Холодная песня прилива Хейнс Элизабет
«…Он типа говорит: запомни, кто тут главный…»
«…Уж никак не после того, что произошло…»
«…Слышь, босс, мы за час с этим управимся, на хрен. Только дай нам отмашку, лады?»
«…Ребя, ребя, я что говорю: он мне задолжал. Не в деньгах дело — дело в уважении».
Дилан приоткрыл дверь:
— Фиц!
— Дженевьева, входи!
Я выдала широкую, наивную улыбку, которая никого бы не обманула, а в последнюю очередь Фица. Тот обхватил меня руками за голые плечи и втащил в свой кабинет. Там пахло виски и тестостероном.
Полно мужчин, удобно развалились в креслах и на диванах. На столе бутылка старого виски, на три четверти уже пустая, и толстые пачки денег.
— Никс, Грэй, это наша восходящая звезда Дженевьева. С Диланом вы знакомы.
Грэй был тот самый с татуировкой на шее, который открыл мне дверь, когда я первый раз явилась в клуб. Рядом с ним, значит, Никс — в роскошном костюме, не такой накачанный, как Дилан и Грэй, но по глазам видно: с ним шутки плохи.
Фиц успел наклюкаться — еле держался на ногах.
— Мне подождать за дверью? — предложила я.
— Ни в коем случае, дорогая моя. Мы уже закончили. Садись. Выпьешь?
— Стакан воды, пожалуйста.
За водой в бар послали Дилана. Скорчив недовольную гримасу, он двинулся к двери. Я поглядела ему вслед — танк, да и только.
— Есть предложение, Дженевьева, — заговорил Фиц. Он уселся за стол, сложил руки домиком.
Те двое о чем-то заговорили между собой.
— Да?
— Не хочешь ли заработать лишнюю денежку?
— Всегда готова, Фиц. О чем речь?
Он пристально поглядел на меня, как бы прикидывая, можно ли мне верить. Дилан вернулся с подносом: стеклянная бутылка охлажденной минеральной воды, стакан с кубиками льда, на маленьком серебряном блюдце кружок лимона, в серебряной чаше, под пару блюдцу, — еще лед. Он поставил все это на стол передо мной. Я посмотрела на Дилана, однако он не пожелал встречаться со мной взглядом. Лицо словно из камня вытесано.
— В следующие выходные я принимаю клиентов у себя дома. Приватная вечеринка, несколько очень важных гостей. Может быть, потанцуешь для нас?
— А что за помещение? — спросила я.
Не то чтобы меня это и впрямь интересовало: я пыталась выгадать время, понять, стоит ли связываться. Так ли уж мне важен дополнительный заработок. Я налила воды в стакан, выжала лимон, изящно облизала кончики пальцев.
Фиц кивнул, будто нисколько не удивился вопросу: вполне профессиональный интерес, и он это оценил.
— Помещение нормальное, — сказал он. — Приезжай осмотрись заранее, если хочешь. Парни будут сидеть рядом с шестом, и освещение более яркое, чем в клубе, но действуют те же правила: руками не трогать, никакого хамства. Гости — люди богатые, чаевые ты заработаешь немаленькие, если согласишься, — это я гарантирую.
— Сколько?
— Две тысячи за ночь. Танцевать столько, сколько попросят, но мы и дела будем обсуждать, так что времени едва ли хватит больше чем на пять-шесть выходов. Сверх того, чаевые — запросто удвоишь сумму.
Я глядела ему прямо в глаза, медля с ответом. Излюбленная моя тактика продаж. Фиц несколько мгновений твердо выдерживал мой взгляд, потом рассмеялся.
— Да, ты спец, — сказал он. — Красивая. И нахрапистая.
Я выдала ту самую нахрапистую улыбку.
— Ладно, — уступил он. — Сдаюсь. Две с половиной плюс чаевые. Предложение окончательное.
Это была верхняя планка.
— А Кэдди?
— Что Кэдди?
— Кэдди в этом участвует?
Фиц снова помолчал, глядя на меня, что-то прикидывая:
— Нет.
— Почему?
— Вероятно, Кэдди откажется, — сказал он. — По-моему, она теперь считает себя выше этого. Но ты спроси, если хочешь: могу вам обеим заплатить, если она готова поработать.
Я обдумала его слова, прихлебывая воду. Что-то меня в этом смущало. Хоть я и привыкла к работе, к выступлениям в «Баркли», неделя без моей подруги прошла не так уж весело. Но деньги, деньги…
— С удовольствием, — сказала я наконец. — Как мне одеться?
Затем я отправилась на первый этаж посмотреть, не околачивается ли там еще Пит, и Дилан в молчании сопровождал меня. Я не просила его составить мне компанию, вроде бы и Фиц ему не поручал, хотя, может быть, кивнул Дилану за моей спиной, дал знак. Дилан шагал за мной, чуть приотстав, словно тень или телохранитель. Что у них творится в офисе, что это за тайный разговор, даже обрывков которого мне не следует слышать?
— Спасибо, — поблагодарила я Дилана у двери гримерной.
Он улыбнулся и впервые поглядел мне прямо в глаза.
— Всегда рад, — сказал он.
Улыбка его полностью преобразила. Я окончательно решила, что он хороший, на том же основании, на котором сочла, что Норланд кусок дерьма.
В дверях он помедлил.
— Чего?
— Просто хотел сказать, — буркнул он. — Я там буду. В выходные. Присмотрю, чтоб без проблем.
— Спасибо, — повторила я.
Он двинулся прочь по коридору, а я призадумалась, какие такие могут у меня быть проблемы. Надо было сразу учесть это — неужто я в самом деле рассчитывала заработать две с половиной штуки, ничем не рискуя? Дождавшись возвращения Кэдди из Сент-Люси, я передала ей наш разговор с Фицем. Мы обе переодевались в гримерной, и я задержалась, поджидая ее.
— Он хочет, чтобы мы танцевали на его вечеринке, — сказала я. — Мы обе, ты и я.
Кэдди вытаращилась на меня, потом как-то странно засмеялась:
— Неужто? А что ж он сам не сказал мне?
— Ты была в отъезде, — сказала я, надеясь, что ответ сойдет. — Так что скажешь? Давай, вместе будет весело.
Кэдди плотно сжала губы.
— Не знаю, Джен. Это напряжно, — ответила наконец она. — Раньше я соглашалась, но больше не стану.
— Напряжно? Почему?
Не отвечая, она принялась завязывать шнурки сандалий.
— Я думала, за такие деньги можно и потрудиться.
— Ну да. Вопрос в том, что придется делать за эти деньги.
— Фиц сказал…
— Знаю-знаю: правила клуба и так далее. Я тебя предупредила, только и всего. Реши заранее, что будешь делать, а на что не согласна. Если ни в чем не уступишь, он тебя принуждать не станет, но после этого ты уже не будешь среди фавориток.
— То есть? Он захочет, чтобы я трахалась с его друзьями?
Она рассмеялась:
— Не до такой степени. Однако правила он слегка, скажем так, смягчит.
Теперь мы обе были готовы к выходу, но с места не двигались. Мне казалось, Кэдди чего-то недоговаривает.
— Он тут, кажется, редко бывает, — подступила я с другой стороны. — Даже не пойму, что он за человек?
— Нормальный, пока не обозлишь его.
— А если обозлить?
Кэдди резко поднялась — в дверях стоял Никс. Хотела бы я знать, как давно он торчал там, подслушивая.
Глава 14
Я никак не могла отделаться от мыслей о том мужчине, которого Пэт видела возле офиса. Чем дольше я над этим думала, тем крепче верила, что это был Дилан. Кто же еще? Трижды за три минуты я набирала его номер, но ответ был все тот же: «Абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже».
Тем временем я успела нанести второй слой краски в гостевой каюте, скрыла огрехи первого слоя, и панели приобрели вполне пристойный вид. Дальше я собиралась заняться занавесками, прикрутить под ними хромированную перекладину, чтобы подтыкать занавески во время прилива, а то болтаются. Еще сколочу стеллаж для книг, а то и комод для постельного белья и полотенец.
Погромче включив радио, я снова стала прикидывать, как соорудить оранжерею, во что обойдется стеклянная крыша на заказ и справлюсь ли я сама или же на это моих сил не хватит. Крыша нужна водонепроницаемая, чтоб служила и в плохую погоду, и нужно позаботиться о теплоизоляции, а то растения погибнут зимой. Еще я гадала, осуществима ли моя затея с наружным душем со сливом прямо в реку — я же не пользуюсь жесткой химией — и как насчет змеевикового радиатора: хочу принимать душ зимой, когда похолодает. Нежиться под душем в снегу — только вообразите! Круто, а?
Но сколько бы я ни пыталась отвлечься, мысль о Дилане упорно возвращалась. Куда он, черт подери, задевался? Почему не берет трубку?
Отмывать в раковине кисти я принялась, когда уже стемнело и все вокруг затихло. На завтра — планировка ванной. Достаточно я с этим тянула, выполняла для разогрева легкую работу. Это будет новый проект, будет чем заняться, он поглотит все мое время и силы на много дней.
В гостевой каюте все еще орало радио. Надо выключить: после наступления темноты у нас не принято шуметь. Я повернула ручку, настала тишина… И тут я услышала.
Звук донесся сверху — с палубы? Нет, с крыши каюты, прямо над моей головой.
Я замерла, прислушиваясь — не ушами, всем телом. Ничего, только волны плещут о борт лодки. И снова — царапанье, скрежет. Птица, может быть, подумала я и постаралась выдохнуть. Чайка, например… они садятся на понтоны и на лодки, особенно в ветреный день. Я вернулась к раковине, промыла ее с отбеливателем, пытаясь устранить запах краски. Затем решила вознаградить себя банкой пива, а то и парочкой банок. Нервы на пределе, надо успокоить их алкоголем.
Так что, каждую ночь теперь будет? Придется загонять себя до смерти, чтобы рухнуть в постель и отключиться?
Только я открыла третью банку пива, как снаружи опять послышался шум. Не на палубе и не птица, теперь я была уверена. Скорее животное — вопль, вой. Освальд дерется с лисами?
Выпивка придала мне смелости.
Я отперла дверь рубки с грохотом, в расчете напугать их, кто бы «они» ни были. Затем я вышла наружу:
— Эй!
На понтоне вроде никого. Марина до самой парковки погружена в темноту, свежий ветерок дует от воды, несет с собой запах дождя. Я сделала еще шаг и остановилась, поглядела на огни другого берега, затем вниз, на понтон, и тут-то разглядела на нем какой-то темный предмет ближе к краю. Что бы это ни было, днем на досках ничего не лежало. Я спустилась по сходням, руки скрестила на груди, защищаясь от пронизывающего ветра, всмотрелась…
На понтоне было совсем темно; даже стоя рядом с этим непонятным предметом и глядя на него с высоты своего роста, я не могла понять, что это. Я подтолкнула его ногой, и он поддался — что-то мягкое. Тогда я присела на корточки и ощупала этот предмет.
Мягкая шерсть под рукой. Мягкая, но холодная. И мокрая. Я выпрямилась, повернула ладонь в ту сторону, где слегка подсвечивали огни автомобилей на мосту. На пальцах темная жидкость.
— О боже! Боже! — Словно со стороны я услышала себя.
Еще раз посмотрела за понтон, в сторону офиса и парковки. По-прежнему никого.
Я поднялась по сходням и включила свет в рубке. Обычно я его не включала: он привлекает летом мотыльков. Теперь, вернувшись на понтон, я смогла разглядеть, что там лежит. Комок черной шерсти. А у меня на руке его кровь. Освальд, кот Джози и Малькольма. Кто-то убил его и бросил на понтоне.
Закусив губы, я подавила вскрик, дыхание участилось. Мне вдруг почудилось: тот, кто бросил мертвого кота на понтон, не успел убраться из марины, прячется где-то в темноте, где я не могу разглядеть его. Опрометью я взбежала по сходням обратно в рубку, выключила свет и чуть ли не слетела по ступенькам в свою каюту, поспешно захлопнув и заперев за собой дверь.
Снаружи послышались шаги, кто-то быстро шел прочь, шаги почти стихли, а потом снова стали громче на гравийной дорожке у парковки. Значит, все это время этот кто-то прятался совсем близко, за «Тетушкой Джин».
Я выскочила в камбуз, замерла в страхе. Со всех сторон меня окружали черные дыры иллюминаторов. Любой мог заглянуть с понтона и тут же увидел бы меня. Я отмыла руки в кухонной раковине, подождала, пока стечет кровь, терла мылом, и слезы струились у меня по щекам.
Кого звать на помощь? К кому обратиться? Снова набрала номер Дилана — и вновь все тот же механический голос.
Я вернулась к мысли, от которой упорно отказывалась: скорее всего, он в клубе. Я даже не стала прикидывать, что скажу, просто положила его мобильник на место и взяла свой. Набрала номер «Баркли» и ждала — ждала целую вечность, пока мне не ответили:
— Алло?
На заднем плане музыка, низкие рокочущие басы. Голос вроде бы Хелены, а может, и нет.
— Можно позвать Дилана?
— Его здесь нет.
— Не подскажете, где он?
— Кто его спрашивает?
— Дженевьева.
— Кто?
— Дженевьева. Ну, Вива. Я работала у вас раньше.
— Подождите.
Музыка смолкла, сменившись сигналом ожидания. Я покорно ждала.
«Как глупо, — думала я, — что сказать-то ему, если подойдет?»
Заговорить о Кэдди? Кто поймет, горевал ли он о ней или уже забыл, что она погибла?
— Дженевьева! — Громкий голос Фица застал меня врасплох.
Я сглотнула, чувствуя, как подступает страх. Надо было сразу повесить трубку, едва услышав, что Дилана в клубе нет, а я не поверила.
— Привет! — как могла бодрее ответила я. — Дела идут?
— Какая приятная неожиданность! Чем могу помочь?
— Я просто… просто хотела узнать, как вы все. И выразить сочувствие, ну, насчет Кэдди.
Затянулось молчание. Я слышала, как он пыхтит в трубку, а где-то в стороне приглушенно погромыхивали басы.
— «Как все» — это ведь не слишком тебя интересует. Ты спрашивала Дилана, а его здесь нет. Что-нибудь ему передать?
— Нет-нет, — заторопилась я. — Завтра он будет? Ничего срочного.
— Тогда ладно. Сказать ему, что ты звонила?
— Можно, — ответила я, надеясь, что охватившая меня паника не прорывается в голосе. — Если хотите, передайте.
— А ты чем нынче занимаешься? — спросил он.
— Да ничем. Уехала подальше от города, — сказала я.
— Как ты узнала про Кэдди? — спросил он небрежно.
Что ответить? Я понятия не имела. Руки у меня тряслись, из глаз потекли слезы, начал сказываться шок: этот мертвый окровавленный кот, и дурацкий звонок в «Баркли» — безумная глупость, надо же было нарваться на Фица! — и мысль, что Дилан, скорее всего, в полном порядке, работает все там же и не соизволяет взять трубку, сколько я ни звоню.
Я не нашлась что сказать и молчать тоже больше не могла, взяла и отключилась. Оборвала разговор.
«Ну-ну, — подумала я, — большего идиотизма не придумаешь».
Оставался только один человек, к кому я могла обратиться. Я взяла со стола клочок бумаги, на котором Карлинг записал свой телефон, и выключила все лампы в камбузе и салоне. Перейдя в спальню, я забралась в постель, забилась в дальний угол, вжимаясь в корпус баржи. Если кто-нибудь заглянет сверху в люк, меня в густой тени не разглядеть, а я увижу силуэт на фоне темного неба.
Съежившись в углу, я набрала номер. Бесконечные звонки, я уже думала, Карлинг не ответит. И наконец:
— Алло!
Голос я обрела не сразу, он успел повторить:
— Алло!
— Джим Карлинг?
— Да. Кто говорит?
— Дженевьева.
Пауза. Соображает, кто я такая?
— Привет. Как дела?
— Простите, что звоню так поздно, — сказала я. Голос совсем охрип. — У меня… тут кое-что произошло.
— Что именно?
— Я была одна и услышала какие-то звуки снаружи. Что-то стукнуло. Я вышла посмотреть и там… там…
— Не спешите, — мягко посоветовал он. — Все хорошо.
— Кто-то убил Освальда. Я нашла его там. Что мне делать?
— Освальда?
— Кота. Его хозяева Малькольм и Джози. Он лежит там, а я боюсь. Я так напугана! Пожалуйста, помогите мне!
Снова молчание. Я подумала: может, надо было сразу звонить в полицию. Местного номера я не знаю, но ведь всегда можно набрать центральный.
— Извините, я даже не спросила: вы, наверное, уже сменились с дежурства. Но вы сказали, что вам можно звонить…
— Вообще-то, — устало произнес он, — я просил вас позвонить, если вспомните что-то, а не когда вы найдете дохлого кота.
Поделом мне.
— Сейчас приеду, — пообещал он.
— Правда?
— Правда. Никуда не уходите, договорились? Я позвоню, когда подъеду к парковке, чтобы вы не испугались, когда я постучусь. Хорошо?
— Спасибо, — сказала я. — Огромное вам спасибо!
Я съежилась в своем темном углу и стала ждать. На палубе раздавались еще какие-то звуки, то стук, то скрежет, словно кто-то лазил по крыше рубки. Я неотрывно глядела в люк, но не видела ничего, кроме темного, хмурого неба.
Глава 15
Мне даже не пришлось самостоятельно добираться к Фицу: он поручил Дилану подвезти меня в своем «БМВ» модели X-5. Это означало, что придется пораньше выйти из дому, однако уж лучше так, чем ползти бог знает куда на общественном транспорте.
Дилан позвонил в домофон, а когда я вышла из подъезда, распахнул передо мной заднюю дверцу машины. Я рассмеялась:
— Ты мой водитель, Дилан?
— Вроде того, — проворчал он и уселся за руль.
Автомобиль двинулся в сторону шоссе.
— Думаешь, Фиц боится, как бы я не опоздала?
— Я-то почем знаю? Может, он хотел оказать любезность.
— Тебе или мне? — снахальничала я, но тут же об этом пожалела. В зеркальце Дилан бросил мне взгляд, внятно говоривший: «Не залупайся».
Суетливые лондонские улицы сменил зеленый пригород. Я понятия не имела, куда мы попали, да и не обращала на дорогу особого внимания. Потому-то, с внезапной тревогой догадалась я, Фиц и прислал за мной машину: чтобы я не поняла, куда ездила.
— Давно ты работаешь на Фица? — спросила я.
— Много лет.
— Тебе нравится работать с ним?
Легкое движение плеч. Затем он включил музыку — громко, пресекая возможность продолжать разговор. Оставалось только смотреть в окно, любоваться проносящимся мимо пейзажем.
Через полчаса мы свернули на подъездную дорожку, и высокие деревянные ворота сами собой распахнулись перед нами. Подъездная дорожка продолжалась и по ту сторону до высокого здания в стиле династии Тюдор. «Если б своими глазами не видела, что едем на запад, — мелькнуло в голове, — решила бы, что мы в Эссексе».
Фиц ждал нас. Гости еще не собрались, сообщил он, и провел меня по первому этажу в большую гостиную с огромными кожаными диванами и абстрактной живописью на стенах. Белый ковер, повсюду стекло и хрусталь. Слева за массивной дверью — помещение, где мне предстояло выступать. В центре, вокруг шеста, стояли удобные кресла и диваны. Я подошла к шесту, легонько покачала его, проверяя надежность. Убедившись, что стоит он крепко, я сбросила туфли и поднялась по шесту, перехватывая руки над головой, а наверху развернулась и лихо съехала вниз по спирали. Не очень-то просто в джинсах, но с голыми ногами будет проще простого.
Фиц наблюдал за мной с каким-то необычным выражением лица. Покачал головой:
— Меня заводит, когда ты делаешь это.
Дилан стоял в проходе, скрестив руки на могучей груди.
— Ты не голодна? — спросил Фиц. — Выпить хочешь?
Я не хотела ни есть, ни пить — не стоит нагружать желудок перед тем, как кружить на шесте, — а потому уселась у крытой мрамором стойки закусочного бара и в ожидании гостей болтала с Диланом.
— Я тут буду одна? — тихонько спросила я.
— Скажем так: танцевать будешь только ты, — ответил он.
— Это как понимать?
— Будут и другие девушки. Но танцуешь только ты.
Большим и указательным пальцем Дилан осторожно, по одной, брал из чаши оливки, а косточки оставлял на блюдце, предусмотрительно выставленном на мраморную столешницу.
— Почему девочки в клубе не любят его?
— Понятия не имею.
— А тебе он нравится?
Дилан перестал жевать и глянул на меня.
— Что-то нынче ты много вопросов задаешь, — сказал он. — Вот что на такое ответить?
— Правду, — предложила я.
Тут он наконец рассмеялся.
— Фиц нормальный, — сказал он. — Не нарывайся, и все будет в порядке.
То же самое — почти дословно — говорила мне Кэдди. Интересно, что сталось с теми, кто не последовал этому совету?
С минуту я наблюдала за тем, как Дилан ест. Как и я, он прихлебывал из стакана, только я воду, а он — водку.
— Итак, — заговорила я в надежде разрядить обстановку, — из тех, кто будет на званом вечере, я кого-нибудь знаю?
За время работы в клубе я успела познакомиться со многими завсегдатаями, большинство из которых считались друзьями Фица.
— Вряд ли.
— Кто же это?
— Дженевьева, ты задаешь слишком много вопросов.
Я рассмеялась. Его легкий тон не соответствовал серьезности предупреждения.
— Да уж, Дилан, тебя не разговоришь, а мне скучно сидеть тут в молчании.
— Мне тоже.
— Задавай тогда ты вопросы, глядишь, и сочтемся.
Дилан улыбнулся, и я вновь отметила, что, улыбаясь, он совсем не кажется грозным.
— Ладно, есть у меня к тебе вопрос. Зачем тебе столько денег?
Читать бесплатно другие книги:
