Толкование Евангелия Гладков Борис

Весть о болезни Лазаря

Иисус приближался к Иерусалиму и уже недалеко был от Вифании, селения на юго-восточном склоне горы Елеон, где жили Лазарь и сестры его, Мария и Марфа. Лазарь был болен, поэтому сестры его, услышав о приближении Иисуса, послали сказать Ему об этом, надеясь, конечно, что Он поспешит к ним и исцелит больного. Иисус любил всю семью Лазаря и при каждом путешествии Своем в Иерусалим заходил к нему, чтобы отдохнуть от шума всюду следовавшей за ним толпы, поэтому Мария и Марфа не сомневались в том, что больной брат их будет исцелен; они даже не просили Иисуса исцелить его, а только дали Ему знать о болезни того, кого он любил: вот, кого Ты любишь, болен (Ин 11:3).

Но Иисус ни только не поспешил в Вифанию, но даже нарочно остался два дня на том месте, где застала Его весть о болезни Лазаря; а чтобы Апостолам была понятна такая медленность с Его стороны, Он сказал им, что болезнь Лазаря не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий[80] (Ин 11:4).

Иисус знал, что Лазарь умрет, и если сказал, что его болезнь не к смерти, то потому, что намерен был воскресить его, и что, следовательно, болезнь эта не окончится той смертью, которая прекращает навсегда земную жизнь человека. Он знал, что воскрешением умершего Лазаря прославится Бог и что слава эта прославит и Его, Сына Божия, совершившего такое чудо.

По прошествии двух дней Иисус сказал ученикам: пойдем опять в Иудею (Ин 11:7).

Иисус, выйдя из Галилеи, направлялся в Иерусалим, то есть в Иудею; цель этого путешествия была известна Его Апостолам, и потому, если Он сказал – пойдем опять в Иудею, – то надо полагать, что в это путешествие Он вступил уже в пределы Иудеи и опять ушел за Иордан, в Перею; Апостолы же приняли это за возвращение Иисуса в Галилею. Вот почему они были удивлены желанием Его идти опять в Иудею, и сказали Ему: «Учитель! Давно ли иудеи хотели побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда?»

Говоря так, Апостолы обнаружили свое маловерие. Видя столько необычайных чудес, совершенных Иисусом, вдумываясь в Его божественное учение, они готовы были признать Его истинным Мессией, и даже Апостол Петр на вопрос Иисуса – а вы за кого почитаете Меня? – воскликнул: Ты – Христос, Сын Бога Живаго (Мф 16:15–16). Но они не хотели и думать о том, что Мессия-Христос, Сын Божий, может умереть; а так как озлобленные против Него иудеи могли убить Его, если Он опять появится в Иерусалиме, то они, любя Иисуса искренно, хотели отклонить Его от такого опасного, по их мнению, путешествия.

Иисус знал, что Ему предстоит умереть и воскреснуть, и что все это свершится по воле Отца Его; предстоявший Ему путь был для Него ясен, как бывает ясна дорога для путника, путешествующего днем; Вот почему, желая успокоить Своих Апостолов, Он сказал: не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним (Ин 11:9–10). И как путник идет своей дорогой, пока не прошли эти двенадцать светлых часов дня, и видит все предстоящее ему в пути, так и Я хожу по воле Отца Моего, и ничто непредвиденное не может случиться со Мною. К чему же ваши предостережения?

Затем, чтобы показать им Свое всеведение, Он сказал: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить Его (Ин 11:11). Апостолы, не теряя надежды удержать Иисуса от опасного путешествия в Иерусалим, заметили, что незачем идти, если Лазарь уснул, так как сон есть признак перелома болезни, поворота к лучшему: если уснул, то выздоровеет (Ин 11:12). Они не поняли Иисуса, и потому Он вынужден был прямо сказать им, что Лазарь умер (Ин 11:14). При этом Иисус добавил, что радуется за них, Апостолов, что Его не было в Вифании, когда Лазарь был болен, так как исцеление его от болезни не могло бы укрепить их веру в Него так, как предстоящее воскрешение.

Прекращая этот разговор, вызванный опасениями Апостолов, Иисус сказал: но пойдем к нему (Ин 11:15).

Видя непреклонную решимость Иисуса идти в Иерусалим на явную смерть, один из Апостолов, Фома, по прозванию Близнец, сказал: «Что же нам после этого делать? Неужели мы оставим Его? Пойдем и мы умрем с Ним»[81] (Ин 11:16).

Прибытие Иисуса в Вифанию

Никто из Апостолов не возразил Фоме, и все пошли за Иисусом.

Когда Иисус приближался к Вифании, то Ему сказали, что Лазарь умер и четыре дня уже во гробе. Навстречу Ему вышла сестра умершего, Марфа, и с грустью сказала, что если бы Иисус не медлил Своим приходом, если бы Он застал брата ее живым, то не умер бы он. Впрочем, не теряя надежды на что-то лучшее, что-то такое, о чем могла только мечтать, но не решалась прямо высказаться, она сказала: «Но и теперь, когда брат мой умер, знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог».

Воскреснет брат твой, – сказал ей Иисус.

Воскреснет Лазарь! Да об этом-то она и мечтала, на это-то и намекала Иисусу, говоря – знаю, что, чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Однако обещание Иисуса она принимает не с восторгом, как можно было ожидать от нее, а с некоторой робостью. Угнетенная горем, она боится верить своему счастью; желая проверить себя, не ошибается ли она, понимая слова Иисуса в этом, а не ином смысле, она нарочно в ответе своем придает им иной, неутешительный для себя, смысл: знаю, что воскреснет в последний день, когда все будут воскрешены для Суда; но какое мне в том утешение, когда теперь он мертв?

Марфа верила, что Бог исполнит всякую просьбу Иисуса; следовательно, в ней не было достаточной веры во всемогущество Самого Иисуса. Вот почему, желая довести ее до такой веры, Он и говорит ей: «Я есмь воскресение и жизнь. Я имею власть и силу воскрешать и давать жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? Веришь ли, что Я, имеющий силу теперь же воскресить твоего умершего брата, имею власть даровать жизнь вечную и всякому верующему в Меня? Веришь ли, что верующий в Меня становится бессмертным, и если умирает временно, то лишь для того, чтобы ожить иной, лучшей, вечной жизнью?»

Так, Господи! – отвечала Марфа, – я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир.

Воскрешение Лазаря

Предстояло совершение величайшего чуда. Этим чудом Иисус хотел обратить к Себе сердца еще не уверовавших в Него и дать возможность Своим врагам одуматься и раскаяться; поэтому Он не только не уклонился от совершения его всенародно, но даже послал Марфу за сестрой Марией и оставался, в ожидании ее и ее спутников, на том самом месте, где встретила Его Марфа. Хотя Марфа тайно позвала Марию, но поспешность, с которой последняя встала и пошла, вынудила утешавших ее иудеев пойти за ней. Они, как объясняет Евангелист, думали, что она пошла ко гробу брата плакать, поэтому и они пошли за ней. Семья Лазаря пользовалась, по-видимому, особенной любовью и уважением среди знакомых, так как к осиротевшим сестрам пришли оплакивать их горе многие из иудеев, живших в Иерусалиме, отстоявшем от Вифании стадиях в пятнадцати[82] (Ин 11:18).

Мария подошла к Иисусу, со слезами пала к ногам Его и сказала: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Обливалась слезами Мария, плакали и пришедшие с ней иудеи; слезы Марии, исторгнутые из глубины ее удрученной горем души, вызвали слезы и на глазах Иисуса, притворные же слезы сопровождавших ее иудеев возмутили Его.

«Иисус… восскорбел духом и возмутился (Ин 11:33). Греческое слово, переведенное словом восскорбел, заключает в себе понятие негодования, гнева и отвращения, причиняемого возмутительным поступком, а слово, переведенное словом возмутился, заключает понятие содрогания, потрясения; значит, все выражение точнее будет перевести: возмутился и содрогнулся. Чем же возмущена была душа Господа в эту минуту? Несколько после, когда иудеи, бывшие тут, выразили довольно ясно враждебное отношение к Нему, Он опять возмутился (ст. 38: то же греческое слово); это дает основание предполагать, что Господь и в эту минуту возмутился тем же, то есть иудеями, их поведением в это время. Евангелист говорит, что Господь возмутился так, когда увидел Марию плачущую и пришедших с нею иудеев плачущих, то есть когда увидел с одной стороны искренние слезы глубоко скорбящей сестры умершего, а с другой стороны рядом с нею плач этих людей, которые питали злую вражду против Него, возлюбленного друга скорбящих сестер. Крокодиловыми слезами врагов Его, иудеев, Господь возмущен был до глубины души. К тому же Господь видел, что эта вражда к Нему доведет Его до смерти; и вот, органы этой вражды к Нему здесь, при величайшем, имеющем сейчас совершиться чуде. Это чудо будет величайшим знамением и доказательством Его мессианского достоинства и должно бы затушить вражду к Нему; но вместо сего оно будет (Он знал это) решительным поводом к приговору о Его смерти (стихи 47–53). Это возмущение было так сильно, что произвело внешнее телесное потрясение; но это потрясение, по смыслу греческого слова, не было вполне невольным потрясением, а выражало некоторое усилие Самого Господа подавить это духовное возмущение. Внешним выражением быстрой и решительной победы над возмущением духа был краткий и быстрый вопрос: где вы положили Его? (Ин 11:34). Вопрос обращен, без сомнения, к сестрам умершего, и они же, конечно, ответили Ему: пойди и посмотри. Иисус прослезился (Ин 11:35). Возмущение духа побеждено и разрешилось слезами Господа, – дань человеческой природы Его» (Епископ Михаил. «Толковое Евангелие». 3. С. 347–349).

Евангелист говорит о впечатлении, какое произвели слезы Иисуса на присутствовавших при этом иудеев. Даже из них некоторые были тронуты Его слезами и говорили: смотри, как Он любил его (Ин 11:36). Другие же, злорадствуя, говорили: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер? Если бы мог, то, конечно, любя Лазаря, не допустил бы его до смерти; однако Лазарь умер; следовательно, Сей не мог этого сделать, потому-то, досадуя, и плачет.

Озлобленные враги Христовы избегали называть Его по имени, а потому и теперь презрительно сказали о Нем – Сей.

Господь, подавляя в Себе чувство скорби, молча подошел к гробу Лазаря, то есть к пещере, вход в которую был заложен камнем. Дойдя до нее, Он приказал отнять камень. Открытие пещер, в которых были погребены умершие, производилось только в исключительных случаях, и то лишь вскоре после погребения, а не тогда, когда труп уже разлагался. Разлагающийся труп человека производит вообще удручающее впечатление не только на родственников и друзей умершего, но даже и на посторонних лиц. К тому же в теплом климате Палестины разложение трупов начинается очень скоро после смерти, вследствие чего евреи хоронили своих покойников в тот же день, в какой они умерли; на четвертый же день после смерти разложение должно было достигнуть такой степени, что даже верующая Марфа начала сомневаться в возможности воскрешения Лазаря; поэтому она, как бы желая предотвратить это печальное и бесцельное, по ее мнению, зрелище, робко говорит Иисусу: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе (Ин 11:39).

Когда посланные от сестер Лазаря сказали Иисусу, что тот, кого Он любит, болен, то Иисус ответил им, что эта болезнь не к смерти, а к славе Божией. Когда же Марфа вышла Ему навстречу и объявила Ему, что брат ее умер, то Он сказал ей: воскреснет брат твой, ибо Я есмь воскресение и жизнь… Веришь ли сему? (Ин 11:23, 25–26). Теперь же, напоминая Марфе прежде сказанное, Он спросил: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? (Ин 11:40).

После того сестры изъявили согласие на открытие пещеры, и камень отняли от входа в нее. Иисус, самолично имеющий власть творить чудеса и воскрешать умерших, знал, однако, что озлобленные враги Его приписывают все Его чудеса силе диавола; поэтому, желая, вероятно, показать стоявшему тут же народу, что творит чудеса божественной, а не диавольской силой, Он возвел очи к небу и громко сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня (Ин 11:41). Апостолам же, ближе стоявшим к Нему, Он должен был показать, что сотворит сейчас необычайное чудо хотя и божественной властью, но лично Ему принадлежащей, так как Он в Отце и Отец в Нем. Поэтому, продолжая Свою молитву, вероятно, таким голосом, какой мог быть услышан только окружавшими Его Апостолами и сестрами Лазаря, Он сказал: Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня.

Потом, подойдя ближе ко входу в пещеру, Он громким голосом позвал Лазаря: Лазарь! иди вон (Ин 11:43). И на глазах многолюдной толпы свершилось непостижимое умом человеческим чудо: встал из гроба не мнимоумерший, а человек, труп которого уже разлагался и издавал смрад; встал, обвитый погребальными пеленами с обвязанной платком головой; встал, вышел из пещеры и остановился у входа в нее, так как погребальные пелены стесняли его движения; и в таком виде предстал изумленной толпе. Развяжите его, – сказал Христос, – пусть идет.

Чудо это произвело потрясающее впечатление на народ. Даже многие из Иудеев уверовали в Него, но некоторые из них, затаив свою злобу, молча удалились и поспешили в Иерусалим объявить синедриону о случившемся.

Решение синедриона убить Иисуса

Весть эта взволновала врагов Иисуса и была признана настолько важной, что первосвященники и фарисеи немедленно собрали членов верховного совета, синедриона. В заседании синедриона враги Христа, чувствуя себя среди своих единомышленников, не стеснялись так, как это было иногда необходимо среди толпы народной. Они верили, что Иисус творит чудеса; они теперь не говорили, что Он творит их силой вельзевула, так как убедились, что Он творит их Своей божественной властью; они просто испугались, что народ пойдет за Ним и что тогда настанет конец их власти и хищениям; они испугались за свое личное благополучие, которое для них было дороже всех пророков и даже Мессии. «Что нам делать? (Ин 11:47) – рассуждали они. – Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него (Ин 11:48), провозгласят Его Царем Израилевым, восстанут против римского владычества… и тогда беда: придут римские войска, овладеют Иерусалимом и всем народом нашим, и настанет конец нашей власти».

Такие мрачные картины, представлявшиеся испуганному воображению членов синедриона, рассеял практичный первосвященник Каиафа. Он удивился, что его сотоварищи ломают свои еврейские головы над разрешением вопросов о том, что будет, если все уверуют в Этого Человека. Надо, чтобы народ не успел уверовать в Него; надо просто убить Этого Человека, чтобы Он не творил больше чудес и не смущал тем народ. «Удивляюсь, – сказал он, – как это вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин 11:49–50). Речь Каиафы не встретила возражений, и синедрион постановил: убить Иисуса.

Повествуя об этом совещании заговорщиков, Евангелист Иоанн от себя поясняет, что Каиафа, говоря, что лучше одному человеку умереть за народ, говорил, в сущности, не от себя, так как предсказал, что Иисус действительно умрет за народ; и не только за народ, – продолжает Евангелист, – но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино (Ин 11:51–52). Говоря так, Евангелист разумел не евреев, рассеянных в то время по всем странам между язычниками, а самих язычников. Приписывая же Каиафе как первосвященнику это пророчество, Евангелист основывался на том, что в древности первосвященники, начиная с Аарона, были провозвестниками воли Божией, пророчествовали.

Удаление Иисуса из Вифании в город Ефраим

Ввиду состоявшегося приговора синедриона Иисус не пошел из Вифании в Иерусалим, а ушел с Апостолами в город Ефраим, расположенный близ пустыни, вероятно, Иерихонской, и там оставался некоторое время с учениками Своими.

Между тем приближался праздник Пасхи иудейской; в Иерусалим, по обыкновению, собралось множество евреев со всех концов Палестины. Многие из пришедших интересовались видеть Иисуса как Целителя и Чудотворца, искали Его и, не находя, спрашивали друг друга: как вы думаете? не придет ли Он на праздник? (Ин 11:56). Ждали Иисуса и первосвященники с фарисеями, но с другой целью: чтобы схватить Его и убить, а чтобы Он не мог укрыться от них, они всенародно объявили, что каждый, узнавший о месте Его пребывания, обязан тотчас же объявить об этом синедриону для исполнения состоявшегося над Ним приговора.

О других случаях воскрешения мертвых

О воскрешении Лазаря повествует один только Евангелист Иоанн: в Евангелиях первых трех Евангелистов о нем ничего не говорится. Почему? Над разрешением этого вопроса трудились многие толкователи Евангелия и, однако, не дали такого ответа, какой не вызывал бы возражений. Нам кажется, что наиболее удовлетворительным ответом служат заключительные слова Евангелия Иоанна: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг (Ин 21:25). Евангелист Иоанн, как известно, дополнил Евангелия первых трех Евангелистов; но и он, по собственному признанию, описал далеко не все, что сотворил Иисус; следовательно, и в его Евангелии содержатся лишь краткие сведения о главнейших событиях в жизни Иисуса Христа. Никто из четырех Евангелистов не намеревался описывать подробно всю жизнь Иисуса; каждый из них писал свое Евангелие для особого круга читателей, дабы они уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий (Ин 20:31), а для достижения этой цели достаточно было поведать читателям лишь о некоторых чудесах. По этой причине первые два Евангелиста говорят об одном только воскрешении Иисусом дочери Иаира; третий Евангелист дополняет их повествования рассказом о воскрешении сына вдовы Наинской, а четвертый повествует и о воскрешении Лазаря. Следовательно, надо признать, что Евангелисты Матфей и Марк молчат о воскрешении Лазаря по той же причине, по какой ничего не говорят и о воскрешении сына вдовы Наинской, то есть потому, что признавали одного воскрешения умершей дочери Иаира вполне достаточным, чтобы убедить своих читателей в том, что Иисус действительно Христос, Сын Божий. Не говорят они ничего и о воскрешении других умерших, каковые воскрешения несомненно были; доказательством этому служат слова Самого Спасителя, приводимые Евангелистами Матфеем (11:5) и Лукой (7:22): когда ученики Иоанна пришли к Иисусу и спросили Его – Ты ли тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого? – то Иисус совершил перед ними много чудес и сказал им: пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют. Нельзя допустить предположения, чтобы Иисус приказал ученикам Иоанновым рассказать своему учителю не только о том, что они тут видели своими глазами и слышали своими ушами, но даже и то, что они могли услышать от других; несомненно, что ученикам Иоанна приказано рассказать своему учителю только то, чему они сами были свидетелями-очевидцами; поэтому слова Иисуса – мертвые воскресают – доказывают, что при учениках Иоанна было совершено воскрешение одного или нескольких умерших. Но о воскрешении их Евангелисты не сочли нужным говорить потому, что раньше рассказали о власти Иисуса воскрешать даже мертвых, и этого считали вполне достаточным, чтобы уверовали в Него те, для которых они писали свои Евангелия.

Неизвестно, сколько времени оставался Иисус в пустыне; но с приближением праздника пасхи Он признал необходимым оставить Свое уединение и идти в Иерусалим. Когда Он в сопровождении учеников тронулся в путь, то все спутники Его считали, что Он идет на явную смерть, и потому в ужасе и страхе следовали за Ним, шедшим на этот раз впереди всех.

Беседа Иисуса с Апостолами о предстоящих смерти и воскресении Его

В продолжение этого пути, когда все, удрученные горем, шли молча, Иисус подозвал к Себе двенадцать Апостолов и сказал им: «Ваше предчувствие не обманывает вас; да, мы идем в Иерусалим, и там свершится все, предсказанное пророками о Сыне Человеческом: предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и оскорбят Его, и оплюют Его, и будут бить, и убьют Его: и в третий день воскреснет» (Лк 18:32–33).

Не в первый раз говорил им об этом Иисус, но как прежде, так и теперь они не могли уразуметь сказанного. В лице Петра они признали уже Иисуса за Христа, Сына Божия, но не могли и мысли допустить, чтобы Мессия, Сын Божий, мог быть убит; а если Он не может быть убит, то как же Он воскреснет? Если же Иисус будет убит, то, значит, Он не Мессия, не Сын Божий! Так Кто же Он? – Эти вопросы напрашивались на разрешение, но Апостолы не в силах были ответить на них; слова сии были для них сокровенны, и они не разумели сказанного (Лк 18:34).

Просьба Саломии и ее сыновей

Не разумели сказанного, но все-таки надеялись, что скоро настанет Царство и слава их Учителя. Отдаваясь мечтам об этом Царстве, они, несомненно, думали и о том, что они, ближайшие сотрудники Иисуса, займут в нем выдающееся положение. В самом разгаре этих мечтаний мать Апостолов Иакова и Иоанна, Саломия, подходит к шедшему впереди всех Иисусу и, кланяясь Ему, чего-то просит; на вопрос же Иисуса – чего ты хочешь? – отвечает: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.

С такой просьбой, по сказанию Евангелиста Матфея, обратилась к Иисусу Саломия, сопровождаемая сыновьями своими; по сказанию же Евангелиста Марка, с той же просьбой обратились к Иисусу сами Апостолы Иаков и Иоанн. Это кажущееся разногласие в повествованиях Евангелистов нетрудно примирить, если признать, что сначала с просьбой выступила Саломия, за которой стояли ее сыновья, а затем и сами сыновья подошли к Иисусу и повторили ту же просьбу, доказывая тем, что их мать действовала по соглашению с ними.

Иаков и Иоанн вместе с Петром избраны были Иисусом из всех двенадцати Апостолов присутствовать при Его Преображении и при воскрешении Им дочери Иаира. Это избрание, это отличие от других, дало им повод думать, что они и в Царстве Мессии, в славе Его, займут лучшие места, будут первыми; под влиянием этих дум они и обратились к Иисусу с просьбой возвысить их над другими в Царстве Славы Его.

Не знаете, чего просите, – отвечал им Иисус. – Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?

Иисус знал, что эти самые Апостолы, желающие теперь сесть рядом с Ним в Царстве Славы Его, почти сравняться с Ним, оставят Его одного и разбегутся, как только настанет час Его страданий. Поэтому Он и спросил их: «Можете ли пить ту чашу страданий, которую Мне предстоит испить, о которой Я только что говорил вам? Можете ли креститься тем кровавым крещением на кресте, которым Мне предстоит креститься?»

(В древности был обычай посылать некоторым из осужденных на казнь чашу с ядом, поэтому выражение пить чашу означало: испытывать страдания, оканчивающиеся смертью).

На этот испытующий вопрос Иисуса пылкие «сыны грома» ответили: можем. Зная, что со временем Апостолы пострадают за Него и, следовательно, в состоянии будут пить чашу страданий и креститься кровавым крещением, Иисус пророчески сказал Иакову и Иоанну: «Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься (Мк 10:39); но чтобы сесть у Меня по правую сторону и по левую – это не от Меня зависит, а от Отца Моего: кому уготовано Отцем Моим».

Сесть рядом с Иисусом Христом, Сыном Божиим, в Царстве или Славе Его, то есть сравняться с Ним в Его Божестве, не может никто из людей, как бы добродетелен он ни был. Почему же Иисус не ответил в этом смысле Иакову и Иоанну? Почему прямо не отверг их неисполнимую просьбу? По мнению Иоанна Златоуста, Иисус поступил так, желая побудить Своих учеников, чтобы они надежду на спасение и прославление основывали на собственных добрых делах, а не на том лишь, что они – избранные Апостолы. Говоря так, Он только дает ответ сообразно разумению вопрошавших, снисходя к их слабости.

Наставление о смирении

Просьба Иакова и Иоанна возбудила негодование среди остальных Апостолов. Иисус услышал их ропот и, подозвав их к Себе, сказал: «Вы знаете, что в этом мире князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими (Мф 20:25); но Царство Мое не похоже на царства мира сего, и потому, если кто из вас хочет вступить в Мое Царство, то должен поступать не так: кто хочет быть большим, тот должен быть всем слугой, и кто захочет быть первым, да будет последним, как раб. Если Я пришел в этот мир не для господства над людьми, не для того, чтобы Мне служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих, то и вы поступайте так же. И если будете всегда поступать так, как Я вам заповедую, и исполните все, то и тогда не гордитесь, не возвеличивайте сами себя, так как вы будете только точными исполнителями воли Божией, исполнителями возложенной на вас Богом обязанности.

Разъяснение Иисуса, что совершение добрых дел составляет обязанность Его последователей

Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: пойди скорее, садись за стол? Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам? Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю. Таки вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать».

Как часто мы, сделав какое-либо доброе дело для ближнего, кичимся этим, стараемся тем или иным способом огласить его и требуем от облагодетельствованного нами выражения особой благодарности. Между тем, делая добрые дела, помогая ближним в нужде или избавляя их от бед и несчастий, мы исполняем лишь повеление Бога, заповедавшего нам любить ближних и благо творить им. А если мы в таких случаях только рабы, исполняющие приказание Господина своего, Бога, если мы, делая добро ближним, только исполняем свои обязанности, то не вправе рассчитывать ни на благодарность со стороны тех, кому мы послужили, ни на восхваление со стороны других. И как часто неблагодарность облагодетельствованных служит наказанием для благодетелей за то, что творили добро не из любви к ближним, а из тщеславия, что забыли заповедь Христову: творить добро так, чтобы левая рука не знала, что делает правая. Итак, если за твои добрые дела тебе отплатят черной неблагодарностью, то не возмущайся! Вспомни слова Иисуса Христа и смиренно скажи: «Я – раб, ничего не стоящий, потому что сделал то, что должен был сделать».

Этим, конечно, не оправдывается неблагодарность. Воспользоваться благодеянием и не постараться отплатить благодетелю какой-либо услугой и даже не выразить ему чувства признательности могут только люди, не озаренные христианской любовью, забывшие или не знающие, что любить надо даже врагов, что неблагодарность несовместима с любовью к благодетелю. Бывают случаи, когда облагодетельствованные, выбившиеся из нужды по милости своих благодетелей, стыдятся признаться в том и не только не проявляют никакой признательности к своим благодетелям, но даже начинают относиться к ним враждебно и за добро платят злом. Это люди, отдавшиеся во власть тьмы; это зло, восставшее против добра.

Оканчивая изложение этой беседы Иисуса с Апостолами, надо остановиться еще на словах Иисуса: Сын Человеческий… пришел… чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мк 10:45). Греческое слово лутрон переведенное на русский язык словом искупление, означает выкуп, то есть сумму, какую в древности платили за взятых на войне в плен; за выкуп их освобождали из плена, если же выкуп не был внесен, то пленные оставались рабами своих победителей и считались для своего отечества погибшими. Выкупом (или искуплением) называет Иисус и Свое дело спасения рода человеческого, потому что все люди – грешники, находящиеся как бы в плену греха, все – пленники греха, которым грозят осуждение и вечные страдания, а Он, Христос, Своим учением, примером Своей жизни, страданиями и смертью указал людям путь к освобождению из такого плена, выкупил желающих освободиться от него, или искупил. Но почему же не всех, а только многих? Потому, что выкуп дан для освобождения из плена лишь желающих того, то есть исполняющих то, что заповедал Христос; многие этого желают, многие исполняют волю Божию, но далеко не все, поэтому и сказано – для искупления многих, а не всех.

Еще одно замечание: некоторые толкователи помещают притчу о рабах ничего не стоящих вслед за изложением просьбы Апостолов об умножении в них веры, руководствуясь в этом порядком изложения своих повествований Евангелистом Лукой (Лк 17:6–10). Но так как Евангелист Лука не все события и изречения Иисуса излагал в последовательном порядке и так как притча о рабах ничего не стоящих имеет более внутренней связи с наставлением Иисуса по поводу просьбы сыновей Зеведеевых, чем с просьбой Апостолов об умножении в них веры, то я и поместил ее здесь.

Обращение Закхея-Мытаря

Продолжая Свой путь к Иерусалиму, Иисус пришел в Иерихон. Здесь жил богатый человек, начальник мытарей, именем Закхей. Он хотел видеть Иисуса и, узнав о том, что Он идет через Иерихон, вышел к сопровождавшей Его толпе, искал Его, но, будучи мал ростом, не мог увидеть Его; однако желание непременно видеть Иисуса было настолько сильно в нем, что он забежал вперед толпы и взлез на стоявшую при дороге смоковницу, мимо которой Иисусу надлежало идти. Подходя к этой смоковнице, Иисус увидел сидевшего на ней Закхея, остановился и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме (Лк 19:5). Закхей, презираемый евреями мытарь (хоть и сам еврей, судя по имени), не ожидал такой чести и счастья видеть у себя в доме Галилейского Пророка; с великой радостью он поспешил слезть с дерева и пошел с Иисусом в свой дом. За ними шли, конечно, Апостолы, другие ученики и толпа народа, среди которого неизменно находились и враги Христовы. В сопровождавшей Иисуса толпе послышался ропот: все (Лк 19:7), подстрекаемые, вероятно, фарисеями, стали говорить, что Иисус зашел к грешному человеку; все стали осуждать Его за это, так как, по понятиям евреев, праведники не должны были иметь никаких сношений с явными грешниками. Иисус слышал этот ропот, слышал его и Закхей. Радость, что посетил его Иисус, и стыд за неправедно прожитую жизнь наполняли сердце Закхея; совесть заговорила в нем, и он в раскаянии сказал: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк 19:8), то есть: половину того имения, которое приобретено мной праведными путями, отдам нищим, все же неправедно приобретенное возвращу по принадлежности, да еще добавлю из остающегося у меня столько, чтобы возвратить обиженным мной вчетверо (об этом см. выше).

Видя такое раскаяние и действительную готовность Закхея загладить свое прошлое, Иисус сказал: ныне пришло спасение дому сему (Лк 19:9). Обращаясь же к роптавшим, сказал: «Ведь и он сын Авраама, хоть и погибавший; Сын же Человеческий пришел отыскать и спасти погибающих».

Многие из сопровождавших Иисуса в этом путешествии Его думали, что по прибытии в Иерусалим Он объявит Себя Царем Израилевым, что настанет, наконец, давно ожидаемое евреями Царство Мессии. Зная это, Иисус незадолго перед тем объяснил Своим слушателям, что временное Царство Его, то есть Царство Божие на земле, наступает теперь же, и притом неприметным образом, так как обнимает лишь внутренний мир человека, душу его, а что постоянное, вечное Царство Его, то есть Царство Небесное, наступит весьма приметным образом, и притом внезапно, разом для всех, но не так скоро, как некоторые об этом думают. Не повторяя теперь сказанного ранее, не говоря даже о том, что Царство Божие уже наступило, Иисус нашел, однако, необходимым еще раз разъяснить, что Царство Небесное откроется нескоро, и что, следовательно, напрасны мечты евреев о скором открытии ожидаемого ими Царства Мессии.

Притча о минах

Некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться (Лк 19:12). После покорения Иудеи римлянами для получения царской или подобной ей власти, Ирод великий (царь), а затем и сыновья его, Архелай и Ирод Антипа (тетрархи), должны были отправляться в Рим; следовательно, содержание начала притчи заимствовано из событий, хорошо известных слушателям. Только здесь человеком высокого рода надо считать Самого Иисуса Христа, отправляющегося после вознесения Своего как бы в дальнюю, неведомую нам страну, с тем, чтобы по прошествии некоторого, довольно продолжительного времени, вернуться, то есть прийти вторично во славе Своей, для Суда над родом человеческим и для открытия Царства Небесного, прийти Царем Небесным.

Призвав же десять рабов своих, дал им десять мин и сказал им: употребляйте их в оборот, пока я возвращусь.

Отходя к Отцу Своему, Христос оставил Своим ученикам и будущим последователям, рабам Своим, богатство, заключающееся в Его учении, подтвержденном примером Его жизни. Это богатство надо было употребить в дело, чтобы сделаться достойными членами ожидаемого Царства. Всем дано поровну, все могли извлечь одинаковую пользу.

Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, сказав: не хотим, чтобы он царствовал над нами. Пример, знакомый слушателям: когда Архелай, сын Ирода, поехал в Рим домогаться утверждения его царем иудейским, то евреи, не любившие его, послали в Рим посольство из пятидесяти человек просить, чтобы не давали ему царской власти над ними.

Сограждане Иисуса, иудеи, ненавидели Его, не хотели иметь Его Царем. Представителю цезарьской власти в Иудее, Пилату, они в лице своих первосвященников заявили: Нет у нас царя, кроме кесаря (Ин 19:15), а когда Пилат выставил над распятым Иисусом надпись – Иисус Назорей, Царь Иудейский, – те же первосвященники сказали ему: не пиши: Царь Иудейский (Ин 19:19–21). Да и после Воскресения Иисуса иудеи послали избранных мужей (посольство) разглашать всюду, что ученики украли тело Его и рассказали, что Он воскрес.

И когда возвратился, получив царство, велел призвать к себе рабов тех… чтобы узнать, кто что приобрел.

Когда Христос придет вторично судить людей, когда, так сказать, возвратится к нам, то возвратится Царем Небесным и потребует от нас, рабов Своих, отчет в употреблении дарованных нам благ; и мы должны будем объявить, кто из нас и что именно приобрел, то есть какие добрые дела совершил, что может представить в оправдание своей жизни.

Пришел первый и сказал: господин! мина твоя принесла десять мин… Пришел второй и сказал: господин! мина твоя принесла пять мин. Похвалил господин рабов тех и дал им в награду управление городами: первому десятью, второму пятью.

Предстанет пред Судьей-Христом первый раб и скажет: «Господи! Твое благодатное учение, Твое указание мне пути к Царству Небесному принесло мне большую пользу: я воспользовался им, я полюбил ближних, как самого себя, я облегчал их страдания, я помогал им в нужде, я душу свою положил за них». Придет второй раб и тоже представит в оправдание своей жизни совершенные им добрые дела; придет множество подобных им рабов, и все за свою верность Царю получат награды. Но придут и такие, которым нечем оправдаться, которые беспутно прожили жизнь свою. Господин! вот твоя мина, которую я хранил, завернув в платок, ибо я боялся тебя, потому что ты человек жестокий: берешь, чего не клал, и жнешь, чего не сеял.

Люди, погрязшие в пороках, редко сознают свою вину. В своей неудачно сложившейся жизни, в своем нравственном падении, в своих гнусных поступках они готовы обвинять всех, даже Бога, но только не себя. «Виноват ли я, – говорит подобный человек, – если Бог не дал мне силы воли противостоять соблазнам? Виноват ли я, если соблазны преследуют меня на каждом шагу? Если среда, в которой я живу, заела меня? Да и когда мне было думать о ближних, если я сам почти всегда нуждался, не всегда имея возможность удовлетворить свои разнообразные потребности, с каждым днем возрастающие? Христовы заповеди я знал; я хранил Его учение и ждал, что обстоятельства мои поправятся, и что я буду иметь возможность подумать и о ближних; не виноват же я, что это время не наступило?»

«Почему же ты, лукавый раб (скажет ему Христос), не передал другим то знание Божией правды, какое тебе было дано? Почему ты не научил, не просветил тех, кто нуждался в этом свете? Если ты заблуждался, думая, что не можешь поработать на благо ближних, то ты все-таки должен был, по крайней мере, подвинуть к тому других и их усилиями умножить данное тебе богатство?»

И сказал предстоящим: возьмите у него мину и дайте имеющему десять мин. И сказали ему: господин! у него есть десять мин. Сказываю вам, что всякому имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется и то, что имеет (Лк 19:24–26). Слова эти нельзя понимать буквально, то есть, что богатому дано будет, а у бедного отнимется и то, что имеет, так как здесь речь идет не о вещественном богатстве. Здесь отнятием мины у ленивого раба и передачей ее усердному изображается лишь наказание одного и награда другому на окончательном Суде. Самое же отнятие, если и совершается, то во время земной жизни человека: способности человека и его знания развиваются и совершенствуются по мере приложения их к делу, и, наоборот, глохнут и как бы отнимаются у него, если остаются без надлежащего употребления; поэтому всякому, с особенным усердием применяющему к делу дарованные ему Богом знания, дано будет его же усердием гораздо больше того, что он имел, а у ленивого собственным его нерадением отнимется и то, что ему было дано.

Врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы Я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною. Рассудив Своих последователей, то есть христиан, и воздав каждому по делам его, Христос подвергнет строгой каре тех, которые не хотели признавать Его своим Царем, не хотели считать возвещенную Им волю Божию за безусловно обязательную для них, как обязателен царский закон.

Исцеление слепых в Иерихоне

Сказав эту притчу, Иисус пошел далее по направлению к Иерусалиму. Тут произошло исцеление слепых, о чем повествуют Евангелисты Матфей, Марк и Лука; и так как их повествования не вполне согласуются, то нахожу необходимым привести их здесь дословно:

Матфей 20:29–30

И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа.

И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!

Марк 10:46

Приходят в Иерихон. И когда выходил Он из Иерихона с учениками Своими и множеством народа, Вартимей, сын Тимеев, слепой сидел у дороги, прося милостыни.

Лука 18:35

Когда же подходил Он к Иерихону, один слепой сидел у дороги, прося милостыни.

Итак, Матфей и Марк говорят, что исцеление произошло при выходе из Иерихона, а Евангелист Лука говорит, что это было при входе в Иерихон, когда подходил Иисус к Иерихону. По мнению епископа Михаила, греческое слово эггидзэйн, употребленное у Евангелиста Луки, означает: находиться близ чего-либо, с какой-либо стороны, вследствие чего толкуемое выражение Евангелиста Луки можно перевести так: когда же Он был близ Иерихона (Епископ Михаил. «Толковое Евангелие». 2. С. 537). Итак, если Евангелист Лука говорит, что исцеление произошло близ Иери хона, то между его словами и повествованиями Матфея и Марка нет никакого противоречия по отношению к месту совершения чуда.

Остается еще устранить противоречие относительно числа слепых. Евангелист Матфей говорит, что Иисус исцелил двух слепых, а Евангелисты Марк и Лука говорят об одном. Такое же кажущееся противоречие между теми же Евангелистами было замечено при разборе их повествований об исцелении бесноватых в стране Гадаринской и была сделана ссылка на мнение Иоанна Златоуста (см. c. 419). То же можно сказать и об исцелении слепых: их было два, как утверждает Евангелист Матфей, но один из них был настолько известен, что Евангелист Марк называет его даже по имени; быть может, этот сын Тимеев кричал так громко, что заглушал другого и тем как бы затмил его в глазах тех, со слов которых писали об этом случае Евангелисты Марк и Лука; во всяком случае, умолчание Евангелистов Марка и Луки о другом слепом не может подрывать достоверность повествования Евангелиста Матфея о том, что слепых было двое. С точки зрения Евангелистов, существенное значение имело чудо, совершенное Иисусом; на это они и обратили внимание своих читателей, не придавая никакого значения тому, одного или двух слепых исцелил Господь; исцеленных вообще было так много, что считать их было бы бесцельно.

Итак, следует признать, что когда Иисус выходил из Иерихона, двое слепых, сидевшие у дороги и просившие милостыни, услышав шум проходящей толпы народа, спросили: Что это такое? И когда им сказали, что это идет Иисус, то слепые, несомненно, слышавшие о Его чудесах и о том, что некоторые признают Его обещанным Избавителем, пожелали воспользоваться этим случаем, чтобы исцелиться, и громким голосом закричали: помилуй нас, Господи, Сын Давидов! (Мф 20:30). Кричали они так громко и неотступно, что шедшие впереди заставляли их молчать, но они не унимались и продолжали взывать к милосердию Иисуса. Услышав их мольбу, Иисус остановился и велел позвать их к Себе. Один из этих слепых, обращавший на себя особенное внимание своим криком, всем известный Вартимей, услышав, что их зовет Иисус, встал, сбросил с себя верхнюю одежду, чтобы не мешала идти, и пришел к Иисусу. На вопрос – чего ты хочешь от Меня? – Вартимей отвечал: чтобы мне прозреть (Лк 18:41). Иисус сказал: прозри! вера твоя спасла тебя (Лк 18:42). В это время подошел, вероятно, и другой слепой с той же просьбой, и Иисус, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним (Мф 20:34), славя Бога; и весь народ, видя это, воздал хвалу Богу (Лк 18:43).

Иисус в Вифании у Лазаря

Продолжая Свое путешествие, Иисус, за шесть дней до Пасхи (Ин 12:1), прибыл в Вифанию, в дом воскрешенного Им Лазаря. В тот год пасха совершалась в пятницу, следовательно, Иисус прибыл в Вифанию в субботу. Иисусу предложен был ужин, за которым Лазарь возлежал с Ним и Апостолами, а Марфа служила; сестра же ее Мария взяла фунт драгоценного нардового мира, помазала им ноги Иисуса и отерла их волосами своими. Весь дом наполнился благоуханием.

Помазание Марией ног Иисуса миром; ропот Иуды

Тогда Иуда Искариот, хранитель денежного ящика, в который опускались пожертвования на содержание Иисуса с Апостолами и на раздачу нищим, сказал: «Лучше было бы продать это миро за триста динариев и раздать нищим, чем так непроизводительно тратить его». Сказал же это он, как объясняет Евангелист Иоанн, не потому, что заботился о нищих, а потому, что был вор; если бы это миро было продано за триста динариев, то деньги для раздачи нищим поступили бы к нему, и он имел бы возможность украсть их, если не все, то хотя бы часть; об этом-то он и жалел теперь.

Нищих всегда имеете с собою, – сказал Иисус, – а Меня не всегда (Ин 12:8), оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего (Ин 12:7). Смысл этого изречения, по мнению епископа Михаила, таков: «Не напрасно, как ты, Иуда, думаешь, и не без цели она помазала Меня теперь; она помазала в предведении и в предзнаменование того дня, когда предательство твое сведет Меня в гроб, и Я буду помазан, как мертвец» (Епископ Михаил. «Толковое Евангелие». 3. С. 366).

Пока Иисус оставался в Вифании, в доме Лазаря, многие из сопровождавших Его от Иерихона успели дойти до Иерусалима и рассказать там, что Иисус идет в Иерусалим на праздник пасхи и остановился на время в Вифании. Услышав эту весть, многие из врагов Иисуса (иудеев) пришли в Вифанию не только наблюдать за действиями Иисуса, но и посмотреть на воскрешенного Им Лазаря. О воскрешении Лазаря все говорили, все стремились увидеть его как несомненное доказательство совершенного над ним необычайного чуда; число уверовавших в Иисуса постоянно росло; даже многие из принадлежавших к враждебной Ему партии иудеев уверовали в Него. Это возмущало первосвященников и фарисеев, и они решили убить и Лазаря, чтобы он не мог более свидетельствовать о всемогуществе Иисуса.

Было время, когда Иисус не хотел усиливать злобу фарисеев, и потому нередко уклонялся от открытого столкновения с ними. Но теперь надлежало вынести на Себе всю адскую злобу этих сынов тьмы, и Он решил торжественно вступить в Иерусалим, дабы они не могли потом оправдываться тем, что Он скрывал от них Свое Мессианское достоинство.

Торжественный въезд Господа в Иерусалим

На другой день (Ин 12:12) после ужина в Вифании пошел Иисус в Иерусалим. Его сопровождали толпы народа, вышедшего с Ним из Вифании и встречавшегося по пути, дойдя до горы Елеонской, скрывавшей от путников священный город, Иисус остановился; остановилась, конечно, и вся сопровождавшая Его толпа. Подозвав к Себе двух учеников, вероятно, Апостолов, Иисус приказал им идти в ближайшее селение. Войдя в селение, которое прямо перед вами; вы тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне; и если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу (Мф 21:2–3). Ученики пошли, нашли у ворот ослицу и молодого осла привязанных, и, когда стали отвязывать осленка, хозяева его спросили их, зачем они это делают? Они ответили так, как научил их Иисус. И привели к Нему ослицу и осленка, покрыли их своими одеждами и посадили Иисуса на молодого осла. Не в царской колеснице, запряженной конями, въезжал Иисус в столицу Иудейского царства, а на молодом осле, покрытом, вместо дорогих попон, изношенными одеждами Его бедных Апостолов. И в этом, как поясняют Евангелисты Матфей и Иоанн, сбылось предсказание пророка, который говорил: Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной.

Апостолы в то время не догадались, что все это было предсказано за четыреста с лишним лет; но когда Иисус воскрес и вознесся, тогда только поняли, что это было не случайное событие, а исполнение древнего пророчества, и что они сами, не ведая того, исполнили то, что было предсказано.

В книге пророка Исаии сказано: Проходите, проходите в ворота, приготовляйте путь народу! Ровняйте, ровняйте дорогу, убирайте камни, поднимите знамя для народов! Вот, Господь объявляет до конца земли: скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой; награда Его с Ним и воздаяние Его пред Ним (Ис 62:10–11). А пророк Захария говорил: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной (Зах 9:9).

Когда Иисус ехал на молодом осле, постепенно поднимаясь в гору, ученики Его, не одни только Апостолы, а и другие, уверовавшие в Него как в обещанного Мессию, подстилали Ему одежды свои по дороге. Но когда шествие приблизилось к спуску с горы, когда взорам сопровождавшей Иисуса толпы представился Иерусалим во всей своей красе, произошел особенный взрыв восторга; близость того момента, когда давно ожидаемый Избавитель вступит в Сион как Царь Израилев, исторгла из уст многотысячной толпы громогласную благодарность Богу за все чудеса Иисусовы: благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних! (Лк 19:38).

По объяснению архиепископа Феофилакта, последние слова означают вот что: «Прежняя вражда, которую мы имели с Богом, прекращена. Ибо не было на земле Царя-Бога. А теперь, когда Бог грядет по земле, поистине мир на небесах, и потому слава в вышних, так как и Ангелы прославляют то единение и примирение, которое даровал нам едущий на осле Царь-Бог».

В то время Иерусалим наполнен был несметными толпами евреев, пришедших на праздник пасхи. Там были и свидетели воскрешения Лазаря, которые, будучи сами поражены этим чудом, не могли не говорить о нем. Они свидетельствовали всенародно, что Иисус вызвал из гроба Лазаря, воскресив его из мертвых. Весть эта быстро разнеслась по городу, и когда народ увидел Иисуса, спускающегося с горы, то вышел к Нему навстречу с пальмовыми ветвями. В полной уверенности, что давно ожидаемое спасение и избавление народа еврейского наконец-то настало, что вот-вот Грядущий к ним Сын Давидов объявит Себя Царем Израилевым и спасет их от римского ига, они восторженно кричали: «Спасение! Спасение! Благословен грядущий во имя Господне наш Царь, Царь Израилев! Благословенно наступающее царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!»

Слово осанна означает спасение. Евреи употребляли его как восклицание, выражавшее радость при торжественных случаях, подобно нашему ура; поэтому выражение осанна в вышних (Мф 21:9): означает желание, чтобы крики радости и восторга были слышны не только здесь, на земле, но и в вышних, на небе, там, где Бог (Епископ Михаил. «Толковое Евангелие». 1. С. 397).

В сопровождавшей Иисуса толпе были и фарисеи. Но они не приветствовали восторженными криками грядущего Царя-Мессию; злобой на Него кипели их ожесточенные сердца; они готовы были бы тут же растерзать Его, но боялись народа, который был за Него, и потому, отложив до времени исполнение приговора синедриона, чувствуя свое одиночество в этой восторженной толпе, они нашли, однако, нужным предупредить Иисуса, что такое народное движение может перейти в волнение, в восстание против законной власти римлян, и повлечет за собой ужасные последствия. Подойти близко к Иисусу было невозможно; и вот, они из среды народа сказали или, вернее, крикнули Ему: «Учитель! запрети ученикам Твоим (Лк 19:39) называть Тебя Царем, Сыном Давида».

«Сказываю вам, – кротко отвечал им Христос, – что если они умолкнут, то камни возопиют (Лк 19:40). Если вы так бездушны и бессердечны, что не можете понять народного восторга, то знайте же, что в такое время легче заставить камни заговорить, чем их – умолкнуть!»

Предсказание Иисуса о предстоящей гибели Иерусалима

Иисус продолжал Свой путь среди неумолкавшей толпы, но злобное замечание фарисеев навело на Его грустные думы: Он знал, что этот ликующий народ, видящий теперь в Нем спасение свое, скоро будет неистово вопить: «Распни, распни Его!» Он знал, что этот священный город, в который Он вступает, эта краса и гордость народная, будет скоро разрушен, так что и камня на камне не останется в нем. Все это вызвало в Нем прилив невыразимой скорби, разразившейся рыданием. Несколько дней спустя, подвергаясь оскорблениям, бичеванию и распятию на кресте, Он не проронил ни одной слезы, а теперь рыдал, сознавая, что избранный Богом народ гибнет, что нет уже никакой возможности спасти его. «О, если бы ты хотя теперь, – воскликнул Он, – в этот день твой узнал, что служит к спасению твоему! Но это скрыто и ныне от глаз твоих. И за это твое неверие, за то, что ты не понял этого времени, времени посещения твоего Богом, придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне» (Лк 19:43–44).

Тридцать шесть лет спустя исполнилось сказанное Иисусом о судьбе Иерусалима и народа еврейского. Осажденный римскими войсками и стесненный со всех сторон окопами, Иерусалим был разрушен, причем погибло более миллиона людей.

Торжественное шествие Иисуса привело в движение всех, находившихся в то время в городе. Евреи палестинские несомненно знали, что это идет Иисус, но прибывшие в Иерусалим чужестранцы, в том числе и евреи Вавилона и Египта, могли не знать Его и потому с удивлением спрашивали: «Кто это?» Участвовавшие во встрече и сопровождении Христа отвечали, что это Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.

Фарисеи же были смущены народной радостью; они видели, что прибыльная для них власть над народом ускользает из их рук, что принимавшиеся до сих пор нерешительные меры против Этого Человека не привели ни к чему, что весь мир идет за Ним. Рассуждая так, они решили безотлагательно, при первом удобном случае, привести в исполнение свой приговор.

Иисус в храме

Торжественное шествие направлялось через весь город прямо к храму. Пройдя через притвор Соломонов, Иисус направился к самому храму, чтобы помолиться. Потом, осмотрев все происходившее в стенах храма, Он увидел, как и три года назад, стада быков и жертвенных животных, столы меновщиков, скамьи с голубями и палатки с разными товарами.

Три года назад, когда Иисус пришел в Иерусалим на первую после Крещения Своего Пасху, Он застал дворы и притворы храма обращенными в торговую площадь и выгнал всех торгующих. В следующем году Иисус опять пришел в Иерусалим на Пасху, но торговли в храме не было; евреи боялись Галилейского Пророка и помнили сказанное им: дома Отца Моего не делайте домом торговли (Ин 2:16). На третий год Своего служения Иисус не был в Иерусалиме на празднике Пасхи. Когда же приближалась четвертая Пасха, то падкие до наживы евреи, торговавшие прежде в храме, были озабочены вопросом: придет ли Иисус на праздник? Они знали, что вражда к Нему руководителей народа усилилась, что синедрион постановил о Нем смертный приговор, что начальство уже отдало приказ схватить Его, как только Он появится в городе, и что, наконец, воскресив Лазаря, Он не пошел в Иерусалим, а удалился в пустыню. Все это поселило в них уверенность, что не пойдет Иисус на верную смерть. А если так, то почему же и не возобновить прежний обычай? Почему же и не поторговать в храме, если эта торговля прибыльна и пройдет на этот раз благополучно? Руководствуясь такими соображениями, евреи, с разрешения, конечно, первосвященников, нагнали опять в храмовый двор стада животных, расставили палатки с разными товарами, поставили столы с разменными кассами и скамьи с голубями, которыми торговали первосвященники, – и начали торговать. Каково же было их изумление, когда они услышали, что Иисус торжественно вступает в Иерусалим и что народ приветствует Его как Царя Израилева! Не без страха они поджидали появления Его в храме.

Удаление Его на ночлег в Вифанию

Но, по свидетельству Евангелиста Марка, время уже было позднее (Мк 11:11), день кончался, наступала ночь, и Иисус с двенадцатью Апостолами поспешил уйти из этого шумного города в Вифанию, чтобы отдохнуть от испытанных в течение дня волнений. Там, вероятно, в доме Лазаря, провел Он ночь, а на другой день утром пошел опять в Иерусалим.

Возвращение утром в Иерусалим; осуждение бесплодной смоковницы; связь этого осуждения с притчей о смоковнице

На этот раз шествие Его не отличалось никакой торжественностью; сопровождали Его только Апостолы. Дорогой Иисус захотел есть и, увидев издали стоявшую по пути смоковницу, покрытую листьями, подошел к ней, чтобы утолить голод ее плодами, но, не найдя на ней смокв, сказал: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек! (Мк 11:14). И смоковница тотчас засохла (Мф 21:19).

До сих пор мы видели, что, куда бы ни явился Иисус, Он всюду щедрой рукой сеял вокруг Себя добро, а здесь мы слышим суровый приговор над бездушной смоковницей за то, что на ней не оказалось плодов в то время, когда их и не могло быть. Всеведущий Христос знал, конечно, что не найдет на этой смоковнице плодов; зачем же Он искал их? А если их и не могло быть, то за что же Он осудил ее?

Почти все плодовые деревья сначала цветут и завязывают плоды, а потом уже распускают листья. Таковы и смоковницы Палестины, но между ними имеется разновидность, сохраняющая до весны как листья, так и поздно поспевающие плоды. Евангелист Марк хотя и говорит, что время собирания смокв еще не наступило, но он же свидетельствует, что смоковница, которую издали увидел Иисус, была покрыта листьями; следовательно, на этой смоковнице могли быть прошлогодние плоды, хотя время собирания смокв вообще еще не наступило и другие смоковницы стояли тогда без листьев и плодов. Словом, внешний вид этого дерева давал повод предполагать, что на нем могут быть плоды, а этого было достаточно, чтобы при виде его продолжить сказанную Апостолам раньше притчу о смоковнице и как бы привести в исполнение отсроченный тогда приговор (см. с. 583). В той притче (Лк 13:6–9) под бесплодной смоковницей, росшей в винограднике, разумелся народ еврейский, от которого Владелец виноградника, Бог, требовал плодов, то есть веры в посланного Им Христа, покаяния и добрых дел. Третий год служения Иисуса приходил к концу, а смоковница Божия все еще не давала плода, и потому Владелец виноградника, Бог, сказал Виноградарю, Иисусу Христу: сруби ее: на что она и землю занимает? (Лк 13:7) то есть: оставь этот жестокосердный народ! Отвергни его! Место его займут иные народы, которые уверуют в Тебя, и будут творить волю Мою! Но добрый Виноградарь просил отсрочить исполнение этого приговора, думая, что, при чрезвычайных мерах с Его стороны, этот народ, быть может, и даст ожидаемые от него плоды: Оставь ее и на этот год, если же не принесет плода, то в следующий год срубишь ее (Лк 13:8–9). После того, когда со стороны Виноградаря-Иисуса были приняты особые меры к тому, чтобы вызвать в смоковнице плодоношение, когда совершено много новых чудес и возвращена жизнь разлагавшемуся трупу Лазаря, и когда смоковница все-таки оставалась бесплодной, настало время срубить ее. Восторг народный и крики осанна Христос не мог принять за ожидаемые плоды, так как знал, что тот же народ через четыре дня будет неистово кричать: распни, распни Его! (Лк 23:21). Да, настало время срубить бесплодную смоковницу. И вот, как бы продолжая ту притчу, Христос-Виноградарь подходит к смоковнице, резко выделяющейся среди других деревьев: те были не только без плодов, но даже и без листьев, а эта покрыта роскошными листьями, скрывающими ее бесплодие. Но чтобы объявить ее бесплодной и привести в исполнение отсроченный приговор, надо было ближе подойти к ней, надо было показать Апостолам, что она действительно бесплодна, а потому напрасно и землю занимает.

Вот почему и для чего Иисус подошел к бесплодной смоковнице искать на ней плодов, хотя знал, что их нет; вот для чего Он и осудил ее, хотя знал, что смоковницу нельзя наказывать за отсутствие на ней смокв. Не смоковницу осудил Он, а народ еврейский, который отныне выброшен из Божия виноградника; смоковница же, как вещь, как бездушный предмет, служила лишь наглядным изображением бесплодности избранного народа.

Притчу эту и окончательное осуждение бесплодной смоковницы можно применить и к нам, грешным. Если я стараюсь казаться набожным, хожу в церковь, ставлю свечи перед иконами и кладу земные поклоны; если среди знакомых рассуждаю об упадке в людях веры и благочестия, громлю пороки их и говорю о необходимости помогать ближним; если все это выходит у меня прекрасно на словах, а сердце мое далеко от этих прекрасных слов; если сам-то я никакого добра не делаю, никакой помощи ближним не оказываю, то не смоковница ли я, пышно разодетая листьями, но… бесплодная? И какова же участь предстоит мне? Та же, как бесплодной смоковнице.

Очищение храма от торговцев

Пришли в Иерусалим. Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул (Мк 11:15). Все безмолвно повиновались. При первом изгнании торговцев из храма иудеи, то есть фарисеи и торговавшие голубями первосвященники, спросили Его: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать? (Ин 2:18). Теперь же, когда власть Его так поступать была очевидна даже для врагов Его, никто не осмелился сделать Ему ни малейшего замечания. Вероятно, присутствовавший тут же народ, одушевляемый призывом Иисуса, стал выгонять стада животных, выносить столы меновщиков, палатки, товары и пр.; народ, еще кричавший Иисусу осанна Сыну Давидову! не мог, конечно, оставаться безучастным зрителем очищения храма Божиего от осквернителей его; да и сами торгующие прекрасно понимали незаконность своих действий и потому, в свою очередь, поспешали удалиться. Храм был очищен настолько, что не позволялось даже переносить через дворы его какие-либо вещи.

Речь о значении храма

Очищая храм, Иисус учил тех, конечно, кто разрешил обратить храмовые дворы и притворы в базарную площадь, то есть первосвященников и фарисеев: Не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников.

Молча выслушали этот упрек руководители еврейского народа; молчали потому, что сознавали свою вину. Они должны были вспомнить, что в книге пророка Исаии сказано: И сыновей иноплеменников, присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа… Я приведу на святую гору Мою и обрадую их в Моем доме молитвы… ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех народов (Ис 56:6–7). Должны были вспомнить они и сказанное пророком Иеремией: Не соделался ли вертепом разбойников в глазах ваших дом сей, над которым наречено имя Мое? (Иер 7:11). Знали иудеи также, что, когда Соломон выстроил первый храм (разрушенный потом Навуходоносором) и всенародно молился, то просил Бога и об иноплеменниках: Даже и иноплеменник, который не от народа Твоего Израиля, когда он придет из земли далекой ради имени Твоего великого… и будет молиться у храма сего, Ты услышь… и сделай все, о чем будет взывать к Тебе иноплеменник, чтобы все народы земли… знали, что Твоим именем называется дом сей (2 Пар 6:32–33). И вот тот храм, который, по мысли первого строителя его, должен был привлекать к Единому Богу всех иноплеменников, стекавшихся в Иерусалим по разным делам, превращен теперь в торговый рынок и производит на иностранцев впечатление скорее вертепа разбойников, чем дома молитвы!

Исцеление больных, слепых, хромых

Когда храм был, наконец, очищен, то приступили к Иисусу все находившиеся в нем слепые и хромые, и Он исцелил их. Евангелист говорит об исцелении только слепых и хромых, приступивших к Иисусу в храме; но несомненно, что все находившиеся в то время в Иерусалиме увечные и страдающие разными недугами спешили к Нему, чтобы исцелиться; трудно допустить предположение, что они не пользовались пребыванием Иисуса в Иерусалиме, где только что встречали Его как грядущего во имя Господне Сына Давидова. Целый день Он пробыл в Иерусалиме; и так как в этот день, кроме изгнания торговцев, исцеления хромых и слепых, бывших в храме, и краткого объяснения с первосвященниками и книжниками, ничего не произошло, то надо полагать, что все остальное время дня было посвящено Иисусом исцелению страждущих.

Восторги присутствовавших при этом детей

Находившиеся в храме дети, слышавшие, как вчера приветствовали Иисуса, видели теперь своими глазами совершаемые Им чудеса, видели, как немые заговорили, слепые стали видеть и глухие слышать, как расслабленные и разбитые параличом вставали с носилок, на которых их принесли, и уходили, славя Бога. Все это должно было произвести на детские, неиспорченные еще фарисеями души необычайное впечатление, и они после каждого исцеления восторженно кричали: осанна Сыну Давидову!

Слышали это первосвященники, книжники и фарисеи. Не дерзая взять Иисуса для исполнения приговора синедриона, они, в бессильной злобе, пытались ослабить значение этих неподдельных детских восторгов и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Ведь это дети, ничего не понимающие: похвала их ничего не стоит.

Иисус отвечал им: «Да! Слышу; но понимаю эту радость детей не так, как вы; разве вы никогда не читали сказанное Давидом: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?» (Мф 21:16).

В восьмом псалме воспевается величие Бога, сознаваемое всеми на земле настолько, что даже младенцы и грудные дети славят имя Его: Господи, Боже наш! как величественно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес! Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу (Пс 8:2–3).

Удаление в Вифанию

Изобличенные опять в непонимании Писания, злобные иудеи замолчали. Иисус же, не желая продолжать с ними объяснения, оставил их и, по случаю позднего времени, вышел из города и пошел опять в Вифанию в сопровождении Апостолов. Пришли они в Вифанию, вероятно, довольно поздно, когда уже было темно, так как, проходя мимо осужденной утром смоковницы, Апостолы не отличили ее от других смоковниц, стоявших еще без листьев, не заметили, что она засохла. Это было в понедельник.

Засохшая смоковница

На другой день утром, когда Иисус с Апостолами шли из Вифании в Иерусалим и проходили мимо той смоковницы, все увидели, что она засохла до корня. Собственно засохла она, по свидетельству Евангелиста Матфея, тотчас же после произнесенного Иисусом осуждения, но заметили это Апостолы только теперь, на другой день (во вторник) поутру. Вспомнил Петр сказанное Иисусом вчера и сказал Ему: Равви! посмотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла (Мк 11:21). В этом возгласе слышалось удивление, что смоковница засохла, и так скоро.

Речь Иисуса о силе веры

«Не удивляйтесь тому, что смоковница засохла, – сказал им Иисус, – истинно говорю вам, что если вы будете иметь сильную веру, не допускающую никаких сомнений, то сделаете больше того, что сделано Мной со смоковницей; сила вашей непоколебимой веры преодолеет все препятствия, какие встретятся вам при исполнении воли Божией; и если бы потребовалось, чтобы гора эта поднялась со своего места и ввергнулась в море, то знайте, что даже и это, кажущееся вам совершенно невозможным, чудо может свершиться».

О власти чудотворения

Неверующие спрашивают: «Отчего же ни Апостолы, ни Сам Иисус не сдвинули с места ни одной горы?» Кто мог воскресить разлагавшийся труп, Кому повиновались бури и волны морские, Кто словом Своим исцелял все болезни, Кто Сам, будучи мертвым, воскрес, – Тот, несомненно, обладал властью и горы перестанавливать с места на место, и в действительности переставил бы, если бы это было необходимо. Власть чудотворения Он передал Апостолам, и они совершали чудеса, как это видно из второй книги Евангелиста Луки Деяния Апостолов. Но власть эта была дана им не для забавы праздных зевак, а для исполнения воли Божией; не было воли Божией, чтобы они сдвинули гору с места, не представлялось в этом надобности – они и не думали о совершении такого чуда.

Относительно власти чудотворения надо заметить, что Апостолы и другие святые люди, обладавшие ею, творили чудеса не своей силой, а силой Бога: Сам Бог творил чудеса по молитвам их, а не они, ибо властью всемогущества обладает только Бог. Апостолы получили власть чудотворения еще тогда, когда посланы были на проповедь; однако после того они потерпели неудачу в исцелении бесноватого отрока, ибо не обладали в то время непоколебимой верой во всемогущество Даровавшего им эту власть (Мф 17:19; Мк 9:28). Думается, что если бы Иаков и Иоанн призвали огонь с неба на негостеприимных самарян (Лк 9:54), то огонь не сошел бы, ибо, как объяснил им Иисус, власть чудотворения дана им для совершения добрых дел, а не для наказания грешников. А это приводит к заключению, что творит чудеса только Бог, как по Своему непосредственному усмотрению, так и по молитвам людей, выдающихся особенной праведностью, святостью своей.

Думаю, что кстати будет сказать здесь и о чудотворных иконах. Некоторые из малоразвитых людей верят, что сама икона творит чудеса. Но такое мнение не только ошибочно, но и опасно. Ошибочно оно потому, что иконы как изображения Спасителя, или Богоматери, или святых людей, не могут обладать всемогуществом, властью господствовать над силами природы. Опасно же оно потому, что может выродиться в поклонение иконам как Самому Божеству. Мы чтим святые иконы, и в этом нет никакого греха (как ошибочно думают некоторые сектанты). Но если мы будем думать, что не Бог совершает чудо по молитвам людей, молящихся перед чудотворной иконой, а сама икона, то это будет нарушение второй синайской заповеди.

Множество чудес совершает Господь по молитвам людей даже и грешных, и совершает их ежедневно, постоянно; но мы не замечаем их или, не понимая милости Божией, принимаем их не за чудо, а за нечто обыкновенное, должное. Обращает же наше внимание только чудо, совершенное всенародно, на виду у всех, чудо несомненное. Потому-то Господь и совершает их перед некоторыми особенно чтимыми иконами, называемыми поэтому чудотворными; совершает их Господь, чтобы напоминать грешным людям о Своем милосердии и призывать их к Себе.

Когда Иисус пришел в Иерусалим и вошел в храм, подошло к Нему посольство от синедриона, состоящее из первосвященников, книжников и старейшин народных.

Вопрос фарисеев Иисусу: кто дал Ему власть поступать так?

По установившемуся в народе мнению, синедриону принадлежало право производить расследование о пророках и давать отзыв о них. Такое расследование о Галилейском Пророке Иисусе не было еще произведено, и народ ожидал его последствий, так как этот Пророк называл Себя Сыном Божиим, следовательно, Мессией. После взрыва народных чувств в день торжественного въезда Иисуса в Иерусалим все ждали, что Он объявит Себя Царем Израилевым и что начнется давно ожидаемое владычество евреев над всем миром. Но, к общему изумлению, Он этого не сделал, а в тот же день вечером ушел пешком с двенадцатью учениками в Вифанию. Сомнение запало в душу многих. Поэтому задуманное синедрионом испытание Иисуса отвечало отчасти и желанию народа. Были ли это посланные от синедриона, или же весь синедрион, в полном своем составе, – неизвестно; однако, судя по важности поручения, какое должны были исполнить пришедшие теперь к Иисусу, можно полагать, что это был синедрион почти в полном составе, а не посольство от него.

Шествие синедриона в храм, где уже находился Иисус, привлекло множество народа. Вошли члены Верховного Совета в храм и тотчас же начали допрос: «Скажи нам, какою властью Ты это делаешь?(Мк 11:28). Кто Тебе дал право торжественно вступать в Иерусалим, принимать от народа название Сына Давидова, изгонять из храма торгующих и совершать исцеления? Кто Тебе дал эту власть?»

Если бы члены синедриона беспристрастно исследовали все, известное им об Иисусе (а известно им было все, так как они постоянно следили за Ним), то давно узнали бы, какой властью действует Иисус, давно признали бы Его Мессией. Но таким беспристрастием они не обладали. Дрожа за свою власть над народом и за сопряженные с ней выгоды, они готовы были убить всякого, хотя бы и Мессию, кто только угрожал им потерей этой власти.

Вопрос Иисуса фарисеям об Иоанне Крестителе

Христос все это знал, а потому, как в прежних случаях, так и теперь, не ответил прямо на их вопрос, а предложил им Свой, ответ на который мог бы служить ответом и на их вопрос, словом, Он заставил их самих отвечать. Спрошу и Я вас об одном (сказал Он), отвечайте Мне; тогда и Я скажу вам, какою властью это делаю. Крещение Иоанново с небес было (то есть от Бога), или от человеков? отвечайте Мне.

Синедрион посылал к Иоанну священников и левитов, принадлежащих к секте фарисеев, узнать, кто он? И тогда же Иоанн сказал им, что он не Христос, но что Христос уже пришел, стоит среди вас (Ин 1:26). И когда Иисус, после сорокадневного поста и искушений, подошел к Иордану, где Иоанн объяснялся с посланными синедриона, то Иоанн, указывая на Него, сказал: вот Он, Агнец Божий, Который берет на себя грех мира (Ин 1:29). Тогда же Иоанн рассказал посланным, как Дух Святой сошел на Иисуса при крещении Его и как голос с неба назвал Его Сыном Божиим (см. с. 168).

Все это синедрион прекрасно знал, а потому, если бы он на вопрос Иисуса ответил, что Иоанн был Пророк, посланный от Бога, то этим самым признал бы, что Божий Посол говорил правду, и что, следовательно, Иисус есть действительно Христос, Сын Божий.

Вопрос Иисуса поразил синедрион неожиданностью своей. Они, конечно, заранее сговорились, о чем спрашивать Иисуса и как отвечать Ему, но такого вопроса, вероятно, не ожидали, так как для ответа на него вынуждены были совещаться тут же, в храме. Если скажем: с небес, то Он скажет: почему же вы не поверили ему (Мк 11:31), когда он свидетельствовал вам обо Мне, называя Меня Христом, Сыном Божиим? И тогда народ провозгласит Его Царем Израилевым и восстанет против кесаря; и придут римляне и овладеют и местом нашим, и народом. Нет, так нельзя отвечать! Ну, а если мы скажем, что Иоанн был обыкновенный человек, и что ни в словах его, ни в крещении не было ничего божественного, то как бы нам не подвергнуться другой опасности: народ уверен, что Иоанн – пророк, и может за него побить нас камнями, если мы дадим такой ответ. Лучше скажем, что не знаем.

И отвечали: не знаем откуда. Ответом этим синедрион всенародно признал себя неспособным судить о пророках и давать о них народу руководящий отзыв. Если же он не может судить о пророках, то тем более о Мессии. А потому такой синедрион не заслуживает ответа на поставленный им вопрос.

Притча о двух сыновьях

И Я не скажу вам, какою властью это делаю, – сказал им Иисус.

Затем, обращаясь к ним же, спросил: «А не ответите ли вы Мне на другой вопрос? У одного человека было два сына, и он послал их в свой виноградник работать: один из них отказался идти, но потом ему стало стыдно, он раскаялся и пошел; другой же сказал: «иду», но не пошел. Который из двух исполнил волю отца?»

Не понимая, какую цель преследовал Иисус, говоря эту притчу, они отвечали: «Конечно, первый (Мф 21:31); может ли быть в этом сомнение?»

«Вы правильно ответили, – сказал им Иисус. – Послушайте же, что означает эта притча. Господь через Иоанна призывал вас к покаянию, необходимому для вступления в Царство Божие, и требовал от вас достойных плодов покаяния; словом, звал вас поработать в Его винограднике. Звал Он также мытарей и блудниц. Казалось, что вы, гордящиеся знанием Писания, скорее явных грешников откликнетесь на Его зов; к тому же своим наружным благочестием вы всегда старались выдавать себя за точных исполнителей воли Божией; вы всегда говорили: «Иду, Господи!», хотя и не трогались с места. Не пошли вы и на призыв Иоанна. А мытари и блудницы, которые, предаваясь греху, отказывались творить волю Божию, услышав Иоанна, одумались, раскаялись и пошли работать в Божием винограднике. И это вы видели, но все-таки не раскаялись, не поверили Иоанну. Так знайте же, что мытари и блудницы впереди вас стоят по пути в Царство Божие; многие из них даже войдут в него, а вы будете отвергнуты!»

Пришли члены синедриона в храм как обвинители, а теперь молча стояли перед Иисусом и всем народом, как осужденные.

Притча о злых виноградарях

«Выслушайте и другую притчу, – сказал им Иисус. – Один человек насадил виноградник, обнес его оградой, устроил винодельню и построил сторожевую башню; но так как ему необходимо было отлучиться в другое место, то он отдал виноградник в управление виноградарям с обязательством доставлять ему часть плодов. Когда наступило время собирать плоды, он послал к виноградарям слугу принять от них плоды; но виноградари избили его и ничего не дали. Послал он другого слугу; но и этого виноградари отослали ни с чем, разбив ему камнями голову. Послал хозяин виноградника третьего слугу, но виноградари убили и его. Посылал он еще много слуг, но все безуспешно: виноградари плодов не давали, а посылаемых слуг то били, то и совсем убивали. Казалось бы, настало время отнять у злых виноградарей данный им в управление виноградник; но хозяин был так добр, что решился еще испробовать одно последнее средство: «Есть у меня, – сказал он, – сын возлюбленный; пошлю его; не может быть, чтобы они отвергли и его; наверное, постыдятся его и отдадут ему должное». Отправился к виноградарям сын хозяина; но те, увидев его издали, узнали в нем сына и наследника, и, опасаясь, что он отберет от них виноградник, сговорились убить его. «Убьем его, – говорили они, – и тогда виноградник навсегда сделается нашим». Порешивши так, они схватили его, убили и выбросили вон из виноградника».

Притча эта произвела сильное впечатление на народ; когда же Иисус сказал, что виноградари убили сына и выбросили из виноградника, то народ, в негодовании на злых виноградарей, в один голос закричал: «да не будет этого!» (Лк 20:16).