Не сотвори себе вампира Гончарова Галина

Глава 2

И снова надо в бой, и враг готовит нож…

Первые три желания были легко исполнимы. Я застирала свитер и искупалась. Снегирев хотел было поговорить со мной об ИПФ, но я его нагло выставила. Заявила, что больше они не приедут, а подробности я расскажу вечером, чтобы по пять раз не пересказывать. Не нравится – можешь жаловаться вампирам. Хоть сейчас и начни. Пришлось ему смириться.

Зато он позвонил моему деду. И заявил, что пригласил меня пожить за городом и покататься на лыжах. Чисто по-дружески. Дед поверил. Почему бы и нет? Снегирев и раньше нас приглашал, просто мы предпочитали свою дачу. А сейчас я одна там жить не буду. Раза три уточнив – все ли у меня в порядке (интуиция у деда на уровне), родные смирились и пообещали скоро вернуться. Я повинилась, что так мало звонила, – и пообещала, что исправлюсь.

Снегирев также заверил деда, что все будет в порядке, – и мы распрощались.

После ванны меня разморило, и я часа три продремала как сурок. Когда открыла глаза, солнце клонилось к закату.

Я перевязала заново руку и посмотрела на сверток на тумбочке. Мой осиновый крест. Я так и не развернула его за весь день. Почему? Боялась! Зато развернула сейчас. Все было, как и раньше. Две палочки, кусок ткани, стягивающий их в крест, пропитался насквозь кровью и так засох. Теперь размотать его будет сложнее. И что-то еще такое было в этом самодельном кресте. То ли он был тяжелее, то ли теплее, чем положено обычной осине… Черт его разберет! Я со злости завернула его обратно в обрывки ткани и засунула в сумку. Пусть лежит. Авось еще пригодится.

Внизу меня никто не ждал. Я отправилась к тете Тане и попросила что-нибудь горячее, мясное и вкусное. И получила тушеную свинину с приправами. Вкусно было так, что я вылизала немаленькую тарелку и попросила добавки.

Пока я разбиралась со своими просьбами и ужинала, солнце закатилось.

Я поблагодарила – и отправилась в гостиную. Скоро проснутся клыкастики.

Первым в гостиной появился Мечислав. Выглядел он просто очаровательно. Черные брюки обтягивали стройные ноги и подчеркивали тонкую талию. Белая рубашка с кружевным воротником и длинными рукавами падала вниз красивыми складками. Черные локоны красивой рамкой ниспадали на плечи, как будто он их час укладывал. Аромат одеколона плыл вокруг него волной чувственности. Медная кожа сияла в электрическом свете. Мне, как и всегда, захотелось подойти и поцеловать его. Картинка, а не вампир. Я облизнулась – и тут же выдала очередную гадость, чтобы не раскатывать губы слишком сильно. Воображение у меня хорошее, а Мечислав из тех, кто не упустит ни малейшей возможности.

– Привет, – помахала я рукой. – Симпатичная пижама. А где Даниэль?

– Ты так же очаровательна, как и остроумна, кудряшка, – в язвительности вампир мне не уступал. – И я рад видеть, что тебе понравился мой костюм. И то, что под ним находится. А Даниэль проснется только через три часа. Это его расплата за вчерашний бессонный день.

– Понятно. А у нас гости были.

Я пропустила костюм мимо ушей. Кто кого скорее смутит: я вампира с семисотлетним стажем – или он меня? Не завязывай бой, если нет никакой надежды выиграть.

– Это срочно?

– Не знаю.

– Тогда давай подождем, пока я не выпью крови. Борис! Где ты там!

Борис словно ждал окрика под дверью. Он тут же вошел в гостиную с высоким бокалом в руке.

– Ваша кровь, шеф.

– ?

Кровь выглядела теплой, почти дымящейся. Я ничего не понимала. Разве они не привезли с собой донорскую кровь? Но она должна быть в пакетах? Или они ее из кого-то нацедили? Прямо в этот бокал? И какая разница, из чего ее пить? Сцеживать удобнее в тазик, но пока кровь будут переливать, она обязательно остынет… Мечислав перехватил мой растерянный взгляд и улыбнулся так, что у меня соски затвердели.

– Какое-то время мы можем обходиться консервированной кровью, кудряшка. Но очень недолго. И потом, кровь лучше пить подогретой. Твое здоровье.

Он улыбнулся мне еще раз, показывая великолепные клыки, – и осушил бокал одним долгим глотком.

– Так что там за гости?

– ИПФ. Вам это о чем-нибудь говорит?

– ИПФ?! Они были здесь? И ушли просто так?

Мне удалось удивить Мечислава. Зеленые глаза недоуменно расширились. Я мило улыбнулась вампиру.

– Они мне поверили. Я честно сказала, что здесь вампиров нет. Правда, на тот момент мы стояли на улице, и вас определенно не было там. А потом – что их нет у меня дома. И тоже не солгала. Дом-то не мой, а Снегирева.

– И они просто так ушли? Не осмотрев дом?

– Они попытались меня загипнотизировать. У них с собой был экстрасекс. Вот он и попытался. Не знаю, что именно я натворила, но меня всю перекорежило, так, что на руке вена опять открылась. А его вообще наизнанку вывернуло. Тут они забыли обо всех обысках и начали мне делать неприличные предложения. Типа поступить к ним начинающим фанатиком-шизофреником. Но я же девушка приличная! С церковниками, женщинами, детьми и животными – ни-ни!

Мечислав засмеялся.

– Опять ты меня удивляешь, кудряшка.

– Она всех вечно удивляла, такая уж она была. Надеюсь, приятно удивляю?

– Как ты могла подумать иначе? Я уже второй раз обязан тебе жизнью. И я этого не забуду.

Зеленые глаза вдруг стали серьезны. Но насколько ему можно верить? Да ни на грош!

– Вы знаете, чего я прошу. Сберегите Даниэля – и вы расплатитесь со мной за все, что я сделала и еще сделаю.

– Я повинуюсь, кудряшка. Но что было дальше с церковниками? Они ушли?

– Они осмотрели мою рану на левой руке – и ушли.

– Рану?

– Разрез, из которого я кормила кровью Даниэля. Я сделала его лезвием, и это было очень кстати. Ни следа зубов. Клыков. Так что мне поверили. Но они наверняка вернутся. Сегодня мы просто ошеломили их. Завтра это не пройдет. Интересно, какая сволочь на нас настучала?

– А это мы скоро узнаем. Вадим!

Из кухни появился второй вампир.

– Звали, шеф?!

– Звал. Ты вчера смотрел на дорогу. За нами хвоста не было?

– Шеф, Борис же проверялся раза три! Вы помните?

– Помню. И все же…

– Я никого не заметил. Ни одной машины не было!

– Так.

Слово упало как камень. И не предвещало кому-то ничего хорошего. Кому? Я угадала. Потому что Мечислав недобро оскалился.

– Снегирева ко мне! Живо!

Вампира как ветром сдуло.

– Вы подозреваете Алексея Ивановича? Но какая ему выгода?

– Самая прямая, кудряшка. Если он договорится с тем же Андре, то получит свои проценты навечно, и к тому же может стать вампиром.

– Дюшка скотина, но не дурак. Абы кого он вампиром не сделает.

– Тоже верно. Будь он глупым, нам было бы гораздо легче. Значит не Андре. А вот анонимный звонок в ИПФ – запросто.

– А смысл? Только деньги и самостоятельность? Хотя если он понял, что вы его вампиром не сделаете, он мог и напакостить.

– Вот мы сейчас это и проверим. Есть в доме слуги, кудряшка?

Через две секунды я поняла, ЧТО скрывается за этим вопросом.

– Он всех отослал. Даже охранников. Но вы же не станете его убивать?

– Почему нет?

Напомнить вампиру о гуманности? Или поискать более логичные аргументы?

– Потому что меня здесь видели. Я не хочу, чтобы меня обвинили в убийстве!

– Мы избавимся от тела, пушистик. И никто никогда тебя не заподозрит.

– Вашими бы устами…

– Поверь мне, кудряшка. Он не первый и даже не десятый. И даже не сотый.

Глядя в холодные зеленые глаза – я поверила. За семьсот лет можно истребить прорву народа, даже если убивать по одному человеку в год. А Мечислав наверняка перевалил этот предел. Борис за шиворот втащил Снегирева и бросил на ковер перед Мечиславом, как кучу тряпья. К чести Снегирева, тот не пытался сопротивляться или бежать. Видимо, понимал, что стоит вампиру поддаться инстинктам – и его уже никто и ничто не спасет. Вампир близко склонился к человеку.

– Это ты выдал нас?

Гнев Мечислава почти ощутимо заполнял комнату, огнем скользя по моей коже. Я тихо радовалась, что его злость направлена не на меня. Снегиреву приходилось гораздо хуже. Сейчас я могла бы испугаться Мечислава. Гнев стянул его лицо в страшную маску. Теперь вампир не был красив. Кости резко выступили под кожей, пергаментом обтянувшей лицо. Клыки были выпущены на всю длину. Глаза заполнила сплошная изумрудная зелень. Таким он был намного противнее Даниэля в боевом виде. Почему? Потому что Даниэль был обычным человеком – хотя бы с виду. И превращаясь в монстра, он был просто страшен. А Мечислав становился страшной смесью из красавца и чудовища. И был омерзителен. Хорошо, что у меня желудок луженый. Могло бы и стошнить от одного вида. Снегирев сжался в комочек.

– Нет, господин! Клянусь вам! Нет!

– Врет? – спросила я.

– Нет, кудряшка. И это странно. Ты звонил в ИПФ?

– Нет, господин! Я никому не говорил о вашем приезде, я никому не звонил, я ничего не делал, чтобы навести на этот дом подозрение!

– Не врет, – определил Мечислав. – Тем лучше. Встань.

Борис вздернул Снегирева за шиворот. Шарпей ойкнул – и обвис тряпкой в руках вампира. Ноги его не держали, а по комнате поплыл подозрительный запашок. Вампир в гневе мог довести до энуреза даже Шварцнеггера. Я брезгливо поморщилась. И как кто-то мог подумать, что я могу со Снегиревым… бр-р-р-р-р-р, гадость!

– А автобус? – вспомнила я.

Мечислав опять наклонился к человеку.

– Что с автобусом, который я приказал спрятать?

– Автобус я своим ребятам велел отогнать в мастерскую для особых машин и разобрать на запчасти. У нас не было времени угонять его достаточно далеко, а с рассветом…

Его не дослушали.

– Точно! Наверняка кто-то из этой мастерской связан с ИПФ, – решил вампир. – Автобус, кровь, осиновые колья, обгорелые силуэты вампиров – этого достаточно для того, кто в курсе. Узнать, кто приказал разобрать автобус – еще проще. И нагрянуть к нашему дорогому Алексею Ивановичу. А дальше – дело техники. Минимум гипноза – и наш любезный хозяин сам вколотил бы в нас колья.

– Что вы, господин…

Снегирева затрясло еще сильнее. Вампир нехорошо смотрел на него.

– И что я должен с тобой сделать за такую глупость?

– Пощадите! – взмолился Снегирев. – Умоляю!

На меня вдруг накатило. Я отчетливо понимала, чего хочет Мечислав. Не казнить Снегирева, но вдосталь его напугать. Беда в том, что Алексей Иванович у нас человек наглый. Раз пощадишь – второй на шею сядет. И это может так хорошо не окончиться.

– Пощадите его, Мечислав, – вмешалась я. – Он дурак, но он предан вам, а это ценно!

Вампир скользнул по мне глазами.

– Ради тебя, кудряшка, я готов на все, но пощадить его…

– Тогда не надо говорить мне так! Обойдитесь без пошлой лести! Он дурак, но он будет стараться! Снегирев, скажите хоть что-нибудь в свое оправдание?!

– Я… вы…

Бесполезно. В ближайшие два часа на Снегирева не стоило рассчитывать. Впрочем, вид разозленного вампира вывел из равновесия даже меня. А ведь я была сторонним наблюдателем. Снегиреву же досталось полной ложкой по маковке.

– Пощадите его, Мечислав. Ради меня.

Я наклонилась к нему и слегка провела пальцами по руке вампира. И вздрогнула. Даже такое простое прикосновение к Мечиславу подействовало на меня, как удар сексуальной энергией. В лифчике мне стало определенно тесно, и внизу живота начало накапливаться напряжение. Я поспешила отнять руку. Но это мало помогло. Вампир легко перехватил мою кисть и поднес к губам.

– Только ради тебя, кудряшка. Благодари ее, Снегирев.

Я улыбнулась вампиру.

– Скажите, а что это за ИПФ? Я знаю, что это – Истребители Паранормальных Форм, но что это означает?

– Среди них в ходу название Исследование Противоестественных Форм. Понимаете? Мы – вампиры, оборотни, эльфы, лешие, ведьмы, демоны и все остальные – противоестественны. Нас надо уничтожить. И как можно скорее. При этом можно все. Убивать, грабить, пытать – все во имя великой цели, кудряшка. Мы – не люди. Нас можно травить, как зверей, и резать, как подопытных кроликов! Всех. Мужчин, женщин, детей… можно скрещивать – и потом резать даже младенцев. Сжигать, топить… Если ты узнаешь хотя бы сотую часть того, что творила эта организация, ты неделю спать не сможешь. То, что в Европе делали с несчастными крестьянками, которых сердобольные соседки обозвали ведьмами, и то, что делали с нами, – просто детские игрушки рядом с настоящей жизнью.

Меня передернуло. Столько в голосе вампира было ярости. Он… ненавидел? Не-ет. Ненависть – вполне человеческое чувство. А Мечислав… Если бы ему в руки попал кто-то из ИПФ… Такое точно лучше не представлять. Страшно.

– Они просто подонки. И я им об этом сказала. Хотя и не так прямо.

– Я тревожусь за тебя, кудряшка. Они не знают, что такое честь. И пойдут на все, чтобы своего добиться. И заполучить тебя. Знаешь, ведьмы ценны не только способностями, но и тем, что могут дать многочисленное и здоровое потомство. А детей уже можно воспитать в нужном ключе.

– А меня спросить?

– Не потребуется даже твоего согласия. Существует множество способов заставить человека делать то, что ему не хочется. Если будут угрожать твоим родителям… или еще проще. Кто будет искать тебя в каком-нибудь сельском монастыре? Просто запереть тебя в келье и держать там, как кобылу – от случки до родов, от родов до случки…

Тон Мечислава уже изменился и был спокойным и донельзя мрачным. Меня пробрал озноб.

– Средневековье какое-то… Этого просто не может быть!

– А вампиры бывают, пушистик? Я ведь тоже элемент средневекового фольклора, если широко посмотреть. И в то же время я совершенно реален. Я здесь, и мне тревожно за тебя.

Ага, элемент фольклора… Я фольклорный алимент, у меня есть документ…

– Теперь и я тревожусь, – отозвалась я. И вспомнила визитку. Слишком уж она толстая и плотная. Бумага – или? Я плохо разбираюсь в современной технике. Но кое-что я сделаю. Попозже. – Вы меня напугали.

– Я не хотел этого, кудряшка. Но ты должна пообещать мне, что будешь крайне осторожна. Любой твой знакомый может затянуть тебя к ним. Кто угодно может быть их слугой, даже сам не подозревая этого. Гипнозом они владеют ВСЕ. Поэтому любой человек для тебя – уже потенциальная опасность. Конечно, кроме меня и моих вампиров, но я не смогу постоянно быть с тобой рядом.

Я представила себе такую картину – и содрогнулась.

– Постоянно с вами рядом?! Да я через неделю рехнусь от желания!

– Скажи мне о своих желаниях, кудряшка. И я с радостью выполню их.

– А то вы сами не знаете, какое желание я имею в виду? И отлично знаете, что между нами ничего не будет!

– Ты так самоуверенна, кудряшка. И такая очаровательная. Как маленький ангорский хомячок, такая вся пушистая и нахохленная, и взъерошенная, когда сердишься…

Вампир смотрел на меня и улыбался как обожравшийся сметаны кот. Я попыталась пнуть его по ноге, промазала и жутко разозлилась. Мог бы и поддаться девушке. Все равно на вампирах, как на собаке заживает. Или хотя бы отвалить и не мотать нервы, пока Даниэль не проснулся. Но нет, стоит тут. Сияет голливудской улыбкой… сдать бы его стоматологам на донорские запчасти!

– Достаточно! – рявкнула я. – Когда мы отправляемся к Дюшке в гости?

– После одиннадцати. Явиться в полночь – это не самое худшее решение.

– Ну да. С последним ударом часов дверь распахивается – и на пороге появляется блистательный король.

– Ты такого высокого мнения обо мне? Я постараюсь оправдать твои ожидания.

– Это не о вас. Это мультфильм такой был.

– Ты играешь в шахматы, кудряшка?

В первую секунду мне показалось, что я ослышалась.

– Простите? Чего?

– Ты играешь в шахматы, кудряшка?

Я потрясла головой. Такого вопроса я точно не ожидала.

– Да. А какое это имеет значение?

– Если здесь найдется доска, я приглашаю тебя на партию. Или две. Нам стоит чем-то занять время, пока не проснется твой обожаемый Даниэль.

Против слова «обожаемый» я не возражала. Такой и есть.

– А ваши вампиры?

– Они сами могут позаботиться о себе.

– Сейчас принесу доску.

Мне ужасно захотелось обыграть вампира в шахматы. И хотелось целых двадцать минут после начала партии. Мечислав играл, как гений. Каспаров отдыхает в уголке! Потом игра пошла всерьез, а еще через двадцать минут я выиграла. Просто потому, что Мечислав не принимал меня всерьез. У него остались слон, конь и две пешки, а у меня – ладья и пешка, когда я загнала его короля в угол и влепила мат по всем правилам.

– Сыграем еще раз? – предложила я.

На этот раз мы сцепились гораздо серьезнее. Партия затянулась на полтора часа. И мне кое-как удалось свести ее вничью. Мечислав очень удивился, сказал, что такое мало кому удавалось, – и предложил мне сыграть еще раз. Я посмотрела на часы – и согласилась. Мы основательно увязли на клетчатой доске. Из комнаты появился Даниэль, я помахала ему ручкой и опять уткнулась в свои расчеты. Вампир не расстроился, притащил бумагу и карандаш – и тут же попробовал изобразить нас. Я не возражала. Мечислав тоже. Не до того было. Я сражалась как тигра, но партию все-таки проиграла. Мечислав провел рукой по лбу и посмотрел на меня с уважением.

– Я давно так не играл. Ты отличный игрок, кудряшка.

– Вы тоже.

– Кто тебя учил так играть?

– Дедушка. Ему очень нравится эта игра. Только вот относится он к ней как к войне.

– Тогда понятно. Ты ведь тоже не играла. Ты воевала, пушистенькая. И на войне как на войне. Ты жертвовала всем, чтобы победить, не щадя ни пешек ни фигур. Из тебя получился бы хороший полководец.

– Девочек не берут в генералы. А генеральши из меня не выйдет.

– Ты была бы чертовски хорошим командиром. Ты воюешь очень расчетливо и ничего не жалеешь ради победы.

– Это всего лишь шахматы. Им не больно.

– А если бы речь зашла о живых людях? – негромко спросил Даниэль. Я повернулась и послала ему нежную улыбку. Родной мой кровопийца. А что, хорошо звучит.

– Я стала бы плохим игроком. Никогда не смогу хладнокровно распоряжаться чужими жизнями.

– Но ты не боишься риска. Несмотря ни на что.

Пришлось опять поворачиваться к Мечиславу. Этому улыбки уже не досталось. Перебьется.

– Я могу проиграть слишком многое, но могу и выиграть. Жизнь – это те же шахматы. Здесь есть одно отличие. Я не боюсь рисковать собой, но не хочу рисковать другими. А вы?

Темно-зеленые глаза захватили мои – и я на миг провалилась в бездонную искристую глубину.

– Я же здесь, заинька. Несмотря ни на что.

По моей коже пробежала волна огня. И я отлично знала от чего это – от его взгляда. Чер-р-рт! Не будь здесь Даниэля – и я бы наверняка сказала ему какую-нибудь гадость. Но Даниэль сидел совсем рядом. А я вела себя как глупая влюбленная девчонка.

– Даниэль?

– Да, Юля?

– А можно мне посмотреть, что ты нарисовал?

– Разумеется!

В голосе вампира слышалась радость. Интересно почему? Но все мысли вылетели у меня из головы, стоило только посмотреть на простой карандашный набросок. Пусть придурки из ИПФ говорят мне, что вампиры – это зло! Пусть говорят с утра и до вечера! Пусть охрипнут и протрут языки! Я никогда им не поверю! Я смотрела на рисунок – и понимала: тот, кто создает ТАКУЮ красоту, не может быть злом. Таков закон жизни! Зло никогда не создает. Оно разрушительно по своей природе. Но Даниэль творит, не отвлекаясь на мелочи. И никак не может быть злом. А то, что он вампир, – просто… недоработка! Глупый случай. И таких случаев может быть много! Вампиры – не зло. Просто они другие. И надо принимать их такими, какие они есть. Как я уже приняла их для себя. Тогда, в автобусе, когда Даниэль сказал, что сейчас они выпьют кровь из двоих мерзавцев. А сейчас я смотрела на рисунок – и была вновь поражена силой искусства. И заранее прощала Даниэлю любые грехи. И прошлые, и будущие.

На рисунке небрежными линиями были изображены женщина и вампир, сидящие за шахматной доской. Я могла легко узнать себя. А Мечислава мог не узнать только слепой. Моя рука нависла над фигурами, словно в размышлении. Даниэль уловил момент, когда я еще раздумывала, но внутренне приняла решение и собиралась его исполнить. На моем лице были сосредоточенность, неуверенность – и какая-то решительность. И оно было похоже на лицо женщины с той, первой картины. А вампир смотрел на меня. И определенно интересовался мной гораздо больше, чем игрой.

– Даниэль, ты всегда видел то, что люди желают скрыть, – негромко произнес за моей спиной Мечислав. И когда только успел подойти?

– За это меня всегда и бьют, – засмеялся Даниэль. Но смех был какой-то невеселый. Я внимательно посмотрела на него – и он ответил мне грустным взглядом. И вдруг я поняла, в чем причина. Мечислав. Даниэль не ревновал меня к нему, но был готов отойти с дороги. Он заранее знал, что не соперник Мечиславу, но и терять меня не хотел. И уже предчувствовал свою боль – боль от моего ухода. Я улыбнулась ему и поцеловала в щеку.

– Знаете, у меня всегда была слабость к талантам, – заметила я в пространство.

– И какого же рода слабость? – Даниэль вдруг обхватил меня за талию – и я упала прямо к нему на колени. Я ойкнула от неожиданности, но потом опомнилась и улыбнулась. И сделала то, что мне давно хотела сделать. Обняла своего обожаемого вампира за шею и потерлась щекой о серый шелк его рубашки.

– Я мечтала об этом с самого утра. С того момента, как увидела твои рисунки. Кстати, Даниэль, последний рисунок – это был вопрос?

– Да.

Вампир напрягся так, что мне стало страшно. Весь, как струна. И в серых глазах светится такое… усталость, боль, надежда и безнадежность одновременно… Господи, помоги мне, я действительно люблю его…

– Мой ответ – тоже да.

– ДА?

– Да, – я хотела поцеловать Даниэля в щеку, но нахальный сероглазый вампир так извернулся, что мой поцелуй пришелся в губы. И затянулся надолго…

Оказывается, я совсем не умею целоваться…

Оказывается, Даниэль целуется намного лучше Мечислава. Во всяком случае, Мечислава мне просто хотелось укусить… а Даниэля – затащить в спальню и не выпускать оттуда неделю.

– Я вам не мешаю, господа?

Легок на помине. Вот он, стоит рядом с креслом с такой кислой физиономией, словно его чесночным соусом полили. Нет бы выйти вон, как настоящий джентльмен… А плевать на него три раза! Я улыбнулась Даниэлю.

– Давай мы продолжим наш разговор – наедине?

– И лучше всего – утром, – напомнил нам Мечислав. – Одевайтесь – и я жду вас внизу через полчаса. Юля, у тебя в гардеробе должен быть белый костюм. Даниэль, к тебе это тоже относится.