Заклятые супруги. Золотая мгла Эльденберт Марина

31

– …такой фасон?

Я посмотрела на Луизу, как нерадивая ученица может смотреть на гувернантку, которая задала ей вопрос по невыученному предмету. Или в ту минуту, когда воспитанница витала в облаках. Но если уж говорить обо мне, я, скорее, витала в книге, хотя и раскрыла-то ее всего на пару минут, просто проглядеть первые страницы.

– Вы все прослушали, да? Я говорила о свадебном платье.

Мне стало стыдно.

– Не возражаете, если я воспользуюсь магией?

Луиза покачала головой. Веера порхали туда-сюда, но тщетно: справиться с вечерней духотой, которая ни капельки не уступала послеполуденной, им было не под силу. Когда холод грани окутал салон экипажа, я наконец-то почувствовала себя не желеобразной куклой в корсете, а человеком. Луиза тоже вздохнула с облегчением.

– О! Некромагия может быть полезна…

Она вообще не умеет долго злиться, обижаться или переживать. Это особый дар, и сейчас я ему люто завидую.

Вчера после ужина Луиза сообщила, что нашла квартиру, поэтому сегодня мы ездили в Мортенхэйм, а теперь возвращались обратно. Официальная версия была такова, что я собираюсь забрать остатки вещей в дом мужа, неофициальная доставила много хлопот. Снимать охранные заклинания и грузить книги в сундук – морока. Но веселее всего таскать толстенные тома по лестнице так, чтобы слуги ничего не заметили, потому что сундук в библиотеке – это подозрительно. В итоге Луиза шла впереди и сообщала, что путь свободен. Если вдруг откуда-нибудь выскакивала горничная, она изображала соловья – как по мне, раненого или издыхающего, а я ныряла в первую попавшуюся дверь вместе со стопкой книг, удерживаемой между руками и подбородком. С десяток таких походов – и я уже полностью вооружена. Пока что только теоретически.

Надеюсь, Винсент не наведается в Мортенхэйм и не захочет срочно почитать что-нибудь из того, что требовалось мне. Впрочем, ему сейчас не до чтения: у него чуть больше месяца до свадьбы, парламент, ее величество и Луиза.

– Чем это вы так увлеклись, что даже обо мне забыли?

– Мифы и легенды армалов.

Я показала Луизе книгу, поблескивающий серебристыми буквами корешок был слегка потрепан. Девчонкой я все время таскала ее в спальню, чтобы почитать перед сном, порой даже в библиотеку забывала возвращать, за что не раз получала нагоняй.

– Маловато у них мифов.

– Это адаптация для детей. Полный восемнадцатитомник стоит в библиотеке в Мортенхэйме.

Так что с мифами у армалов все в порядке. Просто именно эта книга стала для меня по-настоящему родной.

– Интересно? – Луиза приподняла брови.

– Очень. Моя любимая легенда, одна из самых жестоких – про мааджари. Легенда о сильнейших магах, полубогах, якобы наделенных силой и знаниями свыше. В переводе с арнейского «маа» – одаренные и «джари» – богами. Считалось, что они достигли такого могущества за счет чистоты крови и уединенности, их цивилизация развивалась одновременно с цивилизацией армалов, но отдельно, на островах Затерянного архипелага. Они считали себя сверхрасой, а если по какой-то причине у мааджари рождался магически слабый ребенок, его топили в море.

Луиза побледнела и поспешно отвела взгляд. Пожалуй, чересчур поспешно.

М-да, надо думать перед тем, как говорить. Не для всех такое в порядке вещей.

– Мааджари не существовало, это выдумка, страшная сказка для детей.

Ну или жуткая легенда для взрослых. В полном собрании «Мифов» говорится, что они не ограничивались утопленными детьми, кровавыми ритуалами и магическими экспериментами.

– Угу.

Что-то в ее «угу» мне не понравилось. А еще Луиза слишком упорно изучала бахрому на занавесках в экипаже. Не очень-то на нее похоже.

– Что с вами? – Я отложила книгу на сиденье и внимательно посмотрела на нее.

– Ничего.

– Да, я вижу.

Странно. Ну очень странно.

– Что не так?

Она поежилась.

– Обещаете никому не рассказывать?

Я многозначительно кашлянула.

– Особенно Винсенту.

– Да говорите уже! Если я выдам вас, вы всегда сможете выдать меня в ответ, поэтому я вас не выдам, а вы не выдадите меня. Все довольны, все счастливы. Ну?

Кажется, ее это немного успокоило: румянец понемногу возвращался на щеки.

– Граф Аддингтон.

– Что – граф Аддингтон?

– Он назвался мааджари. Тогда, в оранжерее, перед тем как… – Луиза обхватила себя руками, но все-таки продолжила. – Перед тем, как они сцепились с Винсентом.

По ощущениям глаза распахнулись на пол-лица. Кажется, лорд-канцлер окончательно тронулся рассудком на почве собственной значимости.

– Его магия… она действительно страшная, – Луиза понизила голос до шепота, хотя в экипаже больше никого не было, а кучер при всем желании не мог нас слышать. Она сцепила пальцы и вжалась в сиденье, с губ сорвался смешок. – Я думала, что умру, Тереза. Но раньше увижу, как умрет Винсент. И это было страшнее всего.

Нет, с румянцем я погорячилась. По ее фарфоровому лицу расползались красные пятна.

– А это изумрудное свечение… Я до сих пор его в кошмарах вижу.

От тонкого дрожащего голоса по телу прошла дрожь.

Изумрудное свечение? Боевая магия искажений?! Наверное, мои глаза стали бы еще больше. Если бы было куда.

– Давайте сменим тему, – негромко попросила Луиза. – Пожалуйста. Это не то, о чем я хочу вспоминать.

В голове не укладывается: Аддингтон владел еще и магией искажений! Почему Винсент об этом не рассказал?

– Квартира неплохая. Не очень большая, правда, но вам ведь очень большая и не нужна?

Как сказать. Места для разворотов и бросков будет меньше, но остается радоваться тому, что она вообще есть.

– Это точно безопасно? – Луиза прищурилась.

– Точно.

– Правда-правда?

– Да.

– Если с вами что-то случится, ваш брат мне голову открутит. Но раньше я сама себя со свету сживу.

Я сложила руки на груди.

– Вы что, во мне сомневаетесь?

– Просто я вспомнила, как было с магией у меня, ну и…

У нее и правда было чдно. Дед Луизы – сильный стихийный маг. Она сама – типичная леди-одуванчик. Была. До тех пор, пока Итан не намудрил с заклятием, которое как-то странно сработало и пробудило в Луизе неукротимую силу. Я попыталась научить ее с этим управляться, а леди-одуванчик меня чуть не зашибла ненароком. Все-таки развивать магию лучше с ранних лет.

– То у вас. Я с ней живу с детства.

Она наконец-то слабо улыбнулась.

– Винсент, кажется, подружился с вашим мужем.

– Это временное перемирие.

Просто вчера за ужином мужчин было всего двое: Анри и мой брат. С кем же ему еще общаться под бдительным оком мисс Бук?

– Он и правда смягчился. Поверьте. Знаете почему?

Не знаю. И по лукавому взгляду из-под ресниц понимаю, что причина вряд ли покажется мне достойной.

– Потому что у вас сияют глаза, когда вы смотрите на графа. Потому что он делает вас счастливой.

– Гм.

– Вот вам и «гм». Может, передумаете ему что-то доказывать? Время еще есть.

Я уже столько всего передумала, что голова как шарик. Наши отношения давно перешагнули черту непростительной близости, вчера я окончательно в этом убедилась. Ужин прошел замечательно, стол ломился от блюд: первое, второе и десерты на самый взыскательный вкус. Даже Жером, которого я видеть не видела в униформе дворецкого, где-то ее откопал. И своего помощника тоже нарядил, как полагается.

Анри общался с моими родными тепло, без лишних церемоний. Лави от него в восторге, матушка тоже. Их не смутило даже наше скромное жилище, хотя я здорово переживала по этому поводу. Единственными, кого вчера что-то смутило, оказались Кошмар и мисс Бук. Первый залез на самый высокий в доме шкаф и оттуда шипел на Арка: по всей видимости, котята и доги плохо сочетаются. Вторая сетовала ее светлости на безнравственность молодежи и слишком откровенные наряды. Словом, все как всегда. А я начинаю к этому привыкать: вместе провожать гостей и засыпать у мужа в комнате.

Рассказать обо всем Анри и позволить ему снова сцепиться с Эриком? Ни за что.

– Ой, смотрите, какая красота! Тереза, быстрее!

Я выглянула в окно, и сердце ухнуло вниз. Мы уже подъезжали к городу, опускающееся вниз солнце расплескалось над Лигенбургом. Укутавшее крыши, шпили и улочки туманно-жаркое марево было насыщенно-золотистого цвета и до одури напоминало золотую мглу, затопившую столицу. Поглотившую ее целиком.

Безумно красиво. И жутко.

Краткий миг – солнце сдвинулось чуть ниже – и вот уже перед нами просто город в предзакатной дымке смога.

Я отвернулась. Отчаянно захотелось домой, к Анри. Обнять его, запустить пальцы в густые медовые волосы и вдохнуть полной грудью запах трав с легкой сладковатой горчинкой. Вместо этого я зачем-то тащусь на окраину, в затхлый, пропитанный табаком, потом и запахами нечистот район. Чтобы запереться в комнате и превратить себя в некромага. Главное, потом вовремя остановиться. Практикующие некромаги, если верить летописям, мало напоминали людей. Потому как больше принадлежали той стороне, чем этой.

– Давайте-ка еще раз повторим… – Луиза закусила губу. – Мы вместе ходим на примерки, потому что я вас об этом просила. А потом гуляем и секретничаем, потому что я волнуюсь перед свадьбой. Ну, мало ли, если вдруг кто спросит… случайно.

Да, это та самая ложь, которой я пичкала Анри.

– Если я вам действительно понадоблюсь, вы напишете мне записку. Все верно?

Я кивнула.

– Кстати, на последнюю примерку платья вы непременно пойдете со мной.

– Уверены, что вам нужно мое мнение?

– Разумеется!

Мы остановились возле четырехэтажного домика – такого же неуклюжего, как и его окружение, с толстыми каменными стенами. Кучер кликнул помощников, пока сундук с книгами волокли к дверям, на нас косились и прохожие, и сидящие на лесах рабочие – у соседнего дома раскрошился фасад. Из подворотни злобно глянула нищенка, ощерившись и показав рот, полный гнилых зубов, проходящие мимо девушки в темно-серых платьях зашушукались. Милое место, ничего не скажешь. Придется ставить охранные заклинания на двери и окна, иначе я рискую не досчитаться книг.

Внутри было душно и воняло нестиранным бельем. Я поднималась по лестнице, придерживая платье, чтобы не касаться подолом пола и ступенек, в пролетах спали бездомные, закинув под голову нехитрые пожитки, на грязных рубахах темнели пятна пота. Луиза выглядела спокойной, разве что немного уставшей. Она отомкнула дверь – одну из нескольких, натыканных близко друг к другу – с грубо врезанным замком, толкнула ее и пропустила сначала волокущих сундук, а затем меня.

– Вот, – сказала, закусив губу. – Не хоромы, конечно, но это лучшее, что удалось найти за такое время. Если честно, сомневаюсь, что в ближайшие месяцы удалось бы найти что-то еще… ну, не считая приличного дома, а приличный дом, сами понимаете, отпадает.

Да, за приличный дом пришлось бы выложить приличную сумму. У Луизы таких денег тоже не водится, а у брата или у Анри это точно вызовет вопросы – когда им из банка принесут уведомление по счету.

Я обвела взглядом убогую клетушку с выкрашенными в гнилостно-болотный цвет стенами, грязной покосившейся кроватью и столом, на котором стояла лампа с остатками масла. Единственное окно, покрытое пылью и потеками, располагалось напротив ведущего в отхожее место закутка.

Не хочу знать, как выглядит худшее, правда.

– Народу в Лигенбурге становится все больше, – тихо добавила Луиза. – Людям негде жить.

В комнату заглянул какой-то чумазый пацан, попытался проскользнуть внутрь, но кучер схватил его за воротник и пинком отправил в полет. С лестницы донесся вой и отборные не по годам ругательства.

– Миледи. – Мужчина брезгливо тряхнул рукой и пошевелил заскорузлыми пальцами. – Мы тут надолго?

– Нет, скоро домой.

– Вас подождать?

– Да, внизу.

Луиза достала деньги и вложила ему в лапищу, после чего он мигом исчез, плотно прикрыв за собой дверь.

– Не боитесь, что он уедет?

– Не уедет. Я его знаю. – Она пристально посмотрела на меня. – Вы все еще хотите выиграть спор?

Продирающий до дрожи сон.

Мерзкий голос Эрика.

Магия – могущественная, яростная, напитанная безумием.

Засохшая на рубашке кровь и залитые нечеловеческим золотом глаза.

– Уверена.

Я протянула руку, и Луиза вложила ключ мне в ладонь.

– Что ж… квартира ваша ровно на две недели.

32

Я сосредоточилась, глядя на мерцающие линии защиты. Она напоминала сеть – сияющие нити, создающие узлы, на которых закреплено сдерживающее поле. На время тренировок я растягивала ее по всей квартире – вдоль стен, пола и потолка – так, что ни один магический удар она не пропустит. От этого обшарпанная каморка принимала и вовсе устрашающий вид – полупрозрачные линии щита, по которым разбросаны темные пятна магических атак, под ними – облупившаяся краска и трещины. Саму меня окутывала паутина защиты некромага – пепельно-серебристая, тонкая, но прочная, мало ли что куда срикошетит. А полог безмолвия не пропускал наружу ни единого звука.

«Необходимо сосредоточиться на разрывах грани. Потянуть глубинную тьму, концентрируя ее в сгустки силы».

Атака, которую я прорабатывала сейчас, требовала предельной сосредоточенности, сил внимания: сгустки тьмы, с легким шипением собирающиеся на ладонях, напоминали смоляные шары. Они перекатывались, шли густой рябью, из них тянулись нити чернильных щупалец, впивающиеся в грань. Точнее, в то, что располагалось за ней – первородный источник силы некромага, в самое сердце смерти. Мое же сердце бешено колотилось.

«Главное – перед атакой не забыть перекрыть щупальца, питающие снаряд».

И то правда. Может выйти неприятность – не дай Всевидящий, глубинная тьма потечет на грань, а остановить ее гораздо сложнее, чем призвать. Шары мерцали, стремительно наливаясь силой. Я швырнула один, с наслаждением отмечая, как содрогнулась защита. Чернильные искры брызнули в разные стороны, отдачей меня протащило назад. Ледяные волны прокатывались по комнате еще с минуту. Стоило отголоскам затихнуть, я бросила второй. Защита дернулась, точно в заледеневшее зеркало вонзился топор, поглотила атаку и рассыпалась тленом.

Хороший был удар, если даже сетка не выдержала. Действительно хороший.

Я вытерла пот со лба, прислонилась к стене. От прошедшей сквозь меня силы слегка потряхивало. Я стряхнула с ладоней остаточную паутинку тьмы, потерла заледеневшие ладони друг о друга. На сегодня, пожалуй, хватит: успехами за неделю корпения над книгами и практики я уже довольна. А еще искренне благодарна отцу – за то, что вытягивал из меня все магические жилы во время занятий, с нуля такие знания и за пару лет не освоить.

«Однажды ты скажешь мне спасибо».

Что же… Спасибо, папа.

Итак, в арсенале уже несколько серьезных боевых заклинаний, одно из которых – стрелы тьмы, второе – волна, самое простое, но силовое: особого вреда не причиняет, но в ближнем бою позволит отшвырнуть противника подальше. Лучше его использовать с паутиной смерти, когда нити тьмы переплетаются, образуя магическую ловушку. Вот туда и отшвырнуть. Паутина обездвиживает и пьет силу. Конечно, как долгосрочная ловушка лучше всего клетка Каори, но это заклятие нужно готовить заранее, на крови мага, которого хочешь запереть. Отпадает, увы.

Зато теперь у меня есть кое-что пожестче. Болезненное и убийственное.

Глубоко вздохнув, я вскинула руки, разминаясь, а потом начала мерить шагами комнату, повторяя про себя заклинание разрыва грани. Перед глазами вставали строчки из книги, я едва шевелила губами, чувствуя тонкий уровень, отделяющий мир мертвых от мира живых. Уловила, как рвется ткань реальности, и тут же перекрыла источник. Одно из самых опасных заклинаний боевой некромагии позволяет создавать сгустки тьмы. Их мощь зависит от сил некромага, удара такой штуковины хватит, чтобы отправить человека на тот свет. Если маг умеет ставить хорошие щиты – а я уверена, что Эрик умеет, обойдется легкой контузией.

Но мне хватит. Для приватной беседы.

К слову об Эрике. Что я о нем знаю?

Он младше меня. В детстве ему здорово доставалось от отца, но сейчас он ошалел от вседозволенности, потому творит что хочет. У него не в порядке с головой, при этом он крайне продуманный, и поймать его на горячем никому не удавалось. Почему-то ненавидит Анри, а еще привык получать все что пожелает, по щелчку пальцев. И сейчас он хочет меня.

Владеет магией искажений и искусством гааркирт – оба настолько древние, что относятся к мертвым магическим знаниям. Хотя теперь, после штудирования книг, о магии искажений больше меня знает только Эрик. У нее сильная боевая сторона: удар сравним с ударом молнии. Символично, потому что атака похожа на поток молний – изумрудных и смертоносных. Сила черпается напрямую из пространственных разрывов, и магу не нужны задержки между ударами. Слабая сторона – защита, на нее и буду давить.

Что ж, выходит не так мало слабостей на одного сильного мага.

Я вернулась к сундуку, вытащила лежащие сверху «Основные заклинания некромагии», отложила. Дальше шло «Создание боевых кукол» в двух томах, но с этим я даже не стану связываться. Слишком много сил, неоправданно много. К тому же у меня нет желания отправлять к Эрику зомби, мне надо с ним переговорить самой.

«Приграничные ловушки» я зачитала до дыр, есть там еще парочка интересных заклинаний, над которыми предстоит поработать в ближайшее время. А еще нужно запечатать склянки с заклятием мгновенного разложения – так, на всякий случай, и вспомнить «мертвую удавку» – это что-то вроде огненного хлыста армалов, только из тьмы. С ее помощью можно обездвижить, а можно убить. Зависит от того, какую силу вкладываешь в плетение. Закончу с этим – и буду полностью готова. Дело останется за малым: найти Эрика.

Я сложила нужные мне на завтра книги наверх, захлопнула сундук и стянула полог. В комнату мигом потекли звуки – окрики, ругань, чей-то вой, детский плач за стенкой. Подумала немного, выдвинула затертый до грязно-бурого цвета стул, на который в первый же день извела несколько тряпок, прежде чем решилась сесть, и подтянула к окну. До приезда Герберта – так звали кучера Луизы, который забирал меня и отвозил домой, оставалось еще минут десять.

Сквозь оглушительный рев толпы доносились глухие звуки ударов и возни. Пыльное, засиженное мухами окно выходило во внутренний двор – достаточно просторный, запечатанный в колодце окружавших его домов со сквозными арочными проходами. Свежим этот воздух не назовешь, но из щелей толщиной в палец опять потянуло подгоревшей кашей и прогорклым жиром, поэтому я решила подышать лигенбургскими ароматами.

День клонился к вечеру, даже предзакатное солнце дышало драконьим жаром, но несмотря на это двое крепких мужчин мутузили друг друга. Вокруг собралась толпа зевак, предприимчивый коротышка принимал ставки. Уперев руки в бока, чуть поодаль стояла дородная бабища с грязными космами, стянутыми в подобие вдовьего пучка. Платье только чудом не расходилось по швам, навскидку в нее можно было поместить три-четыре меня.

Пыль вокруг кружилась вихрями. Обнаженные по пояс, потные, они швыряли друг друга с незабвенным остервенением, собравшиеся потрясали кулаками и возбужденно вопили. Я передернула плечами и уже собиралась отойти, когда в подворотню шагнул высокий мужчина. Мазнув по нему равнодушным взглядом, я хотела отвернуться, но тут меня прошило узнаванием.

Я перезанималась?

Этот холодный цепкий взгляд мог бы принадлежать лорду Фраю, но никак не моему мужу. Собранные под шляпой – нет, это даже шляпой назвать нельзя, скорее грязной кепкой, золотые волосы тускло поблескивали сквозь взлетающую перед глазами пыль. На нем была видавшая виды рубашка, через которую протянулись грязные засаленные подтяжки. Поношенные брюки, запыленные ботинки и мятый пиджак он, наверное, подобрал в соседней подворотне.

Я невольно отпрянула в полумрак каморки. Неужели узнал? Как?… Луиза проболталась? Рывком снова прильнула к окну, позабыв про правило не браться за этот подоконник даже в перчатках, но мужа нигде не было. Взгляд судорожно метался по двору, по голосящим людям, пока не зацепился за медовую прядь, которую Анри заправил за ухо. Он сливался с толпой, выделить его среди мужчин, дышащих жаждой скорой наживы, было почти невозможно.

Что еще за маскарад?

Стоявший рядом с ним человечек – невысокий, неприметный, что-то ему сказал. Они перекинулись парой фраз, а потом вместе пробрались сквозь ряды горожан и шагнули в двери дома напротив. Рядом скрипнули ставни, визгливому голосу: «Ра-а-азойдись!» – вторил шумный плеск нечистот и смачные ругательства тех, кому пришлось отскочить. Зловонная жижа растеклась по брусчатке.

Это отрезвило: брезгливо захлопнув окно, я повернулась к двери. Прошлась от стены до стены и обратно, кусая губы.