Кино без бюджета. Как в 23 года покорить Голливуд, имея в кармане 7 тысяч долларов Родригес Роберт
В киношколе встретился с Ником Коминосом: он рванул ко мне, растолкав локтями людей в лифте. Я сказал, что, вопреки его предсказаниям, мне все-таки удалось снять фильм. «Знаю, знаю», — ответил он и начал втирать мне какую-то фигню — типа, не следовало никогда даже упоминать, что фильм стоил меньше 10 тысяч долларов. Он всегда был в курсе моего бюджета и даже сам хотел вложиться. Считает, что теперь, зная, что я могу работать задешево, меня будут эксплуатировать и лучше бы я сказал, что фильм обошелся в 70 тысяч долларов.
Но я думаю, в этом нет никакого смысла. Пускай знают, что я умею делать фильмы, несмотря на размер бюджета, потому что все очень тщательно планирую и продумываю. Все, кто видел мою работу, говорили, что в ней есть нечто особенное: съемка, режиссура, монтаж и т. п.
Он сказал, что они просто не умеют видеть картинку целиком. По его словам, лучше бы отметили, что в фильме неплохой сюжет, и все. Это гораздо больше сказало бы о самом фильме. Я объяснил, что на самом-то деле все говорили и об этом тоже и теперь хотят, чтобы я сделал ремейк. «Угу» — все, что он произнес. Порой люди такие недоброжелательные.
Вторник, 28 апреля, 1922
Стефани Эллин звонила с хорошими новостями: Питеру Губеру полюбился «Эль Марьячи». Полюбился настолько, что, по его мнению, фильм хорош и так!
Еще она сказала, что завтра меня ждут подарки. «Что?» — спросил я. «Сюрприз!» — услышал в ответ.
Четверг, 30 апреля, 1992
Роберт Ньюман звонил сегодня дважды. Сказал, что Харви Вайнштейн, президент Miramax, попросил не продавать «Эль Марьячи»: он просто убить готов за оригинал. В его планах пустить фильм в прокат именно таким, какой он есть. Роберт передал мне его слова: «Этот парень — просто Джеймс Кэмерон, Люк Бессон!» Ньюман очень рад, потому что теперь может продать фильм за гораздо большие деньги, чем мы могли себе представить. Еще он сообщил, что Арнольд Копельсон, продюсер «Взвода», тоже крайне заинтересован в правах на оригинал «Эль Марьячи».
Оригинал? Зачем? Кому он нужен? Кто захочет его смотреть? Он на испанском и в нем нет нормальных актеров. Я попросил Роберта сообщить в Miramax, что уже посылал им пленку и они отказались. Да, отказались — пока не узнали, как он создавался. Тогда они судили по характеристикам фильма и решали, может он существовать как полноценный фильм или нет. Лучше я сделаю хороший ремейк и буду уже его показывать всем вокруг. А первый «Эль Марьячи» — мой пробный фильм. Пусть его выпустят потом, как посмертно печатают рукописи писателей.
Звонил Ричард Линклэйтер, мой земляк, режиссер «Халявщика» и готовящегося к выходу «Под кайфом и в смятении». Мы не знакомы — он просто хотел узнать, кто я такой и чем занимаюсь. Он слышал об «Эль Марьячи» и разговорах о нем Сэма Пекинпана и Педро Альмодовара. Мы здорово поболтали о кинематографе, и ему захотелось посмотреть мою пленку. Я заеду к нему в офис, закину фильм и заодно заценю его оборудование, программы для написания сценария и т. п.
Звонила Стефани Эллин, сказала, что я получу свой подарок утром. Она рада, что я живу не в Лос-Анджелесе, потому что в среду там начались такие беспорядки из-за дела Родни Кинга. Она рада? Это я рад, что не живу в Лос-Анджелесе.
Пятница, 1 мая, 1992
Уехали с Лиз в хьюстонский Университет Райса на ее выпускную церемонию.
Понедельник, 4 мая, 1992
Звонили Роберт Ньюман и Дэвид Виртшафтер, чтобы сообщить о своих планах по продаже «Эль Марьячи» в Columbia. За права на него они запросят 250 тысяч долларов. Я рассказал, что еще пару месяцев назад, до того, как начал работать с агентством, я собирался отдать фильм за 25 тысяч долларов. Они ждут от меня очередного проставления.
С утра был неожиданный звонок от Джо Розенберга, работающего с Люком Бессоном. Джо рассказал, как ему понравился «Эль Марьячи».
Вторник, 5 мая, 1992
Получил подарок от студии! PowerBook!
Когда я был уже дома, позвонил Роберт Ньюман с последними новостями. Он просил Даррелла Уокера передать «большим людям», что мы хотим 250 тысяч долларов за «Эль Марьячи» и 15% прибыли с проката.
Роберт думает, что Арнольд Копельсон согласится на это. Даррелл поговорит с боссами и подумает, что можно сделать. Они очень хотят заполучить этот фильм. А я все еще жду свои первые деньги за него.
Четверг, 7 мая, 1992
Навестил в студенческом городке Чарльза Рамиреса-Берга. Он рассказал о показах «Больного на голову» и трейлера к «Эль Марьячи» на занятиях: они имели большой успех. Студенты просто сходят с ума. Он предлагает изредка заезжать и отвечать на их вопросы.
Мой агент Дэвид сообщил, что контракт уже почти оформлен, но они все еще обсуждают судьбу оригинала «Эль Марьячи». Я сказал, что мне нужны деньги. Чуть позже он перезвонил и проинформировал, что пришлет по факсу документ, который нужно подписать, и завтра же придет аванс в 25 тысяч долларов. Я был очень возбужден. Вскоре на связь вышел Марк Уийман и порадовал, что не выслал авансовый документ, потому что это затруднит переговоры и Columbia может, например, сказать: «Мы уже дали ему деньги, бла-бла-бла...» Хорошо, что у меня есть Марк Уийман, заботящийся о моих интересах. Хотя я снова на мели.
Звонила Стефани, они ждут меня 18 мая на встрече с Кантоном. Хотят обсудить возможность замены концовки фильма «Эль Марьячи» и судьбу оригинальной записи — будут ли они ее выпускать на видео, поставят на полку или полностью переделают.
Звонил Ричард Льюис — передать привет и поделиться мыслями о том, что происходит. У него сложилось впечатление, что Columbia хочет выпустить оригинальную версию «Эль Марьячи» и не делать ремейка. Я не был в этом уверен, но если вдруг это правда, то я за выпуск ремейка «Эль Марьячи». А оригинал поставлю на полку или, может быть, продам другой компании, например Miramax. Посмотрим, чем же все-таки закончится эта бесконечная мыльная опера с «Эль Марьячи».
Вторник, 19 мая, 1992
Роберт Ньюман позвонил из Канн. Columbia сделали встречное предложение: 100 тысяч долларов за фильм плюс 50% со сборов в кинотеатрах и 25% — с продаж видеокассет. Его это очень удивило — он был уверен, что они либо пошлют его подальше, либо просто приобретут ленту. Я сказал, что прилетаю в тот же день, когда он сам возвращается, поэтому у нас есть время подумать и решить, принимать такое предложение или еще поторговаться.
Все это слегка беспокоило меня. Деньги, конечно, очень большие, но не думают ли они, что у меня есть копия кинопленки для кинотеатров? Знают ли, что фильм существует только на магните? Если я признаюсь, что у меня никогда даже не было никаких негативов и финальной копии, они могут отказаться платить. Я спросил об этом Роберта. Он говорит, что если захотят, сами смогут сделать копию для кинотеатров. Думаю, это будет не так просто. Им, наверное, придется как-то монтировать, редактировать и подгонять фильм, потому что у меня нет там никаких тайм-кодов и... Впрочем, это уже не моя проблема.
Среда, 13 мая, 1992
Дэвид Виртшафтер сообщил, что Марк Уийман уже вплотную подошел к завершению оформления сделки, и все должно быть готово уже сегодня. А еще Columbia подняли свое предложение до 150 тысяч долларов за права на оригинал «Эль Марьячи» (авторский гонорар — 25%). Денег, чтобы все раскрутить, потребовалось не так много, поэтому сделка очень выгодная. Они с Марком думают, что такое предложение надо принимать. Дэвид отправит оригиналы контракта в Columbia, и мне перечислят 25 тысяч долларов. Также он напомнил, что 75 тысяч заплатят после подписания и 37,5 тысячи долларов — за первый этап работы над сценарием к сиквелу «Эль Марьячи». Затем, если в Columbia дадут зеленый свет для дальнейшей работы, мне выплатят еще 150 тысяч — за передачу сценария. Сумма независимого платежа, когда я буду уже режиссером,составит 200 тысяч долларов (вне зависимости, окажется фильм успешным или нет) и еще 250 тысяч со сборов. То есть, чисто теоретически, на следующей неделе у меня уже будет 150 плюс 125 плюс 250 плюс еще 200 штук — как сказал Дэвид, «огромная куча денег».
Я пришел ниоткуда и всегда успею вернуться обратно. Сейчас, даже если с Columbia дела пойдут плохо, все равно смогу устроиться куда-нибудь еще и работать над хорошим проектом. Так что, думаю, я все делаю правильно. Но пока лучше продолжать собирать халаты из гостиниц. Мало ли.
Пятница, 15 мая, 1992
Звонил Марк Уийман, рассказал последние новости по поводу переговоров. Придется заново заверить документ, поскольку та версия, которую я подписал, не прошла через него и нужно все проверить. Бабки снова убегают от меня.
Я заложил камеру, чтобы получить немного деньжат. Это уже край, я спустился на самое дно — закладываю свою самую ценную вещь, чтобы прокормиться.
Воскресенье, 17 мая, 1992
Меня забрала машина и отвезла в аэропорт, где я и пишу эти строки. Снова остановлюсь в Westwood Marquis и снова буду есть хорошую еду. Странное ощущение. Здесь, в Техасе, мы с женой едва можем позволить себе салат, а как только я прилетаю в Лос-Анджелес, сразу же ем как король, и бесплатно. Придется взять кредит, чтобы мы могли оставаться на плаву до появления хоть каких-то денег. Очень боюсь, что они изменят свое решение и я так никогда и не увижу денег. Я вырос в семье, где кредиты всегда означали плохие вести. Думаю, это и было основной причиной, по которой мы с Карлосом хотели вложить в «Эль Марьячи» только собственные средства. Мы обращались с деньгами очень осторожно, и поэтому не пришлось возвращать долги.
Встал пораньше, чтобы подправить заготовки по «Эль Марьячи».
Приехал в Columbia, где Марк Кантон, Стефани Эллин и Майкл Натансон обсуждали, как изменить концовку, чтобы выглядело более многообещающе. Они боятся, что оригинальная версия, в которой Марьячи теряет возможность пользоваться рукой — а значит, больше никогда не сможет играть на гитаре, — не слишком хороша для планирования продолжения. Это слишком печальный финал фильма.
В конечном итоге мы пришли к компромиссу: действия остаются прежними, но я изменю последние авторские слова. То есть девушка все равно погибает, Марьячи также ранят в руку, но это будет рана не на всю жизнь. В оригинальной версии говорится: «С таким ранением я, наверное, уже никогда не смогу играть на гитаре». Они хотят, чтобы я поменял слова на: «Не знаю, смогу ли я с таким ранением играть на гитаре». А потом он все так же уезжает на мотоцикле со всеми пушками и собакой. О’кей, с этим я могу жить. Жаль, что не придется переснимать концовку.
Если бы они отправили меня обратно в Мексику с 16-миллиметровой камерой и 2 тысячами долларов, я переснял бы не только концовку, а половину фильма, стараясь сделать его гораздо лучше. Если бы я только знал, что его могут увидеть столько людей, работал бы гораздо усерднее...
До четверга надо решить, будем мы просто выпускать оригинальную версию с последующим сиквелом или лучше поставить оригинал на полку и сделать сначала ремейк? Я бы выбрал второй вариант. Что ж, узнаем в четверг.
Стефани сообщила, что я должен получить деньги до отъезда и что у меня назначено интервью с La Times по поводу сделки ICM/Columbia. Так что я пробуду здесь как минимум до пятницы.
Съездил в Trilogy. Их офис увешан постерами из «Робина Гуда» и «Огненного вихря». Они боятся, что Columbia захочет просто выпустить оригинал «Эль Марьячи», а не ремейк, и сразу приступить к сиквелу. Так мнепридется окунуться в полный процесс создания фильма, что означает для начала написание сценария. По их мнению, это может занять целую вечность, а хочется избежать такого развития событий. Главной причиной, по которой я пришел в Columbia, было то, что, как мне казалось, я смогу почти сразу же взяться за камеру. Что ж, посмотрим, как пойдет.
Мы с Робертом Ньюманом сходили на премьеру «Чужих-3». Встретили Дэвида Голдберга, и Роберт представил нас друг другу. Дэвид накануне посмотрел «Эль Марьячи» и прыгал от удовольствия. Ему очень понравилось, и он хочет представить меня кое-кому: он отодвинулся, и я увидел копну белых волос. Это был Билли Айдол. «Привет, рад познакомиться», — сказал он. Дэвид рассказал ему о моем фильме и предложил показать. Билли произнес: «Конечно, с удовольствием посмотрю». На главном этаже лежал красный ковер, веревочные ограждения не пускали журналистов. Я пошел по ковру и не успел моргнуть, как парень, шедший впереди, остановился, и тут же засверкали вспышки фотоаппаратов. Жан-Клод Ван Дамм. Он стоял перед камерами, и я постарался пройти за его спиной очень медленно, чтобы тоже попасть в объективы. Еще я видел Аполло Крида, Билла Пэкстона, Лэнса Хенриксена, Кэтрин Бигелоу, Уолтера Хилла, Эла Банди, удалось познакомиться с Тедом Талли (сценарист «Молчания ягнят»). Роберт Ньюман всю дорогу домой нудил по поводу фильма: «Вы не сняли пушки! Чужие и без оружия! Как же так? Да на него не придет ни один дурак!»
Среда, 20 мая, 1992
Придумал, как все-таки заставить их положить на полку оригинального «Эль Марьячи». Раз они хотят пустить в прокат оригинал, его нужно сначала подредактировать, провести несколько досъемок. Я рассказал Стеф об огромной экшен-сцене, первоначально задуманной в третьем акте, но не снятой из-за необходимости срочно возвращать камеру. Если фильм собирается смотреть куча людей, я хотел бы добавить в него то, что изначально и задумывал. Ну, может быть, еще немного экшена. Им это ничего не будет стоить — где-то пару тысяч долларов. Подобные суммы тратятся на мое проживание в гостинице, так почему бы не вложить деньги в фильм? Я дешевый работник.
Стефани попросила прислать перечень планируемых изменений. Гигантский список всего, что только пришло мне на ум, я отправил факсом Марку Кантону. Если идей и запросов окажется перебор, они просто скажут: «А, забей. Давай лучше сделаем полный ремейк». Как же я ошибался...
Вскоре позвонила Стефани, чтобы поговорить о моих задумках. Но я хочу сделать ремейк «Эль Марьячи», а не пускать в прокат оригинал. Он недостаточно хорош, слишком груб и, что называется, не держит мою марку. У меня не было денег — это просто любительский фильм! Зачем любительские фильмы показывать всему миру? Лучше сделать действительно что-то стоящее, от чего люди будут в восторге. А так они посмотрят «Эль Марьячи», пожмут плечами и скажут: «Ну и чё?» Не такую реакцию я хотел вызвать у людей своим первым фильмом. Первым настоящим полноценным фильмом. «Эль Марьячи» я не расцениваю как полноценный фильм. Я, конечно, рад, что он всем понравился, но для меня это все же просто пробная работа.
Стеф посоветовала без стеснения высказывать подобные мысли на совещаниях. Марка Кантона и Майкла Натансона я никак не задену и не оскорблю. Они уже все это слышали. Она спросила, понравились ли мне парни из Trilogy. Я ответил утвердительно, и она предложила познакомиться с другими продюсерами, например со Стивом Николаидесом. Мне нужен линейный продюсер. Продюсер до мозга костей. Я сказал, что готов на все.
Звонил Дэвид Виртшафтер — пояснил, что надо определиться с желаниями. Если я хочу познакомиться с другими продюсерами, в итоге придется обрубить все связи с Trilogy. Но все, что мне нужно, так это немного поучаствовать в процессе разработки, и неважно, кто вовлечен в производственную цепочку. Чуть позже он перезвонил и сообщил, что поговорил с Пеном Дэншамом, и тот все понял.
Четверг, 21 мая, 1992
Поехал в ICM на интервью. Одно из тех, которые организуются для представления новичка общественности. В комнату меня сопроводили Роберт Ньюман и Энди Маркс — журналист из LA Times, внук великого Граучо Маркса. Все чаще замечаю, что постоянно встречаюсь с потомками и родственниками знаменитостей.
Я выложил Энди всю свою историю, точнее, столько, сколько смогло уместиться в одном интервью. Мы довольно долго и с удовольствием разговаривали. И Майк (журналист из ICM), и Роберт отметили, что интервью прошло на отлично: я был искренним, и мой рассказ оказался очень интересным и подробным. Клево. Они сказали, чтобы я привыкал к подобным интервью, их будет много.
Поехал на встречу с Кантоном. Он с командой еще раз посмотрел концовку «Эль Марьячи», чтобы понять, осталась она после изменений авторских слов мрачной или нет. Фильм снова произвел впечатление. Они в очередной раз принялись расспрашивать, как я умудрился отснять весь материал совсем без бюджета. Объяснил, что когда снимаешь низкобюджетный фильм, приходится серьезно продумывать и подготавливать все кадры, предварительно проигрывать все в голове и снимать только то, что реально будет использовано. По минимуму лишнего материала. Плюс — так можно обходиться и без команды. Ведь даже если съемочная группа работает бесплатно, людей все равно приходится кормить, а это тоже надо учитывать. Я снимал, предварительно много планируя и не полагаясь ни на кого, словно это был документальный фильм.
Марк сообщил, что они приняли решение показать фильм в кинотеатрах. После первого сеанса станет понятно, распространять фильм только в Мексике и Южной Америке, а для американской аудитории сделать версию на английском, или же выпускать его в ограниченном числе артхаусных кинотеатров в Америке, а позже сделать сиквел.
Я подумал — сейчас самое время занять твердую позицию: не могу даже представить, что кто-либо заплатит семь баксов за фильм с бюджетом 7 тысяч долларов. Это всего лишь любительский фильм, и мне будет не по себе, когда фильм начнут рекламировать и показывать в кинотеатрах. Марк Кантон махнул рукой: «Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты никогда не показывал свои фильмы перед реальной аудиторией, так ведь?» Я кивнул. «Вот и славно! Мы, по крайней мере, позволим тебе почувствовать, что это такое — показывать свою работу настоящим зрителям, а потом уже сам решишь, убирать его на полку или продолжать прокат», — с этими словами он повел меня к двери.
Кажется, теперь он попался. И я выдал: «Но мы не можем его показывать в кинотеатрах — у меня нет и никогда не было прокатной фильмокопии. Я монтировал сразу на видеопленке».
Марк остановился, задумался на пару секунд, затем снова махнул рукой: «Не волнуйся, мы ее сделаем». Стефани заулыбалась.
Хм, даже я не смогу отказаться от такого. Если они хотят потратить бабки на создание копии на 16-миллиметровой или даже 35-миллиметровой кинопленке — только чтобы люди могли посмотреть фильм, стоит заткнуться и подождать в сторонке. Мне нравится наблюдать, как организуется целый проект по переводу моего фильма на большой экран.
Я затронул вопрос, что произойдет, если «Эль Марьячи» плохо покажет себя в прокате. По словам Роберта, в этом случае Columbia может обломать создание сиквела, а это значит, что я еще долгое время не смогу оказаться за камерой. Но сиквел был главной причиной, по которой я начал сотрудничать с Columbia. Завтра мы снова все обсудим. Роберт сказал: «Нужно привлечь тебя к работе, как можно быстрее дать в руки камеру, чтобы ты мог показать людям, на что способен с настоящим бюджетом и оборудованием». Полностью с этим согласен.
Пятница, 22 мая, 1992
Мы с Ньюманом попытались прояснить все у Стеф. По ее словам, изначально они не собирались выпускать оригинального «Эль Марьячи», потому что надо еще поработать над персонажами. Но они не хотят, чтобы пленка просто пылилась на полке. У фильма есть потенциал, и пока не попробуем, не узнаем, чего он стоит. Роберт расслабился. А потом напомнил, что сделка по оригинальному «Эль Марьячи», в принципе, достаточно неплохая. Я получу не только 150 тысяч долларов за продажу прав на распространение, но и 25% со сборов. То есть, например, если будет продано 10 тысяч видеокассет, я получу еще 125 тысяч долларов.
Я пообедал со Стеф и был готов ехать в аэропорт на пятичасовой рейс, но машина так и не появилась, а у меня не было денег на такси. И я пропустил свой самолет.
Наконец-то получил первый чек —13 тысяч долларов, после вычета всех налогов и комиссий. Но как только он появился, позвонил Марк Уийман и попросил не обналичивать. Именно сейчас меня оформляют в качестве официального сотрудника, и обналичивание только усложнит процесс. Проклятье! Теперь, наконец, у меня есть этот чертов чек, но по-прежнему ни гроша в кармане, потому что не могу его обналичить! Мне не победить!
Думаю, эти парни не понимают, что это такое — быть на мели и держать в руках чек на 13 тысяч долларов. Уверен, они сейчас думают: «Ему трудно подождать еще немного? Что он будет делать с такими деньгами? Сразу побежит тратить?» Нет, им не понять, что невозможно находиться в таком состоянии. В голову лезут ужасные мысли — что я никогда так и не получу деньги, Columbia передумает и, уже поманив меня, заберет чек обратно. Я начинаю психовать.
Просидел у Стеф дома до полуночного рейса. Смотрел телевизор: показывали прощальный выпуск Tonight Show Джонни Карсона. Наконец-то приехала машина и отвезла меня в аэропорт. В Остин прибуду к девяти утра. Один мой старый товарищ по киношколе летел в этом же самолете на выпускной вечер. Заметил меня в салоне первого класса и поинтересовался, как дела. Его заинтриговала вся эта шумиха из-за статьи в журнале. Я рассказал о сделке с Columbia и о прочих сумасшествиях. Из самолета мы выходили вместе.
Обычно водитель ждал меня около ворот, но сейчас его там не было. Видимо, что-то случилось, и я решил идти пешком, чтобы поймать такси.
Вскоре водитель появился. Тот же парень, который отвозил меня в аэропорт Остина. Он помахал рукой в знак приветствия, забрал сумки и ушел. Я вел себя так, как будто все было в порядке вещей. Одногруппник спросил меня насчет этого парня и почему он забрал мои вещи. Пришлось объяснить, что Columbia платит за перелет и предоставляет водителя. Мы вышли наружу и увидели, как водитель кладет сумки в огромный черный лимузин. Мы засмеялись: я сказал, что мне всегда дают обычную машину, но водитель иногда не успевает сменить ее. «Да ну тебя!» — хохотал он.
Позвонил Уийман, порадовал — я могу наконец обналичить чек, что я и сделал, как только добрался до банка. Ну, слава богу!
Воскресенье, 24 мая, 1992
Мы с Лиз проспали до полудня, затем сходили в оптовый магазин «У Сэма» и накупили тонну еды, нижнее белье, носки, обувь, шкафчик для документов, мощный фен, тостер и складной саквояж для одежды. Аллилуйя!
Глава 9. ПОСТПРОДАКШН, ДУБЛЬ ДВА
Понедельник, 25 мая, 1992
Утром в Остин прилетел Джимми Хонор, старший вице-президент по постпродакшну в Sony Pictures. Хочет посмотреть, в каком состоянии оригинальные материалы для «Эль Марьячи». Он будет отвечать за создание копии на 35-миллиметровой пленке для кинотеатров, и ему нужно знать, что у меня со звуком, в каком он формате, в какой кондиции материал для фильма и т. п. Джимми приехал прямо ко мне домой, и я показал свое оборудование: микрофон Radio Shack, магнитофон Marantz и аудиокассеты, которые использовал для записи звука. Ему было трудно в это поверить, и он предложил пару идей по созданию кинокопии.
Мне нравился записанный звук, все натуральные шумы с мест съемок: я не собирался их убирать. К тому же на сведение всего положил чертовски много труда. Он сказал, что лучше ничего не переделывать, потому что «ты хотел, чтобы все звучало офигенно естественно! Не нужно вычищать материал, если только нет желания избавиться от такого офигенно натурального звука!». Джимми забавный. Я проводил его в аэропорт и вернулся домой.
Вторник, 26 мая, 1992
Снова звонил Джимми Хонор: просил прислать оригинальный звук и видеоматериал, чтобы попробовать перевести фильм на 35-миллиметровуюпленку и проверить, как все будет выглядеть на большом экране. Я нарезал для Джимми пробную аудиокассету и связался с лабораторией, в которой проявляли пленку. Попросил отрезать небольшую часть от катушки № 23 и послал все ему через FedEx.
Четверг, 28 мая, 1992
Звонили из цеха звукозаписи Columbia — поговорить насчет моих требований к музыке. Я сказал, что не нужно никаких дополнительных мелодий, потому что по договору «Эль Марьячи» пойдет в прокат с оригинальной картинкой и звуком. Мне не разрешили ничего переснимать, значит, и музыку тоже менять не будем. Если они хотят навести лоск на звук, пусть разрешат сначала переснять то, что я хочу. Не могу позволить им поменять что-либо, а затем говорить всем, что это та самая кинокартина, за 7 тысяч долларов.
Пятница, 29 мая, 1992
На связи Джимми Хонор. Они сделали пробные тесты фильма на большом экране — смотрится отлично. Ждут от меня все катушки с пленкой и аудиокассеты. Во вторник или среду нужно лететь к ним на три-четыре недели, чтобы следить за соответствием новой копии оригинальной. На пленке нет никаких шкал и идентификаторов, и чтобы находить нужные кадры, необходимо мое присутствие.
Стефани прислала по факсу статью про меня, которую в воскресенье опубликует LA Times. Вроде неплохая, хотя моя история выглядит странной, даже фантастической. «Он так сильно хотел сделать фильм, что отдал свое тело на нужды науки, чтобы заработать на съемку. Написал сценарий, находясь в научной лаборатории, где впоследствии встретил человека, который сыграл главного злодея». Когда читаешь все вместе, складывается представление, что я какой-то чокнутый. Разве я чокнутый?
Роберт Ньюман говорит, что пока все идет отлично и будет только лучше.
Понедельник, 1 июня, 1992
Купил в местном книжном магазине два номера воскресного LA Times — хочу послать родителям.
Роберт Ньюман сообщил, что поступает очень много звонков с отличными отзывами о статье.
Среда, 3 июня, 1992
Уговорил Элизабет поспать подольше, а водитель потом по пути в аэропорт забросит ее на работу.
Стоял около лифта в гостинице Лос-Анджелеса, и посыльный спросил, не я ли Роберт Родригес, — он видел ту статью в LA Times.
Звонили Марк Уийман и Роберт Ньюман: поговорить насчет моих суточных. Еще Крис из офиса Стеф, тоже по этому вопросу. Все пытаются выяснить: что будет, если я не потрачу 2 тысячи долларов, выделяемые на неделю (без учета стоимости арендуемой машины и перелетов). Оставлю себе? А что, если превышу затраты? Придется платить? Хотя вряд ли я смогу потратить больше 2 тысяч долларов — это по 285 в день. Номер в гостинице Marquis стоит 185 долларов. Мне нравится Westwood Marquis, и если обязательно надо тратить все деньги, я буду жить там, но если остаток могу оставить себе, то, пожалуй, поселюсь в Howar Johnson. У меня девять сестер и братьев, сами понимаете. Мне сказали, что никто никогда раньше не задавал такого вопроса. Большинство просто тратили все деньги — отрывались.
Стеф говорит, что завтра желательно приступить к монтажу фильма.
Четверг, 4 июня, 1992
Утром звонил в магазин электроники: заказал видеокамеру Canon L-l Hi-8. Хочу запечатлеть все безумие, происходящее вокруг, поэтому подыскиваю что-нибудь получше VHS или обычной восьмимиллиметровки.
В 10:30 поехал в Columbia. Джимми Хонор познакомил с редактором-монтажером Джорджем Хайвли, и я заценил нашу монтажную комнату. Джордж обычно занимается монтажом кинолент для выхода на телеэкран и показа на авиалиниях.
Познакомился с Барри Джозефсоном. Он попросил поделиться секретом — как я смог так дешево снять «Эль Марьячи».
Мы с Хайвли просмотрели ленту заново и отметили много повторяющихся кадров. Я объяснил, что даже не задумывался об этом, потому что не собирался делать копию для кинотеатров — монтировал все на магнитной пленке. Для продажи на испанский видеорынок мне нужен был 90-минутный фильм, и я его немного растянул с помощью этих повторяющихся кадров. Теперь эти 90 минут фильма не нужны, поэтому желательно убрать одинаковые кадры. Так фильм легче адаптировать, и он станет более плотным, чему я буду только рад. Я бы вообще сократил фильм до 75 минут, чтобы он пулей пролетал. Завтра посмотрю пробу на большом экране.
Пришла девушка, чтобы отвести меня в новый офис, находящийся в какой-то пристройке. Он оказался очень клевым. Осмотревшись, я уже собирался садиться за стол, как девушка сказала: «Нет, здесь будет сидеть помощник. Ваш офис вон там». Она открыла дверь, и моему взору открылся еще больший — в общем, классный кабинет. Он был наполнен техникой: факс, телефон, магнитофоны, мониторы и т. п. Это все так странно. Что я со всем этим буду делать в офисе? Мое желание — все время проводить в монтажной комнате. Да и зачем мне помощник?
Съездил в ICM поговорить с агентами. Дэвид и Роберт сказали, что с Trilogy все складывается отлично.
Пятница, 5 июня, 1992
Приехал на работу к десяти утра и пошел в монтажную за углом кинотеатра Кэри Гранта.
Монтажная — это место, где редактируются версии фильмов для телевидения и авиакомпаний. Сейчас там на столе перечень того, что нужно убрать из фильма «Громовое сердце», и Джордж пробегался по нему, разговаривая по телефону. Забавно было слышать, как этот господин чуть старше 60 живенько перебирает ругательства типа «хренов ублюдок, сукин сын, долбаный вопрос, херов коп, воинствующий урод, говнюк…»
Мы прослушали звуковую фильмокопию на 35-миллиметровой магнитной ленте, которую они записали с моего " оригинала. Звучало нормально. Теперь можно смонтировать копию для кинотеатров так, чтобы изображение совпадало с оригиналом, а затем просто наложить звуковые дорожки из него же. Будет просто кошмар, если придется заново сводить весь звук с оригинальных аудиокассет. На это уйдет целая вечность.
После обеда была готова 35-миллиметровая копия для большого экрана. Это просто моя 16-миллиметровая кинопленка, переведенная на 35 мм. Мы отправились в просмотровый зал — оценить. На большом экране фильм выглядел совсем иначе: цвет был гораздо богаче, картинка просто огромная. Я так привык к версии на видеокассете, что просто не верил глазам.
Познакомился с продюсером Арнольдом Копельсоном («Взвод»). Поговорили о том, как я снимал «Эль Марьячи», во сколько он мне обошелся и о других моих идеях. Арнольд расстроился, что не удалось заполучить права на оригинал. Ему понравились мои истории о создании фильма: по его мнению, и Карлос, и девушка великолепны. Поинтересовавшись, когда заканчивается мой контракт, он пообещал, что попытается забрать меня у Columbia.
Понедельник, 8 июня, 1992
Приехал в свой офис и решил проверить, как работает связь. Набрал номер Дениз Грант: она сообщила, что мое оформление окончательно завершено. Я должен им 695 долларов: сборы за съемку в Техасе, подготовительный сбор, агентское вознаграждение и на книгу собраний.
Думаю, сейчас можно официально называться Los Hooligans Productions. Это название из комикса сослужило мне неплохую службу, поэтому продолжу им пользоваться и дальше.
Вторник, 9 июня, 1992
Спросил Роберта Ньюмана по телефону — что именно я продаю в Columbia. Нам с бухгалтером надо выяснить, на чье имя будет поступать оплата, на мое или юрлицо. Он объяснил, что я продаю общие права на фильм, но не стоящие за ним права на саундтреки, персонажей, сиквелы и т. п. Может быть, это называется продажа продукта без переработки, надо прояснить с Уийманом.
Сходил в компьютерный магазин и купил программу Final Draft для написания сценариев.
Четверг, 11 июня, 1992
Пробыл здесь уже неделю, а мы смонтировали только одну минуту фильма. Я сказал Джорджу, что так мы никогда не закончим работу, и предложил новый план действий: вместо подстраивания новой пленки к старым саундтрекам лучше монтировать напрямую, ориентируясь на видеокассету. А затем взять все звуковые элементы (диалоги, звуковые эффекты и музыку) с моих аудиокассет в Техасе и подправить все позже, если возникнут какие-то расхождения.
Не собираюсь торчать здесь и смотреть, как Джордж монтирует. Мне нужна отдельная монтажная комната. Никто не знает фильм лучше меня: так мы сэкономим кучу времени. Онсказал, что эта монтажная принадлежит профсоюзу, и я не имею права в ней работать, поэтому никто не должен об этом знать — иначе поступят жалобы. Ну, отлично. Знаете, мне наплевать на всякие профсоюзы, а вот то, что придется торчать здесь три месяца ради монтажа, который можно завершить за три недели, мне действительно не все равно.
Пока Джордж после обеда ходил в банк, я решил поговорить с Джимми Хонором. Пожаловался, что он заставляет меня работать с членами профсоюзов, привыкшими убивать целый год на редактуру телеверсии одного фильма, и сказал, что не намерен попусту тратить так много времени. Рассказал, что за неделю мы смонтировали всего лишь одну минуту фильма, и предложил свой способ. Джимми согласился, что с этим надо что-то делать. Он вызвал Джорджа, мы все обсудили втроем и решили придерживаться моего плана. Так что теперь у меня есть своя монтажная комната. Знакомьтесь: мистер младший монтажер.
Пятница, 12 июня, 1992
Звонил Крис, все разъяснил о моих загадочных суточных. В общем, на неделю выделяют 2 тысячи долларов, и я могу делать с ними все, что хочу. Если какая-то сумма остается — она моя. Так что я могу платить за гостиницу из собственного кармана, а они будут выписывать мне каждую неделю чек на 2 тысячи долларов. Отлично! Именно так я и сделаю. Корпоративное жилье гораздо дешевле, чем номер в любой гостинице. Получается, каждый месяц я буду экономить около 4 тысяч долларов. Клево! Этими деньгами смогу оплачивать учебу брата Дэвида. Просто невероятно.
Вторник, 16 июня, 1992
Утром меня навестил Рауль Перез из музыкального отдела, чтобы обсудить права на музыку. Моим музыкантам надо подписать контракты, в десять страниц каждый. Когда будут готовы музыкальные монтажные листы, они смогут получить их копии и сразу же вступить в BMI или ASСАР[37]. И потом, по идее, исполнители и музыканты будут получать отчисления с каждого появления фильма в кинотеатрах или на видеокассетах. Круто, им это понравится.
Среда, 17 июня, 1992
К выходу на телеэкраны готовилась «Одинокая белая женщина», и Барбе Шредер иногда использовал оборудование в нашей монтажной комнате. У них на последних отрывках киноленты появились какие-то проблемы с музыкой. Я был большим фанатом фильма «Пьянь» и мечтал познакомиться со Шредером. Хотел рассказать, что кино имело большой успех у меня и других подопытных крыс во времена заточения в исследовательской клинике. Но не стал его беспокоить — я все еще пустое место.
В мой день рождения приехала Элизабет — просто навестить. Мы со Стефани Эллин и Митчем отправились пообедать в Ivy. Под конец вечера они вручили подарок от них двоих и Марка Кантона: проигрыватель Sony Laserdisc!
После обеда мы с Лиз поехали в магазин Tower Records и купили лазерный диск с «Чужими» в подарочной упаковке, выпущенный ограниченным тиражом.
Суббота, 20 июня, 1992
Мой день рождения! Мне 24 года! В Universal Studios нас с Лиз ждут два бесплатных билета в кино. Какое-то сумасшествие! Еще год назад у меня совсем не было денег, и я не мог себе ничего позволить купить, а сейчас деньги есть, но все достается бесплатно.
Воскресенье, 21 июня, 1992
Лиз пришлось возвращаться в Остин, поэтому я в одиночестве утопил в своих слезах «Близкие контакты третьей степени» и «Таксиста», изданные Criterion на лазерных дисках.
На обложке «Таксиста» процитированы интересные и забавные слова Скорсезе. «Съемка фильма — это самый ужасный опыт. Целый день люди задают тебе вопросы, вопросы и еще вопросы... Целый день: чем вы хотите перекусить? Какого цвета должна быть эта шляпа?..» Вот поэтому «Эль Марьячи» было так весело снимать! Неудивительно, что никто никогда ни о чем меня не спрашивал, — у меня просто не было команды. Все, кто видит фильм, думают, что я проделал невероятную работу, снимая все в одиночку. Кажется, что для съемок без группы требуется больше денег и труда, но все как раз наоборот.
Вторник, 23 июня, 1992
Джордж Хуанг принес нелегальную копию еще не вышедшего в прокат нового фильма Джона By «Круто сваренные».
Когда я занимался монтажом, позвонил Карлос. Он приехал разведать, как идут дела. До студии добрался выжатый как лимон —19 часов без перерыва за рулем. Побил наш прошлый рекорд. Приехал — и ушел спать. Позже, когда Карлос проснулся, мы посмотрели «Круто сваренных». Очень бодрящий и освежающий фильм. Сразу же захотелось снимать вторую часть «Эль Марьячи».
Воскресенье, 28 июня, 1992
Проснулся в пять утра оттого, что комната ходила ходуном. Я вскочил с кровати, сообразив — это землетрясение. Спотыкаясь, дошел до гостиной и увидел, как люстра качается туда-сюда. Полусонный Карлос таращился в окно и кричал: «Роберт, мне страшно!» Он думал, что тут, под обломками здания, мы и будем похоронены, а я стоял в дверном проеме и смеялся. Было очень весело, пока меня в конце концов не укачало. Землетрясение прекратилось, и с легкой головной болью я пошел спать. Был еще один толчок в восемь утра, и я опять заржал. В этот раз все длилось не так долго, но мне все равно было весело. Я сказал Карлосу, что если бы землетрясение было действительно мощным, мы бы ощутили последствия посерьезнее. Я ошибался. По телевизору сказали, что сила составила 7,5 балла по шкале Рихтера. Причиной, по которой нам не так сильно досталось, было то, что эпицентр находился далеко в пустыне.
Среда, 1 июля, 1992
Мы с Джорджем поехали поговорить с Джимми Хонором. Нужно было закончить монтаж как можно скорее, и мы попросили еще одного монтажера и необходимое оборудование.
Я монтировал так быстро, как только мог, а все остальные недооценивали этот проект. Они видели, что фильм снят всего лишь за 7 тысяч долларов и считали, что его очень легко отредактировать. Но в этом 90-минутном боевике было использовано более 2 тысяч кадров! На монтаж придется потратить приличное количество времени.
Сходил к Стеф: поговорили о задержках в работе. С этого дня по любым вопросам могу обращаться прямо к ней, она будет все разруливать. Монтировал до половины девятого вечера.
Пришел новый помощник монтажера. Его зовут Крис, он из Техаса. Как оказалось, окончил Университет Остина в 83-м году.
Попытался попасть в соседнюю комнату на пробный показ «Дракулы», но не пустили, потому что он был специально организован не для работников киноиндустрии.
Четверг, 2 июля, 1992
Я рассуждал, насколько легче было бы монтировать все на компьютере. Но Крис поведал, что большинство все еще монтируют на пленке, и многие телевизионные программы делаются так же. Что? Да работа с пленкой — это же самый медленный способ монтажа в мире. Ненавижу его. Я сказал, что как только люди придумают метод монтирования на компьютере в режиме 24 кадра в секунду, никто в здравом уме больше не будет заниматься этим на пленке.
Пятница, 3 июля, 1992
Сегодня у всех выходной по случаю Дня независимости. Я приступил к монтажу в десять утра и закончил в половине девятого. Поел уже дома и сразу же лег спать. Слишком устал, чтобы писать или рисовать, не говоря уже о физических упражнениях.
Воскресенье, 5 июля, 1992
Монтировал все выходные. Опять болит спина. Хочу поскорее убраться из этого города и вернуться в Техас. Монтирую так быстро, как только могу.
Среда, 8 июля, 1992
Наконец-то закончили монтировать изображение. Завтра сведем все диалоги. На звуковые эффекты уйдет еще полтора дня, и фильм будет готов к показу.
Сегодня я получил свой комплексный контракт. Наконец-то!
Суббота, 11 июля, 1992
Я сводил звуковые эффекты с 11 дня до 11 вечера. Леденцы, которые оказались в посылке с гостинцами от Элизабет, стали единственной моей пищей на сегодня.
Воскресенье, 12 июля, 1992
Я трудился целых 14 часов и наконец покончил со звуковыми эффектами. По пути домой отпраздновал это дело двойным бургером из Fat Burger. Есть бургеры в два часа ночи не самое полезное дело, теперь меня тошнит.
Стефани Эллин сегодня утром обрадовала хорошими новостями. Прочла по телефону факс, в котором говорилось, что «Эль Марьячи» хотят видеть на кинофестивале в Теллурайде.
Мы получили расценки от людей, собиравшихся делать субтитры. Они просят 3 тысячи долларов только за расстановку субтитров (то есть определение, где какие слова должны начинаться и заканчиваться) и говорят, что на это у них уйдет три недели. Забудьте! Я сам сделаю это бесплатно и за три дня. Неудивительно, что фильмы в этом городе так дорого стоят. Три недели! Что за вздор.
Сводил музыку до полчетвертого утра. Ничего не ел со вчерашнего дня. Зашел в Fat Burger и с жадностью заглотил двойной королевский чизбургер. Меня снова тошнит. Лучше бы прекратить так питаться, но в это время все кафе и рестораны уже закрыты. Я думал, что этот город никогда не спит. Или так говорят про Нью-Йорк?
Пятница, 17 июля, 1992
Приехал Гарольд Бекер («Море любви»), чтобы нарезать материал для своего нового фильма с Николь Кидман и Алеком Болдуином. Он работал в монтажной рядом со мной, на соседнем оборудовании.
Мне очень нравилось «Море любви», и я надеялся, что он мельком увидит то, над чем я работаю. Я притворился, что монтирую сцену погони. Этого хватило, чтобы завладеть его вниманием. Он спросил, чем я занимаюсь, и я все выложил ему насчет «Эль Марьячи». Сказав своему помощнику: «Там намного интереснее», — он продолжил слушать меня. Я рассказал ему, как актеры учили свои слова строчка за строчкой и тут же забывали и что я смог снять фильм за две недели и 7 тысяч долларов именно потому, что не было команды. Он ответил: «Это все отлично, но больше никогда так не делай». Мы еще поговорили об отдельных трюках, которые я использовал, и в конце он сказал: «Возможно, мы излишне стараемся».
Понедельник, 20 июля, 1995
За прошедшие выходные я написал субтитры и сегодня отошлю список со всеми переводами и т. д.
Четверг, 23 июля, 1992
Отредактировал последние звуковые эффекты и приступил к монтажу звукозаписи. Новая аппаратура в павильоне Sony просто невероятна. Она полностью компьютеризирована. Думаю, им совсем не интересно, сколько это все стоит, потому что все равно платит компания и все просто списывается в расход. Хорошо, что у меня в контракте не прописаны net points[38]потому что тогда бы в расходы можно было вписать, например, использование территории киностудии, когда я сводил звук. Лохотрон.
Мы монтировали звук до восьми вечера, заканчивая работу с шестой катушкой. Звучало ужасно. В дорожке с диалогами, которую сняли с видеокассеты, было слишком много шипения. С хорошими колонками это стало отлично слышно. Отвратительные звуки. Чтобы подготовить фильм к фестивалю, потребуется еще три недели. Кажется, домой я попаду не скоро.
Пятница, 24 июля, 1922
Закончили монтировать в половине одиннадцатого. Все звучало хорошо, за исключением того диалога, конечно.
Тенни, мой редактор диалогов, попросил дать послушать оригинальные записи с аудиокассет. Мы проиграли их в кабине звукозаписи, и звучали они великолепно. Черт возьми. Он говорил, что придется проделать огромную работу, чтобы сначала подобрать все оригинальные слова, а потом свести их вручную, но это того стоит. Звучать все должно намного лучше. Будет трудно. И все это ради нескольких показов на кинофестивалях? Оно в самом деле того стоит? Я сказал, что подумаю.
Просмотрели субтитры. Не могу поверить, что люди, занимающиеся ими, сделали так много ошибок в словах, хотя я предоставил им все переводы с правильным написанием. Не хочу даже думать, как плохо все бы вышло, если бы я заплатил тем парням 3 тысячи долларов за перевод и расстановку. Невероятно.
Понедельник, 27 июля, 1992
Утром состоялся первый просмотр фильма на большом экране. Пришли все: Марк Кантон, Майкл Натансон, Даг Тейлор, Эми Паскаль, Стефани Эллин, Кевин Джонс, парни из International Films, звуковик, Джимми Хонор и т. д. До начала просмотра Джимми сказал, что это черновая рабочая версия фильма, все грубо нарезано, без цветокоррекции, финальной перезаписи звука и т. и. А я добавил: «И если у вас появятся какие-либо комментарии, желание критиковать или просто что-то не понравится, то, пожалуйста, оставьте ваше мнение при себе». Показ прошел нормально: беспорядочные смешки то там, то сям и аплодисменты в конце.
Звонил Даг Тейлор, рекламщик, и сказал, что ненавидит меня за то, что я осуществил его мечту — снял фильм. Он не мог поверить в это, был очень удивлен, поздравлял меня и все такое.
Вторник, 28 июля, 1992
Теллурайд на связи. Билл Пенс посылает приглашение, чтобы взвинтить меня. Еще он сообщил, что показ назначен на ночь открытия!
Студия хочет, чтобы я поправил звук. Перевод с пленки " не пойдет для кинотеатров, поэтому надо стиснуть зубы и записать весь звук с оригинальных аудиокассет на 35-миллиметровую магнитную пленку, а затем синхронизировать с копией фильма для большого экрана. Снова придется прослушивать дубли и находить нужные. Но и это еще не все: я не раз нарезал слова из разных дублей, чтобы получить полноценную фразу или предложение. Делать все это на слух — полное самоубийство. К тому же я никак не отмечал используемые дубли, и теперь вынужден сделать журнал с пометками, чтобы позже разобраться, какие слова куда идут. Плюс надо переносить все звуковые эффекты и фоновые шумы, сводить, находить нужную музыку, монтировать, снова сводить... А самое худшее, что никто мне не поможет. Даже если они дадут кого-нибудь, он не сможет во всем этом разобраться. Я единственный, кто хотя бы отдаленно знаком со звуковым материалом, поскольку лично монтировал его в самый первый раз. Так что снова выполняю работу в одиночку. Если кто-нибудь возьмется за это дело, оно обойдется в целую кучу денег.
Сижу в монтажной. Тут огромное количество цифровых магнитофонов, магнитофонов для 35-миллиметровой пленки, отовсюду торчат соединительные кабели, и тут есть я со своим маленьким кассетным Marantz, присоединенным к 35-миллиметровому аппарату. Парни, работавшие там, спрашивали: «Что ты делаешь? Временный саундтрек?»
«Нет, — отвечал я им, — это мой финальный саундтрек, а на Marantz я когда-то записывал все диалоги, звуковые эффекты и музыку». Они так прикалывались надо мной...
Четверг, 30 июля, 1992
Звонил Роберт Ньюман: «Эль Марьячи» просто взорвал организаторов кинофестиваля в Торонто, и они хотят видеть его в качестве участника.
1 доллар и 30 центов за один субтитр и 70 долларов за один рулон кинопленки. Все обойдется меньше чем в 1 тысячу долларов. Самую дорогую часть работы я выполнил сам и сэкономил Columbia больше 3 тысяч долларов только на субтитрах. Но никому до этого нет дела, эти студиипривыкли тратить деньги, словно завтрашнего дня не существует. Забавно, но когда создаешь свой фильм и монтируешь его на магнитной пленке, то все, что тебе нужно для создания субтитров, — какой-нибудь паршивый генератор символов, который можно достать на местной телестудии.
Четверг, 13 августа, 1992
Не ложился спать до половины второго ночи, корректировал субтитры и монтировал звуковые эффекты. Интересно, кто обычно занимается всем этим в настоящих фильмах? Компании нанимают несколько человек и ведут к режиссеру, чтобы тот одобрил их кандидатуры? Им приходится делать кучу работы. Неудивительно, что фильмы снимаются так долго и стоят так много денег. Если хочешь сделать все правильно и хорошо — делай сам.
Понедельник, 17 августа, 1992
Плохо себя чувствую. Наверное, простыл. Перенес оставшиеся звуковые эффекты на 35-миллиметровую пленку и монтировал всю ночь, пока другие парни подготавливали фоновые звуки и монтажные листы.
Четверг, 20 августа, 1992
Днем отправился в аппаратную звукозаписи Винсента Миннелли и встретил Денни Де Вито, который вышел позвонить. Он работает над «Хоффой». Нашел нужную комнау — полностью отремонтированная и обновленная комната № 6. Она просто великолепна. Там есть бильярдный стол, огромный стол с фуршетом, холодильник, сверхудобные кожаные диваны. Вообще — это место для работы?
Монтаж прошел быстро. У меня было не так много записей, и мы дошли до середины третьей катушки. Звукорежиссер спросил, почему вся музыка записана на одной дорожке. Я ответил, что использовал монозвук. Он сказал: «Нет, я не это имел в виду. Обычно каждая песня записывается на отдельной дорожке, а у тебя они все вместе, хотя там слышны затухания и усиления звука». Я делал все очень дешевым способом. Вместо размещения каждой песни на своей звуковой дорожке я просто ставил их впритык друг к другу и делал затухания и усиления, стирая магнитную дорожку бритвой, придавая ей форму, напоминающую стрелу.
Пятница, 21 августа, 1992
Сегодня не удалось закончить шестую катушку. Еще завтра работы на целый день. Да уж...
Суббота, 22 августа, 1992
Заканчиваем шестую катушку и идем дальше. Сегодня нужно отпечатать основную кинопленку. Давно не чувствовал себя таким уставшим. Не могу даже вспомнить, когда был в таком состоянии последний раз.
Среда, 26 августа, 1992
Просмотрели катушку № 1 в Technicolor. Рабочая копия и исправленная проигрывались рядышком, чтобы можно было сравнить и почувствовать всю боль. Оригинальная рабочая копия, сделанная с моего негатива, смотрелась очень хорошо, в отличие от «скорректированной», которую мы только что получили. Она была какой-то мутной, блеклой и темной. Казалось, что этой пленкой кто-то подтер задницу. Парни из Technicolor сказали, что могут сделать ее получше, но она все равно останется блеклой. Мы посоветовали подправить половину катушки с промежуточного негатива и половину с промежуточного позитива. Посмотрим, что получится лучше.
Четверг, 27 августа, 1992
Посмотрел, как дела в Technicolor. Огромное продвижение по сравнению со вчерашним днем. Очевидно, что проблема с промежуточным позитивом. Дам им еще немного времени на отладку.
Пятница, 28 августа, 1992
Встретился с Джерри Гринбергом. Очень приятный парень, он занимался монтажом фильмов для Фрэнсиса Копполы, Брайана Де Пальмы и других. Сейчас работает управленцем в Columbia. Поговорили о монтаже: он хочет помочь с фильмом, поэтому посмотрит пленку в понедельник вместе со мной. Если она не на должном уровне, он подскажет, как исправить.
Среда, 2 сентября, 1992
Я проверил фильм, как смог, и улетел в Остин, чтобы собрать вещи. Завтра утром уезжаю на кинофестиваль в Теллурайд.
Глава 10. ТЕЛЛУРАЙД И ТОРОНТО
Четверг, 3 сентября, 1992
Прилетели на кукурузнике в Теллурайд, в аэропорту нас встретил волонтер с фестиваля и отвез в гостиницу Ice House. Перекусив во Florandora, мы прилегли пару часиков вздремнуть. Солнце здесь светит не очень ярко, но, вне всяких сомнений, это клевый город. В рамках программы фестиваля мы приглашены на званый обед. Под исполняемые вживую мелодии Питера, Пола и Мэри[39] я знакомился с Кеном Бернсом, братьями Квей и Кэтрин Бигелоу. Удалось поболтать с приглашенным на этот фестиваль великим режиссером и писателем Гильермо Кабрера Инфанте. Это как раз тот самый человек, который выбрал мой фильм в качестве открывающего фестиваль. Он был режиссером других латиноамериканских фильмов — участников фестиваля.
Когда я говорил, что впервые оказался на фестивале, все уверяли, что от этой первой поездки останутся незабываемые впечатления.
Читать бесплатно другие книги:
