Ключевые переговоры. Что и как говорить, когда ставки высоки Макмиллан Рон
Утверждение второе. На волне эмоций у вас остается два выхода: или руководить, или руководствоваться ими. Это значит, что, если страсти накалены, вы можете либо их контролировать, либо попасть в полную зависимость от них.
Теперь об этом подробнее.
Посмотрим, как Мария, занимающаяся в своей компании составлением рекламных текстов, попала в зависимость от своих эмоций. Они с коллегой Луисом только что представляли начальнику черновые разработки новой рекламной кампании. Предполагалось, что на этой встрече они вместе расскажут о своих идеях. Но как только Мария остановилась, чтобы перевести дух, Луис взял слово и закончил презентацию, озвучив почти все пункты, к которым они пришли вместе. Когда босс вновь обратился к Марии, ей уже нечего было добавить.
На протяжении всей беседы Мария чувствовала себя униженной и негодовала по этому поводу. Луис полностью лишил ее слова во время презентации. Поэтому теперь Мария убеждена, что Луис сознательно приуменьшает ее вклад в разработку проекта, поскольку она единственная женщина в команде.
Ей уже смертельно надоели эти замашки «мальчишеского клуба», и что она делает? Мария не хочет, чтобы ее считали чрезмерно чувствительной, поэтому она в основном молчит и делает свое дело. Однако ей удается отвести душу, периодически бросая саркастические замечания по поводу того, как к ней здесь относятся.
— Конечно, я могу тебе это распечатать. Может, принести кофе и булочки, чтобы ты не скучал, пока я буду это делать? — бормочет она и закатывает глаза, выходя из комнаты.
В свою очередь, Луис озадачен ее резкостями и саркастическими репликами. Он не знает, что ее так расстроило, но начинает испытывать к ней неприязнь из-за враждебной реакции почти на все, что он делает. В результате, когда они собираются вместе, в воздухе пахнет грозой, а обстановка накаляется так, что это видно невооруженным глазом.
Люди, не умеющие вести диалог, попадают в ту же ловушку, что и Мария. Она совершенно не осознает опасности своих предположений. Она расстроена из-за того, что ею пренебрегают, поэтому хранит молчание. Она предполагает, что ее эмоции и поведение — единственно возможная реакция в сложившихся обстоятельствах. Она убеждена, что на ее месте любой чувствовал бы то же самое.
В этом и заключается проблема. Мария считает свои эмоции единственно правильным вариантом. И поскольку в ее представлении они совершенно оправданны, Мария не видит причин менять что-либо. Более того, по ее мнению, именно Луис стал причиной проблемы. Получается, что ее действия (молчание и придирки) вызываются этими эмоциями. Мария не управляет своими чувствами, поэтому они начинают управлять ею: регулируют ее поведение и разрушают пошатнувшиеся отношения с Луисом. Люди, не владеющие искусством диалога, оказываются заложниками собственных эмоций и даже не замечают этого.
Те, кто в достаточной мере обладает навыками ведения диалога, понимают, что, если не будут контролировать свои эмоции, положение только ухудшится. Поэтому они пробуют различные варианты, пытаются подавить свою реакцию и вернуться к нормальному разговору. По крайней мере они прилагают к этому какие-то усилия.
К несчастью, как только в дискуссии возникает напряженный момент, скрытые эмоции выходят наружу и проявляются в стиснутых челюстях или язвительных замечаниях. Диалог прерывается. Или парализующий страх приводит к тому, что люди не высказывают своих подлинных мыслей. Обмен мнениями становится невозможным. Как бы там ни было, подавляемые эмоции вырываются из заточения и начинают влиять на дискуссию. Это всегда неприятно и губительно для двустороннего общения.
Люди, наделенные развитой способностью к диалогу, поступают совершенно иначе. Они не идут на поводу у своих эмоций и не пытаются скрыть или подавить их. Это значит, что, если их обуревают сильные чувства, они влияют на свои эмоции, размышляя над ними. В результате эти мастера ведения сложных переговоров могут управлять своими эмоциями, тем самым определяя собственное поведение и добиваясь лучших результатов.
Конечно, это проще сказать, чем сделать. Как с помощью размышления перейти из эмоционально опасного состояния в нормальное и вернуть контроль над ситуацией?
С чего начинать Марии? Чтобы поразмыслить и восстановить контроль, давайте посмотрим, чем определяются наши чувства. Взглянем на модель, которая сначала поможет изучить эмоции, а затем и восстановить контроль над ними.
Мария чувствует обиду, но боится, что, сказав об этом Луису, будет выглядеть слишком эмоциональной. Поэтому она предпочитает скрывать свои чувства (уход от конфликта) и придирается по мелочам (маскировка).
Как показано на рис. 6.1, поступки Марии обусловлены ее чувствами. Сначала она чувствует, а затем действует. Это довольно просто, но возникает вопрос: что же лежит в основе ее чувств?
Может быть, поведение Луиса? Как и в случае с придирчивой тещей любителя чипсов, возможно, из-за Луиса Мария чувствует себя оскорбленной? Она видела и слышала, как Луис сделал что-то, это вызвало у нее определенные эмоции, после чего она действовала исходя из своих чувств, то есть использовала разновидности ухода от конфликта и маскировки.
И вот в чем основной вопрос: что произошло между поступком Луиса и ощущением Марии? Существует ли промежуточный этап, во время которого чьи-то действия формируют наши чувства? Если нет, то, должно быть, окружающие действительно определяют наши ощущения.
Оказывается, такой промежуточный этап между тем, что делают другие, и тем, что ощущаем мы, все же существует. Вот почему в одной и той же ситуации у десяти человек может быть десять различных эмоциональных реакций на возникшие обстоятельства. Например, имея такого коллегу, как Луис, одни могут обидеться, а другие просто удивятся. Одни рассердятся, другие забеспокоятся или посочувствуют.
Так где же скрывается этот переходный этап? Сразу после того, как мы заметили поступок человека, и перед тем, как ощутили вызванные этим поступком эмоции, мы даем этому свою оценку, то есть добавляем смысл к замеченному действию. К простому варианту поведения нами добавляется определенный мотив: почему они поступили именно так? Кроме того, мы прибавляем и суждение: этот поступок хорош или плох? Основываясь на этих мыслях и оценках, наш организм реагирует с помощью определенной эмоции.
Наглядно это представлено на рис. 6.2. Мы назвали эту модель «Путь к действию», потому что она объясняет, каким образом эмоции, мысли и переживания вызывают поступки.
Обратите внимание: к этой модели добавлена возможность давать оценку происшедшему: мы видим, оцениваем и только затем даем волю чувствам. Хотя такое дополнение несколько усложняет ситуацию, у нас появляется надежда. Поскольку мы и только мы оцениваем случившееся, то, заменив одну оценку другой, мы сможем восстановить контроль над эмоциями.
Теперь у нас есть точка опоры. Найдя способ контролировать свои оценки, переосмысливая или исправляя их, мы сможем руководить эмоциями, а значит, добьемся совершенства в важных дискуссиях, от исхода которых зависит очень многое.
Наши оценки
Сами по себе вещи не бывают ни хорошими, ни дурными, все дело в нашей оценке.
Уильям Шекспир
Наши оценки призваны объяснить происходящее. Что же они собой представляют? Это наше толкование фактов. Они помогают понять то, что мы видим и слышим; это теории, с помощью которых мы объясняем что, как и почему. Например, Мария спрашивает себя: «Почему Луис все берет на себя?
Он не верит в мое умение поддерживать контакт. Он думает, что если я женщина, то ко мне не будут прислушиваться».
Оценки помогают объяснить причину. «Как мне все это расценивать? Это хорошо или плохо? Луис думает, что я некомпетентна, а это плохо».
Наконец, в оценке может содержаться и ответ на вопрос «что?». «Что мне с этим делать? Если я что-то скажу, он подумает, будто я плакса, сверхчувствительна или воинственно настроена, поэтому лучше промолчать».
Естественно, как только мы даем соответствующую оценку, наш организм сразу же реагирует с помощью сильных чувств или эмоций, которые напрямую связаны с нашим пониманием добра и зла, хорошего и плохого, альтруизма и эгоизма, справедливости и несправедливости и т. д. Оценка ситуации Марией вызывает у нее только гнев и отчаяние. Эти чувства, в свою очередь, подталкивают к действиям: в результате она то замыкается в себе, то сыплет язвительными комментариями (рис. 6.3).
Вы даете оценку событиям, даже не осознавая этого. Когда мы рассказываем людям, что именно наши оценки, а не поступки окружающих вызывают прилив эмоций, кто-то обязательно поднимает руку и говорит: «Минуточку! Я не припомню, чтобы давал какую-либо оценку происшедшему. Когда тот парень смеялся надо мной во время моего выступления, я просто разозлился. Сначала появилось чувство, и только затем — мысли».
Все дело в том, что мы оцениваем ситуацию молниеносно. В опасной, по нашему мнению, ситуации мы проводим нужные расчеты настолько быстро, что сами этого не замечаем. Если вы не верите, что это так, спросите себя, всегда ли вы сердитесь, когда над вами смеются. Если такое бывает не всякий раз, значит, ваша реакция не безусловна, то есть между насмешкой и вашими ощущениями происходит еще что-то, а именно: вы даете оценку ситуации. Скорее всего, вы даже не заметили, как сделали это.
На основании одних и тех же фактов можно дать неограниченное количество оценок. Подобные мысли можно излагать самому себе в различных интерпретациях. Например, Мария точно так же могла решить, что Луис не осознал, насколько она переживает из-за проекта. Она могла прийти к выводу, что Луис испытывает неуверенность в себе и пытается доказать собственную ценность. Или, может быть, он сам очень обжегся в прошлом, потому что не вникал во все детали разработки. Любой из этих вариантов оценки мог бы подойти к имеющимся фактам и вызвать совершенно разные эмоции.
Если мы будем контролировать свои оценки, то они не смогут контролировать нас. Люди, в совершенстве владеющие навыками ведения диалога, могут влиять на свои эмоции во время критических дискуссий. Они понимают, что мы сами в ответе за собственные оценки, так как создаем их по собственным моделям; и эти оценки сразу же подчиняют нас себе. Они определяют наши чувства, поступки и в конечном счете — те результаты, которые мы получаем по завершении важных переговоров.
Но так не должно быть. Пока мы не начнем давать самые разные оценки ситуации, мы не сможем выбраться из этой ловушки.
Если вы стремитесь к хорошим результатам в переговорах, измените свою оценку ситуации, даже если словесная баталия, в которой вы участвуете, находится в самом разгаре.
Как обрести умение давать объективную оценку
Как научиться давать ситуации разные оценки? Люди, наделенные развитыми навыками ведения диалога, сначала отстраняются от сложной дискуссии, а затем сами намечают свой путь к действию и контролируют его. Вот как это происходит.
Чтобы замедлить невероятно быстрый процесс формирования оценки ситуации и следующий за ним выброс адреналина, восстановите в памяти свой путь к действию — один элемент за другим. Для этого потребуется легкая умственная гимнастика. Прежде всего придется прекратить делать то, чем вы заняты в данный момент. Затем необходимо понять, почему, по какой причине вы делаете именно это. Дальше мы расскажем, как можно проследить этот путь.
[Поступок] Обратите внимание на свое поведение. Спросите себя: «Нет ли в моем поведении одной из разновидностей молчания или агрессии?»
[Чувство] Осознайте, что вы чувствуете: «Какие эмоции побуждают меня действовать таким образом?»
[Оценка ситуации] Проанализируйте свои оценки: «Какие мои мысли вызывают эти эмоции?» [Восприятие] Вернитесь к фактам: «Какими доказательствами я могу подтвердить мою оценку происходящего?»
Воспроизводя свой путь к действию шаг за шагом, вы сможете обдумать, проверить и изменить один или несколько его элементов.
Зачем вам нужно прежде всего остановиться и воссоздать в памяти ваш путь к действию? Естественно, если вы будете постоянно прекращать что-то делать и искать скрывающиеся за поступками мотивы, то не сможете даже завязать шнурки на ботинках, не потратив на обдумывание этого шага некоторое время. Вы просто погибнете от паралича аналитических способностей.
Понятно, что вам не нужно постоянно задумываться над подоплекой своих действий. Но если вы научитесь отмечать необходимые моменты (как предложено в главе 4) и заметите, что склоняетесь к молчанию или агрессии, тогда у вас будет веская причина остановиться и поразмыслить.
Однако вовсе не достаточно просто подмечать те или иные моменты. Необходимо внимательно изучить и откровенно оценить свои поступки. Если вы решили, что ваша агрессия — это необходимая тактика, то не поймете, почему вдруг нужно пересмотреть свое поведение. Если на ум сразу же приходит, что «он первым начал», или вы пытаетесь оправдать себя иным образом, то вряд ли сможете измениться. Вместо того чтобы остановиться и обдумать свои действия, вы будете уделять все свое время тому, чтобы оправдать собственные поступки в глазах окружающих.
Если безосновательные оценки толкают вас к молчанию или агрессии, остановитесь и подумайте, как ваши действия должны восприниматься со стороны. Например, если эту сцену показать по центральному телевидению, как бы вы выглядели со стороны? Что бы окружающие сказали о вашем поведении?
Те, кто обладает искусством ведения эффективных дискуссий, не только умеют замечать, когда собеседники начинают склоняться к молчанию или агрессии, но и способны признать это. Они не увязают в сомнениях, а откровенно признают наличие проблемы и начинают предпринимать шаги для ее исправления. Как только к ним приходит понимание, что именно они служат препятствием для развития диалога, они пересматривают свой путь к действию.
Когда талантливые собеседники начинают пересматривать путь к действию, они сразу же переходят от своего некрасивого поведения к изучению чувств и эмоций, которые за ним скрываются. На первый взгляд задача очень проста. Вы говорите себе: «Я рассержен!» Казалось бы, что может быть проще?
Но на самом деле разобраться в собственных эмоциях намного сложнее, чем вы думаете. Более того, многие совершенно необразованны в этом отношении. На просьбу описать свои чувства они отвечают только словами «плохо», «сержусь» или «испуган»; и все бы ничего, если бы эти понятия можно было назвать точными описаниями, но, как правило, они таковыми не являются. Люди говорят, что сердятся, когда в действительности они испытывают смесь удивления и смущения. Или они могут сказать, что несчастны, тогда как на самом деле ощущают пренебрежительное отношение к себе. Возможно, они предполагают, что расстроены, хотя в действительности чувствуют себя униженными и обманутыми.
Поскольку жизнь — это не набор тестов, вы, возможно, недоумеваете, к чему эти термины. Но на самом деле слова очень важны. Понимая, что вы действительно чувствуете, вы сможете точнее осознать, что и почему происходит. Например, у вас намного больше шансов откровенно изучить собственные оценки, если вы признаете, что смущены или удивлены, а не просто рассержены.
Что вы можете сказать о себе? Переживая сильные эмоции, можете ли вы остановиться и проанализировать свои чувства? Если да, то хватает ли вам словарного запаса? Или вы называете свое состояние просто «отвратительным» или «кошмарным»?
Во-вторых, искренне ли вы обсуждаете свои чувства с окружающими? Еотовы ли откровенно поговорить с любимым человеком о том, что происходит у вас внутри? В-третьих, насколько точно вы подбираете слова при этом?
Важно понимать свои чувства, а для этого вам может потребоваться расширить свой эмоциональный словарный запас.
Пристально изучите свои чувства и оценки. Поняв, что вы испытываете, остановитесь и спросите себя, оправданно ли это чувство в данных обстоятельствах (естественно, если предположить, что ваши оценки верны). Ведь как бы там ни было, чувства основываются на оценках, а те, в свою очередь, являются лишь нашими собственными фантазиями.
Чтобы обрести эмоциональное спокойствие, прежде всего необходимо поставить под сомнение то, что ваше ощущение может быть единственно верным в предлагаемых условиях. Возможно, это самая сложная задача, но в то же время и наиболее важная. Пристально изучая свои чувства, мы морально готовимся подвергнуть сомнению и свои оценки, то есть уже не можем быть уверены, что придуманная история окажется правдивой. Мы изъявляем желание проверить, точны ли наши эмоции (самые настоящие) и основанная на них оценка (как одно из возможных объяснений).
Например, каковы были факты в случае с Марией? Она видела, что Луис сам провел всю презентацию. Она слышала, как босс говорил с ним о встрече по поводу проекта, на которой она не присутствовала. Так начинался путь Марии к действию.
Не путайте ваши оценки с реальными фактами. Иногда подвергнуть сомнению ваши оценки не удается, потому что вы воспринимаете их как непреложные факты. Давая в мгновение ока собственные оценки происходящему, вы и сами можете не заметить, что принимаете их за подлинные факты, на которые они очень похожи. Вы путаете субъективные выводы с объективной информацией. Например, пытаясь отделить факты от своих домыслов, Мария может сказать: «Он свинья, да еще и женоненавистник — и это факт! Спросите любого, кто видел, как он со мной обращается».
«Свинья и женоненавистник» — это не факт, а оценка, с помощью которой Мария пытается объяснить факты. Подлинная информация может значить что угодно. Как мы уже говорили, окружающие могут понаблюдать за отношениями Марии и Луиса и прийти к совершенно другим выводам.
Отделите факты от своей оценки, сосредоточившись на поведении. Для этого вернитесь к источнику своих чувств. Проверьте ощущения, воспользовавшись очень простым критерием: можете ли вы увидеть или услышать то, что называете фактом? Каково же поведение на самом деле?
Например, фактом является то, что «Луис провел 95 % презентации и ответил на все вопросы, кроме одного». Это объективно и поддается проверке. Любые два свидетеля сделали бы точно такой же вывод. Однако утверждение «Он мне не доверяет» — это умозаключение, которое объясняет, что вы думаете, а не то, что другой человек делает. а умозаключения всегда субъективны.
Определите свою оценку по ключевым словам. Вот еще один совет. Чтобы не перепутать домысел с фактами, следите за ключевыми словами. Например, оценивая факты, вы можете сказать: «Она сердито посмотрела на меня» или «Он сделал язвительное замечание». Слова «сердито посмотрела» и «язвительное» — ключевые. Они выражают суждения, которые, в свою очередь, вызывают сильные эмоции. Это оценка, а не факт. Посмотрите, насколько отличается фраза «Ее глаза сузились, а губы сжались» от того, что говорите вы: «Она сердито посмотрела на меня». В частности, Мария предположила, что Луис все берет на себя и совсем ее не уважает. Если бы она сосредоточила внимание на его поведении (он много говорил и встречался с боссом с глазу на глаз), то его можно было бы интерпретировать по-разному. Например, Луис, возможно, нервничал, был обеспокоен или не уверен в себе.
Начав осознавать, что и почему делают люди (в том числе — что и почему делаем мы сами), со временем мы приобретем достаточно опыта, чтобы находить всему правильное объяснение. Возможно, наши оценки совершенно верны и подталкивают нас в верном направлении, а может быть, абсолютно ошибочны, но оправдывают наше поведение; в любом случае мы довольны собой и не видим необходимости меняться.
Именно второй вариант оценок обязательно приводит к неприятностям. Например, мы предпочитаем молчание или агрессию, а потом находим вполне подходящее объяснение своей правоты: «Конечно, я раскричался на него. Но ты видел, что он натворил? Он это заслужил» или «Эй, не смотри на меня так, у меня не было другого выхода». Подобные измышления, которые служат нашим собственным целям, называются артистичными историями, которые мы сами для себя сочиняем. Они «артистичны» потому, что позволяют нам чувствовать себя комфортно, несмотря на то что наше поведение не только оставляет желать лучшего, но и приводит к ужасающим последствиям.
Среди всех артистичных историй чаще всего встречаются три описанных ниже.
Первая из них — это история жертвы. Как можно догадаться из названия, с ее помощью мы предстаем в образе невинных страдальцев. Тема одна и та же: собеседник плохой и ошибается, а мы хорошие и всегда правы. Окружающие поступают плохо, а в результате страдаем мы.
И действительно, такое понятие, как невинная жертва, встречается. Вас остановили на улице и ограбили под угрозой насилия. Когда происходит нечто подобное, это печальный факт, а не выдумка. Вы действительно жертва.
Однако все рассказы о своей несчастной судьбе тенденциозны. Рассказывая историю жертвы, вы забываете о роли, которую сами сыграли в появлении проблемы. Вы рассказываете историю, в которой старательно избегаете фактов, способных засвидетельствовать, как вы собственными поступками (или бездействием) углубили проблему.
Например, на прошлой неделе начальник отстранил вас от ведения крупного проекта, что очень вас обидело. Вы пожаловались всем, кому было можно, как с вами жестоко обошлись, но конечно, не упомянули при этом, что завалили все сроки по важному проекту и тем самым подвели босса, потому вас и отстранили. Нет, об этом вы умалчиваете, ведь для вас важно лишь то, что начальник вас обидел.
Чтобы подтвердить свою историю жертвы, вы делаете акцент исключительно на своих благородных мотивах: «Мне понадобилось больше времени, потому что я хотел выполнить все требования без исключения». Затем вы говорите себе, что пострадали за добродетель, а не за проступки: «Просто он не ценит такого человека, как я, который не пропускает ни малейшей детали». (Дополнительный эпитет превращает вас из жертвы в мученика. Прекрасно!)
Такие подленькие истории создают, превращая обычных порядочных людей в злодеев. Мы приписываем им самые низменные мотивы, а потом рассказываем всем подряд о недостатках противной стороны с таким видом, будто оказываем всему миру очень большую услугу.
Например, мы в самых черных красках описываем босса, который просто помешан на качестве продукции и злобствует из-за несоблюдения стандартов. Если супруг недоволен, что вы не выполнили какое-то обещание, он сразу же воспринимается как упрямый и непреклонный человек.
В истории жертвы мы преувеличиваем собственную невиновность, а в истории о злодее — вину окружающих. Мы автоматически приписываем им худшие из возможных мотивов и не учитываем положительных намерений, которые могут быть у этих людей. Чаще всего при создании таких историй прибегают к методу навешивания ярлыков. Например: «Не могу поверить, что этот идиот снова выдал мне некачественные материалы». Наклеивая ярлык, мы уже имеем дело не с полноценным человеком, а с идиотом.
Истории о злодеях не только помогают обвинить других в плохих результатах, но и дают нам право поступать со «злодеями» по собственному усмотрению. Ведь можно чувствовать себя в порядке, обижая и оскорбляя «идиота», но с нормальным человеком придется вести себя сдержаннее. Если результаты, к которым мы стремились, оказались недостижимыми, мы привыкаем к такой модели поведения, ведь, в конце концов, посмотрите, с кем нам приходится иметь дело!
Не упустите из виду двойной стандарт. Если вы проанализируете истории жертв и истории о злодеях и будете воспринимать их должным образом, то есть как несправедливые оценки, то заметите очевидный и неприглядный двойной стандарт, к которому мы прибегаем, когда эмоции выходят из-под контроля. Если ошибаемся мы сами, то рассказываем историю жертвы, заявляя о чистоте и невинности своих намерений: «Мне действительно пришлось задержаться допоздна, и я не позвонил тебе, но ведь не мог же я подвести всех собравшихся!» С другой стороны, когда другие делают что-то, что затрагивает нас, мы рассказываем истории о злодеях, в которых приписываем этим людям самые ужасные мотивы, основываясь на том, каким образом случившееся повлияло на нас: «Ты такой бездушный! Ты ведь мог позвонить мне и предупредить, что задерживаешься!»
Мы заканчиваем перечисление историей о своей беспомощности. С помощью подобных историй мы заявляем, что изменить что-либо было не в наших силах. Мы убеждаем себя, что в сложившихся обстоятельствах нет иного выбора, кроме как совершить (или не совершать) тот или иной поступок. В повествовании о собственной беспомощности может предполагаться: «Если бы я не накричал на сына, он бы не стал меня слушать». Или: «Если бы я сказала такое мужу, он бы просто начал оправдываться». Если истории жертв и истории о злодеях направлены в прошлое и объясняют, как мы оказались в таком положении, то история о собственной беспомощности ориентирована на будущее и поясняет, почему мы не можем ничего сделать, чтобы изменить сложившуюся ситуацию.
Особенно легко почувствовать себя беспомощным, если закрепить за окружающими неизменные черты характера.
Например, если мы решаем, что босс «помешан на качестве» (история о злодее), то мы уже менее склонны реагировать на его выговоры. Ведь такие сумасшедшие, как он, и не ждут никакой реакции (история о собственной беспомощности), поэтому мы ничего не можем изменить, как бы ни старались.
Как видите, истории о собственной беспомощности часто основываются на историях о злодеях и не предлагают нам ничего другого, кроме выбора неудачника.
Они соответствуют действительности. Иногда наши истории на самом деле правдивы. Кто-то пытается причинить нам вред, мы можем оказаться невинными жертвами или действительно никак не можем повлиять на определенную проблему. Хоть и не очень часто, но такое случается.
Они помогают нам выбраться из затруднительного положения. Но чаще умозаключения превращаются из разумных объяснений в артистичные истории, когда помогают снять с нас всяческую ответственность, даже если в действительности мы тоже причастны к проблеме. Нельзя сказать, что собеседник плох или не прав, а мы хороши и не ошибаемся. Истина где-то посередине. Но если у нас получится представить других плохими, а себя хорошими, то мы сумеем выбраться из затруднительного положения. Кроме того, обвинив других, мы можем при желании оскорблять и ругать их.
Артистичные истории позволяют нам не признавать собственную подлость. Сейчас уже должно быть понятно, что артистичные истории создают проблемы для нас самих. Поэтому разумно было бы задать такой вопрос: «Если это так серьезно, почему же мы вообще прибегаем к подобным историям?»
Необходимость выдумывать часто объясняется нашей собственной подлостью. Нравится вам это или нет, но мы не начинаем ничего выдумывать, чтобы оправдать свои поступки, до тех пор, пока не сделаем чего-то такого, что нуждается в оправдании.
Мы совершаем подлость, когда сознательно действуем вопреки своим представлениям о добре и зле. И после этого у нас остается только два выхода: сознаться в проступке или оправдать его. Если мы не признаем свои ошибки, то неизбежно пытаемся найти способ оправдаться, — тогда и сочиняются артистичные истории.
Давайте рассмотрим один из примеров такой подлости. Вы едете по дороге с очень оживленным движением и обгоняете машины, которые пытаются перестроиться в ваш ряд. Автомобиль, едущий рядом, прибавляет скорость, пытаясь занять место перед вами. Вам приходит на ум, что вы должны пропустить его. Это неплохо, и вам бы хотелось, чтобы с вами поступили так же. Однако вы этого не делаете. Вы увеличиваете скорость и закрываете свободное пространство. Что дальше? Вы начинаете размышлять примерно так: «Нахал! Решил, что ему все позволено. Я и сам занял здесь местечко с большим трудом. Кроме того, мне нужно успеть на важную встречу». И все в том же духе.
В этой истории вы выглядите невинной жертвой, а другой водитель — подлым злодеем. Под влиянием выдуманной истории вы чувствуете, что имели право не сделать то, что поначалу собирались. Кроме того, вы не вспоминаете о том, что думали о других водителях, когда они поступали так с вами: «Этот идиот не пропустил меня!»
Рассмотрим пример, больше связанный с дискуссиями, при которых ставки высоки. У вашего мужа есть раздражающая вас привычка. Ничего особенного, но вы считаете, что должны сказать ему об этом. Однако не говорите ничего. Вместо этого вы тяжко вздыхаете и закатываете глаза, надеясь, что он догадается. К сожалению, супруг не понимает намека и не бросает своей привычки. Ваше раздражение сменяется отвращением, вам становится противно, что муж такой толстокожий и не понимает прозрачного намека. Кроме того, вам и не нужно ничего говорить, ведь любой разумный человек должен сам замечать подобные вещи! Неужели нужно указывать на все? С этого момента вы начинаете делать оскорбительные выпады по данному поводу до тех пор, пока размолвка не превращается в отвратительный скандал.
Обратите внимание на порядок событий в обоих случаях. Что было сначала — подлость или артистичная история? Не убедили ли вы себя, что злополучный водитель — эгоист, и поэтому не пропустили его? Конечно, нет. У вас не было повода думать, что он эгоист, пока вам не потребовалось оправдание собственного поведения. Вы ничего не выдумывали до тех пор, пока не сделали то, чего не должны были делать. Раздражающая привычка мужа не была причиной отвращения, пока вы сами не стали частью проблемы. Вы расстроились из-за того, что совершили подлость, а артистичная история помогает вам извинить собственную грубость.
Подлость часто не очень заметна. Более того, она может быть настолько незначительной, что мы просто не обращаем на нее внимания, когда создаем свои артистичные истории. Перечислим наиболее распространенные из них.
— Вы думаете, что должны были помочь кому-то, но не сделали этого.
— Вы считаете, что должны были извиниться, но не извинились.
— Вам кажется, что нужно было задержаться после работы и выполнить поручение, но вы ушли домой.
— Вы говорите «да», зная, что должны ответить «нет», а затем надеетесь, что никто не будет проверять, как вы выполняете обещание.
— Вы думаете, что должны поговорить с человеком о проблемах, которые между вами возникли, но не делаете этого.
— Вы делаете меньше, чем положено, и считаете, что должны признать это, но не признаете, зная, что никто не будет поднимать этот вопрос.
— Вы считаете, что должны внимательно выслушать совет или замечание, но вместо этого начинаете защищаться.
— Вы видите, что в плане, который кто-то предлагает, имеются недостатки, поэтому вам нужно высказаться, но вы молчите.
— Вы не смогли вовремя выполнить задание и думаете, что должны сообщить об этом другим, но не делаете этого.
— У вас есть информация, которая может пригодиться коллегам, но вы утаиваете ее.
Даже самая маленькая подлость заставляет нас сочинять оправдательные артистичные истории. Если мы не признаем собственные ошибки, то начинаем рассуждать об ошибках окружающих, о своей невиновности и о том, что поступить можно было только так и не иначе. Мы рассказываем артистичную историю, когда нас больше интересует самооправдание, а не результаты. Естественно, на самом деле нам не нужно это самооправдание, но мы действуем так, будто крайне в нем нуждаемся.
Не будем забывать об этой печальной истине, но все же давайте сосредоточимся на том, что нам действительно нужно. Пришло время ознакомиться с последним приемом, который позволит нам давать объективную оценку происшедшему.
Научившись распознавать артистичные истории, которые мы придумываем для себя, можно наконец перейти к последнему приему, который научит нас давать объективную оценку происшедшему Если люди с развитыми навыками ведения диалога ловят себя на том, что сочиняют артистичные истории, они останавливаются и прилагают все усилия, чтобы создать полезную историю — историю, которая вызывает здравые эмоции, необходимые для нормального диалога.
Как же превратить артистичную историю в полезную? Это можно сделать, рассказав ее до конца. Ведь у всех артистичных историй есть одна общая черта — они не закончены, в них отсутствует ключевая информация о нас, о собеседниках и о наших решениях. Только добавив все эти существенные детали, можно превратить артистичную историю в полезную.
Как лучше всего дополнить историю необходимыми подробностями? Очень просто, это достигается превращением жертв в действующих лиц, злодеев — в людей, а беспомощных — в способных на все. Теперь подробнее.
Превращаем жертв в действующих лиц. Заметив, что вы говорите о себе как о невинной жертве (но при этом не являетесь объектом вооруженного нападения), спросите себя:
— не пытаюсь ли я не замечать собственной роли в этой проблеме?
Этот вопрос заставит вас признать тот факт, что, возможно (ну просто допустим такую вероятность), вы совершили какие-то действия, которые привели к появлению этой проблемы. Вы были не жертвой, а действующим лицом. Это не значит, что у вас обязательно были злонамеренные мотивы, возможно, вы способствовали появлению проблемы, просто упустив что-то из виду. Тем не менее вы внесли свою посильную лепту.
Например, коллега постоянно оставляет вам выполнение более сложных или рискованных задач. Вы часто жаловались друзьям и любимому, что вас эксплуатируют. Но при этом вы замалчивали, что всегда широко улыбаетесь, когда босс хвалит вас за готовность браться за решение сложных вопросов, и, кроме того, вы никогда не заговаривали на эту тему с коллегой. Вы делали ей неопределенные намеки, но не более того.
Первый шаг в доведении истории до конца — дополнить ее этими важными деталями. Спросив себя, какую роль вы сыграли, вы поймете, насколько выборочным было ваше восприятие. Вы увидите, как закрывали глаза на собственные ошибки и преувеличивали роли остальных.
Превращаем злодеев в людей. Заметив, что вы начинаете наклеивать ярлыки окружающим или другим способом очернять их, остановитесь и спросите себя:
— почему он, разумный и порядочный человек, так поступает?
Этот вопрос наделяет остальных человеческими чертами. Пытаясь найти разумный ответ, мы смягчаем свои эмоции. Сочувствие часто приходит на смену осуждению, и в зависимости от того, как мы сами относились к окружающим, личная ответственность вытесняет самооправдание.
Например, коллега, которая, кажется, привыкла перепоручать сложные задачи вам, сказала, что видела, как вы бьетесь над выполнением одной из них, и вчера (пока вы были заняты решением срочного вопроса) закончила работу за вас. Это сразу же показалось вам подозрительным. Наверняка она пыталась подмочить вашу репутацию, самостоятельно выполнив очень важное задание. Да как она посмела сделать вид, что хочет помочь, если в действительности намерена дискредитировать вас и возвыситься сама? Именно такую историю вы придумали для себя — это была ваша оценка ее поведения.
Но что если она действительно разумный и порядочный человек? Что если у нее не было других мотивов, кроме как помочь вам? Не рано ли делать из нее злодейку? А пытаясь очернить ее, не рискуете ли вы испортить отношения? Не может ли случиться так, что вы сорветесь, обвините ее во всех грехах, а потом окажется, что вы были неправы?
Цель вопроса о смысле поступков разумного и порядочного человека заключается не в том, чтобы оправдать любые промахи окружающих. Если они действительно виноваты, у нас будет время заняться этим позже. Вопрос о человечности должен помочь разобраться с нашими собственными придуманными историями и эмоциями. Это еще один способ работать над собой, сначала отыскав возможные причины поведения других.
По правде говоря, с приобретением опыта мы все меньше волнуемся о намерениях окружающих, но нас больше беспокоит, как их поступки скажутся на нас. Мы уже не пытаемся обнаружить их недобрые мотивы, и это хорошо. Размышляя над возможными вариантами, мы не только смягчаем эмоции, но и, что гораздо важнее, готовим себя к диалогу — единственному способу раскрыть истинные намерения собеседников.
Превращаем беспомощных в способных на все. Наконец, заметив, что вы жалуетесь на собственную беспомощность, дополните историю, вернувшись к изначальным мотивам. Для этого остановитесь и спросите себя:
— чего я действительно хочу для себя? для других? для продолжения отношений?
После этого отбросьте «выбор слабака», который заставляет вас чувствовать себя беспомощным, и откажитесь от молчания или агрессии. Для этого задайте такой вопрос:
— Что бы я сделал сейчас, если бы действительно был заинтересован в таком результате?
Например, теперь вы оскорбляете коллегу за то, что она не желает разделить с вами трудную работу Кажется, она удивилась такой реакции. Более того, она смотрит на вас так, будто вы неправы. Вы, конечно же, убедили себя, что она намеренно избегает сложных заданий и, несмотря на все намеки с вашей стороны, не хочет ничего менять.
«Мне приходится грубить, — говорите вы себе. — Мне это не нравится, но если я буду с ней слишком мягким, то мне постоянно придется одному делать всю самую трудную работу».
Вы отдалились от того, чего хотели в действительности, — разделить работу поровну и сохранить хорошие отношения. Приняв необдуманное решение, вы отказались от половины своих целей. «Лучше обидеть ее, чтобы самому не остаться в дураках».
Как можно было поступить иначе? Открыто, честно и плодотворно обсудить проблему, не прибегая к нападкам и последующим оправданиям своей грубости. Если вы откажетесь от собственной беспомощности, то предпочтете использовать приобретенные навыки ведения диалога и перестанете искать оправдания.
Чтобы посмотреть, как это все работает вместе, давайте вернемся к Марии. Предположим, она воссоздала в памяти свой путь к действию и отделила факты от вымышленной истории. Это помогло ей понять, что ее субъективная оценка является неполной и даже вредной, так как была дана с позиции защищающейся стороны. Узнав подробнее о трех артистичных историях, она со всей очевидностью увидела в них себя. Теперь она готова дополнить историю происшедшего до конца, поэтому задает себе ряд вопросов.
— Не пытаюсь ли я не замечать собственной роли в этой проблеме?
«Узнав, что Луис обсуждает проект без меня, мне захотелось спросить его, почему меня не привлекли. Я была уверена, что если сделаю так, то смогу начать диалог, который поможет нам работать вместе. Но я ничего не спросила, и по мере того как моя обида возрастала, меня все меньше интересовал этот вопрос».
— Почему разумный и порядочный человек поступил так, как Луис?
«Его действительно беспокоит качество работы. Возможно, он не понимает, что я точно так же заинтересована в успехе проекта».
— Чего я хочу на самом деле?
«Мне нужны уважительные отношения с Луисом. И я хочу признания за ту работу, которую делаю».
— Что бы я сделала сейчас, если бы действительно была заинтересована в таком результате?
«Я бы договорилась с Луисом о встрече, чтобы спокойно обсудить нашу совместную работу».
Дополняя историю происшедшего до конца, мы избавляемся от отравляющего воздействия отрицательных эмоций. Более того, восстановив контроль и вернувшись к диалогу, мы становимся хозяевами, а не заложниками своих чувств.
И что же сделала Мария? Она назначила встречу с Луисом. Готовясь к ней, она отказалась от своих неполных и необъективных выводов, признала собственную роль в углублении проблемы и вступила в диалог без какого-либо предубеждения. Она перестала винить во всем Луиса: возможно, он и не пытался представить ее в невыгодном свете или обвинить в некомпетентности.
Встретившись с коллегой, Мария смогла найти способ откровенно поделиться своими наблюдениями (мы подробнее рассмотрим, как это сделать, в следующей главе). К счастью, Мария уже научилась не только давать объективную оценку происшедшему, но и грамотно излагать свою точку зрения. Вступая в нормальный диалог, Луис извинился за то, что не пригласил ее на совещание с боссом. Он объяснил, что пытался обсудить с ним некоторые спорные вопросы презентации и лишь позже осознал, что не должен был делать это без Марии. Он также попросил прощения за то, что провел презентацию без нее. Из разговора Мария выяснила, что Луис обычно начинает нервничать, когда приходится много говорить. Он предложил теперь каждому отвечать за свою половину презентации, чтобы не вытеснять другого. В результате они достигли лучшего взаимопонимания, а Луис пообещал быть более тактичным в будущем.
Резюме: умение давать объективную оценку
Если сильные эмоции не позволяют вам вырваться из плена молчания или агрессии, попробуйте следующее.
Обратите внимание на свое поведение. Если заметите, что отдаляетесь от диалога, спросите себя, что вы делаете.
— Не использую ли я одну из разновидностей молчания или агрессии?
Осознайте, что вы чувствуете. Научитесь точно определять эмоции, которые скрываются за вашими вымышленными историями и оценками.
— Какие эмоции заставляют меня поступать так?
Проанализируйте свои истории. Внимательно изучите свои умозаключения и попытайтесь найти другие возможные объяснения помимо данных вами оценок.
— Какие ваши выводы вызывают эти эмоции?
Вернитесь к фактам. Не будьте таким самоуверенным и научитесь отличать действительные факты от субъективных оценок.
— Чем я могу обосновать свой вывод?
Обращайте внимание на артистичные истории. На первом месте в этом списке — история жертвы, история о злодее и история о собственной беспомощности.
Задайте себе несколько вопросов.
— Не пытаюсь ли я не замечать собственной роли в этой проблеме?
— Почему разумный и порядочный человек стал бы поступать так, как собеседник?
— Чего я действительно хочу?
— Что бы я сделал сейчас, если бы на самом деле был заинтересован в таком результате?
Глава 7
Помним о необходимости придерживаться верного курса
Умение быть убедительным и корректным
Не слишком откровенна? По сравнению с кем?
Дороти Паркер в ответ на обвинение в скрытности
До сих пор нам приходилось прилагать массу усилий, чтобы подготовиться к важным дискуссиям, и вот что мы уже усвоили. К делу нужно относиться с душой. Когда ставки высоки, обсуждениям необходимо уделять большое внимание, особенно если у собеседников исчезает чувство безопасности.
Ну что ж, предположим, что мы уже готовы внести свое мнение в общий фонд. Да, мы действительно собираемся высказаться. И что теперь?
Зачастую мы начинаем дискуссию на автопилоте: «Привет, как дети? Что нового на работе?» Что может быть проще таких вопросов? Мы знаем тысячи слов и привычно вплетаем в нить разговора наиболее подходящие к данной ситуации. Так бывает чаще всего.
Однако когда ставки повышаются, а эмоции накалены, мы открываем рот и… не знаем, что делать и говорить. Более того, как уже отмечалось ранее, чем важнее дискуссия, тем меньше у нас шансов провести ее с блеском. Как правило, мы крайне неубедительно высказываем свою точку зрения.
Чтобы развить эти навыки, предлагаем вашему вниманию две характерные ситуации. Во-первых, рассмотрим пять приемов, которые необходимо использовать, когда то, что мы должны сказать, может обидеть собеседника. Во-вторых, эти же приемы помогут нам отстоять свое мнение, когда мы настолько убеждены в его правильности, что рискуем оттолкнуть, а не привлечь к себе других.
Высказывание рискованных мнений
Если в предложениях, которые мы намерены выставить на обсуждение, содержится спорный или деликатный момент, добавить информацию в общий фонд мнений будет не так просто.
«Извини, Марта, но люди не хотят с тобой работать. Тебя попросили больше не заниматься разработкой этого проекта».
Одно дело — спорить о том, что вашей компании нужно сменить цвет упаковки с зеленого на красный, и совсем другое — сказать человеку, что его не любят или что у него слишком властный стиль руководства. Когда речь идет не о предметах, а о людях, все гораздо сложнее, и неудивительно, что одни справляются с такими вопросами лучше, другие — хуже.
Если возникает необходимость поделиться щекотливой информацией, те, кто совсем не умеет поддерживать диалог, либо напрямик высказывают свое мнение, либо вообще ничего не говорят. Они могут начать так: «Тебе это не понравится, но все же кто-то должен честно сказать…» (классический пример выбора слабовольного человека), а могут просто промолчать.
Опасаясь испортить хорошие отношения, люди, неплохо владеющие навыками ведения диалога, обычно говорят то, что у них на уме, но высказываются не до конца, чтобы не обидеть собеседника, то есть стараются подсластить горькую пилюлю.
Те, кто в совершенстве владеет искусством диалога, откровенно высказывают свою точку зрения таким образом, что собеседник чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы выслушать их и адекватно отреагировать. Они абсолютно прямолинейны, но в то же время относятся к собеседнику с должным уважением.
Чтобы говорить честно в то время, когда откровенность может легко оскорбить собеседника, необходимо найти способ сохранить его безопасность. Представьте, что вас попросили разбить кому-нибудь физиономию, но так, чтобы у человека не возникло боли. Как можно говорить о том, чего касаться не принято, и сохранять при этом взаимное уважение? И все же этого можно достичь, но только если вы знаете, как соединить три составляющих — уверенность, тактичность и мастерство.
Уверенность. Большинство людей просто не желают участвовать в беседах на щекотливые темы, по крайней мере с теми, кого это непосредственно касается. Например, ваш коллега Брайан возвращается вечером домой и рассказывает жене, что его босс Фернандо полностью контролирует всю его работу, буквально каждую мелочь. То же самое Брайан повторяет в разговоре с приятелями за ланчем. В итоге все родственники, друзья и знакомые Брайана знают, какого он мнения о Фернандо, который остается в полном неведении.
Люди с развитыми навыками ведения диалога чувствуют себя вполне уверенно, чтобы сказать другому что-то не слишком для него приятное. Они уверены, что их мнение заслуживает того, чтобы внести его в общий фонд, и убеждены, что умеют говорить открыто, не обижая и не оскорбляя собеседника.
Тактичность. Уверенность не означает высокомерие или упрямство. Талантливые люди уверены, что им есть что сказать, но в то же время признают, что и у собеседника может быть ценное дополнение. Они достаточно разумны и тактичны, чтобы понимать, что не обладают монополией на правду. Их мнение — это начальная точка, а никак не истина в последней инстанции. Они убеждены в чем-то, но в то же время сознают, что дополнительная информация может заставить их изменить мнение. Это значит, что они готовы высказываться сами и поощрять к этому других.
Мастерство. Люди, готовые поделиться деликатной информацией и умеющие это делать, всегда уверены в себе. Они не принимают необдуманных решений, потому что нашли путь, при котором учитывается и искренность, и безопасность. Они говорят на опасные темы, и собеседники благодарны им за откровенность.
Чтобы понять, как обсуждать деликатные вопросы, рассмотрим одну невероятно трудную проблему.
Прежде всего — пример из жизни. Вернувшись домой, Боб замечает, что его жена чем-то расстроена. По ее припухшим глазам он понимает, что она недавно плакала. Но — удивительное дело! — Кэрол не бросается к нему за утешением, а смотрит на него с таким выражением, будто говорит: «Как ты мог?!» Боб этого еще не знает, но Кэрол заподозрила, что муж изменяет ей. На самом деле ничего подобного не было.
Как Кэрол пришла к такому опасному и ошибочному выводу? Днем она просматривала распечатку расходов по кредитной карточке и заметила счет из мотеля «Спокойной ночи» — дешевой ночлежки всего в миле от их дома.
«Зачем он останавливался в мотеле, который в двух шагах от дома? — удивляется она. — и почему я об этом не знаю?»
И тут ее озаряет: «Изменник!»
Какой из способов решить возникшую проблему будет для Кэрол самым худшим (если не учитывать вариант со сбором чемоданов и возвращением в Висконсин, к маме)? Как можно самым неудачным образом обсудить этот вопрос? Многие согласятся, что можно сразу же начать с упреков и обвинений, а закончить соответствующей угрозой. Именно так большинство и поступает, и Кэрол здесь не исключение.
— Не могу поверить, что ты поступаешь так со мной, — говорит она оскорбленным тоном.
— Как поступаю? — спрашивает Боб, не понимая, о чем речь, и лишь осознавая: что-то неладно.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — продолжает Кэрол угрожающим тоном.
«Может, нужно извиняться, что я забыл о ее дне рождения? — думает Боб. — Нет, сейчас не лето, а ее день рождения… ну, в общем, тогда обычно очень жарко».
— Извини, но я не понимаю, о чем ты говоришь, — озадаченно отвечает он.
— У тебя роман, и я нашла доказательства! — объясняет Кэрол, держа в руках скомканную бумажку.
— Там написано, что у меня роман? — спрашивает Боб совершенно ошеломленно, поскольку, во-первых, никакого романа у него нет, а во-вторых, на бумаге не видно ни одной компрометирующей фотографии.
— Это счет из мотеля, ничтожество. Ты приводишь туда какую-то женщину и расплачиваешься за номер кредитной карточкой?! Не могу поверить, что ты так поступаешь со мной!
Если бы Кэрол была действительно убеждена в измене Боба, то такой разговор был бы оправдан. Возможно, это не лучший способ уладить проблему, но по крайней мере Боб знал бы, что у нее есть основания для подобных обвинений и угроз.
Однако у Кэрол есть всего лишь листок бумаги с какими-то цифрами. И это неубедительное доказательство вызвало ее подозрения. Каким образом она может затронуть возникший вопрос, чтобы начать нормальный диалог?
Если цель Кэрол в том, чтобы успешно обсудить щекотливый вопрос (например: «По-моему, у тебя завязался роман на стороне»), то для нее единственная возможность решить возникшую проблему — оставаться в диалоге. То же самое можно сказать о каждом, кому необходимо начать серьезный разговор («Кажется, ты слишком мной командуешь», «По-моему, ты употребляешь наркотики»). Это значит, что, несмотря на самые серьезные подозрения, вы должны сохранять уважение к собеседнику и не нарушать его безопасность угрозами и обвинениями.
Так что же нужно делать? Начните с себя. Подумайте, чего вы действительно хотите и как в этом вам может помочь диалог.
Кроме того, научитесь делать правильные выводы: не упустите момент, когда вы начинаете склоняться либо к истории жертвы, либо к истории о злодее, либо к истории о собственной беспомощности. Лучший способ найти первопричину происходящего — воздержаться от принятия самых неприглядных вариантов, которые могут прийти вам на ум. В том случае, если вы о них заговорите, последствия в виде разнообразных форм молчания или агрессии будут разрушительными. Заранее подумайте о других возможных объяснениях, чтобы совладать с эмоциями и быть в состоянии вступить в диалог. Кроме того, если окажется, что вы были правы в своих первоначальных предположениях, у вас будет масса времени для конфронтации.
Как только вы взяли себя в руки и создали подходящие условия для диалога, можете применить пять новых приемов, которые помогут обсудить любые, даже самые щекотливые вопросы. Эти приемы можно легко усвоить с помощью акронима ПОМНИ:
— Поделитесь фактами.
— Объясните свою точку зрения.
— Мыслите с позиции собеседника.
— Не будьте категоричными.
— Искренность партнера — ваша цель.
Первые три инструмента объясняют, что нужно делать, последние два советуют, как именно.
Поделитесь фактами.
Читать бесплатно другие книги:
