Девочка и пустыня Рублева Юлия
И когда я беспристрастно взвесила свои силы, то поняла, что наша жизнь вдвоем, с этим изменившимся до неузнаваемости человеком, будет мне не по зубам. Я буду хотеть, чтобы стало так, как было, а так, как было, никогда уже не будет.
Никогда не «закрывайте» эту чертову дверь перед человеком из желания его напугать или побудить к каким-то действиям. Представьте себе, что он «не побудился». Вам придется почувствовать себя дурой и делать вид, что «дверь» никто и не думал «закрывать».
На шаг назад вы имеете право только в том случае, если этот шаг вам позарез необходим самой. Тогда в ваших действиях будет правда, и тогда у вас будет большой запас прочности, чтобы не сорваться.
А теперь ответьте те, кто исступленно ждет своего мужа назад, не давая себе ни минуты покоя: хоть раз вы признались себе в том, что вам в вашей супружеской жизни иногда или даже часто было плохо? И возможно, вам самой действительно требуется тайм-аут для того, чтобы лучше себя понять? Нас в таких ситуациях охватывает нечеловеческое нетерпение, нам кажется, что мы умираем. Бывает этап, когда отношения, казалось бы, налаживаются или обретают какой-то новый смысл. И тогда это нетерпение просто захлестывает женщин. Мы молимся всем богам, чтобы все вернулось. И сжимаемся от мысли, что вдруг никогда уже не будет как прежде…
Тем не менее это безмужнее время нам дано не для принятия решений. Это практически та диогенова бочка, которую нам подсовывает какая-то женская богиня, чтобы мы передохнули и познакомились с собой поближе.
Сидя в этой бочке (хотя во многом по форме она смахивает на задницу), мы имеем шанс признаться себе в некоторых вещах, в которых раньше себе не признавались.
Например: что нам нужен совершенно другой секс; что мы таки ненавидим его маму; что мы зверски устали вообще от семьи и мечтали – вот еще недавно – хотя бы с полгода пожить в одиночестве и т. д.
Я благодарна своему упрямому бывшему мужу, что он не дал тогда себя заарканить назад. Я устала биться с его упрямством, устала от тонкой, искусной, изматывающей жизни, которую я вела на глазах у него, плюнула и сдалась. И мне ничего не оставалось, как посмотреть в глубь себя и признаться в том, что, кажется, теперь передышка нужна мне.
Что касается текущей нашей жизни тогда, то было примерно следующее: у меня не было другого мужчины, у него, кажется, были женщины. Иногда от него пахло духами. Однажды я почувствовала знакомый запах в «Этуале», пошла по следу, как собака, пришла к полке и обнаружила там что-то такое, в небольшом круглом флаконе, что я потом ненавидела еще долго.
Итак, оставлю вас на том месте, где я тревожно принюхиваюсь к духам в парфюмерном магазине, мой муж не перестает крутить романы, переваривая мою просьбу о передышке, у меня на носу очередные экзамены и много работы, дочка учится. Я похудела за все это время на одиннадцать килограммов, была красивая, веселая и почему-то кудрявая. Мне стало тогда страшно интересно жить и интересно до сих пор.
А вы пока, пожалуйста, подумайте: что вы мечтали сделать всю свою жизнь, да так и не собрались? Теперь никто не будет проедать вам плешь, если вы все-таки решитесь на это.
Вы, пожалуйста, помните также, что за вашей спиной – целая армия прекрасных женщин, которые не стали унылыми «брошенками» с авоськами и кудельками, выстояли, воспитали детей и живут настоящей, полноценной счастливой жизнью, и многие – с другими любимыми мужчинами.
А еще подумайте, что никто не держит у вашего виска пистолет и не требует немедленно принять какое-то кардинальное решение, от которого ваша жизнь перевернется и заиграет яркими красками. Такого решения не существует. Существует только этап между небом и землей, в который прекрасно вписывается ваша диогенова бочка, пусть даже и в форме задницы.
И купите себе новые духи.
Глава 11
Хитрости, облегчающие жизнь. Якоря
Сделаем небольшой перерыв и коротко поговорим о практическом знании, которое поможет в трудное время облегчить вам жизнь.
Буквально все женщины, пережившие тяжелый развод, имеют так называемые якоря: места, вещи, запахи, звуки, связанные с прошлой жизнью или, напротив, с новым болезненным этапом. Проблема заключается в том, что отныне даже якоря, призванные пробудить лучшие воспоминания, могут заставить вас рыдать. Город, где вы были вместе, музыка, которую вы слушали, рестораны, где вы ужинали вдвоем… Все бьет по нервам с необычайной силой.
Я бы посоветовала не травить себе душу и по возможности не прокручивать вновь и вновь в прямом и переносном смысле «ту пластинку», которая «играла» для вас двоих. Помните, в одной из первых глав я писала, что по совету подруги убрала все вещи своего бывшего мужа с глаз долой? Мне неожиданно стало легче. Фотографии я не пересматривала потом еще больше года. Музыку слушать не могла вообще. Берегите себя и не растравляйте рану еще больше.
А вот о втором типе якорей, которые непрошено появились в вашей жизни, я хотела бы поговорить подробнее. Они напоминают о том крахе, который потерпели ваши отношения.
Одна моя знакомая два года не могла видеть по телевизору рекламу кока-колы. Любимый муж бросил ее с ребенком ради девушки, работающей в компании «Кока-кола». Пить ее она тоже не могла. С содроганием проходила мимо витрин. Представляете, как она мучилась? Если бы я тогда знала то, что знаю сейчас, я бы посоветовала ей устроить кока-кольную вечеринку и пригласить лучших подруг. Так значение «якоря» переключается с минуса на плюс. Она бы не просто переключила – она бы себе этот якорь «присвоила», рассмотрела бы вблизи и приручила, сделав своим.
Но тогда я этого не знала. У меня у самой было два таких якоря, очень сильных: место, где они познакомились, – ночной клуб рядом с домом моей соперницы, и одна французская песенка Ингрид, что крутили тогда по всем каналам. Моя соперница преподавала французский, и почему-то именно от этой песенки меня особенно корчило. Она представлялась мне яркой, сексуальной и веселой – особенно на моем унылом, угасшем фоне. Я так себе в то время все это воображала. Та женщина представлялась мне тоже такой же, как эта песенка.
Я расправилась с песенкой однажды вечером. В совершенно другом ночном клубе, при поддержке двух отвязных подружек, я станцевала залихватский танец именно под эту музыку, мне удалось ни о чем не думать, и меня с того момента отпустило. Я стала воспринимать ее как «мою» песенку, а не как гимн чужой сексуальности.
С клубом, где, по слухам, познакомились мой муж и та женщина, вышло все и вовсе чудесно. Знаете, я года два еще не могла спокойно там проезжать: он был рядом с ее домом, и я все щурилась, не стоит ли там машина мужа. А потом я устроилась на любимую работу, и мне пришлось однажды волей-неволей пойти в этот клуб, чтобы взять интервью у владельца. Клуб ремонтировали, переименовывали, в итоге я написала про него десятка три статей и к третьему моему приходу туда уже перестала озираться и вздрагивать (что я ожидала увидеть? следы мужниного грехопадения на потолке?). Я вела им рекламную кампанию, обедала там, ужинала, танцевала в одиночестве, чтобы достоверно написать про акустику, меня научили там пользоваться всеми приборами, вкусно кормили и вообще любили. Другими словами, я вынуждена была это место посещать по служебной надобности и накрепко его себе присвоила. Так этот якорь стал из болезненного – любимым.
А потом, в другой уже моей жизни, у меня началась частная психологическая практика. Первой моей клиенткой оказалась молодая женщина – ее муж влюбился в тренершу по верховой езде и не скрывал это. Тренером была девица моложе и активнее моей клиентки-домоседки, которая к тому времени не могла слышать цокот лошадиных копыт.
Мучилась она ужасно. Мы с ней жили неподалеку друг от друга, рядом с парком. И в этот парк каждое утро приводили лошадей на прогулку. Каждое утро она просыпалась и слышала звук, который символизировал ее женскую несостоятельность. Она ненавидела лошадей и все, что с ними связано. Муж между тем каждый уикэнд скакал галопом и рысью и закупал амуницию. Во всех смыслах.
Мы с ней долго ломали голову, что делать. Придумали. Она пошла на занятия по верховой езде к тренеру-мужчине. С мужем графики не совпадали, мы за этим следили. Она начала с жаром обсуждать с мужем иноходь и стоимость седел. Он поначалу презрительно хмыкал, потом присмотрелся, потом забеспокоился. Спустя несколько месяцев она оставляла на него ребенка и уезжала тренироваться за черту города. У нее страсть к лошадям оказалась серьезнее, чем у него к тренерше. На момент окончания терапии они вместе освоили какую-то конную базу за городом и ездили туда уже всей семьей. О судьбе тренерши (до сих пор помню, как ее зовут) мне больше ничего неизвестно. А началось все – помните? – с непереносимого для моей клиентки утреннего цокота лошадиных копыт.
То есть по нашему с вами вопросу – появление в вашей жизни новых, неприятных и болезненных якорей – я очень рекомендую операцию «присвоение». Было вашим – стало нашим. И не бойтесь. Это весело.
Глава 12
Краткие итоги
Давайте подведем краткие итоги. Было бы очень здорово, если через 4–6 месяцев после болезненного разрыва вы:
1) Выглядите лучше, чем до. Вы должны быть – просто из гордости! – стройнее и ярче, чем были. У вас должны появиться новые вещи. Еще лучше – новый стиль в одежде. Носите юбки, туфли и чулки! Даже если у вас нет секса.
2) Вы хотя бы раз посидели за чашкой кофе с другим мужчиной и приняли от него комплименты. Это для самых робких. Самые смелые попробуют, пусть даже неудачно, новый сексуальный опыт. Вы должны понять, что как женщина вы существуете! И еще как существуете!
3) Вы по мере сил сохранили привычный уклад жизни ваших детей.
4) Вы завели много новых знакомых.
5) Вы признались себе в том, что свободны воплотить в жизнь свои самые смелые и заветные мечты. И даже начали их воплощение.
А теперь о двух важных вещах. Одной мелкой, одной крупной.
Сначала о крупной.
Не берите всю вину за ваш развод на себя. Не валите ее на мужа. Это ответственность пополам. Ваш разрыв – ваш обоюдный урок. Обоюдный. А не только ваш. И не только его.
А теперь о мелкой.
Девушки, следите за голосом. Многих из вас в это время невозможно слушать по телефону. Голос подавленный, просящий, тусклый. Моя подруга говорит – «как из задницы».
Вы можете быть грустными, всхлипывать или орать, но никогда – НИКОГДА – не должно быть заискивающих, неуверенных ноток.
Вам поможет пение. В ванной, в кухне, в машине, на даче, когда никто не слышит, не просто пойте, а ОЧЕНЬ громко пойте все, что вам взбредет в голову. Я помню, когда не могла возразить мужу, пела потом, очень громко, от злости, «Лесной олень». Кот бежал и прятался под диван, дочка испуганно спрашивала, что случилось. «Где сосны рвуууутся в небо!!» – орала я и грозила кулаком сама себе. За заикание и неуверенное: «Ты сегодня приедешь?».
Глава 13
Моя вторая свадьба
Примерно через год после нашего расставания, спустя несколько недель после того, как я попросила у него передышку, совершенно внезапно, сюрпризом, муж сделал мне предложение руки и сердца. Он обставил все очень красиво – прислал свидетелей с нашей первой свадьбы, с цветами, заказал столик в ресторане, пригласил гостей и купил платиновые обручальные кольца. Я была в черном – так как просто собиралась сходить с ним в ресторан и не знала, во что это выльется.
В это время я уже на все наплевала и просто плыла по течению – настроившись на то, что пусть все будет как будет. От того времени вспоминается какая-то эмоциональная усталость: я просто не могла больше думать и беспокоиться ни о чем, не могла больше ждать его назад и перестала представлять себе, как все будет, если все вернется. Это называется словом «отпустить», и это действие у меня не получается толком никогда, пока я действительно не устану и не махну на все рукой.
Так вот, у нас состоялась очень смешная и забавная свадьба. Мы проснулись на следующее утро после «свадьбы», посмотрели друг на друга и захохотали. В соседней комнате в странных позах спали пьяные гости, которые зачем-то приперлись вместе с нами из ресторана. Мы встали, оделись, выгнали гостей и поехали на машине к нашим родителям, чтобы оповестить их о счастливом, хоть и достаточно легкомысленном воссоединении.
Потекла наша семейная жизнь. Наступил новый год. Я училась, работала за компом, мурлыкала и стала почти безмятежной.
И вы никогда не поверите – что я делала иногда по ночам, сидя над редактурой очередного текста.
Я тосковала по тем временам, когда осталась одна и во мне стремительно шли колоссальные изменения. Когда все ночи были мои, когда я знакомилась сама с собой, делала открытия о себе и своей жизни, и главное – чувствовала, как я все преодолеваю.
Знаете, когда топчешься на одном месте, и конца края этому не видно, и ты не можешь с чем-то справиться, и чувствуешь себя бессильной и беспомощной, и в какой-то момент – у меня всегда это происходит внезапно, – ты встаешь с утра и чувствуешь, что все изменилось, прежде всего в тебе самой, и ты уже по-другому способна на это все взглянуть, – вот тогда ты понимаешь, что поднялась еще на одну ступеньку.
Когда над тобой висят грозные бытовые и финансовые проблемы и ты плачешь по ночам от усталости и ответственности, а потом встаешь и что-то делаешь, и все сдвигается с мертвой точки, – тогда ты чувствуешь свою силу.
Когда ты, словно выныривая из темной одинокой глубины, идешь на улицу, одна, через силу одевшись и накрасившись, и тебе на улице какая-то женщина просто дарит цветок – «вы такая красивая и яркая», – ты чувствуешь, как прекрасны на самом деле этот мир и твоя жизнь.
Я прошла испытание на любовь к собственной жизни. Жизни с утраченным смыслом. Я научилась жить сначала пятиминутками, потом – часами, потом – днями, радость или боль которых мне не с кем было разделить.
Я научилась с благодарностью принимать банальнейшие вещи – и на первом месте в этом списке у меня теперь стоит солнечная погода, которую поначалу я так боялась.
Я научилась – и не утратила этого умения до сих пор – очень остро чувствовать себя живой и настоящей.
И научилась я всему этому одна, без своего спутника, и в нашем «втором» браке меня не покидало ощущение, что я держу при себе какую-то тайну, тайну сговора с самой собой.
Я не смогу вам сейчас выразить, в чем эта тайна заключается. В том, что во мне так много любви? Просто любви как состояния? Много чувственности и смелости, которые я мало кому показываю? Женственности? Какого-то непонятного ощущения волшебства, тайной чудесной подложки, скрытой под обыденностью?
Тогда я впервые стала учиться доверять своей жизни. И своей судьбе. Я словно бы заглянула за кулисы – и обнаружила, что мир не кончается нигде.
Я боялась, боялась, что утрачу это чудесное умение быть счастливой ни от чего, и помню, как по ночам смотрела на свои руки – худые, красивые, с небольшим сверкающим бриллиантом на пальце, и клялась себе, что не буду забывать все, чему я научилась за время своего одиночества. Я боялась сытости и монотонности, слишком благополучного, безмятежного, сонного существования – и правильно делала. Я скучала по тому огню, которым горела этот одинокий год, и боялась, что он потухнет.
Поначалу мы не обсуждали наши отношения, и я ни в чем его не упрекала. За год нашего расставания было достаточно разговоров обо всем этом. Я чутко следила за тем, что происходит, и прежде всего – хорошо мне или нет.
С одной стороны, мне было чертовски хорошо. Меня снова пригрели и спрятали на могучей мужской груди, обо мне заботились, я приходила вечером домой и остро ощущала удовольствие оттого, что я вижу его машину. Она вновь стояла возле нашего подъезда, и окна светились, и меня ждали. Я вспоминаю, как во время защиты второго диплома, когда я была едва жива от усталости и недосыпа, муж будил меня ласково по утрам и на столе уже стоял приготовленный им завтрак.
С другой стороны, моя жизнь за время его отсутствия достаточно изменилась. Я фанатично училась и много работала, завела множество новых знакомств – в общем, я была уже не той, что раньше. И появилась дистанция.
Если мне казалось, будто что-то идет не так и мне снова может быть больно, я моментально замыкалась в себе и отходила на прежние позиции. Как Гобсек, перебирая свои сокровища, я перечисляла – я теперь умею быть одна, у меня любимое дело, я красивая, я нравлюсь мужчинам, я ничего не боюсь.
Но я боялась.
Как собака, которую долго били током, я шарахалась от двух тем в нашей новой совместной жизни – его измен и его ухода.
Я ему больше не доверяла. И предупредила, что не нужно отключать телефон, когда приходишь домой поздно, – потому что я сразу буду думать всякую ерунду. Иными словами, я по кругу вернулась к тому, от чего пыталась уйти, – к контролю.
Если не было контроля над поведением другого человека, я чувствовала себя в опасности. Да, это было так. Я снова боялась обмана.
И было еще кое-что. Это началось не сразу, я не помню точно когда, и тут можно только печально констатировать факт. Он вновь начал угрожать уходом. Если его что-то не устраивало и мы ссорились, он менялся в лице и говорил: «Тогда я уйду».
И я затыкалась.
Я теперь понимаю, что мы оба были глупы и беспомощны. Мы не умели сотрудничать. Мы не умели договариваться – как договариваются, например, бизнес-партнеры – спокойно и без эмоций. О форсмажорах, о желательном поведении. Мы не умели идти на компромиссы.
Мы не верили друг в друга. Мы не верили в то, что другой готов измениться ради близкого человека. Мы были готовы терпеть до последнего, а потом сразу рвать.
Я пишу, а сама очень волнуюсь, потому что только сейчас, спустя несколько лет, я учусь сначала говорить, спокойно и свободно, что мне нужно и что – нет, а потом уже ждать чего-то от человека.
Но тогда, в своем браке, мы совершали поочередно все типичные ошибки многих пар.
Тогда, во время описываемых событий, я заранее придумала себе, что, если что-то ему скажу, все равно ничего не изменится. Да и события по значимости были такими, что, начав речь, я сбивалась и заикалась, начинала грозить и упрекать.
Да, спустя полгода после нашей второй свадьбы мы вновь ссорились. Я с ужасом стала понимать, что это, кажется, не тот человек, который мне нужен. Но я не хотела себе в этом признаваться. Каким должен быть «тот» – я тоже не задумывалась.
Что мне делать с собственным ощущением утраты безопасности, контроля, доверия – я не знала. На психотерапии я вызубрила, что мы можем контролировать себя, но никак не другого. Практически же мое самоощущение зависело только от одного – сделает ли он что-то, что причинит мне боль, и справлюсь ли я с этим.
Женщина, которую внезапно покинули, ощущает три утраты.
Она теряет:
чувство, что этот мир безопасен;
чувство базового доверия к миру;
чувство, что этот мир изобилен и в нем достаточно для нее любви, счастья, денег, тепла. Многие мне признавались, и я помню по себе, что мир начинает представать настоящей пустыней.
И эти потери волочатся за нами и после разводов и расставаний – вот в чем их опасность! Когда ты приходишь в свой дом, а он ограблен, и ты видишь, что по всем твоим интимным закоулкам прошлись грязными ботинками, вывернули все наизнанку, – тогда ты еще долго будешь подскакивать ночью в постели и проверять замки, потому что твой дом больше не безопасен.
Примерно то же самое ощущала и я.
Мы прожили примерно год в режиме довольно нестабильном, мы не смогли поменять модель нашей семьи, не смогли увидеть, как мы изменились – причем изменились в разных направлениях. И спустя какое-то время – я точно помню, что это было поэтапно, – снова началось разрушение.
Однажды весной мне приснился сон, в котором я ощущала себя очень любимой другим, совершенно незнакомым мне мужчиной. От этого незнакомца шло тепло, нежность, желание и уважение, и во сне с изумлением это принимала. Проснувшись, как от толчка, часов в пять утра, я пошла на кухню и там впервые призналась себе, что несчастлива в своем долгожданном, вновь обретенном союзе. Не передать вам, как мне было страшно это признать. К тому времени мы были вместе в общей сложности 12 лет. Включая и тот год, который провели по отдельности. 12 лет я произносила про себя только одно мужское имя, только к нему мысленно обращалась и с ним говорила. И вдруг – этот незнакомец во сне и ощущение иссушающей жажды в собственной душе, словно то, чем ты ее утоляла, перестало быть чистой прохладной водой.
После этого сна я затосковала. Спустя еще примерно месяц я расплакалась, когда мы смотрели фильм «Любовь и голуби», и призналась мужу, что часто чувствую себя одинокой и что – да, мне так тяжко далась вся эта история, я отвыкла с ним делиться самым сокровенным. Он утешил меня как мог, но ледяной комок так и стоял у меня в груди.
Я вспоминаю это ощущение замкнутости и утраты былой открытости. Ему иногда приходили непонятно от кого эсэмэски, иногда он возвращался очень поздно, мы ругались, и однажды он снова пришел под утро.
Мне запомнилась та ночь абсолютно ледяным пониманием того, что этот человек, претендующий на место самого мне близкого, зная, от чего мне больно, все-таки это «больно» делает. Значит, делает совершенно сознательно. Значит, я ему не дорога – он рискует меня потерять и идет на этот риск.
Я не помню, чтобы наутро выясняла отношения. Помню только, что с какого-то момента внутри себя перестала называть его по имени.
А еще в то время у меня появилась новая работа. Я защитила диплом психолога, но работа, по иронии судьбы, была по моей филфаковской специальности. Кроме статей, я занималась продажами рекламы и очень активно стала общаться с деловыми кругами нашего города. Все это занимало меня целиком.
Я думала, что очень увлечена новой работой, думала, что трудоголик, пока однажды отчетливо не осознала, что просто не хочу идти домой после работы. Впервые в жизни. Был синий апрельский вечер, я садилась на каждую скамейку и смотрела на город. Огромное небо, свежий весенний воздух, а мне так одиноко, как никогда. Одиноко, несмотря на то, что дома меня ждал муж и все, казалось бы, было относительно стабильно.
Было время, когда мне хотелось делиться с ним всем-всем, было и время, когда мне хотелось, но я не могла. А теперь мне впервые не хотелось.
Думаю, я тоже причиняла ему много боли. Помню наши разборки, бесконечные, вызванные моими страхами. Помню, как отчаянно мне хотелось только одного – чтобы он сказал хоть какие-то слова, чтобы он обнял меня и успокоил. Но у него тогда не было для меня слов – или я их перестала слышать. Теперь я удивляюсь этому, потому что сейчас в моей жизни мужчины умеют меня утешать – или я научилась утешаться.
А потом все сошло, как лавина. Он уезжал на рыбалку – я привычно собрала ему корзинку с продуктами и впервые не спросила, куда он едет и с кем. В тот вечер у меня была сдача номера, я болела и сидела в редакции, замотанная в чей-то огромный пуховый платок. Он позвонил на мобильный, услышал, как я кашляю, сказал, что рыбалка отменилась – я вяло подумала, что скорее всего он ездил на свидание и оно обломилось. Но мне было все равно. Он предложил привезти лекарство прямо в редакцию, я опять вяло подумала, что это на него не похоже, согласилась, он приехал, я села в машину, взяла лекарство и заторопилась уходить.
И уже уйдя, вдруг сообразила, что абсолютно отвыкла от его заботы, от того, что он меня подвозит или не подвозит, привыкла, что он перестал снабжать меня деньгами, мы больше не спали вместе, я больше не готовила ему еду. Я приходила со своей сумасшедшей работы раза четыре в месяц под утро – иногда нас развозила редакционная машина, иногда приходилось брать такси, – и в нашем темном закоулистом дворе он меня не встречал, потому что в шесть утра ему надо было заниматься йогой. И я, идя по темному двору, каждый раз думала – если сейчас меня тут убьют, он даже не проснется.
Завтраки по утрам канули в прошлое, наши ритмы жизни не совпадали, и у нас больше не было никаких мотивов, чтобы сохранять наш союз, в котором нас обоих многое раздражало.
Я не знаю до сих пор, что происходило в нем. Забегая вперед, скажу, что на излете нашего брака, буквально в его последние дни, он все же пошел к психологу. Пошел один, пробыл там часа четыре, и я не знаю, что он оттуда вынес, – в любом случае было уже непоправимо поздно.
Однажды утром я поехала на встречу в другой конец города. Был август или начало сентября – я помню солнце и желтые листья. Я в то утро ощутила прилив необыкновенной любви к нему, подумала, может быть, все еще наладится, купила арбуз и поехала к мужу на работу. Я хотела сказать: «Я тебя люблю», открыла рот и произнесла: «Я тебе больше ничего не могу дать».
Он отвез меня домой и даже не поднялся. Вещи забрал потом. Приехавшая с дачи дочка отнеслась к этому спокойно: мы последние полгода жили под дамокловым мечом его ухода.
Больше мы в нашем доме никогда ни единой ночи не провели вместе. Мы не ссорились, не выясняли отношения, при встречах болтали и смеялись, через год наняли адвоката, и нас тихо развели без нашего присутствия. У меня екнуло сердце, когда дама-адвокат сказала по телефону: «Ваш брак расторгнут». Я позвонила мужу, и мы с ним помолчали в трубку. А потом договорились пойти в ресторан, пошли и там очень весело провели вечер. В честь нашего развода.
Этот брак был дорог нам обоим, несмотря ни на что.
Отвечу на незаданные вопросы. Да, я думаю, он продолжал мне изменять. Да, я в какой-то момент сказала себе: «Я его больше не люблю» – и это было страшнее и труднее, чем сказать: «Он меня больше не любит». Нет, не думаю, что на наше расставание повлияли третьи лица – у него, насколько я понимаю, тогда только начинался очередной роман, но я точно не знаю, а у меня еще долго ничего серьезного не было.
На этом позвольте закончить хронологическую часть нашей саги.
Часть вторая
После развода. Восстановление
Глава 1
О доверии. Мужчинам
Проходит несколько лет. У нас восстанавливается потихоньку все, что было разрушено: самооценка, сексуальность… Возвращается жажда жизни, а потом и жажда любви. Во второй части книги я подробнее буду говорить о тех глубинных внутренних изменениях, которые происходят после подобных потрясений, и о том, что происходило со мной спустя годы после этих событий. Больше всего мне хочется рассказать вам, как трудно и по крупинкам восстанавливается самое главное – доверие к мужчинам.
Наверное, способность любить, отдавать и принимать тепло, влюбляться, очаровываться – восстанавливается быстрее, чем привычка доверять.
На месте этой привычки появляется втянутая в плечи голова с прижатыми ушами – как у собаки перед ударом. Вот ты чувствуешь, что твое сердце снова ожило, ты несешься на всех парах, но вдруг малейшая – малейшая! – несостыковка, подозрение, невыполненное обещание – и ночью ты горько говоришь в темноту: «Я так и знала – все опять плохо, все не может быть хорошо».
Дорогие мужчины, если вы встречаетесь с женщиной, которая когда-то перенесла обман, вам понадобится очень много терпения. Если ваша цель – поиграть с этой женщиной в какие-то свои игры, то знайте, что она для них совершенно не годится. Она не умеет пока играть. Разучилась. Вы утомитесь быстрее, чем получите удовольствие.
Она ранена, и вылечить эти раны можно только любовью и терпением.
При малейшей опасности такая женщина схлопывается, как ракушка. Опасность может быть надуманной – ей все равно. Она предпочтет убежать.
Если вы дорожите этой женщиной, то знайте, что ее ранят и подтверждают ее искаженную картину мира следующие вещи:
«Пацан сказал – пацан сделал» – вот чего мы хотим от мужчины. Если вы пообещали: «В субботу пойдем в кино» – мы ждем, что вы это сделаете. Разумеется, всегда могут быть уважительные причины невыполнения обещания, и здоровая женщина скажет на это: «Ничего, бывает», а та женщина, о которой пишу я, – «Ну вот, я так и знала».
У вас нет презумпции невиновности, несчастный вы человек. Вам придется отдуваться за грехи предшественника, и я еще раз повторю – будет несладко. Вам досталась замерзшая, оголодавшая женщина, которая готова снова уйти в холод и ночь, лишь бы больше не выносить обмана даже по мелочам.
Она знает уже, что есть вещи, не подвластные ее контролю, и сдерживается, чтобы не контролировать, но если рана свежа и глубока, то контроль – единственное средство ее защиты. Как правило, любая неизвестность выбивает у нее почву из-под ног. В частности, ваше молчание для нее означает:
• что, возможно, отменились все ваши договоренности,
• что, возможно, вы ее бросили,
• что, возможно, ей опять придется быть в одиночестве.
И она мечется между двух огней – либо опять начать все контролировать и опять, возможно, потерпеть неудачу, либо отказаться от всяких попыток и уйти от вас с убеждением, что опять ничего не получилось. В этом горьком убеждении ей легче и привычнее жить.
Доверие есть там, где есть некая константа. Если вы то появляетесь, то пропадаете, то ласковы, то раздражительны, – мы чувствуем себя тревожно. Женщина, пережившая болезненный развод, более остальных нуждается в стабильности, определенности и предсказуемости. Если вы не можете ей этого дать – оставьте ее в покое. То, что простит и легко переживет женщина здоровая или выздоровевшая, раненая женщина воспринимает как удар по больному месту.
Поэтому, если эта женщина вам дорога:
• выполняйте обещания, даже мелкие, или трижды подумайте, прежде чем что-то обещать;
• упреждайте ее тревогу – звоните ей сами;
• будьте регулярны и предсказуемы хоть в чем-то, например, по вторникам дарите ей розы, а по воскресеньям водите в ресторан – у нее должна быть какая-то точка опоры в виде определенного перечня действий в определенное время.
Если у вас по отношению к ней серьезные намерения, не изменяйте ей. У нее обостренный нюх на фальшь, которому она сама не рада. Да, она больше не умеет закрывать глаза и уши. Там, где для здоровой женщины все будет привычно и гладко и вы ловко спрячете концы в воду, для этой все зазвучит тревожной сиреной, – и не передать вам, как мучительно узнавать свою прежнюю боль, какой беспомощной сразу себя чувствуешь и как не знаешь, что делать, кроме одного, – уйти немедленно, чтобы снова не переживать кошмар под названием «другая женщина».
Не подставляйте вашу связь под удар из-за пустой интрижки. Весь запас ее прощения и терпения истрачен не на вас – вам предстоит нарабатывать свой. Подумайте много раз и, если она вам действительно нужна, не сдавайтесь. Вы ввязались в отношения, где партнер трусит, норовит сбежать, непредсказуем и не доверяет вам изначально.
Я часто вспоминаю сцену из «Унесенных ветром». Скарлетт долго голодала и боролась со всеми мыслимыми несчастьями – и потом, когда у нее уже снова наступила сытая и привольная жизнь, она просыпалась от кошмаров, в которых бежала в холодном тумане куда-то, сама не зная куда. Ретт Батлер будил ее и баюкал, и сказал однажды: «Твои кошмары прекратятся, если ты будешь жить спокойно, есть досыта, а я постараюсь, чтобы ты ни о чем не волновалась».
В таком же эмоциональном тумане и холоде долгое время блуждала ваша женщина.
Если вам все еще не страшно, я желаю вам сил. Она приручится – она всей душой желает этого, но пока ее прежние страхи могут быть сильнее ее.
Глава 2
О доверии. Женщинам
Если вы обрадовались, прочитав, что с вас, как с эмоционального инвалида, теперь взятки гладки, я вас разочарую. Выбор несложный – преодолевать свою травму и заживлять свои раны или продолжать их лелеять всю жизнь.
Мы все знаем женщин с ожесточенным взглядом и злобной лексикой, которые, как знамя, несут впереди себя свое недоверие к миру и к мужчинам. Они никому не дают «причинить» себе удовольствие или радость. Когда-то они сняли с себя всю ответственность за свою жизнь и переложили ее на «всех-мужиков-козлов». Очень удобно: «все-мужики-козлы», и никто другой, виноваты в их несчастьях.
Если вы действительно хотите счастливых отношений, вам придется поработать. Многое будет даваться трудно и болезненно. Если вы хотите продолжать упиваться своей несчастливостью, можете оставить все как есть и опускать руки при первых признаках неудачи. Тогда дальше не читайте.
Парадоксально, но такое состояние, как недоверие, может обозначать привычную зону комфорта. Изменения происходят только тогда, когда мы из этой зоны выходим. Ниже я приведу защиты, которые неосознанно применяют женщины для того, чтобы ничего не менять и оставаться в привычной зоне.
У вас разбита самооценка и разрушена способность верить мужчине. Из этих руин большинство знакомых мне разведенных женщин стремятся сразу же обратно в пекло – в только и исключительно серьезные отношения.
Это стремление можно понять. Наш брак был серьезным мероприятием, у нас были Отношения, а теперь нам предлагается словно бы сложить с себя полномочия топ-менеджера и сбегать за кофе и печеньем. Примерно так, оскорбительно, звучат для нас советы подруг и знакомых «начать хоть с чего-то». С интрижки, с «просто секса», с флирта. «Как – меня??? Такую серьезную, годящуюся только и исключительно в жены, зовут занять место подружки на ночь или любовницы??»
Да. Сокрушительный удар по нашей гордыне, дорогие бывшие жены. Мы, дошедшие до диссертации, вынуждены возвращаться назад к азбуке.
Знаете, что легче всего? Отказаться от любых попыток. Не ступать на эти неведомые дорожки – на них следы невиданных зверей под названием «мужчины». Мужчины могут сделать больно. Мы опять можем ощутить себя отверженными. Отверженность – это то ощущение, в которое, как в знакомое болото, мы норовим плюхнуться быстро и с головой.
Чтобы избежать этой боли, вы можете предпочесть отсидеться в логове. Посмотрите, как приятно: можно холить себя и лелеять, убирать свой дом, заниматься детьми и, закрыв от ужаса глаза, думать об «отношениях»: «Никогда! Ни за что!» И вправду – да, иногда хочется секса, каждую ночь плачешь и жалеешь себя, но зато ни один монстр не покусится больше на твою самооценку. Мы ждем следующего мужа – и никак иначе. Нам нужны Серьезные Отношения – и никаких компромиссов. Немножечко беспокоит, что жизнь проходит мимо и каждый день одно и то же, но зато мы никаких ошибок не делаем. Не так ли? А новый Мужчина с Серьезными Намерениями придет сам, с цветами и колечком, и позвонит в дверь. Он увидит нас, когда мы пьем кофе в кофейне и роняем слезы в чашку с капучино. Он сразу поймет, что такую искал всю жизнь. Я слышала подобные истории. Они даже со мной происходили!
На самом деле мы снова и снова выбираем безопасность. Мы упали с велосипеда и, вместо того чтобы снова сесть и поехать, сидим на пригорке и плачем. «Навыки теряются, дорогие женщины!» – хочется мне завопить. Навыки элементарные, и без того уже подзабытые в вашем долгом браке. Навыки общения с мужчинами – с обыкновенными мужчинами, которые, да, не хотят на вас жениться прямо сейчас и немедленно, а хотят затащить вас в койку.
Поэтому ну их на фиг, юбки, чулки, макияж, каблуки, флирт – это мы знаем куда заведет, мы там уже были. Мы лучше оденемся в мешочек и побредем на работу.
Я рассказываю исключительно про свой опыт. И, исходя из него, я рекомендую начать хоть с чего-то. Поверьте, неудачное свидание – не катастрофа. Большой путь начинается с первого шага.
А если стремиться к повторению сюжета – брак и только брак, с места в карьер, с разрушенным доверием и с утраченными навыками нравиться мужчинам – у нас есть все шансы спустя какое-то время сказать: «Опять не оправдались мои ожидания. Никому нельзя доверять».
Виртуальное пространство – это те пастбища, на которых пасутся тучные, в прямом и переносном смысле, стада разведенных женщин.
Я сама была такою триста лет тому назад. Сразу после развода я ввязалась в ужасающие своим идиотизмом отношения. Виртуальные. Меня повлекло туда со страшной силой, потому что меня грамотно и внимательно слушали и задавали точные вопросы. Меня абсолютно не смущало то, что я человека никогда не видела, что большая часть его жизни для меня – темный лес, что он не стремится к встрече… Полезный был опыт, прямо вам скажу. Теперь я понимаю, что это была та раковина, в которую я спряталась. Мимо проходили разные, живые и настоящие мужчины, но с ними было опасно. Гораздо безопаснее было мучиться от слова «невозможно», которое так любил мой собеседник.
Конечно, мучиться – безопасно. Мы знаем все закоулки этой сладкой боли, все тайные тропинки, на которых так хорошо плачется, нам не нужно осваивать новые навыки, и вообще теперь это наша зона комфорта. Поэтому – внимание! – невольно и неосознанно мы можем выбирать те отношения, которые, по каким-то причинам, априори не сложатся. Особенно сладостно вляпаться в связь с женатым. У меня не было такого опыта, но по подругам я вижу – можно мучиться годами и знать, что НА САМОМ ДЕЛЕ тебе ничего не угрожает. Тебе не построить с ним семью, не наделать прежних или новых ошибок, не начать и не закончить, – и на все это есть охренительно уважительная причина.
И, конечно же, виртуальный или прочно женатый любовник не замедлит дать нам повод произнести любимую фразу: «Я так и знала – никому нельзя верить».
Но вот вы преодолели себя и решили – была не была, сбегаю я таки за «кофе и печеньем». Вы согласились на «просто секс», курортный роман или странную «дружбу с элементами секса».
Но так как вы особенная, уникальная и удивительная, такое предложение поступило вам временно и по ошибке. Ошибка раскроется, конечно же, немедленно, и вас опять повысят до топ-менеджера – ну, то есть на самом-то деле это любовь. Просто он об этом не знает. Но обязательно узнает – нам только дай время.
Ничего, что он живет с девушкой или даже с разными? Ничего, что он не знакомит вас с друзьями? Ничего, что вы даже не знаете номер его домашнего телефона, а в особых случаях – и его фамилию? Ну, вы, естественно, не говорите о любви – это пошло. И вообще у вас нет никаких обязательств друг перед другом. Даже человеческих. Но это все равно любовь. Сейчас мы схватим судьбу за хвост, ибо это судьба. Да, на всю жизнь.
Всякое бывает, конечно. Но вы тут ведете себя преступно нечестно. И по отношению к намеченной «жертве», потому что «а мужики-то и не знают!». И первым делом по отношению к себе. Вам нужны полноценные отношения? С «кофе и печеньем» поучитесь быть нормальной, нежной и спокойной. Не стройте планов. Живите одним днем.
Да, к великой нашей скорби, у нас в таком честном режиме не остается никаких оснований взрыдать по окончании стажерского срока: «Аааа! Подлец! Я так и знала – никому нельзя доверять!» И если вы удержитесь от того, чтобы самой себе наобещать золотые горы, у вас не будет до боли знакомого предлога сказать, что вас обманули. Если он, как Остап Бендер, «сам женился, а сам уехал» – да еще умеет красиво говорить о любви, – тогда, конечно, ответственность можно разделить. Но если ничего такого нет, за ваши аккуратно закрытые глаза отвечаете вы сами.
Воспринимайте это как нечто временное и, пожалуйста, не вешайте на вашего партнера по этой легкой связи все свои ожидания будущего невыразимого счастья. Без этих вериг легче будет и вам, и ему. Я смутно представляю, как может напугаться ваш партнер, если вдруг догадается, что вы нарезаете вокруг него мысленные круги и уже нарекли его «главным мужчиной в жизни». Обычно, узнав об этом, они, тяжело дыша, бегут до границ Бразилии с надеждой затеряться в девственных лесах.
Пусть это будет только кофе и печенье. Это бывает очень вкусно.
Знаете, «спасители» бывают. Бывают такие мужчины, которые вас выдернут из вашего духовного заточения, как репку, и буквально заставят вступить с ними в какие-то отношения.
От вас в этом случае требуется только сказать «да». Обычно, когда мы ждем спасителя, мы опускаем руки и ничего не делаем со своей жизнью. Он придет и спасет сразу от всего: от одиночества, безденежья и беспомощности.
Через год после развода в испанском местечке Санта-Сусанна на белом коне проскакал француз и немедленно захотел на мне жениться. Я не шучу и не преувеличиваю, я даже ездила к нему в Париж знакомиться с семьей. Он вел себя именно как спаситель – даже предлагал удочерить мою дочь, у которой и без того есть прекрасный отец. Он баюкал меня по ночам и укрывал мои колени пледом в машине. Я таяла от этого внимания, в то же время понимая, что не люблю его ни капли.
К тому же спасать меня было особо не от чего. Меня и так все устраивало. Я с удивлением это обнаружила, вернувшись в Москву. В результате я отказалась выходить за него замуж и ни разу в том не раскаялась.
Я бы хотела сказать, что спасителей не бывает и что спасать себя должны вы сами – но не скажу. Для меня главное удовольствие моей жизни сейчас – то, что меня не надо спасать. Я чувствую себя счастливой. Я уже давно не чувствую себя одинокой, и дело не в наличии или отсутствии мужчин.
В какой-то момент, устав от того, что ничего ни с кем не получается, я сказала себе – все, отношения с мужчинами не для меня. Мне было 35 лет. И передо мной простерлись еще 35 лет моей жизни, унылых и серых. И я поняла, что не имею права так прожить свою жизнь и мне надо постараться сделать каждый день максимально классным.
Вот тогда-то и наступили совсем иные времена. Отношения с мужчинами стали лишь частью моей жизни. Все остальное было битком набито другими интересными и приятными вещами.
Самое удивительное, что я тут же вступила в одну связь, в другую, безжалостно покончив с изнуряющей третьей, – процесс пошел. Я сделала первый шаг, буквально зажмурившись. И не пожалела. Теперь у меня было нечто гораздо большее – у меня начала выстраиваться собственная жизнь, и выстраиваться так, как мне надо. Мне было куда отступить при неудаче и при этом не почувствовать, что все кончено.
Многие мечтают, как по Библии, прилепиться к кому-то сильному, разделить с ним его жизнь и повлачиться вдвоем в светлое будущее – вместе с грузом прежних страхов, неустроенности и зависимости.
Одна моя знакомая как-то рассказывала мне: в ее первом браке она опустилась до таких низин беспомощности, что не могла сама съездить отдать в ремонт туфли – ждала мужа. Он ее бросил. Она нашла другого. Этот другой говорил: «Сначала это было великолепно – она любила то же, что и я, я люблю омлет – и она его любит, я сплю – и она спит… А потом я от этого в ужасе сбежал. Она ничего не могла сделать без меня и каждый день по многу раз спрашивала, люблю ли я ее». Он ее бросил. Она нашла третьего, и повторилось то же самое.
Несомненно, речь идет об инфантильности и детской травме, а вот если бы я не была психологом, а была моей деревенской бабушкой, я бы сказала – лень вперед ее родилась.
Знаете, очень приятно присоединять свою хорошую и устроенную жизнь к чьей-то устроенной и хорошей жизни, и совершенно не хочется взваливать на себя существо с беспомощными глазами, нога за ногу бредущее по бесплодной пустыне, которой представляется ему этот мир. И в своей устроенной и хорошей жизни легко представить себе полноценного и полноправного партнера, не так ли? Присоединить еще одну область счастья легче, когда есть куда присоединять. Иначе разруха в наших головах и душах вкрадчиво и незаметно подпортит нам все подарки судьбы, какими бы они ни были.
И еще раз говорю: дождаться «спасителя» – не цель. Спасти себя самой, научиться быть счастливой – лишь этап. Цель – когда ты перестаешь мыслить категориями спасения или гибели, когда мир воспринимается как прекрасный, изобильный и дружелюбный. В этом состоянии прежние проблемы доверия и недоверия могут лишь обостряться время от времени, но не служат вечным унылым фоном повседневной жизни.
Если вы выберете ТАК смотреть на мир, вы найдете в себе смелость пойти навстречу новому партнеру. Ему, поверьте, очень важно, чтобы вы ему доверяли. И тогда вы оцените его усилия. Сделайте первый шаг – пусть даже зажмурившись. Ничего страшного с вами не произойдет. Если все получится, вы будете счастливы, если не получится – вы это переживете. Это всего лишь жизнь, нормальная женская жизнь, слезы и радость – по полной, и это лучше, чем безопасный, пыльный и скучный домик недоверчивой улитки.
Глава 3
Почему я не хочу говорить о базовом доверии
Грудной младенец кричит, когда хочет есть, и ему дают грудь или бутылочку. Иногда ему приходится кричать дольше, иногда просто хныкнуть – но он, в норме, получает еду всегда.
Маленький ребенок уверен, что, если ему страшно, родители придут и побудут с ним. Он, в норме, не будет оставаться один в темной комнате до тех пор, пока не обретет способность сам совладать со своими страхами.
В свое время я отнесла на помойку книги доктора Спока, дочитав до фразы: «Если ребенок плачет до рвоты, зайдите в его комнату, уберите за ним и выйдите, не вступая с ним в контакт».
Если вы в грудном возрасте никогда не были уверены, получите ли вы еду или защиту, у вас формируется эта чертова базовая травма доверия, когда мир представляется не удобной штукой, в которой есть все, что вам надо, а неким непредсказуемым существом, которое то дает, то не дает, причем предугадать это невозможно. Если ваша мама была эмоционально недоступна и непоследовательна, если у нее все время было разное лицо и настроение, и отношение к вам, – у вас формируется эта травма. Наверное, каждому из нас есть что предъявить родителям, не так ли? И каждый может найти повод перманентно чувствовать себя несчастным.
Выбор у нас, повторюсь, небогатый: постоянно переживать депрессии, находя партнеров, которые своим поведением подтвердят нам, что мир именно таков, каким мы его привыкли видеть, или же учиться быть счастливой. Наверное, это прозвучит непрофессионально, я, как психолог, должна знать, что с этой проблемой нужно работать, но как человек, пытающийся всю жизнь преодолеть склонность к депрессиям, могу сказать следующее.
Пучины отчаяния и дурного настроения – отличный повод, чтобы сложить с себя полномочия сделать жизнь такой, какой вы ее мечтали видеть. Даже когда вы уже взрослый сорокалетний мужчина или красивая тридцатилетняя женщина, травма доверия может переживаться как состояние черного, неодолимого ужаса перед одиночеством, ощущение бездны, когда земля уплывает из-под ног и кажется, что летишь в пропасть, как отчаяние перед бесплодностью и пустынностью мира‚ где для вас нет ни тепла, ни уюта, ни любви, ни безопасности. Это дом, где не горят окна‚ лес‚ полный опасностей‚ это пустыня во всех смыслах – ледяная или раскаленная, все равно.
Бросают и предают всех, но женщине с таким мировосприятием добавляется еще и ужас перед равнодушным миром, в котором нет Бога и нет защиты и никто не обращает на нее внимания. И она снова становится маленькой девочкой, которая плачет в одиночестве и даже не зовет на помощь, потому что никто никогда не придет.
После разрыва я впервые столкнулась с этим однажды февральским ветреным вечером, когда на меня вдруг навалились усталость и безнадежность, ощущение‚ что мир навсегда превратился для меня в пустыню с потрескавшейся землей‚ где нет ни воды‚ ни еды‚ ни любви‚ ни тепла‚ ни денег‚ ни времени, ни движения вперед. Мой психолог тогда впервые дала мне аффирмацию, в которую я не верила, но которую я тупо повторяла, лишь бы что-то делать: «Мир щедрый и изобильный, и в нем есть все, что мне нужно».
Спустя несколько лет, когда я пишу эти строчки, образ пустыни больше не посещает меня и с миром я давно сдружилась. Он действительно щедрый, теплый, изобильный и зеленый, как лесная солнечная поляна, и это сделала я сама. Маленькая девочка с испугом в глазах отныне знает, что быть – безопасно. Взрослая женщина, в которую я наконец-то превратилась, от всей души наслаждается жизнью, а не боится ее.
Когда жизнь возила меня лицом по асфальту, и это было уже после развода, тогда я обрела эту способность – чувствовать, что я счастлива, несмотря ни на что. Я сидела в пять утра, в июне, на своем балконе, смотрела на розовеющее утреннее небо и перебирала свои потери: у меня нет денег, меня только что уволили с работы, в личной жизни пустота и тупик, и никто не снимал с меня ответственности за дочь. Вместо того чтобы плакать от безысходности, я внезапно поняла, что счастлива. Я жива, здорова, птицы поют, а от цветущих яблонь у нас во дворе стоит такой нежный запах, что голова кружится. Тогда, на том балкончике, я не заглядывала с ужасом в прошлое и с надеждой в будущее, я просто прожила это прохладное утро с его розовым небом, упиваясь каждым мгновением.
Я поняла, что кем бы ни был создан этот мир, он создан с любовью. Что мешает нам с такой же любовью относиться к собственной жизни?
Может быть, это прозвучит слишком просто и неубедительно, но наше состояние – это всего лишь привычка чувствовать себя так, а не иначе. Привычка быть несчастной погружает вас в комфортную зону беспомощности, где можно не делать ничего нового, а заниматься знакомыми и хорошо освоенными вещами: бояться, убегать, жаловаться и пребывать в перманентной депрессии. Когда мы чувствуем себя счастливыми, у нас больше нет предлога откладывать жизнь на потом.
Для меня самым сладким и нужным опытом стал опыт преодоления самой себя. Можно всю жизнь лелеять свою детскую травму и считать себя кем-то вроде эмоциональной калеки, а можно справиться с этим. И я знаю людей, которые имели ужасное в эмоциональном плане детство, но выросли спокойными, светлыми и благополучными людьми, и знаю тех, у кого было все, – и на выходе получились почти невротики.
Возможно, это прозвучит не научно, но не исключено, что вопрос гораздо сложнее и дело не в психологических, а в духовных структурах нашего мира и нашей личности. Я не знаю. Я знаю только, что, как бусины, можно перебирать то, что у тебя есть, а можно – то, чего тебе не хватает. И в первом случае у тебя в жизни всегда прибавляется еще что-то хорошее, а во втором – всегда убавляется и становится еще хуже.
Поэтому я не хочу говорить о детских травмах доверия как причине быть всю жизнь несчастным.
Мы рождаемся с базовым доверием к миру, и оно никуда не пропадает, это ощущение нужно просто вспомнить.
Когда вы доверяете миру, его прикосновения становятся бережными и любящими. Ты можешь подремать у него в ладони – мир большой, а ты маленькая. Засыпая, представьте это, – возможно, для кого-то эти ощущения станут любимыми.
Глава 4
Мужчина под тяжестью мифа
Вот когда ты становишься фигурой, популярной в Интернете или где-то еще, то замечаешь, что твои читатели наделяют тебя почти мифическими свойствами. Мифическими, мистическими, теми, которых у тебя нет, теми, которые они хотели бы видеть. Тебя лишают права на слабость и ошибку, на дурное настроение и совершенно бабское «хи-хи». В тебя словно прячутся, найдя наконец волшебное убежище. Твое слово обретает силу взмаха волшебной палочки. Тебе страшно и хочется закрыть голову руками, и еще более страшно ответственности и хочется всем сказать: «Ой, я обычная, обычная, пожалуйста, не глядите на меня ТАК!» А уж если угораздит умереть во цвете лет – все, приплыли. Считай, что ты и не жил, не ковырял в носу, не прогуливал работу, и посуда всегда у тебя была чистая, и живот идеальный. И напишут это все где-нибудь, и тебе сверху будет неловко.
Точно так же становится мифом любимый человек – поначалу, когда влюбляешься. Об этом говорят тонны гениальных и идиотских стихов, романов и просто туманных вензелей на стекле. Наверное, когда ты уже развлюбился и сердце не замирает, но ты все равно считаешь, что для тебя он лучший, невзирая на и благодаря тому, – тогда вот, наверное, ты его любишь, я не знаю.
Но я знаю, что никого мы не наделяем такими мифическими свойствами, как ушедшего от нас человека. Вроде бы вот только жил, ел, пил, спал, чавкал, между прочим, за столом и устраивал некрасивые сцены, не зарабатывал денег и изменял, но ушел, захлопнул дверь – и тут же превратился в кудесника, хранящего в шляпе кое-что, что нам ужасно необходимо и совершенно без него недоступно.
Семейная жизнь разволшебнивается довольно быстро, а драматический уход мужчины, равно как и женщины, вгоняет ее снова в рамки тех явлений, где возможно наступление чуда. Вслед ушедшему мы смотрим с мольбой и тоской, с надеждой и верой, мы горим любовью и падаем ниц, – чего никогда не делали с тех пор, как нам исполнилось тринадцать. Мы храним забытые им вещи, его эсэмэски, мы клянемся себе в чем попало страшными клятвами, и внутри нас поселяется бледное существо с горящим лихорадкой взором и прижатыми к груди руками. Даже если снаружи я толстая, флегматичная и в любых обстоятельствах помню рецепт пирога с капустой, внутри тощая девица мечется и шепчет пересохшими губами: «Вернись!», и непременно с «о» – «О, вернись!».
Черт его знает, какими чертами меня наделяли мужчины, которых я бросала или которым не оставляла надежды. Один из них признался, что проклинал меня всю жизнь, а это, согласитесь, не обыденное чувство. Но главное, что при любом болезненном, особенно внезапном, разрыве возникает чувство потерянного рая, где оставивший нас имеет волю и возможность сделать нас снова счастливыми.
Мне кажется, что уход мужчины тут же обеспечивает его в наших глазах всеми архетипическими чертами принцев, королей и всемогущего справедливого милосердного божества. Пусть вы уже убедились, что благородство и великодушие ему не присущи, он слаб, врунлив и неряшлив, но, когда внезапно, по его велению, между вами возникает пропасть, его пивной живот сквозь дымку трагедии начинает казаться стройной талией юного принца.
Читать бесплатно другие книги:
