Искусство говорить и слушать Адлер Мортимер
Если вы не можете рассчитывать, что аудитория имеет представление о вашей личности и вашем профессионализме до встречи с вами, вы должны сделать все возможное, чтобы завоевать авторитет и право говорить на выбранную тему.
Конечно, лучше, если это сделает кто-то другой, анонсируя мероприятие или представляя вас аудитории, прежде чем вы подниметесь на кафедру. Однако никогда не стоит слепо полагаться на предварительное изображение вашего этоса. По моему опыту, оно часто бывает недостаточным или же избыточным, и, чтобы создать более точный имидж, вам придется внести необходимые поправки.
Никогда не забуду случая, когда неверно представленный этос так радикально не совпадал с моим характером, что меня едва не лишили возможности выступить на выбранную тему.
Лиам О'Флаэрти должен был выступить перед широкой публикой в пригороде Чикаго на тему жизни в Ирландии и ирландской литературы. Из-за слишком бурного празднования Нового года он не мог провести встречу в назначенный день, третьего января, и в последний момент организатор мероприятия пригласил меня, исходя из того, что я буду говорить о ситуации в американском образовании.
Во вступительном слове организатор объявил, что я не Лиам О'Флаэрти и темой вечера будет образование, а не жизнь и литература в Ирландии. Казалось бы, все хорошо, но ни я, ни представивший меня председатель не ожидали появления множества опоздавших после начала лекции, которым пришлось занять единственные свободные места — в передних рядах. В плохо освещенной аудитории мне толком были видны только их лица и глаза. Меня настолько выбили из колеи их недоуменные и недоверчивые взгляды, что мне пришлось прервать лекцию, объяснить, кто я такой, почему нахожусь здесь и о чем буду говорить. Только после этого мне удалось взять себя в руки и продолжать.
Помимо использования своего этоса для завоевания симпатии слушателей, при проведении лекции, как и при расхваливании товара, для более успешного убеждения необходимо задействовать пафос. Я уже показал, как это делать, когда тема лекции относится к математике или точным наукам. При этом главное — эффектно продемонстрировать работу мысли и заинтересованность, чтобы вызывать аналогичную работу и заинтересованность аудитории. Если же тема относится к другой области, этого мало.
Когда ваша речь нацелена на практическое убеждение, нужно стремиться вызывать у слушателей эмоциональный отклик, помогающий направить общение в желаемое русло — не только активизировать аудиторию, но и склонить ее к определенным действиям. Пафос в обучающей речи, имеющей теоретическую, а не практическую цель, применяется иначе.
Прежде всего в процессе необходимо задействовать эмоции. Вы должны как можно яснее показать, что искренне и всей душой придерживаетесь пропагандируемых взглядов. Проявления равнодушия окажутся убийственным. Если вы не будете отстаивать свои взгляды, которые надеетесь внушить аудитории, с искренним пылом, едва ли вам удастся пробудить к ним живой интерес, не говоря уже о желании допустить новую мысль.
Эту пылкость можно вложить в слова о заявленной проблеме, в идеи ее решения, в само предлагаемое решение или во все сразу. Чтобы эффективно убеждать, недостаточно говорить четко, логично и последовательно, несмотря на всю полезность этих качеств. Мысли, которые родились у вас лично и которые вы теперь излагаете публике, должны обладать как интеллектуальной, так и эмоциональной силой. Ваших слушателей необходимо не только обучить, но и затронуть их чувства, а для этого нужно вызвать у них соответствующий отклик.
Чем абстрактнее ваша аргументация, тем сильнее она оторвана от повседневной жизни, тем более «формально» вы будете выглядеть в глазах слушателей и тем больше вам придется преодолевать неизбежных трудностей со слушанием и пониманием ваших слов. Каким образом? Как ни странно, стараясь держаться естественнее во время лекции.
А именно, вкладывать больше естественной силы в голос, осанку и жесты — движения головы, туловища и рук. Удивительно, но конкретная вовлеченность на физическом уровне и энергия, вкладываемая в ваши слова, компенсируют абстрактность и оторванность от жизни мыслей, которые вы излагаете.
Схематическая диаграмма, демонстрируемая на доске или иным способом, действует аналогично. Выступая, жестикулировать, указывая на нее. Если у вас нет такого наглядного пособия, можете изобразить диаграмму «в воздухе» руками.
«Слева, — скажете вы, — расположена крайняя точка зрения, которую я считаю неоправданной. А справа, — жест в противоположную сторону, — другая крайность, в равной степени неоправданная. Зато между ними, в середине, — вы сводите руки вместе и опускаете их, — находится умеренная точка зрения, в которой сочетаются плюсы обоих крайностей». После этого можете напоминать слушателям о трех мнениях, которые вы сравниваете и оцениваете, указывая налево, в центр или направо.
Точно так же вы можете использовать свои пальцы, чтобы привлечь внимание к последовательности тезисов, которые ваши слушатели должны запомнить.
«Первое», — скажете вы, подняв руку с вытянутым пальцем. «Второе», — подчеркивая аналогичным жестом, но уже с двумя вытянутыми пальцами. И так далее.
Голос, сопровождающий жестикуляцию, необходимо повышать, когда вы хотите что-то подчеркнуть, и понижать, когда просто переходите к новому пункту.
Большинству людей, даже с хорошим образованием, трудно отвлечься от воображения или мыслить без ярких образов и конкретных примеров. Однако абстракции — часто довольно высокого уровня — необходимы для осмысления любой важной темы, и уж конечно, связанной с фундаментальными понятиями.
Крайне редко удается рассуждать на эти темы исключительно в конкретных терминах; что еще хуже, такие рассуждения часто искажаются воображением или конкретными примерами, которые скорее запутывают, чем проясняют мысль. Таким образом, необходимо поднять сознание слушателей на уровень абстракции, раздвигающей пределы их воображения.
Из более чем пятидесятилетней практики чтения формальных лекций как студентам, так и широкой публике я вынес один урок, связанный с нашей темой. Никогда не занижайте уровень развития аудитории, иначе она вполне заслуженно вас отвергнет. Зачем напрягаться и слушать, если вы рассказываете известные и полностью понятные факты?
Рискуйте «поднимать планку»! Эмоциональность вашей речи, энергия и физическая вовлеченность в материи, кажущиеся абстрактными, помогут слушателям выйти за рамки обыденного мышления и испытать неведомые ранее озарения.
Ничего страшного, если некоторые ваши фразы останутся недоступными их пониманию. Пусть лучше слушатели почувствуют, что им удалось понять что-то новое благодаря своим усилиям и желанию тянуться вверх (даже если одновременно они будут чувствовать, что кое-что от них ускользнуло), чем будут сидеть оскорбленными вашей снисходительной манерой и недооценкой их уровня.
Как я неоднократно говорил, по-настоящему великие книги — те, до понимания которых приходится постоянно расти. Именно поэтому их бесконечно перечитывают: ведь с каждым прочтением можно научиться чему-то новому. Все, что вы поняли при очередном прочтении, это шаг вперед в вашем развитии, шаг к осознанию, над чем вам предстоит работать в будущем.
Когда речь идет о расширении границ понимания, любая книга, помогающая вам в этом, становится великой для вас, хотя может и не быть таковой для других. Что верно для книг, верно и для лекций. Умственному развитию способствуют только те из них, которые дают новые знания и расширяют границы понимания.
Придерживаясь стратегии, которую я так настоятельно рекомендую, — «подбрасывать» ваше выступление выше головы слушателей, — необходимо соблюдать две предосторожности. Во-первых, точно оценивать уровень подготовки аудитории, чтобы не выйти за пределы восприятия, когда слушателям не на что будет опереться и они не смогут ничего усвоить.
Во-вторых, пониманию слушателей должно быть доступно достаточно информации, чтобы легко усвоенное стало надежной опорой, от которой можно отталкиваться и тянуться вверх. Тогда у них будет мотивация прилагать усилия. Именно в этом ваша задача, если вы хотите принести пользу обучающей речью: поощрять их тянуться вверх и расширять границы понимания.
Наряду с этосом и пафосом в расхваливании товара и в чтении лекций играет роль логос, и тоже несколько по-своему. При продаже или в любой другой форме практического убеждения аргументация должна быть как можно более краткой и сжатой, иногда почти незаметной. Однако логическое содержание качественной лекции или обучающей речи должно включать развернутое и явное обоснование предпринимаемых шагов. Логос должен быть изложен во всех подробностях.
Повторений не следует избегать, скорее наоборот: речь принесет больше пользы, если одну и ту же мысль представить разными способами. За тщательной и развернутой аргументацией, которая часто необходима, должно следовать краткое резюме — сокращенное изложение основной мысли в нескольких кратких и эффектных предложениях.
В общих чертах это все.
Есть еще два греческих слова, применимых как к обучающей, так и к убеждающей речи: таксис и лексис.
Таксис относится к организации речи — упорядоченности трех составляющих. Первая — это пролог, вступление или предисловие; вторая — основная часть; и третья — эпилог, заключение или послесловие.
Чаще всего при расхваливании товара во вступлении оратор должен прежде всего создать свой этос. Затем можно ввести пафос, а логос желательно оставить на потом.
Расхваливание товара, особенно когда оно сокращено для удобства, имеет относительно простую структуру. Сложная организация и чрезмерное затягивание понижают ее эффективность. Эту ошибку допускают многие политики. Среди величайших политических речей есть такие, которые прекрасно подходят для чтения, но практически не могут быть восприняты на слух. Геттисбергская речь Линкольна — справедливо прославленное исключение.
Выступление перед аудиторией, которая будет слушать вас, чтобы узнать нечто новое, может быть более длинным и сложно структурированным. Во вступительной части следует дать краткий обзор — изложить три-четыре основных раздела, из которых состоит речь, чтобы слушатели заранее представляли, чего ожидать. Это позволит им внимательнее слушать и следить за подачей материала. Если с самого начала вооружить слушателей неким подобием карты предстоящего путешествия, они смогут время от времени определять свои «координаты» в непрерывном словесном потоке.
У пролога или вступления к лекции есть и другая задача. Язык и манера изложения должны привлечь внимание слушателей. Немногие ораторы в состоянии говорить внятно, без лишних пауз и междометий; немногие умеют завершать все предложения; но для начала достаточно хотя бы не запинаться.
В начале лекции нужно говорить громко и четко, простыми убедительными фразами, не заикаясь и не отклоняясь от темы. Такая манера говорить не только обеспечит оратору желаемое внимание, но и задаст тон и темп всей речи.
Основной раздел речи должен быть организован, при непременном упорядочивании последовательных взаимосвязанных элементов, точно так, как описано во вступлении. Слушатели уже узнали, о чем оратор собирается рассказать, в каком порядке и каким образом каждый пункт будет переходить в следующий. Соблюдение плана, описанного в начале, позволит оратору максимально просто и наглядно следовать схеме.
Если основное содержание речи состоит, скажем, из трех частей, каждая из них должна завершаться кратким итогом сказанного и включать переход к следующей части. Повторения нужны, чтобы слушатели могли разобраться, о чем оратор уже сказал, о чем говорит сейчас и о чем скажет дальше.
Причина, по которой следует избегать повторений в письменном тексте (читатели могут перелистнуть страницы назад, чтобы освежить в памяти уже упомянутую, но не раскрытую мысль), не относится к устной речи. Здесь повторения необходимы именно потому, что слушатель не может вернуться к сказанному ранее и прослушать снова. Речь постоянно движется вперед, и оратор должен повторять все, о чем говорил, если это необходимо слушателю для понимания следующей мысли.
Эпилог или заключение речи нужно сделать кратким. Многословие в финале вредит восприятию. В заключении важно как можно более сжато и ясно подвести итоги всего выступления. Заключительные фразы, как и вступительные, следует тщательно продумать и красноречиво подать. Их нужно произносить медленно, тоном, внушающим аудитории уверенность, что содержание речи соответствовало заявленному. Кроме того, оратору желательно подкрепить эмоциями то, что он считает выступление важным для слушателей.
Еще одно слово о длительности. Пожалуй, наиболее комфортная для аудитории лекция длится от получаса до часа. Однако иногда предмет лекции требует большего времени. В этом случае оратору следует определить, где можно прерваться и дать слушателям время на отдых, а затем продолжить выступление.
По моему опыту, если лекция занимает один час двадцать минут при прочтении в обычном темпе, крайне полезно заранее объявить, что вы сделаете краткий перерыв примерно через пятьдесят минут, когда закончите третий пункт, а затем завершите лекцию в оставшиеся полчаса. В перерыве можно даже попросить слушателей встать, сделать три глубоких вдоха и выдоха, потянуться и снова сесть, чтобы слушать дальше.
И последнее — лексис. Здесь речь идет о языке или литературном стиле лекции: выборе слов, уходе от многозначности или, если для некоторых слов многозначность неизбежна, выделении двух-трех различных, но близких по смыслу значений, в которых употреблено данное слово.
Терминология оратора должна в целом находиться в рамках словарного запаса аудитории. В целом, но не всегда, поскольку оратор иногда вынужден вводить ряд терминов, отсутствующих в обыденном лексиконе.
Количество терминов должно быть минимальным, а при употреблении незнакомых или необычных для аудитории слов следует обратить на них особое внимание и подробно разъяснить, что они означают.
Иногда лектору приходится использовать общеупотребительный термин в непривычном значении, совершенно отличающемся от повседневного. Чтобы не запутать слушателей, необходимо уделить особое внимание тому, как лектор употребляет это слово, а возможно, и напомнить об этом несколько раз.
Сводить к минимуму технические и профессиональные термины и как можно реже употреблять слова в непривычном значении — это, наверное, первое правило стиля языка эффективных обучающих лекций, особенно если они ориентированы на широкую публику. Жаргона и узкоспециального языка следует избегать всеми силами.
Второе правило стиля можно сформулировать в двух предложениях. С одной стороны, используемый язык и фразы должны быть понятными, но не примитивными. С другой — они должны быть несколько сложнее повседневной речи, но не слишком заумными.
Эти требования легко сформулировать, но трудно выполнить.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Подготовка речи и выступление
Единственный случай, когда речь приходится произносить без подготовки, — это внезапное предложение тамады на вечеринке сказать тост. Вам остается только полагаться на свое остроумие — и острить. Существует лишь одно спасение: можно не сомневаться, что вам будут признательны в первую очередь за краткость, и только во вторую — за глубокомыслие. Мудрость ваших замечаний может быть воспринята, только если они окажутся краткими.
Некоторые ораторы уверены, что способны говорить без подготовки, если заранее знают, какова будет аудитория и на какую тему их попросят выступить. За исключением отдельных гениев, которые без всяких записей произносят речь, глубокую по содержанию, совершенную по форме, а также изобилующую риторическими приемами, всем остальным нужна тщательная подготовка.
Я знал несколько таких гениев — например, Барбару Уорд[20], Эдлая Стивенсона[21], а также Марка Ван Дорена[22]. Обладая даром говорить спонтанно, они сыпали красноречивыми фразами и отточенными формулировками с такой же легкостью, с какой юный Моцарт сочинял концерты и симфонии. Не знаю, в чем состояла их умственная подготовка и как они мысленно работали над речью. В любом случае, это не важно: гении такого рода не нуждаются в рекомендациях, которые я изложу в этой главе.
Аналогичное впечатление производил на многих Уинстон Черчилль. Когда он выступал по радио в первые дни Второй мировой войны, я с восхищением слушал его великолепно построенную речь со всеми паузами и заминками, которые я тогда принимал за признаки экспромта. Неоднократно казалось, что он подбирает верное слово. Но на самом деле, как я позднее узнал, речь была составлена заранее и искуснейшим образом преподнесена как чистая импровизация.
Рекомендации, данные в этой главе, посвящены тому, как достичь такого эффекта. Они не превратят любого, кто будет им следовать, в Черчилля, ведь он был своего рода гением. Но, полагаю, мои советы позволят любому читателю хоть в минимальной степени перенять приемы красноречия Черчилля.
Итак, я всегда рекомендую при подготовке к речи делать письменные наброски будущего выступления. Прежде всего крайне важно знать: текст, предназначенный для прочтения, коренным образом отличается от текста, предназначенного для прослушивания. Заметная разница между слушанием и чтением в том, что первое требует от вас неуклонного движения вперед вслед за речевым потоком, а второе позволяет выбирать комфортный для себя темп, перескакивать вперед и возвращаться, просто листая страницы. Это говорит о необходимости адаптировать свои записи для устной речи в отличие от письменного текста для чтения.
Автор эссе или книги, конечно, должен иметь некоторое представление о своих читателях, но оно редко бывает таким же определенным, как представление, которое оратор имеет о будущей аудитории. К тому же письменный текст для чтения не сопровождается жестами, мимикой, интонациями, паузами и прочими атрибутами эффектного устного выступления. Следовательно, когда вы обращаетесь к читателям, для достижения любых желаемых результатов вам нужны другие средства; а когда вы пишете речь для устного исполнения, можно и нужно заранее предполагать, каким образом ваши слова окажут необходимое воздействие благодаря невербальным аспектам.
Помимо уже упомянутых гениев, остальные довольно быстро поймут преимущества подготовки речи в письменном виде. Длина эссе или книги ничем не ограничена, поскольку читатели не обязаны прочесть ее за один присест. Устное выступление всегда имеет временные рамки. Вы можете знать заранее, что ваши комментарии займут полчаса или меньше. Иногда вас могут попросить говорить дольше. В любом случае, вам придется принимать меры, чтобы удерживать внимание аудитории.
Гитлер, Муссолини и Сталин серьезно превышали среднюю длительность речи перед восторженной публикой, однако в силу особенных обстоятельств их аудитория была подневольной. Эдмунд Бёрк[23] также произносил свои великие речи в парламенте не один час, но примечателен один факт: когда Бёрк поднимался на трибуну, члены парламента, практически все до единого, покидали зал заседаний. Его речи, предназначенные для слушания, в итоге доходили только до читателей; быть может, он это знал и умышленно добивался такого результата.
Давайте снова рассмотрим задачу, стоящую перед каждым, кто по той или иной причине не оказался гениальным исключением из общего правила.
В нашем распоряжении полчаса-час — время, на которое мы должны завладеть вниманием слушателей, удерживая его, а в случае успеха последовательно донести до них суть своего высказывания. Горе оратору, возомнившему, будто он может пренебречь временными рамками! Знаю это по собственному печальному, но в то же время курьезному опыту.
В 1937 году, в первый год внедрения Новой программы в колледже Сент-Джон в Аннаполисе, штат Мэриленд, я отправился туда из Чикагского университета прочесть десять лекций по философии Аристотеля студентам, которые занимались чтением великих книг. Я ошибочно предположил, будто увлечение предметом позволит им выслушать любую по продолжительности лекцию, если это необходимо для раскрытия темы. Каждая моя лекция, полностью подготовленная письменно, занимала два часа при повышенном темпе речи.
Бедные студенты вытерпели весь курс молча, полагая, что их муки — одно из новшеств программы, в которую они добровольно записались. Однако в конце концов они поняли: это не так, и они не обязаны подвергаться чрезмерным нагрузкам. Когда я приехал через год, чтобы прочесть следующий курс, студенты изобрели способ остановить меня в конце первого часа.
Во время первой лекции в 1938 году ровно в 21:15 — спустя час после начала — все будильники студентов, спрятанные на «галерке» лекционного зала, взорвались оглушительным звоном. Я дождался, пока они затихнут, и дочитал лекцию до конца.
Во время второй лекции ровно в 21:15 один из студентов щелкнул главным выключателем, погрузив зал в темноту. Я стал жечь спички на кафедре, чтобы осветить свои записи, и закончил лекцию.
В конце концов я понял их намеки и сократил продолжительность лекций до разумной. Начиная с 1938 года мои ежегодные лекции были рассчитаны примерно на час, но завершение, ко всеобщему удовольствию, всегда сопровождалось какой-нибудь хитроумной задумкой студентов — как напоминание об ошибке лектора, которую слушателям удалось исправить.
В жестких временных рамках, которые ни один оратор не посмеет нарушить, польза от предварительных записей очевидна. Без такой подготовки лектор примется «разглагольствовать» и, особенно если он глубоко погружен в предмет, невольно затягивать выступление. «Разглагольствовать» означает отклоняться от темы, уделяя лишнее внимание тому или иному пункту, чего можно было бы избежать, составив четкий план речи.
Чтобы уместить все части выступления в отведенное время и соблюсти нужную пропорцию между ними, необходимо тщательно спланировать лекцию, написать план и держать его перед глазами на кафедре, как партитуру, которую листают во время концерта дирижеры симфонических оркестров. Те, кто дирижирует, не глядя в ноты, — обычно не композиторы, а исполнители, обладающие феноменальной памятью. Лектор, в отличие от них, является одновременно и композитором речи, и ее исполнителем.
Если вы убеждены в пользе письменной подготовки к речи или лекции, у вас есть выбор между двумя формами записей. Первая представляет собой схематичный набросок будущей речи в виде ключевых фраз, а не предложений или абзацев, вторая — речь, записанную полностью, скорее напоминающую эссе, готовое к публикации.
Выступления на заседаниях научных обществ или университетских объединений обычно построены по второму принципу. Оратор заранее знает, что его речь в дальнейшем будет опубликована в сборнике конференции. Любой, кто бывал на таких совещаниях, знает, как убийственно скучны эти речи, которые практически никто не слушает, ведь если содержание имеет хоть какую-то ценность, полезнее окажется ознакомиться с ним в напечатанном виде. Доклад, зачитываемый с подготовленного эссе, почти не воспринимается на слух и крайне редко заслуживает неотрывного внимания.
На противоположном полюсе находится другая форма письменной подготовки — краткий схематичный план из ключевых фраз, причем чем короче и схематичнее, тем лучше. Когда я впервые выступал перед выпускниками Чикагского университета на тему чтения книг, мои заметки поместились на две стороны перфокарты. Держа их перед собой, я произнес часовую речь, которая позднее была опубликована в виде доклада объемом свыше трехсот страниц.
Почему же тогда я не рекомендую всегда выбирать схематичную форму записей? Дело в том, что она работает только для отдельных предметов — тех, которыми прекрасно владеет оратор на уровне мельчайших подробностей. Кроме того, она эффективна лишь тогда, когда благодаря частым выступлениям на тему в памяти оратора хранятся все слова, фразы и предложения, необходимые для четкого, последовательного и логичного изложения его мыслей.
Если же подготовка к лекции или речи требует от оратора оригинального мышления на выбранную тему; если в рамках этого мышления оратору нужно впервые сформулировать подходящим языком мысли, которые рождаются в его сознании в этот момент; и если оратор не обладает редким объемом памяти, позволяющим успешно запомнить этот язык, не запинаясь и не путаясь, на основе кратких записей ключевых фраз, тогда ему нужно держать перед глазами нечто большее, чем простая схема.
При таком положении вещей должен ли оратор удариться в другую крайность, которую я отверг как убийственно скучную, — делать полную запись речи, которая зачитывается перед аудиторией вслух и которую полезнее было бы читать в печатном виде? Существует ли золотая середина между двумя крайностями? На мой взгляд, да: мы можем наблюдать ее на примере Черчилля, который блестяще произнес написанную речь как чистый экспромт.
Золотая середина состоит в полной записи предложений, отдельно или абзацами, на странице в виде плана с необходимыми отступами, указанием связей и подчеркиванием. Такая страница выглядит иначе, чем просто набор длинных абзацев. Благодаря отступам, связям и подчеркиваниям в плане, а особенно коротким строкам с большими полями с обеих сторон, позволяющим выхватывать взглядом нужный текст, вы можете отрывать глаза от страницы. Слушателям будет казаться, что вы говорите «без бумажки» или, по крайней мере, только на основе кратких заметок.
Когда речь записана полностью в виде длинных абзацев, невозможно скрыть, что вы читаете готовый текст. Отсюда вытекают неприятные последствия. Если вы будете переводить взгляд со страницы на слушателей, то наверняка забудете, где остановились, и не сможете продолжать, пока не найдете нужное место.
Золотая середина, которую я рекомендую, — полностью подготовленный текст, записанный в виде плана, где каждый пункт состоит из одного-двух предложений, — позволяет вам не выглядеть читающим по бумажке и одновременно полностью владеть материалом, который произносите впервые. Она также помогает точно рассчитывать время, поскольку вы сможете понять из прошлого опыта, сколько страниц плана примерно соответствует часу лекции, и таким образом избежать нарушения временных рамок. Кроме того, до начала выступления вы можете точно распределить отрезки времени на пункты своей речи, предупреждая отклонения или экскурсы в смежные вопросы, которые могут занять время, необходимое для более важных тем.
Приведенное выше описание золотой середины между кратким схематичным планом и полной записью речи, которую можно только прочесть, не вполне передает все, что я хотел сказать. У меня нет способа исправить это, кроме как включить в эту книгу один яркий пример.
Он содержится в Приложении 1 — это речь, которую я произнес однажды перед Американской ассоциацией нейрохирургов на их ежегодном собрании.
Меня пригласили выступить с так называемой Речью в память Харви Кушинга[24]. Я выбрал тему, которую счел подходящей для этого случая: связь сознания и мозга; ангелы, люди и животные, а также машины, которых считают воплощением искусственного интеллекта.
Хотя я до этого написал несколько книг, затрагивающих данную тему, — одну за несколько лет до выступления («Отличия человека, и что это меняет»), а одну совсем незадолго до него («Ангелы и мы»), — особый повод и особая аудитория сподвигли меня пересмотреть содержание речи и переформулировать свои мысли языком, позволяющим эффективно их донести. Поэтому я использовал так называемую золотую середину между двумя полюсами письменной подготовки и произнесения речи. Я записал текст полными предложениями, но перенес их на бумагу в виде плана, чтобы не выглядеть читающим по бумажке. Перейдите к Приложению 1, и вы увидите, как это сделано и почему действует описанным образом.
План лекции, который вы найдете в Приложении 1, может быть познавательным и с другой точки зрения. Думаю, он иллюстрирует множество мыслей, высказанных мною в предыдущей главе о роли пяти факторов или элементов, из которых состоит лекция, направленная одновременно на убеждение и обучение, а также подходящая для восприятия на слух, — факторов, которые я обозначил греческими словами этос, пафос, логос, таксис и лексис. Все пять вы обнаружите в моей речи в память Харви Кушинга. Конечно, вы не увидите жестов, мимики, не услышите интонаций и пауз, сопровождающих устное выступление.
До этих пор я еще не рассказал о ранних этапах подготовки речи с помощью плана. Сам я предпринимаю следующие предварительные шаги. Прежде всего освежаю в памяти свои ранние мысли о предмете, которые в моем случае содержатся в уже написанных и изданных книгах или эссе. Затем беру большой желтый блокнот и под заголовком «Разные заметки» записываю все новые мысли в том порядке, в котором они приходят мне в голову, практически как свободные ассоциации. Эти разные заметки могут занять не одну страницу.
На следующем этапе я перечитываю эти записи и решаю, какие мысли связаны между собой и каким образом они могут образовать основу речи. Памятуя об этом, пишу краткий схематический план речи в виде ключевых фраз, указывая, о чем говорить во вступлении, что составляет три или четыре главных пункта и что оставить для заключительной части.
После этого я готов записать речь полностью, в виде плана, пример которого содержит Приложение 1. Когда текст напечатан, я могу пересмотреть его раз-другой перед прочтением, и часто опыт прочтения подсказывает мне, как отредактировать текст, прежде чем отложить его в папку для последующего использования в других подходящих случаях.
Меня всегда поражает, сколько нового, такого, что нельзя узнать заранее, можно вынести из выступления. Реакция аудитории позволяет понять, как усовершенствовать речь. Некоторый дискомфорт, который вы испытываете при выступлении, обращает ваше внимание на то, что необходимо изменить, чтобы сделать речь более гладкой.
Реакция аудитории — важная составляющая успеха публичных выступлений. Все, что отражается на лицах или в глазах слушателей, почти мгновенно дает вам понять, что происходит и какого эффекта вы добились. Такая обратная связь — обязательное условие эффективного выступления.
Именно поэтому важно всегда обеспечивать в зале освещение, позволяющее хорошо видеть слушателей. Порой в зале освещается только сцена, а аудитория остается в тени. Если нет возможности видеть и даже чувствовать ораторскими «фибрами», что происходит в сознании слушателей, с таким же успехом можно выступать и перед пустым залом.
Существуют и другие особенности, которые оратору следует учитывать, осматривая зал, в котором он будет выступать. Будет ли хорошее освещение? Имеется ли кафедра или трибуна нужной высоты, достаточно освещенная, чтобы читать заметки? Работает ли усилительное оборудование без свиста и шумов? Какова акустика в зале, регулирующая необходимые децибелы вашего голоса?
По возможности все это следует проверять заранее. Если вы в последний момент узнаете, что физические условия не соответствуют желаемым, можно просто не успеть исправить положение.
Имеется еще одна важная деталь. Иногда оратора перед выступлением приглашают на официальный обед. Иногда его могут попросить дать интервью прессе о предстоящей лекции. Тем или иным образом оратора могут вынудить произнести свою речь раньше назначенного времени. Это серьезное неудобство, и его следует избегать любым способом.
Упорно отказывайтесь говорить на выбранную для лекции тему до того, как взойдете на кафедру или трибуну и будете готовы. Если нельзя избежать разговора на другую тему в течение часа до лекции, по меньшей мере вы можете потребовать десяти-пятнадцати минут одиночества и тишины перед самым началом. Это поможет настроиться, восстановить энергию и голос, которые потребуются во время выступления.
В ответ на приглашения с вопросами об ожидаемом гонораре Марк Твен в свое доинфляционное время[25] обычно отвечал, что берет двести пятьдесят долларов за выступление и вдвое больше, если до этого нужно присутствовать на обеде.
Многое из того, что я говорил о выступлении перед аудиторией в зале, также относится и к выступлению перед аудиторией, которая сидит у экранов телевизоров, и даже к записи речи для последующей трансляции. Телесуфлер[26] заменяет записи на кафедре. При умелом использовании этого прибора незаметно для зрителей выступление звучит как импровизация, что всегда импонирует аудитории.
Речь на телевидении, в прямом эфире или в записи, имеет одно преимущество, недоступное оратору в лекционном зале. Глядя в камеру, он будет смотреть непосредственно в глаза любому, кто сидит у экрана. Прямой взгляд в глаза помогает удерживать внимание, ведь отворачиваться невежливо.
В лекционном зале или аудитории, пусть даже хорошо освещенном, нельзя смотреть в глаза сразу всем. Можно выбрать одного человека или небольшую группу, но взгляд должен перемещаться по залу, а значит, слушатели могут отводить глаза, когда вы на них не смотрите.
В телевизионном выступлении имеется еще один серьезный недостаток. Вы говорите вслепую. Вы знаете, что зрители сидят перед экранами, но не видите их лиц, не чувствуете их присутствия и не можете распознать их жесты и мимику, свидетельствующие о невнимании или полной сосредоточенности. Следовательно, выступать перед аудиторией, от которой нет обратной связи, гораздо труднее, чем обращаться к слушателям лично.
ЧАСТЬ III. Молчаливое слушание
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сознательное слушание
В юности все немного гении, то есть они действительно слушают. Они умеют слушать и говорить одновременно. С возрастом многим надоедает. И только единицы слушают, как раньше. В конце концов, люди стареют и прекращают слушать. Это очень печально; лучше не будем об этом.
Записано Торнтоном Уайлдером со слов Гертруды Стайн
Уши совершенно не похожи на глаза; но их можно наглухо законопатить, точно так же как зажмуриться. Иногда мы закрываем глаза и уши одновременно, но чаще всего «выключаем» слух, оставляя глаза открытыми. Разница невелика, если в обоих случаях наше внимание сосредоточено не на том, что нужно увидеть или услышать. Органы чувств воспринимают звуки и визуальные образы, не наполненные смыслом. Слушание, как и чтение, — это прежде всего умственная, а не слуховая или зрительная деятельность. Процесс, в который не вовлечено сознание, следует называть слышанием, а не слушанием, видением, а не чтением.
Наиболее распространенная ошибка, связанная со слушанием и чтением, — рассматривать их скорее как пассивное, нежели как активное восприятие информации. По отношению к письму и говорению такую ошибку обычно не допускают. Считается, что письмо и говорение требуют энергии, сосредоточенности и усилий, чтобы установить связь с сознанием других людей посредством устной или письменной речи. Также считается, что некоторые люди лучше владеют этими видами деятельности, чем другие, и что развить соответствующие способности можно, если изучить правила и практиковаться, оттачивая мастерство.
Как я отмечал в своей работе «Как читать книги», первым делом следует усвоить вот что: чтение — сознательное, а не просто просмотр текста, — должно быть столь же активным, как и написание текста. Пассивное скольжение глазами по строкам без участия сознания ничего общего с настоящим чтением не имеет.
Такое «чтение» напоминает сидение у телевизора с целью расслабиться или просто убить время, когда взгляд не фиксирует мелькающие кадры. Подобная привычка к телевизору, распространенная у молодых людей, часами просиживающих у экрана в состоянии умственного «сна», делает их пассивными читателями: они листают страницы, почти не вникая в значение слов, структуру текста и ход мыслей автора книги.
Позвольте привести аналогию. В бейсбольном матче ловец у базы участвует не менее активно, чем питчер у горки. То же самое верно в футболе для игрока, принимающего мяч, и второго, дающего пас. В обоих случаях для приема мяча необходимы активные движения. Роль ловца — такая же деятельность, как бросание мяча, и требует не меньшего, хотя и иного мастерства. Без взаимных согласованных усилий обоих игроков матч не состоится.
Нечто подобное касается и общения посредством слов. Коммуникация не состоится, если не будет установлена связь между сознаниями: читателя или слушателя, с одной стороны, и писателя или оратора — с другой. Сообщение адресуется читателю или слушателю в виде письменного или устного слова. Если мы задействуем для восприятия только глаза или уши, но не задействуем сознание, чтобы проникнуть в мысли автора сообщения, то не выполним основного условия чтения или слушания. В результате коммуникация обернется неудачей, полным провалом и потерей времени.
Разумеется, это не всегда происходит по вине читателя или слушателя. Ловец не виноват, что не взял «дикую» подачу[27]. Аналогично некоторые тексты и высказывания лишены смысла и логики или путано сформулированы, и даже самый лучший читатель или слушатель не сможет извлечь из них пользы. Иногда тексты и высказывания так слабо выражают мысли писателя или оратора, что едва ли заслуживают внимания.
Рассматривая усилия, необходимые для активного и продуктивного слушания, и суть навыка, я буду исходить вот из чего: устные высказывания заслуживают пристального внимания и стоят приложенных усилий и применения навыков, чтобы максимально точно понять замысел оратора.
На время мы можем не принимать в расчет различия между «расхваливанием товара» и лекцией, касающиеся целей и стиля. Мы последовательно рассмотрим, каким образом в первом случае слушателям следует удерживать внимание, чтобы не попасться на крючок убеждения с целью что-либо им продать, склонить к поддержке политической стратегии или кандидата или к определенному решению по поводу ведения бизнеса. Аналогично во втором случае мы последовательно рассмотрим, каким образом слушатели могут оставаться одновременно восприимчивыми и критичными, быть открытыми для обучения, а не сопротивляться или оставаться равнодушными и в то же время не стремиться «проглотить» все подряд, что бы им ни предлагалось.
Всем известно, как важно уметь слушать. Также всем известно, что из четырех видов деятельности, связанных с коммуникацией посредством слов, — письма, чтения, говорения и слушания — редко бывает качественным последнее.
Если хоть на мгновение задуматься, любой согласится, что, в некоторой степени овладев мастерством письма, чтения и говорения, он меньше всего — или вообще хоть как-то — освоил умение слушать. На вопрос, почему так, он наверняка ответит, что в школе его учили писать и уделяли некоторое, хотя и более скромное внимание (поразительно и возмутительно, насколько скромное!) развитию навыков чтения и говорения. Умением слушать практически никто не занимался.
Некоторые в ответ высказали бы популярное заблуждение, что для слушания достаточно молчать, пока говорит другой. То есть желательны хорошие манеры, а не какое-то особое мастерство.
Мы все благодарны крупной американской корпорации Sperry за кампанию, которая включала рекламу и распространение брошюр против всеобщей пассивности и неверного восприятия слушания.
Sperry также вкладывала время и средства в разработку курсов обучения слушанию и предоставила всем своим сотрудникам возможность пройти их. По мнению руководства компании, неумение слушать и соответствующий недостаток коммуникативных навыков приводят к потере времени, непродуктивной работе, нарушению планов и невыполнению решений на всех этапах бизнеса.
В одной из брошюр Sperry подчеркивалось: из четырех основных видов коммуникативной деятельности слушание первым осваивается в ходе развития ребенка, более всего используется в течение жизни (46 % всего времени) и менее всего освещается в школе.
Для сравнения, говорение осваивается ребенком во вторую очередь, используется 30 % времени и почти в той же мере не изучается в школе, как слушание. Чтению учатся до письма; им занимаются чаще, чем письмом (15 и 9 % времени соответственно); чтению в школе уделяется меньше внимания, чем умению писать.
Независимо от того, насколько достоверны приведенные факты и цифры, навыки говорения и слушания действительно развиты у населения гораздо хуже, чем навыки письма и чтения. Какой бы слабой ни была подготовка средних выпускников школ и колледжей по письменной речи и чтению (при том что трудно преувеличить их несостоятельность в этих фундаментальных видах деятельности), с говорением дела обстоят в несколько раз хуже, а слушание развито слабее всего.
В упомянутой брошюре Sperry перечислен ряд плохих привычек, препятствующих эффективному слушанию или отвлекающих от него. Например, обращать больше внимания на манеру речи, чем на ее содержание. Притворяться слушающим, одновременно думая на посторонние темы. Отвлекаться по всевозможным поводам от оратора и речи. Слишком остро реагировать на некоторые слова или выражения, ненамеренно вызывающие враждебный эмоциональный настрой и, следовательно, предубеждение против слов оратора. В силу изначальной нехватки интереса к предмету не слышать аргументов в пользу его важности. И, что хуже всего, использовать шанс для слушания как возможность витать в облаках, не слушая на самом деле.
Чтобы избавиться от этих привычек, проявления которых любой человек не раз наблюдал в окружающих, если не в себе самом, авторы брошюры перечисляют «десять способов слушать эффективно». Большинство этих рекомендаций — не более чем советы преодолеть или устранить вышеназванные плохие привычки, мешающие эффективному восприятию на слух.
Редкие рекомендации, не построенные на отрицании, касаются роли сознания в слушании. Именно в этом заключается суть вопроса. Однако мало просто сказать, что сознание должно активно участвовать в слушании, что неуместные эмоции не должны затруднять восприятие и что затраченные умственные усилия в соответствии со сложностью речи оратора должны быть равны поставленной задаче.
Так же мало сказать, что слушатель должен быть интеллектуально вежлив, исходя из того, что сказанное представляет достаточный интерес и заслуживает внимания. Быть может, оратор не оправдает ожидания, но для начала его следует непредвзято и внимательно выслушать.
Что еще можно и нужно сказать, чтобы сформулировать построенные не на отрицании правила, позволяющие развить навыки эффективного слушания?
Отвечу: эти правила в целом совпадают с правилами эффективного чтения. И неудивительно, ведь в обоих процессах сознание участвует весьма схожим образом.
Сознание «реципиента» — читателя или слушателя — должно с помощью употребленных слов проникнуть к мысли, которая за ними кроется. Препятствия, создаваемые языком на пути к пониманию, необходимо преодолеть. Словарный запас оратора или писателя редко или почти никогда не совпадает со словарным запасом слушателя или читателя. Последним всегда следует прилагать усилия, чтобы добраться до смысла, который можно выразить различными комбинациями слов. Слушатель должен найти общий язык с оратором, как и читатель — с писателем. Это значит, собственно, обнаружить мысль, независимо от того, какими словами она выражена.
При слушании, как и при чтении, важно отмечать фразы, передающие основные мысли оратора или писателя. Не все сказанное или написанное имеет одинаковый вес. В большинстве высказываний, устных или письменных, число по-настоящему важных идей относительно невелико. Слушатель, как и читатель, должен распознавать такие идеи и «подчеркивать» их у себя в сознании, отделяя от контекстуальных — промежуточных, переходных или усиливающих реплик.
Как и письменный текст, неважно, длинный или короткий, воспринимаемая на слух речь — это целое, состоящее из частей. Если она заслуживает внимания, ее структура (то, как отдельные части образуют целое) и последовательность (то, как происходит переход от одной части к следующей) будут целостными и логичными. Следовательно, слушатель, как и читатель, должен стремиться определить взаимосвязь и способ сочетания частей, составляющих целое.
Как и писатель, оратор всегда руководствуется некой ведущей целью или намерением, которым подчинено содержание и стиль подаваемого материала. Чем раньше слушатель, как и читатель, воспримет суть этой ведущей цели или намерения, тем лучше он будет отличать главное от второстепенного в речи, которую стремится понять.
Понимать, что хочет сказать оратор, воспринимать, как он это говорит, и отмечать обоснования или аргументированность выводов, с которыми оратор предлагает согласиться, — необходимые условия эффективного слушания, как и эффективного чтения. Тем не менее и это еще не все. По отношению ко всему, что человек понял, читая или слушая, всегда необходимо сформулировать собственную позицию — согласие или несогласие.
Иногда — если слушатель недостаточно понял сказанное, чтобы соглашаться или спорить, — это невозможно. Порой, если ему не хватает разъяснений и аргументов, он может воздерживаться от согласия или несогласия. В любом случае критически настроенному слушателю, как и читателю, следует не спешить с выводами и глубже вникнуть в вопрос при следующей возможности.
В своей работе «Как читать книги» я изложил правила качественного чтения книг, в силу своего содержания и стиля заслуживающих тщательного изучения. Во-первых, существуют правила анализа структуры книги в целом и организации ее частей. Читатель должен быть в состоянии сказать, о чем книга и каким образом каждая последующая часть повышает значимость целого.
Во-вторых, существуют правила интерпретации содержания книги: путем поиска ключевых терминов в глоссарии автора, выделения основных мыслей автора, аргументов, которые он приводит в поддержку этих мыслей, обнаружения задач, которые решил автор с помощью книги, а также задач, которые остались нерешенными, знает об этом автор или нет.
Третья группа правил касается критики книги. Для этого необходимо указать вопросы, в которых автор выглядит некомпетентным или неверно информированным, отмечая его ошибки в обосновании на основе предпосылок, которые казались верными, и наблюдая аспекты, в которых анализ или аргументация выглядят неполными.
Как я уже говорил, эти правила предназначены для чтения важных, более того, великих книг, которым вы готовы посвятить немало времени и усилий в надежде получить пользу для себя.
Ни одна речь, даже самая важная или длинная, не сравнится с великой книгой по объему, сложности структуры или важности. Следовательно, правила чтения необходимо упростить и адаптировать с учетом ограничений устной речи в отличие от письменной.
Кроме того, книгу можно сколько угодно читать и перечитывать, чтобы углубить понимание и определиться со своей критической позицией.
В отличие от чтения, слушание имеет временные рамки. Обращенную к нам речь мы можем выслушать лишь один раз, а темп слушания определяет говорящий. Мы не можем остановить оратора и попросить повторить сказанное ранее, зато при чтении можем не переходить к следующей странице, а просмотреть предыдущие. Мы не можем скомандовать оратору остановиться, пока мы обдумаем его слова, зато можем отложить книгу на любое время, чтобы осмыслить прочитанное.
Есть и другие причины того, что активное слушание встречается гораздо реже, чем активное чтение. Слушание не требует мышечных усилий, тогда как при чтении нужно держать книгу в руках. Со стороны читателя это хоть какое-то подобие активной деятельности. Слушать не обязательно с открытыми глазами, однако, прикрыв глаза, нельзя даже притвориться читающим. Можно сидеть полностью пассивно, с закрытыми глазами и «уснувшим» сознанием, и при этом делать вид, будто вы слушаете.
Все эти различия не только объясняют, почему эффективно слушать гораздо труднее, чем эффективно читать; они также предусматривают гораздо более простой свод правил, помогающих активно задействовать сознание для продуктивного слушания.
Чтобы быть хорошим читателем, главное — быть требовательным. Требовательный читатель всегда остается бдительным, то есть задает вопросы во время чтения. Пассивность при чтении, которая нивелирует весь процесс, состоит в том, что человек задействует глаза, чтобы видеть слова, но не задействует сознание, чтобы понимать их смысл.
Хороший слушатель, как и хороший читатель, требователен, то есть сохраняет бдительность, держа в уме вопросы к прослушиваемой речи.
В других книгах я уже сформулировал четыре основных вопроса, которые требовательный читатель должен обратить к любому произведению, стоящему затраченных усилий, чтобы извлечь пользу или получить удовольствие, а не просто убить время или задремать. Сейчас я постараюсь адаптировать их к слушанию речи.
Слушание речи или любого другого устного высказывания по длительности скорее аналогично чтению статьи или эссе, нежели целой книги. Как статья или эссе, речь короче и проще, ее части менее сложно организованы. Следовательно, вопросы к речи могут быть проще, чем вопросы к книге. Вот они.
1. О чем речь в целом? Что, в сущности, стремится сказать оратор и как он это делает?
2. Каковы основные или ключевые идеи, выводы и аргументы? Какие специальные термины используются для выражения этих идей и предъявления выводов и аргументов оратора?
3. Разумны или ошибочны выводы оратора? Достаточно ли они подкреплены аргументами или обоснование в чем-то несостоятельно? Достаточно ли развернуто мышление оратора или есть вопросы, связанные с актуальной темой, которые он не затронул?
4. Что из этого? Что следует из выводов, с которыми оратор предлагает слушателям согласиться? В чем их важность и значимость для меня?
Все эти вопросы можно держать в голове при слушании, но для большинства людей нереально отвечать на них непосредственно в процессе восприятия речи. Тем не менее ответить на них позднее, осмыслив прослушанное, — неотъемлемое дополнение к слушанию. Если на вопросы нельзя ответить немедленно, ответы следует найти впоследствии, вызвав в памяти содержание речи.
Активное чтение объемной книги или даже краткого эссе требует не только постоянной включенности сознания с максимальным усилием или вниманием. Оно редко обходится без ручки или карандаша: читатель делает пометки в самой книге, на полях или страницах в конце, или черкает в блокноте, лежащем на столе рядом с книгой.
Поскольку слушать речь или любую другую форму устного высказывания изначально труднее, чем читать книгу или эссе, в процессе еще важнее использовать ручку или карандаш и бумагу. Мастерство слушания предполагает мастерство конспектирования, как во время, так и после выступления оратора, когда слушатель пересматривает и обдумывает записи. После этого следует сделать новые записи, которые лучше отражают то, что он выслушал и воспринял сознанием.
В работе «Как читать книги» я обратил внимание на один факт: хотя немногие из нас умеют хорошо читать в большинстве случаев, каждый может стать хорошим читателем в особом случае, когда ставки высоки и побуждают к соответствующим усилиям. Я пояснял свою мысль на следующем примере:
«Иногда даже не особенно одаренный студент неожиданно оказывается способен прочитать книгу качественно. Специалисты обычно читают не менее поверхностно, чем все мы, но они часто проделывают в этом отношении очень серьезную работу, если текст напрямую связан с их профессией и — особенно — если от этого зависит их репутация. Юрист, скорее всего, скрупулезно проанализирует все актуальные для своей практики судебные дела. Врач так же внимательно прочитает любой отчет о клиническом исследовании, если в нем будет идти речь о важных для него симптомах. Однако эти образованные люди не прилагают аналогичных усилий в других видах деятельности. Даже бизнес приобретает оттенок научности, когда предпринимателям приходится изучать финансовые документы или контракты…
При попытке проанализировать аналогичные навыки в целом среди мужчин и женщин, независимо от их рода занятий, я вспоминаю лишь одну ситуацию, когда они превосходят самих себя в умении читать. Получая любовное послание, влюбленные читают на пределе своих возможностей. Они читают каждое слово в трех разных значениях, читают между строк и на полях, изучают мельчайшие детали и текст в целом, тонко чувствуют контекст и двусмысленности, намеки и скрытый смысл. Они улавливают цвет слов, запах фраз и вес предложений. Иногда они даже обращают внимание на пунктуацию. И еще — они перечитывают такое письмо постоянно, будто в первый раз».
Что верно для чтения, верно и для слушания. Легко представить случай, когда любой приложит необходимые усилия для качественного слушания, на уровне сверхчувствительности, с которой все мы читаем любовные письма. Достаточно одной иллюстрации; другие вы можете придумать сами.
Вы летите в самолете над морем или океаном. Пилот включает громкую связь и объявляет: «Говорит капитан самолета. Мы вынуждены совершить экстренную посадку через двенадцать минут. Я расскажу, как это будет происходить и как вам приготовиться. Пожалуйста, слушайте внимательно. Когда я закончу, в салон выйдут стюардессы. У вас будет масса времени, чтобы подробно их расспросить. Не паникуйте. Если вы поймете и выполните инструкции, то сможете остаться целыми и невредимыми».
Разве в таких условиях вы не будете слушать внимательно и стремиться к идеальному пониманию; или, если вам не удастся его достичь, разве не попытаетесь задать вопросы и услышать ответы?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ведение записей во время слушания и после
Из всего, что я написал, «Как читать книги» выдержала больше всего переизданий, достигла самой широкой аудитории и вызвала самые лестные отзывы читателей, на чью жизнь мне удалось повлиять. Благодаря ей чтение стало для них более приятным и полезным; перед ними открылись страницы великих книг, а значит — появилось увлечение на всю жизнь.
Из всех моих статей ни одну не перепечатывали в антологиях и учебниках для студентов так часто, как эссе, написанное в 1941 году для The Saturday Review под названием «Как делать отметки в книге» (How to Mark a Book). В работе «Как читать книги» подчеркивалась необходимость активно задействовать сознание при чтении и всегда читать критически. Это можно делать без ручки, карандаша или блокнота. Однако, чтобы удостовериться в своей постоянной активности во время чтения, лучше всего делать заметки в процессе, листая страницу за страницей — не в кресле или на диване, а за обычным или рабочим столом.
Делать заметки во время чтения очень полезно и рекомендовано любому, кто склонен скатываться к пассивному чтению, однако это не обязательное условие. Порой, слушая сравнительно краткое выступление, нет необходимости вести записи. Тем не менее, если речь обещает быть довольно длинной и сложной, желательно иметь при себе бумагу и карандаш. Если вы не обладаете исключительной памятью, я советую делать заметки, но только если речь достаточно значима и содержательна, чтобы прилагать усилия.
Записи во время слушания желательны, они повышают его эффективность. Разговоры во время слушания эффективность понижают.
Заметки, сделанные в процессе слушания, отражают, какие сознательные усилия вы прилагаете для понимания услышанного. Они позволяют вам перейти к следующему шагу, который я считаю не менее важным. Все, что вы записали в процессе слушания, а также то, что отложилось у вас в памяти, обеспечивает вам пищу для размышлений.
В результате этих размышлений вы должны составить вторую группу заметок, более упорядоченную, более обширную и более критически ориентированную. Эти итоговые записи свидетельствуют, что задача по активному слушанию выполнена. Вы оптимальным образом задействовали сознание по отношению к тому, что сочли в прослушанной речи заслуживающим внимания и комментариев.
Основное различие между двумя группами записей состоит в том, что первые делаются в темпе, задаваемом оратором, а для вторых вы устанавливаете временные рамки самостоятельно. Кроме того, порядок записей во время слушания определяется организацией речи, а для второй группы вы вольны выбирать последовательность, максимально способствующую пониманию услышанного и формулированию ваших собственных взглядов.
Некоторые люди, желая сэкономить время, пытаются в процессе слушания делать то, что следует отложить для последующего обдумывания. Они стараются записывать собственную реакцию на сказанное и одновременно конспектировать то, что, по их мнению, говорит оратор. Такой метод не только требует высокой точности записей, но и мешает слышать речь. Эти люди так сосредоточены на собственных мыслях, что не уделяют достаточно внимания мыслям, высказываемым оратором.
Даже если вы не завершаете активное слушание составлением второй группы записей после надлежащего обдумывания, не повторяйте эту ошибку — не пытайтесь совместить запись услышанного с записью вашей собственной реакции. Слушатели, для которых высказаться самим важнее, чем уделить внимание содержанию речи, — это очень неумелые слушатели: они скорее стремятся составлять речь сами, чем слышать чье-то выступление.
В предыдущих главах я ввел классификацию непрерывной речи, длинной или короткой, на речь, призванную повлиять на поведение слушателей и убедить их поступать или относиться к чему-либо иначе, и речь, призванную повлиять на сознание слушателей, передать им знания, углубить понимание или изменить позицию.
Первую, убеждающую речь я назвал «расхваливанием товара», а вторую, обучающую — «лекцией», однако читателю следует помнить, что я пытался употреблять оба термина в максимально широком смысле, относя к первому типу политическую агитацию и деловые переговоры, а также все формы рекламы и маркетинга, а ко второму — все формы обучения.
Поскольку метод восприятия речи, направленной на убеждение действовать или чувствовать определенным образом, заметно отличается от метода восприятия речи, влияющей на наше сознание и мышление, ведение записей при слушании убеждающей и обучающей речи следует рассматривать отдельно. Я начну со второго типа.
В оперативных записях, которые вы делаете, слушая обучающую речь, должны учитываться минимум четыре пункта.
1. Если речь сама по себе хорошо организована и подготовлена так, чтобы ее удобно было воспринимать, оратор во вступительном слове охарактеризует вопросы, которые предлагает раскрыть, в краткой форме изложит суть своего будущего сообщения. Если он окажется очень организованным, то может даже в самом начале рассказать, каким образом намерен раскрывать намеченные вопросы и как будет развивать по пунктам свою основную тему, чтобы прийти к выводу или выводам, с которыми вам предлагает согласиться.
В этом случае необходимо вести записи с самого начала. Многие слушатели чересчур долго ждут, прежде чем начать. Готовясь задействовать свое сознание для активного слушания, они уклончивы или нерешительны. Они медленно привыкают к оратору и в результате часто упускают возможность законспектировать нечто важное.
Разумеется, не все ораторы настолько организованны и не все прилагают усилия, чтобы подготовить слушателей к исполнению задачи слушания, объяснив на самом раннем этапе, на что следует обратить особое внимание. Невыполнение ораторами этого условия проявится в бессвязности и несистематичности вступления.
В этом случае вы должны понимать, что вести записи будет труднее. Вам придется быть все время начеку и ждать момента, когда оратор наконец начнет раскрывать основное содержание речи. Вы не можете помешать оратору ходить вокруг да около, однако ваши мысли не должны блуждать. Навострив уши, улавливайте фразы оратора, которые рано или поздно нацелят ваше внимание на суть выступления. Возьмите их на заметку.
2. Опять же, если оратор искренне заинтересован в том, чтобы вы поняли его слова, он учтет, что, возможно, употребляет свой понятийный словарный запас — основные термины, которые он будет использовать, — по-своему, и постарается отдельно это отметить.
Впервые вводя каждый термин, оратор скажет: «Я употребляю то или иное слово в следующем значении» или «Пожалуйста, учтите: когда я использую такое-то слово, я имею в виду то-то». Обязательно записывайте то, что вас просят принять к сведению. Если не обратить внимание на особенное употребление определенных слов или словосочетаний, то не удастся найти общий язык с оратором. Подобное упущение будет серьезным, если не роковым, препятствием к пониманию сказанного.
Менее тщательные и скрупулезные ораторы могут употреблять собственную терминологию, не пытаясь подчеркивать значимые термины, которым они придают особое значение. При этом ваша задача как слушателя усложняется и одновременно становится более важной. Именно вы должны приложить усилия, чтобы выделить слова и словосочетания, которые оратор использует в значении, непривычном, или незнакомом вам, или по крайней мере отличающемся от вашего словоупотребления. Записывайте как можно больше таких слов.
3. В процессе обоснования вывода или выводов, предлагаемых слушателям как верные, не чуждый логике оратор, которых, увы, меньшинство, изложит исходные предпосылки для своих аргументов.
Некоторые из них, если не все, представляют собой утверждения, которые оратор не может предъявить как несомненно верные или верные с высокой степенью вероятности, — каждое из них допускает тень сомнения. Временные рамки не позволяют полностью объяснить каждую из предпосылок.
Внимательный к логике оратор предложит вам следить за его аргументацией, временно приняв его предпосылки, — чтобы увидеть их следствие, понять, как они приводят к желаемым выводам. Вы должны записать эти предпосылки, независимо от того, хватит ли у оратора честности признать, что в данном случае это только допущения, а не аксиомы или очевидные истины и даже не распространенные убеждения.
Многие ораторы не раскрывают своих исходных предпосылок. Они не обращают внимание аудитории на относительно небольшое число утверждений, на которых основана вся их аргументация. Они могут указать на них неявно или косвенно. Ваша задача — быть бдительным и распознавать исходные предпосылки, базовые допущения, лежащие в основе всего выступления. Задача еще усложняется, если предпосылки не лежат на поверхности, но тем важнее она в таком случае.
4. Если речь тем или иным способом продвигается от исходных положений к выводам, это движение предполагает упорядочивание доводов, приведение фактов, формулировку аргументов, представленных в более или менее явном виде. Чем более явно они представлены, тем проще вам будет записать доводы, аргументы и факты. Независимо от уровня сложности вы должны постараться резюмировать, как оратор двигается от исходных посылок к выводам.
Неважно, сообщил ли оратор изначально выводы, которые желает передать вам, достаточно ли ясные он привел аргументы, — ваш конспект в процессе слушания не будет полным, если вы не запишете сами выводы.
Если вы учтете все четыре пункта, то ваши оперативные записи, более или менее упорядоченные и краткие, будут достаточным конспектом речи, позволяющим перейти к следующему этапу, на котором вы повторите услышанное, осмыслите его и выразите по отношению к нему собственную позицию.
Нет необходимости делать это немедленно. Время или обстоятельства редко дают такую возможность. Но если вы в принципе намерены приступить ко второму этапу, его не следует откладывать надолго. Лучше заняться осмыслением, пока воспоминания еще свежи, подробны и ярки, а не полузабыты, обрывочны и туманны.
При составлении второй группы записей необходимо сделать следующее.
1. Прежде всего, независимо от последовательности или непоследовательности речи оратора, следует составить максимально упорядоченное письменное резюме его речи. Материалы для него вы можете почерпнуть из оперативных записей и добавить все, что сохранилось в вашей памяти. Поскольку оперативные записи делались на скорую руку, в резюме желательно расшифровать их как можно подробнее.
В идеале это ретроспективное резюме должно соответствовать собственным записям оратора, если он при выступлении опирался на упорядоченный план. Оно может даже представлять собой краткий конспект его речи. Резюме должно быть по меньшей мере точным и беспристрастным изложением сказанного, пусть даже оно не включает всех деталей.
2. Когда резюме (включая предпосылки или допущения оратора, слова, употребляемые в определенном смысле, ключевые термины, выводы, к которым он пришел, и способы обоснования этих выводов) будет составлено, вам следует определиться со своим отношением к услышанному. Высказывание собственной позиции — неотъемлемая часть активного слушания, как и активного чтения книги.
Если вы идеально поняли речь и полностью согласны с выводами, вам остается только сказать «Аминь». В реальной жизни такое случается крайне редко.
А. Если дела обстоят иначе, ваша первая задача — выразить словами, что именно вы не смогли понять. Почему оратор сказал те или иные слова? Почему он думает, что приведенные аргументы или факты в достаточной степени подкрепляют его выводы? Почему он не рассмотрел возможные возражения? Что он хотел сказать тем или иным словом, употребленным в особенном значении, не привлекая отдельного внимания аудитории к этому значению?
B. Далее, по отношению к идеям или вопросам, которые, на ваш взгляд, вы достаточно поняли, чтобы согласиться или не согласиться с оратором, следует уточнить, с чем вы согласны, а с чем нет. Если вы хотите быть честным в своем несогласии, желательно указать свои доводы. Даже в случае согласия полезно записать, на чем оно основано — на аргументах оратора или ваших собственных дополнительных доводах.
C. Восприятие услышанного не всегда приводит к согласию или несогласию. Возможно, вы сочтете, что аргументация оратора в некоторых аспектах несостоятельна, но не сможете сами обоснованно подтвердить или опровергнуть его выводы. В таком случае следует сделать пометку об отложенном суждении. При этом вам еще предстоит проделать определенную работу, самостоятельно или с чьей-то помощью, прежде чем вы составите свое мнение по актуальным вопросам.
D. Независимо от того, согласны вы, не согласны или не определились по отношению к прослушанной речи, необходимо сделать еще один шаг. Допуская, что оратор не ошибся с выводами и достаточно их обосновал, нужно задать вопрос: «Что из этого следует?» Этот вопрос можно задать и при противоположном допущении — что выводы оратора неверны и можно аргументированно доказать противное. Этот заключительный вопрос, задаваемый в любом случае, побуждает задуматься над тем, что дала вам речь в целом.
Если эти рекомендации по ведению записей в процессе слушания речи и впоследствии, когда вы обдумываете услышанное, кажутся чрезмерно подробными и скрупулезными, следуйте им лишь в той мере, в которой считаете речь по форме и содержанию достаточно насыщенной и важной, чтобы прилагать усилия.
Безусловно, множество выступлений, банальных по содержанию, беспорядочно организованных или вовсе бессвязных, не заслуживают неотрывного внимания, не говоря уж об активном слушании с ведением записей.
Я призываю вас разумно следовать вышеупомянутым рекомендациям, по необходимости адаптировать их согласно содержанию, стилю и важности речи, прилагать максимальные усилия при слушании самых достойных выступлений, более скромные — при слушании менее ценных и вообще не прилагать усилий, если речь не заслуживает внимания.
Если выступление, пусть даже содержательное и блестящее, относительно коротко, внимательное и активное слушание требует более сжатых записей, чем я описал выше. Возможно даже, что относительно короткая речь достаточно сохранится в памяти для ретроспективного осмысления в письменном виде, и в оперативных записях в процессе слушания не будет надобности.
Когда вы слушаете «расхваливание товара» — политическую речь любого рода, рекламу или наставления топ-менеджера, направленное на то, чтобы убедить вас совершить определенный поступок или занять определенную позицию, — важно иметь некоторую устойчивость к рекламе. Не будьте чрезмерно податливы и одновременно не воздвигайте нерушимых барьеров для восприятия.
Читать бесплатно другие книги:
