевой Иллеа.

Я пристально вгляделась в лицо принца, пытаясь понять: шутит он или нет. Но, положа руку на сердце, я еще никогда не видела его таким серьезным.

– А хотите узнать, как я это понял? – Он был явно доволен произведенным эффектом.

– Очень. – Я не верила своим ушам.

– Надеюсь, вы простите меня за то, что заставил вас пройти несколько тестов. Но уже очень давно я решил для себя, какая именно жена мне нужна. – Он сменил положение, и я выпрямилась, чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза. – Мне понравились ваши волосы.

Я машинально пригладила прическу:

– Что вы имеете в виду?

– Когда они были совсем длинными, вам это шло. Я тогда попросил нескольких девушек обрезать волосы, но вы стали единственной, кто отважился укоротить их больше чем на дюйм.

Я буквально онемела от удивления. Что бы это могло значить?

– А в тот вечер, когда я пригласил вас на первое свидание… Ну, вы помните? – (Конечно я помнила. Такое не забывается.) – Я специально пришел очень поздно, рассчитывая, что вы уже будете готовы к отходу ко сну. Вы тогда еще попросили у меня разрешения переодеться, но я сказал, что сойдет и так, и вы безропотно мне повиновались. И пошли со мной прямо в том, в чем были. В отличие от вас другие девушки настояли на том, чтобы переодеться, и заставили меня ждать в коридоре. Надо отдать им должное, оделись они очень быстро, и все же…

– Ничего не понимаю, – после некоторого раздумья призналась я.

Кларксон взял меня за руку:

– Вы видели моих родителей. Они ссорятся из-за пустяков. Они зациклены на соблюдении приличий. Да, они делают это на благо страны, но явно в ущерб своим отношениям, уже не говоря о надежде на счастье. Но вот что касается вас, то вы совершенно другая. Вы лишены тщеславия. Вы настолько самодостаточны, что можете позволить себе думать в первую очередь не о себе, а обо мне. Я понял это по тому, как вы охотно откликались на все мои просьбы и пожелания. Я даже больше скажу… – Он тяжело вздохнул и уставился на свои руки, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. – Вы свято хранили мои секреты, и могу вас заверить, когда вы станете моей женой, секретов будет еще больше. Вы не осуждаете меня и ничему не удивляетесь. И вообще, вы для меня как оазис в пустыне для усталого путника. – Он заглянул мне в глаза. – Я жажду обрести мир и спокойствие. И вы моя единственная надежда.

– Тихая гавань в бушующем море жизни? – улыбнулась я.

Он облегченно вздохнул:

– Да. Вы совершенно правы.

– Конечно, я буду счастлива служить вам всем, чем могу, но тут есть одна загвоздка.

– Ваша каста? – поморщился он.

Надо же, а я и забыла!

– Нет. Дети.

– Ах это… – сказал он с таким видом, словно услышал забавную шутку.

– Но у вас должен быть наследник.

– Зачем? Чтобы не нарушать заведенного обычая? А что, если нам удастся обзавестись одним ребенком и этот ребенок будет девочкой? Тогда у нее не будет ни единого шанса получить корону. Вам не кажется, что могут быть и запасные варианты?

– Но я хочу иметь детей, – промямлила я.

– И нет никакой гарантии, что у вас их не будет, – пожал он плечами. – Лично я не слишком люблю детей. Полагаю, именно для этого и существуют няньки.

– Но у вас такой большой дом, что вы и детского плача-то не услышите.

– Ваша правда, – хмыкнул Кларксон. – Поэтому, так или иначе, этот вопрос меня не волнует.

Принц говорил так спокойно, так искренне, что я сразу поверила ему, и у меня точно камень с души свалился. На глаза навернулись слезы, но я не позволила себе заплакать. Пожалуй, слезы стоит приберечь на потом, когда я останусь одна.

– Нет, основная проблема для меня – ваша каста, – признался Кларксон. – Скорее, даже не для меня, а для моего отца. Поэтому мне нужно время, чтобы представить ему все в лучшем виде, а потому Отбор будет продолжаться. Но поверьте мне на слово, – он наклонился ко мне, – вы станете моей женой.

Я закусила губу не в силах поверить, что это не сон.

Принц поправил выбившуюся у меня прядь волос:

– Вы будете единственной вещью на земле, которая принадлежит мне, и только мне. А я вознесу вас на такой высокий пьедестал, что вас будут боготворить.

Пьяная от счастья, я покачала головой:

– У меня просто нет слов.

– Тогда учитесь говорить «да», – поцеловав меня, сказал принц. – Я хочу, чтобы, когда придет время, вы были готовы.

Мы сидели голова к голове. Время словно остановилось. Мне не верилось, что все это происходит на самом деле. Он произнес все слова, о которых я когда-то грезила: королева, жена, боготворить. Мои сны становились явью.

– А теперь вам пора спать. Сегодняшнее нападение было одним из самых жестоких. Я хочу, чтобы вы полностью восстановили силы.

– Как вам будет угодно, – ответила я.

Он пробежался пальцем по моей щеке, явно довольный ответом.

– Спокойной ночи, Эмберли.

– Спокойной ночи, Кларксон.

Он вышел, а я устроилась поудобнее в постели, отлично понимая, что до утра не сомкну глаз. Какой уж тут сон, если сердце бьется вдвое быстрее, а мысли устремлены в будущее?!

Я медленно встала и подошла к письменному столу. У меня был только один способ выплеснуть наружу свои чувства.

Дорогая Адель!

Ты умеешь хранить секреты?