Кино без бюджета. Как в 23 года покорить Голливуд, имея в кармане 7 тысяч долларов Родригес Роберт
Воскресенье, 6 октября, 1991
Не чувствую спину. Никакого монтажа сегодня.
Понедельник, 7 октября, 1991
Нужно принять еще лекарства от боли в спине. Выяснилось, что телестудия закрывается в середине ноября на реконструкцию. Я должен поднапрячься, если хочу успеть закончить все к этому времени. Необходимо уехать в Лос-Анджелес до Нового года. Я отказываюсь проводить еще одно Рождество на мели.
Свел сцены Карлоса № 6,11 и 22.
Среда, 9 октября, 1991
Никак не мог сегодня заснуть — снова эти боли в спине. Помонтировать тоже не удалось. Я позвонил Карлосу. Придется приехать к нему и записать еще несколько звуковых эффектов и фоновый шум. Его слова из сцены в баре звучат ужасно, нужно переписать. Знаю, почему они вышли так плохо: мы всегда записывали звук после съемок сцены. Тот эпизод снимали уже ночью, в три часа, и это был последний день долгой трудной съемочной недели. К тому времени его речь уже была медленной и невнятной.
Пятница, 11 октября, 1991
Мы с Лиз уехали в Мексику. Записали с Карлосом все необходимые звуки и фоновый шум в главных съемочных местах.
Вторник, 15 октября, 1991
Работаю ночами, спать приходится днем. К тому времени, как я просыпаюсь, Лиз уже готовится ко сну. На улице холодно, а я тащу все эти кассеты, пленку, весь этот хлам, надрываю задницу. Лучше бы этому фильму окупиться. Раньше я хотел просто вернуть вложенные в него деньги, ну и, может, чуточку сверху. Сейчас, после всей этой работы, я хочу, чтобы он принес нам приличную сумму. В противном случае я, скорее всего, не буду снимать вторую часть. Я рассказал об этом Карлосу. Он чувствует давление. Хочет снимать вторую часть, но понимает, что если фильм по крайней мере не удвоит наши вложения, то можно забыть о продолжении. Это сводит с ума. У меня болят глаза, спина, голова раскалывается, кошелек пустой. Все время напоминаю себе, что единолично заменяю целую команду из 100 человек. Пытаюсь зацепиться за эту мысль, но выходит не очень. Теперь создание фильма кажется настоящей работой. Такого ощущения раньше не было никогда. Я должен взять себя в руки.
Пятница, 18 октября, 1991
Свел сцену разговора Домино и Карлоса на втором этаже. У Домино получились самые удачные строки — она больше всех поразила меня. Учитывая, что она проявляла меньше всего энтузиазма к съемкам и у нее было меньше всего времени на репетиции, реплики на удивление легко сводить. Самая стабильная актриса.
Слова Азула всегда совпадают с картинкой. Он словно робот. Произносит фразы каждый раз одинаково, и со сведением этих частей вообще нет никаких проблем. Помню, мы попросили его записать два варианта одной реплики. Нам казалось, что первый раз он говорил слишком быстро и звук не совпадал с изображением. Но мы оказались неправы — слова Рейнола всегда попадали в точку.
Суббота, 19 октябр, 1991
Наконец-то закончил сведение. Рассчитывал потратить это три дня. Ушло две недели. Самое худшее, что это работа, которую никто не замечает. Когда у тебя большой бюджет, можно использовать хорошее, правильное оборудование, и звук сразу находится там, где надо. И не приходится заниматься тем, что делал я. Но я убил две недели на работу, на которую никто даже не обратит внимания, но без которой никак нельзя было обойтись. Представляю, как показываю людям фильм и говорю: «Видал, как я все свел? Не правда ли, классно? Смотри, как двигаются их губы! Слова наложены великолепно! Я даже и не надеялся, что получится так хорошо, потому что мы записывали звук отдельно от изображения, спустя десять минут после съемки самой сцены! Я очень усердно работал над этим». А они отвечают: «Что? Сведение? Ты о чем вообще?»
Слушаю альбом Питера Гэбриэла Passion[31]. Использую его в качестве временного музыкального сопровождения к фильму. Это поможет позже придумывать музыку с разными композиторами.
Пятница, 27 сентября, 1991
Поехал к Эрику Гутре — студенту, немного занимающемуся музыкой. У него отличная клавишная установка, которую я использовал в короткометражке Pretty Good Man. Никогда не нравилась клавишная музыка, но у него есть сэмплер. Я всегда стараюсь вместо звучания дешевого синтезатора везде, где возможно, использовать живые звуки и музыкальные инструменты. Потратил довольно много времени просто на прослушивание всех инструментов, звучание которых можно было воспроизвести с помощью установки. Что-то получалось просто великолепно, но все же большинство звуков были непригодны. Мы пытались совместить несколько инструментов, чтобы замаскировать искусственные звуки.
Дал послушать Эрику несколько треков из Passion и The Mission в качестве примера музыки, которую нужно сочинить для нас. От него мне нужна озвучка мощными ударными пары сцен экшена. Звуки барабанов из этой установки он извлекал неплохо.
Думаю, сочинение гитарной партии я оставлю на двоюродного брата Альваро и брата Сесила. У меня уже есть пара песен Хуана Суареса, а если я смогу найти кого-нибудь, кто сумеет сыграть что-нибудь в стиле Серджо Леоне для сцен кошмара, будет полный набор музыки. В этих сценах мне нужны особенные, тревожные мелодии.
Среда, 30 октября, 1991
Закончил грубый домашний монтаж.
Сейчас собираюсь поехать на телестудию монтировать основную пленку ориентируясь на домашнюю копию. Возьму туда видеокамеру и пересмотрю первоначальный вариант: так во время монтажа на " не придется переосмысливать, как лучше скомпоновать фильм. Я смогу сосредоточиться на качественном и плавном соединении кадров и уделять внимание динамике и ритму. Использую монтаж без тайм-кода, так как с ним не получится вернуться и поменять что-нибудь без риска испортить всю пленку. Если спустя 20 минут фильма захочу обрезать какой-нибудь кадр, будет уже поздно. Единственное, что я смогу сделать, так это снять еще одну копию с фильма и там сократить нужный кадр. Но при этом потеряю в качестве изображения. Безусловно, монтаж таким способом очень экономен, но требует огромного объема работы и внимания к каждой детали. У меня только одна попытка на каждый кадр. Отличный опыт. Во время съемок я нередко сталкивался с необходимостью только одного дубля. Сейчас похожая ситуация с монтажом. Если фильм получится не очень хорошим, по крайней мере, у меня будет самое что ни на есть серьезное оправдание, почему все вышло именно так.
Вторник, 31 октября, 1991
Хэллоуин. Я смонтировал большую часть сцен в тюрьме. Все не так плохо. Эти эпизоды прошел гораздо быстрее, чем рассчитывал. Спасибо домашней версии фильма.
Суббота, 2 ноября, 1991
Закончил монтировать сцены, где Азул в баре всех убивает.
Кейт Критселис пришел проверить, как идут дела. Показал сцену пальбы в баре и полностью поразил его результатом, которого смог добиться с помощью его разваливающейся 16-миллиметровой камеры и двух ламп с алюминиевыми отражателями. Он собирается снимать свой фильм. Я признался, что было совсем не сложно, главное — верить в себя. Он поверил.
Понедельник, 4 ноября, 1991
Сегодня со мной случилось то, что случается только в кино. Я сидел на телестудии, монтировал, когда парень по имени Доминик Канкиллаувидел меня через окошко в двери. Он ворвался в комнату и воскликнул: «Ты только посмотри на этот кадр!» Это был крупный план, где Марьячи направляет автомат на плохих парней. Я остановил аппарат и сказал, что он может заценить трейлер, если ему так понравилось. Поставил пленку с трейлером под Carmina Burana. Доминик был в шоке. Затем я показал свою короткометражку «Больной на голову». Он сказал, что работает в Техасской кинокомиссии и хочет показать мой деморолик на конференции продюсеров, которую они организуют. Какие-то шишки из Голливуда прилетают на 20-летие Техасской кинокомиссии. Губернатор пытается добиться, чтобы Голливуд снимал больше фильмов в Техасе, поэтому намечается большая вечеринка. Доминик будет лететь с кучей важных персон, они никуда не смогут деться, и он покажет им трейлер и «Больного на голову». Они смогут оценить, на что способны техасские режиссеры. «Без проблем», — сказал я ему. Он вручил мне список людей, которые собираются выступать на конференции. Перечень внушающий.
Вечером я успел добавить в копилку еще четыре минуты тюремных сцен, до того как сломалась дека, поэтому домой ушел рано. Всего пока смонтировал 28 минут фильма.
Среда, 6 ноября, 1991
Дошел до сцены, где Домино приставляет нож к горлу Карлоса. Здесь тоже придется делать много переходов с кадра на кадр, как в предыдущей сцене погони.
Позвонил Марку Трухильо насчет музыки для сцены кошмара. Я слышал какую-то крутую мелодию на шоу у Кейта, и он назвал автора — Марка.
Пятница, 8 ноября, 1991
Сегодня день рождения Элизабет. Мы немного развеялись и отлично провели время.
Большая голливудская тусовка, которую организовывала Техасская кинокомиссия, сорвалась. Отложена на неопределенный срок. А то я уже начал думать, что все идет слишком гладко. Но у меня остались имена «шишек». Доминик сказал, что мне все равно следует позвонить кое-кому из этого списка и показать свое демо, когда буду в Лос-Анджелесе. Он считает, они отреагируют на него, потому что работа проделана солидная. И надо позвонить по крайней мере агенту из ICM[32]Роберту Ньюману.
Суббота, 9 ноября, 1991
Встретился с Марком Трухильо. Мы вместе работали над комиксами в The Daily Texan. Пришел к нему домой и был очень удивлен инструментами, которые у него были. Точнее, их отсутствием. Его музыка в саундтреках для Кейта звучала очень богато и полноценно. Но аппаратуры было по минимуму: бас-гитара, акустическая гитара, барабанная установка Roland и высокоскоростной магнитофон на четыре дорожки. Я сказал Марку, что он отлично подходит для работы в нашем фильме. Он выжимает максимум из своего скромного оборудования, как и мы во время съемок «Эль Марьячи». Он очень хочет попробовать написать для нас.
Я вкратце описал ему структуру нужной песни. Музыка должна начинаться спокойно и тихо, затем — мощное нарастание звука и опять спад, как в первых нотах. А потом снова нарастание. Такую мелодию я смогу нарезать и ставить в любое место фильма, и все должно выйти прекрасно. Ему даже не обязательно видеть фильм, потому что сцены я монтирую по такому же плану: сюжет начинает развиваться медленно, спокойно, затем действие — все быстрее и быстрее, потом ритм снова успокаивается.
Марк сказал, что предпочитает не смотреть фильм, а, опираясь на воображение, создать музыку, которая может существовать как сама по себе, так и в картине. Он настаивает на этом. Я показал ему трейлер, так что он имеет некоторое представление о том, чем мы вообще занимаемся, и сказал, что у него в распоряжении неделя.
Воскресенье, 10 ноября, 1991
Мой брат Сесил позвонил и сообщил, что сочиил для фильма музыку на гитаре. Взяв свои магнитофон Marantz и микрофон Radio Shack, я поехал к нему. Приставил микрофон вплотную к гитаре и записал пробную версию песни. Мне понравилось. Думаю, у музыки есть потенциал. Он сказал, что поработает над ней еще и как-нибудь разовьет. А я попросил подумать еще и над другими идеями, потому что фильм будет длиться 90 минут и мне потребуется много музыки.
(Примечание: я так и не перезаписал музыку. В фильм пошла та самая сырая версия, которую мы записали у брата дома. Ее можно услышать четыре раза в конечном варианте фильма: сцена, где Домино дает пощечину Марьячи; сцена разговора в ванной после исполнения песни; сцена в спальне Домино со спящей собакой; сцена исповеди Домино Марьячи.)
Среда, 13 ноября, 1991
Подъехал Карлос, и мы сочинили финальные слова автора. Нужна была студия, чтобы этот текст звучал иначе, чем в диалогах, поэтому решили записать авторские слова в моей машине. У меня был «датсун». Голос Карлоса приобрел необычное металлическое эхо. Вечером мы поехали на телестудию и с помощью генератора символов отпечатали упоминание об авторах в финальных титрах. Решили назваться Los Hooligans Production. Так назывался комикс, который я рисовал на протяжении трех лет, и у него было много поклонников. Я подумал, что если кто-нибудь посмотрит фильм и увидит это название, то он будет знать: это тот же Роберт Родригес, который рисовал комикс. Уехали мы оттуда в девять утра.
Поехал домой к Марку Трухильо для записи его музыки. Звучит очень круто. На его магнитофоне с четырьмя дорожками я замиксовал разные версии песен. Пока еще не знаю, где их использую, но уверен: точно где-нибудь пригодятся.
(Примечание: в итоге я использовал всю музыку Марка: в сценах кошмара; в эпизоде, когда Марьячи заходит в гостиницу; в нескольких сценах погонь.)
Четверг, 21 ноября, 1991
В местной монтажной студии закончил монтировать оставшийся видеоряд. Мне разрешили позаниматься там в нерабочее время. Я монтировал 12 часов, с восьми вечера до восьми утра: про меня забыли и включили охранную сигнализацию. Пришлось сидеть в этой кабинке до утра без возможности сходить в туалет, пока не пришел уборщик. Мне было очень плохо.
Пятница, 22 ноября, 1991
Записал две мелодии для акустической гитары, которые сочинил двоюродный брат. Сделал я это прямо у себя в комнате и с тем же оборудованием, которое использовал и раньше. Потом брат извинился и сказал, что у него пропало вдохновение. Он ушел, пообещав вернуться через несколько дней.
У меня нет нескольких дней. Я использую эти две песни, и все. Как по мне, так они звучат неплохо.
(Примечание: эти две песни также попали в окончательную запись. Первую можно услышать во время финальных титров, а вторая используется пять раз: кусочек гитарной музыки, когда мы впервые видим Марьячи; его тематическая песня; почти всегда, когда Марьячи куда-нибудь идет.)
Воскресенье, 24 ноября, 1991
Заканчиваю записывать все звуковые эффекты на VHS-камеру дома. Уже свел все диалоги на основной версии. Они заняли первую из двух аудиодорожек. Я не мог монтировать звуковые эффекты на видеомагнитофонах, потому что у них отвратительная система монтажа звука. Поэтому буду использовать RCA-видеокамеру. У нее «летающая» головка стирания, и я смогу накладывать их поверх уже записанных шумов, в результате получать на одной звуковой дорожке шумовое оформление и эффекты с незаметными переходами. А незаметными они будут, потому что я собираюсь записывать весь звук на одном уровне громкости, например на семерке. Если будет получаться слишком тихо, просто подвину ближе микрофон, и уровень внешних шумов не изменится. Так у меня выйдет непрерывный звук. В других фильмах всегда слышны пробелы в саундтреках. Я выложусь по максимуму. Все должно получиться очень реалистично. Да, работы действительно много, но покупатели будут думать, что фильм дорогой. Дороже, чем он есть на самом деле. Еще одна деталь, которую я приметил в испанских straight-to-video боевиках: в них всегда ужасный звук. Хорошенько поработав, я смогу избежать подобного.
Собираюсь перенести все звуковые эффекты на вторую аудиодорожку моей основной записи на пленке " и добавить музыку. Мне придется пожертвовать качеством и сделать копию, в которой на одной дорожке будут совмещены звуковые эффекты и диалоги. Вторая дорожка новой основной пленки останется для музыки.
Как только я закончу фильм, нужно будет послать копию Карлосу, чтобы он показал его маме Лины Сантос. Карлос говорил, что она дружит с главой лос-анджелесской видеокомпании Million Dollar, продающей множество подобных straight-to-video фильмов. Она может помочь устроитьс ними встречу. Было бы неплохо. Я не хочу просто так, импровизируя, приехать в Лос-Анджелес без всего: контактов, назначенных встреч. Так не пойдет. Нужен план действий. И опять же, мы хотим больше узнать об этом бизнесе, и нет способа лучше, чем просто нырнуть в него с головой.
Я монтировал всю ночь, 14 часов. И снова не мог сходить в туалет из-за охранной сигнализации. Надо просто попросить у них код, поскольку они продолжают забывать про меня. Еще один день — и, думаю, я закончу.
Понедельник, 25 ноября и вторник, 26 ноября, 1991
Очередные 13 часов бессортирной ночи монтажа. Надо было взять с собой какую-нибудь пластиковую бутылочку. Но фильм наконец закончен! Я устроился поудобнее и посмотрел его целиком, пока записывалась версия VHS. Кажется, по щекам текут слезы счастья. Или они текут оттого, что я не был в туалете 13 часов. Такое невероятное ощущение — вот так просто расслабиться и смотреть законченное кино, осознавая свое полное изнеможение. Забавно, что после того, какя продам его и получу первые деньги, сразу же забуду, как много пришлось работать, и буду готов приступить к созданию следующего фильма.
Не очень хорошо себя чувствую физически. Последние дни жил по сумасшедшему распорядку: в воскресенье монтировать звуковые эффекты до семи вечера. Затем — бессортирный монтаж до полдевятого утра. Поспать три часа. Сходить поработать в киношколе пару часов. В четыре вечера подредактировать кое-что для подготовки к последней ночи монтажа. Монтаж в кабинке без туалета с семи вечера до полдевятого утра нынешнего дня.
Добрался домой к девяти утра. Чувствую себя хреново. Кажется, тело отравлено мочой, которая пробыла во мне слишком долго. Пришла Лиз и заставила лечь поспать. Спустя какое-то время я заехал к Томми Никсу, чтобы поделиться приятными новостями. Показав ему видеопленку, я сообщил, что закончил фильм и чуть позже дам ему копию. Он сказал, что я похож на дерьмо на ножках: глаза остекленевшие, кожа бледная, а лицо как у облезлого трупа. «Отлично себя чувствую!» — заверил я.
Отпраздновал все это огромным, жирным, сочным стейком в стейк-хаусе Ruth Chris. Собираюсь расслабляться до Дня благодарения, в субботу погуляю на свадьбе приятеля, Майка Карденаса, и уеду в Лос-Анджелес.
Лиз хочет посмотреть фильм: не видела ни единого отрывка, и ей уже не терпится узнать, что же получилось. Правда, мне не очень хочется показывать. Уже кажется, что фильм, наверное, неплохой. Но что, если он получился провальным... Не хочу, чтобы она, потратив кучу времени на просмотр, осталась недовольна, но потом все равно сказала бы, что фильм великолепен, — чтобы не обидеть меня. Она видела, что, создавая его, я работал практически до полусмерти.
Я поставил кассету, и мы запрыгнули в кровать. Она смотрела фильм, а я просто молча лежал рядом. Проронила всего несколько смешков... Но мне казалось, что ей уже надоело смотреть... Такой нервотрепки у меня не было никогда. Спустя где-то 17 минут она повернулась ко мне и сказала: «Темп очень неплохой». Я обрадовался: «Серьезно? Вся движуха только начинается».
Фильм закончился, я достал кассету и попросил ее честно рассказать о своих впечатлениях. Она ответила, что дает три с половиной балла за сам фильм, но, зная обо всей сумасшедшей работе, которую я проделал без команды, с дрянным оборудованием и маленьким бюджетом, она ставит мне пять. У мея были смешанные чувства. С одной стороны, то, что она сказала, замечательно, и мне очень приятно, но с другой... Она моя жена. Поэтому я не могу знать, было ее мнение пристрастным или фильм действительно хорош. Если ты работаешь над чем-то очень долго, полностью теряешь объективность восприятия. Сейчас я просто надеюсь, что мы сможем его продать.
Глава 6. ДОРОГА В АД
Воскресенье, 1 декабря, 1991
Карлос приехал за мной в Сан-Антонио. Мы упаковали одеяла и предметы первой необходимости и выдвинулись. Сейчас восемь вечера. Поедем прямиком по федеральной автостраде в Лос-Анджелес. Не хочется останавливаться, поэтому за рулем мы будем сидеть поочередно.
Помимо поиска распространителей, я хочу воспользоваться советом Доминика и позвонить Роберту Ньюману в ICM. Может, он посмотрит мою демопленку или направит меня к кому-нибудь. Я везу трейлер «Эль Марьячи» под Carmina Burana, чтобы сразу заинтересовать его, а потом на ней сразу же записана моя короткометражка «Больной на голову». Приложу сопроводительное письмо с объяснением, что это трейлер малобюджетного фильма, снятого за 7 тысяч долларов без команды, а короткометражка выиграла 13 наград на национальных и международных кинофестивалях. Пусть на пленке будет меньше материала — так он с большей вероятностью все посмотрит.
Еще в моем чемоданчике лежат готовые к продаже основные записи «Эль Марьячи» на " пленке. Мы собираемся посетить несколько компаний из списка испанских распространителей с номерами телефонов и адресами, которые я переписал с обратных сторон коробок от видеокассет.
Понедельник, 2 декабря, 1991
В Лос-Анджелесе мы были в 17:21. Добрались за 21 час. Неплохо. Кроваво-красное солнце заходило за горизонт под песню AC/DC Highway to Hell[33], звучавшую по радио. Надо это запечатлеть. Я достал RCA-камеру и все снял.
Мы ждали нашего друга Хорхе Кампо около его дома. Где-то в половину десятого он должен вернуться с работы. Он тоже из Сьюдада-Акуньи и разрешил у него остановиться. Хорхе впустил нас и сказал, чтобы мы падали где угодно: лишние одеяла найдутся. Он занимается поквартирной продажей мебели по программе аренды с правом выкупа, и его квартира — это и офис, и склад. Здесь полно мебели. Все эти дни мы собираемся мало бывать дома, поэтому условия очень даже подходящие. Находимся мы в Шерман-Окс — недалеко от тех мест, где будут проходить встречи.
Вторник, 3 декабря, 1991
Первая остановка — Film-Мех. Как только вошли, сразу же столкнулись с владельцем компании — модно разодетым мужчиной в пошловатых брюках и пиджаке «только для посвященных». Мистер Фрэнк Синелли. Попытались поговорить с ним, но он уже направлялся к выходу и не повелся на наши разговоры. Сказал, что ему надо бежать, но мы можем поговорить с секретарем. Как оказалось, у нее было очень мало полезной информации, и мы решили вернуться позже.
Попробуем Mex-American. У них, по крайней мере, клевые обложки кассет. Надеюсь, и сама компания окажется первоклассной. Мы поехали к ним офис на бульвар Уилшир и встретились с Марией Санчо. Сначала я показал ей трейлер. А потом наврал. Я достал основную запись и сказал: «Вы ведь знаете, что в трейлерах показывают лучшие моменты фильма, а остальное оказывается сплошной тягомотиной. Но только не в этомфильме. Он весь динамичный! У меня есть запись, и мы можем посмотреть ее вместе». (Основной экшен показан в первые 30 минут фильма. Через полчаса просмотра я могу остановить пленку и сказать: «Оставшаяся часть фильма такая же динамичная и стремительная» — или что-нибудь в этом роде.)
Объяснил, что я — латиноамериканский режиссер из Сан-Антонио, и что единственный способ для нас, латиноамериканцев, попасть в Голливуд — создавать собственные фильмы, доказывая, что у нас есть талант. А существующий у них видеорынок может стать отличной тренировочной площадкой для латиноамериканских кинематографистов. Надо поощрять улучшение качества выпускаемых фильмов вместо производства разной фигни ради быстрой наживы.
И я поведал о своем плане. О том, что сначала хочу снять несколько боевиков на испанском, чтобы получить опыт и знания, а потом начать соперничать с голливудскими фильмами. «Эль Марьячи» — первый из таких боевиков. Если она выкупит мой фильм для продажи в магазинах, я смогу снять как минимум еще две серии. Каждая из будет становиться только лучше и лучше. Доходы от первого фильма позволят больше вкладываться в последующие. Я не рассказал, как мы снимали фильм и сколько на него потратили. Если бы она узнала, что вложили меньше 10 тысяч долларов, то предложила бы за него 5 тысяч долларов или меньше. Поэтому я сказал: «Мне нужно по меньшей мере 100 тысяч долларов, чтобы держать качество следующих фильмов на уровне и иметь какую-то прибыль». (Цифру я специально завысил, зная, что она будет пытаться максимально ее урезать. Надеюсь, не ниже 50 тысяч долларов. Ну, минимум 30 тысяч или 40 тысяч долларов, потому что у нас не снимались звезды.)
Ей нужно поговорить с боссом — Хавьером. Она сказала, что хотела бы купить фильм, но сначала нужно прояснить все с ним. Анна-Мария назначила встречу с Хавьером на пятницу и спросила, можем ли мы оставить ей пленку. «Нет, это наша единственная копия, и мы везде берем ее с собой. Если кто-либо хочет посмотреть наш фильм, он смотрит его вместе с нами», — ответил я.
Мы понравились ей, так что, думаю, это место можно по-настоящему брать в расчет. Ну, слава богу По крайней мере, есть еще три распространителя испанских фильмов, к которым мы собираемся заглянуть.
Дальше мы поехали в Million Dollar Video, которые также расположились на бульваре Уилшир. Хотели там увидеться с Мигелем Каном, близким другом матери Лины Сантос, дружившей с семьей Карлоса. Так что парня, который был номером один в компании, можно назвать моим другом. Ну, я так надеюсь.
Мы вошли в огромное здание, и внутри все выглядело так, как будто дела у них действительно идут неплохо. Куча секретарей, все бегали туда-сюда. Мы спросили насчет встречи с Мигелем Каном и в ответ получили какую-то отговорку. Сообщили, что у нас есть фильм на продажу, и тогда нам назначили встречу с Мигелем на четверг. О’кей. В четверг так в четверг.
В холле стояла рождественская елка. Надеюсь, к Рождеству мы попадем домой и у нас будут не пустые карманы.
Последнее место на сегодня — Tel-Star. Когда мы добрались до офиса, поняли, что у них совсем нет денег. Постеры и обложки кассет ужасны. Не нашлось ни единого работника, который мог сказать что-либо по делу. Мы решили, что пытаться получить больше денег за фильм лучше в компании, которая может себе это позволить. И ушли.
Солнце садилось. В первый день мы неплохо поработали: побывали во всех крупных компаниях. Завтра придется поехать в Сан-Диего, в офис еще одной крупной организации под названием Cine-Mex. Они выпускают огромное количество кассет, поэтому мы не прочь их навестить. На дорогу уйдет около трех часов.
По дороге домой заскочили в Hollywood Book Store. Я купил сценарий к фильму «Безумный Макс — 2: Воин дороги», чтобы получить хоть какое-то представление о том, как правильно его оформлять. Мой сценарий к «Эль Марьячи» был абсолютно неверно составлен. Именно поэтому 35 страниц текста смогли превратиться в 90-минутный фильм.
Вечером мы впервые посмотрели «Эль Марьячи» со зрителями. Точнее, с Хорхе. Он был очень рад увидеть этот фильм, поскольку съемки проходили в его родном городе. Из-за того, что Хорхе вырос вместе со всеми моими актерами, его мнение будет предвзятым. Мы попросили его быть честным и представить, что он только что взял кассету в прокате. После просмотра он сказал, что фильм ему понравился. Но мне все время казалось, что не хватает динамики. Я спросил об этом Хорхе. Нет, он думает, все в порядке. Как насчет насыщенности действием? С этим тоже все хорошо. Он только сказал, что не хватает взрыва.
Мы с Карлосом начали проклинать все на свете. Во время съемок мы были буквально на волосок от взрыва! Тот парень, Фаломир, который отвечал за спцэффекты, собирался подорвать старый «шевроле». Черт возьми, я знал, что взрыв мог намного увеличить стоимость фильма. Распространители сразу бы подумали, что мы затратили огромную кучу денег.
Среда, 4 декабря, 1991
В четыре часа утра отправились в Сан-Диего на встречу в Cine-Mex, назначенную на девять. Нужно было позавтракать, и мы захватили с собой пару бургеров и молочных коктейлей в ближайшей круглосуточной забегаловке Fat Burgers. На вкус было очень даже ничего. Правда, еда провалилась в желудок, словно кирпич.
Добрались до Сан-Диего и встретились с Омаром, президентом компании. Рассказали ему о существовании отличного остросюжетного фильма, который очень отличается от тех, что они привыкли продавать. Отличное качество и т. п. Я хотел показать ему трейлер, но он отказался. Сказал, что ему не нужно смотреть трейлер. Он поймет, хорош ли фильм, по первым 25 минутам. Отлично.
Он провел нас в просмотровую комнату и запустил пленку на всех висящих вокруг телевизорах. В магазине было человек 20 покупателей, пришедших за очередным плохим фильмом. Спустя всего несколько минут они все были поглощены просмотром «Эль Марьячи». Просто великолепно.
Что мы имеем: президент компании, который хочет посмотреть первые 25 минут фильма, чтобы получить представление о нем, и куча людей, отложивших свои дела и уставившихся в экраны. Они понимали, что этот испанский фильм отличается от тех, которые они обычно берут напрокат. Как же хорошо, что весь экшен я поставил в первые 25 минут. После сцены преследования он вытащил пленку, и мы отправились в офис.
Омар спросил, кто снимался в главных ролях. Мы назвали имена актеров, которые он никогда раньше не слышал. Я сказал, что это начинающие звезды кино.
Он рассказал, что бизнес последнее время идет не очень хорошо. Ему понравился наш фильм, и он думает, что мы далеко пойдем, поэтому посоветовал обратиться к более крупным распространителям зарубежного кино — таким как Miramax.
Я пытался объяснить, что им просто необходимо продавать такие фильмы, как мой. Те, которые продают они, становятся все хуже и хуже. А наш поможет заработать немного денег, перед тем как мы покинем испаноязычный рынок и уедем в Голливуд.
Омар понимал, что его бизнес катится под гору, но не мог пообещать нам какую-либо предоплату. Если фильм хорошо пойдет и будет продаваться, мы сможем кое-что получить. По его словам, у них получится выпустить фильм и собрать достаточное количество денег лишь к июню, чтобы поделиться чем-нибудь и с нами. Это было лучшее, что он мог предложить.
Нет, спасибо.
Перед тем как уйти, я спросил Омара, нравится ли ему хоть один фильм, который они выпустили. Он улыбнулся и быстро произнес: «Нет».
Мы уехали. Обсудив все, решили, что наш основной расчет будет на Мех-American и Анну-Марию. Она была нашим претендентом на контракт.
Вторник, 5 декабря, 1991
Мы снова поехали в Million Dollar Video, чтобы встретиться с Мигелем Каном. После полуторачасового ожидания секретарша сообщила, что Кан занят. Я поинтересовался, можем ли мы поговорить с кем-либо, имеющим какие-нибудь полномочия в компании.
Спустя несколько минут с нами беседовал один из подчиненных Мигеля. Какой-то парень по имени Бенджамин. Он усадил нас в своем большом кабинете и спросил, чего мы хотим. Я сахарным голосом изложил свои амбициозные планы. Рассказал, что хочу создавать качественные фильмы для их видеокомпании и что они смогут иметь хороший продукт, а я буду получать отличный опыт. Он вел себя очень высокомерно, поэтому я просто решил идти напролом, отслеживая его реакцию. Бенджамин видел, что я наблюдаю, но свое отношение ему почти не удавалось скрывать. Он пытался нас расхолаживать и говорил, что в фильме должна присутствовать какая-нибудь звезда, чтобы его можно было лучше продать. А я убеждал, что мы хотели снять хорошую ленту. Во всех же дерьмовых фильмах всегда присутствует какая-нибудь звезда из сериала. Все знают, что если взять напрокат фильм, в котором снялась одна из таких звезд, он только разочарует.
Мы сделали хороший боевик, в нем действительно много экшена. И намеренно не задействовали известных актеров из сериалов, чтобы зрители не подумали, будто это очередная типичная фигня. Нет желания хоть как-то ассоциироваться с этими ужасными фильмами.
Я спросил Бенджамина напрямую, нравятся ли ему фильмы, которые они выпускают. Берет ли он их домой, чтобы немного развлечься вечером? Он отрицательно покачал головой. Он знал, что эти фильмы — полный отстой. Я объяснил причину: они сделаны кучкой бизнесменов ради быстрой наживы. Такой подход убивает всю индустрию. Видеорынок перенасыщен некачественным товаром. Их продажи очень упали со времен того видеобума в середине 80-х. Не надо быть гением, чтобы понять, что бизнес не будет развиваться, пока не улучшится качество продукта.
Если их компания выпустит несколько полноценных, хороших, добротных фильмов, всем остальным тоже придется поднимать свои стандарты, чтобы конкурировать. Бенджамин снова повел себя очень надменно, словно делал нам огромное одолжение (как будто у него здесь много всего происходит). Попросил оставить ему запись, чтобы показать ее Мигелю Кану. Мы сказали, что не можем этого сделать и пленку мы будем смотреть только вместе. И ушли.
Карлос думает, что нам нужно было задержаться там подольше. Пустяки. Думаю, в Mex-American у нас будет попытка получше. Они там хотя бы не притворяются, что чем-то очень заняты.
Пятница, 6 декабря, 1991
Мы приехали в Mex-American на встречу с Хавьером, но Анна-Мария сказала, что его еще нет в городе. Придется отложить встречу до понедельника. Великолепно.
Суббота, 7 декабря, 1991
Мы с Карлосом питаемся раз в день, чтобы хоть как-то продержаться до Рождества. У нас мало денег, чтобы питаться так, как в Техасе: здесь все очень дорого. Даже еда в продуктовых магазинах дорогая. Гораздо дешевле питаться плохими гамбургерами.
Этот уикенд — полный отстой. Я хотел подписать контракт и уехать домой, но в выходные никто не работает. Ничего не остается, только ждать.
Несмотря на то, что здесь все очень дорого, мы решили провести эти дни с пользой. Я заехал в магазин художественных товаров Michael’s Art Supply и купил несколько деревянных полотен и акриловые краски. Могу немного поучиться рисовать. Я всегда хотел научиться рисовать, но никак не мог найти время. Сейчас у меня его навалом. Кто знает, сколько еще мы здесь пробудем?
Понедельник, 9 декабря, 1991
Ура. Мы наконец-то попали в офис Mex-American и встретились с сопрезидентом Хавьером. Второй сопрезидент сейчас в Испании на съемках фильма. К счастью, у Хавьера достаточно полномочий, чтобы решать, покупать фильм или нет. Он хотел посмотреть трейлер. Было очевидно, что Анна-Мария рассказывала ему о нем, потому что он выглядел очень заинтересованным.
Мы показали фильм, и он спросил, в какой бюджет мы уложились. «А как вы думаете?» — спросил я. Он предположил, что как минимум от 70 до 80 тысяч долларов.
«Хм-м, да... Что-то около того, — сказал я, — поэтому желательно вернуть достаточно денег, чтобы хватило на съемки следующего фильма. Нужно вытащить эту индустрию из наезженной колеи, и единственный способ сделать это — создавать качественные фильмы».
Он согласился и предложил нам 25 тысяч долларов! (Я взглянул на Карлоса. Как же хорошо, что мы не сказали, сколько потратили на самом деле. Тогда бы он вряд ли предложил нам больше пяти долларов.) Я сказал Хавьеру, что мы не можем соглашаться на такую низкую цену, иначе попросту не отобьем деньги и не сможем снять очередной фильм. Он заверил, что не может предложить больше, и если мы хотим попробовать податься в другую компанию, то стоит подумать о Miramax или MexCinema. Он знает одного человека из MexCinema — джентльмена почтенного возраста по фамилии Бласко. Он может нам помочь. В случае его отказа предложение в 25 тысяч долларов еще в силе, и мы можем вернуться, если у нас не выгорит что-нибудь лучше. В ответ мы решили, что наведаемся в MexCinema и узнаем, предложит ли господин Бласко подходящую цену. И ушли.
Мы все обсудили с Карлосом и были очень счастливы. Если дальше все пойдет не так, как надо, у нас в любом случае уже есть по крайней мере 25 штук. Но Карлос не удовлетворен. Мы пошли на все это в надежде получить хотя бы 35 или 40 тысяч.
Ну, что поделать? Кажется, придется вернуться в Million Dollar Video и попытаться получить хоть какое-то предложение. Можем сказать, что нам предложили 30 тысяч долларов в Mex-American, и постараться выбить из них еще пару тысяч. Также надо заглянуть в компанию, в которой мы побывали в первую очередь, — Film Мех, и заполучить предложение там. Хорошо, что у нас уже есть одно. Теперь можно смело озвучивать его в других компаниях и ждать более выгодных.
Вторник, 10 декабря, 1991
Поехали повидаться с господином Бласко. Он управляет компанией вместе с сыном. Им понравился трейлер. Мы рассказали о предложении, которое нам сделала другая компания. Они ответили, что им нужно посоветоваться с партнерами в Мексике и завтра они озвучат свое решение.
Дома я еще немного порисовал. Это помогает думать. Получается нормально, учитывая, что я не знаю, что вообще делаю. Вроде бы, рисую постер для «Эль Марьячи».
Среда, 11 декабря, 1991
Обговорили все с MexCinema. Господин Бласко предложил нам 10 тысяч долларов сразу и поделить последующий доход от продаж. Это означает, что мы не получим ничего сверх 10 тысяч долларов до июня или июля. Не годится. Мы отклонили предложение. Черт.
Я позвонил в Mex-American и сказал, чтобы они готовили контракт и чек на 25 тысяч долларов. Так мы сможем удерживать их до тех пор, пока не убедимся, что никто не предложит ничего лучше.
Заскочили в Million Dollar и попросили Бенджамина устроить встречу с Мигелем Каном. У нас есть предложение от Mex-American, но мы хотели услышать что-нибудь и от Мигеля. Он назначил встречу на следующую среду. Отлично. Еще одна неделя здесь...
Я решил занять время другими делами. Пока я в городе, могу попробовать повидаться с людьми из списка участников вечерники Техасской кинокомиссии.
Нашел в справочнике телефон ICM (International Creative Management). Это одно из самых больших актерских агентств в мире. Я позвонил туда и попросил к телефону Роберта Ньюмана. Меня соединили с их офисом. Проще простого. Его помощник, Уоррен, спросил, чего я хочу. Я рассказал, что собирался посетить семинар Роберта Ньюмана в Техасе, который он планировал провести пару недель назад. «О, хорошо, я ему передам! А что случилось? Почему все отменилось в последний момент? Ньюман был готов выступать».
«Да, все сорвалось, — ответил я. — У меня есть запись, которую я намеревался ему показать в Техасе, и так получилось, что я сейчас в вашем городе пытаюсь продать фильм, который сам снял. Хотел поинтересоваться, есть ли у Роберта Ньюмана возможность посмотреть мою пленку и поделиться впечатлениями?» Уоррен спросил, что конкретно я предлагаю.
Я задержал дыхание и выпалил: «Это демозапись, которая однозначно впечатлит любого. На ней двухминутный трейлер моего последнего фильма и короткометражка под названием “Больной на голову”, которая уже победила на 13 кинофестивалях». Уоррен сказал: «Тащи». Я себя чувствовал глупо, так настойчиво навязывая свой товар, но тогда я был очень отчаянным.
Мы с Карлосом рванули в офис ICM на бульваре Беверли. В холле сидела Бетт Мидлер[34]. Я попросил секретаршу позвонить в офис Роберта Ньюмана и позвать Уоррена. Она передала, что «они хотят, чтобы я прошел дальше по коридору и отдал кассету в почтовый отдел». Я отдал ее парням в почтовом отделе и ушел.
Карлос ждал около машины. «Ты встретился с ним?» — спросил он. «Не-а. Но я видел Бетт Мидлер».
По пути домой мы заскочили в Wendy’s за ежедневной порцией. У них действовало специальное предложение за 99 центов: парочка детских бургеров с беконом, рожок, картошка и стакан газировки. Мы подумали, может, нам стоит позвонить в компанию Paramount. Может, у них есть отдел иностранных фильмов и мы сможем продать наш. Идея показалась такой притянутой за уши, что мы даже не удосужились позвонить туда. Для начала продолжим работать с испанскими распространителями. Посмотрим, куда это нас приведет.
Пятница, 13 декабря, 1991
Нам позвонил Уоррен из офиса Роберта Ньюмана! Ничего себе! Они уже посмотрели мою пленку? Быстро.
Уоррен сказал: «Эм-м, Роберт Ньюман хотел посмотреть вашу запись вчера вечером, но видеомагнитофон зажевал ее». — «Вы шутите? Я сделаю еще одну и принесу».
К счастью, у меня была с собой видеокамера, я присоединил ее к видеомагнитофону Хорхе и сделал еще одну копию демозаписи. Ну, Ньюман хотя бы попытался посмотреть. Может, следующая попытка будет на выходных. Приятно видеть, что некоторые люди здесь стараются работать оперативно.
Мы снова подъехали в офис ICM. В этот раз секретарша предложила пройти в офис Ньюмана. Лифт привез меня на седьмой этаж. Хотел найти комнату с его номером, но все двери были высокими, серыми и без номеров! Какого черта? Это выглядело как съемочная площадка какого-нибудь научно-фантастического фильма. Множество закрытых дверей без номеров. Довольно жутко.
Я нашел Уоррена, который быстро, очень быстро, сопроводил меня в офис Роберта Ньюмана. Уоррен сказал: «У него встреча через три минуты, так что у тебя есть немного времени». Он говорил так быстро, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное.
Не успел моргнуть глазом, как уже сидел в офисе Ньюмана и ждал, пока он закончит телефонный разговор. Разговаривал он еще быстрее, чем помощник. Повесив трубку, сказал: «Вы похожи на режиссера. Отличное кольцо».
Он имел в виду мое кольцо на правой руке. Кольцо в виде черепа с двигающейся нижней челюстью. Я сказал, что это подарок матери. И что она привезла мне его из Мексики, думая, что такие вещички мне очень по душе. Я ношу его, чтобы оно напоминало о маме. Уверен, он не поверил.
В комнату ворвался Уоррен: «Совещание через две минуты». «Хорошо», — ответил Ньюман.
Уоррен исчез.
— Так что на пленке?
Я обяснил, что там мой короткометражный фильм, победивший на 13 кинофестивалях, и двухминутный трейлер полнометражного фильма, который я снял без бюджета и команды. На вопрос, начал ли я уже работать с какими-нибудь агентами, я ответил, что приехал из Техаса и здесь только для того, чтобы продать фильм, и он был первым агентом, с которым я встретился.
— Кому вы пытаетесь его продать?
Я сказал, что создавал фильм для straight-to-video испанского видеорынка. Он поинтересовался, большой ли это рынок сбыта. Я ответил, что пытался это выяснить. Рассказал о своем плане снять три фильма, продать на видеорынок, набраться опыта, наработать портфолио и заработать денег для настоящего фильма.
— Фильмы на испанском?
Я ответил утвердительно. Похоже, это его впечатлило.
— Очень здорово. Так, значит, вы словно Серджо Леоне перед созданием полнометражного фильма для американского проката, — сказал он.
— Что-то вроде того.
— Отличный план. Кто-нибудь знает, чем вы занимаетесь?
Честно рассказал, что собирался все сделать тихо, чтобы скептики не заговорили меня до смерти. Снять три фильма и посмотреть, как пойдут дела. А затем в один прекрасный день появиться в городе с огромным демонстрационным материалом и начать искать работу. Я признался, что хотел бы услышать его оценку моей демозаписи. Сказать, на правильном ли пути я нахожусь. Или, может быть, предложить что-нибудь добавить в демопленку.
Он ответил, что обязательно это сделает и что я не должен прекращать заниматься тем, чем занимаюсь. Продать первый фильм, сделать еще два и вернуться в город.
— За сколько вы его продаете?
— У нас есть предложение в 25 тысяч долларов. Мы ищем предложение получше, — не стал скрывать я.
— За сколько вы его сделали? — удивился он.
— За 7 тысяч долларов.
— 7 тысяч долларов? Серьезно? Неплохо. Это ваш первый полнометражный фильм, и вы уже утроили вложения. Вас ждет большой успех в этом городе, если удалось такое провернуть. Вам нравятся фильмы Серджо Леоне?
Я сказал, что давно не смотрел Леоне. Он посоветовал взять напрокат парочку лент и посмотреть, а он тем временем оценит мою пленку. Мы пожали руки, и я ушел.
Уоррен тоже попрощался со мной и сразу же был атакован кучей телефонных звонков. Это место — настоящая зона боевых действий. Ушел я оттуда словно контуженный. Карлос ждал возле грузовика. Он спросил, как все прошло. А я многое отдал бы за возможность снять происходившее там. Начиная с дверей без номеров и заканчивая скоростными переговорами с агентом. Я рассказал, что все прошло хорошо и Ньюману понравился наш план. Он думает, мы очень преуспели, потому что утроили вложения в первый фильм. Карлос поразмыслил над такой точкой зрения и решил, что мы действительно неплохо справились.
Мы с Карлосом заехали в видеопрокат и взяли «Хороший, плохой, злой». Потом заскочили в магазин художественных товаров на бульваре Вентура, где я купил еще красок и полотен. Чувствую себя в ударе, хотя практически на мели. Мой постер для «Эль Марьячи» получается довольно неплохим. Карлос хочет, чтобы я нарисовал еще один специально для него, потому что убежден, что когда-нибудь его можно будет продать за миллионы. Я ответил, что он слишком давит на меня.
Воскресенье, 15 декабря, 1991
Хорхе спросил, не хотим ли мы съездить с ним в центр города за кое-какими вещами. На самом деле я не очень хотел: с головой ушел в написание картины. Но они с Карлосом настояли. У меня было дурное предчувствие, но я все равно поехал, чтобы узнать, случится что-нибудь или я просто схожу с ума. В этом есть логика, не находите?
Мы забились в кабину маленького грузовика Хорхе, и я туго пристегнул себя ремнями безопасности. Они посмеялись над тем, как быстро я схватился за ремни, словно мы уже вот-вот попадем в аварию. Я никак не отреагировал.
Хорхе довез нас до центра города, параллельно проводя экскурсию. Мы ехали по Бродвею: улица выглядела словно сцены из «Рассвета мертвецов» и «Бегущего по лезвию», вместе взятые. Повсюду был мусор — он просто затмевал все, везде летали газеты. Выглядело действительно жутковато. Получилась бы неплохая площадка для съемки футуристического фильма. А потом я заметил место, которое видел в «Бегущем по лезвию», — кинотеатр Million Dollar Movie. Там крутили испанские фильмы: вот почему это название показалось мне таким знакомым. Карлос сообщил, что его владелец — Мигель Кан. Он был в курсе, потому что Лина Сантос однажды была приглашена туда на премьеру своего фильма.
Хорхе забрал для своего нового секретаря печатную машинку, и мы отправились домой. Он обещал отвезти нас в Galleria[35]. Заболтался с Карлосом и не заметил «порше», вставший перед нами, чтобы повернуть направо. Я не успел крикнуть: «Осторожнее!» — как раздался удар. Мы врезались в «порше». Наш водитель, правда, успел немного вывернуть руль, но мы все-таки врезались. Завернув за угол, остановились. Хорхе собирался ехать дальше, но в столкновении была пробита шина. А еще у него забрали водительские права.
Парень на «порше» остановился позади. Багажник был смят так, что задевал колеса. Он никуда не собирался уезжать: за рулем был какой-то молодой парнишка, который начал кричать на Хорхе и требовать страховку. «Звони копам, у меня нет страховки», — ответил тот.
Приехали полицейские и сказали, что отвезут его в следственный изолятор. Хорхе кивнул нам: «Эй, не беспокойтесь обо мне, не беспокойтесь. Я проведу ночь в тюрьме, и все. Не тратьте деньги на мое освобождение». Мы переглянулись — какие деньги? Освобождать его из тюряги было последней мыслью, что пришла бы нам в головы. Он дал нам 60 долларов, чтобы отбуксировать грузовик, и мы двинули домой. Позже нам позвонил Хорхе. Очень радостный. Оказалось, что его отвезли в тюрьму самого Беверли-Хиллз. Рассказал, что там было полно мужчин-проститутов, которые пели, танцевали и веселились. Все хорошо. Еда была тоже великолепна: «Долбаный Беверли-Хиллз. На обед у них здесь большой гамбургер, апельсин, яблоко, лимонад, а для ночлега предоставляют большую мягкую кровать». Кажется, он был счастлив.
Понедельник, 16 декабря, 1991
Мне позвонил Роберт Ньюман! Сказал, что на выходных посмотрел мою запись и ему очень понравилось! Собирается показать ее в агентстве своим коллегам. Он хочет со мной работать! Я около минуты пытался осознать, насколько это все невероятно. Ньюман признался, что ему понравилась короткометражка, но еще больше — двухминутный трейлер к «Эль Марьячи». Реально очень понравился. (Теперь, по крайней мере, я смогу сделать карьеру, нарезая трейлеры.)
— Во сколько, говоришь, он тебе обошелся? — спросил он.
— 7 тысяч долларов.
— Правда? Это очень неплохо... Трейлеры обычно стоят от 20 до 30 тысяч долларов.
Я замолчал на секунду, пытаясь понять, что он сказал.
— Нет, весь фильм обошелся в 7 тысяч долларов.
— Ты серьезно? Невероятно! Он с тобой? Могу я его увидеть?
Я сказал, что у меня есть копия на испанском языке, но как только вернусь в Техас, с помощью генератора символов сделаю субтитры и отошлю ему. Он попросил держать с ним связь и прислать копию «Эль Марьячи» с субтитрами, как только я ее сделаю.
«Ага, — подумал я, — вот где подвох». Я знал, что все не может идти так гладко. Я сделал отличный трейлер. Возможно, он намного лучше самого фильма. А затем Роберт Ньюман начнет смотреть фильм, ожидая, что он весь такой остросюжетный и быстрый, как трейлер. И после просмотра скажет: «Что ж, парниша, попробуй еще раз». Но ничего! Я все равно сделаю это.
Мы обсудили все с Карлосом и пришли к выводу, что у нас именно такой план был изначально. Мы делаем три фильма про Марьячи и надеемся, что второй и третий получатся достаточно хорошими, чтобы в дальнейшем можно было работать над другими картинами. Если у нас появится агент сразу после первого, просто отлично. Если же нет, будем очень усердно работать над второй частью. Факт в том, что сейчас мы можем попробовать сотрудничать с крупным агентством, таким как ICM. И это очень стимулирует к работе. Черт, если так легко привлечь их внимание, то следующий фильм мы должны спланировать так, чтобы он просто разорвал всем мозг. Мы справимся. Мы заряжены по полной. Даже еслине продадим первый фильм по желаемой цене, сможем сделать второй фильм, обзавестись агентом и начать работать над первым настоящим фильмом на английском языке, который можно будет посылать на фестивали и все такое прочее. Отличные новости!
Вторник, 17 декабря, 1991
Хорхе вернулся домой. Он сказал, что в Беверли-Хиллз пробыл только первую ночь. В понедельник его перевезли в окружную тюрьму Лос-Анджелеса. Там он не был так счастлив. Но он провел в тюрьме две ночи, и теперь с этой аварией покончено.
Завтра мы встречаемся с Million Dollar. Если они ничего хорошего не предложат, заберем 25 тысяч долларов в Mex-American и поедем домой. Я снова на мели и не хочу пропускать Рождество. Лос-Анджелес меня утомил.
Мы поехали в Mex-American, чтобы забрать контракт. Там мне показали чек на 10 тысяч долларов и документ. Я спросил, почему контракт всего лишь на эту сумму. Они ответили, что ждут ответ из Мексики. Они платят 10 тысяч долларов за право проката фильма американскими распространителями и 15 тысяч долларов — за право дистрибьюторства в Мексике. Контракт на 10 тысяч долларов только для США. У них есть компания-партнер в Мексике, которая должна прислать контракт на 15 тысяч долларов. Я спросил, сколько времени уйдет на получение второго контракта, потому что не хочу продавать права только для американского рынка. Мне ответили, что это может произойти в любой момент. Они действительно ждут, что я подпишу контракт для США без контракта для Мексики? Все, что им останется, так это сделать копии фильма и начать продажи в Мексике. Я не смогу остановить их.
Среда, 18 декабря, 1991
Наконец-то встретились с Мигелем Каном в Million Dollar. Показали трейлер, и он сказал, что попробует помочь. Он подумает, что может длянас сделать. Ему понравился наш трейлер и мы сами. Он не хочет, чтобы нас ободрали, и попробует сделать нам хорошее предложение.
Вчера ночью закончил первую картину. Я созванивался с Элизабет, и она сообщила, что «Больной на голову» выиграл кинофестиваль Black Maria. Мы снова в ударе.
Четверг, 19 декабря, 1991
Позвонил сестре Патриции и поздравил с днем рождения.
Спросил Анну-Марию насчет мексиканского контракта. Она сказала, что накануне вечером просила его прислать, но они что-то медлят. Если я хочу уехать домой с чем-то, то должен подписать контракт с американскими дистрибьюторами и забрать 10 тысяч долларов, чтобы у меня были хоть какие-то деньги, пока не придет контракт на 15 тысяч. Очень похоже на уловку. Я поблагодарил ее и сказал, что подожду.
Пятница, 20 декабря, 1991
Чека все еще нет. Я спросил, будет ли он в понедельник. Ответили, что должен быть. В противном случае я смогу подписать его только в январе, потому что на следующей неделе начинаются рождественские праздники.
Понедельник, 23 декабря, 1991
Позвонили Хавьеру домой. Чека нет. Мы попросили дать знать, как только контракт на 15 тысяч долларов появится — тогда сразу же продадим ему фильм.
Упаковались и поехали домой с пустыми руками. Теперь действительно на мели. Так и не получили ответа от Million Dollar Video, остается только ждать. Мы пытались убедить себя, что лучше и безопаснее подождатьдополнительных 15 тысяч долларов. Это большое искушение — видеть реальные контракт и чек на 10 тысяч долларов. Но мы слитком много работали, чтобы получить всего 3 тысячи долларов прибыли.
Едем домой без денег, и все дальнейшие операции — по почте. Когда появится контракт, его вышлют. Подпишем и отошлем обратно вместе с пленкой, а нам пришлют наши чеки и т. д.
Читать бесплатно другие книги:
