Крах Путинской России. Тьма в конце туннеля Калашников Максим
Выход Италии из зоны евро? Введение опять старой доброй лиры, и чашка кофе будет стоить тысячу лир? Но это моментально превратит Италию в эпицентр торговых войн. Ибо соседи начнут защищаться от дешевых товаров из Италии, примутся возводить протекционистские барьеры. Европу снова пересекут таможенные барьеры. И в этой войне итальянцы могут проиграть. Ибо их население слишком мало для создания самодостаточного рынка. Италия времен Муссолини хоть пыталась создать имперское экономическое пространство. Она смогла завоевать Абиссинию-Эфиопию, удерживала в руках Ливию, пыталась завладеть Грецией и английской частью Северной Африки. А на какие завоевания способна Италия этого века? Смешно, право.
Ничего не решит и возможное отделение северной части страны — Падании. Ибо там концентрируется не только уцелевшая промышленность, но и легионы старцев. И там низкая рождаемость убьет экономику. Сокращение работоспособного, молодого населения обязательно приведет к падению ВВП и нарастанию налогового бремени. А это придушит производство и заранее предопределит проигрыш Китаю в конкурентной борьбе.
Так или иначе, но Италия обречена на то, чтобы превратиться в один из очагов боли и нестабильности в Европе. Все равно итальянцам придется завозить гастарбайтеров. Не зря у них на полях Юга страны пашут нигерийцы: иначе просто некому будет собирать урожай. На стариках и старухах далече не уедешь.
Как сие ни прискорбно, но не помогут никакие ухищрения финансового иль экономического характера, коли не решить главного вопроса: вопроса того, чтобы в каждой семье рождалось хотя бы по три-четыре ребенка. Не будет этого — не будет ничего. Да, и непременно к высокой рождаемости потребна новая индустриализация: дабы у отцов семейств была хорошая работа. Чтобы они могли содержать жен с чадами, заботиться о родителях — и платить налоги. Это верно и для Италии, и для любой другой страны.
Но для того, чтобы обеспечить описанные условия, необходим социализм. Иначе невозможно совместить индустриализацию и поддержку молодых семей, поддержку рождаемости в них. Ибо частный инвестор при капитализме, строя новую фабрику иль комбинат, непременно требует низких налогов и недорогой рабочей силы. Ведь ему без всего этого просто не выдержать конкуренции с Китаем и другими дешевыми странами. А поддержка рождаемости — вещь архидорогая. Тут надо и жилье семьям заранее давать (чтобы рожали), и пособия потом платить, и каждой маме троих детей — что-то вроде зарплаты воспитательницы. Ибо если гнать жен на работу — они больше одного-двух не родят. Если посчитать на круг, то поддержка каждой семьи в течение двадцати лет (меньше не выходит) обойдется в несколько сотен тысяч евро. Другими словами, в бюджете страны нужно закладывать этак по 30 миллиардов евро (или что там будет вместо него?) каждый год только на «киндерполитику». Побольше, чем на оборону. А ведь есть еще и другие затраты, и тех же стариков надо содержать. А это значит, что для вложений в молодые семьи и в поддержку рождаемости нужно отчуждать огромную долю прибавочного продукта, оставляя предприятиям средства только на зарплату, на амортизацию оборудования, на инвестиции в обновление. А все остальное — изымать, лишая их владельцев возможности загребать миллиарды в частный карман. Ну, а чтобы такая экономика работала, ее придется защищать таможенно-протекционистскими барьерами, заставляя граждан покупать исключительно отечественное.
Тут либо одно, либо другое. Либо свобода частного предпринимательства и потребления — либо жизнь нации, ее рождаемость. Либо капитализм — либо социализм. Скорее всего, национальный.
Но сможет ли Италия наших дней пойти на такое? Сомневаюсь в этом. Чтобы положить страну на такой курс, нужно смелое, нерыночное, проектно-конструкторское мышление 1930-х. Именно в стиле Маринетти. Рузвельта. Яльмара Шахта. Эзры Паунда. Нужно не бояться презреть «священные принципы» монетаризма и «свободного рынка», отказавшись от прибыли как главной цели и поставив во главу угла (вместо прибыли) иное: жизнеспособность нации и качество ее жизни. А это — игра с эмиссией, планирование, ограничение паразитических запросов и поощрение здорового спроса. Это — ликвидация нынешней политико-экономической элиты и приход к власти совершенно иных людей.
Но такого дерзкого, футуристическо-проектного мышления в Италии этого века нет. Здесь мозги за минувшие тридцать лет также иссушены либерально-монетарными догмами и не менее убогими идейками европейских левых. Нет больше неукротимых и волевых. Значит, социализма, скорее всего, не будет. Ни простого, ни национального. Следовательно, не будут решены ни проблемы повышения рождаемости, ни новой индустриализации. Народ продолжит стареть и глупеть. Италия продолжит свое превращение в дом престарелых, отягощенный долгами и лишенный промышленности. И тогда…
И тогда случится то, о чем мы сказали в самом начале. Италия, сыграв свою роль в развале Евросоюза и разделившись сама, начнет наполняться мусульманами. Начиная со своего Юга….
…
Досье
Как написал в книге «Седые сумерки» Питер Питерсон (Peter G. Peterson, «Gray Dawn» — Random House, 1999, page 222), можно представить себе ситуацию, когда Италия, столкнувшись с финансовыми трудностями, попробует (в рамках Евросоюза) не налоги повышать, а наращивать государственные заимствования. А вскоре «очень тевтонский» Европейский центральный банк заявит, что итальянцы не имеют на то права, ибо превышают установленный в Маастрихте потолок дефицита бюджета в 3 % ВВП. Но Италия тотчас объявит сей банк «иноземным угнетателем» своей страны. Ну как это сделала Индонезия по отношению к МВФ во время кризиса 1997 года. Левые и профсоюзы Италии возопят о том, что немецкие банкиры пытаются диктовать суверенной стране то, как надо платить пенсии итальянским трудящимся.
Питерсон еще в 1999-м написал, что при таком сценарии Италия может попробовать выйти из ЕС. Но ее экономика слишком переплетена с экономиками остальных стран Евросоюза. И тогда выход Италии станет равносильным «гражданской войне 1861–1865 гг. в США — проверкой на то, действительно могут ли некоторые страны отколоться от Европы, где прогрессирует исчезновение границ? Сможет ли Италия сделать это? А если и сможет, то последуют ли за ней другие страны? Мы не должны сбрасывать со счетов то, что демографическое давление может разрушить Европейский Монетарный Союз и даже Евросоюз как таковой. Согласно одному язвительному эксперту, Америка все сделала правильно: сначала провела собственную Гражданскую войну, а затем «гринбэк» сделался ее единственной национальной валютой. К счастью, стареющая Европа не подвергнется тому же процессу в обратном порядке…»
Питерсон написал это еще в 1999-м — и, в отличие от серых, трусливых и скорбных разумом европолитиков, предугадал многое. Он, правда, и представить себе не мог то, что после введения единого евро члены ЕС массой наплюют на соблюдение предельной величины дефицита бюджета в 3 % от ВВП, сообща и на протяжении многих лет затягивая старушку-Европу в смертельный капкан, и никакой «тевтонский банк» этому мешать не станет. И кто знает — не суждено ли европейцам все-таки пройти «американский путь наоборот», получив гражданскую войну после введения единой валюты?
Немецкая «пороховая бочка»: последствия возможного краха Германии
Но даже если Италия кое-как продержится, мы ошибаемся в приведенных выше выкладках, даже если и не произойдет отделения от ЕС Юга, потонувшего в долгах и лишившегося промышленности, Евросоюз все равно не жилец. Ибо в таком случае взорвется Германия — главный экономический мотор и кормилец Еврозоны. Можно с полной уверенностью говорить о том, что объединенной Европе история предлагает два варианта: или отбросить, как балласт, Юг и Восток, или рассыпаться после того, как взбунтовавшаяся Германия покинет ряды ЕС в попытке спасти себя.
Без Германии нет ЕС. Внутри Союза действуют многочисленные союзные программы по поддержке науки, образования, сельского хозяйства. Например, в Европе аграрии получают компенсации за купленную сельхозтехнику европейского производства, за содержание земель и животных. В Европе дотации государства (как в СССР) составляют 40 % доходов фермеров. В РФ — 3 %. Немецкий животновод получает от государства по 200 евро на одну буренку. Если речь идет о комбайнах или тракторах, то их конечные покупатели (фермеры, сельские хозяйства) в странах ЕС имеют еще один вид социалистическо-плановой поддержки. По программе СЕПАРД покупателям сельхозтехники (а не «бентли» или яхт) европейские власти за счет бюджета компенсируют от 35 до 50 % стоимости.
Вот почему всякие румыны/поляки так рвались в ЕС. Вот почему туда хотят все обломки советско-социалистического мира. Им очень нужны потоки союзных денег. Но кто все это оплачивает? Богатые страны Евросоюза, и прежде всего — Германия. Она играет примерно ту же донорскую роль, что играли в СССР русские республики (РСФСР, Украина и Белоруссия) для регионов Средней Азии и Закавказья. Именно Германия в 2010–2011 гг., например, выручала Грецию и другие страны-банкроты. Но немцам крайне тяжело тащить на себе многочисленные «братские страны ЕС». Немцам самим отчаянно нужны средства.
По мере того, как кризис государственных долгов в ЕС обостряется, правительства «союзных республик» «ЕвроССР» все более вынуждены экономить, сокращая социальные расходы. Если раньше (например, в 1970-е) можно было как-то смягчать подобные кризисы, понижая процентные ставки по кредитам и уменьшая стоимость обслуживания долга, то теперь уже — невозможно. Учетные ставки в Европе и так скатились практически к нулю. Наоборот, нужно как-то их поднимать — иначе капиталы убегут прочь. Да и неплатежеспособность корпораций и граждан (домохозяйств) все равно падает.
Но если повысить процент по кредитам, то начнут душить непомерные долги европейских государств. Как их отдавать? Ведь те доходы, что бюджеты получали раньше с финансовых рынков или с рынка недвижимости, скорее всего, уже никогда не восстановятся. Налоги повышать? Невозможно — придушишь даже теперешнюю экономическую активность, получишь рост безработицы и падение доходов казны. Вкупе с социальными бунтами. В Германии 2010-х гг. безработица среди молодежи уже — серьезная проблема. Молодые немцы с университетскими дипломами радуются, когда на четверть ставки устраиваются работать куда-нибудь в торговый центр-молл. Так что налоги повышать — дело крайне опасное.
Но при этом поджимает демографический кризис. Из-за старения коренного населения и его малодетности придется идти на крайне непопулярные и болезненные преобразования пенсионной системы, системы соцобеспечения, здравоохранения. Иначе, по мере роста числа стариков расходы на все это примутся нарастать очень быстро. А это — снова увеличение государственного долга. Увеличивать же его просто некуда. Об этом в 2010-м говорил Говард Арчер, главный экономист по Европе исследовательского центра IHS Global Insight.
Просить безвозмездной помощи у кого-то со стороны? Нереально. Ну не будут те же немцы оплачивать дефицит медицинских или пенсионных систем у соседей, поскольку в Германии — те же беды. Значит, власти европейских «союзных республик» вынуждены идти на сокращение зарплат в госсекторе и государственных пенсий.
Вот тут-то и начинается самое плохое. Большинство европейцев не знает, что такое резкое обнищание. С 1945 г. жизнь большинства европейцев улучшалась. Да, с периодами спадов и некоторых проблем, но все равно уровень жизни рос. Несколько поколений европейцев просто не знали, что такое повальная нищета, что такое катастрофическое падение личных доходов. Как и для советских людей еще недавно, для массового сознания европейцев все эти бесплатная медицина, обильные социальные пособия и довольно ранний выход на пенсию стали чем-то вроде естественных прав. Черт, да ведь еще буквально вчера европейцы мечтали о сокращении даже 40-часовой рабочей недели, о введении трех выходных вместо двух! Для них урезание социальных затрат, необходимость работать больше, а получать меньше станет тяжелейшим шоком. Уже бунты в Греции, манифестации в Испании и Франции показали, что люди могут выйти на улицы. Политики откровенно трусят: никто не решается говорить избирателям о тяжелых реформах социальной сферы.
Но если не урезать «социалку», то можно доиграться до дефолтов, что принесет чудовищную девальвацию и коллапс банковской системы. Потому политики Европы пытаются идти по линии наименьшего сопротивления: собирать деньги со все еще богатых «союзных республик» ЕС и направлять их на помощь странам вроде Греции, которые вот-вот могут объявить дефолт. С кого берут? Да прежде всего с Германии. Мол, немецкий народ все выдюжит. В очереди на помощь стоят Португалия, Испания, Италия, Ирландия. Создание европейского фонда финансовой стабилизации не помогает: новых спонсоров-то нет. И так создалась абсурдная ситуация: когда страны-должники и получатели помощи обязаны… тоже ассигновать денежки и гарантии в общий фонд. Значит, снова придется вытягивать помощь из Германии.
А вот немцы дойной коровой быть уже не хотят. У них что, свои госдолги не растут, что ли? Или немецкие женщины рожают по пять киндеров? Или у них по улицам не бродят толпы обнаглевших мигрантов-мусульман? Немецкие банки между тем по состоянию на 2010 г. успели ссудить странам южноевропейского «пояса свиней» почти 489 млрд евро. А ведь эти деньги пригодились бы прежде всего самой Германии! Такая политика «доения Германии» уже привела к тому, что госдолг немцев достиг опаснейшей планки в 75 % ВВП. А невозможность поддерживать немецкий реальный сектор и государственные программы развития вызвала к жизни еще одно губительное для Германии явление: обнищание населения и разрушение среднего класса. Да, он еще очень велик — 54 % в населении против 10 % в нынешней Эрэфии. Но ведь еще в конце ХХ века у немцев «миддл класс» составлял 62 %! Если все пойдет такими темпами, то немцы сорвутся с узды и приведут к власти новых национал-социалистов. Послав подальше Европу и отказавшись кормить всяких безответственных и неконкурентоспособных захребетников.
Вот и получается, что Европа попала в смертельную ловушку. Не тянуть соки из Германии — получишь финансово-дефолтную катастрофу. Если страны «пояса свиней» объявят о дефолте, то немецкая (и французская) банковская система окажется на грани краха. Как в 1929 г. И совсем не факт, что правительство той же Германии сможет справиться с таким банковским кризисом. В 2008 г. немцы едва-едва смогли выручить главные национальные банки. Пришлось национализировать «Commerzbank», «Hypo Real Estate», а банк «IKB» просто ликвидировали после оплаты всех его многомиллиардных долгов. Как вы понимаете, это обошлось увеличением и без того тяжелого национального долга немцев. Если спасать банки еще раз, то госдолг Германии приблизится к греческим, катастрофическим процентам ВВП.
Немцы и так раздули свой долг. Листаю журнал «Эксперт». В 2008–2010 гг. вся внутренняя антикризисная политика страны строилась на небывалом росте госдолга. В 2008 г. всего за неделю в стране был создан фонд по выкупу «токсичных» активов немецких банков объемом 480 млрд евро, то есть — почти два годовых бюджета страны. Другие отрасли также получали в чрезвычайном порядке свои куски субсидиарного пирога. Например, одна только поддержка продаж новых автомобилей в Германии потребовала от правительства создания спецфонда на 5 млрд евро. И вот вместо постепенного приведения бюджета к бездефицитному состоянию к 2012 г. бюджет 2010 г. был принят с рекордным за всю историю страны объемом новых заимствований — более 80 млрд евро. Госдолг ФРГ составляет сегодня 76,7 % ВВП, а бюджетный дефицит — 5,2 % ВВП. Оба показателя серьезно нарушают Маастрихтские соглашения.
В 2010 г. совокупные расходы правительства ФРГ, федеральных земель, муниципальных образований и системы государственного социального страхования превысили их доходы на 82 млрд евро, что соответствует 3,3 % от ВВП страны. В кризисном 2009 г. этот показатель составил ровно 3 %. (http://rbcdaily.ru/2011/02/ 25/world/562949979765224). У немцев начался процесс разорения бюджетов городов, особенно — в бывшем индустриальном Руре. В 2011 г. Германия пытается удержать дефицит бюджета в пределах 2,5 % ВВП, но все равно ей придется занять 40 млрд евро. А значит, жизнь немцев все равно станет ухудшаться.
Немцам приходится, надрывая жилы, выплачивать по 40 млрд евро в год по госдолгу (при том, что общие расходы на социальную сферу в Германии-2010 — 146,8 млрд). Вместе эти две статьи расходов составляют ровно две трети расходов бюджета ФРГ. Дальнейшее увеличение долговых обязательств взорвет не только экономику Бундесреспублики, но и политическую стабильность в стране. На улицах неминуемо появятся и красные, и нацисты.
Ведь выплачиваемые по долгам и занимаемые в казну деньги нужны не на штопание дыр в бюджете и не на помощь «свинским странам», а на помощь своей экономике, на создание рабочих мест для немцев же, на строительство новой индустрии. Иначе ФРГ просто не выживет. В 2009 г. на поддержку промышленности немецкое правительство ассигновало 80 миллиардов. А ведь скоро понадобится намного больше! Затраты на возможную поддержку рождаемости в стране (чтобы избежать экономико-демографической катастрофы) — это еще десятки миллиардов ежегодно. А тут придется снова спасать и южноевропейцев, и свои банки.
В этих условиях исключение «свинских стран» из зоны евро и создание «северного евро» стало бы спасением для немцев. Во всяком случае, на какое-то время.
Однако на немцев давят. В 2010-м Франция, пригрозив выходом из зоны евро и создав альянс с Испанией и Италией, вынудила Берлин согласиться на помощь Греции. Но это обернулось для правящей партии ХДС/ХСС в Германии чередой поражений на выборах. Немцы разъярены — они не хотят нищать и лишаться доходов. А европейские политики и слышать не хотят о создании «северного евро». Они предпочитают покупать голоса избирателей, по-прежнему увеличивая зарплаты и социальные пособия в своих странах, для этого раздувая государственные долги. А чтобы не лишиться поддержки богатых слоев, политиканы одновременно сокращают или не увеличивают налоги на них. Что тоже ведет к росту госдолга. (Та же политика — и в США.)
А теперь подытожим: Германия придет к своему краху. Ее ждут массовые выступления и левых, и неонацистов, и сепаратистов. Может статься так, что немцам придется, установив у себя некий новый вариант национал-социализма «для пожилых», выходить из Евросоюза. И тогда последнему — конец. Потому что бремя его содержания не потянут ни Франция, ни Англия.
Германия сейчас — пороховая бочка под ЕС. Вместе с «поясом свиней»…
Глупость и безответственность
И ведь самое интересное заключается в том, что любой умный человек давно предсказал бы греческую катастрофу, ставшую детонатором под евро и Евросоюз. Достаточно было посмотреть цифры бюджетного дефицита этой разнесчастной страны — члена ЕС еще несколько лет назад. Вот только вся рать еврокомиссаров и «союзных бюрократов» оказалась на редкость тупой. Или трусливой, одержимой мыслишкой: «Авось как-нибудь обойдется, на наш век хватит — а дальше пускай другие голову ломают».
Исследователь из берлинской Высшей школы экономики Себастиан Дуллин указывает: в последние тридцать лет госдолг Германии усердно увеличивали правительства канцлеров Коля и Шредера, при этом огромные вложения Западной Германии в бывшую ГДР (Восток) только усугубили проблему. Добавлю от себя: болваны-капиталисты сами сломали РАБОТАВШУЮ промышленность ГДР, вместо того чтобы ее модернизировать. Дуллин считает: «Похоже, на наших глазах возникает и четвертый фактор — драматическое увеличение госдолга Германии. И этот фактор почти не оставляет надежд на сохранение европейского социализма, как мы его знаем…»
Господи, а чего стоит вся «помощь» Евросоюза бедствующей Греции, что утроила ее внешний долг в 2010–2011 гг.? Ведь дураку же было ясно, что денежки ссужаются грекам под проценты и благодаря такой «подмоге» (такой же, как камень на шею утопающему) Греция будет вынуждена платить только по госдолгу по 20–40 млрд евро в год? И что страна просто не выдержит этого? Но нет — все делали вид, что так и надо, что дефолта Греции удастся избежать. Как это назвать? Вряд ли — плодом больших интеллектуальных усилий.
Да и что вообще делать грекам? За счет чего отдавать долги? Здесь Греция, практически лишенная промышленности, обречена. Будучи по населению примерно равной бывшей республике СССР, Белоруссии, Эллада не имеет и трети возможностей последней. Ибо Беларусь до сих пор производит десятки тысяч тракторов, поставляет во весь мир огромные грузовики «БелАЗ», выпускает электронную технику и оружие. А у греков — только, по сути, село, да морской транспорт, да туризм.
Не надо обманываться, твердя: «Это же только Греция!» Не только. Просто греки оказались самым слабым звеном (и вообще все европейские неприятности, как говаривал незабвенный Отто фон Бисмарк, начинаются на Балканах). Те проблемы, что так выпукло проявились в Элладе, присущи всем евространам. Та же деиндустриализация. Те же чрезмерные затраты на социальные обязательства. Та же череда правлений безответственных правительств серых политиканов. Та же спекуляция на госдолгах. И тот же тупик, из которого надо выходить, как теперь любят говорить, с помощью «активной промышленной политики». А если переводить это на простой язык, то это — фашизм.
Но какую промышленность в силах построить бедная Греция? (Германии тут намного легче.) За счет чего будет жить Эллада? Тут как ни напрягай воображение, но никак не представишь греческие компьютеры, мобильные телефоны, плазменные панели, самолеты или тракторы. Ибо все это уже в мире производится, причем греки никогда не смогут конкурировать с тем же Китаем по цене и качеству продукции. А сам греческий рынок слишком мал, чтобы стать самодостаточным. Здесь, знаете ли, нужно население не менее в полторы сотни миллионов душ. А на одном сельском хозяйстве не выедешь. Ему ведь тоже рынок сбыта нужен, и пошире. Злосчастной Греции придется познать и нищету (даже с возрожденной национальной валютой), и неизбежную диктатуру.
И ведь те же самые проклятые вопросы завтра встанут не только перед Южной и Восточной Европой, но и перед «староевропейцами». Чего производить? И как это потом сбывать, конкурируя с Азией? И как заставить избалованных социальными гарантиями европейцев отказаться от высоких зарплат и от больших социальных гарантий? Как добиться того, чтобы легионы европенсионеров сели на скудные пособия вместо прежней обильной пенсии? Добровольно такие вещи не делаются. В Греции политика лишения масс той самой сладкой жизни вылилась в ожесточенные уличные столкновения и политический кризис. Уже в 2011 г. некоторые сцены греческой жизни смахивали на арабские уличные бунты того же периода. Заполыхала и Испания, где безработица достигла рекордных в Европе 20 % активного населения, а среди молодежи — так вообще 50 %. Между прочим, обездоленная, лишенная жизненных перспектив испанская молодежь пошла на улицы под лозунгом: «Бюджетные затраты — не сокращать!» Но и сохранить их в нынешних реалиях уже невозможно: это — путь к финансовому краху Испании. Страна оказалась буквально между молотом народного бунта и наковальней национального банкротства. Черт, а ведь еще буквально вчера — если брать исторические мерки — у испанцев работала и своя электронная промышленность, и машиностроение кое-какое имелось. Только теперь всего этого нет.
Но следом за Грецией и Испанией, за Португалией и Италией та же судьба неминуемо ждет и Францию, и Испанию, и, скорее всего, Англию. Везде вызревают небывалые социальные потрясения. Везде — те же молот с наковальней. Сцилла с Харибдой. И везде угрожающе растет процент пенсионеров. Англичане, быть может, первыми пойдут под защиту Соединенных Штатов, ради экономии отказавшись от своих ядерных сил, ВВС, флота. Вот только поможет это ненадолго. Готовы ли другие европейцы ради экономии отказаться от своих армий? Смогут ли создать общие Вооруженные силы? Как решат проблему своего офицерства и своих военно-промышленных комплексов, которые придется сокращать? Один тревожный вопрос идет за другим. Где взять инженеров с опытом работы на современном производстве взамен утраченных, состарившихся, умерших? Ведь тем технарям, что сорокалетними зубрами трудились в еще живой индустрии Европы 1970-х, нынче уже восьмой десяток. И как конкурировать с Китаем, который по объемам и дешевизне производства давно превзошел не только Европу, но и США? С растущей промышленностью той же Турции, что все больше склонна к новому империализму? Да, попали западники, что твой кур — в ощип.
О том, что в Западной Германии — низкая рождаемость, что немцы начали стареть и уменьшаться в числе, лично я слышу с конца 1970-х. Но о чем думала немецкая элита? Да, судя по всему, она и не думала вовсе. Процесс оглупления и безответственности давно захватил сильных мира сего на Западе. Нет никаких хитрых и тонких планов, каких-то конспирологических или стратегических маневров — есть элементарный кретинизм и неумение видеть дальше собственного носа. Западные правящие верхушки деградировали так же, как незадолго перед ними — партийная верхушка СССР при Брежневе. Ну, а теперь идет черед появления на Западе своих Горбачевых. Тупеют, оказывается, не только подвластные массы, но и их властители. При этом никакого внятного плана выхода из тупика не просматривается ни в Европе, ни на Западе в целом. Ежегодно собираются какие-то всемирные саммиты-слеты, на них по-шамански твердят заклинания о «новых лидерах новой эры», но на деле все пытаются жить по-старому, оживляя уже мертвую систему. Ничего нового мы до сих пор не узнали.
Такое впечатление, что европейцы с американцами последовательно работают на величие Китая. Причем работа началась достаточно давно.
Ретроспектива западного самоубийства: сцены деиндустриализации
«Большие и высокие корпуса нового завода отвечали самым высоким стандартам строительства современных машиностроительных предприятий. Их так искусно вписали в складки местности и существующие вековые деревья, что даже на цветном макете казалось, что завод расположился в огромном парке. Завод рассчитывали на значительное увеличение числа выпускаемых самолетов в будущем. Тео, конечно, больше интересовало строительство жилья для рабочих и их бытовое устройство. Когда им показали на макете стройные ряды индивидуальных коттеджей и четырехквартирных двухэтажных домов, здания торгового центра, спортивного комплекса с бассейном и кортами, здание кинотеатра и маршруты общественного транспорта…»
Перед вами — описание отнюдь не нового завода в Европе. Это — тот самый завод фирмы Мессершмитта в Аугсбурге, что открылся 8 мая 1937 г. Мы привели строчки из книги Леонида Анцелиовича «Неизвестный Мессершмитт». Господи, а как все современно выглядит! Теперь вы понимаете, почему немцы так поддерживали Гитлера. Но в данном случае важно иное: в подобных заводах было бы спасение современной Европы. А шире — и всего Запада. Просто вместо старых истребителей из этих чудо-предприятий сегодня могли бы выходить роботы, гиропланы и аэрокары, какие-нибудь турбомобили или чудеса биотехнологического производства. И работать на таких фабриках должны были белые европейцы, рожающие детей. Ну, как семья самого Мессершмитта, где Вилли был одним из пяти отпрысков. А ведь он родился не в таджикской, не в турецкой, а в немецкой семье 113 лет назад…
Но Европа, как и весь Запад, избрала путь самодеградации и суицида. Сегодня, когда я читаю в глянцевых журналах о том, что Берлин стал-де мировым городом, ибо закрыл промышленность и на месте некогда славных заводов теперь — торгово-развлекательные центры и выставки-галереи педерастов — «современных художников», то горько усмехаюсь.
Был бы конспирологом — давно счел бы, что на место почивших сионских мудрецов пришли некие китайские Тайные Отцы, умело манипулирующие Западом, впадающим в слабоумие.
Западники действительно впали в маразм. Для меня удивительно одно: какого черта они стали смещать производство в Китай, не создав себе альтернативы? Они выводили заводы и фабрики в Азию, как будто у них уже были толпы роботов-слуг и гибкие заводы-роботы у себя дома, способные производить все-все, включая и подобные себе заводы. Как будто они уже построили натотехнологические фабрики по Дрекслеру, способные производить все на месте. И теперь понятно, что индустрия в Китай уехала, но никаких чудес взамен нее на Западе нет. И есть большие основания полагать, что их не будет. Варваризация самого Запада не даст сие сотворить. Уж очень стремительно там падает уровень и образования, и науки. Конечно, на фоне задницы РФ Запад — еще ого-го! Но тенденция — налицо. Ничего эпохально-прорывного с 1990 г. Запад не произвел.
Конечно, можно понять классовый маразм. Ну, не хочется нынешней элите терять власть и даже делиться ею с новыми индустриалами-когнитариями. Ибо их появление в ходе необходимой промышленно-технологической революции неизбежно. Но теперь маразм грозит даже самому существованию прежней «аристократии» денег и манипуляций. Китай-то набирает силу.
Из всего этого можно сделать вывод: мир все больше становится неуправляемым для тех, кто привык дирижировать историей в ХХ веке. Нужно искать новые рычаги управления, но они уже создают угрозу для житья-бытья прежней капиталистической верхушки. Значит, отупение старых магнатов налицо. Нового придумать не могут — остается перебирать старые технологии управления историей. Все те же революции, бунты на чужой территории, экспорт кризисов, развязывание войн.
Обама не придумал ничего лучшего, нежели пародию на Новый курс Рузвельта 30-х…
И все же сказывается и просто крепчающий маразм Запада.
Очень рекомендую книгу Джеймса Кинджа «Китай, который потряс мир». Не пожалеете. Вот уж где полно свидетельств западного либерально-монетарного безумия.
Вот из Дортмунда в 2004-м вывозится в Китай сталеплавильный завод «Тиссен Крупп». Некогда — гордость Германии, работавший тут два века и дававший работу десяти тысячам немцев в конце ХХ века. Его вывозят в Цзинфэн. Что возникает вместо завода в Германии? Технопарк? Нет — тату-салоны, рестораны, парк с лебедями и прочая муть. Производить сталь в Германии стало невыгодно: немецкие рабочие хотят жить хорошо, имея и высокие зарплаты, и 35-часовую рабочую неделю. И вот теперь завод уехал — чтобы подарить китайцам и рабочие места, и современные технологии. Обрекая немцев на нищету и деградацию по всех смыслах.
Местный пастор Фролих жалуется: молодежь в церковь не ходит, погибает и немецкая национальная идентичность. Женщины толпятся на распродаже: покупают текстиль из Китая. В местном солярии на тела немцев наносят красивые китайские иероглифы…
«Зеленые» в Германии орут, что металлургия — это экологически грязно. Но еще в начале ХХ века применялась относительно чистая электровыплавка стали. Лично читал впечатления графа Игнатьева (1909 г.) от шведских электрометаллургических заводов (книга «50 лет в строю»). Вместо того чтобы вывозить немецкую металлургию в Китай, можно было сделать заводы электрическими. А источником электричества сделать мощные ядерные силовые станции нового поколения. Пока не появились принципиально новые источники дешевого электричества. Можно было и вообще атомные метзаводы строить: я видел их проекты в «Технике — молодежи» начала 70-х.
Но нет — возобладало новое мракобесие. Помесь из глобализаторско-либеральных, монетарных и «эколожских» догм. И результаты очевидны. Немцы сами отдают могущество и лидерство китайцам…
Несчастные итальянцы стали переводить производство одежды в Китай, думая (о идиоты!), что смогут сохранить бренды и дизайн. Но китайцы умело создали свои бренды и принялись сами рисовать модели одежды да рисунки на галстуках. В итоге если еще в 2000 г. в итальянской Тоскане насчитывалось около 6 тысяч текстильных фабрик, то в 2005-м — едва три тысячи. А Италия нынче — потенциальный банкрот под стать Греции. Государству не хватает доходов, людям — работы. Город Комо утратил статус мирового производителя галстуков: теперь их на компьютеризованных станках собачат китайцы в Шенчжоу. Комо — в упадке, а китайский город нарастил парк таких станков с 8 до 670. И будьте уверены: перетащит к себе и выпуск этих машин-роботов. А затем — и конструкторские бюро…
Киндж, зная китайский, случайно стал свидетелем разговора двух китайцев, едущих поездом по Италии. По обе стороны дороги на протяжении часов — ни одного промышленного предприятия. «Что эти дураки европейцы будут делать, когда у них совсем не останется заводов и фабрик?» Но то, что понимают простые китайцы, невдомек маразматической западной элите. Она все продолжает твердить мантры из области монетарной глобализации.
Зато Киндж описывает, как немногие оставшиеся в Италии заводы и фабрики текстильной индустрии скупаются китайскими компаниями. И они завозят туда китайских рабочих, начиная колонизацию Европы.
Промышленность уходит из Швейцарии. Почему? Несмотря на крайне высокий корпоративный налог (50 %), бюджеты кантонов не могут свести концы с концами. Киндж приводит слова швейцарского дельца: европейцы-де слишком много тратят на дороги, школы и больницы. «Мы убиваем себя комфортом!» — заявил этот придурок, поясняя, что из 300 тысяч жителей его кантона 90 тысяч имеют право на полную оплату своего лечения за счет налогов и взносов работодателей. Мораль: нужно европейцам жить так же скромно и зарабатывать так же мало, как и китайцам. Мысль о том, что можно не выводить промышленность в Китай, а сохранить и усовершенствовать ее у себя, закрываясь от Азии протекционистски-таможенными барьерами, в башку догматических маразматиков не приходит. Ну как же так? Ведь наша «религия» говорит, что прибыль превыше всего, что ВТО — это хорошо, а глобализация необратима!
Ну да… Особенно если учесть, что годовая зарплата китайца на заводе по производству стеклянных изоляторов — 2600 евро. По сравнению с 17 тысячами во Франции.
Немецкие мощности фирмы «Шисс» (токарные станки и бурильные машины) продаются в Китай. Ибо немец требует за работу от двух до 2,6 тысяч евро в месяц, а китаец — только 400. Как видите, немцы не переводят предприятие в Поднебесную — они продают его. А значит, скоро и разработка станков тоже окажется в Китае. Ибо там производить выгодно. Выгоднее, чем в Венгрии, Польше, Чехии-Словакии. Выгодней, чем на Украине…
А вот США. Точное станкостроение — фирма «Ингерсол». Продукция ее крайне важна для автопрома, для авиастроения и производства оборудования ядерной энергетики. «Ингерсол» дает жизнь целому городу — Рокфорду на Среднем Западе. В том же городе — компания «Сандстрэнд», монопольный производитель электросистем для самолетов. И вот все это покупается китайцами! Именно покупается, лишая Рокфорд и работы, и технологий, и будущего. «Ингерсол» банкротится в 2003 г., а его промбаза по выпуску станков-роботов (с ЧПУ) увозится в Далянь. «Как только покупка была оформлена, целые кипы чертежей и спецификаций, накопленных за десятилетия работы по внедрению самых передовых инноваций в области автомобилестроения, были отправлены в штаб-квартиру компании в Китае. В результате даляньская корпорация стала одной из нескольких китайских компаний, которые сумели преодолеть существенный технологический барьер в плане того, чтобы построить собственный современный, высококачественный автомобильный двигатель…» — пишет Киндж.
То есть Запад отдает промышленность Китаю, уже не получая доли в ее прибылях и управлении ею! Что это, как не самоубийство маразматиков?
Особенно разителен контраст в политике финансистов и «общих манагеров», правящих в США — и в политике китайских технократов.
«…Китайское правительство, которое в подавляющем большинстве состоит из бывших выпускников технических вузов, давно осознало главенствующую роль, которую играет станкостроение в создании мощной индустриальной базы. Оно выделило промышленность в качестве стратегического приоритета и призвало свои государственные компании дотошно искать по всему миру технологии, которые они могли бы приобрести или освоить. Почти во всех случаях закрытия предприятий на Среднем Западе и распродажи их активов на них присутствуют китайские покупатели, пытаясь раскупить оставшееся оборудование, техническую документацию и производственное ноу-хау. В Рокфорде, так же как и в других местах, следы алчных китайских корпораций заметны повсюду…» — пишет автор. Но мы-то знаем: китайцы, используя американское слабоумие, идут путем Сталина.
Д.Киндж представляет нам торжественный обед в рокфордской Торговой палате. 2005 год. Самый дорогой гость — советник по промышленной политике в администрации Буша-сына, Аль Фринк. При нем США лишились (с 2000 г.) 3 миллионов рабочих мест в индустрии. Судили-рядили о бедствиях разоряющейся промышленности Рокфорда, но… почти ничего не говорили о Китае. Но вот наконец глава местной электронной компании взрывается: «Мне пришлось сократить персонал наполовину! Мои квалифицированные работники, как и другие сокращенные, не могут найти работу в городе по своей квалификации! Им приходится идти в продавцы, теряя нормальный уровень жизни и дисквалифицируясь. Немудрено, что реальная зарплата в Америке падает. Мы не можем конкурировать с китайцами в силу тьмы причин! У них дешевые работники, у них вода и энергия намного дешевле американских, у них нет затрат на охрану окружающей среды и на оплату интеллектуальной собственности! Конкурировать с китайцами невозможно: можно только спасти Америку, оградив ее малый и средний бизнес протекционистскими барьерами. Иначе стране — кердык!»
А это значит, продолжу я, что США необходимо отказаться от либерально-монетаристской глобализации и выйти из ВТО.
И что же ответил на такую речь главный советник Буша-юниора по промышленной политке? А все теми же неолиберальными догмами.
Мол, ничего страшного в уходе производства в Китай нет. «Восемьдесят лет назад, когда компании базировались на Восточном побережье и постепенно стали переезжать в Калифорнию, это выглядело как перемещение производств из мест их основания. Может, через сто лет наше общество будет жить в межгалактическом пространстве и мы будем перемещать наши производства на другие планеты. Кто знает, куда это приведет? Но мы не можем быть сторонниками протекционизма…» — заявил Фринк.
И дальше начал повторять догмы о том, что Китай есть производитель дешевой продукции, что у него нет брендов — торговых марок. Что в ответ на его натиск американский бизнес может повышать цену своих брендов.
Джеймс Киндж с горечью пишет, что вся эта муть стоила Америке 3 миллионов рабочих мест только за первые пять лет нового века. И объясняется все просто: власть в США — у сверхкрупных транснациональных корпораций (вроде «Боинга») и их акционеров. А последним крайне выгодно уводить производство в Китай, ибо это повышает их прибыли. А следовательно — и дивиденды, и курс акций. Киндж приводит горькие слова одного из разоряющихся рокфордских промышленников: «По мнению Эрика Андерберга, капитализм деградировал в каннибализм. «Ленин говорил, что Америка будет изнутри разрывать себя на части от алчности… И вы знаете что? Он был прав!»…»
Здесь написано об Америке, но то же самое творилось и творится в Европе. И евроверхи страдают точно таким же кретинизмом. И не надо говорить, будто китайцы тупы и зависят от научно-технического творчества белых. Белые-то нынче стремительно опускаются, теряя прежние инновационные и технические способности. Китайцам в этих условиях достаточно просто сохранить достигнутый уровень.
Да, Владимир Ильич Ульянов-Ленин во многом прав оказался! Не учел он того, что появление СССР 1922 г. заставит капитализм на 70 лет умерить аппетиты и остановиться. Но с падением Союза все вернулось словно к кануну Первой мировой: капитализм стал разнузданным. И покатился к краху. Ленин еще говорил, что капиталисты настолько жадны, что могут продать за хорошую цену ту веревку, на которой их же и повесят. Китай эту мудрость Ленина усвоил — и теперь использует маразм и алчность позднего капитализма. И в Европе, и в Америке.
Потому и небогат выбор сценариев будущего. Либо — окончательный и полный упадок Европы. Либо — фашизм. Пускай даже в пожилом варианте.
Опыт истории гласит, что в случае острейших социально-экономических кризисов устанавливаются отнюдь не демократические режимы. В прошлом суперкризисе 1930-х мы увидели массовое пришествие нацизма, фашизма и откровенного авторитаризма. Или нового цезаризма. Если такое случится в Европе, то та же тенденция перекинется и за океан. Ибо Европа — главный торговый партнер США.
Глава 5
Время великой расплаты
Итак, роковой час Европы и его возможные сценарии мы уже посмотрели. И все же — что может ожидать средоточие глобальной капиталистической системы — Соединенные Штаты?
То, что произойдет в Америке в ходе Великой депрессии-2, без преувеличения, определит судьбы мира…
Тотальная тоска
У меня уже почти нет сомнений в том, что белый мир Запада вползет в то, что трактуется весьма растяжимым понятием «фашизм». То есть в крайне недемократичный политический режим, подавляющий громадные массы недовольных. Режим, насильственно проводящий весьма болезненные преобразования в экономике и социальной сфере. А то, что они получатся крайне болезненными — как операции без анестезии у хирургов две сотни лет назад — и что без них уже не обойтись, уже понятно всякому хоть с малой толикой умственных способностей. И никакие интернеты, твиттеры и прочие социальные сети от подобной перспективы не спасут.
Уже знаменитый антилиберал-предприниматель норвежец Эрик Райнерт советует вспомнить о проектном «государстве развития», указуя на примеры Сталина, Рузвельта, Гитлера, Муссолини и Швеции времен Гуннара Мюрдаля. Да, такое государство необходимо установить на время выхода из жесточайшего кризиса, оно не может жить вечно — но через такую стадию придется пройти. Подобное государство централизованно, имеет сильнейшие диктаторские начала и внешне — недемократично. (Его демократичность — не в формальных выборах и декларативных «свободах личности», а в том, что оно дает жизненные перспективы, качественную работу и заработки большинству народа, выводя страну на более высокий уровень развития вопреки «рыночным законам» монетарной глобализации.) Как говорит норвежец, государство развития строит свою идеологию и легитимацию на способности вывести страну из ловушки бедности и добиться качественного, трансформирующего жизнь страны роста. Иначе говоря, ощутимое улучшение в экономическом положении населения есть также и политическая стратегия удержания власти элитами. Это в равной степени относится к просвещенному абсолютизму Европы XVIII века или к так называемым азиатским ценностям наших дней.
«Вообразим, что 5 октября 1957 года, наутро после запуска первого спутника, советский посол навещает президента Эйзенхауэра и доводит до него следующие предложения руководства СССР: «Мы в Советском Союзе внимательно изучили труды Давида Рикардо и особенно его великую теорию мировой торговли, которая заложена в основу капиталистических международных отношений. Великая теория Рикардо предрекает мир во всем мире и экономическое сотрудничество, если все страны отменят барьеры по торговле и начнут заниматься своим делом, то есть специализацией в своем относительном преимуществе. Руководство СССР желает мира и полностью уверовало в идеи Рикардо, в связи с чем предлагает признать, что СССР обладает на сегодня преимуществом в космической технике, а США обладают неоспоримым преимуществом в сельском хозяйстве. Мы должны откровенно признать, что советское сельское хозяйство испытывает трудности. Поэтому, согласно капиталистической теории, мы готовы прекратить заниматься животноводством и земледелием вообще и предлагаем США стать нашим поставщиком продовольствия. Тем временем мы собираемся сосредоточиться на космической технике, где США все равно делать нечего». Смешно, правда?
На самом деле президент Эйзенхауэр ответил на то, что американцы назвали «спутник-шок», громадными ассигнованиями на научно-технические разработки и созданием нового специального ведомства — НАСА. Его задачей было (вот именно!) догнать и перегнать Советы, перенять их достижения.
Догонять и перенимать, как видим, никому не вредно. Это было и остается основным правилом успешного экономического империализма: высокотехнологическая гонка и, как ее часть, подражание друг другу среди мировых лидеров, а беднейшим странам оставлены «исконные» преимущества в дешевой и простой рабочей силе.
Вот почему лозунгом должно стать: «Не слушать, что советуют американцы, а делать то, что сделали сами американцы»…» — пишет Райнерт.
Когда-то сделали — добавим мы.
«Если рассуждать честно, приходится признать, что, при всех колоссальных отличиях, в ХХ веке серьезных успехов в организации производства добивались и Муссолини с Гитлером, и Сталин, и скандинавские социалисты. Совершенно разные режимы проводили государственную политику активного индустриального развития. Многие из них диктаторские, но в Европе под ударами Великой депрессии (что сегодня приходится вспоминать как серьезное предупреждение) оставалось немного жизнеспособных демократий. Скажу не без гордости, среди тех, кому удалось в те времена защитить принципы свободы и не допустить при этом обнищания собственных граждан, мы, скандинавы…»
«И «птенцы гнезда Петрова», вашего великого русского царя, и шведские банкиры и плановики, во времена Великой депрессии каждую неделю собиравшиеся в кабинете Гуннара Мюрдаля, и легендарное японское министерство международной торговли и промышленности, и сингапурские технократы, позволившие премьеру Ли Куан Ю (откровенный диктатор, выведший Сингапур из нищего третьего мира в первый, богатый. — М.К .) так гордиться якобы сугубо азиатскими ценностями, — это все варианты государства развития.
У данной идеологии есть еще две черты, о которых необходимо упомянуть. Как правило, она сочетается с элементами национализма или национального государственного строительства, чья вирулентность зависит от остроты геополитических конфликтов, в которые вовлечено государство. Война вообще очень часто способствует возникновению государства развития, поскольку в такие чрезвычайные периоды обычные финансовые опасения и соображения отбрасываются в сторону, приходится работать по принципу «Все для фронта, все для победы»…»
Так говорит башковитый Райнерт, и умному этого достаточно, чтобы понять, каким может быть государство развития в острейшем кризисе начала XXI столетия. Прощай, либеральный кисель!
Ибо даже в условиях сохранения власти в руках старой финансовой элиты (которая и довела Запад до нынешнего краха), один бес, придется сворачивать демократию. Ибо, как считает Э.Райнерт, в Европе и Америке вслед за финансовыми кризисами, похоже, наступает своя эпоха «постиндустриального феодализма» с громадной массой беднеющих простолюдинов и сверхвлиятельной, сверхбогатой элитой.
А где вы видели демократическо-либеральный феодализм, пускай и с приставкой «нео»? Нет, товарищи, тут вам не равнина, тут климат иной… Тут — вся власть в руках тех, у кого — власть/богатство. А остальным — терпеть и подчиняться. Радоваться маленьким заработкам — спасибо и за такие. Терпеть холод, кутаясь в два свитера (ибо отопление дорого). Не выходить на забастовки — иначе производство закроют и уведут в Малайзию. Мириться с тем, что на пенсию придется выходить в 80 лет, а сама пенсия будет мизерной. И голосовать только за тех, за кого скажут. Вот оно, неофеодальное и неосредневековое будущее как один из вариантов «рыночного развития» нынешнего Запада. Его гражданам (вернее, уже подданным) останется со слезами смотреть старые записи группы «АББА» и вспоминать о том, что еще в 1970–1980 гг. их родители или бабушки-дедушки зарабатывали по-царски на элементарной работе, имели кучу социальных гарантий, а в старости могли на свою пенсию ездить в круизы.
А недовольных таким порядком вещей будут тихо уничтожать. Как в пророческом фильме Терри Гиллиама «Бразилия» (1985 г.). Не пожалейте времени — посмотрите. Он теперь выглядит воспоминанием о будущем.
В таком неоварварском (нью-феодальном) варианте не только Европе, но и США придется познать все «прелести» шоковой терапии: дальнейшую деиндустриализацию, падение жизненного уровня (вы должны быть так же дешевы и неприхотливы, аки китайцы!), прогрессирующую дебилизацию и политические репрессии. Старость будет означать бедность, а то и нищету. Полноправными гражданами объявят лишь частных владельцев (и де-факто, надличностные существа — корпорации), все остальные — быдло. Черная кость. Подлый люд. Вся власть — частному бизнесу. В РФ ярчайшим представителем таких взглядов выступает публицист Никонов.
Между технократией и варварством
Пишу это и невесело усмехаюсь. ХХ век знал немало диктатур, но большинство из них было вполне «демократическими», сторонниками и проводниками развития. Как ни относись к Гитлеру, Франко, Перону, Сталину, Муссолини, но они заботились о жизненном уровне народа и его будущем. Разворачивали гигантские стройки новой индустрии. Строили доступное жилье для простых граждан. Давали рабочим социальные пакеты. Огромные ресурсы государств бросали «нерыночным методом» в обучение и подготовку молодежи. (Тут вам и школы, и вузы, и оздоровительные лагеря, и планеры, и кружки технического творчества, и книги, и спорт.) Они стремились уйти от импортной зависимости. Пытались поднять свои страны на качественно новый уровень развития и могущества. Все это было антимонетарно, антилиберально, «нерыночно». Тот же Гитлер смог и рабочих заставить больше трудиться, но и богачей принудил тратить на себя намного меньше, понуждая их вкладывать деньги в реальный сектор. То есть — всем в лямку впрягаться! Ради будущего нации.
Но были и иные диктатуры. Другие хунты-военные клики. Те, которые, наоборот, отбирали у народа социальные гарантии, опускали его жизненный уровень, закрывали массу предприятий, ставших с либерально-монетарной точки зрения «нерентабельными». Это — военные правители Аргентины и Чили в 70 — 80-х гг. ХХ века. Диктаторы-деградаторы. При них (когда осуществлялись железной рукою рыночные «реформы» по МВФ и Гарварду) невыплата пенсий, прозябание миллионов людей на нищенские зарплаты, утренние путешествия на работу по нескольку миль (ибо автобус стал дорог) стали страшной реальностью. Равно как и тайные тюрьмы для недовольных, и похищения их, и секретные казни оппозиционеров. Со сбрасыванием людей с вертолетов то в океан, то в тропические реки, кишащие аллигаторами и пираньями.
Для рыночно-либерального (неофеодального) «антикризиса» на Западе понадобится что-то подобное. Может, и не столь прямолинейно-грубое, но все же… Благо тайные тюрьмы и пытки в «негосударственных структурах» уже использовались США после 2001 г. Что мешает применить то же самое уже не к «международным террористам», а к оппозиционерам, буде они возникнут?
Причем мы можем смело прогнозировать усиление именно фашистского элемента. Ибо левые силы, начавшие свой бурный подъем на Западе в 1999 г. с выступлений в Сиэтле, оказались на поверку слишком поверхностными, организационно беспомощными. Вместо того чтобы реально бороться за власть, они увлеклись постмодернистскими представлениями-перформансами вроде метания пакетов с майонезом и арт-пиар-акций. И потому, как справедливо замечает видный теоретик левого движения Борис Кагарлицкий, нарастание глобально-системного кризиса капитализма после осени 2008 г. застало их врасплох. Они не смогли отобрать власть у прежней «элиты». Не оказалось у них сплоченных политических структур.
«…Мировой кризис, разразившийся в 2008 году, поставил под вопрос принципы неолиберализма, заставив усомниться в них даже тех, кто недавно сам их проповедовал. Но с этого момента «агитация действием», являвшаяся главной формой антиглобалистского движения, потеряла смысл.
На повестку дня встал вопрос о конкретных программах социально-экономических преобразований, о политических инструментах и методах, с помощью которых преобразования будут достигнуты. Возник парадокс: на фоне бурного роста антикапиталистических или, во всяком случае, критических настроений в массах левые активисты оказались растерянными, беспомощными и не способными извлечь выгоду из ситуации.
Пренебрежение теорией, организацией и политикой было естественной реакцией на оппортунизм социал-демократии, на крах коммунистических режимов и партий. Но теперь обнаруживалось, что аполитичные левые беспомощны.
Реальные успехи были достигнуты лишь там, где левые были организованы политически. Например, в Латинской Америке. Умеренные левые в Бразилии или Аргентине удержали власть, ничего не делая и ничего не меняя. Радикальные правительства в Венесуэле, Боливии и Эквадоре выдержали мощный натиск своих противников, но устояли, объясняя все свои трудности губительным воздействием капиталистического кризиса, за который они не несут ответственности. Однако трудностей у них становится все больше. И как бы ни восхищались романтичные молодые люди в России, на Украине и в Западной Европе подвигами латиноамериканцев, в конечном счете судьба «пылающего континента» зависит от того, как развиваются события в Старом Свете.
Между тем явную выгоду из кризиса извлекли различные неофашистские движения, к концу 2000-х превратившиеся в реальную политическую силу, претендующую на власть в таких странах, как Голландия и Австрия, пробившиеся в парламенты и муниципалитеты почти по всей Европе — от Норвегии до Украины. В США респектабельная часть Республиканской партии с ужасом наблюдает, как организацию захватывают «варвары» с откровенно расистскими идеями и лозунгами (Кагарлицкий говорит о «чаепитниках» и сторонниках Сары Пейлин. — М.К .) , а у нас в стране либералы и левые дружно сетуют на то, что ультраправые «русские марши» собирают куда больше людей, чем оппозиционные тусовки.
Но главными победителями, ко всеобщему удивлению, оказались все же неолибералы. Поскольку никакой практической (политически осуществимой) альтернативы их курсу предложено не было, они не только остались у руля экономической политики, но и получили в связи с кризисом чрезвычайные полномочия, которые были тут же использованы для очередного наступления на остатки социального государства.
Между тем экономические мероприятия неолибералов не только не ведут к окончательной победе над кризисом, но, наоборот, затягивают его. Если в начале 2010 года казалось, что мировой экономике удастся удержаться на краю, избежав тяжелой депрессии, сопоставимой с событиями 1929–1932 годов, то сегодня с каждым днем становится все более очевидно, что впереди новые потрясения — экономические, социальные и политические. Вопрос лишь в том, какую роль во всем этом будут играть левые…
Левое движение нужно сегодня не только его сторонникам, оно объективно нужно современному обществу, поскольку без его ценностей, идей и проектов не может быть найдена новая модель развития, отвечающая на вопросы, поставленные кризисом неолиберализма. Проблема не в том, что у левых недостаточно сочувствующих или их идеи не принимаются массами, а в том, что у них самих не хватает интеллектуальной и политической смелости, чтобы предложить нечто выходящее за рамки привычных призывов к сопротивлению. Они привыкли проигрывать и находят в этом мазохистское удовольствие.
До тех пор, пока на сцену не выйдет новое политическое поколение, ориентированное не на жалобы и критику, а на борьбу за власть, ничего не изменится. Ни для левых, ни для общества. Если перемены назрели, значит, настало время настоящей, а не игрушечной политики. А в политике побеждают те, кто энергично и четко формулирует свои цели, а потом столь же энергично их добивается.
Левые забыли уроки большевиков, предпочитая им красивый дискурс постмодернистских философов. Для либералов и прочих сторонников существующего ныне порядка это хорошая новость. Плохая же новость состоит в том, что порядок все равно рушится сам собой. И если этим не воспользуются левые, то его наследником станет та или иная разновидность фашизма…» — пишет Б. Кагарлицкий (http://www.expert.ru/expert/2011/01/ priklyucheniya— levoj-idei-v-mire-kapitala/).
Будущее примерно ясно. Даже если левые усилятся и организуются в нечто боеспособное, им в противовес усилятся многочисленные новые нацисты и фаши разных толков. Они изначально сильнее, нежели «красные».
Для будущего США очень важно, по какому пути они пойдут дальше. Что Обама? Так, виртуально-проходная фигура. После него Америке предстоит действительный выбор. Между неоварварским распадом, не менее неоварварским «постиндустриальным феодализмом» и тоталитарным, но прогрессистским «государством развития». Причем два последних варианта тоже имеют как минимум по две разновидности.
Час расплаты приходит и для Соединенных Штатов, флагмана мирового капитализма. Куда ляжет их дальнейший путь?
От ответа на этот вопрос зависит судьба мира. А может — и судьба возможной глобальной войны. И уж однозначно — участь русских.
Цивилизация холодная и безжалостная
Соединенные Штаты — детище и наивысшая точка развития англосаксонской подцивилизации Запада. И скорее всего, уже особая цивилизация. Даже выделившаяся в Америке Антицивилизация-Голем (господа глобальные трофейщики) — тоже порождение англосаксонского ума в союзе с сионизмом.
Англосаксы — давние и заклятые враги русских. Вся наша история это доказывает. Они холодны, лицемерны, расчетливы, умны — и жестоки.
Они всегда говорили о гуманизме и правах человека. Но в 1878 г. сжигали заживо людей в Кабуле, обмазав их колесной мазью и подвесив на цепях. Палачами выступали солдаты оккупационного британского корпуса — индийцы из касты неприкасаемых. В 1897 г., подавляя восстание мохмандов в районе Хайберского ущелья (линия Дюрана между нынешними Пакистаном и Афганистаном), британцы применяли разрывные пули и сжигали захваченных в плен пуштунов в печах для утилизации мусора. Молодой Уинстон Черчилль об этом писал — он сам там воевал. Англосаксы первыми применят концлагеря в Англо-бурской войне, а потом англо-американцы начнут сжигать с воздуха немецкие города во Вторую мировую. Они вообще почему-то любят жечь людей заживо. Да и Хиросима с Нагасаки — дело рук англосаксов, американской их ветви.
Говорят, что они — демократы и сторонники равенства. Особенно американцы. Но не было людей, более склонных к кастовому устройству общества, нежели британцы, коих с полным правом можно назвать «белыми индусами». Не верите — прочитайте об общественных порядках в викторианской Англии, изучите британскую философию. Изучите принципы англосаксонского образования, где стержень — в как можно более скором отделении высших от низших. Американцы в ХХ веке также совершают эволюцию: с конца 70-х их элита все больше проникается идеей кастового устройства социума. И никакого равенства! Полноправные — только те, кто богат и «конкурентоспособен».
И это «ружье» выстрелит сейчас. Полностью согласен с Андреем Фурсовым — верхушка общества в США взяла холодный, расчетливый курс на демонтаж капитализма. Во имя сохранения своей власти они намерены выстроить новое кастовое общество. Со своими избранными и париями, рабами и слугами.
Иного выхода для хозяев США просто нет. Цикл их долларового, спекулятивного господства, длившийся с основания Федеральной резервной системы в 1913 г., закончен. Жить по-прежнему уже невозможно. Государственный, пенсионный, домохозяйственный, корпоративный долги Соединенных Штатов стали неоплатными. Все, что можно было выжать из деиндустриализации и аутсорсинга (вывода производства в Китай Анлимитед), — выжато. Невозможно вернуться назад, в славные золотые дни XIX столетия, когда весь бизнес жил (по нынешним понятиям) в одном офшоре и не знал налогов более чем в 15 % от прибыли, не ведал о социальном страховании и пенсиях. Все, проехали. И нет пути назад. Ибо попытка его осуществления — скорый и кровавый распад Соединенных Штатов.
США реально подошли к порогу, за которым — либо кровавый, хаотический развал. Либо — новый тоталитаризм. Причем как минимум двух возможных видов. И каждый из них — о двух разновидностях.
США и тоталитаризм — явления вполне совместимые. Франклина Рузвельта называют «американским Сталиным». Именно он (и американцы не любят говорить, почему) правил четыре президентских срока подряд, наплевав на конституцию. С 1932-го по 1945-й. И правил бы дальше — не умри он на самом излете Второй мировой. При нем очень много неугодных исчезло бесследно или умерло во цвете лет от «сердечного приступа».
Но на выборах 1936 г. едва не победил Хью Лонг. С чисто национал-социалистической политической программой. И только выстрел еврейского врача Вайса поставил точку в триумфальном шествии Лонга к власти. Он ведь опережал Рузвельта по рейтингу примерно так же, как Обама — Буша-сына. А в 1972-м Америка едва не получила еще одного диктатора: президента Никсона. Тот — пока его не свалили Уотергейтом — требовал права писать указы с силой законов помимо конгресса-парламента. Составлять списки врагов Америки. Вводить цензуру. Закрывать информацию по важнейшим решениям. И вовсю использовать мощь ФБР и ЦРУ.
А если что-то случалось в истории какой бы то ни было страны — это же самое всегда может вернуться на новом крутом повороте истории.
Сегодня холодные, умные и жестокие люди, владеющие Америкой, снова подошли к такому повороту. Сходные обстоятельства — сходные действия.
Страсти накаляются
США попали в пренеприятное положение. Демократы и республиканцы схлестнулись. Клинч! Стрельба в Аризоне: респы (слоны) готовы стрелять до демам (ослам). Готовы убивать их. Центральная власть парализована. Президент не может вести свою политику: ее законодательно блокирует республиканское большинство в конгрессе. Но у этого большинства нет никакой позитивной программы. Оно тоже не знает, как выводить Соединенные Штаты из гибельной западни систем, действуя по принципу «Абы против Обамы». Официальной же программы вывода Штатов из кризиса нет. Нет как таковой. Нет у Обамы, который бледно имитировал Рузвельта в самом начале своего правления. Не замечая того, что больше нет мощной промышленности, на которой стояла Америка 30-х. Нет у его оппонентов-республиканцев, твердящих о снижении налогов и не замечающих того, что все эти льготы, один черт, не остановят Великого Исхода индустрии в Китай. Они не понимают опасности нового варварства. Но уже готовы стрелять в оппонентов.
Слоны-республиканцы бесплодны. Они уже пытались бороться с кризисом, снижая налоги. Чего добились? Только ускоренного перетекания качественных рабочих мест из Америки в Китай, чудовищного роста государственного долга, замедления темпов научно-технического развития страны. Они не смогли остановить варваризации собственного населения и упадка школьного образования. Они полностью обделались во внешней политике, ввергнув Соединенные Штаты в ненужные астрономические затраты в Ираке и Афганистане. При них корпорации начали бесстыдные распилы и откаты на этих войнах — см. материалы комиссии конгресса под руководством Уоксмена. Образ будущего США слоны создать не смогли. Республиканцы — твари не менее туполобые и зашоренные, чем позднесоветская коммунистическая верхушка. Но и демократы-ослы ничем не лучше.
Обама так и не объявил о новой индустриализации, зато начал невероятно затратную реформу здравоохранения. Однако, прежде чем делить общественный пирог, лучше подумать о его увеличении. О выпечке нового большого пирога! В крайнем случае выпечка нового пирога планируется одновременно с его разделом. Обама же почал с очередного увеличения социальных затрат (как будто новый пирог уже испекли), при этом не снижая тяжелейшие траты на внешние войны.
Он не смог представить четкого плана реиндустриализации США, почти совершенно не касаясь этого вопроса. Хотя американцам жизненно важно изменить техностиль и провести новую промышленную революцию на принципах Шестого техноуклада. Вместо этого — очередная эпопея по защите прав гомосексуалистов. Если Ф. Рузвельт, которого тужится скопировать Обама, осуществил великий экономико-социально-технологический прорыв страны, окружив себя людьми, никак не связанными с предшественниками во власти (ибо они и довели США до кризиса), то Обама поступил точно наоборот. У него в команде сидят молодчики, сделавшие в 90-е все, чтобы реальный сектор исчез в стране, чтобы воцарились твари-финансисты и экономисты, чтобы надувались рыночные пузыри. Рузвельт выехал на умных технократах. Свита Обамы — антитехнократы по большей части.
Республиканцы же с их националистическими лозунгами исповедуют чисто монетарные бредни. Тупик! Ибо нет тех, кто совместил бы программу новой индустриализации, создания государства развития — и американский национал-патриотизм. Здравые идеи разделены по разным политическим станам, причем совмещены там с неприкрытым маразмом.
И это положение должно разрядиться чем-то очень суровым. Может быть, даже очень кровавыми событиями. Разговоры о том, что двухпартийная система «Демпартия-Респартия США» зашла в тупик, что должна появиться и третья сила, идут на моей памяти с 1992 г. Тогда впервые независимый кандидат в президенты, миллиардер Росс Перо, не принадлежа ни к одной из двух официальных партий, смог взять на выборах 20 % голосов. Но сейчас третья сила может появиться. Причем не одна.
Но одна уже есть — партия Чаепитий. Формально она — низовая сеть республиканцев. Но на деле это — зародыш новой партии. Вполне в духе нового варварства. Со своим лидером — Сарой Пейлин. Поднимается волна откровенного мракобесия. Это уже даже не постмодерн, а истинный контрмодерн. Время — назад. Всадники распада и деградации.
Таким образом, в США, как и в Эрэфии, социально-экономический кризис неумолимо переходит в кризис политический. Вполне способный вылиться в бунты, террор и даже уличные бои. Даже если Америка, подобно Японии после 1991 г., войдет в полосу более чем десятилетней экономической стагнации, потрясения неизбежны. Чего уж там говорить о новом витке кризиса, об угрозе лопания пузыря госдолга и крушения пенсионной системы?
И тут нужно внимательнее присмотреться к приверженцам Чаепития. Каковое вполне может стать кровавым.
Чайные варвары без головы
«Чаепитники» в США — чистой воды фундаменталисты, что совместили национализм, белый расизм с самой идиотской неолиберальной экономической программой в духе Хайека, Фридмана, Гайдара — Чубайса и т. д. Аналог «чаевников» в РФ — часть так называемых национал-демократов, ратующих за ультралиберализм, за приватизацию всего и вся в сочетании с развалом РФ на семь «русских республик». При полностью расистской политике. В общем, эти твари — за соединение Гайдара, Борового, Валерии Новодворской и Генриха Гиммлера. Некоторые называют «чайную партию» американскими фашистами. Но это элементарная ложь: от них с презрением отвернулись бы и фашист Муссолини, и национал-социалист Гитлер. (Немцы соединяли национализм, расизм с технократией и централизованным имперским государством.) Перед нами не фаши и не наци, а просто тупые новые варвары, не понимающие элементарных вещей. Их можно считать белыми национал-либертарианцами.
Если вкратце, то экономическая программа чайной партии сводится к требованию маленького, дешевого правительства, к сокращению налогового бремени путем сворачивания федеральных программ. В идеале же — упразднение Федеральный резервной системы и полный демонтаж социального страхования. Денежная система, по хайекисту Ротбарду, — твердейшая валюта, обеспеченная драгметаллами. Этакий возврат к «золотому веку» капитализма XIX столетия по трилогии Теодора Драйзера. Логическим дополнением к сему становится наивный изоляционизм и требование расширить права штатов за счет уменьшения полномочий федерального центра.
Эти недоумки считают, будто живут в реалиях 1840-х гг. Как будто нет на свете ни сильного Китая с государством развития, ни необходимости разворачивать сильнейшие государственные программы в науке, технике, образовании, в промышленном и инфраструктурном развитии. Эти ковбои хреновые — дай им власть — угробят Америку. «Чаепитников» можно считать плодом многодесятилетней дебилизации американцев.
Легко представить себе тупиц, что воплотили программу «чайников». Какую Америку они получат на выходе? В реальности получится нечто среднее между романом «Распад» Брюса Стерлинга и «неправильным 1985 годом» Бифа из фильма «Назад, в будущее-2». Куча бородатых козлов в широкополых шляпах (в байковых рубахах и бейсболках) и со стволами на порогах своих домиков. Налоги — минимальные, но никакой богатой жизни нет. Ибо оказалось, что в современном мире без сильного центрального правительства не обойтись. Что на налоги в пользу Федерального центра содержится и армия, и ВВС, и ВМС, и космическая отрасль (НАСА), и огромная сфера науки/создания прорывных технологий. Итак, авианосцы Конфедеративных Штатов Америки (КША) ржавеют в портах: на них нет денег. Парочку взяли в аренду крупные корпорации, правда, но у них своя политика. В жалком состоянии оказались ВВС и их зарубежные базы: нет средств. Остановлены работы над перспективной авиакосмической техникой. Даже ядерный арсенал — и тот выходит из строя. Ибо львиную долю налогов поглощают штаты-регионы. У них же — «местнические интересы» и свои воровские пригосударственные мафии.
Таким образом, в военном плане Америка-КША теряет силу. Бородатое ополчение не страшно никому за пределами страны. То же самое происходит и с космосом: под сокращение пошли государственные программы дальних полетов (ни хрена доходов бородатым стопроцентным американцам не приносят!) и создания перспективной техники. Космос — только частный, только использующий старые наработки для околоземных (и не более того) аппаратов. Частнику не хочется вести работы, рассчитанные на десятки лет вперед: ему прибыль давай побыстрее. То есть падает и космическая мощь Америки, исчезает источник создания передовых технологий по формуле: «Что нам принесли полеты на Луну? Микросхемы!»
Америка теряет сильные разведку и дипломатию. Причина — все та же.
Резко сокращается федеральное финансирование ведущих исследовательских университетов и научных программ, ранее лежавшее на федеральной власти. Маленьким становится госфинансирование системы образования. Плата за обучение, сделанная единственным источником доходов университетов и колледжей по «святым канонам чистого капитализма», не покрывает всех необходимых расходов. Качество кадров с высшим образованием падает еще сильнее. Начинается разнобой в учебниках и программах на школьном уровне. То есть дети жующих и дующих пиво ковбоев становятся неучами, неконкурентоспособными перед лицом китайских школьников и студентов. (В КНР централизованное государство с сильными общенациональными программами сохранилось.) Даже если ковбои-«чайники» и начнут заводить побольше детей, чтобы не сдохнуть в старости (пенсии отменены), на вступление в жизнь подрастающего поколения уйдет лет 20. Но мало родить — нужно еще и подготовить, обучить молодых. Но везде все частное и за плату. Начинают воспроизводиться новое варварство и неконкурентоспособность. Пьющие пиво отцы многому научить не могут: лишь самому элементарному.
При этом никакого расцвета частного бизнеса современного уровня и новой индустриализации не произошло. Во-первых, потому что из-за отмены пенсионного обеспечения снизился потребительский спрос: старики живут на личные сбережения и помощь детей. Тут сильно не пошикуешь. Внутренний рынок объективно съежился.
Во-вторых, частные инвесторы-корпорации предпочитают по-прежнему выводить производство в Китай. И это понятно: в КНР — порядок, единое законодательство по всей стране, твердые правила игры. А в Америке-КША — пятьдесят штатов со своими самостийными особенностями. Хотя налоги вроде бы и невысоки, но из-за того, что нет сильного центрального правительства, выходит из строя важная общенациональная инфраструктура: трансштатные и трансконтинентальные автострады, железные дороги, плотины, мосты, электростанции. Отдельным штатам содержать все это в порядке не под силу. Средств не хватает. А в Китае — Хозяин. Там все в порядке. Туда и идут инвестиции.
В-третьих, в Китай теперь переехал центр высокой науки, создания высоких технологий и даже финансовый центр. То есть промышленность Будущего создается там, а не в КША. Ибо для строительства реального сектора Шестого техноуклада требуется огромное участие централизованного государства, что касается не только льготных кредитов и казенных инвестиций, но и больших затрат того же ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО государства на науку, прорывные разработки и массовую подготовку специалистов высочайшего качества.
Что всему этому могут противопоставить победившие ковбои Сары Пейлин? Все это американское стадо в бейсболках и с бутылками пива в лапах? Оскомину набившие слова о личной свободе, о недопустимости узурпации прав штатов «монстром федеральной бюрократии» и о необходимости по возможности вообще налоги отменить. Вместо учебников физики и биологии — Священное Писание. Бред о том, что все великие открытия в науке делались без государства. Сказки о том, что звездолет можно построить в порядке частной инициативы. Те, кто робко возразит: «Но ведь без сильного государства все великие открытия так и не перешли бы в грандиозные воплощенные проекты, навеки оставшись на бумаге!» — будут провозглашаться еретиками, посягающими на святыни Американской Свободы. Сколько вам нужно денег на Большой Ускоритель Элементарных Частиц? 10 миллиардов? Собирайте у спонсоров, убеждайте бизнесменов.
В итоге самые талантливые исследователи поедут в Китай. Так же, как когда-то ученые бежали с развалин СССР в США и Европу. Ибо только высокоразвитая держава востребует их таланты.
Поскольку Америка-КША потеряла военно-техническое превосходство и Большую Науку, не в силах провести новую индустриализацию, вынуждена покупать многие товары в Азии и не может похвастать внутренним порядком, то и новые американские доллары (обеспеченные только золотом) утекают в КНР. Американская валюта теперь не доминирует в мире, она — лишь одна из нескольких. То есть теперь нет у страны эмиссионного дохода — налога, который прежние США стригли со всей планеты. А значит, живут КША гораздо хуже.
Своеобразен и политический строй КША. По сути дела, перед нами — неофеодальная раздробленность. Во главе штатов, субъектов конфедерации стоят «сильные» личности с, по сути, частными армиями, полициями и аналогами гестапо (тайной политической охранки). Крутые белые альфа-самцы с интеллектом и властолюбием приматов. (Коим интеллект в борьбе за власть и ее удержание полезен не более, чем рюкзак для боксера на ринге.) Как там в одной из повестей Спрэга де Кампа? «Президент Великого Техаса выбирается народом и правит до тех пор, пока его не пристрелят».
Частные силовые структуры появляются из-за того, что федеральные (государственные) аналоги теперь нищи и, по сути, развалились. Тайная полиция-гестапо нужна для подавления недовольства массы нищих и тех, кто не хочет жить в новом варварстве белых национал-либертарианцев. Основная масса налогов с деградировавшей экономики собирается на уровне штатов, но там же и разворовывается «отцами народа» с их присными. «Сильные личности» контролируют местные СМИ, суды и избирательные машины. Выборы всегда проходят «так, как надо». Целые отрасли того, что раньше делало государство, отдаются на откуп частным структурам. Они же эффективнее бюрократии! Откупщики собирают налоги, выколачивая недоимки силой, частные подрядчики убирают мусор, обеспечивают ремонт инфраструктуры (собирая плату за проезд по дорогам во вполне феодальном духе) и т. д. Они осваивают бюджетные средства, победив на «честных тендерах» (то есть как решит губернаторская мафия). Со всеми вытекающими последствиями.
Торжество новых феодалов в Стране Свободы?
В условиях торжества Американских Изначальных Ценностей (низкие налоги, уменьшенное донельзя центральное правительство) огромную силу приобретают корпорации, особенно — транснациональные. Они в КША с их местечковой раздробленностью выступают как игроки общенационального и мирового масштаба. Продолжая выводить производство туда, где удобнее, завозя к себе специалистов из Китая да Индии (там их готовят лучше), корпорации обзаводятся своими армиями, разведками и полициями. Они принимаются ставить своих марионеток-губернаторов в некоторых штатах, неугодных — устранять. Корпорации, по определению, стократ сильнее любого гражданина или индивидуального бизнесмена. Они умнее, богаче и более технически оснащены. В Америке возникают экстерриториальные поселки-сеттльменты для сотрудников (уже граждан?) корпораций — укрепленные, с относительно богатой жизнью, отделенные от окружающего жвачно-пивного ковбойского быдла. Кстати, и рабочих для уцелевших в КША предприятий они начинают завозить все больше из Китая. Китайцы же трудолюбивы и неприхотливы. А буде какой поселок фермеров и ковбоев возбухать против появления в округе «небелых, расово нечистых» — корпоративные боевые вертолеты живо наведут порядок, расстреляв с воздуха потрепанные форды, везущие оравы белых ковбоев с винтовками. Ибо что винтовка супротив летающих киборгов с умными ракетами? Ибо корпорации так защитят свое право на свободу предпринимательства и на получение прибыли.
Это будет новым, постиндустриальным феодализмом.
Ковбоям-«чайникам» невдомек, что защиту и приумножение белой расы нужно непременно скрещивать с централизованным государством, государством развития (см. Эрика Райнерта и Максима Калашникова) и с сильными элементами социализма. Они же смешают божий дар с либертарианским дерьмом. И получат на выходе деградацию, болезни (из-за разрушения национальной системы здравоохранения), исчезновение стратегических военных возможностей, нарастающую отсталость, ускоренную варваризацию и… В конце концов Америка может развалиться на несколько нищих государств. Образуются республики негров и латинос. Часть бывших США-КША оттяпает Мексика. Пока сама не распадется вослед за дезинтеграцией Страны Гринго.
Потом все эти новоиспеченные «независимости» утратят способность производить ядерное оружие и средства их доставки — и в конце концов на их земли высадятся завоеватели из перенаселенной Азии.
Мне сдается, что выгоднее всего привести к власти в Америке вот этих новых варваров-«чаевников» (с сарами пейлин во главе) не кому-нибудь, а именно китайцам. А в РФ китайцам выгоднее всего поставить у власти близнецов американских «чайников» — «русских» нацдемов из числа тех, кто толкает те же либертарианские программы и грезит расчленить Росфед на семь расово чистых конфедеративных республик.
А если серьезно — то «партия чаепитий» в США сейчас выгодна прежде всего тем, кто проектирует новый тоталитаризм. Либо — в варианте прогрессистско-девелопментаристском, технократическом. Либо — в варианте неолиберального кастового — но территориально единого — общества. «Чайники» призваны разрушить прежнюю политическую систему и ужаснуть своим бычьим варварством всех мало-мальски умных. Дабы те выбрали «правильную сторону»…
Нет, либертарианство «чайной партии» не может быть выходом Америки из глубокого кризиса. Никакой сие не фашизм, а новое варварство. И если такое дерьмо придет к власти, это будет бесславным финалом США.
Нет, элита Америки, как бы она ни деградировала, будет искать выход в ином. И скорее подсунет такой «антикризисный вариант» русским дуракам.
Острейший социально-экономический кризис в Америке неизбежен. Он тоже порожден многолетним слабоумием американской элиты. А это делает неминуемым мучительное будущее Соединенных Штатов и попытки сброса ими кризиса за рубеж…
Например — в виде глобальной войны…
Глава 6
Акселератор кризиса: от арабской «Супер-Киргизии» — к глобальной мятежевойне
Потоки злых и голодных беженцев из арабского мира устремляются в Европу. Благо она рядом. Местные жители выступают против. Начинаются межнациональные стычки. Париж опять — в огненном кольце бунтов. Беспорядки бушуют в трущобах и непрестижных районах, оккупированных неграми и арабами. На волне столкновений с мигрантами поднимаются европейские наци. Возникают подпольные боевые отряды. Межнациональные столкновения наблюдаются в Германии и Италии. Правительства европейских стран поспешно заявляют об отказе от политики многокультурья-мультикультурализма, вводят суровые меры для ограничения миграции. Но уже поздно: джинн конфликта выпущен наружу. Многочисленный бизнес в сфере услуг на самом деле очень хочет ввоза дешевых рабочих рук. Его приходится подавлять. Тем более что новые наци-штурмовики становятся грозной силой. Под сурдинку уличных столкновений власти проводят законы о чрезвычайке, о сокращении социальных расходов и повышении пенсионного возраста. Воротилы большого бизнеса начинают думать о фигуре будущего Фюрера. Правые получают щедрое финансирование.
Все усугубляется хаосом на Ближнем Востоке и на Севере Африки. Там идет настоящая гражданская война, совмещенная с «обычными» войнами между соседями. Иран и Саудовская Аравия схлестнулись не на жизнь, а на смерть. На юге Аравии полыхает Йемен. Цены на нефть взлетают до небес, вызывая тяжелый мировой кризис. Свирепствуют пираты — как раз на трассе движения супертанкеров с нефтью. Иранцы на моторных катерах атакуют наливные суда, ставят мины в Персидском заливе. Соединенные Штаты вынуждены вмешаться в войну, пытаясь прикрыть нефтяные месторождения. Но уже поздно: вспыхнули внутренние бунты шиитов в Саудовском королевстве. Горят нефтепромыслы на поле Гавар. К Персидскому заливу подтягивается и китайский флот…
Знаешь, читатель, мое твердое убеждение: глубоко запустив кризисные процессы, десятилетиями загоняя свои страны в настоящую социально-экономическую яму, западники снова пойдут по линии наименьшего сопротивления. Они — прежде всего в лице американцев — попробуют сбросить кризис во внешний мир. Для США крайне важно, чтобы их проблемы казались несущественными на фоне пушного зверька в Евросоюзе. Под прикрытием кризиса можно провести в жизнь самые наглые и непопулярные решения.
Именно для этого и сдетонировали волну бунтов и хаоса в арабском мире. То, что началось здесь в 2011 г., наверняка ускорит мировой Суперкризис…
Арабско-мусульманский тупик
Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Йемен, Бахрейн. Далее — везде. Вплоть до Пакистана.
Политические перевороты «силой улицы» и вообще массовые народные выступления с требованием смены власти (с помощью интернет-технологий) происходят сначала в бедных арабских странах, лишенных (или почти лишенных) большой нефти. (Египет добывает нефть — 45 млн тонн в год, но почти всю ее сам и потребляет, а экспорт газа из него в лучшем случае не превысит 8 млрд кубов в год.) Везде сидели режимы «путинского типа» (приватизированное государство, служащее кормушкой для кланов-гегемонов, слаборазвитость). Везде недовольная молодежь, видящая более богатый мир с помощью Интернета и ТВ, требует рабочих мест, высоких заработков и жизненных перспектив. Все это до боли напоминает «цветные революции» в Грузии, Киргизии и на Украине. Так уж получилось, что обломки СССР попали в разряд голозадых стран третьего мира. Ну, и будущее «ненасильственных революций» будет похожим на постсоветские варианты.
Те, кто в США умело раздувал страсти и манипулировал арабо-мусульманской улицей, знали, что разжигают пожар надолго.
Сначала торжествующие массы сметают старые, замшелые истеблишменты, правящие десятилетиями. Ну, вроде режима Хосни Мубарака, сидевшего во главе Египта с убийства Анвара Садата в 1981-м. Но затем окажется, что новая демократия не может дать народу новых рабочих мест, резко нарастить ВВП. А с чего? Все означенные страны есть периферия капиталистической системы. Их экономика — это туристический сервис, кой-какое сырье и лоу-тек с низкой добавленной стоимостью. Все основано на дешевизне рабочей силы (нищете народа). Нет отраслей с большой добавленной стоимостью, с большой наукоемкостью. Самая развитая страна из всех охваченных народными волнениями — Египет. С жалкими 3 тыс. долларов ВВП на душу населения в год, с 70 млн душ популяции и прибытком в 1,7 млн новых египтян ежегодно. При этом Египет на 97 % — пустыня, продовольствием он обеспечен всего лишь на 40 % (остальное — импорт), тяжелая внешняя задолженность отсасывает почти все экспортные доходы. Хваленый туризм дает только 6–7 млрд долларов в год. Здесь — царство нищеты. Но это Египет. А если брать Йемен, то там вообще — мрак. Никакого просвета в экономике, население бурно плодится, пресной воды уже остро не хватает. Зато если страна развалится, то начнется межплеменная война. С перспективой перекидывания ее в Саудовскую Аравию. С опасностью появления здесь Ирана, поддерживающего йеменских и саудитских шиитов.
Самая развитая страна из ныне охваченных волнениями — Египет. Но она настолько бедна, что в среднем потребительская корзина египтян на 70 % состоит из трат на продовольствие. Повышение цен на еду (а оно в нынешнем мире неизбежно) вызовет голодные бунты в этой стране. Не говоря уж о других «арабистанах».
После «победоносных революций» в этих арабских странах население быстро обнаружит, что живет так же бедно и голодно, как и прежде. Что работы как не было, так и нет. Власть из рук старых кланов перешла в руки новых группировок, но хрен редьки не слаще. Новые-то правители тоже себя не забывают. Что на самом деле новых рабочих мест, в силу отсутствия развитой сложной промышленности, просто нет, как нет и возможности улучшать свое социальное положение.
Стало быть, снова — и очень скоро! — вызреют условия для очередной «революции» с теми же результатами. Ну, как в Киргизии и Украине. Демократии в арабском мире отродясь не бывало, а значит, «демреформы» обернутся здесь бардаком, бесконтрольностью и коррупцией. Расцветут экстремистские движения и боевые группировки. Нестабильность и воровство, разгул радикальных элементов приведут к падению доходов от туризма. Экономика просядет — на фоне усугубления общемирового кризиса.
Что дальше? Вся эта череда «цветных революций» в Североафриканско-ближневосточной дуге (подчас совпадающей с маршрутом движения армии Роммеля) кончится установлением в сих странах жестких, диктаторских режимов. Может быть, военно-светских, а может — и исламских. Ибо Египет имеет большой шанс стать вторым Ираном. Ибо в нем — колыбель современного радикально-мусульманского движения. Демократии здесь не будет. Но исламские режимы не решат проблемы нищеты и безработицы.
А значит, все пойдет по новому кругу. С перспективой распадов стран и хаотических войн-боен на их территориях. С созданием некоей Супер-Киргизии.
Проигрывающие уже в колыбели
Нынешние народные выступления в арабских странах обречены на бесславный финал буквально с колыбели. Их участники останутся у разбитого корыта в любом случае.
Для того чтобы получить рабочие места, заработки и жизненные перспективы, им нужно, по сути, объединиться в некое подобие СССР (хоть под именем Халифата) и провести индустриализацию. Объединить в одной стране рабочие руки Туниса и Египта, Сирии и Иордании — с углеводородными богатствами Алжира, Ливии, Ирака, Аравийского полуострова. Ввести социализм, ограничить сурово потребление верхов — и на нефтедоллары строить современную промышленность, учить молодежь науке и технике, открывать современные вузы и школы, техникумы и ПТУ, завозить к себе лучших специалистов и технологии с Запада. Для этого нужно отказаться от самой ретроградной части исламской религии. Заодно необходимо ставить опреснительные установки, добывать подземные воды — и орошать земли для сельского хозяйства. Притом что почвы в Северной Африке, бывшие столь обильными и плодородными в Римской империи, нынче эродированы и исчерпаны.
В одиночку ни одна из этих стран с задачей не справится. Да, еще в 1960-е Египет пробовал строить индустриальный социализм, сделав ставку на арабский национализм и отказываясь от ретроградного ислама. Еще тогда египетский «Ленин» — Насер — планировал создать в стране и авиастроение, и ракетную промышленность. Но не удалось. Пупок развязался уже в 1970-е.
Сегодня нет силы, способной объединить несколько арабских стран Северной Африки. Уже в 1960-е рухнули планы создания Объединенной арабской республики из Египта и Сирии. Шейхи Залива не желают делиться своими нефтедолларами. Вряд ли станет делиться ими и Ливия. Арабы уже много веков не могут объединиться. Нет среди них своего Гитлера, который смог бы за несколько лет серией «блицкригов» создать единое государство хотя бы в Магрибе. И уж точно не удастся избежать наступления «нового варварства» в мусульманском варианте. А это значит, что из тисков нищеты и бесперспективности арабам не вырваться. Несмотря на все «цветные революции» и свободные (на первых порах) выборы.
В случае череды «цветных революций» в арабском мире эра жестокости и конфликтов наступит здесь неминуемо и неотвратимо. И все это совпадет с острейшим кризисом проекта Евросоюза. С возможным крушением — из-за долгового кризиса — нынешней объединенной Европы.
Охватывая Европу с юга, возникает исламская дуга огня и нестабильности. С одной стороны, из стран победивших революций усилится поток мигрантов в объятую кризисом Европу — ибо там все равно жизнь богаче. И возникшая дуга начнет как бы вдавливаться на юг Евросоюза, приводя в движение сценарий «старческого еврофашизма». Воздействуя на страны бывшего фашистского пояса: Португалию, Испанию, Италию, Грецию. Возрастет нагрузка и на Германию, где уже накаляются антиисламско-антииммигрантские страсти.
Необычная, но мировая война
С другой стороны, череда «цветных революций» и их последствий наложится на тот хаос и конфликты, что последуют за выводом американских войск из Ирака. На его территории забушует гражданская война, где примут внешнее участие турки, саудиты, иранцы. В бой вступят курды, желающие оттяпать себе территории у Турции, Ирана, Ирака и Сирии — под Курдистан. Курды начнут вооруженную борьбу за нефтяные месторождения на севере бывшего Ирака, отбивая от них иракских арабов.
Огромное пространство Земли будет погружено в огонь и кровь. Ливию ведут к развалу. Ибо падение модернистско-националистического режима Каддафи означает распад страны и ожесточенные конфликты между племенами. Распад Йемена — это война на юге Аравийского полуострова с перспективой вмешательства в нее Ирана. Здесь Саудитское нефтекоролевство может впрямую столкнуться с иранцами. Иранцы попробуют взбунтовать шиитское (единоверное им) меньшинство в Саудовской Аравии. Они попробуют воспользоваться тем, что Соединенные Штаты пребывают в ужасающем экономическом положении и просто не потянут большой войны — с перспективой увеличения и так страшного государственного долга на несколько триллионов долларов. Иранцы бросятся подрывать Саудовское королевство экономически — атакуя танкеры в Персидском заливе и минируя танкерные маршруты. Их войска могут предпринять рывок со своей территории в Аравию — прямо через узкую полоску хаотизированного Ирака. ВВС Ирана попробуют атаковать важнейшие объекты саудитов.
Все осложнится развалом Йемена, жестоко страдающего и от нищеты, и от нехватки пресной воды, и от отсутствия нефтяных месторождений. Здесь возникнет что-то вроде нового Сомали пополам с талибским Афганистаном. Шиитские племена примут помощь Ирана. Их захватит одна страсть: создать новое шиитское государство в Аравии, оторвав у Саудитского королевства Восточную провинцию — средоточие главных нефтяных месторождений. Война охватит Саудовскую Аравию сразу с двух сторон.
Одновременно развал Сирии запалит еще один очаг ожесточенной войны. На ее территории сойдутся в беспощадной резне курды, алавиты, шииты и сунниты. Турция вынужденно введет войска в Сирию и на север Ирака.
Невероятное вздорожание нефти и газа свалит экономики США и ЕС в кризис. Угроза разрушительного взрыва государственных долгов станет пугающе близкой. Серьезнейшие экономические трудности настигнут Китай.
Беспорядки и война охватят Пакистан. Страна окажется на грани развала. Активизируется война в Афганистане, откуда уйдут янки. Образуется гигантская «дуга огня» — от севера Африки до китайского Синьцзяна. Война и конфликты вдвинутся в экс-советскую Среднюю Азию, вызывая потоки мигрантов в РФ.
Нефтяной шок — новый 1973-й?
В этот момент ситуацию на планете взорвет резкий взлет цен на нефть.
Читать бесплатно другие книги:
